• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Открывшаяся истина

Это не ваша вина, но ваша ответственность.

Д-р Джо Витале

Я так и не завершил расспросы доктора Хью Лина. Я до сих пор не имел полного представления о его работе в больнице для душевнобольных.

«Вы никогда не видели пациентов? – снова спросил я его. – Никогда?»

«Я видел их в коридоре, но никогда не видел их как пациентов в моем кабинете, – ответил он.

– Однажды я встретил одного пациента, и он сказал: «Я мог бы убить вас, вы знаете».

«Могу поспорить, ты мог бы сделать и хорошее дело», – ответил я».

Доктор Хью Лин продолжил рассказ: «Когда я начал работать в больнице с душевнобольными преступниками, то серьёзные драки между пациентами случались три-четыре раза в день. Тогда в больнице было около 30 пациентов. Людям надевали наручники, заключали в карцер, не давали выходить на прогулку. Доктора и медсёстры ходили по коридорам, прижимаясь спинами к стенам, опасаясь внезапного нападения. После нескольких месяцев очищения мы увидели разительные перемены к лучшему, больше не было кандалов и наручников, не использовался карцер, люди могли выходить из больницы, могли работать и заниматься спортом».

Но что именно он сделал, чтобы началась эта трансформация?

«Я должен был принять на себя полную ответственность за проявление проблем во внешнем для меня мире, – сказал он. – Я должен был очистить собственные вредные мысли и заменить их любовью. С пациентами было всё в порядке. Ошибки были во мне».

Как объяснил доктор Хью Лин, пациенты, и даже палаты, не ощущали любви. Он просто полюбил всё и всех.

«Я посмотрел на стены и сказал, что их нужно покрасить, – рассказывал доктор. – Но ни одна из красок не держалась. Стены постоянно облупливались. Поэтому я сказал стенам, что люблю их. Затем кто-то решил ещё раз покрасить стены, и на этот раз краска легла хорошо».

Это звучало, по меньшей мере, странно, но я уже привык к подобным речам доктора. Наконец я решился задать вопрос, который беспокоил меня больше всего.

«Все пациенты были выписаны из больницы?»

«За исключением двух, – ответил он. – Их перевели в какое-то другое место. Если бы не они, то было бы исцелено всё отделение полностью».

Затем он добавил кое-что ещё, что помогло мне действительно понять мощь того, что он делал.

«Если ты действительно хочешь знать, что происходило в эти годы, то напиши Омаке О’Кала Хамагучи. Она работала социальным работником в течение всех тех лет, что я был там».

Я так и сделал. И вот что она мне ответила.

Дорогой, Джо!

Благодарю вас за эту возможность.

Я пишу это письмо вместе с Эмери Лансом Оливерой, который был социальным работником и работал в одном отделении с доктором Хью Лином.

Я была принята на работу в новое учреждение при государственной больнице для душевнобольных на Гавайях. Эта организация называлась CISU (Closed Intensive Secure Unit – закрытое заведение с повышенными мерами безопасности). В этом отделении больницы содержались пациенты-заключённые, отправленные сюда за совершение страшных уголовных преступлений: за убийства, изнасилования, насилие над людьми, кражи, домогательства и за несколько таких преступлении одновременно. У всех этих преступников были диагностированы серьёзные нарушения психической деятельности мозга.

Одни преступники были признаны невиновными по причине их невменяемости и приговорены к содержанию в этом отделении. Другие были полными психопатами и нуждались в медицинском уходе, а за третьими велось делить наблюдение с целью определить возможность их адекватной оценки происходящего (т. е. их способности понять происходящие изменения и принять участие в собственной судьбе). Некоторые были шизофрениками, у кого-то было раздвоение личности, были также умственно отсталые личности, а кому-то был поставлен диагноз «психопатия». Попадались и такие, которые пытались симулировать душевную болезнь, чтобы избежать уголовной ответственности.

Все пациенты круглосуточно содержались под замком. Покидать территорию отделения им разрешалось только в наручниках и кандалах, и только по медицинским надобностям или для участия в судебном заседании. Большую часть суток пациенты проводили в карцерах – палатами с бетонными стенами и потолками, с закрытой ванной и без окон. Многим давали огромное количество медикаментов. Мероприятия по организации досуга и совместной деятельности пациентов проводились очень редко.

Постоянно происходили «инциденты». Пациенты нападали на медицинский персонал, на других пациентов, калечили себя, пытались бежать. Ещё одной проблемой были «случаи» с медицинским персоналом: сотрудники издевались над пациентами, возникали проблемы с лекарствами, сотрудники старались чаще выходить на больничный, чтобы хоть как-то компенсировать себе условия труда. Люди постоянно увольнялись. Постоянно менялись психологи, психиатры и управляющие клиникой. Постоянно выходил из строя водопровод, и прерывалась подача электричества. И т. д. и т. п. Это было опасное, депрессивное и жестокое место. Даже цветы здесь не росли.

Даже после того, как отделение перевели в другое здание, в котором была территория для прогулок, огороженная забором, никто не ожидал каких-либо перемен.

Поэтому, когда появился «ещё один из этих психологов», мы предполагали, что он захочет хорошенько «встряхнуть» это место, попытается применить какие-то современные методы и покинет эту больницу так же внезапно, как появился.

Однако на этот раз новым психологом оказался доктор Хью Лин, который был настроен дружелюбно и, казалось, вообще не собирается ничего предпринимать. Он не проводил осмотра пациентов, не оценивал их состояние, не ставил диагнозов. Он не проводил никаких терапевтических процедур и никаких психологических тестов. Он часто опаздывал на работу, не посещал специализированных конференций и не вёл записей. Вместо этого он занимался «странным» методом самоаутентичности посредством Хо’опонопоно. Этот метод заключался в принятии 100%-й ответственности за свою жизнь, изучении себя и очищении всей негативной и нежелательной энергии в себе. Хм...

Удивительнее всего было наблюдать постоянно благостное настроение этого психолога и даже полное удовольствие от себя самого! Он много смеялся, шутил с пациентами и персоналом и, казалось, получал удовольствие от того, чем занимается. Создавалось впечатление, что все любят его и получают удовольствие от общения с ним, даже несмотря на то, что он пренебрегал своими рабочими обязанностями.

И ситуация начала меняться. Карцеры стали пустовать. Пациенты взяли на себя ответственность за свои собственные потребности и за всю ситуацию. Они начали принимать участие в планировании и реализации реабилитационных программ для самих себя. Объём применения лекарственных средств резко упал, и пациентам стали разрешать покидать охраняемую территорию больницы.

Больница ожила. Она стала более тихой, более светлой, более безопасной, более чистой более активной, более весёлой и более полезной. Начали расти растения, проблем с водопроводом больше не возникало, случаи насилия стали исключительно редкими, а персонал казался более гармоничным, расслабленным и энергичным. Вместо проблем с больничными и увольнениями возникли затруднения с избытком персонала

Особенно мне запомнились два события.

Один пациент был ярко выраженным параноидальным типом, который часто бредил. От его действий серьёзно пострадали несколько человек как в больнице, так и за её пределами. В больницы его помещали много раз. На этот раз он попал в наше отделение по подозрению в убийстве. Я очень его боялась. У меня волосы вставали дыбом, когда он оказывался поблизости.

Для меня было большим сюрпризом то, что через год или два после появления доктора Хью Лина, когда этот пациент в сопровождении санитаров прошёл рядом со мной, я при этом не испытала никакого страха. Я просто отметила факт нашей встречи, но не дала ему никакой оценки, даже когда мы прошли рядом, практически касаясь плечами. Обычно моей реакцией было желание убежать как можно дальше. В действительности я заметила, что он выглядит тихим. К тому времени я уже не работала в больнице, но должна была понять, что случилось. Я узнала, что его уже не содержат в карцере и сняли наручники.

Единственным объяснением могло быть то, что какая-то часть персонала вместе с доктором Хью Лином занималась методом Хо’опонопоно.

Другой случай произошёл, когда я смотрела новости по телевизору. Я взяла в больнице выходной, чтобы отдохнуть от работы и расслабиться. В новостях показали одного из пациентов нашей больницы, который на судебном заседании обвинялся в изнасиловании и убийстве трёх- или четырёхлетней девочки. Этот пациент был госпитализирован с подозрением на неспособность адекватно воспринимать происходящее. Его обследовали несколько психологов и психиатров, которые поставили ему несколько диагнозов, позволяющих признать его неподсудным по причине невменяемости. Он не попал бы в тюрьму и мог твёрдо рассчитывать, что его оставят в больнице (с менее жёсткими условиями содержания) и предоставят возможность условного освобождения

Доктор Хью Лин часто общался с этим пациентом, который постоянно просил обучить его методу Хо'опонопоно и оказался очень усердным и настойчивым в освоении этого метода. Наверное, потому, что раньше он был офицером военно-морского флота. Теперь он должен был предстать перед судом, чтобы тот мог принять решение по его делу.

В то время как большинство других пациентов и их адвокатов просили о снисхождении в связи с психическим заболеванием и невменяемостью, этот человек так не поступал. За день до появления в суде он отказался от адвоката. На следующий день он встал в суде перед судьёй и с большим сожалением и смирением сказал: «Я несу полную ответственность за случившееся и раскаиваюсь в содеянном». Этого никто не ожидал. Прошло несколько мгновений, пока судья понял, что произошло.

Два или три раза я играла в теннис с доктором Хью Лином и этим парнем, и хотя пациент был очень вежливым и внимательным, но я все равно его осуждала. Однако в тот момент, когда я видела его по телевизору, я испытывала к нему только жалость и любовь, и видела резкую перемену отношения к нему в зале суда. Голоса судьи и прокуроров стали мягче, и казалось, что все смотрят на подсудимого с лёгкой улыбкой. Это был потрясающий момент!

Поэтому, когда во время игры в теннис доктор Хью Лин спросил, хочет ли кто-нибудь узнать о методе Хо’опонопоно, я подпрыгнула от радости, ожидая скорейшего завершения партии. C тех пор прошло почти 20 лет, а я всё ещё испытываю благоговение от того, что узнала, как Бог действует через доктора Хью Лина в Государственной больнице штата Гавайи. Я бесконечно благодарна доктору Хью Лину и тому «странному» методу, который он принёс с собой.

Кстати, если вам интересно, тот пациент был признан виновным, но в определённом смысле был вознаграждён судьёй, который удовлетворил его просьбу и поместил его в федеральную тюрьму для отбытия срока приговора в родном штате этого пациента, где он может быть рядом со своей женой и детьми.

Хотя прошло уже почти 20 лет, сегодня утром мне позвонил секретарь больницы, чтобы узнать, будет ли доктор Хью Лин в ближайшее время на Гавайях, чтобы можно было устроить встречу прежнего коллектива больницы (многие из сотрудников уже вышли на пенсию). Встреча состоится через несколько недель. Кто знает, что ещё выяснится? Я готова слушать новые истории.

Мир меня, О. Х.

Так вот что там было. Доктор Хью Лин действительно совершил чудо в больнице. Практикуя любовь и прощение, он преобразил людей, которые находились в отчаянии и были изолированы от общества.

Вот она, сила любви.

Конечно, я хотел знать ещё больше.

Завершив первый набросок этой книги, я отправил её доктору Хью Лину. Я хотел, чтобы он проверил точность изложенных в ней сведений. Я хотел также, чтобы он заполнил все пробелы в истории этой клиники для душевнобольных. Через неделю после того, как он получил рукопись, по электронной почте мне пришло следующее письмо.

Ао Акуа,

это личное послание тебе и только тебе. Оно появилось в результате моего прочтения черновика книги «Жизнь без ограничений». У меня есть и другие комментарии к этому черновику, но я их оставлю для следующих писем.

«Ты это сделал», – сказала Моррна без выражения.

«Что я сделал?» – спросил я.

«Ты завершил работу в Государственной больнице штата Гавайи».

Хотя в этот тёплый июльский день 1987 года я чувствовал, что моя работа завершена, я сказал: «Мне нужно уведомить их за две недели». Конечно, я этого не сделал. Я не прислал уведомления. И ни один человек в больнице мне ничего не сказал.

Я больше не возвращался в больницу, даже когда меня приглашали на вечеринку по поводу моего увольнения. Подарки с этой вечеринки были переданы в офис Foundation of I.

Мне нравилось работать в охраняемом отделении Государственной больницы штата Гавайи. Я любил ребят. В какой-то момент, не знаю, когда, из штатного психолога я превратился в члена большой семьи.

Я жил с медицинским персоналом, пациентами, правилами, полицией и вооружённой охраной три года, двадцать часов в неделю.

Я был там, когда стандартными методами лечения были карцеры, металлические наручники, медикаменты и другие формы контроля.

Я был там, когда применение карцеров и наручников прекратилось. Когда? Никто не знает. Физическое и моральное насилие тоже прекратилось, практически полностью.

Уменьшение объёма применения медикаментозных препаратов произошло само по себе.

С какого-то времени, никто не знает, когда, пациенты начали выходить из больницы на отдых и работу без каких-либо ограничений и без медицинского предписания.

Без сознательных усилий в настроении медицинского персонала произошёл переворот от напряжённости до мирного отношения.

Вместо постоянной нехватки персонала число сотрудников стало излишне большим.

Хочу подчеркнуть, что я был активным членом медицинского коллектива. Я не стоял в стороне.

Да, я не применял никакой терапии. Не проводил психологических тестов. Не организовывал собраний медицинского персонала. Однако я принимал активное участие в работе сотрудников.

Я присутствовал при реализации первого рабочего проекта в больнице – при выпечке печенья для продажи. Я присутствовал на первом проекте за пределами больницы – мойке машин. Я присутствовал при запуске первой программы по оздоровлению пациентов вне больницы.

Я не выполнял обычных обязанностей штатного психолога не потому, что чувствовал бесполезность этой работы. Я не делал этого по каким-то неизвестным причинам.

Однако я ходил по двору и принимал участие в выпечке печенья, в беге трусцой и в игре в теннис.

Но больше всего я занимался своим очищением до, во время и после каждого моего визита в больницу каждую неделю эти три года. Я очищал все свои мысли относительно больницы каждое утро и каждый вечер, а также когда какая-то мысль о больнице возникала у меня в уме.

Благодарю тебя. Я люблю тебя. Мир меня, Ихалиакала

Мне понравилось это объяснение. Хотя оно и продемонстрировало скромную роль доктора

Хью Лина, но позволило понять, что он делал и чего не делал, пока состоял в штате больницы.

Я написал ему в ответ и попросил разрешения включить его письмо в эту книгу, чтобы продемонстрировать его вам. Он ответил одним словом, которого я и ожидал: «Да».

Я не прекратил работу над тем, что узнал от этого удивительного человека. Мы решили, что будем совместно проводить семинары и, конечно, будем соавторами этой книги. Но, по крайней мере, теперь я знаю полную историю того, как он помог исцелить целое отделение душевнобольных преступников. Он сделал это, как он делает всё – работая над собой. А способ, которым он работает над собой, заключается в трёх простых словах: «Я люблю тебя».

Этот способ, конечно, можете применить и вы, и я. Если бы мне пришлось резюмировать смысл метода самоаутентичности посредством Хо’опонопоно, это выглядело бы следующим образом.

1. Постоянное очищение.

2. Действия в зависимости от идей и возможностей, которые у вас появляются.

3. Постоянное очищение.

Вот и всё. Возможно, это самый короткий путь к успеху, который когда-либо существовал. Возможно, это и есть самый прямой маршрут к состоянию нуля. И всё начинается и заканчивается одной фразой – «Я люблю тебя».

Это путь туда, где нет ограничений. И конечно, я люблю вас.