• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Украинство похоже на ребёнка-дауна. Оно никогда не было чем-то самостоятельным и жизнеспособным. Украинство, особенно в своих крайних, экстремистских, «свидомистских» проявлениях, всегда имело иностранного опекуна, который его лелеял, воспитывал и направлял. С первых лет своего рождения, «свидоми» наставлялись и опекались поляками. Потом австрийцами. Затем советскими большевиками, после чего шефство над ними взяли немецкие нацисты, а сейчас о них проявляют заботу американцы.

Из-за своей искусственности, несамостоятельности и нежизнеспособности украинство всегда было инструментом в чужих руках. Сперва «свидомых» использовали в своих интересах поляки, потом австрийцы, затем немцы, а теперь они являются послушным марионетками американцев. С параноидальным упорством доказывая недоказуемое - свою «нерусскость», укранствующие обречены быть вечными врагами всего русского вообще, и России в частности. Из этого вытекает то, что перед лицом российской мощи, украинство будет вечно искать самых сильных врагов России в качестве своих покровителей. А это значит, что пока существует украинство, оно будет с самоубийственным остервенением противостоять всему русскому, выбирая своим главным приоритетом непрерывное, тотальное столкновение с Россией.

При этом необходимо понимать, что «свидоми» сделали заложниками чужих интересов тех, кого они назвали «украинцами» вначале на территории Галиции, а сейчас всей Малороссии, переименованной в «Украину».

Естественно, что украинствующие прежде всего рассматривались своими западными покровителями в качестве ударной силы, направленной против России. Западные стратеги всегда видели в украинстве некую «торпеду», при помощи которой, они надеялись если не потопить, то существенно повредить гигантский корабль Русского Міра.

Уже в 80-х годах XIX века польская идея отдельного от России малорусского, а затем «украинского» народа с собственным государством, охватывающим территорию Юго-Западного края, вошла в практическую плоскость не только австрийской, но и германской внешней политики. В соответствии с ней, созданная в Восточной Галиции, на основе украинофильских политических партий, «украинская нация» должна была при поддержке Австро-Венгрии и Германии выдвинуть претензии на русские территории аж до Волги и Кавказа. Путём активации сепаратизма на территории Российской империи немцы рассчитывали отбросить её как можно дальше от Европы, окружив подконтрольными себе агрессивно-русофобскими государствами.

Так в 1888 году в берлинском журнале «Гегенварт» («Die Gegenwart») философ-метафизик Эдуард фон Гартман в своей статье «Россия и Европа» («RusslandinEuropa») предложил осуществить немецкую экспансию на Восток путём расчленения России на отдельные национальные государства. Он предложил создать на русских землях северо-западнее Москвы «Балтийское Королевство», а юго-западнее – «Киевское королевство». Граничить с этими новыми образованиями Россия должна была по линии Санкт-Петербург-Витебск–Днепр–Саратов–Волга–Астрахань.

Гартман был глубоко убеждён в том, что нет никаких ни географических, ни этнографических ни культурных оснований для существования великорусов,малорусов и белорусов в рамках единого Русского Мiра, и уж тем более, общего государственного организма.

По его мнению, русские (великорусы), которых он называет по старой польской традиции «московитами», должны оставаться в бассейне Волги и Дона, но их не должно быть в районе Подднепровья, территории, на которой проживают «украинский» и «белорусский» народы. При этом его совершенно не смущал тот факт, что таких народов никогда не существовало. Немецкий стратег исходил из того, что если что-то не существует, но оно необходимо для защиты германских национальных интересов, его необходимо создать. Чем, собственно, и занимались австрийцы в Галиции.

Таким образом, Гартман считал, что Волгодонский и Днепровский речные бассейны должны быть заселены двумя различными народами — «московитами» и «украинцами».

Исходя из вышеизложенного, он рекомендовал германской власти сконцентрировать все свои внешнеполитические, а если надо и военные усилия на отделении от России Финляндии, прибалтийских провинций, Литвы и Польши, а так же создании в бассейнах Днепра и Прута «Киевского Королевства». По мнению Гартмана, надднепрянское государство с 18-миллионным населением имело бы все необходимые условия самостоятельного политического существования. Новое государство должно было бы обеспечить безопасность Австрии и войти с ней в политически-оборонный союз. А в целом, по мысли Гартмана, сепарирование от России территорий с 34-миллионным населением полностью бы блокировало её экспансию на запад.

Кандидатом на Киевский престол австрийцами был выбран польский князь Лев Сапега, сын польско-галицкого политика Адама Сапеги, через которого министр иностранных дел Австро-Венгрии Кальнокки установил связи с лидерами украинофильского движения - А.Барвинским в Галиции и деятелями малороссийской «Киевской Громады». Непосредственно с Адамом Сапегой контактировала группа «громадовцев» во главе с Владимиром Антоновичем. Австрийцы не без основания рассчитывали опереться в своей борьбе с Россией на «громадовские» организации в Малороссии.

В конце 90-х годов XIX века и начале XX, для правящих кругов кайзеровской Германии, доктрину отторжения от Российской империи западных территорий сформулировал балтийский немец, родившийся в Латвии, евангелистский теолог, историк, политический публицист и специалист по Восточной Европе Пауль Рорбах.

Что интересно, Рорбах входил в число учредителей оккультного общества «Туле» (наряду с Карлом Хаусхоффером, Феликсом Нидиером и Дитрихом Эккартом), члены которого впоследствии создали Национал-социалистическую рабочую партию. Его интеллектуальное влияние в вопросах «восточной политики» накладывало определяющий отпечаток на правящие круги Германии. А факт его дружбы с заместителем начальника генерального штаба, генералом Людендорфом, [1] сыгравшим не последнюю роль в уничтожении Российской империи, уже сам по себе говорит о многом.

Накануне І Мировой войны, Рорбах являлся одним из главных экспертов германского военного ведомства и МИДа по «русскому вопросу». В 1917 году он опубликовал работу под названием «Наша военная цель на Востоке и русская революция» («Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution»), где изложил те цели, которых Германия должна добиться, используя войну и русскую революцию.

По мнению Рорбаха, такой главной целью Германии на Востоке должно быть отторжение от России не только части «Срединной Европы», т.е. не только Прибалтики, уже давно названной немецкими геополитиками «Междуевропой» (Zwischeneuropa), но также Польши, Белоруссии, Украины и Северного Кавказа. Что полностью устранит «русскую угрозу» для Германии.

Рорбах считал, что абсолютно не важно, будет ли Россия республикой или монархией. Решающий вопрос состоит в том, кому будут принадлежать поляки, России или «Срединной Европе»? [2] И сколько населения уйдёт вместе с Польшей из России в «Срединную Европу». [3] Но, раз поляков слишком мало, чтобы их уход мог существенно ослабить Россию, то необходимо присоединить к Польше белорусские земли.

Так как открытая аннексия Германией западных областей России на тот момент в Европе не приветствовалась, Рорбах считал что Литва, Курляндия, Лифляндия и Эстляндия могут получить государственную автономию в пределах федеративной России. Однако при обязательном условии их полной самостоятельности в отношениях с Германией. [4] В таких условиях, Германии будет несложно впоследствии присоединить «Междуевропу» к «Срединной Европе».

После отторжения «Междуевропы» (Польши, Белоруссии и Финляндии) от России, последняя должна, по мнению Рорбаха, отказаться от стремления выйти к открытым незамерзающим морям и перенаправить свою геополитическую активность на Восток. В противном случае ей не избежать столкновения с Европой вообще и Германией в частности. [5]

Естественно, что Рорбах исходил из того, что Россия не будет приспосабливаться к немецким интересам. А это значит, что её экономические и торговые устремления будут концентрироваться как раз там, где видеть их немцы не хотят.

Рорбах был вынужден констатировать, что именно к Черноморскому региону тяготеют области России, богатые хлебом, сахаром, табаком, углем, железом, нефтью. «Это - Украина, которая хранит в своих недрах эти, русские сокровища». Обладая Украиной, Россия набрала ту мощь, которая позволяет ей стремиться к установлению контроля над проливами Чёрного моря, и овладению в конечном итоге Константинополем, чего Германия допустить не может. [6]

Таким образом, по мнению Рорбаха, если Украина останется объединённой с Россией, то стратегические цели Германии не будут достигнуты. Даже при условии отторжения от России Прибалтики, Польши, Беларуси и Финляндии, русская угроза для Германии не будет устранена. А это значит, что Германия и созданная ею «Срединная Европа» не устоят в борьбе с Россией. Поэтому, как считал Рорбах, «украинский вопрос» это не внутриполитический вопрос России, а вопрос мировой политики. «Устранение русской опасности, если время будет этому способствовать, последует путём отделения Украинской от Московской России - или эта опасность вообще не сможет быть устранена». [7]

Исходя из этого, следовал вывод о том, что Россия должна быть изгнана «из всех областей, которые природой и исторически предназначены были к участию в западно-культурном общении и противозаконно перешли к России. Эту цель иметь в виду, за эту цель бороться до последнего - это значит дать работу будущему германскому веку». [8]

Именно поэтому, вся военная и дипломатическая деятельность Германии, по мнению Рорбаха, должна быть направлена на расчленение России. Необходимо отказаться от политики, «считающейся с Россией, как с целым, как с единым государством». Наоборот, надо устанавливать отношения с теми элементами в России, которые действуют в пользу её распада. [9]

Главным таким элементом на тот момент были галицийские и малорусские украинофилы. Именно в среде «свидомых» Галиции, под польско-австрийско-немецким влиянием рождается идея создания государства «Украина» от Карпат до Волги и Кавказа. Драгоманов ещё в 1881 году опубликовал в Женеве свой труд - «Историческая Польша и великорусская демократия», в котором он писал: «Особенно поляки, украинцы и евреи могут найти себе поле деятельности в Галичине. Там они найдут даже зачатки организации среди рабочих, заложенной благодаря инициативе некоторых украинских писателей. Там, в Галичине, могут быть образованы и испробованы кадры социальных организаций польско-украинско-еврейских, которые, с установлением политической свободы в России, могут быть прямо расширены на весь Юго-Западный край».

Эти идеи, в разнообразных формах, зреют в Галиции аж до самого начала І Мировой войны. Так, например, член венской палаты депутатов и профессор Львовского университета Днестрянский в речи на партийном митинге в галицийском городке Куликове 15 октября 1911 года заявил, что «украинцы» стремятся с помощью австрийского правительства исправить ошибку великого Богдана, а именно – оторвать «Украину» от москалей и основать своё особое украинское королевство». [10]

Разработанная Рорбахом геополитическая стратегия в отношении России стала, на период І Мировой войны, программой действий для немецкого канцлера и немецкого МИДа в рамках «восточной политики» Германии. Задолго до войны, при германском МИДе был создан специальный отдел для сбора и анализа информации по «украинскому вопросу». Одной из задач отдела было установление контактов и налаживание связей с вождями русофобски настроенного украинства. [11]

В 1916 году, департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи подготовил развёрнутую аналитическую записку о деятельности украинофильских сепаратистов во время войны. В частности в ней говорилось следующее:

«на территории всей Южной России ведётся яростная пропаганда идей украинского сепаратизма. Многочисленные агитаторы, как закордонные, так и здешние, всеми способами и с громадной настойчивостью доказывают, что малороссы – это совершенно особый народ, который должен иметь самостоятельное существование, как культурно-национальное, так и политическое. Планы мазепинцев заключаются в том, чтобы оторвать от России всю Малороссию до Волги и Кавказа и включить её в состав Австро-Венгрии на федеративных началах в качестве автономной единицы. Вся эта деятельность мазепинцев, открыто направленная к разрушению единства и целостности Российской Империи и опирающаяся на австро-польский галицийский Пьемонт, не встречает абсолютно никакого противодействия со стороны русского правительства». [12]

Накануне октябрьского переворота российская контрразведка оперативным путем зафиксировала конфиденциальные контакты Грушевского и его ближайших соратников с представителями австрийских и немецких спецслужб. Данный персонаж оказался достойным учеником своего учителя Антоновича и надёжной его заменой в активной работе с немецкой разведкой. Именно это как раз объясняет, откуда у бедного профессора истории оказались в распоряжении значительные финансовые средства для строительства огромного особняка в Киеве. Именно к нему немцы отправляли деньги, инструкции, эмиссаров и «идейную» литературу, отпечатанную в немецких типографиях. Русская контрразведка готовила его арест, но он не состоялся из-за прихода в Питере к власти большевиков. Вот что об этом писал в 1920-году, уже в эмиграции, очевидец тех событий, бывший генерал русской императорской армии, участник русско-японской и Первой мировой войн Юрий Дмитриевич Романовский, издавший в Токио брошюру «Украинскій сепаратизм и Германия»:

«несмотря на то, что Грушевскій и его единомышленники обставили свою дЪятельность большой конспиративностью, русскому генеральному штабу удалось в теченіе лЪта 1917 г. собрать исчерпывающія доказательства их сношеній с Германіей.

Первоначально было обращено вниманіе, что, при обмЪнЪ военноплЪнными инвалидами, нЪмцы стали препровождать в Россію совершенно здоровых людей, преимущественно – уроженцев Малороссіи. Наблюденіем и опросом их удалось установить, что они посланы нЪмцами для пропаганды украинского сепаратизма и по прибытіи в Кіев должны были получать инструкціи от спеціальних агентов, группировавшихся около газеты «Новая Рада», руководимой ближайшим сотрудником Грушевского, нЪким – Чикаленко.

ВслЪед за этим в Ставку явился офицер Ермоленко, передавшій крупную сумму денег, полученную им от германскаго развЪдочнаго бюро для пропаганды. Ермоленко дал существенныя показанія о сношеніях нЪмцев с большевиками и украинскими сепаратистами. Обнаружено было также полученіе Грушевским солидных денежных сумм из-за границы». [13]

«...во второй половинЪ августа 1917 года, при содЪйствіи нашей агентуры, заграницей был перехвачен цЪлый ряд телеграмм, устанавливающих сношенія главарей рады с ВЪной и Берлином, а также двумя главнЪйшими германскими шпиками Гуммерусом и доктором Бордах. Тогда же в ПетроградЪ был задержан, пробиравшійся из Швейцаріи в Кіев, секретарь гр. Тышкевича, Степанковский, давшій цЪнныя показанія по этому дЪлу. Характерно то обстоятельство, что Степанковский, состоял агентом Шептицкаго, в тоже время был освЪдомителем нашей контрразведки в Швейцаріи.

В итогЪ, к концу августа 1917 г. В руках нашего генерального штаба было собрано достаточно данных для предъявленія Грушевскому и ближайшим его сотрудникам совершенно обоснованнаго обвиненія в сношеніях с Германіей, т.е. – в государственной измЪнЪ. Трагіческие корниловскіе дни и наступившее вслЪд за ними полное банкротство власти Керенскаго не дали возможности их использовать». [14]

Что интересно, упомянутый в приведённой выше цитате Е. Чикаленко, уже в 30-х годах уже сам откровенно писал в своих воспоминаниях, что во время войны выступал за то, что бы «Украину присоединить к Австрии, хоть до Днепра, чтобы усилить украинский элемент в Австрии». [15]

Грушевский, как и Центральная Рада в целом, были немецкими марионетками. И вообще, в те годы на территории неожиданно возникшей Украины напрочь отсутствовало реальное государство. Весь Юго-Западный край был погружен в пучину хаоса и анархии. И в этих условиях, за регион реально боролись лишь три силы - большевики, добровольческая армия и немцы. Все остальные участники тех знаменательных событий не представляли собой чего-то серьезного и самостоятельного ни в политическом, ни в военном плане и только путались у воюющих сторон под ногами.

Когда появилась Центральная Рада, то её полная недееспособность и отсутствие всякой поддержки со стороны народа компенсировалась тесными связями с немецким командованием. Немцам был нужен хлеб и ресурсы Малороссии, а поэтому в Киеве им была необходима антирусская политическая бутафория с украинскими жупанами и шароварами, для оформления аннексии территорий. Как заявил в 1919 г. в интервью газете «Daily Mail», начальник немецкого штаба Восточного фронта генерал Гофман: «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России…».

Данное заявление не было случайным. Ещё в 1906 году германский канцлер Бенгард Бюлов заявил, что «Россию можно низвести до уровня второстепенной державы лишь в случае ее социального разложения либо в случае утраты ею Украины». [16] Он исходил из необходимости и возможности организации и поддержки революционных национальных движений в Российской империи. В меморандуме немецкому послу в Вене он упоминал о намерениях Германии организовать восстание в Юго-Западном крае, с дальнейшей перспективой превращения Малороссии («Украины»), Польши, Прибалтики и ряда кавказский областей в буферные государства.

25 октября 1917 г. на встрече канцлера Михаэлиса с начальником политического отдела Главного командования немецкой армии генералом Бертенверфером были очерчены общие контуры немецких планов относительно Украины. Учитывая её исключительный экономический потенциал, армия должна была поддерживать немецкие промышленные интересы в Украине. Отмечалось, что отделение Украины от России значительно ослабило бы Россию во всех аспектах, отделило бы её от Балкан и черноморских проливов и обеспечило бы для Германии сухопутный проход через Балканы на Ближний Восток. Армия, таким образом, была инициатором новой германской политики по отношению к Украине, и канцлер согласился с ней безоговорочно.

Характерно то, что сразу после подписания Брестского договора немецкий посол в Киеве фон Мумм просил командировать в Украину вышеупомянутого Пауля Рорбаха. Такой шаг он считал более эффективным, чем непосредственное давление на руководство УНР через посольство или военные круги. Расчет состоял в том, чтобы П. Рорбах повлиял на ориентацию украинских политиков, поскольку, как определил фон Мумм, Центральная Рада «своими коммунистическими экспериментами усугубляет хаос во вред нашим интересам». [17]

Не является секретом, что Германия в предвоенные годы тратила немалые средства на поддержку украинофильских организаций русофобской направленности и их печатных органов. В 1910 бывший германский агент во Львове Раковский, предал гласности факты поддержки ряда украинофильских изданий и организаций немцами. По его данным, журнал «Ukrainische Rundschau» получил в 1907 году из секретных прусских фондов 5400 марок (DM), а в 1909 - 12000. Украинофильская газета «Діло» (Львов) в 1907 г. получила 3450 марок, в 1908 - 2600, а в 1910 году на спонсирование украинской прессы выделялось 15000 марок. Научное Общество им. Т.Шевченко, Украинский Студенческий Союз и Львовская украинская «читальня» получили по 600 марок в год и т.д. [18]

В 1912 году варшавская газета «Slowo» сообщала о финансировании германским посольством в Вене журнала «Ukrainische Rundschau». Занимался этим лично советник посольства Дитрих фон Бертман-Гольвег – кузен канцлера. Газета писала, что германское консульство во Львове «занимается преимущественно украинскими делами в России. На украинские дела в Австрии Берлин, помимо непосредственных сношений со своими украинскими клевретами, влияет путем дипломатического давления на австрийское правительство». [19]

В Австро-Венгрии главными покровителями украинского сепаратизма был наследный принц Франц-Фердинанд и Военное Министерство. В 1910 году, согласно информации, полученной оперативным путём русской разведкой, в Галиции состоялось тайное совещание, на котором присутствовали Эрцгерцог Франц-Фердинанд и деятели украинского движения как Галиции, так и Надднепрянщины: Е. Олесницкий, митр. А. Шептицкий, Е. Чикаленко, Н. Лысенко и Н. Михновский. [20]

В марте следующего 1910 г. во Львове состоялось еще одно тайное совещание украинских сепаратистов из России, на котором присутствовали Вячеслав Липинский, Лев Юркевич, Владимир Степанковский и др., где решено было создать организацию, которая в случае войны выступила бы на стороне противников России. [21]

В рамках этого плана, консул австрийского МИДа Е. Урбас занялся во Львове созданием легиона Украинских сечевых стрельцов – ядра будущей украинской армии, которая сможет, согласно декларации «Главного украинского совета», «оторвать от России всю Украину с Киевом, Полтавой, Черниговом, Харьковом, Доном, Кубанью и побережьем Чёрного моря». [22] Их боевые отряды должны были стать военной основой предполагаемого народного восстания на территории Юго-Западного края. [23] Считая возникновение «Украины» весьма полезным для интересов Австро-Венгрии, Урбас, однако подчёркивал, что без австрийско-германского протектората сепарированная «Украина» обречена на гибель.

В ноябре 1914 года австрийский министр иностранных дел Берхтольд заявил, что «наша главная цель в этой войне состоит в долгосрочном ослаблении России и поэтому в случае нашей победы, мы приступим к созданию независимой от России украинской державы». [24] Новоиспечённые «украинцы», вслед за своими австрийскими покровителями так же провозгласили свой «Drang nach Osten» в форме пламенной любви к Юго-Западному краю России: «для нас, сознательных украинцев, существует один «украинско-русский» народ. Украина австрийская и Украина российская одинаково нам родны и никакие географические межи не могут разделить одного народа». [25]

25 августа 1914 года, созданный в Галиции под австрийским патронатом «Союз освобождения Украины» (СОУ) во главе с Д. Донцовым, выпустил печатное воззвание, обращённое к «общественному мнению Европы». В нём в частности говорилось следующее:

«Без отделения украинских провинций России даже самый ужасный разгром этого государства в настоящую войну будет только слабым ударом, от которого Царизм оправится через несколько лет, чтобы продолжить свою старую роль нарушителя европейского мира. Только свободная, тяготеющая к правительственному союзу Украина могла бы своей обширной территорией, простирающейся от Карпат до Дона и Чёрного моря, составить для Европы защиту от России, стену, которая навсегда остановила бы расширение царизма и освободила бы славянский мир от вредного влияния панмосковитизма. В полном сознании своей исторической миссии защищать свою древнюю культуру от азиатского варварства московитов Украина всегда была открытым врагом России, и в своих освободительных стремлениях она всегда искала помощи у Запада, особенно у немцев. Гетман Богдан Хмельницкий, Дорошенко и Орлик обращались к немцам, Мазепа к Швеции. Даже во время Екатерины ІІ украинское дворянство искало при прусском дворе защиты против московского деспотизма. Демократизации, происходившие в прошлом году в Киеве во время юбилея Шевченко, когда раздались крики: «Да здравствует Австрия!», «Долой Россию!» - доказывают, что украинская политическая мысль снова идёт по пути старинных исторических традиций. […] Никогда Европа не достигнет покоя, никогда она не освободится от угрозы нашествия царизма, никогда не будет покойна за свою культуру, пока в обширных путях Украины не создастся оплот против России». [26]

В декабре 1914 г. означенный «Союз освобождения Украины» настаивал на необходимости официального заявления Центральных государств о том, что после разгрома России они будут способствовать созданию свободного и независимого Украинского государства.

«Такие заявления, сделанные еще до вступления германо-австрийских армий на украинскую территорию и доведенные до сведения российской общественности - как это произошло с известным заявлением Талаат-бея от 24 ноября 1914 г. касательно украинского вопроса - станут лучшим способом австрийской и немецкой агитации среди российских украинцев. СОУ, со своей стороны, всячески будет способствовать распространению агитационных материалов на Украине через своих представителей». [27]

Самое забавное то, что, как сообщалось в вышеупомянутой аналитической записке Министерства внутренних дел Российской империи, «департаментом полиции были получены непосредственно из-за границы сведения о том, что Союз освобождения Украины (сокращенно именуемый в Австрии Украинский союз) находится в тесной связи с правительством Австро-Венгрии и что руководители этого союза состоят на содержании австрийского правительства». [28]

Об этом же позднее написал и один из руководителей СОУ А. Скоропис-Йолтуховский. Как он признался, опекало Союз, претендовавший на статус одной из договаривающихся сторон, австрийское внешнеполитическое ведомство, предоставляя СОУ весь 1914 год крупные денежные суммы. «Свидоми» руководители «Союза освобождения Украины» застенчиво называли эти деньги «государственным займом у союзников», но австрийские дипломатические чиновники считали их банальной платой за услуги особого рода. [29]

При этом необходимо отметить, что деньги СОУ получал и от немцев. А самое замечательное в этом то, что, как сообщал тот же Департамент полиции, непосредственно финансировал эту организацию со стороны немцев сам Александр Львович Гельфанд (Парвус). Тот самый легендарный Парвус, который снабжал немецкими деньгами большевиков, строил вместе с германским Генеральным штабом планы расчленения России и мечтал с Троцким о мировой революции. [30] По свидетельству американских источников, в сентябре 1914 года, Парвус познакомился в Константинополе с М. Меленевским (один из руководителей СОУ) когда тот посещал Турцию, для налаживания тесных контактов с правительством этой страны. [31]

В августе 1915 г. с памятной запиской, адресованной высшему военному командованию Австро-Венгрии, обратилась галицийская «Общеукраинская национальная Рада», тесно связанная с «Союзом освобождения Украины». Авторы документа К. Левицкий, Е. Олесницкий и Л. Цегельский подчеркивали своё стремление не отделять украинские земли от австро-венгерского государственного организма, а, наоборот, увеличить его за счет Малороссии. Они полагали, что наступление центральных монархий не следует останавливать на линии реки Буг, а продолжить до Днепра и Черного моря, чтобы освободить малороссийскую («украинскую») территорию от российского господства и создать автономное государственное образование в рамках Австро-Венгрии. При этом отмечалось, что отделение прибалтийских провинций и Польши не ослабит Россию настолько, чтобы она не могла представлять угрозу Центральным государствам. Единственным путем к ослаблению России будет отделение от нее всей Малороссии («Украины») или большей её части. В силу обстоятельств будущее «украинское» государство должно было искать гарантии своего существования исключительно у Центральных государств. [32]

Однако, не смотря на пламенные призывы вождей галицийского украинства превратить силой оружия весь Юго-Западный край России в австрийскую «Украину», Вена воздерживалась от официальных заявлений. Более того, полякам удалось серьезно повлиять на австрийские правящие круги, в результате чего в Вене приоритет был отдан не планам «свидомых» вождей украинства, а созданию Польского королевства с включением украинских земель в его состав. Таким образом «украинский вопрос» для правящих кругов Австро-Венгрии потерял свою важность и перспективу, в связи с чем галицийское украинство было вынуждено переориентироваться на Германию. [33]

Естественно, что гибель Российской империи внесла существенные коррективы в планы как лидеров галицийского украинства, так и их австрийско-германских покровителей. Уже во время известных Брест-Литовских переговоров, в которых принимала участие и делегация Украинской народной республики, между УНР и Австро-Венгрией был составлен тайный протокол. Он определял судьбу «украинских» земель в составе Австро-Венгерской империи. Официальная Вена обязалась не позже 20 июля 1918 года предложить обеим палатам Австрийского парламента законопроект о создании отдельного коронного края Восточной Галиции и Буковины. Со своей стороны, УНР законодательно гарантировала права польского и немецкого, а также еврейского населения в Украинской Республике. [34]

Украинская делегация должна была еще добиться военной помощи от Германии и Австро-Венгрии для реанимации Центральной Рады. На совещании высшего немецкого руководства 13 февраля 1918 г. было принято решение оказать помощь Украине в рамках общей военной кампании на Восточном фронте, которая должна была начаться 18 февраля после разрыва перемирия с Советской Россией. Украинские представители обязались в этой связи обратиться с воззваниями к народам Германии и Австро-Венгрии. В конечном итоге на территории Юго-Западного края России появилась пятисоттысячная армия Центральных государств, военная администрация Берлина и Вены, а Украина была разделена на зоны влияния. А абсолютно недееспособная Центральная Рада, вызывавшая лишь презрение и ненависть у местного населения, была немецким командованием заменена на Гетманат.

Не менее тесным было сотрудничество галицийских «украинствующих» и с национал-социалистической Германией.

2 апреля 1941 г. А. Розенберг, которого Гитлер назначил руководителем «Reichsministerium fur die besetzten Ostgebiete» («Рейхсминистерство по делам оккупированных восточных областей») в качестве своего уполномоченного «по централизованному разрешению проблем восточноевропейского пространства», подал фюреру «Памятную записку №1». В ней содержались рекомендации относительно будущей политики в отдельных частях территории Советского Союза после её оккупации германскими войсками.

В разделе об «Украине» Розенберг писал:

«Киев был главным центром варяжского государства с нордическим господствующим слоем. Даже после татарского господства Киев на протяжении долгого времени играл роль полюса, противостоящего Москве. Его внутренняя национальная жизнь основана на почти независимой традиции, возникшей на собственной почве, вопреки утверждениям московитской историографии, овладевшим всей европейской наукой.

[Нашей] политической задачей для этой области должно быть поощрение стремлений к национальной независимости вплоть до создания самостоятельной государственности, которой надлежало бы одной или вместе с Донской областью и Кавказом в виде Черноморского союза постоянно сдерживать Москву и обезопасить великогерманское жизненное пространство с востока. Экономически эта область должна создать мощную сырьевую и дополнительную продовольственную базу для Великогерманского Рейха.

К той части, которая в СССР рассматривается как сугубо украинская, следовало бы добавить пограничные полосы от коренной российской области... чтобы ослабить [её] и одновременно иметь против нее постоянный противовес». (Имелись ввиду Курская и Воронежская административные области). Как часть Украины рассматривался также и Крым. [35]

Розенберг, по сути, не придумал ничего нового. Он просто повторил на свой лад те стратегические планы кайзеровской Германии, которые уже существовали не первое десятилетие. Главное в них было – предельное ослабление и изоляция России путем её расчленения и окружения поясом прогерманских, марионеточных государств, враждебных России. «Украине» в этом буферном поясе отводилась главная роль.

Таких взглядов придерживались и военные круги Германии. Но вышеозначенные традиционные планы были чужды Гитлеру. Этому австрийцу было чуждо хождение вокруг да около. Он мыслил простыми и ясными категориями. Без всякого лицемерия он проигнорировал любимую европейскую игру в «самоопределение наций», и прямо заявил о том, что Германии необходимы русские территории и их ресурсы. «Если бы мы имели в нашем распоряжении неисчислимые сырьевые богатства Урала, леса Сибири и если бы бескрайние плодородные равнины Украины были в границах Германии, — мы бы имели все», заявил он без всяких экивоков. [36] А посему: «Окончательно: Украина, Белоруссия, Балтийские государства — нам». [37]

25 апреля 1941 г. Розенберг написал «Памятную записку № 2». Изложенный в ней план уже полностью соответствовал стратегии Гитлера. Он предполагал создание на оккупированной советской территории колониальных провинций-сатрапий в виде германских райхскомиссариатов Остланд (Прибалтика и Белоруссия), Украина, Московия, Кавказ. Украина по этому плану должна была простираться вплоть до Волги, захватывая территорию автономной республики немцев Поволжья. [38]

«В основном, - откровенно заявил Гитлер, - перед нами сейчас стоит задача разрезать огромнейший пирог соответственно со своими потребностями, чтобы мы могли: во-первых, овладеть им; во-вторых, управлять; в-третьих, эксплуатировать. Основные принципы: никогда вновь не должно стать возможным создание военного государства на запад от Урала, даже если нам придется воевать сто лет для достижения этой цели... Рейх только тогда в безопасности, когда на запад от Урала нет чужих вооруженных сил; Германия сама берет на себя защиту этого пространства от всех возможных опасностей... Только немец имеет право носить оружие, а не славянин - ни чех, ни казак или украинец». [39]

Нацистское руководство Германии крайне пренебрежительно и подозрительно относилось не только к «свидомым», в рядах ОУН, но и всем «украинцам» в целом, как к неполноценному славянскому элементу, подлежащему выселению за Урал или уничтожению. Однако подобные взгляды немецких нацистов не отбивали у руководящей верхушки ОУН желание искать у них помощи и покровительства. Как свидетельствует канадский историк Виктор Полищук: «уже с 1921 года таинственная фигура в движении ОУН – Рико Ярый, член «Проводу» украинских националистов, контактировал со штабом Гитлера». [40] Об этом же пишет и известный американский советолог и украинолог Джон Армстронг, которого сложно заподозрить в симпатии к «москалям» и уж тем более «совъетам»:

«в лице Ричарда Ярого они [Коновалец и Мельник – А.В.] имели постоянный канал связи с той частью германского режима, которую представляли адмирал Канарис и Абвер. Летом 1939 года полковник Сушко так же тесно сотрудничал с немцами, готовя в Винер-Нойштадте, Австрия, группу в две сотни человек, которая должна была действовать как вспомогательная при Вермахте в готовящемся нападении на Польшу». [41]

Трудно не согласиться с Полищуком с тем, что славные борцы с «москализмом» не могли не знать о том, как относится немецкий национал-социализм к славянам вообще и украинцам в частности. Известный ОУНовский полиглот и интеллектуал Дима Донцов лично перевёл для своих товарищей на украинский язык «Майн Кампф». Знали, и, тем не менее, согласились стать немецкими куклами. Более того, Гитлер от щедрот своих отдал Венграм Закарпатскую Украину, существовавшую на территории Чехии. Но и это не смутило «провид» ОУН, решительно связавший себя с III Рейхом. Нацисты сказали – «фас» и легион ОУН во главе с Романом Сушко вместе с Вермахтом вторгся на территорию Польши. Неужто ради «нэньки» Украины? Или может всё-таки во имя Великой Германии?

Как констатировал Джон Армстронг,

«несмотря на серьезное разочарование, вызванное нежеланием немцев поддерживать эмбриональное украинское «государство» в Закарпатской Украине, националистические круги в большинстве своём были готовы к концу 1939 года подстроиться к германской политике, как они это делали в предшествующие годы». [42]

Хорошо зарекомендовав себя во время захвата Польши, ОУНовцы заслужили доверие со стороны руководства Вермахта и, как пишет Полищук,

«уже влітку 1940 р. почалися розмови ОУН-б з представниками Абверу щодо створення українського військового відділу, підлеглого Абверові. В цих розмовах з боку Абверу брали участь проф. Ганс Кох, проф. Теодор Оберлендер, проф. Георг Геруліс, а з боку ОУН-б - Ріко Ярий, член РП ОУН і за сумісництвом постійний агент Абверу. В результаті тих розмов постали відділи, які назвали «Дружини Українських Націоналістів», котрі остаточно сформувалися як батальйони «Нахтігаль» і «Роланд». Особовий склад тих батальйонів складався в переважаючій мірі з членів ОУН-б...

Нагляд над батальйонами був у руках Абверу, німецьким командиром був поручик д-р Альбрехт Герцнер, політичним командиром був проф. Теодор Оберлендер. Батальйоном «Нахтігаль» з українського боку командував Роман Шухевич, а батальйоном «Роланд» Євген Побігущий. Ці батальйони нараховували в І кварталі 1941 р. понад 700 вояків. До них приєднано теж інші українські підрозділи, організовані ще раніше Вермахтом». [43]

Сейчас славные наследники «воякив» ОУН-УПА с пеной у рта кричат по любому поводу о том, что их предки в одинаковой степени боролись как с «москалями», так и с немцами за свободу Украины. Однако до сих пор не ясно в какой именно форме происходила их борьба с немцами, которые фактически создали костяк бандеровского УПА в тренеровочных лагерях Абвера и полиции, а затем подготовили солдат «14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische №1)», часть которых, в последствии ушла в леса. Никто до сих пор не слышал ни об одной битве «упистив» с немецко-фашистскими захватчиками. Даже Боровец, создавший УПА и командовавший ею до того, как эта структура не перешла под контроль активистов ОУН, клялся и божился, что был дружественен к Вермахту и «не пролил ни капли немецкой крови». [44] Сами немцы не раз это подтверждали. Во всяком случае, у них в архивах, война с ОУН-УПА не зафиксирована. Впрочем, не исключено, что «уписты» считают «войной» свой бесстрашный грабеж немецких обозов и складов. Очевидно именно это они сейчас называют борьбой с нацистской Германией. Ведь ни одной битвы УПА с Вермахтом в история не знает.

А Джон Армстронг в своей книге вообще заявил, что «крайне трудно установить, какие действия предпринимала УПА в течение 1942 года». [45] Представляете! Два года немецкие нацисты истязают Украину, а её великих сыновей-воителей из УПА, которые якобы изначально противостояли фашистской Германии, нигде невозможно обнаружить, и уж тем более понять, чем они занимаются на оккупированных территориях.

Что характерно, после того как Бандера истомился и исстрадался в нацистских застенках, за то, что якобы осмелился повести лучших «свидомых» сынов Украины против Германии, осенью 1944 года немцы взяли да и выпустили его на свободу. Чуть позже был выпущен и Мельник. Даже трудно себе представить всю глубину гуманизма и великодушия немецких нацистов! Мельник и Бандера были лидерами ОУН-УПА – бившимися якобы не на жизнь, а на смерть с немецко-фашистскими захватчиками за «вильну Украйину», а немцы взяли и отпустили их на свободу. То есть отпустили на свободу своих смертельных врагов. Просто поразительно! Не правда ли? Всех других своих врагов немцы безжалостно уничтожали миллионами, а Бандеру и Мельника отпустили. Небось ещё и усиленный паёк на дорожку дали.

Трудно серьезно отрицать очевидность того факта, что лидеры ОУН-УПА, как и их «свидоми» предшественники, были немецкими марионетками, которых использовали в большой военно-политической игре против России. Их как раз и создали для того, что бы использовать против России и всего русского.

После войны, покровители «свидомого» украинства поменялись. Место почившего в бозе III Рейха заняли Соединённые Штаты и их ближайшие союзники. Но в западных планах по расчленению России и использованию для этого «украинцев», ничего принципиально не изменилось. Украина в них, как и раньше, заняла центральное место. Так в 1998 году, когда США оказались на пике своего могущества, Збигнев Бзежинский писал: «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само её существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия всё еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством…». [46]

* * *

Не сложно понять из вышеизложенных фактов, что «украинцы» и «Украина» создавались поляками, австрийцами и немцами из русских Западной Руси лишь для того, что бы использовать их в своей геополитической игре против России. Если бы не было необходимости расчленять Русь на части, разрывать русский народ на куски, никогда не возник бы западный проект «Ukraina».

На самом Западе к «Украине» всегда относились как к чему-то несамостоятельному, как к некоему инструменту, как к тому, что лишено напрочь всякой субъектности. Даже западная политика относительно «Украины», как в прошлом веке, так и сейчас, не была самостоятельным направлением, а представляла собой элемент большой игры против России.

Эта особенность украинства превратила Западную Русь в заложницу национальных интересов сперва европейских держав, а потом ещё и США. Именно поэтому до тех пор, пока существует проект «Ukraina», все мы будем находиться в состоянии непрерывного противостояния с Россией, которое грозит нам гибелью во имя интересов Запада.

Впервые опубликован 09.04.2009. на сайте "Руська Правда" www.ruska-pravda.com

* * *

Примечания:

1

Эрих Фридрих Вильгельм Людендорф – заместитель начальника генерального штаба немецких войск П. Гинденбурга. Являлся фактическим руководителем военных действий на Восточном фронте в 1914-16, а в 1916-18 - всеми вооруженными силами Германии. Участник Капповского путча 1920 года и один из руководителей нацистского путча 1923 года в Мюнхене. В 1924-28 депутат германского рейхстага от Национал-социалистической рабочей партии. Авторконцепции «тотальнойвойны».

2

«Preussische Jahrbucher», September 1915, S. 168.

3

Paul Rohrbach, Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution, Weimar 1917, S. 4.

4

Ibid., S. 8–9.

5

Ibid., S. 9.

6

Ibid., S. 13.

7

Ibid., S. 18.

8

Paul Rhrbach, Zum Weltvolk hindurch, S. 103.

9

Paul Rohrbach, Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution, Weimar 1917, S. 28–29.

10

«Для пошанов. памяти М.Шашкевича». Наклад гімназиі в Буску. Львів. С. 11-15; «Прикарпатская Русь». 1911. №№ 609, 613.

11

Солдатенко В., Веденєєв В. «Німецький фактор» в Українській революції // Історія України. - 2001. - № 2.

12

«Украинская» болезнь русской нации. – М.: Имперская традиция, 2004. С. 107.

13

Романовскій Ю.Д. Украинскій сепаратизм и Германия. - Токіо, 1920. С.13.

14

Романовскій Ю.Д. Украинскій сепаратизм и Германия. - Токіо, 1920. С.14.

15

Чикаленко Є. Уривок з моїх спомінів за 1917 р. Прага, 1932. С. 24.

16

Романчук О. Ультиматум: Хроніка одного конфлікту між РНК РСФСР і Українською Центральною Радою. К., 1990.С.9.

17

Крах германской оккупации на Украине: По документам оккупантов. М., 1936. С.38.

18

Щеголев С. Украинское движение – К., 1912- С. 490.

19

Там же С.495.

20

Верба І. Арешт Грушевського у 1914 р. // Історія України. - 2002. - № 40.

21

Лысяк-Рудницький Ів. В’ячеслав Липинський // Лисяк – Рудницький Ів. Істор. Ессе. т. 2 к., 1994 - С.132.

22

Цит. по: Дорошенко Д. Історія України. 1917-1923 рр. Т. І. С. 23.

23

Urbas an Hoyos: zur Bildung eines ukrainischen Freikorps. Frage zur Schaffung eines selbstдndigen polnischen und eines ukrainischen Staates. Lemberg, 6 August 1914.—HHSt.A. P.A. 523 Liasse XLVII/11. Ausfertigung.

24

Україна у зарубіжних доктринах та стратегіях XX ст. // Політична думка.- 1995. - № 2-3. - С.52.

25

Талергофский альманах. Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914 – 1917 гг. Выпуск первый. Террор в Галичине в первый период войны 1914 – 1915 гг. Львов. 1924. С. 131.

26

«Украинская» болезнь русской нации. – М.: Имперская традиция, 2004. С. 123.

27

Der Bund zur Befreiung der Ukraine an Urbas. Wien, 16 Dezember 1914.—HHSt.A. P.A. 903, 8b. Ausfertigung.

28

«Украинская» болезнь русской нации. – М.: Имперская традиция, 2004. С. 127.

29

Скоропис-Йолтуховський О. Мої злочини // Хліборобська Україна / Зб. Відень, 1920-1921. № 2-4. С. 196.

30

«Украинская» болезнь русской нации. – М.: Имперская традиция, 2004. С. 128.

31

Germany and the Revolution in Russian 1915-1918. London-New-York-Toronto, 1958. C. 6-9.

32

Denkschrift des Allgemeinen Nationalrates an das k.u.k Armeeoberkommando. Wien, 16. August 1915.—Kr. A. Op. Nr. 14241/1915. Ausfertigung.

33

Каменецький. І. Німецька політика супроти України в 1918-му році та її історична генеза // Український історик.-1968.- №1-4.- С.14-15.

34

Geheimprotokoll der Deklaration Czernins ьber die Schaffung eines autonomen Ukrainishen Kronlandes, bestehend aus Ostgalizien und Nordbukowina. Brest-Litowsk 8 Februar 1918.—HHSt.A. P.A. 523 Liasse XLVII /12 g/ Ausfertigung.

35

Der Nьrnberrger Prozess. Ausgewдlt und eingeleitet von Prof. Dr. P.A.Steiniger. Berlin, 1957. Bd. II. S.259.

36

Volkischer Beobachter. // 1936. 15. September.

37

Гальдер Ф. Военный дневник: В 3-х т. М., 1969. Т.2. С.60.

38

Documents on German foreign policy, 1918-1945. Series D (1937—1945). Washington, 1962. Vol. XII. Р.927.

39

Український Історичний Журнал. - 1971. - № 6. - С.120.

40

Поліщук В. Гірка правда злочинність ОУН-УПА (сповідь українця). Торонто-Варшава-Київ., 1995. С. 160.

41

Армстронг Дж. Украинский национализм. Факты и исследования. М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. С. 47.

42

Там же, С. 31-32.

43

Поліщук В. Гірка правда злочинність ОУН-УПА (сповідь українця). Торонто-Варшава-Київ., 1995. С. 176.

44

Chief of the SP and SD, Reports from the Occupied Eastern Territories, No. 55, May 21, 1943 (Літопись. Т. VI. С. 75 и далее); Oberkommando der Wehrmacht, Fremde Heere Ost, 19 Mai 1943 (Літопись. Т. VI. C. 74); PS 3943, May 22, 1942.

45

Армстронг Дж. Украинский национализм. Факты и исследования. М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. С. 158.

46

Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. – М.: Междунар. отношения, 1998. С. 61.