• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Другой из двух главных «союзников» и «сотоварищей» России во второй коалиции-австрийский двор- был, по существу, еще более недоброжелательно настроен по отношению к России, чем британский кабинет. Австрийцы еще больше опасались русских войск и их внедрения в итальянские владения Габсбургов, чем Нельсон боялся упрочения русского владычества на Ионических островах. Много тяжелых минут доставила эта зложелательная, тайно интригующая и подкапывающаяся политика венского правительства великому Суворову. Его в ярость приводили «подлые невежества» председателя придворного военного совета австрийского министра Тугута, «председателя гофкригсрата», фактически заправлявшего всеми делами. Суворов жаловался, что «беспрестанные от интриг неудовольствия отчаяли» его, и Александр Васильевич, называвший Тугута не иначе, как «совой», ставил (даже в официальной переписке) такой альтернативный вопрос, недоумевая, какой из двух ответов дать о Тугуте: «Сия сова не с ума ли сошла? Или никогда его не имела?»

Тугут вредил в это же самое время не только Суворову, но и Ушакову, подрывая по мере сил успехи русских своих «союзников» и на суше, и на море. Однако дипломатический стиль Ушакова был совсем не такой, как у Суворова, да и положение его было иное.

Столкнуться с австрийским «ножом за пазухой» Ушакову пришлось в трудное время, осенью 1799 г., когда уже русская помощь была не так нужна австрийскому правительству и когда, следовательно, можно было разрешить себе усиление наглости по отношению к русским.

В то время как моряки под командованием капитана 2 ранга Белли отличились на суше, кораблям флота пришлось действовать под Анконой. Австрийское правительство через русского посла в Вене Разумовского очень просило Ушакова отрядить часть своих кораблей в Адриатическое море, чтобы, во-первых, помочь взять Анкону, где засел двухтысячный французский гарнизон, и, во-вторых, оградить крайне важные для Австрии торговые перевозки в Адриатике. Сам Суворов был вынужден торопить Ушакова и предлагать ему помочь австрийцам взять Анкону. Вот что писал, еще находясь в Вене, великий фельдмаршал Ушакову 5 мая 1799 г.

«Милостивый государь мой Федор Федорович.

Здешний чрезвычайный и полномочный посол пишет ко мне письмо, из которого ваше превосходительство изволите ясно усмотреть необходимость крейсирования отряда флота команды вашей на высоте Анконы: как сие для общего блага, то о сем ваше превосходительство извещаю, отдаю вашему суждению по собранию правил, вам данных, и пребуду с совершенным почтением.

Милостивый государь вашего превосходительства покорнейшей слуга гр. А. Суворов Рымникский».

1 (12) мая 1799 г. Ушаков отправил два русских корабля и два фрегата, а также турецкие корабль, два фрегата и корвет и во главе этой эскадры поставил контр-адмирала Павла Васильевича Пустошкина (произведенного 9 (20) мая того же года в вице-адмиралы).

7 (18) мая 1799 г. Пустошкин появился под Анконой. Войск у Пустошкина почти вовсе не было, но за короткое время ему удалось сделать очень много.

Эскадра Пустошкина уничтожила или изгнала с моря итальянских и французских корсаров, невозбранно грабивших торговые суда любой национальности. Русские моряки освободили от французских захватчиков Сенигалью и ряд других населенных пунктов северо-восточного итальянского побережья. Австрийцы в этом труднейшем деле никакой помощи русским морякам не оказали. Очистив море, Пустошкин успешно начал подготовку к взятию Анконы. Но тут Ушаков, по настоянию Нельсона, вынужден был внезапно отозвать эскадру Пустошкина к Корфу, так как распространились тревожные слухи о вступлении в Средиземное море сильного франко-испанского флота. Одновременно к Корфу был отозван и отряд капитана 2 ранга Сорокина.

Ушаков принял меры на случай встречи с вражеским флотом. Он собрал в Корфу всю свою эскадру, снабдил ее провиантом и 25 июля (5 августа) отправился к берегам Сицилии на соединение с адмиралом Нельсоном, просившим Ушакова выступить совместно с английским флотом. 3 (14) августа эскадра Ушакова пришла в Мессину.

К этому времени выяснилось, что опасность со стороны франко-испанского флота преувеличена. По просьбе Суворова, готовившегося начать наступление к берегу Генуэзского залива, Ушаков 19 (30) августа отправил к Генуе под командованием вице-адмирала Пустошкина три корабля и два малых судна, чтобы пресечь подвоз морем запасов неприятельским войскам. В тот же день к Неаполю в помощь отряду Белли был послан капитан 2 ранга Сорокин с тремя фрегатами и одной шхуной. Сам же Ушаков с остальными кораблями пошел в Палермо, чтобы, «условясь в подробностях с желанием его неаполитанского величества и с лордом Нельсоном», пройти к Неаполю, а оттуда в Геную «или в те места, где польза и надобность больше требовать будут»²⁶. Еще до прихода Ушакова в Палермо, 3 (14) августа 1799 г. туда прибыл из Англии вице-адмирал Карцов с тремя линейными кораблями и фрегатом. Карцов поступил немедленно под команду Ушакова. Экипаж у Карцова оказался страдающим «цынготной болезнью», и Ушаков с целью излечения цинготных направил всю эскадру Карцова к Неаполю. Нас не должно удивлять, что экипаж русской эскадры, прошедшей от Англии до Южной Италии и крейсировавшей по Средиземному морю, так страдал от цинги, как если бы эскадра стояла, затертая льдами, где-нибудь за Полярным кругом: ни англичане, ни турки, ни неаполитанцы не были озабочены доставлением доброкачественной провизии русским союзникам.

Когда Ушаков 22 августа (2 сентября) пришел со своими кораблями в Палермо, то оказалось, что и Нельсон и король Фердинанд непременно желают оставить русскую эскадру у неаполитанских берегов. Нельсон желал этого для того, чтобы не пускать русских к Мальте, король же - из непреодолимого страха перед французами и вследствие полной уверенности, что без русских порядок в его столице еще не скоро будет установлен. Вот что мы читаем в «Выписке из исторического журнала о совместных совещаниях адмирала Ф. Ф. Ушакова с лордом Нельсоном».

«Между тем адмирал с господином вице-адмиралом Карцовым и командующим турецкой эскадры неоднократно еще виделись с лордом Нельсоном и с первым его сицилийского королевского величества министром Актоном имели между собой военный совет о общих действиях.

Главнокомандующий желал иметь действия общими силами противу Мальты, дабы как наивозможно скорее принудить ее к сдаче, но господин лорд Нельсон остался в прежнем положении о своей эскадре, что она должна иттить непременно частию в порт Магон, а прочие в Гибралтар, также и объявленно, что и португальская эскадра непременно пойдет в Португалию.

При оных же обстоятельствах главнокомандующий получил вторичное письмо от его королевского величества, в котором объяснено формальное требование в рассуждении союза и верной дружбы его королевского величества с государем императором всероссийским, чтобы адмирал с обеими союзными эскадрами отправился в Неаполь для восстановления и утверждения о оном спокойствия, тишины и порядка и прочих обстоятельств, в письме его величества объясненных…»²⁷

Когда военные действия против французов в Неаполе и всем королевстве окончились, эскадра Ушакова все же не могла пойти к Мальте - не только потому, что Нельсон не хотел того допустить, но и по другим причинам. Во-первых, турецкая эскадра самовольно ушла к себе домой, в Константинополь, и ушаковский флот тем самым уменьшился в своем составе весьма значительно. Во-вторых, Рим, захваченный в свое время войсками Бонапарта, оставался во власти французов, грабивших город.