|
||||
|
Глава 1. Свидетельства, факты, события Священное слово Азии«Если будет произнесено здесь самое священное слово Азии — «Шамбала»» вы останетесь безучастны. Если то же слово будет сказано по-санскритски — «Калапа», вы также будете молчаливы. Если даже произнести здесь имя великого Владыки Шамбалы — Ригден-Джапо, даже это громоносное имя Азии не тронет вас. Но это не ваша вина. Все сведения о Шамбале так рассеяны в литературе. На Западе нет ни одной книги, посвященной этому краеугольному понятию Азии», — писал в книге «Сердце Азии» великий русский художник, мыслитель, путешественник Н. К. Рерих. (Рерих Н. К. «Сердце Азии». См.: Рерих Н. К. «Избранное». М., 1979, с. 152.) Времена изменились, и благодаря просветительской деятельности Елены Петровны Блаватской и семьи Рерихов — сотрудников Великих Учителей Востока, понятие Шамбалы стало известно всем мыслящим людям планеты, а в особенности — тем, кого интересовали вопросы духовного самосовершенствования и эзотерического знания. Каковы же были основные источники сведений о Шамбале, Доступных как Востоку, так и 3ападу в прежние эпохи, до начала деятельности Блаватской? Как говорилось в литературно-философских работах Н. К. Рериха, если странам Запада понятие Шамбалы вплоть до Средневековья было практически неизвестно (за исключением отдельных личностей, посвященных в учения мирового эзотеризма), то Восток знал о существовании скрытой обители Белого Братства с древних эпох. На Востоке понятие Шамбалы всегда относилось к числу наиболее сокровенных, великих, священных понятий. Как отмечает в своих работах Н. К. Рерих, о Братстве Посвященных в высшую мудрость говорят древнеиндийские философские источники. «Древнейшие Веды»[1] и последующие Пураны* и прочая самая разнообразная литература выдвигают необычайное значение для Азии таинственного слова — Шамбала. (…) Мы уже знали о Шамбале из тибетского манускрипта, переведенного профессором] Грюнведелем, под названием «Путь в Шамбалу». Книга написана Таши-ламой Третьим, одним из наиболее уважаемых святителей Тибета. Конечно, каждый читавший этот манускрипт знает, насколько трудно разобраться в громаде символов и в сложных географических намеках. (…) В старых писаниях находятся указания о новой сужденной эре, о великих аватарах*, приходящих для спасения человечества. О священном городе Калапа и о попытках Архатов* поднять спящий человеческий дух один раз в каждом столетии. Мы видим в учении великих Махатм* те же указания, которые мы узнаем в писаниях и преданиях о Шамбале. В санскрите, индустани, на китайском, на турецком, на калмыцком, монгольском и тибетском языках и в множестве мелких азиатских наречий выражены те же идеи, те же мысли относительно будущего. Иногда вы можете даже подозревать какие-то общемессианские идеи*, занесенные несторианцами* и манихеями*. Но, исследуя предмет на местах, среди самых различных национальностей, разделенных между собою безбрежными пустынями и многими тысячами миль, вы видите, что эти учения несравненно древнее мессианизма и они связаны не столько с представлениями о личности, но именно с идеями о новой эре, вооруженной мощными силами космических энергий. (…) Вспомним также индусские традиции. Калки Пураны указывают Калки Аватара, который придет: «По желанию вашему, я буду рожден в месте Шамбала… Я снова поставлю на земле двух владык — Мару и Девапи. Я утвержу опять Сатиа-югу* и восстановлю Дхарму* в ее прежней силе. После поражения Кали-юги* я возвращусь в мое местопребывание». Вишну Пураны продолжают: «Девапи и Меру (…), живущие в месте Калапа, исполненные великой йогической мощи, в конце Кали-юги восстановят Варну* и Дхарма-Ашрам*, как ранее». Шримад Бхагавата в книге VI говорит: «Эти великие Риши* и другие великие подвижники, добровольно не замеченные, шествуют по лицу Земли с целью духовного просвещения тех, которые следуют великим заветам». Шанкарачарья* в его «Вивека Чудамани» говорит: «Эти великие, которые вместили мир, которые окончили путь через ужасающий океан рождений и смертей, существуют и шествуют для блага, подобно весне. Без всякой личной цели они освобождают человечество». Вишну Пураны говорят о конце Кали-юги, когда варвары будут владеть берегами Инда:
Агни Пураны говорят следующее:
Особо тесно связанным с философским понятием Шамбалы было древнее учение Калачакры, восходящее к традициям эзотерического буддизма. По поводу этого древнего и практически не исследованного на Западе философского учения Е. И. Рерих писала в своих «Письмах»:
Н. К. Рерих в своих работах также упоминал об учении Калачакры:
К истории загадочного Братства Архатов имеют непосредственное отношение и столь древние философские источники буддизма, как Канджур и Танджур*. Канджур представляет собой 108-томное собрание указаний Будды, Танджур — 225-томное собрание сочинений по философии, психологии, медицине, астрологии и другим разделам эзотерического знания. В свод этих источников включена и так называемая Книга Киу-тэ, содержащая «Станцы Дзиан» — основу уникального пласта эзотерических знаний, изложенных Е. П. Блаватской в «Тайной Доктрине». Помимо философских источников, о существовании Шамбалы говорят и многочисленные народные предания. Знания о священной стране духовных подвижников и мудрецов рассыпаны в фольклоре многих народов мира. В учении Живой Этики говорится:
В наши дни Восток так же свято хранит понятие Шамбалы, как и века тому назад. В интереснейшей книге «По тропам Срединной Азии» старший сын Рерихов, Юрий Николаевич Рерих, писал: «Шамбала является местом не только тайного буддийского учения, но и ведущим принципом грядущей кальпы, или космической эпохи. Говорят, что ученые настоятели монастырей и занимающиеся медитациями ламы находятся в постоянной связи с мистическим Братством, которое управляет судьбами буддийского мира. Европейский ученый склонен преуменьшать значение слова «Шамбала» или относить многотомную литературу в ней и еще более обширные устные сказания к жанру фольклора или мифологии. Но те, кто изучает и теоретические источники буддизма, и его влияние на народные массы, знают, какую огромную силу оно имеет для буддистов Высокогорной Азии. На протяжении всей истории это слово не только вдохновляло религиозные движения, но и двигало армиями, военным кличем которых была Шамбала. (…) Ю.Н.Рерих В прошлом веке великие учителя буддизма Монголии и Тибета посвящали Шамбале и Доктрине Калачакры целые тома. (…) В наши дни возрождается устное народное творчество, иногда в виде пророчеств, песен, нам-таров, или легенд, лам-йигов, или напутствий. Многие барды исполняют баллады о будущей войне Шамбалы, которая уничтожит все зло. (…) Существует несколько иконографических изображений Шамбалы и Калачакры. Правитель Шамбалы, или Ригден Дже-по, обычно изображается сидящим на подушке на троне. Опираясь левой рукой на колено, он поддерживает «Колесо Закона»; его правая рука находится в положении вара-мудра, или знака милосердия. Иногда он держит стебель лотоса, на котором покоятся книга и меч — символы Владыки Знания Манд-жушри. (…) На некоторых рисунках внизу, под троном Владыки, представлены эпизоды войны Шамбалы с Лалой дже-по, Князем тьмы. Мы видим Правителя Шамбалы на вороном коне, поражающим короля лалосов. (…) На других изображениях представлена мандала Шамбалы. Владыка изображен сидящим на фоне одной из дворцовых башен. Огромный дворец, построенный в китайско-тибетском стиле, окружен цепью высоких снежных гор, так как в «Шам-бала-лам-йиг», или «Пути в Шамбалу», сказано, что королевство Шамбала находится в горном районе, со всех сторон защищенном высокими снежными хребтами». (Рерих Ю. Н. «По тропам Срединной Азии». Самара, 1993, с. 137–138.) Портрет Махатмы Кут-Хуми работы Шмихена Страна Пресвитера Иоанна Что же касается стран Запада, то здесь первые упоминания о Братстве Посвященных на Востоке появились еще во времена античности и были связаны с именами совершивших путешествия на Восток Пифагора и Аполлония Тианского. Нет никаких сомнений в том, что Учителями и Пифагора, и Аполлония были именно Адепты Белого Братства. Все же в древности информация о Братстве Посвященных была доступна только очень узкому кругу непосредственных последователей западной ветви эзотеризма: орфизма, пифагореизма, христианского гностицизма, герметизма и т. д. В эпоху Средневековья сведения о Шамбале становятся доступными не только последователям эзотерической философии, но и многим историческим деятелям, в том числе и представителям клерикальных кругов Европы. Как следует из работы Н. К. Рериха «Сердце Азии», «Вессел в своей книге «Иезуиты — путешественники по Центральной Азии» упоминает иезуита Каселла, умершего в 1650 году в Ши-гацзе. Каселла, который пользовался необычайной дружбой со стороны тибетцев, получил от них предложение посетить страну Шамбалы». (Рерих Н. К. «Избранное», с. 191.) Е. И. Рерих также пишет:
Что касается легенды о Граале и ее связи с понятием Шамбалы, то Е. И. Рерих пишет об этом в своих письмах:
Понятие Шамбалы было известно и в среде членов духовно-мистических обществ и организаций Средневековой Европы. Более того, многие из этих обществ были основаны представителями Белого Братства или их непосредственными учениками. О существовании Шамбалы говорили также знаменитые пророки и ясновидящие Старого Света. Один из Махатм писал английскому теософу и журналисту А. П. Синнетту:
Понятие Братства Посвященных в Высшее Знание действительно встречается в сочинениях средневековых философов-эзотериков. Так, еще за сто лет до появления Е. П. Блаватской немецкий философ-мистик Эккартсхаузен писал в своих трудах о священном острове, на котором живут представители Высшего Разума, несущие духовную помощь человечеству.
Знали о Шамбале и многие ученые-алхимики. Как упоминает в своей работе «Братство Грааля» Р. Рудзитис, в XVII веке о Шамбале писал в завуалированной форме, дабы не привлечь внимание инквизиции, Томас Воган, «сын огня», алхимик и натурфилософ, позднее погибший во время научного эксперимента.
В одном из первых своих трудов Воган описывает Невидимую Гору, где обитают Мудрецы, и путь, ведущий туда. Конечно, это можно понимать и как вершину духовного преображения или эволюции, но за этой символикой Воган, должно быть, видел и другое, реальное явление. Эта Гора Мудрецов находится в центре мира, одновременно далеко и вместе с тем близко. Там хранятся богатейшие сокровища, но такие, которые мир не считает ценными. Человек может достичь ее лишь собственным тяжким трудом и усилиями. Бесстрашному путнику надо отправляться туда темной ночью, и его поведет и будет охранять Проводник. По дороге на него будут нападать ужасные звери (то есть его собственные страсти), но с помощью Проводника он их одолеет. В грозной буре, землетрясении и огненном пламени испепелится его земное имущество, и на рассвете откроется желанное сокровище, «благородная Тинктура, при помощи которой можно было бы придать миру, если бы он служил Богу и был достоин такого дара, другую окраску и обратить его в чистейшее золото». Эту Гору Мудрецов Воган уподобляет древнееврейской божественной горе Хорив. В другом месте он упоминает также окутанную облаками святую горную обитель Братства браминов Аполлония Тианского». (Рудзитис. «Братство Грааля», с. 63.) Символика Священной горы, хранящей духовные сокровища, фигурировала и в сочинениях другого, пожалуй, самого знаменитого эзотерика Средневековой Европы — Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, известного более под именем Парацельса. Однако, несмотря на многочисленность сведений о Белом Братстве, рассеянных в философских учениях и источниках эзотеризма, широким массам знание об Учителях Востока стало доступно лишь благодаря деятельности учеников Шамбалы, вначале — Е. П. Блаватской, а затем — Н. К. и Е. И. Рерихов. Основание Е. П. Блаватской теософского общества стало выполнением указания, данного ей Учителями Шамбалы — Махатмами М. и Кут-Хуми. Именно Блаватская сделала прежде тайные, доступные лишь немногим сведения о Белом Братстве достоянием широких масс. Она же впервые сообщила миру о целях деятельности Посвященных в Высшее Знание Адептов, о необычных духовно-психических возможностях, свойственных им, и об их работе на Общее Благо. Но в существование на Востоке скрытой от глаз непосвященных Общины подвижников-Архатов поверили далеко не все, ознакомившиеся с трудами Блаватской. Камнем преткновения для западного мышления стали прежде всего скрытость Шамбалы от мира и нежелание Махатм доказывать свое существование личными появлениями среди представителей западного общества. По этому поводу Е. П. Писарева, одна из активных деятельниц русского теософского движения, писала в биографическом очерке, посвященном Е. П. Блаватской: «Для европейцев, утерявших всякое понятие об эзотеризме, представляется какой-то сказкой самое существование восточных Учителей, живущих совершенно особой жизнью, где-то среди неприступных Гималаев, никому не ведомых, кроме горсти теософов-мечтателей. Но это представление совершенно меняется, когда начинаешь знакомиться с внутренним смыслом религиозных учений Индии. Разница умственной и духовной жизни материалистического Запада и мистического Востока очень глубока, и непонимание со стороны Запада самых существенных особенностей Востока вполне естественно. На Востоке никто не сомневается в существовании высоких адептов Божественной Мудрости. В газете Boston Courier от 18 июля 1886 года, как раз по поводу обвинения Елены Петровны в фиктивности ее общения с несуществующими Учителями Мудрости, появился протест, подписанный семьюдесятью пандитами[2] из Негапатама, рассадника знатоков древних религиозных учений Индии, в котором они утверждают, что «Махатмы, или Садху*, — не измышление госпожи Блаватской, а Высшие Существа (Superior Beings), в существовании которых никто из просвещенных индусов не сомневается, которых знали наши деды и прадеды, с которыми и в настоящее время многие индусы, ничего общего с Теософским Обществом не имеющие, находятся в постоянных отношениях». Это — свидетельство ученых Вбстока. Но и западные ученые, по крайней мере, наиболее передовые, не отрицают возможности сверхнормальных психических способностей, которые у большинства людей находятся в скрытом состоянии и только со временем разовьются до полного своего проявления; а если это так, совершенно нелогично отрицать возможность все более и более высоких ступеней психической и духовной эволюции, следовательно, и появления таких «Высоких Существ», душевные силы и свойства которых еще неведомы на нашей низшей ступени развития». (Писарева Е. Ф. «Елена Блаватская». М., 1991, с. 34.) Как бы то ни было, наша задача состоит лишь в том, чтобы привести в данной работе конкретные и проверенные факты, подтверждающие реальное существование гималайских Учителей Мудрости и их таинственной Общины. Но прежде чем мы обратимся к работам непосредственно учеников Махатм, остановимся на свидетельствах людей, имевших лишь опосредованное отношение в Братству, или не имевших такового вообще, как это было, к примеру, с китайским ученым Лаодзином. Ученый-археолог Лаодзин не имел ни малейшего отношения ни к теософии, ни к каким-либо другим эзотерическим учениям или обществам и тем более не был учеником адептов. Этому человеку посчастливилось побывать в тайной гималайской Обители. Свои впечатления он описал в статье, появившейся в газете «Шанхай таймс» после Первой мировой войны и вызвавшей огромный интерес общественности всех стран мира. Статью Лаодзина перепечатали впоследствии многие европейские и американские газеты. В своей книге «Сердце Азии» Н. К. Рерих писал по поводу путешествия китайского ученого:
В своей статье Лаодзин подробно рассказывал о путешествии в обитель, которую он назвал «Храмом Жизни», недоступным для обычных людей. Китайский ученый писал о том, что эта загадочная обитель находилась в одном из малоизвестных нагорий Кунь-Луня, в самом труднопроходимом районе Тибета. В «Храм Жизни» Лаодзина сопровождал непальский йог, которому он однажды спас жизнь и который в благодарность за это попросил у святых подвижников разрешения показать ученому их обитель. По словам Лаодзина, йог собирался провести остаток своей жизни в этой духовной обители. Путешествие по Тибету ученого и его проводника было весьма нелегким. В своей статье Лаодзин так описывал свое путешествие:
По свидетельству доктора Лаодзина, община Шамбалы находится в цветущей, плодородной долине Северного Тибета, окруженной неприступными горами. Он застал там около двухсот мудрецов и их учеников, живущих в зданиях из базальта и гранита и принадлежащих к двадцати разным национальностям. Среди них преобладали тибетцы, индийцы и китайцы; было также шестеро русских, несколько иранцев и немцев, один француз, один бельгиец и один голландец. Лаодзин писал, что все подвижники, жившие в этом месте, давали обет молчания, свято храня тайну своей обители. Поэтому, как добавлял ученый, это загадочное место вплоть до наших дней остается одной из величайших тайн мира. «Случайные путники, которые достигали этого священного места, или оставались там навсегда, или умирали от трудностей и лишений на обратном пути. Те немногие, которым суждено было вернуться, были связаны клятвой не разглашать ничего из того, что они видели и слышали», — отмечал Лаодзин. Китайский ученый писал также, что назначение «Храма Жизни», показанного ему проводником-йогом, состояло в исследовании возможностей человеческого духа. «Может быть, это единственное место на Земле, где люди различных религиозных верований могут встретиться, объединенные общими устремлениями, и сосредоточить все свои силы на решении проблем, имеющих величайшее значение для блага всего человечества», — говорилось в статье Лаодзина. Китайский археолог отмечал также, что обитатели чудесной долины жили совершенно обособленно и независимо от остального мира. Все необходимое для жизни и работы они создавали собственным трудом. По словам доктора Лаодзина, отшельники вместе со своими учениками сами обрабатывают землю, выращивая овощи и фрукты; сами ткут необходимые для производства одежды ткани. Питаются они исключительно растительной пищей. Благодаря горячим подземным источникам, вытекающим на поверхность, в долине всегда тепло. Почва ее очень плодородна и способна прокормить несколько сот человек. Самой большой ценностью обители являлась огромная библиотека со множеством рукописей, а также карт и различных приборов, использующихся в их научных исследованиях. Доктору Лаодзину разрешено было прожить в долине Шамбалы три месяца. За это время он стал свидетелем необычных психоэнергетических феноменов. Он побывал в одном из книгохранилищ Братства, где его взору были представлены уникальные манускрипты на древнейших языках мира. С большинством этих рукописей он не смог ознакомиться, так как владел только китайским, монгольским и русским языками. Китайскому ученому было также разрешено осмотреть различные лаборатории с удивительными приборами и инструментами; он посетил обсерваторию и знаменитую башню, описанную и другими авторами, побывавшими в Шамбале. Описывая свои впечатления, Лаодзин останавливался в основном на внешних деталях, подчеркивая, что о различных духовных феноменах, свидетелем которых он был, ему не позволено было рассказывать. Исследователь ограничился лишь кратким упоминанием о паранормальных психодуховных возможностях, свойственных сотрудникам обители, — ясновидении, яснослышании, телепатии и других высших способностях. Упоминает он и о необычных экспериментах, при которых ему было разрешено присутствовать. Во время этих экспериментов он видел, как адепты не только левитировали, свободно поднимаясь в воздух, но и становились невидимыми для физического зрения. Лаодзин упоминает также о том, что срок жизни адептов, населяющих чудесную долину, исчислялся столетиями, несмотря на то что все они выглядели как люди средних лет… (См.: Рудзитис Р. «Братство Грааля», с 51–53; «Оккультизм и йога». М., 1996, с. 61–62.) Путешествие доктора Лаодзина происходило при жизни Рерихов. Как писала Е. И. Рерих, несмотря на полученную редчайшую возможность побывать в самом загадочном районе земного шара, китайскому ученому дано было увидеть далеко не все, имеющее отношение к внутренней жизни Братства, и на то были свои причины. Относительно многочисленных исторических фактов и свидетельств, подтверждающих реальность существования Шамбалы, Е. И. Рерих писала одному из своих сотрудников в Риге — автору замечательной книги «Братство Грааля» Рихарду Рудзитису: «(…) Свидетельства таких ученых, как Томас Воган, Цома де Керез[3] и др., Вами названные, не менее историчны, нежели все данные о Пресвитере Иоанне, Аполлонии Тианском, Беловодье и т. д. (…) (…) Вы правы, что Парсифаль и Лоэнгрин заслуживают тонкого анализа, и под их западным одеянием можно будет рассмотреть восточное обличье. (…) факт существования материка Атлантиды уже принимается образованною частью общества. Также такие страницы о Сен-Жермене, которые встречаются в дневнике маркизы д'Адемар, можно считать вполне достоверными, и они особенно ценны тонким изложением фактов, которые принято обходить презрительным молчанием или же сопровождать невежественной усмешкой. Не случайно она была поставлена свидетельницей их, также не случайно и Вы пишете Вашу книгу; великое доверие и поручение дано Вам, и, конечно, Ваше проникновение в Учение Света помогает Вам вложить новую жизнь, полную знания, в запыленные и затемненные невежественным толкованием облики Истины. Привожу Вам параграф[ы] из книги «Надземное»: «Вы знаете о многих предупреждениях и наставлениях, посылавшихся человечеству. Сопоставьте смысл поучений Пифагора с письмами Пресвитера Иоанна, с деятельностью Сен-Жермена и письмами Махатм — и везде найдете заботу об оздоровлении человечества. Пусть наставления даны на различных языках и носят следы современной им эпохи, но поучительно следить за советами этих посланий. Люди иногда считали такие письма подложными, но разве не бросается в глаза, что в разные века жила одна мысль? Многие писания приписывались определенным лицам, но еще больше существует писаний анонимных. Можно видеть, как они проникали в разные страны и имели своих последователей. Нужно изучать эту огромную литературу, ибо она не собрана и не сопоставлена по внутреннему смыслу. Люди часто жалуются, что они не имеют руководства, но возьмите с полок книгохранилищ рукописи и печатные труды, чтобы убедиться, какое множество неизвестных авторов трудилось над эволюцией человечества. Не забудем, что некоторые из этих деятелей имели несколько псевдонимов. Таким образом, невозможно собирать труды по авторам, но лишь по их внутреннему смыслу. Мы не дорожим Нашими именами, ибо в долгой жизни слишком много имен сменяется. У Нас почитают смысл труда, но не придают значения, находится ли имя на первой или десятой полке. Также не забудем, сколько рукописей было уничтожено руками явных завистников. Мыслитель говорил: «Можем ли быть уверены, что наши писания сохраняются под нашими именами? Не будем думать об этом, ибо такие помыслы суть лищь трата времени». «Вы знаете, с каким трудом сопряжен разбор семейных архивов. Сведения наиболее значительные могут быть упомянуты небрежно, имена самые известные могут быть упомянуты условно, или буквами, или прозвищами. Некоторые архивы, которые считаются изученными, на самом деле содержат много незамеченного. Архивы Шуазеля, Гете, Строганова содержат немало полезных сведений. Такие данные особенно показательны для Внутренней Жизни Братства. Нужно благодарить Адемар за оставленные записи, без них многие страницы деятельности Сен-Жермена не были бы освещены. И кто-то будет изумляться, к чему понадобились записи Адемар, когда Мы могли пояснить все еще полнее? Но люди ценят показания их современников, и такие записи будут в глазах человечества доказательством, гораздо более действительным, нежели Наше анонимное извещение. Также нужно изучать записи арабские и Ирана, там можно найти свидетельства путешественников. Также можно понять, почему Мы так часто говорим о сотрудничестве. Повествование, повторенное в разных веках лицами историческими, дает самое реальное свидетельство. Удивительно, как проникали сведения о Братстве в неожиданные страны! Можно найти их в Ирландии, Норвегии, в Испании, туда несли сведения мореходы с Востока. Пусть исследователи не пресекают пути свои. Нахождения могут быть неожиданны. Мыслитель поучал не отчаиваться: «Ищущие, не можете знать предела нахождений». «Много полезных записей можно найти вне государственных книгохранилищ, в семейных архивах. Большое заблуждение думать, что государственные книгохранилища могут исчерпать весь материал, оставшийся в рукописях. Такое же заблуждение полагать, что огромное количество напечатанных книг докрывает наиболее важные вопросы жизни. Наоборот, можно утверждать, что самые важные записи остались неизданными и погибают в семейных архивах и подвалах. Устрашающа мысль, что множество человеческих неповторяемых достижений гибнет. Следует начать охранять частные архивы, но это начинание нелегкое. Невозможно предположить, что всегда будут особенно интересны архивы людей известных, могут быть самые замечательные записи среди неизвестных обывателей. Они могли быть свидетелями очень поучительных явлений, они могли слышать от старших поколений утверждения, которые даже не были повторены потомками. Никому не приходило на ум печатать такие записи. Также много хроник пропадают в монастырях и разных конгрегациях. Очень велико количество уже пропавшего, но многое еще зарыто в пыли. Не должны люди говорить, что они не имеют сведений по различным вопросам, они должны чувствовать, как многое заботливо записано и лежит в темницах. Пусть каждый отнесется внимательно, когда он слышит о записях, кем-то хранимых. Многие блестящие мысли были погребены от скромности и лености. Также среди книгохранилищ найдутся неразобранные рукописи. Мыслитель поощрял в своих учениках желание охранить семейные записи». (Е. И. Рерих, 19.12.39.) Продолжая тему семейных архивов, свидетельствующих о контактах различных деятелей с посланниками Братства, в другом своем письме Е. И. Рерих добавляет: «Теперь приведу не для книги,[4] но для Вас и самых близких друзей один из эпизодов из жизни Сен-Жермена в связи с русским именем. Так, Воронцов был одним из тех русских, которые после встречи с гр[афом] С[ен]-Ж[ерменом] при дворе Екатерины обратились к учению жизни. Чуждый военному делу, Воронцов оставил службу и последовал за С[ен]) — Ж[ерменом]. Как иностранец, он помог С[ен]-Ж[ермену] отбыть из Франции. Истинно, Воронцов подвергался большой опасности, когда, пользуясь сходством с С[ен]-Ж[ерменом], он принял на себя его вид и тем навлек на себя преследование, которое назначалось С[ен]-Ж[ермену]. Конечно, Белое Братство помнит тех, Кто помогал Им и подвергался за Них опасности. Потому Воронцов прибыл вместе с С[ен]-Ж[ерменом] в Индию. Можно себе представить, как близко он мог подойти к Твердыне Света. Но три обстоятельства привели его обратно на родину. Первое — его чрезмерное увлечение обрядами магии, второе — его привязанность к родственникам, и третье, когда стало ясно, что он не может остаться в Индии без вреда для своего духовного развития, ему было поручено предупредить декабристов о неверном задании. В роду Воронцовых сохранилась память о странном предке, когда-то исчезнувшем, но так как все около Бел[ого] Братства связано с кличкой шарлатанства, то имя Воронцова было между мистиками и шарлатанами. Часть его писем в Публичной библиотеке в Петербурге, но некоторые были впоследствии извлечены оттуда. Во всяком случае, Воронцов был одним из немногих, кто знал о Гималайском Братстве и распространял сведения о Махатмах. Среди частного архива Наместника Кавказа Воронцова-Дашкова имелись письма об учителях Индии. И в семейных архивах Фадеевых, родственников Блаватской, хранились любопытные документы о Воронцове; так и у меня имелся ритуальный кинжал, принадлежащий Воронцову, и в детстве я любила повторять отрывки привезенных им из Индии ритуальных напевов, каким-то образом дошедших до нашей семьи. Конечно, никто уже не помнил их происхождения и значения. Также и имение моего мужа носило название Извара,[5] данное этим самым Воронцовым, ибо оно раньше принадлежало ему». (Е.И. Рерих, 17.12.36.) Сен-Жермен Как говорится в книгах Живой Этики, многочисленные упоминания о Белом Братстве встречаются в разнообразной литературе многих народов мира:
Сколь интересными ни были бы различные исторические источники, повествующие о Махатмах, — самые яркие и живые страницы, посвященные жизни и деятельности Учителей Востока, оставили нам, конечно же, их ближайшие ученики и сотрудники. В мемуарах людей, встречавшихся и тем более сотрудничавших с Е. П. Блаватской и семьей Рерихов, есть немало интереснейшей информации об Учителях, полученной, что называется, из первых уст. Так, Чарльз Джонстон в своей книге «Елена Петровна Блаватская» приводит следующие сведения об адептах Шамбалы: «(…) она (то есть Е. П. Блаватская. — С.) рассказывала об Учителях и адептах, которых знала. Между ними она делала различия, подчеркивая, что Учителя были выше обычных адептов. Она была знакома с адептами многих рас — из Северной и Южной Индии, Тибета, Ирана, Китая, Египта; с европейцами из Греции, Венгрии, Италии, Англии; с адептами некоторых рас Южной Америки, где, как она говорила, находилась одна из лож адептов». Джонстон сообщает также, что по утверждениям Е. П. Блаватской именно к этой ложе и относилось предание о золотом городе Маноа, или Эльдорадо, о котором стало известно испанским конкистадорам. По словам Елены Петровны, эта раса адептов была тесно связана с древними египтянами, и ее адепты до сих пор нерушимо хранят тайну своей обители. Говоря о внутренней структуре и организации деятельности этой общины адептов, Е. П. сообщила, что среди них есть особые представители лож, которые непрерывно курсируют между их разными центрами, поддерживая таким образом связь. Но помимо этого, у адептов есть и другие способы связи. «Посредством астральных форм?» — спросил Джонстон. «Да, — ответила она, — и другими способами, еще более высокими. У них общая жизнь и сила. Восходя духовно, они поднимаются выше расовых различий, к нашему общечеловеческому началу. Их цепь неразрывна. Адепты необходимы в Природе земного и надземного. Они представляют собой связующее звено между людьми и Богами; «Боги» же — это души великих адептов и Учителей давно прошедших рас и веков, вплоть до порога Нирваны. Эта последовательность нерушима». «В чем состоит их деятельность?» — спросил Джонстон. «Не будучи адептом, это едва ли можно понять. Но они поддерживают духовную жизнь человечества», — ответила Елена Петровна. «Каким образом адепты руководят душами людей?» — последовал новый вопрос. «По-разному, — ответила Блаватская, — но главным образом они передают душам людей знания непосредственно, на духовном плане. Это вам будет трудно понять. Но существует более доступный пониманию факт: через определенные циклы времени они пытаются дать миру правильное представление относительно духовных реалий. Один из них приходит в мир, чтобы учить народы, и остается в истории как основатель новой религии. Такими Учителями были Кришна и Зороастр, а также Бума и Шанкарачарья, великий мудрец Южной Индии. Таким же был и Назареянин (Иисус)». «Есть ли у адептов неизвестные нам свидетельства о его жизни?» — поинтересовался Джонстон. «Должны быть, — ответила Блаватская, — потому что они располагают самыми подробными сведениями о жизни всех Посвященных. Однажды я вместе с Учителем побывала в огромном пещерном храме в Гималаях. Там было много статуй адептов; указывая на одну из них, Учитель сказал: «Это тот, кого вы зовете Иисусом. Мы считаем его одним из величайших среди нас». Е.П.Блаватская В дальнейшей беседе о целях деятельности адептов Блаватская говорила: «Через гораздо более краткие промежутки времени они направляют в мир посланника, чтобы учить человечество (духовным знаниям). Такая попытка предпринимается в последней четверти каждого столетия, и в нашем веке эта работа представлена Теософским обществом». «В чем польза от него человечеству?» «В чем польза от познания законов жизни? Разве это не помогает вам избежать болезни и смерти? Да, есть болезнь души, и есть смерть души. Только истинное учение о Жизни может исцелить их. Догматические церкви, с их адом и проклятием, (…) с их огнем и серой, почти отвратили мыслящих людей от веры в бессмертие души. Если же они не верят в жизнь после смерти, то жизни после смерти для них нет. Таков закон». «Разве то, во что человек верит, может сказываться на нем? Или она есть, или ее нет, во что бы он ни верил». «То, во что человек верит, сказывается следующим образом. Жизнь после смерти слагается стремлениями человека и его духовным уровнем, которые полностью реализуются в духовном мире. Каково его духовное развитие — такова и его Жизнь после смерти. Она выступает как дополнение его жизни здесь. Все неудовлетворенные духовные устремления, все желания возвышенного и мечты о прекрасном расцветают в духовной жизни, и для души наступает день, в то время как жизнь на Земле для нее — ночь. Но если у нас нет стремления к возвышенному, нет веры ни в какую жизнь после смерти, то наша душа оказывается пустой, и не из чего сложиться нашей духовной жизни». «Что же тогда происходит с нами?» «Немедленное перевоплощение, почти без промежуточного периода, причем сознание в мире ином не восстанавливается» (…) В беседе с Джонстоном Блаватская подчеркнула, что помимо знаний, касающихся духовной природы человека и мироздания, в эзотерическом знании есть и другие аспекты, которые очень важны, а вскоре станут еще важнее. «Существует опасность черной магии, ибо весь мир устремился к ней, и в особенности Америка. Только глубокое знание подлинной психической и духовной природы человека может спасти человечество от смертельных опасностей». «Сказки про ведьм — в девятнадцатом столетии, в наш просвещенный век?» «Да, сэр! Сказки про ведьм в наш просвещенный век! И запомните мои слова. Будут такие сказки, о которых в Средние века и не помышляли. Целые народы, сами того не замечая, скатятся к черной магии, действуя, разумеется, с благими намерениями, которыми при этом будет вымощена дорога в ад! Разве вы не видите того огромного зла, которое кроется в гипнотизме? Гипноз и внушение — огромные и опасные силы, по той причине, что жертва даже не догадывается, что подвергается их воздействию — ее лишают воли. (…) Если бы вы могли предвидеть то, что предвижу я, то вы всем сердцем и душою принялись бы распространять учение о всеобщем братстве. Это единственное спасение!» (Н. P. Blavatsky Collected Writings, 1950–1991, VIII, с. 392–409; См. также: Крэнстон С. «Е. П. Блаватская. Жизнь и деятельность основательницы современного теософского движения». М. — Рига, 1996, 394–400.) Нетрудно догадаться, что, говоря о массовом гипнотизме, являющемся разновидностью все той же старой черной магии. Блаватская имела в виду его применение в политических целях: т. н. «промывание мозгов», осуществлявшееся, к примеру, в Третьем рейхе, привело к самым ужасающим последствиям. Как ни странно, та же самая черная магия служит основой и в современных разработках психотронного оружия, представляющего собой самый изощренный способ лишения человека воли и разума. Жизнь ближайших учеников и сотрудников Шамбалы является не только живым свидетельством реального существования Учителей, но и неисчерпаемым источником интереснейшей информации об уникальном планетарном феномене, который представляет собой Гималайское Братство. Обратимся же к воспоминаниям й свидетельствам людей, имевших личное общение с Учителями Востока. Знакомство с их впечатлениями целесообразно начать с воспоминаний Елены Петровны Блаватской. Как состоялось знакомство будущей основательницы теософского общества с Учителями Шамбалы? Посещала ли она во время своих странствий по Востоку легендарную обитель в Гималаях? Как происходила передача ей теософского учения? Все эти вопросы освещаются в книгах ближайших сотрудников-теософов Елены Петровны и в ее собственных письмах родственникам и друзьям. Из жизни Е. П. Блаватской Впервые Блаватская увидела своего Учителя не на физическом плане, а на астральном. Как вспоминала со слов Елены Петровны ее сестра Вера, а также ближайшие единомышленники — графиня К. Вахтмейстер и журналист А. П. Синнетт в своих книгах, с раннего детства Елена видела в астрале величественный образ индуса в белом тюрбане, который всегда появлялся перед ней в минуты опасности, чтобы помочь и спасти ее. Елена не раз говорила о его существовании своим родственникам, называя загадочного индуса своим Хранителем. На физическом плане Блаватская впервые увидела своего Учителя в день своего рождения. Тогда ей исполнилось двадцать лет. Махатма М. (Рис. Учителя Д.К.) Графиня Вахтмейстер в своих «Воспоминаниях о Е. П. Блаватской» так описывает ее первую встречу с Учителем со слов самой Елены Петровны:
Как далее вспоминала графиня Вахтмейстер, Блаватская, разбирая однажды присланную ей родственницей посылку, обнаружила в ней старый альбом для зарисовок и показала ей интересную подпись, сделанную под каким-то рисунком: «Незабываемая ночь! (…) 12 августа (это 31 июля по русскому календарю) мой день рождения — мне исполнилось тогда 20 лет. Я встретила М. — Учителя из моих снов!» (Wachtmeister С. Reminiscences of Н. P. Blavatsky and «The Secret Doctrine». L., c. 56–57.) О том, зачем ей необходимо было поехать в эту страну, в одном из писем Блаватская писала позднее:
В письме к князю Дондукову-Корсакову Елена Петровна упоминает о том, что ее первое путешествие в Индию тоже было тесно связано с таинственным руководителем. «В Англии, — пишет Блаватская, — я видела его всего дважды, и при нашем последнем разговоре он сказал мне: «Индия предначертана тебе, но позже, лет через двадцать восемь — тридцать. Поезжай туда и посмотри страну». Я поехала — сама не зная зачем! Я была как во сне. Провела там около двух лет, путешествуя и каждый месяц получая деньги — понятия не имея, от кого они, и добросовестно следуя по указанному пути. Я получала письма от этого индуса, но за два эти года не видела его ни разу». (Там же, с. 75.) Махатма К.Х. Вторая встреча Блаватской с Учителем произошла опять в Англии в 1854 году. О некоторых обстоятельствах этой встречи Елена Петровна упоминает в своей знаменитой книге «Из пещер и дебрей Индостана». В частности, она писала: «Мы встретились с ним в чужом доме, в Англии, куда он приезжал с его соотечественником-принцем, и наша встреча ограничилась двумя разговорами, которые хотя тогда и произвели на меня сильное впечатление своею неожиданною странностью, даже суровостью, но, как и многое другое, все это кануло с годами в Лету…» После первой встречи в многолюдном лондонском парке Е. П. Блаватская немало встречалась с Учителями и в отдаленных, скрытых от глаз непосвященных уголках земного шара, служивших Учителям Ашрамами, т. е. убежищами, в которых могли какое-то время жить они сами и их ученики. О посещении Е. П. Блаватской этих загадочных мест можно найти упоминания в теософской литературе. В частности, одно из воспоминаний Е. П. Б[лаватской] о пребывании в Ашраме Учителей содержится в ее письме А. П. Синнетту от 6 января 1886 года. Интересно, что этот фрагмент ее прошлой ученической жизни приснился Елене Петровне во сне накануне выдвинутого против нее врагом теософского общества — представителем «Общества психических исследований» Ходжсоном — обвинения в том, что никаких Махатм не существует и они якобы были выдуманы госпожой Блаватской; а письма Махатм Синнетту были написаны ею самой, а не Учителями! В качестве главного аргумента подобных обвинений недоброжелатели Блаватской привели одно обстоятельство, а именно — соответствие стилистики и некоторых грамматических неточностей в языке Блаватской (писавшей свои философские труды на английском языке) особенностям стиля и грамматики, характерным для писем Кут-Хуми Синнетту, многие из которых тогда уже были опубликованы. Таким образом, сон, увиденный Е. П. Блаватской накануне выдвинутого против нее обвинения, как бы содержал в себе ответ о причинах соответствия ее литературного стиля языку написанных по-английски писем Учителя Кут-Хуми. В своем письме А. П. Синнетту Е. П. Блаватская писала: «Во сне я имела очень необычное видение. Перед тем как заснуть, я тщетно взывала к Учителям, которые не приходили ко мне, пока я была в бодрствующем состоянии, но во время сна я увидела их обоих. Я опять была (сцена, происходившая много лет тому назад) в доме Махатмы К. X. Я сидела в углу на циновке, а он шагал по комнате в своем костюме для верховой езды; и Учитель разговаривал с кем-то за дверью. «Я вспомнить не могу»,[6] — произнесла я в ответ на один из его вопросов об умершей тете. Он улыбнулся и сказал: «Забавным английским языком вы владеете». Мне стало стыдно, мое тщеславие было уязвлено, и я подумала (обратите внимание — это было в моем сне или видении, которое было точным воспроизведением того, что произошло слово в слово 16 лет тому назад): «Теперь я нахожусь здесь и не говорю ни на одном другом языке, кроме английского разговорного языка, и, наверное, разговаривая с ним (Махатмой), научусь говорить лучше» (поясню — с Учителем я тоже говорила по-английски, хорошо или плохо — для Него это ничего не значило, так как он не пользуется этим языком, но понимает каждое слово, возникающее в моем сознании; и я понимаю его, каким образом — этого я не смогла бы объяснить, хоть убей, но я понимаю. С Джул-Кулом я также разговариваю по-английски, он говорит на этом языке даже лучше, чем Махатма К. X.). Затем, все еще в своем сне, три месяца спустя, как мне было дано понять в этом видении, я стояла перед Махатмой К. X. у старого разрушенного здания, на которое он смотрел, и так как Учителя не было дома, я принесла к нему несколько фраз, которые я выучила на языке сензар* в комнате его сестры, и просила его сказать мне, правильно ли я их перевела, и дала ему листок бумаги, где эти фразы были написаны на английском языке. Он взял и прочитал их, поправляя перевод, еще раз перечитал и сказал: «Ваш английский язык становится лучше — постарайтесь взять из моей головы хотя бы те небольшие знания английского языка, которыми обладаю я». Он положил свою руку мне на лоб в области центра памяти и слегка надавил (я даже снова почувствовала чуть-чуть ту же самую боль, как и тогда, — и холодный трепет, который я уже раньше испытывала). С этого дня он проделывал со мной эту процедуру ежедневно в течение приблизительно двух месяцев. Опять сцена меняется, и я ухожу с Учителем, который отсылает меня обратно в Европу. Я прощаюсь с его сестрой, и ее ребенком, и всеми учениками. Я слушаю, что мне говорят Учителя. Затем раздаются прощальные слова Махатмы К. X., как всегда подшучивающего надо мной. Он говорит: «Итак, вы немногому научились из Сокровенной Науки и практического оккультизма — и кто может ожидать большего от женщины, — но, во всяком случае, вы немного научились английскому языку. Вы теперь говорите на этом языке лишь немногим хуже, чем я», — и он засмеялся. Опять сцена меняется, я нахожусь на 47-й улице Нью-Йорка, пишу «Изиду», и Его голос диктует мне. В том сне или ретроспективном видении я еще раз переписала всю «Изиду» и могла бы теперь указать все страницы и фразы, продиктованные Махатмой К. X., а также страницы и фразы, продиктованные Учителем и записанные на моем настолько плохом английском языке, что Олькотт в отчаянии рвал на себе волосы, будучи не в состоянии добраться до истинного смысла написанного. И опять я видела себя саму ночью в кровати — я писала «Изиду» в своих снах в Нью-Йорке, — в самом деле писала ее во сне и чувствовала фразы, которые Махатма К. X. запечатлевает в моей памяти. Потом, когда я пришла в себя после моего видения (теперь, в Вюрцбурге), я услышала голос Махатмы К. X.: «А теперь сделайте выводы, бедная, слепая женщина. О ваших пробелах в знании английского языка вы уже знаете, хотя даже этому вы научились у меня… Снимите пятно, наброшенное на вас этим введенным в заблуждение самодовольным человеком (Ходжсоном); объясните истину тем немногим друзьям, которые вам поверят, ибо основная часть общества не поверит до того дня, пока не выйдет из печати «Тайная Доктрина». Я проснулась, и это было, как вспышка молнии; но я все еще не понимала, к чему это относилось. Но через час пришло письмо Хюббе-Шлайдена[7] графине, в котором говорилось о том, что Ходжсон обнаружил и показал сходство между моим неправильным английским языком и некоторыми выражениями Махатмы К. X. — конструкцией фраз и своеобразными галлицизмами. (…) Конечно, своему английскому языку я научилась от него! (…) Вы знаете, и я это рассказывала многим друзьям и врагам, что моя воспитательница, так называемая гувернантка, обучила меня ужасающему йоркширскому диалекту. С того времени, как мой отец привез меня в Англию, думая, что я прекрасно говорю по- английски (мне тогда было 14 лет), и люди спрашивали его, где я получила образование — в Йоркшире или в Ирландии, и хохотали над моим акцентом и образом речи, — я совсем забросила английский язык и пыталась, как могла, не пользоваться им вообще. С 14 лет и до тех пор, пока мне не стало больше сорока, я никогда не говорила по-английски, не говоря уже о том, чтобы писать, — и совсем его забыла. Я могла читать по-английски, но очень редко это делала. Я помню, как трудно мне было понимать хорошо написанную английскую книгу еще в 1867 году в Венеции. Когда в 1873 году я приехала в Америку, я умела лишь немного говорить по-английски, и об этом могут свидетельствовать и Олькотт, и Джадж, и все, кто меня тогда знал. Я бы хотела, чтобы люди увидели статью, которую я однажды пыталась написать для «Знамени Света» и в которой я вместо «сангвинический» написала «кровавый» и т. д. Я научилась писать по-английски во время работы над «Изидой» (т. е. посредством писания «Изиды»); это именно так, и профессор Уайдлер, который каждую неделю приходил, чтобы помогать Олькотту в распределении глав и написании индекса, может это засвидетельствовать. И когда я закончила «Изиду» (нынешняя «Изида» — это только третья часть того, что я написала и уничтожила) — я уже писала по-английски так же, как я пишу теперь — не хуже и не лучше. (…) Что же тогда удивительного в том, что мой английский язык и язык Махатмы оказались сходными! Язык Олькотта и мой также проявляют сходство в американизмах, которым я научилась от него за эти десять лет. (…) Имеется не три решения, а только два: или я выдумала Учителей, их философию, написанные ими письма и т. д., или же не выдумала. Если я их выдумала и Учителей на самом деле не существует, тогда их рукописи тоже не могли бы существовать; или же я эти письма-рукописи тоже выдумала, и если так, то как могут называть меня «подделывательницей»? Тогда это мои рукописи, и я имею право использовать их, если я так умна. Что касается изобретения философии и учения, — это покажет «Т[айная] Д[октрина]. Здесь я нахожусь одна с графиней в качестве свидетельницы. У меня здесь нет никаких книг и никого, кто бы помогал мне. И я скажу вам, что «Тайная Доктрина» будет в двадцать раз ученее, философичнее и лучше, чем «Изида», которая будет ею убита. Имеются сотни тем, на которые мне разрешено говорить и давать пояснения. Я покажу, что может сделать «русский шпион», мнимый подделыватель и плагиатор, и т. д. Будет доказано, что вся Доктрина — камень основания всех религий; это будет доказано на основании опубликованных индусских экзотерических книг, символы которых будут объяснены эзотерически. Будет показана чрезвычайная ясность «Эзотерического Буддизма», и правильность его доктрин будет доказана математически, геометрически, логически и научно. Ходжсон очень искусен, но он недостаточно искусен для Истины, и она восторжествует, после чего я могу спокойно умереть». В такой полемике приходилось Елене Петровне доказывать истинность существования Великих Учителей Востока! Об одной из встреч Елены Петровны с Учителями, свидетелями которой были спутники Блаватской — теософы, рассказывала в своих письмах друзьям Е. И. Рерих. Об одном из живописных местечек Индии, где ей довелось побывать, она писала: «Кхандала — прекрасное место, и оно замечательно тем, что здесь находятся древнейшие буддийские пещеры, так называемые «Каrlа caves», репликой которых является Аджанта; но мои сыновья говорят, что главная пещера со ступою еще интереснее, нежели в Аджанте. Для нас это место знаменательно и дорого тем, что здесь Блаватская встретила М[ахатму] М[ориа], когда она с несколькими спутниками предприняла путешествие в эти пещеры из Бомбея. Тогда еще почти никто не слыхал об их существовании, и не было никаких дорог, никаких облегчений на пути, приходилось идти пешком и карабкаться почти на отвесную скалу. Но путники дошли и были вознаграждены видением М[ахатмы] М., Который приветствовал Блав[атскую] у входа в пещеру и после краткой беседы с нею скрылся из виду; после этого Блав[атская] вошла в пещеру и тоже исчезла в ней. Спутники обыскали всю пещеру, но тщетно, тогда они решили поставить палатки около пещеры и провести всю ночь в бдении. На рассвете М[ахатма] М. снова появился из неожиданного скрытого прохода вместе с Блав[атской] и обратился к спутникам ее с приветственными и ободряющими словами. Так поведал нам эту необыкновенную манифестацию один индус-теософ, который приезжал к нам вместе со Светиком[8] и его женой. Между прочим, он сказал, что описание этой замечательной манифестации можно найти во втором томе «Дневника Олькотта». Когда я услышала о таком явлении, место это озарилось для меня ярким лучом надземной красоты, и я поняла, почему В[еликий] В[ладыка] привел нас сюда». (Е. И. Рерих, 28.06.48.) Махатма М. (портрет работы Шмихена) Несколько позже мы рассмотрим и другие факты общения основательницы теософского движения с Махатмами. Неоспоримое свидетельство реального существования Махатм получили и ближайшие родственники Елены Петровны Блаватской. В зарубежных работах по истории теософского движения приводится письмо тети Е. П. Блаватской, Надежды Андреевны Фадеевой, полковнику Г. Олькотту от 26 июня 1884 года. В этом письме Надежда Андреевна описала таинственный случай, произошедший с ней в Одессе, где она жила: «Случилось так, что я чудесным способом получила письмо. В это время моя племянница была на другом конце света, точнее, ни одна живая душа не знала, где она находится, и это нас очень тревожило. Все наши попытки узнать о ней закончились безрезультатно. Мы уже были готовы считать ее умершей, когда, приблизительно в 1870 году или несколько позднее, я получила письмо от того, кого Вы, по-моему, называете Кут-Хуми. Оно попало ко мне самым непостижимым и таинственным образом, через посыльного азиатской внешности, который потом растворился буквально у меня на глазах. В письме меня просили не беспокоиться о судьбе Елены и сообщали, что она в безопасности. Это письмо до сих пор хранится у меня в Одессе. Как только вернусь, немедленно вышлю его Вам и буду очень рада, если оно окажется для Вас полезным. Прошу меня извинить, но мне трудно, почти невозможно понять, откуда берутся глупые люди, способные верить, что моя племянница или Вы сами выдумали тех, кого Вы называете Махатмами! Я не знаю, знакомы ли Вы с ними лично и как долго Вы их знаете, но моя племянница рассказывала мне о них много лет назад, и весьма подробно. Она писала мне, что снова встретила некоторых из них и возобновила общение с ними еще до того, как написала свою «Изиду». Зачем ей нужно было придумывать их? Для каких целей? И чем могла быть ей выгодна подобная выдумка? (…) Что касается существования по крайней мере одного из них, это я могу подтвердить достоверно. Кто же, как не один из упоминаемых адептов, мог написать мне это письмо и ободрить в тот самый момент, когда я более всего нуждалась в таком утешении? Почерк мне в самом деле неизвестен; но письмо было доставлено таким феноменальным образом, что никто, кроме адепта оккультной науки, не смог бы этого сделать. Меня уверили, что племянница вернется, — и обещание было в точности выполнено», — писала Олькотту Надежда Андреевна Фадеева. В письме же, полученном ею столь необычным образом, говорилось:
С Учителями довелось пообщаться не только Е. П. Блаватской, но и ее ученикам-теософам. Воспоминания о таких встречах, вместе со свидетельствами других людей, встречавших в своей жизни представителей Белого Братства, собраны в книге Клода Брэгдона «Эпизоды из незаписанной истории». Незабываемые встречи Одним из учеников Е. П. Блаватской, которому посчастливилось встретить своего Учителя — Махатму, был Рамасвамир. Свою незабываемую встречу с Учителем он описал в письме Другу. Все началось с того, что Рамасвамир услышал внутренний голос, принадлежащий его Учителю и зовущий его оставить все дела и спешно последовать за Е. П. Блаватской, отправлявшейся к границам Тибета, чтобы встретиться с Учителями. Рамасвамир немедленно последовал внутреннему велению, но когда он прибыл в Бомбей, выяснилось, что Елена Петровна уже покинула этот город и достигла Дарджилинга, находящегося на границе Тибета, где, вполне возможно, уже состоялась ее встреча с Учителями. В отчаянии Рамасвамир решил перейти границу Тибета самостоятельно, в одиночку, невзирая на все опасности, которые таило в себе подобное путешествие, чтобы найти своего Учителя — или погибнуть. Переодевшись в одежду паломника, он в одиночку отправился в путь, практически без средств и без знания местного языка, к тому же не имея разрешения на переход через границу. Юноша пробирался во внутренние области Сиккима через джунгли, кишащие дикими зверями, наверняка зная, что случись с ним что-нибудь — и помочь будет просто некому. Но его сознание было настолько сосредоточено на любимом образе Учителя, что ни страх, ни беспокойство не владели его душой. Он едва избежал смерти в пути, и его великая вера в Высшую Волю спасла его и от руки разбойника, и от хищных зверей. Наконец около границы Тибета он увидел Того, к кому так стремился. Рамасвамир описывает эту встречу так: «Я думаю, время было между восемью и девятью часами утра. Я направлялся в один из городов Сиккима, где, как мне сообщили встречные, я мог бы легко перейти тибетскую границу в своей одежде паломника. Внезапно я увидел одинокого всадника, мчавшегося по направлению ко мне. По его статной фигуре и ловкости, с которой он управлял конем, я подумал, что это, должно быть, один из офицеров сиккимского раджи. Значит, все кончено. Сейчас он потребует мой паспорт и спросит, по какому делу я прибыл на территорию независимого Сиккима, а может быть, даже арестует меня и вышлет обратно, если не хуже того. Всадник приблизился ко мне и осадил коня. Я взглянул на него — и мгновенно узнал Его… Благоговейный трепет охватил меня, ибо я стоял перед Махатмой — перед ликом моего высокочтимого Гуру, которого я видел ранее в Его астральном теле. Это был Он, «Гималайский Брат»!.. В тот же миг я простерся на земле у Его ног. Поднявшись по Его приказу и безмолвно глядя на Него, я совершенно забылся в созерцании Его лика, который я так хорошо знал по портрету… Я не мог ничего сказать: радость и благоговение лишили меня речи. Величественность Его облика, который казался мне олицетворением мощи и мысли, внушала мне восторг и благоговейный трепет. Я находился лицом к лицу с Махатмой Гималаев, и Он не был мифом или же «созданием воображения медиума», как сказали бы скептики. Это не было ночным сновидением, ибо время было между восемью и девятью часами утра. Солнце сияло и было молчаливым свидетелем происходящего. Я вижу Его во плоти и крови, и Он говорит со мной с добротой и мягкостью. Мог ли я ожидать большего? От избытка счастья я утратил дар речи, и прошло некоторое время, прежде чем я смог произнести несколько слов, ободренный Его благостными словами… После первых мгновений удивления и восторга, когда я успокоился и свыкся с происходящим, мы долго беседовали с Ним… Он сказал, что я должен терпеливо ждать, если хочу быть принятым в ученики; что многие предлагали себя в кандидаты, но лишь очень немногие оказались достойными… И теперь, когда я видел Махатму во плоти и крови и слышал Его живой голос, пусть никто не осмелится сказать мне, что Братья не существуют. Теперь будь что будет, никакая смерть, никакая месть врагов не устрашат меня, ибо я знаю то, что знаю!» (Bregdon С. Episodes from an Unwritten History. Rochester, 1910, c. 36–38.) Еще одно свидетельство о встрече с Учителями принадлежит Дамодару Маваланкару, также бывшему учеником и сподвижником Е. П. Блаватской. Маваланкар был родом из влиятельной и богатой семьи браминов, не принявшей его приверженности теософскому движению. Тем не менее Маваланкар вступил в теософское общество вопреки воле своей родни, отказавшись при этом от причитавшегося ему богатого наследства. Преданность Дамодара Е. П. Блаватской была абсолютной. За все время деятельности теософского общества Дамодар неоднократно встречался с Учителями. Однажды, как пишет Клод Брэгдон в «Эпизодах из незаписанной истории», он внезапно исчез из того места, где обычно жил, и вскоре вернулся назад. «Он побывал в Ашраме своего Учителя, пройдя там известную подготовку. Он ушел туда худеньким, бледным, похожим на ученика юношей, хрупким, робким и застенчивым. Когда он вернулся, бронзовый загар на его лице оливкового цвета стал несколько темнее; он выглядел сильным, выносливым и ловким, смелым и энергичным. Перемена, произошедшая в нем, была настолько разительна, что друзья едва узнали его. Он сам описывал произошедшее с ним так: «Мне посчастливилось быть позванным и получить разрешение посетить святой Ашрам, где я провел несколько дней в благословенном обществе гималайских Махатм и их учеников. Там я встретил не только своего любимого Гурудева[9] вместе с Учителем полковника Олькотта, но и нескольких других членов Братства, включая одного из Высочайших. К сожалению, в высшей степени личный характер моего посещения этих трижды благословенных мест не позволяет мне рассказать об этом больше. Достаточно и того, что я скажу, что место, которое мне было разрешено посетить, находится в Гималаях, а не в какой-нибудь фантастической Стране Вечного Лета, и что я видел своего Учителя, будучи в своем физическом теле, и Он был совершенно таким же, каким я видел Его в первые дни моего ученичества. Я видел своего Гуру как живого человека, и он выглядел поистине юношей по сравнению с другими Садху в этом благословенном обществе… На другой день после моего прибытия мне было разрешено беседовать с моим Учителем более часа. (…)» (Там же, с. 33–34.) Впоследствии же Дамодар покинул членов теософского общества, чтобы присоединиться к работе Белого Братства непосредственно в самой гималайской обители. «Вехи» Думается, что не менее интересными для читателя будут и факты встречи и общения с Учителями Шамбалы, имевшие место в жизни Н. К. и Е. И. Рерихов — ближайших сотрудников и посланников Белого Братства. Воспроизвести основные вехи их сотрудничества с Учителями нам поможет замечательная, но, к сожалению, пока малоизвестная книга «Рерих. Опыт духовной биографии», написанная биографом семьи Рерихов Павлом Федоровичем Беликовым. Возможно, что эта книга и не предназначалась автором для широкого круга читателей, так как была посвящена фактам не только обычной творческой биографии художника и его жены, но и событиям их загадочной духовной работы, связанной с постижением мира эзотерических знаний и явлений. Е.И.Рерих Как упоминается в различных источниках, необычные духовные возможности были свойственны Е. И. и Н. К. Рерихам с юных лет. В Живой Этике подчеркивается тот факт, что особо важные поручения даются Учителями Шамбалы только надежным, проверенным, высокодуховным деятелям, связанным с Братством на протяжении целого ряда жизней.[10] Именно долгая связь с Махатмами и делает возможным создание неразрывной духовной связи между Учителями и их учениками и сотрудниками, которые на протяжении всей земной истории воплощались в различных странах Запада и Востока для выполнения особых миссий в мире. Часто посланники Братства рождались в семьях обычных людей, ничего не знающих об Учителях (так было и с Е. П. Блаватской, и с Н. К. и Е. И. Рерихами). Как и Е. П. Блаватская, Рерихи были учениками и сотрудниками Учителей Шамбалы на протяжении многих своих воплощений. В силу этого духовная связь с неведомыми Наставниками ощущалась ими на интуитивном уровне. Первые проблески воспоминаний о прошлых воплощениях, об Учителях приходили к ним в видениях и снах. Особенно яркие и интересные видения посещали в детстве и юности Елену Ивановну Рерих. Духовно-интуитивная связь с Учителем проявлялась и в литературном творчестве Н. К. Рериха. Так, анализируя белые стихи Н. К. Рериха, П. Ф. Беликов в упоминавшейся нами работе пишет: «(…) В 1916 году был начат цикл «Благословенному». Судя по стихам этого цикла, Явления Учителя имели место ночью, во сне. Они рождали новые мысли и устремления, которые трудно было сочетать с повседневными личными заботами и с той кровавой эпопеей, которая решила тогда судьбы народов и государств. Знание, вера во Владыку были непоколебимыми, но Указы, приходившие в кратких ночных прикосновениях, в осторожных намеках, в иносказаниях, требовали самостоятельной расшифровки, собственных выводов, инициативы в действиях. Сюита «Благословенному» приоткрывает завесу над первыми Посещениями Учителя: (…) Глаза Твои могут сверкать,(«Уводящий») (…)
(Беликов П. Ф. «Рерих. Опыт духовной биографии. Новосибирск, 1994, с. 112–113.) В зрелые годы интуитивное знание о связи с Учителями оформилось у Н. К. и Е. И. в целую систему общения с Учителями посредством астрального плана, с помощью ясновидения и яснослышания, а также особых сеансов медитативного сосредоточения. Но помимо общения, осуществлявшегося посредством духовных каналов, Рерихи имели немало встреч с Махатмами и в обычных условиях, на физическом плане. В своих письмах Е. И. Рерих писала:
Первая встреча Рерихов с Наставниками произошла — скорее всего, не случайно — в том самом лондонском Гайд-парке, где Е. П. Блаватская впервые встретилась со своим Учителем. Это было 24 марта 1920 года. С тех пор день 24 марта считается в рериховском движении Днем Учителей и данного Ими Учения. П. Ф. Беликов писал об этом событии в книге «Рерих. Опыт духовной биографии»:
Н.К.Рерих Как вспоминали ученики Н. К. и Е. И. Рерихов по их рассказам, Николай Константинович и Елена Ивановна встретили Учителей во время прогулки по аллеям Гайд-парка. В толпе идущих им навстречу людей они увидели двух необычайно высоких и красивых индийцев в белоснежной форме раджпугских офицеров, в то время находившихся на службе в британской армии. Неожиданно толпа гуляющих по парку людей, среди которых Они находились, куда-то рассеялась, и когда офицеры поравнялись с идущими навстречу Рерихами, вокруг них практически никого не осталось. За первой встречей с Махатмами последовали и другие. Как пишет П. Ф. Беликов, «произошло еще одно событие, уже в Индии, которое оказало на всех Рерихов огромное влияние. Мы знаем из переписки с Шибаевым,[15] что сначала Рерихи намеревались посетить Адьяр и наладить связи с теософским движением. Но по приезде в Индию они изменили свое решение и поехали в Сикким. В Сиккиме состоялась встреча с Учителем и сопровождавшим Его Джул-Кулом. Произошла она в окрестностях Дарджилинга, в храме, с которого сделана фотография. Место это довольно людное. О самой встрече мы находим следующие подробности в «Надземном»[16] (§ 40): «Мы не уходим из жизни, когда Мы появлялись, Мы не отличались от остальных обывателей. Вы сами можете свидетельствовать, что Джул-Кул, когда появился встретить Вас, не отличался от лам».[17] В теософской литературе имеются упоминания о том, что тот же самый храм в Дарджилинге в свое время послужил и местом встречи учителей с Е. П. Блаватской, немало путешествовавшей по Индии. О встрече Рерихов с Махатмами и необычных обстоятельствах, сопровождавших продвижение экспедиции по Индии (а именно — наблюдении НЛО), Беликов пишет: «О том, что встреча эта состоялась непосредственно после появления Рерихов в Индии, свидетельствуют следующие тексты Николая Константиновича: В «Алтай — Гималаях» имеется многозначительная приписка, пропущенная при последнем издании книги у нас, в России. На стр[анице] 255 после слов: «Направление с северо-востока на юг» в рукописи следовало «Энергия А. Брат Д. К.». В данном случае описывается наблюдение экспедицией шаровидного аппарата 5 августа 1927 года. Упоминание о Джул-Куле показывает, что свидание с Ним уже состоялось и при этом было рассказано об энергиях, которые могли исходить из Братства. Очевидно, об этом и вспомнил Рерих. Кроме того, в неопубликованном очерке «Бывальщина» перечислены в хронологическом порядке необычные явления и встречи: «Не забудется и встреча в Чикаго. А Лондон в 1920! А Париж в 1923! А Дарджилинг! А Москва в 1926! А Белуха! А Улан-Батор! А Тибет! А Индия! Всюду вехи». Здесь Дарджилинг назван после Парижа (получение Камня) и до Москвы. Рерих пишет и в «Путях Благословения», в очерке «Звезда Матери Мира», датированном 8 мая 1924 года, об Учителях так, как будто с Ними встречался: «Люди, встречавшие в жизни Учителей, знают, как просты и как гармоничны и прекрасны Они. Эта же атмосфера красоты должна окутывать все, что касается Их области». Несомненно, что это касается встречи в Дарджилинге с Учителями М. и Д. К. Если встречи с Посланниками Белого Братства в Лондоне, Нью-Йорке и Чикаго были неожиданными и кратковременными, то эта встреча была продолжительной и запланированной. При встрече в Дарджилинге были получены инструкции о том, что надлежит сделать в ближайшие годы по Плану Владык, в том числе конкретные задания их главной миссии — поездки в Советскую Россию и передача там «Послания Махатм». (Там же, с. 258–261.) К поручению, данному Учителями Рерихам в отношении России, мы вернемся позже, в разделе «Скрижали истории». Что же касается встреч Н. К. Рериха с посланниками Белого Братства в странах Европы и США, то некоторые обстоятельства, связанные с ними, приводятся в автобиографичном очерке Н. К. Рериха «Вехи». На этот очерк ссылается и П. Ф. Беликов в упоминавшейся работе:
К необычным фактам биографии Рерихов, свидетельствующим об их сотрудничестве с Учителями Шамбалы, мы еще вернемся. Подчеркнем также, что в данной работе приведена лишь ничтожная часть многочисленных исторических фактов и свидетельств, подтверждающих реальность существования Шамбалы и ее духовных Учителей. Тем интереснее будет узнать о Махатмах подробнее. Кто такие адепты Белого Братства? В чем состоит их деятельность на пользу мира, о которой писали их сотрудники? Что представляет собой легендарная гималайская обитель? На все эти вопросы мы найдем ответы в книгах, посвященных Учителям и учениям Шамбалы. Примечания:1 Знаком (*) выделены слова, значение которых указано в словаре. — Составитель (далее — С). 2 Пандиты — высокообразованные священнослужители в Индии. — С. 3 B современной транскрипции — Чома де Кёрёш. 4 Имеется в виду упомянутая работа Р. Рудзитиса «Братство Грааля», в написании которой Е.И. Рерих помогала Рихарду Яковлевичу советами, комментариями и разъяснениями по отдельным вопросам учения, а также дополнительными сведениями, сообщаемыми ею в письмах. — С. 5 Название «Извара» представляет собой искаженное «Ишвара», в переводе с индустани — «Милость Богов». 6 Буквально фраза звучала так: «I remind can't», т. е. была построена грамматически неверно. — С. 7 Хьюббе-Шлайден — президент германского теософского общества. — С. 8 Святослав Николаевич Рерих — младший сын Е.И. и Н.К. Рерихов. — С. 9 Гурудев (санскр.) — букв. — «Божественный Учитель». — С. 10 Учение о перевоплощениях является одним из кардинальных положений мирового эзотеризма. — С. 11 Речь идет о некоторых деятелях теософского движения, не веривших в то, что новое учение Живой Этики дается из Высшего Источника, а Рерихи являются посланниками Великих Учителей. — С. 12 Очевидно, имеется в виду План выполнения духовно-просветительской миссии, возложенной Учителями на Рерихов. — С. 13 Речь идет о первой книге из серии «Агни Йога», или «Живая Этика» — «Листы Сада Мории. Т. 1. Зов». — С. 14 Урусвати — духовное имя Е.И. Рерих. — С. 15 B.B. Шибаев долгое время был личным секретарем Н.К. Рериха. — С. 16 «Надземное» — одна из книг серии «Живая Этика». — С. 17 Ламы — священнослужители ламаизма (тибетского и монгольского буддизма). — С. |
|
||
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|