• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

На первый взгляд кажется странным что Германия, фактически уже потерпевшая к осени сорок четвертого тотальное и сокрушительное поражение, не стремится всеми силами заключить мир с победоносными союзниками — ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. Макс Баденский в ситуации значительно менее катастрофической посчитал нужным прекратить сопротивление, и в ноябре 1918 года представители Германии заключили с Антантой перемирие в Компьенском лесу, переросшее затем в Версальский мир. 11 ноября запели горны по всей линии фронта — и война завершилась. Поражением Германии — при том, что германские войска в момент прекращения вооруженной борьбы находились на территории ФРАНЦИИ(!) и уходили из нее непобежденными (как, во всяком случае, они сами считали).

А в ноябре сорок четвертого силы союзников, наступавших на Германию, были просто неисчислимы — а о мире немцы, казалось, и не помышляли!

Враги Рейха обладали к концу сорок четвертого года поистине титанической военной мощью. Только советская военная промышленность произвела за 1941–1945 года почти сто сорок три тысячи самолетов, сто десять тысяч танков и более восьмисот тысяч орудий и минометов, тогда как промышленность Рейха дала вермахту лишь семьдесят девять тысяч самолетов (почти вдвое меньше, чем у Советов), пятьдесят четыре тысячи танков (меньше ровно вдвое) и вчетверо меньше, чем советские заводы, орудий и минометов (чуть более ста семидесяти тысяч).

А ведь советская военная промышленность не была САМОЙ МОЩНОЙ среди союзных держав! Было среди стран антигитлеровской коалиции государство с более могучей, чем у Советского Союза, экономикой и гораздо более серьезным промышленным потенциалом.

Американцы только тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков, например, построили более тридцати трех тысяч штук (12 716 В-17 «Флайнг Фортресс», 18 431 В-24 «Либерейтор», 2 458 В-29 «Суперфортресс») — и это была еще НЕ ВСЯ стратегическая авиация, задействованная в воздушном наступлении на Германию! Ведь тяжелые бомбардировщики строили еще и англичане (2 374 «Стерлинга», 7 378 «Ланкастеров» и 5056 «Галифаксов», всего 14 808 четырехмоторных машин). И у Советов было какое-то количество самолетов, «выполнявших функции» стратегического воздушного наступления.

А у Германии? А у Германии — всего 259 построенных за всю войну четырехмоторных разведчиков и дальних бомбардировщиков «Кондор» FW-200!

Люфтваффе создавались как исключительно тактические военно-воздушные силы? Так и в тактических самолетах превосходство союзников было многократным!

У Германии тоже были союзники? А как же! Еще и какие! Только плохо вооруженные, слабые и малочисленные…

Все совокупное производство стрелкового оружия странами Оси за все время войны — это 1 732 800 пулеметов, из которых почти миллион сделали немцы (против 5 068 000 у антигитлеровской коалиции), 17 097 300 винтовок и карабинов (26 926 300 у врага) и 1 264 800 пистолетов-пулеметов, из которых опять же миллион немецких (против 12 087 100 произведенных противником).

Немецкие танки строились большими сериями. Так думали немцы — а как же, Pz-III было создано 5.700 штук, Pz-IV — почти 9.500, Pz-V — около 6.000. Этвас колоссаль!

Так вот, немецкие танки строились (по американским меркам) какими-то микроскопическими, практически экспериментальными сериями — потому что только «Шерманов» М4 американцы построили 49.234 штуки! А кроме них многотысячными сериями янки гнали с конвейеров самоходки (например, одних только М10 «Вулверин», «росомаха» по-русски, — девять тысяч единиц), бронетранспортеры, легкие и разведывательные танки (опять же, только МЗ «Генерал Стюарт» — 22.743 штуки), ничуть не считая эти невиданные доселе бронированные орды каким-то потрясающим достижением своей промышленности.

К концу осени 1944 года никто в мире уже не сомневался в том, что военно-техническое превосходство антигитлеровской коалиции стало неоспоримым. Итог войны для любого здравомыслящего человека казался бесспорным. Победители и проигравшие в этом пятилетнем кровавом кошмаре определились, на первый взгляд, абсолютно четко. Логично и разумно со стороны Германии было бы просить заключения мира.

ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ ГЕРМАНИЯ ПРОДОЛЖАЛА СРАЖАТЬСЯ, неистово и фанатично? А потому!

Вернемся на двадцать пять лет назад, в лето девятнадцатого года.

По условиям Версальского мира Германия обязана была выплатить странам Антанты невиданную, немыслимую, превосходящую все разумные размеры контрибуцию — СТО ТРИДЦАТЬ ДВА МИЛЛИАРДА ЗОЛОТЫХ МАРОК. Германия передавала союзникам подавляющее большинство своего военного флота (который тоже стоил немаленьких денег, между прочим) — десять линкоров, пять линейных крейсеров, ВСЕ подводные лодки, пятьдесят эсминцев и все новейшие крейсера. Германии велели убираться с исконно немецких земель, где немцы жили тысячу последних лет. Германии запрещалось иметь военную авиацию, танки, зенитную и тяжелую артиллерию, подводные лодки. Армия страны сокращалась до ста тысяч солдат и офицеров, в составе военного флота разрешалось иметь лишь антикварные броненосцы времен русско-японской войны.

Условия Версальского мира были грабительскими. Условия Версальского мира были безгранично суровыми и беспощадными к государству, развязавшему Мировую войну. Все так.

Но Версальский мир НЕ ОТКАЗЫВАЛ НЕМЦАМ В ПРАВЕ САМИМ УПРАВЛЯТЬ СВОЕЙ СТРАНОЙ!

Позволю себе процитировать один любопытный документ.

«Статья 11. Союзные Представители будут размещать вооруженные силы и гражданские органы в любой или во всех частях Германии по своему усмотрению.

Статья 12. а) Союз Советских Социалистических республик, Соединенные Штаты Америки и Соединенное Королевство будут обладать в отношении Германии верховной властью. При использовании такой власти они примут такие меры, включая полное разоружение и демилитаризацию Германии, которые они сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности.

б) Союзные Представители предъявят дополнительные политические, административные, экономические, финансовые, военные и другие требования, возникающие в результате капитуляции Германии. Союзные Представители, или лица, или органы, должным образом назначенные действовать по их уполномочию, будут выпускать воззвания, приказы, распоряжения и инструкции с целью установления этих дополнительных требований и проведения в жизнь других положений настоящего документа. Германское Правительство, Германское Верховное Командование, все германские власти и германский народ должны безоговорочно выполнять требования Союзных Представителей и полностью подчиняться всем этим воззваниям, приказам, распоряжениям и инструкциям».

Это — две статьи из тех четырнадцати статей условий безоговорочной капитуляции Германии, что были приняты Европейской Консультативной Комиссией, созданной по решению Тегеранской конференции глав великих держав для согласования позиций сторон по вопросу о военной капитуляции Германии. И 25 июля 1944 года эти условия были единогласно приняты тремя представителями Союзных держав в Лондоне.

Эти две статьи — НЕ УСЛОВИЯ ВОЕННОЙ КАПИТУЛЯЦИИ. Это — условия уничтожения Германии как суверенного государства и немецкого народа — как субъекта международных отношений, которому отныне будет отказано в праве строить собственное государство на своей собственной земле и по своему собственному выбору.

Все остальные статьи этого документа — ерунда, туман, который напустили англо-американцы для сокрытия подлинной цели этой декларации.

Союзники планировали не просто военный разгром вермахта, не просто смену политической власти в Германии, устранение от власти нацистов и наказание главных виновников войны — как это понимали по эту сторону фронта. Не просто послевоенное получение репараций, контрибуции, аннексии спорных территорий в пользу своих вассалов и прочие извечные и закрепленные международным законодательством права победителей. Союзники планировали физическое уничтожение германского национального государства и установление своего господства над всем немецким народом!

Это, скажет вдумчивый читатель, ДЕКЛАРАЦИЯ. Мало ли что могли декларировать союзники в далеком сорок третьем году в заштатном Тегеране или в сорок четвертом — в ежедневно обстреливаемом немецкими ФАУ Лондоне!

Согласен. Тогда — еще один документ.

14 ноября 1944 года Соглашение о разделении Германии на оккупационные зоны и о контрольном механизме союзников был подписано Правительствами СССР, США и Великобритании. Это уже не декларации. Это — реальное будущее, которое ожидает Германию в случае победы «антигитлеровской коалиции». И главной статьей в этом документе была следующая:

«Статья 1. Верховная власть в Германии будет осуществляться главнокомандующими вооруженных сил СССР, США и Соединенного Королевства, каждым в своей зоне оккупации, по инструкциям своих соответствующих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, действующими в качестве членов верховного контрольного органа, учрежденного по настоящему соглашению».

Далее этот документ (обязательный к исполнению, между прочим. Это вам не пустые Декларации!) определял, что с момента прекращения деятельности национальной немецкой администрации сувереном всего немецкого народа становился Контрольный совет из трех главнокомандующих армий стран-победительниц.

Это не просто «суровый мир мести и наказания», который жаждал для Германии и немцев Ф. Д. Рузвельт. Это был на самом деле договор о ликвидации немецкого национального государства, подписанный главами «антигитлеровской коалиции».

«Германия будет оккупирована не с целью ее освобождения, а как нация разгромленного противника. Немцы должны осознать, что война Германии и фанатичное сопротивление нацистов разрушили немецкую экономику и неизбежно принесли хаос и страдания и что немцы не могут избежать ответственности за все то, что они принесли сами себе». Это — директива Комитета начальников штабов вооруженных сил США, подписанная новоявленным президентом Трумэном (и трех недель не прошло, как умер Ф.Д.Р.), направленная генералу Эйзенхауэру 26 апреля 1945 года.

Германское руководство неоднократно в сорок четвертом — начале сорок пятого предлагало союзным государствам заключить мир. Да что там в сорок четвертом — еще летом 1942 года Вальтер Шелленберг, шеф политической разведки Рейха, предлагал своему шефу Гиммлеру идею компромиссного мира! «Прежде всего следует устранить нынешнюю напряженность, которая мешает созданию новой Европы, а это значит, что нам следует найти основу для компромиссного окончания войны». Условия, на которых Шелленберг предлагал вышеуказанный мир заключить, были вполне разумными: сохранение «великой германской империи» в границах 1 сентября 1939 года, остальные территории, захваченные к этому времени Германией, можно будет уступить с тем, чтобы мирный договор со всеми «фигурантами» Второй мировой войны был официально подписан. «Самое главное заключается в том, что для нас выгодно искать компромисса сейчас, когда Германия еще находится в зените своего могущества».

И что характерно — мир нацистские руководители Германии хотели заключить не только с Западом, но и с Востоком! «Сталин представляется мне сейчас в совершенно ином свете. Он стоит невообразимо выше всех лидеров западных держав, и … мы заключили бы соглашение с ним в кратчайший срок. Видите ли, говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует их интересам». Это, между прочим, слова шефа гестапо Мюллера…

«Фюрер убежден, что если какая-то держава в лагере противника и захочет вступить первой в переговоры с нами, то при любых обстоятельствах это будет Советский Союз. Сталин… стоит теперь во главе одного из государств, которое хочет вернуться домой с военной добычей, как и мы», — дневник Йозефа Геббельса. А далее вообще просто замечательные слова: «Фюрер думает найти возможность договориться с Советским Союзом, а затем с жесточайшей энергией продолжить войну с Англией. Ибо Англия была нарушителем спокойствия в Европе». Кто не верит — отсылаю к первоисточнику.

Кроме того, в сентябре 1944 года Геббельс составил меморандум, в котором предлагал немедленно пойти на заключение мира с Россией любой ценой, предлагал «отдать России Польшу, хотя бы вплоть до Одера, Чехословакию, Балканы, предложить ей Дарданеллы». Расчет был на то, чтобы отколоть Россию от союзников, доказав ей, что большего, чем предлагает Германия, она ни от кого не получит.

Если читатель решит, что это просто теоретические умозаключения Геббельса — то это не так. Первые шаги по установлению контактов с Советским Союзом немцы предпринимали в 1944 году, когда Шелленберг неофициально связался с советскими представителями в Швейцарии и Швеции. «Мне показалось, что они были искренне заинтересованы в переговорах, которые могли бы положить конец военным действиям». Кроме контактов с Советами ведомства Гиммлера, Риббентропа и Шелленберга пытались завязать переговоры с Англией и США. Да и генералы вермахта время от времени находили в себе мужество предложить политическому руководству страны по-хорошему договориться с Россией или с Англией — тот же фельдмаршал фон Клейст в марте 1944 года на аудиенции у Гитлера настаивал на заключении мира со Сталиным.

Но все попытки руководителей Германии вступить в мирные переговоры с врагом (неважно, на Западе или на Востоке) были бесполезны — как бы ни пыталась советская пропаганда после войны обвинить Запад в попытках заключить сепаратный мир. Ни нам, ни нашим западным «союзникам» просто не нужен был мир, в котором продолжала бы существовать национал-социалистическая Германия — в любом виде (но по разным причинам).

Только Гитлер из всех руководителей Рейха ясно понимал, что НИКАКИХ шансов на заключение мира — сепаратного, всеобщего, с территориальными уступками, без оных, на условиях лишения национал-социалистической партии власти или без такового — НЕТ И НЕ БУДЕТ НИКОГДА! Потому что главной и единственной целью врагов Третьего Рейха (я не говорю о государствах — участниках антигитлеровской коалиции) было и есть беспощадное и окончательное уничтожение Германии как носительницы идеи и духа национал-социализма.

Холодное отчаяние и решимость сражаться до конца — единственное, что оставалось в этой ситуации немцам. Им ПРОСТО НЕ ОСТАВИЛИ ДРУГОГО ВЫХОДА!

2 марта 1945 года. Разведсводка штаба 60-й армии 1-го Украинского фронта.

«1. Безнадежность положения Германии после январского наступления наших войск осознала, по-видимому, большая часть немецких солдат.

2. Несмотря на очевидный проигрыш войны Германией, признаков разложения в немецких частях все еще не видно. Немцы продолжают сражаться очень упорно, и дисциплина в частях держится крепко».

Это — март сорок пятого года. Ровно через два месяца падет Берлин. Признаков разложения в немецких частях еще не видно… Немцы продолжают сражаться очень упорно, и развалом дисциплины даже не пахнет.

«Образуйте монолитную общность для защиты не пустого понятия Отечество, а для защиты вашей родины, ваших жен, ваших детей, а с ними и вашего будущего» — обращение Гитлера к солдатам вермахта 15 апреля 1945 года, за сутки до начала Берлинской операции советских войск.

Гитлер сказал что-то не так? Разве целью союзников было не покорение Германии, не установление в ней СВОЕЙ ВЛАСТИ, не низведение немцев до роли послушного стада, гонимого инородными властителями? Разве не это декларировали они в своих документах, разве не это планировали в международных договорах?

Именно это. И именно против такого будущего для своей Родины насмерть сражались немецкие солдаты на западе и востоке.

Сражаться будут все. 29 сентября 1944 года Гитлер подпишет приказ о формировании «фольксштурма» — ополчения из лиц, либо негодных для военной службы, либо еще слишком молодых, чтобы быть солдатами. Лишь бы они были способны носить оружие и оставались мужчинами…

Кстати о тезисе Резуна относительно «черных», то бишь сформированных из заключенных, корпусов и дивизий Красной Армии. Немецкое командование (по «наводке» генерала Власова) сформировало 36-ю гренадерскую дивизию СС из уголовников, до марта сорок пятого сидевших в концлагерях. Офицеры в ней были частью кадровые, частью — эсэсовцы, личный состав одели в форму ваффен-СС — и что в результате? Уголовное отребье частично дезертировало, частично перешло на сторону русских — вот только сражаться за Родину оно не стало…

В советских книжках о войне снисходительно утверждалось, что немцы в конце войны уповали на чудо-оружие и вообще на чудо, которое «спасет Германию».

Так вот. Ни на какое военное «чудо» никто в Рейхе не надеялся — во всяком случае никто из числа тех, кто нес ответственность за случившуюся катастрофу. Надежды победить не было в принципе — слишком хорошо знало немецкое командование, как велики силы противостоящей им коалиции. О безнадежности вооруженного сопротивления знали все, без исключения, руководители Рейха. Например, 30 января 1945 года министр вооружений А. Шпеер представил фюреру меморандум, первой строкой которого была фраза: «Война проиграна».

Не надо держать немецкое руководство за фанатичных недоумков, истериков и идиотов. На ВОЕННУЮ победу в Рейхе не рассчитывал НИКТО!

«Вражеская коалиция развалится в любом случае; все дело только в том, распадется она до того или уже после того, как мы будем лежать на земле. Следовательно, мы во что бы то ни стало должны добиться того, чтобы военное крушение не произошло раньше краха вражеской коалиции», — именно этот тезис Гитлера (между прочим, в основе своей абсолютно верный) и заставлял еще Германию сопротивляться.

А военные силы… Военные силы Рейха к 16 апреля 1945 года уже сильно напоминали мираж.

Против наступающих войск Красной Армии немецкое командование могло выставить 214 дивизий, из них 34 танковые (при том, что танковая дивизия вермахта к апрелю 1945-го насчитывала четыре-пять десятков танков) и 15 моторизованных, против войск западных союзников — шестьдесят дивизий (из которых танковых — пять, что-то около двухсот танков). Антигитлеровская коалиция в это время насчитывала чуть более семисот дивизий, а ее превосходство над вермахтом в танках и самолетах было вообще подавляющим. Только у западных союзников в строю было 28 тысяч боевых самолетов, из которых 5.559 — тяжелых бомбардировщиков. А вообще превосходство союзных армий над германскими вооруженными силами уже приближалось к абсолютному.

Для примера — соотношение сил на решающем участке фронта, под Берлином.

1-й Белорусский фронт — 77 стрелковых дивизий, 3.155 танков и самоходок, 14.628 орудий и минометов, 1.531 система залпового огня, 3.200 боевых самолетов.

1-й Украинский фронт — 69 стрелковых дивизий, 2.233 танка и самоходных орудия, 13.500 орудий и минометов.

Всего советские войска на берлинском направлении (с фронтовыми резервами и вторыми эшелонами и, кроме того, с частью сил 2-го Белорусского фронта, участвовавшими в берлинской операции) насчитывали более двух миллионов человек, 42 тысячи орудий и минометов, 6250 танков и самоходных орудий, 7500 самолетов.

Этим войскам противостояли войска 3-й танковой и 9-й полевой армий группы армий «Висла» и 4-й танковой и 17-й полевой армии группы армий «Центр». В их составе насчитывалось 48 пехотных, 9 моторизованных и 6 танковых дивизий, а также гарнизон города Берлина (200 батальонов фольксштурма, части полиции, зенитных, вспомогательных частей, всего около 200.000 человек) — всего около миллиона солдат, офицеров и ополченцев, 10.400 орудий и минометов, 1.500 танков и штурмовых орудий.

В целом превосходство советских войск было: по пехоте — 2,1: 1, по артиллерии — 4: 1, по танкам — 4,2: 1, по самолетам — 2,3: 1.

Но и это было не главным. К началу советского наступления на Берлин на позициях артиллерии 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было сосредоточено СЕМЬ МИЛЛИОНОВ СТО СОРОК СЕМЬ ТЫСЯЧ артиллерийских выстрелов. Это — не считая патронов к стрелковому оружию, не считая реактивных снарядов к системам залпового огня, не считая авиабомб и снарядов авиапушек.

Только артиллерийских снарядов командованием Красной Армии под Берлином было запасено по семь штук на каждого защитника города…

А если еще считать, что основу гарнизона города Берлина составлял фольксштурм, то картина станет и вовсе безрадостной. Войскам, способным, по словам маршала Конева, «штурмовать небо», противостояли, кроме измученных непрерывными отступлениями, голодных и потерявших веру солдат, плохо вооруженные и необученные мальчишки и старики…

Знали ли немцы о предстоящем штурме?

Конечно, знали. Ну и что? Что они могли сделать в ситуации, когда враг многократно сильнее, лучше вооружен, оснащен, накормлен в конце-то концов? На каждую немецкую армейскую буханку хлеба приходилось по пятьдесят банок американской тушенки — Ремарк писал это о Первой мировой, но в сорок пятом история повторилась.

А насчет осведомленности немецкого командования — на допросе 3 мая пленный командующий войсками охраны тыла 9-й немецкой армии генерал Бернгард четко, по-военному доложил:

«Я могу категорически заявить, что наше командование располагало совершенно точными данными о предстоящем большом наступлении русских войск в направлении Берлина. 6 апреля у командующего 9-й армией генерала Буссе состоялось совещание, на котором присутствовали командиры корпусов.

Начальник разведотдела 9-й армии сделал доклад о положении и о противостоящем 9-й армии противнике… указал, что нам противостоят войска маршала Жукова, что сюда после завершения операции в Восточной Померании прибыли две танковые армии и что русские обладают превосходством в танках и в артиллерии в десятикратном размере, а в пехоте — в пятикратном».

Но даже то, что немцы ожидали русское наступление, готовились к нему — не имело уже ровным счетом никакого значения.

Слишком мало у них было сил, слишком велико было превосходство врага. В этой ситуации любые шаги обороняющихся войск способствовали лишь продлению агонии — на день — или на час…

Части, оборонявшие город на внешнем кольце укреплений, и гарнизон Берлина могли в эти последние апрельские дни сорок пятого сделать лишь одно — сражаться до конца; и если сложить оружие — то лишь до дна исчерпав все возможности сопротивления.

Они сделали это. И не их вина, что победить в эти дни они не могли — защитники Берлина до конца выполнили свой долг, до самого последнего мгновения оставаясь верными своей присяге. И лишь смерть того, кому они ЛИЧНО присягали в верности, позволила уцелевшим прекратить сопротивление, не поступившись честью солдата.

2 мая генерал Вейдлинг, командовавший гарнизоном Берлина, отдал своим войскам последний приказ:

«30 апреля 1945 года фюрер покончил жизнь самоубийством. Мы, поклявшиеся ему в верности, оставлены на произвол судьбы.

Согласно приказу фюрера, вы должны продолжать борьбу за Берлин, несмотря на то, что недостаток в тяжелом оружии, боеприпасах и общее положение делают эту борьбу бессмысленной.

Каждый час продолжения вами борьбы удлиняет ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых.

Каждый, кто падет в борьбе за Берлин, принесет напрасную жертву.

По согласованию с Верховным командованием советских войск, требую немедленно прекратить борьбу.

Командующий обороной Берлина генерал от артиллерии Вейдлинг».

Вот и все. Все — по законам жанра, не отступая от них ни на шаг; поистине титаническая битва завершилась трагическим финалом, усталые немецкие солдаты, которым удалось уцелеть в этом кровавом урагане, сложили оружие к ногам победителей. Занавес.

С этого момента национал-социалистическая Германия уходит в небытие, оставив после себя легенды и предания, и дальше пьеса пойдет уже с другими участниками.

Битва за Берлин — это на самом деле вообще что-то уже за пределом человеческого восприятия. Но она должна была состояться, и германский Рейх должен был уйти в вечность именно так — не вывертами хитроумных дипломатов, не временными перемириями или сепаратным миром. Уйти как солдат, до последнего момента сжимая в руках винтовку.

Что важно для каждого, кто серьезно интересуется историей Третьего Рейха — ВСЯ Германия, а не только ее солдаты, сражалась до конца! Рабочие бросали станки, только когда в цеха их заводов въезжали советские танки. Полиция оставалась на своих рабочих местах, даже если по окнам полицай-президиума лупили дивизионные пушки. Железнодорожники под пулеметным огнем вели свои эшелоны с уже бесполезными танками и самоходками — они должны были выполнить свой долг! Таких фактов в апрельские дни сорок пятого — с избытком. Даже советские политдонесения полны подобными сообщениями.

Характерный момент, перечеркивающий все байки о взаимной немецко-русской ненависти.

21 апреля русские войска вошли в предместья Берлина. И пока на соседних улицах кипел бой — по соседству, в ресторанах, не прекративших работу, кружку пива или бокал вина с легкой закуской могли получить и отступающие немцы, и наступаю щие русские! Это не шутка — об этом на полном серьезе пишет в своих воспоминаниях маршал Конев. По подобным случаям был даже выпущен специальный приказ, в котором разъяснялось, что в Германии литр пива стоит одну марку, и вовсе нет никакой необходимости платить за него десять или двадцать марок. Но какое значение для солдата, вырвавшегося из ада боя, имела реальная стоимость пива?

Ведь на самом деле здорово, выйдя из наполненного гарью, копотью и вонью солярки танка, выпить на свежем воздухе кружку холодного пива с горячими ароматными сосисками! Русских танкистов вполне можно было понять. А за такое счастье не жаль и целой кипы этих странных немецких денег, в качестве «частных репараций» полученных еще в Шнайдемюле и до сей поры за ненадобностью валявшихся в планшетке. А что по этому поводу напишет замполит в своем донесении — да какая разница? Через полчаса на узкой Фоссштрассе мальчишка из «гитлерюгенда» вскинет на плечо свой «панцерфауст» — и все, взметнутся в небо соляровым выхлопом души танкистов…

Битва за Берлин — пример того, как неподготовленные и необученные части («фольксштурм»), обладавшие лишь моральной силой, смогли своей доблестью посрамить прошедшие огонь и воду кадровые войска. Когда вермахт уже был не в силах сдерживать советские атаки — в бой шли мальчишки и старики. Ярость, с которой сражался «гитлерюгенд», поражала даже советских бойцов. Никто и никогда не узнает, сколько в эти последние дни Рейха на улицах Берлина полегло пятнадцатилетних юношей, ценой своей жизни еще на одну секунду отсрочивших падение столицы Великой Германии…

Потери советских войск при штурме Берлина и в целом в Берлинской операции известны. Убитых — 78.291, раненых — 274.184. Всего — 352.475 солдат и офицеров, 15 % от общего количества войск, участвовавших в берлинской операции. Потери вермахта более-менее поддаются учету лишь до момента начала боев в городе. Всего из числа войск, оборонявших Берлин, в плен сдались 480.000 человек, была уничтожена и захвачена Красной Армией вся техника берлинской группировки — 11 тысяч орудий и минометов, 1.500 танков и 4.500 самолетов. Таким образом, можно предположить, что при обороне Берлина было убито и ранено более полумиллиона немецких солдат и офицеров. После 28 апреля сводки о потерях уже не поступали — по той простой причине, что поступать им было некуда, управление личного состава германского Генерального штаба было вместе со всем Генеральным штабом захвачено наступающими русскими войсками 1-го Украинского фронта в Цоссене.

Кроме всего прочего, была еще одна трудность в подсчете немецких потерь: военнослужащие «фольксштурма» формы не имели, в лучшем случае — носили на рукаве специальную отличительную повязку. И умирали в бою они как простые обыватели — в своих свитерах и куртках.

Но непреложной истиной является тот факт, что УБИТЫХ И РАНЕНЫХ защитников Берлина было БОЛЬШЕ, чем сдавшихся в плен.

Вообще, логика истории требовала, чтобы Берлин был взят штурмом. Город должен был умереть сражаясь. Фюрер германского народа должен был погибнуть в бою. Только так и не иначе могло пасть национал-социалистическое государство!

Шансов отбить наступление советской армии у гарнизона не было в принципе. На Берлин шло более шести тысяч танков! Поэтому оборону Берлина нужно рассматривать исключительно как последний акт трагедии, как завершающий двенадцатилетнюю историю национал-социалистической Германии прощальный аккорд. Это — в духе Третьего Рейха, и никакой другой конец не был бы так органичен.

Германский Рейх пал в бою. Что бы ни говорили потом его враги — он не запятнал своих знамен бесчестьем или предательством. Он умер как солдат. Мир его праху!

Автор считает необходимым привести текст политического завещания Адольфа Гитлера, составленный 29 апреля 1945 года. Автор не приводит его полностью, ибо почти половина завещания — это посмертные распоряжения рейхсканцлера Германии, естественно, не выполненные его наследниками. Главное, что бросается в глаза при первом же прочтении — в тексте нет НИ ОДНОГО СЛОВА против России или русского народа! Это — исторический факт, и пусть каждый, кто прочтет это завещание, сделает свои собственные выводы.

«Прошло уже более 30 лет с тех пор, как я в 1914 году в качестве добровольца вложил свои скромные силы в первую, навязанную Рейху, мировую войну. В течение этих трех десятилетий при всех моих мыслях, действиях и жизни мной руководили только любовь и верность моему народу. Они дали мне силу принять сложнейшие решения, какие еще никогда не стояли ни перед одним из смертных. Я истратил мое время, мою рабочую силу и мое здоровье за эти три десятилетия. Это неправда, что я или кто-то другой в Германии хотели войны в 1939 году. Ее хотели и ее развязали исключительно те международные государственные деятели, которые или были еврейского происхождения, или работали в интересах евреев. Я сделал слишком много предложений по сокращению и ограничению вооружений, которые потомство никогда не посмеет отрицать, чтобы ответственность за эту войну можно было возложить на меня. Кроме того, я никогда не хотел, чтобы после первой злосчастной мировой войны возникла вторая — против Англии и даже Америки. Пройдут столетия, но из руин наших городов и исторических памятников будет возрождаться ненависть против того в конечном счете ответственного народа, которому мы всем этим обязаны: международному еврейству и его пособникам. Еще за три дня до начала немецко-польской войны я предложил британскому послу в Берлине решение немецко-польских проблем, подобное решению Саарского вопроса, под международным контролем. И это предложение не могут отрицать. Но оно было отвергнуто, так как круги, задающие тон в английской политике, желали войны, частично из-за выгодных сделок, частично подгоняемые организованной международным еврейством пропагандой. Но у меня не осталось никакого сомнения в том, что если народы Европы будут опять рассматриваться только как пакеты акций этих денежных и финансовых заговорщиков, то тогда к ответу будет привлечен также и тот народ, который является истинным виновником этой убийственной войны: еврейство! Далее, я никого не оставил в неведении на тот счет, что миллионы взрослых мужчин могут умирать и сотни тысяч женщин и детей сгорать в городах и погибать под бомбами для того, чтобы истинный виновник искупил свою вину, хотя бы даже гуманными средствами.

После шестилетней борьбы, которая, несмотря на все неудачи, войдет когда-нибудь в историю как самое славное и смелое выражение жизненной воли народа, я не могу расстаться с городом, который является столицей этого Рейха. Так как силы очень малы, чтобы в этом месте выдерживать и далее натиск врага, а наше сопротивление постепенно обесценится, я бы хотел, оставшись в этом городе, разделить мою судьбу с теми, что миллионы других уже приняли на себя. Кроме того, я не хочу попасть в руки врагов. Поэтому я решил остаться в Берлине и здесь добровольно избрать себе смерть в тот момент, когда я буду уверен, что местопребывание фюрера и канцлера не может быть больше удержано. Я умру с радостным сердцем перед лицом осознанных мною неизмеримых подвигов и достижений наших солдат на фронте, наших женщин дома, достижений наших крестьян и рабочих и единственных в истории деяний нашей молодежи.

То, что я выражаю им всем исходящую из самой глубины сердца благодарность, так же понятно, как и мое желание, что они ни при каких обстоятельствах не прекратят борьбы, и, независимо от времени и места, будут продолжать ее против врагов отечества, оставаясь верными призывам великого Клаузевица. Из жертв наших солдат и из моего собственного единения с ними до самой смерти в немецкой истории так или иначе когда-нибудь опять взойдет знамя сияющего возрождения национал-социалистического движения и тем самым осуществления настоящей общности народа.»

Далее фюрер изгоняет из партии и со всех государственных постов Геринга и Гиммлера, которые «своими тайными переговорами с врагом, которые они вели без моего ведома и против моей воли», причинили Германии неизмеримый ущерб. А также завещает товарищам по партии:

«Пусть они будут твердыми, но никогда — несправедливыми; пусть они никогда не берут страх в советчики их дел и честь нации ставят превыше всего на земле. Пусть они осознают, что наша задача построения национал-социалистического государства представляет собой труд будущих поколений, который обязывает каждого отдельного человека всегда служить общему делу и в соответствии с ним отодвигать назад свои собственные выгоды».

В общем, нельзя сказать, что этот текст написан полубезумным трясущимся параноиком, каким его изображают во всех фильмах «про войну». Наоборот, ясность мысли, четкость формулировок, отсутствие лишних эмоций говорят нам о многом.

В первую очередь о том, что Гитлер самостоятельно решил остаться в Берлине и умереть в нем в тот момент, когда силы сопротивления окончательно иссякнут. Его логика проста — с гибелью национал-социалистической Германии должна прекратиться и жизнь ее фюрера; любой иной исход превращал бы высокую трагедию в базарный фарс. И просьба сжечь трупы, его и Евы Браун, тоже достаточно обоснованна — Гитлер не хотел еще одной Пьяцца Лорето…

Вместе с Гитлером добровольно ушли из жизни назначенный им рейхсканцлером доктор Геббельс, последний начальник германского Генштаба генерал Кребс и адъютант Гитлера генерал Бургдорф. И это был достойный уход, что бы ни писали об этом впоследствии разного рода щелкоперы. Он был многократно лучше, чем смерть Гиммлера в английском армейском околотке или Геринга в американских застенках, не говоря уже о десяти повешенных осенью 1946 года в Нюрнбергской тюрьме. Соратники Гитлера, до конца бывшие с ним в бункере рейхсканцелярии, умерли СВОБОДНЫМИ…

Политическое завещание Гитлера интересно тем, что под русскими бомбами, русскими снарядами, под обстрелом русских танков фюрер не считает нужным возглашать анафему русскому народу и проклинать Россию — до самого последнего своего дыхания главным врагом Германии он считает евреев…

Третий Рейх кончился через двенадцать лет после своего рождения. Двенадцать лет — несерьезный возраст для государства, и, если здесь уместны подобные аналогии, можно сказать: национал-социалистическую Германию ее враги удавили в колыбели.

Германия 9 мая 1945 года, подписав безоговорочную капитуляцию, не просто проиграла войну. Германия волею ее врагов просто-напросто исчезла с политической карты мира! Отныне и до сего дня то, что мы в просторечии называем «Германией», отнюдь не есть полноценное самостоятельное государство, каким является, например, Люксембург. Может быть, кому-то это покажется невероятным, но и сейчас Германия фактически есть не самостоятельное государство, а всего лишь «поднадзорная территория» ее победителей! Правда, число этих победителей изрядно подсократилось: ушлые американцы «вывели за штат» Советский Союз, Великобритания вынуждена была вывести почти всю Британскую Рейнскую армию с континента по финансовым соображениям, Франция из этого почетного списка как-то самоустранилась. И теперь верховное управление Германией осуществляет единственный полноценный и полноправный Победитель — Соединенные Штаты Америки!

А для контроля над «этими подозрительными немцами» вооруженные силы США продолжают держать в Германии свои войска. И до тех пор, пока на немецкой земле будет оставаться хотя бы ОДИН американский солдат, Германия будет продолжать оставаться «неполноценным» государством, лишенным самого главного — суверенитета.

Советский Союз объявил войну Болгарии в сентябре 1944 года на том основании, что болгарская территория использовалась вермахтом для войны с СССР. Территория Германии сегодня используется американцами для ЛЮБОЙ СВОЕЙ войны. Болгарию времен царя Бориса мы привычно относим к сателлитам нацистской Германии, то есть к государствам, у которых нет собственной внешней политики. Следовательно, сегодняшняя Германия — не более чем сателлит Соединенных Штатов, как бы ни пытался бундесканцлер раздувать щеки и делать решительное лицо, протестуя, например, против американского вторжения в Ирак.

Вторая мировая война все еще не завершилась.

И до тех пор, пока суверенитет Германии не будет восстановлен в полном объеме, пока последний американский солдат не покинет европейский континент — до тех пор Вторая мировая война будет продолжаться, потому что военная оккупация — это часть состояния войны. И ни в коем случае — не часть МИРА.

Раньше, до распада Советского Союза, американское военное присутствие объяснялось «советской угрозой». Теперь, когда Красную Армию отогнали за Смоленск, когда послушными вассалами Америки стали Польша и прибалтийские лимитрофы, когда вся Восточная Европа дружно впряглась в военный хомут НАТО и «бархатный» Гавел пропускает через территорию Чехии американские самолеты, летящие бомбить гражданское население Белграда — зачем американцы держат своих солдат в Германии? Кого они боятся?

У них, конечно, есть планы вывода своих войск с Рейна и Эльбы. Так, году, примерно, к 2050-му, если ничего не изменится. И, очень может быть, к этому году они свои войска из Германии таки выведут.

Потому что к этому времени Германия, как они надеются, перестанет быть государством немецкого народа, а превратится в многонациональное, аморфное, слабое скопище эмигрантов со всех концов земли, уже НЕСПОСОБНОЕ ГЕНЕРИРОВАТЬ НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИДЕИ просто из-за отсутствия на немецкой земле единой немецкой нации.

Но пока это произойдет — за немцами нужен глаз да глаз. Нет-нет, да националистически настроенные правые партии и попадают в местные парламенты этой страны — а это уже первый шаг в недозволенном направлении. Посему анафема национал-социализму продолжает звучать со всех кафедр и амвонов — хотя де-юре его уничтожили пресловутой «денацификацией» еще в конце сороковых годов прошлого столетия. С национал-социализмом продолжают неистово бороться всевозможные антифашисты во всех уголках мира — даже там, где слыхом не слыхивали о таком народе, как немцы. А это значит — мировая вненациональная финансовая олигархия все еще опасается возрождения этого смертельно опасного для нее течения политической мысли…

Последним немецким солдатом, получившим «Рыцарский крест» за храбрость 29 апреля 1945 года в имперской канцелярии в Берлине, был французский доброволец-эсэсовец Эжен Вало.