• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Англосаксонское искусство вобрало в себя элементы трех традиций – островной кельтской, классической средиземноморской и континентальной германской. В различные периоды разные влияния доминировали. Сэр Томас Кендрик, описывая искусство англосаксонской Англии до 900 г., говорит, что оно представляло собой «серию столкновений между принципами варварской и классической эстетики». Но эту борьбу можно истолковать как борьбу за примирение этих двух начал, примирение, которое было достигнуто дважды: в начале VIII столетия и в X–XI столетиях. История англосаксонского искусства чрезвычайно сложна, но изложу ее здесь схематично и кратко, избегая, по возможности, спорных вопросов.

Ключ к пониманию англосаксонского искусства лежит в том факте, что мастера-умельцы варварского мира ненавидели натурализм настолько же, насколько классики Средиземноморья ненавидели абстракцию. Англосаксонские мастера до X столетия не пытались точно воспроизвести фигуру человека или зверя. Они творили в абстрактной манере, изображая животных с помощью кривых сплетающихся линий, и их принципы коренным образом отличались от натурализма их средиземноморских современников.

Мы должны также иметь в виду, что произведений искусства рассматриваемого нами периода сохранилось не так уж много. От первых 250 лет англосаксонской эпохи до нас дошли лишь отдельные украшения или изделия из металла, камня или кости. У нас нет образцов живописи, резьбы по дереву или монументального искусства той эпохи. Следующие 350 лет дают нам примеры живописи и скульптуры, что позволяет нам представить богатство искусства этого периода. Но по богослужебным книгам, украшенным миниатюрами, сохранившимся до наших дней, нельзя составить представление о настенных росписях, витражах и светской живописи. Точно так же мемориальные кресты, разбросанные по всей стране, не могут сообщить нам ничего о мастерстве древних резчиков по дереву и скульпторов. Сохранившийся материал позволяет представить англосаксонское искусство в общих чертах, но эта картина далеко не полна. И если до нас не дошли произведения искусства определенной эпохи, это не значит, что искусства в то время не существовало, просто наши сведения скудны и недостоверны.

Англосаксонские мастера медленно уходили от традиций своих римских предшественников, и только к V веку англосаксонское искусство возникло как самостоятельное явление, имеющее, очевидно, германские корни. Первый особый стиль, который появился после римлян в Кенте и на юго-востоке острова, назван «стилем кольцевых фибул» (qoit-brooch stily), поскольку образцы его встречаются в основном на фибулах этого типа. Главный мотив этого стиля (рис. 31) – согнувшееся четвероногое животное, изображенное в профиль; тело обведено двойным контуром, небольшие насечки имитируют шерсть, лапы иногда обозначены спиралями.

Рот часто открыт, а губы вывернуты наружу. Рисунок выполнялся в технике неглубокой чеканки на плоской поверхности, а полихромный эффект часто достигался за счет позолоты, если основой служило серебро, или серебрением, если изделие было из бронзы. Такие животные (рис. 31, а) изображены на большой пряжке из Макинга (Эссекс); такого типа, какой носили римские воины в провинциях, что свидетельствует о связи этого стиля с искусством римского мира. Отдельные его элементы встречаются в декоре римских ложек и других изделий. Миссис Хоукс предположила, что стиль принадлежал ютам и что он зародился на юге Скандинавии. Эта гипотеза большинством исследователей была отвергнута, и кажется, что более удовлетворительным объяснением сходства скандинавских находок с кентскими служит идея, что они имели общий римский прототип. Если в характере этого декора есть нечто германское (теория, предложенная другими учеными), то эти элементы должны были быть привнесены в него задолго до конца римского периода, поскольку мы видим образчики этого стиля на римской столовой утвари и на римских пряжках. Но каково бы ни было его происхождение, этот стиль получил распространение среди англосаксонских мастеров в начале V столетия.

Римские пряжки позднего периода, типа той, что была найдена в Макинге, оформлялись в технике, которую первоначально использовали для резьбы по твердому дереву. Метод состоял в следующем. На поверхность наносился орнамент из Х-образных крестов; затем резец устанавливали в центре креста и наносили резьбу таким образом, чтобы она была глубже всего в центре, а к концам сходила на нет. После изъятия вырезанной части на месте крестов получались пирамидальные углубления.

Эта техника стала использоваться в мастерских римских провинций для работы по металлу, и в Англии найдено некоторое количество образцов . Познакомившись с ней, германские ремесленники Южной Скандинавии попробовали применить ее к звериному орнаменту, и в таком измененном виде она вскоре стала известна всей Западной Европе. Одним из первых примеров использования этой техники не римлянами является фибула из Хаслингфилда (Кембриджшир), сделанная в Англии или, возможно, в Германии . Фибула покрыта спиральным орнаментом подобным тому, который мы видим на пряжках, и изображением смотрящих в разные стороны животных.

^{Рис. 31. Раннеанглосаксонский звериный орнамент: а – животные, изображенные в «стиле кольцевых фибул» с застежки из Макинга, Эссекс; б и в – животные, выполненные в «стиле № 1» с круглой фибулы из захоронения № 46, Лонг-Уиттенхем, Беркшир, и с круглой фибулы из Суффолка; г – животные, выполненные в «стиле № 2» с обрамляющих вставок рога для питья из Таплоу, Бакингемшир}

Многие работы англосаксонских мастеров V–VI столетий украшены орнаментом, выполненным в описанной выше технике. Наибольшее распространение (рис. 31, б и в) в то время получил звериный орнамент, который, как пишет сэр Томас Кендрик, «утратил свою зоологическую реальность и превратился просто в узор. Головы и ноги, хвосты и зубы образуют беспорядочную и притягательную смесь, и это хитросплетение линий и фигур покрывает каждый квадратный дюйм поверхности предмета». Подобный декор встречается на предметах, найденных в Германии и Скандинавии, а также в Венгрии и Восточной Европе. Трудно установить, где зародился «звериный стиль», но практически наверняка к англосаксам он пришел из Южной Скандинавии.

Этому стилю шведский ученый Бернхард Салин дал название «стиль № 1». В рамках «стиля № 1» встречается большое количество разнообразных, сходных по форме орнаментов, и английские образцы полностью подпадают под эту классификацию. Расцвет его приходится на период с конца V до конца VI столетия, когда на смену ему пришел «стиль № 2». В нем динамика и резкость первых звериных орнаментов уступали место (рис. 31, г) более простому декору, основу которого составляло переплетение лентоподобных тел животных и змей. В действительности смысл этого нового декоративного приема был тем же: заполнить поверхность сложным узором. Здесь по-прежнему не проявлялось никакого стремления к реализму. Симметрия либо присутствовала, либо нет по желанию мастера. На «яблоке» рукояти меча из Крандейл-Даун (рис. 32, справа) симметрия полностью нарушена; на золотой застежке из Саттон-Ху (рис. 32, слева) только головы зверей расположены симметрично, а «плетенка» – нет. Место зарождения этого «ленточного стиля» неизвестно, но, очевидно, что он появился не в Англии.

^{Рис. 32. Ленточный стиль звериного орнамента пряжки из Саттон-Ху и с набалдашника меча из Крандейл– Даун. Лондон, Британский музей}

У англосаксов мы наблюдаем интересное смешение двух стилей, ярким примером которого служит декор оправы рога из Таплоу: в нем фрагментарный узор первого стиля сочетается с плетеным орнаментом «стиля № 2». (Интересно, что в оформлении разных частей этого артефакта представлены оба стиля, а также «смешанный вариант».) Любопытная особенность «стиля № 2», которую можно проследить на примере застежки и пряжки из Таплоу , состоит в сочетании эффекта ложной резьбы с филигранью. Эффект ложной резьбы достигается за счет того, что одним из наиболее впечатляющих образцов англосаксонского языческого искусства являются полихромные драгоценности из Кента и Восточной Англии. Они инкрустированы гранатами и сине-зеленым стеклом, также при их изготовлении использовалась чернь. Существует два главных типа этих украшений. Первый – роскошные драгоценности , в котором плоские камни и стекло помещены в золотые и серебряные ячейки на золотом или серебряном основании. (На французском языке эта техника получила название клуазоне, от cloison – ячейка.) Пространство между ячейками украшал орнамент из филиграни, филигрань также использовалась в оправах камней. На дне ячеек позади граната помещалась фольга. Солнечные лучи, отражаясь от нее, проходили через камень под разными углами, создавая игру света, без которой камень казался бы довольно тусклым и плоским. Гранаты из некоторых ячеек креста Уилтона  потеряны, но фольга сохранилась.

Второй вид более скромен ; основание и ячейки отлиты из одного куска металла; в промежутках выгравирован орнамент, иногда имитирующий филигрань. Эти ячейки были заполнены гранатами; цветное стекло встречается реже. По краям многих украшений этого типа наносились чернью маленькие кольца.

Чаще всего в подобной технике делались круглые фибулы, которые часто находят в Кенте, но известны случаи, когда ее применяли при изготовление других украшений; гранатами, например, часто декорировали верхнюю квадратную часть больших разомкнутых фибул.

Формы ячеек в более богатых полихромных украшениях дали повод для дискуссии относительно происхождения этой техники. Многие черты, характерные для нее, обнаруживаются у изделий из Италии, Швеции или Нидерландов. Хотя образцы, найденные в Англии, безусловно, более высокого качества, трудно на основании этого судить, сделана ли застежка из Уиналдама , обнаруженная недавно в Голландии, датским или английским мастером или она была, по словам Бруса-Митфорда, «работой мастера, обученного в Кенте или Суффолке, но трудившегося для своего континентального покровителя». Древнейшие прообразы полихромных украшений можно найти у готов Причерноморья, а готские мастера, вероятно, унаследовали некоторые приемы и навыки у скифов. Украшения IV в., найденные в Румынии и Венгрии, свидетельствуют о популярности техники клуазоне в Восточной Европе, а качество драгоценностей из захоронения Хильдерика (умершего в 481 г.), найденного в Бельгии, говорит о том, что в Западной Европе она достигла высокой степени развития. В Англии, в частности в Кенте, техника изготовления полихромных украшений стала известна в начале VI столетия, вероятно, от обитателей франкских земель. Поначалу она сводилась к инкрустации гранатами , но к концу VI столетия уже создавались роскошные вещи, подобные кингстонской фибуле . В VII столетии эта техника распространяется повсеместно в Англии.

По большей части ювелирные изделия, изготовленные в Англии, были такого же качества, как и в англосаксонский период континентальные, но в некоторых случаях, как мы видим на примере в украшениях Саттон-Ху, мастера достигали невиданных высот, не имеющих аналогов в Европе.

В конце нашего краткого очерка искусства англосаксонского языческого периода мы должна рассмотреть вопрос о кельтском влиянии. Кельтские мотивы появляются обычно в декоре довольно обширной группы предметов, классифицируемых как подвесные чаши. Все они, за исключением последних двух образцов, сделаны из бронзы и имеют диаметр от 20 до 45 сантиметров. Три колечка для подвешивания крепились к чаше с помощью заклепок-крючков, которые являлись продолжением декоративных плашек с орнаментом. В более поздних образцах плашки покрывали эмалью, и еще одна пластина крепилась узором на дне чаши. Эти пластины украшены спиральным, восходящим к бриттскому кельтскому орнаменту. Об этих подвесных чашах мы уже говорили, когда обсуждали захоронение в Саттон-Ху. Декор чаш, однако, отражает лишь один аспект вновь возникшего интереса к кельтским формам и темам. Кабан на шлеме из Бенти-Грейндж  является прямым потомком множества кабанов, которых изображали в сходной манере кельты до римского периода. Кабаны также изображены на мече, найденном в реке Ларк. В изображениях людей также прослеживаются любопытные кельтские аллюзии. Маски, вырезанные на точильных камнях из Саттон-Ху и Хуг-он-Хилл , например, имеют безусловно кельтское происхождение и, возможно, проникли в англосаксонское искусство через Шотландию или Ирландию. Вообще кельтские мотивы широко представлены в работах англосаксонских мастеров. В VII и VIII столетиях мы встречаем их в оформлении рукописи, также как в декоре изделий из кости и металла. Изящные спиральные орнаменты, выполненные с таким совершенством в Линдисфарнском Евангелии , датируются приблизительно 700 г., являются развитием орнаментальных мотивов, присутствующих на пластине из Миддлтона . Декор шкатулки из моржового клыка (рис. 7) из Гандерсхейма (теперь хранящейся в музее в Браунсвике) выполнен в англосаксонском «зверином стиле». Но на одной из стенок этой шкатулки помещена панель, покрытая спиральным орнаментом, – это одно из последних четких проявлений данного мотива в англосаксонском искусстве.

До сих пор мы говорили только о произведениях декоративно-прикладного искусства. Христианство принесло в Англию новый вид искусства – живопись – и пробудило интерес к монументальной скульптуре. Естественно, это происходило постепенно, как и само христианство было принято не сразу. У нас нет ни одной рукописи, созданной ранее второй половины VII столетия, то же относится и к скульптуре.

Археологи часто забывают, что кенотаф в Саттон-Ху был возведен через тридцать или сорок лет после миссии Августина и что большинство драгоценностей, найденных в Саттон-Ху, и по крайней мере большая часть украшений в «стиле № 2» были сделаны после официального принятия христианства. Следует подчеркнуть, что мастера, изготовлявшие языческие украшения, не бросили своего ремесла с принятием христианства. Мы видели, как они применяли свои умения для сохранения христианских артефактов, таких, как наперсный крест святого Кутберта  и другие подобные кресты. Умельцы сменили религию, но продолжали работать в традициях своих предков, совершенствуя свое мастерство и расширяя собственные возможности. Естественно, новое искусство оказывало на них влияние, но они придерживались знакомых форм. Последний пример использования гранатов в полихромной технике мы наблюдаем на застежке в виде трилистника, найденной в киркосвальдском кладе. О живучести прежней гравировальной традиции свидетельствуют булавки из Уитхема : на позолоченных бронзовых пластинах «звериные» фигуры умело вплетены в новый и более натуралистический вариант декора в «стиле № 2». Не стоит думать, что англосаксонские мастера этого периода использовали исключительно «звериные» мотивы. Орнамент-плетенку можно видеть на фибуле из Киркосвальда, периодически появляются элементы лиственного орнамента. Иногда звериный и лиственный орнаменты сочетались, примером этого служит декор кольца, найденного несколько лет назад в Послингфорде в Суффолке (рис. 34).

^{Рис. 33. Звериный орнамент, изображенный на булавке из Уитхема, в увеличенном масштабе.}

^{Рис. 34. Орнамент, изображенный на кольце из Послингфорда, Суффолк. Лондон, Британский музей}

Гравировка по позолоченной бронзе в конце VIII столетия сменяется гравировкой по серебру, которую иногда дополняли чернью или золотой инкрустацией . Фигуры зверей и другие элементы декора намечались неглубокой гравировкой и прорисовывались концом долота. Рисунки, конечно, наносились на металл заранее, и следы этих наметок можно иногда заметить. Порой мастер пробовал свой узор на костяных пластинках. Один из таких пробных образцов для гравировки по серебру был найден в XIX столетии в Йорке . Один из лучших образчиков этой техники – оправа рога из клада в Трухиддле (Корнуолл) , по которому получил название данный стиль (рис. 35).

^{Рис. 35. Звериный орнамент с вставок для питьевого рога. Трухиддл, Корнуолл.}

Мастерство англосаксонских ювелиров славилось по всей Европе. В Риме англосаксонский умелец из саксонской школы делал сосуды для алтаря святого Петра. Когда герцог Тассило в Австрии основал монастырь Кремсмюнстер в 777 г., он подарил аббатству потир , носящий его имя и, несомненно, сделанный мастером, обучавшимся в Англии или в англо-каролингской школе. На поверхности этой позолоченной чаши выгравированы звериный и лиственный орнаменты английского происхождения, а также изображения Христа и апостолов (что является, несомненно, следствием средиземноморского влияния). Звериный орнамент не имеет прямых английских аналогов, но столь близок по стилю к английским, что его можно рассматривать как образчик англо-континентального стиля (рис. 36). Английское влияние также прослеживается в работах ирландских и шотландских мастеров. Звериный орнамент на Келлском посохе, например, очень похож на декор трухиддлских накладок, а некоторые звериные орнаменты, украшающие находки из клада Сент-Ниншан на Шетлендских островах, напоминают ранний англосаксонский звериный орнамент, лучше всего представленный в Линдисфарнском Евангелии. Этот стиль затем стал главенствующим в европейском искусстве. Блестящим образчиком его является фибула Фуллера , которая достойна занять свое место среди шедевров мирового искусства. VIII и IX вв. были периодом величайшего расцвета ювелирного дела в англосаксонской Англии: свидетельством тому служит «яблоко» меча из Феттер-Лейн в лондонском Сити , на котором чернью и позолотой нанесены звериный и лиственный орнаменты, или украшение, возможно, сделанное по указанию короля Альфреда Великого – Драгоценность Альфреда , – одно из главных сокровищ Оксфордского университета.

^{Рис. 36. Германский, ирландский и английский орнаменты: а – изображенный на чаше Тассило; б – Келлском посохе; в – вставках, обрамлявших рог из Трухиддла}

Драгоценность Альфреда, теперь хранящаяся в музее Ашмола, была найдена в 1693 г. в Ньютон-парке, неподалеку от острова Этелни в Сомерсете. Кусок обработанного хрусталя, оправленного в золото, прикрывает выполненное эмалью поясное изображение человека, держащего два скипетра. Оправа камня заканчивается раструбом, выполненным в форме звериной головы; на самом камне имеется надпись золотыми буквами на древнеанглийском языке: «Aelfred mec heht gewyrcan» (Альфред повелел меня сделать). На обратной стороне золотой подложки выгравирован лиственный орнамент, сочетающий в себе англосаксонский и каролингский стили. Раструб, заканчивающийся звериной головой, украшенный филигранью и золотыми гранулами, должно быть, первоначально крепился к деревянной или костяной рукояти или древку. Назначение этой вещи не известно. Единственным ее аналогом является украшение из Минстер-Ловелл , которое также хранится в музее Ашмола в Оксфорде. Эти предметы представляют собой два редких образца позднесаксонской перегородчатой эмали. Третий пример – круглая брошь из Доугейт-Хилл , на которой изображена фигура с нимбом или с короной на голове, по стилю очень напоминающая изображение на Драгоценности Альфреда.

В конце IX столетия в ювелирном искусстве появляются новые мотивы, но мы должны прерваться и обсудить другие виды искусства, существовавшие в христианскую эпоху у англосаксов. Церковь научила язычников, населявших Англию, переписывать и иллюстрировать книги. У художников, украшавших рукописи, было три образца. У своих средиземноморских собратьев они позаимствовали идею относительно натуралистического изображения человеческой фигуры и некоторые другие приемы, как, например, использование аркад в качестве декоративного элемента для канонических таблиц (перечень параллельных мест в разных Евангелиях).

От ирландцев они, вероятно, позаимствовали идею буквиц, например, таких, как в 18-м стихе главы I Евангелия от Матфея, Christi autem generatio sic erat. Из исконного англосаксонского искусства пришло использование ленточного и звериного орнаментов, а также обычай покрывать целые страницы орнаментом, в результате чего получались так называемые «ковровые страницы». Существует много нюансов внутри этой простой схемы, и по мере того, как древний варварский англосаксонский дух брал верх, средиземноморское влияние становилось все менее заметным в работе писцов, и три перечисленных выше составляющих слились в итоге в характерный англосаксонский иллюстраторский стиль.

Самой ранней рукописью англосаксонского происхождения является Евангелие из Дарроу , которое, хотя и считалось когда-то произведением ирландских мастеров, в настоящее время признано образцом работы нортумбрийцев. Рукопись датируется второй половиной VII столетия и, вероятно, была создана около 675 г. В декоративном оформлении этой книги использованы островной вариант «ленточного орнамента» и кельтский спиральный орнамент, аналогичный тому, который присутствует в декоре подвесных чаш. Изображение евангелистов, которые предваряют каждое Евангелие, весьма далеки от натурализма и средиземноморских прототипов, но тем не менее узнаваемы. Стилистическое сходство Евангелия из Дарроу с эмалевыми плашками подвесных чаш становится явственным, если посмотреть на цветовое решение. Красный и желтый цвета, доминирующие в оформлении книги, характерны также для эмали того времени. Орнаменты Евангелия из Дарроу восходят к языческим англосаксонским образцам. «Ковровые страницы» Евангелия из Дарроу можно сравнить с декором некоторых находок из Саттон-Ху, то же самое справедливо и для звериного орнамента. Один из новых декоративных элементов, простая плетенка, впервые появившаяся в Евангелии из Дарроу, часто встречается в декоре предметов позднего англосаксонского периода.

Вскоре после Евангелия из Дарроу в Нортумбрии были созданы еще несколько рукописей , из которых для нас наибольший интерес представляют три: Кодекс Амиатинус, Линдисфарнское Евангелие и Эктернакское Евангелие. Все они датируются рубежом VI–VII вв. Две из этих рукописей – Линдисфарнское Евангелие и Эктернакское Евангелие – являются продолжением традиции, начатой Евангелием из Дарроу, однако в них она доведена до невиданного прежде совершенства. Третья книга , известная как Кодекс Амиатинус (теперь хранящаяся в Библиотеке Святого Лаврентия во Флоренции), была одной из трех копий Евангелия («tres pandectes novae translations», как назвал их Беда), написанных по повелению первого настоятеля монастыря в Ярроу (Кеолфрита, умершего в 716 г.). Одна копия предназначалась для монастыря Монквермута, одна – для монастыря Ярроу и одна – для римского папы. Кеолфрит отправился в Рим, чтобы лично ее передать, но по пути умер в Лангре во Франции, и книгу доставили его спутники. Она была, очевидно, создана по образцу книг, привезенных из Италии Бенедиктом Бископом, и все ее оформление выполнено в итальянском стиле. Влияние местной нортумбрийской традиции практически не заметно, что кажется довольно удивительным, если учесть, что почти в то же время, когда составлялся Кодекс Амиатинус, всего в нескольких милях от Ярроу на небольшом острове неподалеку от побережья Нортамберленда, было создано Линдисфарнское Евангелие , написанное и оформленное в характерном англосаксонском стиле. Его создателем был Эадфрит, епископ Линдисфарне в 698–721 гг. Недавние исследования говорят о том, что оно было написано около 698 г., с разбросом в год-два. Эта книга, которая является одним из самых прекрасных произведений искусства, когда-либо созданных в Англии, объединила на своих богато украшенных страницах традиции трех миров: Средиземноморья, кельтского севера и англосаксонской Англии. Четыре портрета евангелистов, например, восходят к итальянским прототипам, немного обрезанных художником ради экономии места. Буйство сплетающихся звериных форм на ковровых страницах вместе с ювелирной точностью прорисовки являются чисто англосаксонскими особенностями. Звери отчасти напоминают изображения на булавках из Уитхема . Третья из этой группы рукописей – Эхтернахское Евангелие – стилистически родственна Линдисфарнскому Евангелию, хотя и не столь совершенна. Она была создана, вероятно, в Нортумбрии, вероятно (согласно профессору Брауну), в том же скриптории, что и Линдисфарнское Евангелие, и вскоре была передана вновь основанному монастырю Эхтернах в Германии, где послужила образцом для нового стиля книжной иллюминации, прародиной которого, таким образом, можно считать Нортумбрию.

Эти знаменитые, великолепно украшенные рукописи конца VII начала VIII столетия затмевают своей красотой более скромные манускрипты, рукописи, созданные между 725-м и 850 гг. Некоторые рукописи, такие, как Евангелие Святого Чада , хранящееся в Библиотеке Личфилдского собора, выполнены в традиции Евангелий из Дарроу и Эхтернаха, а оформление большей части рукописей середины VIII – середины IX столетий из Кентербери, сохраняя многие из черт, характерных для Линдисфарнского Евангелия, постепенно вбирает в себя также элементы и континентального декора, и орнаментов каролингского возрождения. Самые роскошные из этих рукописей – Кодекс Оуреус, хранящийся в Королевской библиотеке в Стокгольме, и Евангелие  из Британского музея. Внешний вид рукописей несколько испорчен тем, что по крайней мере в книге из Британского музея серебряные буквы окислились и потускнели. Портреты евангелистов и рамки вокруг них в этом Евангелии можно сравнить с аналогичными рисунками в каролингских рукописях, в то время как принцип оформления канонических таблиц сближает его с Линдисфарнским Евангелием.

Однако в одной из более ранних рукописей этой школы, Кентерберийской псалтыри, находящейся в Британском музее, рамка, обрамляющая изображение Давида, выполнена в кельтском стиле. Арка, под которой он сидит в окружении музыкантов, состоит из спиралей, похожих на те, которые встречаются на подвесных чашах, в то время как колонны, которые поддерживают арку, покрыты орнаментом-плетенкой, напоминающем орнамент в Линдисфарнском Евангелии. Точно так же в Псалтыри и стокгольмском Кодексе Ауреус содержится много буквиц. В первой из рукописей в оформлении буквиц использованы изображения библейских сцен; впервые такая практика возникает в этой книге, но впоследствии она становится обычной для средневековых английских рукописей. Интересно отметить, что в самой богатой и самой поздней из названных рукописей, Евангелии из Британского музея, буквиц нет. Даже в оформлении этих книг можно заметить влияние ювелирного искусства. Небольшие фигурки зверей помещены на черном фоне, что напоминает нам применение серебра и черни в трухиддлском стиле. Кентерберийский скрипторий стал центром английской книжной иллюминации, после того как нортумбрийские монастыри пришли в упадок из-за постоянных смут на севере. Но и его в период викингских нашествий постигла та же судьба. Сетования короля Альфреда по поводу упадка учености и просвещения в Англии, которыми он предварил свой перевод «Обязанностей пастыря» Григория Великого, были вполне оправданны, и это подтверждается тем фактом, что у нас нет рукописей, написанных в Англии в конце IX столетия.

Развитие искусства книжной иллюминации в Англии шло параллельно с возникновением, хотя и в меньшем масштабе, монументального искусства. Об этой группе памятников сэр Томас Кендрик писал в 1938 г.: «Ни одна достопримечательность, доставшаяся там от прошлого, не требует в такой мере систематического изучения, как английские кресты… принципиальные вопросы хронологии и смены стилей едва ли могут быть решены, прежде чем будет собран весь необходимый материал». В 1970 г. это замечание все еще не потеряло своей актуальности. Обзор, задуманный Кендриком, не был закончен, и, хотя работа продолжается, едва ли можно ожидать в течение ближайших лет публикации какого-либо обобщающего труда. Любые суждения касательно хронологии выносятся только на основе стилистических особенностей, что чревато серьезными опасностями. Здесь я приведу лишь краткий очерк этого весьма запутанного материала.

Происхождение англосаксонской скульптуры не вполне ясно. Мемориальные камни VI – начала VII столетия в Западной и Северной Британии, судя по всему, не оказали заметного влияния на англосаксонскую скульптурную традицию, и разумно предположить, что скульптура пришла в Англию вместе с христианством из Средиземноморья, первоначально в качестве элемента архитектурного декора. Лишь позже (к концу VII столетия) появляются самостоятельные скульптурные произведения: памятные кресты или кресты для поклонения. Такие памятники, кажется, были англосаксонским новшеством, поскольку ни в Европе, ни на Британских островах не найдены каменные кресты более раннего времени. Хотя скульптура продолжала использоваться и в качестве декора зданий, именно кресты являются наиболее замечательными образчиками этого вида искусства в англосаксонской Англии.

В VII–VIII вв. искусство резьбы по камню достигло своего расцвета в Нортумбрии. Как и в случае книжной иллюминации, к концу VIII столетия центром каменной скульптуры становятся Мерсия и Южная Англия, так что, когда в начале X столетия на севере снова начали возрождать резьбу по камню, первые изделия были очень грубыми и тяжеловесными. Образцов англосаксонской скульптуры настолько много, что мне не хватило бы и всей книги, чтобы описать их. Поэтому я намерен описать только самые выдающиеся из них, по возможности вписав их в более широкий контекст.

Одним из самых выразительных произведений нортумбрийской скульптуры является 5,5-метровый Рутвелский крест из Дамфрисшира , о котором мы уже упоминали ранее. Хронологически его, вероятно, можно сопоставить с Линдисфарнским и Эхтернахским Евангелиями. На четырех перекладинах креста первоначально находились портреты четырех евангелистов, но только две перекладины сохранились. Ниже перекрестья на широком основании креста изображены многочисленные персонажи и сцены из христианской истории: Иоанн Креститель, Господь во Славе, Павел и Антоний в пустыне, бегство в Египет, Мария Магдалина, омывающая ноги Христа, Благовещение и Распятие Христа. На боковых поверхностях основания изображен орнамент из виноградных лоз, украшенный фигурками птиц и животных. Сцены и орнамент обрамляет простой бордюр: бордюр на боковых сторонах представляет собой записанный рунами текст одной из самых прекрасных англосаксонских поэм «Видение Креста». На бордюре, обрамляющем изображения, помещены латинские надписи, поясняющие содержание изображенных сцен. Резные фигурки на этом кресте были выполнены очень искусным мастером, линии резьбы глубоки и плавны, сами изображения более натуралистичны, чем это было свойственно англосаксонскому искусству того периода. Но тот факт, что здесь трудился англосаксонский скульптор, не вызывает сомнений. Фигуры чересчур статичны для работы средиземноморского скульптора. Кендрик указал, что в сцене с участием Марии Магдалины женщина изображена грубо и линиям ее одеяния недостает той плавности, которая, безусловно, присутствует в творениях средиземноморских мастеров. Тем не менее все прочие образчики нортумбрийской скульптуры уступают Рутвелскому кресту в реализме рисунка и тонкости исполнения. На Бьюкастлском кресте, например, возможно созданном по образцу Рутвелского, изображения человеческих фигур более абстрактны и ближе к традиционным англосаксонским. Хотя изображения библейских сцен часто встречаются на нортумбрийских крестах, во многих случаях они являются вторичными по отношению к абстрактным орнаментам из переплетенных звериных тел и виноградных лоз.

В искусстве Южной Англии в конце VIII столетия главенствовал орнаментальный стиль, знакомый нам по Трухиддлскому кладу и Евангелию из Британского музея (рис. 35). Образцы скульптуры Южной Англии более раннего периода очень немногочисленны, хотя фрагменты Рекуллверкского креста являют собой важное исключение. Предположительно, имеющиеся фрагменты – все, что осталось от великолепного креста VII столетия; археологические свидетельства подтверждают эту теорию. Судя по этим обломкам, крест имел цилиндрическое основание, украшенное изображениями человеческих фигур в окружении ленточного орнамента. В резьбе присутствует утонченность, которая не встречается нигде более как в англосаксонской скульптуре, но, к сожалению, сохранилось слишком мало фрагментов, чтобы делать какие-либо выводы. В образцах каменной скульптуры, найденных в Мерсии и Южной Англии, прослеживается очевидное влияние нортумбрийского стиля и искусства иллюминации. В верхней части креста из Кроптхорна, Вустершир , например, изображены животные, напоминающие изображения в Евангелии из Британского музея, в то время как птицы и лиственный орнамент родственны нортумбрийским «виноградным лозам». Кроптхорнский крест – одно из наиболее ярких достижений англосаксонского монументального искусства IX столетия на юге Англии, большинство скульптур этого периода кажутся плоскими и грубыми, и только в X столетии скульптура Уэссекса и на юге достигает своего расцвета.

Обсуждая англосаксонскую скульптуру, нельзя не упомянуть еще два произведения нортумбрийской школы. Первое – дубовый гроб святого Кутберта , который был, очевидно, изготовлен в 698 г. Его украшают резные изображения евангелистов, апостолов, архангелов и т. д., в стиле, напоминающем портреты евангелистов в Линдисфарнском Евангелии. Профессор Кицингер показал, что фигуры с гроба святого Кутберта по стилю восходят к континентальным прототипам, точно так же, как фигуры евангелистов Линдисфарнского и Эхтернахского Евангелий обнаруживают родство с некоторыми континентальными изображениями; и те и другие имеют много общего с изображениями на Рутвелском кресте. Второй достойный упоминания предмет – ларец Френкса  (названный так в честь сэра Августа Френкса, хранителя отдела британской древности в Британском музее в 1866–1896 гг., который подарил его музею). Он сделан из китового уса и покрыт резными изображениями сцен из мировой истории, таких, например, как подвиги Вёлунда-кузнеца, захват Иерусалима Титом и поклонение волхвов. На всех сторонах ларца имеются рунические надписи, и в целом он выполнен в чисто «варварском» стиле, весьма далеком от слегка «варваризованного» классицизма, изображений Линдисфарнского Евангелия, фигур Рутвелского креста и резьбы гроба святого Кутберта. Ларец является уникальным образцом «народного искусства» начала VIII столетия. Для нас эти две вещи важны в первую очередь потому, что они входят в число очень немногих предметов, изготовленных из плохо сохраняющихся материалов, которые дошли до нас и напоминают нам о том, что наши знания об англосаксонском искусстве очень односторонни.

За войнами Альфреда с викингами последовал период политической консолидации, в результате чего был проведен ряд успешных военных кампаний против викингов; а вступление на трон Эдгара в 959 г. и монастырская реформа Освальда, Дунстана и Этевольда ознаменовали новую полосу процветания для Англии и, соответственно, для ее искусства. Конец IX – начало X столетия можно было бы считать бесплодными для декоративно-прикладного искусства англосаксов, если бы не два предмета: епитрахиль и манипула , найденные в гробе святого Кутберта.

Нам очень мало известно об английской вышивке англосаксонского периода, но, судя по указаниям письменных источников, она славилась по всей Европе. Известно, что, когда Вильгельм, герцог Нормандии, вернулся домой после своего визита в Англию в середине XI столетия, его приближенные были поражены тем, какие красивые одежды он там приобрел. Надписи на епитрахили и орарь святого Кутберта говорят о том, что эти прекрасные вещи были изготовлены, вероятно, в Винчестере, между 909-м и 916 гг. Сами изображения мы уже описали выше. Чуть удлиненные фигуры выполнены с удивительным изяществом, они одеты в длинные свободные одеяния, их позы естественны, а лица реалистичны и не стереотипны. Их разделяет лиственный орнамент. Вышивка выполнена голубыми, зелеными и розовыми нитями на золотом фоне. Единственный сохранившийся образец английской вышивки данного периода, помимо этих одеяний, хранится в Милане, хотя отдельные фрагменты начала IX столетия были обнаружены в Норвегии и Бельгии.

Судя по виду епитрахили и ораря, на юге Англии по крайней мере, образованные люди часто заимствовали новые веяния на континенте. Декор епитрахили и ораря святого Кутберга выдержан полностью в каролингском стиле, истоки которого лежат в Византии: в нем мы не находим ничего от местной англосаксонской традиции. Подавляющее большинство произведений свидетельствуют о бедственном состоянии английского искусства вплоть до середины X столетия; исключение составляют эти две вышивки, каролингские по духу. Ювелиры и скульпторы пытались подняться до уровня своих предшественников в условиях сильного скандинавского влияния. В книжной иллюминации мастера пытались сохранить английский стиль IX столетия, но одновременно с этим следовали континентальным образцам. Сочетание каролингских аканфовых листьев и буквиц, принадлежащих англосаксонской традиции в псалтыри Юниуса (Бодланская библиотека, Оксфорд, и рукописи жития святого Кутберта из Дарема (Корпус-Кристи-колледж, Кембридж) производит впечатление, но далеко от совершенства.

В середине X столетия, однако, мы наблюдаем расцвет нового стиля книжной иллюминации, в основе которого лежали континентальные образцы. Дунстан и другие просвещенные клирики могли познакомиться с ними во время своих визитов во Францию. Эти рукописи обычно классифицируют как принадлежащие к винчестерской школе, но следует помнить, что и в других местах имелись скриптории, способные соперничать с Винчестером.

Наиболее знаменитая и ценная из рукописей этого периода – «Благословение святого Этельвольда»; теперь она хранится в Британском музее. Рукопись была создана в Винчестере между 971-м и 984 гг. Эта самая роскошная из поздних англосаксонских книг может сравниться разве что с другой рукописью, также винчестерской, известной как «Благословение Роберта Жюльенского» (теперь хранящейся в библиотеке Руана). В начале «Благословения святого Этельвольда» помещены стихи на латыни, описывающие, как эту книгу писали и оформляли: «Он (Этельвольд) приказал сделать в этой книге рамки, украшенные разноцветными фигурами и золотом». Наиболее интересными элементами декора книги являются именно эти рамки, которые обрамляют и текст, и миниатюры. В них можно заметить характерную черту для англосаксонских художников – любовь к орнаменту ради самого орнамента, прослеживающуюся в ранних рукописях. Каролингские аканфовые листья выходят за границы рамки, в центр страницы и на края. Иногда в тех местах, где декор более скромен, художник продемонстрировал свое умение изображать человеческие фигуры. В сцене «Благословения»  мы видим ангела в окружении драпировок. В оформлении рукописи пастельные тона сочетаются с яркими красками – пурпурной, золотой, зеленой и голубой.

В первые годы XI столетия винчестерский стиль все еще не утратил своих позиций, что можно видеть на примере иллюминированной копии дарственной грамоты Нью-Минстеру от короля Эдгара (первоначально выпущенной в 966 г.) . Он пережил Нормандское завоевание, но был вскоре новым вытеснен романским стилем, получившим распространении повсюду в Европе.

Однако в оформлении англосаксонских рукописей X–XI вв. прослеживается еще одна традиция, восходящая к франкской реймсской школе. Рукопись первой половины IX столетия, утрехтская псалтырь (созданная в Отвиле, неподалеку от Реймса), очень важна для понимания истории поздней англосаксонской живописи. Влияние этого стиля в англосаксонском искусстве X–XI столетий сложно переоценить, что подтверждается, в частности, наличием копии утрехтской псалтыри , хранящейся в Британском музее, которая была сделана на юге Англии (вероятно, в Кентербери) около 1000 г. и декор которой повторяет в целом декор оригинала. Стиль этот «импрессионистичен»: фигуры условные и нарисованы словно бы одним движением пера. В копии линии статичнее и четче, но в ней присутствует то же ощущение движения и света. Этот стиль не годился для роскошных рукописей винчестерской школы, но его влияние чувствуется и в них, что можно заметить на примере грамоты Нью-Минстера. Также это влияние прослеживается в оформлении книг по естественной истории и компутистике, которые в довольно большом количестве дошли до наших дней. К концу XI столетия стиль реймсской школы все еще бытовал в английской живописи, хотя линии постепенно становились более резкими, в то время как фигуры, нарисованные одним движением, превращались во все более условные изображения.

Таким образом, англосаксонское искусство книжной иллюминации позднего периода находилось под влиянием двух континентальных традиций. В традиции формализованного каролингского искусства берет свое начало пышный, своеобразный винчестерский стиль; традиция легкого, воздушного, импрессионистского стиля реймсской школы представлен в декоре утрехтской псалтыри.

Скульптуру этого периода можно разделить на две группы: первая создавалась в рамках винчестерских традиций; вторая появилась в Нортумбрии, и для нее характерно сочетание древнего орнамента из сплетающейся виноградной лозы с элементами нового «викингского» стиля. Образцы первой группы редки, в то время как «нортумбрийские», хотя и многочисленны, часто кажутся, по словам Кендрика, «огромным и унылым собранием резьбы низкого качества или откровенно плохой».

На юго-западе Англии сохранились около двадцати фрагментов каменной скульптуры, созданной под влиянием винчестерского стиля. Ангелы в маленькой церкви в Бредфорд-на-Эйвоне , сцена «Муки ада» в Бристольском кафедральном соборе и Инглесхемское распятие – самые знаменитые из этих образцов. Линии одеяний резных фигур еще более жестки, чем в современных им рукописях, в то время как лица, там, где их можно еще различить, достаточно грубы и стереотипны. Скульптуры, однако, с точки зрения техники достаточно качественны. Ангел с креста из церкви Святого Лаврентия в Бредфорд-на-Эйвоне, например, по мастерству исполнения вполне может соперничать с аналогичным изображением из грамоты Нью-Минстера , которая была создана примерно в то же время. Но ни одна из этих скульптур не является подлинным шедевром. Лучше всего резьба выполнена на винчестерской треугольной пластине из моржового клыка , сравнимой по качеству с рисунками в винчестерских рукописях.

На севере Англии скульптура продолжает традиции мемориальных камней и крестов более раннего периода. В этих работах прослеживается влияние викингского искусства. Например, на кресте в Халтоне в Ланкашире изображены сцены из песни о Сигурде. Именно здесь родился стиль, который достиг своего расцвета в Дании и известен археологам как еллингский стиль. То, что грубые узоры на камнях с севера Англии могли породить нечто подобное еллингскому стилю, кажется невероятным. Викинги принесли в Нортумбрию звериный орнамент, состоящий из гротескных и чудовищных фигур. На кресте в Миддлтоне (Йоркшир), например, изображен зверь, лишенный всякого изящества. Как и на всех поздних северных крестах, резьба плоская, нет и намека на попытку придать ей ощущение глубины.

В Мерсии и Восточной Англии мы видим образцы той же самой унылой скульптуры, которая в изобилии встречается на севере. Нортумбрийское влияние ощущается даже на юге. Крест в Рамсбери (Уилтшир) и крест из церкви Всех Святых в Лондоне являются наглядным свидетельством того, что некоторые скульпторы работали в стиле, характерном для севера Англии.

^{Рис. 37. Каменный крест из Миддлтона, Йоркшир}

Одним из выдающихся образцов смешения викингских и англосаксонских традиций является надгробный камень с кладбища собора Святого Павла в Лондоне . На этом камне мы можем видеть барельеф большого зверя, выполненный в викингском стиле Рингерик. Голова зверя повернута назад, его тело покрыто небольшими точками (возможно, он унаследовал их от пятнистых животных, изображавшихся в IX столетии). Его большие лапы, маленькая голова, спиральные бедра и длинный хвост с закрученным кончиком типичны для английской версии искусства викингов, влияние которой прослеживается в английской скульптуре и ювелирных изделиях и даже нескольких образцах книжной иллюминации. Камень датируется началом XI столетия и, возможно, относится к тому периоду, когда Англия была частью Датской империи.

В том же стиле выполнен гребешок из моржового клыка, хранящийся в Британском музее .

Одна сторона гребенки покрыта резьбой в виде переплетенных звериных тел в стиле Рингерик. На другой стороне изображены животные, похожие на кошек; похожие головы можно увидеть и в рукописях, и на ювелирных украшениях этого периода .

Эту главу мы закончим тем, с чего начали, а именно ювелирным искусством. Даже в позднюю эпоху англосаксонские мастера любили работать с этим материалом. К сожалению, самые прекрасные образцы англосаксонских ювелирных изделий до наших дней не сохранились, и до нас дошли лишь несколько незначительных предметов, в которых видна скорее тень славы английских ювелиров. Почти все золотые и серебряные изделия были в свое время расплавлены, и до нас дошла лишь горстка фибул и безделушек и несколько образцов церковной утвари. Даже самый выдающийся образец, сохранившийся от этого периода, – золотая с серебром фибула из королевской школы (Кентербери) – является второразрядным изделием, выполненным в трухиддлском стиле, с достаточно примитивным звериным орнаментом, нанесенным по черни. Подобный черненый фон имеется на двух пластинах раки, хранящихся в Британском музее. Хотя звери на них изображены в трухиддлском стиле, автор, судя по всему, не был полностью свободен от влияния художественных стилей Еллинга и Рингерика. Примером англосаксонского украшения, выполненного в рингерикском стиле, является довольно грубая фибула из Саттона, остров Эли , найденная в конце XVII столетия вместе с кладом монет Вильгельма Завоевателя. Звери и змеи, изображенные на этой фибуле, представляют собой довольно качественную адаптацию викингского стиля, смягченного гротескными элементами, привлекавшими английских художников на протяжении многих столетий.

^{Рис. 38. Звериный орнамент, изображенный на англосаксонской пластине раки X столетия. Британский музей}

Винчестерский стиль также проникает в ювелирное дело. Яснее всего это видно на примере ряда бронзовых изделий, в декоре которых мы видим все элементы, использовавшиеся при оформлении рукописей, включая изображения зверей и лиственный орнамент. Один из этих предметов – футляр кадила из Кентербери , украшенный изображениями птиц и аканфовыми листьями. Сходство со стилем винчестерских рукописей прослеживается и в декоре переносного алтаря , теперь хранящегося в музее Клюни, о котором мы уже говорили выше.

Эту книгу, в которой я попытался изложить историю англосаксонской Англии, увиденную глазами археолога, завершает обзор англосаксонского искусства. Его часто недооценивают даже сами англичане. На протяжении столетий от падения Рима до Нормандского завоевания английское искусство несколько раз достигало расцвета, и искусствовед может указать некоторые особенности современного английского искусства, восходящие к традициям англосаксонских времен.

Однако не только традиции англосаксонского искусства живут и поныне. Многие черты современной английской жизни впервые возникли в те времена. Наша административная система (и местная, и общенациональная), наши законы, наш парламент, наш язык и наша литература в конечном счете имеют англосаксонское происхождение. За прошедшее столетия они изменились до такой степени, что англосакс, живший во времена короля Альфреда, едва узнал бы их и признал своими, но для историков их истоки очевидны. Подтверждения этой преемственности можно видеть повсюду; многие личные имена и географические названия произошли от англосаксонских, и в те же времена возникли большинство деревень, и некоторые города возникли во времена англосаксов.

Границы наших округов и графств, и даже принцип датировки исторических событий от Рождества Христова, появились в англосаксонские времена. Викинги, нормандские властители, французские государственные деятели, германская знать, французские протестанты и беженцы из Центральной Европы вливались в английскую нацию, которая в основе своей остается англосаксонской.