• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Самые ранние исследования, носившие преимущественно описательный характер, и сегодня сохраняют немалую ценность благодаря трепетному отношению ученых к фактическому материалу. Задолго до первых попыток найти этим фактам объяснение были отмечены и систематизированы «телесные и духовные особенности» гомосексуалов, лежащие далеко за пределами собственно половой жизни.

Было, например, установлено, что принадлежность к третьему полу дает о себе знать с самых ранних лет. Хорошо уже нам знакомая по жизнеописаниям гермафродитов ситуация повторяется и здесь: мальчики не похожи на остальных мальчиков, девочки – на девочек. У них нетипичное для их пола телосложение, повадки, они удивляют окружающих своими предпочтениями в играх и в отношениях со сверстниками. Отношения эти редко складываются безоблачно: детская среда отторгает ребенка, не похожего на других. Это, к слову сказать, заставляет задуматься о том, можно ли в принципе надеяться на стопроцентную социальную адаптацию гомосексуалов: ведь психология отверженных начинает складываться у них задолго до того, как они проявят себя в любовном партнерстве, а общество продемонстрирует к этому нетерпимость или лояльность.

Раньше всех обратили на себя внимание и подробнее были описаны эфеминированные, женоподобные урнинги. Осознание того, что есть и другой, противоположный тип, стало важным этапом в изучении явления. Но и эту группу, численно не уступающую первой, объединяет не только сексуальное поведение. «Из 1500 гомосексуалов, – писал Гиршфельд, – я не встретил ни одного, который не отличался бы в физическом и духовном отношении от настоящего мужчины, и я не поверю в его существование раньше, чем мне удастся лично убедиться в этом». Подразумевались под этим более мягкие черты лица, особенно заметные, если сбрить бороду, жировые отложения, делающие контуры тела мягкими и округлыми, невыявленность мускулатуры, чистая и нежная кожа. Иван Блох, посетивший бал урнингов, где во множестве присутствовали декольтированные «дамы», был поражен белизной кожи на шее, груди и спине и почти такой же, как у женщин, плавной линии плеча.

Гиршфельд утверждал, что у большинства урнингов кожа теплее, чем у нормальных людей. К любопытным выводам приводили антропометрические выкладки. У гетеросексуальных мужчин наибольший объем имеет плечевой пояс, в тазу мужская фигура намного уже. У женщин – наоборот. У гомосексуалов, хоть и не у всех, в плечах и в области таза объем одинаков или почти одинаков. Гиршфельду, считавшему, что различия между полами нарастает постепенно, а гомосексуалы по каким-то причинам не успевают пройти этот путь до конца, эти измерения помогали утвердить свой взгляд: даже в строении тела урнинги оказывались где-то в промежутке между двумя полами.

Врачи обращали внимание на множество деталей, которыми современное научное мышление, сосредоточенное на глубоких закономерностях, обычно пренебрегает. Для эфеминированных гомосексуалов считались характерными густые пышные волосы. Среди принадлежащих к другому типу чаще встречались лысые. Женоподобие усматривалось в характерной семенящей походке, кокетливости движении и мимики, а также в том, что урнинги дольше сохраняли во внешности юношеские черты.

Среди вторичных половых признаков, выдававших промежуточное положение третьего пола, обращалось внимание на голос. «У гомосексуалистов голос с наступлением половой зрелости вообще не меняется или же меняется весьма поздно, – писал Блох. – Кроме того, у них долго сохраняется способность петь сопрано или фальцетом. Я вспоминаю теперь, что уже много лет тому назад меня поражал в одном моем товарище по университету его высокий голос. И лишь теперь я в состоянии поставить это явление в связь с его отвращением к половому общению с женщинами, с его нечувствительностью к женской очаровательности вообще, и на этом основании поставить абсолютно верный диагноз».

Людям, считающим прирожденными мужскими чертами рациональность, волю, решительность, а душевную мягкость и сентиментальность связывающим с женским началом, гомосексуал и психологически видится существом, занимающим промежуточное положение между двумя полами. Он живет больше чувством, чем умом, хорошо приспосабливается к обстановке и к людям, добродушен, услужлив, отличается богатой фантазией. «В области изящных искусств, начиная от гастрономии и художественного вязания и кончая скульптурой, мы находим среди урнингов много выдающихся талантов», – утверждал Гиршфельд.

Платоническая любовь, то есть чувство без чувственности, для нас – явление редкое, не совсем понятное, но мы безоговорочно относим его к гетеросексуальным парам. Сто лет назад, как я убедился, это понятие широко применяли к гомосексуалам, защищая их от обвинений в грубом разврате. Ссылались на Гете, который вывез из поездки в Италию много впечатлений о странном явлении – любви мужчин друг к другу. «Предполагая, что она редко доходит до высших ступеней чувственности, а остается на средней полосе между влечением и страстью, я могу сказать, что прекраснейшие образцы, которые дает нам только греческая старина, я видел здесь собственными глазами и как внимательный естествоиспытатель мог изучать их психическую и нравственную сторону». Эта готовность удовлетвориться идеальной стороной любви тоже роднила урнингов с женщинами, которым приписывалась в ту эпоху сексуальная заторможенность.

Я не буду сейчас разбираться, что в этих наблюдениях подтвердилось позднейшими исследованиями, а что осталось достоянием истории науки, того ее этапа, когда проблемы только еще формулировались, а с какой стороны браться за их разрешение, было непонятно. Наблюдения подсказывали, что гомосексуальность должна быть как-то запрограммирована биологически. Но какой биологический фактор заставляет этих людей жить по особому закону и даже наделяет их специфическими признаками? Его действие было очевидно: он меняет не просто поведение, а само направление полового инстинкта. Но нащупать его не удавалось – он явно не был связан не с половыми органами, не с репродуктивными клетками. Может быть, это какое-то вещество, которое присутствует в организме, управляя сексуальными проявлениями? У гомосексуалов состав этого вещества видоизменен, и это сказывается на выборе объекта влечения, и даже на телесных и психологических особенностях человека?

Так призрак эндокринологии возник перед мысленным взором исследователей задолго до того, как она оформилась в полноправную науку и заявила о своих возможностях.

Еще в 20-е годы впечатляющие открытия в области половых гормонов заставили многих ученых объявить гомосексуальность проблемой эндокринного дисбаланса: в чем причина этих нарушений и какие именно биологически активные вещества оказываются в избытке или в дефиците, предстояло определить в ходе совершенствования исследовательских методов. Но эти надежды не оправдались, хотя накопление данных о гормональной составляющей пола шло семимильными шагами. Интерпретировать гомосексуальность как следствие гормональных сдвигов или аномалий эти данные не позволяли. Повышение или понижение уровня половых гормонов в организме влияет на силу полового влечения, на сексуальную активность, но не меняет присущий человеку выбор объекта.

Не сосчитать, сколько раз в самой категорической форме делались заявления о том, что эндокринные факторы никак не задействованы в формировании гомосексуальных наклонностей. И почти сразу же появлялись сообщения о новых исследованиях, ставящих этот вывод под сомнение. Их было недостаточно для того, что мы называем переворотом в науке, к тому же многие из этих опытов были поставлены на животных. Но они давали огромный стимул для дальнейшей работы.

Приведу несколько примеров, чтобы понятнее было, о чем идет речь.

Мы с вами уже говорили о том, какая важная роль принадлежит гормонам в процессе внутриутробного развития. Но есть, как оказалось, особый, критический период, когда зародыш максимально восприимчив к андрогенам и эстрогенам. Под влиянием гормонального дисбаланса, наступившего именно в этот момент, в будущем разительно меняется сексуальное поведение особи, нередко – в сторону гомосексуальности, насколько применим данный термин, допустим, к крысам. Мани, один из крупнейших теоретиков в этой области, утверждал, что если есть гормональный код однополой любви, то закладывается он не в пору полового созревания, не в детстве и не в младенчестве, а во чреве матери, хотя добраться до него и расшифровать пока не представляется возможным.

Из множества гормональных исследований гомосексуалов, проведенных за последние годы, ни одно не показало их полной идентичности с гетеросексуальными мужчинами и женщинами. Различия улавливаются даже между людьми, у которых влечение к своему полу выражено в разной степени.

Обследуются трое мужчин и четыре женщины. Во всех случаях отмечены нарушения – кроме одного. Но этот случай единственный мужчина был бисексуален. Было подобрано несколько контрольных групп – и каждый раз результаты подтверждались. Высказано предположение, что отклонения в уровнях тестостерона, эстрогена и лютеинизирующего гормона вызваны влиянием на гипоталамус психологических факторов.

Еще один эксперимент. В моче гомосексуалов зафиксировано ненормальное количество двух важных продуктов распада тестостерона – этнохоланолона и андростерона. Выдвинута гипотеза об особом метаболическом состоянии, связанном с влечением обоих полов к женщинам.

У 15 здоровых гомосексуалов, проживающих в общежитии университета, обнаружилась пониженная концентрация тестостерона в плазме, а у многих впридачу – нарушение сперматогенеза. Эта работа заставила задуматься о функционировании цепи: половая железа – гипофиз – гипоталамус. Возникла также мысль о присутствии какого-то не идентифицированного пока еще фактора, определяющего физические и личностные характеристики третьего пола.

Повторение этих опытов в других лабораториях вызвало серьезные разногласия. Одни исследователи получили тот же самый результат, у других он не подтвердился, но зато выявились новые типы отклонений. Единственным бесспорным достижением этого этапа было уточнение аналитических методик: подбор испытуемых и контрольных групп, исключение других биологических причин, способных повлиять на эндокринный статус человека.

В дальнейшем от исследования к исследованию мы видим, как быстро они развиваются вширь и вглубь. В отчетах появляются все новые и новые названия гормонов, все больше проявляется сложнейшая картина их взаимодействия. Делаются попытки взять под наблюдение весь гормональный спектр, работу всей эндокринной системы. Но одновременно нарастают и трудности. Высочайшая пропускная способность современных лабораторий оказывается порой недостаточной для обработки огромных объемов материала, полученного методом множественных проб через короткие промежутки времени. И все более сложный задачей становится обобщение и интерпретация данных.

В особую проблему выливается организация эксперимента. В силу своих психологических особенностей далеко не все гомосексуалы соглашаются «послужить науке»: на многих, как мы уже поняли, само приглашение действует, как на быка красное. А требования к подбору испытуемых и участников контрольных групп постоянно усложняются. Учитывается соответствие по возрасту, полу, росту, весу, образованию, интеллекту, заболеваемости, использованию наркотиков. Полностью должна быть исключена психопатология, за исключением тревожности – хорошо бы обойтись и без нее, но это, как выяснилось, неизменный спутник гомосексуалов. Принимается во внимание психосексуальная история, частота половых актов, способность к оргазму. Фиксируются особенности биоритмов, вплоть до суточных и почасовых.

Первый немецкий исследователь гомосексуальности, ганноверский асессор Карл Генрих Ульрихс, тот самый, который сделал попытку узаконить ее родство с Афродитой Уранией, ввел в обиход формулу «женская душа в мужском теле» (сейчас ею активно пользуются транссексуалы). Над Ульрихсом долгое время посмеивались: душа – это мозг, а что такое женский мозг – извините, не знаем. Но исследования самого последнего времени подтвердили правоту Ульрихса.

Теория «критических моментов» в развитии мозговых структур была дополнена открытием феномена импринтинга, «запечатления». В жизни это явление нагляднее всего можно пронаблюдать на поведении животных. Утятам, вылупившиеся из яйца, инстинкт повелевает следовать за матерью-уткой. Если в этот момент заменить утку курицей или хотя бы движущейся игрушкой, утята пойдут за ней, и в дальнейшем этот выводок ни на родную мать, ни на других уток не будет обращать внимания. Когда формирующийся мозг подвергается экстраординарному гормональному воздействию и это совпадает с одним из критических периодов, мозговые центры, управляющие эндокринной функцией и поведением, запечатлевают полученную команду навсегда.

Серия опытов над крысами позволила немецким ученым выдвинуть оригинальную модель развития гомосексуальности. Оказалась, что центры, регулирующие процессы спаривания, у самцов и у самок расположены в разных участках гипоталамуса. Имплантация половых гормонов в эти области стимулирует у самцов и у самок сексуальное поведение, а механические травмы такое поведение тормозят. Удалось установить, что разным полам соответствуют разные нейронные рефлексы.

Комбинируя мужские и женские гормоны, а также время их взаимодействия, ученые получили такую картину. Генетические самцы, которыми в период развития гипоталамуса переживался временный дефицит андрогенов, компенсированный во взрослом состоянии, сексуально возбуждаются самцами. Но эту эндокринно обусловленную гомосексуальность можно предотвратить, если вводить им андрогены в критический период дифференциации гипоталамуса.

Чем выше уровень андрогенов на этой стадии, тем выраженнее мужское и слабее женское поведение у взрослых особей, независимо от генетического пола. Дефицит андрогенов у самцов и преизбыток их у самок может быть количественно разным. В зависимости от этого еще до рождения формируется нейроэндокринная предрасположенность к гипосексуальности, бисексуальности и гомосексуальности.

Повышение уровня андрогенов в критический период гипоталамической дифференциации вызывает увеличение ядерных объемов нейронов в центрах, отвечающих за спаривание у самцов, и уменьшение этих объемов в центрах, отвечающих за спаривание у самок.

Самцы крыс, кастрированные вскоре после рождения, демонстрируют выраженное «женское» поведение, если во взрослом состоянии давать им эстрогены. Тот же эффект может быть получен при введении антиандрогена зародышам самцов. Позитивное реагирование на эстроген свойственно и гомосексуалам мужского пола. Это заставляет вспомнить и закономерности схожих эндокринных процессов у человека. У мужчин-гомосексуалов и у женщин инъекция соединений эстрогенов вызывает первичное уменьшение уровня лютеинизирующего гормона в плазме. У гетеросексуальных мужчин и бисексуалов этого не происходит. Напрашивается мысль, что гомосексуальность у мужчин может быть связана с мозговой дифференциацией по женскому типу.

Несколько слов о крысах-самках. Нарушая разными способами предусмотренные природой баланс мужских и женских гормонов в «критический период», можно вызвать у них бесплодие, нейроэндокринную предрасположенность к гипо-, би. и гомосексуальности. При сочетании передозировки андрогенов до и после рождения происходит полная маскулинизация сексуального поведения самок.

Далеко не все работы, которые выполняются на животных, могут быть повторены на человеке. Но проверять действие уже имеющейся модели несравненно проще, чем шарить впотьмах. Так появилась гипотеза о зависимости гомосексуальности от дефицита образования андрогенов и связанном с этим изменением чувствительности органов к нормальным уровням мужских гормонов. Считается, что это может иметь решающее значение между четвертым и седьмым месяцами беременности: формирование половой системы, как мы помним, уже завершено, то есть появление на свет гермафродита исключается, а мозговые структуры находятся в процессе интенсивного развития.

Попытаемся теперь «встроить» этот фрагмент в уже известную нам последовательность половой дифференцировки. Пол человека определяется генетически, но половые хромосомы не программируют психосексуальный статус. Их действие заканчивается на этапе превращения «нейтральных» зародышевых гонад в яичке или в яичники. Затем вступает в силу принцип (его иногда называют принципом Адама), согласно которому первично идет развитие по женскому типу и необходимо что-то добавить для переориентации на мужской тип. Прежде всего принцип Адама реализуется через Y-хромосому, точнее – через слитую с ней особую субстанцию, H-Y антиген: под ее влиянием образуются яички, и их гормональная секреция продолжает формирование репродуктивной системы в соответствии с мужским полом. В то же время андрогены оказывают программирующее воздействие и на мозг, регулируя в конечном итоге секреторную деятельность гипофиза и закладывая на будущее базу психосексуальности. Если рассматриваемая гипотеза верна, колебания в силе гормонального воздействия изначально делают ее многовариантной.

Однако, впереди еще долгий путь развития. Биологическая основа создает предрасположенность к сексуальной перверзии, но не делает ее неизбежной. Должен подключиться еще целый ряд факторов, и биологических, и социальных, причем, на определенных этапах социальные начинают главенствовать, подминая под себя и биологию.

Какой же практический смысл всех важных открытий? Не раз за истекшие десятилетия горячие головы предлагали опробовать превентивные меры против гомосексуальности, например, введение плоду андрогенов в тот самый роковой период, когда их может катастрофически не хватить для нормального формирования «мужского» или «женского» мозга. Но сразу же раздавались голоса, протестующие против такого научного авантюризма. Мы еще слишком мало знаем, чтобы вмешиваться в тончайшие процессы биологической регуляции. Пока что с уверенностью можно сказать только одно: отрицать эндокринную природу гомосексуальности и на этом основании прекратить поиски было бы не простительной ошибкой.

К гипотезе о решающей роли внутриутробного дефицита андрогенов я отношусь с большим доверием, хоть и вижу в ней немало нестыковок. Хотелось бы, в частности, больше узнать, о том, что же вызывает этот гормональный дисбаланс. В лабораторных опытах он создается искусственно. В естественных условиях, идет ли речь о животных или о людях, причиной может послужить стресс, переживаемый матерью, нарушение эндокринных процессов в ее организме, заболевание, прием лекарств – но все это можно рассматривать как внешнее воздействие на плод. Меня же интересуют те гормональные реакции, которым природа назначила идти в режиме самообеспечения. Может ли на этом уровне возникнуть дефицит андрогенов? А если да, то что его вызывает? Предполагалась одно время возможность генетического (генного, а не хромосомного) влияния на гонады плода, вызывающего аномалию их секреторной деятельности. Эту мысль подкрепляют многочисленные наблюдения над ближайшими родственниками гомосексуалов, заставляющие заподозрить присутствие факторов наследственности.

Рассматривая генеалогическое древо своих пациентов, я постоянно видел, что не одни они такие в своем семействе, что вообще в обозримой истории их рода присутствует некая отягощенность – безбрачие, бесплодие, склонность к выкидышам составляют постоянный жизненный фон. Сейчас о генетических корнях гомосексуальности говорят скорее скептически. Но для меня очевидно одно: гормональная аномалия – это скорее всего ответ на какую-то ситуацию в организме, даже если этот организм находится в эмбриональной стадии. Мне трудно представить себе дефицит андрогенов как первое звено в цепи. И я не сомневаюсь, что настоящее первое звено рано или поздно будет найдено.

Еще сильнее интригует другой вопрос. Допустим, модель, которую мы разбираем, верна. Но только ли одна такая модель существует в природе? Вспоминаю праздник американских геев: какое разнообразие типов! Тут и могучие атлеты – живое воплощение мужественности, и фигуры, почти по-карнавальному сочетающие в себе мужские и женские черты, и юные херувимы – как ангелы, красивые и как ангелы же, бесполые, не мужчины – не женщины, вечные подростки.

Наблюдая за этой огромной пестрой толпой, я как никогда ясно сознавал правоту Фрейда, писавшего о гомосексуальности не как об одном, едином явлении, а об общем симптоме многочисленных состояний, различных, неравноценных в органическом и психическом отношении. Так, может быть, и биологический механизм, предопределяющий каждое из этих несхожих состояний, тоже имеет какие-то свои принципиальные особенности? И та противоречивость результатов, которой порой так ошеломляют гормональные обследования гомосексуалов, объясняется всего лишь неспособностью современной науки точно определить границы и специфику этих состояний?

Хорошо представляю себе многочисленные трудности, в особом изобилии стоящие перед этим направлением исследовательской работы. Но с врачебной точки зрения именно его считаю наиболее перспективной…