• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Основная причина интереса неспециалистов к Вавилону и Ассирии нередко заключается в том, что они упоминаются в Ветхом Завете как завоеватели евреев. Мы видели, насколько силен был этот интерес в XIX в., когда Библия считалась гораздо более достоверным источником исторических сведений и духовного откровения, чем в наши дни. Вследствие знакомства людей Викторианской эпохи с историей евреев, какой она изложена в Ветхом Завете, открытия исследователей и переводы филологов воспринимались с необычайным энтузиазмом, ведь имена царей и названия городов, описанных в древнееврейских книгах, были им ближе, нежели те, что упомянуты в классических текстах античности. Вероятно, во всем западном мире не было ни одного прихожанина, пусть даже неграмотного, который бы не знал имя Навуходоносора, тогда как Приама, царя Трои, вспомнить могли бы немногие. Таким образом, Навуходоносор для них был лицом реальным, воплощением образа древнего царя. Средний человек, возможно, даже сочувствовал монарху, который под конец жизни лишился власти и «ел траву, как вол».[27]

Следует помнить, что Библия была не только книгой для обязательного чтения дома и в церкви, но, что более важно, необычайно обширным собранием занимательных историй-притч. Взять для примера рассказ из Книги Даниила о руке, которая писала «против лампады на извести стены чертога царского»[28] – рассказ, достойный занять подобающее место среди лучших историй о призраках в мировой литературе. Неудивительно поэтому, что простые люди, которым и дела не было до ассириологии, желали услышать что-нибудь еще о том удивительном и чудесном мире, в котором Валтасар, «сын Навуходоносора», устроил грандиозный пир для тысячи своих вельмож, жен и наложниц и на этом же пиру в ужасе взирал на сверхъестественное явление. В то время подобные истории воспринимались словно захватывающие мелодрамы.

Сто лет тому назад почти все имели какое-то представление о древнем Вавилоне, поскольку в Четвертой книге Царств и в книгах пророков можно было прочитать о взятии Иерусалима и о том, как евреев увели в плен, кто были цари и их родственники, принимавшие участие в битве не столько между земными монархами, сколько между соперничающими богами, Яхве евреев и Меродахом (Мардуком) вавилонян. Это весьма занимательное чтение, хотя и несколько предвзятое. Так что же в них правда, а что вымысел?

Открытия ассириологов вскоре пролили новый свет на еврейско-вавилонские отношения, и выяснилось, например, что написанное в Библии о Навуходоносоре не совпадает с тем, что можно прочитать на клинописных табличках. Да и сама Книга Даниила, в которой излагаются обстоятельства вавилонского пленения, представляет собой довольно неоднозначный документ; ее первые главы написаны на древнееврейском языке, затем следуют фрагменты на арамейском, который под конец снова сменяется еврейским. Что же на основании этого можно сказать о подлинности книги? Никто не решится утверждать что-либо однозначно. В целом дух времени периода вавилонского пленения передан в ней правдоподобно, но смущают многочисленные неточности. Так, например, Валтасар назван сыном Навуходоносора, в то время как в действительности сыном Навуходоносора был Амель-Мардук, именуемый в Ветхом Завете Евилмеродахом. В другом месте перс Дарий назван мидянином. Еще более сомнительна характеристика Навуходоносора как слабого и нерешительного правителя, который, уверовав в единого Бога, «пал на лице свое и поклонился Даниилу», истолковавшему его сон. Рассказ о таком почтительном отношении покорителя мира к какому-то пленному еврею столь же невероятен, сколь и повествование о Седрахе, Мисахе и Авденаго, вышедших невредимыми из печи огненной. История о таинственной руке, сделавшей надпись на стене дворца, и вовсе напоминает восточные сказки; такой же сказкой можно назвать и чудесное спасение Даниила в львином рву, в то время как его завистники и враги, вместе с женами и детьми, были брошены в ров и «львы овладели ими и сокрушили все кости их».

Но все же на основании этого собрания разнородных повествований можно вывести некую рабочую гипотезу, которая поможет нам оценить характер Навуходоносора и представить себе Нововавилонскую империю. Читая между строк еврейского повествования, мы хотя и смутно, но начинаем представлять себе вавилонского царя, обладавшего немалым умом и исключительными административными способностями. Как видно, основным его принципом во внешней политике и внутренних делах было поддержание мира и благополучия. В Четвертой книге Царств и в Книге Даниила он не мстит своим старым врагам евреям, а старается помириться с ними. Правда, это происходит после того, как он в обычной для того времени манере подавил восстание и убил сыновей иудейского царя Седекии пред глазами отца, которого после ослепил.

Почтение, оказываемое Навуходоносором евреям, объясняет, каким образом Даниил, Анания, Мисаил и Азария, «сыны Иудины», были взяты на воспитание во дворец, а также почему позже преемник Навуходоносора, Амель-Мардук, отпустил царя иудейского Иехонию из заключения и назначил ему содержание. Даже из Ветхого Завета становится понятно, что Навуходоносор и последующие за ним цари были готовы принять евреев в качестве членов новой империи и ассимилировать их, хотя в те времена национальность никакой роли не играла. Очевидно, вавилоняне уважали евреев как магов или мудрецов, поэтому Даниила и поставили начальником над «тайноведцами, гадателями, чародеями и халдеями». И то, что его оценили даже выше халдеев, свидетельствует о превосходстве евреев в области практической медицины, основанном во многом, как это видно на примере первых глав, на знании элементарной психологии. Можно даже предположить, что и в наши дни Даниил считался бы неплохим психологом, ведь он взялся истолковать сон царя после того, как халдеи отказались. Что, впрочем, неудивительно, ведь даже сам монарх не мог вспомнить сон, толкование которого хотел узнать. Для опытного толкователя было очевидно, что царем просто овладел приступ страха. Поэтому Даниил мог со спокойной душой положиться на свое воображение. Он решил выдумать крайне зловещий сон, который бы произвел впечатление на нервного и вспыльчивого царя, и нарисовал потрясающую картину, рассказав о «большом истукане, голова которого была из золота, грудь и руки из серебра, чрево и бедра – медные, а ноги наполовину железные, наполовину глиняные.

«Вот сон! Скажем пред царем и значение его.

Ты, царь, царь царей, которому Бог Небесный даровал царство, власть, силу и славу; И всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и птиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими, ты – эта золотая голова!»

Навуходоносор, вне всякого сомнения, был польщен таким обращением; на него немалое впечатление произвело и самообладание молодого израильтянина, хотя нелепо предполагать, будто он на самом деле упал и преклонился перед ним, как сообщается в Библии. То, что он отрекся от своего бога Мардука и признал Яхве, бога Даниила, также кажется маловероятным. Возможно, для него оба эти бога были верховными владыками своих народов и выполняли схожие функции. Скорее всего, вавилонский правитель, стремившийся восстановить свое царство, в течение столь долгого времени разрушаемое и подавляемое ассирийцами, надеялся воспользоваться талантами израильтян и принять их бога в общевавилонский пантеон в качестве полезного дополнения. То есть его гораздо больше интересовали вопросы эффективного управления своей империей, нежели еврейская теология.

Но все же и в Библии, несмотря на всю ненависть евреев, Навуходоносор предстает перед нами в довольно выгодном свете. Другие цари подобны призракам, на мгновение всплывающим из тьмы забвения, или неподвижным каменным монументам. Достаточно посмотреть на рельефное изображение Синаххериба, найденное в его дворце в Ниневии, где он чопорно восседает на троне перед воинами, подносящими ему свои трофеи, в том числе и головы врагов. Сразу понимаешь, что этот чудовищный тиран не имеет ничего общего с Навуходоносором. События, изложенные в Четвертой книге Царств, Книге Даниила и в апокрифической Книге Иудифи, знакомят нас со многими персонажами, предстающими перед нами как реальные люди из плоти и крови, выгодно отличающиеся от безликих вавилонских статуй. Иудифь (Юдифь), например, «омыла тело водою и намастилась драгоценным миром», после чего, облачившись в свои лучшие наряды, отправляется к Олоферну, командующему войском Навуходоносора. Эта сцена придает живость повествованию, словно краски, наносимые на мрачный камень. Описание выхода Иудифи через иерусалимские ворота является, пожалуй, одной из самых лучших изобразительных сцен в литературе.

«И вышла Иудифь и служанка ее с нею; а мужи городские смотрели вслед за нею, пока она сходила с горы, пока проходила долины и пока не скрылась от их глаз.

Они шли прямо долиною, и встретила Иудифь передовая стража ассириян».

Далее следует очередной пример расхождения в фактах, изложенных в еврейской книге и в вавилонских записях. Существовала ли на самом деле прекрасная женщина по имени Юдифь, нам неведомо, но Навуходоносор уж точно не предполагал о существовании принимающего участие в осаде Иерусалима полководца Олоферна, само имя которого звучит не по-вавилонски[29]. Но все же рассказ об их встрече читать интересно, поскольку это первое литературное произведение, посвященное женщине, которую одни считают национальной героиней, а другие злодейкой. В этом ряду с Юдифью Жанна д'Арк, леди Макбет и другие. Вавилонский полководец, на свою беду, с надлежащим почтением принял посетительницу из лагеря неприятеля – в результате лишился головы. Пока он спал в опьянении, Юдифь двумя взмахами меча покончила с ним. Далее мы получаем дополнительные сведения о нравах той эпохи, поскольку на этом Юдифь не успокоилась, а взяла голову и положила в «мешок со съестными припасами» служанки и отнесла эту кровавую добычу в Иерусалим, где первосвященник восславил отважную женщину и назвал «благословенной более всех жен на земле».

Похоже, вавилоняне ничего не знали о Юдифи и о полководце по имени Олоферн. Они знали только, что Навуходоносор осаждал и взял Иерусалим в 598 г. до н. э. Восемнадцатилетний иудейский царь Иехония без сопротивления сдался в плен, что было довольно мудрым решением с его стороны и со стороны его советников (в первую очередь матери), поскольку в ту эпоху тем, кто оказывал сопротивление вражеским царям, перед казнью вырывали ноздри, язык и ослепляли их. А так молодому царю и всему его двору предложили жить в Вавилоне на довольно выгодных условиях; в конце Четвертой книги Царств сообщается, что ему даже назначили царское содержание до конца жизни, что указывает на его превосходство над другими царями-заложниками.

В отличие от царя простых иудеев, продолжавших сопротивление после разрушения Иерусалима, вавилоняне отправили в рабочие лагеря, где, по всей видимости, и зародился знаменитый плач – 136-й псалом: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе».

Интересная подробность – упоминание о «реках Вавилона» (древнегреческое ??? ??? ??????? ?????????), так как через Вавилон протекала не только река Евфрат, но и многочисленные каналы, часть из которых была достаточно глубока и удобна для судоходства. Утверждается, что по этим каналам ходили корабли Александра Македонского. Таким образом, можно предположить, что какая-то часть из 10 тысяч еврейских воинов и тысячи плотников и кузнецов после взятия Иерусалима была отправлена на работы по поддержанию в хорошем состоянии оросительной системы. Другие строили храмы и дворцы для Навуходоносора. Фактически фраза из Четвертой книги Царств «и выселил весь Иерусалим, и всех князей, и все храброе войско, – десять тысяч было переселенных, – и всех плотников и кузнецов; никого не осталось, кроме бедного народа земли» свидетельствует об исторической достоверности повествования о распрях между евреями и Вавилоном. Известно, что Навуходоносор унаследовал столицу, все еще лежащую в руинах после того, как ее разрушил Синаххериб, похвалявшийся тем, что сотряс город до основания и бросил обломки в реку.

Навуходоносору нужны были рабочая сила и искусные ремесленники, поэтому он и выселил практически всех «специалистов» Израиля. Возможно, мастерство ремесленников, украшавших дворцы, и сила рабочих, восстанавливающих каналы, сослужила им добрую службу, и некоторые из них добились привилегий, как, например, Даниил и его товарищи. Известно, что изо всех завоеванных народов одни лишь израильтяне сохранили свои религиозные традиции на протяжении всего периода плена, а это было возможно лишь при условии, что вавилонские власти не препятствовали им в отправлении своего культа. Сообщение о том, что плененный царь иудейский пользовался некоторым уважением и получал царское содержание, подтверждается одним из тех клинописных документов, которые так восхищают ученых. В табличке говорится о выдаче провианта некоему «Я-у-кину» (аккадское написание имени Иехонии), «царю земли Иуды», и его пяти сыновьям. Еще одно доказательство того, что евреи выжили как однородная этническая и религиозная группа, содержатся в отрывке из Иеремии, в котором пророк в свойственной ему манере с осуждением обрушивается на своих соплеменников. Призвав Господа как высшего судию, он говорит, что ему привиделись две корзины смокв, одна с хорошими, а другая с худыми.

Согласно его толкованию, хорошие смоквы – это иудеи, взятые в плен и переселенные в Вавилон, избранный народ Божий, в то время как плохие смоквы – это оставшиеся в Иудее или сбежавшие в Египет, обреченные на гибель от меча, голода и моровой язвы. Таким образом, надежда Сиона отныне возлагалась на Вавилон, где возник Жреческий Кодекс и было заложено основание нового Израиля.

Если помнить об этом, можно лучше понять Книгу Иеремии, представляющую собой сплошную гневную тираду не только против Вавилона, но и против своего народа. Вначале пророк осуждает соотечественников за слабость, за то, что они переняли чужие обычаи и поклонялись чужим богам, но при этом стремится объединить их в борьбе против Вавилона. В какой-то момент он явно получил сведения от пленных в Вавилоне и узнал, что их существование под властью Навуходоносора оказалось не только вполне сносным, но и что они сохранили свое национальное и религиозное единство и даже оказывают влияние на царя, который готов согласиться с тем, что Яхве столь же велик, сколь и Мардук. Конечно, нельзя было даже представить, что Навуходоносор заменит своего бога богом евреев, но существовала вероятность принятия этого бога наряду с другими в общий халдейский пантеон – точно так же как иудейских воинов приняли на службу в личную охрану царя. Вероятно, именно эти соображения изменили общий тон прорицаний Иеремии, ибо после падения Иерусалима он послал тайное письмо старейшинам, священникам и пророкам, а также всем остальным переселенцам. В этом послании он советовал евреям сотрудничать с Навуходоносором:

«Стройте домы и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды их;

Берите жен и рождайте… и дочерей своих отдавайте в замужество, чтоб они рождали сыновей и дочерей, и размножайтесь там, а не умаляйтесь;

И заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир».

Вместе с тем Иеремия не предлагает полной капитуляции и не теряет надежды. Напротив, цель этого внешнего примирения была иная: сохранить и увеличить внутри вражеского города «пятую колонну», готовую в любой момент подняться на освобождение своей родной земли. О времени этого освобождения пророк возвещает следующими словами:

«Ибо так говорит Господь: когда исполнится вам в Вавилоне семьдесят лет, тогда Я посещу вас и исполню доброе слово Мое о вас, чтобы возвратить вас на место сие (то есть в Иерусалим).

И буду Я найден вами, говорит Господь, и возвращу вас из плена и соберу вас из всех народов и из всех мест, куда Я изгнал вас, говорит Господь, и возвращу вас в то место, откуда переселил вас».

Неизвестно, подозревали ли шпионы Навуходоносора о готовящемся заговоре, но вполне возможно, что он закрывал глаза на подобные угрозы и пророчества, пока еврейские управляющие, ремесленники и рабочие усердно трудились на многочисленных стройках, в том числе и на строительстве царских дворцов и храмов, посвященных вавилонским богам. Глядя на пленников, истекающих потом от тяжких работ, «царь царей», как называл его Даниил, вряд ли особо пугался пророчества Иеремии, согласно которому Вавилон должен был стать «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без жителей».