• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Освобождение от тела боли начинается, прежде всего, с осознания того, что у тебя есть тело боли. Затем, что еще важнее, с появления способности оставаться достаточно присутствующим, достаточно бдительным, чтобы в моменты активизации тела боли заметить его в себе как приток тяжелых негативных эмоций. Когда ты признаешь у себя его наличие, оно теряет способность притворяться тобой, жить и обновляться через тебя.

Осознанное Присутствие разрушает отождествление с телом боли. Когда ты с ним не отождествляешься, оно теряет контроль над твоим мышлением и вследствие этого теряет способность обновлять и восстанавливать себя, питаясь твоими мыслями. В большинстве случаев тело боли не растворяется сразу после того, как ты разорвешь связь между ним и думаньем. Оно начинает терять энергию. Тучи эмоций уже реже накрывают твое мышление; прошлое перестает искажать твое присутствующее восприятие. Энергия, захваченная телом боли, начинает менять частоту вибрации и преобразуется в Присутствие. Таким образом, тело боли становится топливом осознанности. Вот почему у самых мудрых и самых просветленных людей нашей планеты когда-то были тяжелые тела боли.

Независимо от того что ты говоришь, делаешь или какое лицо являешь миру, тебе не удастся скрыть свое ментально-эмоциональное состояние. Каждый человек излучает энергетическое поле, соответствующее его внутреннему состоянию, и большинство людей в состоянии его почувствовать, хотя эманацию энергии другого человека можно чувствовать лишь подсознательно. Люди толком не понимают, что ощущают ее, но, тем не менее, это в значительной мере определяет их восприятие человека и реакцию на него. Некоторые очень хорошо осознают ее уже при первой встрече, прежде чем было сказано хоть слово. Однако позже в отношениях верх берут слова, а вместе со словами приходят роли, исполняемые большинством людей. Тогда внимание перемещается в мир ума, и способность чувствовать чужое энергетическое поле в значительной мере снижается, хотя на бессознательном уровне это чувство сохраняется.

Когда понимаешь, что тела боли бессознательно рыскают в поисках еще большей боли, — иначе говоря, хотят, чтобы случилось что-нибудь плохое — ты начинаешь догадываться, что значительное число дорожно-транспортных происшествий происходит именно с теми водителями, чьи тела боли в этот период активны. Если на перекрестке одновременно появляются два водителя с активными телами боли, то вероятность ДТП повышается во много раз по сравнению с обычными условиями. Оба они сами того не сознавая хотят, чтобы произошло столкновение. Роль тела боли в дорожно-транспортных происшествиях наиболее очевидна в явлении, называемом яростью на дороге (road rage), когда водители буквально звереют и прибегают к насилию по совершенно тривиальным поводам — если, например, кто-нибудь впереди едет слишком медленно.

Множество насильственных действий совершается «нормальными» людьми, которые на время превращаются в настоящих маньяков. По всему миру на судебных разбирательствах вы можете услышать слова защиты: «Это совершенно не характерно для моего подзащитного», а обвиняемый говорит: «Я не знаю, что на меня нашло». Насколько мне известно, до сих пор ни один адвокат не сказал судье — хотя этот день, возможно, уже и не за горами: «Этот судебный случай связан со снижением уровня ответственности. Тело боли моего подзащитного активизировалось, и он не понимал, что делает. В действительности это совершил не он, а его тело боли».

Значит ли это, что когда людьми овладевает тело боли, они не ответственны за свои поступки? Мой ответ такой: как они могут быть ответственными? Как ты можешь быть ответственным, если неосознан, если не ведаешь, что творишь? То есть в более широком смысле имеется в виду, что человеческие существа будут развиваться и станут осознанными, а те, с кем этого не случится, будут по-прежнему страдать от последствий своей неосознанности. Они будут оставаться в рассогласовании с эволюционным импульсом Вселенной.

И даже это — лишь относительная правда. Если смотреть с более высокой перспективы, становится понятно, что невозможно быть рассогласованным с вектором эволюции Вселенной, и даже человеческая неосознанность вместе со всем порождаемым ею страданием является составной частью этой эволюции. Если тебе становится невмоготу выносить нескончаемый круговорот страдания, ты начинаешь пробуждаться. Поэтому в картине более широкого масштаба телу боли тоже есть место.

Ко мне пришла женщина. Ей было немного за тридцать. Она поздоровалась, и под ее вежливой натянутой улыбкой я почувствовал боль. Она принялась рассказывать свою историю, и в одну секунду улыбка на ее лице сменилась болезненной гримасой, затем послышались непроизвольные всхлипывания. Она сказала, что чувствует себя одинокой и нереализованной. В ней было много злости и уныния. Когда она была еще девочкой, отец ругал ее и распускал руки. Я быстро заметил, что ее боль была вызвана не текущими жизненными ситуациями, а чрезвычайно тяжелым телом боли. Оно стало фильтром, через который эта женщина воспринимала свою жизненную ситуацию. Она не могла увидеть связь между эмоциональной болью и мыслями и была полностью отождествлена и с тем и с другим. Она еще не понимала, что своими мыслями питает тело боли. Другими словами, она жила, нося в себе тяжесть глубоко несчастного «я». Однако на некотором уровне она, должно быть, догадывалась, что боль исходит из нее самой, что она сама себе в тягость. Она была готова пробудиться, потому и пришла.

Я обратил ее внимание на ощущения в теле и попросил почувствовать эту эмоцию непосредственно, а не сквозь фильтр негодующих мыслей и той злосчастной истории. Она сказала, что пришла для того, чтобы я показал ей, как выйти из состояния несчастья, а не как в него войти. Однако с неохотой все же сделала то, о чем я просил. Слезы катились у нее по лицу, все тело трясло.

— Это то, что вы чувствуете в данный момент, — сказал я. — Вы ничего не можете поделать с тем фактом, что в данный момент это то, что вы чувствуете. Можете ли вы теперь вместо того, чтобы хотеть изменить данный момент, — ибо это лишь добавляет новую боль к уже имеющейся, — целиком принять то, что чувствуете прямо сейчас?

Она ненадолго затихла. Потом внезапно бросила нетерпеливый взгляд, словно собираясь встать, и зло сказала:

— Нет, я не хочу это принимать.

— Кто это говорит? — спросил я. — Вы или чувство несчастья в вас? Понимаете ли вы, что ваше недовольство по поводу своего недовольства — это всего лишь еще один слой недовольства?

Она снова затихла.

— Я не прошу вас что-либо делать. Я прошу вас понять, можете ли вы позволить этим чувствам быть. Другими словами, — и это может звучать странно, — если вы не против того, чтобы быть недовольной, то что произойдет с этим недовольством? Неужели не хотите узнать?

Женщина быстро взглянула на меня, и примерно минуту сидела в молчании, после чего я заметил в ее энергетическом поле существенный сдвиг. Она проговорила:

— Очень странно. Я по-прежнему несчастна, но теперь вокруг этого есть пространство. Чувство несчастья кажется менее значительным.

Я впервые услышал, чтобы кто-то описал это подобным образом: вокруг моего чувства несчастья есть пространство. Разумеется, пространство появляется. Оно появляется, когда есть внутреннее принятие всего, что вы испытываете в данный момент.

Давая ей возможность побыть с этим ощущением, я умолк. Через какое-то время женщина пришла к пониманию, что в тот момент, когда она перестала отождествляться с ощущением, — то есть со старой, долгое время жившей в ней болезненной эмоцией, — и, не пытаясь ей сопротивляться, перенесла внимание прямо на нее, эмоция потеряла власть над ее мышлением и встроилась в созданную умом историю под названием «Несчастная Я». В ее жизнь вошло другое измерение, выходящее за пределы личного прошлого, — вошло измерение Присутствия. Но поскольку трудно быть несчастной без грустной истории, то ее состоянию несчастья пришел конец. Это также стало началом конца ее тела боли. Эмоция как таковая не является несчастьем. Состояние несчастья появляется лишь тогда, когда есть сумма эмоции и несчастливой истории.

Для меня итогом этой встречи стало понимание, что на моих глазах в другом человеке родилось Присутствие. Истинный смысл существования человека как формы жизни состоит в том, чтобы внести в мир измерение осознанности. Я также был свидетелем того, как тело боли уменьшается не в результате борьбы с ним, а путем направления на него света осознанности.

Спустя несколько минут после ухода женщины ко мне заехала подруга, чтобы кое-что завезти. Войдя в комнату, она спросила:

— Что здесь произошло? Энергия такая тяжелая и мрачная. Я чувствую себя, как будто заболеваю. Надо открыть окна, и зажечь арома-лампу.

Я объяснил, что только что при мне один человек сбросил тяжелое тело боли, и что она, вероятно, ощущает некую энергию, высвобожденную во время нашей встречи. Однако моя подруга ничего не хотела слушать и не желала оставаться. Она хотела как можно скорее оттуда сбежать.

Я открыл окна и вышел на улицу пообедать в маленьком индийском ресторанчике неподалеку. То, что произошло там впоследствии, убедительно подтвердило уже известный мне факт: все человеческие тела боли, кажущиеся индивидуальными, на некотором уровне связаны. Хотя это подтверждение и пришло в форме потрясения.

Я сел за столик и сделал заказ. В зале было еще несколько посетителей. За соседним столиком сидел человек средних лет в инвалидном кресле на колесах и уже заканчивал трапезу. Он бросил на меня короткий, но энергичный взгляд. Прошло несколько минут. Неожиданно он забеспокоился, разволновался, его тело задергалось. Подошел официант, чтобы убрать тарелку. Мужчина вступил с ним в препирательства.

— Еда была плохая. Отвратительная.

— Тогда зачем вы ее съели? — спросил официант.

И тут мужчина завелся всерьез. Он принялся кричать, сыпать оскорблениями. Из его рта вылетали мерзкие слова; зал наполнился интенсивной энергией насилия и ненависти. Любой мог чувствовать, как эта энергия втекает в клетки его тела и ищет, к чему бы там прицепиться. Теперь он кричал уже и на других посетителей, но по какой-то загадочной причине совершенно игнорировал меня, сидевшего в состоянии глубокого Присутствия. Я заподозрил, что вселенское человеческое тело боли вернулось, чтобы сказать мне: «Ты думал, что одолел меня. Смотри. Я все еще здесь». Не исключаю также, что поле энергии, высвобожденной на сеансе, последовало за мной в ресторан и там прицепилось к человеку с подходящей частотой вибрации, так сказать, тяжелым телом боли.

Управляющий открыл дверь.

— Сейчас же уходите. Сейчас же уходите.

Человек на своем инвалидном кресле с электроприводом выкатился за дверь, оставив всех в оглушенном состоянии. Через минуту он вернулся. Его тело боли еще не насытилось. Ему требовалось еще. Он наехал креслом на дверь и, изрыгая грязные ругательства, распахнул ее. Официантка попыталась помешать ему въехать в зал. Он включил привод каталки на полный вперед и прижал девушку к стене. Посетители вскочили с мест и пытались его оттащить. Крики, вопли, кромешный ад. Вскоре появился полицейский, и мужчина притих. Его попросили покинуть заведение и больше здесь не появляться. К счастью, официантка не пострадала, если, конечно, не считать синяков на ногах. Когда все закончилось, управляющий подошел к моему столику и как бы полушутя, но, возможно, интуитивно чувствуя какую-то связь, спросил:

— Это из-за вас?

Детские тела боли иногда проявляют себя в виде быстрой смены настроений или замкнутости. Ребенок делается угрюмым, отказывается вступать в контакт, может сидеть в углу, обнимать куклу или сосать палец. Они также проявляются в виде припадков рыдания или вспышек раздражения. Ребенок может закричать, упасть на пол или начать все крушить. Его неадекватные и взаимоисключающие желания или требования в состоянии легко активизировать тело боли, и тогда натиск развивающегося эго с целью добиться своего может стать очень сильным. Родители беспомощно, не понимая и не веря своим глазам, наблюдают за тем, как их маленький ангел в считанные секунды превращается в маленькое чудовище. «Откуда такое недовольство?» — удивляются они. В той или иной степени это выпавшая на долю ребенка часть коллективного тела боли, восходящего к самому истоку человеческого эго.

Но ребенок, возможно, уже впитал и боль, исходящую от тел боли родителей, поэтому родители видят в нем отражение того, что есть в них самих. Чувствительные дети находятся под особенно сильным воздействием родительского тела боли. Наблюдая безумную драму родителей, чувствительные дети испытывают невыносимую эмоциональную боль, и поэтому часто вырастают во взрослых с тяжелыми телами боли. Родителям, прячущим от детей свое тело боли, и убеждающим друг друга: «Мы не должны выяснять отношения на глазах у детей», не удастся их провести. Пока родители делают вид, будто мило и вежливо беседуют, весь дом наполняется негативной энергией. Подавляемые тела боли чрезвычайно токсичны, даже в большей мере, чем открытые, и этот психический яд впитывается детьми и становится вкладом в их собственное развивающееся тело боли.

Некоторые дети подсознательно узнают об эго и теле боли, просто живя со своими неосознанными родителями.

Одна женщина, у родителей которой были сильные эго и тяжелые тела боли, рассказывала мне, что часто, когда они ссорились и кричали друг на друга, она смотрела на них и, хотя любила обоих, говорила себе: «Это какие-то придурки. Как я вообще сюда попала?» В ней уже была осознанность, что так жить — безумие. Эта осознанность помогала ей уменьшить количество боли, впитанное от родителей.

Родители часто интересуются, как им быть с телом боли своих детей. Первый вопрос будет, разумеется, таким: как они поступают со своим? Признают ли его наличие у себя? Способны ли они при активизации тела боли оставаться присутствующими настолько, чтобы осознавать эту эмоцию на уровне чувств, — пока она еще не успела перейти в думанье, — и не стать «несчастным»?

Когда ребенок подвергается атаке тела боли, вы немногим можете помочь, разве что сами останетесь в состоянии присутствия и не вовлечетесь в эмоциональное реагирование, от которого тело боли ребенка только получит подпитку. Тела боли бывают чрезвычайно драматизированы. Не покупайтесь на драму. Не принимайте ее слишком всерьез. Если тело боли ребенка активизировалось оттого, что его желание не было удовлетворено, не поддавайтесь его требованиям. В противном случае ребенок усвоит: «Чем я несчастней, тем больше у меня шансов получить желаемое». Это рецепт для получения функциональных расстройств в последующей жизни. Ваше нереагирование расстроит планы тела боли, которое, прежде чем затихнуть, еще какое-то время будет оставаться активным. К счастью, у детей подобные эпизоды, связанные с проявлением их тела боли, обычно короче, чем у взрослых.

Спустя некоторое время после того, как тело боли ребенка затихнет, или, может быть, на следующий день, вы можете поговорить с ним о случившемся. Только не рассказывайте ему о теле боли. Лучше задавайте вопросы. Например, спросите: «Что это было, что на тебя вчера нашло, когда ты никак не мог перестать кричать? Помнишь? На что это было похоже? У того, что на тебя нашло, есть какое-нибудь название? Нет? А если у этого было бы название, то какое? Если бы ты смог это увидеть, то как бы оно выглядело? Ты смог бы это нарисовать? Что с ним стало, когда оно ушло? Может быть, оно уснуло? Как ты думаешь, это может вернуться?»

Это всего лишь несколько ориентировочных вопросов. Они нацелены на то, чтобы пробудить в ребенке способность наблюдать и быть свидетелем, то есть быть в Присутствии. Они помогут ребенку разотождествиться с телом боли. Вы также можете на языке ребенка поговорить с ним о своем теле боли. В следующий раз, когда его тело боли вернется и захватит его, спросите: «Оно возвращается, да?» Для его описания пользуйтесь теми же словами, какими пользовался ребенок, когда вы с ним об этом разговаривали. Направьте его внимание на то, что он чувствует и на что это похоже. Пусть ваше отношение будет проявлением интереса и любопытства, а не актом критики и порицания.

Вряд ли это тотчас же остановит его тело боли. Оно будет проявляться в том, что ребенок может вас и не слушать, тем не менее, на заднем плане его сознания будет сохраняться некоторый уровень осознанности, даже если его тело боли и останется в активном состоянии. После нескольких инцидентов осознанность в нем вырастет и окрепнет, а тело боли ослабнет. Ребенок будет расти в Присутствии. Однажды вы обнаружите, что он указывает вам на ваше собственное тело боли и говорит, что оно вас захватило.

Не всякое чувство несчастья исходит из тела боли. Некоторые из подобных состояний — это новый слой несчастья, появляющийся в периоды выпадения из сонастроенности с настоящим моментом, когда момент Сейчас так или иначе отрицается. Когда ты признаешь, что настоящий момент всегда есть и поэтому измениться не может, ты начинаешь вносить в него свое бескомпромиссное внутреннее «да», и тем самым перестаешь преумножать несчастье. Причем это происходит без внутреннего сопротивления, и ты вдруг обнаруживаешь, что тебя вдохновляет сама Жизнь.

Глубина состояния несчастья, в котором находится тело боли, всегда несоразмерна видимой причине. Другими словами, это избыточная реакция. Так оно распознается — хотя обычно не теми, кто от него страдает, будучи им захваченными. Человек с тяжелым телом боли быстро находит повод расстроиться, разозлиться, обидеться, опечалиться или испугаться. Относительные мелочи, по поводу которых другой бы с улыбкой пожал плечами или вовсе не заметил, практически гарантированно вызывают у него сильное чувство несчастья. Сами эти пустяки, разумеется, не являются истинными причинами, а лишь выполняют роль спусковых крючков. Они возвращают к жизни старую аккумулированную эмоцию. Затем эта эмоция перемещается в голову, отдает свою энергию эготипическим ментальным структурам и усиливает их.

Тело боли и эго — близкие родственники. Они нуждаются друг в друге. Вызвавшее боль событие или ситуация воспринимается и интерпретируется сквозь фильтры глубоко эмоционального эго, и на основе этой интерпретации строится ответная реакция. При этом роль и смысл самой ситуации или события полностью искажается. Ты смотришь на настоящее глазами эмоционального прошлого, живущего в тебе. Другими словами, то, что ты видишь, находится не в событии или ситуации, а в тебе. Или может быть и в них, но твоя реакция это искажение усиливает. Возникшая реакция и ее усиление есть то, чего хочет и ищет тело боли, его пища.

Человек, захваченный тяжелым телом боли, зачастую не может выйти за пределы своих искаженных интерпретаций пережитого, за пределы своего нагруженного тяжелыми эмоциями «жизненного опыта». Чем больше в пережитом негативных эмоций, тем тяжелее и устойчивее они становятся. И поэтому само пережитое не распознается как прошлый опыт, а принимается за реальность. Если ты полностью захвачен движением мысли и сопутствующей ей эмоцией, то выйти из такого процесса невозможно, потому что ты даже не догадываешься, что помимо них есть что-то еще. Ты захвачен сюжетом собственного кинофильма или сна, застрял в самосотворенном аду. Для тебя это реальность, и никакая другая не представляется возможной. А твоя реакция — это единственно возможная реакция.

Человек с сильным и активным телом боли распространяет вокруг себя определенную энергию, которую окружающие воспринимают как чрезвычайно неприятную. При встрече с таким человеком одни люди испытывают желание немедленно избавиться от его присутствия или до минимума сократить с ним общение. Они чувствуют, как его тело боли их отталкивает. Другие чувствуют по отношению к нему прилив агрессии. Они могут нагрубить ему или даже атаковать вербально, а иногда и физически. Это означает, что в них самих есть что-то резонирующее с его телом боли. Это их собственное тело боли.

Не удивительно, что люди с тяжелыми и часто активными телами боли нередко попадают в конфликтные ситуации. Разумеется, иногда они же сами эти ситуации и провоцируют. Но в остальное время могут фактически бездействовать. Той негативности, что они вокруг себя распространяют, оказывается достаточно, чтобы разбудить в ком-нибудь тело боли, притянуть к себе враждебные чувства и породить конфликт. Чтобы избежать реагирования при встрече с человеком с активным телом боли, требуется сохранять высокую степень Присутствия. Если ты способен оставаться присутствующим, то твое Присутствие может позволить другому человеку разотождествиться со своим телом боли и таким образом помочь ему пережить чудо внезапного пробуждения. Хотя такое пробуждение может быть и кратким, но оно запускает сам процесс пробуждения.

Один из подобных случаев, чему я был свидетелем, произошел много лет назад. Около одиннадцати вечера мне в дверь позвонили. В домофоне раздался голос моей соседки Этель:

— Нам надо поговорить. Это очень важно. Пожалуйста, впустите меня.

Этель была интеллигентной и в высшей степени образованной женщиной средних лет. Также у нее было сильное эго и тяжелое тело боли. Еще подростком ей удалось уехать из нацистской Германии, но многие ее близкие погибли в концлагерях.

Этель села на диван, она была возбуждена, у нее тряслись руки. Из принесенной с собой папки она достала письма и документы и разложила их на диване и на полу. Неожиданно внутри всего своего тела я почувствовал что-то странное, словно регулятор яркости повернули на полную мощность. Мне не оставалось ничего другого, как оставаться открытым, бдительным и в высшей степени присутствующим, — присутствующим каждой клеточкой тела. Я смотрел на нее без каких-либо мыслей или суждений и в молчании слушал, не давая никакого ментального комментария. Она открыла рот, и обрушился поток слов.

— Сегодня они прислали мне еще одно письмо. Оно меня убивает. Они затевают против меня вендетту. Вы должны мне помочь. Нам с вами нужно вместе сражаться против них. Их бесхребетные юристы ничего не могут сделать. У меня отнимут дом. Они угрожают мне выселением.

Выяснилось, что Этель отказалась платить за услуги, поскольку управляющий собственностью не произвел у нее какой-то ремонт. В свою очередь они пригрозили ей судом.

Этель говорила минут десять или около того. Я сидел, смотрел и слушал. Внезапно она замолчала, окинула взглядом разложенные всюду бумаги, словно только что очнулась от сновидения. И сделалась спокойной и печальной:

— Это ведь совсем не важно, правда?

— Да. Неважно, — сказал я. Этель тихо посидела еще пару минут, потом собрала бумаги и ушла. На следующее утро она остановила меня на улице и посмотрела на меня несколько подозрительно:

— Что вы со мной сделали? Прошлой ночью я впервые за много лет хорошо спала. Я спала как ребенок.

Она думала, что это я «с ней что-то сделал», но я ничего не делал. Вернее было бы спросить, чего я не сделал. Я не стал реагировать, не засвидетельствовал реальность ее истории, не подбросил ее уму новых идей и мыслей, а телу боли — новых эмоций. Я позволил ей переживать то, что она переживала в тот момент, а сила этого позволения была в том, чтобы не мешать и ничего не делать. Быть присутствующим — это бесконечно сильнее слов и действий, хотя состояние присутствия и может послужить импульсом к тому, чтобы что-то сказать или сделать.

Происшедшее с ней еще не было устойчивым сдвигом, но проблеском того, что, возможно, уже жило в ней самой. В дзен такой проблеск называется сатори. Сатори — это момент Присутствия, короткий выход из голоса в голове, из мыслительного процесса и его отражения в теле в виде эмоции. Это появление внутреннего пространства, простора там, где до этого был шум, гам и беспорядок мыслей и хаотичных эмоций.

Думающий разум не может понять Присутствие, и поэтому зачастую толкует его неверно. Он будет твердить, что ты стал безразличным, отстраненным, что в тебе нет сострадания, что ты ведешь себя так, будто тебя это не касается. Истина в том, что это тебя касается, но на гораздо более глубоком уровне, чем уровень мыслей и эмоций. Фактически только на этом уровне приходит способность идти вместе, истинная сопричастность, истинная соединенность, выходящая далеко за пределы того, чтобы это тебя просто касалось. В спокойствии Присутствия ты чувствуешь единую не имеющую формы суть, которая есть и в тебе, и в другом. Знание, что ты и другой — одно целое, и есть истинная любовь, истинная забота, истинное сочувствие.

Некоторые тела боли реагируют только на определенный вид «спусковых крючков» или ситуаций, обычно резонирующих с определенным видом пережитой в прошлом эмоциональной боли. Например, если ребенок растет с родителями, для которых источником частых драм и конфликтов являются финансовые проблемы, он может впитать родительский страх, связанный с деньгами, и развить тело боли, включающееся всякий раз, когда бы дело ни коснулось финансовых вопросов. Ребенок, став взрослым, расстраивается и злится даже по поводу небольших и несущественных денежных сумм. За его расстройством и злостью стоят вопросы выживания и сильный страх. Я встречал духовных, точнее относительно осознанных людей, начинавших кричать и бросать обвинения сразу, стоило им только снять телефонную трубку для разговора с биржевым брокером или агентом по продаже недвижимости. Точно так же, как на каждой пачке сигарет есть предупреждение о вреде здоровью, возможно, было бы целесообразным на каждой банкноте и банковском документе печатать предупреждение: «Деньги могут активизировать тело боли и приводить вас в состояние полной неосознанности».

Тот, кто в детстве был лишен родительской заботы или оставлен одним или обоими родителями, скорее всего, развил в себе тело боли, которое будет запускаться в любой ситуации, резонирующей с исходной болью, пережитой в результате того, что его бросили. Друг, опоздавший на пять минут, чтобы отвезти его в аэропорт, или супруг, поздно вернувшийся домой, могут быть причиной нешуточной атаки тела боли. Если супруг уходит или умирает, эмоциональная боль, переживаемая таким человеком, выходит далеко за рамки, обычные для подобных ситуаций. Это может быть мучительная, долгая, сокрушительная депрессия или навязчивое состояние гнева.

Женщина, в детстве подвергавшаяся насилию со стороны отца, имеет шанс обнаружить, что ее тело боли легко активизируется при любых близких отношениях с мужчиной. С другой стороны, эмоция, пробуждающая ее тело боли, может притянуть ее к такому мужчине, чье тело боли похоже на тело боли ее отца. Не исключено, что ее тело боли испытывает магнетическое притяжение к тому, кто его чувствует, чтобы получить от него еще больше той же боли. Такая боль иногда ошибочно принимается за влюбленность.

Мужчина, в детстве бывший нежеланным ребенком, которому мать не давала ни любви, ни элементарной заботы и внимания, развивает в себе тяжелое амбивалентное тело боли. Оно состоит из сильного неутоленного стремления получить любовь и внимание матери, и в то же время — сильной ненависти к ней за отказ в том, в чем он так отчаянно нуждался. Когда он становится взрослым, почти любая женщина может активизировать потребность его тела боли, являющегося, по сути, формой эмоциональной боли, и это будет проявляться как наркотическая привязанность к тому, чтобы «покорять и соблазнять» едва ли не каждую встречную женщину и таким путем получить женскую любовь и внимание, которых его тело боли так страстно жаждет. Он становится совершенным мастером обольщения, но едва отношения становятся близкими, или если наступление не имеет успеха, гнев его тела боли по отношению к матери выходит на первый план и блокирует отношения.

Когда ты научишься обнаруживать свое тело боли и видеть, как оно включается, тогда быстро научишься видеть и наиболее характерные «спусковые крючки», которые его пробуждают и активизируют, будь то ситуация или чьи-то конкретные слова или поступки. При появлении этих «спусковых крючков» ты будешь сразу их узнавать и входить в состояние повышенной бдительности. Помимо этого, ты на секунду-другую будешь замечать появление эмоциональной реакции, которая есть не что иное, как поднимающее голову тело боли, но, сохраняя состояние бдительного Присутствия, ты не станешь с ним отождествляться, а значит, оно не сможет тебя захватить и превратиться в голос у тебя в голове. Если в это время рядом будет твой партнер, ты можешь сказать ему: «То, что ты сейчас сказал (или сделал), разбудило мое тело боли». Договоритесь с партнером сразу же говорить друг другу, если только что сказанное или сделанное разбудило твое или его тело боли. Таким образом, тело боли больше не сможет обновлять себя при помощи драмы в отношениях и вместо того, чтобы ввергать вас в неосознанность, будет помогать вам становиться полностью присутствующими.

Если в момент пробуждения тела боли ты будешь в состоянии Присутствия, то всякий раз некоторая часть негативной энергии сгорит и трансмутирует в него. Остальное тело боли будет прятаться назад и ждать нового подходящего случая, иначе говоря, ловить момент, когда ты снова станешь менее осознанным. Наилучшая возможность для тела боли встать во весь рост наступает тогда, когда ты теряешь Присутствие — возможно, после нескольких порций алкоголя, или во время просмотра какого-нибудь фильма со сценами насилия. Такая тонкая негативная эмоция, как раздражение или тревога, также может послужить дверью для возвращения тела боли. Телу боли нужна твоя неосознанность. Оно не выносит света Присутствия.

На первый взгляд может показаться, что тело боли является наибольшим препятствием для появления у человечества нового сознания. Оно оккупирует ум, управляет мышлением и искажает его, подрывает твои отношения и ощущается как темная туча, захватившая все твое энергетическое поле. Духовно говоря, оно старается сделать тебя неосознанным, что означает — полное отождествление с умом и эмоциями. Оно заставляет тебя реагировать, говорить и делать вещи, усиливающие состояние несчастья как в тебе самом, так и во всем мире.

По мере углубления состояния несчастья процесс разрушения твоей жизни ускоряется. Возможно, тело, будучи больше не в силах выдерживать такой стресс, «придумает» себе какую-нибудь болезнь или иное функциональное расстройство. С тобой может произойти несчастный случай, или ты влипнешь в какую-нибудь тяжелую и драматичную конфликтную ситуацию, вызванную желанием тела боли, чтобы случилось что-нибудь плохое, или станешь преступником и совершишь физическое насилие. Или всего этого окажется слишком много, и ты больше не сможешь жить с собой несчастным. Тело боли, конечно же, является частью этого ложного «себя».

Когда бы тело боли тебя ни захватило, когда бы ни случилось так, что ты не распознал его и не понял, что это оно и есть, оно тут же становится частью твоего эго. Все, с чем ты отождествляешься, становится твоим эго. Тело боли — это одна из самых сильных вещей, с какими эго может отождествиться, просто потому, что тело боли нуждается в эго, чтобы обновляться с его помощью. Однако в тех случаях, когда тело боли становится настолько тяжелым, что эготипические структуры уже не усиливаются и не укрепляются через него, а, напротив, расшатываются и распадаются под воздействием непрерывных, бешеных атак его энергетического поля, этот порочный союз, в конечном итоге, рушится. Точно так же, как какое-нибудь электронное устройство, питающееся электрическим током, может от него же и сгореть, если ток будет слишком большим.

Люди с сильными телами боли зачастую достигают точки, где чувствуют, что жизнь стала невыносимой, и они больше не в силах принимать новую боль, выносить новую драму. Одна женщина выразила это очень прямо и просто, сказав, что она «сыта по горло несчастьем». Некоторые могут почувствовать, как это было со мной, что больше не в силах жить сами с собой. Тогда их главным приоритетом становится внутренний покой. Острая эмоциональная боль подталкивает их и заставляет разотождествиться с содержимым ума и ментально-эмоциональными структурами, порождающими и закрепляющими образ «меня несчастного». Тогда такие люди приходят к знанию, что ни их злосчастная история, ни переживаемая эмоция, не являются тем, кто они есть. Они осознают, что сами являются знанием, а не тем, что познано. Тело боли уже не ввергает их в неосознанность, а становится пробуждающим фактором, решающим фактором, вталкивающим их в состояние Присутствия.

Однако в результате беспрецедентного притока осознанности на нашей планете, свидетелями которого мы с вами сегодня являемся, многим людям для разотождествления с телом боли уже нет нужды проходить через глубокое и острое страдание. Как только они замечают, что соскальзывают обратно в дисфункциональное состояние, то становятся способными сделать выбор — уйти от отождествления с мышлением и эмоциями и войти в состояние Присутствия. Они перестают сопротивляться, становятся спокойными, внимательными и бдительными, становятся одним целым с тем, что есть, внутри и снаружи.

Следующий шаг в эволюции человека не является неизбежным, но впервые в истории нашей планеты он может стать осознанным выбором. Кто делает этот выбор? Ты. А кто ты? Ты — сознание, начинающее осознавать самое себя.

Люди часто задают вопрос: «Сколько времени нужно, чтобы освободиться от тела боли?». Ответ, разумеется, будет такой: это зависит как от плотности индивидуального тела боли, так и от интенсивности состояния Присутствия, зарождающегося в конкретном человеке. Но страдание, навлекаемое тобой на себя и окружающих, вызвано не самим телом боли, а отождествлением с ним. Не само тело боли, а отождествление с ним снова и снова заставляет тебя давать волю прошлому и удерживает тебя в состоянии неосознанности. Поэтому более важным был бы вопрос: «Сколько времени нужно на то, чтобы освободиться от отождествления с телом боли?»

А ответ такой: на это не нужно времени. Когда тело боли активизируется, знай: то, что ты чувствуешь — это твое тело боли. Знание этого — вот все, что нужно, чтобы сломать свое отождествление с ним. И когда отождествление с ним уменьшается, начинается трансмутация. Это знание предупреждает возвращение старых эмоций и переход их в голову, предотвращает как захват телом боли твоего внутреннего диалога, так и контроль над твоими поступками и взаимодействием с окружающими. Это значит, что тело боли теряет возможность использовать тебя и обновляться через тебя. Старые эмоции еще какое-то время будут в тебе жить и периодически возникать. Они могут все еще обманывать тебя и снова вводить в отождествление с ними, тем самым, заслоняя это знание, но это ненадолго. Если ты не проецируешь старую эмоцию на ситуацию, значит, прямо наблюдаешь ее в себе. Это может быть неприятно, но не смертельно. Твое Присутствие больше, чем эмоция, поэтому способно вместить ее. Эмоция — это не ты.

Когда ты чувствуешь тело боли, не совершай ошибку — не думай, будто с тобой что-то не так. Эго любит превращаться в проблему. За осознанием этого должно следовать принятие. Если принятия нет, то заслонить это знание может все что угодно. Принятие означает, что ты позволяешь себе чувствовать все, что ты чувствуешь в данный момент. Это часть «есть-ности» Настоящего Момента. Ты не можешь спорить с тем, что есть. Вернее, можешь, конечно, но когда ты с этим споришь, ты страдаешь. Через принятие ты позволяешь себе быть тем, кто ты есть: бескрайним простором. Ты становишься целым. Ты больше не фрагмент, каким себя видит эго. Проявляется твоя истинная суть, единая с природой Бога.

Иисус указывал на это, говоря: «Итак, будьте целыми, как цел Отец ваш Небесный». «Будьте совершенны» из Нового Завета — это неправильный перевод исходного греческого слова, означающего «целый». Иначе говоря, это значит, что тебе не нужно становиться целым, но нужно быть тем, кто ты уже есть — с телом боли или без него.