• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Высадка союзников в Крыму состоялась в сентябре 1854 года. От объявления войны до подписания мирного договора прошло двадцать восемь месяцев. И, как уже говорилось, эта война унесла около полумиллиона человеческих жизней. По оценкам на всех театрах военных действий союзники потеряли 252 000 человек, а русские — 246 000. Они умирали на полях сражений и в госпиталях, на море и на суше. Они гибли от пуль и шрапнели, от холеры и других болезней, от голода и холодов. Только в Севастополе были убиты, ранены или пропали без вести 102 000 защитников города. Такова была эта крымская трагедия, и такими оказались потери в этой «единственной абсолютно лишенной смысла войне нового времени».

Так что же это такое — Крымская война?

Немного найдется войн в человеческой истории, которые могли бы сравниться с Крымской по неясности цели и числу нежелательных последствий. Она осталась в памяти благодаря воспетой Теннисоном легендарной атаке Бригады легкой кавалерии и вызывает в воображении образ Флоренс Найтингейл, обходящей раненых в одном из лазаретов в Скутари[26]. А еще о ней напоминают знакомые крымские названия улиц в разных городах мира — Альма, Балаклава, Инкерман, Малахов курган.

Эта война велась не только на отдаленном полуострове Черного моря, давшем ей название. Сражения происходили на территориях нынешних Румынии и Болгарии, в азиатской части Турции и на границе с Персией. Крупные операции имели место на Кавказе: например, осада Карса в самом центре Армении, где в штурмах принимали участие до 30 000 человек, заслуживает не меньшего внимания, чем бои непосредственно в Крыму.

Не ограничивалась война и территориями, прилегающими к Черному морю. На расстоянии 2400 километров к северу от Крыма, на Белом море, противники обменивались артиллерийскими залпами и союзники блокировали Архангельск. В Арктике, в 20 километрах от норвежской границы, русская артиллерия обстреливала английские суда. В свою очередь, британцы приступом взяли Колу, уничтожили русские батареи, а сам город, насчитывавший около тысячи жителей, сожгли дотла.

В течение двух лет англо-французский флот вел боевые действия на Балтике. Объединенные силы союзников насчитывали пятьдесят восемь судов, несущих на борту 3400 орудий и 33 000 солдат и моряков. Под военным контролем России находились Эстония, Латвия и Польша, хорошо укрепленные гарнизоны стояли в Гельсингфорсе (Хельсинки), Свеаборге, Ревеле и Кронштадте. Французские войска численностью около 12 000 человек участвовали в осаде Бомарзунда, островного укрепления, расположенного между Швецией и Финляндией.

На Тихом океане тоже было неспокойно. Австралию беспокоила слабая защищенность Сиднея и Мельбурна, ибо русские фрегаты регулярно появлялись в южно-тихоокеанских водах. Судоходные компании Калькутты подали общую петицию правительству с просьбой обеспечить защиту торговых судов на пути в Китай. Военные власти Гонконга укрепляли оборонительные сооружения, а на Гавайях король Сандвичевых островов Камехамеха IV предусмотрительно объявил о своем нейтралитете. В августе 1854 года британская эскадра из пяти кораблей под командованием контр-адмирала Дэвида Прайса совершила нападение на Петропавловск-Камчатский — город на полуострове, расположенном к северо-западу от Японии. Береговые батареи и пятьдесят шесть орудий русских кораблей «Аврора» и «Двина» отразили атаку англичан. Прайс покончил с собой.

Восточное побережье Тихого океана было традиционной сферой торговых операций британской компании «Хадсонс бей» и принадлежавшей России «Русско-американской компании». Каждая из них с пониманием и уважением относилась к интересам и проблемам другой, и в течение всей войны они продолжали свою деятельность, поддерживая дружеские отношения. Военно-морская база в Эсквимальте (Британская Колумбия) была укреплена, что до известной степени успокоило встревоженных жителей Виктории[27]. В Канаде начался сбор пожертвований для Патриотического фонда[28]. Собранные 20 000 фунтов фонд разделил между Британией и Францией в равных долях. Наполеон III, выразив благодарность за этот дар, с теплотой вспоминал о минувших временах, когда канадцы были жителями французских колониальных владений. Граф Элджин, генерал-губернатор Канады, направил в Британию «верноподданнические послания» законодательного собрания, городских советов ряда городов, священнослужителей и старост пресвитерианских приходов, а также вождей шести индейских племен. Аналогичные обращения и пожертвования в Патриотический фонд стекались в Лондон из Нью-Брансуика, Ньюфаундленда, Барбадоса, Гренады, Гибралтара, Нового Южного Уэльса, Южной Австралии и Новой Зеландии.

Американцы были стойкими русофилами. Вот что писали об атмосфере в Вашингтоне того времени: «Русские дипломаты, как правило, были в весьма дружеских отношениях с конгрессменами и простыми гражданами, а вот пруссаки и французы встречались с определенными трудностями как в Государственном департаменте, так и при общении с жителями столицы». Американский атташе в Санкт-Петербурге замечал: «Отношения с российским и властями, включая императора, таковы, что лучше и желать нельзя». Посол Соединенных Штатов в России Нейл Браун считал Николая «совершенно неотразимым» и рукопожатие государя называл «славной республиканской хваткой». В докладе государственному секретарю он писал: «По отношению к Соединенным Штатам его величество настроен настолько благожелательно, насколько он вообще может испытывать добрые чувства к стране со свободными общественными институтами».

Не удивительно, что президент Соединенных Штатов Пирс заявил: «Мы со всей искренностью желаем сохранить нейтралитет, но возможно ли это, ведает лишь Господь». Англо-французский альянс, созданный для противостояния «северным варварам», в качестве еще одной своей цели обозначил «действия в полном взаимном согласии для проведения эффективной политики во всех других частях земного шара включая Западное полушарие». При таких угрожающих обстоятельствах сохранение строго нейтралитета было весьма проблематичным, и вскоре стало ясно, что симпатии Америки склоняются к России. «Американский народ не осведомлен о спорных вопросах и разногласиях, ставших причиной этого конфликта, но он почти инстинктивно принимает сторону России», — писал американский историк Фостер Риа Даллес. Одним из источников пророссийских (а скорее — антибританских) настроений американцев были многочисленные ирландские иммигранты. Характерной реакцией ирландцев на события в Крыму стал митинг в Нью-Йорке в 1854 году в честь известного ирландского повстанца Уильяма Смита О'Брайена[29], отбывавшего заключение в английской тюрьме. На митинге произносились антибританские речи и, как свидетельствовала пресса, «трижды звучали приветственные крики в адрес русского царя».

В штате Кентукки был сформирован военный отряд для помощи русским войскам в Крыму. Нью-йоркская фирма «Уэбб энд компани» завершила постройку заказанного Николаем парохода и отправил его в Россию вопреки общепринятым правилам нейтралитета. Министры Англии и Франции выразили государственному секретарю Марси протест по поводу якобы имевшего место оснащения российских каперов на верфях Соединенных Штатов. Известная фирма по производству стрелкового оружия полковника Сэмюэла Кольта[30] поставляла в Россию материалы и обучала российских специалистов. Пятнадцать американских инженеров отправились в Россию помогать в строительстве железных дорог, и тридцать американских врачей служили в российской армии в Крыму, причем большая часть из них обучалась медицине в Париже. В Иллинойсе, однако, произошло событие другого порядка: законодательное собрание штата приняло резолюцию, осуждающую «агрессивную политику российского императора», и потребовало от губернатора штата «направить царю копию этой резолюции». Известный своим практицизмом военный министр Джефферсон Дэвис решил извлечь пользу из военных событий в Европе и отправил туда комиссию в составе трех человек с поручением «наблюдать за ходом боевых действий» и посылать отчеты, обращая особое внимание на «транспорт, обмундирование, вооружение, артиллерию, снабжение армий, оборонительные сооружения и мосты». Помимо прочего комиссия получила указание собрать сведения об «использовании верблюдов в качестве транспортного средства и приспособленности этих животных к работе в холодном климате и в горной местности».

В ходе кровопролитных сражений в Крыму крупные страны мира одна за другой отказывались от политики нейтралитета и принимали сторону англо-французских союзников. Однако Соединенные Штаты оставались тверды в своем нейтралитете с перекосом в сторону России, и Николай (а затем Александр II) не раз направляли президенту Пирсу и государственному секретарю Марси послания с благодарностью «за слова поддержки и ободрения и за щедрую помощь». В разгар войны США предложили враждующим сторонам посредничество — как бы в ответ на российское предложение помочь закончить войну 1812 года[31]. К моменту окончания Крымской войны Соединенные Штаты были единственной страной в мире, которая не стыдилась и не боялась проявлять дружеские чувства к России.

Для военной науки Крымская война представляет особый интерес. После нее уже редко использовались тесные боевые порядки кавалерии и пехоты. В дальнейшем предпочтения отдавались открытым, гибким построениям и окопам. В частности, в британских войсках это означало завершение целой эпохи — отныне английские солдаты не будут идти в бой в красочных парадных мундирах, с развевающимися знаменами вступать в схватку с противником и шагать навстречу пулям под волнующие звуки полковых оркестров.

Крымская война открыла эру капсюльных ружей. Винтовка Минье[32] имела решающее преимущество перед гладкоствольным неуклюжим мушкетом. Винтовка заряжалась патронами с цилиндрической, переходящей в конус пулей, а не круглыми пулями и обеспечивала гораздо большую точность огня. Британская армия использовала французскую модель, приспособив ее к своим требованиям. В городе Энфилде был построен завод по производству винтовок, получивших от места своего изготовления название «Энфилд», которые вскоре стали стандартным вооружением армии ее величества.

В военных целях стал использоваться электрический телеграф, и в обиход вскоре вошло слово «телеграмма». Правительство, сидя дома, получило возможность лучше контролировать действия генералов на поле боя. Впервые получили распространение облегченные военные железные дороги; сообщение по такой дороге от Балаклавы до фронта имело для союзников поистине неоценимое значение. Заслуженное место заняла фотография — ее возможности по достоинству оценили в военной и военно-морской разведке. Один из журналов писал: «Береговая линия, форты, крепости, расположение судов и воинских частей, особенности местности, позиции войск — все это можно мгновенно запечатлеть и воспроизвести путем объемного моделирования с точностью, намного превосходящей точность словесного описания». Первым военным фотографом стал Роджер Фентон, постоянно сопровождавший войска со своим фотографическим аппаратом. С ним работал непосредственно на местах сражений У. Х. Рассел, первый профессиональный военный корреспондент, посланный в Крым редакцией газеты «Таймс». Репортажи Рассела о ходе боев, о сильных и уязвимых сторонах союзных войск, о потерях и состоянии боевого духа были настолько подробными и точными, что один из русских заметил: «У нас нет нужды в шпионах — нам достаточно почитать „Таймс“».

Наконец, как я уже упоминал, именно во время Крымской войны получила известность основательница современной службы медицинских сестер, одна из самых замечательных личностей в истории Флоренс Найтингейл. Она не только положила начало современной системе гигиенического ухода за ранеными в госпиталях, но и вызвала к жизни революционные перемены в лечении обычных солдат. Дочь весьма обеспеченных, образованных и оберегающих свой социальный статус родителей, Флоренс отказалась от весьма удачного замужества, которое прочили ей в семье, и нашла истинное призвание в помощи больным. Работа медицинской сестры в то время не пользовалась ни малейшим уважением и была уделом представителей низов общества, в том числе алкоголичек и проституток. Упорство и решимость, выдающиеся организаторские способности и невероятная сила убеждения, свойственные Флоренс Найтингейл, сделали эту женщину легендой еще при жизни. В октябре 1854 года Флоренс отплыла в Крым в группе из тридцати восьми сестер, и уже через месяц под ее опекой находились пять тысяч раненых. За полгода ее деятельности смертность в полевых госпиталях снизилась с 44 до 2,2 процента. В невыразимых условиях грязи, общего запустения, нехватки медикаментов Флоренс Найтингейл трудилась не покладая рук, иногда по двадцать часов без перерыва, чтобы как-то облегчить положение рядовых солдат. Страдания раненых и умирающих и сверхчеловеческие усилия этой хрупкой героини ярко описаны в подробнейшей биографии Найтингейл, принадлежащей перу Сесил Вудем-Смит.

В тени Флоренс Найтингейл часто теряются менее известные личности, которых мы не можем обойти вниманием. В отличие от Найтингейл Мэри Сикоул вышла отнюдь не из высших слоев британского общества. Эта склонная к риску жительница Ямайки была дочерью шотландского солдата и свободной черной женщины. Изучая целебные свойства трав, Мэри Сикоул добилась хороших результатов в лечении холеры и желтой лихорадки. Когда разразилась Крымская война, она выразила желание отправиться на фронт, чтобы там лечить больных и раненых. Из-за ее расовой принадлежности лондонские власти, ведавшие набором медицинских сестер, отказали ей даже в предварительной беседе. «В моей душе в первый — и, слава Богу, последний — раз возникли сомнения и подозрения, — писала Мэри. — Неужели свойственные американцам предрассудки в отношении к цветным пустили корни и здесь? Неужели эти дамы откажутся от моей помощи потому лишь, что моя кровь течет под более темной кожей, чем их?»

Отнюдь не обескураженная, Мэри отправилась сначала в Турцию, а вскоре уже оказалась в Балаклаве, где открыла так называемый «Британский отель» — на самом деле приют для поправляющихся раненых и больных. По вечерам она надзирала за своим приютом, а днем была на передовых позициях, оказывая помощь раненым. Вскоре она стала хорошо известна всем воюющим — ее легко узнавали по яркому цветастому наряду и мулу, нагруженному перевязочным материалом, сумкой с набором медицинских инструментов и кое-какой едой. Когда в сентябре 1855 года пал Севастополь, она была первой женщиной, вошедшей в город, где тут же принялась раздавать еду и помогать раненым. Хотя Мэри стала популярной фигурой в глазах британского общества, правительство долгое время не оценивало по достоинству ее героизм и самоотверженность. Только через несколько лет после окончания войны ее без большой огласки наградили Крымской медалью. Такова была эта черная героиня с Карибских островов.

Лечение или профилактика заболеваний в значительной мере зависит от питания. Союзные войска в Крыму, да и армии в более поздние времена многим обязаны французу, который в течение двадцати лет был шеф-поваром престижного лондонского клуба «Реформ»[33]. В начале 1855 года этот непредсказуемый мсье Алексис Сойе вызвал замешательство в свете, объявив одновременно о своем уходе из «Реформа» и намерении отправиться на Восток, чтобы принять на себя ответственность за питание армии. Сойе не испытывал сомнений в своих способностях и важности взятой на себя роли. («Я знал, что мисс Найтингейл окажет мне значительную помощь при работе в крымских госпиталях», — писал он.) Оказавшись на фронте, изобретательный француз со всей энергией принялся за оборудование кухонь самого разного назначения — судовых, полевых, госпитальных. Он изобрел новые плиты, духовые шкафы, различные виды кухонного оборудования. Он стал выпекать новые сорта хлеба, готовить новые виды соусов и подливок и обучать желающих кулинарному искусству. Из-под его пера вышло великое множество простых и вкусных рецептов, которые с удовольствием перенимали солдаты. Примеры таких рецептов читатель сможет найти в Приложении.

Подобно тому как винтовка Минье и разрывные снаряды изменили лицо армии, бронированные военные суда, движимые гребными винтами, сделали совершенно иным флот. «Мы не должны обманывать себя, говоря, что до сих пор наши винтовые двигатели — всего лишь эксперимент, а не новое слово в военном деле», — писал «Бентлиз мэгэзин». Действительно, эксперимент был весьма успешен и положил конец эре парусного флота. Русскому флоту пришлось обороняться, и российские инженеры прикладывали все усилия для разработки новых видов вооружения. В 1839 году француз Фортье изобрел boulet asphyxiant[34] и предложил его своему правительству, но французское военное ведомство не проявило интереса к этому изобретению, и им воспользовались в России. «В описании изобретения Фортье говорится, что оно представляет собой жидкое пламя, горящее под водой, которое способно вызывать смерть от удушья у всех, кто находится не далее определенного расстояния от взрыва. — Отчет об этом оружии сообщает далее: — Если российский император проявит действительную заинтересованность в обладании этим несущим смерть изобретением, объединенные флоты всего мира окажутся бессильны перед ним».

Начались разработки подводных устройств. «Удивительный эксперимент проделан в Марселе доктором Пайерном. Вместе с тремя моряками он опустился на дно в присутствии сотен зрителей, а затем, поднявшись, проник в орудийный порт военного корабля, не замеченный его командой»[35].

В Англии было объявлено о создании устройства, получившего название «переносной плавучий подавитель волн Макинтоша». Действие этого изобретения, как сообщалось, «было основано на понимании механизма возникновения волн и на теории их подавления». Ослабляя штормовые волны, это устройство якобы позволяло устраивать гавани в местах, которые ранее были недоступны во время штормов.

Крымская война как выражение русско-турецкого конфликта была одной из целой серии войн, вспыхивающих каждое поколение. Таковы были войны 1768–1772, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 годов, а после Крымской войны эта традиция продолжалась в 1875–1878 и 1914–1918 годах. Как война с участием западных держав Крымская война оказалась первой, в которой Россия воевала с европейской коалицией, и первой же в новой истории, в которой Англия и Франция воевали на одной стороне. Вторжение в Россию стало также очередным в целой серии предыдущих и последующих, включая нашествие Наполеона в 1812 году, германских войск в 1916–1918 годах, западных союзников в 1919–1920 годах и снова Германии в 1941–1944 годах. Географические особенности, климат и упорство русских в совокупности отбили все эти вторжения. Думаю, для союзных войск обернулось удачей, что в ходе Крымской кампании они не стали вторгаться в глубь России.

В течение сорока лет, предшествовавших Крымской войне, ни одна из великих держав Европы не воевала с другой, зато после этого столкновения менее чем за двадцать пять лет Европа пережила целых пять крупных войн: франко-австрийскую (1859), датско-австро-прусскую (1864), австро-прусскую (1866) франко-прусскую (1870) и русско-турецкую (1878). При этом причины этих конфликтов восходят непосредственно к последствиям Крымской войны.

Еще одним следствием Крымской войны стало содействие появлению такой организации, как Международный Красный Крест, официально учрежденной в 1864 году Женевской конвенцией. Сообщения военных корреспондентов с места боев очень ярко и живо описывали гибель и страдания людей. Тяжелые климатические условия, пневмония, тиф, гангрена, холера и постыдное бессилие медицины на фронте — все это вызвало озабоченность европейской общественности. Стали меняться представления о ценности человеческой жизни, повысилось уважение к правам отдельного солдата.

Но пожалуй, наиболее важным итогом этой войны стало исчезновение страха перед российской мощью, который долго влиял на европейскую политику. В 1815 году, после того как русский царь возглавил коалицию, которая нанесла поражение Наполеону, Россия оказалась самой могущественной европейской страной. После революций 1848 года она не просто обладала военным превосходством, а превратилась в настоящую сверхдержаву того времени и заняла доминирующую позицию в мире. Именно тогда Николай получил прозвище gendarme de l'Europe. Пагубный исход Крымской войны сверг Россию с этого пьедестала, жандарма лишили силы. В последующие двадцать лет Россия была всего лишь одной из равных, но отнюдь не сверхдержавой. Затем, с быстрым укреплением Германии после 1870 года, былое превосходство царя перешло к кайзеру.

После унизительных поражений в Крымской войне Россия поняла, что не в состоянии соперничать со странами Западной Европы, где экономика и социальное устройство претерпели изменения в результате промышленной революции. Правительство России было дискредитировано открывшейся коррупцией, которая глубоко проникла в политику и экономику. Несмотря на определенные успехи в материальной сфере, достигнутые за предшествующие десятилетия, война ярко продемонстрировала техническое отставание России, особенно в развитии транспортной инфраструктуры. Как сказал один историк, «это была лебединая песня старого уклада России, обозначившая конец Средневековья и начало новой истории». После подписания Парижского мирного трактата в 1856 году в стране началась грандиозная перестройка, которая очень скоро поставила Россию перед необходимостью реформ, включая отмену крепостной зависимости крестьян и модернизацию законодательства. Лишь позже, когда Александр II и его преемники остановили процесс реформирования сверху, в стране стало нарастать революционное движение снизу. Поэтому можно считать, что семена большевистской революции 1917 года вызревали в плодородной почве, подготовленной итогами Крымской войны.

Во время войны Россия оказалась в изоляции, которая продолжилась и после подписания мирного договора. От нее вскоре отвернулась даже Австрия, ее единственный верный друг. В самом начале конфликта император Франц-Иосиф I объявил о своем нейтралитете, а затем, поколебавшись, разорвал альянс с Россией. В конце концов он пригрозил Николаю, что присоединится к союзникам, и тем вынудил царя к мирным переговорам. Даже Пальмерстон посчитал это предательство «бесчестной игрой». Этот новый поворот в австро-российских отношениях внес свою ноту в похоронный звон колоколов по европейскому союзу.

Если Россия осталась в одиночестве к концу войны, то и об Австрии можно сказать то же самое. Утратив добрые отношения с Россией, Франц-Иосиф не смог приобрести дружбу Англии или Франции. Обе эти страны сочли политику Австрии слишком выжидательной, осторожной и ненадежной.

Премьер-министр Сардинии, граф Камилло Кавур, «дородный мужчина в очках, с бакенбардами, чрезвычайно любезный в речах и обожающий формальности во всем», занял было наблюдательную позицию, следя за развитием событий. На двенадцатом часу войны «этот дальновидный политик, решившийся — как и следует великим политикам — сыграть по-крупному, убедил парламент Турина послать в Крым контингент сардинских войск».

В апреле 1855 года король Виктор-Эммануил попрощался с пятнадцатью тысячами своих солдат и те отплыли в Балаклаву. К моменту возвращения сардинского контингента двадцать восемь человек было убито в сражении у Черной речки и тысяча погибла от холеры. Это, разумеется, тоже потери, но они несравнимы с потерями в войсках других стран. Правда, судьба благоволит храбрецам. Когда в Париже собралась мирная конференция, граф Кавур занял свое место за столом переговоров, сидя как равный среди представителей великих держав Европы. И вскоре в повестку дня был поставлен «итальянский вопрос»: присутствию австрийцев на Апеннинском полуострове следует положить конец.

Австрийские власти в Италии ведут себя с непозволительной заносчивостью, заявил Кавур, что создает угрозу миру и может нарушить баланс сил в регионе, а продолжающееся присутствие австрийских вооруженных сил на итальянской земле противоречит условиям Венского договора. Лорд Кларендон, предусмотрительно настроенный должным образом сардинским премьером, обрушил обвинения на некомпетентность правительств Неаполитанского королевства и Папского государства, после чего в число обсуждаемых тем был включен вопрос объединения Италии. Однако после обмена мнениями стало ясно, что большого желания продолжать эту дискуссию и настаивать на выводе австрийских войск с Апеннинского полуострова у участников конференции нет. Впрочем, Кавур не был разочарован — ведь на этой конференции ему удалось обеспечить своей маленькой стране равное место среди великих держав. Наполеон III выказал свое сочувствие целям сардинского премьера, и никто не поспешил поддержать Австрию, а менее всех прочих — Россия. В течение трех лет после Парижской конференции сардинские и французские войска воевали против оставшейся в одиночестве Австрии и добились независимости Сардинии. А вскоре произошло и объединение Италии.

В Британии прекращение военных действий также ускорило проведение реформы — это была реформа армии. Крымская война стала первым вооруженным конфликтом, при котором население страны в полной мере оценило лишения и страдания простых солдат, их мужество и стойкость. Подводный телеграфный кабель и фотография сделали возможными быструю передачу новостей с фронта и сохранность этих сведений для последующего изучения. В результате ошибочные действия по руководству армией немедленно и в полном объеме становились известными обществу. Уже в начале войны отчеты с места событий говорили о вопиющей нехватке продовольствия, медикаментов и перевязочных материалов, о недостатках в транспортных средствах и в организации размещения войск, о некомпетентности управления. Все эти грубые промахи вызвали громкое возмущение в обществе и приблизили реформы. Новые правила и инструкции касались всех сторон организации армии — условий службы, обязанностей офицеров, медицинского обеспечения и госпиталей, строительства казарм, вспомогательных служб, программ обучения и тренировки и так далее. Армейские порядки, устаревшие за сорок лет мирного времени, стремительно менялись. Война остановила процесс разложения, который мог привести к краху британской армии и сделать ее бессильной перед необходимостью в будущем решать жизненно важные задачи.

В финансовом отношении затраты на Крымскую войну для Британии были относительно небольшими. Деловая активность не уменьшилась, средства для капиталовложений не истощились, безработица отсутствовала. Военные расходы покрывались за счет заимствований, но при этом около половины из семидесяти миллионов фунтов, потраченных на войну, были получены путем резкого увеличения подоходного налога.

Турция покрывала военные расходы заимствованиями, полученными под гарантии Британии и Франции, и в результате этот «больной Европы» увеличил свой долг западным странам более чем вдвое. Таким образом английские и французские держатели турецких облигаций приобрели влияние на внутренние дела Порты[36]. По условиям мирного договора союзники смогли принудить султана объявить о равенстве христиан и мусульман перед законом. Религиозной дискриминации был положен конец, права общественных учреждений и организаций подтверждены, включая их право открывать религиозные учебные заведения различных конфессий. Турция сделала значительный шаг в своем развитии по западному образцу, с тем чтобы войти в семью европейских государств, не потеряв своей целостности и независимости. Крымская война отсрочила падение и раздел Оттоманской империи.

Такова была эта война, и таковы были весьма значительные, хотя и непреднамеренные, ее результаты — немедленные и долгосрочные. Мог ли кто-либо десятью годами ранее ожидать подобных потрясений — тем более те политики, которые вели переговоры с Николаем I во время его визита в Британию в 1844 году?

По возвращении из Виндзора в Лондон Николай, к своему удивлению, встретил там прибывшего из Санкт-Петербурга лейб-медика Мандта. Сведения о болезни Адины оказались неутешительными — дочь царя страдала от прогрессирующего туберкулеза. Одно легкое было поражено полностью, и надежд на излечение принцессы не было. Подавленный этим известием, император решил немедленно возвращаться в Россию и приказал подготовить отплытие к следующему дню.

Вынужденный отъезд Николая был столь же стремительным и неожиданным, как и его прибытие в Англию. За девять дней, которые продолжался визит, императору удалось произвести на британцев большое впечатление и несомненно покорить сердца дам. «Не монарх оказался столь выдающейся личностью — скорее мужчина явил нам поистине царственное величие», — призналась одна из его поклонниц. Важнее, однако, были результаты бесед императора с сэром Робертом Пилем, Абердином и другими членами кабинета. Николай достиг поставленной цели: Россия и Британия пришли к соглашению. Обе стороны решили, что в интересах мира необходимо сохранить независимость Турции и при этом сделать все возможное, чтобы она и впредь пребывала в ослабленном состоянии. Да, Турции надлежало оставаться слабой, но не слишком — у султана должно быть достаточно сил, чтобы не только противостоять попыткам Франции установить господство над этой страной, но и провести совершенно необходимые внутренние преобразования.

Кроме того, стороны сошлись на том, что, «в случае непредвиденных событий в Турции» — иначе говоря, если правительство султана падет или возникнет угроза существования Турции со стороны какой-либо иностранной державы, — Британия и Россия будут действовать согласованно. Николай торжественно пообещал не предпринимать никаких шагов без консультаций с Британией. Пиль и Абердин, в свою очередь, заверили императора, что Британия не станет действовать односторонне. В довершение всего было решено, что, буде поддержка султана в дальнейшем станет невозможной, Россия и Англия обсудят детали, связанные с разделом Оттоманской империи, вместе с Австрией, игнорируя любые претензии или возражения со стороны Франции.

Британия и Россия договорились, что отныне будут взаимодействовать во всем, что касается турецкой проблемы. «Соглашение 1844» стало тайным договором между двумя странами, но, в отличие от Мюнхенгрецкого договора между Россией и Австрией, в Лондоне не состоялось подписание какого-либо документа. Это соглашение было устным, скрепленным рукопожатием и parole de gentleman. «Чрезвычайно благоприятно, что Николай… к тому же оказался человеком, на чью честность и верность слову можно без всякого риска положиться», — писал лидер оппозиции лорд Мельбурн. После возвращения императора в Санкт-Петербург Нессельроде составил меморандум, где в письменной форме были изложены основные положения достигнутых договоренностей. Последовавший обмен письмами между министрами обеих стран означал формальное признание этого меморандума британским правительством. Таким образом мир в Восточном Средиземноморье, включая Проливы, был обеспечен. Теперь в соответствии с Мюнхенгрецким договором и Лондонским соглашением Россия, Британия и Австрия должны были действовать в отношении Турции совместно в общих интересах.

Однако Николай в то время не учел одного весьма уязвимого места в достигнутом соглашении. Хотя стороны и решили предпринять совместные действия по обеспечению преемственности власти в Оттоманской империи «до того, как та распадется», договор не определил временных рамок для таких действий. Каждая сторона могла иметь отличную от партнера по договору точку зрения на то, произойдет ли крах Оттоманской империи в ближайшее время или только в отдаленном будущем. Как мы увидим, в кризисной ситуации 1853 года эта неопределенность приведет к жарким спорам и несогласие по данному вопросу станет причиной войны.

В день отплытия Николай, облаченный в парадную форму, в сопровождении барона Бруннова и свиты посетил русскую часовню. После службы император нанес прощальный визит сэру Роберту Пилю и баронессе Брунновой. Затем царь отобедал с королевой и принцем Альбертом в Букингемском дворце. В пять часов ее величество вместе с принцессой-цесаревной[37] и принцем Уэльским проводили царя до парадного входа во дворец. Там царь раскланялся с Викторией, любезно пожал руки придворным, сел в экипаж, где его ожидал принц Альберт, и, с прощальным взмахом руки, покинул королевский дворец.

Процессия из шести карет без задержек проследовала в Вулидж, где в честь императора грянул орудийный салют. Пока на борт судна грузили багаж и завершались приготовления к отплытию, Николай осмотрел верфи. С особым интересом он отнесся к стодвадцатипушечному «Принцу Альберту», стоявшему на стапелях. Наконец, распрощавшись с Альбертом и пожав руки другим провожающим, государь поднялся на борт «Черного орла». Когда уже поднимали якорь, вблизи императорского корабля показалась лодка с одиноким гребцом. Оттуда на борт корабля подняли внушительную охапку свежей соломы, предназначенной для матраса императора. Даже в роскошных покоях своих дворцов или во время визитов к другим монархам Николай оставался верен спартанской привычке, выработанной с раннего детства, и всегда спал на солдатских матрасах, набитых соломой.

Во время визита царь роздал немало драгоценных изделий, табакерок и денег. Обслуживающему персоналу Букингемского дворца он оставил три тысячи фунтов, капитану «Черного орла», старшему офицеру и главному механику судна он подарил перстни с алмазами, а команде велел выплатить четыреста фунтов. Приличную сумму получили нуждающиеся прихожане церкви Святого Георгия в Вестминстере, а также «Немецкий госпиталь» и служащие российского посольства. Драгоценный дождь излился и на многих других людей, прислуживавших царю.

«Черный орел» отдал швартовы, и его величество послал с палубы судна прощальный привет английским берегам. Корабль спустился по Темзе и взял курс на восток.

Примечания:

2

Строки знаменитого стихотворения Альфреда Теннисона (1809–1892) «Атака легкой кавалерии», описывающего трагический для англичан эпизод Крымской войны.

3

Георг III (1738–1820) — английский король с 1760 г. Проводил жесткую колониальную политику, которая привела к Войне за независимость североамериканских колоний. Страдал психическим заболеванием, по причине которого в 1811 году в Англии было введено регентство принца Уэльского.

26

Скутари — прежнее название Ускюдара, части Стамбула, расположенной на азиатском берегу Босфора.

27

Виктория — столица провинции Британская Колумбия, расположенной на западе Канады.

28

Патриотический фонд — благотворительная организация, созданная в 1854 году в Англии и Ирландии для помощи семьям солдат, участвовавших в Крымской войне.

29

О'Брайен, Уильям Смит (1803–1864) — деятель ирландского национально-освободительного движения, один из лидеров ирландской оппозиции в английском парламенте.

30

Кольт, Сэмюэл (1814–1862) — изобретатель стрелкового оружия, в 1835 году запатентовал знаменитый револьвер с барабаном, который автоматически подавал очередной патрон к стволу.

31

Речь идет об англо-американской войне 1812–1814 годов, закончившейся Гентским мирным договором в декабре 1814 года.

32

Клод-Этьенн, Минье (1804–1879) — французский офицер, радикально усовершенствовавший стрелковое оружие.

33

Членами клуба «Реформ» состоят высшие государственные чиновники, политические деятели, видные журналисты. Основан в 1832 году, когда был принят закон о реформе парламентского представительства, откуда клуб получил свое название.

34

Буквально — удушающее ядро (фр.).

35

Можно добавить еще более впечатляющие оценки изобретений французского инженера Проспера Пайерна (1806–1886), данные в одном из британских журналов в 1854 году: «Изобретатель доктор Пайерн не только открыл средство для опускания на дно моря и работы там в течение желаемого времени, заменяя химическими реагентами поглощенный кислород, но он также открыл способ управления лодкой с помощью пара с такой же легкостью, как если это было бы на поверхности. Он может начать рейс на своей лодке из любого порта во Франции и достичь берегов Англии, оставаясь все время в подводном положении».

36

Порта (Оттоманская Порта, Блистательная Порта, Высокая Порта) — принятое в истории дипломатии и международных отношений название правительства (канцелярии великого визиря и дивана) Оттоманской империи; так же называли само здание канцелярии великого визиря.

37

Титул старшей дочери монарха, присваивается пожизненно.