[1] The Statement of Randolph Carter
Lovecraft Howard

Предуведомление.

Данная книга сделана из двух: "The Statement of Randolph Carter" и "Заявление Рэндольфа Картера", автор Лавкрафт Говард.

Я старался соотнести по смыслу английский текст с его переводом, часто переводчик вводит в текст "отсебятину", но ведь это не "подстрочник", цель переводчика донести смысл...

В данном случае, перевод часто не точен, а иногда и не верен. Не думаю, что я в праве изменять перевод, будем считать, упомянутые неточности, темой для обсуждения...

Отсутствие «разжеванных» ответов, как мне кажется, лучше стимулирует мысль учащегося.

Полноценно работать с данным пособием можно на устройстве, поддерживающем гиперссылки: компьютер или различные «читалки» с сенсорным экраном, желательно со словарем.

Успехов!

W_cat.

[2] Again I say, I do not know what has become of Harley Warren, though I think—almost hope—that he is in peaceful oblivion, if there be anywhere so blessed a thing.

[3] It is true that I have for five years been his closest friend, and a partial sharer of his terrible researches into the unknown.

[4] I will not deny, though my memory is uncertain and indistinct, that this witness of yours may have seen us together as he says, on the Gainsville pike, walking toward Big Cypress Swamp , at half past 11 on that awful night.

[5] That we bore electric lanterns, spades, and a curious coil of wire with attached instruments, I will even affirm; for these things all played a part in the single hideous scene which remains burned into my shaken recollection.

[6] But of what followed, and of the reason I was found alone and dazed on the edge of the swamp next morning, I must insist that I know nothing save what I have told you over and over again.

[7] You say to me that there is nothing in the swamp or near it which could form the setting of that frightful episode. I reply that I knew nothing beyond what I saw.

[8] Vision or nightmare it may have been—vision or nightmare I fervently hope it was—yet it is all that my mind retains of what took place in those shocking hours after we left the sight of men.

[9] And why Harley Warren did not return, he or his shade—or some nameless thing I cannot describe— alone can tell.

[10] As I have said before, the weird studies of Harley Warren were well known to me, and to some extent shared by me.

[11] Of his vast collection of strange, rare books on forbidden subjects I have read all that are written in the languages of which I am master; but these are few as compared with those in languages I cannot understand.

[12] Most, I believe, are in Arabic; and the fiend-inspired book which brought on the end—the book which he carried in his pocket out of the world—was written in characters whose like I never saw elsewhere. Warren would never tell me just what was in that book.

[13] As to the nature of our studies—must I say again that I no longer retain full comprehension? It seems to me rather merciful that I do not, for they were terrible studies, which I pursued more through reluctant fascination than through actual inclination.

[14] Warren always dominated me, and sometimes I feared him.

[15] I remember how I shuddered at his facial expression on the night before the awful happening, when he talked so incessantly of his theory, why certain corpses never decay, but rest firm and fat in their tombs for a thousand years.

[16] But I do not fear him now, for I suspect that he has known horrors beyond my ken. Now I fear for him.

[17] Once more I say that I have no clear idea of our object on that night.

[18] Certainly, it had much to do with something in the book which Warren carried with him—that ancient book in undecipherable characters which had come to him from India a month before—but I swear I do not know what it was that we expected to find.

[19] Your witness says he saw us at half past 11 on the Gainsville pike, headed for Big Cypress Swamp.

[20] This is probably true, but I have no distinct memory of it. The picture seared into my soul is of one scene only, and the hour must have been long after midnight; for a waning crescent moon was high in the vaporous heavens.

[21] The place was an ancient cemetery; so ancient that I trembled at the manifold signs of immemorial years.

[22] It was in a deep, damp hollow, overgrown with rank grass, moss, and curious creeping weeds, and filled with a vague stench which my idle fancy associated absurdly with rotting stone.

[23] On every hand were the signs of neglect and decrepitude, and I seemed haunted by the notion that Warren and I were the first living creatures to invade a lethal silence of centuries.

[24] Over the valley's rim a wan, waning crescent moon peered through the noisome vapors that seemed to emanate from unheard of catacombs, and by its feeble, wavering beams I could distinguish a repellent array of antique slabs, urns, cenotaphs, and mausoleum facades; all crumbling, moss-grown, and moisture-stained, and partly concealed by the gross luxuriance of the unhealthy vegetation.

[25] My first vivid impression of my own presence in this terrible necropolis concerns the act of pausing with Warren before a certain half– obliterated sepulcher and of throwing down some burdens which we seemed to have been carrying.

[26] I now observed that I had with me an electric lantern and two spades, whilst my companion was supplied with a similar lantern and a portable telephone outfit.

[27] No word was uttered, for the spot and the task seemed known to us; and without delay we seized our spades and commenced to clear away the grass, weeds, and drifted earth from the flat, archaic mortuary.

[28] After uncovering the entire surface, which consisted of three immense granite slabs, we stepped back some distance to survey the charnel scene; and Warren appeared to make some mental calculations.

[29] Then he returned to the sepulcher, and using his spade as a lever, sought to pry up the slab lying nearest to a stony ruin which may have been a monument in its day.

[30] He did not succeed, and motioned to me to come to his assistance. Finally our combined strength loosened the stone, which we raised and tipped to one side.

[31] The removal of the slab revealed a black aperture, from which rushed an effluence of miasmal gases so nauseous that we started back in horror.

[32] After an interval, however, we approached the pit again, and found the exhalations less unbearable.

[33] Our lanterns disclosed the top of a flight of stone steps, dripping with some detestable ichor of the inner earth, and bordered by moist walls encrusted with niter.

[34] And now for the first time my memory records verbal discourse, Warren addressing me at length in his mellow tenor voice; a voice singularly unperturbed by our awesome surroundings.

[35] "I'm sorry to have to ask you to stay on the surface," he said, "but it would be a crime to let anyone with your frail nerves go down there.

[36] You can't imagine, even from what you have read and from what I've told you, the things I shall have to see and do. It's fiendish work, Carter, and I doubt if any man without ironclad sensibilities could ever see it through and come up alive and sane.

[37] I don't wish to offend you, and Heaven knows I'd be glad enough to have you with me; but the responsibility is in a certain sense mine, and I couldn't drag a bundle of nerves like you down to probable death or madness.

[38] I tell you, you can't imagine what the thing is really like!

[39] But I promise to keep you informed over the telephone of every move—you see I've enough wire here to reach to the center of the earth and back!"

[40] I can still hear, in memory, those coolly spoken words; and I can still remember my remonstrances.

[41] I seemed desperately anxious to accompany my friend into those sepulchral depths, yet he proved inflexibly obdurate.

[42] At one time he threatened to abandon the expedition if I remained insistent; a threat which proved effective, since he alone held the key to the thing.

[43] All this I can still remember, though I no longer know what manner of thing we sought.

After he had obtained my reluctant acquiescence in his design, Warren picked up the reel of wire and adjusted the instruments.

[44] At his nod I took one of the latter and seated myself upon an aged, discolored gravestone close by the newly uncovered aperture.

[45] Then he shook my hand, shouldered the coil of wire, and disappeared within that indescribable ossuary.

[46] For a minute I kept sight of the glow of his lantern, and heard the rustle of the wire as he laid it down after him; but the glow soon disappeared abruptly, as if a turn in the stone staircase had been encountered, and the sound died away almost as quickly.

[47] I was alone, yet bound to the unknown depths by those magic strands whose insulated surface lay green beneath the struggling beams of that waning crescent moon.

[48] I constantly consulted my watch by the light of my electric lantern, and listened with feverish anxiety at the receiver of the telephone; but for more than a quarter of an hour heard nothing.

[49] Then a faint clicking came from the instrument, and I called down to my friend in a tense voice.

[50] Apprehensive as I was, I was nevertheless unprepared for the words which came up from that uncanny vault in accents more alarmed and quivering than any I had heard before from Harley Warren.

[51] He who had so calmly left me a little while previously, now called from below in a shaky whisper more portentous than the loudest shriek:

[52] "God! If you could see what I am seeing!"

[53] I could not answer. Speechless, I could only wait. Then came the frenzied tones again:

[54] "Carter, it's terrible—monstrous—unbelievable!"

[55] This time my voice did not fail me, and I poured into the transmitter a flood of excited questions. Terrified, I continued to repeat, " Warren , what is it? What is it?"

[56] Once more came the voice of my friend, still hoarse with fear, and now apparently tinged with despair:

[57] "I can't tell you, Carter! It's too utterly beyond thought—I dare not tell you—no man could know it and live—Great God! I never dreamed of this!"

[58] Stillness again, save for my now incoherent torrent of shuddering inquiry. Then the voice of Warren in a pitch of wilder consternation:

[59] "Carter! for the love of God, put back the slab and get out of this if you can! Quick!—leave everything else and make for the outside—it's your only chance! Do as I say, and don't ask me to explain!"

[60] I heard, yet was able only to repeat my frantic questions. Around me were the tombs and the darkness and the shadows; below me, some peril beyond the radius of the human imagination.

[61] But my friend was in greater danger than I, and through my fear I felt a vague resentment that he should deem me capable of deserting him under such circumstances. More clicking, and after a pause a piteous cry from Warren :

[62] "Beat it! For God's sake, put back the slab and beat it, Carter!"

[63] Something in the boyish slang of my evidently stricken companion unleashed my faculties. I formed and shouted a resolution, " Warren , brace up! I'm coming down!" But at this offer the tone of my auditor changed to a scream of utter despair:

[64] "Don't! You can't understand! It's too late—and my own fault. Put back the slab and run—there's nothing else you or anyone can do now!"

[65] The tone changed again, this time acquiring a softer quality, as of hopeless resignation. Yet it remained tense through anxiety for me.

[66] "Quick—before it's too late!"

[67] I tried not to heed him; tried to break through the paralysis which held me, and to fulfil my vow to rush down to his aid. But his next whisper found me still held inert in the chains of stark horror.

[68] "Carter—hurry! It's no use—you must go—better one than two—the slab—"

[69] A pause, more clicking, then the faint voice of Warren :

[70] "Nearly over now—don't make it harder—cover up those damned steps and run for your life—you're losing time—so long, Carter—won't see you again."

[71] Here Warren's whisper swelled into a cry; a cry that gradually rose to a shriek fraught with all the horror of the ages—

[72] "Curse these hellish things—legions—My God! Beat it! Beat it! BEAT IT!"

[73] After that was silence. I know not how many interminable eons I sat stupefied; whispering, muttering, calling, screaming into that telephone. Over and over again through those eons I whispered and muttered, called, shouted, and screamed, " Warren ! Warren ! Answer me—are you there?"

[74] And then there came to me the crowning horror of all—the unbelievable, unthinkable, almost unmentionable thing. I have said that eons seemed to elapse after Warren shrieked forth his last despairing warning, and that only my own cries now broke the hideous silence.

[75] But after a while there was a further clicking in the receiver, and I strained my ears to listen. Again I called down, " Warren , are you there?" and in answer heard the thing which has brought this cloud over my mind. I do not try, gentlemen, to account for that thing—that voice—nor can I venture to describe it in detail, since the first words took away my consciousness and created a mental blank which reaches to the time of my awakening in the hospital.

[76] Shall I say that the voice was deep; hollow; gelatinous; remote; unearthly; inhuman; disembodied? What shall I say? It was the end of my experience, and is the end of my story.

[77] I heard it, and knew no more—heard it as I sat petrified in that unknown cemetery in the hollow, amidst the crumbling stones and the falling tombs, the rank vegetation and the miasmal vapors— heard it well up from the innermost depths of that damnable open sepulcher as I watched amorphous, necrophagous shadows dance beneath an accursed waning moon.

[78] And this is what it said:

"You fool, Warren is DEAD!"

Примечания:

Заявление Рэндольфа Картера

Лавкрафт Говард Филипс

Вновь поведаю - не знаю я, что стало с Харлеем Вареном, хоть думаю,почти надеюсь, что пребывает он ныне в мирном забвении, если там существует столь благословенная вещь.

Истинно, в течении пяти лет я был его ближайшим другом, и даже разделил с ним исследования неизведаного.

Я не стану отрицать (нашелся свидетель, пусть слабый и ненадежный - моя память) похода к пику Гаинсвиль, на дороге к Большому Кипарисовому Болоту, той отвратительной ночью, в полдвенадцатого.

Электрические фонари, лопаты, катушка провода, что мы несли - лишь декорации к омерзительной сцене, сожженой моей поколебавшейся памятью.

Но затем, я должен настоять, что не утаил ничего, что следовало бы сказать, о том почему меня нашли следующим утром на краю болота одинокого и потрясенного.

Утверждаете - ни на болоте ни рядом не было ничего, что могло бы вселить страх. Я соглашусь, но добавлю, оно было вне я видел.

Видение, кошмар, должно быть это было видение, либо же кошмар - я надеюсь - все же лишь это сохранил мой разум о тех отвратительных часах, когда мы лишились человеческого надзора.

И почему Харлей Варрен не вернулся, он, либо его тень, либо некая безымянная вещь, которую я бы даже не рискнул описать, лишь сам он может поведать.

Говорю я, мне было известно, о изучении сверхъестественного Харлеем Вареном, и до некоторой степени я помогал ему.

В его обширной коллекции странных, редких книг о запретном, я прочел все на языках которыми владел, но как мало их.

Большинство книг, я полагаю, было на арабском, а книга злодея-предателя, приобретенная последней, и которую он всегда носил в кармане, вовсе написана письменами подобных которым я не видал. Варен никогда не говорил, что было в ней.

О его исследованиях, надо ли повториться, - теперь я не знаю, что он искал. И не слишком ли это милосердно ко мне, я не заслужил такого, учитывая наши ужасные занятия, в которых я участвовал скорее под его влиянием, чем в силу действительной склонности.

Варен всегда подавлял меня, а временами я боялся его.

Помню, содрогался, ночью перед ужасным походом, когда он расказал свою теорию, что некоторые трупы никогда не распадаются, но остаются крепкими в своих могилах тысячи лет.

Но я не боюсь его теперь, подозреваю, он познал ужасы недоступные моему жалкому разуму. Теперь я боюсь за него.

Вновь повторюсь, теперь я не знаю наших намерений той ночью.

Конечно, книга которую Варрен нес с собой - та древная книга с непонятными символами, попавшая к нему из Индии месяц назад, должна была как-то использоваться - но клянусь я не знаю, что мы ожидали найти.

Свидетель утверждает, что видел нас в полдвенадцатого на пике Гайнсвиль, по дороге к Большому Кипарисовому Болоту.

Возможно это верно, но моя память ненадежный свидетель. Все размыто и в моей душе осталась лишь единственная картина, что могла существовать лишь много познее полуночи - полумесяц изнуренной луны застыл высоко в облачном небе.

Наша цель - древнее кладбище, столь древнее, что я дрожал при многочисленных знаках незапамятных лет.

Кладбище в глубокой, сырой лощине, заросшей редкой травой, мхом и вьющимися стелющимися сорняками, заполненной зловонием, которое мое праздное воображение абсурдно связало с выветренными камнями.

По всякому, знаки запустения и ветхости были везде, и замечание Варена, что мы первые живые создания вторгнувшиеся в смертельную тишину веков, показалось мне правдой.

Над оправой долин, бледный, изнуренный полумесяц выглядывал сквозь нездоровые испарения, казалось, исходивших из катакомб, и в его слабых, нерешительных лучах я едва мог разглядеть отталкиваюшие массивы античных плит, урн, кенотафий и фасадов мавзолеев, разрушающиеся, поросшие мхом, съеденые влажностью и частично скрытые под грубым богатством нездоровой растительности.

Первое яркое впечатление в этом ужасном некрополисе - Варен остановился перед наполовину разрушенной могилой и бросил на землю вещи.

Тогда я заметил у себя электрический фонарь и две лопаты, а у компаньона кроме фонаря еще и переносной телефонный аппарат.

Мы не проронили ни слова,- место и цели казались ясны, и без малейшей задержки схватились за лопаты, и стали расчищать траву, сорняки, снимая землю с плоского, архаического погребения.

Когда мы полностью расчистили погребение, состоявшее из трех огромных гранитных плит, я отступили назад, чтобы рассмотреть лучше, а Варен казалось занялся умственными расчетами.

Затем он повернулся к могиле и используя лопату как рычаг попытался заглянуть под плиту, находящуюся ближе всего к каменным развалинам, которые должно быть когда-то были памятником.

Он не преуспел и направился ко мне за помощью. Вместе мы расшатали камень, а затем и перевернули его.

Отодвинув плиту мы обнаружили черный провал, из которого хлынули миазмы испарений, столь тошнотворные, что мы отпрянули в ужасе.

Но через некоторое время, мы приблизились к яме вновь и нашли, что испарения менее тошнотворны.

Фонари показали сырые стены и каменные ступени, на которые капала отвратительная мерзость внутренней земли.

И тогда впервые моя память сохранила произнесенное вслух: Варен, обратился ко мне низким тенором, слишком невозмутимым для ужасающего окружения.

"Извини, я должен просить тебя, остаться на поверхности, - сказал он, но будет преступлением, позволить кому бы ни было со столь слабыми нервами спуститься вниз.

Ты не можешь представить, хоть и читал, да и я тебе рассказывал, то что я увижу и сделаю. Это дьявольская работа, Картер, я беспокоюсь, сможет ли человек не обладающий чувствительностью дредноута лишь взглянув на то, вернуться живым и нормальным.

Я не хочу оскорбить тебя, и лишь небеса знают как я был бы рад захватить тебя с собой, но ответственность на мне,- я не могу тащить комок нервов (а ты и есть комок нервов) вниз к возможной смерти и безумию.

Говорю тебе, ты не можешь представить на что это действительно похоже!

Но клянусь сообщать по телефону о каждом своем шаге - у меня хватит провода до центра земли и обратно."

Я еще слышу, в памяти, те холодно произнесенные слова, и еще могу вспомнить свои протесты.

Кажется, я отчаяно волновался и пытался убедить друга позволить сопровождать его в те могильные глубины, но тот оказался тверд.

Он даже пригрозил, отказаться от спуска вовсе, если я продолжу наставивать, и угроза подействала - лишь он знал, что делать дальше.

Это я еще помню, хоть больше не знаю, что мы искали. Я уступил, а Варен стравил провод и начал собирать оборудование.

По его кивку я взял аппарат и сел на старую, обесцвеченную могильную плиту рядом с недавно раскрытым отверстием.

Затем он пожал мою руку, взвалил на плечи катушку провода и исчез склепе.

Еще с минуту я видел отсветы его фонаря, и слышал шелест провода падающего за ним, но свет внезапно исчез, как если бы был пройден поворот каменной лестницы, а звук умер почти также скоро.

Я был одинок, и все же привязан к неизвестным глубинам волшебной нитью, чья изолированная поверхность лежала под воставшими лучами изнуренного серпа луны.

В свете фонаря я постоянно сверялся с часами, с лихорадочным беспокойством вслушиваясь в телефоную трубку, но более четверти часа не слышал ничего.

Затем из телефона раздался слабый треск и я позвал друга тревожным голосом.

Я был полон предчувствий, однако к словам произнесеным из того странного обиталища, намного более встревожено, чем когда либо ранее я слышал от Варена, не был готов.

Он, кто так спокойно оставил меня недавно наверху, теперь звал снизу дрожашим шопотом более зловещим чем самым громкий вопль.

"Боже! Если бы мог видеть что я вижу!"

Я не мог говорить. Безмолвно я мог только ждать. Тогда испуганные звуки раздались вновь:

"Картер, это ужасно-чудовищно-невероятно!"

В этот раз голос не подвел меня, и я вылил в передатчик наводнение переполняемых меня вопросов. Испугано, я повторял, "Варен, что там? Что там?"

Еще раз раздался голос моего друга, хриплого от страха, и разбавленного привкусом отчаяния.

"Я могу сказать тебе, Картер! Это вне человеческого сознания - я не смею тебе сказать - человек не может узнать это и выжить. Великий Боже! Я не когда не думал о таком!"

Вновь немота спасла меня от безмолвного потока дрожаших вопросов. А затем раздался голос Варена в диком успуге.

"Картер! ради любви к господу, верни плиту на место и убирайся как только можешь! - бросай все что ты делаешь снаружи и уноси ноги - твой единственный шанс! Делай что тебе говорят, и не проси объяснений!"

Я слышал, но был способен лишь повторять свои испуганные вопросы. Вокруг меня были могилы, темнота и тени; подо мною, некая опасность за пределами человеческого разума.

Но друг мой был в большей опасности чем я, и сквозь страх, чувствовал определенное негодование, что он должно быть считает меня способным бростить его сейчас. Еще щелчок и после паузы жалкий крик Варена.

"Уничтожь его! Ради господа, положи плиту на место и уничтожь его, Картер!"

Голос компаньона освободил меня от паралича. "Варен, подбодрись! Я спускаюсь!" И в ответ крик отчаяния.

"Нет! Ты не понимаешь! Слишком поздно - моя ошибка. Задвинь плиту на место и беги - ничего иного ты или кто-либо другой и не может сделать."

Голос изменился вновь, становясь тише и обретая безнадежное смирение:

"Быстрей - прежде чем станет слишком поздно."

Я пытался не слушать его, пытался прорваться сквозь паралич, сковавший меня, и броситься вниз напомощь. Но его следующие слова застали меня все еще неподвижным в цепях абсолютного ужаса.

"Картер торопись! Это бесполезно - ты должен идти - лучше один чем два - плита - "

Пауза, щелчки, слабый голос Варена:

"Уже почти - не будь упорен - скрой эти проклятые ступени и беги ради собственной жизни - ты теряешь время - пока, Картер - мы не увидимся больше."

Здесь шопот Варена раздулся в крик; крик постепенно дорос до вопля преисполненного ужасами веков

"Проклинаю адовы создания - легионы - мой бог! Бей! Бей! БЕЙ!"

После - тишина. Я не знал сколько нескончаемых вечностей сидел ошеломленным; шопот, бормотание, крики в телефоне. Вновь и вновь сквозь вечности в которых я шептал, бормотал, кричал и вскрикивал, "Варен, Варен! Ответь мне - ты там?"

А за тем я очнулся коронованый ужасом невероятным, невообразимым, почти необъяснимым. Я говорил, что вечность, казалось прошла после крика Варена, визжащего последнее предупреждение, и лишь мой собственный крик разбил отвратительную тишину.

Но после, в трубке раздались щелчки и я прислушался. Вновь я позвал в провал:"Варен, ты там?" и ответ принес помрачение разуму. Я не пытаюсь, джентльмены, объяснить ту вещь - тот голос - ни рискуть описать в деталях, - первые слова удалили мое сознание и ввергли в мысленную пустоту длившуюся до пробуждения в больнице.

Я должен сказать - голос был низкий, пустынный, студенистый, отдаленный, таинственный, жестокий, лишенный человеческой оболочки? Что я должен сказать?

Я слышал его, и знаю при этом про него ничего - поскольку слышал его сидя окаменевшим на неизвестном кладбище в пустоте, среди понижающихся мелодий, падающих могил, рядов растительности и паров миазма - слышал хорошо из самых глубин этих заслуживающих осуждения разрытых могил, где я наблюдал бесформеный,могильный танец теней под проклятой изнуренной луной.

И вот что оно сказало:

"Ты идиот, Варен - МЕРТВ!"

Оглавление

Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.

[1] The Statement of Randolph CarterLovecraft HowardПредуведомление.

Примечания:

[1] The Statement of Randolph Carter
Lovecraft Howard

Предуведомление.