• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

… заброшенная деревня, невысокие дома вдоль дороги, в стороне от нее - пляж, в другой стороне - джунгли на холмах. Нет, здесь, оказывается, есть люди, но как-то все необычно приглушенно, и звуки, и картинки – словно все размыто, хотя контуры четкие. Постройки хаотичны, разбросаны. На улицах никого. Даже если появляются прохожие, они как-то теряются в обстановке, и только усиливается впечатление безлюдности. Яркие вывески, странные надписи на них, никак не получается прочесть – что за черт, буквы отчетливо видны, слова легко читаемы, вот же – читаю - …, не понимаю, что написано. Ерунда какая-то. Тишина. Как здесь может быть тишина, если светятся яркие вывески, ходят люди, разговаривают?

В стороне от дороги и пляжа - холмы с ободранными пальмами, пологими и обрывистыми склонами. От этих холмов тоже впечатление нагроможденности, хаоса, никаких завершенных форм. Сейчас сумерки? И в этом нет ясности. Видимо, сумерки, ведь от холмов остались только тени. Мысль – «я где-то очень далеко от привычного мира, нет возможности вернуться обратно». Сильное желание идти по этой заброшенной дороге вперед, без цели. Там неясные контуры, они клубятся, как дым, откуда здесь дым? Не пахнет горелым, воздух чистый… чистый ли? Слишком чистый, нет, такого не может быть, не пахнет вообще ничем. Как такое возможно? Какие-то запахи должны быть. Ветер должен быть – есть ветер? Я что – пьяна? Отработай точку страховки, зафиксируй формулу возврата – что за глупая мысль? О чем это?

Тянет в путешествие, по этой дороге – чувство тайны такое интенсивное, что не хочется ни о чем больше думать, только переживать это. Никогда не испытывала его так пронзительно. Зов. Что-то ждет меня там, впереди. Кто-то ждет. Кто он? Какой странный ветер. Здесь нет постоянного ветра. Он появляется внезапно, сильно, образует немыслимые, почти одушевленные существа из придорожной пыли, дует в морду собаке, собака фыркает, отбрыкивается, и все снова замирает. Под ногами кругом – множество ящерок, их только что не было, хочу всмотреться под ноги – становится светлее, я стою на земле, значит, с дороги сошла, она осталась там, левее. Ящерки не убегают, только немного отодвигаются, если пытаться их пощупать. Сразу видно, что никто тут их не ловит, не тискает, не рассматривает, брюхо не чешет. Водопад… совсем рядом, очень маленький, но течет с высокой скалы. Вдруг бросило в жар, хочу укрыться в том темном сыром месте перед большой скалой. Тревожность. Я не хочу в то место. Где дорога? Где поселок? Когда я сошла с дороги, почему я тут? Я не помню. Я что, сплю? Я наверное сплю! Черта с два я сплю – вон дорога, вон и деревня, попрыгала, осмотрелась, пощупала себя – нет, это не сон, но почему такая разорванность восприятий? Может у меня высокая температура? Я не понимаю. Зачем мне фиксировать формулу возврата? Какая еще формула возврата? Откуда опять эта мысль? Неприятное тянущее ощущение за лопатками. Обгорела на солнце?

Вернулась к дороге, в конце концов – необходимо просто напросто разобраться – где я нахожусь. Витрина книжного магазина. В витрине - три класнючие зверюги, размером с двух обычных кошек - не думала, что такие бывают. Как маленькие тигрицы, гибкие, красивые. Все три - разного окраса, с большими мордами, большими глазами. Все остальные кошки в деревне обычные, нет даже близко похожих на этих.

Волны врезаются в заросли манговых деревьев, их шум вплетается в тишину улицы. Ты так ничего не добьешься, здесь необходима железная дисциплина. Необходимо удвоить время фиксации формулы возврата, чтобы не попадать в такие омуты. Не могу успокоить внутренний диалог – он беспокояще бессмысленен, и усиливается каждый раз, когда тянущее ощущение за лопатками становится сильнее. Неприятные дергающие ощущения. Надо что-то вспомнить. Зачем? Что вспомнить? План – должен быть план, и должен быть автоматизм следования ему, иначе ты не сможешь зафиксировать различение, не сформируешь точку возврата, и либо будешь скользить по поверхности, или, еще хуже, вовсе не вернешься – ты помнишь ту историю в группе Нортона? Какой к черту Нортон? Что происходит?

Собралась, откинула этот бред, получается, я до сих пор не могу справиться со слепым внутренним диалогом?

Восприятие мягкого давления сверху, как будто сверху льется поток черного света. Ощущение себя как кокона, который плывет вдоль огромной черной горы. Притянуло к краю скалы, словно приклеилась в двух местах - в районе голеней и в районе плеч, боком к краю этой горы. Возникло восприятие, что чуть выше на этой горе видно лицо какого-то существа, как будто я слышу его голос, как будто оно имеет какое-то отношение к тому, что кокон приклеился к этой горе. Что-то встряхнуло все тело, и – странное, болезненное ощущение, словно из меня вывалилось длинное черное бревно – из узкой щели, образовавшейся от горла до паха – нет, это не больно, но сильный дискомфорт. Часть меня летит вниз в темноту, и что-то громко крикнуло. Радость, что этой части больше нет во мне. Это «бревно» не воспринималось твердым – может это какое-то существо? Оно мне совершенно непонятно. Знакомо, но непонятно. Я – девочка. Я пустая внутри, стеснительная, эта пустоту внутри сейчас чем-то заполнится, что-то войдет в меня вместо этого вывалившегося черного бревна. Предвкушение, яркое, пронзительное. Вдруг – я лежу в черном пространстве, и кто-то накладывает белые круглые предметы размером с монету на мои ключицы – такие приятные прикосновения, и кажется, это имеет какое-то отношение к тому, что произошко с черной горой. Каждый наложенный белый кружок что-то излучает, в некоторых местах это воспринимается как приятное давление.

Так нельзя. Что-то надо делать, что происходит? Явно что-то не в порядке. Формула возврата. Что кроется за этими словами? Почему они так назойливо вертятся в голове? Надо собраться. Надо вспомнить – во-первых – где я сейчас нахожусь? Как я сюда попала? Куда я собираюсь двигаться дальше? Каковы мои цели? Чего я, собственно, хочу? Я не сплю, я в полном сознании, это ясно. Подпрыгнула на всякий случай – нет, никуда не лечу, земное тяготение. Нагнулась, провела ладонью по земле – теплая почва, покрытая сухой травой, комки земли, кто-то зашуршал в траве. Итак – это не сон. Восприятия – странные, я точно помню, что совсем недавно я была в деревне, потом какая-то скала, какие-то белые кружки кто-то кладет на мое тело. Бред. Как может быть бред и бодрствование одновременно? Температура тела – нормальная. Ничего не болит. Может быть мне в ресторане подсунули наркотик? Зачем? Чтобы обокрасть или изнасиловать? Что у меня могли украсть? А что, собственно, у меня есть?

Пустые карманы. Такого быть не может. Если я путешествую – а я очевидно путешествую, хоть и не помню ничего, то у меня должны быть документы, деньги. Если меня напоили наркотиками и украли деньги, то документы им точно не нужны, это даже опасно – брать документы.

Кроме того – тянущее ощущение за лопатками продолжается, какого черта там происходит?! Надо вспомнить, надо остановиться и все вспомнить. Формула возврата. Точка страховки. Это не просто хаотический внутренний диалог. Это что-то значит. Я должна вспомнить. Сильный удар по голове! Черт! Хлещет кровь, наверное! Ощупываю голову – никакой крови, ничего не болит. Черт!! Вспомнила!!!

Отлично. Формула возврата – есть. Точка страховки – зафиксирована. Еще раз. Должен быть отзыв. Есть отзыв. Все в порядке, Менгес на страховке. Немного пьяное состояние, иногда разрывы фокусировки. Мир. Это – новый мир. Сейчас надо встретиться с Кейт – она из группы Хельдстрёма.

- Кейт!

Нет, не так – что толку драть горло? Преданность к стремящимся существам. Есть. Предвкушение путешествия. Есть. Решимость. Есть. Упорство. Есть. Собрать все в кулак и усилить, отвлечься от остального, чтобы наслаждение возникло в груди и сердце. Есть. Теперь – мягко:

- Кейт…

- Первые погружения в вертикально-ориентированные миры всегда даются непросто, не волнуйся. Бывает и сложнее. Ты тут впервые?

Голос слева. Развернулась – чуть припухшая девочка лет 10, короткие шортики, босая, открытая футболка - круглые плечики, крепкий животик. Глазки - озерца. Черт – я ведь и забыла, что Кейт – еще девочка.

- Да, в этих мирах – впервые.

- Удар был сильный?

- Ну в общем приличный… Думала, будет много крови…

- От этого крови не бывает – это лишь воспринимается, как удар, но физически удара нет. В будущем трать больше времени на повторение формулы возврата прямо перед погружением – как минимум полчаса, а то и час. Потом привыкнешь, а сейчас это необходимо.

- ОК.

- Это смягчит вход в полное осознание. Если полная фиксация различения будет такой же болезненной, как сейчас, то невольно начнешь напрягаться, а это только еще больше все усложнит. Идем, – Кейт ткнула пальцем в сторону поселка, и это направление стало более четким, в то время как по сторонам все словно подернулось дымкой. – У тебя сбивается периферическая настройка, не обращай внимания, с опытом это пройдет. Двадцать-тридцать погружений обычно достаточно, чтобы тело само научилось настраиваться.

Они шли довольно быстрым темпом. Через пять минут из-за деревьев показался высокий одноэтажный дом, что-то среднее между магазином и гаражом. Обогнув его, они вышли к большой куче свежевырытой земли, и пока перелезали через нее, Тора заметила, что земля тут пахнет совершенно так же, как и в бодрствовании. На ходу подобрала комок, размяла в руках, понюхала, прикоснулась языком – не отличить.

- Земля. Пахнет землей. На вкус как земля. В ОСах сновидениях так же, хотя растения, например, или разные предметы могут иметь разные органолептические свойства.

На секунду Тора засомневалась – знает ли такая малышка слово «органолептические».

- Осознанные сновидения, или вертикально ориентированные миры, или что угодно другое – земля остается землей. – Кейт говорила немного сбивчиво, словно думала о другом. – Земля представляет собой единое основание для всех доступных нам на данный момент миров. На этом построена пара интересных гипотез, и, кстати, тебе и придется их проверять… - Кейт бросила короткий взгляд по сторонам, и внезапно остановилась.

- Неплохо бы подождать, но нет времени. – Казалось, Кейт не вполне уверена в том, что делает.

- Мы торопимся? На самом деле, Менгес даже не сказал – для чего я здесь, все получилось в спешке, я думала, ты мне скажешь? – Тора сделала полшага вперед, развернулась и заглянула в глаза Кейт, но та избегала прямого контакта, последовательно сканируя окружающее, ненадолго фиксируя взгляд на одном месте.

- Не сказал, значит?:) – Кейт рассмеялась.

Тора молча ждала продолжения, нарочно не спрашивая, над чем смеется Кейт, чтобы дать ей понять, что не хочет отвлекаться на посторонние темы.

- Ты к нам откуда? – Кейт бросила на нее короткий взгляд, и Тора удивилась тому, что сама чувствует себя с Кейт маленькой девочкой, а не наоборот. Особенно это ощущалось, когда они встречались глазами - Тора просто тонула в них, возникало приятное затягивающее чувство, а в центре живота начинался отчетливый выход воли – видимо, тут еще играет роль специфика этого мира, ведь и в мирах ОСов глаза тоже выглядят существенно иначе, чем в бодрствовании.

- В смысле? Я работала над несколькими проблемами, например…

- Я имею в виду – ты не из коммандос? Пришла со стороны?

- «Со стороны?», - переспросила Тора, имитируя мрачноватую интонацию Менгеса, – А что, есть какая-то «сторона»?

Кейт спокойно повернулась к ней.

- Знаешь, кто болезненно реагирует на такое разделение?

- Догадываюсь. – Тора сдалась сразу.

- Те, кто побывали у коммандос, и поняли – это не для них. Я не испытываю чувства превосходства, разделяя «комми» и всех остальных. Но отдаю себе отчет в том, насколько значимо то, что одни справляются с этим вызовом, а другие – нет. Мне сказали, что ты была у нас и успешно прошла вплоть до зеленого уровня, поэтому должна знать – уничтожение чувства собственной важности, а в первую очередь таких ядовитых омрачений, как чувство превосходства, высокомерие, - задача номер один, и чем выше уровень, тем безупречнее зачистка, да там дальше с таким грузом и не пролезешь, задохнешься.

Пока Кейт говорила, Тора рассмотрела ее с ног до головы. К ее тельцу возникало сильное эротическое влечение, хотелось вылизывать ее всю, каждая часть тела была удивительно завершенной, и даже просто разглядывая ее коленки, передние и нижние лапки, плечи, Тора чувствовала, что эротическое возбуждение достигло семи и вот-вот готово было прорваться в экстатическую область.

- Во сколько ты начала трахаться?

- Посидим тут, пока не будет сигнала. В три.

- В три года?? – Тора пришла в Школу уже будучи взрослой девушкой, в 16 лет, так как росла в семье с довольно консервативными взглядами. Раньше она нередко жалела об упущенном времени, но в коммандос навсегда распростилась с такими грубыми формами жалости к себе, во всяком случае в последние годы она не фиксировала ее чаще, чем раз в месяц, да и то с интенсивностью не больше 1-2. Устранять такую жалость к себе не представляло труда. Но начать трахаться в три года – даже для нее это было удивительно.

- Да, а что тебя удивляет? Ты сама во сколько начала мастурбировать?

- Ну где-то в пять, наверное…

- Это потому, что жила с родителями. Сейчас конечно не двадцать третий век, но все равно – те, кто приходят из семей, и те, кто рождается прямо у коммандос, имеют заметные отличия. Семейные все равно подавлены. Я слышала, что до Войны и вовсе трахаться можно было только с шестнадцати, а то и с восемнадцати. – Кейт передернулась всем телом. – Фашизм. Я стала трахаться в три года, а так мне пришлось бы ждать пятнадцать лет! Чего же удивляться, что они мерли как мухи уже в сто пятьдесят-двести лет, а уже в сто двадцать выглядели как старики! Если так умерщвлять себя, кто же выживет…

- Ну мерли они не в двести положим, а в шестьдесят-восемьдесят…

- Ну да?… - Кейт недоверчиво вытянула губки. – Офигеть…

- Ты уже в три года влюбилась?

- Да, я влюбилась в мальчика, он был намного старше меня, ему было семь, мы тискались, целовались, а потом мне захотелось потрахаться, но он еще не мог, у него пиписька была слишком маленькая:) – меня трахал другой парень, он был уже почти взрослый, двенадцать лет, а мы с моим мальчиком при этом целовались, и было так приятно… я не понимаю – как можно было заставлять людей лишать себя такого удовольствия!

- Сразу же после Войны были сняты возрастные ограничения на секс. – Тора припомнила, как, читая документы тех времен, удивлялась сама тому, что целые тысячи лет человечество гноило своих детей, превращало их сексуальными запретами в мертвецов. – Было постановлено, что если человек в любом возрасте хочет заниматься сексом в любой форме, то это по определению означает, что он психологически к этому готов. Физиологическая готовность определялась еще проще – если приятно, значит все в порядке. Было только одно ограничение – если ребенок младше трех лет, и хочет не просто тискаться и лизаться, а еще и трахаться, то первые несколько раз они должны заниматься сексом в присутствии свидетелей, которых они сами выбирали из предложенных кандидатур… Кейт, чего мы сейчас ждем? Почему мне даже не сказали – в чем цель этого опыта?

- Ты пришла к конкретным историкам, - Кейт пожевала травинку и выплюнула. – Здесь все быстро. Мы – первопроходцы. Если хочешь, чтобы все было по распорядку, иди обратно в институты ОзВ. У нас в любой момент может случиться что-то экстраординарное… - на этом слове Кейт хитро улыбнулась, видимо, сучка, заметила, как Тора запнулась на слове «органолептический», но ничего не сказала. – Ты успела получить данные о последних опытах у Джея Чока?

- Насчет дельфинов?

- Да.

- Сегодня утром Менгес рассказал об этом всем на утреннем сборе, потом все разошлись, я стала копаться в материалах последних работ его группы, чтобы войти в курс дел, заодно хотела покопаться в «Двойных сетках» Клауса - когда-то при одном взгляде на этот талмуд мне становилось страшно, но Арчи все так здорово разъясняет…

- Ну так вот, пока ты там листала Клауса, Джеффри с Чоком ушли в новое погружение, хоть по технике безопасности это не слишком здорово, но упускать такой случай не хотелось, ведь кто знает – сейчас дельфины почему-то вышли на связь, надо пользоваться моментом. Впервые, ведь. У нас многое впервые. Мы копаем, идем дальше, а за нами уже работают институты. – Кейт приподнялась, всмотрелась и села обратно. – Я не хочу в институты. Мне вот так нравится – когда предвкушение зашкаливает, когда не знаешь – справишься ли с тем, что тебя ждет сегодня. Так что привыкай. Ребята запросили поддержки, бросили сразу несколько групп, тебя привлекли, чтобы втягивалась. – Кейт говорила немного сбивчиво, было видно, что ее внимание в основном сосредоточено где-то в другом месте. - Мы на подхвате, конкретной задачи нет – просто мы тут, чтобы если что, чтобы были рядом. А пока – сидим, отдыхаем. – Кейт вела себя как старшая, и Торе было приятно чувствовать рядом с собой такого бесстрашного человека, уверенного в том, что в любой момент она может отдать всю себя, чтобы попытаться решить любую задачу, известную или неизвестную.

- Во время погружения я испытала странные ощущения, - Тора кратко описала свои восприятия с «черным бревном» и «белыми кругами». – Тебе это знакомо?

- Мы – в вертикально ориентированных мирах. – Кейт высунула кончик язычка, медленно облизывая губы, и Тора не выдержала, мягко взяла ее за голову, повернула к себе, и едва-едва дотронулась губами до ее нежных губок. Кейт закрыла глаза, ответила на поцелуй, сделала несколько быстрых вдохов-выдохов, как делают собаки, когда внюхиваются, потом лизнула Тору в щеку.

- Вкусная. А я с дельфинами трахалась.

- ?? То есть?

- Ну ты как маленькая! Трахалась – значит трахалась. Ну не в письку, конечно, у них знаешь члены какие! Даже в твою письку не влезет, ну если только очень аккуратно держать член двумя руками у основания.

- Такие большие? У дельфинов? Но я никогда не видела…

- А смотреть не надо – надо щупать:) У них складка на животе, так член там спрятан, а когда дельфин возбуждается, член сразу и выскакивает, им нравится ласкаться всем тельцем, и членом они любят тереться и пихаться. А еще я головку лизала – огромная и класнючая! Когда я вырасту, я точно с дельфинами трахаться по-настоящему буду, а так я только драчила им и сосала. А еще очень возбуждает, как они кончают – струя спермы такая мощная! Они ласковые, очень-очень аккуратно все делают. А самочек я рукой трахала – всю лапу по локоть засовывала и трахала, у них писька изнутри такая удивительная! Как будто хватает твою руку и тискает ее по-всякому, вот наверное дельфины кайф получают…

- А что насчет вертикально-ориентированных миров, - напомнила Тора.

- Эти миры названы так неспроста, – тут же переключилась Кейт. – Здесь происходит включение восприятий, которые никогда не могут быть интегрированы в фессоновском смысле.

- То есть получается, что… нет, не понимаю.

- Получается то, что когда ты попадаешь в миры фессоновского типа, ты – дома. Конечно, этот дом немного странный, он обладает поразительными качествами, и мы еще кучу всего интересного там откроем, но все же – это твой дом, ты чувствуешь себя там уютно, ты легко можешь приспособиться. Эти миры – идеальны для того, чтобы встречаться с практикующими, живущими там, и теми, кто живет здесь, там по-другому течет время, там по-другому сжато пространство, и все же – там тоже твой дом. Там живут такие же люди, как мы с тобой, и там можно встретить удивительных существ, чтобы вообразить которые никакой фантазии не хватит. И все же – это твой дом. Восприятия, которые ты там интегрируешь в свою совокупность, образуют с восприятиями человека и всего того, что мы встречаем в нашем мире, так называемую «дружественную связь». Ты даже можешь вынести целый спектр восприятий из того мира в наш, словно наложить часть одного мира поверх другого, этим и занимаются, кстати, по большей части в институтах, так что это ты знаешь лучше меня. Но восприятия мира того типа, в котором мы сейчас, никогда не образуют дружественной связи. Это не значит враждебности – вот мы тут сидим, и все очень даже клево, мы можем пойти искупаться или потрахаться с местными мальчиками и получить удовольствие, и все же по мере того, как мы тут будем сидеть, будет усиливаться особенное ощущение, что ты здесь – чужой. Это не просто психологический дискомфорт, это нечто большее. Это как в горах – когда гуляешь на высотах до шести тысяч метров, ты можешь испытывать очень необычные ощущения, но в конце концов ты акклиматизируешься и сможешь там жить. Но выше шести пятисот акклиматизации не наступает – чем дольше ты там находишься, тем хуже тебе становится.

- Я пока не замечаю, что мне становится хуже. – Тора и в самом деле чувствовала себя великолепно, пожалуй даже более энергично, чем в бодрствовании.

- Это всего лишь аналогия, - Кейт расправила плечи, потянулась, и ее едва начавшие набухать грудки отчетливо проступили сквозь легкую ткань майки. – Восприятия этого мира, будучи включены в твою совокупность, действуют оглушающе, именно поэтому ты чуть не закопалась тут в самом начале, Менгес уж чуть было не махнул рукой и почти уже был готов вытаскивать тебя. Когда удается зафиксировать обе сетки, и таким образом, осознать себя в этом мире, ты постоянно испытываешь странное чувство, словно распадаешься. Ты сейчас этого, возможно, не чувствуешь, потому что рядом со мной, а у меня есть опыт, и ты перенимаешь его автоматически. Но я это чувствую, и ты это обязательно со временем почувствуешь, особенно когда начнешь погружаться самостоятельно, или если нам придется уйти подальше в этот мир. Этот распад не безобиден. Если он происходит, то не просто твоя обычная совокупность отделяется от новых волокон и возвращается в твой мир. Нет. Разрыв происходит в любом месте. Мы даже приблизительно пока не знаем, что при этом происходит, но дайвер считается пропавшим без вести, так как он фактически исчезает отовсюду, куда мы способны заглянуть.

- Менгес не предупреждал меня…

- Незачем. Мы глубоко заходить не будем, а тут – да еще и со мной – ты в безопасности.

- То есть уже кто-то погибал так?

- Мы не знаем – погибают в этих случаях или нет.

- Ну – пропадал без вести?

- Да, тот известный случай в группе Нортона – восходящие потоки оказались сильнее, чем это можно было предположить. С тех пор в инструкции внесены дополнения, и пока подобного не повторялось, хотя темп продвижения замедлился.

- Что такое «восходящие потоки»?

- Вертикально-ориентированные миры, видимо как раз за счет этой их особенности не образовывать дружественные связи с волокнами из фессоновских миров, обладают свойством быстрых переносов – образующиеся связи нестабильны, и… в общем это ощущается так, словно ты сама превращаешься в парус, в который дует ветер. Этот ветер тебя уносит. В этих мирах возможны такие путешествия, которые и вообразить сложно. Это чувство… это очень и очень странное чувство, я бы не сказала, что мне хочется испытать его еще раз, но… но все же это интересно, это дает тебе возможность превратиться в нечто… это же не то, что ветер несет парусник – парусник остается самим собой, а тут – нет, тут ты сам испытываешь превращение… у меня мало опыта, чтобы говорить об этом. Я…

Кейт внезапно встала, ткнула пальцем в сторону моря, потом развернулась, и сделала тот же жест в направлении дороги, уходящей к горам.

- Нас зовут.

- Что, куда? Это то, о чем ты говорила? – Тора вскочила, страх неожиданно растекся по телу, он ощущался совершенно отчетливо, как будто тело обернули в горячую ткань. – Что мне делать?

- Нет, нас зовут обратно, выходим из погружения, мы не понадобились.

- Я…

Кейт развернулась к Торе, и, пожалуй, впервые в упор посмотрела на нее – глаза в глаза. Озерца жидкого огня, необыкновенной красоты затягивающая глубина. Неожиданно Кейт ткнула пальцем прямо в лицо Торе, та отшатнулась, все смазалось, снова состояние пьяницы, сильный приступ тошноты, голоса, яркие пятна, зрение пропало, потом на черном фоне замелькали еще более черные пятна. Спазматические усилия, словно расчищая пространство, поток образов, чувств, ощущений - залитый солнцем луг, шум моря, грозовое и гремящее и проливающее дождем летнее небо, детский звонкий смех, разносящийся повсюду, вдруг - птица, парящая в небе. Радость без границ, свет повсюду, свежесть, как от холодной родниковой воды, она переполняет, пьешь её взахлеб, и вдруг фиксация резко восстановилась, легкая тошнота еще ощущалась, но Тора уже была на базе, она стояла на траве, тело напряжено, рядом валяются Брайс и Арчи.

- Немного укачивает? – Брайс покачал кистью руки, - привыкнешь. Погружение закончено. Джеффри с Чоком кое что поймали там, вернулись с добычей. Примерно через час – как закончится проверка, информацию выложат в Сеть, а пока – отдыхай.

Вечер преподнес сюрприз – комок за комком наваливающаяся обыденность. Выпихиваешь ее – а она снова наваливается – давно такого не было. Может – реакция на погружение? Может быть… Моран что-то такое упоминал – когда погружение происходит в условиях отсутствия уверенного контроля, то словно сбиваются настройки. Сформированные в недавнем прошлом привычки ослабевают.

Нет, сейчас ее уже так просто не возьмешь… Собирать в кулак решимость было сложнее, чем обычно. В такой ситуации эффективно использовать озаренные факторы… что выбрать? Тора открыла файл со своим дневником, нашла 2507-й год – тогда она всерьез ополчилась на обыденность, серость, довольство, и два или даже три месяца по восемь часов в сутки занималась формальными практиками, порождением ОзВ – с тех пор сами эти воспоминания стали озаренными факторами для порождения упорства и решимости, но сейчас хочется пролистать, прочесть немного записей, окунуться в прошлое и нанести удар по наступающему откату.

«15 марта 2507 г.

Предприняла такие действия по устранению отката:

1) представляю, что живу сегодня последний день, и что если этот день я выбираю залипать в чувстве собственной ущербности (ЧСУ) и прочей хренотени, то это мой личный выбор и я сама отказываюсь от ОзВ в последний день своей жизни.

Эффект: появляется серьезность, желание бороться за ОзВ.

2) начинаю культивировать желание прорыва. Есть желание переживать желание прорыва как озаренный фактор (ОзФ), так как сейчас не могу точно определить - в чем я хочу сделать прорыв, поэтому хочу испытывать это желание просто как желание безобъектного прорыва.

Эффект: появилось предвкушение-4 + желание прилагать усилия-3 + всплеск радости-2.

3) делаю возврат внимания на мысль, что сейчас я испытываю жалость к себе (ЖКС), апатию, ЧСУ – только лишь потому, что сама это выбираю, и откат закончится в тот самый момент, когда я захочу его прекратить. Не просто вяло «захочу», а именно ЗАХОЧУ. Раньше я часто принимала мысль «хочу сделать то-то» за само желание – глупая ошибка. Мысль – это не желание.

Эффект: решимость + желание прилагать усилия-2.

4) вспоминаю все ОзФ для разных ОзВ и наблюдаю за тем, какие ОзВ сейчас легко испытать.

Эффекты:

а) так я могу отсеивать нерезонирующие с ОзВ ОзФ, либо отсеивать какую-то часть предполагаемого ОзФ (например: ОзФ «дерево» – не все деревья одинаково резонируют с ОзВ, поэтому вместо того, чтобы, как я делала раньше, в список ОзФ писать «деревья», я буду писать - какие именно деревья резонируют больше всего с ОзВ – сейчас это сосна, кедр и ель).

б) возникают разные ОзВ интенсивностью 2-4 + появилась радость исследования отката. Точно – вспомнила! В книге Бодха так и было написано – если ты ничего не можешь сделать со своим откатом – сделай по крайней мере то, что ты можешь делать в любом случае – исследуй его.

в) исчезает обыденность.

5) вывожу на луг кротов и стрижей.

Эффект: восторг + предвкушение-5 + решительность желание прилагать усилия-5

6) порождала преданность через усиленную эмоциональную полировку - порождение преданность на каждый выдох.

Эффект: преданность не возникает. Практика усиленной эмоциональной полировки резонирует с радостью-3 + желанием прилагать усилия-2

7) прямое усилие по устранению негативного фона

Эффект: решимость + серьёзность, но часто возникают хаотические отвлечения. Когда делаю возврат внимания на усилие, могу начать вместо усилий о чем-то усилено думать, обсасывать свои омрачения.

8) если не сбавлять темпа и продолжать прикладывать усилия даже тогда, когда испытала проблески ОзВ и даже появился озаренный фон на 1-2, то происходит следующее: сначала возникает мысль «да ладно, чего уж там – вроде бы сейчас нормально, не так сильно давит» => возникает довольство собой и тем, что хоть что-то удалось изменить => занимаю позицию «я неискренняя сейчас» => прикладываю усилия по устранению довольства => занимаю позицию «мне этого не достаточно» => прикладываю усилия по усилению ОзВ => появляется предвкушение, радость борьбы => ОзВ резко усиливаются => озаренный фон усиливается => радость освобождения от отката и желание исследовать-6-8.

Когда прорываю пелену довольства достигнутым результатом, возникает ясность в том - как сильно отравляет довольство. Сначала кажется, что всё не так уж и плохо, потом серость и обыденность возвращается снова и снова, пока фон довольства не будет прорван. Ясно: пока я не буду снова и снова устранять довольство достигнутым результатом – изменений не произойдёт. Испытывать довольство результатом - это тоже самое, как если бы скалолаз несколько дней или месяцев лез на вершину, и когда ему остаётся ещё пара метров, он разворачивается и уходит с мыслью «а, подумаешь, потом как-нибудь в другой раз». Никогда не поверю, что такой скалолаз по настоящему сильно хотел долезть до вершины».

Тора вскочила – захотелось приседать и отжиматься, сбегать вниз-вверх по горе с кем-нибудь наперегонки. Яркое желание тренировок – симптом того, что откат уходит. Перечитывая написанное три года назад, вживаясь в те переживания, намного легче совершать усилия прямо сейчас. Никакие усилия не проходят бесследно – особенно те, которые зафиксированы, описаны, перепрожиты. Захотелось прочесть еще какой-нибудь кусок на ту же тему – это несложно – тогда каждый день было по несколько штурмов…