• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Это прием такой: соглашаться. Как бы. А потом надо от позиции противника танцевать.

(В. Суворов. «Очищение»)

Настал момент принять окончательное решение, с чем же мы имеем дело в трудах Владимира Богдановича, с информацией или дезинформацией.

Возьмем широко известную народную забаву под названием пазлы. Взяв набор, из которого должен получиться, скажем, слон, можно доказать, что какие-то его части принадлежат изображению кита (особенно если предварительно поработать над ними ножницами и карандашом). Однако сложить из этих отредактированных фрагментов кита все равно не получится. Единственный вариант — выбросить то, что никак невозможно всунуть в картинку кита, и дорисовать недостающие части самостоятельно. Тогда действительно выйдет кит, но вид он будет иметь достаточно странный. Человеку, который ни разу в жизни не занимался сборкой пазлов и не знающему, как должна выглядеть правильно собранная картинка, такая кустарная версия может показаться правильной. Но человек, собравший на своем веку не один пазл, да еще и знакомый с исходным материалом, только посмеется над потугами «революционера от пазлостроения».

Именно такую неудачную попытку собрать из слона кита мы и видим в трудах В. Суворова.

Тут нужно кое-что сказать о методе, который В. Суворов использует при написании своих эпохальных трудов. Он берет какой-то факт, какое-то реально имевшее место событие и интерпретирует его в выгодном для своей теории плане. Причем зная, что основная масса его читателей не бросится тут же сличать приводимые им цитаты с оригиналами, не станет рыться в справочниках, проверяя правильность приводимых им цифр, Владимир Богданович смело искажает все и вся, чтобы его писания выглядели более убедительными. Метод прекрасный, с его помощью можно доказать что угодно, но у него есть один большой недостаток — запутывая других, невольно запутываешься сам.

Одно дело — толковать в свою пользу отдельные события, а совсем другое дело — увязать их все вместе и дать цельную картину. Причем картину непротиворечивую. Это возможно только в одном-единственном случае, если картина эта соответствует действительности.

Но если пристально рассмотреть отдельные части подсовываемой нам Владимиром Богдановичем картинки, становится понятно, друг с другом они совершенно не стыкуются. Более того, если повертеть кусочек, который В. Суворов пытается выдать за китовый фонтан, становится очевидно, что это слоновий хобот.

Правда, над некоторыми кусочками В. Суворов поработал столь основательно, что разобраться, что же действительно на них нарисовано, можно, только если видел первоначальный набор. То есть для восстановления истины нужно обратиться к трудам кремлевских историков и коммунистических фальсификаторов. Но я обещал, что делать этого не стану, поэтому придется восстанавливать истину, пользуясь испорченным материалом.

Давайте посмотрим, а можно ли, хотя бы теоретически, сложить из него ту картинку, которую хотят видеть «резунисты».

Для начала вспомним основные пункты сталинского плана, вскрытые Владимиром Богдановичем:

Помочь Германии восстановить свою армию.

Привести в Германии к власти сильного и агрессивного лидера.

Втравить этого лидера в войну с Западом.

Всячески усыпить любые подозрения Гитлера относительно намерений СССР.

Дать Германии как следует увязнуть в этой войне.

Нанести ей удар в спину.

Выше я убедительно доказал, что 6 июля 1941 года четвертый и пятый пункты этого плана не были выполнены. Понятно, что переходить в это время к шестому пункту смысла не имело. Между тем было два момента, когда были выполнены все пять пунктов и Германию можно было взять голыми руками.

Первый — в конце сентября 1939-го.

В том памятном сентябре тоже происходила небывалая концентрация советских войск вблизи германских границ.

Сотни тысяч запасников призывались на «учебные сборы» и направлялись на Украину и в Белоруссию. Тысячи самолетов перебрасывались на приграничные аэродромы. Два чисто наступательных танковых корпуса сосредотачивались на стратегическом направлении. Но Гитлера это не беспокоило, наоборот, он постоянно торопил Сталина: «Что же ты, милый друг, все еще не вышел мне навстречу?» И вот, наконец, 17 сентября Красная Армия вступает в бой.

В. Суворов обращает наше внимание на такой любопытный факт: «15 сентября 1939 года, через две недели после начала Второй мировой войны, резко снизилась активность германской авиации и началась массовая остановка германских танковых и автомобильных колонн. Мне посчастливилось беседовать с польскими военными историками, которые показывали совершенно потрясающие документы: в германской армии иссяк бензин. Я не вхожу подробно в этот вопрос потому, что в Польше над этой темой давно и упорно работают мои польские коллеги, которым я всей душой желаю успеха». («Самоубийство». Гл. 20.)

Жалко, конечно, что Владимир Богданович не входит подробно в этот вопрос, потому как было бы интересно почитать, как он громит коммунистических фальсификаторов, которые нагло утверждают, что активность германской авиации резко снизилась потому, что не стало целей для нее. Польская армия к этому моменту уже прекратила организованное сопротивление, бои велись только под Варшавой, которую в тот момент гитлеровцы разрушать до основания не собирались, так что авиацию там применяли весьма ограниченно. По той же причине (как нам врут коммунисты) остановились танковые и автомобильные колонны. Польская армия частично разбрелась по лесам, а частично драпанула в Румынию, так что танкам воевать стало не с кем.

Впрочем, это мелочи, раз В. Суворов не счел нужным разоблачить бредни кремлевских историков, я тоже не буду этого делать. Просто поверим Владимиру Богдановичу и его польским коллегам, что в германской армии кончилось горючее, боеприпасы, запчасти для танков… Словом, все кончилось.

В. Суворов приводит эти факты для того, чтобы доказать: без помощи Сталина Гитлер разгромить Польшу не мог. Но точно так же Гитлер не смог бы ровным счетом ничего противопоставить удару Красной Армии. Ведь если (как, опять же, говорят В. Суворов и его друзья, польские историки) польская армия, практически переставшая на этот момент существовать, вполне смогла бы справиться с вермахтом, то уж тем более с ним могла бы справиться Красная Армия, которая в войну еще как следует и не вступала. Тем более что в вермахте творилась бы та самая картина, которую нам красочно описал Владимир Богданович: «В германской армии еще есть танки, но нет топлива для них. Еще остались бронетранспортеры в пехоте и тягачи в артиллерии, но нет топлива для них. Еще остались самолеты, но нет топлива для них. У Германии мощный флот, но он не в Балтийском море. Если он тут и появится, то не будет топлива для активных операций. В германской армии тысячи раненых, и их надо вывозить в тыл. Есть санитарные машины, но нет топлива для них. Германская армия имеет огромное количество автомобилей и мотоциклов для маневра войск, для их снабжения, для разведки, но нет топлива для автомобилей и мотоциклов…» («Ледокол». Гл. 33.) Понятно, что вермахт в такой ситуации развалился бы, как гнилой орех.

Но удара по Германии не последовало.

Почему?

На этот вопрос Владимир Богданович дает простой ответ: «Любой, кто сам все это посчитал, приходит к единственному и неизбежному выводу: в 1939 году Сталин мог задавить Германию.

Тогда вопрос, отчего же?..

Ответ: не для того товарищ Сталин Гитлера растил, чтобы его давить раньше срока». («Последняя республика». Гл. 22.)

Все правильно — разбей Сталин Гитлера в этот момент, ему достанутся всего только Польша, Чехословакия, Германия и Австрия, коммунистам же нужна как минимум вся Европа. Но даже то, что я только что перечислил, Советам вряд ли досталось бы. Франция с Англией, спокойно смотревшие, как гибнет Польша, не стали бы столь же спокойно смотреть, как гибнет Германия. В подходящий момент они вмешались бы в войну и отхватили свой кусок (точно так же, как Англия с Америкой проделали это в 1944-м). Так что для завершения советизации Европы пришлось бы воевать дальше.

Вроде бы все логично, но давайте посмотрим на ситуацию несколько под иным углом зрения. Если бы Сталин напал на Гитлера осенью 1939 года, он заполучил бы примерно то, что досталось ему в реальности в 1945 году. При этом Красная Армия не понесла бы тех потерь, которые она понесла в реальности, промышленность была бы целехонька, а громадные пространства не оказались бы обезлюженными. То есть военный потенциал СССР был бы никак не меньше, чем весной 1945 года.

С другой стороны, противостояли бы РККА французская и английская армии, которые вермахт без особого труда разбил летом 1940 года. Могли ли эти армии противостоять победоносной Красной Армии? Конечно же, нет. Так что, если бы, закончив освобождение своей части Германии, советские войска тут же ударили бы по союзникам, они шустро покатились бы на запад, причем зацепиться за линию Мажино им вряд ли удалось бы.

Так что условия советизации Европы в конце 1939 года были никак не хуже, а значительно лучше, чем летом 1941 года. Тем не менее Сталин на Гитлера в это время не напал, а затеял непонятную войну с Финляндией.

В. Суворов так трактует причины и цели начавшейся 31 ноября 1939 года советско-финской войны: «В высоких кремлевских кабинетах было принято решение отрезать Германию от стратегического сырья в Швеции. Швеция — это медь, свинец, цинк и, конечно, железная руда высокой концентрации. Замысел — прибрать эти богатства к рукам или, в крайнем случае, поближе к ним подобраться. Путь через Финляндию. Заодно — добавить еще одну республику к нерушимому союзу». («Последняя республика». Гл. 11.)

И сразу же начинаются непонятки. Если главной задачей было «прибрать эти богатства к рукам или, в крайнем случае, поближе к ним подобраться», то при чем здесь вообще Финляндия? Кратчайший путь к шведской руде лежал вовсе не через финские топи и болота, а через норвежские шхеры. Взгляните на карту, под 68-й параллелью лежит норвежский порт Нарвик, от которого тянется ниточка железной дороги к шведским рудникам в Кируне. Весной 1940 года англичане планировали десант в Нарвик как раз с целью прервать подвоз железной руды в Германию. Если бы им это удалось, они могли бы без особого труда оккупировать северную часть Швеции, после чего шведские медь, свинец, цинк и, конечно, железная руда высокой концентрации были бы для Германии потеряны. Однако Гитлер опередил англичан буквально на несколько дней и захватил Норвегию.

Спросим себя, что, Сталин был дурнее Чемберлена? Конечно же, нет. Так зачем он затеял войну с финнами, если мог «прибрать эти богатства к рукам» без особого труда?

Напомню, В. Суворов толкует нам, что для подготовки агрессии против всего мира Сталин готовил танки-агрессоры, самолеты-агрессоры и миллион парашютистов. Для действия танков БТ норвежский театр не очень-то подходил — с автострадами дело обстояло там не лучше, чем в России. Предположим, что и самолетам Су-2 с летчиками, умеющими только взлетать и садиться, в Норвегии тоже делать было нечего. Но что мешало опробовать в этой войне советские воздушно-десантные войска?

Вот что мы находим в нашем неисчерпаемом источнике: «В 1938 году, предвидя «освободительные походы», Сталин создает дополнительно шесть воздушно-десантных бригад численностью в 18 000 парашютистов». («Ледокол». Гл. 12.) Раз эти бригады создавались «дополнительно», значит, общая численность ВДВ к концу 1939 года была не менее 30 000 человек. Если верить В. Суворову, самолетов для одновременной высадки этой массы парашютистов тоже хватало: «Перед германским нападением у Сталина было около тысячи ТБ-1 и ТБ-3. Тысяча ТБ — это 32 000—50 000 человек одним рейсом». («Последняя республика». Гл. 20.) ТБ-3 был снят с производства в 1938 году, а ТБ-1 — в 1932-м, значит, в конце 1939 года в РККА этих самолетов было не меньше, чем летом 1941-го. Расстояние по прямой от Мурманска до Нарвика около шестисот километров, то есть долететь до Нарвика и обратно наши ТБ вполне могли. Получается, что одним рейсом тысячи ТБ можно было высадить в Нарвике примерно две дивизии. Этого с лихвой хватило бы не только для захвата порта (который был практически беззащитен), но и для наступления на Швецию. Кроме того, советский Северный флот имел достаточные силы для того, чтобы бесперебойно снабжать этот десант всем необходимым.

Таким образом, для того чтобы лишить Германию поставок стратегических материалов из Швеции, затевать финскую авантюру нужды не было. Если Сталин хотел в конце 1939 года прибрать к рукам шведские богатства, он мог это сделать и без финского плацдарма.

Если же он собирался отрезать Германию от источников сырья после начала «освободительного цохода», а в 1939 году только «поближе подобраться», то почему он этого не сделал?

Напомню, к весне 1940 года финская армия была разгромлена, все ресурсы Финляндии к сопротивлению были исчерпаны, так что Сталин мог продиктовать те условия мира, которые ему были нужны. Однако в результате советско-финской войны Советский Союз ни на шаг не продвинулся в сторону шведских богатств.

По условиям мира Финляндия передавала СССР Карельский перешеек и Восточную Карелию с городами Выборг и Сортавала; территорию в Восточной Лапландии с населенным пунктом Салла; западную часть полуострова Рыбачий. Если вы найдете эти территории на карте, то убедитесь, ни с одной из них угрожать шведским богатствам Советский Союз не мог.

Более того, между СССР и Норвегией оставалась полоса финской территории (ее Сталин прибрал к рукам уже после окончания Второй мировой войны). Так что если бы после начала «освободительного похода» РККА задумала двинуться к Нарвику по суше, пришлось бы опять затевать войну с финнами.

Как видите, хотя войну с Финляндией Сталин и выиграл, задача, которую, если верить В. Суворову, он перед собой ставил, была не выполнена.

Наконец, совершенно не ясно, почему же Сталин не решился «добавить еще одну республику к нерушимому союзу». Пусть мне кто-нибудь объяснит, кто мог помешать СССР полностью захватить Финляндию весной 1940 года? Возможно, пришлось бы повоевать еще некоторое время, потом пришлось бы чистить Финляндию от нежелательных элементов, но могло ли это остановить Сталина? Наоборот, операция по советизации Финляндии была бы прекрасной репетицией советизации Европы.

Так что версия советско-финской войны, выдвинутая В. Суворовым, ровным счетом ничего не объясняет. Концы с концами не сходятся.

Зато они прекрасно сходятся у коммунистических фальсификаторов. По их утверждению, Сталин, готовясь к оборонительной войне, решил отодвинуть границу подальше от второго по значению индустриального центра СССР. В результате войны он эту границу отодвинул, а больше ему ничего и не нужно было. Для подтверждения своей версии кремлевские историки приводят простой расчет: если бы немецко-финские войска летом 1941 года начали наступление с линии старой советско-финской границы, Ленинград был бы захвачен еще до осени. После чего ситуация для СССР была бы значительно более худшей, чем в реальности.

Как вы понимаете, эта версия в корне противоречит главному тезису В. Суворова о подготовке Сталиным агрессивной войны против Германии. Если Сталин точно знал, что войну начнет он сам, ему и не было нужды отодвигать куда-то границу. Но и версия советско-финской войны, предложенная В. Суворовым, как мы только что убедились, ровным счетом ничего не объясняет. Значит, если мы хотим оставаться в рамках теории Владимира Богдановича, придется искать какое-то другое объяснение этой истории.

В своей предпоследней книге («Тень победы») В. Суворов опять обращается к советско-финской войне. И называет ее грандиозной ошибкой Сталина.

«Однако победа в Финляндии была вторым звонком Гитлеру: Сталин подбирается к шведской руде. Красная Армия по приказу Сталина прорвала финские укрепления и остановилась. Финляндия без укреплений беззащитна. В любой момент Сталин мог отдать приказ, и наступление Красной Армии могло возобновиться. С территории Финляндии можно было бомбить шведские рудники и железные дороги беспрепятственно. Помешать этому не смог бы никто. Один только захват Аландских островов, которые принадлежали Финляндии, позволял закрыть устье Ботнического залива, и это означало победоносное для Советского Союза завершение Второй мировой войны». («Тень победы». Гл. 3.)

Опять задумаемся: если захват Аландских островов означал «победоносное для Советского Союза завершение Второй мировой войны», то почему Сталин не захватил их (и всю территорию Финляндии) весной 1940 года?

Вот еще цитата: «Помимо прочего, Германия не имела никеля. Без никеля воевать нельзя. А никель — в Финляндии. В начале 1940 года в ходе войны против Финляндии Красная Армия захватила никелевые рудники в Петсамо, а потом, весной 1940 года, согласно мирному договору, вернула их обратно. Но теперь никель добывался совместным советско-финляндским акционерным обществом с участием советских инженеров и рабочих. Советское правительство настаивало на том, чтобы директором был советский человек. Никель из Петсамо поступал и в Германию, и в Советский Союз. Но в любой момент поставки никеля могли быть прекращены. 104-я стрелковая дивизия генерал-майора С.И. Морозова (42-й стрелковый корпус 14-й армии) стояла прямо у самых никелевых рудников…

Представляю, какой зубовный скрежет стоял в подземных бункерах германских штабов». («Тень победы». Гл. 3.)

Опять будем рассуждать логически. Если Сталин хотел держать в своих руках «никелевое сердце» Германии, зачем он вернул финнам эти рудники? Не хотел пугать Гитлера? Но тогда зачем вообще было устраивать совместное предприятие, да еще и с советским директором?

Впрочем, никакого «совместного предприятия» и не было. После окончания советско-финской войны у финнов не оказалось средств на дальнейшую эксплуатацию и развитие печенгских рудников, поэтому они выставили на продажу контрольный пакет акций этого предприятия. Состоялись торги с участием нескольких иностранных инвесторов, но самую большую цену дал СССР. После чего и появился советский директор финской компании. Теперь объясните мне, зачем покупать то, что ты собираешься в ближайшее время захватить даром?

Кроме того, 104-я стрелковая дивизия стояла ровно на тех же самых позициях, на которых она находилась до ноября 1939 года. То есть в результате советско-финской войны Красная Армия ни на шаг не продвинулась к Печенгскому никелевому району. Так что единственным результатом этих непонятных танцев с занятием, возвращением и покупкой никелевых рудников оказался «зубовный скрежет» в подземных бункерах германских штабов. Если В. Суворов сумел расслышать отголоски этого скрежета через полсотни лет (а кроме него, никто и никогда такого скрежета не слышал), то как Сталин, который, если верить тому же В. Суворову, все распланировал на много лет вперед, не мог предвидеть реакцию Гитлера заранее?

Владимир Богданович считает Сталина гением всех времен и народов: «Вы можете меня называть любыми словами, но я восхищен и очарован Сталиным. Это был зверь, кровавое дикое чудовище.

А еще — гений всех времен и народов». («Последняя республика». Гл. 10.) Но одновременно приписывает этому гению совершенно дурацкие планы и ходы.

Давайте попробуем составить пусть не гениальный, но достаточно реальный план захвата Советским Союзом жизненно необходимых Германии ресурсов Скандинавии и Финляндии.

Где-то за пару месяцев до начала освободительного похода сосредоточить на Кольском полуострове один воздушно-десантный корпус и необходимые для его десантирования средства.

В это же время перебросить с Балтики на Север (по внутренним водным путям) некоторое количество военных кораблей и транспортных судов.

Сосредоточить в Заполярье у финской границы одну дивизию.

В первый же день войны высадить воздушный десант в Нарвике и наладить его снабжение по морю и по воздуху.

Двинуться оттуда в Швецию и захватить железные рудники.

Наземными войсками при поддержке флота захватить финские никелевые рудники.

Как видите, в этом варианте не было бы никаких «звонков Гитлеру», никакого «зубовного скрежета в подземных бункерах», тем не менее на второй-третий день войны Германия лишалась всех скандинавских ресурсов. Так почему же гениальный Сталин не принял этот простой план? Разве что только потому, что он (план) недостаточно гениален.

Впрочем, главная непонятка во всей этой истории — почему же Гитлер согласился отдать ВСЮ Финляндию вместе с «жизненно важными для Германии» Аландскими островами Советскому Союзу! Вспомним, что согласно дополнительному протоколу к пакту Молотова — Риббентропа ВСЯ Финляндия отошла в сферу интересов Советского Союза. То есть Гитлер не мог возражать, если бы ВСЯ Финляндия была оккупирована Красной Армией, а несколько позднее влилась бы в союз нерушимый.

Вывод может быть только один — захват Финляндии Советским Союзом никоим образом не затрагивал интересы Германии.

Почему это так, я объясню позднее, а сейчас давайте вернемся к реальному ходу Второй мировой войны и гипотетическим планам Сталина.

В пятой главе «Дня М» В. Суворов поведал нам, что окончательное решение о начале Второй мировой войны Сталин объявил 19 августа 1939 года на закрытом заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Некая Татьяна Бушуева (кстати, рьяная сторонница В. Суворова) разыскала в кремлевских архивах стенограмму этого заседания, которую она и опубликовала в журнале «Новый мир» (№ 12 за 1994 г.). Подробно об этом документе мы поговорим несколько позже, сейчас же перечислю его основные положения.

Согласно стенограмме, Сталин сформулировал три варианта развития событий:

Франция и Англия наносят поражение Германии в затяжной войне.

Франция и Англия наносят поражение Германии в скоротечной войне.

Германия наносит поражение Франции и Англии в затяжной войне.

В первом случае в Германии (по предположению Сталина) неизбежно произойдет революция, причем к власти непременно придут коммунисты. Во втором случае революция в Германии тоже может произойти, но Франция и Англия будут еще достаточно сильны, чтобы задавить германскую республику Советов. Наконец, в третьем случае советизации Германии не произойдет, но она будет настолько ослаблена, что по крайней мере в течение следующих десяти лет представлять какой-либо угрозы СССР не будет.

Вы наверняка обратили внимание, что в этом анализе отсутствует четвертый вариант, тот, который и осуществился в реальности, — Германия наносит поражение Франции и фактически выводит из войны Англию в ходе скоротечной войны. Кремлевские историки построили на этом целую теорию. Дескать, Сталин не предвидел такого варианта, поэтому, даже если у него и были какие-то агрессивные планы, летом 1940 года он должен был от них отказаться и заняться укреплением обороны страны. Следовательно, удар Гитлера был вовсе не превентивным, а Великую Отечественную можно опять писать с большой буквы.

Давайте попробуем не поверить кремлевским фальсификаторам и будем считать, что изменения планов не произошло. Какими же тогда должны были быть эти планы?

Прежде всего в них должен был быть предусмотрен вариант быстрого разгрома Франции. Как всегда, рассуждаем логически. Где-то в середине 20-х годов составляется план «освобождения Европы». Подготовительный этап предполагается осуществить с помощью «Ледокола Революции». Однако напрямую управлять этим «Ледоколом» Сталин не может (ни В. Суворов, ни кто-либо еще не утверждает, что Гитлер был агентом Сталина и действовал по прямым его указаниям). Значит, нужно предусмотреть все возможные варианты его поведения и их последствия. Потом из этих вариантов выбрать наиболее выгодный для СССР и приложить все силы к тому, чтобы он был реализован. Однако одновременно продумать шаги, которые нужно будет предпринять, если события пойдут по какому-то другому варианту.

Рассмотрим приведенные выше варианты. В первом случае СССР, придя на помощь революции в Германии, заполучает ровно то же, что он получил бы, ударив в спину Гитлеру осенью 1939 года. Во втором варианте СССР вообще ничего не получает. В третьем варианте, ударив по захватившей всю Европу, но ослабленной в результате войны Германии, Советский Союз получит максимум возможного. А что он может получить в четвертом варианте, быстрого поражения Англии и Франции? То же самое, что и первом варианте, а то и больше.

Предположим, что Сталин ударил бы в спину Гитлеру в конце мая или начале июня 1940 года. Французская армия практически разгромлена. Союзные ей британские войска вышиблены с континента обратно на острова. Но Франция еще продолжает сражаться, есть у нее кое-какие военные силы, а главное, имеется правительство, которое хотя и ругают, но которому продолжают подчиняться. Если в этот момент РККА наносит удар в спину вермахта, французы получают передышку. Конечно, они не ринутся тут же в наступление, но позднее, когда Красная Армия нанесет решительное поражение немцам, наверняка пойдут вперед и освободят если не всю, то большую часть своей территории. В результате Советам достанутся только Польша, Германия, Дания, Норвегия и Бельгия с Голландией. Во Франции же останется то же самое правительство, свергать которое французы не станут. Наоборот, может случиться так, что члены этого правительства станут национальными героями. Как же, ведь под их водительством французы в очередной раз побили своих исконных врагов немцев. Так что для советизации Франции придется вести новую войну, да еще и в очень невыгодных условиях.

Совсем другая ситуация сложилась после капитуляции Франции 22 июня 1940 года. Французская армия капитулировала и разоружена. Правительство во Франции есть, но все французы его дружно ненавидят. Так что после того, как вермахт ринется на Восток отражать внезапный удар Красной Армии, во Франции тут же начнутся противоправительственные выступления, причем специальные агенты Коминтерна быстро переведут их в рамки прокоммунистических. Так что к тому моменту, когда Красная Армия «освободит Германию от коричневой чумы», во Франции уже будет новое правительство, состоящее из коммунистов.

Остается последний вопрос: могла ли Красная Армия разбить вермахт, если бы она ударила ему в спину в конце июня 1940 года? Отвечаю: могла, причем с легкостью.

Начнем с того, что вермахт надо было еще перебросить из глубины Франции в Польшу и Германию, причем по дорогам, забитым возвращавшимися в свои дома беженцами и колоннами пленных. Пока немцы среагировали бы на внезапное нападение, советские автострадные танки уже подходили бы к Берлину. Но не это главное — к моменту окончания Французской кампании вермахт опять остался без горючего и боеприпасов. Я не стану приводить статистические данные (потому как кремлевские историки успели все их фальсифицировать), но и так ясно, что если за две недели Польской кампании немцы израсходовали все свои запасы, то за шесть недель Французской они вообще должны были оказаться в минусе.

Мог ли «гений всех времен и народов» не учитывать такой вариант развития событий? Не мог. Так почему же не последовал сокрушительный удар РККА летом 1940 года?

Ответ может быть один-единственный: с самого начала, т. е. с сентября 1939 года, война пошла совсем не по тому плану, который, если верить В. Суворову, был составлен в тиши кремлевских кабинетов и в гулких коридорах Генерального штаба РККА.

В своих книгах В. Суворов раз за разом повторяет, что Красная Армия готовилась ударить в спину Германии. «Гитлер решил, что ждать больше не стоит. Он начал первым, не дожидаясь удара освободительного топора в спину». («Ледокол». Гл. 5.) «…Руками Гитлера Сталин сокрушил Европу и теперь готовит внезапный удар в спину Германии». («Ледокол». Гл. 19.) «…С другой стороны, коридоры давали возможность нанести внезапный удар в спину Германии». («День М». Гл. 5.)

Выше мы установили, что в реальной ситуации лета 1941 года удар РККА никак не мог быть направлен в спину Германии. И что, если бы в это время Гитлер стоял к Сталину в пол-оборота (т. е. укрепил бы оборону на Востоке и продолжал вести войну с Англией), освободительный поход Красной Армии провалился бы в самом начале. А что было бы, если Гитлер летом 1941 года стоял спиной к Сталину (т. е. вообще не обращал внимания на СССР и не сосредотачивал свои войска у его границ)?

Ничего хорошего.

Сокрушительный удар РККА все равно пришелся бы по пустому месту, авиация, находившаяся на западе Германии и во Франции, уцелела бы, свеженькие немецкие дивизии, переброшенные на направления ударов советских войск, без особого труда остановили их, и получилась бы затяжная война. Конечно, Советский Союз все равно смог бы разгромить Германию, но Англия, получившая передышку, в нужный момент вмешалась, оттяпала часть Европы, и СССР все равно проиграл бы войну (раз не захватил весь мир).

Не мог Сталин заполучить в свои руки всю Европу, и если бы он ударил в спину Германии осенью 1939-го или летом 1940 года. Правда, СССР мог выиграть войну (т. е. захватить всю Европу), если бы вермахт высадился в Англии, а Красная Армия ударила по Германии (не важно, в спину, в бок или в лицо). Но Сталин ничего не предпринимал для того, чтобы натравить Гитлера на Британию. Да и Гитлеру совершенно незачем было соваться на Британские острова.

Не кажется ли вам, что ВСЯ теория В. Суворова нуждается в кардинальном пересмотре? Хоть режьте меня, но я не вижу вариантов действий Сталина, при которых «СССР досталась бы вся Европа» в условиях реально начавшейся 1 сентября 1939 года Второй мировой войны. Но зато я прекрасно вижу, что если бы «Ледокола Революции» не существовало, Красная Армия вполне могла зацапать всю Европу, причем со значительно меньшими потерями, чем в любой комбинации с «Ледоколом Революции».

Так что тем, кому очень хочется продолжать верить нашему заморскому историку, придется доказать, что если бы никакого Гитлера в природе вообще не существовало и в Германии продолжала здравствовать Веймарская республика, Советский Союз не смог бы выиграть Вторую мировую войну, начавшуюся ударом РККА по Польше.

Ну а тому, кто, кроме этого, хочет верить и в подготовку Сталиным агрессии летом 1941 года, придется разработать какой-то совсем уж хитрый план, при котором Сталину нужно было ударить по Германии именно летом 1941 года, причем в той ситуации, которая реально сложилась.

Однако заранее скажу, что готов опровергнуть любой такой план, потому как Сталину, чтобы завоевать всю Европу, вообще не нужно было нападать на Германию. Причем такой вывод следует из трудов В. Суворова.

Не верите? Читайте дальше.