• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Людвиг фон Мизес больше любого другого члена австрийской школы преуспел в?выделении сущности выдвинутыхМенгером принципов и в?применении их к?новым областям экономической науки, что обусловило существенныйподъем австрийской школы в?XX в. По словам самого Мизеса, «то, что отличало австрийскую школу и обеспечило ейвечную славу,?— это доктрина экономической деятельности,противостоящая принципам экономического равновесияили отсутствия деятельности» (Mises 1978, 36). Мизес лучшедругих применил эту динамическую концепцию рынка в?новых областях и при этом распространил ее на теорию денег,кредита и экономических циклов, создал изощренную теорию предпринимательства как координирующей и движущей силы рынка, детально проработал и уточнил методологические основания школы и теории динамики как альтернативы концепциям, основанным на идее равновесия. Всеэти достижения оказались, говоря книжным языком, крайнестимулирующими и плодотворными. В?общем, Мизес придал австрийской школе мощный импульс в?области теории,опираясь на который его ученики во главе с?Хайеком обеспечили мощное возрождение австрийской школы в?последниедесятилетия XX в.

Людвиг Эдлер фон Мизес родился 29?сентября 1881?г. в?городе Лемберге, в?пределах тогдашней Австро-Венгерскойимперии. Сегодня родной город Мизеса называется Львов инаходится на территории Республики Украина. Отец Людвига получил образование в?Цюрихском политехническоминституте и стал влиятельным инженером, специалистомпо строительству железных дорог. Людвиг был старшимиз?трех братьев, один из?которых умер в?детстве, а?другой,Ричард, с?которым у?Людвига всю жизнь были весьма прохладные отношения, стал видным математиком и логическим позитивистом.

Мизес рассказывает о?себе, что стал экономистом, прочитав в?рождественские дни 1903?г. книгу Карла Менгера «Основания политической экономии» (Mises 1978, 33). Степеньдоктора права Мизес защитил 20?февраля 1906?г. и до 1914?г.посещал экономический семинар Ойгена Бём-Баверка. Мизес быстро выделился как самый блистательный из?участников этого семинара наряду с?Й. Шумпетером, которого всегда считал чрезвычайно путаным и несерьезным теоретиком;озабоченный прежде всего производимым им впечатлением,тот попал в?ловушку неоклассического сциентизма и отвергпрославленную австрийскую традицию.

В?1906?г. Мизес начал преподавать. В?течение шести летон вел курс экономики в?Венской женской коммерческойакадемии, а?начиная с?1913?г. в?течение двадцати лет былприват-доцентом Венского университета. В?1934?г. Мизесполучил место профессора международных экономическихотношений в?Высшем институте международных исследований в?Женеве, Швейцария. С?началом Второй мировой войны Мизес, спасаясь от Гитлера, перебрался в?США, получилгражданство и стал профессором Нью-Йоркского университета, где преподавал до выхода в?отставку в?1969?г.

В?1920?г. Мизес создал и до 1934?г. вел знаменитый экономический семинар (Privatseminar), работавший в?его кабинете в?Венской Торговой палате, где он служил руководителем финансового управления и генеральным секретарем,что давало ему возможность оказывать серьезное влияние наэкономическую политику своей страны. Этот семинар, работавший по пятницам во второй половине дня, посещалине?только его ученики, писавшие под руководством Мизесасвои докторские диссертации, но?также, по личному приглашению, весьма известные экономисты со?всего мира. В?работе семинара регулярно участвовали Фридрих Хайек, ФрицМахлуп, Готтфрид фон Хаберлер, Оскар Морген­ терн, Пашуль Розенштейн-Родан, Феликс Кауфман, Альфред Шюц,Рихард фон Штригль, Карл Менгер (математик, сын Карла Менгера, основателя австрийской школы) и Эрик Фогелин?— это если говорить о?немецкоязычных участниках.Из?Великобритании и США приезжали среди прочих Лайонел Роббинс, Хью Гейтскелл, Рагнар Нерске и Алберт Харт.Позднее, уже в?Америке, Мизес возобновил семинар, который работал в?Нью-Йоркском университете вечером почетвергам с?осени 1948?г. по весну 1969?г. Среди множестваучастников второго периода выделяются будущие профессора Мюррей Ротбард и Израэл Кирцнер.

Людвиг фон Мизес был удостоен почетной степенидоктора Нью-Йоркского университета и, по ходатайствуФ.?А.?Хайека?— Фрайбургского университета (г. Брейсгау,Германия). Кроме того, в?1962?г. он получил австрийскуюпочетную медаль за?вклад в?науки и искусства, а?в 1969?г. былпровозглашен почетным членом Американской экономической ассоциации. Мизес скончался в?Нью-Йорке 10?октября 1973?г., за?год до того, как лучший из?его учеников,Ф.?А.?Хайек, получил Нобелевскую премию по экономикеза?вклад в?экономическую науку. За?свою жизнь Мизес опубликовал 22?книги и сотни статей и монографий по экономическим вопросам, труды, которые Беттина Бьен Гривз и Роберт Макги каталогизировали и аннотировали в?двух толстыхтомах (Bien Greaves and McGee 1993, 1995).

Судьба даровала Мизесу долгую жизнь в?науке, растянувшуюся почти на семь десятилетий XX в., и репутацию экономиста со?всемирной славой (Rothbard 1973). Уже в?1944?г.Генри Саймонс отозвался о?нем как о?величайшем из?живущих профессоров экономики. Даже Милтон Фридмен,позитивистски настроенный экономист чикагской школы,которого никто не?заподозрил?бы в?сочувствии теоретическим взглядам Мизеса, вскоре после его смерти отозвался о?нем как о?величайшем экономисте всех времен (Mises1995,?1). Морис Алле, другой лауреат Нобелевской премиипо экономике, написал, что Мизес был «человеком исключительного ума, внесшим выдающийся вклад в?экономическую науку» (Allais 1989, 307). Наконец, Роббинс в?автобиографии написал о?Мизесе: «Но?я не?в?силах вообразить, чтокто-либо, не?ослепленный политическими предубеждениями, может прочесть его основные работы, …и его авторитетный трактат «Человеческую деятельность», не?испытав приэтом чувства, что перед ним труд редкостных достоинстви интеллектуальный стимул высшего порядка…» (Robbins1971, 108).

С?самого начала своей научной карьеры, еще посещая семинар Бём-Баверка, Мизес осознавал необходимость распространить разработанную Менгером субъективистскую концепцию экономической теории на область денег и кредита ипроанализировать то, как манипулирование инструментамикредитной и денежной политики сказывается на структурекапитальных благ (в трактовке Бём-Баверка). Уже в?1912?г.,в?возрасте 31?года, Мизес опубликовал первое издание книги «Теория денег и средств обращения» (Mises 1980), котораябыстро стала классическим трактатом по денежной теорииво всех странах континентальной Европы.

Этот первый плодотворный вклад Мизеса в?сфере денегстал большим шагом вперед,углубившим субъективизм идинамическую австрийскую концепцию путем примененияих к?теории денег и связав ценность денег с?теорией предельной полезности. По сути дела, Мизес первым разобрался в?казавшейся неразрешимой проблеме порочного круга,которая, как считалось в?то время, не?позволяла применитьтеорию предельной полезности к?феномену денег. В?самомделе, цена, или покупательная способность, денег определяется спросом и предложением; в?свою очередь спрос наденьги предъявляют люди, исходящие не?из?непосредственной полезности денег, а?именно из?их покупательной способности. Мизес разорвал этот порочный круг аргументациис?помощью своей теоремы регрессии (Mises 1996; Мизес 2005).Согласно этой теореме, спрос на деньги определяется не?ихсегодняшней покупательной способностью (что привело?бынас к?порочному кругу), а?основанным на опыте знанием ихвчерашней покупательной способности. Вчерашняя покупательная способность в?свою очередь определяется спросомна деньги, опирающимся на знание действующих лиц о?позавчерашней покупательной способности денег. Этот процесс ведет нас назад в?прошлое, вплоть до той точки истории, когда впервые появился спрос на определенный товар(золото или серебро) как на средство обмена. Таким образом,теорема регрессии?— это просто ретроспективное применение предложенной Менгером теории эволюционного возникновения денег.

Как было отмечено выше, «Теория денег и средств обращения» быстро стала классическим сочинением в?областиденежной теории и в?качестве такового использовалась вовсех престижных университетах континентальной Европы.Мы говорим о?континентальной Европе, потому что на английский работу перевели только в?1930-х годах, из-за чегоее влияние на англосаксонский мир было, к?сожалению, невелико. Кейнс, например, признается: «Я?больше использовал?бы работы этих авторов [Мизеса и Хайека], если?быих книги, попавшие мне в?руки, только когда эти страницыуже были в?типографии, появились раньше, когда мои идеитолько формировались, и если?бы мое знание немецкогоне?было настолько скверным (на немецком я?в?состояниипонять только то, что уже знаю, так что из-за трудностейс?языком новые идеи мне недоступны)» (Keynes 1971).

В?этой книге Мизеса намечена блистательная теория экономических циклов, которая со?временем стала известна какавстрийская теория делового цикла. Применив теории английской денежной школы к?разработанной Бём-Баверкомсубъективистской теории капитала и процента, Мизес осознал следующее: когда управляемая центральным банкомбанковско-кредитная система с?частичным резервированием вступает на путь экспансионистского создания кредитови депозитов, не?обеспеченных реальными сбережениями(фидуциарные средства обращения), это не?только провоцирует циклический, неконтролируемый рост объема денежной массы, но?и неизбежно, поскольку кредиты создаются ex nihilo под искусственно заниженную ставку процента,ведет к?искусственному, неустойчивому «удлинению» производственных процессов, которые в?результате делаютсячрезмерно капиталоемкими.

Согласно Мизесу, усиление любого инфляционного процесса посредством кредитной экспансии рано или поздностихийно и неумолимо порождает попятное движение и провоцирует кризис или экономический спад, который выявляет все совершенные инвестиционные ошибки, ведя к?массовой безработице и вызывая необходимость ликвидации иразмещения заново всех неверно инвестированных ресурсов.Для устранения повторяющихся экономических циклов Мизес предложил создать банковскую систему со?100-процентными резервными требованиями для вкладов до востребования и завершил свою книгу следующим утверждением:«Теперь очевидно, что единственное средство устранить всякое влияние человека на кредитную систему?— это пресечьвсе дальнейшие выпуски фидуциарных средств обращения.Основную концепцию закона Пиля нужно сформулироватьпо-новому и провести в?жизнь с?большей полнотой, чем этобыло сделано в?его время в?Англии, охватив законодательным запретом и выпуск кредитов в?форме остатков банковских счетов. …Было?бы ошибкой предполагать, что современная организация обмена обречена существовать вечно.Она несет в?себе семена саморазрушения. Развитие фидуциарных средств обращения неизбежно приведет к?ее развалу»(Mises 1980; Мизес 2007).

Разработанная Мизесом теория цикла впервые сделалавозможным объединение микро- и макроаспектов экономической теории, которые до тех пор существовали обособленно, поскольку считалось невозможным применитьк?деньгам теорию предельной полезности, а?потому вся теория денег строилась на агрегированных показателях вродеобщего уровня цен. Более того, Мизес предложил аналитические инструменты, позволяющие объяснить повторяющиеся бумы и спады, поражающие регулируемые рынкис?того самого момента, когда возникли современные банковские системы с?частичным резервированием, включаясерьезные эпизоды стагфляции 1970-х и недавние финансовые и экономические кризисы азиатских рынков (Huertade Soto 2006, 479—503; Уэрта де Сото 2007). Поэтому ничегоудивительного, что именно Мизес стоял за?созданием Австрийского института исследований делового цикла, первымруководителем которого он назначил Ф. А. Хайека, и чтотолько этот институт смог предсказать Великую депрессию1929?г. как неизбежный результат последовавших за?Первоймировой войной эксцессов денежной и кредитной политики «ревущих» 1920-х (Skousen 1993, 247—284; Скоузен 2002).Более того, следует подчеркнуть, что параллельно с?анализом невозможности социализма, чему посвящен следующийраздел, Мизес и его ученики отшлифовали теорию цикла.Австрийская теория кризиса может рассматриваться простокак применение более широкой теории к?частному случаю,особенностью которого является рассогласование, вызываемое правительственным вмешательством, осуществляемымсредствами фискальной, кредитной и денежной политики,вмешательством, которое всегда ведет к?системному рассогласованию производственной структуры экономики (каквнутри-, так и межвременному).

Третьим важнейшим вкладом Мизеса была его теория о?неосуществимости социализма.

Мизес утверждал, что с?позиций субъективизма австрийской школы такая невозможность очевидна, а?неспособность неоклассических авторов заметить это проистекаетпрежде всего из?ошибочности их методологического подхода, в?частности из?того факта, что в?их моделях состоянийравновесия предполагается доступность всей информации,необходимой для достижения равновесия: «Иллюзия, чтов?обществе, основанном на государственной собственностина средства производства, возможен рациональный порядокэкономического управления, обязана своим происхождением теории ценности классической школы и неспособности многих современных экономистов продумать последовательно продумать до конечных выводов фундаментальные теоремы субъективистской теории. …Воистину именноошибки этих школ позволили расцвести социалистическимидеям» (Mises 1996; Мизес 2005, 195—196).

Согласно Мизесу, источником всякого волевого акта,мнения и знания является творческая способность действующего человека, а?потому любая система, основанная на насильственном принуждении, используемом для подавлениясвободной человеческой деятельности, как это имеет местов?случае социализма и, в?меньшей степени, интервенционизма, препятствует возникновению в?сознании действующих субъектов информации, необходимой для координацииобщества. Мизес осознал, что экономический расчет, понимаемый как любое ценностное суждение о?результатах альтернативных направлений деятельности[7], открытых передчеловеком, требует доступности информации из?первых руки оказывается невозможным в?системе, которая, подобносоциалистической, опирается на принуждение и разрушает, в?большей или меньшей степени, добровольный обмен(в?ходе которого личные оценки проявляются, обнаруживаются и создаются) и свободное использование денег, понимаемых как добровольно выбранное и общепринятое средство обмена.

Концепция и анализ экономического расчета и его значения в?сфере экономической теории составляют один из?важнейших аспектов мизесовской мысли. Пожалуй, величайшей заслугой Мизеса в?этой области является то, что он теоретически установил связь между субъективной, внутреннейсферой личных оценок (порядковая) и внешней сферой рыночно-ценовых оценок, выраженных в?форме денежныхединиц (количественная сфера экономического расчета).«Мостик» между этими двумя сферами оказывается возможен всякий раз, когда расходящиеся субъективные оценкиприводят к?межличностному обмену, находящему воплощение в?денежной рыночной цене, т.е. в?исторической пропорции обмена в?денежных единицах, в?цене, обладающейопределенной, количественной, реальной природой, такой,к?которой предприниматель сможет позднее обратиться какк?ценной информации, помогающей предсказывать ход будущих событий и принимать решения (экономический расчет). Поэтому ясно, что, если силой убрать свободу человеческой деятельности, добровольные межличностные обменыпрекратятся, что приведет к?разрушению мостика или связимежду субъективной, внутренней сферой непосредственныхоценок и создания информации (порядковой) и внешнейсферой цен (количественной). Более того, разрушение этойсвязи делает экономический расчет совершенно невозможным (Rothbard 1991, 64—65).

Отсюда Мизес делает вывод о?том, что в?отсутствие рыночной свободы, свободных рыночных цен и/или денег никакой рациональный экономический расчет невозможен,где под рациональным расчетом понимается тот, которыйвозможен при доступности необходимой (неслучайной)информации.

Мизес систематизировал свои фундаментальные идеио?социализме и изложил их в?замечательном критическомтрактате об этой общественной системе, первое издание которого появилось на немецком языке в?1922?г., а?потом последовали английское (1934), французское (1938), испанское (1961), итальянское (1991) и, наконец, русское (1994)издания. Работа называется «Социализм: экономический исоциологический анализ» (Mises 1981; Мизес 1994).

«Социализм» Мизеса приобрел огромную популярностьв?Европе, и под влиянием этой книги, среди всего прочего,теоретики такого калибра, как Ф. А. Хайек (первоначальносоциалист фабианского толка), Вильгельм Рёпке и ЛайонелРоббинс, обратились к?либерализму. Более того, эта работаразожгла третью важную дискуссию (после Methodenstreit испора о?концепции капитала) с?участием австрийских теоретиков,?— о?невозможности экономического расчета присоциализме. Это одна из?важнейших дискуссий в?историиэкономической мысли, растянувшаяся на несколько десятилетий и оказавшая сильное влияние тем, что помогла выделить и отточить отличительные черты австрийской школыэкономической теории. Более того, сегодня широко признано, даже бывшими социалистическими теоретиками, чтоавстрийцы выиграли в?споре о?невозможности социализма.Так, например, Роберт Хейлбронер был вынужден признать:«Мизес был прав. ...Социализм оказался великой трагедией этого столетия» (Heilbroner 1990, 1110—1111). УченикиОскара Ланге, Брюс и Ласки, пришли к?выводу, что Лангеи социалистические теоретики «не смогли противостоятьавстрийскому вызову» (Brus and Laski 1985, 60; Huerta deSoto 1992).

В?заключение этого раздела особо подчеркнем, что аргумент Мизеса о?невозможности социализма?— это теоретический аргумент относительно интеллектуальной ошибки,сопутствующей любому социалистическому идеалу, потому что невозможно организовать общество с?помощью команд и принуждения, заведомо зная, что руководящий органне?в?состоянии получить необходимую для выполнения этойзадачи информацию. Таким образом, аргумент Мизеса?— этотеоретический аргумент о?практической невозможности социализма. Мы могли?бы даже сказать, что это главный теоретический аргумент, потому что теория?— всего лишь абстрактный, формальный и качественный анализ реальности,который не?должен терять с?нею связи, а, напротив, иметькак можно более непосредственное отношение к?событиями процессам реального мира. Поэтому совершенно невернорассматривать предложенный Мизесом анализ как решениевопроса о?невозможности социализма с?позиций формальной модели равновесия или «чистой логики выбора», в?чемошибочно были убеждены многие видные неоклассическиеавторы, неспособные понять различие между «теорией» ианализом равновесия. Фактически уже в?1920?г. Мизес сампозаботился о?том, чтобы недвусмысленно отвергнуть применимость его теоремы к?модели равновесия. Посколькуданная модель, уже в?момент ее формулирования, предполагает, что вся необходимая информация должна быть налицо,она изображает фундаментальную экономическую проблемусоциализма решенной ab initio[8] по определению, так что неоклассический теоретик просто не?замечает эту проблему.Согласно Мизесу, имеет место строго обратная ситуация,поскольку, по его мнению, корень проблемы заключаетсяв?том, что, когда руководящий орган издает указ или приказ в?пользу определенного экономического проекта илипротив него, у?него отсутствует информация, позволяющаявыяснить, правильно он действует или нет, а?потому он ине?может производить никаких экономических расчетов илиоценок. Если предположить, что руководящий орган располагает всей необходимой информацией и что, кроме того,никаких изменений не?происходит, очевидно, что проблемаэкономического расчета даже не?возникает, так как изначально действует предположение, что такой проблемы не?существует. Соответственно Мизес пишет: «В?статическом состоянии можно обойтись без экономического расчета. Ведьздесь в?экономической жизни вечно повторяются одни ите?же события, и если предположить, что статическая социалистическая экономика будет стремиться сохранить то последнее состояние, которое она унаследовала от конкурентной экономики, во всяком случае можно представить себерационально управляемую, с?экономической точки зрения,производственную систему социализма. При этом мы отвлеклись от того факта, что в?реальной жизни статическоесостояние невозможно, потому что экономические данныепостоянно изменяются, так что статическая природа экономической деятельности?— это всего лишь теоретическоепредположение, которому не?соответствует никакое реальное положение вещей» (Mises 1935, 109).

Таким образом, аргумент Мизеса?— это теоретическийаргумент о?логической невозможности социализма, который, однако, опирается на теорию и логику человеческой деятельности и реальных социальных, динамическихи стихийных процессов, которые она приводит в?движение, а?не на теорию или логику механической деятельности, осуществляемой в?условиях совершенного равновесия«всеведущими» существами, равно далекими как от реальности, так и от человека. Как еще более четко объясняет Мизес в?своей книге о?социализме: «Иными словами, в?стационарных условиях больше не?существует проблем, которыетребовали?бы экономических расчетов. В?соответствии с?гипотезой основная функция экономических расчетов предполагается уже выполненной и больше нет нужды в?аппаратерасчета. Используя популярную, хотя и не?вполне удовлетворительную, терминологию, можно сказать, что проблемаэкономического расчета есть проблема экономической динамики, а?не статики» (Мизес, 1994, 94).

Это утверждение Мизеса идеально соответствует всемнаиболее характерным чертам австрийской традиции, заложенной Менгером, развитой позднее Бём-Баверком и,в?третьем поколении, укрепленной самим Мизесом. Следовательно, поскольку в?состоянии равновесия никакие экономические расчеты не?нужны, неудивительно, что открытьтеорему о?невозможности экономического расчета при социализме сумели только теоретики, бывшие приверженцами школы, которая, подобно австрийской, с?самого началасделала центром своей исследовательской программы теоретический анализ действующих на рынке реальных динамических процессов, а?не разработку механистичных моделейчастичного или общего равновесия.

Именно в?силу этого для всех тех неоклассических теоретиков, которые, подобно членам чикагской школы, путаюттеорию со?статическим анализом моделей равновесия, социализм не?представляет никаких теоретических проблем,поскольку в?своих моделях эти теоретики предполагают, чтовся необходимая информация уже имеется. Например, можно еще раз вспомнить основателя чикагской школы ФрэнкаНайта, заявившего: «Социализм?— это политическая проблема, которую следует обсуждать на языке социально-политической психологии, а?экономической теории почти нечего сказать по этому поводу» (Knight 1938, 267—268). Ту?жеошибку совершали неоклассические экономисты социалистической ориентации, такие как Оскар Ланге и его последователи (Липпинкот, Дикинсон, Дурбин, Тейлор, Лернер),когда утверждали, что анализ с?позиций экономическогоравновесия доказал, что Мизес был не?прав, поскольку, в?соответствии с?предложенной Вальрасом системой совместных уравнений, для поднятой Мизесом проблемы экономической координации существует данное решение. Ни одиниз?теоретиков равновесия не?ухватил сути вызова, брошенного Мизесом и Хайеком, и никто из?них не?понял того, чтоих отказ принять динамичный австрийский подход делаетих совершенно слепыми к?теоретическим проблемам, которые были открыты Мизесом и Хайеком. Пожалуй, никакаядругая область экономической науки не?дает более наглядного примера разрушительного влияния неоклассическойпозитивистской методологии, мешающей весьма одареннымтеоретикам воспринять подлинно важные проблемы, возникающие в?мире реальной экономики.

В?основе четвертого существенного вклада Мизеса в?экономическую науку лежит взгляд на людей как на неизменныхучастников и главных фигурантов всех социальных процессов. Мизес пришел к?пониманию, что экономическая теория,первоначально развивавшаяся вокруг homo economicus, исторического идеального типа (по Веберу), под линзами менгеровской субъективистской концепции стала общей теориейвсей человеческой деятельности и социальных взаимодействий (по терминологии Мизеса, праксиологией). Существенные характеристики и последствия человеческой деятельности и взаимодействий подробно исследованы и образуютглавный предмет всеобъемлющего экономического трактатаМизеса, названного им «Человеческая деятельность» (Мизес2005). Мизес считает, что во всякой деятельности наличествует предпринимательский, гипотетический компонент иразвивает теорию предпринимательства, понимаемого какспособность людей создавать и распознавать возникающиев?их окружении субъективные возможности получения прибыли и действовать так, чтобы их реализовать.

Мизес прямо утверждает, что существенный элемент предпринимательства?— способность людей к?творчеству: «Созидательным является только человеческий ум, направляющийдеятельность и производство» (Mises 1996; Мизес 2005, 134).Он резко критикует популярные заблуждения, изображающиепредпринимательскую прибыль как результат простого принятия рисков, тогда как риск порождает не?более чем одну из?статей издержек производственного процесса, которая не?имеетни?малейшего отношения к?предпринимательской прибыли(Mises 1996; Мизес 2005). Мизес также обсуждает по существуложную идею, согласно которой предпринимательство?— этоуправленческий фактор производства, который можно покупать и продавать на рынке на основе максимизирующих решений. В?противовес этому, он утверждает: «Чтобы добиться успеха в?коммерции, человеку не?нужен диплом школы деловогоадминистрирования. В?этих школах готовят подчиненных длявыполнения рутиной работы. Там не?готовят предпринимателей. На?предпринимателя нельзя подготовить. Человек становится предпринимателем, используя возможности и заполняяпробелы» (Mises 1996; Мизес 2005, 296).

В?последние годы мизесовская теория предпринимательства получила дальнейшее развитие в?трудах одного из наиболее выдающихся учеников Мизеса, Израэла Кирцнера, профессора экономики Нью-Йоркского университета, о?вкладекоторого мы расскажем в?главе 7.

Предпринимательская способность людей не?только объясняет их постоянный поиск и создание новой информациио?целях и средствах, но?и является ключом к?пониманию тенденции к?координации, которая, при условии отсутствия насильственного вмешательства, постоянно и стихийно возникает на рынке. Именно предпринимательская способностьк?координации, как было показано в?главах?1 и 2, делает возможным развитие логического корпуса экономической теории, лишенной ошибок сциентистского (математического истатистического) анализа, опирающегося на предположенияо?неизменности, полного заимствований из?чуждого мирафизических и естественных наук, бледной копией которогоон является (Mirowski 1991).

По сравнению с?другими представителями австрийской школы, Мизес разработал наиболее целостный и системный подход к?вопросу о?методе экономической науки, что и составляет его пятый крупный вклад в?эту науку. Он утверждает, чтообщественные науки, или, скорее, науки о?человеческой деятельности, делятся на две ветви: праксиологию (общую теорию человеческой деятельности, самой развитой частью которой является экономическая теория) и историю.

Сфера праксиологии?— это применение концептуальнойкатегории «человеческая деятельность», для чего необходимоиз?сущности человеческой деятельности дедуктивно вывести праксиологические теоремы. При таком подходе экономическая теория строится априорным, дедуктивным способом, основываясь на концепции и категории деятельности.Отправной точкой служат небольшое число фундаментальных аксиом, присущих концепции деятельности. Важнейшаяиз?них?— сама категория деятельности, смысл которой в?том,что, в?соответствии со?своей шкалой ценности, люди методом проб и ошибок выбирают цели и ищут средства, пригодные для их достижения. Другая аксиома говорит нам, что, поскольку средства редки, они вначале будут использованы длядостижения наиболее ценных целей и только после того послужат удовлетворению всех других, менее насущных («законубывающей предельной полезности»). Третья утверждает, что,делая выбор между двумя благами с?идентичными свойствами,доступными в?разные моменты времени, человек всегда предпочитает то, которое можно получить раньше («закон временнуго предпочтения»). Помимо этого, концепция человеческойдеятельности включает следующие существенные элементы:деятельность всегда разворачивается во времени; время?— редкий ресурс; люди действуют с?целью переместиться из?одногосостояния в?другое, сулящее большее удовлетворение.

Основываясь на этих аксиомах, Мизес с?помощью логической дедукции строит экономическую теорию, ориентируяее на проблемы, характерные для реальной жизни, и вставляяв?цепочки логически дедуктивных рассуждений в?подходящихместах релевантные данные опыта. Таким образом, данныеопыта, известные и истолкованные в?свете теории человеческой деятельности, позднее вновь используются в?ее рамкев?качестве «предположений» для создания теорем, с?большейточностью отражающих реальную жизнь.

Таким образом, с?позиции Мизеса, опыт служит толькодля того, чтобы направить любознательность исследователя к?определенным проблемам. Он говорит нам, чтo нужноисследовать, но?не дает указаний о?методологическом пути,которым мы должны следовать в?поисках знания. В?любомслучае, согласно Мизесу, следует понимать два момента: вопервых, ни?одно реальное явление не?может быть познанопрежде, чем реальность не?получит истолкования в?свете концепций и теорем человеческой деятельности; и, во-вторых,не?опыт, а?только мышление может направлять исследователяк?этим гипотетическим типам человеческой деятельности ик?проблемам, которые хоть и неизвестны по прошлому опыту, но?могут с?достаточным основанием рассматриваться какпотенциально критически важные в?будущем.

Другой ветвью науки о?человеческой деятельности является история?— систематический сбор и изучение данных опыта, связанного с?человеческой деятельностью. Следовательно,она имеет дело с?конкретным содержанием прошлой человеческой деятельности.

Таким образом, для занятий этой наукой историк должениметь в?своем распоряжении теорию, дающую ему возможность истолковывать действительность. Более того, он нуждается в?особых суждениях значимости, чтобы определять,какие факторы оказывали наиболее существенное влияние наизучаемые им события прошлого (Verstehen, или понимание),и именно суждения значимости превращают его дисциплинув?подлинное искусство.

Эти ценностные суждения, связанные с?пониманием, человек использует и всякий раз, когда ему нужно предсказатьразвитие окружающей обстановки, затрагивающее тот виддеятельности, в?котором он участвует. Тем не?менее Мизесутверждает, что в?экономической науке невозможны «научные» предсказания, т.е. предсказания того типа, которые намзнакомы по естественным наукам. Напротив, законы нашейдисциплины исключительно логико-дедуктивны и позволяют только, так сказать, «качественные» предсказания. Онине?имеют ничего общего с?теми, которые делают ученые в?области физики и прикладных наук, и совершенно невозможнодать точное предсказание относительно конкретных будущихсобытий. Разумеется, в?повседневной жизни человек вынужден постоянно планировать свою деятельность и действоватьв?соответствии с?определенными представлениями о?том,как будут разворачиваться события в?дальнейшем. Делая этипредсказания, человек использует свое теоретическое знание,в?его свете истолковывает факты (всегда полагаясь на собственное понимание, т.е. на свое знание конкретных обстоятельств ситуации, в?которой он находится) и «предсказывает»ход событий, способных затронуть его деятельность.Таким образом, будущие события?— это всегда большая неопределенность; человек способен лишь свести ее к?минимуму(но не?рассеять окончательно), если обладает значительнымипознаниями в?теории и богатым опытом в?области ценностных суждений и мотивов, побуждающих людей осуществлятьопределенные действия и вести себя определенным образом.

Таким образом, опыт свидетельствует, что некоторые людилучше других подготовлены к?тому, чтобы предпринимательски планировать свою будущую деятельность. Любой человек, действующий в?соответствии со?своими представлениямио?будущем развитии событий, является предпринимателем.В?этом смысле, согласно Мизесу, мы все являемся предпринимателями; всем людям ежедневно приходится предприниматьдействия с?учетом своих представлений о?том, что случитсяв?будущем. Поскольку врожденной способностью к?предпринимательству обладают все люди, им приходится, используясвои теоретические знания и опыт, предугадывать ход грядущих событий. Однако ученый-экономист как таковой не?в?состоянии делать какие-либо конкретные предсказания, т.е.предсказания событий с?указанием точного количества, места и времени. Как только экономист начинает настаивать насвоей способности делать прогнозы, он явным образом тут?жепокидает область экономической науки ради человеческой,предпринимательской области предсказаний. Согласно Мизесу, предположение о?том, что экономическая наука способнадавать научные предсказания наравне с?естественными науками, выдает полное невежество относительно мира, в?котороммы живем, и относительно природы человека вообще, а?такжеошибочное представление о?методологических основах экономической науки в?частности (Mises 1996; Мизес 2005).

Людвиг фон Мизес признан самым значительным и влиятельным экономистом австрийской школы в?XX в. Кроме того, онсумел завершить самый важный?— в?сравнении со?всем, чтобыло создано в?австрийской школе,?— всеобъемлющий систематический экономический трактат, в?котором подробно объясняет все то существенное, что на протяжении своей жизниему удалось достичь в?области экономической науки. Работаозаглавлена «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории», и первое немецкое издание Мизес подготовил накануне Второй мировой войны, будучи профессоромв?Женеве. Первое английское издание появилось 14?сентября1949?г., т.е. более пятидесяти лет назад. С?тех пор 800-страничный труд, охватывающий все фундаментальные аспектыэкономической науки с?позиций субъективистского динамического австрийского подхода, был переведен на девять языков: немецкий (1940), английский (1949), итальянский (1959),испанский (1960), китайский (1978), французский (1985), португальский (1990), японский (1990) и русский (2000). В?нашейобласти это одна из?самых цитируемых работ; на нее ссылаются прежде всего в?монографиях и статьях по экономическимвопросам вообще, а?также в?работах по вопросам методологииэкономической науки, и экономического анализа социализмав?частности. По оценкам, общий тираж этого подлинного шедевра экономической науки достигает 150?тыс. экземпляров.С?чтения этой работы следует начинать каждому, желающемуглубже ознакомиться с?австрийской экономической школой(Huerta de Soto 1995, l—lvii; Salerno 1999; Салерно 2007).

Примечания:

[7]

См. : Мизес Л. фон. Человеческая деятельность. С.?190—218.

[8]

Изначально (лат.).?— Прим. перев.