• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Второй по важности вклад в?развитие австрийской школыпосле ее основателя сделал Ойген фон Бём-Баверк (1851—1914), самый блистательный из?последователей Карла Менгера. Бём-Баверк был профессором политической экономиисначала в?Инсбруке, потом в?Вене и несколько раз занималпост министра финансов в?правительстве Австро-Венгерской империи. Он не?только усовершенствовал и углубилсозданную Менгером субъективную теорию, но?и существенно расширил область ее применения, разработав теориюкапитала и процента. Бём-Баверк написал выдающийся труд«Капитал и процент» (Kapital und Kapitalzins,1884—1902), который, несмотря на название, представляет собой полноценный экономический трактат. В?нем Бём-Баверк выстроилавстрийскую теорию капитала вокруг субъективной, динамичной теории цен. (К?счастью, большая часть этой работы уже опубликована на испанском, так что наши студентыимеют возможность закрыть традиционную дыру в?университетском курсе по экономике, в?котором просто отсутствует анализ теории капитала, являющейся ключом к?пониманию рыночного процесса[4].)

Помимо разработки теории капитала, Бём-Баверк подвергсокрушительной критике все существовавшие к?тому времени теории возникновения процента, причем его критическийанализ был особенно точен в?отношении марксистской теории эксплуатации и теорий, связывающих процент с?предельной производительностью капитала. Более того, Бём-Баверк выдвинул совершенно новую теорию происхождения процента, опирающуюся на субъективную реальностьвременных предпочтений. Как мы уже видели, первым этотпринцип выявил томист Лессин, а?Мартин де Аспилькуэтаобнаружил его в?трудах Лессина в?конце XVI в. Хотя предложенное Бём-Баверком объяснение процента не?лишенонедостатков, что под конец невольно привело ученого к?теории предельной производительности капитала, блистательнораскритикованной им?же самим в?первом томе работы, онзаложил основу теории капитала и процента, которая позднее была доработана и доведена до логического конца такимиавторами, как Фрэнк Феттер (Fetter 1977) и Людвиг фон Мизес (Mises 1996; Мизес 2005). А?теперь обратимся к?основнымпринципам теории капитала в?том виде, как ее разработалБём-Баверк, а?потом довели до совершенства его главныепоследователи.

Будем исходить из?того, что человеческая деятельность?— этолюбое обдуманное поведение (Mises 1996; Мизес 2005). Какмы уже видели, человек действует ради достижения определенных целей, которые ему представляются важными, и радиэтого он использует средства, которые считает подходящими. Термины ценность и полезность обозначают психическую оценку действующим субъектом своих целей и средств.Средства по определению должны быть редкими: если?быдействующий субъект не?считал их таковыми, он?бы не?принимал их в?расчет до начала деятельности. Цели и средстване?«даны», но, напротив, возникают из?предпринимательской деятельности людей, которая, как мы видели в?главе?2,представляет собой именно создание, открытие или простоосознание того, какие цели и средства жизненно важны длядействующего лица в?каждой совокупности обстоятельств,встречающейся на его пути. Когда у?человека возникает уверенность, что открыл цели, которых стоит добиваться, онвырабатывает представление о?доступных средствах, могущих ему помочь в?этом. Затем он включает их, почти всегданеявным образом, в?план действий, к?реализации которогоон приступает по собственному решению (act of will).

Таким образом, план?— это создаваемая воображениемдействующего лица мысленная картина всевозможных будущих этапов, элементов и обстоятельств действий. Ведьвся человеческая деятельность разворачивается во времени,причем здесь мы имеем в?виду не?детерминистское или ньютоновский смысл этого слова (т.е. просто физическое илианалоговое), а?его субъективный смысл, т.е. субъективноевосприятие времени действующим лицом в?контексте егодействий (O’Driscoll and Rizzo 1996, 52—70). Поэтому время?— это экономическая категория, неотделимая от концепции человеческой деятельности. Невозможно представитьдействие, происходящее вне времени или не?требующее времени для его совершения. Более того, человек воспринимаетход времени именно по мере действия и завершения разныхэтапов процесса деятельности. Человеческая деятельность,всегда направленная на достижение цели, т.е на устранение некоего беспокойства, неизменно занимает время, в?томсмысле, что оно требует осуществления и завершения рядапоследовательных этапов. Таким образом, от достижениявыбранной цели человека отделяет некий период времени,необходимый для осуществления ряда последовательныхэтапов, из?которых состоит процесс его деятельности.

В?отношении субъективного представления о?будущемвсегда действует следующая тенденция: чем больше временитребует действие (т.е. с?ростом числа и сложности последовательных этапов, в?совокупности образующих действие), тембольшую ценность имеет результат для действующего лица.В?экономическом принципе, согласно которому чем больше времени требует деятельность, тем ценнее достигаемая еюцель, нет ничего таинственного. В?самом деле, будь это не?так,т.е. если?бы человек не?считал более ценным результат более длительной деятельности, он?бы никогда за?нее не?брался,а?всегда выбирал менее продолжительную деятельность. Человека отделяет от цели именно определенный промежутоквремени (т.е. время, необходимое для завершения всех этаповпроцесса деятельности). Таким образом, при прочих равных,ясно, что люди всегда будут стремиться достичь своих целейкак можно быстрее и они будут готовы отложить достижениецелей только при наличии субъективной уверенности, что темсамым достигнут чего-то более ценного.

Теперь обсудим логическую категорию временно?го предпочтения, согласно которой человек, при прочих равных,предпочитает удовлетворять свои потребности или достигать цели как можно быстрее. Иными словами, когда человек рассматривает две цели, имеющие для него равную субъективную ценность, он всегда отдаст предпочтение той, чтоближе во времени. Проще говоря, наличные блага, при прочих равных, всегда предпочтительнее будущих. Этот законвременно?го предпочтения?— еще один способ выраженияважнейшего принципа, согласно которому каждый человекстремится как можно скорее достичь цели. Отсюда следует,что временное предпочтение?— это не?физиологическая илипсихологическая категория, а?неотъемлемая часть логической структуры всякой деятельности, структуры, присутствующей в?сознании каждого человека. Описанный выше законтенденции и закон временно?го предпочтения?— это простодва разных способа выражения одной и той?же реальности.Согласно первому, люди предпринимают действия, требующие большего времени, только потому, что предполагают темсамым достичь более ценных целей; согласно второму, припрочих равных люди всегда предпочитают те блага, которыеближе во времени.

Термин капитальные блага обозначает то, что человек субъективно рассматривает как промежуточные этапы каждого процесса действий. Иными словами, все промежуточные этапы,рассматриваемые человеком как таковые и воплощающиелюбой используемый им производственный процесс, представляют собой капитальные блага. Поэтому капитальныеблага всегда следует рассматривать в?телеологической перспективе, где важнейшими определяющими элементами являются цели и субъективные представления действующегосубъекта об этапах, необходимых для их достижения (Kirzner1996, 13—122).

Следовательно, капитальные блага представляют собой«экономические блага высоких порядков», теорию которыхразработал Карл Менгер, или, иными словами, факторы производства, материализующиеся на каждом промежуточномэтапе любого данного производственного процесса. Болеетого, капитальные блага возникают в?результате накопления трех основных элементов: природных ресурсов, трудаи времени, соединение которых обеспечивает задуманныйи осуществляемый людьми процесс предпринимательскойдеятельности.

Непременным условием производства капитальных благявляется сбережение, т.е. отказ от немедленного потребления.Действительно, в?процессе деятельности человек в?состоянии добраться до отдаленных и требующих все больших затрат времени промежуточных этапов, только если он преждепожертвует возможностью предпринять действия, быстрееприводящие к?результатам. Иными словами, он должен отказаться от достижения целей, которые могут быстрее удовлетворить потребности, а?потому временно более неотложных(т.е. от потребления). Для иллюстрации этой важной концепции воспользуемся примером, который приводит Бём-Баверк для объяснения процесса сбережения и инвестированияв?капитальные блага, осуществляемого отдельным человекомв?ситуации полной изоляции?— Робинзоном Крузо, живущим на острове (Bohm-Bawerk 1959d).

Предположим, что Робинзон Крузо только что попал наостров и занят тем, что вручную собирает с?деревьев плоды,свое единственное пропитание. Он занимается этим дни напролет и собирает достаточно, чтобы выжить и даже быть сытым. После нескольких недель такой жизни Робинзон делаетпредпринимательское открытие, что имей он шест длинойнесколько метров, то мог?бы сшибать плоды с?верхушек, гдеих намного больше. Единственная проблема состоит в?том,что, по его прикидке, ему потребуется пять полных дней нато, чтобы найти подходящее дерево, выломать нужную ветку и очистить ее от сучков и листьев. И?на эти пять днейему придется отказаться от сбора плодов. Чтобы осуществить свою идею, ему необходимо уменьшить потреблениеи накопить в?корзинке запас еды на те пять дней, которыеон будет занят изготовлением шеста. Составив план действий, Робинзон решает взяться за?дело и начинает с?того, чтопринимается каждый день делать сбережения, т.е. сокращатьежедневное потребление и откладывать часть добываемыхплодов. Это и есть неизбежная жертва, но?он готов пойтина нее ради достижения своей цели. Итак, он решает в?течение десяти дней есть поменьше (иными словами, сберегать)и накапливать запас продовольствия, пока его не?окажетсядостаточно, чтобы приступить к?изготовлению шеста.

На?этом примере Бём-Баверк показывает, что каждыйпроцесс инвестирования в?капитальные блага предполагаетпредварительное сбережение, т.е. сокращение потребленияниже потенциально возможного уровня. Накопив достаточноеды, Робинзон на пять дней оставляет свой промысел, чтобы найти подходящую ветку, выломать ее и сделать из?неешест. Чем он питается на протяжении этих пяти дней, когдавозится с?веткой, т.е. во время производственного процесса,заставившего его прервать ежедневное собирание ягод? Онпросто потребляет то, что накопил в?корзинке за?предыдущие десять дней, когда обуздывал свой аппетит и ел не?вволю.Если Робинзон не?ошибся в?расчетах, через пять дней у?негобудет подходящая палка (капитальное благо), представляющая собой промежуточный этап, отдаленный во времени(на пять дней) от процесса непосредственного производства(сбор плодов вручную), которым он до этого занимался.

Следует понимать, что Робинзон должен как можно лучшекоординировать свое текущее поведение с?обозримым будущимповедением. Точнее говоря, он не?должен предприниматьдействий, требующих слишком много времени по?сравнению с?его сбережениями: для него было?бы трагедией остаться без плодов (т.е. съесть все, что удалось накопить), не?доведя до конца процесс производства капитального блага ине?достигнув, таким образом, своей цели. Ему следует избегать и того, чтобы сберечь больше, чем нужно для его будущих инвестиций, потому что при этом он сократит своепотребление сверх необходимого. Именно субъективнаяоценка своих временных предпочтений позволяет Робинзону должным образом приспособить свое текущее поведениек?предугадываемым будущим потребностям или поведению.С?одной стороны, тот факт, что его временные предпочтения допускают известную гибкость, позволяет ему в?течение нескольких дней жертвовать частью текущего потребления в?надежде, что удастся сделать необходимую ему палку.С?другой стороны, тот факт, что у?Робинзона есть временныепредпочтения, объясняет, почему он направляет свои усилияна создание капитального блага, которое может изготовитьза?ограниченный период времени, причем для этого потребуется приносить жертвы (сберегать) ограниченное числодней. Как?бы то ни?было, важно понимать, что именно реальные сбереженные ресурсы (первоначально воплощаемыезапасом плодов в?корзине) позволяют Робинзону пережитьтот период, когда он перестает собирать плоды, чтобы посвятить все время изготовлению капитального блага. По меретого как Робинзон в?ходе требующего времени предпринимательского процесса, который ему удается довести до конца благодаря накопленному запасу потребительских благ,соединяет свой труд с?природными ресурсами, некоторыекапитальные блага (сбереженные плоды) замещаются другими (деревянным шестом).

В?современной экономике, где многие экономическиеагенты одновременно выполняют разные функции, функцией капиталиста является сбережение, иными словами,он должен потреблять меньше, чем создает или производит, чтобы обеспечить рабочих потребительскими благами,необходимыми для поддержания жизни в?ходе производственного процесса. (Откладывая плоды, которые потом даютему возможность прожить те несколько дней, когда он занятизготовлением палки, Робинзон тоже действует как капиталист.) Таким образом, делая сбережения, капиталист высвобождает ресурсы (потребительские блага), которые могутбыть использованы для содержания рабочих, направляющихсвою энергию на этапы производства, удаленные от конечного потребления, т.е. на производство капитальных благ.

В?отличие от примера с?Робинзоном в?современной экономике производственная структура крайне сложна и растянута на чрезвычайно длительный период времени. Она состоит из?множества этапов, каждый из?которых связан со?всемиостальными и разделен на многочисленные вторичные процессы, используемые людьми при осуществлении несметногочисла постоянно запускаемых проектов деятельности.

Например, производственная структура изготовленияавтомобилей включает сотни и даже тысячи этапов, требующих очень длительного времени (годы и годы), от момента, когда компания принимает решение о?проектированииавтомобиля (этап, дальше всего отстоящий от конечногопотребления), заказывает у?поставщиков все необходимыеузлы и детали, которые проходят через всевозможные сборочные линии, обеспечивает поставки разных частей двигателя, комплектующих и пр., до тех пор, когда наступает черед этапов, ближе всего стоящих к?потреблению, таких кактранспортировка готовых машин к?дилерам, раскручиваниерекламной кампании, проведение презентации и продажамашин потребителям (Skousen 1990).

Ясно, что, подобно тому как разница между «богатым»Робинзоном, имеющим палку, и «бедным» Робинзоном,не?имеющим оной, заключена в?наличии капитального блага, которое он заполучил благодаря сбережениям, основноеразличие между богатыми и бедными обществами не?связанос?превосходством первых ни?в?прилежании и трудолюбии,ни?даже в?технологических знаниях. Основное различие вытекает из?того факта, что богатые народы располагают болееразветвленной сетью капитальных благ, разумно?— с?предпринимательской точки зрения?— инвестированных. Эти блага состоят из?машин, инструментов, компьютеров, компьютерныхпрограмм, зданий, полуфабрикатов и пр. и существуют благодаря сбережениям, сделанным гражданами этих стран. Далее,капитальные блага, составляющие чрезвычайно разветвленную сеть, которая образует сложнейшую реальную производственную структуру современной экономики, не?вечны,поскольку в?ходе производственного процесса они физически изнашиваются (т.е. потребляются) или устаревают.Это означает, что, если человек хочет сохранить имеющиесяу?него средства производства, он должен возмещать амортизацию или износ, а?если хочет увеличить число этапов производства, удлинить процессы и сделать их более производительными, ему будет нужно накопить больше сбережений,чем того требуют строгие нормы амортизации, бухгалтерский термин для обозначения износа капитальных благ.

Кроме того, в?качестве общего правила следует помнить,что, согласно австрийской теории экономических циклов,капитальные блага с?трудом поддаются адаптации к?новымцелям (производственными процессам), и чем ближе оник?этапу конечного потребления, тем труднее найти им новоеприменение. Так что, если обстоятельства переменятся, еслидействующий субъект изменит свои планы или поймет, чтобыла допущена ошибка, произведенные до этого средствапроизводства могут оказаться совершенно бесполезнымиили потребовать для нового использования очень дорогостоящих изменений.

Теперь рассмотрим концепцию капитала, которая, с?экономической точки зрения, отличается от концепции капитальных благ. Будем считать, что капитал?— это рыночнаяценность капитальных благ, ценность, определяемая людьми,которые покупают и продают капитальные блага на свободном рынке. Таким образом, капитал?— это просто абстрактная концепция, инструмент экономического расчета. Иными словами, это делаемая предпринимателями субъективнаяоценка или суждение о?рыночной ценности капитальныхблаг, на основе которой они их покупают и продают, пытаясьна каждой сделке получить предпринимательскую прибыль.В?отсутствие рыночных цен и субъективной оценки величины капитала, используемого на промежуточных этапах производственного процесса, в?современном обществе не?удалось?бы оценить или рассчитать, превосходит ли конечнаяценность товаров, произведенных с?использованием капитальных благ, издержки производства и было?бы невозможно координированным образом направлять усилия людей,участвующих в?разных процессах деятельности.

Вот почему в?социалистической экономике, не?знающейни?свободных рынков, ни?рыночных цен, пожалуй, можноговорить о?капитальных благах, но?не о?капитале. Отсутствие свободного рынка и вмешательство государства в?экономику, составляющие сущность социализма, в?большейили меньшей степени исключают проявления предприимчивости в?области капитальных благ, вызывая систематическое межвременное рассогласование. Как мы увидим ниже,именно на этой идее строится австрийская теорема о?невозможности экономического расчета при социализме. Делов?том, что в?отсутствие свободного предпринимательства исвободных рынков денег и капитала невозможно осуществлять необходимые экономические расчеты относительногоризонтального и вертикального расширения разных этапов производственного процесса, результатом чего оказывается широкое распространение рассогласованности, котораяразрушает общество и делает невозможным его гармоничноеразвитие. В?предпринимательских процессах межвременнойкоординации ведущую роль играет важная цена?— цена настоящих благ в?отношении к?будущим благам, более известная как ставка процента, в?современных обществах определяющая соотношение между потреблением, сбережением иинвестициями. Ее анализу посвящен следующий раздел.

Как мы видели, люди, при прочих равных, всегда ценят настоящие блага выше, чем будущие. Однако относительнаяпсихическая интенсивность этого различия в?субъективныхоценках разных людей очень неодинакова и в?зависимостиот обстоятельств может значительно меняться на протяжении жизни одного человека. Это различие психической интенсивности субъективных оценок настоящих благ по сравнению с?будущими благами, различие, отражаемое на шкалеценностей каждого действующего человека, означает, чтона рынке, включающем множество экономических агентов,каждый из?которых отличается собственными, причем изменчивыми временными предпочтениями, возникает и множество возможностей для взаимовыгодного обмена.

Соответственно люди с?низким временным предпочтением охотно отдадут настоящие блага в?обмен на будущие, ценность которых для них лишь ненамного больше, и заключатсделки, отдавая настоящие блага, то, что можно потребитьсегодня, людям, имеющим более высокие временные предпочтения, т.е. тем, кто ценит настоящее намного сильнее,чем они. Присущие предпринимательству бдительность итворческая энергия порождают процесс, ведущий к?установлению рыночной цены на настоящие блага в?отношении к?благам будущим. С?точки зрения австрийской школы, ставкапроцента?— это рыночная цена текущих благ, выраженная через будущие блага.

Таким образом, ставка процента?— это цена, установленная на рынке, где поставщиками или продавцами настоящихблаг являются те, кто сберегает; т.е. те, кто относительнобольше готов отказаться от немедленного потребления радиболее ценных благ в?будущем. Покупателями настоящих благвыступают те, кто немедленно потребляет товары и услуги(будь то рабочие, собственники природных ресурсов, капитальных благ или какого-то сочетания того и другого). Рынок настоящих и будущих благ, на котором устанавливаетсяставка процента, охватывает всю производственную систему общества. Здесь те, кто делает сбережения, или капиталисты, отказываются от немедленного потребления и поставляют настоящие блага владельцам первичных факторовпроизводства (рабочим и владельцам природных ресурсов)и собственникам капитальных благ в?обмен на право полнойсобственности на предположительно более ценные потребительские (и капитальные) блага в?будущем, когда они будутпроизведены. Если убрать положительный (или отрицательный) эффект чистых предпринимательских прибылей (илиубытков), разница в?цене в?тенденции совпадет с?величинойставки процента.

Как подчеркивают экономисты австрийской школы, иэто важно понимать, ссудный рынок, на котором можно получить кредит в?обмен на обязательство вернуть его с?соответствующим процентом,?— это лишь сравнительно незначительная часть общего рынка, направляющего работу всейпроизводственной системы, на котором настоящие благаобмениваются на будущие. Здесь собственники первичныхсредств производства (труда и природных ресурсов) и капитальных благ выступают в?качестве покупателей настоящихблаг, а?те, кто делает сбережения,?— в?качестве их поставщиков. Поэтому рынок краткосрочных, среднесрочных идолгосрочных кредитов?— это просто часть гораздо болееширокого рынка, на котором настоящие блага обмениваютна будущие и в?отношении которого он играет второстепенную и подчиненную роль, несмотря на то что для широкойпублики заметнее всего именно ссудный рынок.

Во?внешнем мире для непосредственного наблюдения доступны только цифры, которые можно было?бы назвать валовой, или рыночной, ставкой процента (совпадающей со?ставкой процента на рынке кредитов), и валовые бухгалтерскиеприбыли, порождаемые на каждом этапе каждого вида производительной деятельности. Первая из?этих цифр?— ставкапроцента, как мы ее определили (которую иногда называютпервоначальной, или естественной, ставкой процента), плюспремия за?риск по соответствующей операции, плюс/минуспремия за?ожидаемую инфляцию/дефляцию, т.е. за?ожидаемоеповышение или уменьшение покупательной способностиденежной единицы, используемой в?обмене настоящих благна будущие и в?расчетах подобного рода операций.

Вторая рыночная цифра, доступная непосредственномунаблюдению,?— это валовая бухгалтерская прибыль, приносимая конкретной производительной деятельностью накаждом этапе производственного процесса. В?тенденцииэта прибыль соответствуют валовой, или рыночной, ставке процента, как мы ее определили в?предыдущем абзаце,плюс/минуc чистый предпринимательский прибыль/убыток. Поскольку из-за конкуренции между предпринимателями предпринимательские прибыли и убытки на всех рынкахстремятся к?нулю, для каждой производительной деятельности бухгалтерская прибыль за?отчетный период стремитсяк?величине валовой рыночной ставки процента. Поэтомувозможна ситуация, когда компания, несущая предпринимательские убытки, сообщает о?бухгалтерской прибыли, когдапоследняя не?достигает величины, превосходящей вмененную валовую/рыночную ставку процента на ресурсы, инвестированные капиталистом в?течение финансового года.

В?современной экономике текущее и будущее поведениеприводятся в?соответствие посредством предпринимательской деятельности на рынке, на котором настоящие благаобмениваются на будущие и устанавливается ставка процента, т.е. рыночная цена одного вида благ, выраженнаячерез другой вид благ. Таким образом, чем изобильнее сбережения, т.е. чем больше предложение или объем продажнастоящих благ на рынке, тем, при прочих равных, ниже ихцена, выраженная в?будущих благах, и соответственно темниже рыночная ставка процента. Для предпринимателей этослужит указанием на то, что существует большее количествонастоящих благ, позволяющее им, увеличив длительностьи сложность этапов их производственных процессов, темсамым сделав эти этапы более производительными. Напротив, чем меньше сбережений, т.е. чем меньше, при прочихравных, готовность экономических агентов отказаться отнемедленного потребления в?настоящем, тем выше рыночная ставка процента. Таким образом, высокая рыночнаяставка процента показывает, что сбережения относительно невелики, т.е. для предпринимателей это безошибочноеуказание на то, что следует избегать чрезмерного удлиненияразличных этапов производственного процесса, чреватогоутратой согласованности или адаптированности, представляющей опасной для перспектив устойчивого и гармоничного развития общества. Проще говоря, процентная ставкасообщает предпринимателям, какие новые производственные этапы или инвестиционные проекты они не?могут ине?должны осуществлять, а?какие могут и должны, чтобыподдерживать согласованность, насколько это в человеческих силах, поведения потребителей, инвесторов и тех, ктоделает сбережения, и избегать того, чтобы разные этапыпроизводства оставались слишком короткими или чрезмерно удлинялись.

Во?всех современных экономиках процентная ставкав?качестве рыночной цены или единого для общества коэффициента временно?го предпочтения играют ключевую рольв?координировании поведения потребителей, производителей и тех, кто делает сбережения. Австрийская теория экономических кризисов, разработанная Мизесом и Хайеком,опирается именно на теоретический анализ последствий денежной политики манипулирования процентными ставками, ведущей к?рассогласованию поведения экономическихагентов и соответственно к?искажению производственнойструктуры общества, неизбежным результатом чего оказывается болезненный процесс реорганизации или реконверсиив?ходе экономического спада.

Несмотря на вышеупомянутый временный альянс между австрийцами и неоклассиками в?период спора о?методах, илиMethodenstreit, в?последние годы XIX?и в?начале XX?в. имелместо еще целый ряд захватывающих дискуссий.

В?первой из?этих теоретических стычек участвовали Бём-Баверк и Маршалл. Австриец упрекал Маршалла в?том, чтов?англоязычном мире тот препятствует ясному пониманиюначатой Менгером субъективистской революции, и особенно в?том, что он пытается реабилитировать старый объективизм Рикардо, по крайней мере в?отношении предложения,используя для объяснения цен функции спроса и предложения. Действительно, Маршалл прибег к?метафоре про знаменитые ножницы, два лезвия которых (спрос и предложение) совместно устанавливают равновесные цены на рынке.Маршалл хоть и соглашался, что спрос в?основном определяется субъективными соображениями полезности, но?приэтом считал, что предложение определяется главным образом«объективными» соображениями, в?том числе историческими(т.е.?«данными» и известными) издержками производства.

Бём-Баверк резко выступил против доктрины Маршалла, заявив: английский экономист игнорирует тот факт, чтоиздержки?— это также субъективная ценность (т.е. субъективная оценка целей, от которых отказывается действующеелицо), а?денежные издержки?— просто рыночные цены факторов производства, цены которых тоже в?конечном счетеопределяются оценками полезности всех остальных альтернативных потребительских благ, какие могут быть произведены с?их участием. Таким образом, не?подлежит сомнению,что не?одно, а?оба лезвия знаменитых ножниц АльфредаМаршалла тесно связаны с?субъективными оценками полезности (Bohm-Bawerk 1959c, 3:97—115; 1962a, 303—370).

Не?меньшее значение имеет сокрушительная критика, направленная Бём-Баверком против марксистской теории эксплуатации, или прибавочной стоимости, вошедшая в?первый том книги «Капитал и процент» (Bohm-Bawerk 1959a;Бём-Баверк 1909).

Бём-Баверк выдвинул против марксистской позиции следующие аргументы. Во-первых, не?все экономические благаявляются продуктом труда. Природные ресурсы редки и полезны для достижения людских целей, а?потому представляют собой экономические блага, хотя не?являются плодомтруда. Более того, два блага, воплощающих равное количество труда, несомненно, могут иметь разную рыночнуюцену, если различаются необходимые для их производствапериоды времени.

Во-вторых, ценность благ субъективна, потому что, какмы уже объяснили, ценность?— это всего лишь оценка, формируемая действующим человеком и проецируемая им насредства, оцениваемые им по их важности для достиженияопределенной цели. Таким образом, блага, заключающиев?себе большое количество труда, на рынке могут стоитьочень мало или вовсе ничего, если действующий субъектпозднее поймет, что они бесполезны для достижения любой цели.

В-третьих, сторонники трудовой теории ценности виновны в?неразрешимом противоречии и в?совершении ошибки,порождающей порочный круг умозаключений: идея, согласно которой, с?одной стороны, труд определяет ценность экономических благ, а?с другой?— ценность труда определяетсяценностью экономических благ, необходимых для его воспроизводства и поддержания производительная способности рабочего, представляет собой пример порочного круга, потому что остается неясным, что именно определяетценность.

И, в-четвертых, Бём-Баверку ясно, что сторонники теории эксплуатации не?имеют никакого представления о?законе временно?го предпочтения и соответственно о?концепции,согласно которой при прочих равных настоящие блага всегдаценятся дороже будущих. Эта ошибка заставляет их настаивать на том, чтобы рабочие получали больше, чем они действительно произвели, потому что приверженцы этой теории доказывают, что денежная оплата труда рабочего должнабыть равна всей стоимости произведенной продукции, полный цикл производства которой требует периодов времениразной продолжительности. Здесь есть только две возможности: рабочие могут решить, что будут ждать окончанияполного производственного цикла и станут в?итоге полнымисобственниками конечной продукции (как в?кооперативах),либо они останутся на положении наемных работников итогда получат авансом текущую стоимость конечной продукции (ее конечную стоимость, дисконтированную по ставкепроцента). Но?требовать, чтобы рабочие сейчас получалиполную стоимость продукции, производство которой будетокончено только в?некоем отдаленном будущем, очевиднымобразом несправедливо, поскольку тогда рабочие будут получать больше, чем они в?действительности произвели.

Кроме всего прочего, Бём-Баверк написал статью, посвященную демонстрации логических противоречий и непоследовательности Маркса, попытавшегося в?третьем томе«Капитала» разрешить ошибки и противоречия первого томасвоей работы (Bohm-Bawerk 1962b, 201—302; Бём-Баверк2002, 3—135).

В?целом неоклассическая школа, приняв на вооружение традицию, предшествовавшую субъективистской революции,предполагает горизонтальную систему производства, в?которой разные однородные факторы производства порождают потребительские блага и услуги. Не?было даже попыткипогрузить эти факторы в?пространство и время через соотнесение их с?временно?й структурой стадий производства. В?отличие от представителей австрийской школы, которые уделяют этому вопросу особое внимание. Статическая схема нашла отражение в?работе Джона Бейтса Кларка (1847—1938),доведшего ее до логического завершения. Кларк был профессором экономики Колумбийского университета в?Нью-Йорке, и его антисубъективистские построения в?областитеории капитала и процента до сих пор служат фундаментомнеоклассически-монетаристского подхода.

У Кларка производство и потребление одновременны.С?его точки зрения, производственные процессы не?делятсяна этапы и нет необходимости ждать в?течение хоть какогото периода времени, пока процесс производства даст результаты. Кларк рассматривает капитал как вечный или постоянный фонд, «автоматически» порождающий прибыли в?формепроцента. Согласно Кларку, чем больше этот общественныйфонд капитала, тем ниже процент. В?его модели временныепредпочтения не?оказывают никакого влияния на величинупроцента (Clark 1893, 302—315; 1895, 257—278; 1907). Болеетого, как мы увидим в?главе, посвященной Хайеку, ФрэнкНайт, Стиглер, Фридмен и остальные члены чикагской школы целиком и полностью разделяют взгляды Кларка.

Очевидно, что развитая Кларком концепция производства представляет собой просто перенос на теорию капитала предложенной Вальрасом идеи общего равновесия. Какизвестно, Вальрас разработал экономическую модель общего равновесия в?форме системы совместных[5] уравнений,предназначенных для объяснения того, как определяютсярыночные цены разных товаров и услуг. С?точки зрения теории австрийской школы, главным пороком модели Вальрасаявляется то, что система совместных уравнений предполагает взаимодействие величин (переменных и параметров),которые во времени проявляются не?одновременно, а последовательно, по мере того как действия участников экономической системы продвигают вперед процесс производства.Короче говоря, предложенная Вальрасом модель общегоравновесия?— это строго статическая модель, устанавливающая соотношение между величинами, неоднороднымив?плане времени: модель не?учитывает время и описываетвзаимодействие якобы одновременных переменных и параметров, которые в?реальной жизни никогда не?проявляютсяодновременно.

С?точки зрения логики невозможно объяснить реальныеэкономические процессы с?помощью экономической модели, в?которой отсутствуют время и анализ того, что происходит при последовательном запуске рыночных процессов.Поразительно, что такого рода теория до сих пор широкопринята в?экономической науке и излагается в?большинствевводных курсов экономической теории. Почти все учебники начинают с?объяснения модели «кругооборота дохода»,описывающей взаимозависимость производства, потребления и обмена между разными экономическими агентами(домохозяйствами, компаниями и пр.). В?этих объясненияхсовершенно игнорируется роль времени в?развитии экономических событий. Иными словами, эта модель опираетсяна предположение, что все действия осуществляются одномоментно?— на ложное и безосновательное «упрощение»,не?только мешающее решению реальных, жизненно важныхэкономических вопросов, но?и образующее почти непреодолимое препятствие для их обнаружения и анализа.

Бём-Баверк незамедлительно отреагировал на объективистскую позицию Кларка и его школы. Он, например, назвал предложенную Кларком концепцию капитала мистической и мифологической, указав на то, что процессы производства никогда не?зависят от загадочного однородного фонда,а?неизменно опираются на совместное действие конкретныхкапитальных благ, которые предприниматель должен сначала задумать, произвести, отобрать и соединить в?рамкахпротекающего во времени экономического процесса. Болеетого, согласно Бём-Баверку, Кларк рассматривает капиталкак своего рода «ценностной студень», или фиктивное понятие. Бём-Баверк проницательно предостерегает, что принятие подобной идеи чревато грубыми ошибками в?будущем развитии экономической теории. Он с?поразительнойточностью предсказал, что принятие круговой статичноймодели Кларка неизбежно приведет к?возрождению давнодискредитированных доктрин недопотребления, и правотаего была доказана появлением Кейнса и его школы (BohmBawerk 1895, 113—131).

Теории, подобно созданной Кларком, связывающиепроцент с?предельной производительностью, Бём-Баверксчитает несостоятельными. Согласно ему, теоретики, утверждающие, что процент определяется предельной производительностью капитала, не?способны объяснить средивсего прочего, почему конкуренция между предпринимателями не?ведет к?тому, чтобы текущая рыночная ценностькапитальных благ была равна их ожидаемой производительности, что устранило?бы разрыв между величиной издержек и ценностью производимой продукции. По верномузамечанию Бём-Баверка, теории, основанные на производительности,?— не?более чем пережиток объективистскойконцепции ценности, согласно которой ценность определяется историческими издержками, понесенными припроизводстве различных товаров и услуг. Однако издержкиопределяются ценами, а?не наоборот, и знание этого фактавосходит по меньшей мере к?Саравиа?де?ла?Калье. Экономические агенты идут на издержки, потому что считают, чтоцена производимых ими потребительских благ будет вышеэтих издержек. Тот?же принцип применяется к?предельнойпроизводительности каждого капитального лага, котораяопределяется в?конечном итоге будущей ценностью потребительских благ и услуг, которые можно будет произвести с?помощью этого капитального блага. Дисконтируя этувеличину, мы получаем текущую рыночную ценность капитального блага (не имеющую никакого отношения к?издержкам на его производство).

Таким образом, происхождение и существование процента не?должны зависеть от капитальных благ, а, как мыуже отметили, должны опираться на субъективные временные предпочтения людей. Легко понять, почему теоретикииз?школы Кларка—Найта пришли к?ошибочной идее, чтоставка процента определяется предельной производительностью капитала. Достаточно отметить, что для равенствапроцента и предельной производительности капитала необходимо следующее: во-первых, ситуация совершенногоравновесия, в?которой не?происходит никаких изменений;во-вторых, концепция капитала как мифического фонда,который воспроизводит сам себя и не?требует особых предпринимательских решений об амортизации; и, в-третьих,концепция производства как мгновенного, не?занимающего времени «процесса». При соблюдении этих трех условий,абсурдных в?силу своей нереалистичности, рента, приносимая средством производства, всегда равна процентнойставке. В?свете этого факта нетрудно понять, что теоретики, воодушевленные синхронной, мгновенной концепцией капитала, были введены в?заблуждение математическимравенством дохода и процента в?подобной гипотетическойситуации и перешли отсюда к?теоретически недопустимому выводу, что производительность определяет ставку процента, а?не наоборот, как утверждают австрийцы. Членыавстрийской школы считают, что от величины предельнойпроизводительности (т.е. от величины будущего потокадоходов) зависит только рыночная цена каждой единицысредств производства, цена, которая тяготеет к?величинетекущего, дисконтированного (по ставке процента) потокаожидаемых доходов. В?то?же время повышение (или понижение) ставки процента (определяемой временным предпочтением) ведет к?понижению (или повышению) текущейценности (рыночной цены) каждой единицы средств производства (независимо от издержек на ее производство) через соответствующий процесс дисконтирования (по ставкепроцента) ожидаемого будущего потока доходов, и ровно дотех пор, пока эта величина не?совпадет со?ставкой процента(и необходимой нормой амортизации) (Bohm-Bawerk 1959b;Mises 1996; Мизес 2005).

В?общем, после гиперреализма историцистов Бём-Баверктеперь осудил гипореализм, т.е. недостаток, а?вернее, полноеотсутствие реализма в?созданной Кларком и его приспешниками статической концепции капитала. Каждый производственный процесс занимает какое-то время, и преждечем цель будет достигнута, нужно пройти через ряд этапов,имеющих форму чрезвычайно разнородных и изменчивыхкапитальных благ. Ни при каких условия капитальные блага не?воспроизводят сами себя; напротив, они возникаюттолько постепенно, в?результате конкретных предпринимательских действий и решений, без которых нам грозило?быпроедание и полное исчезновение существующих капитальных благ.

Более того, как мы уже отметили, Бём-Баверк полагает,что цена капитальных благ определяется не?историческимииздержками производства, понесенными в?связи с?их созданием, а?оценкой, дисконтированной по ставке процента,величины их будущей производительности, так что это производительность неизменно следует за?величиной процента(определяемой временны?м предпочтением), а?не наоборот.

Неоклассические экономисты считают, что равновеснаяставка процента определяется одновременно предложениемкапитала и спросом на него, где субъективные соображениявременных предпочтений определяют предложение, а?предприниматели определяют спрос, исходя из?предельной производительности капитала (т.е. из?преимущественно объективных соображений). Этот подход схож с?тем, который былразработан Маршаллом для определения установления ценна рынке, а?Бём-Баверк и австрийская школа в?целом отвергают его и подчеркивают, что, предъявляя спрос на средства,предприниматели выступают в?качестве простых посредников, действующих от лица рабочих и собственников факторов производства, которые в?конечном итоге и предъявляютспрос на настоящие блага в?форме заработной платы и­ренты, а?в обмен передают предпринимателям собственность набудущие блага большей ценности (которые станут доступны,только когда завершится процесс производства).

Вот почему, с?точки зрения экономистов австрийскойшколы, обе стороны?— как предложение капитальных благ,так и спрос на них?— зависят от субъективных временныхпредпочтений. Эта линия аргументации в?области определения ставки процента воспроизводит ту, которую Бём-Баверк использовал, критикуя Маршалла за?желание сохранить, хотя?бы на одной стороне процесса ценообразования,старую объективистскую рикардианскую концепцию, характерную для классической школы экономической теории.

Еще одним часто цитируемым австрийским теоретиком является Фридрих фон Визер (1851—1926), свояк Бём-Баверка,который был университетским профессором сначала в?Праге, а?затем в?Вене. Заслуживает внимания его существенный вклад в?развитие менгеровской субъективистской концепции издержек, понимаемых как субъективная ценность,приписываемая действующим субъектом тем целям, которыми он жертвует в?ходе действия (субъективная концепцияальтернативных издержек). Стоит отметить и придуманныйВизером термин grenznutzen, или предельная полезность (отgrenz?— граница и nutzen?— полезность). Однако позднее стало ясно, что Визер находился в?большей степени под влиянием не?австрийской, а?лозаннской школы. Собственноговоря, Мизес даже пишет, что Визер «не был творческиммыслителем и в?целом был скорее вреден, чем полезен. Онникогда по-настоящему не?понимал истинного смысла идеисубъективизма для австрийской школы мысли и в?результате совершал много досадных ошибок. Его теория вменениянесостоятельна. Его идеи о?расчетах стоимости оправдываютвывод, что его следует считать членом скорее не?австрийскойшколы, а?лозаннской (Леон Вальрас и др. и идея экономического равновесия)» (Mises 1978, 38).

Вплоть до 1930-х годов экономисты использовали модельравновесия как своего рода вспомогательный интеллектуальный инструмент, предназначенный, методом от противного, для развития теории реальных рыночных процессов.Но?в 30-е годы большинство экономистов перестали рассматривать модель равновесия как вспомогательный инструмент и постепенно начали воспринимать ее как единственный значимый объект исследований. В?этот период неоклассические экономисты превратили модель равновесияв?центральный пункт исследований, и экономисты в?целомпостепенно утратили интерес к?изучению динамическихрыночных процессов. В?результате исследовательская программа австрийской школы оказалась в?изоляции, а?членышколы зачастую сами не?осознавали того, что в?доминирующей школе экономической мысли произошли кардинальныеперемены. По словам Хикса, в?действительности австрийцывовсе не?были особой сектой за?пределами основного течения экономической науки. Более того, до этого периодаименно они и представляли собой основное течение, тогдакак остальные (ранние неоклассики, занимавшиеся моделью равновесия) пребывали за?пределами доминирующейшколы (Hicks 1973, 12).

Следует признать, что в?течение ряда лет напряженностьотношений между двумя концепциями равновесия?— каквспомогательного инструмента или как фокальной точкиисследований?— оставалась скрытой. Свидетельство этогоможно найти у?Парето. В?1906?г. он признавал чисто вспомогательную роль модели равновесия, когда в?связи с?системойуравнений, описывающих равновесие, заметил: «С?практической точки зрения, это находится за?пределами возможностей алгебраического анализа… В?этом случае роли поменяются, и уже не?математика сможет помочь политическойэкономии, а?политическая экономия поспешит на помощьматематике. Иными словами, если?бы все эти уравнениябыли действительно известны, единственный способ ихрешения заключался?бы в?том, чтобы наблюдать за?реальными решениями, которые дает рынок» (Pareto 1971, 171).Однако в?той?же самое работе (Pareto 1971, 120), высказываясь об идее предложенных Эджуортом кривых безразличия,Парето заключает: в?том, что касается определения экономического равновесия, реальный рыночный процесс и «индивидуум могут исчезнуть, при условии, что оставят нам фотографию своих вкусов».

Это напряжение (или, вернее, противоречие) между реализмом и моделью равновесия проступает еще более рельефно, когда рассматривать все работы Парето. Как известно, онбыл не?только теоретиком общего равновесия, но?и виднымсоциологом, давшим жизнь целой школе итальянской социологической мысли в?области государственных финансов.

На?вышеописанную эволюцию экономической мыслисерьезно повлиял триумф панфизикализма и методологического монизма, т.е. идей Шлика, Маха и других позитивистов Венского кружка, которые требовали примененияметодов физики с?ее постоянством функциональных отношений и лабораторными экспериментами во всех науках,в?том числе и в?экономической теории. Эту методологическую цель, которую Вальрас открыто позаимствовал при чтении трактата, написанного физиком Пуансо, полностью ибезусловно разделял Шумпетер начиная уже с?1908?г., когдабыла опубликована его книга «Природа и сущность теоретической экономики».

Визер, который по крайней мере в?сфере методологииоставался на позициях австрийской школы, дал резко критическую отповедь панфизикализму Шумпетера в?рецензиина его книгу (Wieser 1911). В?особенности он критиковалШумпетера за?уступки методологическому инструментализму (который позднее был взят на вооружение МилтономФридменом и позитивистами чикагской школы), а?такжеза?его попытку применить в?экономической науке чуждыеей методы физики и механики (ошибка, которую Хайек впоследствии окрестил «сциентизмом»). Эту ошибку особенно наглядно иллюстрирует случай Леона Вальраса. Он впалв?нее, прочтя, чуть ли не?в?один присест, трактат физикаЛуи?Пуансо, где описывается, как взаимосвязанные частифизической системы удерживаются в?равновесии действиемпротивоположных сил. Вальрас сообщает, что читал книгуПуансо в?течение нескольких дней и решил использоватьее как модель своей исследовательской программы. С?этого момента целью Вальраса было сделать для экономической науки то же, что Пуансо сделал для физики и механики(Mirowski 1991).

Неудивительно, что теоретикам австрийской школы, которых занимало построение теории реальных динамичныхрыночных процессов, никогда не?знающих равновесия, этонаправление исследований представлялось крайне ошибочным. Кроме того, Визер порицает панфизикалистов за?неспособность понять, что законы экономической теории понеобходимости должны быть генетико-каузальными[6], а?нефункциональными, поскольку происхождение явленийздесь открывается путем интроспекции, а?функциональныевзаимосвязи, как мы уже отметили, синхронны, не?оставляют места для времени и предпринимательского творчестваи устанавливают связи между разнородными количествамис?временно?й точки зрения.

Однако только после работ Мизеса и Хайека представители австрийской школы в?полной мере осознали методологическую пропасть между собой и коллегами, изучающиминеоклассическую модель равновесия. Это осознание пришлов?ходе двух других важных дискуссий с?участием австрийцев: дискуссии по вопросу о?невозможности социализма иполемики между Хайеком и Кейнсом. Ниже мы детальнорассмотрим вклад, сделанный Мизесом и Хайеком, а?также ключевую роль этих дискуссий в?последующем развитииавстрийской парадигмы.

Примечания:

[4]

Здесь уместно вспомнить печальную историю русского перевода второго тома этой книги (первый том благополучно вышел в?1909?г.). Перевод был практически подготовлен к печати в издательстве «Прогресс» еще в 1992?г. Однако, к несчастью, издательству принадлежало огромное здание в центре Москвы. Неразумные действия директора, связанные с гарантированием кредита на съемки некоего кинофильма, где обеспечением выступало здание, занимаемое издательством, привели к его банкротству. Нам удалось разыскать только две главы того перевода. Остальное придется переводить заново. — Прим. ред.

[5]

По-английски «одновременных».?— Прим. ред.

[6]

«Генетический» в?данном контексте указывает на временну?ю последовательность.?— Прим. ред.