• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Вавилон, который Хаммурапи создал, покорив соперничающие государства Элам, Мари, Ларсу и Ассирию, отличался от предыдущих государственных образований тем, что хотя и он испытывал на себе превратности судьбы, но на протяжении почти двух тысяч лет оставался средоточием власти, богатства и культуры древней Месопотамии. Даже после того, как он пришел в упадок и исчез с появлением цивилизации совершенно иного типа – а именно эллинистической, – его былая слава осталась в легендах и преданиях; некие смутные воспоминания о великом государстве всегда сохранялись в европейской культуре.

Своим расцветом Вавилон обязан не столько войнам, сколько мирным достижениям. Хаммурапи-воин оказался одним из великих законотворцев Древнего мира, достойным встать рядом с Солоном Афинским. В каком-то смысле свод правил поведения, регулирующий отношения между людьми, был таким же важным шагом на пути к построению более цивилизованного общества, как и закон Моисея, сформулированный примерно на пятьсот лет позже. Схожесть этих двух предводителей своего народа подчеркивает тот факт, что, согласно легендам, оба они получили таблицы (скрижали) с законами на вершине горы, где обитал бог.

Таким образом, Хаммурапи отличался от царей-воинов своего времени, хотя, конечно, наивно полагать, что он обладал мирным нравом и был образцом добродетели. Как известно, он жил в неспокойное и жестокое время, когда достоинством правителя было «поразить врагов», как говорится в Библии. К этой своей обязанности правители относились со всей серьезностью и непрестанно вели войны против всех. Поэтому неудивительно, что Хаммурапи, пришедший к власти молодым и честолюбивым двадцатипятилетним воином и прекрасно понимавший, что его окружают непримиримые враги, провел первые тридцать лет царствования, безжалостно нападая на соседние государства. Он разрушил все их города, взял в плен жителей, а царей подверг пыткам и бросил в темницы. Он не пощадил даже идолов богов покоренных народов и держал их в качестве заложников, пока не исчезла угроза сопротивления.

Но через тридцать лет успешного правления, находясь в зените славы, Хаммурапи, видимо, решил как-то компенсировать причиненные им страдания и примириться с побежденными и их богами. Он принялся восстанавливать храмы, которые прежде разрушал или потворствовал их разрушению. Он приказал также создать великолепные статуи богов и богинь, которым были посвящены эти храмы, не забыв, впрочем, увековечить и свои изображения. Если голова, найденная в Сузах и датируемая XVIII в. до н. э., на самом деле представляет собой портрет великого вавилонского царя, то он выглядел вполне достойно – широко поставленные глаза, небольшой строгий рот и великолепная волнистая борода, – хотя заметны и характерные приметы старости и, возможно, болезни. Хаммурапи ревностно посвящал всего себя управлению государством, он занимался не только самыми важными политическими делами, но и следил за благополучием своих подданных. В его архивах найдено письмо, посвященное введению в календарь добавочного месяца; в другом письме обсуждаются вопросы инспекции царских стад; в третьем содержится предложение вернуть некоему пекарю прежнюю должность. Типичный приказ, отправленный из царского дворца в Вавилоне местному управляющему, звучит следующим образом:

«Так говорит Хаммурапи. Ты должен собрать людей, которые владеют землями вдоль берегов канала Дамарум, и направить их на работы по очистке каналов. Я хочу, чтобы это дело было завершено в течение месяца».

Кроме личного надзора за всякого рода административной деятельностью, царь посвящал свое время систематизации и упорядочению всех законов и обычаев Месопотамии начиная с шумерских времен, когда закон и порядок впервые стали фундаментом цивилизации. При этом он руководствовался следующим принципом: необходимо улучшить древнее правило родового строя, так называемый закон талиона, согласно которому следует вырывать зуб за зуб, око за око и т. д. Он не смог или не пожелал полностью отказаться от правила «смерть за смерть», но ввел штрафы за многие другие проступки, которые прежде наказывались смертью или увечьем. Такую перемену в подходе к правосудию можно считать одним из важных шагов в направлении к созданию общества, основанного не только на силе, но и на законе; государства, в котором значительную роль играют денежные отношения, определяющие людские поступки и устремления. Еще задолго до Хаммурапи шумеры поняли, что регулировать общественные отношения гораздо легче, если вместо того, чтобы казнить преступника, требовать у него компенсации за причиненный ущерб. Этот принцип лег в основу цивилизованного подхода к правосудию, что привело в конечном итоге к образованию судов, появлению юристов, адвокатов, присяжных, к развитию сложной системы юриспруденции в развитых странах.

При разработке законов Хаммурапи заботило и еще одно соображение, а именно стремление упрочить власть своей династии. Для этого и была необходима сильная судебная система, ведь цари месопотамских городов-государств на своем печальном примере давно уже поняли, что в случае откровенной несправедливости со стороны властей подданные если и не осмелятся на открытый бунт, то уж постараются всячески помочь соперникам, претендующим на власть. По этой причине древние монархи охотно включали в перечень своих титулов формулы: «царь правосудия», «тот, кто поставил превыше всего правосудие» и т. д.

Знаменитый свод законов Хаммурапи, который, в отличие от скрижалей Моисея, сохранился на нескольких стелах и бронзовых досках, начинается с предисловия, обосновывающего необходимость создания законов. В нем царь утверждает, что бог (Мардук, главный бог Вавилона) призвал его установить справедливость среди людей и стать правителем, способным искоренить злых и нечестных, защитить слабых от сильных. Далее следуют 300 законов, распределяющихся по нескольким категориям, начиная с отправления правосудия (ложное обвинение, лжесвидетельство и фальсификация при осуществлении правосудия) и заканчивая правилами покупки иноземных рабов.

Возможно, самый интересный с социальной точки зрения раздел касается брака, семьи и имущества. Этот раздел содержит 67 пунктов и начинается так:

«Если человек порочит верховную жрицу или замужнюю женщину и не может доказать свои слова, то его следует высечь плетьми в присутствии судей и сбрить ему половину бороды».

Далее следуют законы, призванные, как кажется, защитить женщин, хотя ясно, что их статус был не намного выше положения домашних рабов. Тем не менее муж не имел права обращаться с женой несправедливо, а законы о разводе были беспристрастными и вполне разумными.

«136. Если мужчина уходит и покидает свою жену без поддержки и она затем уходит жить к другому мужчине, то ей не нужно возвращаться к своему первому мужу, в случае если он вернется.

138. Если мужчина желает развестись со своей первой женой по причине того, что она бесплодна, то, до того как развестись, он должен выплатить ей ее брачный дар и возместить приданое, с которым она пришла из отцовского дома.

139. Если жена становится хромой (от ревматизма, артрита и т. д.) и муж решает взять в жены другую женщину, то он может поступать как захочет, но не должен разводиться с первой женой, которая должна жить в его доме и которую он должен обеспечивать до конца ее жизни».

Другие законы призваны обеспечить справедливость по отношению к женам, вдовам и наложницам – последние особо нуждались в справедливом отношении, поскольку наложниц выбирали из числа домашних рабынь и законные жены могли всячески их преследовать. Закон гласит:

«170. Если наложница родила мужчине сыновей и если отец сказал «вы мои сыновья», то он должен считать их законными и они должны получать соразмерную часть наследства с имения отца».

Примечательно, что все эти законы, касающиеся жен и наложниц, были включены в мусульманский свод, регулирующий брачные отношения. Примечателен и сам принцип, заложенный в этих законах, а именно то, что сильный должен уступать слабому. Пожалуй, это наиболее важный вклад вавилонян в этику, предвосхищающий основы христианского учения. Другими словами, концепция правосудия, смягченного милосердием, которой предстояло изменить человечество, была таким образом внедрена в общественное сознание и закреплена в законе, хотя еще не скоро ей предстояло распространиться и на чужеземцев. И в самом деле, в своде Хаммурапи или в заповедях Моисея нет упоминания о справедливости или милосердии по отношению к врагам; напротив, израильтянам строго запрещалось проявлять милосердие к соседним семитским племенам. Для Ветхого Завета типичен божественный наказ, данный царю Саулу, от которого требуется уничтожить (говоря современным языком, «вырезать») некое южнопалестинское племя следующим образом:

«Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1 Цар., 15:3).

Израильтяне конечно же были не единственным ожесточенным войнами древним народом, способным к геноциду. По всему Ближнему и Среднему Востоку цари именем своих богов истребляли как воинов, так и мирных жителей. Подобные приказы давали своим последователям «владыки воинств», как бы они ни именовались: Яхве израильтян, Мардук вавилонян, Ашур ассирийцев, Ваал финикийцев, Ахурамазда персов и т. д. Так что не стоит искать в своде законов Хаммурапи, предназначенных для «домашнего» пользования, какие-либо идеи справедливости, законности и милосердия по отношению к тем, кто жил за стенами Вавилона и в подчиненных ему городах.

И все же в тот период было посеяно зерно, которое позже, в век рыцарства, дало ростки и расцвело полным цветом. Чосер, например, утверждает, что главное достоинство воина – доброта, а не жестокость. Основы такого взгляда на добродетель можно найти в самом раннем из дошедших до нас сводов законов, приписываемом Ур-Намму, основателю Третьей династии Ура (2113—2096 гг. до н. э.), который утверждал, что «не следует отдавать предпочтение богатому перед сиротой, сильному перед вдовой, человеку с одной миной перед человеком с одним сиклем».

Именно этот принцип ясно виден и в своде Хаммурапи, особенно в разделе, касающемся брака, семьи и женщин. Например, фраза «сильному перед вдовой» не просто говорит о благочестии, которым так кичились некоторые цари, якобы «защищавшие вдов и сирот», а находит отражение в конкретном законе. В 136-м пункте говорится о мужчине, который покидает жену, оставляет ее без содержания и вынуждает искать защиты у другого мужчины. Обиженная жена может свободно вступить в новый брак, не прибегая к сложностям судебного разбирательства и без разрешения духовных властей, как это иногда принято в современном западном обществе.

Но какими бы достойными похвалы ни казались некоторые пункты, призванные защитить жен и вдов, не следует забывать, что в Вавилонии женщины вовсе не обладали такими же правами, как мужчины. В патриархальном обществе, управляемом консервативно настроенными старейшинами, не могло возникнуть даже мысли о женском равноправии. Женщины и дети, подобно скоту и жилищам, считались собственностью глав семейств, которые могли распоряжаться ими по своему усмотрению. Роль женщины в обществе была практически ничтожна. Можно лишь предполагать, что некоторые опытные и мудрые женщины пользовались значительным влиянием в кругу своей семьи, но не за пределами дома. Мужчины следили за тем, чтобы женщины занимали место, предназначенное им природой и освященное обычаем. Их положение было несколько выше положения домашних рабов и немного ниже положения свободных, но не обладавших властью мужчин.

Однако при внимательном исследовании законов Хаммурапи становится очевидно, что женщины в Вавилоне все же обладали некоторыми правами в качестве жен, матерей, наложниц и блудниц (которые в вавилонском обществе пользовались достаточным уважением). Так, они могли надеяться на защиту закона в случае ухода от них мужа или болезни. Это был пусть небольшой, но первый шаг на пути к гуманному обществу, даже если он и не освобождал женщин от их традиционной зависимости. Законы не давали женщинам возможности проявить себя в политике, экономике, в искусстве или в интеллектуальной сфере, хотя и простой обыватель-мужчина также вряд ли мог надеяться на что-то особое. Он заботился о приобретении жилья, пищи и одежды для своего семейства, а его жена занималась хозяйством – почти так же, как это делают современные мужчины и женщины. Единственное реальное различие между Вавилоном времен Хаммурапи в 1750 г. до н. э. и Лондоном времен короля Георга в 1750 г. н. э. заключалось в большем уважении к женщинам, а это вопрос скорее морали, нежели закона. Когда дело доходило до разбирательств в суде, то вряд ли женщине Викторианской эпохи могло повезти больше, чем женщине Древнего Вавилона. Законы Хаммурапи о разводе позволяли мужчине избавиться от жены по своему желанию, в то время как женщины не могли на тех же основаниях уйти от своего мужа. До недавних пор юридическая теория и практика стран Запада не слишком отличалась от таких законов; в какой-то мере жена была собственностью своего мужа, хотя он и не мог сдать ее в рабство на несколько лет ради выплаты долга – такое допускалось в вавилонских законах, но не в христианских.

Но в одном отношении древний кодекс давал женщине свободу, в которой последующие своды законов, по крайней мере церковных, ей отказывали. Пункт 124 законов Хаммурапи особо отмечает следующее:

«Если женщина ненавидит своего мужа и отказывает ему в супружеских правах, то ее дело следует рассмотреть в местном суде. Если она может доказать, что сохраняла целомудрие и что не имеет вины, в то время как муж был ей неверен и таким образом унизил ее, то ее не следует наказывать, она может взять приданое и вернуться в дом отца».

По любым стандартам это довольно либеральный закон, и, в отличие от большинства юридических документов, он учитывает человеческие эмоции, которые часто доминируют – особенно в делах, связанных с браком. То есть предполагается, что женщина может ненавидеть мужа, точно так же как и испытывать противоположное чувство; поэтому возникает проблема во взаимоотношениях, требующая разрешения. В правовых актах европейских государств нет подобных законов; а в некоторых других частях света ненависть к своему мужу считается серьезным преступлением. Однако следует признать, что цитируемый вавилонский закон вряд ли часто применялся на практике, так как одно дело доказать, что женщина сохранила целомудрие, но другое – что она вообще «не имеет вины». Опыт, скорее всего, подсказывал женщинам, что им не стоит тягаться с мужьями, доказывая свою правоту в суде, ибо, если ее признавали в чем-то виновной (возможно, она отвратительно готовила пищу?), ей приходилось платить огромную цену за свое безрассудство: мужу позволялось ее утопить.

В заключение следует сказать, что неправомерно было бы судить о кодексе Хаммурапи, записанном четыре тысячи лет тому назад, исходя из современных представлений о законности, – особенно о той его части, которая касается прав женщин. Главное – что начала законности и общественного порядка, отличающие цивилизованное общество от варварского, были несомненно заложены в Вавилонии и что именно благодаря мудрому правлению Хаммурапи Вавилон из маленького селения на берегу Евфрата превратился в мировую столицу. К несчастью для истории человечества, ему не суждено было слишком долго оставаться центром власти; вскоре после периода правления Хаммурапи этот регион вновь погрузился в хаос, набеги варваров опустошили города и государственные образования на всем пространстве между двумя великими реками. Падение Вавилона привело к возвышению соперничающего с ним государства – Ассирии; а у ассирийских правителей, как мы далее увидим, не оставалось времени ни для развития либеральных взглядов Хаммурапи, ни для проявления милосердия к своему собственному народу, не говоря уже о врагах.