• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Зюзинское сельское общество, получившее во владение крестьянские наделы в 1861 г., сложилось из крестьян села Борисовское, Зюзино тож, и деревни Изютиной, Волхонка тож. В XX в. у села употреблялось только одно название – Зюзино, а у деревни только второе – Волхонка, первое забыли даже жители обоих населенных пунктов. Впредь так и буду звать – привычными для XX в. названиями. Что за семьи здесь жили, можно представить по Подворной переписи 1869 г., оказавшейся последним документом, столь подробно описывавшим все семьи и села, и деревни. В Зюзине было 66 дворов, а в Волхонке – 9 дворов.

Чтобы понять, как и когда образовались в Зюзине крестьянские фамилии, как они видоизменялись во времени, я проштудировала все найденные мною переписи, где записаны поименно все жители селения, начиная с самых ранних сохранившихся писцовых книг (1627– 1629 гг.). Тут и отказные книги 1634 г., 1644 г., 1646 г., 1666 г., 1684 г., 1721 г.; и переписные книги 1704 г., 1709 г., 1710 г., 1718 и 1719 гг.; и ревизские сказки 1-й ревизии (1723–1724), 2-й (1748) (сказок 3-й и 4-й ревизий не нашла), 5-й (1795), 6-й (1811), 7-й (1816), 8-й (1834), 9-й (1850), 10-й (1858); и Подворная перепись 1869–1871 гг., а также все метрические книги с 1777 г.; и исповедные книги с 1740 по 1918 г., кроме тех, что архив, к сожалению, не выдал из-за ветхости. И хоть указания возраста жителей в этих документах нередко не совпадали (ведь годы записывали со слов, никаких документов об этом не существовало), но все же по ним можно было найти точную линию развития родословной.

Несомненно, эти владельцы, хоть они и низкого происхождения, достойны подробного описания. Ведь их руками созданы все те богатства, которыми владели их господа, а теперь и они сами. Поэтому, задумав изначально написать крестьянские родословные села Зюзина, я решила не перечислять поколенные росписи всех фамилий, хотя собранные материалы позволяют это сделать. Наверное, я это сделаю позже, в отдельной книге. Ведь в поколенной росписи не передашь все те эпизоды и случаи, которые удалось обнаружить в различных документах, все те повороты судеб, которые удалось прояснить, сопоставив и проанализировав различные источники.

Наберись терпения, читатель: дворов много, за двести с лишним лет на месте 6 дворов образовалось 66, семьи разрастались, пересекались, плодились и угасали; фамилии возникали с новыми прозвищами или возрождались по старым прозваниям. Процесс формирования фамилий происходил, не прерываясь, весь рассматриваемый в этой главе период – с 1627 по 1869, а затем и по 1962 г.

Постараюсь подробнее рассказать обо все тех семьях, которые сложились ко времени Подворной переписи 1869–1871 гг. (далее Переписи 1869 г.) и которым были выданы крестьянские наделы. Коснусь только села Зюзина, так как жители деревни Волхонки появились в переписях по зюзинскому имению только с 6-й ревизии, после приобретения деревни в начале 1811 г. И.И. Бекетовой, и были записаны в 6-й ревизии (1811 г.). А линии отдельных фамилий села прослеживаются начиная с самых давних переписей – 1627–1629 гг.

В 1-м дворе жил Михаил Андреев Лудилкин, 43 лет, с женой и детьми. На дворе был каменный дом в первом ряду и деревянный – во втором ряду, позади каменного. Этот обычай строить дома для семей подрастающих сыновей во втором, а то и в третьем ряду существовал в селе издавна. А первые по перечню переписи дома находились на самой древней части улицы.

Тогда крестьянские дома ставились на стороне, противоположной господской усадьбе. Улица ограничивалась с одной стороны полосой церковной земли, которая располагалась севернее церкви, поперек господских земель, от Волконского до Безымянного оврага, а с другой стороны – околицей. До 1845 г. она не удлинялась, вдоль дороги умещалось не более двенадцати дворов.

Михаил Андреев жил с женой и четырьмя дочерьми в каменном доме, а его старший сын Иван, 22 лет, жил с женой в деревянном доме. Михаил Андреев, хоть и записан в Переписи 1869 г. Лудилкиным, являлся внуком Савелия Борисова сына Заварзина, а отец его при 9-й и 10-й ревизиях носил фамилию Морев. Как правило, исходную фамилию сохраняли либо старшие сыновья, либо младшие, остающиеся в доме отца после отселения семей старших сыновей. Впрочем, жесткого закона не было. Случалось, что фамилию главы семейства сохраняли не только родные дети, но и прийматы.

Заварзины – часть самого древнего и многочисленного древа, родоначальником которого был деловой человек Омельянко Леонтьев, отмеченный в переписи 1627–1629 гг. Два его сына – Козма Омельянов и Сенка Омельянов – были крестьянами в Зюзине в 1644 и 1646 гг. В том же 1646 г. в Зюзине крестьянствовал Гарасимко Емельянов, третий его сын, с прозвищем Гайдук. Видно, Гараска был высокого роста и до крестьянствования служил у господ гайдуком – прислугой при езде, что стоял на запятках кареты. Через 20 лет из Омельяновых детей упоминается только Гараска, у которого было уже два сына – Олешка и Петрушка. При переписи 1684 г. старший сын был записан с прозвищем отца: Алешка Гарасимов сын Гайдук, с ним брат Оска и сын Пашка. Петрушки уже не стало, а дети Петрушки – Онашка, Сережка и Ивашко – жили в соседнем с Алешкой доме. У Онашки и Сережки уже были дети. От трех сыновей Петрушки пошли три ветви, основная из которых – Заварзины.

Фамилия Заварзин образовалась от прозвища Заварза (у Даля, заварза?ть – запроказить, задурить). Прозвище это отмечено у Ивана Петрова в 1710 г., когда он со своими детьми жил отдельно от своих братьев Онанья и Сергея. На дворе Онанья Петрова для детей уже умершего Сергея была отдельная изба.

В 1718 г. двор Ивана Петрова уже был пуст, а три его сына (Максим, Борис и Михайла) жили в соседнем дворе у дяди Алексея Гарасимова Гайдука, так как после смерти отца по бедности не могли взять на себя тягла, хотя старшему Максиму было уже 39 лет. У 60-летнего Алексея Герасимова были жена и сын Павел, 40 лет, с женой и детьми. Но через три года не стало ни дяди Алексея Гарасимова, ни его сына Павла. На дворе осталась только вдова Павла и два его сына. А Максим и Борис с семьями и подросток Михайла вернулись на свой двор. В отказной книге 1721 г. они были записаны под фамилией Новиковы, как и семейства, образовавшиеся от других детей Петровых: у Обрама Онаньина сына Новикова, – и у трех детей Сергеевых Новиковых. Однако позже эта фамилия, объединявшая родственные семьи, в Зюзине не повторялась. Ветвь от Онанья угасла, а потомок Сергея только в 1816 г. получил прозвище Пархай (у Даля, парха?й – нечоса, неумывака, оборванец) – о нем расскажу позже (см. 58-й двор).

В 1740 г. Максима и Михаила с семействами переселили в деревню Новоселки, которую через сорок лет продали владельцу Шаболова. Среди жителей Новоселок позже появилась фамилия Новиковы, но эту линию я уже не прослеживала. В селе Зюзине остался средний сын Ивана Заварзы – Борис (1713–1877). Дети Бориса взяли фамилию Заварзины. Сначала это сделали второй и третий его сыновья – Григорий (1733–1809) и Спиридон (1736– 1810): в 5-ю ревизию (1795) они записаны под фамилией Заварзины. А старший сын Алексей (1730–1803) записан под прозвищем Зирин (у Даля, зи?реть – глядеть зорко; зиро?н – ротозей, зевака). Однако уже на следующей ревизии (1811) Алексей тоже записался под фамилией Заварзин.

Заварзины – род многочисленный, от него ответвились и другие фамилии. От старшего Алексея Борисова – Лудилкины, Мурашовы, Папковы, Жендарев. От среднего Григория Борисова – Бурлаковы, Чучины, Моревы, Симагины. От младшего Спиридона Борисова – Спиридоновы, Корневы, Корьёвы.

У Григория Борисова было три сына: Леонтий, Савелий и Петр. Уже в 5-й ревизии Григорий со своим семейством был записан в 1-м дворе. Петр умер еще до 5-й ревизии, Леонтий с семьей отселился в конец улицы до 6-й ревизии (1811). В доме к 6-й ревизии остался Савелий с женатым сыном Андреем. После смерти Григория Борисова (1809) Савелий не был записан Заварзиным ни в 7-й, ни в 8-й ревизиях. Впрочем, к 8-й ревизии Савелья уже не стало (1829) – (в ревизских сказках упоминали всех, кто был назван в прежней переписи с указанием причины отсутствия). А Савельев сын Андрей взял другую фамилию: в 9-й и 10-й ревизиях он значится под фамилией Морев (у Даля, мо?ра – мрак, тьма, сумрак, потемки).

Внук Михаила Андреева Василий Иванов в браке в Анной Ивановой в метрических книгах начала XX в. использовал две фамилии. И фамилию Савельев, когда в браке с первой женой 20 мая 1904 г. у него родился сын Иоанн, и когда 1.06.1907 в возрасте 29 лет от чахотки умерла его первая жена, она была записана как Анна Иванова Савельева. И фамилию Морев – когда он, 37 лет, 2 мая 1908 г. вторым браком женился на 18-летней девице Марии Алексеевой Медниковой. Но вскоре Василий Иванович Савельев, 40 лет, умер, тоже от чахотки. Его 18-летний сын от первого брака Иван Васильев Морев записан в Именном списке граждан села Зюзина в 1922 г.[661] Он был очень беден – имел надел всего в 1000 кв. саженей, без коровы и без лошади, и с этого хозяйства на половину платежного пая должен был платить 1 млн 150 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[662]

Интересно, что в 1927 г. Иван Васильев был записан в Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению под фамилией Савельев. Как видно, процесс становления фамилии «Савельев» еще продолжался. За свое маленькое хозяйство он платил лишь 2 руб. налога[663]. Иван Васильевич Савельев в сентябре 1941 г. был призван на фронт Великой Отечественной войны и домой не вернулся. А фамилию продолжил его сын Василий Иванович Савельев.

Во 2-м дворе в деревянном доме жил Илья Федоров Горшков, 55 лет, с женой. Он происходил из рода Пановых. Это древняя фамилия, родоначальником которой являлся записанный в отказной книге 1666 г. «Васка Пантелеев с сыновьями Куземкой, Ивашкой, Потапкой». В 1710 г. семьи двух братьев Ивана Васильева, 60 лет, и Потапа Васильева, 55 лет, с семьями жили в двух отдельных избах на одном дворе. В 1721 г. оба они были записаны под фамилией Пановы. А сын Ивана Алексей Панов был старостой села Зюзина при переписи в 1723–1724 гг. и вплоть до 1740 г.

В 1742 г. семьи двух детей Ивана – Алексея и Семена, а также семьи всех детей Потапа были переведены в деревню Новоселки, а в Зюзине из Пановых осталась только семья Ивана Иванова, у которого было два сына: женатый Козма и 17-летний юноша Антон. К 5-й ревизии семьи обоих братьев жили в двух соседних домах. Семья Антона Иванова (а ему было уже 70 лет) очень выросла. В доме жили семьи его сыновей – Алексея, Ивана, двух Федоров и две семьи его пасынков – Василия и Николая, сыновей его второй жены Вассы Васильевой, бывшей в первом браке замужем за Афанасием Алексеевым. (О последних я расскажу позже, см. 64-й двор.)

Илья Федоров Горшков – внук Антона Иванова Панова. Он родился 11 июля 1815 г., за полгода до 7-й ревизии. К этому времени в родном доме с Антоном Ивановым остались трое младших сыновей: Иван, Федор большой, Федор меньшой. При рождении сына Федор Антонов меньшой был записан в метрической книге 1815 г. под фамилией Гаршков. А 12 апреля 1817 г. попросту – умре крестьянин Федор Антонов Гаршок, 31 году от роду. (Это прозвище, записанное искаженно, горшок; возможно, Федор Антонов был специалистом по изготовлению горшков, глину ведь можно было добыть в окрестных оврагах.) Ни Федор большой, ни Федор меньшой не были записаны при ревизиях с фамилией Пановы.

А к 8-й ревизии в доме остался единственный мужчина Илья Федоров, недавно женившийся, но еще не ставший дворовладельцем. К 9-й ревизии (1850) он уже был самостоятельным хозяином и официально был записан под фамилией Горшков.

В метрических книгах 1900–1918 гг. я обнаружила записи об Иване Данилове, женатом на Александре Михайловой. У них рождались дети, и Иван Данилов был записан то Горшковым, то Лапшиным. 27.10.1918 Иван Данилов Горшков, 42 лет, умер от воспаления легких. А в Именном списке граждан села Зюзина значилась Александра Ивановна Горшкова, 51 года, с детьми Алексеем, 27 лет, и Пелагеей, 19 лет[664]. Домохозяином значился Алексей Горшков, и семейный надел – десятину с четвертью пахотной земли, не имея ни коровы, ни лошади, он платил за 1 ? платежных паев в хозяйстве сельского общества 2 млн 875 тыс. руб. в дензнаках 1922 г. Жил он в соседнем дворе с И.В. Моревым, как веками жили их семейства[665]. А в 1927 г. Алексей Михайлович, как и сосед, поменял фамилию: теперь он стал Лапшин. Он был так же беден, как и сосед, и тоже платил 2 руб. налога по самообложению. Сын его Яков Алексеевич пропал без вести в 1943 г.

В соседнем, 3-м дворе в деревянном доме жил Алексей Яковлев Булкин, 35 лет, с женой и четырьмя детьми (дочь и трое сыновей); в доме также жили мать Алексея Яковлева, два брата, Иван и Илья, и сестра. Сын его Яков Алексеевич Лапшин пропал бе вести в 1943 г.

Булкин также был из рода Пановых. У упомянутого выше Антона Иванова Панова был родной брат Козма, старше Антона на 15 лет. У Козмы в первом браке было три дочери. Уже за 50 он женился во второй раз, и во втором браке у него наконец родился сын Иван. Козма вскоре умер, и его вдова Марфа Федотова некоторое время жила с сыном и падчерицей Анной в доме Антона Иванова. Потом ее выдали замуж за Никифора Антонова, с которым у Марфы родился еще один сын – Иосиф. Поселились они в своем отдельном доме.

Еще до 5-й ревизии Иван Козмин Панов жил отдельным домом с женой и двумя сыновьями. Отчим с матерью и с семьей Иосифа тоже жили отдельным домом. Но вскоре умер малолетний сын Иосифа, потом его жена, потом мать; потом Иосифа забрали в рекруты, и Никифор Антонов остался один. Доживал он свои дни в доме Антона Иванова, а старший сын Антона Иванова Алексей переселился с семьей на двор Никифора Антонова. Три сына Ивана Козмина Панова – Григорий, Федор, Максим – при 7-й ревизии (1816) жили в одном доме и все были записаны под фамилией Бибневы. Наиболее вероятным исходным понятием для этой фамилии могли стать слова (по Далю): бебе?ня – род кулаги, заварихи; бебе?нь – человек. Тем более что подобное звучание подтверждается записью от 1817 г.: Федор Иванов при своем 2-м бракосочетании с Анной Петровой Хромовой был записан именно под фамилией Бебнев.

В начале XX в. Иван Семенов (см. 42-й двор) в метрических книгах был записан и как Бибнев, и как Бибиньков, Бибишков, Бибашков. (Последние формы можно выводить от слова бибика, у Даля – всякая дурная, бедная пища.) После Григория сыновей не осталось. Максим был переведен в дворовые, а в 1830 г. взят в рекруты. У Федора было два сына – Яков и Сергей.

Еще при жизни Федора Иванова (ум. 1848) его старший сын прозывался Яков Федоров Морковкин, как обозначено в метрической книге, когда у него в 1841 г. умерла дочь Елена. Но когда Яков Федоров выделился (перед 9-й ревизией) из отцовского двора, оставив там младшего брата Сергея, в ревизской сказке его записали под фамилией Бибнев. Под этой же фамилией оба брата были записаны и в ревизской сказке 10-й ревизии. К Переписи 1869 г. в доме Якова Федорова дворовладельцем стал его старший сын Алексей, но фамилию он сменил – стал Булкиным. Эту фамилию взяли впоследствии и два младших брата Алексея – Иван и Илья, и дети всех трех братьев. (Отмечу сразу, что младший брат Якова Сергей Федоров при Переписи 1869 г. стал Морковкиным; см. 45-й двор.) Фамилию Булкин в XX в. закрепили дети и Алексея, и Ильи Яковлевых.

Михаил Алексеев Булкин женился поздно, 31 года, на вдове Анне Ермолаевой Сальниковой, 42 лет. К 1922 г. детей у них так и не появилось. Но брат Михаила, Дмитрий Алексеев Булкин, в браке с Ольгой Андрияновой имел много детей. К 1922 г. их осталось четверо: Пелагея (род. 19.04.1904), Владимир (род. 8.07.1910), Мария (род. 21.07.1913), Павел (род. 55.12.1915). Но земельный надел у него был всего 1 пай; не имея ни коровы, ни лошади, он платил 2300 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[666] В 1927 г. как беднейшие крестьяне оба брата Михаил и Дмитрий Булкины были освобождены обществом от самообложения[667]. Сын Дмитрия Павел Булкин воевал на фронте.

Сын Ильи Иван, 20 лет, 28 января 1901 г. женился первым браком на 20-летней Пелагее Егоровне Сковородовой. И первые годы семья жила в Москве. Но 9 сентября 1908 г. Илья Яковлев, 53 лет, умер от простуды, оставив 18-летнюю дочь Евдокию и сына-подростка Егора (1895 г. р.). Иван с семейством вынужден был вернуться в село. Он выдал (10.11.1908) сестру за Ивана Сергеева Заварзина, а заботы о брате Егоре взял на себя.

В семье Ивана Ильина росло двое сыновей, когда он, служивший в Красной Армии, пропал без вести. Его старший сын Иван уже работал наравне с другими членами ККОВ (Комитет крестьянского общества взаимопомощи). Земля при разделе 1918 г. была выделена обществом на 5 едоков.

Егор Булкин, по-прежнему живший в одном доме с семьей брата, был одинок. Вероятно, взаимоотношения в семье не сложились. И в 1922 г. Егор Ильин Булкин подал заявление о разделе всего движимого и недвижимого имущества «ввиду невозможности жить совместно». А так как у Пелагеи Егоровой было два сына – Иван, 20 лет, и Виктор, 12 лет, – то «Земельная комиссия Ленинского волгорсовета постановила разделить имущество на 3 части. Е. Булкину выделить ? часть из всего имущества. Опись имущества производили за председателя М. Заварзин, члены совета Иван Журин, М. Гусев, уполномоченный И. Тюрин, секретарь Н. Корьёв». Нарсуд поддержал это решение, взыскав при этом судебные издержки с гражданина Булкина[668].

Впоследствии Егор Ильич Булкин стал сельским общественным деятелем. В 1925 г. были укрупнены территории сельсоветов, которые стали называться группсоветами, т. к. объединялись несколько селений. Так, в Зюзинском группсовете были объединены тогда Зюзино, Волхонка, Шаболово и Троицкое-Черемушки. Е.И. Булкин был избран в члены группсовета[669]. В 1927 г. (сельсоветы как раз разукрупнили) он уже председатель сельсовета и в этой должности состоял два года. Позже его фамилия в документах не появляется, так как он многие годы работал в городе, на производстве, как тогда говорили, в колхозе, хотя жил в Зюзине. Женился Егор Ильич уже после раздела с Пелагеей Егоровной. Его жена Александра Гавриловна была не зюзинских корней. У них родилось трое детей: Анна, Анатолий (1931 г. р.) и Людмила (1940 г. р.). Александра Гавриловна пошла работать в колхоз, когда у неколхозников стали отрезать земельные наделы, и ее записали в шнуровой книге колхоза, составленной в 1939 г. В книге учета членов колхоза им. 9 января за 1947 г. она, 1902 г. р., как глава семьи записана с двумя детьми, Анатолием и Людмилой Егоровичами. Но в книге учета членов колхоза им. Молотова за 1952 г. (в 1950 г. зюзинский колхоз был укрупнен и переименован) члены семьи уже не указаны – ни сын, ни дочь.

Пелагею Егоровну Булкину, 46 лет, беспартийную, в 1927 г., как и Егора Ильича, избрали в сельсовет. А через год она уже была членом ВКП(б) и членом Волостной земельной комиссии[670]. Все последующие колхозные годы Пелагея Егоровна – активный общественный деятель и в колхозе, и в сельсовете. Ее постоянно избирают в сельсовет и в различные рабочие комиссии от правления колхоза, и товарищи отмечают ее необычную ответственность в выполнении различных поручений. Она являлась членом исполкома сельсовета вплоть до 1957 г. (в сельсовете 6-го созыва), когда колхоз им. Молотова влился в колхоз «Сталинский путь». Данных по выборам сельсовета 1959 г. не обнаружено.

У старшего сына Ивана (род. 7.09.1902) с женой Марьей Егоровной родилось два сына: Александр (1924 г. р.) и Владимир (1927 г. р.). Главой хозяйства после раздела с Егором Ильичем, а значит, и членом Зюзинского земельного общества, считалась вдова Пелагея Егоровна; она и платила в 1927 г. налог по самообложению 9 руб.[671] Но когда в 1928 г. в страду понадобилось прибегнуть к помощи наемного работника, что для села в уборку было необходимым условием успешности урожая, Ивана Ивановича Булкина как старшего мужчину в семействе лишили избирательных прав. Но Иван Иванович подал жалобу в Московскую уездную Комиссию по рассмотрению жалоб граждан о неправильном лишении избирательных прав. Он сумел доказать, что наемный труд в его справном хозяйстве не являлся постоянным, это была лишь сезонная работа, что в уборке урожая в саду практикуется веками. А сады – главный, да и, пожалуй, единственный источник дохода в Зюзине. Вовремя не уберешь – ничего не получишь. И на заседании 14–15 мая 1929 г. (протокол № 34) Комиссия постановила: «Булкина И.И. как применявшего наемный труд временно в 1928 г. в избирательных правах восстановить»[672]. Позже И.И. Булкин с семейством отделился от матери. Жена его работала продавцом в магазине.

С Пелагеей Егоровной жил младший сын Виктор (род. 21.02.1910), который работал шофером. В супружестве с Марией Ивановной Касаткиной у них родилось двое сыновей, а внук Алексей Васильевич продолжил фамилию Булкиных.

В 4-м дворе в каменном доме жил Максим Иванов Заварзин, 38 лет, с женой и четырьмя детьми (две дочери и два сына – Василий и Иосиф). Это потомок третьего сына Бориса Заварзина – Спиридона.

Единственный сын Спиридона Федор, 30 лет, сбежал из села и оставил малолетнего сына Андрея. Мать его с горя тут же умерла (8 мая 1792), а сестра Мавра, вышедшая вскоре замуж (26 мая 1792), осталась с мужем в доме отца. Сам Спиридон был уже на склоне лет, в доме нужен был мужчина (тягло крестьяне тянули с 18 лет, или от женитьбы, до 60 лет; полное тягло – двойное – давалось на мужа и жену, крестьянин владел по наделу двором, участком земли и луга и платил за это подати). Внука Спиридон оставил при себе, а так как Федор не нашелся, в 6-й ревизии дед записал Андрея прийматом, т. е. приемным сыном.

1915 г. Матрена Демидовна Заварзина, жена В.М. Заварзина, бабушка Е.М. Князева. Фото из коллекции автора

У Андрея было два сына: Михаил и Иван. При 8-й ревизии они были уже без отца, а позже Иван Андреев со своей семьей отселился в отдельный дом рядом с братом Михаилом. У Михаила было два сына: Николай и Петр. Николай вскоре после 9-й ревизии умер (1851). В доме остался 5-летний Петр, который не мог заменить отца в крестьянском деле, а значит, и не имел права жить в доме. И старший сын Ивана Андреева Максим с семьей переселился в дом дяди Михаила Андреева – в родовой дом Спиридона Заварзина. Это и был 4-й двор.

Василий Максимов сын женился на Матрене Демидовой; у них было много детей, но не все выжили. Последний сын Василия Максимова Николай родился за восемь месяцев до смерти отца, а умер он 51 года, в ноябре 1911 г. Матрена Демидова одна поднимала своих малышей.

В 5-м дворе в деревянном доме жил Ефим Иванов Папков, 32 лет, с женой и двумя детьми, и два его брата: Борис, 35 лет, с семьей, и холостой Андрей, 28 лет.

Ефим и его братья – правнуки старшего Борисова сына Алексея Заварзина. Алексеев сын Алексей носил ту же фамилию. А его внук Иван Алексеев в 9-й ревизии (1850) взял фамилию Папков (у Даля, папо?к – биток в игре в бабки, большая бабка, которой сбивают бабки с кону; видно, Иван был большой любитель игры в бабки). У Ивана Алексеева было несколько сыновей. И вскоре после 10-й ревизии, когда отца не стало, сыновья разъехались на два дома. Герасим Иванов с женой переселился в конец улицы (см. 18-й двор).

В метрических книгах начала XX в. обнаружилось потомство сыновей Ивана Алексеева, живших в 5-м дворе, но только Ефима и Бориса. Из внуков продолжил фамилию только Иван Борисов, бывший женат дважды – в 1903 г. на Агафье Александровне Ястребовой и в 1918 г. на Наталье Васильевне Хромовой. В 1922 г. домохозяин Иван Попков за земельный пай в 2 ? десятины и корову платил 1 ? денежных пая подворного налога – 8050 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[673]

В 1921 г. Иван Борисович Попков в течение нескольких месяцев был председателем группсовета[674], а в 1924 г. – председателем Крестьянского общества взаимопомощи по совместной обработке земли. Когда потребовалось удостоверить личность за пределами села, ему был выдан соответствующий документ: «Удостоверение дано гр-ну Папкову Ивану Борисовичу Ленинским Волкомитетом КОВ в том, что действительно гр-н Папков в настоящее время состоит в должности председателя Компомощи с. Зюзина»[675]. (Двоякое написание фамилии – Попков и Папков – встречается в документах этого периода постоянно.)

Иван Борисов в метрических книгах в 1900-х гг. при рождении детей иногда был записан под фамилией Бобков. И в Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению на 1927 и 1928 гг. он тоже записан как Бобков Иван Борисов, с взносом в 15 руб.[676] Эту же фамилию взяли два его сына, Николай и Егор. Николай Иванович Бобков был в числе граждан, организовавших в январе 1930 г. в селе Зюзине колхоз им. 9 Января, и первым председателем этого колхоза[677].

Три сына Ивана Борисовича ушли на фронт Великой Отечественной и не вернулись. Алексей Иванович Папков (род. 16.02.1915) призван 7 июля 1941 г. Николай Иванович Бобков (род. 22.11.1905) и Егор Иванович Бобков (1923 г. р.) были призваны в сентябре 1941 г., а сам он пережил войну и был известен в зюзинском колхозе как Иван Борисович Бобков.

6-й, 7-й и 8-й дворы, с каменным домом – это недавний единый дом Ивана Андреева Заварзина, о котором я говорила выше (см. 4-й двор). В этом просторном двухэтажном доме вырос его племянник Петр Михайлов, подросли дети Ивана Андреева от его первого и второго браков. Для подросшего Петра Михайлова в доме отделили половину с отдельным входом. На втором этаже жил Константин Иванов, сын от первого брака Ивана Андреева, во второй половине жила вдова Ивана Андреева, Фекла Иванова с его дочерью и двумя сыновьями (Алексеем и Иваном). Когда Фекла Иванова вышла замуж за Василия Борисова Лудилкина, в семействе пошли разлады.

Василий Борисов был пасынком Ивана Иванова Заварзина. Его мать Фиону Иванову после смерти ее первого мужа Бориса Васильева Бычкова выдали замуж с тремя малолетними детьми. В новой семье у Фионы Ивановой родилось еще много детей.

Когда в 1842 г. камергер и командор П.П. Бекетов затеял переселение зюзинских крестьян в другое свое имение – деревню Завидову Рязанской губернии, в список крестьян, где значилось 51 мужчина и 44 женщины, были внесены и Иван Иванович Заварзин, его жена Фиона Иванова, сыновья и один из пасынков Василий Борисов. Старший его брат, Иван Борисов, тогда уже женился и жил в отдельной избе вместе с младшим братом Гаврилой Борисовым. А 22-летний Василий был, как видно, уже тогда известен как непокорный, строптивый человек. Тогда могло родиться и его прозвище Лудила, Лудилка, а отсюда позже и фамилия Лудилкин. (Смысл этих понятий у Даля, как общеизвестное лудить – покрывать расплавленным оловом, так и луда? – неотвязчивый, докучный человек; лудила – забияка, драчун; от последних понятий, вероятнее всего, могло образоваться бытовое прозвище, а затем и фамилия.)

Когда крестьяне уперлись, не соглашаясь переезжать из Зюзина, и стали жаловаться предводителю дворянства, Бекетов составил новый список, на меньшее количество крестьян (24 мужчины, 15 женщин), где опять же значился Иван Иванов Заварзин с семейством и все три его пасынка. Теперь камергер причислил крестьян к сельцу Слядневу, Владыкино тож, Дмитровского уезда, а потом жаловался предводителю, что «по самовольству и ослушанию доныне находятся в означенном селе Борисовском, Зюзино тож». Именно тогда в наказание за самовольство Василий Борисов был отдан в рекруты.

К 10-й ревизии (1858) два сына Ивана Иванова Заварзина, Степан и Николай, образовали семьи во дворе отца, умершего незадолго до ревизии (в 1853 г.). Солдат Василий Борисов на пятом десятке вернулся к постаревшей матери Фионе Ивановой, в дом, откуда ушел в рекруты. Его брат по матери Степан принял отставного солдата с уважением настолько большим, что впоследствии даже взял его фамилию (см. 14-й двор). А когда умер их дальний родственник Иван Андреев Заварзин, Степан женил брата на вдове Ивана Андреева Фекле Ивановой.

Солдат Василий Борисов Лудилкин переселился в дом жены, но это явно не понравилось членам большого семейства Заварзиных. Уже после Переписи 1869 г. Петр Михайлов и Константин Иванов решили отделиться от Феклы Ивановой.

Последняя снова вдовела, когда Константин Иванов в 1875 г. самовольно снес половину второго этажа, находившуюся в его пользовании, и часть дома, где жила Фекла Иванова с детьми, осталась без кровли. А Петр Михайлов, ставший старостой села Зюзина, в 1876 г. получил от земской уездной управы «разрешение исправить свою часть дома, и на место существовавшей деревянной стены, разделявшей две части дома, провел новую каменную стену, хотя на последнюю разрешения от управы и не имел».

Солдатка Фекла Иванова три года ходила по судам, пока выхлопотала разрешение исправить свою часть дома. А так как изначально каменный дом находился в общем пользовании, то расходы на исправление дома взыскали с Петра Михайлова и Константина Иванова. Так вместо одного образовалось три дома.

В 6-м дворе при Переписи 1869 г. отмечен Петр Михайлов Заварзин, 22 лет, с женой Анной Алексеевой и годовалым сыном Александром. У Петра родилось много детей. Сам он умер 4 октября 1902 г., 55 лет от роду, от «рака кишок». Дети и внуки Петра укрепили фамилию. Один из потомков, сын младшего сына Сергея (род. 7 октября 1892 г.) – Петр Сергеевич Заварзин (1921 г. р.), живший в селе уже в XX в., был краеведом-любителем и составил родословную своего семейства. Он начинал ее от деда Петра, хотя и не знал отчества деда и, соответственно, своего прадеда. Но он назвал всех известных ему сыновей деда, их детей и внуков.

Сопоставив даты рождений и имена сыновей, родившихся у Петра Михайлова (по метрическим книгам), с именами и датами рождения шестерых сыновей деда Петра Сергеевича Заварзина, я поняла: да, именно Петр Михайлов Заварзин – дед Петра Сергеевича Заварзина, родственники Петра Сергеевича – ветвь, продолжающая род Петра Михайлова Заварзина. Для меня это была первая победа в построении крестьянских родословных села Зюзина.

1930 г. Крестьянин В.А. Заварзин собрался в путь на лошади. Фото из коллекции автора

Самого Петра Сергеевича мне, к сожалению, увидеть не удалось. Когда я начала заниматься историей села Зюзина, его уже не стало. С материалами и родословной меня познакомили его вдова Нина Григорьевна и сын Евгений.

Родословное древо, построенное Петром Сергеевичем, получилось очень внушительным. Но это всего лишь малая веточка древа от Ивана Петрова Заварзы.

Двоюродный брат Петра Михайлова Константин Иванов Заварзин, за которым в Переписи 1869 г. значился 7-й двор, тоже был тогда молод, 24 лет, женат и имел двухлетнюю дочь. Позже у него родилось несколько детей, один из которых, Михаил, активно продолжал род своего отца, но многие его дети умерли. А Василий Михайлович (1908 г.р.) в 1943 г. погиб на фронте.

В 8-м дворе уже давно не стало солдата Василия Борисова Лудилкина, второго мужа Феклы Ивановой, но ее все продолжали называть солдаткой. После долгих хлопот об исправлении дома за ней снова утвердилась фамилия первого мужа. Дети ее от первого брака всегда были записаны как Заварзины. Умерла Фекла Иванова от простуды 15 апреля 1891 г., 61 года от роду. У ее детей – старшего Алексея Иванова и младшего Ивана Иванова – были дети и внуки, продолжившие фамилию дедов и прадедов.

А два внука Ивана Иванова, родные братья Иван и Василий Михайловичи, не вернулись с фронта. Иван пропал без вести в 1942 г., а Василий (1916 г. р.) убит в 1943 г.

В соседнем, 9-м дворе в деревянном доме жил Иван Иванов Заварзин, 27 лет, с женой и тремя детьми (одна дочь и два сына). Иван Иванов тоже был сыном вышеупомянутого Ивана Андреева Заварзина от первого брака, на три года старше Константина. Судя по всему, его деревянный дом был поставлен во второй ряд за отцовским каменным домом, о котором шла речь выше (см. 4-й двор), когда Иван Иванов отделялся от отцовской семьи. Его дети, внуки и правнуки продолжили древнюю фамилию.

Его сын Иван Иванов Заварзин был женат на Марье Васильевне. Их сын, Федор Иванов Заварзин, 22 лет, 9 ноября 1911 г. женился первым браком на Анне Михайловне Юлочкиной, 19 лет. Трое их детей отмечены в метрических книгах: Пелагея (род. 30.09.1912), Анна (род. 4.12.1914), Михаил (род. 27.10.1917). После 1918 г. метрические книги не велись. Один из его сыновей, Сергей Федорович, вернулся с фронта Великой Отечественной войны без глаза и стал работать в школе военруком. Другой сын Ивана Ивановича Сергей Иванович Заварзин, 19 лет, 25 июля 1918 г. женился первым браком на Параскеве Ивановой Бурлаковой, 22 лет. У него было три дочери: Юлия, Мария и Нина. Последняя предоставила два семейных снимка.

Два внука другого сына, братья Павел и Михаил Ивановичи Заварзины погибли в годы Великой Отечественной войны.

1912 г. Семья Заварзиных (слева направо): А.М. Заварзина (урожд. Юлочкина), 1892 г. р., ее муж Ф.И. Заварзин, 1888 г. р., девочка с цветами – Елизавета (1901 г. р.), дочь И.И. Заварзина, рядом сидит ее отец И.И. Заварзин, церковный староста, стоит его сын Сергей, 1899 г. р., сидит жена Мария Васильевна, рядом стоит их дочь Надежда (1905 г. р.)

В 10-м дворе в деревянном доме жил Григорий Андреев Гусев, 53 лет, с женой и четырьмя детьми (три дочери и сын Иван). В этом же доме жила семья его брата Алексея Андреева, бывшего в отлучке – жена Анна Иванова, 30 лет, с дочерью и сыном Михаилом. Фамилия Гусев (толковать ее, думаю, нет надобности) появилась впервые в 1811 г. у Александра Алексеева, внука Дмитрия Андреева Моторы. Отец Дмитрия зюзинский крестьянин Ондрюшка Марков отмечен в отказной книге 1666 г.

Прозвище Дмитрия – Мотора (у Даля, мото?ра – мот, расточитель) – впервые было записано в 1710 г. А в 1721 г. Дмитрий Андреев носил уже фамилию Маторин (искаженная производная от прозвища Мотора).

1915 г. С.И. Заварзин (1899 г. р.) с женой Параскевой Ивановной (урожд. Бурлаковой, 1895 г. р.)

Мотора стал родоначальником нескольких фамилий зюзинских крестьян. От его старшего сына, Андрея Дмитриева, пошла фамилия Маторины, от которой ответвились Фурины, Хромовы, Сковородовы, Городилины, Шариковы, Касаткины, Корчагины. От второго сына, Алексея Дмитриева, произошли Гусевы и Князевы. От третьего, Якова Дмитриева, – Черновы, Кутырины.

Дворы, как правило, оставались за теми сыновьями, которые жили с отцами до их последних дней, а если их было несколько, то за старшим. Ко 2-й ревизии (1748) двор Дмитрия Андреева Моторы значился за его старшим сыном Андреем Дмитриевым. К этому времени на дворе жили все три сына Моторы с семьями.

Постепенно взрослеющие сыновья отселялись с семьями. Стали жить отдельным двором дети Андрея и Якова. К 5-й ревизии жили в отдельных дворах в конце улицы: 14 – Иван Андреев Маторин с семьей; 18 – вдова Степана Андреева с детьми; 20 – вдова Алексея Андреева с детьми; 13 – вдова Прохора Яковлева с детьми; 17 – вдова Дмитрия Яковлева с детьми. По номерам дворов можно понять, кто отселился раньше – это те, у которых номера дворов меньше. На старом дворе осталась вдова Александра Алексеева с семьями сыновей Алексея, Анисима и Ивана, и вдова ее младшего сына Михаила, умершего в 1794 г.

В том же году вдову Михаила Екатерину Стефанову, с сыном Степаном выдали замуж за Льва Прокопьева.

Степан Михайлов вырос в доме Льва Прокопьева и взял фамилию Гусев только к 9-й ревизии, когда стал самостоятельно хозяйствовать в своем дворе. (О его потомках скажу ниже, см. 28-й, 29-й, 30-й дворы.)

В ревизской сказке в 1811 г. фамилия Гусевы была записана в двух дворах: 6. «Александра Алексеева сына Гусева дети: Алексей...Иван...»; 15. «Анисим Александров сын Гусев умер 1809, сын Василий...» (О потомках Василия Анисимова см. 22-й двор.)

У Алексея Александрова было пять дочерей и сын Иван, который прожил всего пять лет. Да и сам Алексей умер в 1818 г. Иван Александров, 47 лет, ушел в ополчение в Отечественную войну и не вернулся. А потомки его сына Андрея продолжили фамилию Гусевых. Жили они в том же древнем дворе Дмитрия Моторы, который к Переписи 1869 г. перешел к Григорию Андрееву Гусеву с семейством. У Алексея Андреева, как сказано выше, был тогда 6-летний сын Михаил.

По воспоминаниям его внучки Елизаветы Семеновны Артемьевой (урожденной Гусевой, 1922 г. р.) я смогла продлить род этого мальчика. Ветеран войны, Елизавета Семеновна не помнила точную дату рождения деда, но она сумела сохранить в памяти все даты рождений и смертей его детей и внуков, близких ей людей. Родословное древо Гусевых, начатое Елизаветой Семеновной от ее деда Михаила Алексеева (~ 1863–1940), не столь велико, как древо Петра Михайлова Заварзина, но оно также позволяет продлить древний род до XX в.

Начало 1900-х гг. М.А. Гусев в Московской земской уездной управе (седой старик, стоит в 3-м ряду). Фото из коллекции автора

У Михаила Алексеева было девять детей, одним из которых являлся отец Елизаветы Семеновны. У Семена Михайловича было много детей: четыре дочери и четыре сына. Однако Елизавета Семеновна затруднилась сказать, кто из внуков или правнуков Михаила Алексеева продолжил сегодня род Гусевых. Уж очень разбросала судьба многочисленных родственников.

Со слов Елизаветы Семеновны, был у Михаила Алексеева младший брат Николай (~ 1871–1938), нужный в селе человек – волостной писарь. За семейством его даже закрепилось прозвание – Писаревы. В 1898 г. у него родился сын Александр. Первая жена Николая Агриппина Константинова умерла в родах, 30 лет (4.12.1902), а вслед за ней умерла и трехнедельная дочь. Но у него были и другие дети, и Николай Алексеев вновь женился – на Татьяне Федоровой. В августе 1917 г. Николай Алексеевич был наемным делопроизводителем в Зюзинском волостном совете[678]. Из-за этого за ним закрепилось прозвище «писарь».

На снимке 1914 г. С.М. Гусев во время Первой мировой войны

1902 г. Семья волостного писаря Н.А. Гусева (слева); в центре сидит его сын Александр, 3 лет, справа – его 1-я жена Агриппина Константиновна. Фото из коллекции автора

1916 г. Сын волостного писаря А.Н. Гусев, кавалерист. Фото из коллекции автора

Его сын Виктор Николаевич Гусев в 1925–1926 гг. был председателем Комитета крестьянского общества взаимопомощи (ККОВ), когда сельское общество хлопотало и добилось, что Московское уездное земельное управление 6 мая 1926 г. заключило Договор № 74: МУЗУ – Комитету крестьянской взаимопомощи (в лице Гусева В.Н., уполномоченного КОВ) «сдает в арендное пользование... советское хозяйство под названием бывш. имение Романова...»[679].

Павел Николаевич, женившись в 1914 г., уехал в Москву, оттуда был взят на войну, служил в пехоте, потом в саперном полку, окончив учебную роту, был произведен в унтер-офицеры; но тут началась революция, и он вместе с другими солдатами стал разоружать меньшевистских офицеров. «Наш саперный полк был первым, участвовал в отражении корниловского наступления, – писал П.Н. Гусев в 1933 г. в одном из документов. – В октябрьскую ночь наш полк был одним из передовых (Смоленск, 3-й саперный полк), на другой день мы возили отобранное оружие в арсенал. С первых дней революции был избран в командный комитет и товарищеский дисциплинарный суд, а после в полковой комитет. По демобилизации приехав в Москву, я поступил в Красную Армию в 1-й Революционный Варшавский Красный полк, принимал участие в разоружении анархистов. Из Красной Армии был затребован в Зюзинский бывший волсовет на должность секретаря как специалист, где пробыл до слияния волостей... Меня назначили делопроизводителем милиционной конторы, потом участковым начальником милиции. В это же время был выбран и активно работал в подрайонном Комитете бедноты до их ликвидации. В милиции я прослужил 5 лет, за что имею Аттестат, был премирован. Работа в милиции в то время в связи с конокрадством, контрреволюцией и бандами была очень трудна и опасна, не раз был на волосок от смерти. Одновременно с работой в милиции я нес большую общественную работу: 1) уполномоченным Союза охотников. 2) Организатором и начальником Пожарной Дружины, за что премирован. 3) Организовал существующий до сих пор клуб и назвал его именем „9 Января“. Это имя пришло в колхоз. Несколько лет был председателем клуба и руководителем драмкружка, сочинял и инсценировал пьесы. Организовал первую стенгазету и был ее бессменным редактором. С 925 г. состоял селькором газеты „Московская деревня“ и участником рабселькоровского Всесоюзного Совещания. Огромное количество моих заметок и стихотворений достигли положительных результатов после расследований, за что меня часто преследовали, а шаболовские бандиты покушались убить и впоследствии были сосланы...»[680] Павел Николаевич 5 лет работал во Дворце труда (1925–1930), затем старшим счетоводом в сельхозартели с 1929 г., а потом и два года в колхозе. Но двое старших детей уже учились в Москве, трое младших ходили в школу, и жена из-за большой семьи не могла работать в колхозе. В колхозе начались проблемы – Петра Николаевича исключили, несмотря на его прошлые заслуги, и хотя потом восстановили, но волокита по обжалованию заняла много месяцев. Позже Павел Николаевич уже не стал работать в колхозе.

Александр Николаевич Гусев прожил долгую жизнь в селе. В возрасте 20 лет 4 февраля 1918 г. он женился первым браком на 17-летней Александре Петровне Бычковой. После Первой мировой войны, где Гусев служил кавалеристом, он всю жизнь прожил в Зюзине. Он был инициативным, ответственным колхозником, поэтому вскоре после вступления в колхоз в 1930 г. его назначали бригадиром. В годовом отчете за 1935 г. А.Н. Гусев, бригадир 1-й бригады (4 года в должности, 5 лет в колхозе), записан в Основные кадры артели[681]. С тех пор он был бессменно бригадиром, и не только полеводческой бригады, но и животноводческой и садовой, куда его ставили, чтобы навести порядок в работе.

Сестра жены Александра Николаевича Анна Петровна Бычкова – мать Валентины Николаевны Дербишиной. И Валентина Николаевна гордится своим дедом. Сегодня внучка А.Н. Гусева – кладезь информации о своем селе. По моей просьбе рассказать об односельчанах она составила пофамильный перечень всех жителей каждого дома сельской улицы в последний год ее существования (1960). А домов к тому времени стало 238!

Мне очень не хватало этого конечного уличного ранжира для того, чтобы представить историю изменения улицы, расселения жителей села в каждый период его существования. Ведь, выписывая перечень жителей села из всех переписей начиная с 1627– 1629 гг. (более ранние переписи просто не сохранились), я невольно располагала их в том же порядке на улице. Вскоре стало ясно: если родственные семьи расселялись до 1845 г., дом для сына ставили близ отцовского, вторым, а то и третьим рядом от линии улицы. 12 исходных крестьянских дворов были к 1845 г. перенаселены. Односторонняя застройка крестьянских дворов заканчивалась у околицы, а за околицей находилось кладбище – селиться было негде. Линия околицы проходила примерно по границе между двумя нынешними школами № 531 и 685.

При Балашовых после решения Опекунского совета крестьян стали расселять по обе стороны дороги, идущей к лесу, по новым правилам – усадьбы стали больше, с обязательным проездом в 6 сажен через каждые два двора. Для этого сначала перенесли на новое место кладбище – в заповедную сосновую рощу «Грачи». А потом за недавней околицей расселили в первую очередь все семьи, которые П.П. Бекетов хотел перевести в другое имение и лишил их дворов в Зюзине. Потом тем же порядком стали поселять вдоль спрямленной дороги на Ясенево семьи взрослеющих сыновей из крестьянских семей. Порядок записи семей при 9-й и 10-й ревизиях и при Переписи 1869 г. уже не совпадал с порядком размещения домов по улице.

Уже после революции появились жилые дворы при въезде в село, в начале дороги от речки Котловки до церкви на Поповке. Поповкой в селе называли строения на прежних церковных землях, которые владельцы села искони отдавали церковному причту в пользование – для ружного прокормления и проживания. Строили на ней только церковные дворы, а в конце XX в. – и арендаторы церковных земель.

В 1920-х гг. были отданы под жилые дворы крестьянам и земли на месте разрушенного господского дома, усадебного сада и хозяйственного двора. На месте большого господского дома поставила дом одна из семей Гусевых.

В двух следующих, 11-м и 12-м дворах, в деревянных домах жили Касадкины – соответственно Василий Егоров, 22 лет, и старший брат отца Василия – Алексей Дмитриев, 36 лет. Фамилия эта записана ошибочно (через «д»), она пошла от Дмитрия Павлова Касаточкина (1850). Его дед Иван Андреев Маторин, первым отселившись из родительского двора, взял себе в 5-ю ревизию (1795) фамилию Маторин, по прозванию деда Дмитрия Андреева Моторы. Сын Ивана Петр, став отдельным дворовладельцем к 6-й ревизии (1811), поддержал отца, став Маториным. Но к 7-й ревизии (1816), когда отца не стало, а Павел и Степан тоже разъехались по разным дворам, все три сына Ивана – Павел, Петр, Степан – взяли себе фамилию Хромовы.

В 9-й ревизии (1850) новые изменения: Петр снова поменял фамилию – записался Корчашкиным (у Даля, корча?жка – калека со сведенными членами), а сын Павла Дмитрий стал Касаточкиным (у Даля, каса?тка, каса?точка – ласточка). На следующей Переписи 1869 г. уменьшительная форма этих фамилий исчезла. Тогда сын Петра Иван стал Корчагиным (см. 23-й двор). А старший сын Дмитрия Алексей и дети младшего сына Егора (взят в рекруты в 1857 г.) Василий и Александр стали Касаткиными.

Когда племянник Дмитрия Касаткина Егор подрос и женился, Дмитрий с женой и сыном отселился в отдельный двор рядом. Так, в Перепись 1869 г. в 11-м дворе в деревянном доме оказался Василий Егоров Касадкин с женой, а также его брат Александр Егоров, 18 лет, сестра Наталья Егорова, 8 лет, и их мать Афросинья Федорова, 46 лет.

Позже, в метрических книгах 1900-х гг. фамилию опять писали через «т». У Василия отмечены семьи двух его сыновей: Георгия, женившегося 6 февраля 1908 г. на Евдокии Алексеевой Корчагиной, и Александра, женатого на Марье Никитиной. Был еще сын Василий с женой Татьяной Семеновой. У Александра – семьи четырех сыновей: Алексея, женившегося 14.10.1902 на Пелагее Васильевой Воротягиной; Ивана, женившегося 31.01.1900 на Екатерине Алексеевой Чижовой; Василия, женившегося 25.07.1908 на Татьяне Александровой Будкиной, и Григория, женившегося 26.01.1911 на Александре Васильевой Журиной. В каждой семье было по нескольку детей.

В 1922 г. все эти семьи Касаткиных жили отдельными домами. Интересно, что П.В. Касаткина в марте 1922 г. держала в собственном доме небольшую чайную в 9 кв. саженей. В тот год НЭПа при Ленинском волостном совете существовала Комиссия по сдаче помещений под торговлю в селениях Ленинской волости. Среди десятка чайных лавок в волости одна была открыта в селе Зюзине. Пелагея Васильевна выкупила патент на торговлю и промыслы (в чайной лавке) и за вторую половину 1922 г.[682]

У Александра Васильева Касаткина с семьей было 3 ? десятины земли и лошадь. У Егора Васильева – 3 ? десятины земли и лошадь и корова, а подворный налог 12 075 тыс. руб. (в дензнаках 1922 г.). У Алексея Александрова Касаткина было всего 2 десятины, лошадь и корова, и подворный налог он платил поменьше – 9200 тыс. руб. У Ивана Александрова Касаткина с семьей – 4 ? десятины земли, лошадь и корова, подворный налог он платил 14 375 тыс. руб. У Григория Александрова десятин было меньше – 2 ?, лошадь и корова, подворный налог – 9200 тыс. руб. У Василия Александрова – 2 ? десятины, лошадь и корова, подворный налог он платил 10 925 тыс. руб. [683]

Состоятельные были семьи. Они в основном не утратили достатка и к 1927 г. В Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению на 1927 и 1928 гг. в числе других крестьян записаны и Касаткины, с указанием размера налога самообложения. Александр Васильев Касаткин платил 7 руб., его отделившийся сын Иван Александров – 10 руб., вдова Егора Васильева Евдокия Алексеева Касаткина – 15 руб. Алексей Александров Касаткин платил 35 руб., Иван Александров – 15 руб., Григорий Александров – 40 руб., Василий Александров – 24 руб.[684]

Иван Александров Касаткин являлся председателем церковного совета. И поэтому, когда при выборах в 1923 г. составляли список лиц, не имеющих права избирать и быть избранными, И.А. Касаткин как служитель культа был внесен в этот список лишенцев[685]. В октябре 1924 г. в число лишенцев он попал еще и как торговец, а жена – как жена торговца. Кроме Ивана, в список внесли и его братьев Алексея и Григория c женами – тоже как торговцев[686]. В 1926 г. Касаткиных снова лишили избирательных прав[687]. А когда в январе 1930 г. создавался колхоз, на общем собрании крестьян села Зюзина было решено у всех лишенцев изъять средства производства, скот, семенной фонд, постройки и передать все это колхозу[688].

1914 г. Cправа налево: братья И.А. и Г.А. Касаткины (сидят), С.М. Гусев (стоит). Фото из коллекции автора

1959 г. А.А., А.И. и В.А. Касаткины. Фото из коллекции автора

В 12-м дворе в деревянном доме жил Алексей Дмитриев Касадкин, 36 лет, с женой и 7-летним сыном Сергеем. У Сергея с женой Татьяной было много детей. К 1922 г. в семье Сергея Алексеева Касаткина осталось три дочери и сын Иван. Земли у семейства было немного – 2 ? десятины, но зато 2 лошади и корова. И к 1927 г. семейство оставалось в достатке. Сергей Алексеев платил налог самообложения 20 руб.

Несколько человек из всех семейств Касаткиных ушли воевать в Великую Отечественную войну. Семеро не вернулись.

О генеалогических взаимосвязях трех линий Касаткиных многочисленные внуки и правнуки Алексея Дмитриева, Василия (1847– 1918) и Александра (1851–1913) Егоровых в XX в. уже не знали. Когда по моей просьбе правнук Василия Владимир Александрович Касаткин (1941 г. р.) составил родословную семейства, оказалось, что он не знал ни года рождения прадеда, ни его отчества, ни существования у него брата. А ведь и те, и другие Касаткины жили на одной улице; более того, потомки Александра Егорова были более многочисленны.

Отец В.А. Касаткина Александр Александрович многочисленными ранениями вернулся с Великой Отечественной войны и многие годы работал в колхозе электриком. И Владимир Александрович учился в средней школе на соседней с селом московской территории, а потом выучился на инженера... Мужчин в роду Касаткиных и сегодня достаточно много, так что можно надеяться: эта старинная фамилия не исчезнет.

В 13-м дворе в деревянном доме проживал Федор Григорьев Бурлаков, 28 лет, с женой и детьми (дочь и два сына, Иван и Григорий). Здесь же жили его брат и сестра, мать Авдотья Федорова, 50 лет, и бабушка Анна Иванова, 80 лет. Бабушка была вдовой Дмитрия Савельева, позже Васильева, приймата Захара Алексеева Заварзина. Младший сын Алексея Борисова Захар Заварзин не имел законных детей. А в 1793 г. в метрической книге появилась запись, что у Захара Алексеева родился сын Дмитрий. Но в ревизской сказке 5-й ревизии (1795) мальчик был записан прийматом Дмитрием Савельевым, рожденным незаконно девкой Авдотьей Гавриловой. В метрических книгах 1819, 1820, 1822, 1825 гг. при рождении и смерти детей его записывали как Дмитрий Захаров Заварзин. Но когда Дмитрий Васильев стал самостоятельным дворовладельцем (1850), то взял фамилию Захаров. А когда двор перешел к его старшему внуку Федору Григорьеву, тот взял фамилию Бурлаков (у Даля, бурла?к – вообще крестьянин, идущий в чужбину на заработки, особенно на речные суда; зюзинские крестьяне постоянно занимались извозом на барских работах, колесили по Московской и окрестным губерниям). Эта фамилия закрепилась в дальнейшем за его потомками. В Списке жителей с. Зюзина, погибших в годы Великой Отечественной войны, значатся двое Бурлаковых – Михаил Григорьевич и его сын Сергей Михайлович.

В соседнем, 14-м дворе стоял деревянный дом Степана Иванова Лудилкина. Это тоже была ветвь Заварзиных. У второго сына Алексея Борисова Заварзина – Осипа – было двое сыновей: Иван и Яков. Осип Алексеев умер в 1812 г., а Иван Осипов взят в рекруты в 1814 г., и у него остался сын-подросток Иван.

В 1818 г. Иван Иванов женился 17-летним, но через четыре года его молодая жена умерла, оставив ему двух младенцев-погодков – Гаврилу и Аксинью. Через пять лет Иван снова женился, на вдове Бориса Васильева Бычкова Фионе Ивановой, у которой было трое детей. Иваново семейство выросло. И дядя Яков Осипов, оставив племянника в отцовском доме, поставил рядом отдельный дом для своего семейства. От второго брака у Ивана родилось еще трое сыновей. О злоключениях семейства Ивана Иванова, его детей и пасынков, о происхождении фамилии Лудилкин я рассказала выше (см. 6-й, 7-й, 8-й дворы). К Подворной переписи 1869 г. у Степана Лудилкина не было в доме сыновей. Сам он умер в 1891 г., 61 году от роду.

Так как в метрических книгах я не нашла продолжения фамилии Лудилкин, мне казалось, что фамилия угасла тогда же. Однако недавно старожилы вспомнили, что в годы войны в армию был призван Александр Лудилкин. Но он не вернулся с фронта, и теперь фамилия действительно угасла.

В 15-м дворе в деревянном доме жила вдова Дмитрия Иванова, Анна Алексеева Мурашова, 42 лет, с двумя дочерьми и сыновьями Иваном, Михаилом и Алексеем. Это тоже была ветвь от рода Заварзиных. У третьего сына Алексея Борисова Заварзина – Гаврилы – было двое сыновей, Степан и Иван. Степан был взят в рекруты в 1807 г. (как правило, из рекрутов в те годы на историческую родину не возвращались, и продолжение рода происходило на стороне).

Иван Гаврилов в метрических книгах 1815, 1818, 1820, 1827 гг. записан с прозвищем Казачок (у Даля, казачо?к – так называли иногда гонцов, конных рассыльных; думаю, именно это понятие скрыто в данном прозвании, так как зюзинских крестьян нередко посылали с вестями на конях и в Москву, и в другие имения барина). Но в конце 1827 г. Иван Гаврилов Казачок умер 37 лет от роду, и его прозвище не закрепилось в фамилии детей.

Надеюсь, читатель заметил, как часто я упоминаю прозвища и возникшие или не возникшие из них фамилии. Механизм возникновения новой фамилии из прозвища действовал в селе Зюзине непрерывно вплоть до 1918 г. И проследить этот факт мне удалось, в частности, потому, что с 1813 г. в метрических книгах и исповедных ведомостях все крестьяне стали писаться то под фамилиями, уже обозначенными в ревизских сказках, то под прозвищами, мне не знакомыми. Сопоставив семейные списки, я поняла, что один и тот же крестьянин нередко обозначался по-разному даже в течение одного года. Случилось это потому, что в Борисоглебской церкви сменился священник: в апреле 1812 г. был уволен с должности по старости лет священник Иван Иванов, который спустя 10 месяцев умер в возрасте 73 лет. Вместо Ивана Иванова священником стал Прокопий Григорьев. Иван Иванов крайне редко фиксировал крестьянские фамилии и в метрических книгах, и в исповедных ведомостях, хотя в ревизских сказках они уже появились (в 5-й, 1795 г. – Заварзин, Панов, Льленов, Маторин; в 6-й, 1811 г. – почти каждая из 30 семей имела фамилию – Заварзины, Пановы, Гусевы, Вавилины, Маторины, Гайдуковы, Корневы, Аленовы). А священник П. Григорьев, честь ему и хвала, стал записывать не только уже закрепившиеся фамилии, но и появлявшиеся прозвища, от которых возникали новые фамилии.

Надо отметить, что сменивший П. Григорьева (после 1830 г.) новый священник А.Д. Воздвиженский перестал писать в метрических книгах крестьянские фамилии и прозвища, записывал только имя и полуотчество. Проследить появление новых прозвищ и закрепление их в фамилии стало невозможно, хотя процесс этот не прерывался. Просто сведений не сохранилось. Это стало ясно позже, когда после крестьянской реформы 1861 г. все крестьяне записали свои фамилии, происходившие от уличного прозвания. Даже те редкие, которые прежде были бесфамильными. Кстати, ни один не написал фамилии, образованной от имени, типа Иванов, Петров, Сидоров.

В метрических книгах XX в. (с 1900 г., книги предыдущего продолжительного периода мне не удалось просмотреть из-за ветхости) фамилии уже писались. Многие были образованы от прозвищ, впервые появившихся, и отдельные (2–3) мне не удалось идентифицировать с реальной семьей.

Первый сын Ивана Гаврилова умер в младенчестве, а второй Дмитрий остался 8-летним вместе с грудной сестренкой на руках матери Ирины Тимофеевой (1790 г. р.). К 8-й ревизии ему уже исполнилось 15 лет, он входил в брачный, а значит, и в хозяйственный возраст (ведь только после женитьбы крестьянин мог брать на себя тягло, а значит, и двор). Но женился он только в 1846 г., 25 лет, тогда и стал самостоятельным дворовладельцем. В ревизских сказках в 9-й и 10-й ревизиях Дмитрий Иванов записан с фамилией Мурашов (у Даля, мура?ш – мелкий муравей, который водится в домах и на кухнях).

Откуда взялась эта фамилия в семействе Заварзиных?..

Одновременно с Дмитрием Ивановым в 9-й и 10-й ревизиях записался Мурашовым крестьянин деревни Изютиной Андрей Антонов, зять Павла Тимофеева (1778–1847). Мне думается, что мать Дмитрия Ирина и Павел – дети Тимофея Савельева, крестьянина сельца Изютина, который умер (1801) еще до приобретения (1811) сельца И.И. Бекетовой.

Ирина Тимофеева была много младше Павла. Когда дядя Федор Савельев подыскал ей жениха и ее выдали замуж в село Зюзино за Ивана Гаврилова (~1805), Павел как старший брат помогал Ирине. Когда у Павла подросла единственная дочь, он в 1818 г. выдал 10-летнюю Параскеву за 15-летнего Андрея, сына зюзинского крестьянина Антона Федорова Фурина. Андрей был старшим из трех сыновей Антона, и первые годы Параскева жила в доме свекра. Через пять лет Андрей Антонов Фурин был переведен с женой и двумя сыновьями в сельцо Изютино в дом тестя. Там у него родились еще три дочери.

Тем временем у сестры Павла умирает муж, Иван Гаврилов, и старший брат несколько лет помогал овдовевшей сестре растить детей. Возможно, домовитость и отзывчивость Павла Тимофеева, мотавшегося в семейных хлопотах между селом и деревней, вызвали появление у него прозвища Мураш (муравей). Во всяком случае, в 9-й ревизии, когда Павла Тимофеева уже не стало (ум. 1847), и благодарный племянник Дмитрий Иванов, выращенный дядей, и зять Андрей Антонов записались под одной фамилией – Мурашовы.

Дмитрию Иванову после смерти отца отошел отцовский двор. К Переписи 1869 г. на дворе жила его вдова Анна Алексеева, две дочери и три сына. Старшие Иван и Михаил Дмитриевы и их дети закрепили фамилию Мурашовых уже в XX в.

Среди погибших в годы Великой Отечественной войны было двое Мурашовых – Иван Павлович и Борис Иванович.

В 16-м дворе в деревянном доме дворовладельцем был записан Василий Алексеев Корьёв, 40 лет, с женой и детьми (две дочери и три сына – Иван, Георгий, Матфей). Здесь же значился Григорий Андреев, 65 лет, с женой. В две последние ревизии (9-й и 10-й) именно Григорий Андреев жил с семейством в этом дворе. Это был как раз тот двор, куда много лет назад отселился от большой отчей семьи дед Григория Андреева Леонтий, старший сын Григория Борисова Заварзина.

У Леонтия ко времени 5-й ревизии (1795) было четыре сына: Степан, Федор большой, Федор меньшой и Андрей. Два старших уже имели семьи. И после 5-й ревизии Леонтий с детьми отселился двумя дворами в конец улицы. В одном дворе поселился он сам с двумя младшими сыновьями, а старшие поселились в соседнем дворе. К 6-й ревизии (1811) умерли и сам Леонтий, и его сын Андрей, у которого осталось два сына – ПеТри Григорий. Мальчики жили теперь с семьей дяди Федора Леонова Заварзина. Когда Петр в 1831 г. ушел в рекруты, у него осталась дочь Дарья.

Григорий со своей женой и дочерью, с матерью и племянницей к 9-й ревизии отселился в отдельный дом. К старости с ним осталась только жена, и не было мужчины, которому он мог бы передать тягло, двор и, конечно, подати. И тогда с ними поселились дальние родственники из семейства Заварзиных – Василий Алексеев Корьёв с семьей. Это был внук Ивана Михайлова, зятя Спиридона Борисова Заварзина.

1914 г. П.И. Мурашова, 17 лет, невеста Н.И. Альянова. Фото из коллекции автора

Когда 17-летняя дочь Спиридона Мавра вышла замуж за Ивана Михайлова, он поселился в доме тестя. На семью Спиридона в то время несчастья валились одно за другим. Сбежал из села единственный сын Спиридона 30-летний Федор и оставил малолетнего сына Андрея. Мать его с горя тут же умерла (8 мая 1792), но намеченную на 26 мая свадьбу Мавры отменять не стали. Сам Спиридон был уже на склоне лет, в доме нужен был мужчина (тягло крестьяне тянули с 18 лет, или от женитьбы, до 60 лет, полное тягло – двойное – давалось на мужа и жену, крестьянин владел по наделу двором, участком земли и луга и платил за это подати). К 5-й ревизии у молодых уже была дочь.

Иван Михайлов происходил из семьи Дмитрия Моторы. Он – праправнук старшей сестры Дмитрия Дарьи Андреевой, которая вышла замуж за Савку Корнилова, и зять остался жить в доме тестя, зюзинского крестьянина Ондрюшки Маркова, отмеченного в отказной книге 1666 г. В 1684 г. Ондрюшки Маркова уже не стало, а у Дарьи с Савкой уже были сыновья Антошка и Пронька. В 1710 г. Дарья с сыновьями Елисеем и Максимом Савельевыми жила в особой избе, поставленной во втором ряду на дворе ее младшего брата Дмитрия Моторы. Вдова Дарья Андреева, 63 лет, отмечалась еще в 1-й ревизии (1723–1724).

У Максима было трое сыновей – Максим, Михайла и Иван, но эти внуки появились поздно, бабушки они уже не видели. Михайла женился в 1750 г. на дворовой девице Афимье Потаповой. У них тоже выросло трое сыновей: Григорий, Яков и последыш Иван. Через пять лет после рождения Ивана (1771) Михаил Максимов умер, и все его семейство осталось на попечении его старшего брата Максима Максимова, у которого в браке детей не было, да и жена к тому времени умерла. Дядя заменил племянникам отца, вырастил, женил, помог поставить второй дом для Якова Михайлова, когда семьи старших братьев разрослись. Иван Михайлов в это время жил прийматом в доме тестя.

Старшие братья Ивана Михайлова – Григорий и Яков – уже с 6-й ревизии (1811) жили своим двором и взяли себе фамилию Корневы, хотя в метрических книгах ее писали в другом варианте – Кореневы. Впрочем, оба варианта производятся от однокоренных слов – корень, корни, коренеть, кореневатый – коренастый. А Иван Михайлов, хоть и писался в метрических книгах и Корневым, и Кореневым, но в 7-ю ревизию был записан Спиридоновым, по имени тестя. Он уже жил в отдельном дворе, отселившись после смерти в 1810 г. тестя в конец улицы.

На 9-й ревизии все сыновья Ивана Михайлова – Иван и Егор, жившие в доме отца (ум. 1847), а также Алексей и Тимофей, отселившиеся с семьями в отдельные дворы, – сохранили фамилию Спиридоновы. Но на 10-й (1858) все они поменяли фамилию – записались Корневыми, как семьи старших братьев отца. На Переписи 1869 г. дети Алексея Василий и Ефим (см. 24-й двор) снова взяли другую фамилию – Корьёвы. Их дети и внуки в XX в. сохранили ее – тогда уже стало не принято с такой легкостью менять фамилии.

В метрических книгах начала XX в. отмечены не все семьи сыновей Василия Алексеева. У Ивана Васильева в двух браках рождались дочери. Семья Георгия (Егора) не отмечена, а Матвей Васильев был трижды женат и имел много детей.

В 1922 г. в Именном списке граждан с. Зюзина записаны две семьи потомков В.А. Корьёва: вдова Матвея Зинаида Васильева Корьёва, 34 лет, с четырьмя сыновьями и дочерью (четверо детей младше 16 лет), и вдова Георгия Татьяна Иванова Корьёва, 51 года, с семью детьми (четверо младше 16 лет)[689].

Во дворе Матвея домохозяином стал его старший сын, 18-летний Павел, а молодая вдова занималась малолетними детьми. Хозяйство было неплохое: 2 ? десятины земли, корова и лошадь, за 4 ? платежных пая семья должна была выплачивать 10 925 тыс. руб. подворного налога в дензнаках 1922 г. У Татьяны Корьёвой хозяйство было много хуже, хотя и больше детей. Земли всего 1 ? десятины, ни коровы, ни лошади, а подворный налог – 2875 тыс. руб. [690]

1927 г. Сергей Егорович (Георгиевич) Корьёв, член ревизионной комиссии сельсовета, с семьей; справа жена, Пелагея Дмитриевна (урожд. Булкина), слева ее сестра Мария, на лошадке сын Петр Корьёв

К 1927 г. справное хозяйство Матвея разделилось на два бедных: З.В. Корьёвой (налог самообложения 7 руб.) и В.М. Корьёва (налог самообложения 2 руб.). Хозяйство Т.И. Корьёвой было еще хуже, налог самообложения с нее обществом снят как со всех бедняцких[691]. Но старший ее сын Сергей Егорович Корьёв, закончив школу в Москве, отслужил в Красной Армии и к 1927 г. вернулся в село кандидатом в члены ВКП(б). Его избрали в члены сельсовета, где он стал членом ревизионной комиссии.

Колхозное хозяйство З.В. Корьёвой было внесено в шнуровую книгу, умерла она в 1948 г.

С фронтов Великой Отечественной войны не вернулись четверо из семейства Корьёвых: сын Сергея Егоровича Петр Сергеевич, родной брат Иван Георгиевич, двоюродные братья Петр Матвеевич и Павел Матвеевич.

В соседнем, 17-м дворе в деревянном доме жили три семьи братьев Заварзиных: Василий Дорофеев, 42 лет, с сыном Петром, 17 лет, Борис Дорофеев, 33 лет, с женой, и Иван Дорофеев, 30 лет, с женой. Выше я уже упоминала (см. 16-й двор), что Григорий Андреев жил в одном дворе с семьей дяди Федора Леонова меньшого Заварзина. Позже Федор Леонов поставил себе отдельный дом рядом с домом отца, где остался Григорий Андреев. В доме Федора Леонова Заварзина теперь жили его внуки – Дорофеевы дети Василий, Борис, Иван с семьями. На этой семье мне удалось в очередной раз проследить механизм возникновения новой фамилии из прозвища, происходивший в течение десятков лет, вплоть до 1918 г.

Так, в метрической книге 1814 г. появилась запись Федор Леонов Симага (это мог быть только названный выше Федор Леонов Заварзин). У прозвища Симага могло быть два варианта понятия (у Даля, сымака? – густые сливки, верхи на молоке; сма?га – сила, мощь; второе вероятнее по отношению к человеку – Федор мог быть весьма сильным). Его сын Дорофей Федоров в метрической книге 1822 г. был однажды записан Симагиным. И хоть по ревизским сказкам и Федор, и его дети и внуки писались как Заварзины, в 1900-х гг. Борис и Иван Дорофеевы в метрических книгах записаны как Симагины. Борис и Иван Дорофеевы дети и умерли как Симагины. Дети и внуки Василия и Бориса сохранили эту фамилию до XX в. Два брата Симагины Александр и Михаил Александровичи погибли на фронте. А сыновья Ивана Дорофеева – Алексей, Борис, Иван – продолжили фамилию Заварзиных.

1941 г. Колхозные плотники (слева направо): Н.И. Альянов, И.В. Журин, П.Б. Симагин

В следующем, 18-м дворе в деревянном доме жил Герасим Иванов Папков, 33 лет, с женой. Детей у него не было. Герасим – родной брат Ефима Иванова Папкова, жившего в 5-м дворе (выше я рассказала о происхождении семейства). Сведений о продолжении рода Герасима Папкова в метрических книгах не нашлось.

В 19-м дворе в деревянном доме жил Никифор Яковлев Панов, 63 лет, с женой, 15-летней внучкой Маврой и большой семьей младшего сына Якова, 30 лет, – жена, три дочери, 5-летний сын Василий. Древняя фамилия Никифора Яковлева сохранилась неизменной с 1721 г. О ее происхождении я рассказала выше (см. 2-й и 3-й дворы). Напомню, что после 5-й ревизии в доме Антона Иванова Панова (ум. 1796) остались его младшие дети. А старший сын Алексей Антонов отселился из отчего дома с сыновьями. Сам он умер в 1797 г., его старший сын Василий был рекрутирован в 1802 г. В доме остались младший сын Алексея Яков и его мать. После Якова (ум. 1816) двор перешел его старшему сыну Никифору. На него двор был записан в Переписи 1869 г. Никифор Яковлев Панов вместе с женой прожил долгую жизнь. У него выросли трое сыновей – Василий, Николай и Яков. Николай был взят в рекруты в 1855 г. К Переписи 1869 г. с Никифором остались жена, дочка Василия Мавра и Яков с молодой семьей. Дети и внуки Я.Н. Панова продолжили древнюю фамилию.

Юный Василий Яковлев Панов (род. 1863) уже был старостой с. Зюзина, когда 17 июля 1874 г. «мировой судья 1-го участка Московского уезда надписал данную и выдал ее сельскому старосте Василию Яковлеву Панову, чем ввел крестьян во владение землей», выкупленной ими у господ Балашовых, – знаменательное для крестьянского общества событие. Женился Василий Яковлев поздно – только 37 лет; 31 октября 1901 г. он взял в жены 20-летнюю Марью Ивановну Мурашову, с которой у него были и сыновья, и дочери. Он оставался сельским старостой многие годы. В деле о возобновлении знаков и отграничении крестьянского надела в дачах сельца Изютина и с. Борисоглебского, Зюзино тож (февраль–март 1903 г.), уполномоченные сельский староста Василий Яковлев Панов вместе с крестьянами Семеном Ивановым Городилиным и Иваном Васильевым Соломатиным подали прошение от крестьян села Зюзина[692].

В Именном списке граждан села Зюзина 1922 г. записано семейство Василия Яковлева Панова, 57 лет, с женой, двумя сыновьями и двумя дочерьми[693]. Василий Панов платил подворный налог 12 150 тыс. руб., т. е. 4 ? платежных пая, т. к. у него было 2 ? десятины земли на семью, лошадь и корова[694]. И к 1927 г. Василий Яковлев Панов не снизил своего достатка – он платил налог самообложения 20 руб.[695] Колхозный двор долгожителя В.Я. Панова внесен в шнуровую книгу колхоза, составленную в 1939 г., и только после войны, при переделе 1946 г., переведен на дочь Елену Васильевну[696].

Его сын Сергей (род. 8.04.1904) получил среднее образование, что для тех времен было очень редко. 22 февраля 1926 г., как член Комитета крестьянского общества взаимопомощи (ККОВ), он подписал «Акт о выселении из здания бывшего агропункта (бывшая усадьба Д.А. Романова) в с. Зюзине и передаче здания ККОВ с. Зюзина», составленный в присутствии членов ККОВ с. Зюзина гр. Панова С.В., Булкина Е.И., зам. председателя сельсовета Журина И.В. и секретаря сельсовета Заварзина И.И. В 1936 г. беспартийный, но образованный С.В. Панов был избран председателем ревизионной комиссии в Зюзинской сельскохозяйственной артели им. 9 января[697]. Позже он долгие годы ведал колхозной пасекой. Другой сын, Владимир Васильевич Панов, был призван на фронт Великой Отечественной войны и домой не вернулся.

В 20-м дворе в деревянном доме жил Иван Леонов Журин, 80 лет, с женой Александрой Яковлевой, 66 лет, и с тремя детьми (два сына: Максим, 27 лет, Яков, 16 лет, и дочь Марфа, 7 лет). Весьма необычны при таком возрасте отца столь малые дети. Они были рождены вышеназванной второбрачной женой Ивана Леонова. В первом браке у него родились двое детей: дочь, сын Федор. И со второй женой он прожил уже 30 лет, и из семерых их детей остались только эти трое. Старший сын Федор, 40 лет, со своей семьей и с сестрой Дарьей, 48 лет, к Переписи 1869 г. уже жил отдельным двором (см. 39-й двор).

Иван Леонов был внуком Прокофия Вавилова, ставшего крестьянином из дворовых к 5-й ревизии (1795). Отец Прокофия Вавило был сыном зюзинского садовника Герасима Осипова (1640 г. р.). Вавило Герасимов сын (1680 г. р.) и его отец упоминались в числе дворовых садовников села Зюзина еще в 1704 г. Вавило, как и его отец, тоже стал садовником. У них был отдельный садовничий двор и садовничьи земли для пропитания. Может быть, именно это способствовало тому, что семья дворовых людей более 300 лет жила на одном месте. Семья обычно была многодетной, и все работали с главой семейства, которому должность садовника передавалась как бы по наследству. Три господских сада требовали большого ухода, и подрастающие дети Вавилы – четыре сына – включались в работу. Ко 2-й ревизии (1748) среди дворовых людей числился Прокофей Вавилов, 32 лет, с двумя малолетними детьми. К 5-й ревизии Прокофий уже умер (1787), а сын его Леонтий вступил во второй брак, с Екатериной Стефановой, вдовой умершего в 1794 г. Михайлы Александрова, у которой на руках остался 3-летний сын Степан Михайлов. С молодой женой у Леонтия родилось двое сыновей: Тимофей и Иван. Но в 1803 г. молодая жена (32 года) умерла, а Леонтий пережил ее на 20 лет. В 6-й ревизии (1811) Леонтий Прокофьев записан с фамилией Вавилин. Но в дальнейшем эта фамилия не повторяется. Только пасынок Леонтия Степан Михайлов в метрических книгах после 1814 г. записан то Вавиловым, то Вавилиным. А к 9-й ревизии, когда Степан стал самостоятельно хозяйствовать в своем дворе, он взял фамилию своих родственников по родному отцу – Гусев. Леонтий умер в 1823 г., 74 лет от роду, а его сын Иван Леонов, став самостоятельным дворовладельцем, в 9-й и 10-й ревизиях и в Переписи 1869 г. записан с фамилией Журин. Толковать ее можно двояко (у Даля, жу?ра – журавль; журить – бранить; скорее последнее – может быть, был Иван ворчлив, недоволен жизнью).

В метрических книгах XX в. фамилию Ивана Леонова Журина продолжили его сын Яков и внук Сергей Яковлев. В 1922 г. в Именном списке граждан с. Зюзина записана семья С.Я. Журина, 41 года, с женой и четырьмя детьми. В крепком хозяйстве было 2 ? десятины земли, лошадь и корова – 4 ? платежных пая подоходного налога на сумму 12 150 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[698] И в 1927 г. Сергей Яковлев оставался крепким хозяином – платил 18 руб. налога самообложения[699]. На фронтах Великой Отечественной войны остались четверо родственников Сергея Яковлевича: два брата, сын и племянник.

В 21-м дворе в деревянном доме жил Василий Иванов Чучин, 40 лет, с женой. Эта семья тоже происходила из Заварзиных: они были потомками Леонтия Заварзина, о котором я говорила выше (см. 16-й двор). Так вот, его два старших сына – Степан и Федор больший – поселились в отдельном дворе до 1811 г. Степан Леонтьев умер в 1815 г., не оставив потомства. А у Федора Леонтьева большего (ум. 1811) выросло три сына – Василий, Иван, Степан. У Василия (ум. 1830) остался пасынок Егор Тимофеев (сын жены Василия Аксиньи Федоровой от ее первого брака). В первом браке она была женой Тимофея, сына Леонтия Прокопьева сына Вавилина, двор которого в то время находился по соседству с двором Степана Леонтьева. Тимофей умер в 1810 г., и Аксинью Федорову с полугодовалым Егором выдали замуж за Василия, старшего сына их соседа Федора Заварзина, хотя она была на 10 лет старше жениха.

В метрических книгах 1817, 1820, 1823 гг. Василий Федоров при рождениях его детей был записан Ребовым, в 1819 г. Аксинья Федорова была записана как жена Василия Федорова Ребова. Младший брат Василия Иван Федоров в 1818 г. при бракосочетании с Евдокией Тимофеевой тоже был записан под фамилией Ребов (ребо?й – искаженное произношением слово «рябой»). Возможно, Федор Леонтьев, отец Василия и Ивана, был рябым, и прозвание перешло на детей. Но это прозвище в те годы не переросло в фамилию.

В 1830 г. Иван взят в рекруты, и у него осталось две дочери и два сына – Егор и Василий. При 9-й ревизии (1850) старший, Егор Иванов, уже женатый, став дворовладельцем, взял фамилию Чучин (у Даля, чу?ча – чудь, чучело). Уже после 10-й ревизии семья Егора Иванова отселилась в отдельный двор, который в перечне Переписи 1869 г. значится 27-м двором (см. ниже). Стал Чучиным и младший Иванов сын Василий, уже при 10-й ревизии (1858). Эту фамилию продолжили в 1900-х гг. потомки Василия Иванова. Его внук Иван Иванович и правнук Григорий Иванович Чучины погибли на фронте. А вот пасынок Василия Иванова Егор Тимофеев, хоть и не был по крови Заварзиным, продолжил родовую фамилию отчима. И в 10-й ревизии, уже живя в своем дворе, записался Заварзиным (см. 36-м двор).

В 22-м дворе в деревянном доме жил Лука Васильев Морозов, 56 лет, с женой, но без детей. Это сын Василия Анисимова Гусева, о происхождении которого я писала выше (см. 10-й двор). Анисим Александров Гусев, отселившись в отдельный двор уже после 5-й ревизии (1795), умер в 1810, 50 лет от роду. И во дворе остался его женатый сын Василий, у которого за два месяца до смерти отца родился первенец Дмитрий. Этот ребенок не прожил и году, а следующий, Еким, родился лет через пять. В метрической книге 1817 г. Василий Анисимов дважды – при рождении сына Луки и при смерти 3-летнего сына Екима (Иоакима) – записан под фамилией Бурцов (у Даля, буре?ц – бурый, серый мужичок, сермяжник). Однако в ревизских сказках его по-прежнему записывали Гусевым. Он прожил более 70 лет. Почему Лука после его смерти поменял фамилию и стал Морозовым, неясно. Продолжения эта ветвь не имела.

В 23-м дворе в каменном доме жил Иван Петров Корчагин, 70 лет, и четверо его семейных сыновей: Иван, Андрей, Василий, Яков. Иван Петров – внук Ивана Андреева Маторина, о котором я писала выше (см. 11-й, 12-й дворы) и который поселился отдельно от своего отца до 5-й ревизии. Вскоре Иван Андреев Маторин разделил свою семью: сам со старшими сыновьями Павлом, Степаном и Василием отселился, а младшего Петра оставил в своем новом каменном доме. Петр Иванов в 6-й ревизии (1811) записан под фамилией Маторин, в 7-й ревизии (1816) – уже Хромов.

Фамилия эта писалась по-разному – то Храмов, то Хромов. Но когда в одной из метрических книг я встретила ее написание в родительном падеже – Хромаго, то поняла, что исходным является слово «хромой», а дети его, следовательно, дети Хромого. Возможно, именно Иван Андреев Маторин имел это прозвище, и все его сыновья в 1816 г. взяли фамилию Хромовы. Но позже все они вновь поменяли фамилии. Петр Иванов в 1850 г. стал Корчашкиным (у Даля, корча?жка – калека со скорченными членами). Впрочем, это понятие близко с предыдущим: может, и хром был Иван Андреев оттого, что нога скрючена. Его сын Иван Петров слегка облагородил фамилию – стал Корчагиным. Потомки его сохранили фамилию, хотя двое из них – Корчагины Николай Алексеевич и Павел Иванович – погибли на фронте.

В 24-м дворе в деревянном доме жил Ефим Алексеев Корьёв, 34 лет, его жена Александра Иванова, 24 лет, и дети – дочь и три малолетних сына: Александр, 8 лет, Николай, 4 лет, и 2-летний Гаврила. О происхождении фамилии я написала, говоря о 16-м дворе, где жил брат Ефима Алексеева Василий. У Ефима после Переписи 1869 г. родилось еще два сына – Алексей и Василий.

Известен был в селе Николай Ефимович Корьёв. Когда произошла Февральская революция 1917 г., в Зюзинской волости был избран Волостной совет крестьянских депутатов. Н.Е. Корьёв стал членом Исполнительного комитета. В августе 1917 г. был создан Зюзинский волостной земельный комитет, который должен был заняться выработкой плана земельной реформы, которая намечалась в Московском уезде. Н.Е. Корьёв вошел в состав Земельного комитета, а 10 октября 1917 г. был избран его председателем[700]. В середине 1918 г. произошло перераспределение волостей Московского уезда, Зюзинскую волость объединили с Царицынской и Нагатинской, и зюзинские волостные органы были упразднены. Но в селе избрали сельсовет, а Н.Е. Корьёв был его секретарем в течение нескольких лет.

В 1922 г. в селе жило несколько семей потомков Ефима Алексеева: Николая, Алексея, Гаврилы, вдовы Александра Прасковьи с детьми и старшего сына Александра Василия. У Николая было 2 ? десятины земли, корова и лошадь; у Алексея – 2 ? десятины и корова; у Гаврилы – 1 ? десятины, лошадь и корова, у Прасковьи – 2 ? десятины, лошадь и корова; у Василия – 1 ? десятины, но лошади и коровы он пока не завел[701]. К 1927 г. Корьёвы достатка не растеряли, все платили середняцкого размера налоги самообложения: Николай – 12 руб., Алексей и Гаврила Ефимовы и Василий Александров – по 10 руб., Прасковья Григорьева – 14 руб. У 60-летней Прасковьи домохозяином практически был уже другой сын, Сергей Александров Корьёв. Появилось в селе еще одно хозяйство Корьёвых – отделился Сергей Николаев, который пока мог платить 7 руб.[702] Несколько хозяйств Корьёвых внесено в колхозную шнуровую книгу[703]. Потомки Александра и Николая Ефимовых сохранили фамилию Корьёвых, а Алексей Ефимов и его дети стали Корневыми. Трое воинов из этой семьи не вернулись с фронта Великой Отечественной войны: Сергей Николаевич, Владимир Александрович и Егор Алексеевич Корьёвы.

В 25-м дворе в деревянном доме жил Федор Тимофеев Корнев с женой и сыновьями, Василием и Иваном, и его молодые братья, юноши ПеТри Григорий. Это внуки Ивана Михайлова Спиридонова, под фамилией которого их отец Тимофей Иванов Спиридонов был записан в 9-й ревизии (1850). О происхождении Ивана Михайлова я написала, рассказывая о 16-м дворе. В 10-й ревизии (1858) Тимофей Иванов, а его дети в Переписи 1869 г. носили фамилию Корнев. Но позже все три брата и их дети в метрических книгах писались то Корневыми, то Сорокиными. Возможно, у Тимофея Иванова было прозвище Сорока, а дети его прозывались Сорокиными. Нередко возникал разнобой: одно и то же лицо записывалось в метрических книгах то Корневым, то Сорокиным, то снова Корневым. То т же Ф.Т. Корнев в записи о его кончине 19 июля 1912 г. (80 лет) записан Сорокиным.

В село Зюзино в гости к зятю С.А. Корьёву и его жене Татьяне едут ее родители, жители деревни Деревлевой. Фото из коллекции автора

Интересное развитие эта двойственность фамилий имела в судьбе сына Федора – Алексея Корнева (род. 1879). При бракосочетании с Натальей Васильевой Касаткиной (06.12.1900) он был записан Корневым, и в записи о смерти (16.04.1916, 35 лет – от рака желудка) – тоже Корневым, а также и в записях о рождении его детей: Алексея, Ивана, Петра. Однако иногда при рождении детей Алексей был записан в метрических книгах Сорокиным. В 1922 г. вдова Алексея Федорова Наталья Васильева в Именном списке граждан села Зюзина была записана под фамилией Сорокина. Три ее сына – Николай, Иван и Василий Сорокины – погибли на фронтах Великой Отечественной войны. И это, видимо, послужило основанием смены фамилии у дочерей Алексея Федорова – Агрипины (1908 г. р.), Анны (1911 г. р.) и Татьяны (1914 г. р.) уже в 1961 г., что сделано, вероятно, по их инициативе. В старые метрические книги в записи об их рождении всем им вместо фамилии Корнева была внесена фамилия Сорокина, и тем узаконено уличное прозвание. Изменение дополнено записью: «Исправлена фамилия “Сорокина” согласно отношения Ульяновского районного ЗАГС г. Москвы от 1/VII–1961 г. № 210. Основание: заключение по делу Москворецкого райисполкома Москвы от 8/V–1965 г.». Сорокиными писались в метрических книгах в 1900-х гг. и дети Федора Василий и Георгий.

Георгий Федоров Корнев женился 25 лет 6 ноября 1900 г. на 18-летней Параскеве Георгиевне Рябовой. При рождении у него детей он в метрических книгах был записан то Корневым, то Сорокиным. Его и в селе до последних дней знали под двумя фамилиями сразу. В 1922 г. он был записан как Е.Ф. Сорокин, и эта фамилия закрепилась в документах за членами его многодетной семьи (четыре сына и три дочери). Два его сына – Михаил и Александр Сорокины – не вернулись с поля боя.

1914 г. Г.Ф. Сорокин (Корнев). Фото из коллекции автора

Сын Ивана Федорова Корнева Сергей Иванов постоянно использовал при рождении детей в метрических книгах фамилию Спиридонов. В Именном списке граждан села Зюзина 1922 г. записан его сын Владимир Сергеев Спиридонов, 28 лет, с женой Евдокией и сыном Иваном, матерью Натальей Максимовой, сестрой и двумя братьями, Михаилом и Василием[704]. Домохозяин Владимир Спиридонов с семьей имели земельный пай в 2 ? десятины, лошадь и корову – отсюда число платежных паев – 4 ?, а сумма налога – 10 925 тыс. руб.[705] Но к 1927 г. семейство обеднело, и налог самообложения Владимир Сергеев Спиридонов платил всего 7 руб.[706] Его сын Николай Владимирович Спиридонов был смертельно ранен в бою и умер от ран 24 августа 1944 г.

Интересна ситуация с Петром Тимофеевым. Он в метрических книгах 1900-х гг. записан и Корневым, и Сорокиным, и Спиридоновым (по давней фамилии отца и деда). В записях о смерти Петра Тимофеева и его жены Дарьи Васильевой оба они записаны Корневыми. Сын его Сергей Петров тоже использовал три фамилии: Корнев, Спиридонов и Сорокин. С последней фамилией он был записан в Именном списке граждан села Зюзина в 1922 г. Семейство с четырьмя малолетними детьми было бедное, налог самообложения в 1927 г. с него был снят.

В соседнем, 26-м дворе, тоже в деревянном доме, жил Иван Иванов Корнев, 65 лет, брат вышеупомянутого Тимофея Иванова. С ним жили сын Иван Иванов, 34 лет, с женой Аксиньей Григорьевой, 32 лет, и тремя дочерьми, и дочь Агафья Иванова, 30 лет. Здесь жил брат старшего Ивана Иванова Егор Иванов, 63 лет, с женой. Кстати, Аксинья Григорьева была записана Спиридоновой, когда умерла в 1918 г. крестьянской вдовой 80 лет от роду. Аксинья помнила Ивана Михайлова Спиридонова, когда выходила замуж за его внука Ивана Иванова, потому всю жизнь и на смертном одре считала себя Спиридоновой. Это семейство, увы, не имело продолжения рода ни по одной фамилии.

В 27-м дворе в деревянном доме жила вдова Егора Иванова Чучина (про Егора Иванова см. 21-й двор) Прасковья Родионова, 40 лет, с тремя дочерьми. Ветвь не имела продолжения.

В 28-м дворе в каменном доме жил Иван Гаврилов Рыжиньков, 20 лет, с родным братом Василием, 18 лет, с матерью и теткой. Иван Гаврилов – внук Степана Михайлова Гусева. О Степане Михайлове я писала, рассказывая о Гусевых (см. 10-й двор). Напомню, мать Степана Екатерина Стефанова, вышедшая вторым браком за Леонтия Прокопьева с младенцем Степаном, умерла в 1803 г., 32 лет, оставив мужу Леонтию Прокопьеву сына – младенца Ивана и пасынка Степана. Степан Михайлов уже в 1808 г., 16 лет, женился, у него родилось три сына. И в метрических книгах он неоднократно писался с фамилией Вавилин, родовой фамилией отчима, ведущего свой род от зюзинского садовника Вавилы Герасимова. Отчим на 20 лет пережил мать Степана, построил пасынку деревянный дом во втором ряду своего двора, куда Степан Михайлов поселился к 8-й ревизии. В ревизской сказке он тогда остался без фамилии.

К 9-й ревизии (1850) и Степан Михайлов с дочерьми и семьей младшего сына Гаврилы, и оба его старших сына Алексей и Матвей жили со своими семьями отдельными, но соседними дворами и все записались под фамилией Гусевы – и тогда, и в 10-й ревизии (1858). Но к Переписи 1869 г., когда Степана Михайлова уже не стало, не стало в этих домах и фамилии Гусев. В доме Степана Михайлова жил его внук Иван Гаврилов Рыжиньков с вышеперечисленной семьей. В метрических книгах фамилии ни Ивана, ни его брата Василия и при рождении их детей не записаны. Так и закончилась фамилия Рыжиньков.

В соседнем, 29-м дворе, тоже в каменном доме, жил Алексей Степанов Рыжиков, 55 лет, старший сын Степана Михайлова. У Алексея была жена, 43 лет, четыре дочери, два сына – Михайла и Николай – и сестра Алексея Лукерья Степанова. Михайла Алексеев продолжил род своего отца, но фамилию его в метрических книгах не называют.

В 30-м дворе в деревянном доме жил Максим Петров Дьяконов, 27 лет, с женой Александрой Матвеевой, 19 лет. Десять лет назад хозяином на дворе был отец Александры Матвей Степанов; к Переписи 1869 г. Матвея не стало, и его дочь вышла замуж за Максима Петрова Дьяконова. К нему и перешел двор ее отца. Детей у них не было. Дьяконов умер в 1918 г., 73 лет. На том ветвь Матвея угасла.

В 31-м дворе в деревянном доме жил Федор Федоров Тисилев, 55 лет, с женой. Фамилия искажена, вероятно, по ошибке. Ведь и в предыдущих переписях (1850, 1858) его отец Федор Васильев был записан под фамилией Киселев; в последующие годы после Переписи 1869 г. и сам Федор Васильев, и его дети и внуки носили фамилию Киселевы.

Отец Федора Васильева Василий Иванов происходил из Гайдуковых. Это часть самого древнего и многочисленного древа, родоначальником которого был деловой человек Омельянко Леонтьев, отмеченный в переписи 1627–1729 гг. Два его сына, Козма Омельянов и Сенка Омельянов, были крестьянами в Зюзине в 1644 и 1646 гг. В том же 1646 г. в Зюзине крестьянствовал Гарасимко Емельянов, третий его сын, с прозвищем Гайдук. Видно, Гараска был высокого роста и до крестьянствования служил у господ гайдуком – прислугой при езде, что стоял на запятках кареты. Через 20 лет из Омельяновых детей упоминается только Гараска, у которого было уже два сына, Олешка и Петрушка. При переписи 1684 г. старший сын был записан с прозвищем отца: Алешка Гарасимов сын Гайдук. У Алексея Гарасимова были жена и сын Павел, но к 1721 г. не стало ни Алексея Гайдука, ни его сына. На дворе остались только вдова Павла и два его сына, Иван и Федот.

Старшая ветвь Алексея Герасимова Гайдука получила фамилию Гайдуковых только в 6-й ревизии (1811). Они занимали два двора: 1-й – двое детей Федота Павлова сына Гайдукова, Егор и Гаврила; 2-й – Василий Иванов сын Гайдуков с тремя сыновьями, Иваном, Федором и Борисом. Федот был старшим сыном, и его потомки сохранили фамилию Гайдуковы. (О них см. 44-й двор.)

А вот Василий Иванов не сохранил фамилию отца. Возможно, именно потому, что был сыном младшего Павлова сына. Вероятно, Василия по-уличному прозывали Бычок, а все его семейство соответственно Бычковы. В метрических книгах 1814 г. сыновей Василия – Бориса и Федора – при рождении у них детей записали с фамилией Бычковы. При 7-й ревизии (1816) он сам в ревизской сказке был записан под фамилией Бычков, хотя уже в 1812 г. его не стало. Умер и старший сын Василия Иван.

Федор Васильев, ставший дворовладельцем, с фамилией не определился и в 8-й ревизии был записан без всякой фамилии. Умер к тому времени и третий брат – Борис Васильев, и Федор спешно выдал вдову Бориса Фиону Иванову с тремя малолетними детьми Иваном, Васильем и Гаврилой за Ивана Иванова Заварзина. (О судьбе детей см. 6-й, 7-й, 8-й и 14-й дворы.) С Федором Васильевым остались, кроме его детей, три племянника – Ивановы дети Яков, Михайла и Федор с семьями.

Дети Ивана уже к 9-й ревизии (1850) стали Бычковыми. И дети Бориса, Иван и Гаврила, когда они подросли и стали самостоятельными дворовладельцами (уже к 10-й ревизии), приняли фамилию деда. Иван Борисов сохранил фамилию Бычков и в Перепись 1869 г. (см. 43-й двор).

Федор Васильев только к 9-й ревизии (1850) выбрал фамилию, но не Бычков, а Киселев. Ну не был он напористым, как его отец Бычок. За вялость, может, и получил прозвище Кисель. Дети Федора Васильева – Федор Федоров и Андриян Федоров – в метрических книгах 1900-х гг. носили фамилию Киселевы.

В 1922 г. в Именном списке граждан села Зюзина записана семья Дмитрия Федорова Киселева с женой Натальей Никитиной и сыном Иваном, 23 лет[707]. У Дмитрия Киселева был небольшой земельный пай в 1 ? десятины, без лошади и коровы, соответственно платежный пай подворного налога за ним был 1 ? в сумме 2925 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[708] К 1927 г. двор уже был записан на Иване Дмитриеве Киселеве, но по-прежнему оставался бедным – платил 4 руб. налога по самообложению[709]. Сын его, Михаил Иванович Киселев (1923 г. р.), был призван на войну 8 июля 1941 г. и домой не вернулся.

В соседнем, 32-м дворе в деревянном доме жил младший брат Ивана Гаврила Борисов Седов, 50 лет. Гаврила Борисов сменил фамилию при Переписи 1869 г. – стал Седовым (несомненно, от прозвания Седой). С ним жили второбрачная жена, Авдотья Яковлева и два сына от первого брака – Иван и Василий. Новая фамилия закрепилась за немногочисленным потомством – детьми и внуками Гаврилы. У Сергея Васильевича Седова, женившегося (1.11.1900) на Анне Петровой, родился сын Георгий (17.03.1916). Призванный в июле 1941 г., Георгий Сергеевич Седов не вернулся с фронта Великой Отечественной войны.

В 33-м дворе в деревянном доме жил Иван Кузмин Городилин, 56 лет, с второбрачной женой Анной Яковлевой, 40 лет, и детьми (три дочери и четыре сына: Симеон, Феодор, Василий, Алексей). Здесь же находилась мать Анны Яковлевой Акулина Николаева, 70 лет.

Иван Кузмин – один из потомков Андрея Дмитриева, старшего сына Дмитрия Моторы. У Андрея в двух браках родилось несколько сыновей. О самом младшем сыне от второго брака Иване Андрееве я уже рассказывала (см. 11-й, 12-й, 23-й дворы). А Алексей был сыном Андрея от первого брака. Алексей и его три сына (Федор, Козма, Иван) стали началом трех устойчивых родов. От Федора пошли Маторины, Городилины. От Ивана – Маторины, Шариковы (о них см. 62-й двор). А средний, Козма, уже в 1787 г. был дворовым человеком. Дворовыми людьми стали впоследствии и три его сына – Платон, Иван и Егор. И все они, и их дети и внуки до конца XIX в. неизменно носили фамилию Маторины. После крестьянской реформы 1861 г. редко кто из дворовых людей переходил в крестьянство. Большинство дворовых отпускали на волю. Не остались в селе и дворовые Маторины – гуляет по свету зюзинская фамилия, забыв о роде и племени. (Вот и сейчас живет одна семья с этой фамилией в нашем районе Зюзино, приехавшая сюда уже после сноса села Зюзина, но корней своих даже не знает.)

После 5-й ревизии сыновья Алексея Андреева (которого к тому времени давно не стало), Федор и Иван, жившие с семьями на дворе отца в конце улицы у околицы, разделились. Вернее, Федор поставил себе рядом отдельную избу, а Иван остался в доме отца. Федор не дожил до 6-й ревизии (ум. 1808), и два его сына Кузма и Иван с семьями долго жили в одном доме.

Кузма Федоров, как старший брат ставший дворовладельцем уже к 7-й ревизии (1816), записан в ревизской сказке под родовой фамилией – Маторин. Однако еще в 1814 г. при рождении у него сына Ивана он записан в метрической книге Тюриным. В 1815 г. оба брата – и Кузма, и Иван Федоровы – записаны под этой фамилией. Судя по этому, наверное, их отец, Федор Алексеев, имел прозвище Тюря (у Даля, тюря – самая простая еда: хлебные корки, покрошенные в воде с солью; а также в переносном смысле – рохля, ротозей, разиня).

Аналогично этому, его брат Иван Алексеев в 1816 г. при записи о смерти его жены Татьяны Гавриловой, 49 лет, записан в метрической книге с прозвищем Шарик, из которого впоследствии возникла фамилия Шариков (о нем см. 62-й двор).

Несколько лет после 1815 г. у братьев Кузмы и Ивана рождались и умирали дети, и их при этом записывали в метрических книгах Тюриными. В 1822 г. Иван Федоров умер, 39 лет от роду, и был записан под фамилией Маторин. Но спустя полгода у умершего крестьянина рождается дочь Акилина, и опять в метрической книге появляется запись: Иван Федоров Тюрин. Это прозвище долго оставалось лишь семейным. В ревизских сказках они – Маторины. Эта ставшая официальной фамилия сохраняется за Кузмой Федоровым вплоть до 10-й ревизии, где он, уже умерший в 1855 г., записан, как положено, под родовой фамилией.

(Напомню, что пока ревизская душа, т. е. только мужчина, не записана в ревизской сказке умершей, она учитывается в податях до следующей ревизии, сколько бы лет ни прошло после смерти человека.)

У сына Кузмы Федорова Ивана в Переписи 1869 г. появилась фамилия Городилин. Вероятнее всего, у него было прозвище Городила (у Даля, городила – кто городит, строит, громоздит; кто городит чушь, врет, пустословит), которое переросло в общее прозвание Городилин. И эта фамилия закрепилась у детей и внуков Ивана Кузмина – ведь у него было четыре сына: Симеон, Феодор, Василий, Алексей.

В 1922–1927 гг. многодетные Городилины жили в с. Зюзине в шести дворах разного, но не беднейшего достатка. В годы Великой Отечественной войны восемь Городилиных не вернулись с фронта.

В 34-м дворе в деревянном доме жил Фадей Яковлев Жендарев, 36 лет, с женой. Это был внук Осипа Алексеева Заварзина. Старший сын Алексея Борисова Родион умер до 5-й ревизии, дочери Родиона остались с дедом. Второй по старшинству сын Осип, уже с двумя сыновьями, первым отселился из дома отца Алексея Борисова вскоре после 5-й ревизии (1795). Он был уже в годах, поставил дом, женил обоих сыновей Ивана и Якова и вскоре после 6-й ревизии, в конце 1811 г., умер. Старший его сын Иван взят в рекруты в 1814 г. О судьбе Иванова сына Ивана написано выше (см. 14-й двор). К 8-й ревизии Иван Иванов и Яков Осипов Заварзины живут в двух соседних отдельных домах.

У Якова много детей: четыре дочери и три сына. Старшему Василию – 23, он женат; Иван пока холост – ему 17, 4-летний Фадей – самый младший. Но вскоре после 8-й ревизии Яков Осипов умер (1837), оба старшие брата взяты в рекруты – сначала Василий (1840), затем Иван (1843). На юношу Фадея остались мать, две старшие сестры, две племянницы и племянник Михайла Васильев, 6-ю годами младше.

После 9-й ревизии Фадей женился, выдал замуж сестер. Вскоре умер племянник Михайла, и Фадей стал самостоятельным дворовладельцем; к 10-й ревизии он был записан Заварзиным. Но в Переписи 1869 г. у него вдруг появляется новая фамилия – Жендарев (у Даля, жандо?биться – пещись, заботиться, стараться). Детей у Фадея не было, и эта фамилия не закрепилась во времени.

В 35-м дворе в каменном доме жил Иван Иванов Сковородов, 43 лет, с женой и пятью детьми (три дочери и два сына – Егор и Ефим). Это внук Ефима Иванова Маторина, который при 6-й ревизии (1811) жил в доме тестя Ивана Максимова. Последний – внук Дарьи Андреевой, сестры Митки Андреева Моторы (о них я писала выше).

У Ивана Максимова были только дочери, и одна из них, Авдотья большая, вышла замуж за Ефима Иванова, хотя он был на несколько лет младше ее. Ефим Иванов, судя по всему, – младший сын Ивана Андреева Маторина (о нем и его сыновьях я тоже писала выше – см. 10-й, 11-й, 12-й дворы). В 5-й ревизии ни Ефима, ни Степана, ни Василия, сыновей Ивана Маторина, не записали – возможно, они были где-то в отъезде (хотя это не оправдание). При 6-й ревизии Ефим уже женат на Авдотье Ивановой и живет в доме тестя, а Степан и Василий живут в доме своего отца Ивана Андреева. Во всяком случае, все дети последнего – Павел, Петр, Степан и Ефим – в ревизской сказке 7-й ревизии (1816) одновременно поменяли фамилию с Маториных на Хромовых. Но позже, когда дети Павла стали Касаточкиными, а дети Петра – Корчашкиными, Ефим Иванов несколько лет фамилию не записывал – ни при 8-й (1834), ни 9-й (1850) ревизиях. Его сын Иван умер молодым в 1829 г., оставив двух малолетних сыновей Ивана и Ефима. Вдову не стали выдавать замуж, дети выросли в доме деда. К 9-й ревизии дед женил Ивана Иванова и поселил его в отдельном доме. Мать и брат Ефим жили с Иваном Ивановым. А в доме с дедом в то время осталась семья его младшего сына Захара (о нем см. ниже – 47-й двор). Брат Ивана Иванова Ефим вскоре умер холостым. И Иван Иванов Маторин назвал своего младшего сына Ефимом – в честь деда и брата.

К Переписи 1869 г. Иван Иванов поменял старинную фамилию на новую – Сковородов (у Даля, сква?ра – огонь, пламя, горение и смрад, скверна; сковорода – посуда для жаренья; ско?вородень – плотницкая скрепа бревен). Вероятнее всего, Иван Иванов был умелым плотником, ставил крепкие срубы односельчанам, отсюда и родилась его новая фамилия. Она закрепилась у детей и внуков Ивана Иванова и существует до сих пор. И Егор, и Ефим Ивановы имели в браке по несколько детей. Все это были люди основательные, деятельные.

Петр Георгиев (как записано в метрической книге) Сковородов в 1905 г. построил дом, в котором поселился с женой и двумя детьми – Марией и Владимиром. Он женился 18 лет (31.01.1903) первым браком на девице Анне Яковлевой Пановой, 26 лет. Семья была дружная и многодетная, как все крестьянские семьи.

1924 г. Семейство Сковородовых у дома (справа налево): А.Я. Сковородова, ее муж П.Е. Сковородов, дочь сына Владимира Надя (на бочке с куклой), дочь Клавдия (впоследствии жена Я.В. Князева), дочь Наталья (впоследствии жена В.А. Корьёва), сын Владимир. Фото из коллекции автора

10 марта 1927 г. П.Е. Сковородов был одним из учредителей Зюзинского сельскохозяйственного кооперативного семенного товарищества. Но для того чтобы крестьяне могли стать учредителями, сельсовет удостоверил, что «лица, состоящие в группе по организации Зюзинского семенного садового и огородного товарищества, – Пётр Сковородов, Ефим И. Сковородов, В.Ф. Сорокин, Егор Ф. Сорокин, И.А. Сорокин, Николай Е. Корьёв, Вас. Т. Заварзин, И.И. Заварзин, Пав. И. Заварзин, Вас. Н. Князев, Н.В. Князев и Мих. Вас. Князев – голосу в обществе не лишены, в чем Зюзинской сельсовет удостоверяет. Председатель с/с Е. Булкин. Секр. Городилин». Его двоюродный брат Сергей Ефимов Сковородов был в те годы членом ревизионной комиссии сельсовета. Но когда 20 января 1930 г. на собрании бедноты села Зюзина решено было переходить на сплошную коллективизацию к 1 февраля (присутствовало 49 человек, председатель собрания Князев С.П., секретарь Заварзин Н.Г.), приняты и решения «О долишении избирательных прав; Об изъятии имущества у лишенцев»... Предложили сельсовету лишить избирательных прав Сковородова П.Е. «как зажиточного крестьянина, ярого и хитрого противника коллективизации, врага бедноты и ловкого дельца, умеющего использовать общественную организацию в своих интересах». Тогда же были лишены избирательных прав и другие жители села[710]. А дом П.Е. Сковородова остался колхозу и долго использовался и как школа, и как правление.

У Егора Иванова Сковородова были дочери и один сын Петр. У Петра – дочери и сын Владимир. А у Владимира только дочери. Поэтому эта ветвь угасла к середине XX в. А у Ефима Ивановича было пятеро сыновей. Потомки трех – Сергея, Павла, Михаила – продолжили фамилию Сковородовых. Владимир Михайлович Сковородов погиб на фронте в 1945 г.

В 36-м дворе в деревянном доме жил Егор Тимофеев Заварзин, 60 лет, с женой и двумя сыновьями, с семейным Василием, 30 лет, и 17-летним Иваном. У Василия тоже росло двое детей (дочь и сын Егор).

Егор Тимофеев (о его происхождении подробно рассказано выше – см. 21-й двор) по рождению – внук Леонтия Прокофьева сына Вавилина. Старший сын 60-летнего Леонтия от его первого брака Тимофей умер 25 лет. Его вдову Аксинью Федорову с полугодовалым сыном Егором, выдали замуж в соседний двор, где жили сыновья Леонтия Григорьева сына Заварзина, Степан и Федор. Жених, старший сын Федора Василий, был на 10 лет моложе Аксиньи. Однако прожил он недолго (ум. 1830). В браке у него родились две дочери. К 9-й ревизии Егор Тимофеев стал дворовладельцем в доме отчима, т. к. из дома отселился Егор Иванов, сын рекрутированного Ивана Федорова, брата отчима, в отдельный дом второго ряда (см. 22-й двор). Егор Иванов тогда взял фамилию Чучин. А Егор Тимофеев был записан без фамилии. В 10-й ревизии (1858) он взял фамилию отчима – Заварзин, которую сохранил и при Переписи 1869 г. Позже эту фамилию продолжили его дети и внуки его сына Василия. Двое – Заварзины Федор и Иван Ивановичи – погибли на фронте.

1916 г. Е.И. Сковородов (в центре) с ребенком на руках; рядом справа – жена Анна Ильинична, перед ней – внук Василий Николаевич (1910 г. р.)

А Иван Егоров в метрической книге 1914 г. был записан под фамилией Ребов. Напомню, что сто лет назад Василий Федоров, отчим отца Ивана Егорова, имел прозвище Рябой (см. 21-й двор). Конечно, пока Егор Тимофеев рос в доме отчима, его тоже прозывали Ребым, Ребовым – как скажется. В метрических книгах c 1817 по 1823 г. Василий и Иван Федоровы были записаны как Ребовы. Возможно, Федор Леонтьев, отец Василия и Ивана, был рябым, и прозвание перешло на детей и, видно, таким стойким было оно у семейства, что при официальной фамилии Заварзин их сто лет по-уличному окликали – Ребой. У Ивана Егорова прозвище вновь закрепилось как фамилия, но сколь долго она существовала и продолжилась ли в потомках, неясно.

В 37-м дворе в деревянном доме поселился Дмитрий Степанов Гашин, 58 лет, с женой. Эта маленькая семья – из тех редких семей дворовых, ставших после крестьянской реформы крестьянами. Детей у него не было, и фамилия их не продолжилась.

В 38-м дворе в деревянном доме жил Сергей Тимофеев Панов, 24 лет, с женой Варварой, ее матерью Ариной Дмитриевой и ее сестрой Аграфеной. Сергей Тимофеев – сын Т.И. Корнева (см. 25-й двор). У Тимофея Иванова было шесть сыновей, Сергей – третий. Женившись уже после 10-й ревизии на Варваре, дочери Гаврилы Яковлева Панова, он стал жить в доме тестя. У Гаврилы Яковлева при 10-й ревизии уже был 2-месячный сын Егор. Но, вероятно, он умер, и Гаврила, желая не потерять двор на склоне своих лет, выдал Варвару замуж, взяв зятя в дом. При Переписи 1869 г. муж Варвары Пановой взял фамилию тестя. Детей у молодых супругов не появилось, а Варвара вскоре умерла. Сергей Тимофеев Панов женился вторично. Со второй женой он прожил около четверти века, у них родилось несколько детей. В декабре 1902 г. и вторая жена умерла; через 40 дней Сергей Тимофеев Панов, 57 лет, женился в третий раз – на крестьянской вдове Марфе Андреевой Хайдуковой, 41 года, и вскоре она родила ему дочь Наталью. В метрических книгах 1900-х гг. не отмечены его дети (их браки и деторождения). Вероятно, эта ветвь также угасла. К 1922 г. осталась только вдова Сергея Тимофеева – Марфа Андреева Панова, 66 лет, с 17-летней дочерью Натальей. У них был небольшой надел в 2000 кв. сажен, ни коровы, ни лошади, и за все – один платежный пай подоходного налога – 2300 тыс. руб.[711] В 1927 г. их по отдельности не отмечено. Надеюсь, за прошедшие пять лет Наталья вышли замуж.

В 39-м дворе в деревянном доме жил Федор Иванов Журин, 40 лет, с женой, детьми (дочь и два сына – Василий, 10 лет, и годовалый Иван) и сестрой. О происхождении Федора Иванова рассказано там, где шла речь о его отце Иване Леонове (см. 20-й двор). Уже после Переписи у Федора Иванова родился сын Павел. В 1872–1873 гг. Федор Иванов держал трактир доходностью 50 руб.[712] Несомненно, и в дальнейшем он держал это дело.

В метрических книгах 1900-х гг. отмечено возникновение семей всех трех сыновей Ф.И. Журина. С июля 1921 г. по апрель 1922 г. Иван Федоров Журин (1890 г.р.) являлся председателем зюзинского сельсовета[713], в дальнейшем избирался членом сельсовета, а в 1925 г. – членом группсовета (т. е. сельсовета расширенной территории, в которую входили Зюзино, Шаболово и Троицкое-Черемушки)[714]. Как член сельсовета, уполномоченный или зам. председателя сельсовета И.Ф. Журин подписывал многие документы, когда сельское общество хлопотало о передаче селу в аренду, а потом в пользование, бывших земель и имущества господ Романовых. С марта 1927 г. в члены сельсовета выбрали его сына Михаила Ивановича Журина[715].

В 1922 г. в Именном списке граждан села Зюзина отмечены три двора Журиных – Василия Федорова, 64 лет, Ивана Федорова, 52 лет, и Павла Федорова, 49 лет, с семьями[716]. У Василия Федорова Журина с семьей (три сына и две дочери) было 3 десятины земли, 2 лошади и корова – 6 платежных паев подоходного налога на сумму 14 700 тыс. рублей (второй в селе по величине суммы – состоятельный был человек). Иван Федоров Журин с семьей (жена и пять сыновей) земельный пай имел поменьше – 2 ? десятины, лошадь и корову, всего 4 ? платежного пая в 10 425 тыс. руб. У младшего Павла Федорова Журина с семьей (жена, два сына и две дочери) земли было еще меньше – 2 ? десятины, лошадь и корова – 4 ? платежного пая в 9850 тыс. руб.[717]

К 1927 г. у Василия и Ивана Журиных дела хуже не стали, налог самообложения они платили соответственно 25 и 22 руб. А у Павла Федорова что-то случилось. Он в 1927 г. платил минимальный налог самообложения – 3 руб., а его жена Прасковья Дмитриевна Журина, отдельно от него, – 9 руб. Как будто они разделили свое небольшое хозяйство на два, или они разошлись, что для села не очень естественно. А случилось, как видно, вот что.

В 1923 г., а затем и в 1924 г., и в 1926 г. при выборах, в том числе в сельсовет, согласно Конституции и инструкции по выборам, лишали избирательных прав всех фабрикантов, торговцев, священников и служителей культа (к ним относились церковные старосты и председатели церковных советов). В 1923 г. лишали избирательных прав как служителей культа церковного старосту М.В. Альянова и председателя церковного совета И.А. Касаткина. В 1924 г. лишили избирательных прав того же церковного старосту М.В. Альянова и его жену, а также его сына Н.М. Альянова как барышника, вместе с женой. И.А. и Г.А. Касаткиных тоже лишили избирательных прав как барышников, вместе с их женами. В 1926 г. лишили избирательных прав все тех же братьев Касаткиных как торговцев, а М.В. Альянов и его сын не упоминались (может быть, они уже уехали из села).

П.Ф. Журин (род. 1873) все это время был членом церковного совета. Он был немного моложе М.В. Альянова (род. 1867), и его избрали церковным старостой. Наверное, в то же время он разделил свое небольшое хозяйство, чтобы семья не пострадала. Дальновидный Павел Федорович оказался прав. В январе 1930 г. на собрании, когда крестьяне села Зюзина решили перейти на сплошную коллективизацию, одновременно было принято решение о долишении избирательных прав еще шестерых жителей села (помимо прежних лишенцев) и об изъятии у всех них земли, средств производства, скота, построек и высылке их за пределы района. В числе шестерых долишенцев был назван П.Ф. Журин – как церковный староста, имеющий крепкое хозяйство, и противник колхоза[718].

1930-е гг. Старики в Грачах (так прозывали в селе зюзинский погост), слева направо: Н.Е. Сковородов, А.Е. Корьёв, А.И. Хайдуков, П.И. Лунычев, П.Ф. Журин. Фото из коллекции автора

Его сыновья ПеТри Сергей были членами колхоза, и их хозяйства внесены в колхозную шнуровую книгу. А в годы войны Петр, Сергей и Антон Павловичи Журины ушли на фронт и не вернулись. Не вернулись с фронта и Журины Алексей, Иван, Михаил, еще один Михаил, Сергей Ивановичи. Поредела фамилия.

В 40-м дворе в деревянном доме жил Николай Александров Демин, 40 лет, с женой и 6-летним сыном Константином. Вероятно, Демин тоже из дворовых, перешедших в крестьянство недавно, после крестьянской реформы. В метрических книгах 1900-х гг. фамилии Демин не нашлось – продолжения эта семья не имела.

В 41-м дворе в деревянном доме жил Степан Васильев Панов, 70 лет, с сыном Ильей, 50 лет, и его женой.

А в соседнем 42-м дворе, тоже в деревянном доме, жил другой сын Степана Васильева – Симеон Степанов Панов, 37 лет, с женой и пятью детьми (2 дочери и три сына: Николай, 14 лет, Иван, 6 лет, и Петр, 3 года).

У Степана Васильева Панова при 9-й ревизии было три сына: Илья, 32 лет, Семен, 19 лет, и Сергей, 16 лет. Младший Сергей в 20 лет был взят в рекруты (1854). И после 10-й ревизии семья разделилась на два дома. Отец отделил среднего сына Семена с его большой семьей, поставив ему рядом отдельный дом, а сам остался со старшим Ильей.

Степан Васильев хоть и носил фамилию Панов, но был родным племянником Николая Афанасьева Князева. Его отец Василий и Николай являлись сыновьями Афанасия Алексеева, внука Дмитрия Моторы. Когда Афанасий умер в 1770 г., вдова его Васса Васильева с тремя детьми (дочь и два сына: 10-летний Василий и 3-летний Николай), была сразу же выдана замуж за Антона Иванова, у которого от первого брака тоже было три сына: Алексей, Иван и Федор. К 5-й ревизии дети Антона Иванова – трое от 1-го брака, Федор от 2-го брака, 2 пасынка – завели семьи и жили в одном доме. А вскоре после 5-й ревизии (1795) Антон Иванов разделил огромную семью на три дома (об этом см. 2-й двор).

Дети Афанасия Алексеева отселились в дом в конце улицы. Старший Афанасьев сын Василий вскоре умер (1803), оставив 8-летнего Степана. Дядя Николай Афанасьев вырастил мальчика. Вскоре и у него самого родился сын Матвей. В 7-й и 8-й ревизиях Николай Афанасьев записал себе фамилию Князев (о судьбе Князева см. 64-й двор).

Казалось бы, Степан Васильев рос под опекой родного дяди, ощущая свое с ним родство. Как правило, родные братья и их дети принимали одну фамилию. Но Степан Васильев выбрал привычную с детства фамилию отчима А.И. Панова, хотя его лично он даже не знал.

За детьми и внуками Симеона Степанова закрепилась фамилия Бибневы в разных ее формах. Дочь, крестьянская девица 49 лет, умершая 26.03.1912 от воспаления легких, записана в метрической книге как Мария Семенова Бибишкова. Вдова Николая Семенова, умершая в возрасте 60 лет от рака желудка (1.03.1918), записана как Марфа Дмитриева Бибнева.

Семейство Ивана Семенова Бибнева было многодетным. Когда у него с женой Екатериной Григорьевой родились дети, он был записан в метрических книгах как Бибнев, Бибишков или Бибашков. Когда жена умерла в возрасте 42 лет от дизентерии (27.09.1918), она была записана как Бибнева. Именно с этой фамилией И.С. Бибнев значился в Именном списке граждан села Зюзина в 1922 г. Он имел всего 1000 кв. сажен, ни коровы, ни лошади у него не было, и ему полагалось оплачивать половину платежного пая – 1150 тыс. руб., в дензнаках 1922 г. В 1927 г. в Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению записаны уже два его сына: Бабешковы Николай и Матвей Ивановы. По их крайней бедности общество сняло с них обязанность платить этот налог[719]. Бедняк Н.И. Бабешков вместе с С.П. Князевым в 1928 г. стал одним из учредителей сельскохозяйственной артели, преобразованной через два года в колхоз им. 9 января[720].

В 43-м дворе в деревянном доме жил Иван Борисов Бычков, 57 лет, с женой и четырьмя детьми (две дочери и два сына: Василий, 18 лет, и Петр, 12 лет).

Иван Борисов – внук Василия Иванова Бычкова. Отец Ивана – Борис Васильев – умер в 1822 г., и вдову Фиону Иванову с тремя детьми, Иваном, Василием и Гаврилой (об этих братьях я писала в 6-м, 7-м, 8-м, 14-м и 32-м дворах), выдали замуж за Ивана Иванова Заварзина. К 10-й ревизии Иван и Гаврила Борисовы стали жить отдельными дворами. При этом оба они взяли фамилию не отчима, а родного деда Бычкова и сохраняли ее до Переписи 1869 г. Но после Переписи дети Ивана Борисова в метрических книгах 1900-х гг. стали записываться под фамилией Комраковы. Смысл этого слова я пока разгадать не сумела (возможно, это от искаженного диалектного слова комора, коморка – комната, комнатка).

И.П. Комраков с женой Клавдией Васильевной и племянницей. Фото из коллекции автора

Василий Иванов Комраков – сын Ивана Борисова – в 1901 г. умер от чахотки. А в 1918 ушла из жизни и его вдова Евдокия Петрова Комракова, 65 лет, – от старости. И сын Петра Иванова – 20-летний Иван Петров – значился Комраковым в 1910 г., когда женился на 18-летней крестьянской девице Клавдии Васильевой Трепыхалиной, а затем и при рождении у него детей: в 1911 г. – Федора, прожившего всего 4 дня, и в 1912 г. – Марии. Кроме Марии (в замужестве Сорокиной), позже у Ивана Петрова родились еще три дочери – Александра (в замужестве Касаткина), Анна и Пелагея, известная как Полина.

Иван Петрович Комраков многие годы был бригадиром в зюзинском колхозе, награжден медалью «За доблестный труд в ВОВ». Он дожил до 1960-х гг., когда село было ликвидировано и ветерана труда переселили в городскую московскую квартиру.

Дочь его Анна Ивановна замуж не выходила. Она, как и отец, была активной колхозницей (прицепщицей, трактористкой – в ноябре 1942 г. ее посылали на курсы трактористок), жива до сих пор. Она предоставила несколько фотографий и вырезку из газеты «Ленинский путь» с фотографией семьи Комраковых 1943 г. (заметку о семье газета поместила по поводу очередного трудового достижения известной трактористки А.И. Комраковой).

В 44-м дворе в каменном доме жила большая семья: Родион Максимов Хайдуков, 81 года, Родионов сын Андриан, 60 лет, с женой и два Андриановых сына: Иван, с женой и 2-летним Николаем, и Илья, а также две дочери Родиона Мавра и Марья. Как я уже писала выше (см. 31-й двор), род Гайдуковых (Хайдуковых) очень древний. В 1646 г. в Зюзине крестьянствовал Гарасимко Емельянов сын с прозвищем Гайдук. От Гарасима Гайдука произошло несколько фамилий. Ветвь именно Гайдуковых продолжил Алешка Гарасимов Гайдук и его сын Павел. От Павловых детей Федота и Ивана пошли две ветви: от старшего Федота – Гайдуковы, а от Ивана, вернее, от Иванова сына Василия – Бычковы.

У внука Федота Павлова Максима Егорова было четверо сыновей и дочь Василиса. К 7-й ревизии все они жили в одном доме – доме прадеда: трое старших с семьями и 12-летний подросток Яков. Старший Кузма Максимов Гайдуков, на которого был записан двор, перед ревизией ударился в бега вместе с женой. Старшим в семье остался Родион Максимов. У него с женой уже было двое малышей: 6-летний Андреян и годовалая Мавра. 20-летний Евстрат Максимов недавно женился. Вскоре после ревизии Евстрат с Яковом и Василисой отселились в отдельный дом второго ряда. (О них ниже, см. 55-й двор.)

Родион с семьей остался в родовом каменном доме. Его долголетие поражает. Родившийся в 1790 г., в течение многих лет – в 8-ю, 9-ю, 10-ю ревизии и Перепись 1869 г. – Родион Максимов неизменно сохраняет свою фамилию. Возникло только небольшое фонетическое изменение: фамилию при Переписи 1869 г. начинали с буквы «Х» вместо «Г». В этой форме – Хайдуковы – фамилия сохранилась в селе Зюзине вплоть до 1960-х гг.

В 45-м дворе жил Сергей Федоров Морковкин, 50 лет, с женой и двумя дочерьми. Это младший брат Якова Федорова Бибнева, о котором шла речь выше (см. 3-й двор). Сергей Федоров еще до 10-й ревизии (1858) переселился из отцовского двора в конец улицы, а в ревизской сказке был записан под фамилией Бибнев. Он из рода Пановых (о них см. 2-й двор).

Иван Козмин, племянник Антона Иванова, имел четырех сыновей. Один из них, Дмитрий, был взят в рекруты, а остальные трое, Григорий, Федор и Максим, при 7-й ревизии были записаны под фамилией Бибневы. У Федора было два сына: от первого брака Яков и от второго – Сергей. При 10-й ревизии (1858) Сергей Федоров Бибнев жил уже самостоятельным дворовладельцем. Брат Сергея Яков в метрических книгах 1841 и 1842 гг. был записан под фамилией Морковкин (см. 3-й двор). Вероятно, и Сергей прозывался так же, но, как я уже писала выше, ни прозвища, ни фамилии после 1842 г. священники в метрические книги не записывали. Однако в официальных документах – в ревизских сказках 9-й и 10-й ревизий – оба брата записаны Бибневыми. И только при Переписи 1869 г., когда сын Якова взял другую фамилию – Булкин, Сергей Федоров тоже поменял фамилию – стал Морковкиным, как бы сохраняя то прозвание, которое было у братьев более четверти века.

Сыновей у Сергея Федорова не было. Но его дочь Александра Сергеева вышла замуж за Александра Захарова Хромова, который, по обычаю, поселился во дворе тестя. И прозвание тестя перешло на зятя.

В Именном списке граждан села Зюзина 1922 г. записан Александр Захаров Морковка, 64 лет, с двумя детьми: сыном Александром, 30 лет, и дочерью Александрой, 21 года[721]. Домохозяин Александр Морковкин имел всего один земельный пай – 2000 кв. сажен – и лошадь, потому ему было положено платить денежный подворный налог в два пая – 4600 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[722] Но к 1927 г. ситуация в семействе изменилась. В Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению Александр Захаров записан, как и его брат Василий Захаров, под собственной фамилией Хромов. И взнос его был, как у середняка, 10 руб.[723]

Фамилия Морковкиных всегда сопровождала Хромовых. И в июне 1923 г., когда Александр Александров сын, собираясь жениться, обратился в сельсовет, ему выписали: «Удостоверение – Дано от Зюзинского группового совета Ленинской волости села Зюзина Александру Александрову (Морковкину) Хромову, 29 лет, холост, для вступления в законный брак с гражданкой девицей деревни Деревлевой Александрой Васильевной Благовой. Председатель сельсовета И. Заварзин, секретарь Н. Корьёв»[724]. И позже – все последующие колхозные годы – эту ветвь Хромовых называли Морковкиными.

В 46-м дворе в каменном доме жил Иван Яковлев Корнев, 68 лет, с женой и семьями трех взрослых сыновей – Алексея, Дмитрия и Григория.

Рассказывая о Корьёвых (см. 16-й двор), я писала об Иване Михайлове – праправнуке Савки Корнилова. Так вот, у Ивана Михайлова были два старших брата Григорий и Яков, которые остались в отцовском доме, когда Иван Михайлов женился и ушел в дом тестя. В 6-й ревизии Григорий и Яков Михайловы жили отдельными домами и взяли фамилию Корневы. Образована она, несомненно, от того же корня, что и полуотчество Савки Корнилова, и исходное имя отца Савки – Корней. В ревизских сказках эта фамилия писалась Корневы, а в метрических книгах и в различных документах – Кореневы. В конце концов, преобладало первое написание.

У Якова Михайлова Корнева было пять сыновей: Петр, Степан, Иван, Сергей, Антон. Юноша Петр умер холостым. Остальные четверо после 7-й ревизии (1816) постепенно обзаводились семьями и к 8-й ревизии имели и жен, и сыновей. У Ивана семья оказалась самой большой: четыре дочери и четыре сына – Алексей, близнецы Дмитрий и Кондратий, Григорий. Вскоре после 8-й ревизии (1834) большая семья разделилась на два дома. Старший сын Якова Степан со своей семьей, с сестрой Анной и двумя семейными братьями Сергеем и Антоном переселились в отдельный дом второго ряда около отцовского дома (продолжение этих ветвей см. 50-й и 51-й дворы). А в доме с Яковом Михайловым остался Иван. Когда в 1838 г. Якова Михайлова не стало, двор перешел к Ивану Яковлеву. В том же году у Ивана умер младший близнец, 13-летний Кондратий, но остальные три сына завели семьи.

После Переписи 1869 г. род Корневых продолжили двоюродные братья Иван сын Алексея и Михаил сын Дмитрия. Оба были дважды в браке. И у обоих именно второй брак дал большое потомство. У Ивана Алексеева от первого брака было двое детей, а от второго – четверо. А у Михаила Дмитриева, женившегося вторично в 39 лет в 1903 г., до 1918 г. родилось семеро. Продолжили фамилию шестеро Корневых, хотя трое не вернулись с фронта: Матвей Иванович, Николай и Григорий Михайловичи.

В 47-м дворе в деревянном доме жил Захар Архипов Хромов, 57 лет, с второбрачной женой Дарьей, 27 лет, и тремя сыновьями – Александром, 13 лет, Иваном, 6 лет, и Василием, 4 лет. Полуотчество Захара Хромова здесь записано явно ошибочно, так как это сын Ефима Иванова Маторина, о котором я писала выше (см. 35-й двор).

Ефим Иванов умер в 1855 г., и двор перешел к жившему с ним младшему сыну Захару. В молодых годах тот женился на Аксинье, которая родила ему трех дочерей. После смерти Аксиньи Захар тут же женился на Ирине Михайловой. Молодая жена, младше Захара на 16 лет, подарила мужу трех сыновей – Александра, Ивана, Василия. Но Ирина Михайлова тоже жила недолго. Захар вновь сразу женился на крестьянской девице Дарье, моложе его на 30 лет. Куда ему было одному с малышами!

При Переписи 1869 г. Захар взял старинную фамилию отца – Хромов, которую Ефим Иванов принял полвека назад, в 1816 г. Ее продолжил его сын Василий Захаров. В Именном списке граждан села Зюзина 1922 г. он записан как Василий Захаров Хромов, а с ним и его большое семейство[725]. Как домохозяин он имел земельный пай в 2 ? десятины, лошадь и оплачивал 3 ? платежных пая, т. е. более 8 млн руб. в дензнаках 1922 г.[726] В 1927 г. его налог по самообложению был равен 11 руб.[727] Внуки В.З. Хромова живы и поныне.

В 48-м дворе в деревянном доме жил Ефим Иванов Сачков, 40 лет, его жена и трое сыновей – Иван, 15 лет, Федор, 12 лет, и Петр, 6 лет. Ефим Иванов – единственный потомок Дмитрия Яковлева, внука Дмитрия Андреева Моторы (о последнем я писала выше не раз).

Яков был последним сыном от первого брака Митки Андреева (1670 г. р.) с Матреной Гарасимовой (1672 г. р.). Я полагаю, Матрена Гарасимова – младшая сестра Алешки Гарасимова Гайдука (1658 г. р.). Отследить этот факт по переписным книгам невозможно, т. к. до 1710 г. женщин в них не вписывали. Разница в годах между Алешкой и Матреной Гарасимовыми детьми 14 лет. В многодетных крестьянских семьях это вполне реально.

После 1720 г. Дмитрий Маторин женился вторично, на Оксинье Максимовой, с которой у него родилось еще трое детей – Сидор, Васса, Василий. Но эти трое позже никак не были отражены в документах.

Яков Дмитриев, как и отец, был дважды женат. От первого брака у Якова родилось два сына – Дмитрий и Прокопий (позже это имя стали писать как Прохор). К 5-й ревизии семья Якова уже разделилась на два дома. В одном жила вдова Прохора Яковлева (ум. 1789) с семьей сына Петра Прохорова (о Петре см. 56-й двор).

В семье Якова Дмитриева, умершего еще до 4-й ревизии (1782 г.), тогда была его вдова Матрена Иванова, 79 лет, вдова его умершего сына Дмитрия Яковлева Наталья Иванова, 72 лет, и семьи двух сыновей Дмитрия: Андрея и Афанасия, 43 лет. Жена Афанасия уже умерла, осталась у него только 10-летняя дочка Агафья. Осталась без кормильца и большая семья уже умершего Андрея (ум. 1787). У вдовы Андрея Домны Матвеевой было два сына – Василий и Егор Андреевы и ее незаконно рожденный сын. В метрической книге в феврале 1796 г. он записан как Обросим, а в ревизской сказке 5-й ревизии (1795) – Герасим Алексеев, по крестному отцу (но крестный отец мальчика нигде не назван). Смущает временное различие записей. Единственное объяснение, что составление ревизской сказки 5-й ревизии не закончилось в 1795 г., а продлилось до первых месяцев 1796 г.

К 6-й ревизии двор Якова Дмитриева был записан за Афанасием Дмитриевым Маториным, но его самого уже не стало (ум. 1800). Старший сын Андрея Дмитриева Василий умер позже – в 1809 г. Егор Андреев в 1800 г. женился на Татьяне Борисовой, с которой через пять лет у них родился сын Иван. Но в 1809 г. Егора взяли в рекруты. На дворе остался 13-летний приймат Герасим Алексеев, его родная мать Домна Матвеева, вдова Андрея Дмитриева и солдатка Татьяна Борисова с 4-летним Иваном Егоровым сыном.

Через пять лет Герасим уже известен под прозвищем Сачок (у Даля, сак, сачок – род черпака из сети на обруче для доставания рыбы из садка). Видно, Герасим был умелым рыбаком – брал рыбу из речек и прудов, как сачком из садка. По прозвищу Герасима – Сачок – всю семью стали называть Сачковы. Даже солдатку Татьяну Борисову в 1814 г. записали Сачковой.

Женился Герасим в мае 1812 г. на Анисье, дочери зюзинского крестьянина Алексея Александрова Гусева. При этом в метрической книге он был записан как Герасим Андреев. И с тех пор в метрических книгах его так и писали – Андреевым сыном, будто признали родным и законным сыном Андрея. А с 7-й ревизии (1816), когда на него записали двор, он стал Герасимом Андреевым Сачковым (по ревизской сказке). Уже в 1814 г. у Герасима родилась дочь, через год – вторая. В 1817 у Герасима Андреева Сачка родился сын Леонтий. Но вскоре младенец, как и прежде его сестры, умер. Одиннадцать детей – по одному в год – родила Герасиму жена, но они умирали, не прожив и полугода.

Подросший племянник Иван Егоров Сачков в 1823 г. женился на дочери умершего зюзинского крестьянина Стефана Иванова Хромова Параскеве Стефановой. У молодых родилось трое детей (две дочери и сын Ефим). И тут Ивана Егорова тоже берут в рекруты (1831).

45-летний Герасим Андреев Сачков умер в 1840 г., не успев вырастить детей племянника. Но тут из армии возвратился родной дед Ефима Иванова отставной солдат Егор Андреев Сачков, отслуживший почти 30 лет. Он поселился в родном доме, но ни в одном документе это не отмечено. Ведь теперь он не был податной ревизской душой. И только когда в 1842 г. его не стало, в метрической книге отметили: «В доме крестьянина Герасима Андреева Сачкова умре брат его солдат Егор Андреев Сачков, 65 лет от роду, от простуды».

До 9-й ревизии (1850) дом оставался записан на умершего уже Герасима Андреева. Ефим Иванов Сачков тем временем женился, у него родился сын Александр, который прожил всего два года. К 10-й ревизии, когда он стал дворовладельцем, у него появилось еще двое сыновей: Иван и Федор. К Переписи 1869 г. у него росло трое сыновей – прибавился еще Петр. Они, вероятно, продолжили фамилию, но сведений об этом очень мало: в 1903 г. у Федора Ефимова Сачкова родилась дочь Надежда... И ничего другого.

В 49-м дворе в деревянном доме жил Степан Григорьев Альенов, 60 лет, с ним жена и трое сыновей: Василий, 35 лет, с семьей; Федор, 27 лет, с женой; и 12-летний подросток Михаил. У Василия было уже четверо детей: дочь и три сына (Иван, 10 лет, Алексей, 7 лет, и двухлетний Михаил). Брат Степана Иван Григорьев с семьей уже с 9-й ревизии (1850) жил в другом дворе (см. 54-й двор). Но до них семейство не делилось не один век: детей в семье рождалось мало.

Крестьянин Мишка Савельев, давший начало этому небольшому ручейку, в котором возникла фамилия Альеновых, отмечен в отказной книге 1684 г. У Мишки Савельева была жена Степанида Маркова, вероятно, сестра Ондрюшки Маркова. Кстати, Ондрюшка стал крестьянствовать в деревне Зюзине уже в 1666 г., а Мишка – позже, когда женился на Степаниде Марковой и стал жить своим домом в Зюзине.

У Михайлы Савельева выросло двое сыновей: Александр и Филипп, на 20 лет младше брата. У Александра было трое сыновей: Иван, Афанасей и Андрей, а у Филиппа ни одного.

Семья Ивана Александрова была в 1740 г. переведена в деревню Новоселки, которую сорок лет спустя продали владельцу Шаболова. А в Зюзине остались Андреевы дети Семен, Иван и Алексей. Сам Андрей в то время уже умер. С ними жили их 70-летний дед Александр Михайлов и его брат Филипп. Оба были стары, и вдову Марфу Филиппову выдали замуж, взяв в дом зятя Илью Григорьева, который был на 13 лет моложе жены. В 1754 г. и Александра, а потом и Филиппа уже не стало. Через 10 лет не стало и Марфы. 30-летний Иван уже женился, у него родилась дочь. Как старший мужчина в доме, он мог бы получить двор деда. Но отчим Илья Григорьев через год после смерти жены вновь женился – на вдове Ефима Алексеева (из семьи Маториных). У нее тоже был сын Борис Ефимов. Семьи разделились еще до 4-й ревизии (1782). Иван Андреев с женой и детьми остались жить в доме деда. А Илья Григорьев с новой семьей отселился.

В 5-й ревизии (1795) впервые появилось прозвание Андреевых детей: Льленовы. Интересно проследить изменение прозвания. Оно видоизменялось в каждой ревизской сказке: Андрея Александрова сына Алленова дети (1811); Григорий Иванов Альленой (1816), ... Алленов (1834), ... Аленов (1850, 1858), ... Альенов (1869). Исходная форма – Альленой – позволяет понять смысл прозвища (у Даля, льляно?й, альляно?й – изо льна сделанный). Может, подарила природа Андрею и его детям необычно светлые, будто изо льна, волосы... Фамилию Ивана Андреева продолжил Григорий Иванов сын Альленой, ставший дворовладельцем при 7-й ревизии (1816). Сыновья Григория Иван и Степан при 8-й ревизии уже имели семьи, но двор пока значился за отцом, которого не стало в 1820. После 8-й ревизии они разделились. В 49-м дворе осталась семья младшего Григорьева сына – Степана. Внуки Степана – Иван, Алексей и Михаил Васильевы дети – продолжили фамилию деда в начале XX в. Фамилия снова видоизменялась: Ольянов, Альянов. Последний вариант закрепился надолго, вплоть до нынешних дней. Два правнука Степана – Николай Михайлович и Владимир Николаевич Альяновы – не вернулись с войны.

В 50-м и 51-м дворах жили Корневы: внук и сын Якова Михайлова (они упоминались выше, см. 46-й двор).

Еще до 9-й ревизии старший сын Степан Яковлев с семьей отселился из дома отца. Они поставили себе каменный дом. В нем со Степаном поселилась его сестра Анна и два его брата Сергей и Антон. До 9-й ревизии (1850) умер Степан, а затем и Сергей. И когда вскоре Антон со своей семьей отселился в деревянный дом второго ряда около дома Степана, вдова Сергея Прасковья осталась в каменном доме Степана. Так возникли две семьи Корневых.

Таким образом, в 50-м дворе, в деревянном доме оказались Антон Яковлев Корнев, 58 лет, с женой и двумя дочерьми и сестрой Анной Яковлевой. Фамилию Корневых в доме продолжить было некому. А в 51-м дворе, в каменном доме, Андрей Степанов Корнев, 43 лет, с женой и шестью детьми (из них двое сыновей – Александр, 19 лет, и годовалый Василий). С ними жила и вдова Сергея Яковлева Прасковья Ильина. В метрических книгах нашлись записи о рождении детей у Александра Андреева с женой Параскевой Семеновой (в том числе в 1882 г. отмечено рождение тройни: Василий, Андрей и Параскева). В 1908 г. Александр Андреев Корнев, 58 лет, умер от чахотки. Кто продолжил его род – неизвестно.

1914 г. Подростки Михаил Георгиев сын Сорокин (Корнев) и его товарищ Николай Журин. Фото из коллекции автора

В 52-м и 53-м дворах тоже жили Корневы – семьи двух родных братьев, Николая и Василия Ивановых. Это были внуки Григория Михайлова Корнева – о происхождении его рода и фамилии написано выше (см. 46-й двор). С 6-й ревизии Григорий и Яков Михайловы жили отдельными домами и взяли фамилию Корневы.

У Григория Михайлова было всего два сына, оба Ивана, – как принято в таких случаях, большой и меньшой. Разница в годах была невелика – всего 5 лет. Старший Иван женился раньше, детей у него родилось много: две дочери, пять сыновей. До 10-й ревизии (1858) дожили двое, самые младшие: Николай и Василий. Иван Григорьев меньшой тоже женился в свое время, но детей у него вовсе не было, и он с женой всегда жил в доме брата. Когда старший Иван Григорьев умер, его сыновья Николай и Василий разделились. Младшему Василию поставили отдельную избу рядом с домом отца.

В 52-м дворе в каменном доме отца остался жить старший сын Ивана Григорьева – Николай Иванов Корнев, 40 лет, с женой и двумя сыновьями Иваном и Николаем. В этом же доме жил и дядя Николая Иванова Иван Григорьев меньшой, 70 лет, с женой Феклой Екимовой, 68 лет.

Продолжил фамилию сын Николая Иван, а затем его сыновья – Симеон, Василий и Егор. Симеон Иванов сын Корнев женился первым браком в 1903 г., в 1915 г. женился вторично, на 18-летней Марии Александровой Ветровой. К 1922 г. в семье Семена Ивановича было трое малолетних детей. Но они, видно, недолго жили, а родившийся позже сын Алексей Семенович Корнев погиб на фронтах Великой Отечественной войны, не оставив потомства.

Василий Иванов (1888 г. р.) носил фамилию Корнев – и при женитьбе на 16-летней Марии Николаевой Свешниковой (30.10.1911), и при рождении пятерых детей. К 1922 г. с родителями жила только 10-летняя Наталья. Двор Василия Иванова Корнева тогда стоял рядом с двором отца – Ивана Николаева Корнева. Возможно, внук Николая Иванова переселился в опустевший соседний двор. Там, в 53-м дворе, по обозначению Подворной переписи 1869 г., в каменном доме жил младший брат Николая Иванова, Василий Иванов Корнев, 38 лет, с женой Марьей Петровой, 22 лет. Позже сведений о продолжении этого семейства не нашлось. В родственных семьях водилось так: чтобы двор не пропадал, младшие родственники по мужской линии переселяются во двор, где пресекается мужская линия, чтобы взять на себя тягло, двор, приусадебный участок.

В 1922 г. Иван Николаев с женой, сыном Егором (1930 г. р.) и дочерью Евдокией имел 2 ? десятины земли и лошадь и платил подворный налог 6900 тыс. руб. А Василий Иванов Корнев с женой и дочерью имел земли 1 ? десятины, лошадь и корову и платил подворный налог 8625 тыс. руб. в дензнаках 1922 г. Были они середняками и в 1927 г. платили одинаковый налог самообложения – 16 руб. Василий Иванович Корнев был активным колхозником, а с 1942 по 1944 г. – председателем зюзинского колхоза. Во втором браке у него родились дочь и 2 сына, один из которых, Дмитрий, погиб на фронте.

В 54-м дворе жил Иван Григорьев Альенов, 70 лет, с ним – его жена и сын Спиридон с женой и детьми (три дочери и один сын Иван). Выше (см. 49-й двор) я писала, что отец Ивана Григорьева – Григорий Иванов сын Альленой. Иван Григорьев – старший брат Степана Григорьева. Детей у него было меньше, чем у Степана, и остался жив один Спиридон. У Спиридона до Переписи 1869 г. родилось три дочери и один сын Иван. Он и продолжил род своего отца. У Ивана было много детей, но в метрических книгах при их рождении он был записан без фамилии, только с полуотчеством.

Тем временем у внуков Степана Григорьева закрепилась фамилия Альянов. И когда у Ивана Спиридонова в 1907 г. умерла дочь-отроковица, 14 лет, она тоже была записана как Агрипина Альянова. И умершая в 1912 г. жена Ивана Спиридонова записана как Матрена Алексеева Альянова. А когда Иван Спиридонов, 59 лет, женился вторым браком в феврале 1913 г. на вдове Анне Вадимовной Фроловой, он записал и свою фамилию: Альянов. «Е» сменилась на «Я». В произношении они очень близки. Именно эта форма фамилии закрепилась до сегодняшних дней у потомков обоих братьев, детей Григорьевых.

Продолжил фамилию Ивана Спиридонова его сын Николай Иванов Альянов. В возрасте 20 лет он в феврале 1918 г. женился на зюзинской крестьянской девице Пелагее Ивановой Мурашовой, 21 года. У Н.И. Альянова выросло пятеро детей. Его дочери Нина и Клавдия составили родословную своего семейства, начав ее от деда Ивана Спиридонова. Их брат Павел погиб на фронте, а фамилию продолжил Владимир Николаевич Альянов, у которого подрастает внук Степан.

В 55-м дворе в деревянном доме жила Татьяна Федорова Солепонова, 61 года. Эту фамилию можно произвести от слова солпа? – у Даля: калоша, штанина, одна половина брюк, на одну ногу. Видно, полураздет был бедный человек, коли на нем лишь солпа, а он, значит, Солпонов, или, для плавности, Солепонов. Татьяна Федорова при 10-й ревизии (1858) была женой Якова Максимова Гайдукова. Возможно, она повторно выходила замуж, сменив фамилию, а теперь вновь осталась одна.

Яков Максимов Гайдуков – младший брат Родиона Максимова Гайдукова (см. 44-й двор). После 7-й ревизии из перенаселенного родового дома отселились Максимовы дети Евстрат с семьей, Яков и Василиса Гайдуковы. Сын Евстрата Петр был взят в рекруты и не оставил потомства. Сын Якова Иван прожил всего четыре года. Больше у Якова детей не было. К Переписи 1869 г. вдова Якова Татьяна Федорова уже не один год была одна.

В 57-м дворе в деревянном доме жил вдовец Иван Васильев Мяхков, 60 лет, а с ним 12-летняя дочь Лизавета и сын Григорий, 35 лет, с женой Ириной Федоровой, 34 лет.

1916 г. Н.И. Альянов. Фото из коллекции автора

Отец Ивана Васильева – Василий Иванов Мягкой, младший сын Ивана Андреева Маторина (о нем см. 10-й, 11-й, 12-й, 23-й дворы). В 6-й ревизии (1811) во дворе уже умершего Ивана Маторина жили три его сына: Павел, Степан и Василий. У Василия (31 года) с женой Еленой Ивановой уже были дети: дочь Анна, 6 лет, и сын Иван, 3 лет. (Это именно вышеупомянутый Иван Васильев Мяхков.) Позже у Василия Иванова родился еще один сын, которого тоже назвали Иваном, и дочь Ирина.

Дети Ивана Андреева Маторина – Петр, Павел, Степан – при 7-й ревизии (1816) взяли фамилию Хромовы. А Василий, живший в ту пору в одном дворе со Степаном, не был записан под какой-либо фамилией, как и в следующей 8-й ревизии (1834), когда он стал владельцем отдельного двора. Однако в метрических книгах тех лет сохранились его прозвания. В 1814 г. отмечено, что у Василия Иванова Хромова (такое же прозвание было тогда у его брата Степана Иванова) родилась дочь Ирина. А в 1829 г. Василий Иванов отмечен уже под другим прозванием – Мяхкой. Несомненно, это его личное прозвание. Именно под ним Василий Иванов был записан в 9-й (1850) и в 10-й (1858) ревизиях. Впрочем, при последней Василия Иванова уже не было; на дворе жил его старший сын Иван со второй женой Авдотьей Андреевой, с двумя сыновьями Григорием и Никитой (от 1-го брака) и дочерью Елизаветой (от 2-го). К Подворной переписи 1869 г. Иван Васильев Мяхков стал вдовцом, сын Никита в переписи не значился, а у женатого Григория детей не было. Поэтому, видно, фамилию его продолжить оказалось некому.

В соседнем 58-м дворе в деревянном доме жил Борис Ильин Пархаев, 56 лет, со второй женой Аграфеной Степановой, 40 лет, и 11-летней дочерью Пелагеей.

Фамилия Бориса Ильина, как и его старшего брата Козмы (о нем будет речь дальше), произошла от прозвания их отца Ильи Остафьева – Пархай (о семействе, из которого он произошел, я вкратце упоминала выше – см. 1-й двор).

Расскажу подробнее: у Ивана Петрова Заварзы было два брата: старший Онаней и средний Сергей Петровы дети. Семьи всех трех братьев в отказной книге 1721 г. были записаны под одной фамилией – Новиковы. Сергей умер еще до Переписи 1709 г., оставив своей семье отдельную избу на дворе Онанья Петрова. И его вдова Агрипина Ларионова жила тогда в отдельном доме с тремя сыновьями: Семеном, 25 лет, Яковом, 19 лет, и Евдокимом, 15 лет. До 1-й ревизии (1723–1724) братья жили все вместе в одном доме; у всех появились жены и дети, даже у младшего, Евдокима, хотя он и был увечен ногами. У Семена Сергеева с женой Натальей Афанасьевой было шестеро детей, но долго они не жили. У Якова Сергеева с женой Анисьей Осиповой дети не рождались вовсе, а к 1-й ревизии Яков овдовел. У Евдокима с женой Феклой Ермиловой родилось три сына и дочь. Но потомство дал только старший сын Савелей с женой Дарьей Исаевой. У них в 1743 г. родился сын Евстафей, а позже еще четыре дочери и один сын Иуда. Иуда мужского потомства не дал, он умер в 1789 г., а его вдова Катерина Герасимова с четырехмесячной дочерью Настасьей была выдана замуж в деревню Бекетовку.

Евстафей женился поздно, уже под 30 лет, и жена его Марья Егорова была того же возраста; вскоре у них родился единственный сын Илья (1773). Последний женился молодым и жену взял молодую. В 16 лет Прасковья Михайлова уже родила первого сына Козму Ильина (1797). Потом родились две дочери Прасковья и Ирина, а второй сын Борис родился только через 12 лет. Евстафей Савельев умер в 1807 г., и в 6-й ревизии (1811) его 37-летний сын Илья был старшим мужчиной в доме – Козме было 13, а Борису год. Однако в 1814 г. господа отдали Илью Остафьева в рекруты, к тому времени умерла и его жена Прасковья Михайлова, и дети остались на попечении свояченицы Ильи Остафьева Василисы Михайловой. В 7-й ревизии (1816) уже отсутствующего в селе Илью Остафьева записали под фамилией Пархай (у Даля, парха?й – нечоса, неумывака, оборванец). Видно, Илья был очень беден, и к нему накрепко прилипло это прозвище, закрепившееся отныне в ревизской сказке как фамилия за его детьми.

Чтобы сохранить двор за семьей, юный Козма срочно женился, ему даже прибавили годы (в 7-й ревизской сказке прежние 13 лет подправили на 18). В 8-й ревизии (1834) Кузма Ильин, у которого к тому времени родилось пять дочерей, тоже был записан под фамилией Пархай. А младший брат Борис Ильин жил с молодой женой Устиньей Петровой в доме с братом.

Илья Остафьев стал воином 3-й роты Московского гарнизонного батальона, но не потерял связи с семьей. У него даже родился сын Лукиан (8.09.1817, поздних сведений о нем не сохранилось).

К 9-й ревизии Борис построил себе отдельный дом рядом с домом брата. И фамилию он себе взял такую же – Пархай. В первом браке у Бориса Ильина родилось три дочери. Впрочем, и во втором браке – с Аграфеной Степановой – у него тоже родилась дочь. И фамилию продолжить было некому.

В 59-м дворе в деревянном доме жило большое семейство 70-летнего Кузмы Антонова Фурина: его жена Акулина Дмитриева, 56 лет, два женатых сына – Иван (с тремя малолетними сыновьями) и Федор – и 18-летняя дочь Александра.

Дед Кузмы Антонова – Федор Степанов – был старшим правнуком Дмитрия Моторы. Старший сын Дмитрия Андрей был дважды женат. Его старший сын от первого брака Степан и младший сын от второго брака Иван еще до 5-й ревизии (1795) жили отдельными дворами. Иван Андреев взял фамилию Маторин (по деду). А Степан Андреев, хоть и имел право носить родовую фамилию, как старший в роду, не был записан ни под какой фамилией. Впрочем, он умер еще в 1788 г. И во дворе при 5-й ревизии (1795) жила его вдова с семьей сына Федора, у которого было три сына: Алексей, Иван и Антон. Позже родился Василий. К 6-й ревизии Федор Степанов умер, и двор перешел к его младшему сыну Антону (Алексей взят в рекруты в 1791 г., Иван умер в 1808 г.). Пока Антон Федоров был жив, он не брал никакой фамилии, как и его отец и дед. Однако когда его старший сын 15-летний Андрей Антонов в 1818 г. женился на 10-летней Прасковье Павловой из сельца Изютина (об этом см. 15-й двор), при бракосочетании его записали в метрической книге с фамилией Фурин. (У Даля: фур – дрянь, никуда негодное; фурить – мочиться; фура – большая телега, повозка для клади. При толковании прозвища более вероятны два первые понятия, так как семейство было малочисленное, небогатое.) Несомненно, к тому времени Антон Федоров уже давно носил это уличное прозвание. А в 9-й ревизии (1850) двор записали за ним как за Фуриным (т. е. прозвище стало официальной фамилией). И его младший сын Кузма, поселившийся рядом в отдельном доме, тоже взял фамилию Фурин. Во дворе Антона остался второй сын Степан (о нем см. 61-й двор), который тоже взял фамилию Фурин.

Фамилию Кузмы Антонова Фурина продолжили внуки, дети Ивана – Василий и Георгий, и Федора – Сергей, записи о которых нашлись в метрических книгах 1900-х гг. Семеро воинов с фамилией Фурин не вернулись с фронтов Великой Отечественной войны. Но семейство, как вспоминают старожилы, жило и в 1960-х гг., незадолго до сноса села Зюзина. Возможно, живы и сегодня в Москве зюзинские Фурины.

В 60-м дворе в деревянном доме жил Петр Михайлов Новожилов, 42 лет, с женой Матреной Кузминой, 30 лет; с ними жили старшие сестры Матрены Настасья, 50 лет, и Елена, 40 лет. Матрена была дочерью Кузмы Ильина Пархая (о нем рассказано выше – см. 58-й двор). В 1855 г. она была выдана замуж за дворового человека Петра Михайлова, который перешел в крестьянское состояние и поселился в доме 60-летнего тестя. Когда к Подворной переписи 1869 г. двор перешел к зятю Петру Михайлову, тот взял фамилию Новожилов. Но детей у Новожилова с Матреной не было. Фамилия этой четы тоже угасла.

В 61-м дворе в деревянном доме жил племянник Кузмы Антонова (упоминаемого в 59-м дворе) Василий Степанов Фурин, 36 лет, со второй женой Любовью Кузминой, 25 лет, и тремя дочерьми (от обоих браков), а также вдова его брата Дмитрия (с дочерью и 2-летним сыном Сергеем), его мать и сестра Марья. О происхождении Степана Антонова, отца Василия и Дмитрия, рассказано выше (см. 59-й двор). Степан Антонов умер в 1857 г. У него осталось четверо детей (дочь Марья и три сына: Василий и двойняшки Дмитрий и Григорий). Продолжения этой ветви Фуриных в метрических книгах 1900-х гг. не нашлось; вероятно, она угасла из-за отсутствия сыновей мужского потомства.

1913 г. Женский семейный портрет Гусевых – мать и две дочери. Справа, с цветами, – Мария Алексеевна, бабушка Клавдии Владимировны Заварзиной (в девичестве), которая предоставила фотографию автору

В 62-м дворе в деревянном доме жили вдовы братьев Шариковых: Михайлы – Авдотья Степанова, 40 лет, и Алексея – Пелагея Андреева, 32 лет, с двумя маленькими дочерьми.

Братья Шариковы – дети Ивана Иванова большего Шарикова; их было трое: Михайло, Григорий и Алексей. Их дед Иван Алексеев при 6-й ревизии (1811) был записан без фамилии, а при 7-й ревизии (1816) – под фамилией Маторин. Он являлся третьим сыном Алексея Андреева, который был третьим сыном Андрея Дмитриева от 1-го брака.

В том же 1816 г. в метрической книге Иван Алексеев записан с уличным прозвищем: Шарик («У крестьянина Ивана Алексеева Шарика умре жена Татьяна Гаврилова»). В 1825 г. и 1830 г. его младший сын Иван Иванов меньшой был записан под фамилией Шариков. При 8-й ревизии (1834) Иван Алексеев снова без фамилии, а при 9-й (1850) его записали под фамилией Шариков (хотя сам он умер еще в 1838 г.). Эта фамилия уже так закрепилась за ним и его детьми, что о фамилии «Маторин» забыли. У Ивана Алексеева было двое сыновей – Иван большой и Иван меньшой. Старший Иван умер еще в 1849 г., после него осталось три сына – Михайла, Григорий и Алексей. К Подворной переписи 1869 г. в семье Шариковых остались живы только женщины (названные выше). Фамилия после них угасла.

В 63-м дворе в деревянном доме жил Иван Иванов Тюрин, 50 лет, с женой Александрой Васильевой, 45 лет.

Иван Иванов Тюрин был женат на вдове Федора Иванова Маторина, жившего в этом дворе с женой Александрой Васильевой и матерью при 10-й ревизии (1858). Федор Иванов был внуком Федора Алексеева, старшего брата Ивана Алексеева. Кстати, у Федора и Ивана был средний брат Козма Алексеев, который стал дворовым человеком в селе Зюзине и с 1816 г. (7-я ревизия) непрерывно носил фамилию Маторин, а вслед за ним и все его дети и внуки.

При 7-й ревизии (1816) старший сын Федора Алексеева Кузма Федоров был записан под фамилией Маторин. С ним жил и его младший сын Иван Федоров. У братьев одновременно бытовало уличное прозвание Тюрины, с которым они были записаны с 1814 по 1822 г. (когда умер Иван Федоров). Вероятнее всего, прозвище Тюря носил их отец Федор Алексеев, а дети Федора прозывались соответственно Тюрины. Но официально при 9-й ревизии (1850) и 10-й ревизии (1858) Кузма Федоров записан Маториным. Дети Кузмы Федорова Маторина стали Городилиными, как и его племянник Федор Иванов при Подворной переписи 1869 г. (см. 33-й двор). А вдова Федора Иванова Александра Васильева вместе с новым мужем Иваном Ивановым при Подворной переписи стала Тюриной. Так как в доме не было мужского потомства, впоследствии к ней во двор поселился один из родственников, Иван Федоров.

В начале XX в. в метрических книгах 1903, 1904, 1906, 1911 гг. я вижу записи: Иван Федоров Тюрин – при рождении и смерти у него детей. Проследила по родословной, кто это мог быть. Сын Федора Иванова, внук Ивана Кузмина, правнук Кузмы Федорова. Несомненно, он знал о существовании прадеда Кузмы и его брата Ивана Федоровых детей Тюриных. И не только знал, но и принял их прозвание как собственную фамилию, поселившись к вдове Федора Иванова, – ведь он был его внучатым племянником. В 1914 г. обнаружилась еще одна запись: умерла крестьянская вдова Евдокия Федорова Тюрина, 72 лет от роду, от старости. В Переписи 1869 г. ни в одном дворе не нашлось какой-либо Евдокии (Авдотьи) Федоровой (ей тогда могло быть приблизительно 30 лет, и она уже была бы чьей-то женой). Трудно сейчас сказать, какое родство связывало ее с семейством Ивана Кузмина, но столетней давности семейная фамилия, как видно, понравилась новому Ивану Федорову и передалась его детям.

Иван Федоров Тюрин с женой Настасьей и четырьмя детьми были записаны в Именном списке граждан села Зюзина в 1922 г.[728] У семейства был земельный пай в 2 ? десятины и корова, и их подворный налог составлял 3 денежных пая, или 6900 тыс. руб. в дензнаках 1922 г., при этом предоставлялась скидка в ? пая, т. к. старший сын Павел, 21 году, служил в Красной Армии[729]. Павел больше в селе не появился. В 1927 г. Иван Федоров Тюрин платил 8 руб. налога по самообложению[730]. А второй его сын Михаил (род. 9.10.1906) ушел на фронт Великой Отечественной войны и не вернулся. Колхозный двор и земельный надел Михаила Ивановича Тюрина, по пересчету 1946 г., были переведены на сестру Александру Ивановну[731].

В 64-м дворе в деревянном доме жил Иван Матвеев Князев, 42 лет, со второй женой Неонилой и двумя дочерьми, а также три семейных брата Ивана: Никита, Никифор и Михайла Матвеевы.

Выяснение происхождения этой фамилии заняло у меня несколько лет. Обнаружив в переписи 1646 г. запись: «Крестьянин Митка Федоров сын Князев с сыновьями Бориской и Матюшкой», я предположила, что фамилия Князев – самая ранняя и устойчивая в селе Зюзине. Надо было только связать в одну нить ранние и поздние переписи семейства Князевых.

Митка Федоров не сразу стал Князевым. Его отец деловой человек Федор Павлов в переписной книге 1627–1629 гг. носил прозвание Белянин. А в сентябре 1636 г. Федор Павлов с тремя крестьянами, по обычаю, присутствовал на отказе деревни Черемошья Ф.Ф. Лихачеву и был записан как «боярина князя Олексея Юрьевича Ситцкого деревни Зюзиной староста Федор Павлов». Сын его Митка Федоров тоже был деловым человеком у князя Сицкого (1644). Но уже в 1646 г. он был записан крестьянином под фамилией Князев. За эти два года в селении сменился хозяин, и т. к. деловой человек Митка Федоров прежде работал на князя Алексея Юрьевича Сицкого, в крестьянском звании он был записан Князевым. Запись крестьянских фамилий, которые являлись скорее прозвищами, была неустойчивой. Уличное прозвание семейства не один год могло бытовать в устной форме, но не в записи.

В переписи 1666 г. зафиксировано следующее поколение Князевых (но без фамилии): «крестьяне Бориска Дмитриев с сыновьями Максимкой и Петрушкой, двумя Ивашками, Микишкой». Только в 1721 г. Иван Борисов сын и его племянники дети Петра Михайла и Василей были записаны с фамилией Князевы. Несомненно, что в устной форме это прозвание звучало в селе более полувека, хоть и не записывалось. Когда в 1740 г. имение было поделено и в деревню Новоселки перевели крестьян, отошедших старшему Александру Александровичу князю Прозоровскому, в деревню Новоселки переехали семьи Якова Иванова сына и Михайлы Петрова сына Князевых. А Василей Петров, 45 лет, с сыном Иваном остался в селе Зюзине. Фамилия его при 2-й ревизии (1748) не была записана. Ревизские сказки 3-й и 4-й ревизий я не нашла, и проследить развитие семейства Василия Петрова было крайне сложно. К 5-й ревизии (1795) – почти через полвека – семейства Василия Петрова в Зюзине уже не было, а его сын Иван, вероятно, умер в малолетстве. Может быть, жена Василия Соломонида Козмина, став вдовой, вышла замуж и уехала из села.

В исповедных ведомостях 1755 г. семейство Василия Петрова с женой и сыном Иваном, 17 лет, записано, а в 1757 г. их уже нет, что, кстати, странно и необъяснимо. Не появился он и позже. Единственным объяснением могли стать кончина Василия, рекруты для Ивана, замужество для Соломониды, произошедшие за два года. Вполне реальная ситуация.

Позже фамилия Князев появилась в Зюзине при 7-й ревизии (1816). С этой фамилией был записан Николай Афанасьев, 46 лет, ставший в эту ревизию самостоятельным дворовладельцем. С ним жили племянник Степан – сын его брата Василья. Василей был старше Николая, и они поселились отдельным двором уже после 5-й ревизии (1795). Василей умер в 1803 г. В 6-й ревизии они были записаны как дети Афанасья Алексеева, а в 5-й – жили пасынками в семье Антона Иванова, второбрачной женой которого являлась их мать Василиса Васильева. В первом браке Василиса Васильева была женой Афанасья Алексеева, который умер в 1770 г.

Почему сын этих крестьян взял фамилию Князев?

Сначала я думала, что есть какая-то связь между Васильем Петровым Князевым и Василисой Васильевой. Но сведения об их возрасте и годах жизни этому противоречили. По исповедным ведомостям, у Василия Петрова дочери Василисы не существовало. В то же время я проследила изменения в семействе отца Афанасья Алексеева – Алексея Дмитриева (это второй сын Митки Моторы). Афанасий был третьим (из пяти) сыном Алексея. Женился он только в 28 лет (в 1758 г.) на 19-летней Василисе Васильевой. Тщательно сопоставив фамилии и имена крестьян и дворовых людей, я обнаружила, что ее отцом был дворовый человек княгини Анны Борисовны Прозоровской Василий Федоров – т. е. князев дворовый человек.

В Зюзине дворовый человек Василий Федоров с матерью, женой и двумя детьми появился в 1752 г. Вероятно, княгиня перевезла его из другого имения. Кстати, в 1766 г. в исповедных ведомостях Василий Федоров с семьей не значился, т. к. был переведен из села Зюзина в другое имение после того, как младший Александр Александрович князь Прозоровской продал Зюзино старшему брату и княгиня Анна Борисовна Прозоровская уехала из Зюзина со всем своим двором.

Дочь Василия Федорова записывали в метрических книгах то Вассой, то Василисой. В браке с Афанасьем Алексеевым у нее родилось два сына: Василий и Николай. После кончины мужа в 1770 г. вдова Василиса Васильева с детьми жила некоторое время в доме тестя Алексея Дмитриева, а через год ее выдали замуж за овдовевшего соседа Антона Иванова (из рода Пановых), у которого было три сына (см. 2-й двор).

До 5-й ревизии сыновья Афанасья Алексеева жили в доме отчима. Здесь они женились, растили своих детей. Кстати, Василий Афанасьев женился первым браком в 1781 г., как и его отец когда-то, на дворовой девице тогдашнего владельца села Зюзина г. Князева Анисима Титовича – Ирине Ивановой. Отселились братья в отдельный дом вскоре после 5-й ревизии (оба в один дом), когда старшему Василию было уже под 40. До 6-й ревизии Василий не дожил (умер в 1803 г.), оставив 8-летнего сына Степана на брата (см. 41-й и 42-й дворы). Когда при 7-й ревизии (1816) Николай Афанасьев сын был записан как самостоятельный дворовладелец, он взял фамилию Князев. Несомненно, это прозвание закрепилось еще за родителями. Однако позже, как было сказано выше, сын Василия принял фамилию отчима – Панов.

Князевыми остались только потомки Николая Афанасьева. У него был один сын Матвей, но у того Матвея было четыре сына: Иван, Никита, Никифор и Михайла. Их семьи жили в одном доме при Подворной переписи 1869 г. В метрических книгах 1900-х гг. отмечены дети всех четырех сыновей Матвея: Никиты – Михайла (1853 г. р.) и Иван (1879 г. р.); Никифора – Василий (1870 г. р.); Михайлы – Иван (1866 г. р.), Петр (1875 г. р.) и Николай (1887 г. р.).

Князевых в селе в течение XX в. было много. Среди живущих сегодня мне удалось встретить разных, но не всех потомков Николая Афанасьева Князева. Упомяну только о некоторых.

Не вернулись с фронта Великой Отечественной войны троюродные братья Алексей Иванович (род. 1904) и Михаил Николаевич (род. 1922) Князевы. Дети Василия Никифорова Князева Михаил и Яков ушли в московское ополчение и погибли под Ржевом.

У Василия Никифорова в браке с Евдокией Николаевой было несколько детей. Но внук его Евгений Михайлович упомянул только шестерых его детей: Николай (1896 г. р.), Михаил (07.11.1901), Яков (15.04.1904), Александра (19.03.1907), Параскева (27.10.1911), Иоанн (22.03.1915).

Сын Михаила Васильевича Е.М. Князев лет шесть был моим гидом по зюзинским тропам (он скоропостижно умер три года назад). Он много знал и помнил о селе, о его истории, о событиях, протекавших в селе и его окрестностях, в семьях односельчан и в собственной семье. Это был истинный краевед, потому и дружил с Петром Сергеевичем Заварзиным.

У Петра Михайловича Князева, женившегося 18.10.1900 первым браком 25 лет на Александре Ильиничне Хайдуковой, 21 года, было три сына: Сергей, Николай и Михаил – и четыре дочери. Сергей Петрович Князев – известная в селе Зюзине личность – организатор сельскохозяйственной артели в 1928 г. Подробнее о нем я напишу в главе «Земля – народу». Сейчас скажу только, что фамилию его продолжили сын Владимир (1929–1992), внук Борис (1957 г. р.) и правнук Дмитрий (1981 г. р.). Жива фамилия зюзинских Князевых!

1995 г. Зюзинские краеведы (справа налево) Е.М. Князев и П.С. Заварзин у Троицкого храма в Воронцове. Фото из коллекции автора

У Николая Петровича Князева, женатого на Анне Петровне Бычковой, родились только дочери. Интересно отметить, что отцов у них обеих звали одинаково: Петр Михайлович. Таким образом, дочь Николая Петровича Валентина Николаевна (в замужестве Дербишина) – внучка сразу двух Петров Михайловичей – Князева и Бычкова. А так как младшая сестра А.П. Бычковой – Мария (в замужестве Птушкина) – является матерью Алевтины Борисовны Дворовой (урожд. Птушкиной), вышло, что мои постоянные помощницы в сборе материалов о селе Зюзине Валентина Николаевна и Алевтина Борисовна между собой двоюродные сестры (по матерям).

1947 г. С.П. Князев, бывший организатором сельскохозяйственной артели в 1928 г., секретарем сельсовета в 1930 г., ум. в 1953 г. Фото из паспорта

В.С. Князев, сын С.П. Князева

Б.В. Князев, внук С.П. Князева

Д.Б. Князев, правнук С.П. Князева

1954 г. Колхозники Н.П. и А.П. Князевы

В.Н. Дербишина

1930 г. Семейные портреты: Ф.Я. Бычков и его жена Т.А. Бычкова. Фото из коллекции автора

В.Н. Князева (род. 1934, в замужестве Дербишина) отличается цепкой памятью. Она помнит все дома села Зюзина и семьи в них. Поглядев на любую фотографию, запечатлевшую ее односельчан, она точно называет каждого – и старого, и малого. Она подробно рассказала о многих событиях колхозных дней, назвала всех, с кем училась и работала сама, или ее родители и родственники. Она точно знает и тех, кто произошел из потомков древних зюзинских фамилий, и тех, кто поселился в селе Зюзине еще в начале колхозных лет.

Ведь в начале XX в. в Зюзине поселилось немало приезжих людей, которые вступали в колхоз, покупали себе жилье в старых домах, а если хорошо работали в колхозе – им выделяли участок, они строили себе дом и становились своими в древнем селе. Но на это уходили десятилетия.

В 65-м дворе в деревянном доме жил Алексей Федоров Заварзин, 54 лет, с женой, двумя семейными сыновьями – Иваном и Василием – и двумя дочерьми.

Отец Алексея Федорова – Федор Леонов меньшой – внук Григория, среднего сына Бориса Иванова (сына Ивана Петрова Заварзы). О потомстве Федора Леонова меньшого сказано выше (см. 17-й двор). Алексей Федоров – младший брат Дорофея Федорова Заварзина.

1926 г. Б.Ф. Бычков (17 лет) с женой Екатериной. Фото из коллекции автора

Его правнуки продолжили фамилию Заварзиных в XX в. Один из них – Сергей Николаевич Заварзин (1914 г. р.) пропал без вести в ноябре 1941 г. на фронте.

В последнем по улице, 66-м дворе, в деревянном доме жил Михайла Иванов Бычков, 60 лет, с женой Акулиной Петровой, 60 лет. С ними – семья их снохи Натальи Андреевой, вдовы их умершего сына Якова Михайлова Бычкова. У Натальи от первого брака осталось трое малолетних детей: две дочери и сын Федор Яковлев, 6 лет. По обычаю, вдова выходила вновь замуж вместе с детьми. Но в доме Михайлы Иванова Бычкова не было больше сыновей, и чтобы внуки остались в доме, второй муж Натальи Михайла Петров стал жить в доме прийматом.

Михайла Иванов Бычков – внук Василия Иванова из семейства Гайдуковых; он в 1811 г. был записан Гайдуковым, а в 1816 г. – Бычковым (о происхождении фамилии Бычков см. 43-й двор). Фамилия Бычков так стойко закрепилась за семейством, что даже дети приймата Михаила Петрова, выросшие в доме Михаила Иванова Бычкова, стали носить эту фамилию.

По данным сохранившихся (увы, не всех) метрических книг, за последующие после Подворной переписи годы XIX – начала XX вв. (1871–1918), потомство было у обеих ветвей, возникших в этом семействе Бычковых. У Федора Яковлева Бычкова (род. 1863) в браке с Татьяной Афанасьевой было несколько сыновей. В частности, его сын Иван Федоров Бычков (1894 г. р.) 20.01.1914 женился на Матрене Михайловой Ермохиной, 18 лет, и 01.11.1914 у них родился сын Михаил. Дочь Бориса Федорова Бычкова (род. 24.04.1909) и его жены Екатерины Михайловой (урожд. Заварзиной) жива до сих пор. Людмила Борисовна и предоставила фотографию матери и отца и портреты его родителей. А Василий Федорович Бычков погиб на фронте.

Во втором браке Натальи Андреевой (1834 г. р.) с Михайлом Петровым (1834 г. р.) родились дети и внуки, выросшие в доме Михаила Иванова Бычкова, прозывавшиеся Бычковыми и впоследствии принявшие его фамилию – Бычковы.

Второй брак Натальи Андреевой состоялся незадолго до Подворной переписи (младшей ее дочери Авдотье Яковлевой при Переписи было всего 3 года). Наталье было уже 40 лет, когда родился Петр Михайлов сын (май 1874 г. – о его возрасте можно судить лишь по сохранившейся брачной записи). Но дети у нее рождались и позже, как можно судить по метрическим книгам (по сохранившимся записям): «Михаил Петров и его законная жена Наталья Андреева: 19.08.1878 – Наталья; 14.11.1879 – Григорий; 09.01.1881 – Михаил; 01.05.1882 – Елена; 01.06.1883 – Ольга; 15.04.1886 – Георгий». Более поздних записей об этих детях не нашлось; вероятно, они умерли в младенчестве (но эти записи, увы, не обнаружены). Самым крепким оказался Пётр.

Михаил Иванов Бычков умер 86 лет (15.11.1891), незадолго до свадьбы Петра, сына приймата Михаила Петрова. А 27.01.1892 Петр Михайлов сын женился первым браком в возрасте 17 лет 8 месяцев, в жены взял дочь крестьянина деревни Верхних Котлов Егора Никифорова Никишина 18-летнюю девицу Марью.

У Петра Михайлова потомство было наиболее многочисленным и живучим. По метрическим книгам (по сохранившимся записям) родители: Петр Михайлов Бычков и законная его жена Марья Егорова. Их дети: 10.03.1900 – дочь Александра; 05–23.07.1901 – Сергий; 16–18.01.1903 – Анастасия; 23.09.1904 – Сергий; 23.03. – 22.05.1906 – Василий; 21.04. – 02.08.1907 – Елизавета; 23.04. – 27.06.1908 – Георгий; 25.10.1909 – Анна; 31.08. – 05.12.1911 – Симеон; 13.12.1912 – 03.07.1913 – Григорий; 17.03. – 20.07.1914 – Марья; 13.06. – 07.07.1915 – Иоанн.

Фамилию Бычков Петру Михайлову стали писать в метрических книгах постоянно только с 1901 г. С ней был записан в метрической книге и старший сын Петра Михайлова Михаил Петров, когда он 06.02.1913 г. женился первым браком 19-ти лет, в жены взял крестьянскую девицу Александру Михайлову дочь Гусеву 24-х лет. Кстати, одним из поручителей у жениха был его дядя Федор Яковлев Бычков.

1898 г. М.Е. Бычкова (урожд. Никишина), жена П.М. Бычкова, бабушка В.Н. Дербишиной и А.Б. Дворовой по материнской линии. Фото из коллекции автора

1913 г. Молодожены М.П. Бычков, 19 лет, и его жена А.М. Бычкова, 24 лет, в день бракосочетания (поженились 06.02.1913). Фото из коллекции автора

По воспоминаниям А.Б. Дворовой (род. 1937) удалось продлить ветвь П.М. Бычкова до настоящего времени. Алевтина Борисовна помнила бабушку по матери Марию Егоровну, родом из Верхних Котлов из семейства Никишиных (ум. 1947). Она много слышала о дедушке Петре Михайловиче (ум. 1920).

Мать Алевтины Борисовны – младшая дочь Петра Михайлова Мария (род. 1918). Записи о ее рождении в метрической книге 1918 г. я не нашла, т. к. не сохранилось начало книги – отсутствуют записи первых четырех рождений января. М.П. Бычкова вышла замуж за Б.М. Птушкина, отец которого был в свое время инспектором народных училищ в Калужской области. В 30-х гг. Б.М. Птушкин появился в селе в числе многих людей, приезжавших в те годы в Подмосковье, женился, работал шофером, воевал...

Остальные вышеупомянутые дети П.М. Бычкова, найденные мною в метрических книгах и не умершие в младенчестве, – Михаил (род. 1894), Александра (род. 10.03.1900), Сергий (23.09.1904 г. р.) и Анна (род. 25.10.1909), выросли, обзавелись детьми и внуками и остались в их памяти.

Сергей Петрович Бычков погиб на фронте в годы Великой Отечественной войны.