• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Менгес выглядел несколько взволнованным, когда, спустя полчаса, все собрались на лужайке перед домом. Солнце только-только вылилось на долину, и утренний холод мгновенно сменился нарастающим жаром.

- Короткое вступление. – Менгес слегка прокашлялся и его лицо приняло от чего-то слегка удивленное выражение.

- Мы в самом начале. Вы все это хорошо знаете. Конечно, шум стоит немалый вокруг наших исследований, и в нем как-то теряется тот факт, что мы пока что лишь в самом начале. Конкретная история, как более или менее оформившаяся научная дисциплина, существует каких-то пятнадцать лет, причем первые два года мы почти что топтались на месте, осторожно проникая в неведомые ранее пространства осознаний, формируя критерии достоверности, технику безопасности, приемы страховки, способы фиксации наблюдений и упорядочивания их. Создавался банк данных, совет экспертов, формировались первые исследовательские группы. Говоря откровенно, мы и до сих пор не совсем ясно себе представляем – что же именно мы исследуем, и совершенно не представляем – какие перспективы перед нами могут открыться уже завтра, уже сегодня! Я уверен, что эта ясность будет расти по мере того, как мы будем получать все новые и новые данные, а пока что нам остается просто работать с наслаждением и предвкушением, проводя погружение за погружением, поскольку как бы неопределенно ни были сформулированы наши цели, методы и даже сама область исследований, бесспорным остается то, что мы получили доступ к совершенно необычным восприятиям, и реальность этих восприятий, определенная их насущность для наших жизненных приоритетов, несомненна.

Речь Менгеса становилась все более энергичной, сдержанная жестикуляция подчеркивала его внутреннее напряжение. Иногда его взгляд убегал поверх голов слушающих, и тогда особенно отчетливо казалось, что он обращается к большей аудитории, где-то там – за спинами его коллег.

- Сразу два крайней интересных момента. – Голос Менгеса потерял торжественную напряженность, лицо приобрело выражение собранности. – Да, сразу два, почти одновременно. Причем… удивительно, но они связаны друг с другом… сейчас сами поймете. Первое – от группы Джея Чока из Сипадана, Борнео.

- Джей – он же из коммандос! – радостно-щенячий голос Торы разорвал речь Менгеса.

- Да. Им удалось пробиться к началу революции. – продолжил Менгес. - Это, конечно, интересно и само по себе, ведь столько усилий было приложено к тому, чтобы пробиться к тем фиксациям, но личности, определявшие ход революции, стоящие у ее истоков, выработали в себе такую цельность, такое сцементированное единство желаний, что это, судя по всему, и создало барьер. В те годы речь шла о жизни и смерти, причем смерти гораздо более отвратительной, чем просто физическая смерть. Перед ними стоял выбор, который сейчас перед нами уже не стоит – или отвоевать свое право жить в озаренных восприятиях, или смириться, загнить, превратиться в то удушливо-отвратительно-ненавидящее месиво, каким был обычный взрослый человек того времени, умирающий от своего гноя задолго до достижения столетнего возраста. Мы сейчас в основном гораздо более мягкие, поскольку задача выживания перед нами не стоит с такой остротой. Сейчас уже любому школьнику известно, что озаренные восприятия плюс уверенность-500 продляют жизнь далеко за пределы того, о чем даже не могли мечтать наши далекие предки, и наш основной противник – довольство, поэтому, видимо, мы и не можем пока интегрировать восприятия тех борцов. Так что неудивительно, что именно группа, состоящая из коммандос, добилась успеха – они там у себя с самого начала бьют по довольству. Еще успеху способствовало то, что вместо того, чтобы пытаться проникнуть в то время, когда борьба вошла в активную фазу, акцент был смещен на более ранние фазы, фактически на самое начало, когда их индивидуальности еще не были столь закалены.

Менгес развернул паутину голографического экрана, и продолжал говорить, разыскивая нужный инфокристалл.

- В результате они попали на период затишья, когда казалось, что в основном война выиграна – этот период мы сейчас называем «последняя пауза». Они еще не знали, что надвигается самый кровопролитный период в человеческой истории, по сравнению с которым ужасы третьей мировой покажутся детскими играми. Они еще не знали, что это затишье – лишь промежуточная фаза, когда ненавидящие решили собраться с силой для последнего, решающего удара. Им трудно было вообразить – да, несмотря на все, что они уже знали о мире ненавидящих – они не смогли себе представить, что возможна такая степень ненависти. Я бы тоже вряд ли смог представить… И это чуть их не погубило. Во второй мировой погибло около 40 миллионов, кажется? Ну что-то в этом роде. Но там столкнулись в основном два хищника, которые пожрали друг друга – фашисты и коммунисты, в равной степени обуреваемые жаждой покорения мира. Остальные пострадали в меньшей степени. Потом эпидемия бесплодия, которая вспыхнула в Европе в середине 21-го века. В те годы внимание медиков было приковано к проблемам совершенно иного рода – СПИД, лихорадка Зартца и прочее, и вдруг оказалось, что дети, рожденные после 2010-го года, почти сплошь бесплодны. Сейчас мы полагаем, что причиной была совокупность факторов – подавляемая (а не устраняемая) тревожность, раздражительность, а также культивируемое всеми силами довольство. То, что люди, живущие сейчас и культивирующие ОзВ, забыли о проблеме бесплодия, подтверждает эту гипотезу. Фактически, люди Запада перестали быть видом, направленным в будущее – ожиревшие, без единого проблеска творческих инстинктов. И даже их тела и лица становились все более уродливыми – сутулые, с непропорциональными конечностями, короткими шеями, т.е. тело трансформировалось в соответствии с доминирующими негативными фонами. Они не забили тревогу – нет, они просто адаптировались к тому, что их окружают уроды, и даже вовсе перестали различать красоту и пупсовость. Они просто утеряли способность определять - красив человек или нет. Новые поколения, родившиеся от уродов, только накапливали эти уродства. Европа почти вымерла за какие-то пятьдесят лет, и это, в свою очередь, обострило последующие проблемы с мусульманской экспансией. Жестокость третьей мировой… - Менгес прищурился, всматриваясь в файл, задумался о чем-то, его пальцы быстро забегали по виртуальному экрану. – Да… так вот это казалось уже превосходящим всякое воображение, количество жертв приблизилось к миллиарду, да и посчитать их было сложно – и не удивительно, ведь религиозная война, начавшись в Европе, почти мгновенно охватила весь мир. Каждая страна, каждый город, поселок – все вспыхнуло, как спичка, когда мир устал от религиозного терроризма. Все началось, как водится, как борьба за мир, и пришло, как и положено, к тому, что не осталось камня на камне. А потом люди поняли, что это еще не самый кошмар – самый кошмар пришел позже - в Большой Детской Войне (БДВ) погибло восемь миллиардов! Почти все человечество. История началась, фактически, с нуля. До сих пор нет точных данных – сколько осталось на Земле людей, возможно миллионов 200-220.

- С другой стороны, это облегчило установление нового порядка, когда негативные эмоции и догматическая тупость были объявлены вне закона, - вставил Брайс.

- Это естественно, - возразила Арчи. – Каждый раз, когда затухает очередной пожар войны, мы можем зафиксировать те или иные изменения, наступившие в мире с той поры, начиная с технологических прорывов и заканчивая социальным переустройством мира. Конечно, чем крупнее война, тем значимее последствия. Ну самый банальный пример – если бы не ужасы советской власти, вычистившей метлой смерти сто миллионов советских людей, полностью искоренившей столетия предыдущего культурного развития целой группы народов – то это еще большой вопрос - появилось бы то, что является основой нашего мира – практика прямого пути, первые практикующие. Они народились на почве, очищенной от какой-либо культуры, ведь не можем же мы всерьез называть «культурой» деспотические смертоносные коммунистические и подобные им режимы. И потом, когда в 21-м веке снова возродился СССР, со всеми его прелестями, преследованиями инакомыслия, тюрьмами и концлагерями, разве не привело это к существенному прогрессу в сообществе практикующих? «Коммандос» перестали быть «крылом» практики, «ветвью» - они стали единственной формой, в которой практикующие вообще смогли выжить. Ну и не менее важное – практикующие в итоге были вытеснены в другие страны. Этот процесс шел и раньше, но при возродившемся СССР он принял массовый характер, а в итоге – в итоге Европа получила не просто книгу, переведенную на европейские языки – она получила живых носителей практики, а в свою очередь – если бы не это – сумела бы Европа выстоять в последующих религиозных войнах?

- Это все очень спорно, Арчи, очень спорно, - не вытерпел Брайс. – Нельзя же всерьез сводить событие такого порядка, как появление ППП, к единственному фактору. И потом – да, войны приводили к существенным изменениям, в том числе и таким, который называли «прогрессом». И все же – если бы у тебя сейчас была возможность эту войну предотвратить, разве ты не остановила бы ее?

- Такие «если бы» лишены исторического смысла. А что касается сути вопроса… спорно, конечно. Но не невероятно. Не забывай, что не только ППП, не только первые группы практикующих, но и все последующее развитие практики в первые сто лет шло почти что совершенно незамеченным западной культурой – несмотря на то, что переводы книг и статей были сделаны на подавляющее большинство языков.

Менгес, наконец, нашел то, что искал.

- Давайте вернемся к теме. Вот. Эти документы получены путем использования метода резонансного погружения – восприятия сразу же после их обнаружения были изолированы от других путем циклического просеивания и промывания преданностью. Джей сразу понял всю значимость находки и бросил всю команду на подстраховку, в то время как головная группа, боясь даже пошевелиться, предельно слабым резонансом очищала находку от ментально-эмоциональной пыли. Но вот что самое удивительное…

- Предлагаю, чтобы группа ознакомилась с материалами, Менгес. – Керт мягко приподнялся, прогнул спину, разминая мышцы. – Давай мы всё прочтем, а то я пока что слабо понимаю – о чем идет речь, а ты уже, кажется, готов делать какие-то выводы. Там много?

- Жалко, нет Траппа и Берты! Может, задействовать VHS? Они ведь могут подключиться и напрямую. – Риана вопросительно посмотрела на Менгеса.

- Нет, не будем их отвлекать, спешки нет, узнают когда вернутся. Судя по их сообщениям, Кали-Гандаки преподнесла сюрпризы, и хоть никто слишком серьезно не травмирован, сейчас им скорее всего не до нас.

- Дайте еще сказать, - Менгес приподнял ладони, прося внимания. – Сейчас вы прочтете материалы, подождите минутку, но самое интересное – да дайте же сказать, самое интересное - доступ к ним группа Чока получила лишь благодаря случайности, и знаете – что это за случайность? – Менгес обвел взглядом ребят.

- Менгес, не тяни резину! – Арчи нетерпеливо поскребла ногтями о грубую, шероховатую поверхность массивного стола, вкусно пахнущего смолистой древесиной.

- Они не смогли пробиться и уже почти приступили к завершению погружения. Фактически, они даже не смогли до конца расслоить структуру внешней оболочки, не говоря уже об устойчивой фиксации различения, и наблюдали издалека…

- Что такое «внешняя оболочка»? – прошептала Тора, придвинувшись к Майку и тормоша его за коленку. – В двух словах, объясни – о чем речь.

- Сейчас, погоди… погоди, Менгес, секунду. – Майк повернулся к Торе. – В двух словах это так: когда ты ослабляешь фиксацию различающего сознания обычного бодрствования, проще говоря, сбрасываешь «первичную сетку», то попадаешь или в одну из слепых областей, если ты омраченный человек, или в область увлекающих потоков. Какой именно слой потоков тебе доступен – это зависит и от того – какие озаренные восприятия в данный момент доминируют, и о того – насколько акклиматизировано твое тело к конкретным ОзВ высокой интенсивности, и от исходной фиксации намерения… ну… это в общем хоть и не сложно, но сейчас пропустим, детали узнаешь позже, когда начнешь погружения – короче говоря, когда ты добираешься непосредственно до объекта исследования, тебе необходимо, во-первых, выйти из потока и остановиться – кстати, Арчи причастна к открытию так называемых «полустатических состояний» - своего рода остановки на трассе, место для привала. Затем необходимо провести контрольный акт самоидентификации, зафиксировать присутствие инородных восприятий, если таковые есть, проверить интенсивность мотивации возврата, проверить качество связи со страхующей группой, и уже после этого сфокусировать различение на интересующем объекте. Потом – непосредственно фокусирование различения. И вот тут есть целый ряд особенностей, особенно если речь идет о интегрировании восприятий некой личности - в том числе необходимо преодолеть специфический экран, проницаемость которого обратно пропорциональна его личной силе, и прямо пропорциональна наличию резонанса дайвера и исследуемой личности – обязательно почитай на эту тему обзорную работу Мерка «Особенности резонансной проницаемости внешних оболочек». – Майк нетерпеливо обернулся к Менгесу и подал ему знак продолжать.

- Я тоже заканчиваю – удивительно то, что они смогли пробиться только после того, как головная группа испытала влияние со стороны неизвестной силы. При этом ряд восприятий, весьма необычно организованных, неожиданно стал не только своего рода ферментом, но и сам по себе оказался доступен для интеграции. – Менгес пробежал глазами по экрану, пролистывая текст. – Ну там детали… в итоге Джей дал добро (ну а чего, собственно, мы могли ожидать от группы, состоящей сплошь из «коммандос»), инородная группа восприятий была интегрирована, после чего возник резонанс и экран, столь непреодолимый до этого, чуть ли не растаял сам собой. Пилотные дайверы не стали злоупотреблять открывшейся возможностью ради сиюминутного результата – в этом у «коммандос» порядок – в способности здраво оценивать обстановку в условиях, когда любой другой вряд ли бы вспомнил – как его зовут… Они тщательно проработали туннель, но и с пустыми руками не ушли - в итоге и был получен документ, датируемый периодом последней паузы БДВ. Тут несущественно… ну бог с ним. Главное – другое. Главное – им удалось войти в «твердость» и закрепиться там. Помните теорию «туннеля твердости»? Помните, конечно… Они нашли его.

Все, кроме Торы, замерли в буквальном смысле слова с раскрытыми ртами, в то время как ей оставалось лишь теребить коленку Брайса в нетерпении, но тот только отмахнулся. – Сейчас, Тора, погоди…

- А еще суть в том, что это оказались дельфины. – пригвоздил Менгес.

- Оказались где? – Брайс попытался привстать, чтобы заглянуть в текст, но Менгес уже закрыл файл.

- Та группа восприятий, которая создала резонанс – это были дельфины, вернее – их рук дело, ну то есть не рук, а плавников:) Насколько я помню, это уже третий официально зарегистрированный факт за последние два месяца, когда восприятия живых морд Земли ведут себя так, что так и хочется сказать «проявляют инициативу». Напомню, что ровно полгода назад седьмая группа Айенгера начала массированные опыты с интеграцией восприятий морд Земли. Используя наработки Тардена, они продвигаются вперед довольно уверенно. Сейчас многие интересуются этим направлением, ну вы знаете, что и я этим занимаюсь понемногу. Что, если эти три случая – это проявление тенденции? Что, если это… ответ? Ответная инициатива? У нас есть твердая уверенность в том, что морды Земли обладают осознанием, но уверенность на хлеб не намажешь, а имеющиеся фактические свидетельства не выходят за рамки исследований, проводившихся еще пятьсот лет назад – реакция растений на музыку, кирлиановское свечение, дрессировка животных и тому подобные примитивные вещи. За пятьсот лет мы фактически не продвинулись ни на шаг, и вот сейчас мы впервые становимся на более предметную почву… просто захватывает дух, если представить, что это так и есть!

- Мы-то не продвинулись, - встрял Майк, - но есть серьезные основания полагать, что пресловутые «морды» добились исключительного прогресса в этой области, так что я бы, кстати, с удовольствием слетал бы к Чоку на подмогу.

- Майк…, - поморщился Менгес, - не сыпь соль на рану. Фольклор о мордах не к месту среди серьезных исследователей… Майк! – прорычал он, умоляюще сложив руки, - отстань ради бога. Следы морд утеряны примерно в 2370-м году, в разгар Большой Детской Войны, когда вопрос «кто кого» встал таким ребром, что не было больше ни жалости, ни даже меры с обоих сторон. «Карибские отчеты» убедительно свидетельствуют, что после того, как морды стали физически недоступны в 2370-м, в течении последующих десяти лет они оказали существеннейшее влияние на ход войны, хотя, признаться, характер этого влияния слишком уж антинаучен… и с тех пор прошло уже сто сорок лет!

- Ну, про науку ты это впустую загнул, Менгес, - рассмеялся Майк. – С точки зрения науки еще столетней давности, всего того, чем сейчас мы занимаемся, не существует и существовать не может. А насчет исчезновения морд – ну если бы это было один раз, я бы еще мог принять с натяжкой ту гипотезу, что их и в самом деле больше нет. Сто сорок лет – не шутка. Но ведь они уже исчезали в 2215-м, и появились через те же самые почти что сто сорок лет, чтобы перевесить чашу весов в БДВ. Причем, Менгес, обрати внимание – появились не какие-то «другие» морды, вернее – не только другие. Среди них были ТЕ ЖЕ САМЫЕ, которые распространяли практику в самом начале двадцатого века. Это мы знаем несомненно, - Майк повысил тон, перебивая протестующего Менгеса. – И Бодхи тоже появлялся в 2350-м, это мы знаем также несомненно. Поэтому если сейчас оказалось, что на нас с неба валятся дельфины – в такой нужный момент, когда нам так необходим, наконец, порядок в наших знаниях, когда эти дельфины, словно по заказу, пробивают нам дорогу к тому, о чем я даже думать могу только с придыханием – к интеграции восприятий нашей Планеты… - Майк замолчал, но никто не захотел воспользоваться паузой. – Когда все вот так поворачивается, я хочу только одного – отдать все свои силы для достижения результата, каким бы призрачным он ни казался.

- Я тоже хочу! – голос Торы звучал взволнованно. – Менгес, поклянись своим членом, что будешь помогать мне разбираться в этой теме. Я не отказываюсь, разумеется, от той задачи, для которой сюда прибыла, об этом и речи нет, но ведь у меня будет свободное время, я могу использовать его по своему усмотрению, и я хочу заниматься именно вот этим, обещаешь?

- Видишь ли, - Менгес задумчиво теребил большую сосновую шишку, - ты здесь находишься потому, что мне требуется ассистент, особый ассистент для решения особой задачи. – На слове «особой» он сделал акцент. – Эта задача не связана с основной темой нашей группы, которая состоит в прояснении некоторых узловых моментов истории человечества. Более того – она настолько необычна, что мне пришлось предоставить крайне веские основания, прежде чем я получил поддержку в Научном Конгрессе, и… и я нашел и предоставил им эти основания, и я вижу, что ребята не ошиблись, предложив именно тебя на эту работу. – Менгес подошел к окну, положил ладони на тончайший слой водородного наностекла. – Эта тема тебе понравится, и тебе не надо будет выделять свободное время, чтобы поработать с твоими старыми друзьями из группы Чока, так как речь как раз и идет о том, чтобы интегрировать восприятия морд Земли. Но не могу не признать, что новые данные пришлись очень кстати, хотя будь они двумя месяцами пораньше, мне не пришлось бы тратить столько времени на аргументацию.

- Классно! – Тора чуть ли не подпрыгнула на попе. - Я буду интегрировать восприятия морд Земли! Менгес, какие именно? Сосны, поляны, горы, облака, камни – я тут видела такие камни! Я хочу все! Ты не думай, я кое что уже знаю, правда довольно отвлеченно - я читала Морана и Картье, там столько удивительного!

- Все сложнее, Тора, много сложнее твоих фантазий. Но и интереснее, конечно, сложнее и интереснее… Не суетись, всему свое время. Вернется Трапп, и мы все обсудим.

- Я и не суечусь! Майк, ты тоже с нами?

- Вряд ли… не сейчас. – Майк развел руками. – Я хочу получить сколько-нибудь серьезный результат и в своей работе. Никогда заранее не знаешь – где что аукнется, так что может мы с тобой еще и пересечемся самым непосредственным образом – такое случается сплошь и рядом. А ты в самом деле осилила Морана?:)

- Ну…, - Тора рассмеялась, - боюсь что не вполне. Учиться плавать без воды, сам понимаешь… Но кое какие отрывочные вещи мне уже известны. Кстати, «туннель твердости» - это понятие я там встречала.

- Разве что как понятие, - Менгес снова вернулся к столу и сел. – С тех пор, как мы впервые о нем узнали, это «понятие» будоражило умы многим дайверам, но по сути так и осталось теорией. Мы слепо переписали это из комментариев Ярки ко Второй Книге Бодхи, кое-какие сведения об этом понятии дошли до нас и из «Внутреннего руководства для коммандос», точнее из тех крох из «Руководства», что попали к нам в руки. Суть в том, что когда ты выполняешь практику «не-реки, не-горы», и при этом смотришь на «не-гору», испытывая преданность к Земле и «проникновение» к горе, то возникает физическое ощущение особой твердости – в районе живота или груди, причем значительная часть этого ощущения проявляется впереди видимых границ тела. Это известно сейчас и школьнику, и формирование навыка порождения ощущения твердости входит в обязательную школьную программу, но лишь в связи со своим удивительным оздоровительным эффектом. Гораздо менее известно то, что если ощущение «твердости» достигает интенсивности-10, то спустя некоторое время может возникнуть специфическое ОзВ, которое, впрочем, мы тоже называем «твердостью». Изучено это ОзВ очень слабо в связи с кое-какими особенностями… но из известной нам теории следует, что культивирование этого ОзВ приводит к неким удивительным возможностям, напрямую связанным с интеграцией восприятий Большой Девочки, нашей Земли. Тут больше слов, чем фактов, но я надеюсь, - Менгес выпрямился, словно заканчивая свой рассказ, - что скоро ситуация в корне изменится.

- А кстати – что конкретно удалось ребятам вытащить? Ты говорил – какие-то документы? – вспомнил Брайс.

- Да. – Менгес собрался с мыслями. Давайте посмотрим. Это тоже интересно.

Включился режим полноэкранного просмотра и наступила тишина.

– Это куски из предисловия из книги, которая почти полностью утеряна, до нас дошли только мизерные фрагменты. Теперь есть надежда восстановить ее, Чок будет работать над этим дальше, хотя, как вы понимаете, не это теперь занимает его голову. Фрагменты пронумерованы последовательно.

*** 001: «Сейчас – после того, как началась и, увы, так и не закончилась вся эта неразбериха, уже не понять – как все в точности происходило, зачастую невозможно восстановить хронологию событий, но в этом в общем и нет необходимости. Главная задача, которую перед собой ставим мы – авторы этой книги, - вспомнить, восстановить основные вехи нашей борьбы, чтобы яснее видеть всю картину прошедших событий, чтобы яснее представлять будущее. Впрочем, нет, – основная задача – закончить наконец эту чертову войну. Показать еще и еще раз тем, кто выбрал считать себя нашими врагами – мы не враги, мы готовы прекратить войну в тот самый момент, когда они согласятся с тем, что мы – не просто вещи, не просто принадлежности к телевизору, не собачки для прогулок – мы – люди, имеющие полное естественное право жить свободно, так же, как и представители «белой касты» - взрослые.

Мы хотим также показать, что нас не сломить. Мы организованы и сплочены намного лучше, чем наш противник. Мы охвачены стремлением к свободе – тем самым, что привело когда-то к краху древние рабовладельческие общества. Мы яснее мыслим, несмотря на нехватку знаний, решительнее настроены, несмотря на физическую слабость, нам нечего терять, так как в случае поражения нас ждет нечто похуже смерти – нас ждет превращение в чудовище под названием «состоявшийся взрослый человек». Многие из нас готовы умереть, но не сгнить таким ужасным образом.»

002: «Эта книга написана не самым лучшим литературным языком – сказывается возраст – у многих из нас просто пока еще не было достаточного времени. Да, времени нет, времени очень мало, поэтому мы не будем вылизывать текст – мы его готовим не для литературной премии, мы хотим создать что-то вроде помеси хроник и манифеста. Представьте себе, наши взрослые читатели, мы знаем такие слова, как «хроники» и «манифест». Мы читаем книги, много книг, очень много. Редко у какого взрослого есть такой же объем начитанности, как у нас – ведь вы все очень занятые люди – с утра до ночи у вас куча дел, забот, страданий, и пара детективов в год – вот потолок ваших запросов, а теперь еще эта война, а мы – мы всего лишь дети, что с нас взять. Зато мы знаем – что мы хотим взять. И мы возьмем это – нашу свободу.

В тексте книги мы часто будем приводить цитаты. Для ускорения написания мы не будем составлять список ссылок – можете нам поверить, что цитаты верны, а если у кого-то будет желание проверить их точность, это не составляет труда – все цитаты взяты из открытого источника, который хоть и стал официально закрытым с известного времени, но с тех пор расплодился десятками, сотнями тысяч копий, ведь сейчас не средневековье, скопировать файл можно за секунду.

Перескакивание с темы на тему, непоследовательность (хронологическая) изложения – все это есть в этой книге. После окончания войны мы приведем все записи в порядок – сейчас нет времени.»

003: «Где и когда вспыхнул первый организованный конфликт – сейчас сказать невозможно. Не исключено, что сразу в нескольких местах, примерно в одно и то же время. Во всяком случае, к тому времени, когда ячейки сопротивления стали искать и находить друг друга, чтобы согласовывать свои действия, их количество уже насчитывало несколько десятков. Самый ранний сохранившийся документ о выработке методов и целей совместной борьбы свидетельствует о двадцати трех ячейках. Почти сразу в качестве теоретической базы была принята практика прямого пути (ППП). Тщательно разработанная методика, предельная ясность целей и средств, немыслимая ранее простота и достоверность, достаточно обширная база сопровождающих материалов, и – в конце концов – люди, носители духа практики, которые хоть и не сразу, но откликнулись на наше обращение, и оказали и продолжают оказывать бесценное содействие, вдохновляя нас своим примером, главный из которых (для нас) состоит в том, что можно достичь черт знает какого возраста, и тем не менее не превратиться во «взрослого», остаться свежим, искренним, стремящимся к свободе юным существом – как внутренне, так даже и внешне.

Хотя книга о ППП была написана ее автором триста пятьдесят лет назад, ее содержание оказалось для нас сверхактуальным. Пролежав почти в полном забвении на забытом богом сайте и в нескольких его зеркалах пару сотен лет, книга не покрылась пылью. Такое впечатление, что она и была написана для будущего, и мы сейчас боремся за то, чтобы это будущее наступило. Хотя – если мы сейчас за это боремся, значит это будущее уже наступило. Казалось невозможным, чтобы практика – едва зародившаяся и почти сразу же исчезнувшая триста лет назад, осталась жива к нынешнему времени, и почти никто из нас всерьез не верил, что можно найти живых морд и дракончиков. Да и как искать?? Нам известно, что первый этап истории ППП закончился уже через 10 лет после ее начала – первая волна практикующих быстро схлынула. Почти все те, кто считался практикующим, вернулись к своему исходному состоянию, оказались беженцами, т.е. людьми, пределом мечтаний которых было довольство относительной свободы от негативных эмоций. Другие и вовсе загнили, состарились, примирились с омрачениями и ушли в небытие. Но за первой волной последовала вторая, за второй – третья. По одному, по два стали появляться морды. Мордо-проекты набирали силу, строились мордо-поселения, собирались мордо-библиотеки, практикующие стали объединяться в ассоциации в соответствии со своими предпочтениями в практике. Какова судьба Бодхи? Какова судьба тех, из первых волн, кто пробился и стал дракончиком – Ежатина, Сонора, Трайланг, Рипли, Лобсанг, Айт, Ярка? И сколько их было всего? Триста пятьдесят лет прошло!!! Все равно что тысяча. Особенно для тех, кто еще не перевалил за свой первый десяток. Нам известно, что морды и дракончики не сидела сложа руки, а активно искали и готовили новых морд. Сколько их стало всего? Можно ли всерьез относиться к легенде о том, что и в триста лет морды выглядели так же, как и в 30? Аппель описывают свою встречу с мордами. Кто-то считает это талантливой выдумкой, кто-то верит безусловно, но нельзя не признать, что Аппель – последний человек, которого можно заподозрить в мистификации, хотя с другой стороны им могло руководить вполне благородное желание поддержать морально сражающихся детей, внушить им веру в то, что морды на их стороне – даже путем такого обмана.

В таких сомнениях мы пребывали вплоть до того момента, когда существование морд не проявилось для нас в высшей степени убедительным образом. От них мы стали получать знания и навыки, которые, как мы верим, помогут нам победить.»

004: «До нас дошли свидетельства первых стихийных всплесков сопротивления. Собственно, это еще не было сопротивлением – лишь первые призывы к пониманию. Например – вот этот документ за номером АМ-203, датированный 2014-м годом.

(Примечание: мы вносим в документы тех времен необходимые грамматические и орфографические поправки, так как дети в те века зачастую были крайне безграмотны – только Сопротивление положило начало систематическому детскому самообразованию. Сейчас вполне естественно встретить ребенка – участника Сопротивления – лет 9-10, который прочел сотни книг, в связи с чем абсолютно грамотен, но тогда – в те дикие времена - это было немыслимо.)

«Достало! К черту такую жизнь! Они думают, что могут все – все, что угодно! Они думают, что я их вещь, что я должна делать только то, что они хотят, и только тогда, когда они хотят. И все равно они чем-нибудь да будут недовольны! Если я говорю «не хочу», то с их точки зрения это означает, что я «от рук отбилась», «вечно со своими прихотями и капризами», «эгоистка», «совсем мать не жалею». Я вечно всем все должна – в школу ходить я конечно должна, уроки конечно должна делать, в магазин конечно должна ходить, пол должна мыть и посуду тоже, есть я должна со всеми за столом и только то, что «положено есть» - если мне хочется съесть что-то другое и, не дай бог, в неположенное время, то я слышу «не порть аппетит», «нечего тут хватать – сядь поешь нормально», «желудок испортишь», «мы что же теперь – без тебя ужинать должны?!». Шантаж, угрозы, да попробуй я только плюнуть на эту хренову школу! Руки повыкручивают, а ходить заставят. И этот мудак все время мне твердит – это все для твоего же блага, потом спасибо нам скажешь, я вот тоже как не хотел учиться – спасибо отцу – отодрал ремнем пару раз, теперь у меня высшее образование и престижная работа. Мудак! Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? А на мать? От ваших рож тошнит!! Кривые, уродливые хари, а не лица. Обрюзгшие, всегда чем-то недовольные, животом своим трясешь, по лестнице если на пятый этаж забежишь, тут же инфаркт получишь. Работа у него престижная… приходит с работы, пьет пиво, несет за ужином всякую мутотень про свою работу, а я должна сидеть и слушать. Да на кой хрен такую жизнь?»

Иногда протесты были выражены в совершенно наивной форме, от этого становясь еще более пронзительными, например как в документе АС-35 от 2013 года:

«Раньше я любила своих братьев. И готова была сделать для них все. И у меня были мысли, что нет ничего страшного, если выполню их просьбу, мне хотелось что-нибудь сделать для них. Я бегала, делала чай, приносила, относила.

Потом я поняла, что меня используют. Лет до 11-13 добровольно делала. Потом стала отказывать, меня заставляли, я делала.

Потом, когда у них в комнате стоял телек, я приходила смотреть фильм. Смотрели они постоянно ужастики. Я могла сидеть только на полу, они лежали на кроватях. Мои желания не учитывались, например я хочу смотреть фильм, а меня посылают за чаем. Если вдруг кого-то не было в комнате, то я сидела или лежала на кровати, а когда приходил брат, меня сгоняли на пол. Я не сопротивлялась. Мне говорили слезть с кровати, я слезала.

И когда братья вернулись из армии, я больше не хотела приносить им чай, бегать в магазин за сигаретами и пивом.

Когда я отказывалась что-то делать, мне выкручивали руки, причиняли физическую боль, чтобы заставить. Мне говорили, что я оборзела, от рук отбилась, обнаглела, тебе что лень, ты что не можешь сходить, давай вали. Все это говорилось со злостью, с готовностью избить меня, презрением, вспомнила, что у брата лицо перекашивалось и чуть ли не пена изо рта была, кричал.

Я не ходила, не делала, терпела, не говорила родителям (они тоже воспитали во мне рабыню, это ничего не изменило бы). Меня перестали просить наливать чай.

Когда телек стоял не в их комнате, а в общей. Там стояли кресла и диван. Если я лежала на диване или сидела на кресле, которое ближе к телеку, и приходил брат смотреть телек, то мне говорили, чтобы я встала, что например он хочет лечь на диван. Если я отказывалась, меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу. Например потом я садилась в кресло. Приходит второй брат и говорит, что хочет сесть в это кресло, и если я отказывала по хорошему, происходило то же самое - меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу.

Потом они стали посылать младшую сестру в магазин, или чай готовить. А если были гости какие-нибудь, родственники, то они говорили им при мне, что меня не допросишься ничего сделать. Я сломалась, мне было стыдно. Я гладила им одежду. Точно не помню, возможно иногда делала и чай и в магазин ходила.

Если я приходила гладить в большую комнату, а брат смотрел телек, не помню точно, но я чем-то ему помешала, он выгнал меня. Не помню, что он мне сказал.

Когда ему нужно было погладить вещи, он подходил ко мне и подлизывался, говорил сестренка, ну пожалуйста.

Я была рабыней, и сейчас тоже, которая должна все делать в доме, я и делала.

Когда я убиралась, мне тоже выражали претензии, что я мешаю смотреть телек, я не вовремя убираюсь, выгоняли.

После лет 11-12, если я отказывалась уступать в чем-то, не делала что-то, меня часто называли эгоисткой.

У меня не было желания помогать людям, что-то делать ради них.

Иногда я делала по собственному желанию что-то для людей, когда меня об этом не просили. Но это было, когда я хотела дружественности, выгоды. Всегда как только я говорила, что не хочу что-то делать, мне сразу выражали ненависть (до этого могли разговаривать дружественно), и говорили, тебе что, лень? Все просьбы для меня оказывались болезненными, я воспринимала себя рабыней, ничтожеством, покорной.» ***

Экран погас, но никто не двигался, погруженный в свои мысли и чувства.

- Я никогда к этому не привыкну. Каждый раз, когда читаю такие вещи, приходится сосредотачиваться изо всех сил на эмоциональной полировке. – Риана тяжело вздохнула, сосредоточенно глядя перед собой. – Ты говорил, что есть две новости – что есть еще?

- На этот раз нечто из другой области. Пусть Керт сам расскажет – это его открытие.

- Вот почему ты сегодня с утра такой загадочный! – дайверы оживились, отчасти нарочито, стараясь отогнать прочь фантомы мрачного прошлого.

- Давай, рассказывай.

- Уже опубликовали в «Ресурсах»? Здорово, это твоя какая публикация?

- Не помню, шестнадцатая, кажется, - Керт выглядел несколько смущенным, хотя уже и привык получать такого рода поздравления. – Само по себе не бог знает что, небольшой фрагмент, но содержание ценно тем, что принадлежит дракончику, и речь в нем идет об экстатических ОзВ и о Бодхи. – Керт откашлялся. – Раньше можно было относиться с сомнением к тому, что они не просто «были», но еще и «есть». После того, как они неожиданно для всех оказали содействие сражающимся детям в БДВ, и сделали немалый вклад в победу, сомнения исчезли. Мы не знаем, почему они сразу же после победы снова ушли в тень, мы не знаем – где они сейчас и чем заняты, но мы исходим из предположения, что накопленный ими опыт путешествия в ОзВ может дать огромный толчок нашим исследованиям. Мы их ищем, и вы знаете, что некоторые дайверы из группы Нортона заняты тем же. Их группа – группа свободного поиска и пилотного исследования новых перспективных областей, состоит на 100% из коммандос, и некоторые из них сотрудничают с нами уже довольно давно, но результаты пока более чем скромные. Те два фрагмента, которые я получил сегодня, выглядят значимым приобретением лишь на фоне общей скудости результатов, так что не будем обманывать себя, это всего лишь крохи. – Керт развернул экран и открыл файл.

«Когда нежность к Бо достигла 9, возникла потеря зрения и потом – устойчивый зрительный образ пространства, заполненного золотистым свечением, а прямо передо мной до горизонта – густое янтарное море с тяжелой вязкой водой. Вода не выглядела привычной, а была больше похожа на магму. Поверхность моря была неровная – в волнах и круглых мягких завитках, при этом волны двигались в разные стороны, каждая в свою. Это движение чем-то напоминало движение тела амебы или медузы. В то же время была ясность, что это – именно море. В теле было восприятие движения волн на поверхности моря – я своим телом (?) чувствовала, как волны разбегаются в разные стороны. Было восприятие единства с морем – восприятие одного тела на двоих, и в то же время ясность, что мы – два разных существа.

Возникло осознание, что существо передо мной – живое, и что оно «смотрит» на меня всей своей поверхностью. Возникло желание-10 неотрывно смотреть на него. Переводила взгляд от одной волны к другой, сосредотачивая внимание на каждой отдельной детали. При этом возникало наслаждение на грани невыносимости в разных частях тела – в зависимости от того, на какую волну я смотрела, возникало наслаждение в груди, горле, лапах, письке, поверхности лица и т.д. Возникало невыносимое распирание в груди и мысли, что меня вот-вот разорвет от наслаждения.

Потом возникло желание погладить поверхность моря, как спинку собаки. И после того, как зафиксировала это желание, в правой ладони возникло мягкое наслаждение и тепло – такое, какое возникает в письке при интенсивном эротическом влечении.

Возникало узнавание этого существа и единство с ним. Наслаждение от того, что это существо есть. Восприятие нежности ко мне в месте моря. Образ моря был секунд тридцать, но казалось, я смотрю на него часами. Потом вернулось зрение и обычное восприятие комнаты. После возврата заметила, что тело сильно дрожит, а лицо мокрое от слез. При этом было спокойствие, восприятие нерушимости, ясность и устойчивый фон безобъектной нежности.

Сразу вспомнила, что подобное состояние уже третий раз возникает во мне. Первый раз – когда впервые испытала экстатическую нежность к Бодху, после первой встречи с ним, тогда было восприятие пространства во все стороны от этого места, расчерченного золотистыми извилистыми линиями. Второй раз – когда устранила ревность к Бо и испытала экстатическую нежность к нему (было восприятие золотистого пространства, где быстро передвигались сгустки янтарного света – охотники). Сейчас было восприятие того же пространства, только с морем. Хочу называть восприятие этого пространства – янтарный мир.

Характерные общие особенности для этих состояний:

1.Возникают после устранения интенсивных негативных эмоций (НЭ) и возникновения экстатической нежности (при этом нежность резонирует с образом Бо – именно после нежности к нему возникают эти восприятия).

2.Потеря обычного восприятия мира (я в этот момент не воспринимаю комнату, предметы вокруг себя, не воспринимаю своего тела).

3.Четкость образов янтарного мира - такой же интенсивности, как и четкость образов повседневного мира.

4.Фон узнавания всего, что находится в янтарном мире. Как будто я здесь жила всю жизнь, а потом вынуждена была покинуть его.

5.Способность воспринимать одновременно объекты во всех направлениях. Например, я могу воспринимать определенный звук или вкус, про который знаю, что он находится далеко от меня.

6.Специфическое восприятие единства с янтарным миром и со всем, что в нем находится. Я воспринимаю себя его неотделимой частью, и в то же время есть осознание себя, как отдельного существа. При этом есть ясность, что я могу по желанию меняться – могу полностью раствориться и стать частью этого мира, или наоборот – стать отдельным самостоятельным существом.

7.Уверенность в том, что это произошло. Иногда, когда есть интенсивные ОзВ, возникают мысли-скептики, что этого не может быть, и что я все выдумываю, но сейчас есть твердая уверенность в том, что это произошло.»

- Авторство этого, как и последующего фрагментов, мы уже определили с помощью семантической экспертизы. – Керт разжал и снова сжал ладонь правой руки, словно пытаясь выразить то, что никак не мог сформулировать. – Ладно, сейчас я хочу показать второй отрывок, и хочу идти работать дальше.

«Я вспомнила, что хотела смерти своим родителям и родственникам. Я даже представляла себе, что вот мне сообщают трагическую новость о смерти всех моих «близких и любимых людей», я испытываю сильные НЭ, но в тоже время испытываю облегчение. Облегчение в том, что больше никто никогда из них меня не будет доставать, что мне больше не придётся ходить к ним на дни рождения, что больше не надо будет праздновать с ними праздники, что мне даже здороваться и улыбаться им не надо будет. Конечно, я всегда почти сразу же начинала казнить себя за такие ужасные мысли. Начинала рассказывать себе, что все они хорошие и все меня любят, а я просто устала от них и т.п.

Ещё мне стало ясно, почему я дружила со своей «лучшей подругой» – она непрерывно мне завидовала, а это так льстило моему чувству собственной важности (ЧСВ), что мне было совершенно безразлично то, что она меня ненавидит, что она завистливая, мстительная, стервозная – я всё это вытесняла, она льстила моему ЧСВ, этого была достаточно. А я была её объектом впечатлений и НЭ, и ей этого было достаточно, и мы называли себя «лучшими подругами навсегда», втихаря ненавидя друг друга и презирая, одна не хотела успеха другой и наоборот. А вторая моя «лучшая подруга» была такой себе забитой девочкой, испытывающей почти непрерывно чувство собственной ущербности (ЧСУ), которой мы по очереди сливали все свои обиды, неоправданные надежды, обещания. Она получала от этого сильные впечатления, чувствовала свою важность, и все мы были «лучшими друзьями», «тремя верными неразлучными подругами». Мы так сильно старались создать образ трёх лучших подруг, чтобы нам завидовали, что прилюдно устраивали ссоры, и после того, как нас всем институтом пытались помирить, мы с соплями и слезами – мирились.

Ещё я вспомнила, что никогда ничего не хотела менять – ни школу, в которой училась, ни садик, в который ходила, ни место жилья, ни даже одежды – всё это казалось мне бессмысленным, ничего не значащим, так что каждый раз, когда мне приходилось переезжать, я впадала в истерику.

Я вспомнила, что лет с 4-5 уже ненавидела своих родителей и хотела или своей, или их смерти.

Бодх, ты прав – все друг друга ненавидят, хотят убить, но готовы делать всё возможное и невозможное, чтобы это скрыть даже от самих себя, чтобы никто никогда не узнал об их ненависти ко всем и желании смерти.

В каждом человеке живет убийца, и чтобы это преодолеть, сначала необходимо это различить в себе, признать, перестать вытеснять очевидное, а потом занять бескомпромиссную позицию и вычистить эту смертельно опасную болезнь.

Сейчас, когда я это вспомнила, я поняла, насколько сильно дорисовываю себя и всех окружающих людей, поняла, как сильно механическое желание врать, как сильно желание забытья и трупного спокойствия. Эта ясность имеет для меня огромное значение, я поняла, насколько сильно и долго я культивировала в себе желание трупного спокойствия и полного безразличия. Насколько же тупой, самодовольной, на что-то надеющейся дурой я являюсь сейчас – я ведь не отдаю себе отчета в каждый момент времени в том, какова сила омрачений, я надеюсь на то, что «мне повезет», я не отдаю себе отчета в том, что когда я откладываю практику на «потом», в этот самый момент омрачения становятся ещё сильнее, что они никогда не будут ждать, чтобы взять верх «потом», они усиливаются в ту же секунду, когда у меня только появилась мысль отложить их устранение на «потом». Как можно было думать, что один неустранённый всплеск НЭ – ерунда, следующий я уж точно устраню? Во-первых, каждый следующий раз будет даваться все сложнее и сложнее, и кроме того - что, если в следующий раз у меня уже просто не будет радостного желания устранять НЭ, и всё закончится на том «ерундовом всплеске»?

Столько практикующих уже сдалось! Стали лишь беженцами… незавидный выбор. И некоторые из них боролись поначалу яростно, искренне, но - сдались. Почему меня это не ввергает в ужас, почему я не хочу отдавать себе отчет в том, что омрачения не отступают просто так, что необходимо постоянное, сильное, радостное противостояние, чтобы добиться экстатических ОзВ?

Та ясность, которая у меня появилась, сильно резонирует с решимостью и отчаянием. Мне стало ясно, что ничего, кроме моих усилий, меня не спасет, что вот то, что я делаю – вот это всё, что у меня есть против омрачений, и как только я перестаю это делать, у меня не остаётся никаких защитных стен, наработанных исследований, страховых полисов, практикующих и прочих выдумок, которыми я стараюсь утешить себя.»

- Это почти все. – Керт закрыл файл.

Дайверы выглядели оживленно – кто вцепился в край стола, кто автоматически покусывал губы.

- Генеральная герменевтическая проверка показала достаточную степень достоверности. Семантика, ритмика, ну… я в этом не очень… в общем – текст принят в качестве документа той эпохи, это и естественно, когда сам работаешь, то и без проверок ясно, ведь различение – не пишущая машинка, на нем не настучишь, что захочешь…

- Керт, герменевтическая проверка должна быть, ты же понимаешь, что свою ясность ты не можешь показать, как яблоко на руке, а какая-то независимая оценка быть должна до тех пор, пока Земля не станет населена людьми, непрерывно испытывающих ОзВ, а будет это, судя по всему, совсем не скоро… - Брайс шумно заерзал, сполз со стула и лег животом на траву.

- Да, хорошо, собственно говоря, это безразлично, лишние полчаса ничего не меняют. – Керт задрал голову, словно пытаясь что-то рассмотреть над вершиной. – Вот что еще интересно, текст, как вы заметили, энергичный, ну ясно, что это и искренность, и решимость, и наша герменевтическая машинка считает, что фрагмент принадлежит Ярке – той самой, одна из первых дракончиков, основавшую систему воспитания коммандос. Так что Нортон с ребятами в восторге, само собой. Чок и его ребята тоже прислали восторженные отзывы. Из Совета тоже одобрили… Это интересно, конечно… будем работать…

- Что означает «беженцы»? – спросила Тора. – Я помню, что такой термин использовался раньше, но сейчас мы им не пользуемся, и я не помню точно – чем, например, беженец отличается от «сочувствующего практике».

- Это несложно. В своих погружениях я наблюдал за такими людьми. Термины довольно размытые, конечно, поэтому мы и не пользуемся ими сейчас, но в те времена, когда число практикующих исчислялось лишь сотнями, не было необходимости в более точном разделении, так что в моем перечне будет некоторая отсебятина, повторы и так далее. Значит так, - Керт выставил перед собой ладонь и стал загибать пальцы:

1. характерный признак беженца - сильное желание довольства, причем он умудряется испытывать довольство даже в таких ситуациях, в которых обычный человек тех лет испытывал бы сильные негативные эмоции - например, беженцу говорят, что он неискренен на 10, что его интеллект - как у пятилетнего ребенка, а он вместо того, чтобы отдавать себе отчет в том, что так оно и есть, думает, что это, конечно, человек утрирует, испытывает довольство от того, что на него обращают внимание, что значит он не безразличен/безнадежен и прочие самоутешения. Беженец формирует привычку испытывать довольство вместо негативных эмоций, и делает это путем вытеснений и дорисовок.

2. Когда беженцу указывают на омрачения, ему свойственны такие реакции:

*) замалчивает вопрос, не комментирует

*) может согласиться с тем, что проявил какое-то омрачение, но делает это не потому, что возникла ясность в своих восприятиях или радостное желание сказать об этом, а из-за озабоченности, страха, что его уличат в неискренности, из ЧСВ и желания поддерживать образ практикующего.

*) занимает оборонительную позицию, при этом может делать вид или говорить, что ему интересно разбирать ситуацию, что хочет, чтобы ему задавали вопросы, но как только вопросы начинают задаваться, он всеми силами пытается выгораживать свои омрачения. В силу своей неискренности может даже не отдавать себе отчета в том, что занимается самообманом и не хочет ни ясности, ни искренности.

*) пытается разбирать омрачения, но поверхностно - после нескольких вопросов, указаний на омрачения, залипает в апатии, вялости, неискренности, отчуждении.

3. Есть любимые мозоли, о которых он хочет умалчивать, и если задавать ему вопросы о том - почему он не разбирает их, то из озабоченности или правдивости может начать отвечать, но искреннего ответа не даст, так как желание не разбирать эти омрачения сильнее желания разбирать их. Характерны такие ответы как «не знаю как ответить», «нет радостного желания разбирать это», «не хватает искренности», «отдаю себе отчет в том, что это моя любимая мозоль, но пока разбирать ее не хочу - других омрачений полно» и так далее. Также характерна «незаметная» смена темы. Беженец выбирает верить в то, что изменения происходят постепенно, мол, не все сразу. Хочет тешить себя иллюзиями о том, что он постепенно меняется, и хоть и вялые усилия, но прикладывает, а следовательно не все так плохо сейчас, а в будущем будет еще лучше.

4. Прикладывает крайне вялые усилия по борьбе с негативными эмоциями. Не воспринимает борьбу с ними как войну, как то, что необходимо сделать любой ценой. Для него устранение НЭ - это способ немного облегчить жизнь, украсить стены своей тюрьмы – не сломать их. Нет сильных НЭ, и отлично, а если есть светло-серое состояние, обыденность – ну что ж, не так уж и плохо. Интенсивность НЭ сбиваются, но устранения не происходит.

5. Нет непримиримости к омрачениям. Не отдает себе отчет в том, что НЭ слабой интенсивности - это не отсутствие НЭ, это только более медленное гниение, менее мучительное, но это НЕ ОТСУТСТВИЕ гниения.

Так как нет непримиримости, то нет и желания штурмов. Даже если беженец раз в год и попытается совершить штурм каких-то НЭ, то делается все вяло и быстро бросается и остается только довольство тем что «штурм я все-таки сделал...», а дальше продолжается вялотекущая жизнь с надеждами в том, что изменения наступят. Такие вопросы, как «а где мой анализ штурма», «а почему нет результата или почему он не такой, как я ожидал», или «а что делать дальше, что изменилось, почему нет желания бороться дальше» его не интересуют.

6. Так как есть сильное желание довольства, то одним из доминирующих восприятий в нем является вялость. Как следствие вялости и довольства, количество радостных желаний и их интенсивность резко снижается. Следствием этого является старушачесть, скука, разочарование, фоновая апатия и тупость.

7. Желание каких угодно впечатлений – интенсивное и очень интенсивное. Позитивные эмоции становятся очень привлекательными, он как наркоман ищет возможность накачать себя ими. Получает впечатление от разговоров и времяпрепровождения с другими беженцами, заводит семейные отношения, залипает в сильной дружественности. Следствие такого сильного желания ПЭ - усиление тупости, создание для себя и других опасных ситуаций (при сильных ПЭ возникает сумасшествие, допускается куча бытовых маразмов).

8. Выражается словами, терминами ППП, часто при этом не зная точного значения терминов – это подкрепляет его чувство собственной важности, принадлежности к «касте» особенных людей.

9. Может активно участвовать в переписке/обсуждении какого-то вопроса, но мотивация этого - либо слабое желание искренности, ясности и симпатии, либо озабоченность, желание производить впечатление, негативное отношение к омрачениям, желание довольствоваться тем, что кто-то оказался более омраченным, чем он, из-за дорисовки, что такие разборы что-то изменят. Намного чаше его «активность» мотивирована омрачениями, а не симпатией и не желанием ясности.

10. Отчеты по большей части состоят из описаний, размышлений, красивостей, совершенно посторонних описаний, но не из «сухой инфо» о том, что делалось и какие получены результаты. Беженец красочно описывает свою жизнь, будь то описание жалости к себе, ссоры с соседом или какого-то эксперимента. Ведь если написан длинный отчет, то возникает довольство от того, что не все так плохо, не такая дерьмовая у меня жизнь – вон практикой занимаюсь. Беженец не хочет отдавать себе отчет в том, что ни красивые слова, ни долгие перемалывания концепций никак не меняют ни силу, ни количества омрачений.

10. Беженец испытывает чувство вины за то, что не высылает отчеты, или если ему кажется, что они выглядят недостаточно впечатляющими – это ставит под угрозу его довольство, семейственность, возникает страх одиночества, изоляции от общей тусовки.

11. Беженцу нужны бесконечные обсуждения, бесконечные советы - много советов, желательно каждый день. Ему всегда чего-то не хватает – то озаренных факторов, то условий, то ясности, то информации – всегда есть на что спихнуть свою импотенцию.

12. Интенсивное желание самообмана – «уколоться и забыться».

13. Есть желание жить, тусоваться с другими беженцами – при том условии, что никто друг друга не доебывает расспросами о его восприятиях, мотивах действий и т.д. Когда начинаются такие расспросы – атмосфера сразу становится нестерпимой для беженца, возникает отчуждение друг к другу.

14. Изменения в нем происходят ОЧЕНЬ медленно, а необратимые изменения и вовсе могут не происходить.

15. Самобичевание входит в список любимых состояний беженца. Когда занимаешься самобичеванием, создается впечатление, что ты искренен, занимаешься практикой.

16. Прилагает время от времени усилия по изменению некоторых привычек, устранению и/или сбиванию НЭ, проводит какие-то исследования, ставит опыты, но делается это вяло, не спеша, как будто времени впереди еще очень много. Все такие действия - это как косметический ремонт, украшение своей вонючей, грязной тюрьмы. Сверхусилий никогда не прикладывает.

17. Изредка испытывает озаренные восприятия, и в силу того, что в целом он считает ОзВ привлекательными восприятиями, а НЭ – непривлекательными, а также в силу хоть и вялотекущих, но усилий, постепенно – очень постепенно – в нем увеличивается доля ясности и ОзВ.

- Ну в общем так, - Керт расправил плечи и потянулся.

- Хорошо. Насчет фрагментов - ты сказал «почти все»? – нетерпеливо спросил Брайс.

- Есть еще фрагмент, но авторство пока не определено, и он очень отрывочный…

- Давай, не жадничай.

- Хорошо… вот еще 2 куска:

«Лето, бесконечное путешествие. Почему это так резонирует с образом пустыни, где ничего нет? Почему все это рука не поворачивается назвать «реальностью»; и в то же время ясно, что ничего более реального и желаемого нет?

Одинокое чудовище моря, которое выплывает в бурю посмотреть на светящийся у берега маяк, крик муллы в синее поднебесье Египта, всплеск слепоты от солнца, резанувшего по лицу из-за белокаменной колонны минарета.

Странно – все это кажется кусками до боли знакомого пазла, который я могу составить только тогда, когда мне ни до чего больше нет дела, кроме как до его кусков; потом возникает предвкушение аккорда неизвестного, новая комбинация пазла, а затем быстрозадаваливаемая скептиками мысль о том - что же там - за пределами? Наверное поэтому образ пустыни так резонирует с бесконечным путешествием – пустыня - это напоминание о существовании чего-то, манящего в эту неизвестность.

Я так люблю эти состояния – ты черт знает где, в перуанской пустыне – вокруг ничего, кроме однообразных песчаных дюн. Вот оно – сейчас произойдет. Еще немного этого незнакомого усилия, и пелена прорвется, воздух лопнет с треском желтой газетной бумаги и я увижу тебя.»

«Сегодня пятый день как я решила добиться непрерывного фона предвкушения. Вчера я столкнулась с мощной и нерушимой силой, той силой которая приводит человека сначала к взрослению, потом зрелости, старости и, наконец, к смерти. В первые два дня порождать предвкушение было легко, все было подчинено единой цели, внимание легко возвращалось с хаотических отвлечений, фон предвкушения держался устойчиво, интенсивность 3-4, с фоновыми всплесками до 6. На третий день усилия были эпизодические, фон не устойчивым, но дело в том, что я не боролась за каждую минуту этого фона. Вчера впервые ощутила силу инерции возврата в привычное состояние, в русло. Многие усилия не приводили к результату, т.е. фона предвкушения не возникало. В результате усилий 8-9 ОзВ вообще могло не возникнуть. Ясно различила то состояние, в котором оказываюсь – серость, скука, обыденность, чувство безысходности, апатичность и жалость к себе, довольство. Удивление – неужели я ВСЕ ВРЕМЯ нахожусь в таком состоянии, не различаю его и думаю что я испытываю радость, радостные желания, как они могут через все это пробиться. Фон предвкушения возникал интенсивностью 1-2, фоновыми всплесками до 4. Вечером возникла уверенность что я смогу преодолеть эту силу и добиться непрерывного предвкушения, но возможно я еще не столкнулась со всей мощью этой силы. Ночью снился сон, в котором испытывала НЭ такой интенсивности, какой не испытывала уже очень давно, возможно 4-5 лет. Это было возмущение+раздражение. Утром проснулась в серости 100, сразу начала прилагать усилия устранить ее и испытывать предвкушение и не могла устранить. Возникло отчаяние 10, что я не могу устранить эту серость. И почти сразу же возник всплеск предвкушение 7 и фон предвкушения 4. через некоторое время усилия снова перестали приводить к результату. Фона предвкушения нет, несмотря на то, что интенсивность усилий 6-7. Бо предложил попробовать порождать другое ОзВ, которое мне сейчас легко порождать, возможно появятся интересные результаты. Стала порождать чувство красоты. Фон чувства красоты 2-3. Через час порождения снова вернулась к порождению предвкушения и появился фон предвкушения 4. В течении дня несколько раз чередовала порождение фона предвкушения и фона чувства красоты. Сейчас, когда описываю, возникает радость борьбы, упорство, предвкушении, решимость продолжать добиваться непрерывного фона предвкушения дальше.»

- Я бы хотела еще почитать записи этого человека…

- Сейчас расходимся. Тора – я хочу начать вводить тебя в курс дела, сегодня же начнем первые погружения. – Менгес встал, размял плечи. – Теорию будем проходить параллельно с практикой, так яснее и быстрее. Ты справишься, ты для того тут и есть, чтобы справиться. Ты должна справиться, мы поможем…

- С кого начнем, Менгес, хочу пойти и просто обтискать ту морду, с которой мы начнем, чьи восприятия я начну перенимать – хочу просто по-детски обтискать, облапать, потереться ладошками, грудками, лизнуть, понюхать. – Тора чуть не подпрыгивала на месте от возбуждения.

- Облизать и понюхать? – Менгес засмеялся, Арчи фыркнула, подошла к Торе и с внезапной силой толкнула ее так, что та полетела кувырком прямо на землю.

- Ну лапай, тискай, лизни, если хочешь:) – Арчи засмеялась. Вот она – твоя главная морда – прямо перед тобой.

- Что, трава? – Тора уставилась на скудную травинку перед ее носом.

- Нет, не трава. Не кустики, не деревья, не облака и даже не горы. – Менгес присел рядом, опустил ладонь на землю, и с неожиданной для его суровой внешности нежностью проговорил, – твой объект – Большая Нежная Девочка. Планета Земля.