• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

А. Море тут же задает вопрос: могли ли живущие посредством таинств улучшить свое земное существование и обеспечить будущую загробную жизнь? По его мнению, ответ на этот вопрос найти сложно. Обряды таинств в основном были ориентированы только на фараона.

Название праздника было Sed, что означает Праздник хвоста. Фараон прикреплял себе к поясу искусственный хвост. Это было, так сказать, напоминание о шкуре колыбели, a sed – это всего лишь искаженное sheshed или shedshed, то есть название механизма, при помощи которого душа перемещалась на небеса. Таким образом, юбилей фараона был празднованием таинства шкуры, одного из символов инициации.

Примерно то же самое происходит в ведических ритуалах индуизма. На церемонии Дикса, или обожествления человека, которое праздновалось ведическими священнослужителями, тот же самый механизм shed создавался для того, чтобы им мог воспользоваться приносимый в жертву, которому давали шкуру черной антилопы. Shed символизировал матку, шкура – плаценту, отделяющую плод от внешнего мира, а пояс – пуповину. Брызги воды символизировали семя, а сама церемония напоминала церемонию возрождения Осириса, в которой масла и притирания наносились на оболочки. В действительности Дикса – это драматическое воплощение второго рождения, возрождение, которое делает человека богом, то есть последняя инициация.

В праздновании Sed мы видим ту же формулу, строительство храма, окропление водой, прохождение через шкуру животного и т. д. Но был ли этот обряд исключительно прерогативой царя? Неужели только после смерти посвященные совершали обряды, которые гарантировали возрождение? Мы знаем, что некий человек «прошел сквозь шкуру» по специальному соизволению своего царственного господина в Абидосе. Этот чиновник был в момент инициации жив, но совершенно очевидно, что в то время, о котором он говорит, этот обряд совершался редко. Была ли инициация полной? Существовали ли ступени инициации? То обстоятельство, что в греко-римский период полная инициация существовала в таинствах Исиды и что она включала в себя якобы смерть и последующее возрождение, делает вполне вероятным тот факт, что упомянутый выше чиновник был допущен к высшим ступеням инициации.

Возможно, мы можем считать «полностью посвященными» тех, чьи эпитафии содержат информацию о том, что они были совершенными адептами, укрепленными в своей вере и знавшими магическую формулу, или теми, «кто знает все секреты магии Двора». Они были посвященными при жизни. Другие же становились ими только после смерти, и они обретали посвящение через погребальный обряд Осириса. В надписях, относящихся к эпохе Нового царства, часто встречается фраза: «Он, кто возобновляет свою жизнь», то есть возродившийся через инициацию.

По мнению А. Море, главной причиной возникновения таинств Осириса было возрождение после смерти посредством магических обрядов, главнейшим из которых является обряд со шкурой. Гарантированность вечной жизни – это результат инициации. Памятники древней империи раскрывают нам процесс инициации, через который прошел живой царь во время обрядов поклонения. Тайные обряды запечатлены в «таинстве шкуры». В сопровождении богов с головой собаки, шакала Сета, Анубиса и Упуаута (двое последних были «богами шкуры») царь или жрец, одетые в шкуру, проходят путь от возрождения до небес при помощи некоего механизма (shedshed, который был шкурой, а стал, в силу моды или общественного признания, одеянием, балдахином или лентой). Опять-таки напомним, что когда-то шкура священной коровы Нут, символа Праматери рождения, стала божественными городами Оут, Месика, Кенемт и Шедт.

Давайте же теперь обратим свое внимание на интереснейшее описание таинств, данное А. Море. Оно дает нам не только понимание точки зрения официального египтолога, но и отличное средство для сравнения его выводов с нашими собственными.

В общем виде выводы, сделанные Море, выглядят следующим образом.

Египетские таинства представляли собой сохранение тела жрецов, специально для этого расчлененное с целью прославления. Это были связанные друг с другом обряды – причем это могла быть связь через слова или жесты, которые невозможно передать словами. При этом некоторые обряды представляли собой драматургическую аллегорию, например смерть и воскрешение Осириса.

Дух, который управлял всеми этими обрядами, был духом симпатической магии. Эти обряды отправлялись в строгом соответствии с тайной Книгой жрецов, причем все это происходило в самых дальних и скрытых от людских взоров помещениях храма.

Жрецы играли роль членов семьи Осириса. Им в этом помогал хор священнослужителей, которые читали тексты и совершали магические действия, окуривание помещения и окропление водой.

Священная драма состояла из двадцати четырех сцен, каждая из которых разыгрывалась в строго определенный, специально предназначенный для этого час дня или ночи.

Постепенно эти сцены вели к самой главной сцене – воскрешению бога Осириса и состояли из освящения, окропления тела водой, окуривания помещения, чтобы отпугнуть злых духов, соединения отдельных кусков тела воедино, прикосновения к ним магическими предметами, очищения плоти и магических пассов, имевших целью призыв к душе вернуться в бренное тело.

Затем следовали таинства возрождения Осириса в его растительном и животном проявлениях. На последнем этапе совершалось жертвоприношение коров, а их шкуры служили шкурами-колыбелями, через которые бог мог возродиться как сын своей матери Нут, богини неба, выступавшей в образе коровы.

Анубис ложится на шкуру в надежде своим примером или при помощи симпатической магии заставить Осириса сделать то же самое и тем самым возродиться. Появляется мать Нут в образе шкуры-колыбели, и, чтобы засвидетельствовать воскрешение бога, воздвигается колонна-символ Осириса.

На раннем этапе египетской истории в качестве жертвы обычно приносили человека, однако позже его место занял Тикену, человек, иногда карлик, завернутый в саван, раскрашенный в виде коровьей шкуры. Это существо играло роль человеческого зародыша, появляющегося из шкуры-колыбели, как новорожденный появляется из утробы матери. Еще позже место Тикену занял служитель храма, который спал и просыпался, принося с собой тень, или возрожденную душу умершего Осириса.

Возрождение также ассоциировалось с предметом, известным как shedshed, посредством которого душа Осириса поднималась на небо и который связывался со шкурой-колыбелью.

На царском торжестве Sed разыгрывалась схожая церемония, где шалах символизировал матку Нут, откуда и происходило новое рождение Осириса. Подобная же церемония существовала в ведических обрядах индийских ариев.

Совершенно очевидно, что эти обряды относились как к живым, так и к усопшим. Прошедшие через них были посвященными в таинства. Таким образом, посвященный был потомком принесенной ранее жертвы.

Насколько эти выводы согласуются с теми, которые были сделаны в девятой главе? Здесь нет упоминания ни о созерцании (размышлении), ни об очищении, хотя они и подразумеваются. Также здесь нет упоминания о ступенях явления священных предметов или поедания священной пищи. У Море также отсутствует путешествие через Аментис к Налу (Иару), хотя мы находим в его описании и разыгрывании мифа о боге и церемонию по его возрождению.

Также эти выводы не вполне согласуются с описанием церемонии, данным Апулеем, где упоминается посвящение в магические слова, медитация и путешествие по инфернальным сферам и элементам. Опять-таки Море никаким образом не упоминает о соединении с богами. Одним словом, здесь игнорируется самая «духовная» составная таинств.

Я полагаю, что эти различия являются следствием двух причин. Во-первых, Море, без сомнения, дает нам воссоздание таинств в том виде, в каком они существовали на сравнительно раннем этапе развития. И он ясно дает это понять. В его описании нет ничего, что относилось бы к более позднему периоду, чем XVIII династия. Описание Апулея относится к гораздо более позднему периоду – более чем 1500 лет спустя. Из этого должно быть ясно, что потребовались поколения, чтобы таинства прошли путь от своих ранних форм, которые он описывает, до тех, которые описаны Апулеем.

Опять-таки ясно, что Море подробно описывает только один обряд таинств – обряд возрождения. Согласно Апулею, он был частью Малых таинств, и мы знаем, что Малые таинства в Элевсине почти целиком состояли из драматического воспроизведения смерти и возрождения Диониса – греческого аналога Осириса. Эти факты свидетельствуют о том, что на относительно раннем этапе, о котором Море пишет лишь, что тогда была изобретена та часть таинств, которая была связана с возрождением, Большим таинствам еще предстояло развиться, а что касается Сераписа, то есть Третьей ступени, то мы знаем, что она была преднамеренно придумана Птолемеем с помощью греческих и египетских жрецов. Таким образом, Море говорит лишь об обряде возрождения.

Здесь возникает некоторая трудность, которая еще более осложняется сравнительно поздним периодом появления материала, которым мы располагаем. Были ли действительно Малые таинства посвящены Исиде, а Большие – Осирису? Как мы знаем, обряд возрождения был известен с древних времен, и он был, по крайней мере, связан с Исидой и Осирисом. Этот обряд почти полностью вращается вокруг фигуры Осириса, но, как мы знаем, позже он стал рассматриваться как Малые таинства, которые связаны исключительно с именем и культом Исиды.

Я полагаю, что с течением времени личность Исиды стала столь доминирующей, что заслонила собой (по крайней мере, в том, что касалось обряда) фигуру Осириса. Он молча и неподвижно лежал на своей лежанке и был пассивным действующим лицом, в то время как Исида играла главную роль, и ее громкие жалобы привлекали к ней внимание, а также вызывали интерес и любовь к ней, как к святой жене и матери. Плутарх дает ясно понять, что в его время ее считали главным действующим лицом таинств, их инициатором и руководителем.

Когда же на более позднем этапе у таинств появился более духовный идеал, который стал ассоциироваться исключительно с Осирисом, великим повелителем загробного мира, обиталища душ, и возникли Большие таинства.

Поэтому из египетских источников и благодаря исследованиям А. Море мы знаем о Малых таинствах (которые позже стали называться таинствами Исиды) больше, чем о Больших таинствах (или таинствах Осириса).

Что конкретно мы знаем о Больших египетских таинствах? Тексты гробниц и Книга мертвых в основном говорят о вариантах процесса возрождения; проход царя через озеро Лилий и его последующее прибытие в Город Солнца очевидным образом связаны с возрождением Осириса и шкурой-колыбелью, хотя напрямую об этом нет упоминания. На самом деле кажется, что это путешествие само по себе было связано с солнечной баркой (ладьей), и вполне возможно, что именно shedshed (что-то вроде ковра-самолета) волшебным образом поднимался к небесам, а шкура живущей на небесах «матери-коровы» могла подниматься туда при помощи симпатической магии.

Я полагаю, мы сможем гораздо больше узнать о таинствах Осириса, сравнив их с элевсинскими таинствами. Аид и Персефона – это не что иное, как Осирис и Исида в другом воплощении. Не важно, что Деметра, Великая Праматерь, играет здесь главную роль, ведь о ней был миф, связанный с египетским (и более старым). Кроме того, интерполяция случая с Иакхосом (Дионисом) делает атмосферу таинств вдвойне близкой Осирису. Из всей запутанной и сложной массы несложно восстановить канву мифа об Осирисе, а значит – Больших таинств. Мы опять видим, что тени мифов об Осирисе и Исиде в гораздо большей степени проецировались на них, чем древний обряд возрождения, описанный А. Море. Странствие Деметры в поисках Персефоны – это те же странствия Исиды в поисках Осириса, а рождение священного ребенка Бримоса – это рождение Гора. Более того, весь миф имеет то же самое «сельскохозяйственное» значение, что и миф об Осирисе.

Поэтому я полагаю, что мы можем воссоздать египетские таинства в том виде, как они стали впоследствии известны.

Малые таинства, или таинства Исиды, состояли из:

1) подготовки;

2) наставлений верховного жреца о тайнах «Книги жрецов», содержащей магические слова;

3) обряда крещения;

4) десяти дней, проводимых в аскетической медитации вне стен храма;

5) введения в святая святых храма (посвящаемый одет в льняное платье, которое со временем превратилось в шкуру-саван);

6) разыгрывания драмы Осириса в течение двадцати четырех часов, с шести вечера до пяти вечера следующего дня, во время которых неофит проходит различные обряды, связанные с символическим рождением Осириса. На более поздней стадии, в эпоху Апулея, эта ступень включала в себя прохождение через Аментис к Иалу (Иару) и «через элементы» и видение богов Осириса и Исиды (то есть соединение с богами).

Море в своей книге «Цари и боги Египта» пишет о таинствах столь полно, что я не могу не процитировать его:

«Было ли нисхождение в Аид (в святой деве) истолковано так же, как это сделали египтяне? Представал ли неофит, как и усопший египтянин, перед судом Осириса и взвешивали ли его совесть на весах правды и справедливости? Тексты не дают ответа на эти вопросы, однако суд в Подземном царстве очень часто упоминается в сочинениях Вергилия, Горация и Овидия. Видимо, он также был известен служителям культа Исиды, пусть даже и через римские источники. В защиту этой точки зрения свидетельствуют раскопки Помпей: среди гипсовых барельефов того времени был найден Пожиратель, египетское чудовище, съедающее не прошедших суд правды. Можно ли предположить, что суд Осириса был одной из сцен или картин, которые показывали неофиту? Что касается секретов, которыми делился с ним жрец, то, скорее всего, это было магическое заклинание, которое облегчало усопшему египтянину его оправдание. Более того, этический кодекс членов культа Исиды, согласно Плутарху и Апулею, их следование законам жизни храма, их любовь к справедливости, их жажда правды – все это достоинства, которые ставили себе в заслугу усопшие египтяне в надежде получить «благословение» Осириса.

Неофит, находясь в состоянии возбуждения после десятидневного поста и медитаций, был, вероятно, менее восприимчив к выхолощенным подражательным действиям или обычному ходу обрядов, но зато его глубоко потрясала глубинная значимость смерти Осириса и обещание бессмертия. Помимо этого, обстановка стала более живой. Покидая место, где он испытывал муки смерти, неофит попадал еще в одно помещение, где Исида, облаченная в белые одежды и сверкающая драгоценностями, по-матерински приветствовала его. Неожиданно комнату освещали лучи сияющего света. Луций «видел во тьме ночи солнце, сияющее ласковым светом». Именно в самом сердце солнца Ра, на солнечной барке, египтяне «поместили» свой рай. Сам Осирис, соединенный с солнцем, стал одним целым со звездой, чье ежедневное рождение и смерть являются еще одним символом человеческой судьбы. На этой ступени инициации неофит, сначала олицетворяемый с Осирисом, а потом с Ра, «рождался через все элементы и приближался к богам внизу и к богам на небесах». Так было и с благословенным египтянином, который в другом мире «обожал утреннее солнце, луну, воздух, воду и огонь». Возможно, посвящаемый в Книге мертвых показан путешествующим в солнечной барке, возможно, это был путь через двенадцать районов елисейских полей, которые соответствуют двенадцати часам ночи. Это объясняет появление двенадцати священных одежд, которые он надевает в ходе инициации. Из текстов Порфирия мы знаем, что «души, проходя через сферы планет, надевают, подобно туникам, обличья этих звезд». Как бы там ни было, неофит после завершения обряда инициации должен, как все египетские усопшие, раствориться в Ра, подобно Осирису; когда он вновь появляется перед людьми, над его головой сияет нимб из лучей, как у бога Ра». Большие таинства, или таинства Осириса: Я полагаю, что по аналогии с Большими элевсински-ми таинствами и из-за сельскохозяйственного характера драмы страстей Осириса они были связаны с аллегорией ростка пшеницы или другого зернового растения. Мы помним, что святой Ипполит упоминает о демонстрации колоса. Миф об Иакхе (Дионисе) или Бахусе («незнакомце») в Больших элевсинских таинствах представляет собой, по сути, заимствованный миф об Осирисе, представляемый в Саисе. Приняв это как данность и сравнивая два обряда, мы получим следующий ход событий:

1) странствия и жалобы Исиды (подобные странствиям и плачу Деметры по Персефоне);

2) обнаружение тела Осириса;

3) «воссоздание» или возрождение бога как ростка зерна.

На мой взгляд, Большие таинства сформировались именно вокруг этих идей. Миф или аллегория Осириса в Больших таинствах были основой для еще большего понимания природы бога, его создания, того факта, что он поддерживает человека, что человеческое тело мистическим образом является его собственным, созданным посредством материальной связи через пшеничный колос. Древние жители Мексики называли своего главного бога «бог маиса – и нашей плоти». Именно таковым египтяне считали и Осириса. Однако Большие таинства обладали не только материальной стороной. Их главным и фундаментальным уроком было само существование тела, вскормленного богом, и души. Они состояли (как и христианский обряд причастия) признанием и осознанием того, что существовал мистический и духовный хлеб, который лучше и гораздо более эффективнее, чем весь земной корм – хлеб души. Это, и только это, было центральной идеей Больших египетских таинств.