• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Мужская половина Императорского дома Романовых поголовно находилась на военной службе, однако в отличие от простых смертных для них чинопроизводство, как и получение самых высших наград, происходили в ускоренном порядке. Вместе с тем в иерархии российских орденов имелась награда, которой стремились обладать все Романовы, но далеко не все сумели ее получить. Это был офицерский Георгиевский крест.

Этот орден учредила Екатерина II в ходе первой Русско-турецкой войны (1768–1774 гг.) 26 ноября 1769 г. в честь Св. Георгия. Орден предназначался для награждения офицеров за заслуги на поле боя. Из ряда других российских орденов его выделяло то, что орденом награждались офицеры, проявившие в бою личную доблесть. В Статуте ордена было четко зафиксировано: «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны не дают право быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы… Сей орден никогда не снимать: ибо заслугами оный приобретается».

Екатерина II, справедливо отметив, что описать все ситуации, связанные с героическими поступками воинов, невозможно, тем не менее привела несколько ситуаций, которые, по ее мнению, могли стать поводом для награждения орденом Св. Георгия:

«– Достоин быть написан в подносимой Нам росписи Офицер тот, который ободрив своим примером подчиненных своих, и предводительствуя ими, возьмет наконец корабль, батарею или другое какое занятое неприятелем место.

– Ежели кто в укрепленном месте выдержал осаду и не здался, или с отменного храбростию защищал и вылазки делал, храбро и разумно предводительствовал, и через то победу одержал, или способы подавал к приобретению оной.

– Ежели кто себя представит и возьмется за опасное предприятие, которое ему совершить удается.

Императрица Екатерина II с орденом Св. Георгия

– Ежели кто был первый на приступе или неприятельской земле при высаживании людей из судов».

Для сохранения «чистоты рядов» в 1782 г. создали Орденскую думу, через «фильтр» которой должны были проходить документы лиц, представляемых на награждение Георгиевским крестом III и IV степеней. Только в прерогативу императора входило награждение высшими степенями ордена – I и II степени.

Золотое оружие. Георгиевский морской кортик. Начало XX в.

Вместе с тем Статут ордена предусматривал возможность его получения «по выслуге лет», поскольку «не всегда всякому верному сыну отечества такие открываются случаи, где его ревность и храбрость блистать может». Поэтому на получение ордена IV степени могли претендовать те, «кои в полевой службе 25 лет от обер-офицера, а в морской 18 кампаний офицерами служили». Однако с 15 мая 1855 г., для того чтобы сохранить характер ордена как боевой награды, выслуга лет в армии стала отмечаться орденом Св. Владимира. С 1855 г. орден Св. Георгия давали только за боевые заслуги. В этом же году золотому оружию был присвоен георгиевский темляк.

Звезда и кресты ордена св. Георгия

Знаками ордена был белый эмалевый крест с изображением в центре Св. Георгия на коне, лента из трех черных и двух оранжевых полос и четырехконечная (ромбовидная) вызолоченная звезда с изображением Св. Георгия в центре и девизом вокруг. Крест I степени носился на ленте через плечо, кресты II и III степени – на шее. Две старшие степени дополнялись звездами. Орден IV степени носился в петлице либо на левой стороне груди. Знаки I и II степени отличались от знаков III и IV только размером, они были несколько крупнее. Изображение Св. Георгия на кресте не стандартизировалось и зависело от художника. Размеры крестов IV степени варьировались от 31x31 до 36x36 мм, вес был в пределах 7-10 г.

Первая степень ордена Св. Георгия была наградой чрезвычайной, ее за всю историю ордена имели всего 25 человек¹⁹⁶. Вторую степень ордена получили 12 человек, в том числе за Первую мировую войну – 4 военачальника. Третьей степенью ордена было награждено всего 638 человек. Все четыре степени ордена Св. Георгия имели только четыре фельдмаршала: Голенищев-Кутузов, Барклай-де-Толли, Паскевич и Дибич.

Следует заметить, что еще в 1833 г. кавалерам ордена Св. Георгия первых двух степеней официально предоставлялось право «иметь при Высочайшем дворе вход за кавалергардов»¹⁹⁷.

Поскольку скромный белый Георгиевский крест – мечта любого военного, то и российские императоры желали украсить себя таким крестом. Однако жесткий статут Георгиевского креста, предусматривавший личный подвиг под пулями врага, делал эту награду труднодоступной для императоров. Но быстро сложилась неофициальная практика, когда от императоров не требовалось ни личных подвигов, ни взятия батарей. По сложившейся практике члены императорской фамилии получали Георгиевские кресты либо за те или иные стратегические решения, либо побывав в «деле» или в крайнем случае в зоне действенного ружейно-артиллерийского огня.

Учредительница ордена Екатерина II возложила на себя орден Св. Георгия I степени 26 ноября 1769 г. «по статусу», как первый Гроссмейстер ордена. Ее преемники-мужчины старались буквально соответствовать нормам утвержденного статуса. Когда в 1801 г. Орденская дума предложила Александру I «возложить» на себя знаки I степени Георгиевского ордена «по статусу», тот отказался, считая, что не заслужил эту награду. Лишь вернувшись из похода 1805 г., он согласился на IV степень ордена за проявленную «личную храбрость». Хотя после Аустерлица эта мотивация

была более чем сомнительной. Свой крест Св. Георгия IV степени (диам. – 27,6 мм, золото, эмаль) Александр I получил 13 декабря 1805 г. Этой наградой он очень дорожил. До нас дошла орденская колодка Александра I, на которой было семь наград, из них – только две русские: орден Св. Георгия IV степени и медаль «В память Отечественной войны 1812 года». При этом офицерский Георгий был в колодке первым¹⁹⁸.

С. Щукин. Портрет императора Александра I с Георгиевским крестом

Еще раз следует подчеркнуть, что орден Св. Георгия I степени присваивался личным решением императора. Кроме

Екатерины II из российских императоров ордена Св. Георгия I степени был удостоен только Александр II. Однако, как и в случае с Екатериной II, это было статусное награждение накануне столетия ордена 16 ноября 1869 г.

Неизвестный художник. Портрет великого князя Константина Павловича

Награждали боевым российским орденом и иностранных особ королевской крови. «Звездопад» Георгиевских крестов на иностранцев пришелся на две войны. Первой из них была война с Наполеоном в 1812–1814 гг. Из владетельных особ за эту войну получили кресты Св. Георгия I степени: наследный принц шведский Карл-Иоганн (1813 г., Денневиц) и в 1869 г. крест «догнал» деда Александра II, прусского короля Вильгельма I, получившего «Егория» 26 ноября 1869 г. «За отличие, выказанное в войну 1814 г.».

Надо заметить, что немцы не придавали большого значения ордену, столь высоко чтимому в России. Одна из мемуаристок повествует, что когда Вильгельм I получил орден Св. Георгия I степени, то он рассыпался в благодарностях перед посланцем Александра II графом Ностицем. Однако в этот же день на вечернем спектакле германский император Вильгельм I появился в мундире, на котором не было русского ордена. Заметив среди публики графа Ностица, Вильгельм немедленно отправил лакея за орденом и, прикрываясь салфеткой, прицепил его к мундиру. Император просто забыл об ордене Св. Георгия I степени¹⁹⁹.

Из «своих» великих князей за войну с Наполеоном удостоился ордена Св. Георгия II степени только цесаревич Константин Павлович, младший брат Александра I. Он получил крест за участие в «битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.

Второй «звездопад» пришелся на Франко-прусскую войну 1870–1871 гг. В ходе этой войны на прусских и австрийских царственных особ и генералов буквально обрушился беспрецедентный поток награждений самым престижным боевым российским орденом. Так, генерал-фельдмаршал австрийской службы, эрцгерцог австрийский Альберт «за войну против французов 1870 года» 20 июня 1870 г. удостоился ордена Св. Георгия I степени. Наследный принц прусский Фридрих Вильгельм и принц Прусский Фридрих Карл в один и тот же день, 19 июня 1870 г., с одной и той же формулировкой: «За участие в войне с французами», получили кресты Св. Георгия II степени. Несколько позже, 3 сентября 1870 г., такую же награду, но «За отличие в сражении при Сент-Приве и Мари-о-Шень и за поражение Мак-Магона при Бомоне 30-го августа 1870 года» получил наследный принц саксонский Альберт. И наконец, 27 декабря 1870 г., признанный авторитет прусской военной школы начальник прусского Генерального штаба граф Хельмут Карл фон Мольтке был удостоен Георгиевского креста II степени.

И позже иностранцев награждали Георгиевскими крестами самых высоких степеней. Так, в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. кресты Св. Георгия II степени получили князь Черногорский Николай I Миркович («За участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов») и князь Румынский Кароль I («За овладение твердынями Плевны и пленение армии Османа-Паши 28-го ноября 1877 года»), но это была «наша война» в ходе которой награждали союзников, а Франко-прусская – «чужая война».

У императора Николая I была своя история награждения орденом Св. Георгия. После изгнания Наполеона из России начался Заграничный поход русской армии. В 1814 г. будущему Николаю I исполнилось 17 лет. Он страстно желал оказаться в бою и заработать свой Георгиевский крест. К этому времени его второй старший брат – великий князь, наследник-цесаревич, командир Гвардейского корпуса Константин Павлович – уже имел крест Св. Георгия III степени за участие в деле под Аустерлицем (1805 г.) и крест ордена Св. Георгия II степени, полученный 8 октября 1813 г. «За отличие, оказанное в сражении 4-7-го октября 1813 года при Лейпциге». Кроме этого, за участие в атаке Конной гвардии под Фер-Шампенуазом цесаревич Константин Павлович был награжден золотой шпагой с алмазами и надписью «За храбрость».

Николай Павлович страстно хотел повторить подвиги старшего брата, но окружение матери, императрицы Марии Федоровны, и воля старшего брата, императора Александра I, не допустили подобного. Когда великий князь Николай Павлович оказался во Франции, с Наполеоном было уже покончено.

Портрет Николая I с Георгиевским крестом в орденской колодке

В 1828 г. началась очередная Русско-турецкая война. Великий князь и командующий Гвардейским корпусом Михаил Павлович 8 июля 1828 г. получил из рук старшего брата и императора Николая I крест Св. Георгия II степени «За взятие крепости Браилова 7-го июня 1828 года». Таким образом, к 1828 г. император Николай I оставался единственным из четырех сыновей Павла I, не имевшим заветной награды. При этом Николай I находился в действующей армии. Он участвовал в переправе через Дунай, лично находился при осаде Браилова, Шумлы и Варны. К этому времени Николай I был уже зрелым человеком, хорошо понимавшим свое место в иерархии имперской власти. Поэтому он не допускал никаких эскапад в погоне за крестами и его визиты в район боевых действий носили исключительно инспекторский характер. И для Николая I оставалась возможность награждения Георгиевским крестом только по выслуге лет в офицерских чинах. Таким образом, свой скромный Георгиевский крест IV степени Николай I получил в 1838 г. в связи с 25-летием своей службы в офицерских чинах. Следует отметить, что, следуя «букве» орденского Статута, Николай Павлович настоял на том, чтобы вопрос о награждении его орденом Георгия IV степени предварительно рассмотрели в Орденской думе.

Следует сказать, что Николай Павлович не был «избалован» наградами. Будучи награжденным по «статусу» почти 30 иностранными орденами, он имел всего, не считая возложенных при крещении, три отечественных ордена и медаль за участие в Русско-турецкой войне 1828–1829 гг.

Именно при Николае I Георгиевский крест окончательно закрепляет свой высокий статус как на официальном, так и на неофициальном уровне. В 1833 г. Статут ордена был расписан подробно, с детальным описанием воинских доблестей по каждому роду войск, за которые имели право на награждение. Более детально расписали и срок службы, требуемый для награждения за выслугу лет, а также прибавилось требование участия хотя бы в одном сражении для получения Георгия IV степени за выслугу лет. Установился строго последовательный от IV к III степени порядок награждения.

К мероприятиям официального характера также можно отнести появление Георгиевских залов в императорских резиденциях двух столиц. В Петербурге в Зимнем дворце одним из главных парадных залов стал Георгиевский зал. Это название он получил по помещенному в нем мраморному барельефу «Георгий Победоносец, поражающий копьем дракона». В Большом Кремлевском дворце также оформляется Георгиевский зал, главным украшением которого стали белые мраморные доски, на которых золотом с 1849 г. были выбиты названия подразделений, удостоенных георгиевским знаком, и имена всех георгиевских кавалеров.

В 1850 г. Николай I отправил 32-летнего сына Александра на Кавказ. Охраняла цесаревича сотня казаков Собственного конвоя Е.И.В. Как писали в отчете, «его не смогли удержать». Конечно, казаки конвоя не дали ему участвовать в кавалерийской рубке, прикрыв телами, но тем не менее своего «Георгия» цесаревич получил. Это был офицерский орден – Св. Георгия IV степени. 10 ноября 1850 г. наследника наградили им за личное мужество «в деле против кавказских горцев». В официальных справочниках это событие излагалось следующим образом: «…на пути из Воздвиженской креп, в Ачхой, между реками Рошня и Валерик, наткнулся на партию горцев. Произошла схватка, в которой наследник престола проявил выдающееся мужество и по представлению тогдашнего наместника Кавказа, кн. Воронцова, был пожалован орд. Св. Георгия 4 ст.». На фотографиях видно, что из всех своих многочисленных наград Александр II предпочитал носить именно этого «Егория».

Александр II с Георгиевским крестом в петлице

Второй сын Николая I – великий князь Константин Николаевич получил свой Георгиевский крест IV степени на год раньше старшего брата – в 1849 г., в ходе Венгерской кампании Великий князь четырежды был под огнем, в том числе в сражении под Дебречином. Кроме этого, в ходе кампании отличился подшефный ему Волынский уланский полк. За эту кампанию полк получил второй комплект серебряных Георгиевских труб, а шефа полка, великого князя Константина Николаевича, наградили орденом Св. Георгия IV степени.

В ходе Крымской войны, несмотря на ее неудачный для России характер, награждения особ императорской фамилии крестом Св. Георгия тем не менее состоялись. Для поднятия боевого духа войск в Крым командировали двух сыновей Николая I: Николая и Михаила. Они прибыли в Крым накануне Инкерманского сражения, в котором и приняли участие. Поскольку великие князья находились под сильнейшим неприятельским огнем, было принято решение о их награждении орденами Св. Георгия IV степени.

В середине XIX в. Российская империя продолжала интенсивно расширять свои границы. Поэтому молодая поросль Романовых охотно участвовала в различных горячих «делах», зарабатывая желанные кресты. Так, 15 июня 1864 г. «За покорение Западного Кавказа» удостоился креста Св. Георгия II степени великий князь, генерал-фельдцейхмейстер, наместник Е.И.В. на Кавказе и главнокомандующий Кавказской армией Михаил Николаевич. За участие в Хивинском походе 23-летний полковник великий князь Николай Константинович 22 июля 1873 г. получил золотую саблю с надписью «За храбрость» и георгиевским темляком.

Когда в 1877 г. началась Русско-турецкая война, Александр II отправился на фронт. Втайне он лелеял мечту заслужить под пулями еще один белый крестик. Окружение императора эти настроения ощущало и делало все, чтобы не допустить императора под пули и шрапнель. В июле 1877 г. министр Императорского двора граф А.В. Адлерберг в очередной раз попытался убедить 59-летнего Александра II в неуместности его стремления идти вперед, к войскам передовой линии. Однако Александр II рассердился и прямо заявил о своем намерении принять личное участие в бою. Все доводы графа Адлерберга в бессмысленности подобного шага остались без последствий. В свою очередь Александр II ссылался на то, что во время Франко-прусской войны 1870 г. Вильгельм I лично принимал участие в бою²⁰⁰.

Во время осады Плевны Александр II несколько раз оказывался в районе действенного огня артиллерии. Под Плевной находился холм, с которого император периодически наблюдал за ходом атак. Его называли по-разному. Одни иронически «холмом завтраков», другие привычно, как в Красном Селе, «царским валиком». Не желая «терять лица», Александр II достаточно долго оставался на холме под огнем при третьем штурме Плевны. Позже Александр II рассказывал сыновьям, как он «нечаянно попал под выстрелы и две-три гранаты перелетели через него». В этом случае охрана была бессильна уберечь его от шрапнели. Но Бог миловал. Император, достаточно ответственный человек, старался не рисковать, поэтому, выждав «положенное» время, он «скоро удалился»²⁰¹.

За крестами поехали на фронт и многочисленные великие князья. На фронте находились даже младшие сыновья царя, 20-летний великий князь Сергей Александрович и 17-летний Павел Александрович. Старшие сыновья Александра II – Александр, Владимир и Алексей – получили ответственные должности, хотя для них это была первая война, и, что самое главное, все их действия не подлежали критике, что не могло не вызвать глухого недовольства со стороны офицерства. Военный министр Д.А. Милютин, находившийся в Свите Александра II, отмечал, что «этот боевой почетный знак, так высоко ценившийся в общественном мнении, раздается теперь с такой щедростью, достается так легко, что начинает терять прежнее, высокое значение»²⁰².

Действительно, во время этой войны многих из великих князей наградили заветными белыми крестиками. Среди них были и сыновья Александра II. Так, великий князь Владимир Александрович участвовал непосредственно «в деле», проводя рекогносцировку, 10 июля 1877 г.²⁰³. Надо заметить, что великий князь Владимир Александрович был самым «обстрелянным» из великих князей, принявших участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Кроме рекогносцировки он участвовал в отражении турецких атак на деревни Кадыкиой и Красну; в отражении усиленной рекогносцировки неприятеля близ деревни Иован-Чифлика и на Трастеникских высотах; в усиленной рекогносцировке войск Ругцукского отряда; в делах у деревень Бесарбово, Кошово, Нисово, Соленик, Церковна, Констанца и Хан-Гюр-Чешме. Владимир Александрович принял участие в боях у Пирюса и Хан-Гюр-Чешме, в сражениях у Трастеника и Мечки (14 и 30 ноября 1877 г.), в общем наступлении войск Северного отряда под начальством наследника-цесаревича, преследовавших турецкую армию от р. Кара-Лом к крепости Шумле, и в рекогносцировке крепости Рущука, причем в одном из этих дел под великим князем была убита лошадь.

Поэтому великого князя Владимира Александровича «в воздаяние отлично-усердной службы за время командования XII армейским корпусом и за боевые отличия» наградили орденом св. Владимира II степени с мечами, орденом Св. Георгия III степени («за отражение нападения Сулеймана-паши 14 ноября у Батинского моста») и золотой саблей с бриллиантами и надписью: «За 14 и 30 ноября 1877 г.».

Последние награждения орденом Св. Георгия I степени членов императорской фамилии состоялись именно в ходе этой Русско-турецкой войны. 9 октября 1877 г. орденом Св. Георгия I степени был награжден великий князь, генерал от артиллерии, главнокомандующий Кавказской армии Михаил Николаевич. В орденских документах повод к награждению сформулирован следующим образом: «За разбитие наголову Кавказскими войсками, под личным предводительством Его Высочества, армии Мухтара-Паши в кровопролитном бою, 3-го Октября 1877 года, на Аладжинских высотах и принуждение большей части оной сложить оружие».

Младший брат императора Александра II – главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич (Старший) 15 июля 1877 г. был награжден Георгиевским крестом II степени «За переправу армии через Дунай у Систова». Затем, 29 ноября 1877 г., Александр II наградил его же орденом Св. Георгия I степени – «За овладение 28-го Ноября 1877 года твердынями Плевны и пленение армии Османа-Паши, упорно сопротивлявшейся, в течение пяти месяцев, доблестным усилиям, находившихся под предводительством Его Высочества войск». Это было последнее награждение орденом Св. Георгия I степени в его истории. Таким образом, за одну компанию великий князь Николай Николаевич (Старший) удостоился Георгиевских крестов I и II степеней.

Удостоился награды и великий князь Николай Николаевич (Младший). Великий князь состоял при генерале Драгомирове и за отличие при переправе через Дунай у Зимницы и при взятии Систовских высот был награжден орденом Св. Георгия IV степени. Затем великий князь участвовал в атаке и занятии Шипкинского перевала войсками кн. Святополк-Мирского и за отличие при этом награжден золотым оружием с надписью «За храбрость».

Достойно награждили и старшего сына Александра II – наследника-цесаревича великого князя Александра Александровича. Следует отметить, что Романовы очень рано начинали свою военную службу и в 20–25 лет уже ходили в генеральских чинах. Например, будущий Александр III впервые «всерьез» выполнял служебные обязанности 1 августа 1851 г., когда ему было только 6 лет. В этот день, одетый в солдатскую форму лейб-гвардии Павловского полка, он стоял на часах у открывавшегося в Гатчине памятника императору Павлу Первому. 8 апреля 1877 г. наследник выехал из Петербурга в район боевых действий, и 22 июля 1877 г. великий князь Александр Александрович вступил в командование Рущукским отрядом, который состоял из двух корпусов общей численностью в 75 тыс. чел.

Хотя Рущукский отряд был в стороне от района главных боевых действий, но и там были атаки и контратаки, рекогносцировки и отступления. Несмотря на свое высокое положение, цесаревич Александр Александрович лично участвовал «в делах». Например, 12 октября 1877 г. он возглавил усиленную рекогносцировку неприятельского расположения. О том, что это не была простая прогулка, свидетельствует то, что во время этого «дела» погиб его двоюродный брат Сергей Максимилианович Лейхтенбергский. Внука Николая I убила пуля, попавшая прямо в лоб. Эта смерть произвела сильное впечатление и в войсках, и в стране, и на самих Романовых. И хотя Сергей Лейхтенбергский не был великим князем, тем не менее Александр II в почитание его смерти на войне приказал похоронить его в крепости, рядом с могилой его матери, великой княгини Марии Николаевны²⁰⁴.

В этом же «деле» 12 октября 1877 г. получил крещение огнем сын Александра II – великий князь Сергей Александрович. И хотя он не участвовал в штыковых атаках, но тем не менее «осколки свистали возле ушей» и передок орудия, около которого стоял великий князь, повредил взрыв неприятельской гранаты²⁰⁵.

Младший сын Александра II – 17-летний великий князь Павел Александрович, на короткое время посетил Ставку на Дунае. Однако после гибели 12 октября 1877 г. Сергея Лейхтенбергского Александр II не решился отправлять своего сына под пули. И хотя «Государю очень хотелось, чтобы и Павел Александрович участвовал в каком-нибудь деле, чтобы и ему дать Георгиевский крест», но он так и не решился рискнуть младшим сыном ради белого крестика Св. Георгия IV степени²⁰⁶.

30 ноября 1877 г. состоялось сражение у Трестеника и Мечки. Конечно, великого князя Александра Александровича окружали опытные генералы, но даже недоброжелатели признавали, что наследник достойно проявил себя в ходе боевых действий.

Александр II оценил службу старшего сына тремя боевыми наградами. 15 сентября 1877 г. Александру Александровичу пожаловали орден Св. Владимира I степени с мечами. 30 ноября 1877 г. наследник получил заветный белый крестик – орден Св. Георгия II степени. В наградных документах повод к награждению сформулирован следующим образом: «За блистательное выполнение трудной задачи удержания, в течение 5-ти месяцев, превосходящих сил неприятеля от прорыва избранных нами на реке Ловче позиций и за отбитие, 30-го Ноября 1877 года, атаки на Мечку». Кроме этого, 26 февраля 1878 г. великий князь удостоился золотой, украшенной бриллиантами сабли с надписью «За отличное командование Рущукским отрядом»²⁰⁷.

Александр II после взятия Плевны, щедро рассыпая вокруг себя Георгиевские кресты, не обошел и себя. В ноябре 1877 г., после взятия Плевны, наградив офицеров заветными крестами, он обратился «с улыбкой» к военному министру Д.А. Милютину: ««А считает ли военный министр, что и я заслужил Георгиевский темляк?» Восхищенные благодушием государя, все мы, окружавшие его, прокричали ему с неподдельным одушевлением «ура»»²⁰⁸. В результате 28 ноября 1877 г. Александр II получил Георгиевский темляк на саблю. По воспоминаниям очевидцев, Александр II обратился к своему сыну Сергею Александровичу со словами: ««Я думаю, я могу тебе надеть георгиевский темляк». Душка Папа!

«Боже мой, еще бы!» – только я мог ответить».²⁰⁹ В декабре того же года перед отъездом из Болгарии офицеры Почетного конвоя поднесли ему золотую саблю.

Награждение золотым холодным оружием вошло в обиход со времен Екатерины II. Первое награждение золотым оружием состоялось в 1774 г. С 1807 г. золотое оружие было официально приравнено к награждению Георгиевским крестом. С этого времени все награжденные золотым оружием вносились в общий орденский список. Золотое оружие, украшенное бриллиантами, жаловалось только генералам и адмиралам. В тех случаях, когда золотое оружие, украшенное бриллиантами, заменялось золотым оружием без бриллиантовых украшений, оно носилось с Георгиевским темляком и с крестом на эфесе²¹⁰.

Следует подчеркнуть, что российские императоры высоко ценили свои Георгиевские кресты. Это проявлялось во многом. На императорских орденских колодках Георгиевские кресты занимали почетное первое место. На повседневной форме, как правило, носился только «заработанный» и высокочтимый «Егорий».

При Александре II в череду дворцовых праздников прочно вошел Высочайший прием Георгиевских кавалеров в императорских резиденциях, он проводился ежегодно 26 ноября, в день учреждения ордена Екатериной II.

В этот день в Зимний дворец собирались все кавалеры ордена Св. Георгия, бывшие в Петербурге. Офицеры и нижние чины, кавалеры солдатского «Егория». Церемониальная часть ежегодно издавала «Высочайше утвержденный порядок Торжественного выхода в Зимнем дворце, 26 ноября… года, в день Орденского праздника св. Великомученика и Победоносца Георгия», в котором детально прописывалась процедура всего действа.

Из года в год в тот день к 11.30 во дворце собирался весь придворный, политический и военный бомонд, и «все находящиеся на действительной службе и в отставке Военные и Гражданские чины, имеющие орден… или знаки отличия Военного ордена, а также военные, имеющие украшенное бриллиантами золотое оружие»²¹¹.

Кавалеры ордена собирались в парадных комнатах Первой половины Зимнего дворца. Нижние чины, имеющие знак Военного ордена, размещались в строю, под ружьем, в Гербовом и Георгиевском залах, в Портретной галерее и Пикетной комнате. Потом начиналось шествие по парадным залам членов императорской фамилии и кавалеров ордена, которое заканчивалось в Георгиевском зале. Там проходил молебен с возглашением многолетия всему Императорскому дому и Всероссийскому воинству. По окончании молебна митрополит кропил святой водой августейших особ, знамена и штандарты.

Церемониальное шествие из Гербовой в Георгиевскую залу Зимнего дворца 26 ноября 1867 г.

Следует подчеркнуть, что порядок следования при Высочайшем выходе членов императорской фамилии строго регламентировался и определялся принципом династического старшинства. Только во время Высочайшего выхода 26 ноября этот порядок официально нарушался. Дело в том, что члены императорской семьи, имеющие орден Св. Георгия, шли в числе кавалеров этого ордена, а их место в общем порядке шествия определялось в данном случае только соответствующей орденской степенью.

Например, во время выхода 26 ноября 1884 г. великий князь Алексей Александрович шествовал вместе с кавалерами ордена. Великий князь Сергей Александрович командовал сводной полуротой Георгиевских кавалеров; великий князь Константин Константинович²¹² командовал взводом полуроты Георгиевских кавалеров; великий князь Николай Николаевич (Младший) командовал сводным взводом Георгиевских кавалеров высших степеней от кавалерии; великий князь Николай Михайлович командовал взводом полуэскадрона Георгиевских кавалеров²¹³.

М. Зичи. Торжества в Зимнем дворце 26 ноября 1887 г.

В торжественном шествии принимала участие вся мужская половина Романовых. В ноябре 1876 г. в Георгиевском параде впервые принимал участие будущий Николай II, тогда восьмилетний мальчик. Он стоял в строю в Георгиевском зале около знамени. Когда мальчик уставал, его сажали отдохнуть на барабан.

Через некоторое время после окончания торжественной церемонии (обычно в 18 часов) в Николаевском зале Зимнего дворца начинался торжественный обед для кавалеров ордена. В этот же день на первом этаже Зимнего дворца, в вестибюле перед парадной Иорданской лестницей, устраивался обед и для нижних чинов, имеющих знак отличия Военного ордена. По традиции император обязательно посещал обед нижних чинов, выпивая традиционную чарку водки. Это празднество – зримый символ героических эпизодов истории российской армии.

При Александре II непременным атрибутом таких праздников был сахарный св. Георгий, который красовался на пирогах, подававшихся за обедом. Традиция ежегодных Георгиевских праздников сохранялась вплоть до 1916 г.

Появились и камерные дворцовые традиции, связанные с эпизодами боевой биографии императоров. Так, Александр III каждый год, начиная с ноября 1877 г. и по ноябрь 1893 г., собирал своих боевых соратников «по делу под Мечкой».

Этот бой, принесший Александру III орден Св. Георгия II степени, был памятен императору. 30 ноября 1877 г. близ деревни Мечка под Ругцуком произошел последний бой Рущукского отряда с турецкой армией Сулеймана паши, пытавшегося прорваться через русские позиции и деблокировать Ругцук. Узнав о падении Плевны и о движении русских к Балканским перевалам, турки поспешно ушли от Ругцука, чтоб не попасть в окружение.

Сначала однополчане собирались в Манеже Аничкова дворца в «походной обстановке», затем на квартире генерала В.В. Зиновьева и, наконец, в Гатчине, в особой комнате Запасной половины, где висели портреты некоторых генералов 1812 г. Для перемены один ужин устраивался на Гатчинской ферме, другой – в Приоратском замке. В этих ужинах неизменно участвовал младший брат царя, великий князь Владимир Александрович, он командовал одним из корпусов в Рущукском отряде²¹⁴.

Примечательно, что часть этих товарищеских ужинов проходила в походной палатке, в которой проходили обеды в Рущукском отряде. По свидетельству мемуариста, «почти всегда в зале ужина ставилась эта палатка; ужин проходил в ней, и сигнал к ужину подавали тот же, что к обеду во время войны»²¹⁵.

За 16 лет регулярных встреч сложился определенный ритуал празднования. Как правило, собирались к 10 часов вечера. Сначала играли в карты. Потом ужинали. Примечательно, что к ужину каждый год готовились «особые меню, которые чаще всего присылались художником Поленовым, бывшим в Рущукском отряде при цесаревиче. Государь ежегодно записывал, кто были участниками ужина и эти меню с подписями его под стеклом и в рамках развешивались по стенам. В 12 часов все переходили к закусочному столу и затем садились ужинать. Государь занимал место во главе стола. Старшие около него Ванновский и Воронцов… ужин продолжался долго, иногда до 3-х часов… Шампанское государь уже не выносил, но привык к кахетинскому и требовал, чтобы на этих ужинах непременно был «Карданах»»²¹⁶.

Традицию празднования в Зимнем дворце Орденского дня 26 ноября продолжил Николай II. Он ежегодно фиксировал в дневнике обстоятельства традиционного и привычного для него с детства Георгиевского праздника. В 1896 г. впервые в этой церемонии приняла участие молодая императрица Александра Федоровна.

Периодически политические события отражались на ходе сложившейся церемонии. Так, в ноябре 1904 г. Николай II отметил для себя, что Георгиевская зала была более наполнена, чем в прежние года, из-за присутствия героических команд «Варяга» и «Корейца». В ноябре 1905 г. из-за событий Первой русской революции процедура чествования Георгиевских кавалеров впервые состоялась в Большом Екатерининском дворце Царского Села. В ноябре 1906 г. царь зафиксировал, что на традиционном приеме присутствовали 763 офицера и около 200 нижних чинов.

Следует подчеркнуть, что для российских императоров ежегодные Георгиевские приемы были весьма значимы. Во-первых, это – одна из важных традиций, на которых стояла армия. Во-вторых, праздник – зримый символ единства воинской элиты российской армии, единства в подвиге, в пролитой во славу Отечества крови. В-третьих, праздник демонстрировал единство армии и императорской фамилии, поскольку вся мужская половина дома Романовых носила офицерскую форму и имела за плечами подчас серьезные боевые дела.

Во время торжественного приема императоры работали. Работа заключалась в постоянной «циркуляции» по залу и в беседах с заслуженными ветеранами и действующими офицерами. Благодаря прекрасной фамильной памяти на лица и факты Николай II имел возможность поинтересоваться самыми незначительными деталями их военной биографии, что открывало императору сердца военных. Это требовало определенного профессионализма. В ноябре 1906 г. в дневнике Николай II отметил, что во время Высочайшего завтрака он разговаривал «в поте лица до 2 ¹/₂ час.».

Поскольку число Георгиевских кавалеров после Русско-японской войны возросло, то традиционный прием начали проводить «в две очереди». Так, в 1906 г. первую очередь (763 офицера и около 200 нижних чинов) принимали 26 ноября, а 29 ноября состоялся второй прием для 1490 человек. Очень важно то, что на прием могли попасть все, имевшие Георгиевский крест или знак Военного ордена.

Если император 26 ноября отсутствовал в Петербурге, традиционный прием устраивался по месту его пребывания. Например, 26 ноября 1913 г., когда царская семья находилась в Ливадии в

Крыму, в 11 часов на площадке перед дворцом состоялся парад. От каждой части, задействованной в охране императорской резиденции, предоставлялось по взводу. Двумя отдельными группами стояли Георгиевские кавалеры – офицеры и нижние чины. После парада для нижних отставных чинов устроили обед в палатке, а офицеров, кавалеров ордена Св. Георгия (80 чел.), пригласили на завтрак в императорскую столовую.

Подчас во время приемов Георгиевских кавалеров происходили курьезные недоразумения. Так, во время одного из обедов Георгиевских кавалеров Николай II подсел к столу подвыпивших ветеранов. Один из них, пробудившись от дремы, с удивлением спросил, почему за их столом находится молодой полковник, не имеющий белого крестика на мундире. Так что для полковника Николая Романова, как и для его предшественников, получение Георгиевского креста было одним из самых заветных желаний.

Следует отметить, что из всех российских императоров только Николай II после воцарения остался в чине полковника. Именно до этого чина он успел «дослужиться» на момент смерти Александра III 20 октября 1894 г. На следующий день после смерти Александра III камердинер приготовил для 26-летнего Николая II мундир с генеральскими эполетами. Однако царь отказался надеть этот мундир, поскольку считал некорректным жаловать самому себе генеральские эполеты. Поэтому вплоть до Февральской революции 1917 г. Николай II носил скромные полковничьи погоны.

После вступления России в Первую мировую войну в августе 1914 г. Николай II начинает регулярно выезжать на фронты. В августе 1915 г., после трехмесячного отступления русской армии, царь принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего. К этому времени полковник Романов имел только одну «заработанную» награду – орден Св. Владимира IV степени. Все остальные «награждения» носили статусный характер. Как и все мужчины из рода Романовых, он мечтал о белом Георгиевском крестике.

В начале октября 1915 г. Николай II отправился в очередную инспекционную поездку на Юго-Западный фронт. Его сопровождал цесаревич Алексей. Программа поездки – стандартная: смотры, церемониальные марши, посещение госпиталей, встречи с командным составом.

Николай II с Георгиевским крестом на гимнастерке. Ставка. 1915 г.

13 октября Николай II четко отметил, что от места его пребывания до австрийских позиций «оставалось 6–7 верст». Правда, «позиций» врага он так и не увидел, поскольку «стоял туман». Это было максимальное приближение царя к передовому краю. Хотелось бы напомнить, что Петр I лично принимал участие в Полтавском сражении и неоднократно бывал под пулями. Сохранилась его простреленная треуголка. Александр I под Аустерлицем и Александр II под Плевной находились в зоне действенного артиллерийско-ружейного огня. Николай I во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. лично наблюдал за осадой крепостей и с минимальной охраной передвигался по вражеской территории. Александр III участвовал в боевых рекогносцировках во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Надо заметить, что командование Юго-Западного фронта оперативно отреагировало на «подвиг» Николая II, который оказался в зоне «действенного» огня австрийской артиллерии, на расстоянии 6–7 верст от их позиций. В результате ходатайства генерал-адъютанта Н.И. Иванова 17 октября 1915 г. цесаревич Алексей получил Георгиевскую медаль IV степени «В память посещения армий Юго-Западного фронта вблизи боевых позиций». Император отметил в дневнике, что ему было приятно видеть радость сына.

Наверное, подсознательно он ждал награды и для себя. И надежды его не обманули. В воскресенье 25 октября 1915 г. Николай II записал в дневнике: «Незабвенный для меня день получения Георгиевского Креста 4-й степ. Утром как всегда поехали к обедне и завтракали с Георгием Михайловичем. В 2 часа принял Толю Барятинского, приехавшего по поручению Н.И. Иванова с письменным изложением ходатайства Георгиевской думы Юго-Западного фронта о том, чтобы я возложил на себя дорогой белый крест!

Целый день после этого ходил как в чаду. Погулял с Марией и Анастасией. В 3 ¹/2 поехали вдвоем к д. Павлу; пили чай у его постели с княг. Палей. Георгий вернулся, чтобы поздравить меня. Все наши люди трогательно радовались и целовали в плечо».

Таким образом, Верховный главнокомандующий русской армией полковник Николай Александрович Романов получил желанный белый крест Георгиевского кавалера IV ст., приобщившись к военной элите русской армии. С этого времени отец и сын постоянно носили эти высокочтимые орденские знаки.

Николай II утвердил 10 августа 1913 г. последний Статут ордена Святого Георгия, где было не только подробнейшим образом прописано, кто и за что может получить эту боевую награду, а также Георгиевское оружие, но и впервые установлено официальное наименование «Георгиевский крест» – знак отличия Военного ордена для нижних чинов и унтер-офицеров. Медаль «За храбрость» тоже стала называться «Георгиевской». Статут 1913 г. уточнял и дополнял перечень подвигов, за которые полагалось награждение Георгиевскими орденами, крестами и медалями, упорядочил и официально закрепил сложившуюся к тому времени систему награждений как отдельных военнослужащих, так и воинских частей (кораблей). Подробно определялись также права и льготы награжденных, суммы прибавки к жалованью и пенсии. Так, каждому награжденному Георгиевским крестом полагалась ежегодная денежная выплата: за IV степень – 36 руб.; за III – 60; за II – 96 и за I степень – 120 руб. Имеющим медали выплаты устанавливались ниже: за IV степень – 12 руб.; за III – 18; за II – 24 и за I степень – 36 руб. Для 1913 г. это были весьма заметные суммы.

Награда царя и цесаревича стала главным личным «событием года», и это событие нашло отражение в личных пасхальных подарках императорской семьи. Дело в том, что начиная с Пасхи 1885 г. императрице дарилось драгоценное пасхальное яйцо «с сюрпризом» работы мастеров ювелирной фирмы Карла Фаберже. После смерти Александра III в 1894 г. мастера фирмы К. Фаберже ежегодно изготавливали по два пасхальных яйца «императорской серии»: для вдовствующей императрицы Марии Федоровны и царствующей – Александры Федоровны. На Пасху 1916 г. вдовствующая императрица Мария Федоровна получила в подарок скромное так называемое «Стальное яйцо», изготовленное из полированной стали и покоящееся на четырех стальных снарядах. Внутри яйца в качестве сюрприза помещалась миниатюра, изображавшая эпизод посещения императором Николаем II передовых позиций. Миниатюру украшал Георгиевский крест, поскольку посещение боевых позиций русской армии и стало главным поводом для награждения Николая II.

«Георгиевское» пасхальное яйцо Миниатюра из «Стального» яйца

Императрица Александра Федоровна на Пасху 1916 г. также получила пасхальное яйцо, названное «Орден Св. Георгия». Пасхальное яйцо было украшено двумя Георгиевскими крестами. Традиционный «сюрприз» заключался в том, что под каждым из накладных Георгиевских крестов скрывались миниатюрные портреты Николая II и цесаревича Алексея. Это яйцо упоминается в переписке Александры Федоровны и Николая II. В телеграмме императрица писала: «Фаберже только что принес твое очаровательное яйцо, за которое благодарю 1000 раз. Миниатюрная группа чудесна, а все портреты превосходны. Алике»²¹⁷.

Награждения столь высокочтимым орденским знаком, конечно, старались обставить самым торжественным образом. Однако в условиях войны церемонии подчас происходили очень буднично. Императоры старались по возможности сами награждать отличившихся в боях. При посещении госпиталей лично прикрепляли награду к рубашкам раненых.

Когда во время Русско-турецкой войны (1877–1878 гг.) Александр II наградил одного из младших сыновей, то произошел довольно курьезный эпизод его «двойного» награждения. Узнав о награде, счастливый Сергей Александрович отправил телеграмму матери – императрице Марии Александровне и своему воспитателю – адмиралу Д.С. Арсеньеву. Адмирал немедленно приобрел Георгиевский крест IV степени в ювелирном магазине (ордена в то время свободно продавались в ювелирных магазинах, а не изготавливались централизованно на Монетном дворе, как это делается сегодня. – И. 3.). Императрица, узнав об этом, «пожелала от себя послать ему крест и послала просить меня отдать ей этот крест, ибо по позднему времени магазины были уже заперты, и она не могла в тот же вечер к отъезду фельдъегеря достать крест».²¹⁸ В это же время (20 октября 1877 г.) отец вызвал Сергея из Рущукского отряда для награждения. Сама процедура прошла очень просто, по-семейному: «Папа вышел, крепко меня обнял и сказал: «Благодарю Бога, что Он тебя сохранил»… подошел к письменному столу и вынул что-то из красного футляра и обернулся; когда я увидел, что это был Георгий, я так и остолбенел (в наградных документах формулировка: «За мужество и храбрость, оказанные в деле против турок при рекогносцировке 12 октября 1877 г.». – И. 3.). Этого я вовсе не ожидал – я не знал, что и говорить. Но многое я прочувствовал в эту минуту – меня так и обхватило. Я бросился обнимать Папа, у него на глазах и в голосе были слезы. Я не достоин такой награды, и она на меня возлагает много, много обязательств, которых дай мне Бог исполнить!.. Никогда не забуду, что я был под огнем в первый раз под командой моих обоих братьев, мой отряд принадлежал 12 корпусу… Боже мой, как я счастлив Георгием. Дай мне Бог доказать, что я его достоин!»²¹⁹.

Мальчишка был так счастлив, что даже спал «со своим Георгием, которого пришпилил к халату. «Папа очень смеялся, когда узнал, что я спал с Георгием… он мне говорил про смерть Сережи и прибавил: «Его смерть доказала, что и вы на равных с другими не щадите вашу жизнь. Слава Богу, что он тебя сохранил»»²²⁰.

Генерал Ю.Н. Данилов вспоминал, что его награждение орденом Св. Георгия IV степени в 1916 г. состоялось самым камерным образом. Поздно вечером, после очередного доклада Николаю II, царь пригласил генерала в свое купе и «взял с полки из-под образов лежавший там футляр. Вынув оттуда заветный для каждого военного белый эмалевый крестик, он благословил им меня и сказал при этом по моему адресу несколько теплых слов. Растроганный этой сценой я принял крест из рук царя и тут же приложил к своим губам; затем принужден был вложить крест обратно в футляр, так как на моем кителе не имелось соответственной петлички»²²¹.

Примечательно, что награжденные по традиции «проставлялись». Как могли. Когда великий князь Николай Николаевич (Ст.) в 1877 г. получил из рук старшего брата крест Св. Георгия II ст., то Свита князя качала, а вечером «праздновали Николашу, он задал ужин с шашлыком»²²².

К Георгиевским наградам кроме орденов, крестов, медалей и оружия с георгиевской символикой относились также Георгиевские знамена, штандарты, флаги и вымпелы, Георгиевские ленты на знамена и штандарты, Георгиевские трубы и рожки. Все они имели коллективный характер и вручались отличившимся в боевых действиях воинским частям и кораблям. Кроме того, практиковались Георгиевские петлицы, звезды и ленточки как детали формы одежды, которыми награждались рядовые и унтер-офицеры подразделений армии и флота за коллективные подвиги и отличия.

Таким образом, к 1917 г. российские императоры, императрицы и цесаревичи были кавалерами ордена Св. Георгия следующих степеней (см. табл. 1).

Таблица 1