• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Серьезное значение имела радиоигра «Туман». Она велась из Москвы от имени двух агентов германского разведывательного органа «Цеппелин» — мужа и жены Покровских. Покровский, сын крестьянина-кулака, расстрелянного красными партизанами в 1918 году, в 1940 году получил незаконным путем паспорт на вымышленную фамилию и устроился старателем в Туринскую геологоразведочную партию «Уралзолото». В 1942 году, будучи на фронте, перешел на сторону врага. Прибыв в лагерь военнопленных, он выдал себя за инженера, работавшего ранее в Магнитогорске.

После изучения личных качеств, биографии и политических настроений Покровского немецко-фашистская разведка решила использовать его для осуществления террористического акта в Москве в отношении Сталина. Покровский согласился.

Подготовке Покровского уделялось очень много внимания. Он прошел индивидуальное обучение в Берлине под руководством сотрудников разведоргана «Цеппелин» подполковника СС Грейфе и майора СС Скорцени, руководившего операцией по похищению Муссолини. В Риге с Покровским лично занимался начальник главной команды «Цепелин-Норд» майор СС Краус, Политическую обработку Покровского вел изменник родины Жиленков, хорошо знавший условия жизни и работы в Москве, где он ранее занимал ответственный пост. Гитлеровцы возлагали на Покровского большие надежды. Захваченный советской контрразведкой в конце войны бывший сотрудник главного управления имперской безопасности Джон показал:

«…В кругах «Цеппелина» о Покровском говорили довольно много. Его считали «крупным номером», который должен обеспечить «Цепеллину» почести, отличия и большие полномочия в разведывательной деятельности. В разговорах между собой гаупштурмфюрер Бакгауз, штурмбаннфюрер Краус и унтерштурмфюрер Грейфе постоянно повторяли: «Представьте себе, к каким результатам это приведет, если Покровский выполнит задание».

Жена Покровского прошла курс обучения работы на рации и по прибытии в Москву должна была поддерживать связь с разведкой.

Дав согласие на выполнение задания, Покровский стал капризничать и предъявлять немецкой разведке различные требования. Он категорически отказался прыгать с парашютом. И немецкие разведчики по его требованию специально переоборудовали заднюю часть самолета, чтобы при его посадке он смог выехать из самолета по особому трапу на мотоцикле.

Для выполнения задания Покровский получил от германской разведки:

— специальный аппарат «Панцеркнаке» (фаустпатрон) с 9 мелкокалиберными снарядами;

— пистолеты различных систем, в том числе и автоматический; многозарядный английского образца и 15 патронов к нему с разрывными пулями (при анализе этих патронов было установлено, что пули начинены сильнейшим кровяным порошкообразным ядом, вызывающими немедленную смерть);

— магнитную мину сильного действия с радиоприборами, предназначенную для производства взрыва по радиосигналу с расстояния нескольких километров;

— портативную коротковолновую приемо-передающую радиостанцию, условные таблицы, шифры, коды и средства тайнописи;

— медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды, две медали «За отвагу», поддельные орденские книжки и фиктивные вырезки из советских газет с указами о присвоении ему, Покровскому, звания Героя Советского Союза и награждении его перечисленными орденами и медалями;

— большое количество фиктивных бланков документов, печатей и штампов различных учреждений;

— советские деньги в сумме 429 тысяч рублей.

В ночь на 5 сентября 1944 года Покровские на этом специально оборудованном самолете были переброшены в Смоленскую область. При посадке самолет потерпел аварию и взлететь не смог. Покровские на мотоцикле направились в Москву, но благодаря бдительности колхозников, наблюдавших неудачную посадку самолета и сообщивших об этом в органы госбезопасности, были задержаны недалеко от места высадки. После следствия по делу Покровских было решено включить изъятую у них рацию в радиоигру с использованием Покровской для работы на ключе. Связь с противником установили с большим опозданием, потому что Покровский вел себя на следствии неискренне, и для выяснения интересующих советскую контрразведку вопросов потребовалось значительное время.

Чтобы объяснить противнику причины столь длительного отсутствия связи, было решено создать впечатление, что Покровская давно пытается установить связь, но не может это сделать из-за слабой технической подготовки. Легенда выглядела вполне правдоподобно, так как там знали, что Покровская — неквалифицированный радист.

Упоминавшийся уже бывший сотрудник главного управления имперской безопасности Джон по этому вопросу показал:

«Впервые связь с Л-4 удалось осуществить только через месяц после высадки. Радиосвязь осуществлялась с большим трудом, так как жена Покровского получила слишком слабую подготовку. Она неправильно включалась, путала код, передавала слишком медленно и длинные радиограммы».

Перед радиоигрой была поставлена задача вынудить врага на бездействие, чтобы он, веря обещаниям Покровского выполнить данное ему задание, не готовил и не направлял в Москву агентуру с аналогичной миссией.

Поэтому в ходе радиоигры «Туман» противнику внушалось, что Покровский принимает активные меры к установлению связей, чтобы с их помощью получить серьезную агентурную информацию и подготовить условия для выполнения задания. Немцы не сомневались, что Покровский действует в соответствии с полученными инструкциями и были уверены в успешном осуществлении задуманной акции. Об этом, в частности, свидетельствовали показания того же Джона: «После прибытия в Москву Покровский пытался установить связь со своими влиятельными друзьями и знакомыми, но в первое время не мог их найти. В дальнейшем он радировал, что нашел некоторых своих друзей, с которыми установил контакт. Покровский сообщил, что Краус не должен беспокоиться».

До самой капитуляции фашистской Германии противник был уверен, что Покровский работает на германскую разведку. Таким образом, поставленная задача была успешно выполнена.