• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

На пути к истокам я получила послание от предков. Как будто они подсказывали мне, где искать зюзинские корни. Зашла неожиданно в подземный археологический музей, что открыли под гостиницей «Москва». А там увидела не только Воскресенские ворота в древнюю Москву, но и женские украшения вместе со многими другими предметами из подмосковных курганов. Среди нескольких названий прочла: «Зюзинские курганы». Какие украшения были найдены в Зюзинских курганах, на стенде указано не было.

Заметила вдруг необычные замысловатые узоры на маленьких пластинках некоторых серебряных семилопастных височных колец. Они останавливали, привлекали внимание, что-то сообщали, звали в ту ушедшую даль Времени, откуда появились, – к тем людям, что нанесли эти орнаменты на пластинки, к тем женщинам, что прикрепили эти височные кольца к налобному ремешку, пытаясь и охранить себя, и украсить.

Надо бы навестить курганное племя – мне было по пути. Ведь это самые первые исторически известные жители Зюзина и его окрестностей. И я решила непременно разузнать, где были Зюзинские курганы, какие здесь жили племена и в какие века.

Началось путешествие в Институте археологии, на страницах отчетов о раскопках курганов за последние полвека. И не только Зюзинских.

Предметы из археологических раскопок (железная гривна, ножницы, пинцет, булавка, нож, шипы)

Нашла отчеты археологов, которые копали курганы в Зюзине (в 1949, 1950, 1966 гг.)[1], близ Чертанова, в нынешнем Битцевском лесопарке (в 1953, 1956, 1982 гг.)[2], близ Конькова (в 1958 г.), около Деревлева (в 1978 г.), на Теплых Станах (в 1979, 1980 гг.)[3]. Чтобы представить более широкую картину древнего населения, я просмотрела и дела о раскопках курганов не только у селений прежней Зюзинской волости, но и всего ближнего Южного Подмосковья, входящего ныне в черту Москвы: дер. Битцы[4] (в 1944 г.), село Царицыно[5] (в 1944, 1960, 1961 гг.), дер. Фили[6] (в 1952 г.). Но это – раскопки лишь за последние полвека.

Историки и археологи фиксировали, а иногда и исследовали подмосковные курганы еще с середины XIX в. Все имевшиеся на момент публикации сведения о курганах собрал и классифицировал в 1947 г. О.Н. Бадер в «Материалах к археологической карте Москвы и ее окрестностей». При этом он привел детальный перечень источников. В каждом сообщении подробно описано, что известно о курганах, где они расположены, раскапывались ли и кем или имеется лишь краткое упоминание об имевшихся где-либо курганах (с точной ссылкой на источник). К сожалению, работа его не завершена – археологическая карта Москвы долго оставалась неизданной. И только недавно фрагмент карты Бадера (юго-запад Москвы), воспроизведенный с негативов, хранящихся в Музее истории Москвы, опубликовали в книге «Культура средневековой Москвы. Исторические ландшафты», т. 1 (М.: Наука, 2004).

Но современные археологи в своих раскопках (о которых речь шла выше) всегда ссылаются на Бадера: упомянут исследуемый курган в его списках или это вновь обнаруженный курганный могильный комплекс (как правило, курганы в комплексе располагаются по несколько штук одновременно).

Небезынтересно, что Бадер тоже опирался на фундаментальный труд своего предшественника М.А. Саблина «Список курганов Московской губернии» (1879). Многие могильники упоминаются только в этом списке, а позднее исчезают, распаханные или застроенные. Некоторые могильники были обозначены на старой топографической карте окрестностей Москвы (двухверстке). Назову из «Материалов...» лишь населенные пункты интересующего меня ближнего Южного Подмосковья, близ которых отмечены курганы, с указанием года раскопок, если он имеется, и количества могильников:

Село Немчиново (1921 г.), деревня Сетунь (1, 2 – 1865 г.), село Спасское[7], деревня Давыдково (1935 г.), деревни Каменная Плотина и Матвеевское (1 – 1924 г., 2, 3), деревня Раменки (1, 2 – 1924 г., 3), село Воробьево, село Очаково (1, 2, 3, 4, 5), село Никольское (1, 2 – 1924 г.), деревня Никулино[8] (1, 2 – 1924 г.), село Тропарево[9] (1, 2), деревни Верхние Теплые Станы и Брехово, село Коньково (1, 2, 3 – 1869 г., 4, 5), деревни Деревлево (1, 2) и Шаболово, село Черемушки (1, 2 – 1928, 1938 гг., 3), деревни Верхние Котлы (1909 г.), Ногатино[10] (ныне Нагатино), Котляково[11] (1, 2), Чертаново (1[12] – 1923 г., 2, 3, 4, 5, 6[13]), Волхонка[14], села Зюзино[15] и Узкое, деревни Малое Голубино и Большое Голубино, село Ясенево, сельцо Красново (Красное), сельцо Бирюлево, село Покровское (1, 2), деревня Битцы, село Царицыно (1, 2, 3, 4, 5), деревни Орехово (1, 2) и Шапилово, села Борисово, Сабурово (1937 г.), Братеево (1, 2[16], 3, 4, 5[17]), деревня Зябликово (1, 2).

Предметы из курганной группы Чертаново, XII–XIII вв. Семилопастные височные кольца. Биллон. Ожерелье. Сердолик, горный хрусталь. Браслет витой. Медь. Перстень витой. Биллон. Перстни рубчатые. Медь. Перстень. Биллон, чернь

Предметы из курганной группы Черемушки, XII–XIII вв. Семилопастные височные кольца. Биллон. Бубенчик. Медь. Браслет витой. Медь. Бусины. Горный хрусталь. Ожерелье. Стекло. Трехбусинное височное кольцо. Медь

Где находились курганные комплексы селений Зюзинской волости? Почти по всем курганным группам О.Н. Бадер приводит данные, взятые им из разных источников.

Теплостанские курганы при деревне Верхние Теплые Станы – один курган находился за домами к северо-западу от деревни и еще два – на церковных землях села Троицкого.

Бреховские – «Купринские» восемь курганов (на пустоши Куприна) у деревни Бреховой в лесу, в одной версте от Старокалужской дороги.

Близ села Конькова располагалось пять курганных комплексов. 1-й Коньковский курганный могильник из пяти курганов – в 50 метрах вправо от проселочной дороги, ведущей в деревню Брехову из села Конькова. 2-й могильник, тоже из пяти курганов, – на церковной земле при селе Конькове. 3-й – шесть курганов на земле купца Ирошникова. 4-й – четыре кургана близ с. Конькова, в даче Запольской, в 150 саженях от Старокалужской дороги. 5-й – два кургана при селе на земле Удельного ведомства, в даче Большая Роща.

При деревне Деревлевой отмечалось два курганных могильника. 1-й – шесть небольших курганов среди огорода на расстоянии полукилометра от деревни в сторону Москвы у самого Калужского шоссе, вправо от него; 2-й – пять круглых курганов в полукилометре к востоку от Калужского шоссе и около километра от деревни, за колхозными огородами, от которых их отделяло небольшое болотце.

Шаболовские курганы находились тоже в двух местах. Один курган – близ сельца Шаболова и близ дома г-жи Ржевской у Черемушкинского шоссе, пять курганов – на земле г-жи Ржевской в лесной даче Чищоба. Кстати, эта заповедная роща Чищоба еще при дворянах Бекетовых входила в зюзинское имение и находилась на левом берегу речки Котловки, напротив заповедной рощи Грачевники, где находился Зюзинский курганный комплекс (о нем речь ниже).

Неподалеку от села Черемушки – три курганных могильника. 1-й – близ села, влево от шоссе, в ольховой рощице около проселочной дороги, между «Домом агрономов» и лагерем Осоавиахима; в 1928 г. он состоял из пятнадцати курганов, раскопы которых дали много вятичских вещей первой половины XII в. 2-й находился приблизительно в 300 метрах от 1-го, в парке «Дома агрономов», и состоял из двух небольших курганов, один из которых, раскопанный в 1938 г., тоже дал много предметов вятичских украшений XI– XII вв. 3-й находился на краю села, в огороде, в 70 метрах вправо от дороги, ведущей в деревню Шаболовку, и состоял из двух высоких курганов, которые не содержали ничего.

У деревни Котляковой было два могильника. 1-й – в полукилометре к ЗСЗ от деревни группа курганов «обычного, так называемого московского, типа с обычными для этих курганов вещами, как, например, семилопастными височными кольцами, горшком и т. п.», 2-й – несколько менее 1 км к югу от деревни.

Чертановских могильников было известно шесть. 1-й – восемь-девять курганов на левом берегу речки на пологом склоне, в 400 м к северу от деревни, у самого Серпуховского шоссе и полотна железной дороги, на территории крольчатника близ старой кузницы. 2-й – два кургана в 1 км к северо-западу от деревни Чертановой, приблизительно в 700 м от первого могильника и в 400 м от третьего. 3-й – один курган в 1 км к северо-западу от деревни, среди поля, невдалеке от речки, на правом ее берегу. 4-й – шесть курганов на левом берегу Чертановского ручья, вытянутых в одну линию с северо-запада на юго-восток, в расстоянии 1,2 км к западу от деревни Чертановой, приблизительно в 1,5 км к ЗЮЗ от 1-го могильника. 5-й – шесть курганов у того же ручья в 190 м к югу от 4-го и в 2 км к северу от сельца Красного и опытной станции «Красный Маяк». 6-й – на правом берегу того же ручья, в 250 м от него, на расстоянии несколько более 1 км к ЗЮЗ от центра деревни в направлении прямо на Узкое.

Волхонковский курганный могильник состоял из двух курганов, которые находились в одной версте от деревни Волхонки (что прежде была деревней Изютиной), в «Старой роще», в пашне надела села Зюзина.

Узковский курганный могильник – это один курган при селе Узком Богородицкое тож в двух верстах от Старокалужской дороги.

Малоголубинский курганный могильник из шести курганов близ одноименной деревни – в сотне с лишним метров от парка бывшего имения С.А. Салтыкова (позже там находилось правление колхоза) в сторону села Ясенева.

Большеголубинский курганный могильник – три кургана за восточной оконечностью сельца Больше Голубино, в 500 м на северо-восток от Малоголубинского могильника.

В Ясеневском курганном могильнике было четыре кургана «на Фляжкине», в лесной даче г-жи М.С. Бутурлиной.

Красновский курганный могильник – один курган, тоже на даче г-жи Бутурлиной при сельце Красном.

Бирюлевский курганный могильник – три кургана при сельце Бирюлеве, в угольной роще помещика Г.Н. Оболенского.

О Зюзинских курганах скажу ниже.

Не все из этих курганов раскапывались, и подавляющего большинства сейчас уже нет. Но все изученные археологические памятники позволяют сказать, что на землях Подмосковья и, разумеется, в Москве жили вятичи. Очень подробно о них написала Т.Н. Никольская в книге «Земля вятичей»[18]. Она даже составила карту расположения вятичских курганных комплексов, обозначив цифрами каждый курганный комплекс и определив по ним границы Земли вятичей, располагавшейся в бассейне верхней и средней Оки и р. Москвы.

Взгляните на фрагмент этой карты, на котором вместо цифр я поставила названия селений, близ которых расположены курганные комплексы Москвы и ее окрестностей. Как видно, курганы оказались около многих селений: Зюзино, Шаболовка, Черемушки, Деревлево и Коньково, Верхние и Нижние Котлы, Чертаново, Котляково, Покровское, Бирюлево, Узкое, Ясенево, Большое и Малое Голубино, Фили, Воробьево, Ногатино, Шипилово, Борисово, Братеево, Царицыно, Орехово. Кое-что, правда, упущено. В частности, на карту не нанесены курганы у селений Волхонка, Красново, Брехово, Беляево, Теплые Станы, Битцы, Тропарево, Очаково, Никулино, Немчиново, Каменная плотина, Спасское, Сетунь, Давыдково, Матвеевское, Зябликово, о которых упомянул О.Н. Бадер. (Называю только ближайшие к столице, южнее р. Москвы.)

Карта вятичских курганных комплексов Южного Подмосковья. По книге Т.Н. Никольской «Земля вятичей»

Ученые пришли к выводу, что курганные комплексы являются, по сути, деревенскими кладбищами. Значит, близ каждой курганной группы существовало селение вятичей. А деревеньки были крошечные, 2–3 избы, не больше десяти. Вятичи жили крупными семьями, в нескольких километрах одна от другой.

В то же время курганные захоронения распространились среди вятичей к XII в., вытеснив погребение на столпах, на путях. Значит, все курганные захоронения можно отнести к XII в. и позже[19].

Около современных крупных селений отмечено по несколько курганных комплексов. Значит, вятичских поселений было даже больше, чем селений в Зюзинской волости. Конечно, они были мельче, но пустынными вятичские леса назвать нельзя. И уверенно можно сказать, что почти все населенные пункты Подмосковья XX в. существовали уже при вятичах, в VIII–XIII вв. И названия некоторых селений, возможно, остались с тех времен.

Славяне в бассейне реки Оки появились в VIII–XIII вв. Сначала с юго-запада расселились восточнославянские племена, а позже, с запада, появились и вятичи. Датировать их появление XII в. в соответствии с датировкой курганов нелогично. Известно, что до XII в. у вятичей были другие погребальные обряды, не фиксируемые археологами. Но они отмечены летописцами (в Лаврентьевской летописи)[20]: «...И Радимичи, и Вятичи, и Север один обычай имяху: живяху в лесе, якоже всякий зверь, ядуще все нечисто, срамословье в них пред отьци и пред снохами; браци не бываху въ инх, но игрища межю селы. Схожахуся на игрища, на плясанье, и на вся бесовская игрища, и ту умыкаху жены собе, съ нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены. Аще кто умряше, творяху трызну над ним, и посем творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу мертвеца, сожьжаху, а посем собравшее кости, на путех, еже творятъ Вятичи и ныне».

Клада (небольшой сруб) сжигался вместе с телом. Кости в малой урне ставили на столпе у дороги. И они разрушались со временем, не оставляя следов в веках. Если бы вятичи не изменили этот погребальный обряд на курганный, то следов их существования на земле могло бы не остаться.

Летописец отмечает западное происхождение племени: «...Радимичи бо и Вятичи от Ляхов. Бяста бо два брата въ Лясех, Радим, а другий Вятъко; и пришедъша седоста, Радим на Сожю, прозвашася Радимичи, а Вятъко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася Вятичи».

«От Ляхов» могло означать, что прежнее место обитания племени, вернее, их предков, было по соседству с ляшскими племенами. Это подтверждают основные черты материальной культуры ранних вятичей (лепная посуда, жилища в виде прямоугольных в плане полуземлянок, погребальный обряд трупосожжения), имеющие много общего с раннеславянской культурой типа Корчак (или пражского типа), известной на территории Припятского Полесья.

Но существует и другое толкование, относящее вятичей еще западнее в более древние времена. Слова «Вятко», «Вятичи» в подлиннике летописей писались с буквой «юс малый» – я~. «Вя~тичи» и произносились с носовым звуком [ен] – [Вентко], [Вентичи]. Несомненна родственная связь этих слов с «венто» – древним общим названием славян, населявших в давние времена Европу. Римляне сделали из этого названия, как известно, «венедов» – так называл славян Тацит. Отсюда же племенное имя вендов, оставивших этот корень во множестве европейских топонимов. Отсюда естественный вывод: вятичи – основные носители культуры древних венедов, мигрировавших с западных территорий Европы на восточные: сначала – на верхнее Поочье, а позже – и к северу, в бассейн реки, которой они дали имя Вятка. В сплаве с местными финно-угорскими племенами и возникло новое стойкое этнообразование, оставшееся в истории как вятичи.

В IX в. вятичи платили дань могущественной волжской державе – Хазарскому каганату. В летописи под 6367 (859) г. написано: «Имаху дань.../// Козаре .../// на Полянех, и на Северех, и на Вятичех; имаху по беле и веверице от дыма».

Вятичи платили дань хазарам дольше всех племен, возможно, потому, что находились ближе всех к ним. И только Святослав освободил их от этой дани в 6472 (964) г. «И иде на Оку реку и на Волгу, и налезе Вятичи, и рече Вятичем: “Кому дань даете?” они же реша: “Козаром по щьлягу от рала даемъ”». А через два года, уничтожив Хазарский каганат, Святослав наложил на вятичей свою дань: «Вятичи победи Святослав, и дань на них возложи». Непокорные вятичи освободились от этой зависимости при Владимире. И он дважды с ними воюет, после чего берет с них дань. В 6489 (981) г. «...Вятичи победи и возложи на нь дань от плуга, якоже и отец его имаше».

Обращает внимание то, что по виду дани – «от рала», «от плуга» – виден земледельческий характер Земли вятичей.

Через год попытались вятичи освободиться от княжей опеки: «Заратишася Вятичи, и иде на ня Володимир, и победи е второе».

Победы эти были эфемерны и единовременны. Вятичи в своих непроходимых для чужаков лесах дольше всех сохраняли самостоятельность и независимость. Суздаль и Муром сообщались с Киевской Русью, огибая вятичские леса, – через верховья Волги и Смоленск. Потому и Суздальскую землю летописцы называли Залесской. Даже Владимир Мономах как об особом подвиге говорит о походе через вятичей в своем «Поучении...», помещенном в Лаврентьевской летописи под 1096 г.: «А се вы поведаю, дети моя, труд свой, оже ся есмь тружал пути дея и ловы 13 лет. Первое к Ростову идох, сквозе Вятиче, посла мя отец, а сам иде Курьску...» Недоступность для чужаков лесов в летнее время чувствуется и в другой фразе из «Поучения...»: «А в вятичи ходихом по две зиме, на Ходоту и на сына его...»

Это упоминание о племенных старшинах, какими были Ходота и его сын, объясняет столь долгое сопротивление Земли вятичей и сохранение самостоятельности до начала XII в. Сопротивление имело определенную организацию, что и укрепляло его. Мономах в своих фразах о войнах ведь не упоминает ни о покорении, ни об обложении данью.

На эту территорию претендовали не только киевские и черниговские князья, но и суздальские, смоленские, муромские, рязанские – владельцы всех окрестных княжеств. Князья в междоусобных войнах делили власть над этой землей, отнимали друг у друга право на владение то одной ее части, то другой. Десятки феодальных княжеств то возникали, то исчезали, раздирая между собой Землю вятичей на удельные, вотчинные владения. Вятичские города, прежде неведомые, где уже развивались ремесла и стали сидеть князья или их посадники, стали упоминаться в летописях только в XII в. К XIII в. территорию вятичей разделили несколько княжеств, в том числе удельное Московское. В XIV в. множество мелких удельных княжеств подпало под гегемонию крепнущей Москвы и частично Литвы.

А народ – вятичи – так и жил все века недвижимо в лесах своей жизнью. Б.А. Рыбаков отмечал, что височные семилопастные кольца – один из основных отличительных признаков вятичей – на протяжении XII–XIV вв. менялись по форме, но одновременно на всей вятичской территории. Около трех десятков городов на Земле вятичей занимались производством украшений в ремесленных мастерских, и это создавало «устойчивость и традиционность местных вкусов на протяжении нескольких столетий»[21].

В Зюзинских курганах на берегу реки Котловки, раскопанных в 1949 и 1950 гг., было найдено много вещей[22]. За два сезона археологи под руководством М.Г. Рабиновича раскопали тринадцать курганов из найденных двадцати двух, обозначив раскоп как курганный комплекс Зюзино-1. Курганы полушарной формы были сильно распаханы. Ведь прежде они находились на территории заповедной сосновой рощи Грачевники (в ХХ в. – Грачи). А в годы войны роща, относившаяся к Битцевскому лесопарку, была вырублена и использовалась жителями села под огороды. Археологи не без основания полагали, что курганов могло быть больше и некоторые ранее были просто уничтожены – жителями для огородов или зенитчиками при обороне Москвы (в этом месте в годы войны дислоцировалась четырехорудийная 15-я батарея 329-го зенитного артиллерийского полка ПВО). На вершине самого большого кургана на плане № 18 (диаметр 15 м, высота 2,3 м) археологи обнаружили врытый металлический колпак укрытия. В книге «Культура средневековой Москвы» эта группа курганов зафиксирована как два курганных комплекса – Зюзино-1 (насыпи 14–22) и Зюзино-2 (насыпи 1–13), раскопанные соответственно в 1949 и в 1950 гг. и расположенные в непосредственной близости друг от друга (по современным адресам соответственно ул. Болотниковская, д. 48 и д. 52, корп. 3).

Кстати, еще одна группа из семи курганов, в 150 м к югу от села Зюзина по дороге на Деревлево, была обследована тогда же М.Г. Рабиновичем. Эти курганы тоже были безвозвратно утеряны – пять из них разрушили в годы войны (там дислоцировалась четырехорудийная 22-я батарея того же полка). Современное обозначение этой группы курганов – Зюзино-3, на месте между домами 52–56 по Балаклавскому проспекту, в 150 м от круга, на пересечении Балаклавского и Севастопольского проспектов.

Во всех тринадцати курганах у Котловки, раскопанных в два сезона (1949 и 1950 гг.), обнаружены захоронения, мужские и женские. Костяк располагался на спине, головой на запад, или с небольшим поворотом на юго-запад, лицо повернуто влево или вправо.

В женских захоронениях найдено более ста предметов украшений около сорока наименований: ожерелье и отдельные бусины, сердоликовые и хрустальные, перстни – витые, решетчатые, пластинчатые, рубчатые, браслеты – витые и пластинчатые, кольцо поясное, крестик каменный, гривны и, конечно, височные кольца. Последние были разные: медные и серебряные, с орнаментом и без него.

Кольца с орнаментом нашлись, судя по описанию в отчете, только в кургане № 8 у женского погребения: «На правом виске – два височных семилопастных кольца большого размера из серебра, содержащего очень малый процент меди. Одно из колец имеет на средней лопасти так называемый книжный орнамент. Переплетающиеся эллипсы дают букву “О” – начертание характерное для XIII в., на других лопастях изображен крест с загнутыми концами».

Кольцо с «книжным орнаментом» было найдено и в раскопках А.В. Арциховского в Царицыне, но отличается по технике исполнения орнамента. В царицынском кольце он прочерчен, в зюзинском – нанесен зубчатым колесиком.

На левом виске найдены также два височных кольца, одно – высокопробного серебра, но с другим орнаментом. Другое височное кольцо – обыкновенное, характерное для всех вятичских погребений...»[23]

В области шеи найдена серебряная витая загнутоконечная гривна. А на кисти правой руки – медный браслет.

Два височных кольца с орнаментом из Зюзинского кургана № 8 можно увидеть только на предложенных рисунках. Одно – теперь уже в виде обломков: рассыпается от времени. Другое, «с книжным орнаментом», укреплено на манекене как часть реконструированного музеем женского вятичского костюма. Подобные височные кольца с орнаментом большого размера отнесены специалистами к семилопастным развитым и считаются позднейшими, то есть пришли к нам из XIII в.[24]

Серебряное височное кольцо «с другим орнаментом» Б.А. Рыбаков относит ко второй половине XII – началу XIII вв., подробно рассматривая его в своем исследовании ремесел Древней Руси. Знаки на лопастях он сравнивает с символами русской вышивки, которые, по его мнению, полностью совпадают. В них преобладают знаки плодородия земли. На центральной лопасти знак плодородия представлен в виде «ромба с крючками». Ромб поделен на четыре части, а от углов вовне отходят изгибающиеся отростки. Это символ «засеянного поля». На двух соседних лопастях – такие же ромбические знаки плодородия, но меньшего размера; от каждого угла ромба отходит в сторону длинный крест. Следующая пара содержит знак креста с пересеченными перекладинами концами. Это типичная четырехчастная схема распространения блага в четыре стороны.

Кстати, найденный в Зюзине каменный крестик представляет собой именно крест с четырьмя пересеченными перекладинами концами – символ распространения благополучия на все четыре стороны.

На двух крайних, самых верхних лопастях изображена свастика, знак огня (возможна связь с подсечным земледелием). Свастика в данном случае не может означать солнце, так как солнечные кольца с лучами находятся рядом, над свастикой. Это колечки у основания дужки. Их можно рассматривать как солнечные знаки у двух концов дужки-небосвода. На широком щитке – очень сложное, но устойчивое изображение системы волнистых, зигзаговых и изогнутых полос, которые нельзя определить иначе, как желание мастеров показать двухслойную природу небесных вод. Нижние полосы завершаются внизу треугольниками, которые устремлены к лопастям, т. е. к тем местам на височном кольце, которые несут на себе знаки земного плодородия. Посреди водяных линий в середине щитка изображено нечто вроде змеи, что хорошо увязывается с символикой воды.

Вятичский женский костюм с использованным височным семилопастным кольцом из Зюзинского кургана № 8 (реконструкция Музея истории г. Москвы)

Височное кольцо семилопастное из зюзинского кургана № 8 в Грачах, описанное Б.А. Рыбаковым

Жилище вятичей XII в., рисунок (автор реконструкции по результатам раскопок в Мякинине 2005 г. – нач. отдела охранных раскопок Института археологии РАН, к.и.н. А.В. Энговатова)

В целом это височное кольцо, отвечающее стандарту второй половины XII – начала XIII вв., может быть гипотетически расшифровано так:

1. Солнце изображено на щитке дважды – в позиции утренней и вечерней зари. Косые насечки на дужке щитка подчеркивают движение светила по небосводу.

2. Верхняя кромка щитка, его дужка – «верхнее небо», «хляби небесные».

3. Низ щитка, примыкающий к основаниям лопастей, – «среднее небо»: тучи, облака, дождь, капли.

4. Секирообразные лопасти, обращенные вниз, – земля. В ряде случаев здесь (особенно на средней лопасти) мастер помещал тонкогравированные знаки плодородия и плодовитости. На рассмотренном кольце теме плодородия земли посвящено пять лопастей.

К знакам плодородия имел самое прямое отношение соседний знак свастики, рассматриваемый в данном случае как знак огня, а не как знак солнца. Ведь вятичи, особенно в этих местах, вели земледелие не только на старопахотных землях, но и на расчищенных под пашню лесных участках, выжигаемых огнем.

Подсечное земледелие, освоение новых пространств должно было усилиться именно в середине XII в., когда Юрий Долгорукий призывал поселенцев в свою Ростово-Суздальскую землю (и в свою домениальную Москву) со всех сторон. Знаки свастики встречены не только в Зюзине, но и в других подмосковных курганах. Усиление расчисток леса под пашню убедительно связывает помещение знаков огня рядом со знаками плодородия земли «на картине мира», которую представляли собой женские украшения. Ведь они являлись типичным для древности примером использования макрокосма не только в распределении заклинательных узоров и украшений во всем женском наряде, но и в миниатюрном микрокосме височного украшения. Такое проникновенное внимание к этому виду украшений объясняется, во-первых, заметностью данной детали убора: тот, кто смотрит на лицо женщины, тот непременно увидит это компактное и емкое отражение макрокосма. Во-вторых, такие нарядные височные кольца, по всей вероятности, были принадлежностью свадебного наряда, а в этом случае заклинательная символика была обязательной[25].

Раскопки на кургане № 6 под с. Зюзино в 1949 г. Фото из архива Института археологии РА Н

Как определить в сегодняшнем городском пейзаже, где находились курганы? Воспользуемся описанием в отчете:

«Курганная группа “Зюзино-1” находится при въезде в село Зюзино в 146 м к востоку от шоссе из Москвы в Узкое. Она состоит из 22 курганов, расположенных на пересеченной местности, на высоком правом берегу Котловки. Территория, занятая группой, еще недавно была сплошь покрыта лесом, ныне вырубленным. Речка, возможно, прежде многоводная, теперь почти совсем пересохла.

Курганы полушарной формы в настоящее время сильно распаханы, т. к. территория используется под огороды. Возможно, что прежде курганов в группе было больше, и некоторые из них в настоящее время уничтожены.

Самый большой курган на плане, № 18 (диаметром 18 м, высотой 2,3 м), был использован во время Отечественной войны для устройства огневой точки, на вершине его до сих пор врыт металлический колпак укрытия...»[26]

На фотографии с места раскопа кургана № 6[27] просматривается русло речки, а за ней вдали – домики и щеточка редкого леска.

С фотографией и описанием пошла я к старожилам села. Цепкая зрительная память Евгения Михайловича Князева сразу сработала на знакомый пейзаж, а потом потянулась ниточка воспоминаний:

«Домики – цветочный комбинат за речкой Котловкой, а на месте редкого лесочка сейчас Нахимовский проспект. Деревья на правом берегу Котловки жители нашего села действительно вырубили в войну, на дрова. Тогда и Зюзинский лес срубили, позже специально высаживали там сосны... Мощенная булыжником улица села, уходя в Зюзинский лес, действительно шла на Узкое, только уже грунтовой дорогой. Она и сейчас там есть. 146 м к востоку от прежней улицы при въезде в село... это, наверное, за 569-й школой. Она как раз стоит на прежнем высоком берегу Котловки. Дальше по дороге уже начиналось кладбище при церкви. У нас его называли “Грачи”. Унесли, говорят, в Грачи – значит, помер». Думается, именно об этой курганной группе сообщил М.А. Саблин в 1879 г. в «Списке курганов Московской губернии». Им указаны курганы «в Грачах при с. Зюзине на земле Г. Балашовых в даче Грачах».

Кстати, место в Грачах действительно уникальное. Название за ним сохраняется не одно столетие, хотя строений здесь никаких нет. Еще в 1684 г. здесь находилась «заповедная роща сосновая, что словет Грачевник на речке Котле»[28]. Располагалась роща на пустоши Ягутиной, на которой во всех переписях и ревизиях отмечались два дворовых места и которая с начала XVII в. всегда входила в зюзинскую вотчину. Название пустоши одного корня с мифологическим образом: Баба Яга Усоньша, у которой кроме известной сказочной личины была и глубинная, древняя, – Яга как богиня смерти жила на границе между двумя мирами, живых и неживых. Такой границей стала и пустошь, где находились курганы, потому и стали вятичи называть пустошь – Ягутина, т. е. принадлежавшая Яге (в уменьшительной форме – Ягуте).

Группа московских краеведов на курганном комплексе Зюзино-6. Фото автора, 2003 г.

И хоть нет сегодня заповедной сосновой рощи, но пятиэтажки, стоящие на склоне вдоль речки Котловки, обсажены деревьями и вороний грай звучит, как и прежде.

Неподалеку от села археологи под руководством Рабиновича отмечали в 1949 г. и другие курганные группы: Зюзино-2 (в 150 м к югу от села, по дороге на деревню Деревлеву – 7 курганов, из которых полностью сохранились только два, остальные раскопаны при рытье оборонительных сооружений) и Зюзино-3 (два крупных кургана в 200 м к юго-западу от зюзинской церкви). Эти курганы не раскапывались после упоминания в отчете, а сейчас там уже стоят дома. Однако Евгений Михайлович Князев помог уточнить сведения и о них. О курганах близ дороги в Деревлево старожилы помнили: на Поташовом поле, дескать, были (на месте нынешнего завода на ул. Обручева, у кольца троллейбуса № 49). А о двух крупных курганах в селе всегда знали, что это просто кучи земли, образовавшиеся после того, как выкопали Медовой пруд (ныне на ул. Перекопской).

В 1966 г. археологи раскапывали курганы в Зюзинской лесопарковой зоне Москворецкого района г. Москвы (село тогда уже вошло в черту города). Первая группа – из четырех курганов – находилась «в смешанном лесу, в 250–300 м от жилмассива и автобусной остановки»[29]. Все четыре кургана были раскопаны. В книге «Культура средневековой Москвы» этот курганный комплекс обозначают как Зюзино-5.

Тогда же археологи зафиксировали еще одну группу курганов. При этом отметили, что эти курганы, обследованные И.К. Цветковой, названы О.Н. Бадером в 1947 г. 9 курганов расположены в смешанном лесу, в 0,75 км от с. Зюзина, в 70 м влево от дороги в санаторий «Узкое». Еще тогда, почти полвека назад, записали: «...курганы заросли лесом». Потому, видно, их и не раскапывали. Так до сих пор и стоят они в лесу, неподалеку от той же грунтовой дороги в Узкое. Евгений Михайлович Князев быстро вспомнил о них и показал их мне, ведь он исходил этот лес за всю свою жизнь вдоль и поперек. Данный курганный комплекс в книге «Культура средневековой Москвы» обозначают как Зюзино-6. К нему я водила группу московских краеведов, которые изъявили такое желание, услышав от меня о древностях Зюзина и Зюзинского леса, который сейчас входит в Природный исторический парк «Битцевский лес».

Как отмечено в «Списке...» Саблина, «2 кургана находятся в “Старой роще” при дер. Волхонка в пашне надела крестьян села Зюзина». Иных сведений об этих курганах не осталось. Вероятно, вскоре их распахали. Ведь прошло более ста тридцати лет со времени этого сообщения. В книге «Культура средневековой Москвы» их обозначают как курганный комплекс Волхонка-1 по современному адресу: примерно в районе домов 7 и 9 по ул. Азовской.

Выходит, даже крошечная Волхонка, Изютино тож, все столетия своего существования не менявшая размеров (5–10 дворов), имела своего предшественника на вятичской земле. И может быть, прежнее название свое, Изютино, бытовавшее до середины XIX в., сохранила с тех дохристианских времен.

На высоких мысах по обе стороны широкого оврага с ручьем, впадавшим в речку Котел, восемь, а то и десять веков назад уже жили вятичи, земледельцы, предки тех, кто в историческое время жил в соседних селениях – Скрябино, Скорятино, Зюзино тож, и Изютино, Волхонка тож. В 1972–1973 гг., при реконструкции церкви Святых российских князей Бориса и Глеба в Зюзине, поблизости от храма, обнаружены грунтовый могильник и селище Зюзино-1. Культурный слой выявлен в районе д. 14, корп. 1, и д. 7, корп. 1, по Перекопской ул.; в 50–100 м к северу и востоку от церкви, у флигеля усадьбы Бекетовых; на правом берегу реки Котловки, правого притока Москвы-реки, в 600 м от ее русла на высоте 30 м над рекой (абсолютные отметки 186–190 м). При наблюдениях за строительными работами сотрудники Музея истории г. Москвы зафиксировали под слоем балласта толщиной 0,5 м прослойку темного культурного слоя, содержавшую красную грубую керамику с волной под венчиком и красную гладкую, XV–XVI вв., белоглиняную гладкую, конца XVI–XVII вв., мореную и чернолощеную, XVII–XVIII вв. К юго-западу от церкви был найден железный лемех плуга[30].

Серп, кресало, нож, горшки с линейным орнаментом, гривны, решетчатые перстни, семилопастные височные кольца, на некоторых из них – орнамент с символами солнца – точные признаки культуры вятичей и их занятий. Так говорят курганы.