• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

1. В консульство Рубеллия и Фуфия (фамильное имя того идругого было Гемин)[1] в глубокой старостискончалась Юлия Августа, происходившая от знатнейших римских родов: по кровиона принадлежала к Клавдиям, через усыновления — к Ливиям и Юлиям[2]. Первым браком, от которого у нее былидети, она была замужем за Тиберием Нероном, во время Перузинской войны[3] примкнувшим к восставшим и возвратившимсяв Рим после заключения мира между Секстом Помпеем и триумвирами[4]. В дальнейшем, пленившись ее красотою,Цезарь отнял ее у мужа, неизвестно, против ли ее воли, и действовал при этом стакой поспешностью, что, не выждав срока ее родов, ввел ее к себе в домбеременною. Детей у нее больше не было, но через брак Агриппины[5] с Германиком она породнилась с семьейАвгуста и имела общих с ним правнуков[6].Святость домашнего очага она блюла со старинной неукоснительностью, былаприветливее, чем было принято для женщин в древности; была страстно любящейматерью, снисходительной супругой и хорошей помощницей в хитроумных замыслахмужу и в притворстве сыну. Ее похороны не отличались пышностью, ее завещаниедолго оставалось невыполненным. Похвальное слово ей произнес ее правнук ГайЦезарь, позднее овладевший верховною властью.

2. Между тем Тиберий, ни в чем не нарушив приятностисвоей жизни и не прибыв в Рим отдать последний долг матери, в письме к сенатусослался на поглощенность делами и урезал как бы из скромности щедроопределенные сенаторами в память Августы почести, сохранив лишь немногие идобавив, чтобы ее не обожествляли, ибо так хотела она сама. В том же посланиион осудил дружбу с женщинами, косвенно задев этим консула Фуфия. Своим высокимположением тот был обязан поддержке Августы, ибо обладал привлекавшими женскиесердца качествами и к тому же, будучи острословом, имел обыкновение задеватьТиберия едкими шутками, а это надолго сохраняется в памяти властвующих.

3. Вслед за тем наступила пора безграничного ибеспощадного самовластия. При жизни Августы все же существовало какое-топрибежище для преследуемых, так как Тиберий издавна привык оказывать послушаниематери, да и Сеян не осмеливался возвышаться над авторитетом его родительницы;теперь же они понеслись, словно освободившись от узды, и напустились наАгриппину и Нерона в письме к сенату, доставленном, как говорили в народе, ужедавно, но задержанном Августою у себя; во всяком случае оно было оглашено всенате вскоре после ее смерти. Это письмо было преднамеренно резким; впрочем,Тиберий упрекал внука не в подготовке военного мятежа и не в стремлениизахватить власть, а в любовных отношениях с юношами и в грязном разврате.Против невестки он не решился измыслить даже обвинений подобного рода, ноукорял ее за надменность и строптивый дух; это было выслушано сенатом в великомстрахе и полном молчании, пока его не нарушили некоторые, не имевшие нималейшей надежды пробиться честным путем (и общественные бедствия используютсяиными как случай выдвинуться); они потребовали немедленно подвергнуть этотвопрос обсуждению, и настойчивее всех Котта Мессалин, готовый выступить спредложением самого сурового приговора. Но другие видные сенаторы и особенномагистраты колебались: сколь враждебны ни были нападки Тиберия, свои намеренияон оставил неясными.

4. Был в числе сенаторов Юний Рустик, избранный Цезаремдля ведения сенатских протоколов и считавшийся поэтому способным проникать вего тайные помыслы. И вот этот Рустик, то ли по внушенному ему свыше душевномупобуждению (ибо никогда ранее он не выказывал твердости), то ли из чрезмерногоусердия, невпопад, забыв о непосредственно угрожавшей опасности и страшасьнеопределенного будущего, поддержал колеблющихся, обратившись с увещанием кконсулам не начинать разбирательства этого дела: он говорил, что важныепоследствия могут зависеть от ничтожнейших обстоятельств и что старик, бытьможет, когда-нибудь стал бы раскаиваться в истреблении семейства Германика. Какраз в это время курию окружил народ, явившийся с изображениями Агриппины иНерона; выражая наилучшие пожелания Цезарю, в толпе вместе с тем кричали, чтописьмо подложно и что вопреки воле принцепса собираются погубить его родичей.Итак, в этот день не было принято никаких прискорбных решений. Распространялисьтакже от имени бывших консулов приписанные им заявления против Сеяна, ибо вэтих обстоятельствах многие тайно и потому тем более дерзко упражняли своюстрасть к остроумию. Это еще больше озлобило Сеяна и подало ему повод дляобвинений: сенат пренебрег огорчением принцепса, народ взбунтовался; ужеслушают и читают призывающие к новым порядкам речи и сенатские постановления,заготовленные в расчете на них; чего же недостает, чтобы мятежники взялись заоружие и избрали вождями и полководцами тех, за чьими изображениями они следуюткак за знаменами?

5. А Цезарь, повторив обращенные к внуку и невесткеупреки и выразив в особом указе порицание простому народу, сетовал в сенате,что из-за предательства одного сенатора[7]императорское величие подверглось публичному оскорблению, и потребовалпредоставить решение этого дела на его усмотрение. После этого сенат бездальнейших прений вынес постановление, которое хотя и не предусматривалонемедленных крайних мероприятий (ибо это было воспрещено), носвидетельствовало, что сенат готов к возмездию и что единственное препятствие кэтому — воля принцепса…[8]

Примечания:

2.

Ее отец, сын Аппия Клавдия, в 91 г. до н.э. был усыновлен Марком Ливием Друзом.

3.

В конце 41 г. до н.э. в Италии вспыхнуло восстание против Октавиана; полководцу Октавиана Марку Агриппе удалось запереть силы восставших в г. Перузии (ныне Перуджа) и принудить их к капитуляции весной 40 г.; эти военные действия получили название Перузинской войны.

4.

Имеется в виду соглашение в Путеолах (39 г. до н.э.).

5.

Агриппина была внучкой Августа.

6.

Т.е. детей Германика и Агриппины.

7.

Тиберий имел в виду Юния Рустика.

8.

В этом месте в рукописи пропущено всего несколько букв, но после пропуска начинается изложение событий двух последних месяцев 31 г. Таким образом, в утраченной части книги V должно было содержаться повествование о событиях почти всего 29 г., всего 30 г. и первых десяти месяцев 31 г., т.е. о ссылке Агриппины на остров Пандатерию, об умерщвлении ее сына Нерона, о заключении в темницу другого сына — Друза, о низложении и казни Сеяна (18 октября 31 г.) и о многом другом. В той же Медицейской рукописи начало книги VI не указано. Можно думать, принимая во внимание драматизм концовок других книг «Анналов», что книга V завершалась казнью Сеяна.