• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Одна из наибольших трудностей, с которыми сталкиваются при изучении истории древнего Среднего Востока, состоит в том, что эта территория была свидетелем периодических миграций целых народностей или союзов племен, имена и корни которых теряются в сумерках времен. Нам известно лишь, что эти варвары-кочевники пришли из Аравийской пустыни или из степей Азии и несколькими волнами хлынули в Месопотамию. Шумерам, которые создали не только процветающее сельское хозяйство, но и городскую цивилизацию, набеги этих воинственных орд должны были казаться таким же страшным бедствием, как и нашествие саранчи.

Одно из подобных нашествий приблизительно в 2500 г. до н. э. угрожало даже самому существованию шумерских городов-государств. Завоеватели, по всей видимости, пришли из Южной Аравии, хотя мы знаем только, что шумеры называли их «амурру» и что, по всей видимости, это тот же народ, который в Библии назван «аморитами» («амореями») или хананеями. Там они описаны как гиганты, населявшие Палестину в момент прихода туда евреев. Но кто бы ни были эти «амурру», ясно одно – этот семитский народ занял равнины Месопотамии, захватил города, убил местных царей и осел, постепенно перейдя к цивилизованной жизни. Именно этот народ создал Вавилонское государство, первый царь которого появляется на исторической арене около 2300 г. до н. э.

Его звали Саргон I, и правил он не в Вавилоне, который в то время был незначительным торговым поселением, а в Кише и затем в Аккаде. Его не следует путать с ассирийским правителем Саргоном II (721—705 гг. до н. э.). Саргон I, или Древний, называл себя царем Киша и иногда Аккада и правил на протяжении пятидесяти пяти лет с 2302-го по 2247 г. до н. э. Почти все, что нам известно о нем, – это то, что он предпринял 34 успешных военных похода, в основном против Шумера, и в конечном итоге объединил Центральную и Южную Месопотамию под своим владычеством. Позже этот регион стали называть Вавилонией, причем северная часть называлась Аккадом, по имени бывшей столицы Аккаду, а южная часть – Шумером.

Саргон основал династию, которая находилась у власти с 2303-го по 2108 г. до н. э. Правителями и чиновниками стали семиты, и семитский язык сменил шумерский в бытовом общении; искусство, наука и религия были заимствованы у покоренного народа и остались шумерскими. Именно благодаря такому сплаву военной доблести кочевников пустыни и интеллектуального превосходства покоренных шумеров Саргону и его последователям удалось заложить основы державы, дипломатическое и торговое влияние которой постепенно распространилось от Египта на западе до Индии на востоке. И все же это государство не было централизованной автократией, что характерно для Вавилонского, Ассирийского и Персидского царств, а скорее конфедерацией союзных городов-государств, которые сохраняли верность царю, обладавшему большой регулярной армией. Возможно, именно об этой военной силе и говорится в одной из надписей, где сообщается, что в присутствии Саргона ежедневно вкушали пищу 54 тысячи человек. Такого войска вполне хватало, чтобы держать в подчинении все окрестные государства, но было недостаточно для полного контроля над всем регионом. Поэтому царь был вынужден вести постоянные войны, ибо, как только на западе подавлялось одно восстание, тут же на востоке начиналось другое. Когда Саргон состарился и, вероятно, устал от тягот походной жизни, его враги объединились и снова напали на него в надежде, что старость или смерть правителя положат конец его владычеству. Но престарелый царь быстро собрал свою армию и еще раз одержал победу; как сообщается в одной надписи, «он погубил их великое войско».

После смерти Саргона царством правили его сыновья, Римуш и Маништушу, которым периодически приходилось усмирять правителей соседних городов-государств. Следует помнить, что тот исторический период был свидетелем непрекращающихся войн, характерных для племенного уклада; эти стычки были вызваны соперничеством во славу своего предводителя и за право обладать пастбищами и колодцами. Как самим кочевникам, так и жителям городов и деревень приходилось жить в обстановке непрекращающейся жестокой вражды, не оставлявшей надежды на милосердие. Именно в одном из таких сражений был убит Римуш, но его брату Маништушу удалось отомстить по очереди всем врагам. После этого, несмотря на то что мир был установлен лишь на время, все основные города-государства признали власть Аккадской династии. Кроме того, Маништушу, царь Аккада, который раньше считался всего лишь вождем одного из племен, стал называть себя «великим царем».

Этот статус перешел по наследству к следующему правителю, Нарам-Суэну (2224—2187 гг. до н. э.), внуку Саргона. Нарам-Суэн объединил территории, завоеванные его дедом и отцом, и назвал себя «царем четырех частей света». Одно время предполагали, что данный титул подразумевал, что его власть простиралась до Средиземного моря, но, скорее всего, войска Нарам-Суэна лишь иногда доходили до побережья или сопровождали караваны, проходя через земли, фактически царю не принадлежащие. Основные военные действия Нарам-Суэн вел на севере, где подчинил себе территорию, которая позже стала называться Ассирией. В подтверждение своей власти Нарам-Суэн, как и его отец Римуш, построил храм в Ниневии. Эти здания говорят не только о благочестии аккадских царей, но и об их стремлении объединить только что созданную империю «четырех частей света», ибо в древности монархи укрепляли свою власть в завоеванных землях с помощью религии. Теперь царь сам назначал чиновников, создав структуру государственной службы, которая с тех пор стала характерной чертой любого цивилизованного государства. Помимо чиновников, управляющих отдаленными городами, связующей силой государства стал аккадский язык – язык завоевателей, в то время как шумерский постепенно вымер, став мертвым языком, почти соответствующим статусу средневековой латыни.

Таким образом, на Среднем Востоке появился новый тип цивилизации. Она основывалась на принципе централизованной власти. Царь управлял подчиненными ему городами из столицы, опираясь на профессиональную армию и с помощью гражданских служб. Очевидно, что такая система правления по сравнению с древней шумерской системой городов-государств (чему также отдавали предпочтение греки в период их величайших политических и философских достижений) была более благоприятной средой для возникновения деспотов и тиранов. Можно сказать, что, когда Нарам-Суэн объявил себя богом при жизни и стал величаться «богом Нарам-Суэном, могущественным богом Аккада», были заложены основы самодержавных монархий, которые в той или иной форме возникали на протяжении последующих трех тысяч лет. Интересно, для чего весьма могущественному царю понадобилось пойти на такой опасный шаг, как объявить себя богом, – ведь это явное оскорбление старых богов, а кроме того, сомнительно, чтобы кто-либо из разумных подданных мог в это поверить. Все знают, что цари тоже смертны, а если царь смертен, то как он может быть богом? Сейчас, спустя тысячелетия, остается только гадать, не страдал ли Нарам-Суэн своего рода манией величия, всячески поощряемой придворными льстецами. Как бы то ни было, заявив о своем божественном статусе, он наделил себя и своих преемников неограниченной властью, которая продолжала считаться прерогативой царей и королей вплоть до Великой французской революции (в более мягком варианте «божественного права»).

Следует отметить появление еще одной революционной идеи, которая определила последующее могущество Вавилона, а именно развитие квазикапиталистической экономики, неизвестной шумерской культуре. В шумерской общественной системе вся земля принадлежала местному богу и ею управляли жрецы, а в частной собственности могли находиться лишь предметы быта, рабы и жилые дома. Это был в некотором смысле теократический коммунизм. Но к 1800 г. до н. э., как становится известно из многочисленных аккадских документов, посвященных торговым сделкам, покупке недвижимости, административным делам и продаже земли, доминирующим фактором в экономике стал частный капитал. Таким образом, на смену шумерской модели религиозного коммунизма пришли торговля и коммерция, ставшие столпами Вавилонской империи. На фундамент старой государственности семитские завоеватели возвели свои политические и экономические стены, перейдя от теоцентрического общества к коммерческому. Капитализм, впервые появившийся на исторической сцене, не слишком отличался от современной его формы. Важной деталью можно счесть и тот факт, что к концу Третьей династии Ура (ок. 1900 г. до н. э.) в торговых договорах и повседневных делах шумерский язык стал вытесняться аккадским. Старым языком пользовались в храмах и при сочинении разного рода литературных произведений. Аккадцы, оставив шумерский язык в сфере религии, словно провели черту между церковью и государством – а это важная, если не определяющая черта капиталистической экономики. Таким образом, один язык предназначался для религии, а другой для коммерческой деятельности, как сегодня в религиозной сфере распространен один свод этических правил, а в коммерческой другой.

В то же время следует с осторожностью относиться к попыткам принизить роль религии, которая якобы утратила власть над обществом со времен завоевания шумеров семитами. На самом деле в истории Вавилонии и Ассирии нет ни одного периода, когда бы не почитали богов и не возводили им храмы. Но нельзя удержаться от вопроса: в какой мере религия обслуживала государственную политику? Не подчинялась ли она всецело государству, как это было, по мнению некоторых критиков, в Римской республике или в викторианской Англии? Из истории религий ясно, что в мирное время богов умиротворяют различными ритуалами, службами и жертвоприношениями, но, когда государство в опасности, например из-за продолжительной войны, религия становится одной из ведущих сил общества. Такой подход к религии подразумевает, что почитание богов является скорее общественно-политическим институтом, чем духовным процессом, и, пожалуй, именно в этом смысле шумерское общество отличается от вавилонского – подобно тому как аскетические христианские общины Фиваиды отличались от официальной римской церкви.

Концом шумерского общества можно считать приблизительно 2000 г. до н. э., то есть падение Третьей династии Ура и возвышение других городов-государств по всей территории Месопотамии. В данном случае для нас не особенно важны войны и соперничество, упадок и гибель этих городов и мелких царств, тем более что сами историки еще не пришли к единому мнению относительно хронологии и общей картины этого периода. Главное – это радикальные перемены общественного и экономического уклада, которые происходили, несмотря на постоянные войны между царями шумеров, амореев, эламитов и т. д. Одной из таких перемен, несомненно, является переход от шумерской концепции религиозного коммунизма, при которой вся недвижимость принадлежит богу и потому не может покупаться или продаваться, к семитской системе ограниченного капитализма, при которой могут заключаться сделки по продаже земли.

Другой важной переменой стало постепенное развитие нового класса мелких собственников – крестьян, лавочников, низших чиновников и т. п., – которые образовывали отдельную группу не благодаря религии, а благодаря монархии, то есть государству. Это значит, что храм, как жилище бога, уже не являлся центром общественной жизни. Сохранение религиозных устоев стало обязанностью царя, его работой было приведение в порядок старых и сооружение новых храмов. Если бы в то время существовал государственный гимн, то в нем бы, несомненно, содержалась бы просьба «хранить царя», а не самого просителя, его семью и город. Другими словами, религия в Шумере превратилась из общественного института в монополию правящих классов. Вавилонские цари просят богов даровать им долгое царствование, нерушимый трон и покорный народ, подразумевая, что божество находится или должно находиться в услужении у правителя. Монархи обеспечивали преданность жрецов тем, что предоставляли им особые привилегии; храмы же теперь фактически считались продолжением дворца, и с их помощью цари осуществляли централизованную власть над жреческим сословием точно так же, как над армией и чиновниками. В Шумере наиболее выдающиеся жрецы всегда стремились играть ведущую роль в политике и даже перераспределить в свою пользу часть власти царя. В одном письме главного жреца Лагаша, адресованном его коллеге, автор утверждает, что возглавлял местное войско в походе против эламитов, опустошавших земли вокруг Лагаша, и что обратил врагов в бегство и взял в плен 540 человек. Если главный жрец при шумерах мог возглавлять силы «национальной обороны» и посылать доклад о своем успехе другому жрецу, то это указывает на ведущую роль духовенства в шумерском обществе. Вавилонский царь никогда бы не доверил войско, этот главный аппарат управления, своим подданным, какими бы благочестивыми и патриотично настроенными они ни были. Одной из перемен, привнесенных западными семитами, было огосударствление религии и сокращение власти жреческого сословия. Что же до самих жрецов, лишенных определенной власти и престижа, то им предоставили приемлемую компенсацию в виде земельных наделов, налоговых льгот, права выпаса и конечно же они получали пищу, одежду, женщин и драгоценности, которые дарили храмам якобы по воле богов. Нетрудно догадаться, что происходило с пищей, которую выставляли на храмовых алтарях на тот случай, если бог проголодается и решит сойти на землю: она попадала в желудки жрецов и членов их семей и по праву считалась частью платы, достойной государственных служащих высокого статуса.

Последней переменой, или реформой, проведенной семитами, была замена шумерского верховного бога своим. Амурру, или амореи, пришли из пустыни со своей древней верой в Верховное Существо, свойственной всем первобытным племенам. Этот Повелитель Повелителей, известный под разными именами – Хадад у хананеев, Яхве у евреев, Мардук у вавилонян – изначально почитался как бог плодородия, распределивший воды по земле и сделавший плодородными поля и сады. Мардука в качестве бога-громовника, чьим символом была молния, почитали и боялись почти так же, как евреи боялись Яхве, хотя он, как добрый Пастырь, был ближе простым людям. Со временем цари новой империи сделали Мардука общим богом для всех покоренных народов, так как это помогало им проводить свои религиозные и политические интересы по всему расширяющемуся государству. Другими словами, во всей империи должен быть один общий царь и один общий бог, хотя представителям старого шумерского пантеона отвели почетные посты в качестве своеобразных «государственных пенсионеров». Но их власть уже была несравнима с властью Мардука, которого ко времени Хаммурапи (1792—1750 гг. до н. э.) безоговорочно считали повелителем неба и земли.

Сплотив вокруг себя монолитное общество, вавилонские цари получили возможность раздвинуть границы своего государства сначала на юг, где покорили древние шумерские города Нижней Месопотамии, затем на север, покорив будущую Ассирию, и, наконец, на запад, завоевав мелкие семитские царства вдоль побережья Средиземного моря. Далеко продвинуться вавилонским войскам не удалось только на восток от Тигра. Там располагалось древнее государство Элам, загадочный край, упоминаемый в книге Бытия как имя сына Сима. Об истории, культуре и языке Элама известно мало, но в шумерских записях эламиты упоминаются достаточно часто, так как они постоянно совершали набеги на дельту Тигра и Евфрата, а иногда даже завоевывали города-государства. Именно эламиты разгромили Ур и пленили не только одного из прославленных царей этого города, но и унесли статую богини Иштар, кощунственно похитив ее прямо из храма.

Элам был страной полуварварских племен, которые совершали набеги на плодородные равнины и богатые города Нижней Месопотамии и никогда не оставались на завоеванной территории так долго, чтобы установить над ней какую-то власть. Они, вероятно, не были способны управлять высокоцивилизованным городским обществом и, захватив город наподобие Ларсы, передавали все гражданские дела какому-нибудь образованному шумеру, а сами отправлялись дальше, в поисках очередной добычи.

Известно, что к тому времени, когда в 1792 г. до н. э. Хаммурапи взошел на трон, эламиты частично контролировали Южную Месопотамию из Ларсы, их местного центра. На севере находились ассирийцы, превосходящие по силе вавилонян, так что новый царь оказался зажатым между двумя соперничающими государствами, которые граничили с его владениями. Дожидаясь подходящего момента, он провел первые годы царствования, укрепляя свою власть и армию. На тринадцатом году своего правления Хаммурапи начал завоевания и покорил одного за другим всех соперников, последней подчинив Ассирию. На тридцать седьмом году правления, в 1768 г. до н. э. Хаммурапи стал владыкой всей Месопотамии и нескольких десятков некогда известных городов-государств, названия которых он гордо перечисляет в предисловии к своему знаменитому своду законов. Возглавляет список Ниппур, своеобразный Рим языческой Месопотамии, где находился храм бога Энлиля, верховного бога шумеров. За ним благодаря своей древности и находившемуся в нем священному оракулу следует Эреду. Вавилон, столица империи, стоит на третьем месте как центр культа нового верховного бога Мардука. Другие великие священные города Шумера и Аккада следуют в порядке их религиозной значимости. Всего перечислено 24 города, вместе с их храмами и главными богами, так что перед нами увлекательный и уникальный справочник по географии империи Хаммурапи и ее истории. Другой источник сведений об этом царе – собственно сам знаменитый свод законов, который он приказал высечь на камнях в целях «упрочения справедливости в Шумере и Аккаде». К счастью для историков, один из этих каменных монументов сохранился до наших дней, благополучно пролежав в земле до тех пор, пока в 1901 г. его не обнаружил французский ассириолог Жан Винсент Шейль. Сузы, древняя столица Элама, упоминаемая в Ветхом Завете, вошли в историю прежде всего как резиденция Дария Великого, построившего там дворец, древесину для которого доставляли из Ливана, золото – из Сард, лазурит – из Согдианы, бирюзу – из Хорезма, серебро и черное дерево – из Египта и т. д. Сузы также стали ареной одного из самых необычных зрелищ древней истории – «бракосочетания» 80 полководцев и 10 тысяч воинов Александра Македонского с персидскими девушками.

Более чем за тысячу лет до этого события эламиты привезли и установили в центре своей столицы стелу с текстом законов царя Хаммурапи, чтобы все видели, что такое справедливость, и понимали, что можно и нужно жить по законам. Стоит отметить, что бракосочетание, устроенное Александром Македонским, согласно вавилонскому своду законов считалось противоправным, поскольку в нем не признавалась женитьба на похищенной невесте, считавшаяся браком по принуждению. Впрочем, греческие воины вряд ли стали бы вчитываться в непонятный им текст, да еще в тот момент, когда после долгих лишений и тягот походной жизни они оказались в только что «освобожденном» роскошном городе.