• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Возможно, хотя это и нельзя утверждать с полной уверенностью, что первые люди, принесшие с собой традиции урнфилдской культуры, а затем культуру Гальштат, являлись людьми, говорящими на кельтском языке. Также они могли быть людьми, хорошо знакомыми с некоторыми чертами материальной культуры кельтов.

Не следует слишком полагаться на единственную топонимическую информацию, которую косвенно можно выделить из рассказа о плавании карфагенянина Химилко в 500 г. до н. э. (известную нам в основном из документа Руфуса Фестуса Авиния, 370 г. н. э.), который упоминал знаменитые Касситериды (Оловянные острова). Это определенно докельтский термин. Поскольку районы, о которых идет речь в рассказе, разными учеными помещались то на Иберийском полуострове, то в Арморике или на Британских островах, ценность этой информации представляется незначительной.

Однако Пифсас Массилийский, который пустился в плавание около 320 г. до н. э (об этом нам известно благодаря Страбону, 19 г. н. э.), уже определенно указывает на существование кельтского географическою названия Уксисама среди докельтских названий, таких, как Корбило, Кабайон и Остимия или Остидамния (возможно, искаженное Осисмия). Затем целая группа древних авторов (Юлий Цезарь, Помпониус Мела, Плиний Старший и Птолемей) дают нам много сведений, касающихся названий племен и географических пунктов в Арморике.

Из пяти галльских племен, населявших оконечность полуострова, названия двух определенно являются докельтскими (Осисмии или Кориозолиты), происхождение названий еще двух племен не так определенно {Намнеты и Венеты), а одно племя носит галльское название (Редоны: от галльского reda – колесница). Географические названия демонстрируют смесь докельтских и кельтских терминов, причем последние преобладают. Сикор и Корбило – докельтские. Кондат, Икоранда, Бриватус, Уксисама, Воргиум, Гезокрибат, Виндана, Виндилис и Кондевикнум являются кельтскими. Название Дариоритум, вероятно, полукельтское.

Некоторые названия упоминаются только в более поздние периоды, например названия рек (Вилен), которые также представляются автохтонными докельтскими пережитками.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что на протяжении железного века, в особенности в течение его последней фазы, в Арморику прибывали группы людей, говорящих на кельтском языке и давших названия значительному числу мест и регионов. Однако их было недостаточно, чтобы они сумели вытеснить коренных обитателей, не говоря о том, чтобы уничтожить их – если вообще имели место какие-либо конфликты. Это до некоторой степени совпадает с заключениями археологов, которые утверждают, что, несмотря на известность некоторых армориканских племен (например, венеты), они оставили слишком мало материальных свидетельств, за исключением крепостей на холмах и монет. Следовательно, можно прийти к выводу, что большая часть племен вела довольно простой образ жизни, лишь слабо отразивший блестящую кельтскую культуру континентальных регионов.

В регионах Арморики конец бронзового века, затянувшийся на долгое время, характеризовался индустриальным застоем, поэтому первый железный век (период Гальштат) почти не оставил материальных следов. Эта эпоха почти ничем не характеризуется, разве что некоторыми признаками торговли с континентальными регионами Галлии. Количество импортированных объектов крайне мало.

Мы уже имели возможность убедиться, что в течение последней фазы классического позднего бронзового века, или Протогальштате II (900–750 гг. до н. э. в восточной Галлии), соответствующей III фазе урнфилдской культуры (Гальштат В), и вплоть до первого использования железа отмечались отдельные миграции в Арморику людей, связанных с урнфилдской культурой.

По всей видимости, нет ничего, соответствующего Гальштату I (750–600 гг. до н. э., Гальштат С). Есть несколько случаев импорта предметов, все довольно поздние и, возможно, уже пересекающиеся с ранним периодом латенской культуры. Их можно отнести к Гальштату II (600–500 гг. до н. э., Гальштат D). Железный меч с антенным навершием длиной 94 сантиметра, с изящными линиями, выгравированными на лезвии, был обнаружен в болотах Донэн (Атлантическая Луара). У этого меча квадратный хвостовик с бронзовыми дисками на конце, оканчивающийся антенным навершием с выпуклостью. Железный меч редкого типа пришел из болот Понт-де-Лоуэн (Атлантическая Луара). Он имеет две округлые выпуклости на гарде, плоский хвостовик, расширяющийся в центре, и четыре выпуклости на рукояти (подобный меч был обнаружен в Майенне).

Поразительно, что все эти предметы были обнаружены в устье Луары или в близлежащих топях, вслед за многочисленными мечами позднего бронзового века, которые также были подняты со дна реки. Тут можно предположить наличие связи с доримским оловянным путем, который, как предполагается, проходил вверх по течению Луары, начинаясь в Корбило (докельтское географическое название) в устье Луары, и захватывал Сену. Кроме того, можно говорить об использовании пути, пролегавшего вниз по течению Сены к Ла-Маншу. Этот маршрут должен был позволить массалийским торговцам преодолеть пуническую блокаду морского атлантического пути.

В то время как экспансия культуры железного века в Западной Европе в значительной степени связана с постепенным распространением волн кельтского вторжения, в случае с отдаленными регионами, такими, как Арморика, мы все еще не видим никаких следов настоящей «кельтизации» населения в течение всего первого железного века, а также в течение первых лет второго железного века. Фактически все, что кажется принадлежащим периоду Гальштат, на самом деле является поздним Гальштатом, или постгальштатом, датируемым началом периода латенской культуры, после 500 г. до н. э.

Классические гальштатские курганы восточной Галлии, особенно в Бургундии и Франш-Конте, не нашли распространения за пределами Центральной Франции. Гальштатские курганы в Галлии расположены в юго-восточной части страны, в районах, поднятых на 200 метров над уровнем моря. Из относительно недавно обнаруженных курганов можно назвать курганы в Пиренеях или Аквитании, испытавшие влияние традиций урнфилдской культуры и содержащие по большей части кремированные останки. Все типы курганов часто имеют закругленные внутренние стены.

Рис. 54. Карта распространения кремационных погребений железного века 1 – круглые гробницы позднего Гальштата, 2 – длинные курганы и гробницы

С этой традицией можно увязать группу курганов в Морбиане и южном Финистере, имеющих, вероятно, связь с Аквитанией. Они известны как «круглые погребения» из-за соответствующей внутренней конструкции (рис. 54). Эти курганы от 10 до 20 метров в диаметре, средняя высота от 1 до 2 метров. Внешняя конструкция состоит из земляной насыпи. Кольцеобразная стена, высотой около 1 метра и до 6 метров в диаметре, стоит на сланцевых плитах в форме цилиндра или усеченного конуса, выровненных только извне. Внутри иногда встречаются вырытые в земле ямы или маленькие гробницы из каменных плит, содержащие погребальные урны. Время от времени находят маленькие стелы, или бетилы, в виде сферического купола, яйцевидной формы или в виде пирамид.

Урны из этих курганов довольно типичны. В одной из круглых гробниц в Ле-Роше, Ле-Боно (Морбиан), была обнаружена ситула из листа бронзы, окольцованная железом, но с бронзовыми ручками и заклепками. У этого сосуда была крышка – полусферическая чаша из бронзы, края которой были украшены полоской S-образных значков. Глиняные урны в основном имели «металлические» формы, напоминая о шаровидных прототипах, как в предыдущем примере, или ладьевидных сосудах (фото 60–62). Дно у таких сосудов преимущественно плоское, иногда с углублением в центре. Горлышко прямое, с изогнутым ободком, за исключением сосудов более приземистых форм. Такие сосуды хорошо обожжены, поверхность у них глянцевитая, коричневая или чаще черная, с блестящей графитовой полоской, подчеркивающей «металлический» облик. Эти сосуды украшены только чашечными углублениями на корпусе. В Бокуде (Морбиан) был найден сосуд с ободком, покрытым выпуклостями (рис. 55).

В погребальных урнах в качестве крышки обычно использовалась пластина сланца или гранита, очень редко – другой перевернутый сосуд (как в случае с ситулой из Ле-Боно и некоторыми погребальными урнами из других регионов).

Рис. 55. Погребальные урны из а – круглой гробницы в Бокуде-эн-Серен (Морбиан); б – круглых гробниц в Ниньоль и K°-а-Туа, Кар-нак (Морбиан), в – кладбища Роз-ан-Тремен (Финистер) Все Г8

Другой погребальный инвентарь, обнаруженный только в группе из семи курганов в Ле-Роше, Ле-Боно, состоит из украшений, принадлежавших покойному: простые браслеты из железа или бронзы, браслеты с рельефными выпуклостями или шаровидными «узелками» на внешней окружности, бронзовые браслеты. В единственной гробнице, где имела место ингумация, а не кремация, было обнаружено 24 бронзовых и 2 железных браслета, из которых 18 состояли из двух частей и на конце подвижного сегмента имели замочки с выступами, входившими в пазы другого сегмента. Наконец, среди погребального инвентаря были найдены браслеты из лигнита и сланца, бочкообразные или плоские, украшенные линиями насечек и орнаментом в виде острых зубцов, кольца, гвозди, обломки оружия и бусины из голубого стекла (рис. 56).

Рис. 56. Бронзовый браслет с выпуклостями, состоящий из двух частей Из круглой гробницы в Jle-Роше, Ле-Боно (Морбиан)

Существует группа памятников, дату возведения которых определить не представляется возможным из-за скудного набора погребального инвентаря и отсутствия характерной структуры. На возвышенностях в регионе Морбиан, в восточной Бретани, а также в центральной Бретани распространены группы маленьких курганов, представляющих собой простую груду камней (рис. 57). В них не было обнаружено почти ничего, за исключением кусков дерева, угля, кремневых ножей, фрагментов кварца или черепков глиняной посуды, которые могли принадлежать сосудам конца бронзового века или начала локального железного века.

Самые маленькие из курганов едва достигают 1–2 метров в диаметре. Большая часть курганов имеет от 3 до 7 метров в диаметре, а некоторые достигают и 15 метров. Однако среди них нет ни одного, чья высота превышала бы 1 метр. Курган этого типа, в частности, находится в Плуэрлине (Морбиан) и датируется 450 + 60 г. до н. э.

В нескольких исключительных случаях в курганах этого типа были обнаружены стеклянные бусы, бронзовый браслет с выпуклостями. В целом эти предметы являются такими же, как и в круглых гробницах.

Помимо естественных причин региональной отсталости круглые гробницы могут быть датированы периодом латенской культуры (второй железный век), хотя до настоящего времени в них обнаруживались только предметы конца первого железного века или предметы, свойственные как этому периоду, так и второму железному веку.

Гробницы, относящиеся к этому периоду – очевидно, самые древние, – все еще следуют гальштатским традициям и представляют собой кремацию покойного и захоронение его праха в урне очень простой формы. Обычно гробницы сгруппированы в небольшое кладбище – нечто вроде кладбищ поздней урнфилдской культуры в небольших масштабах. Вместо урны иногда использовалась маленькая гробница, сооруженная из нескольких каменных плит. Обе разновидности вместилища для праха часто встречаются рядом (Роз-ан-Тремен, Финистер). Иногда даже встречаются сосуды, заключенные в гробницы (Ланнвреон, Финистер).

Захоронения могут встречаться как в земле, так и в маленьких круглых или эллиптических курганах. В этих курганах часто обнаруживаются погребальные стелы. Курган в Ланнвреоне представляет собой эллиптическую груду камней размером 12 на 4 метра. Курган в Керанкоа (Финистер) был круглым со средним диаметром 11 метров. Высота его составляла 1,2 метра, и курган этот содержал три стелы, каждая из которых была окружена четырьмя урнами. Одна из стел была четырехугольной, две другие – цилиндрические.

Рис. 57. Карта распространения маленьких курганов и групп небольших гробниц железного века

Кладбище в Кервилтре, Сен-Жан-Тролимон (Финистер), ранее, должно быть, было накрыто овальным курганом размером 30 на 40 метров, содержащим по крайней мере пять гранитных стел. Одна из них имела четыре стороны и четыре желоба по углам. Другая стела была семигранной, еще две имели продольные гребни (до 15 штук). Кладбище в Роз-ан-Тремен занимало большую площадь. Оно имело несколько центров, группировавшихся вокруг шести стел, две из которых имели рифленую поверхность.

Как мы имели возможность убедиться, гранитные стелы из кремационных кладбищ, относящихся к армориканскому железному веку, встречаются как в круглых гробницах (Бокуде, Серен; Ла-Бурле; Ле-Роше, Ле-Боно), где камни полусферические, так и в более поздних кладбищах, упомянутых выше. Они часто встречаются в местах, где представлен как конец галльской независимости, так и начало римского нашествия (Эрдевен, Морбиан), камням придана полусферическая форма. Однако они широко распространены (всегда из гранита) по всей Нижней Бретани и часто повторно использовались римлянами (знаменитая стела из Керваделя, Плобанналек, Финистер, с рельефными изображениями семи божеств) или христианами, что породило много противоречий в отношении определения точного возраста этих памятников.

Почти все эти камни имеют правильную форму, симметричны относительно вертикальной оси, диаметр уменьшается к вершине. Высота (без учета цоколя, погруженного в землю) варьируется от 30 сантиметров до 3 метров. Вершина может быть плоской или закругленной и плавно переходящей в корпус стелы. Камень может быть круглым в разрезе (в не так тщательно обработанных стелах овальным или эллиптическим) или полигональным: квадратным, часто с закругленными углами, иногда подчеркнутыми желобками, шестиугольным, семиугольным, десятиугольным или даже с большим количеством граней (фото 68). В некоторых случаях линии пересечения поверхностей плоскостей криволинейны, а контур сферический. Стелы, дающие в разрезе круг, иногда украшались желобками или лепниной. В этом случае трудно определить геометрическую классификацию памятника из-за переходных форм самого разного вида: от большой рифленой стелы в виде усеченного конуса до маленького сферического куполообразного камня. На этих стелах часто встречаются чашечные углубления. Некоторые большие стелы отмечены глубокими бороздами, проведенными под прямым углом к оси, однако это, возможно, не орнамент, а результат более поздних попыток распилить стелу.

Рис. 58. Карта распространения высоких армориканских галльских стел

Если условно разделить стелы с точки зрения типологии на две группы – стелы приземистой формы, почти полусферические, и высокие прямые стелы, – мы обнаружим, что их географическое распространение, хотя и перекрывается полностью, все же показывает, что зоны концентрации этих двух групп различаются (рис. 58, 59). Полусферические стелы, схожие с простыми камнями из круглых гробниц, наиболее многочисленны в Морбиане и реже встречаются в Финистере и Кот-дю-Нор. Высокие стелы, с другой стороны, распределены более равномерно, однако самые маленькие чаще встречаются в Морбиане, а высокие – в Финистере. Последние особенно многочисленны в Бас-Леоне.

Рис. 59. Карта распространения низких (полусферических) армориканских галльских стел

Интерпретация этих стел, столь различных по своей морфологии, непроста. Когда стелы обнаруживаются на кладбищах, это определенно означает, что они использовались для особых погребальных целей. Однако их последующее повторное использование предполагает расширение их функций. Археологи готовы допустить, что прямые стелы ведут свое начало от менгиров. Другое объяснение было найдено для полусферических стел: их сочли миниатюрными символическими версиями курганов или фаллическими символами – в некоторых случаях последняя теория кажется более верной.

Некоторые из стел в действительности представляют собой бетилы с рельефным орнаментом или стилизованными гравировками. Наиболее известной из них является стела из Кермарио, Понт-л'Аббе (Финистер), высотой 50 сантиметров, почти четырехугольная, с греческим меандром и фризом из спиралей в виде двойных S, обрамляющих четыре различных картуша. Один из картушей содержит свастику, второй картуш представляет собой квадрат, разделенный на восемь лучевых линий, третий содержит четыре листа или слезы, четвертый имеет более сложный орнамент. Фрагмент цилиндрической стелы, которая слегка расширяется книзу, из Трегеннека (Финистер), несет на себе сменяющие друг друга греческий меандр и фриз с двойными спиралями. Обломок верхушки схожей маленькой стелы из Керру, Плоар (Финистер), имеет фриз из шевронов. Стела из Сен-Анн, Трегастель (Кот-дю-Нор), представляющая собой четырехугольник с усеченными углами, несет следы характерной гравировки в центре одной из поверхностей – орнамент из вертикальных двойных спиралей, обрамленный двумя желобками.

Украшенная орнаментом стела, которую мы только что описали, является гранитной версией декоративной скульптуры, обнаруженной в Ирландии раннего периода кельтского искусства.

Галльские скульптурные изваяния встречаются в Арморике чрезвычайно редко. Грубо обработанную гранитную статуэтку из Пловенез-Локхрист (Финистер) мы можем датировать лишь началом независимого периода (фото 69). Голова статуэтки утрачена. Торс, овальный в разрезе, в высоту достигает 60 сантиметров и не имеет ног. Еле заметный рубец отделяет нижнюю часть. Плечи торса квадратные, руки прижаты к бокам. На руках ясно видны поднятые вверх большие пальцы. Голова четко отделена от груди, но шея едва заметна.

Даже во время римского нашествия скульптурные изваяния почти не создавались, возможно, потому, что был затруднен доступ к материалу. Галльская традиция проявила себя в изваянии бога из Риллана, Сен-Бран-дан (Кот-дю-Нор), в изображении всадника, попирающего чудовище со змеиным хвостом вместо ног, и в конической стеле из Керваделя, Плобанналек, с четырьмя барельефами у основания, изображающими пять божеств, ребенка и животное. Последующая христианизация этих стел показывает, какое значение они имели для жителей Арморики спустя долгое время после римского нашествия.

С начала второго железного века среди кремаций на кладбищах появляются обычные захоронения (Кер-вилтре, Роз-ан-Тремен). В этих случаях среди погребального инвентаря редко можно встретить предметы разных эпох.

Однако, кроме более или менее изолированных гробниц, существуют также большие кладбища захоронений. Эти кладбища обычно находятся в прибрежных районах, в окружении дюн известкового песка (рис, 60). В других местах человеческие останки не сохранились. Трудно сказать, могли ли подобные кладбища существовать в неизвестковых почвах внутренних районов Бретани и исчезнуть, не оставив следов.

Некоторые из этих кладбищ использовались в течение очень длительного времени, с наслоением последующих захоронений. Это справедливо для огромного некрополя в Сен-Урнель (Финистер), где были захоронены сотни тел. Отсутствие какого-либо погребального инвентаря делает точную датировку невозможной. Однако фрагменты предметов, найденных в нижнем слое, показывают, что некрополь был основан не ранее переходного этапа от первого ко второму железному веку, в то время как предметы, рассеянные в верхнем слое почвы, говорят о том, что некрополь продолжал использоваться до начала римского нашествия. Другие кладбища с захоронениями, в особенности те, что располагались в дюнах полуостровов Крозон (Финистер) и Киберон (Морбиан), принадлежат к самому концу галльской независимости и первому веку галло-римского периода. Иногда встречаются погребальные урны этого периода.

Рис. 60. Карта распространения кладбищ с захоронениями, все в дюнах

Для каждого тела вырывалась отдельная могила (при этом часто разрушались или прорубались нижележащие могилы), углубление окружалось квадратными или небольшими, неправильной формы каменными плитами, поставленными на ребро (или уложенными методом сухой кладки). Часто в голове располагается одна или две больших плиты. В Сен-Урнель могилы иногда осыпали сверху мелкой галькой. Большинство подобных захоронений сориентированы по оси восток—запад, головой покойный лежит на запад. Обычно тела лежат на спине. Если углубление в земле слишком мало, голову и ноги немного приподнимают. Руки лежат вдоль тела или скрещены на груди. Иногда находили скрюченные тела. В некоторых случаях, в Сен-Урнель, в одной могиле, один поверх другого, были погребены двое взрослых.

Между прочим, следует отметить, что на кладбищах в Сен-Урнель были отмечены случаи трепанации.

Предметы, найденные в Арморике, рисуют неполную картину материальной культуры того периода. Оружие и инструменты встречаются крайне редко. Физико-химический состав почвы определенно неблагоприятен для сохранения предметов из железа. Как только они начинают разрушаться, какой бы незначительной ни была степень этого разрушения, становится невероятно трудно провести разграничение между галльскими и галло-римскими предметами.

Несколько заслуживающих внимания образцов представляют свидетельства импорта предметов из Италии. Так, в Ренне была обнаружена поясная застежка из литой бронзы, которая очень похожа на оригинальный тип, датируемый латенской культурой I, – уникальный образчик по эту сторону Рейна. Ценные находки из оппидума в Сен-Жан-Тролимон (Финис-тер), в частности несколько фрагментов шлема, датируются латенской культурой I, итальянского или итало-греческого стиля. Шлем сделан из железа, покрыт бронзовой фольгой, декорирован чеканкой или тиснением и имеет коралловый шишак.

Железные мечи периода латенской культуры I встречаются редко. Два или три были найдены в Луаре, Нанте и других местах Атлантической Луары. Оппидум из Троноана предоставил целый ряд мечей, но из-за их состояния трудно сказать, относятся ли они к галльскому или же к галло-римскому периоду. Среди них обнаружен явный антропоидальный меч. Псевдо-антропоидальный кинжал, найденный в Ле-Фо (Финистер), имеет железное лезвие и хвостовик, бронзовые рукоять и ножны, украшенные горельефом, оковка ножен слегка выпуклая. Одно время его принимали за кельто-британское или даже ирландское оружие, импортированное во время романского периода. Недавнее, более тщательное изучение показало, что это вариант с закругленной верхней частью кинжала из периода латенской культуры III, с определенным римским влиянием, но, вероятно, датируемый временем, когда галлы еще были независимым народом.

Железный нож, найденный в Кибероне, в кургане Кернавест, датируется латенской культурой I. У него деревянные ножны, покрытые тремя бронзовыми пластинами, богато украшенные геометрическими рисунками из переплетенных полуколец, концентрических кругов, треугольников и ромбов. Возможно, он был помещен в гробницу через длительное время после того, как был изготовлен. Часто встречаются остроги с зазубренными лезвиями (галльские или галло-римские), особенно в Тул-Брас, Киберон.

Кроме нескольких каменных предметов самого обычного вида, обнаруживаемых во все доисторические периоды, в том числе и орудий из булыжников (некоторые использовались в качестве пращи), подвесок и нескольких грубых кремневых орудий (о керамике будет сказано ниже), захоронения включали предметы одежды или украшения. Однако бронзовая поясная пряжка очень простого дизайна, обнаруженная на детском скелете в нижнем уровне некрополя Сен-Ур-нель, остается пока единственным примером.

Фибулы, которые являются особенно полезными при определении датировки, тоже встречаются крайне редко. Наиболее интересные экземпляры – железные фибулы в форме арбалета. Один образец был найден в урне на кладбище Эрг-Армель, а еще два – в урнах кладбища Роз-ан-Тремен. Эти фибулы типичны для погребений постгалыитата на северо-западе Иберийского полуострова, кладбищ в Пиренеях и Аквитании. Несколько образцов также было найдено в Корнуолле. Фибулы, типичные для латенской культуры I, находят либо целыми, либо сильно разрушенными в погребальных урнах нескольких кладбищ в Финистере (Багатель, Сен-Мартин-де-Шамп: четыре из железа и одна из бронзы; Роз-ан-Тремен: две из железа; Ланнв-реон: фрагменты железного образца). Также в Коммана (Финистер) была найдена фибула из декорированной бронзы, местного типа, принадлежащая к тому же периоду. Фибулы латенской культуры II известны нам только благодаря трем железным экземплярам с кладбища Троноан и одной бронзовой фибуле из Корселя (Кот-дю-Нор). Фибулы латенской культуры III часто находят в смешанных галльских и галло-римских кладбищах, таких, как Эрдевен и Керн, Киберон (Морби-ан), оппидум из Троноана, Сен-Жан-Тролимон, и стоянке Эскибьен (Финистер).

Браслеты из лигнита (материал для которых, по всей видимости, был привезен из Швейцарии) или черного сланца (возможно, из мастерской вблизи Шербура, Манш) все еще обнаруживаются во фрагментарном состоянии, особенно во второстепенных погребениях в мегалитах Морбиана. Деревянный браслет или кольцо было найдено на кладбище Кервил-тре, Сен-Жан-Тролимон. Здесь также был обнаружен бронзовый браслет для предплечья и бронзовые браслеты, напоминающие те, что были найдены в захоронениях на кладбищах Киберона вместе с простыми железными браслетами. Стеклянные браслеты, часто разноцветные, находят в поздних кладбищах, таких, как Эрдевен, и кладе в Бреш (Морбиан). Они относятся к периоду после римского нашествия.

Бусины ожерелий, датировка которых затруднена, если они являются изолированными находками, встречаются часто. Подобные безделушки могли быть предметами мены во время долгих путешествий. Примеры таких бусин, с гранями, были найдены – одна в кургане Сен-Коломбье, две – в гробнице в Плобанналек, несколько штук – в гробницах в Пло-вене (Финистер). Янтарные бусины были найдены в гробнице в Сен-Галль, Аррадон, и в кладе из Бреш. Бусина из лигнита также была обнаружена в гробнице Сен-Галль. Однако чаще встречаются голубые стеклянные бусины. Они были обнаружены на кладбище Кервилтре, Сен-Жан-Тролимон, и в кургане Сен-Коломбье. Бусины из позднего клада из Бреш периода латенской культуры III разноцветные.

К счастью, в отличие от других предметов, черепки и даже целые гончарные изделия встречаются часто и в разнообразных вариациях, что облегчает датировку. Можно выделить две крупные группы керамики, которые следовали одна за другой.

Во-первых, мы находим продолжение и развитие гончарных изделий «металлических» форм, которые мы уже отмечали в поздних круглых гробницах Галь-штата и которые в основном представляют собой типичные погребальные урны в кремационных курганах и кладбищах (фото 63–67). Появляется большее разнообразие типов, некоторые из них имеют очень изящную форму (рис. 55).

Помимо черной или серой глины с глянцевитой и графитовой поверхностью, обнаруженных в круглых гробницах, часто попадаются и коричневые изделия, покрытые слоем гематита, придающего изделиям красивый коричневато-красноватый оттенок. Такие изделия находят только в Арморике и на юге Британии, однако связаны они с традициями культуры Гальштат.

Все эти урны могут иметь линейный или волнистый рисунок из насечек: горшки из кургана в Биньяне (Морбиан), из гробницы в Трегеннеке; из кургана Ланнвреон, с кладбищ Кервилтре, Сен-Жан-Троли-мон, и Роз-ан-Тремен (рис. 55, 61, 62). Эти рисунки иногда копировались с металлических сосудов (фото 66). Чаще всего в качестве рисунка встречаются ряды оттиснутых крестов, греческих меандров и других мотивов, самым известным из которых являются скошенные S-образные значки. В них нетрудно узнать стилизованные фигурки маленьких уток или других водоплавающих птиц, встречающихся в постгальштатских castros Галиции, на севере Португалии и в корну-олльских фортах.

Раскрашенные погребальные урны редки, известен только один великолепный экземпляр из захоронения в кургане в Прате (Кот-дю-Нор), в качестве крышки которого служит также раскрашенная перевернутая чаша.

Рис. 61. а – сосуд со скрытыми ручками из Мердье (Финистер), б, в, г – погребальные урны из кургана Ланнвреон (Финистер) б – имитация бронзового котелка, в – ладьевидная урна, г – урна с пьедесталом Все 1 8

Первая группа керамики, в зависимости от захоронения, в котором она находится, может быть причислена к латенской культуре I и II. Вторая группа относится к латенской культуре II и III. Прекрасно обожженная серая и черная глина с блестящим графитовым покрытием не только продолжается в этой группе, но и достигает здесь своего расцвета, так как изготавливалась эта керамика с помощью tournette (медленного круга) или гончарного круга. В то же время изменяются формы сосудов, возможно, потому, что они больше не используются в качестве погребальных урн, а в практических целях – для хранения пищи, например. Эти сосуды также выигрышно смотрятся благодаря орнаменту, скопированному с металлических изделий, в особенности мотивов с концентрическими пунктирными кругами.

Эта керамика обладает некоторыми индивидуальными характеристиками. Ободки сосудов, скрытые ручки, тонкие стенки указывают на связь с керамикой юго-запада Британских островов (рис. 61а).

Сосуды с наиболее правильными формами изготовлены на гончарном круге и, возможно, относятся к латенской культуре III или даже к более позднему времени при римском завоевании. Другие сосуды, тщательно вылепленные, могут быть усовершенствованы на tournette (медленном гончарном круге).

Встречается также очень редкая группа сосудов, богато орнаментированных великолепными узорами в дополнение к более простым мотивам. Стилизованные пальметты используются как орнаментальная тема на красивом сосуде из Сен-Поль-де-Леон, в то время как более сложные узоры из S-образных значков украшают сосуд из Плогинека (Финистер) и некоторые фрагменты сосуда из подземной галереи в Блаве (Кот-дю-Нор) (рис. 63, 64).

В Арморике известны всего несколько фрагментов раскрашенных изделий этого периода (из подземной галереи в Плуворне, Финистер).

Рис. 62. Орнамент сосуда из Сен-Поль-де-Леон

Рис. 63. Орнамент сосуда из Сен-Поль-де-Леон

Наконец, кроме сосудов правильной формы, есть целый ряд горшков грубой работы, несомненно, более утилитарных. Иногда они изготавливались на круге, иногда лепились. Декорирование, если таковое есть, состоит в основном из отпечатков, сделанных ногтем на верхней части сосуда, или из насечек на ободке. Часто встречаются сосуды со скрытыми ручками.

Нам известно лишь о малом числе поселений: группах прямоугольных жилищ, вероятно, с очень низкими стенами, выложенными сухой кладкой или сложенными из торфа. Все они находятся в центральных районах Бретани (Мелранд, Герн, Морбиан; Бренни-лис, Финистер), и нельзя сказать с уверенностью, что они возникли до железного века. Скорее всего, это бедные средневековые жилища.

Рис. 64. Орнамент сосуда из Плогинека (Финистер)

Чаще встречаются фрагменты запекшейся глины, носящей отпечатки переплетенных ветвей, возможно, от плетней, образовывавших хрупкие стены хижин. Больше всего их находят в подземных галереях или в непосредственной близости от них. По всей вероятности, это свидетельство того, что где-то рядом находились обычные поселения, или того, что вход в жилище был загражден плетнем.

В других местах, под прибрежными дюнами в различных регионах, были обнаружены полы хижин и круглые очаги – особенно на стоянках поздней латенской культуры III в Морбиане.

Большое количество жерновов и ступок отмечают места стоянок и свидетельствуют о культивировании зерновых. По всей вероятности, лишь в самом конце периода галльской независимости в Арморике впервые начинают использовать вращающиеся жернова для размола зерна.

Под древними дюнами, покрывавшими обширную прибрежную зону, мы то и дело находим следы «борозд» от ранней культивации почв. Такие следы особенно часто встречаются в Финистере, Пенмарке, Сен-Поль-де-Леон. В последнем случае были обнаружены остатки старой насыпи, содержащей крупные каменные блоки и несколько фрагментов галльской керамики. Это говорит о древности подобных видов огораживания в Арморике.

Начиная с галльского периода в Арморике часто встречаются небольшие подземные галереи и камеры, вырытые в земле. Обычно они отличаются от подземных убежищ в других частях Галлии дороманского периода. Более того, они встречаются только на западе Арморики (рис. 65) и отличаются от корнуолльских fogous, которые представляют собой рвы со стенами, выложенными сухой каменной кладкой, и имеют искусственный покров. Не похожи они и на ирландские подземные камеры или подземные жилища Шотландии.

Рис. 65. Карта распространения подземных галерей железного века

В течение долгого времени эти галереи считались гробницами, так как в некоторых случаях в них были обнаружены захоронения или кремированные останки. Однако, скорее всего, они представляли собой тайные убежища, в которых было обнаружено не так много предметов, что говорит об их временном характере. Однако они определенно использовались в качестве жилья, поскольку в них были найдены кухонные отбросы и даже очаги с дымоходами. Возможно, некоторые галереи служили складами.

Эти сооружения всегда обнаруживаются случайным образом. Над землей нет никаких признаков, указывающих на существование подземного сооружения. Обычно лошадь фермера – а теперь и трактор – пробивает крышу камеры и обнажает яму, которую найти чрезвычайно сложно.

В этом сооружении может быть как одна, так и несколько камер, связанных туннелем средним диаметром около 35 сантиметров, по которому можно передвигаться только ползком, отверстия-входы находятся в нижней части стены камеры. В первую комнату ведет туннель диаметром 50 сантиметров, входящий в землю под углом 45°. В одном случае (Примелин, Финистер) первый вход был закрыт поставленным на ребро плоским камнем. Камеры, или крипты, часто имеют овальную или эллиптическую форму, а потолок представляет собой примитивный свод. Камеры могут располагать анфиладой – одна за одной, но бывает и так, что ось одной камеры составляет прямой угол с осью другой. Подземные галереи вырублены в скальных породах, которые иногда несут на себе следы металлических орудий. Размер камер колеблется от 1,2 до 6 метров в длину, от 1 до 3 метров в ширину и от 90 сантиметров до 1 метра в высоту.

Если в галерее обнаруживаются какие-либо предметы, они, как правило, находятся в ближайшей ко входу камере. Помимо керамики среди этих предметов встречаются орудия из булыжника, обломки изделий из железа и бронзы и фрагменты плетня. В одном, весьма примечательном случае (Педернек, Кот-дю-Нор) в камерах были обнаружены три спрятанные там стелы. По крайней мере одна из них, слишком большая, чтобы ее можно было протащить через туннель, была, вероятно, спущена в камеру через крышу. По всей видимости, эти стелы были спрятаны в галерее после римского нашествия – возможно, в период христианизации. В любом случае в галло-римский период некоторые подземные убежища, несомненно, посещались или даже снова стали использоваться. Об этом говорят различные фрагменты гончарных изделий.

Начиная с железного века растет число «лагерей», которые могли служить постоянной защитой поселений или же использовались только в случае возникновения реальной угрозы. Однако даже в наше время все еще существует целый ряд земляных укреплений, которые невозможно датировать по их морфологии или с помощью обнаруженных рядом объектов и с уверенностью отнести к железному веку, последней части галло-римского периода или даже раннему Средневековью, поскольку традиционный castrametatio мог существовать в Арморике в течение длительного времени, как и в других схожих регионах – в особенности в Ирландии, где «кольцевые форты» очень напоминают бретонские «шателье», большинство из которых определенно относятся к раннему Средневековью. На всякий случай мы оставим за пределами нашего рассказа простые укрепления на холмах, а также сооружения на некоторых мысах, состоящие из одного земляного вала и рва.

С определенностью к галльскому периоду можно отнести оппиду с несколькими линиями фортификаций – обычно двумя или тремя, – где в качестве оборонительного оружия использовалась праща (рис. 66). Подобные линии обороны обнаружены на юго-западе Англии, особенно многочисленны они в Корнуолле.

Рис. 66. Карта распространения фортов на холмах 1 – оппида с murusgalhcus, 2 – оппида с земляными валами, 3 – оппида и форты

Линии обороны на каменистых мысах с отвесными скалами, вздымающимися из моря, – частое явление на Атлантическом побережье. Холмы у рек в соседних регионах были также укреплены подобным образом. Эти места стоянок с укреплениями, частью природными, частью рукотворными, неоднократно использовались в более поздние периоды, о чем говорят обнаруженные в них следы средневековых структур. Раньше археологи часто ошибались, принимая средневековую керамику за галльские гончарные изделия.

Среди наиболее хорошо сохранившихся можно назвать стоянку в Постмарке, Крозон (Финистер) (фото 70). Живописные стоянки в Коз-Кастель и Кас-тель-Мор (Финистер) использовались и в Средние века, кстати, там были обнаружены основания маленьких прямоугольных галльских хижин (фото 71). Стоянка в Керведане, Иль-де-Круа (Морбиан), также была реконструирована, но уже в начале нашей эры, поэтому там было обнаружено семь следующих друг за другом насыпей.

Укрепленные стоянки на холмах из этой группы, расположенные в центральных районах Бретани, не так многочисленны. Среди них можно упомянуть лагерь в Керкадереке (Финистер) с двойным земляным валом. Другой хорошо известный лагерь в Перане (Кот-дю-Нор) отличается от лагеря в Керкадереке: он состоит из двойной ограды, насыпь которой превратилась в стекло, вероятно, в результате пожара, поглотившего деревянные балки, поддерживающие сооружение. Лагерь расположен на возвышенности, однако его стратегическая позиция не так уж выгодна.

Некоторые ученые склонны датировать целый ряд фортов, иногда незавершенных, с murusgallicus (стенами из камней и деревянных балок, прикрепленных друг к другу с помощью железных гвоздей) периодом римского нашествия. Наиболее известным укреплением такого рода является лагерь в Эльгоате (Финистер), который в более поздний период был модернизирован. Другие подобные укрепления растянулись вдоль линии отступления венетов и их союзников кориозолитов в направлении Котентина и Джерси во время вторжения римлян. Таков оппидум в Ландеане, лагерь в Ле-Ша-телье (Манш). Большинство из этих фортификаций имеют сложную структуру.

Армориканские галлы определенно добывали и обрабатывали железо и олово, пусть даже и в небольших масштабах. Однако, что бы ни говорили по этому поводу, у нас нет никаких свидетельств, которые позволили бы нам со всей определенностью приписать галлам следы ранней разработки некоторых месторождений, а также обнаруженную железную окалину и несколько железных слитков.

Несмотря на то что армориканское олово было хорошо известно в Древнем мире, разработки в Ла-Вил-ледер (Морбиан) или в Нозе (Атлантическая Луара) едва ли появились раньше галло-римского периода. Эти месторождения явно выходили на поверхность земли – процесс, который начался в бронзовом веке. Более того, в Арморике никогда не было найдено ни одного оловянного слитка.

Внушительные груды железной окалины, обнаруженные по всему полуострову, где нет недостатка в железной руде, скорее всего, относятся к галло-римскому периоду, а может быть, и к Средневековью. В ходе раскопок было обнаружено несколько железных «чушек» в форме веретена, однако их возраст определить трудно, поскольку ремесленники производили на свет подобные изделия во все времена.

В нашей книге мы рассматриваем только территорию пяти самых западных городов армориканской конфедерации, которая в определенный период времени занимала территорию от Жиронды до Сены (рис. 67). Территориальные границы этих племен, вопрос о которых все еще остается дискуссионным, вероятно, совпадали с границами галло-римских городов. А они, в свою очередь, были определены благодаря информации, почерпнутой из истории христианской религии и свидетельств о границах первых епархий. Предполагаемые рубежи косвенно определяются также находками монет, помогающими установить область их обращения.

Рис. 67. Карта расселения армориканских галльских племен

С точки зрения археологии мы ничего не знаем об организации армориканских племен. Большая часть их, вероятно, была рассеяна по маленьким поселениям, вела очень простой, даже примитивный образ жизни и почти не оставила после себя следов. Что касается агломераций, в особенности городов, где по идее должны быть прочные большие здания, следов, к сожалению, также обнаружить не удалось. Мы даже не знаем их точного местоположения. Есть предположение, что галло-римские города были построены на тех же самых местах и использовали остатки предшествующих зданий в качестве фундаментов для своих домов.

Так что, каким бы странным это ни казалось, единственное свидетельство, касающееся армориканских городов, которое имеется в нашем распоряжении, – это армориканские монеты. Их существование доказывает, что в каждом племени была структура, которая имела возможности и средства для чеканки монет и власть для регулирования их обращения.

С раннего времени и вплоть до 120 г. до н. э. золотые монеты проникали в центральную Галлию и использовались в целях торговли. Падение Авернийской империи имело своим результатом возникновение монетных дворов в крупных городах, из которых монеты уже распространялись по регионам. В Арморике эта обязанность перешла к могущественным венетам.

Хотя не все найденные в континентальной Арморике золотые монеты можно приписать этому источнику, но среди них были идентифицированы монеты венетов. Это прекрасные статиры, весящие около 7,9 грамма и имеющие отчетливую выпуклость на аверсе. Здесь изображена человеческая голова весьма изящного исполнения, хотя и отошедшая в некоторой степени от греческого прототипа. Голова окружена нитями бус (фото 72). На реверсе имитация изображений на греческих монетах – галлопирующая лошадь, управляемая возничим, который часто держит кнут. Под лошадью обычно изображалась фигура с распростертыми крыльями. В I веке венеты выпускали прекрасные монеты и из серебряного сплава, рисунок на них совпадал с изображениями на золотых монетах.

Соседние племена имитировали монеты венетов. Осисмии, соседи венетов на западе и севере, чеканили золотые монеты более легкие и не такие изящные. Постепенно они снижали ценность металла и стали изготавливать монеты из электрума (тройного сплава: из золота, серебра и меди). Золото в этих монетах содержалось вплоть до римского нашествия (фото 73, а, б).

Редоны с северо-востока выпускали монеты, практически неотличимые от монет соседей. Монеты ре-донов из серебряного сплава и меди хорошо известны. На них изображена лошадь, а под ней колесница (фото 73, е).

Кориозолиты с севера оставили множество кладов медных монет, особенно в Джерси. На реверсе, под традиционной лошадью, иногда изображался вепрь или лира (фото 73, г, д).

Намнеты, соседи с востока, выпускали монеты из золота и серебра. На реверсе поясной портрет фигуры с вытянутыми руками, держащими ноги лошади (фото 73, в).

Доисторическая эпоха в Арморике трагически закончилась римским нашествием. Самым известным эпизодом стало морское сражение, которое, как показали исследования, имело место в 56 г. до н. э. в заливе Морбиан. Во время этого боя погибла большая часть знаменитого флота венетов.

Нам еще не удалось найти ни одно из судов венетов. Однако различные археологические и этнографические данные показывают, что предшественником sinagot, рыбацкой лодки из Ванна, было судно довольно массивной конструкции, с деревянной обшивкой длиной около 30 метров и шириной около 9 метров в средней части судна (рис. 68). Осадка корабля составляла порядка 2 метров, корма и нос были вздернуты, а на горизонтальной рее центральной мачты реял квадратный парус. Этот парус, должно быть, был сделан из мягкого материала, похожего на пергамент.

Рис. 68. Реконструкция судна венетов

Такое судно могло перевозить довольно большой груз, и важное положение, которое занимали венеты в торговле, было, вероятно, больше основано на их господстве на море, чем на их товарах и величине их городов.

Может быть, истинными варварами были не те, кому это название было присвоено. Мы не знаем, выпала ли на долю армориканских городов такая же трагическая судьба, что была уготована римлянами венетам, но, несомненно, римское нашествие нанесло серьезный урон армориканской цивилизации.

Как мы видели на страницах этой книги, армориканский полуостров постоянно испытывал смену влияний, приходивших то с континента, то с моря, с севера и юга, из Скандинавии и Средиземноморья. Арморика была открыта и для людей, и для разнообразных культурных влияний, но вместе с тем хранила верность своей региональной культуре, отмеченной яркой индивидуальностью.

Мы не обладаем точными данными о том, какая ситуация складывалась в Арморике в течение первого периода после кампании Цезаря. По всей видимости, по-прежнему оставались в обращении кельтские монеты, поскольку археологи время от времени находят более поздние образчики меньшего размера. Появились монеты и в восточной Галлии. Несколько предметов или монеты, обнаруживаемые в разных регионах Арморики, свидетельствуют о начале постепенной романизации, которая заявила о себе в первой половине I века. Поход Клавдия против Британских островов, активизировавший торговлю и, возможно, приведший к строительству первой важной дороги, заставил Арморику присоединиться к общей эволюции романского мира.

Не достигнув процветания и пышности городов и поселений тех частей Галлии, что находились под влиянием Средиземноморья, материальная культура Арморики все же была достаточно развита и процветала, по крайней мере, в III веке.

Постепенно расширявшаяся система дорог обладала существенной важностью, связывая города, занимавшие довольно большие территории. Такие города, как Ренн (Кондат), Корсель (Фанум-Мартис), Дуарне-нез, Кимпрер (Лквилония), Ванн (Дариоритум), Нант (Кондевикнум), дарят нам бесценные археологические находки, несмотря на то что в течение веков эти города переживали разрушение и подвергались грабежам. В портах, особенно в тех, что располагались на Луаре близ Нанта, кипела жизнь. Крупные поселения или отдельные сельские жилища были многочисленны и располагались в живописных местах. Средиземноморский стиль жизни, для которого была характерна такая роскошь, как бани, облицовка из привозимого мрамора и прочее, свидетельствует о богатстве владельцев домов. С другой стороны, крестьяне, о жизни которых мы знаем не так много, должно быть, жили в разбросанных на большом расстоянии и довольно бедных хижинах.

В III веке настал период общей неуверенности в завтрашнем дне, о чем свидетельствуют многочисленные клады монет и строительство дополнительной системы дорог. Укрепляются крупные города (Ренн, Ванн, Нант), по всей стране создаются гарнизоны и целая сеть фортификаций, до того невостребованных.

Регулярные набеги саксов, систематически разрушающих прибрежные поселения Арморики, отмечают начало постепенного упадка. Почти все дома в городах и вне их носят следы пожаров и разграбления. Между прочим, некоторые ученые утверждают, что к началу V века две трети населения уже умерло, но эта цифра представляется завышенной.

Тем не менее в Арморике пускает корни христианизация. Уже в IV веке епископы имеют епархии в Нанте, Ренне и Ванне. Один из них даже поинтересовался, не существовали ли епархии далее к западу и не были ли крещены уже обитатели тех мест.

Вторая четверть V века ознаменовалась началом миграции бриттов из Британии, где давление саксов, уже поселившихся там, становилось все более и более тягостным. Переселение бриттов в западную Арморику проходило постепенно и длилось вплоть до VII века. Уже в конце VI века западную часть нынешней Франции стали называть Britannia, Бретань.

Об этом периоде известно очень мало. В отсутствие исторических источников мы вынуждены полагаться на более или менее правдивые жития британских и ирландских святых, которые сопровождали переселенцев или перебрались в Арморику еще до них. В данном случае мы не обладаем археологическими свидетельствами. Можно допустить, что вселение новоприбывших не всегда проходило мирно и время от времени у них случались столкновения с коренными жителями страны.

Дальнейшее продвижение бретонцев на восток началось только в IX веке, когда они стали осваивать пустоши и топи, где постепенно сходят на нет последние археологические и топонимические свидетельства влияния Меровингов, никогда не проникавшего в бретоноговорящую Бретань.