• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Ходил по улицам нагой юродивый и восстановлял всех против Годуновых, которых почитают правителями государства.

(Флетчер)

Юродивый Иоанн по прозвищу Железная Голова, Большой Колпак, Железный Колпак 1-я половина XVI в., Вологодская область – 03.06.1589 (88? 90?), Москва

Бродил по Руси юродивый. В те времена, а было это во второй половине XVI века, много бродило по городам и весям нищих да юродивых. В большинстве это были люди убогие: покалеченные, больные. А этот – кровь с молоком, здоров как бык, молод, телом ладен, крепко скроен. Родился он в Вологодской глуши, по соседству с медведями, от них, говорят, вологодские мужики силу и крепость телесную перенимали. В юности он, по слухам, работал на солеваренных заводах водоносом. Работа эта нелегкая, силушки требующая, да парень с ней справлялся играючи.

Потом что-то произошло с ним. Известно только, что было ему видение, а какое – он никогда и никому не рассказывал, а если и рассказывал, то записей об этом не осталось. Что бы ни увидел будущий юродивый, но только не стало после этого случая смешливого водоноса Ваньки. Бросил он все и ушел в Ростов, поселился в крохотном скиту возле монастыря. Принял на себя тяжкий подвиг юродства и стал зваться Иоанном. Юродивых на Руси всегда немного побаивались, но и почитали.

Много дорог прошел Иоанн Христа ради юродивый, много лишений претерпел, в любой мороз ходил в ветхом рубище, босиком. Волосы не стриг, они сбились у него на голове в жуткий колтун, свисали до плеч. Он посыпал волосы пеплом и смолил их, защищаясь от насекомых. Добавляя себе страданий, носил на теле множество тяжелых железных крестов, подпоясывался цепями. На пальцах носил железные, нарочно выкованные тесными кольца. Железо с тела никогда не снимал, в баню не ходил. Прославился Иоанн юродивый своим благочестием, нетерпением к пьянству.

Известность в народе он приобрел тем, что однажды, по рассказам монахов калужского Лютикова монастыря, будучи в Калуге, обычно спокойный, тихий юродивый Иоанн вдруг пришел в страшное беспокойство. Он крутился юлой на месте, приседал, хлопал себя ладонями по бокам, заполошно бегал по городу, стучал в двери, в ставни, хватал прохожих за рукава, пугая их диким своим видом, и кричал:

– Железо! Двери железные! Железные запоры, железные двери!

Долго он так распугивал дикими воплями ничего не понимающих людей, пока кто-то из мудрых стариков не сообразил, что нужно прятать нажитое тяжким трудом имущество в каменные погреба, запиравшиеся на железные двери. Только успели горожане попрятать кое-что из имущества, как полыхнул огнем страшный пожар, выжег, как языком слизнул, торговые ряды, почти весь деревянный город. И только благодаря предсказанию Иоанна, услышавшие и послушавшиеся блаженного сохранили хотя бы самое ценное.

К нашему сожалению, свидетельств жизни блаженного Иоанна осталось совсем немного. Хотя и был он одним из самых известных юродивых на Руси, следы его часто теряются в пыли бесконечных дорог российских.

Около 1580 года он пришел в Ростов, там подружился с блаженным Иринархом Затворником, которому пророчески предсказал нашествие на Москву поляков. Он говорил Иринарху:

– Даст тебе Бог силу провидения, даст поучать людей от востока до запада, наполнять землю учениками, отводить людей от пьянства. За беззаконное же пьянство и разврат Господь Бог нашлет на Русскую землю иноплеменных… Но их Святая Троица Своею силою прогонит. На Москву сам скоро приду, буду у царя землицу просить, у меня в Москве столько будет бесов, видимых и невидимых, что едва уставятся хмелевые тычины.

Вскоре блаженный Иоанн пришел в Москву, там он и получил прозвища Московский, Большой Колпак или Железная голова, якобы за то, что носил на голове тяжелую железную шапку. Хотя в наше время некоторые исследователи ставят под сомнение этот самый легендарный железный колпак, считая его творческой фантазией Пушкина, выведшего Иоанна под именем юродивого Николки в драме «Борис Годунов».

Более вероятной, по мнению современников, является иная версия: прозвище Большой Колпак знаменитый юродивый получил потому, что ходил в плаще с большущим валяным капюшоном. Отчасти это подтверждают иконописные изображения блаженного Иоанна, на которых он либо в плаще с капюшоном, либо с большим колпаком в руках. Каноническое изображение его таково: «в ряске, млад, на тылу власы велики до самых плеч, в правой руке четки, под левой пазухой колпак велик, бос». Принято считать, что лучшее изображение Иоанна помещено на одном из клейм Владимирской иконы Божией Матери, написанной в 1668 году самим Симоном Ушаковым.

Блаженного Иоанна Московского, его гневных обличений, побаивались не только пьяницы, но и власть имущие. Для него все были равны перед Господом, всякому юродивый мог безбоязненно сказать в лицо правду, на то он и юродивый. Излюбленным местом его обитания была Красная площадь, на которой он предсказывал огненное лихолетье: вторжение литовцев, нашествие поляков и Лжедмитрия, смутное время, упорно повторяя, что «в Москве будет великое множество бесов», часто вступал в острые разговоры с боярами и даже с самим всесильным Годуновым, фактически правившим государством от имении Федора Иоанновича.

Англичанин Флетчер писал, вспоминая Москву, что «ходил по улицам нагой юродивый и восстановлял всех против Годуновых, которых почитают правителями государства». Особенно часто и задиристо обращался Иоанн к самому Борису Годунову, бесстрашно хватал его за полы богатого кафтана и кричал:

– Умная голова, разбирай Божьи дела! Бог долго ждет, да больно бьет!

Годунов хмурился, молча выдергивал из рук Иоанна полу парчового кафтана и спешил пройти мимо, торопливо осеняя себя крестным знамением, но блаженного тем не менее трогать не разрешал: то ли верил в его предсказания, то ли боялся наказать пользовавшегося народной любовью блаженного.

Не внял Годунов блаженному: Бог терпел, а потом так ударил, что земля Русская покачнулась!

Часто в ясную погоду садился Иоанн посреди площади, поднимал голову и долго, не моргая и не щурясь, смотрел прямо на яркое солнце.

– Зачем ты так делаешь? – спрашивали его. – Тебе глаза выжжет!

– Ничего, – отвечал блаженный, – таков мой промысел, я помышляю о праведном солнце.

Не дождался Иоанн Христа ради юродивый праведного солнышка, времена не те были, не солнечные.

Многих он предостерегал от дел дурных, укорял за корявую и неправедную жизнь, многим предсказывал будущее, но в точности предсказания эти не дошли до нас.

Народ привык к тому, что на Красной площади постоянно, зимой и летом, находится полуголый юродивый, звенящий железом. Он все время кому-то выговаривал за скверное поведение, кого-то поучал, кому-то мог и звонкую затрещину отвесить.

Однажды, жарким днем, 18 июля 1590 года, он сидел прямо на брусчатке площади и занимался любимым делом: смотрел на солнце. Вокруг подзуживали его задиристые мальчишки, выспрашивая, что он там, на солнце, увидел. Блаженный лениво отшучивался, но вдруг посерьезнел, затвердел лицом, глаза его широко открылись, а лицо окаменело. Он напрягся, словно к чему-то прислушался, и замер. Замерли и неугомонные мальчишки, пораженные его необычным поведением.

Долго сидел блаженный Иоанн, глядя широко отрытыми глазами на солнечный диск. Потом оцепенение прошло, он встал, подобрал руками железные кандалы, которые носил на ногах, и заторопился в церковь Покрова Богоматери, что на рву, в народе ее называли храмом Василия Блаженного.

Вошел в храмовую торжественную тишину, звеня железом, осмотрелся в полумраке и, увидев протоиерея, подошел к нему.

– Что ищешь ты в храме? – спросил протоиерей.

– Тяжела ноша моя, устал я что-то, – ответил блаженный Иоанн, – ищу место, где бы прилечь, отдохнуть.

– Приходи, будет тебе место, где прилечь, – пообещал протоиерей.

– Ну и славно, – выдохнул облегченно юродивый и вышел из храма.

Вошедшие за ним в храм любопытные переглянулись, пошептались. Пожали плечами, ничего не поняв из странного разговора. Самые любопытные все же пошли следом за юродивым. А тот брел по Васильевскому спуску прямиком к Москве-реке. Возле моста, на привычном месте, вот уже много лет сидел, выпрашивая милостыню, нищий Григорий, выставив для жалости на всеобщее обозрение больную, изувеченную и не сгибающуюся с малолетства ногу.

Юродивый, погруженный в свои мысли, прошел мимо, но потом неожиданно вернулся, положил в ладонь нищему Григорию копеечку и вдруг. наступил ему на больную ногу. При этом юродивый сделал вид, что даже не заметил этого, и пошел по мосту на другой берег реки. Калека Григорий от боли взвыл, выронил копеечку, схватился за больную ногу и. завопил благим матом, но уже от радости – нога… сгибалась! Чудесным образом юродивый принес ему исцеление.

Иоанн же перешел мост и вошел в баню, в которой не был много лет. Там снял с себя балахон, с облегчением сбросил железные вериги, трижды окатил сам себя водой из шайки и с наслаждением распластался на мокрой и скользкой скамейке, сложив все свои железа под голову. Осмотрелся осмысленным взглядом и сказал:

– Простите меня, перед кем я виноват и перед кем невинен. Умру я сейчас, было мне знамение Господне об этом. Как умру, отнесите меня в церковь Покрова Богородицы, там возле могилки Василия Блаженного и мне место протоиерей обещал. Сказал так и умер.

Весть о смерти и последней воле юродивого разнеслась по Москве. Царь Федор Иоаннович, ценивший подвиги блаженного юродивого, приказал выполнить его последнюю волю и отпеть со всеми почестями. Воля царя – воля Божия. Отпевали юродивого митрополит Казанский, архиепископ Рязанский и множество настоятелей монастырских.

Во время панихиды произошло исцеление боярского сына Елизара Юрьева, – ослепший двадцать лет назад, он неожиданно прозрел. Но на том чудеса не закончились. В час погребения юродивого стены храма содрогнулись, раздались чудовищные раскаты грома. В церкви выбило окна, в храм попала молния, убив ризничего владыки Рязанского. Дьякона Пимена вынесли на руках опаленного и едва живого, многие служившие панихиду были оглушены и опалены страшной бурей. Это было предзнаменованием грядущих испытаний волнениями, смутой и безначалием для Руси. После грозы произошло еще десять чудесных исцелений. Как стало потом известно, в момент погребения блаженный Иоанн являлся больным в других местах Москвы и даже в других городах, и больные выздоравливали.

В житии сообщается, что «мощи блаженного Иоанна почивают под спудом в приделе Покровского собора близ раки святого Василия Блаженного». Возле захоронения положили вериги Иоанна весом в два с половиной пуда. Пусть напоминают они всем, насколько тяжек земной путь избравшего подвиг юродства.

Память блаженного Иоанна, Христа ради юродивого, Московского празднуется 12 июня и 3 июля.