• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

«Караван крытых повозок и фургонов растянулся по прерии. Скрипящие и громыхающие повозки напоминают флотилию мелких суденышек на бескрайних океанских просторах. Солнце в самом зените, и оно безжалостно обжигает путников своими палящими лучами. Начальник каравана и его помощники подгоняют измученных мулов и их погонщиков: к ночи они должны успеть достичь водоема, помеченного на импровизированной карте.

Вдруг начальник каравана замирает в седле. Подняв ладонь к покрытому пылью лицу, он внимательно вглядывается в линию горизонта. Там, где прерия сливается с небом, возникает огромное коричневое пятно, напоминающее своими очертаниями клубок развевающихся перьев. Может, это песчаная буря? Нет, это индейцы – караван движется по их территории. Спустя мгновение до слуха доносятся топот копыт и воинственные крики боевого клича. Начальник приказывает ставить повозки тесным кругом. Мужчины быстро достают тюки, сундуки, дорожные чемоданы и бочонки, закрывая ими проемы между повозками. Соорудив эти хрупкие импровизированные баррикады, они расчехляют кольты и винчестеры, открывают коробки с патронами. Женщины, двигаясь на четвереньках, заряжают свободное оружие и собирают вокруг себя детей, закрывая их собой. Первая яростная волна атакующих налетает на караван. Мужчины залегли у перевернутых кресел, коробок из-под посуды и бочонков для воды. Они встречают плотным огнем накатывающийся вал раскрашенных полуобнаженных тел. Воздух наполняется дикими криками, грохотом стрельбы и смрадом от пота, пороха и крови. Волны атакующих снова и снова накатываются на караван, оставляя тела убитых между оглоблями распряженных повозок.

В конце концов индейцы прибегают к своей излюбленной тактике: они кружат вокруг каравана, осыпая защитников стрелами и ловко перебрасываясь с одного бока лошади на другой, чтобы избежать пуль. Из-под крупов своих ярко разукрашенных боевых коней, удерживаясь ногами, они стреляют по защитникам каравана из ружей, которые либо достались им в виде трофеев от предыдущих нападений, либо были куплены у белых торговцев, которых меньше всего заботит, против кого эти ружья будут использованы. Защитники каравана яростно стреляют в толпы обезумевших дикарей, заплетенные косы и перьевые головные уборы которых сливаются с гривами и хвостами коней. Пули с глухим звуком впиваются в тела. Сраженные краснокожие падают на землю, сородичи топчут их тела копытами коней, яростно кружась в клубах пыли вокруг каравана. Сражен и его начальник. Помощник подхватывает ружье павшего и берет командование на себя. Сдаваться нельзя – белый человек знает, что ему не будет пощады.

Мужчин убьют и скальпируют, жен и дочерей сделают рабынями и наложницами, детей отберут и воспитают на индейский манер. Индейцы начинают стрелять зажженными стрелами, и яркие языки пламени охватывают повозки, покрытые легковоспламеняющимся брезентом. Остается лишь сражаться до последнего и попытаться отдать свою жизнь подороже…»

Перед нами типичная картина нападения американских индейцев, столь хорошо знакомая по тысячам фильмов. Выглядит захватывающе. Но в какой степени это описание соответствует действительности и историческим фактам?

Могу ответить – лишь в очень незначительной степени. Однако этот стереотип, растиражированный Голливудом, которого интересует лишь занимательность сюжета, принес много вреда. Десятки миллионов людей во всем мире, в том числе в США и Канаде, не знают абсолютно ничего об американских индейцах помимо того, что они регулярно видят на экранах кино и телевизоров. Изобилие примитивных или попросту дешевых фильмов «про ковбоев и индейцев» не позволяет зрителю понять ни кто такие американские индейцы, ни кто такие американские ковбои.

Следует признать, что американские индейцы и сами внесли свой вклад в создание этого вводящего в заблуждение и далекого от реальности стереотипа. На них произвели большое впечатление театрализованные представления «На Диком Западе», которые были организованы в XIX веке антрепренерами У. Коуди (его представление называлось «Баффало Билл») и У. Лилли («Пауни Билл»)[1].

Эти представления начались в 1837 г., после того как Дж. Кэтлин организовал выставку картин «Индейская галерея»[2].

На сцене одно за другим шло до 50 представлений. Индейцы не могли удержаться от искушения подражать красочному, но далекому от реальности образу сценического индейца. К своей одежде индейцы стали добавлять множество ярких и пестрых украшений из перьев и блесток, делая ее яркой и эффектной, но неестественной. Таким образом индейцы и сами внесли вклад в свою «голливудизацию».

Рассмотрим вкратце некоторые ошибки и заблуждения относительно индейцев, один из примеров которых мы привели в самом начале этой главы.

Во-первых, само употребление слов индейцы и краснокожие применительно к коренному населению Америки является неправильным – в этом, правда, нельзя винить ни режиссеров, ни сценаристов. Американские индейцы, как мы увидим, являются выходцами из Азии и происходят от монголоидной расы, но не имеют ничего общего с жителями, населявшими Древнюю Индию[3].

Эта ошибка произошла из-за того, что, когда Колумб достиг Нового Света в октябре 1492 г. и увидел о. Сан-Сальвадор[4], он решил, что достиг «Индиз» – так тогда называли всю нынешнюю Восточную Азию; то есть он думал, что достиг побережья сегодняшней Японии. Существование целого континента, отделявшего Европу от Азии, было полной неожиданностью для исследователей того времени. Что же касается термина краснокожий, то так назвали коренных жителей французы, появившиеся в Америке в середине XVI в. Хотя французы любят подчеркивать точность даваемых ими определений и используемых терминов, в данном случае они совершили явную ошибку, поскольку цвет кожи американских индейцев – либо светло– или темно-коричневый, либо такой же, как и у самих французов[5].

В описанной в начале главы сцене присутствуют два основных заблуждения относительно индейцев: во-первых, что они по натуре жестоки и кровожадны и, во-вторых, что они все сплошь лихие наездники и всю жизнь проводят в седле. В голливудских фильмах показывают в основном индейцев юго-западных районов Америки, иногда – северной части районов Великих Равнин, хотя большинство индейских племен занимают как раз другие три четверти американской территории. Юго-западные области, охватывающие западную часть Техаса, всю территорию штатов Нью-Мексико и Аризоны, а также южную часть Юты и Колорадо, известны своими живописными пейзажами, что естественно привлекает кинорежиссеров; к тому же здесь обитают три из пяти самых знаменитых индейских племен: навахо, апачи и команчи. Конечно, это были верховые племена, однако только лишь команчи более или менее соответствуют тому образу, который был создан кинематографом. Апачи были бедными племенами и использовали лошадей в пищу ничуть не в меньшей степени, нежели в качестве средства передвижения; воевали же они в основном в пешем строю. Навахо вообще отличались миролюбием, особенно по сравнению с апачами и команчами; они были мирными пастухами и скотоводами и использовали своих косматых пони больше для того, чтобы охранять стада овец и крупного рогатого скота. В любом случае навахо, апачи и команчи – это лишь три племени из более чем шестисот, населявших Северную Америку в те времена, поэтому приходится сожалеть, что создатели фильмов показывают только эти три племени, создавая таким образом у зрителя крайне искаженную и однобокую картину. Как увидим ниже, большинство индейских племен не жило в районах пустынь и не относилось к верховым: лошадь не играла определяющую роль в их жизни, а некоторые племена не знали ее вообще. В действительности важную роль в жизни индейцев лошадь стала играть лишь за два столетия до того, как те были согнаны со своих земель белыми людьми, а 20 000 лет до этого, включая период своего культурного расцвета, индейцы прекрасно обходились без лошадей.

Перед нашествием европейцев индейцы занимались охотой, сельским хозяйством, собирательством и рыбной ловлей, вели скромный, миролюбивый и совершенно неагрессивный образ жизни. Они уже не были кочевниками, а вели оседлый образ жизни на своей довольно четко очерченной территории; многие были оседлыми земледельцами или рыбаками. Некоторые племена действительно были воинственными, но, во-первых, такие племена были весьма малочисленны, да к тому же разделялись на множество мелких отрядов – главной их задачей была охрана продовольственных запасов; имели место не крупные войны, а небольшие стычки. Именно европейцы со своими регулярными армиями и современным оружием навязали индейцам безжалостную войну без правил, заставив их принять и вести неравную, обреченную на неудачу борьбу в защиту своего достоинства и образа жизни. Именно белые, а не индейцы демонстрировали настоящую агрессивность, тесня коренных жителей Америки все дальше с востока на запад, пока их не поглотило всходящее над океаном солнце… Именно белые, а не индейцы совершали настоящие зверства; история того, как индейцев обманывали, сгоняли с родных земель и просто истребляли, носит поистине шокирующий характер.

О том, как воевали индейцы, мы расскажем в отдельной главе; здесь лишь отметим, что из фильмов у людей сложилось о них впечатление как о воинственных верховых племенах, обитающих в основном на равнинах Запада и в засушливых районах юго-запада. Ответственность за это лежит в основном на создателях голливудских фильмов. Индейцы все более и более воспринимаются зрительской аудиторией как обитатели какой-то неведомой фантастической страны, где вместе с ними живут аналогичным образом воспринимаемые ковбои, первые поселенцы и солдаты американской кавалерии.

Почти всегда индеец показан как враждебно настроенный по отношению к белому человеку. Однако так было далеко не всегда. События, описываемые в начале этой главы, могли развиваться совершенно по-иному: вполне вероятно, что индейцы не атаковали караван, а, наоборот, показывали ему дорогу и охраняли в пути. Индейцы помогли многим тысячам белых путешественников и переселенцев, предоставляя им жилье, снабжая пищей и водой. Первоначальный прием, оказываемый индейцами белому человеку, почти всегда был дружелюбным. Индейцы проявляли интерес к пришельцам: к их обычаям, вере, одежде, орудиям и техническим новшествам. Индейцам казалось, что на этих бескрайних просторах хватит места для всех. Они не могли предположить, что переселенцы будут прибывать на Восточное побережье и двигаться внутрь страны, разрастаясь как опухоль такими темпами, что это станет представлять для них серьезную угрозу. Прошло немало времени, пока индейцы поняли, что бесконечные караваны из повозок и дилижансов, многочисленные сети железных дорог, покрывшие континент, суть кандалы, в которые их заковали, лишив свободы. Пассажирами этих караванов и поездов были не дружески и доброжелательно настроенные люди, а старатели, солдаты, торговцы и просто всякий сброд, который пришел, чтобы уничтожить коренных жителей и погубить холмы, реки, луга и леса, которые с незапамятных времен были индейским домом…

Беда была в том, что компромисс между белыми и индейцами был невозможен. Конец этой неравной борьбы был предрешен: образ жизни индейцев должен был быть окончательно разрушен, ибо был прямой противоположностью образу жизни и представлениям белого человека, для которого индеец был абсолютно непонятен и пугающе непредсказуем, а страх, как известно, рождает ненависть. К тому же, к несчастью для американских индейцев, как и их южных мексиканских соседей, столкнувшихся с Кортесом и Писарро, их контакт с европейцами произошел тогда, когда те проходили агрессивную, захватническую фазу в своем историческом развитии, а нарождающееся молодое американское государство шло железной безжалостной поступью промышленной революции. После того как Техас провозгласил создание республики в 1836 г., а Мексика была разгромлена и лишилась части своей территории в 1846 г.; после гражданской войны и официального объявления президентом Мак-Кинли теории «предопределенной судьбы» как основы американской политики стало ясно, что индейцам нет места в Америке[6].

«Дикий», «нецивилизованный», «безнадежно отсталый» туземец должен был «уступить место» – что и произошло.

Индейцев сгоняли с земель все более и более активно. Конец индейского сопротивления ознаменовали события в Вундед-Ни в Южной Дакоте, произошедшие 29 декабря 1890 г., когда солдаты 7-го кавалерийского полка армии США уничтожили более 300 индейцев сиу, включая женщин и детей. К этому времени численность американских индейцев, которая и так никогда не была внушительной, сократилась вдвое в результате прямого уничтожения, постоянного насильственного сгона с насиженных земель, гибели в заточении, болезней и умышленно вызванного голода[7].

Позднее множество индейцев погибло от алкоголизма и потери всякого интереса к жизни.

В конце XIX столетия было впору говорить не о «последнем из могикан», а о «последнем из индейцев». Под натиском навязанной и возобладавшей культуры вторгнувшегося белого человека множество знаменитых в свое время племен исчезли навсегда. Из 600 индейских племен, известных в 1800 г., сегодня сохранилось лишь 250, причем многие из них являются весьма малочисленными.

Если сегодня множество людей не знает, что американские индейцы по-прежнему существуют, то еще большее число их вообще не имеет никакого представления об их жизни до появления в Америке европейцев. Но за последние 50 лет индейцы постепенно, но неуклонно возрождаются; прирост населения среди них является сегодня самым высоким по сравнению с другими группами населения США. Несмотря на бедность, болезни и безработицу, индейцы достигли первоначально существовавшей численности примерно в 1 миллион человек. И можно смело сказать, что у этих сильных, мужественных и стойких людей не только есть прошлое, но и будущее. Богатая история американских индейцев опровергает лживые измышления о том, что они примитивные и грубые дикари. Их история насчитывает не столетия, а двадцать – тридцать тысяч лет, как и у европейцев, и история эта, исключительно яркая и самобытная, сложилась и существовала задолго до появления Колумба.

Каково происхождение американских индейцев и как их предки попали на американский континент? Ответ на эти вопросы очень важен для понимания жизни американских индейцев в период культурного расцвета их цивилизации.

Для того чтобы понять сегодняшнее состояние современного государства, следует четко представлять себе, какие факторы и тенденции оказали влияние на его формирование. Сообщества людей, как и отдельные люди, являются продуктом своего прошлого, даже если они пытаются игнорировать или преуменьшить эту взаимосвязь. Проблема в том, что многие американцы, а также (хотя и в меньшей степени) канадцы проявляют крайне мало интереса к своему далекому прошлому. Средний американец убежден, что история его страны берет начало с 1776 г.; что же касается предшествовавшего периода европейской колонизации, то к нему относятся как к чему-то туманному, неясному и незначительному, а то, что происходило за столетия до этого, в представлении подавляющего большинства американцев вообще окутано мраком. Тем не менее раннеиндейский период является такой же составной частью американской истории, как и период появления европейцев. И безусловно, американцы почувствовали бы себя уютнее и комфортнее, если бы осознали эту связь и научились извлекать пользу из понимания единства и целостности своей истории, стали бы воспринимать раннеиндейский период как важнейшую составную часть своей истории, своего рода якорь, который придает устойчивость и надежность всей исторической конструкции. Это избавило бы их от ощущения себя «зеленым новичком» на мировой арене: ведь тридцать тысяч лет – срок немалый.

Если европейцы попали на американский континент через Восточное побережье, то коренные жители Америки пришли сюда с северо-запада. Тридцать тысяч лет тому назад Северная Америка выглядела совсем по-другому, нежели сейчас. Вся ее северная часть была скована ледником. Это была заключительная фаза ледникового периода, которая называется висконсинским оледенением (последнее из имевших место четырех оледенений), совпадавшим по времени с вюрмским оледенением в Европе. Мощная ледяная «шапка» накрыла северную часть континента до района Великих озер включительно[8].

Под ледяным напором природа отступала на юг – там находились районы с теплым и влажным климатом, покрытые пышной и сочной растительностью; они охватывали всю свободную от ледника территорию нынешних Соединенных Штатов. Почвы подпитывались обильными дождями, вызванными близостью ледника; растительный и животный мир был чрезвычайно обилен и разнообразен. Среди животных были как встречающиеся и поныне – в частности, марал, лось, канадский олень (карибу), пекари (разновидность американской дикой свиньи), так и вымершие – мамонт, мастодонт, американский верблюд, тапир, неуклюжий и причудливо выглядевший гигантский ленивец, который передвигался на тыльной стороне лап из-за очень длинных когтей, мускусный бык и огромный круглорогий бизон. Также встречались некоторые породы диких лошадей – которые позднее либо были истреблены, либо вымерли; во всяком случае, лошадь в Америке была известна задолго до того, как она была завезена сюда испанцами.

Древние гигантские животные были важным источником мяса, шкур, жил и сухожилий, столь необходимых древнему человеку для пропитания, одежды, обустройства жилищ и множества других целей – для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Неудивительно, что охотники, преследовавшие животных на бескрайних сибирских просторах, продвигались за своей столь ценной добычей и далее, в сторону американского континента. Но как они сумели преодолеть столь плотный ледяной барьер и проникнуть внутрь Северной Америки?

Первая часть их пути не была слишком сложной. От азиатского побережья до Аляски тянулся своего рода перешеек, представлявший собой свободную ото льда полоску тундры, проходил он через нынешний Берингов пролив. И сейчас эту водную преграду шириной 96 км эскимосы легко преодолевают на своих покрытых кожей лодках; а в то время, из-за того что Северный Ледовитый океан был покрыт льдом, уровень моря в районе Берингова пролива был на 61 м ниже, и преодолеть это расстояние посуху для привыкших к невзгодам и испытаниям охотников было чем-то вроде легкой прогулки.

Настоящие трудности ожидали их по прибытии на Аляску. На пути к манящему зеленому раю лежал цельный ледник. Лишь три или четыре раза во время висконсинского оледенения в нем появлялись на короткое время проходы, открывавшие дорогу на юг. По ним-то и двигались навстречу неизвестности сильные духом и смелые сердцем люди.

Стиснутые с двух сторон льдами, они продвигались вниз по линии нынешней реки Мак-Кензи, держась восточных склонов Скалистых гор, которые уже тогда были становым хребтом Америки. В конце концов они достигали покрытой пышной растительностью территории нынешней Монтаны.

Здесь, вырвавшись из мрачных ледниковых объятий, люди могли определиться, куда двигаться дальше. Одни направлялись в покрытые лесами восточные районы, другие – на запад, к тихоокеанскому побережью, ну а остальные двигались далее к югу и, пройдя Вайоминг и Колорадо, достигали территории, ныне занимаемой Нью-Мексико и Аризоной.

Вероятно, наиболее смелые охотники пробились еще далее на юг и, пройдя Мексику и Центральную Америку, достигли Южной Америки, а столетия спустя – ее южной оконечности – Чили и Аргентины. Здесь можно провести параллель с Африкой: местным племенам понадобились многие столетия, чтобы, двигаясь с севера, достичь мыса Доброй Надежды на юге; они появились там вскоре после того, как туда уже прибыли морем голландцы.

Как ни странно, наиболее высокоразвитые цивилизации в доколумбовой Америке мы встречаем в центральной ее части – это цивилизации ольмеков, майя, сапотеков и ацтеков[9], а также в Южной Америке – цивилизация инков[10].

Следует также иметь в виду, о чем мы не раз упоминаем в данной книге, что многое из происходившего в Мексике оказало самое непосредственное влияние на развитие событий в районах, расположенных на север от нее.

Конечно, не исключена вероятность того, что часть охотников достигла Америки и Канады не только через Аляску; они, возможно, попали сюда через Алеутские острова, как, к примеру, алеуты и эскимосы. При ограниченном объеме имеющейся у нас информации в данном вопросе нельзя придерживаться категорических утверждений. Вполне вероятно, что Южной Америки достигли искусные моряки из Полинезии; также не исключено, что около 1000 лет назад небольшой отряд викингов во главе с самим Лейфом Эйрикссоном основал небольшое поселение в Ланс-о-Мидоуз на северной оконечности острова Ньюфаундленд.

Однако большинство «первооткрывателей» Америки прибыли сюда по вышеупомянутому маршруту через Аляску, двигаясь далее на юг от Юкона.

Скорее всего, были две основные группы переселенцев: первая прибыла из Сибири, обладая уже сформировавшимся языком; вторая – несколько столетий спустя. Первые поселения или стоянки датируются примерно 10 000 г. до н. э., хотя, возможно, они появились в 50 000–40 000 гг. до н. э.

Вторая и более многочисленная волна переселенцев, скорее всего, прибыла на континент до 9000–8000 гг. до н. э., поскольку в это время ввиду климатических изменений, связанных с окончанием ледникового периода, сухопутный перешеек от Сибири до Аляски ушел под воду.

Данные антропологии и результаты анализов крови явно свидетельствуют о том, что предками современных индейцев были жители Сибири и Верхней Канады, относящиеся к классической монголоидной расе. У них, как и у индейцев, карие глаза, прямые черные волосы, очень незначительный волосяной покров на лице и теле, широкий нос с низко расположенной переносицей, раскосые глаза с характерной складкой у век, а также группа крови, относящаяся к верхней части группы Б. К сожалению, практически не найдено никаких костных останков, позволяющих предположить, как выглядел человек того времени. В районе Мидленда в Техасе были обнаружены костные останки молодой женщины, умершей примерно 10 000–15 000 лет назад; они получили название останков «мидлендского человека»; в Тепешпане, Мехико, были обнаружены останки человека примерно того же возраста, их соответственно стали называть останками «тепешпанского человека». Человеческие останки возраста 10 000–15 000 лет были найдены в разное время в Миннесоте, Миссисипи, Флориде, Колорадо, Альберте, а также не менее чем в пяти местонахождениях, обнаруженных в Калифорнии (Арлингтон-Бич, Лагуна-Бич, Лос-Анджелес, Ранчо-Лабреа и Сан-Диего). Наиболее многообещающей была находка в Мармз, штат Вашингтон, где были обнаружены останки трех человеческих черепов, датированные 11 000–8000 гг. до н. э. Были также найдены наконечник копья и костяное шило, что давало повод предположить, что обнаружена уникальная древняя культура коренных жителей Америки. К сожалению, именно в этом месте инженерными войсками США была возведена плотина, и теперь уникальные экспонаты лежат на 12-метровой глубине под водой.

Неудивительно, что в странах с такой обширной территорией и по сравнению с нею небольшим населением, какими являются США и Канада, трудно обнаружить человеческие останки; подобного археологического материала недостаточно даже в Европе. Однако если останков самих охотников обнаружено крайне мало, то фрагментов орудий, при помощи которых велась охота, в частности различных наконечников, найдено огромное множество – ведь охота являлась основным и постоянным занятием. За крупными животными охотились постоянно, чтобы обеспечить запасы мяса, поэтому охотничьи орудия изготовлялись миллионами. Каменные орудия являются гораздо более твердыми по сравнению с костяными и содержат больше информации об их изготовителях, что позволило выделить три основные группы охотников на территории древней Америки; правда, на сегодняшний день не представляется возможным определить, идет ли речь о родственных, следующих друг за другом в генетической последовательности охотничьих культурах или же о культурах и традициях, независимых друг от друга.

Самой старшей является культура кловис, названная так по названию города в штате Нью-Мексико, где были впервые найдены ее ярко выраженные образцы. Охотники кловис вели охоту на крупных животных на юго-западе США примерно в 10 000 г. до н. э.; они, в частности, охотились на мамонта и на вымершего позднее гигантского бизона – Bison antiquus. Возможно, эти охотники были дальними или даже прямыми родственниками тех охотников, следы которых были обнаружены в пещере Сандиа в районе Альбукерке, штат Нью-Мексико. Культура кловис, а ее иногда еще называют культура лано, знаменита желобчатыми наконечниками метательных орудий, которые были специально так выполнены, чтобы их удобнее было насаживать на деревянное древко.

Были обнаружены орудия, родственные кловис, с тем отличием, что желобок проходил по всей длине наконечника, а не только у его основания, как у кловис. Орудия данной культуры стали встречаться вместе с орудиями кловис где-то начиная с 9000 г. до н. э., то есть тысячелетие спустя после появления орудий культуры кловис. Новые орудия стали относить к фолсомской культуре по названию городка американского юго-запада, где эти образцы были обнаружены.

При этом следует отметить, что, хотя охота была очень распространена на юго-западе, орудия типа кловис встречались по всей территории Северной Америки. В то же время наличие такой разновидности фолсомского наконечника, как наконечник плейнвью (по названию небольшого городка в шт. Техас), говорит о том, что в рамках основной культуры древних охотников начинали формироваться ее самостоятельные подвиды и разновидности. Совокупность таких разновидностей составила третий основной культурный тип рассматриваемого раннего периода и носит название культура плано, получившая распространение начиная примерно с 7000 г. до н. э. Это название объединило ряд разновидностей орудий, разбросанных по всей территории Северной Америки; каждый тип выделялся характерной формой наконечника, и по этому признаку были выделены такие культурные подвиды, как скоттсблафф, ангостура, идеи, милнсенд, агат-бэйсин и др. В целом можно сказать, что охотники культуры плано использовали узкий длинный наконечник, который называют листовидным или ланцетовидным.

Конечно, наконечники копий были не единственным изделием, созданным трудом древних людей. Они также изготовляли чопперы, ножи, скребла и другие каменные орудия, а также иглы, шилья, сверла и костяные гребни. Им был знаком огонь, который люди научились получать одновременно в самых разных районах планеты на позднем этапе каменного века. Найденные каменные палитры говорят о том, что люди древней Америки этого периода были знакомы с живописью и другими видами творчества, хотя таких памятников древней скульптуры и настенной живописи, как в Европе, здесь обнаружено не было. Не вызывает сомнений, что древние американцы, как и европейцы, умели искусно работать с кожей, деревом и другими недолговечными материалами; возможно, что они, как и их потомки-индейцы, жили в палатках, деревянных хижинах, пещерах и в углублениях под навесами скал. К сожалению, время не сохранило образцы творений, созданных руками людей той далекой эпохи.

Кловис – фолсом – плано; именно в такой последовательности располагаются культуры периода, который называют палеоиндейским (то есть раннеиндейским, «на заре жизни индейцев») или литическим (то есть периодом использования каменных орудий; от греческого «литос» – камень). Этот период был очень длительным по времени: он начался где-то 50 000 лет назад и закончился примерно в 8000–7000 гг. до н. э. Хотя наконечники, типичные для всех трех культур, были обнаружены по всей территории Северной Америки, образцы, найденные в Центральной и Южной Америке, несколько отличались от североамериканских; при этом следует отметить, что охотники из Северной Америки продвигались на юг со скоростью примерно 1–2 км в год. В любом случае, как было установлено, культуры литического периода достигли южной оконечности Аргентины примерно к 8000 г. до н. э.[11]

Это, в свою очередь, говорит о том, что на территории США и Канады данные культуры получили распространение за десятки тысяч лет до этого.

Стойкие и мужественные люди, пришедшие в Центральную и Южную Америку, продвигались не по труднопроходимым малярийным джунглям, а старались держаться склонов Кордильер и Анд с сухим и здоровым климатом[12].

В Северной Америке охотники, наоборот, старались селиться вблизи болот и озер, которые в те времена имелись в изобилии; многие из них впоследствии пересохли, и сейчас только специалист может определить, что они здесь когда-то существовали. Крупные животные, по следам которых охотники двигались в Америку из Сибири, приходили к болотам и озерам на водопой и отдых, чем охотники и старались воспользоваться.

О приемах охоты, которые использовали индейцы как в ранние, так и в более поздние периоды, мы подробнее поговорим позже; сейчас же отметим, что в 10 000 г. до н. э. охотники кловис использовали два основных приема охоты на крупных животных, которые применялись почти что до настоящего времени. Первый заключался в непрерывном преследовании группой охотников мамонтов, мастодонтов и других крупных животных до тех пор, пока их не загоняли в определенное место, где им наносили смертельные раны метательными орудиями – копьями и дротиками. Обычно это происходило на берегу озера или у обрыва каньона; именно в этих местах было обнаружено большое количество наконечников, застрявших между костями гигантских животных. Таким же способом, распространенным среди охотников на всей территории Северной Америки, охотились и на последних оставшихся крупных животных – бизонов[13].

Древние охотники также изобрели специальные ловушки, которые называют «бизоний трамплин». Одну и ту же ловушку старались использовать как можно чаще. Было обнаружено большое количество таких ловушек, многие из них использовались в течение нескольких столетий. Это и был второй способ охоты на крупных животных, представлявший собой несколько усовершенствованный вариант первого.

Из камней и валунов выкладывались ограждения вдоль тропы, ведущей к обрыву, упав с которого животное либо погибало, либо получало серьезные увечья и становилось легкой добычей охотников. Тропа выкладывалась таким образом, чтобы с нее нельзя было свернуть; когда ничего не подозревающее стадо животных заходило в загон, охотники выскакивали из укрытий и начинали громко кричать и размахивать оружием, чтобы вызвать панику у животных и заставить их прыгать вниз. Это было несложно: бизон представлял опасность, только если оказывался рядом с человеком, но он был достаточно несообразительным животным, к тому же имел слабое зрение и обоняние.

После того как животные падали вниз и погибали либо добивались охотниками, их туши разделывались прямо здесь же: язык и внутренности, считавшиеся деликатесами, готовили и сразу же съедали; шкуры и наиболее ценные части туш забирали с собой.

Примерно к 5000 г. до н. э. ледник на севере Америки стал активно таять, что привело к резким климатическим изменениям на континенте. Плодородные земли юго-запада все более превращались в пустыню; засушливый климат привел к резкому сокращению поголовья бизонов – последних из выживших крупных доисторических животных; их поголовье уже никогда не достигло, даже приблизительно, своего прежнего уровня. Человек уже больше не мог обеспечивать свое существование за счет лишь охоты на крупных животных, и ему приходилось искать новые формы жизнеобеспечения. Именно в это время он наглядно продемонстрировал свое уникальное умение приспосабливаться к резко меняющимся условиям среды обитания.

С 8000 г. до н. э. начал формироваться новый культурный период. Он совпадал с последней фазой литического периода, постепенно приходя ему на смену. Археологи называют этот период архаическим и считают, что он продолжался с 1500 по 1000 г. до н. э. Вся датировка, конечно, является приблизительной и условной, ведь не могли же древние люди сказать: «Ну вот, на дворе 8000 г., палеоиндейский период заканчивается, и мы теперь будем жить в архаическом». Некоторые сообщества так и остались на примитивном уровне развития и пользовались соответствующими орудиями, характерными для значительно более ранних периодов. Другие, наоборот, поднялись на более высокий уровень материальной культуры – в силу ли вынудившей их к этому среды обитания или же благодаря тому, что среди них были более талантливые и способные люди, чем в других сообществах.

Некоторые сообщества, встречавшиеся по всей территории Северной Америки, в дополнение к традиционному набору орудий и предметов из камня и кости активно использовали и те, которые были характерны для индейцев в пору их культурного расцвета: керамику, корзины, меховую одежду, украшения из бисера и бусы, мокасины, сандалии, музыкальные инструменты и массу других вещей. Интересно, что примерно около 3000 г. до н. э. люди культуры архаического периода, жившие на территории нынешних Висконсина, Миннесоты и Мичигана, научились делать медные орудия. Именно в это же время с медью научились работать и в Европе, и в Азии. Плавка и другие более совершенные способы еще не были известны: медь тем не менее умели извлекать из руды, затем при помощи молота создавали листовые заготовки, из которых делали топоры, ножи, гарпуны, наконечники копий и стрел, рыболовные крючки и украшения.

Короче говоря, наблюдался переход к оседлой жизни на всей территории Северной Америки. Потребовалось 10 000–20 000 лет, чтобы население выросло от нескольких сотен пришедших из Азии кочевников до десятков тысяч коренных жителей Америки. Полная трудностей и опасностей жизнь древнего охотника не способствовала быстрому росту населения. Детская смертность была очень высока даже по стандартам того времени; продолжительность жизни также была низкой. При имевшем место образе жизни увеличение населения особо не приветствовалось: с одной стороны, если рождался мальчик, это означало, что увеличилось число воинов и охотников, а с другой стороны, любой родившийся означал появление лишнего рта. Наконец, следует иметь в виду, что охота до появления огнестрельного оружия была очень опасным занятием: на гигантских животных с мощными бивнями охотились практически голыми руками, а в погоне за антилопой или оленем приходилось с риском покрывать большие расстояния.

Очень медленно, постепенно люди усваивали и перерабатывали опыт и навыки предыдущих поколений. По мере совершенствования умения и навыков жизнь становилась легче, хотя бы отчасти. У людей появлялось больше свободного времени, которое использовали для таких занятий, как производство керамики, ткачество, танцы и музыка. Крупные животные постепенно исчезали, и люди начинали охотиться на более мелких, пополняя запасы и за счет других продуктов. Как в более многочисленных и зажиточных семьях все больше свободного времени тратили на развлечения и удовольствия, так и у более многочисленных племен вырабатывалось ощущение своей собственной земли, желание закрепить за собой определенную территорию. Конечно, в такой крупной стране, как Америка, тысячи и даже десятки тысяч человек не могли создать проблему перенаселения. Однако у людей все более вырабатывалось чувство собственной территории; они не могли себе позволить охотиться на территории, которая принадлежала не им, считая это браконьерством, равно как и не позволяли другим делать то же на их собственной территории. Конечно, индейцы никогда не относились к собственности и имуществу с таким рвением, как белые люди; большинство племен большую часть жизни передвигалось по бескрайним американским просторам, но с наступлением архаического периода все большее число индейцев ощущало необходимость освоения и какого-то обустройства среды своего обитания.

Археологи разделяют культуры, характерные для архаического периода, на две основные группы: восточную – «культуры лесной зоны», и западную – «культуры пустынь». В целом можно выделить пять основных районов распространения культур, которые тогда начинали складываться и которые определяли жизнедеятельность американских индейцев вплоть до начала XX столетия. Это следующие районы: юго-запад; лесная зона восточных районов, в которую входит район Великих озер, а также северо-восточные и юго-восточные районы; район Великих Равнин и прерии; Калифорния и прилегающий район Большого Бассейна; и наконец, северо-запад и прилегающие плоскогорья. Мы уделим специальный раздел каждому из этих районов; хотя в Северной Америке не было цивилизаций, сравнимых с центрально– и южноамериканскими, но именно архаический период был настоящим «золотым веком» древней североамериканской культуры. Когда мы сегодня говорим об индейцах Северной Америки, то рассматриваем их жизнь в течение последних трех столетий – то есть когда они уже вступили в контакт с европейцами. Однако это уже было время их упадка и деградации. Именно в предшествующие 3000 лет индейская культура достигла вершины своего расцвета, а наиболее впечатляющих успехов – на юго-западе, с которого мы и начнем наше описание.

Как уже отмечалось, в те времена, когда пришельцы из Азии спускались по восточным склонам Скалистых гор, своего рода лестнице, в глубь континента, климат на юго-западе был влажным и очень благоприятным для плодородия почв. Путь пришельцев как раз пролегал через эти районы, где в изобилии водились животные, служившие главным источником пропитания. Две самые ранние американские культуры названы по имени мест, расположенных на юго-западе; когда же во время архаического периода климат изменился в неблагоприятную сторону и район превратился в засушливый, его жители проявили немалую изобретательность и сумели сохранить как свою культурную самобытность, так и лидирующее положение среди районов распространения древнеамериканских культур.

Люди культуры кочизе[14] жили в южной части нынешней Аризоны. Культура получила название по имени одного из вождей апачей, хотя навряд ли апачи и их вождь заслуживали подобной чести, поскольку они, во-первых, вели не оседлый образ жизни, характерный для этой культуры, а кочевой, а во-вторых, были более отсталыми по сравнению с большинством других индейских племен. Люди культуры кочизе имеют генетическое культурное родство с охотниками кловис; где-то около 9000–8000 гг. до н. э. они обосновались в районе современного Дугласа. На ранних фазах этой культуры, которые называют соответственно салфер-спрингз и чирикауа, ее носители вели почти такой же образ жизни, что и охотники кловис, занимаясь охотой и собирательством корнеплодов, клубней, орехов и ягод. Два важнейших события произошли на третьей фазе этой культуры, которую называют фазой сан-педро: ее носители стали изготовлять керамику, а также были первыми американцами, начавшими выращивать маис. Эти два упомянутых навыка они почерпнули у своих южных соседей, живших на территории современной Мексики, которая и сейчас самым тесным образом связана со своим северным соседом.

Вполне возможно, что культура кочизе была привнесена на север выходцами из Мексики; «переселения народов» часто случались в индейской истории, поэтому вполне вероятно, что именно южане привили своим северным соседям вышеупомянутые навыки. И в Южной и в Северной Америке произошло несколько поистине знаковых событий в области сельского хозяйства еще до появления европейцев. В Венесуэле научились выращивать корнеплоды и клубни; в Андах – картофель, а в тропических джунглях – корень тапиоки (маниоки). Но наиболее важные события произошли в Мексике – на юго-востоке, в долине Теуакан, а также севернее. Здесь начиная с 5000–2500 гг. до н. э. выращивали несколько видов кукурузы и маиса, а также бобовые, американскую тыкву, перец, табак и другие культуры; а где-то между 2500 и 1500 гг. до н. э. стали производить керамику.

Люди культуры кочизе начали применять на практике эти жизненно важные открытия начиная с 5000 г. до н. э. В известном смысле можно сказать, что они передали эти навыки людям культуры хохокам, которые, скорее всего, пришли на территорию южной части нынешней Аризоны из Мексики около 500 г. до н. э.; эта культура процветала до 1400 г. н. э. Название хохокам взято из языка индейцев пима, являющихся прямыми потомками людей этой культуры. В переводе оно означает «те, кого уже нет»[15].

Это слово может также означать уважение к достижениям тех людей, к которым оно относится. На берегу рек Хила и Солт, южнее современного Финикса, люди культуры хохокам построили целую систему каналов; некоторые из них достигали 9 м в ширину и 3 м в глубину. Общая протяженность этой системы, идущей по равнине, составила около 240 км. Здесь также были построены соединяющиеся друг с другом поселения. Во время расцвета этой культуры, прошедшей через четыре основные фазы: раннюю, фазу колонизации, фазу оседлости и классическую, – в некоторых поселениях насчитывалось до 5000 домов. Люди этой культуры были прилежными созидателями. Они жили в крытых прямоугольных домах, стены которых были выполнены из тростника. Пищу готовили в специальных очаговых (костровых) ямах, которые и сегодня используются в резервации индейцев пима. Помимо прекрасно выполненных и разукрашенных керамических изделий, люди этой культуры делали замечательные украшения из раковин, бирюзы и других материалов, а также зеркала, искусно инкрустированные пластинами из железа и серного колчедана. Они также построили несколько площадок для игры в мяч, пользовавшейся огромной популярностью у их южных соседей – родственных им майя и тольтеков. К счастью, до наших дней сохранилось одно из прекрасно выполненных сооружений, напоминающих здания, которые были построены во время классической фазы культуры хохокам. Их создали люди одной из разновидностей культуры хохокам, которая называется культура саладо. Интересно, что представители этой культурной разновидности мирно уживались и сосуществовали с представителями основной культуры. Это сооружение, расположенное к югу от Финикса, носит название Каса-Гранде[16]. Здание выполнено из адобов[17].

Так оно и стоит многие годы под солнцем и ветрами; тем не менее четыре этажа по-прежнему сохранились, а стены имеют 1,2 м в ширину. В древние времена это здание являлось, очевидно, своего рода «квартирным» домом. Люди культуры хохокам были не только терпимы к представителям других культур, они содействовали образованию новых культур, связанных с занятием сельским хозяйством. Поскольку, вероятно, основной центр проживания людей этой культуры, сосредоточенный на берегах Хилы и Солта, оказался перенаселен, часть людей ушла на север, где сформировались родственные культуры патайан и синагуа; другие – на восток, где возникли культуры могольон и мимбрес. И сегодня прямые потомки людей культуры хохокам – индейцы пима, папаго, марикопа, йавапаи и хавасупаи – продолжают заниматься сельским хозяйством, как и их далекие предки.

Люди хохокам были первыми древними людьми, о которых был собран большой археологический материал, и им отводится ведущее место в учебниках по археологии. Однако всего через пять столетий – что очень немного по меркам древних времен – после того, как люди культуры хохокам начали создавать систему каналов, также на юго-западе, но в другой его части, вели свою деятельность, давшую не менее внушительные результаты, люди другой знаменитой культуры. В 560 км от людей хохокам, в «районе четырех углов», где сходятся в одной точке территории штатов Нью-Мексико, Колорадо, Юты и Аризоны, начали строить свои знаменитые сооружения в скалах и пещерах люди культуры анасази. Анасази на языке индейцев навахо означает «старики», или «древние»; правда, следует отметить, что индейцы навахо не имели никакого отношения к культуре анасази и тем более не находились в генетически культурном родстве с ее носителями. Они пришли на эту территорию, кочуя с севера, уже тогда, когда она длительное время была совершенно безлюдной, и только таинственные и внушающие трепет сооружения напоминали об их создателях, которые исчезли так же таинственно. В наши дни каждое лето тысячи туристов посещают национальные парки юго-запада, чтобы полюбоваться творениями, созданными руками этого удивительного народа.

С самого начала периода баскет-мейкерз, или, как его еще называют, «периода корзинщиков», который продолжался примерно с 1 до 750 г. н. э., культура анасази играла очень важную роль. Нет точных данных о происхождении людей этой культуры, хотя существует вероятность того, что, как и люди культуры хохокам, они родственны людям культур кловис и фолсомской. В отличие от людей культуры хохокам они предпочитали не селиться на открытой местности, а держались всегда гор и труднодоступных каньонов. Даже когда позднее они вышли на равнину, свои знаменитые дома они строили под навесом окаймляющих равнину скал. Будучи замкнутыми и скромными, даже чуть робкими по характеру, эти люди стремились вести уединенный образ жизни и избегать контактов с посторонними. В то же время они были очень трудолюбивы и талантливы.

Вначале они создавали жилища в скальных навесах или делали круглые отверстия в земле – вход в такое жилище осуществлялся по лестнице через крышу. Подобные сооружения были предшественниками молельно-церемониальных помещений – киc, о которых мы подробнее расскажем позже. О людях культуры анасази мы знаем довольно много, поскольку, в отличие от людей культуры хохокам, которые кремировали умерших и хранили их пепел в урнах, люди этой культуры хоронили умерших либо небольшими группами в пещерах, либо на кладбищах, где находились захоронения двадцати и более человек. Благодаря сухому горному воздуху, останки умерших, как и в Древнем Египте, прекрасно сохранились и мумифицировались. Мы узнали благодаря этому, что люди в «период корзинщиков» были маленького роста, хорошо сложены, у них были густые черные волосы, карие глаза, цвет кожи с красноватым оттенком, незначительный волосяной покров на теле и лице. Мужчины заплетали волосы в три косички; волосы умерших женщин срезались и использовались при ткачестве. Судя по найденным кактусовым гребням и многочисленным украшениям из кости и раковин, женщины имели довольно изысканные и искусно выполненные прически. И мужчины и женщины носили тонкий набедренный передник из шерстяного волокна; от холода их защищали накидки из шкур медведя, зайца или оленя; иногда накидки были полностью вытканы из шерсти и волокна. Помимо накидок они также прекрасно плели сандалии и корзины; последние были сплетены настолько плотно, что в них можно было носить воду и готовить. Корзины также использовались для хранения и переноса продуктов: кукурузы, американской тыквы, фасоли и бобовых, хлопка, желудей, орехов, семян и ягод. В большей степени пропитание обеспечивалось охотой, причем охотились не только на крупных животных, но и на мелких: на зайцев, луговых собак, мешотчатых крыс и мышей. Орудиями охоты были копья и копьеметалки, луки и стрелы; ловили дичь также при помощи силков и искусно сплетенных сетей. Помимо индюка, «коренного» жителя Америки, «корзинщики» приручили собаку, которая была незаменимым помощником и на охоте, и на страже жилища. Были известны несколько пород собак; любимых животных хоронили вместе с хозяином, чтобы они служили ему и сопровождали в ином мире.

Около 750 г. н. э. «корзинщики» стали выполнять более сложные действия по усовершенствованию среды своего обитания. От скромных жилищ в горах и земляных отверстиях они стали переходить к более сложным и внушительным сооружениям. В Чако-Каньоне, в юго-западной части штата Нью-Мексико, в выходящих на реку скалах они построили цепь замечательных строений протяженностью более 14 км, в которых жили не менее 5000 человек. Крупнейшим из этих соединенных друг с другом «скальных квартирных домов» был Пуэбло-Бонито, который занимал территорию в 1,2 га и в котором было не менее 800 «комнат», где могли проживать 1200 человек. Строение было полукруглым, его задняя часть была встроена в скалы; оно было пятиярусным, надежно защищенным от нападений; войти в здание можно было лишь по лестнице через крышу. Сооружение было выполнено из плит песчаника, аккуратно выложенных вокруг сердцевины здания, сделанной из гальки и валунов. Как и все каменные строения, выполненные людьми культуры анасази, это так же поражает и восхищает как красотой, так и точностью и аккуратностью выполнения. Вполне возможно, что первоначально каменная кладка была покрыта штукатуркой, на которую были нанесены изысканные рисунки, придававшие всему сооружению неповторимое своеобразие и очарование. Обитатели этого и других подобных сооружений в Чако-Каньоне жили в небольших прямоугольных комнатах, многие из которых выходили на залитый солнцем внутренний дворик. Мебели не было, спали на подстилках из юкки или одеялах с подбивкой. Комнатами, вероятно, пользовались лишь ночью, а весь день жители пуэбло[18] работали во двориках либо на крышах и террасах. Они изготовляли корзины, керамику, оружие и сельскохозяйственные орудия. Женщины размалывали кукурузу, которую выращивали на близлежащих полях, орошаемых при помощи специальных оросительных каналов. Зерна кукурузы клали на плиту из песчаника, а камень использовали в качестве вращаемого по кругу жернова – и сейчас в Америке кукурузную муку делают таким же способом. Но если внешние формы жизни людей культуры анасази были приятно простыми, то их духовная жизнь была весьма богатой и разнообразной, о чем свидетельствует большое количество обнаруженных молельных помещений – кив, располагавшихся под землей. Только в Пуэбло-Бонито были обнаружены 32 кивы; множество других было найдено и в соседних поселениях. Североамериканские индейцы изначально были очень набожными людьми.

Чако-Каньон был настоящим культурным центром, оказывающим влияние на окружающие районы. В пуэбло Ацтек, расположенном в 96 км к северу от Чако-Каньона, людьми родственной анасази культуры было построено великолепно выполненное четырехэтажное сооружение из шлифованного зеленого камня, в котором насчитывалось 350 комнат.

Люди одного из ответвлений культуры анасази, жившие севернее, в отличие от своих собратьев в Чако-Каньоне, не решились покинуть горы и спуститься в долину. Именно они создали настоящие скальные шедевры, которые называют скальными домами и которые были построены в период расцвета пуэбло, датируемого 1050–1300 гг. н. э. Эти замечательные сооружения, созданные носителями «северной культуры анасази», были обнаружены в таких местонахождениях штата Аризона, как Каньон-де-Шей, Кит-Сил, Бетатакан, Тузигут, Кайента, и Ховенуипе (штат Колорадо). Наибольшей известностью пользуется Меса-Верде в Колорадо, где в скалы соединяющихся друг с другом каньонов встроены целые поселения из искусно выполненных жилых зданий. Когда видишь такие шедевры, как Скальный дворец, Дом с балконом, Дом у сосны и другие столь же тонко и изящно выполненные работы, которые напоминают бриллианты в обрамлении горного ожерелья, то от восхищения поистине захватывает дух. Редко встретишь в истории человечества пример, когда в рамках одной культуры, как это было у людей культуры анасази, были созданы образцы двух завершенных и четко выраженных архитектурных стилей, причем каждый со своим неповторимым своеобразием, которые мы наблюдаем в Чако-Каньоне и Меса-Верде.

Увы, носителям обеих ветвей этой культуры была уготовлена печальная судьба. Между 1200 и 1350 гг. произошла какая-то катастрофа, заставившая их навсегда покинуть свои райские жилища. Мы не знаем, что конкретно произошло. Навряд ли это были какие-то серьезные разрушения, вторжение или гражданская война. Возможно, это стало следствием эпидемии, а может быть, причина была в истощении почвы, которая потеряла плодородие. Точно известно, что в 1276 г. по всему юго-западу прошла ужасная засуха, которая продолжалась 23 года и закончилась только в 1299 г. Вполне вероятно, что именно ее разрушительные последствия заставили анасази покинуть облюбованные ими места. Многие из них подались на юго-восток и, пройдя 160–240 км, обосновались на берегах Рио-Гранде. Здесь в течение периода «угасания пуэбло», продолжавшегося с 1350 по 1700 г., они основали новые поселения; некоторые из них, в частности Куауа, рядом с Альбукерке и Туанай, на территории исторического места Бандельер в штате Нью-Мексико, производили почти такое же сильное впечатление, как и поселения их предшественников.

Древние анасази являются прямыми предками современных индейцев пуэбло, проживающих в 20 поселениях вдоль Рио-Гранде от Таоса на севере до Ислеты на юге.

Несмотря на языковые сложности, вызванные наличием шести ярко выраженных языковых групп, 27 000 жителей сегодняшних пуэбло, действуя так же скромно, но упорно и целенаправленно, опираясь на собственные силы, как и их предки, сумели сохранить свою культурную самобытность значительно в большей степени, нежели другие индейские племена Северной Америки. Возможно, у них нет той уверенности в себе и того яркого своеобразия, которые были у их предков, и они по сравнению с ними более бедны как духовно, так и материально, однако они по-прежнему сохраняют свою индивидуальность и продолжают выделяться безусловной творческой одаренностью.

Даже те американцы, которым не удалось побывать в Каса-Гранде и Меса-Верде, знают из книг и телевидения, что на юго-западе есть созданные индейцами замечательные сооружения, выполненные из камня. Однако вряд ли они знают, что на противоположной – восточной – стороне Соединенных Штатов есть не менее замечательные сооружения, простирающиеся от Великих озер на севере до Мексиканского залива на юге, которые столь ярко не запечатлелись в национальной памяти лишь потому, что они выполнены из земли.

Тем не менее сооружения, созданные людьми культур адена и хоупвелл, относившимися к восточным культурам лесной зоны во время архаического периода (на противоположной части Америки в это же время существовали юго-западные культуры, или «культуры пустынь»), можно считать поистине феноменальными. Следует заметить, что культурное развитие в течение архаического периода шло удивительно равномерно: и на востоке и на западе начали заниматься сельским хозяйством. Правда, на востоке в этом не достигли таких успехов, как на западе; здесь в большей степени занимались охотой и позже, чем на западе, осознали преимущества выращивания кукурузы. Однако уже в 800 г. до н. э., когда культуры хохокам и анасази еще только формировались, значительная группа индейцев обосновалась в долине Огайо, где возникла поистине удивительная культура. Ее назвали адена, по имени местности рядом с Чилликоте.

Именно носители этой культуры строили дома из прочных бревен, которые могут считаться первыми настоящими домами, обнаруженными в Америке.

Еще более замечательными произведениями этой культуры можно считать так называемые погребальные маунды[19], напоминавшие пирамиды и гробницы Древнего Востока, которые можно встретить во множестве по всему востоку Америки.

В центре такого маунда, у его основания из тщательно обработанных бревен, были выложены погребальные помещения, в каждое из них можно было поместить до трех умерших вместе с большим количеством различных предметов, которые щедро клали рядом с покойным. Поверх этих гробниц насыпали и утрамбовывали сотни тысяч корзин специально отобранной земли. Естественно, это требовало большое количество времени и энергии множества людей. Поныне остается открытым вопрос, каким образом у людей культуры адена хватало на это рук, времени и сил. Причем носители этой культуры со временем не ограничились строительством маундов простой конической формы. Знаменитый Змеиный маунд, расположенный в Локуст-Гров в Огайо, простирается на 400 м в длину в форме извивающейся змеи шириной 6 м; высота «змеи»-маунда сегодня составляет 1,5 м – и это несмотря на происходившие за 2000 лет с момента его создания естественные разрушения.

Однако если люди культуры адена просто выражали внимание и оказывали почести умершим, то у людей культуры хоупвелл существовал настоящий их культ. Вполне корректно утверждение, что культура хоупвелл, ставшая быстро распространяться примерно с 300 г. до н. э. и являвшаяся ярким и заметным фактором культурной жизни в течение нескольких столетий до того, как она неожиданно стала увядать начиная где-то с 400 г. н. э., является прямой наследницей культуры адена. Во время расцвета культуры хоупвелл ареал ее распространения охватывал территорию от Огайо и Иллинойса до Небраски и Канзаса на западе и Луизианы на юге. С ней безусловно были связаны строители уникального жилого комплекса в Поверти-Пойнт, рядом с нынешним Шривпортом в Луизиане. Деревянные дома в Поверти-Пойнт размещались на шести восьмиугольных земляных террасах концентрической формы, каждая высотой более 1,8 м, протяженностью более 800 м, причем одна терраса была встроена в другую. Общая протяженность этого «террасного комплекса» составляла более 17,5 км. Более того, рядом с этим комплексом были построены церемониальные маунды, самый большой из которых был высотой в 21 м и имел площадь основания 244 х 214 м. Было подсчитано, что для возведения этих маундов потребовалось 20 миллионов 23-килограммовых корзин земли.

В Поверти-Пойнт маунды были насыпаны поверх кремированных останков наиболее знатных и уважаемых членов охотничьего и рыболовного сообщества. Кремация занимала важное место и у людей культуры хоупвелл, которые помещали кремированные или отделенные от кожи и мяса останки в специальные погребальные ямы, а когда их собиралось достаточное количество, насыпали сверху огромные земляные холмы – маунды. До сих пор сохранились тысячи маундов культуры хоупвелл; наибольшее их скопление в одном месте можно увидеть рядом с Чилликоте – это место называется Маунд-Сити, и там не меньше 23 маундов; другая крупная группа расположена в Ньюарке – обе группы находятся в штате Огайо. В нью-аркской группе можно увидеть сооружения квадратной, восьмиугольной и круглой формы; к ним пристроены земляные сооружения четырехметровой высоты, внутри которых, подобно сотам, выстроены коридоры и проходы, напоминающие улицы на плане. В ряде мест погребальные маунды культуры хоупвелл имеют правильную геометрическую форму. Очень большой интерес вызывают «фигурные» маунды, которые можно увидеть в Маркетте, штат Айова, где 23 маунда в форме птиц и медведей разбросаны на достаточно большой территории. Они относятся к так называемой «культуре фигурных маундов», центр которой расположен в штате Висконсин.

Люди культуры хоупвелл представляли собой своего рода конфедерацию слабо связанных друг с другом племен; они были очень энергичны и агрессивны и не только содействовали созданию родственных культур на очень большой территории, но и прямо навязывали свою культуру некоторым племенам. Во главе людей этой культуры стояло, вероятнее всего, могущественное и ориентированное на подавление и подчинение других сословие представителей военной верхушки и жрецов, и именно это сословие несет ответственность за упадок этой самобытной культуры. Людям данной культуры пришлось столкнуться с экономическим крахом, произошедшим либо в результате резкого роста населения, либо изменений в среде обитания и обострившейся борьбы за землю в результате открытия маиса и кукурузы. Однако это произошло уже после того, как влияние этой культуры распространилось достаточно широко. Особенно сильно это влияние чувствовалось в лесной зоне восточных районов, расположенных вдоль всего течения Миссисипи. Здесь около 800 г. н. э. появилась культура, впитавшая в себя и традиции правящего сословия хоупвелл. Эта новая культура, объединившая в себе несколько культурных особенностей, была еще могущественнее, чем хоупвелл, и просуществовала в течение целого тысячелетия.

Творения, созданные людьми этой культуры, которую называют культура Миссисипи, включают такие сооружения, как Энджел-Маундз в Индиане, Коломоки-Маундз в Джорджии, Маундз-Стейт-Парк в Алабаме, Байнам-Маундз и Эмералд-Маунд (Изумрудный маунд), расположенные уже непосредственно в штате Миссисипи, и многие другие, которые заслуживают отдельного упоминания.

На территории некоторых из упомянутых укрепленных поселений в течение столетий были возведены не менее ста так называемых «башенных маундов», большинство которых были выполнены в виде платформы оригинальной геометрической формы с плоским верхом. Внутрь этих платформ помещали кремированные останки или размельченные кости умерших, а также оружие, сосуды и украшения, предназначенные для вечной жизни в ином мире. Существовал имевший потаенный смысл набор закодированных сокровенных символов, связанных с уходом в мир иной: человеческие черепа, пауки, крылатые воины, глаз, из которого течет слеза, а также глаз, расположенный посередине ладони руки. Современному человеку может показаться, что люди культур хоупвелл и Миссисипи были озабочены вопросами смерти до степени близкой к болезненной, чем и объясняется такая расточительность при похоронных обрядах и церемониях. В то же время и сами церемонии и погребальные сооружения внушали окружающим благоговейный страх и трепет. Иногда в местах захоронений внутри маундов находили отсеченные человеческие головы – принесение человеческих жертв было частью погребального церемониала. У людей культуры Миссисипи культ смерти был еще более усилен по сравнению с хоупвелл, что дало археологам основание говорить об особом «южном культе мертвых»[20].

Погребальные маунды выглядели внушительно и устрашающе: например, площадь основания Изумрудного маунда составляла 223 х 133 м, а все сооружение занимало территорию почти что в 3,2 га. Однако один из маундов в Поверти-Пойнт был еще больше, чем Изумрудный; ну а самый большой маунд из обнаруженных на территории США расположен в Кахокии, в районе Сент-Луиса, штат Миссури. Его называют Монаший маунд[21]; высота его составляет 31 м, и по размерам он практически равен знаменитой пирамиде Хеопса, расположенной в Гизе, под Каиром. Кахокия была действительно замечательным для своего времени поселением в период своего расцвета, который пришелся на период с 1000 по 1500 г. н. э. Там проживали 30 000–40 000 человек, которые не только искусно владели навыками ведения сельского хозяйства, но и соорудили около 150 маундов, обнесли центральную часть поселения деревянной крепостной стеной, буквально усеянной бастионами и бойницами. Со временем, ввиду перенаселения, часть жителей покинула Кахокию и обосновалась в других местах. Можно предположить, что небольшое поселение Азталан, расположенное в штате Висконсин, которое было обнесено деревянной стеной со смотровыми башнями и напоминало средневековый европейский замок, было построено выходцами из Кахокии.

Главное своеобразие маундов культуры Миссисипи состояло в том, что они были построены таким образом, что сочетали в себе одновременно функции храма и гробницы. Погребение осуществлялось на нижних уровнях сооружения; на самом верху, на плоской платформе, было выстроено молельное помещение, куда снизу вела лестница с деревянными ступеньками. В египетских пирамидах погребальные помещения были расположены в срединной части пирамиды; фактически пирамиды представляли собой гигантские гробницы. В мексиканских пирамидах, за единственным исключением, погребальных помещений вообще не было; а в верхней части их располагались алтари; таким образом, эти пирамиды представляли собой не гробницы, а храмы. Складывается впечатление, что изначально маунды выполняли функции гробниц, но позднее, под непосредственным влиянием с территории Мексики, начиная где-то с 1000–1500 гг. н. э. они стали сочетать функции и храма, и гробниц.

Культуры Мексики того времени характеризовались стремлением постоянно расширять ареал своего распространения, поэтому вполне вероятно, что торговцы и миссионеры из Мексики достигали Северной Америки и по морю, и по суше. Они почти наверняка добирались до юго-западных районов Северной Америки; не видно также никаких причин, препятствовавших их появлению и в восточных районах. Так, купцы и торговцы ацтеков были объединены в гильдию военного типа с жесткими правилами, и для них было естественным делом совершать поездки далеко за пределы мест своего обитания. Вполне вероятно, что между людьми культуры Миссисипи и мексиканцами установились тесные связи и контакты, в результате которых первые попытались заимствовать достижения последних, в частности в области архитектуры, что и привело к появлению сооружений из земли и дерева. Ничуть не менее вероятно, что некоторые люди культуры Миссисипи сами посетили Мексику и своими глазами увидели достижения мексиканских культур того времени, после чего рассказали о увиденном своим соплеменникам. Более того, «южный культ мертвых» культуры Миссисипи столь же резко прекратил свое существование, как и многие из древних мексиканских культур – причем, скорее всего, по той же причине: в результате народного восстания против удушающей тирании жрецов и вождей-военачальников, терпеть гнет которых стало уже невмоготу.

Когда европейцы достигли Миссисипи в середине XVI в., поселения, где были возведены маунды, находились в упадке, а большинство индейских племен этих районов вело гораздо более скромный и бережливый образ жизни, чем прежде.

Район Великих Равнин разделял лесной восток и пустынный юго-запад. Он простирался от канадских провинций Альберта, Саскечеван и Манитоба на севере до Техаса на юге, проходя по территории Северной и Южной Дакоты, Небраски, Канзаса, Оклахомы, Вайоминга и западной части Колорадо. Во времена палеоиндейского и архаического периодов по этой территории активно передвигались охотники кловис и их потомки-кочевники, к которым присоединились небольшие группы обитателей лесных районов востока. Около 1 г. н. э. люди культуры хоупвелл достигли Миссури, где они успешно и процветающе существовали в течение 1500 лет, вплоть до прихода европейцев. Типичным жилищем этих равнинных селян была своего рода землянка, имевшая форму полусвода и укрепленная изнутри срубом из деревянных столбов и бревен, а снаружи обильно обложенная землей и дерном. Иногда эти дома достигали внушительных размеров; они очень заинтересовали Льюиса и Кларка, когда те пересекали территорию, населенную манданами в 1805 г.[22]

Следы схожих сообществ, ведших более или менее оседлый образ жизни, обнаружены по всей обширной территории данного района; в частности, их можно встретить в Милл-Крик в Айове, вдоль берегов Репабликан-Ривер в Небраске и в районе близлежащей Дисмэл-Ривер. Эти сообщества выращивали кукурузу, бобовые, американскую тыкву и другие культуры; охотились на оленя, антилопу и, конечно, в первую очередь на бизона. Последние здесь водились в изобилии – их поголовье в районе Равнин достигало 3 миллионов, пока здесь не появились белые люди со своими смертоносными «бизоньими ружьями».

Некоторые из жителей этого района возводили маунды, правда весьма скромных размеров. Ничто из обнаруженного в районе Великих Равнин не может сравниться ни с величественными сооружениями из адобов и «скальными домами» юго-запада, ни с укрепленными поселениями хоупвелл и Миссисипи на востоке. Древние обитатели Равнин были скорее своего рода мореплавателями, продвигавшимися по бескрайнему океану степной травы в поисках пристанища.

Ничего выдающегося с точки зрения архитектуры не обнаружено и в четвертом из основных рассматриваемых нами районов распространения древнеамериканских культур – в Калифорнии и прилегающих к ней местностях на юге и востоке. Это вызывает удивление, поскольку Калифорния была заселена на рубеже 80 000–50 000 гг. до н. э., если верны данные, собранные знаменитым археологом Люисом Лики во время проводимых им раскопок в горах Калико, в районе Барстоу. В очень давние времена группы древних охотников пытались отклониться от исторически сложившегося основного маршрута движения на юг, проходившего по восточным склонам Скалистых гор, чтобы, буквально просочившись через горные проходы и перевалы, попасть на побережье Тихого океана. Когда такие исследователи, как Дрейк, Кук и Ванкувер, встретили потомков этих людей, их количество уже достигло 150 тысяч, что составляет почти четверть всего индейского населения Северной Америки. В то же время они по-прежнему жили в пещерах и скальных укрытиях либо в непрочных «прозрачных» хижинах из тростника и циновок. Как и их сегодняшние потомки, они наслаждались беззаботной жизнью под ласковым солнцем в условиях очень благоприятного климата.

Море и близлежащие водоемы кишели рыбой; в окаймляющих побережье лесах, росших на плодородных почвах, было множество мелкой дичи и животных; также в изобилии имелись желуди, сосновые орехи и другие съедобные плоды и растения. В теплых песках скрывались неисчерпаемые запасы морских раковин. Хотя жизнь древнего человека всегда была полна лишений и трудностей, здесь, благодаря прекрасным условиям для охоты, рыбной ловли и собирательства, она была поистине райской по сравнению с большинством других мест. Совсем другая картина наблюдалась в близлежащей Неваде, на севере Аризоны, а также на юге Калифорнии и в северных районах Мексики. Здесь земли превратились в бесплодные пустыни, и те, кто остался жить в этих районах, были вынуждены постоянно переносить невзгоды и лишения и не могли рассчитывать ни на что большее, как пытаться выжить, едва сводя концы с концами. Здесь и сегодня живут одни из самых бедных и отсталых индейских племен.

В последнем из рассматриваемых нами районов, расположенном к северу от Калифорнии на северо-восточном побережье Тихого океана, жизнь была несравненно зажиточнее и культурно богаче и многообразнее, чем в предыдущем. В древние времена, когда значительная часть этого района была в тисках висконсинского оледенения, свободным ото льда оставался лишь небольшой пятачок, на котором и поселились азиатские мореплаватели, предки эскимосов. Когда ледник стал отступать и территория нынешних американских штатов Орегон, Вашингтон и канадской провинции Британская Колумбия освободилась от ледяного покрова, она стала быстро заселяться и очень скоро оказалась густо заселена искусными и процветающими рыболовами. Из кедров, окаймляющих берега океана, были построены внушительного и величественного вида дома с остроконечными крышами. Люди делали красивую одежду из шерсти козлов и лаек, а охота на китов, тюленей, дельфинов и морских выдр давала им обильную пищу и все необходимое для зажиточной, завидной жизни. Помимо лосося, трески, палтуса и сельди, которых они ловили сетью, а также черепах, крабов и других панцирных животных, которых они искусно выхватывали из воды, у них не было недостатка в дичи, мелких животных и различного природного корма, имевшегося в изобилии в районах, уходящих вглубь от прибрежной полосы. Можно смело сказать, что жизнь местных жителей была самой обеспеченной из всех индейцев Северной Америки.

Море всегда было щедрым на свои дары, поэтому они не столкнулись с участью тех индейцев юго-западных районов, которые испытали на себе все последствия засухи и наступления засушливого климата, нанесших жестокий удар по их культуре и образу жизни, когда они были в самом расцвете. У них также не существовало жестко сословного деления, основанного на подавлении одних сословий другими, что приводило к восстаниям и ликвидации подобных систем, как это, очевидно, произошло с основными культурами восточных районов. Северо-запад является единственным из рассматриваемых нами районов, где прослеживается четкий и ясный переход от древности к современности и где эта культурная преемственность и взаимосвязь видны ясно и отчетливо. В то время как в других районах подобная связь туманна, здесь линия развития и преемственности у таких племен, как тлинкит, хайда, чинук, цимшиан, кламат, бела-бела, нутка, и многих других просматривается совершенно четко.

Многие древние племена и народности либо распались, либо исчезли, а жители северо-запада по-прежнему бороздят морские просторы, возводят свои тотемные столбы[23], строят большие длинные дома, проводят свои церемонии и культурные мероприятия; они даже добились снятия запрета со стороны белых властей на проведение племенного праздника – потлатча[24].

И хотя в нашем столетии традиционный образ жизни индейцев был практически уничтожен, индейцы северо-запада были теми немногими, у кого хватило воли и сил, чтобы сохранить свое культурное своеобразие и свой самобытный образ жизни, несмотря на то что железные дороги, почтовые дилижансы, скоростные шоссе и самолеты заковали весь континент и всю его культуру в железные цепи.