• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Духовность — это вызывающее явление. Прежде всего, мы наблюдаем глубокие перемены в живой духовности, в традиционных установках, а также и в светских и альтернативных областях. Традиционные школы в рамках мировых религий с возрастающей скоростью развивают все новые и новые формы. Вне этих сфер возникло множество новых форм «светского поиска» в светской же среде ^[1] : в образовании, менеджменте, здравоохранении и других светских областях. В то же время на окраинах культуры Запада возникли альтернативные сферы: холизм, отмеченные восточными влияниями формы духовности и Ныо-Эйдж ^[2] . Эти изменения, конечно, повлияли на научное исследование духовности в таких дисциплинах, как богословие, философия, религиоведение, история, литературоведение, психология и социология ^[3] . Тем временем список пополнился и другими науками: связанными с медициной ^[4] , образованием ^[5] , менеджментом ^[6] и так далее. Если мы учитываем эту новую научную реальность, то пересмотр оснований Spirituality in the Academy* ^[7] становится необходимостью.

В частности, богословию был брошен вызов развитием вышеупомянутых новых форм. Я попытаюсь описать наиболее важные научные достижения в сфере духовности и богословия. В своем описании мы будем следовать энциклопедической модели, включающей девять измерений: слова, вещи и искусство, тексты, истории и процессы, сферы деятельности, дисциплины и теории ^[8] . Эти измерения, в свою очередь, раскрывают наиболее важные измерения в сфере богословия и духовности.

Слова: в культурно-социальном контексте разные формы духовности развивают свой словарь, в котором они выражают свои ценности и позиции и предоставляют корневые метафоры для научной рефлексии.

Вещи: «духовности» организуют собственный мир, в котором вещи занимают свои места, согласно инфраструктуре.

Искусства в рамках мира искусства и эстетики «духовности» создают собственный символический порядок, посредничающий между божественной ичелове- ческой реальностями.

Тексты', «духовности» создают тексты и ведут к процедуре чтения, обеспечивая общий проект духовной герменевтики.

Истории: «духовности» развертываются в многообразии исторических форм, каждая их которых имеет свой внешний и внутренний горизонты.

Процессы: духовность, как божественно-человеческие отношения разворачивается как путь и многоплановый процесс преображения, руководствующийся распознаванием.

Сферы деятельности: духовные практики с их специфическими формами духовного водительства по своей сути руководствуются мистагогией (тайноводством). Дисциплины: исследование духовности, развивающееся в различных дисциплинах, формируется как междисциплинарное в междисциплинарных процессах. Теории: основное исследование обеспечивает систему координат, в рамках которой могут изучаться теоретические предпосылки и интуиции.

Следуя этим девяти измерениям, мы постараемся проникнуть в многогранное развитие, происходящее в сфере духовности и богословия.

Связь между богословием и духовностью имела богатую событиями историю ^[9] . Прежде чем богословие стало дисциплиной, догматика, мораль, Библия и духовность были взаимосвязаны друг с другом. Начиная с двенадцатого столетия, духовность стала смещаться на окраины преобладающего богословия, а временами даже исключалась из рассмотрения. С конца девятнадцатого века мы наблюдаем внутри богословия процесс реинтеграции. Но с тех пор проходит столетие с лишним, и новые вызовы трансформируют «духовное богословие» в междисциплинарное предприятие.

Слова

В рамках междисциплинарной системы координат христианского богословия, кажется, две области носят конститутивный характер, так как они предоставляют положительные данные о христианской духовности: это —

Писание и история христианства¹⁰. Mutatis mutandis [10], это справедливо также и в отношении иудаистской, мусульманской, индуистской, буддийской и других мировых духовностей. Основой понимания этих текстовых данных должно быть знание соответствующих словарей. В рамках христианских традиций доступен большой диапазон словарей. Для слов Ветхого Завета необходимы два словаря: Theologisches Handworterbuch zumAlten Testament (1971–1976) и Theologisches Worterbuch zum Alten Testament (1973–2000). Эти лексиконы включают весь духовный словарь Ветхого Завета. Для духовности Нового Завета ту же функцию выполняют Theologisches Worterbuch zum Neuen Testament и Exegetisches Worterbuch zum Neuen Testament (1978–1983).

Относительно духовности в истории церкви основным источником информации до сих пор остается Dictionnaire de Spirituality (1932–1995). Все ‘доктринальные’ статьи следуют одному и тому же формату: Библия (Ветхий и Новый Заветы) и история (патристика, Средневековье, современность). Значительная богословская новизна присуща Nuevo Dizionario di Spiritualita (1979). Новые словари как по живой, так и по изучаемой (уже превратившейся в исторический материал) духовности — это The New Dictionary of Catholic Spirituality (1993) and The New SCM Dictionary of Christian Spirituality (2005).

Lexicon fur Theobgie und Kirche поможет нам глубже рассмотреть междисциплинарное положение духовности внутри богословия. В Register¹¹ мы видим, какое место занимают мистицизм и религиозность¹², а, кроме того, — какое место занимает духовность в систематике богословия¹³.

Дисциплина «богословие-духовность» хорошо снабжена высокоуровневыми словарями и справочниками, благодаря трудам ученых по подготовке: основного словарного уровня. Настоящего междисциплинарного подхода к созданию словарей духовности мы пока еще ожидаем.

Вещи

Любая духовность глубоко переплетена с ‘миром’ в феноменологическом смысле этого слова: с телом, одеждой, пищей, домом, собственностью, местоположением, домостроительством (oikonomy), окружающей средой, природой.

В посвященных духовности журналах последних десятилетий важность этого измерения все более возрастает. Приведем лишь некоторые названия:

Embodiment [11] (The Way 1995)

Inhabitable places [12] (La vie spirituelle 1980)

The earth* (La vie spirituelle 1994)

I have to work — you too?** (Speling 1979)

The world of work*** (La vie spirituelle 1998)

Assessing property at its true value**** (Speling 1987)

The spirit of money***** (Speling 1976).

Эти названия указывают на интерес к темам, относящимся к материальной культуре. The New Dictionary of Christian Spirituality расположил статьи, связанные с этой сферой, систематическим образом: тело, пища, одежда и т. д.

Между тем в разных странах было проведено систематическое исследование этого измерения так называемой «повседневной духовности» ^[13] . Некоторые из этих исследований определяют теоретическую систему отсчета, ставя своей целью понять этот сдвиг в перспективе: после веков негативного отношения к ‘миру’ развивается явно позитивное отношение ^[14] . На эту фундаментальную точку зрению сильно повлияло духовное богословие Карла Ранера ^[15] . Внесли свой вклад в это мировосприятие и работы Мишеля де Сер- то ^[16] . Еврейская точка зрения интересно представлена книгой Эммануэля Левинаса Тотальность и бесконечность. Во второй части своего главного труда он описывает материальную культуру как интериорность: обитание, как воплощение бытия в доме с собой в наслаждении, образует центр, из перспективы которого развертываются труд, обладание, близость, гостеприимность и созерцательность ^[17] .

Искусство

Красота и искусство имеют свое место в духовном богословии от Климента Александрийского и Августина до Ганса Урса фон Бальтазара и Павла

Евдокимова. Вся сотворенная красота отражает Божественное и причастна Ему как истинной красоте и источнику всякой красоты ^[18] .

Но эти великолепные размышления о духовном богословии, в общем и целом больше сосредоточенные на красоте как transcendentale* ^[19] , часто запаздывали за реальной практикой благочестия духовных людей с ее многообразными акцентами. Одни традиции предпочитали стиль строгой красоты и простоты формы (например, цистерцианское зодчество), другие — избыток экспрессии (например, барокко и оратории Генделя). На практике духовные люди извлекали обильную пользу из различных искусств (музыки, архитектуры, скульптуры, иконописи, танца, драмы), в то время как духовные богословы больше сосредоточивались на интеллектуальной и ‘духовной’ красоте, а искусство занимало менее высокое место на шкале восхождения. Кроме того, эти ученые рефлексии обращали сравнительно небольшое внимание на искусство и мастерство. С более платонической точки зрения подобное неравенство вполне понятно: искусство может быть соблазном вследствие своей «чувственной» привлекательности, в представлении реальности оно не ‘истинно’, оно чересчур вовлекается в эмоции и зачастую служит ‘развлечением’.

Тем не менее, красота, искусство и фантазия по-прежнему играют большую роль в религиозном опыте и в духовной практике. Нужна духовная герменевтика, чтобы понять эту неодолимую практику и это — номинально — светское искусство, освободившееся от религиозно-культурного «засилия». Нужна духовная герменевтика искусства — более позитивно воспринимающая тело и чувства и открытая дыханию искусства, — герменевтика, понимающая, как эстетическое выражение — например, музыка, цветовой переход, свет и узор рисунка — могут передавать ощущение божественной реальности, как искусство может быть опосредованием в божественно-человеческом преображении ^[20] .

Тексты

Духовности сохраняют многообразие текстов (духовные тексты, мистические тексты, ритуальные тексты, уставы и так далее), предназначенных для прохождения духовного пути и духовного водительства. Основными среди таких текстов являются тексты священные ^[21] . Духовности окружают их особой заботой и почитанием. Экзегеза священных текстов составляет главную задачу богословия. Потому мы и выбрали эту специфику — исследование внутренней сущности дисциплины духовного богословия в применении к текстам. Одно из важнейших развитий в рамках данной специфики — это возникновение библейской духовности ^[22] . Здесь можно выделить три уровня ^[23] . Во-первых, в библейских текстах выражены разные духовности. Например, мы можем говорить о духовности псалмов ^[24] . Духовный опыт, отраженный в библейских повествованиях (Моисей на горе Синай, Илия на горе Хорив, опыт Павла на пути в Дамаск и так далее), всесторонне изучается ^[25] . Второе — это формы жизни, богато украшенные библейскими мотивами. В этом смысле великие монашеские уставы пропитаны библейской духовностью ^[26] . В-третьих, исследуются процессы чтения Библии: процессы усвоения текста, ведущие к преображению. Структурно изучаются практики духовного чтения (lectio divinapardes** и так далее); они могут послужить для создания проекта духовной герменевтики ^[27] . Тексты могут становиться инструментами мистической инициации ^[28] . В этом смысле особо предпочитаются отдельные тексты: Песнь Песней, Отче наш, Евангелие от Иоанна и так далее, делаясь источником духовного пути и духовным водительством ^[29] .

С методологической точки зрения, одни экзегетические подходы оказываются более многообещающими для плодотворного междисциплинарного

сотрудничества, нежели другие. «Особенно полезны подходы, которые выделяют финальную форму текстов, такие как нарративная критика, каноническая критика и межтекстовые чтения, равно как и те, которые изучают воздействие текста на читателей, такие как критика читательского отклика. Прилагаясь к критическому чтению текстов, на протяжении всей истории воспринимавшихся как деспотические, указанные методы становятся жизненно важной частью духовности» ^[30] . Эти подходы облегчают и улучшают развитие междисциплинарного сотрудничества между духовностью и богословской экзегезой.

Истории

Согласно мнению Сары Шнейдере, история «христианской веры» вкупе с библейскими преданиями предоставляет «позитивные данные о христианском религиозном опыте, а также о его норме и его герменевтическом контексте» ^[31] . Эта широко распространенная триада, артикулирующая «конститутивную» роль истории в дисциплине «духовность», способна функционировать как последовательность операций, вызывающих важные вопросы.

Что касается истории как вместилища позитивных данных, то невозможно отрицать факт появления в течение последних двух столетий огромного количества высококачественных, как правило, работ, представляющих исторический материал; упомянем только следующие имена: Пурра (Pourrat), Буйе (Воиуег), Флоре (Flors), Макгинн (McGinn), Pyx (Ruh), Динцельбахер (Dinzelbacher); также — еврейские ученые, как Шолем, Дан, Идэль и так далее. Имеются многочисленные обзоры и детальные исследования. И вот что удивительно: похоже, не чувствуется никакой напряженности из-за «доминирования», как это обстоит в случае систематического богословия. Остаются вопросы: являются ли исторические реконструкции показательными? ^[32] Как насчет мирской духовности, «упорно упускаемой из виду и никак не оцениваемой»? ^[33] Объективно ли представлены противоположные голоса и эзотерические духовности? И каким образом развить глобальную точку зрения? ^[34]

Относительно истории как нормы возникает масса вопросов, самый важный из которых: чья история? Как нам познать всецелую христианскую историю, если большая часть ее скрыта в будущем? Какие исторические перспективы

обеспечивают норму? И что в точности означает само понятие «нормы»? Должна ли отныне история играть роль систематического богословия? Может быть, благоразумно будет утверждать, что в магистральном потоке истории может быть найдена некая направленность?

В отношении герменевтического проекта эта роль истории самоочевидна постольку, поскольку история — это социо-культурный контекст духовности, впервые концептуализированный Мишелем де Серто в его подрывающей основания статье Culture and Spiritual Experience (1966), широко принятая в качестве герменевтического проекта ^[35] .

Размышляя о предложенной триаде (данные, норма, герменевтика) и над вызываемыми ею вопросами, я прихожу к выводу, что необходима критическая оценка истории в рамках всего богословия духовности — впрочем, доступно множество инструментов для этого (биографии, справочники, обзоры и так далее).

Процессы

Взяв в качестве отправной точки широко принятый тезис, что духовность имеет дело с опытом ^[36] , мы можем свести эту весьма пространную ориентацию к более узкому фокусу: духовный опыт как путь ^[37] , как многоуровневый процесс божественно-человеческого преображения ^[38] .

Такой сфокусированный подход к процессам утверждается в статье Хейна Бломменстейна Progres-progressants ^[39] , которую он повторяет почти в ста статьях, опубликованных в журнале Speling. Эту точку зрения можно также найти в монографиях об Иоанне Креста, Беатрисе Назаретской и Рюисбрюке ^[40] .

Необходимо фундаментальное изучение многоуровневого процесса божественно-человеческого преображения, учитывая ту ведущую роль, которую в нем играет высшая из добродетелей: различение-распознавание (fronesis, diakrisis, discretion, prudentia), которая, возможно, есть lumen intellectualis*, формальный объект богословия духовности, как обеспечивающий направление интерпретации образов, текстов и историй, так и озаряющий внутренний свет духовных практик и духовного водительства ^[41] . Необходима своего рода «созерцательная психология» ^[42] .

Сферы деятельности

Духовность сущностно связана с практиками и сферами деятельности. Можно даже сказать, что практика — «это просто что-то полезное, но конститутивное измерение этой дисциплины» ^[43] . Духовные практики — это многоуровневый феномен.

Во-первых, существует сфера упражнений: процессы усвоения, внутренне направленные на «чистоту сердца», практическая перспектива (skopos) духовных упражнений, цель (telos) которых — достижение созерцания; практика добродетелей как предварительное условие и сущность духовных практик; медитация и молитва; мистическое преображение ^[44] . Этот внутренний горизонт богатого многообразия упражнений ждет тщательного описания и интерпретации.

Во-вторых, упражнения невозможны без форм поддержки со стороны священников и служителей культа в общинах верующих, духовных наставников, помощников в духовном уединении, lectio divina, чтении псалмов и тому подобное. Необходимо тщательное феноменологическое описание и истолкование этих многообразных видов помощи.

В-третьих, духовное водительство заслуживает особого внимания как парадигматическая форма и место помощи в духовном росте ^[45] .

В-четвертых, все практики и все виды помощи направлены к мистагогии (тайноводству) как к тому главному, в чем человеческий опыт «делается прозрачным для опыта тайны, которая есть Бог» ^[46] .

Имеется множество исследований практической духовности. Большей частью эти практики изолированы друг от друга и особенно от своего ми- стагогического (тайноводственного) измерения. Однако, что еще важнее, они изолированы от дисциплины «богословия духовности» и от теоретических предпосылок. Как раз в этом пункте может помочь работа Practice, созданная Элизабет Либерт (Liebert) ^[47] . Сопоставляя духовность с практическим

богословием она указывает на необходимое свойство обеих дисциплин: опыт. Исходя из этого сущностного пункта, она выдвигает конструктивное предложение относительно академического изучения практической духовности.

Дисциплины

К концу XIX столетия начался процесс реинтеграции. Были предложены некоторые стратегии интеграции: духовность как подраздел нравственного богословия; духовность, выводимая из догматики; духовность как центр или прикрытие богословия ^[48] .

Между тем богословие как дисциплина вовлеклось в процесс реконструкции. В настоящее время богословие большей частью представляется чем-то вроде совокупности взаимосоотнесенных дисциплин: систематических, литературных, исторических, практических и эмпирических дисциплин религиозных исследований. В этой междисциплинарной «сети» — сдвигая гравитационные точки: от систематического богословия к (меж)религиозным исследованиям — обретает свое место дисциплина «духовность».

Несмотря на проблематичное отношение к богословию в целом, духовное богословие последнего столетия все больше профилирует как академическая дисциплина, особенно в Риме (Gregoriana, Theresianum и так далее).

Во-первых, в согласии с традицией трактатов, производится множество хорошо документируемых, упорядоченных, вполне продуманных пособий, систематически отражающих феномен духовности.

Во-вторых, за последние десятилетия получили развитие научные средства: умножились академические учебные программы, были созданы научные учреждения и было издано множество справочных пособий — упомяну только Dictionnaire de Spiritualite и World Spirituality.

В-третьих, изучение духовности стало превращаться в дисциплину — одну из богословских и прочих академических дисциплин ^[49] .

В-четвертых, набирает рост фундаментальная духовность, вдохновляемая такими мыслителями, как Ранер, Ланерган, Левинас и другими, и осмысляющая «парадигмы» последних десятилетий (парадигмы опыта, освобождения, феминизма, экологические, межрелигиозные и прочие духовные проекты).

Наконец, среди многообразия парадигм и проектов увеличивается сосредоточение на экспериментальном и процессуальном характере божественночеловеческого преображения.

Все эти перемены привели к тому, что некоторые богословские факультеты приняли духовность как дисциплину с той же полнотой, что и академии ^[50] .

Теории

Иногда успех создает себе проблемы. К концу XIX столетия систематическое богословие освободило духовность от ее произвольной организации, предоставив ей богословские основания для перестройки в дисциплину под названием «духовность» и с тех пор именуемую theologica spiritualй ^[51] . Доминирование этого догматически-морального богословия было нарушено новой перспективой: точкой зрения опыта, как психо-экзистенциального, так и культурно-социального ^[52] . Однако после 50 лет «эмансипации», кажется целесообразным заново продумать теоретические импликации богословия духовности. Я различаю три уровня внутридисциплинарных связей в рамках богословия в целом.

Во-первых, за последние десятилетия были разработаны разные проекты, все построенные на опыте как на базовой категории: духовность освобождения и феминистская духовность, контекстуальная духовность и духовность инкультурации, экологическая и мирная духовности и так далее. Представляя собой «смещения парадигм», они требуют фундаментального осмысления. Это мы и назовем фундаментальной духовностью, «осмыслением основ христианской жизни, богословских и антропологических предпосылок существования, заданных Иисусом из Назарета» ^[53]

Во-вторых, духовность как опыт «слепа». Опыт нуждается в критической обратной связи с точкой зрения этики. Духовные процессы без определенного уровня этической жизни опасны. Духовность может превратиться в алиби. Кроме того, в каждой духовности — своя особая «конфигурация» добродетелей (справедливость; милосердие и любовь; почитание и так далее). Добродетель — это важнейшая формирующая сила ^[54] . Это преображение требует добродетели благоразумия (diakrisis; discretion), чтобы сосредоточиться на конечной цели сохранить равновесие между целью и средствами.

В-третьих, невозможно понять духовные тексты без знания символической системы, на фоне которой переживаются духовные процессы. Поэтому The BlackweU. Companion to Christian Spirituality справедливо включает в свой

состав специальную часть по богословию и христианской духовности, охватывающую существенные элементы этой символической системы: Троицу, христологию, Святой Дух, человеческую личность, Церковь, таинства и этику ^[55] .

Кажется, пора оставить скучные рефлексии систематического богословия и заняться непосредственным обзором все возрастающего потока исследований теоретического измерения духовности.

Мы надеемся, что это пособие, переведенное теперь и на русский язык, может предоставить такую систему координат, которая сделает развитие форм современной духовности более понятным.

Кейс Ваайман Неймеген, Пасха 2007

Примечания:

1

См. об этих явлениях книгу: P. Van Ness, The Secular Quest, New York 1996, в известном справочнике World Spirituality.

2

Об изучении особенностей развития этих форм в сопоставлении с традиционными христианскими формами духовности см.: P. Heelas & L. Woodhead with В. Seel, В. Szerszynsky, К. Tusting, The Spiritual Revolution. Why Religion is Giving Way to Spirituality, Malden (MA) [etc.] 2005.

3

Там же, 397–422, с подборками библиографии.

4

К. Waaijman, Spiritualiteit in de zorg, in: Spiritualiteit en zingeving in de gezondheidszmg, (Ed. J. Bouwer), Kampen 2004, 19–41.

5

См.: M. Chater, Child and Youth Spirituality. Current Research and Practice Issues, and Some Strategic Pointers, в: Studies in Spirituality 15 (2005), 251–265.

6

См. избранную библиографию на сайте Association for Spirit at Work: http: //www.spiritatwork.org/research/biblio-books-A-K.htm. и http://www.spiritatwork.org/research/biblio-books-L-Z.htm «Академическая духовность» (англ.) — Прим. пер.

7

Название первого президентского выступления Сандры Шнайдере в Обществе по изучению христианской духовности (Society for the Study of Christian Spirituality), где обсуждалось положение академической духовности. См.: S. Schneiders, Spirituality in the Academy, in: Modem Christian Spirituality, (Ed. B. Hanson), Atlanta (GA) 1990, 15–37.

8

О данном проекте см.: К. Waaijman, The SPIRIN Encyclopaedia, in: Studies in Spirituality 16 (2006), 287–326.

9

О более глубоких предпосылках см. часть 2, главу 2 нашей книги.

10

«Если внести необходимые поправки» (лат.) — Прим. пер. Lexikon fur Theologie und Kirche, (Ed. J. Hofer & K. Rahner), Freiburg 1967, Register.Там же, 440–441; 450–453; 472–478. u См. там же, 508.

11

«Воплощение» (англ.) — Прим. пер.

12

«Ненаселенные места» (англ.) — Прим. пер.

13

В Италии: С. Burini, La spiritualita della vita quotidiana negli scritti dei Padri, Bologna 1988. В Нидерландах: M. de Haardt, ‘Кот eet mijn brood… ’ Exemplarische verkenningen naar het goddelijke in het alledaagse, Nijmegen 1999. В англо-говорящем мире: D. Bergamt, The World is a Prayerful Place. Spirituality and Life, Wilmington 1987; A. Ciorra, Everyday Mysticism, New York 1995. В Германии: Weltfrommigkeit. Gmndlagen, Traditionen, Zeugnisse, (Ed. A. Zottl), Eichstadt-Wien 1985; O. Betz, Das Unscheinbare is das Wunderbare. Spiritualitat irn Alltag, Eschbach 1994; Gott finden. Auf dem Weg zu einer Spiritualitat des Alltags, (Ed. W. Riick), Wiirzburg 1994.

14

A Bettinger, Leben im Alltag der Gegenwart. Herausforderung an die christliche Spiritualitat. Gru.ndlegu.ng und Kriterien gegenwartsbezogener Alltags-Spiritualitdt, Wiirzburg 1995.

15

E. Klinger, Das absolute Geheimnis im Alltag entdecken. Zur spirituellen Theologie Karl Rahners, Wurzburg 1994; D. Marmion, A Spirituality of Everyday Faith, Louvain 1998.

16

В частности — M. de Certeau, Linvention du quotidien. Part 1 Arts de faire, Part 2 Habiter, cuisinier (with L. Giard & P. Mayol), Paris 1990–1994 (new edition).

17

Краткое описание этой точки зрения см. в части 1, в главе 1.1.3.

18

Краткий очерк о духовности-богословии и эстетике см.: A. Garcia-Rivera, в: The Blackwell Companion to Christian Spirituality, (Ed. A. Holder), Malden (MA) [etc.] 2005, 345–362. «Трансцендентальное» (лат.) — Прим. пер.

19

См.: Н. Urs von Balthasar, The Glory of the Lord. A Theological Aesthetics, San Francisco 1982–1989.

20

Об этих вызовах см.: D. Freedberg, The Power of Images, Chicago-London 1989; J. Gruchy, Christianity, Art, and Transformation, Cambridge 2001; R. Viladesav, Theological Aesthetics. God in Imagination, Beauty and Art, New York 1999; F. Maas, Schoonheid vraagt от goed gezelschap, Vught 1997; Mystiek in de beeldende kunst, in: Encyclopedie van de mystiek, (Ed. J. Baers e.a.), Kampen-Tielt 2003, 108–121; J. Marion, Das Prototyp des Bildes, in: Wozu Bilder im Christentum? Beitrage zur theologischen Kunsttheorie, (Ed. A. Stock), St. Otttilien 1990, 117–135.

21

S. Schneiders, Foundations of Spirituality, in: Scripture as the Soul of Spirituality, (Ed. E. Malony), Collegeville (MN) 2005, 1-22; B. Bowe, Biblical Foundations of Spirituality, Lanham (MD) 2003.

22

См. фундаментальные исследования: S. Schneiders, Biblical Spirituality. Life. Literature, and Learning, in: Doors of Understanding. Conversations in Global Spirituality in Honor of Ewert Cousins, (Ed. S. Chase), Quincy (IL) 1997, 51–76; S. Schneiders, Biblical Spirituality, in: Interpretation 56 (2002), 133–144; J. Donahue, The Quest for Biblical Spirituality, in: Exploring Christian Spirituality. Essays in Honour of Sandra M. Schneiders, (Ed. B. Lescher & E. Liebert), New York-Mahwah (N J) 2006, 73–97; article in Studies in Spirituality 2007.

23

Cm.: S. Schneiders, Biblical Spirituality, in: Interpretation, a.c., 135–136.

24

W. Brueggemann, Spirituality of the Psalms, Minneapolis 2002; C. Stuhlmueller, The Spirituality of the Psalms, Collegeville (MN) 2002.

25

См., например: H. Welzen, De mystiek van het Nieuw Testament, in: Encyclopedie van de mystiek, (Ed. J. Baers e.a.), Kampen-Helt 2003, 521–538.

26

«Подражание Христу» Фомы Кемпийского полностью создано по образцу Евангелия от Иоанна. См.: К. Waaijman and others, Nuchtere mystiek. Navolging van Christus, Kampen 2006. «Божественное чтение» (лат.) — Прим. пер.** Предположительно, персидское слово со значением «рай» (ср. англ. и франц. paradise)', в Каббале согласные слова пардес означают четыре уровня интерпретации Торы. — Прим. пер.

27

См. часть 3, главу 1.

28

Н. Welzen, An Initiation into Mystical Life. The Gospel according to Mark, in: Studies in Spirituality, 5 (1995), 86-103.

29

Обзор усвоения Библии в христианской духовности см. в: В. Green, The Old Testament in Christian Spirituality, in: TheBlackweU Companion to Christian Spirituality, (Ed. A. Holder), Malden (MA) [etc.] 2005,37–54; B. Thurston, The New Testament in Christian Spirituality, ibid., 55–70.

30

J. Donahue, The Quest for Biblical Spirituality, a.c., 87.

31

S. Schneiders, The Study of Christian Spirituality. Contours and Dynamics of a Discipline, in: Christian Spirituality Bulletin 6 (1998) no 1, 3.

32

P. Sheldrake, Spirituality and History. Questions of Interpretation and Method, London 1991.

33

E. Sellner, Lay Spirituality, in: The New Dictionary of Christian Spirituality, Collegeville (MN), 589.

34

The Blackwell Companion to Christian Spirituality справедливо завершает III-ю часть Христианской духовности в истории статьей, написанной с глобальной точки зрения: R. Fox Young, Christian Spirituality in Africa, Asia, Latin America, and Oceania, in: The Blackwell Companion to Christian Spirituality, o.c., 156–174 (после статьи о Европе и Северной Америке!).

35

М. de Certeau, Cultural and Spiritual Experience, in: Spirituality in the Secular City, New York 1966, 3-31 (Concilium, 1966, vol. 19).

36

C. Truhlar, Concetti fondamentali della teologia spirituals, Brescia 1971; K. Rahner, Theological Investigations. Vol III, Baltimore-London 1967; S. Schneiders, The study of Christian Spirituality. Contours and Dynamics of a Discipline, in: Studies in Spirituality 8 (1998), 38–57; S. Schneiders, The Discipline of Christian Spirituality and Catholic Theology, in: Exploring Christian Spirituality, oc., 196–212.

37

S. K. Waaijman, Mystieke ervaring en mystieke weg, in: Encyclopedie van de mystiek, (Ed. J. Baers e.a.), Kampen-Tielt 2003, 57–59.

38

Об этой ключевой концепции многоуровневое™ см. часть 2, раздел 3.2.

39

Н. Blommestijn, Progres-progressants, in: Dictionnaire de Spirituality, Paris 1986, XII, 2383–2405.

40

R. Luevano, Endless transforming love. An interpretation of the mystical doctrine of SaintJohn of the Cross according to the soul’s affective relation and dynamic structures, Roma 1990, J. Huls, ‘Seuen maniren van minnen’ van Beatrijs van Nazareth. Het mystiekeproces en mystagogische implicaties, Leuven 2002, L. Swart, De articulatie van de mystieke omvorming in ‘Die geestelike Brulocht’ van Jan van Ruushroec, Nijmegen 2006. «Интеллектуальным светом; светом разума» (лат.) — Прим. пер.

41

Об исследовании этого выбора см. часть 2, главу 4.

42

Ср.: Н. de Wit, Contemplatieve psychologie, Kampen 1987; H. de Wit, De verborgen bloei, Kampen 1995.

43

E. Liebert, Practice, in: The Blackwell Companion to Christian Spirituality, o.c., 496.

44

См. обзор в части 3, главе 1.

45

О структурном анализе этой практики см. часть 3, раздел 4.1.

46

М. Plattig, Mystik, mystisch — Ein Modewort oder die Charakterisierung des ‘Frommen von Morgen’ (Karl Rahner)’, in: Wissenschaft und Weisheit 60 (1997), no. 1, 113–114.

47

E. Liebert, Practice, a.c., 496–514.

48

См. часть 2, главу 3.

49

См.: S. Schneiders, The Study of Christian Spirituality. Contours and Dynamics of a Discipline, in: Studies in Spirituality 8 (1998), 38–57. Лояльное, и, в то же время, критическое осмысление см. b: J. Berling, Christian Spirituality: Intrinsically Interdisciplinary, in: Exploring Christian Spirituality, o.c., 35–52. О начале этого процесса с точки зрения мистицизма см.: J. Baers, Evoluerend Westers denken over mystiek in de twintieste eeuw, in: Encyclopedic van de mystiek, (Ed. 1. Baers e.a.), Kampen- Tielt 2003, 137–238.

50

Укажем лишь два документа: Theologia spirituals. Temi еproblemi, (Ed. M. Gioia), Rome 1991; Exploring Christian Spirituality, o.c.

51

Краткое описание этого подхода см. в части 2, раздел 2.1.

52

Гам же.

53

Seminar Spiritualitat, (Ed. A. Rotzetter), Zurich etc. 1979–1982, vol.l, 9.

54

E. Wyschogrod, Saints and Postmodernism. Revisioning Moral Philosophy, Chicago 1990.

55

The BlackweU Companion to Christian Spirituality, o.c., Part IV, 175–286.