• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

В 30-х годах вдоль западных границ СССР были возведены тринадцать укрепленных районов — УРов. Эта полоса укрепленных районов получила неофициальное название — «Линия Сталина».

(В. Суворов. «Ледокол»)

Подведем некоторые промежуточные итоги. Все, о чем мы говорили в предыдущих главах, указывает на то, что Сталин вовсе не планировал «освободительный поход» на лето 1941 года или на более поздний срок. Если бы он собирался напасть на Германию (хоть в 41-м, хоть в 42-м), в конце 1939 года были бы приняты на вооружение танки А-20 и СМК (или Т-100), самое позднее летом 1940 года была бы запущена серия в сто тысяч Су-2. Не было бы перехода на танковые дизеля, или же был создан быстроходный топливозаправщик. Наконец, были бы созданы специальные танковые корпуса или хотя бы дивизии, вооруженные танками БТ. Раз всего этого сделано не было, значит, Сталингде-то в конце 1939 года начал готовиться к совсем другой войне. Причем война эта должна была быть для Советского Союза оборонительной.

Ранее мы выяснили, что даже если продолжать верить В. Суворову в том, что конфигурация советских войск у границы была чисто наступательной, объясняется она не подготовкой агрессии, а подготовкой превентивного удара по изготовившемуся к агрессии противнику. Причем планировалась не легкая прогулка по Европе, при которой нужны были «автострадные танки» и «крылатые шакалы», а долгая и изнурительная война, в которой очень пригодились бы Т-34, KB, Як-3 и Ил-2.

Если кому-то очень хочется оставаться в рамках теории готовившегося с середины 20-х годов освободительного похода в Европу, ему все же придется признать, что осенью 1939 года Сталин отказался от идеи такого похода. Но готовил ли он его до того?

В десятой главе «Ледокола» В. Суворов довольно подробно рассказал нам о том, как строилась линия Сталина и что она представляла собой. С присущим ему талантом Владимир Богданович рисует картину совершенно неприступной линии обороны, о которую неминуемо разбился бы любой агрессор. Ну а после этого переходит к рассказу о том, как эта неприступная линия была разрушена, местами даже засыпана землей и взорвана. Все красиво, все логично, возникает всего один маленький вопрос: А ЗАЧЕМ ВООБЩЕ НУЖНА БЫЛА ЭТА ЛИНИЯ СТАЛИНА?

В. Суворов доказывает, что Вторую мировую войну начал Сталин. Более того, он ее спланировал, причем задолго до ее начала (в девятой главе «Дня М» он нам дает даже точный срок начала планирования войны — 1925 год). В других местах своих творений он прямо говорит, что к нападению на СССР никто и никогда не готовился, так что волноваться Сталину было совершенно не о чем. «Наращивание советской военной мощи никак не диктовалось внешней угрозой, ибо началось ДО прихода Гитлера к власти». («Ледокол». Гл. 3.) Тем не менее Сталин в 1929 году, опять же ДО прихода Гитлера к власти, начинает строительство оборонительной линии, подобной которой не знала история.

Между тем линия эта совершенно не нужна для выполнения плана мировой революции.

Вот основные тезисы плана подготовки агрессии, изложенные нам Владимиром Богдановичем в девятой главе «Дня М»:

«1. Процесс мобилизации разделить на два этапа: тайный и открытый.

Первый тайный этап — до начала войны. На этом этапе на режим военного времени перевести государственный аппарат, карательные органы, промышленность, системы правительственной, государственной и военной связи, транспорт, армию увеличить до 5 миллионов солдат.

Ради маскировки первый тайный этап мобилизации растянуть во времени на два года, кроме того, тайную мобилизацию маскировать локальными конфликтами: представить дело так, что локальные конфликты — основная и единственная причина перевода страны на режим военного времени.

Этап тайной мобилизации завершить внезапным сокрушительным ударом по противнику и одновременно начать второй открытый этап мобилизации, в ходе которого за несколько дней призвать в Красную Армию еще 6 миллионов для восполнения потерь и доукомплектования новых дивизий, корпусов и армий, которые вводить в войну по мере готовности. Затем, в ходе войны, призывать в армию все новые миллионы.

Прикрытие мобилизации Второго, Третьего и последующих стратегических эшелонов осуществлять не пассивным стоянием на границах, а сокрушительными ударами Первого стратегического эшелона и решительным вторжением на территорию противника». («День М». Гл. 9.)

Как видите, ни о каком строительстве оборонительной линии тут речи нет, да оно и вовсе никак не может уложиться в чеканные пункты данного плана.

Правда, Владимир Богданович указывает, что: ««Линия Сталина» была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или служить плацдармом для наступления…» («Ледокол». Гл. 10.) Он даже вынес в эпиграф слова известного диссидента и правозащитника Григоренко: «Только наивные люди думают, что оборона — это главная задача укрепленных районов. Нет, укрепленные районы строятся для более надежной подготовки наступления. Они должны надежно прикрыть развертывание ударных группировок, отразить любую попытку врага сорвать развертывание, а с переходом наших войск в наступление поддержать их всей мощью огня».

Но вот в чем неувязка: войну-то мы собирались начать внезапным сокрушительным ударом, причем всю подготовку к ней, включая и мобилизацию (точнее, ее первый тайный период), провести скрытно. А нужда в прикрытии развертывания ударных группировок возникает только тогда, когда враг нас атакует. То есть враг на нас нападает, мы, под прикрытием заранее построенной обороны, мобилизуем армию, создаем ударные группировки, в подходящий момент наносим удар, перенося войну на территорию неприятеля. Но про такой сценарий войны нам давным-давно пели кремлевские фальсификаторы. По вскрытому же Владимиром Богдановичем плану начала войны прикрытием для сосредоточения ударных группировок служили совсем другие вещи. В частности, дезинформация, одной из форм которого было строительство линии Молотова.

Позволю себе процитировать еще одно место из десятой главы «Ледокола», представляющую собой ценный вклад в науку фортификации, да и в военную науку в целом:

«Фортификация бывает оборонительной, а бывает наступательной. Если вы собрались наступать, то при возведении укрепрайонов соблюдайте следующие правила:

— на главных направлениях собирайте ударные группировки войск, смело оголяя главные направления и прикрывая ВТОРОСТЕПЕННЫЕ направления укрепленными районами;

— не старайтесь маскировать ваши укрепления, пусть противник думает, что вы готовитесь к обороне;

— не делайте УРы глубокими, все, что можно расположить прямо на берегах пограничных рек, там и располагайте, при переходе в наступление ваших войск все вынесенные к границе доты поддержат ваше наступление огнем, а каждый дот в глубине вашей обороны обречен на пассивное бездействие;

— не прикрывайте доты минными полями и проволочными заграждениями — этим вы помешаете вашим же наступающим войскам;

— не тратьте много цемента и стали на возведение УРов — вы же не собираетесь долго сидеть в обороне». («Ледокол». Гл. 10.)

По такому сценарию, как доказал нам В. Суворов, строилась линия Молотова, которая была чисто наступательной. Он же показал, что линия Сталина строилась по совершенно противоположному рецепту, стало быть, она была оборонительной или универсальной, но последнее только в том случае, если бы враг первым напал на СССР.

Получается, что Сталин готовился отражать агрессию, которой, как он совершенно точно знал, быть не может. Так что строительство линии Сталина еще большая загадка советской истории, чем строительство линии Молотова и разрушение линии Сталина, блестяще объясненные нам Владимиром Богдановичем.

Впрочем, с разрушением линии Сталина тоже не совсем все ясно. В. Суворов поведал нам, что укрепления взрывались и засыпались землей, чтобы не мешать нашим наступающим войскам. Но это объяснение он привел потому, что карта укрепрайонов линии Сталина в то время, когда он писал свой эпохальный труд, была секретной. Кремлевские фальсификаторы, желая уязвить Владимира Богдановича, быстренько рассекретили эту карту и опубликовали ее. На ней ясно видно, что промежутки между УРами во много раз больше, чем протяженность самих УРов, так что мешать продвижению войск они никак не могли. Так зачем же было взрывать и засыпать землей ДОТы и ДЗОТы?

Коммунистические историки доказывают, что никаких взрывов на линии Сталина не было, что укрепления благополучно просуществовали до 1941 года и даже кое-где задержали продвижение немцев, хотя и ненадолго. В подтверждение своих слов они приводят многочисленные воспоминания наших командиров, оборонявшихся на линии Сталина, и немецких, бравших ее. Но мы, как всегда, верить кремлевским фальсификаторам не будем.

Осознав значение факта строительства линии Сталина, я первым делом попробовал найти ей объяснения в рамках главной идеи Владимира Богдановича, — что СССР на протяжении всей истории готовился завоевать весь мир. Я не спал ночей, рылся в бесчисленных толстых трудах, но ответа найти не мог. А нашелся он внезапно, когда я спускался на одну из станций московского метрополитена. Там на стене красовалась громадная надпись, выведенная потускневшими от времени золотыми буквами: «Станция открыта в 1935 году».

Эту надпись видели миллионы, десятки миллионов, сотни миллионов пассажиров, среди которых, несомненно, было и немало историков, но никто не мог понять ее сокровенный смысл. Я смог.

Не помню, куда и зачем я собирался ехать в тот день, но точно знаю, что я туда не доехал. Я бросился домой, снял с полки толстенный том Большой советской энциклопедии и нашел в нем статью «Метрополитен». Там черным по белому было написано: «Начало развитию метростроения в СССР было положено решением Пленума ЦК ВКП(б) от 15 июня 1931 «О строительстве Московского метрополитена». Для осуществления строительства была создана мощная, оснащенная отечественной техникой строительная организация «Метрострой», строительство М. было начато в 1932. Первые линии Московского М. имени В. И. Ленина общей протяженностью 11,6 км с 13 станциями и всем комплексом сооружений были построены за 3 года и сданы в эксплуатацию 15 мая 1935. Таких темпов сооружения М. не знала мировая практика». Теперь все встало на свои места.

Давайте вдумаемся в такой факт: в июне 31-го принимается решение на высшем уровне о строительстве метрополитена, а уже через полгода появляется мощная организация, да еще и оснащенная советской техникой. Откуда, спрашивается, взялась эта техника и кадры для этой организации? Кремлевские фальсификаторы пытаются нас убедить, что поначалу на строительстве метрополитена применялась та же техника, что и для прокладки шахт, а первыми метростроевцами были шахтеры. Для каких дураков это пишется! Угольные шахты, по сравнению с тоннелями метро, не более чем узкие крысиные норы. А это как раз тот случай, когда по известному диалектическому закону количество переходит в качество. Так что для прокладки широких тоннелей нужна совсем другая техника и совсем другие навыки, чем для проходки узеньких штреков и забоев. И эта техника, и подготовленные для работы на ней люди имелись в СССР к началу 1932 года. Чем же они занимались до этого? Работали на линии Сталина.

Да-да, дорогой читатель, вся эта бурная деятельность, которая велась на строительстве наземных сооружений линии Сталина, была не более чем прикрытием другой, тайной, подземной работы, ведшейся в совсем уж титанических масштабах. Там, на глубине десятков метров, сооружалась ни с чем не сравнимая система тоннелей, начинавшихся на советской территории, а оканчивавшихся в глубине Польши и Румынии.

Давайте отмотаем историю немного назад и вернемся в 1925 год, когда разрабатывались первые планы советской агрессии. У СССР еще не было даже в проекте автострадных танков, «крылатых шакалов», армии парашютистов и всего прочего, что Сталин был готов бросить на Европу через пятнадцать лет. Но были лучшие в мире русская пехота и русская кавалерия, которую каким-то образом нужно было переместить на территорию врага. И была многомиллионная армия зэков, готовых по приказу Сталина соединять между собой океаны, срывать и возводить горы, создавать рукотворные моря. Тут-то и возник гениальный в своей простоте план — прокопать массу тоннелей под границей, используя которые Красная Армия могла мгновенно очутиться в тылу изготовившегося к длительной обороне врага.

Вы спросите, на какую же глубину в глубь неприятельской территории могли быть проложены эти тоннели, раз в Москве жалкие 11,6 километра прокладывали целых три года? Отвечаю: три года длилось строительство всего комплекса, в том числе и отделка станций, тех подземных дворцов, которые и ныне поражают своей монументальностью. Сама же прокладка тоннелей заняла не больше года. К тому же 11,6 км — это протяженность линий, длина же тоннелей раз в пять больше. Во-первых, каждая линия имеет два тоннеля, по которым поезда движутся в разных направлениях, значит, общую длину нужно сразу удвоить. Сюда еще нужно добавить подземные депо и ремонтные мастерские. Кроме того, каждая станция окружена системой вентиляционных тоннелей, есть там и кое-что еще. Так что «Метрострой» за год проложил не менее пятидесяти километров тоннелей. Строительство линии Сталина продолжалось десять лет, можете сами подсчитать, на какую глубину неприятельской территории могли проникнуть ее тоннели.

Впрочем, особо глубоко их вряд ли тянули. Вполне достаточно было внедрить Красную Армию километров на сто, а такой протяженности наши тоннели достигли как раз к середине 1931 года, после чего и было принято решение часть сил и средств использовать на строительстве метрополитена. Но, подчеркиваю, только часть, основная же масса «метростроевцев» продолжала работать на линии Сталина, расширяя систему тоннелей, создавая запасные входы и выходы.

Но после раздела Польши и захвата Бессарабии выходы всех этих туннелей (точнее, не выходы, а те места, где они должны были возникнуть после подрыва специальных зарядов) оказались на нашей территории. Вот тут-то и загремели взрывы на линии Сталина. Простой ДОТ, в котором нет надобности, можно законсервировать, запереть на замок, отдать колхозникам для хранения картошки. Но если этот ДОТ служит прикрытием для входа в сверхтайный тоннель, его приходится взрывать или засыпать землей.

Надеюсь, теперь понятно, что линия Сталина была чисто агрессивным сооружением? Или вам мои рассуждения кажутся слишком уж фантастическими? Признаюсь честно, мне и самому версия о подземных туннелях представляется не очень-то убедительной. Прежде всего потому, что, если бы она была стопроцентно верной, ее нам предложил бы сам Владимир Богданович. Он ведь не раз ездил в московском метро, видел ту самую надпись и наверняка бы проник в ее тайный смысл (если бы такой смысл в ней содержался). А раз В. Суворов не предложил ни этой, ни какой-нибудь другой версии, его рассказ о линии Сталина приобретает совсем другой смысл. Строительство «правильной» оборонительной линии с 29-го по 39-й год означает, что в это время СТАЛИН ДУМАЛ ОБ ОБОРОНЕ!

Но это еще не все. Вот свидетельства достаточно масштабной подготовки СССР к обороне в 20–30-е годы.

Перед Второй мировой войной командиры Красной Армии отлично понимали значение полос обеспечения и имели горький опыт действий в таких полосах. Один из примеров: в 1920 году Красная Армия попала в полосу обеспечения, подготовленную польской армией. Вот как это описывает главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов: «Польские войска по пути своего отступления разрушали все: станции, железнодорожные пути, мосты, жгли деревни, посевы, стога сена. Продвижение вперед стоило нам огромного труда. Каждую речку приходилось форсировать вброд или на подручных средствах. Все труднее становилось с боеприпасами…». («На службе военной». С. 34.)

Имея такой опыт, Красная Армия сама создала мощные полосы обеспечения на своих границах, особенно западных. Специальные правительственные комиссии обследовали западные районы страны и определили наиболее и наименее проходимые для противника зоны. Затем ВСЕ мосты в западных районах государства были подготовлены к взрывам. Команды охраны мостов были обучены подрывным работам и были готовы поднять их на воздух. Например, шестидесятиметровый железнодорожный мост под Олевском мог быть готов к взрыву при дублированной системе взрывания через две с половиной минуты. (И.Г. Старинов. Мины ждут своего часа. С. 24.) Кроме мостов, к взрывам готовились большие трубы, депо, водокачки, водонапорные башни, высокие насыпи и глубокие выемки (там же, с. 18). Уже в конце 1929 года только в Киевском военном округе было подготовлено 60 подрывных команд общей численностью 1400 человек. Для них было приготовлено «1640 вполне готовых сложных зарядов и десятки тысяч зажигательных трубок, которые можно было привести в действие буквально мгновенно» (там же, с. 22). Подобная работа проводилась и в других военных округах.

Кроме команд подрывников, в западных районах страны были сформированы железнодорожные заградительные батальоны, в задачу которых входило полное разрушение крупных железнодорожных узлов в случае отхода и проведение заградительных работ на главных магистралях: разрушение путей, установка мощных фугасов замедленного действия на случай, если противник попытается восстанавливать дороги. На Украине уже в 1932 году было четыре таких батальона (там же, с. 175). Кроме того, к эвакуации готовились железнодорожные стрелочные переводы, аппаратура связи, телеграфные провода, а в некоторых случаях и рельсы. Советская полоса обеспечения постоянно совершенствовалась. Количество объектов, подготовленных к взрывам и эвакуации, возрастало. Создавались новые труднопроходимые препятствия и заграждения, лесные завалы, искусственные водоемы перед оборонительными сооружениями, участки местности, готовые к затоплению и заболочиванию.

Западные районы Советского Союза самой природой созданы для того, чтобы вести тут партизанскую борьбу на коммуникациях агрессора, который пойдет на восток. Создал ли Сталин легкие подвижные отряды, оставил ли их в лесах? Да, Сталин создал такие отряды. Они были созданы еще в 20-х годах. В одной только Белоруссии в мирное время существовало шесть партизанских отрядов численностью по 300–500 человек каждый. Небольшая численность не должна смущать. Отряды комплектовались только командирами, организаторами и специалистами. Каждый партизанский отряд мирного времени — своего рода ядро, вокруг которого в самом начале войны создается мощное формирование численностью в несколько тысяч человек.

Для партизанских формирований в мирное время в непроходимых лесах и на островках среди бескрайних болот были созданы тайные базы. В мирное время были построены подземные убежища, госпитали, склады, подземные мастерские для производства боеприпасов и вооружения. В одной только Белоруссии для возможной партизанской войны в подземные тайники было заложено вооружения, боеприпасов и снаряжения для 50 000 партизан.

Для подготовки партизанских лидеров, организаторов и инструкторов были созданы тайные школы. Секретные научно-исследовательские центры разрабатывали специальные средства партизанской войны, особое снаряжение, вооружение, средства связи. Партизаны регулярно проходили сборы, причем в качестве противника обычно выступали дивизии Осназ НКВД.

Помимо партизанских формирований готовились небольшие подпольные группы, которые в случае агрессии не уходили в леса, но оставались в городах и селах, с задачей «входить в доверие к противнику» и «оказывать ему содействие», а войдя в доверие…

Такая же работа проводилась не только в Белоруссии, но и на Украине, в Крыму, в Ленинградской области и в других районах. Помимо деятельности тайной полиции точно такую же работу параллельно, но совершенно независимо от НКВД, вела советская военная разведка: оборудовались тайные базы, убежища, секретные квартиры и явки, готовились линии конспиративной связи и делалось многое, многое другое. Советская военная разведка имела свои собственные тайные школы, своих организаторов и инструкторов.

Помимо НКВД и военной разведки коммунистическая партия готовила некоторых своих лидеров в западных районах страны к переходу на нелегальное положение в случае захвата территорий противником. Традиции подпольной деятельности в 20-х и 30-х годах были сохранены, и партийные организации в случае необходимости могли вновь превратиться в глубоко законспирированные центры тайной борьбы.

Не забудем, что партизанские отряды создавались в т. н. «зоне смерти» — в советской полосе обеспечения, где при отходе советских войск все мосты должны быть взорваны, тоннели завалены, железнодорожные узлы приведены в полную негодность, стрелочные переходы и даже рельсы и телефонный кабель — эвакуированы. Партизанам оставалось только не допустить восстановления уже разрушенных объектов. Партизаны были почти неуязвимы, ибо партизанские лидеры знали проходы в гигантских минных полях, а противник этого не знал; партизанам не составляло труда в случае необходимости уйти от любого преследования в минированные леса и болота, куда противнику не было ходу.

Предвижу, что кое-кто тут же потребует от меня документального подтверждения всего вышесказанного. А вот не стану я ничего подтверждать, потому как вся предыдущая главка составлена из пространных цитат из 8-й и 11-й глав «Ледокола». С целью небольшой мистификации я просто не поставил кавычки.

Как видите, сам Владимир Богданович достаточно подробно описывает масштабные оборонительные мероприятия в СССР, проводимые на протяжении многих лет. Однако из всего этого он делает только один вывод — раз с осени 1939 года всю эту систему обороны начали ломать, значит, Сталин больше не собирался обороняться. Только ведь напрашивается и другой вывод — раз до осени 1939 года эта система создавалась и совершенствовалась, значит, Сталин в это время собирался именно обороняться. Впрочем, Владимир Богданович в той же главе пишет об этом открытым текстом: «Линия Сталина», полоса обеспечения перед нею и партизанские отряды, готовые с первой минуты действовать в зоне разрушений, — они составляли великолепную систему самозащиты Советского Союза».

Теперь задаем вопрос: от кого же собирался защищаться Сталин? Понятно, что не от Гитлера, потому как все вышеописанные мероприятия начали проводиться задолго до его прихода к власти. Да и вообще, если бы Сталин опасался каких-то каверз со стороны Германии, проще было бы оставить ее такой, какой она была в начале 20-х. То есть не создавать «Ледокол Революции». Так против кого же должна была действовать эта «великолепная система самозащиты»?

Пока оставим этот вопрос без ответа. Но попробуем сопоставить то, что написал В. Суворов в «Ледоколе», с тем, что он же написал в «Дне М»:

«Теперь представим себя в гулких коридорах штаба РККА где-нибудь в 1925 году. Перед стратегами стоит задача подготовки новой мировой войны с целью, как выражался товарищ Фрунзе, «завершения задач мировой революции». Задача стратегам поставлена непростая: учесть ошибки всех армий в начальном периоде Первой мировой войны и подготовить новую войну так, чтобы государство не разорить, противника не вспугнуть и чтобы армию развернуть такую, удар которой будет и внезапным, и сокрушительным. И был разработан принципиально новый план вступления в войну». («День М». Гл. 9.)

Все пять пунктов этого принципиально нового плана я привел выше. Легко убедиться, что строительство «Линии Сталина», создание полосы обеспечения, подготовка партизанской войны никак не могут быть его частями. Более того, они просто противоречат ему, потому что, как нам поведал В. Суворов, непосредственно перед началом «освободительного похода» пришлось все это разрушать и уничтожать.

Напрашивается вывод, что «план подготовки новой войны» сам по себе, а оборонительные мероприятия 20–30-х годов сами по себе. Но тогда придется признать, что в СССР было два Генштаба, один из которых составлял планы завоевания всего мира, другой же занимался планами обороны от неведомого противника. Причем друг с другом эти два Генштаба никак не пересекались.

Ну ладно, про два Генштаба я пошутил, но, надеюсь, понятно, что с предвоенным планированием в СССР не все обстояло так однозначно, как нам рисует Владимир Богданович. Был какой-то вариант, при котором СССР пришлось бы обороняться. Точнее говоря, наше руководство полагало, что такой вариант существовал.

Попробуем соединить вместе все, что мы выяснили на данный момент: в 20-е годы в СССР проводились такие чисто оборонительные мероприятия, как подготовка партизанской войны. Ни о каких мероприятиях, направленных на агрессию, в это время Владимир Богданович нам не сообщает. То есть в 20-е годы СССР явно собирался обороняться.

В начале 30-х появились первые признаки подготовки агрессии (разработка и принятие на вооружение танков БТ), однако оборонительные мероприятия не прекращались (строительство «Линии Сталина» и полосы обеспечения перед ней). Получается, что Сталин еще не был уверен, удастся ли ему ударить первым или все же придется обороняться.

Наконец в конце 39-го начинается слом всей прекрасно подготовленной «системы самозащиты», но в это же самое время начинается и разрушение прекрасно подготовленного «механизма агрессии».

Согласитесь, что картина достаточно странная, и в рамках теории В. Суворова объяснения ей не находится. Но если к тому, что написал Владимир Богданович в своих трудах, добавить то, о чем он умолчал, все становится предельно ясным.

Таким расширенным толкованием трудов В. Суворова мы займемся позже, а сейчас займемся четвертым пунктом великого сталинского плана мировой революции.