• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Острова Океании населяют представители двух рас — негроидной и монголоидной. Многие антропологи полагают, что рас в Океании не две, а три: австралоидная, негроидная и монголоидная. К монголоидной расе, к ее южной разновидности, относят полинезийцев, населяющих восточные архипелаги в Тихом океане. Их одно время считали потомками таинственной «белой расы», то ли неведомо откуда появившейся сначала в Южной Америке, а затем и в Полинезии, то ли пришедшей из Европы, то ли возникшей на «континенте Му» — тихоокеанском собрате легендарной Атлантиды. Но по мере того как увеличивались знания об этом удивительном народе-мореплавателе, ученые все больше и больше убеждались в том, что полинезийцы — особая ветвь южных монголоидов. Об этом говорят их черные, прямые, порой даже тугие волосы, желто-оливковый цвет кожи, слабое развитие волосяного покрова на теле и лице.

Полинезийцы говорят на языках, которые входят в австронезийскую (и, шире, в гипотетическую австрическую) семью. На родственных им языках изъясняются и темнокожие жители Меланезии. По всей вероятности, в глубокой древности они говорили на других, неавстронезийских языках, ныне исчезнувших под воздействием пришельцев-австронезийцев. Правда, кое-где на «Черных островах» сохранились еще и «островки» языков, не входящих в великую австрическую семью. На них говорят некоторые племена островов Новой Ирландии, Новой Британии и Соломоновых островов. Возможно, что и Индонезийский архипелаг был когда-то не австрическим. Кое-где здесь, в частности на островах Хальмехера и Моротай, встречаются наречия, совершенно непохожие на австронезийские языки. А огромный остров Новая Гвинея является заповедником таких языков и диалектов — тут их насчитывается около тысячи!

Советский археолог С. П. Толстов предположил, что все языки Новой Гвинеи родственны друг другу. Один диалект переходит в другой, слегка изменяясь от деревни к деревне, и такой «цепочкой» охвачен весь огромный остров. Однако сопоставление «основных» слов разных новогвинейских языков показывает, что все далеко не так просто. Можно выделить районы, где есть эта «лингвистическая непрерывность». Но таких районов оказывается сравнительно немного. И корни слов, например, местоимений, названий частей тела и пр. слов, по которым и устанавливается родство языков в разных районах Новой Гвинеи, не совпадают. Поэтому можно считать, что это языки различных языковых семей. Выявить, сколько языков на Новой Гвинее, довольно трудно, так как нет граней между говором, диалектом и языком. Но определить количество языковых семей вполне возможно.

Все языки Северо-Восточной Азии, не входящие в состав алтайской, уральской и других больших семей, получили собирательное название «палеоазиатские». Все языки Океании, не входящие в австронезийскую семью, называют папуасскими, или неавстронезийскими.

Термин «палеоазиатские языки» объединяет различные семьи: юкагирскую, чукото-камчатскую, эскалеутскую, нивхскую, а некоторые лингвисты причисляют сюда и так называемые енисейские языки, о которых речь будет ниже. Таким образом, здесь имеется четыре или пять языковых семей. А на сколько различных семей распадаются неавстронезийские или папуасские языки? До последнего времени считали, что таких семей… несколько сотен!

Правда, современные лингвисты начинают серьезно «укрупнять» эти семьи, находить следы их древнего родства. Например, в нагорьях на востоке Новой Гвинеи множество наречий объединены в крупную группировку, которая охватывает около 750 тысяч человек, то есть примерно треть людей, говорящих на папуасских языках. Всего на них говорит более двух миллионов жителей острова Новая Гвинея и некоторых соседних островов Меланезии и Индонезии. В верховьях новогвинейской реки Сепик удалось выявить еще одну макросемью (т. е. «сверхсемью»). На юго-востоке острова выделена группа языков куку-куку, отличающихся особыми гортанными звуками. Причем подобные звуки есть и в языке пигмеев, живущих в другой части Новой Гвинеи.

Быть может, все многообразие папуасских языков Океании удастся свести всего лишь к нескольким группам. А затем, связав данные лингвистики с археологическими культурами и антропологическими типами, проследить древнейшие волны переселенцев, шедших много тысяч лет назад из Старого Света в Океанию. Пока что ученым удалось наметить путь самой поздней волны, шедшей из Индосинезии, — австронезийской. Существует гипотеза о едином «тихоокеанском языковом стволе», то есть родстве языков Австралии и Океании, которое сложилось в Индосинезии еще в эпоху палеолита. По мере того, как заселялись земли в Тихом океане, шло разделение языков на различные ветви этого «тихоокеанского ствола».

У нас слишком мало данных, чтобы доказать или опровергнуть эту гипотезу. Большинство папуасских наречий еще ждут своего описания, сопоставления с другими языками мира. Например, есть предположения о родстве языка древнейших жителей Японии с папуасскими и ряд других, столь же непроверенных гипотез. Восходят ли папуасские языки Океании к одному древнейшему языку-предку или нет, мы не знаем. Зато лингвистам удалось показать, что все наречия аборигенов Австралии родственны друг другу. Они составляют одну языковую семью.

Первым европейцам австралийцы показались «самыми обездоленными людьми на свете». У них не было ни домов, пи утвари, ни домашнего скота или птицы, ни земледелия, ни одежды, ни украшений. Даже первобытные жители пустынь Южной Африки, готтентоты, казались «истинными джентльменами», если сравнить их недостатки «с недостатками здешних жителей» (так считал Уильям Дампир, ученый и пират, один из первооткрывателей Австралии). Лишь в прошлом веке, когда ученые узнали аборигенов пятого континента поближе, прежнее представление о них как о самых примитивных людях планеты, стоящих на грани человека и животного, исчезло. Оказалось, что у австралийцев существует богатейшая сокровищница мифов и легенд, изумительное искусство, «многостепенная» система родства. Столь же интересными и сложными оказались и языки пятого материка. А ведь полагали, что австралийцы обходятся несколькими сотнями слов!

Словари наиболее изученных австралийских языков включают несколько тысяч слов, не считая многочисленных форм, которые образуют склонения и спряжения частей речи. Причем в этой области языки пятого континента бывают нередко намного сложней любого европейского языка. Есть язык, где число форм одного глагола может доходить до девятисот!

Когда-то аборигенам Австралии принадлежал весь континент. Теперь они оттеснены в бесплодные пустыни. Многие племена полностью вымерли. От других, загнанных в резервации, остались лишь жалкие группы людей. Ученые считают, что до начала европейской колонизации в Австралии обитало свыше 600 разных племен. А так как каждое племя говорило на своем наречии, то число языков превышало шестьсот.

По мере изучения этих языков все ясней становилось их родство, так же как и родство всех австралийских племен по расе, культуре, быту.

«Общие основы языков, как в отношении синтаксиса или структуры, так и в отношении их места в культуре племен, одинаковы по всему континенту», — пишет выдающийся знаток аборигенов пятого континента профессор Сиднейского университета А.-Р. Элькин. А его соотечественник А. Кепелл с помощью методов математической лингвистики определил, что общий австралийский праязык начал разделяться на отдельные наречия около 20 тысяч лет назад. Эта дата очень близка к данным других наук о времени заселения южного материка.

По единодушному мнению лингвистов, языки, распространенные на Юго-Востоке Австралии, представляют самый древний пласт. Их называют еще палеоавстралийскими. Этнографы и археологи считают, что здесь сохранился и древний пласт австралийской культуры, так же как и у племен Юго-Западной Австралии. Причем палеоавстралийские языки близки к языкам Юго-Запада материка.

Еще более знаменательна близость палеоавстралийских слов к ряду слов тасманийских языков. Население острова Тасмания в прошлом веке было зверски истреблено колонизаторами (последняя тасманийка умерла в 1876 году), Ученым удалось описать, правда, очень кратко, грамматику языков тасманийцев, составить небольшие словари. Долгое время в науке шел спор о том, родственны ли жители Тасмании австралийцам или же они находятся в родстве с жителями Новой Каледонии и других островов Меланезии. Факты языка говорят скорее в пользу первой гипотезы. А факты антропологии — в пользу второй. Как видите, данные наук о человеке далеко не всегда совпадают.

Заселение Австралии должно было идти через Индонезию и Новую Гвинею. Нельзя ли найти среди папуасских языков наречия, родственные австралийским? По мнению некоторых ученых, ряд языков Северной Австралии по типу близок новогвинейским и составляет вместе с ними один из очень древних «лингвистических пластов». Еще более заманчивой была бы возможность разыскать у австралийских языков какие-нибудь связи с языками темнокожих обитателей Индостана. Ведь ближайшими родственниками австралийцев по расе являются именно жители Южной Индии и Цейлона, и археология говорит о древнейших культурно-исторических связях между пятым континентом и Индией.

На территории Индии, Пакистана и Цейлона расселено великое множество народов. Говорят они более чем на 500 языках и диалектах. Но все это многообразие можно привести к нескольким знаменателям: двум «большим расам», австралоидной и европеоидной, и трем языковым группам — индоевропейской, австроазиатской, дравидийской. Темнокожие жители Индостана говорят на австрических и дравидийских языках. Первые распространены, как вы помните, на востоке и в центре Индии, вторые занимают весь юг Индостана и отчасти Цейлон, а также районы Центральной Индии. Среди моря индоевропейских языков в Северо-Западной Индии есть дравидийский «островок», язык брагуи.

Дравидийские народы значительно отличаются и по культуре, и по численности, и по языку. Четыре языка — телугу, тамильский, малаяли, каннада — объединяют около 95 процентов людей, говорящих по-дравидийски. А на долю остальных двух десятков наречий остается лишь 5 процентов. Правда, и эта цифра не так уж мала, если учесть, что на языках дравидийской семьи говорят более 120 миллионов человек. Четыре названных языка являются официальными языками Республики Индия. Они имеют обширную литературу и древнюю литературную традицию (например, на тамильском писали около двух тысяч лет назад). Остальные дравидийские языки, кроме языка тулу, письменности не имеют. Да и на тулу издаются лишь школьные учебники и переводы Библии. На юге Индостана дравидийские народы создали прекрасные города, дворцы и храмы, в том числе ставшую синонимом богатства Голконду. И в то же время в джунглях и горах Индии и по сей день племена, говорящие на дравидийских наречиях, ведут образ жизни людей каменного века.

Человек населяет Индию с древнейших эпох. Народы мунда-кола пришли с востока, из Индосинезии, где находится колыбель австроазиатских языков. Прошло несколько тысячелетий, и с северо-запада в Индостан вторглись индоевропейские племена. Значит, древнейшим населением страны были дравиды? Но данные самых разных наук, в том числе и языкознания, говорят, что и дравиды, подобно арьям и племенам группы мунда-кола, не являются коренными обитателями страны.

«Дравидийские народы и племена не являются аборигенами Индии и появились там, по-видимому, в IV тысячелетии до н. э., — пишет крупнейший советский дравидолог Михаил Сергеевич Андронов. — Вопрос об их происхождении и внеиндийском периоде их истории остается открытым, хотя уже были высказаны некоторые предположения о возможных доисторических связях этих племен с древними племенами восточного Средиземноморья, а также со многими другими народами».

По мнению ряда лингвистов, корни и суффиксы дравидийских языков связаны с корнями уральских, алтайских, индоевропейских языков, а также некоторых исчезнувших языков Древнего Востока, известных лишь по письменам на глиняных табличках. Были и другие, еще более смелые гипотезы: о родстве дравидийских наречий с языком басков в Пиренеях, с языком таинственных этрусков, с языком корейцев, живущих на противоположном конце Евразийского континента, с некоторыми наречиями жителей тропической Африки… Но почти все исследователи — лингвисты, археологи, антропологи, этнографы, историки — сходятся в том, что дравиды, вернее, их древние предки, протодравиды, не являются коренными обитателями Индии.

Антропологи полагают, что внешне облик протодравидов весьма отличается от облика современных дравидийских народов: у них был более высокий рост, светлая кожа и т. д.

Не так давно группа советских исследователей, в состав которой входил и автор этих строк, показала, с помощью вычислительной машины, что древнейшие тексты Индостана (найденные в долине Инда), чей возраст около четырех тысяч лет, написаны на языке, родственном дравидийским. Создатели этих текстов, как утверждают археологи, проводившие раскопки древнейших городов в долине реки Инд, были похожи не на современных дравидов, а, скорее, на протодравидов.

Вероятнее всего, народ, говоривший на дравидийском праязыке, прибыв в Индостан, смешался с древнейшими темнокожими обитателями страны. В результате сложились современные дравидийские племена и народности. Точно так же на языки пришельцев мунда-кола перешли первые жители восточной части Индии. А наречия, на которых с незапамятных времен говорили древнейшие люди Индостана, бесследно исчезли. Быть может, их единственные следы стоит искать в тех географических названиях Индии, которые нельзя объяснить с помощью древнеиндийских, дравидийских и австроазиатских языков.

На острове Цейлон живет около тысячи веддов, представляющих одно из самых отсталых племен земного шара. Их орудия подобны орудиям людей, населявших остров в эпоху палеолита. Антропологи считают веддов остатками древнейших обитателей Индостана. Но говорят ведды на языке индоевропейского происхождения: он был заимствован от индийцев после того, как они завоевали Цейлон около 25 веков назад. Пигмеи Малакки — семанги — говорят на языке, близком мон-кхмерским, хотя не имеют ничего общего антропологически с другими австроазиатскими народами. На Филиппинах живет еще один карликовый народ, аэта, перенявший язык у австронезийцев. Когда-то эти темнокожие, маленького роста люди говорили на своих собственных языках, но от древних наречий ничего не осталось. И только на Андаманских островах в Индийском океане, аборигены которых тоже очень маленького роста, сохранились первобытная культура, оригинальные андаманские языки, которые не обнаруживают никакого родства с языками Азии.

В течение многих столетий, а возможно, и тысячелетий, племена андаманцев были полностью отрезаны от всего мира. В конце XVIII века Андаманские острова захватили англичане и устроили здесь ссыльно-каторжную тюрьму. Коренное население было оттеснено в наименее удобные для жизни районы архипелага. В результате началось вымирание андаманцев. Теперь сохранилось всего лишь три небольших племени, причем от самого большого в 1961 году в живых оставалось лишь 23 человека.

Нынешнее правительство Республики Индия принимает специальные меры, чтобы спасти от гибели остатки андаманцев, этих живых людей каменного века. Многие ученые полагают, что именно андаманцы сохранили языки, на которых говорило древнейшее население Индостана многие тысячи лет назад. Ведь Андаманского архипелага не коснулось ни одно великое переселение народов — австроазиатских, дравидийских, индоевропейских, — которые поглотили языки первых обитателей Индии.

Языки, на которых говорят андаманцы, близки друг другу. Родственны ли они папуасским, австралийским или другим наречиям Азии, Австралии и Океании — неизвестно, ибо такую сопоставительную работу еще никто не проводил всерьез. Быть может, родственники андаманскому языку будут обнаружены не на востоке, а на западе от архипелага — в Африке?

Карликовые народы живут не только в Океании, Юго-Восточной Азии и на Андаманских островах. «Классическими» пигмеями считаются жители джунглей Центральной Африки. Некоторые ученые полагают даже, что рассеянные в самых труднодоступных уголках земного шара низкорослые народности — это остатки самых древнейших обитателей планеты, своего рода «живые ископаемые». И было бы крайне интересно сопоставить наречия, на которых они изъясняются. Но, к сожалению, большинство племен утратило свой родной язык (таковы семанги, сенои, аэта). Перешли на языки своих высокорослых соседей и африканские пигмеи. И лишь в южной части Африки есть племена, чья речь совершенно не похожа на речь остальных африканцев. Это — бушмены, живущие в пустыне Калахари и к западу от нее, в пустыне Намиб, потомки самых древних обитателей Африканского материка.

Айнов, как вы помните, относили к трем расам — австралоидной, европеоидной, монголоидной. Полинезийцев одни ученые считали европеоидами, а другие (теперь их большинство) монголоидами. Бушмены причудливо сочетают в своем облике признаки двух рас — монголоидной и негроидной. У них желтоватая кожа, курчавые волосы, «пигмейский» (около 150 см) рост и «австралийские», большие и массивные, надбровья. Выступающие скулы и ушные раковины с приросшей мочкой, инфантильное, детское лицо и морщинистая кожа. Монгольский разрез века и широкий негритянский нос…

Словом, вместе с айнами бушмены в антропологическом отношении являются самым своеобразным народом земли. Бушменские языки не уступают в оригинальности внешнему виду бушменов.

Лингвисты широко пользуются Международным фонетическим алфавитом, сокращенно — МФА. В нем около 90 специальных знаков. С их помощью можно передать на письме звуки любого языка. Но только не бушменских, где есть совершенно особый тип звуков — щелкающие. Для обозначения щелкающих звуков лингвистам потребовались специальные условные знаки.

Выглядят они так: буква /, буква ? (зачеркнутый знак равенства), буква ! буква //, буква ///, буква +, буква ? (кружок с точкой в центре).

Буква / передает бушменский щелкающий звук, который образует язык, прижатый к зубам (мягкий, как бы «всасывающий» звук).

Буква! предназначается в условной записи бушменского языка для звука, несколько напоминающего хлопанье пробки.

Кружок с точкой в центре обозначает в записях лингвистов звук, подобный звуку поцелуя.

Но щелкающий звук можно произнести с придыханием, а можно без придыхания. Можно сделать его звонким, а можно — гнусавым, носовым. Таким образом, появляется возможность из семи основных щелкающих звуков получить несколько десятков производных. В некоторых бушменских языках число щелкающих звуков доходит до 20–30, а в языке под названием /ауни (знак / в начале этого слова передает, как вы помните, мягкий, «всасывающий» звук) на долю щелкающих звуков приходится около 60 процентов всех звуков языка! Речь на этом языке состоит почти из непрерывного щелканья, всасывания, поцелуйных звуков и т. п.

При первом знакомстве с речью бушменов кажется, что европеец просто не в состоянии воспроизвести их своеобразные щелкающие звуки, ибо для этого нужно иметь особым образом устроенные органы речи. Но после тренировки любой человек может научиться бушменской речи. Ведь речевой аппарат устроен одинаково у всех народов мира. Звуки, сходные с бушменскими «щелкающими» звуками, можно найти и в речи соседних народов Южной Африки.

Африку называют колыбелью негроидной расы. Антропологи до сих пор не решили окончательно вопрос о том, следует ли считать темнокожих жителей Океании и Австралии особой расой (австралоидной) или же это просто ветвь негроидной. Происхождение человеческих рас и по сей день остается загадкой для науки. Но уже в эпоху палеолита, как показали раскопки на территории Африки, здесь обитали основные расовые типы, существующие и в наши дни. На севере этого материка был распространен тип европеоидной расы. В Западной Африке, к югу от Сахары, складывался негроидный тип, близкий современным народам тропической Африки. А в южной и юго-восточной части континента жили предки бушменов, имевшие столь же своеобразный облик.

По мере того как предки современных негров, говоривших на языках банту, продвигались на Юг и Юго-Восток Африки, сокращалась область расселения бушменов. Когда-то они жили вплоть до района Великих озер; и до сих пор в районе Танганьики сохранилась народность хадзапи, говорящая на бушменском языке. Когда в середине XVII века Южную Африку начали колонизировать европейцы, бушмены оказались между темнокожими африканцами, шедшими с севера, и белыми, продвигавшимися с юга. В результате им пришлось искать убежища в пустыне Калахари, где и живет поныне большая часть бушменов. Точно численность их неизвестна.

Преследуя дичь, охотник-бушмен способен пробежать пятьдесят километров за пять часов — и это в жару, по песку. Многие бушмены в ясную ночь видят невооруженным глазом четыре главных спутника Юпитера. И могут расслышать звук легкого одномоторного самолета на расстоянии ста километров. Лишь благодаря этой почти феноменальной выносливости, зоркости и чуткости бушменам удается добыть себе пищу в пустыне, выжить в аду, на который обрекли их пришельцы.

Бушменские наречия (их около двух десятков) сложились в незапамятные времена в Южной и Восточной Африке и образуют единую семью. В ее состав долгое время включали и языки готтентотов, другого древнего народа Африки, а всю семью именовали койсанской.

Термин этот образован от самоназвания готтентотов (khoei — «человек») и слова san— так именуют готтентоты бушменов.

Некоторые ученые считают, что бушменские и готтентотские языки не родственны. И поэтому предлагают термин палеоафриканские языки, подобно тому, как мы называем «палеоазиатскими» языки Северо-Востока Азии. Кроме бушменских и готтентотских языков Южной Африки, сюда относят еще язык сандаве, небольшого народа в центральной части Танзании (Восточная Африка), и язык маленького племени хадзапи, также в Танзании. Возможно, хадзапи и сандаве — это остатки койсанского населения, обитавшего некогда не только в Южной, но и в Восточной Африке.

На языках банту, распространенных от южной оконечности материка до Судана, говорят около 100 миллионов человек — треть всего населения Африки. Несмотря на громадное число языков банту, все они довольно похожи.

Насколько монолитна группа банту, настолько же разнообразны языки и диалекты Судана. Здесь, в зоне, протянувшейся от западных границ Эфиопии до Атлантики, насчитываются многие сотни языков, десятки мелких языковых семей. Пестроте языков соответствует и пестрота антропологических типов.

К северу от Судана, в Сахаре и Северной Африке, с давних времен обитали народы европеоидной расы, говорящие на родственных афразийских (или семитохамитских) языках. «Если взглянуть на языковую карту, то мы увидим, что семитохамитскому массиву на юге противостоит ещё более монолитный массив языков банту, — пишет известнейший советский африканист Д. А. Ольдерогге, — как во время ледохода на реке две льдины, сталкиваясь между собою, крошатся, образуя множество мелких осколков, так и Судан представляет собой область, где перемешаны языковые типы. Именно в Судане смешение это наблюдается и в антропологическом, и в языковом отношении».

Д. А. Ольдерогге предложил название «зинджские» для всех языков Африки, которые не относятся к палеоафриканским и афразийским (семитохамитским). «Зинджами» в средние века арабы именовали темнокожее население Африки. Термин «зинджские языки» является таким же собирательным, как папуасские или палеоазиатские языки. Родственны ли между собой эти наречия, число которых на континенте достигает двух тысяч? На территории Гвинейского побережья Африки, от Нигерии и Камеруна, удалось выделить языки, сходные с банту (их называют полубанту, или бантоидные). Группа языков собственно банту является, таким образом, не отдельной семьей, а лишь ветвью, наподобие того, как образуют особые ветви в индоевропейской семье славянские и германские наречия.

Некоторые исследователи считают родственными не только языки банту и полубанту, а зачисляют в эту семью наречия многочисленных других народов Западной и Центральной Африки.

Не так давно известный лингвист Дж. Гринберг свел зинджские языки в две макросемьи — нило-сахарскую и конго-кордофанскую; последняя объединяет языки банту, большинство языков Западной Африки и языки плато Кордофан в Восточном Судане, где говорят на множестве самых разнообразных языков и диалектов.

К нило-сахарской семье Гринберг отнес языки группы канури. К этой группе прежде всего относится язык канури, на котором говорят более двух миллионов человек на северо-востоке Нигерии. Народ канури создал в XVI веке могущественное государство Борну, объединявшее все страны вокруг озера Чад. В настоящее время канури и родственные им малые народности занимают область к юго-западу от озера Чад, а также отдельными группами вкраплены среди других народов Нигерии, Камеруна, Нигера и Республики Чад. В эту же группу языков канури, резко отличающуюся от других языков Судана, входят и наречия племен тиббу, живущих в Восточной Сахаре, на нагорье Тибести.

Советский африканист Ю. М. Кобищанов предположил, что именно тиббу имел в виду, говоря о «пещерных эфиопах», чей язык «не похож ни на какой другой», ибо «напоминает писк летучих мышей», античный ученый Геродот, «отец истории».

Современные тиббу (или, как их чаще называют, теда), населяющие безводные каменистые пустыни, полупустыни и горы, сохранили до наших дней очень примитивный, полукочевой образ жизни. Поблизости от земель тиббу, на границе Республик Чад и Судан, кочуют родственные тиббу племена загава.

Гринберг называет группу языков канури сахарской, так как самый большой народ этой семьи, собственно канури, появился в районе озера Чад лишь несколько веков назад, а родина этих языков находилась где-то в Сахаре (предки тиббу жили здесь за несколько веков до новой эры). Вторую группу внутри нило-сахарской семьи языков образует язык сонгаи. Народ сонгаи, живущий на среднем течении Нигера, более тысячи лет назад стоял во главе государства, которому были подвластны почти все земли Западного Судана. И лишь в 1595 году, после упорной борьбы с марокканскими захватчиками, великая держава Сонгаи прекратила свое существование.

Третья группа нило-сахарских языков, представленная многочисленными и разнообразными наречиями от нильских порогов на севере до Танганьики на юге, — шари-нильская (включающая нилотские и близкие к ним языки).

Когда-то нилотами называли все народы, живущие в долине Верхнего Нила. Но это все равно, что именовать волжанами и русских, и чувашей, и татар, и марийцев, и другие народы, живущие на Волге. Антропологи выделили особый, нилотский тип негроидной расы с явной европеоидной примесью. Тип этот очень своеобразный. У нилотов высокий рост (в среднем 182–186 см, но и двухметровые гиганты среди них явление частое), необыкновенно длинные и стройные руки и ноги, узкое лицо и узкий нос (что характерно для смешанных негроидно-европеоидных типов Африки). И при этом самая темная из всех народов земли кожа (пятна пигмента у нилотов есть даже на языке и слизистой оболочке рта!). Лингвисты среди многочисленных наречий, распространенных вдоль течения Нила и его притоков, выделили особые нилотские языки. Самый южный из них — язык знаменитых охотников на львов, масаи, живущих на юге Кении и в Танзании. Самые северные живут на юге Республики Судан. Еще севернее расселены нубийцы, язык которых не принадлежит к собственно нилотским, но близок к ним. По-нубийски говорит население долины Нила южнее Асуана. Впрочем, теперь эти земли, после строительства Асуанской плотины, затоплены, а нубийцы, переселенные в другие части Республики Судан и Египта, постепенно утрачивают родной язык, переходя на арабский.

Итак, языки канури, сонгаи, нилотские, нубийские и некоторые другие образуют, как считает Гринберг, одну нило-сахарскую семью. А все остальные зинджские наречия Африки входят в состав конго-кордофанской семьи. Причем языки банту в ее составе — это не отдельная ветвь или даже группа, а подгруппа.

Насколько правильна классификация Гринберга? Можно ли укрупнить ее еще больше, сведя все языки негроидного населения Африки к одному праязыку? Ведь несмотря на все разнообразие антропологических типов, африканские негроиды происходят, вероятно, от одних и тех же предков? Ответить на эти вопросы мы не можем — слишком мало еще изучены языки Африки. При этом у нас нет возможности заглянуть в их историю с помощью письменности. Тексты на индоевропейских языках — хеттском, древнегреческом — относятся, как вы помните, ко II тысячелетию до н. э. На протяжении трех с лишним тысячелетий можно проследить историю развития китайского языка. А самые древние тексты на зинджском языке — нубийские рукописи — относятся только к X–XI вв. н. э. На языках тропической Африки и Судана письменность появилась лишь много веков поздней. А очень многие языки и по сей день письменности не имеют.

Большинство зинджских языков Африки обладают двумя характерными особенностями: в них есть музыкальные тоны (число их может доходить до девяти) и особая система классов имен существительных. Музыкальные тоны помогают различать слова и в китайском, и в африканских, и в ряде австрических языков. О грамматических классах стоит рассказать немного подробней. Например, в языках банту каждое имя существительное принадлежит к одному из классов, показателем которого служит особый префикс, который показывает, к какому из классов относится данный предмет, явление, живое существо.

В русском языке также есть деление существительных на разряды: это три рода — мужской, женский, средний. В африканских же языках, например в группе банту, деление на классы гораздо более дробно. Число классов здесь нередко доходит до 20. И классы эти отличаются большим своеобразием.

Раскроем грамматику языка суахили, самого распространенного из всех языков банту (на нем изъясняются свыше 50 миллионов человек в странах Восточной Африки). Там первый класс — люди. Второй — множественные существительные класса людей. Третий класс (и, соответственно, новый префикс!) — деревья, растения, предметы из дерева, названия частей тела, предметы окружающей природы. Для округлых предметов и плодов — новый класс. Для жидкостей и существительных с абстрактным или собирательным значением — новый. Для неодушевленных предметов, названий лиц с физическими недостатками и… названий языков — еще один класс. Для животных, предметов домашнего быта опять-таки иные показатели класса и т. д. Всего в суахили насчитывается около двух десятков классов. Слепой человек отнесен не к классу людей, а к классу вещей, так же, как и слова «раб», «рабыня» и вообще названия лиц, так или иначе несамостоятельных.

Археологи и антропологи утверждают, что когда-то в Северной Африке бок о бок обитали две расы — негроидная и европеоидная. Лингвисты объединяют все языки этой части континента в одну семью, семитохамитскую (афразийскую). Но, проникая в глубочайшие недра афразийских языков, и в них можно отыскать следы зинджского влияния.

К семитохамитским языкам относят так называемые чадские языки: хауса (север Нигерии и юг Республики Нигер) и мелкие языки в Нигерии, на севере Камеруна и на западе Республики Чад. К семитохамитской семье относятся и кушитские языки Сомали, Эфиопии и соседних стран.

В чадских и кушитских языках есть звуки, неизвестные в остальных ветвях семитохамитской семьи (у семитов, египтян и берберов), характерные для зинджских языков Западной Африки. Звуки эти лингвисты называют глоттализованными инъективами, или преглоттализованными. Вот как, например, произносится глоттализованный инъективный Д. Сначала смыкаются голосовые связки и одновременно язык прижимается к деснам — полость рта замкнута. Затем, держа рот закрытым, начинают раздвигать челюсти. В замкнутой полости получается пониженное давление, голосовые связки начинают вибрировать: произносят Д. Затем язык отрывается от десен, и благодаря пониженному давлению во рту туда попадает немного воздуха.

Такие своеобразные звуки появились в чадских языках несомненно под зинджским влиянием.

Причем подобное влияние ощущается там, где европеоиды, говорившие на афразийских языках, смешивались с темнокожими жителями Африки. В итоге этого смешения на языках семитохамитской или афразийской семьи говорят ныне и европеоиды, и представители негроидной расы. И наиболее ярко влияние зинджского субстрата видно, когда сравниваются семитохамитские языки тропических областей Африки с семитохамитскими языками Азии.

Впрочем, о различных языках афразийской семьи, распространенных от Атлантики, «западного предела» обитаемого мира древности, и до реки Евфрат на востоке, мы расскажем в следующей главе. Историю этой семьи можно проследить по письменным памятникам вплоть до III тысячелетия до н. э. Таким образом, для лингвистов это наиболее древняя из известных языковых семей. Самые ранние тексты на индоевропейском языке, хеттские, относятся к XVIII столетию до н. э. Самые ранние тексты на семитохамитских языках — древнеегипетском и аккадском — старше их почти на полтора тысячелетия!

(Субстратом лингвисты называют прежний язык населения, перешедшего на другой язык. Старые языковые привычки оказывают влияние на новый язык. Так, во французском языке лингвисты усматривают влияние галльского субстрата.)