• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Земля всегда нужна была зюзинским крестьянам. Число едоков в обществе возрастало, появлялись новые семьи, сельская улица приближалась к лесу, а общественные земли оставались все те же. В 1879 г. за зюзинским сельским обществом значилось 296,5 десятины земли[830] (или 323 га), из них: усадебной – 113,6 дес., пашенной – 132,9 дес., покосов – 50,0 дес.

Этот год был своеобразным рубежом для крестьянского общества Зюзина. Уже 17 июля 1874 г. мировой судья 1-го участка Московского уезда надписал данную и выдал ее сельскому старосте Василию Яковлеву Панову, чем ввел крестьян во владение землей, выкупленной ими с помощью государственной ссуды[831], и они из временнообязанных господ Балашовых перешли в разряд собственников. Но имением по-прежнему владели господа Балашовы, интересы которых представлял все тот же управляющий, все так же свысока относящийся к хозяйствующим крестьянам. А 16 апреля 1879 г. господа Балашовы продали свое зюзинское имение купцу Василькову.

С купцом, владельцем соседнего имения, у крестьян установились совершенно иные взаимоотношения. Они – коллективные собственники соседних земель, в сумме по размеру не меньших, чем у купца Василькова, и арендаторы нескольких участков прежней земли Балашовых. Незадолго до приобретения имения Васильковым 40 домохозяев села Зюзина арендовали у господ Балашовых на 10 лет 20 десятин под пашню (по 10 руб. за десятину) и 10 десятин под выгон за 75 руб[832].

К тому же крестьяне уже успели расположиться к московскому купцу, который еще в 1873 г. приобрел Емельяновскую пустошь (земля эта входила в приход Борисоглебского храма) и сумел настолько войти в доверие к прихожанам, что они 2 декабря 1875 г. выбрали московского 2-й гильдии купца А.И. Василькова на три года церковным старостой при Борисоглебской церкви. Васильков решил поставить за свой кошт колокольню, которой в храме никогда не было. Долгие хлопоты о разрешении возвести колокольню завершились положительно лишь к концу трехлетия церковного старосты Василькова. И крестьяне в феврале 1879 г. вновь выбрали его церковным старостой. А вскоре, в том же году, при храме была установлена колокольня. Васильков избирался церковным старостой еще на два трехлетия, т. е. в общей сложности 12 лет он был уважаемым человеком среди зюзинских крестьян.

Столь же миролюбивые отношения сложились у зюзинцев и с московским купцом Д.А. Романовым, постепенно перекупившим у Василькова имение.

В 1903 г. земли сельского общества уменьшились до 291 десятины, так как для прокладки Павелецкой железной дороги, по постановлению Управления № 274 от 13/XII–1903 г., было отчуждено 5,5 десятины из земель Зюзинского сельского общества. Это был восточный край земель деревни Волхонки, Изютино тож. Кстати, аналогичное отчуждение произошло и с соседними селениями, по которым прошла железная дорога: д. Верхние Котлы – 5,5 дес., д. Котлякова – 15,2 дес., д. Чертанова – 0,6 дес., с. Покровское-Городня – 34,8 дес. под Уральскую железную дорогу[833].

Земли не хватало. Нужна была земельная реформа.

Когда Николай II отрекся от престола и было сформировано Временное революционное правительство во главе с князем Г.Е. Львовым, оно приняло постановление от 19 марта 1917 г. об уничтожении института земских начальников и передаче их обязанностей уездным комиссарам (ниже – сельским), а также провозгласило создание волостных комитетов. В каждом селе вместо сельского старосты были избраны сельские комиссары.

В селе Зюзине, центре Зюзинской волости, сельским комиссаром являлся Василий Никифорович Князев[834]. Сельские комиссары подтверждали своей подписью достоверность подписи лица, обращающегося в земельный комитет с прошением. По нескольким прошениям, сохранившимся в архиве, можно судить о проблемах, подведомственных земельному комитету: аренда земли крестьянами, отпуск леса на нужды селений – для построек мостов и т. п., незаконная порубка удельного леса... (Удельными лесами, по привычке, называли леса, находившиеся во владении государства.) В мае 1917 г. в Зюзинской волости был избран Волостной совет крестьянских депутатов, земельные проблемы стали для него первоочередными.

Волостной земельный комитет как подразделение в структуре Волсовета был создан 1 августа 1917 г. Среди инициаторов создания Земельного комитета был крестьянин села Зюзина Николай Ефимович Корьёв, направленный от Районного исполнительного комитета. Он был избран председателем Земельного комитета, а зюзинский волостной писарь Николай Алексеевич Гусев приглашен наемным делопроизводителем.

1 октября 1917 г. был избран новый Волостной комитет, а затем – новый Земельный комитет в составе: Корьёв Н.Е., Заварзин И.И., Ермолаев И.П., Сидорин И.Ф., Сериков и кандидаты – Гусев Н.А. и Монахов Н.Е. По постановлению Земельного комитета № 4 от 2 января 1918 г. можно судить, что взаимоотношения между крестьянами и помещиками изменились настолько, что взявшие власть крестьяне получили право указывать помещикам, как должно вести себя по закону.

«Зюзинский Волостной Земельный Комитет в составе Председателя Комитета Н.Е. Корьёва, членов комитета И.И. Заварзина, И.П. Ермолаева внес настоящее постановление, которое доведено до сведения Уездного Земельного комитета Московского уезда.

Ввиду трудного финансового положения постановлено:

1. Обложить помещиков за отпущенную сажень дров взимать на нужды Комитета по 2 руб.

2. Отпуск из удельных лесов осин, а также и тонких дубов на нужды селений, как то для построек мостов и т. п., за каждую осину по 50 коп., а за дуб по 2 руб.

3. За отпуск строевого леса взимать с помещиков до 20% из продажной стоимости.

(Председатель Н. Корьёв, члены И. Заварзин, И. Ермолаев».)

Но так как согласно постановлению Уездного исполнительного комитета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов от 1 июля 1918 г. 20 волостей Московского уезда были перераспределены в 10 волостей, Зюзинскую, Нагатинскую и Царицынскую волости объединили в одну волость. Последняя сформировалась к концу сентября и получила название Ленинской, а органы управления Зюзинской волости утратили законную силу.

И в первых же числах октября жители села Зюзина обнаружили, что в имении Романова в одном из хозяйственных зданий началась стройка. «Зюзинская народная мельница», первое волостное советское сооружение – так сообщил об этой стройке 5 октября на заседании исполкома Ленинского волостного совета член продовольственного отдела Н.А. Терпугов. Его поддержали, причем внесено предложение, чтобы она обслуживала всю Ленинскую волость. Волсовет поручил Терпугову достроить и заведовать мельницей, а также нанимать рабочих, специалистов, платить за произведенные работы и закупку материалов.

Судя по воспоминаниям П.С. Заварзина, здание правого флигеля усадебного дома в селе называли мельницей, и лишь позже – столовой. Понятно, что именно в этом флигеле Терпугов стал монтировать оборудование мельницы. Водяная она была или ветряная, неизвестно – подробной информации о ее конструкции не нашлось. Впрочем, для водяной мельницы было недостаточно силы потока ни ручья, ни даже речки Котелки. Скорее всего, это была ветряная мельница.

1930 г. Невесты сельца Семеновского

Заседания Ленинского волсовета происходили в октябре 1918 г. каждую неделю, и всякий раз зав. постройкой Зюзинской мельницы Терпугов приходил с новыми сообщениями о мельнице и предложениями по строительству. Сначала Терпугов израсходовал на постройку мельницы 4000 руб., затем ему отпустили еще 5000 руб. на приглашение слесаря для продуктивности работы мельницы. А 26 октября Терпугов доложил об окончании постройки мельницы. Для осмотра и открытия мельницы Волсовет постановил прибыть Исполнительному комитету совместно с Комитетом Бедноты. Наметили сделать открытие первого волостного советского сооружения более торжественным, для чего отпустить потребную сумму из кассы совета. Сразу договорились о цене за помол, о порядке помола хлебных продуктов. На том же заседании рассмотрели «Протокол Зюзинского сельского общества с просьбой провести в жизнь постановление бывшего Зюзинского волсовета в отношении применения электрической энергии. Поручить Зав. постройкой мельницы т. Терпугову: 1) разработать подробный доклад с применением электрической энергии, 2) составить смету расходов на оборудование и устройство сооружения».

Вскоре Терпугов доложил о ходе постройки мельницы и просил отпустить еще 6000 руб. Потом он заявил, что невозможно запустить реквизированный для мельницы на заводе Романова двигатель ввиду необходимости его ремонта, на что понадобится 5000 руб. В январе Терпугов, уже зав. продотдела, сообщил о приобретении для Зюзинской народной мельницы часов, вывески, насоса. Разрешили. В январе 1919 г. мельница наконец заработала. И Терпугов получил разрешение повысить ставки за помол 1 пуда: ржи – 3 руб., пшеницы 3 руб. 50 коп., овса 4 руб. Тогда же ему поручили получить из Зюзинской сберегательной кассы 10 000 руб. на выкуп конфет для населения[835]. Но касса выплаты сделать не смогла.

Принятие декрета о земле 25 октября 1917 г. в селах Ленинской волости осуществилось только через год. Как происходил раздел земель по декрету, можно судить по протоколу собрания в деревне Котляковой, состоявшегося 31 октября 1918 г.:

«Граждане селения Котлякова, собравшись на наше сельское собрание под председательством Ивана Дмитриева Сахарова при секретаре Александре Степанове Бирюлине, имели суждение относительно дележа земли:

1) заслушав данное заявление, постановили землю разделить по едокам, причем сады постановили [оставить] за прежними владельцами;

2) землю дать всем находящим на военной службе, в плену и без вести пропавшим;

3) садовой земли каждый едок должен иметь по 400 квадратных сажен, а если не хватает таковой, то должна быть убавлена исключительно по ту сторону речки к Москве и должны дополучить на этой стороне до 400 квадратных сажен;

4) сроки дележа земли должны равняться 8 годам, т. е. до 1926 г.;

5) приступить к дележу 10 ноября сего 1918 г.;

6) для дележа земли избрали...»[836]

В Зюзине дележ земли состоялся 21 октября 1918 г. Земли были разделены на едоков на 9 лет, считая от 21.10.1918, до следующего передела. (Данные о переделе – косвенные. Таких протоколов, как котляковский, по Зюзину не сохранилось. Даты раздела упомянуты в документах более позднего времени.) Тогда же образовалось и общество совместной обработки земли, которое получило название СККОВ (Сельский крестьянский комитет общества взаимопомощи). Оно стало аналогом прежнего сельского общества и в дальнейшем представляло интересы жителей села в различных ситуациях с обработкой земли на уровне волости. В передел кроме надельной крестьянской земли вошло некоторое количество романовской земли, прихваченное крестьянами отдельными лоскутками. В 1921 г., когда стала производиться регистрация граждан, проживающих в селе, для определения подворного налога, обнаружилось, что у некоторых крестьян оказалось неучтенное количество земли, распаханной ими без ведома общества. В октябре 1921 г. собралось общее собрание граждан села Зюзина и деревни Волхонки (председатель собрания П.С. Заварзин, секретарь П.Н. Гусев), решившее вновь перемерить всю романовскую землю, распаханную и нераспаханную, и распределить ее по едокам по равной части. Кроме того, для уравнения земли между гражданами дер. Волхонки и села Зюзина единогласно постановили наделить гражданам Волхонки по 100 сажен романовской земли на едока до передела земли, т. е. на 9 лет, считая от 23 октября 1918 г. И в дальнейшем решили контролировать землю – т. е. наделять на прибывших и вырезать на убывших наравне с прочей общественной землей через каждые три года[837].

Увеличение пахотных земель сельского общества можно определить, сравнивая две цифры. В 1922 г. 26 домохозяев дер. Волхонки имели 43 ? десятины, 132 домохозяина села Зюзина имели 219 ? десятины – а всего 262 ? десятины пахотной земли[838]. В 1873 г. на 71 крестьянский двор села и деревни приходилось пашни 132,9 десятины[839]. Таким образом, за полвека у крестьян пашни стало почти вдвое больше. Аналогичные события происходили во всем уезде.

Помещичьи имения были конфискованы государством уже после передела 1918 г., во время которого часть помещичьих земель перешла во владение крестьян, и в конфискованных имениях земель было меньше, чем прежде у владельцев. Судя по «Списку владельцев имений» от 14 сентября 1920 г., составленному по сведениям земотдела Ленинского райсовета, имения на тот момент находились в пользовании различных организаций. Московским центральным Советом использовались бывшие земли Каткова и Бутурлина; уездным земотделом – земли Трубецкого и Коробкова, хутора Ленинского; капсюльным заводом – земли Муханова; 8-й бригадой войск внутренней охраны – земли общества «Культура земли»; Московским рабочим полком – земли Эсманского, Ананьина, Ирошникова, Набокова-Ржевского, Сибирского банка, Якунчикова, Салтыковой. Имения на территории села Зюзина использовали Московский рабочий полк (бывшие земли Житницкого и Лазарева-Станищева) и продотдел Ленинского райсовета (бывшие земли Романова), который строил мельницу[840].

Мельница к 1921 г. уже не работала. И в апреле общее собрание граждан с. Зюзина (председатель собрания И.Б. Попков, секретарь Н.Е. Корьёв) обратилось в земельный отдел Ленинского волсовета с прошением: «присоединить в пользование села землю и парк близ церкви (быв. граждан Романовых)... так что настоящая земля находится в середине нашего надела... и их же землю под названием Грачи». В левом верхнем углу – резолюция И. Шувалова: «Дать ответ, что парк и усадьба находятся в ведении рабочих мельницы, а Грачи как лес в Южном лесничестве, почему продать не представляется возможным»[841].

Доходные статьи ГЗИ (Госземимущества) – так именовались эти имения к 1922 г. На их территории организовали советские хозяйства: с. х. Ясенево, с. х. Ленино, с. х. Ананьино (б. сельца Красного), с. х. Ржавки (б. Черемушки), с. х. Бирюлево, с. х. Якунчикова, с. х. Узкое, с. х. Знаменское, с. х. Коньковская артель. Все они были обложены, как и жители соседних селений, подворным денежным налогом[842].

1-й агропункт располагался тогда на территории романовского имения в центре села Зюзина. В 1923 г. он значился в списке ГЗИ, ч. 1 (общегосударственного значения), как доходная статья Ленинской волости под № 64, Зюзино, агропункт с площадями угодий (в десятинах): общая 4,75, в них пашни 2, сада и огорода 2,5, неудобья 0,25, и находился в фактическом пользовании УЗУ (уездного земельного управления)[843].

Что представлял собой агропункт? Это было опытное хозяйство земельного управления, на котором проводились различные сельскохозяйственные работы. Судя по ведомости, составленной 30 сентября 1924 г. агрономом 1-го участка Акимовым, на пашне в 1 десятину 711 кв. сажен производились посевы: овса 1573 кв. сажен, вики с овсом 124 кв. сажен, овощей 667 кв. сажен, кормовой свеклы 108 кв. сажен, картофеля 1306 кв. сажен (496 кв. сажен погибло от черной ножки). Сенокосов: залужено – 813 кв. сажен, прочих – 729 кв. сажен. Огороды на 667 кв. сажен, сады на 1465 кв. сажен, лесных площадей 2 десятины, неудобья (в том числе болото, овраги, пруды) – 192 кв. сажен.[844]

Тогда же агроном составил и опись недвижимого имущества – построек Агропункта, т. е. бывшего имения Романова. В него входили несколько зданий с указанием года постройки, кубатуры, процента годности, лет остающейся службы, первоначальной стоимости (в золотых рублях) и стоимости ко дню описания (в золотых рублях) – см. таблицу.

колонки 1—2

колонки 3—9

Но жители села были людьми деятельными, активными, которые, в отличие от многих других окрестных селений, создавали в Зюзине разнообразные формы коллективной сельскохозяйственной деятельности. Они не оставляли надежды отхлопотать для общества центр родного села и несколько лет неоднократно обращались в Волостной земотдел с просьбами отдать его гражданам села в пользование либо в аренду владения прежнего помещика. И вскоре появились слухи, что Агропункт переедет в другое место.

Примечание к п. 2 таблицы было сделано агрономом годом позже составления таблицы. Но оно не соответствовало действительности.

В августе 1924 г. начались торги по ликвидации ветшающих зданий заводов Романова и Лазарева-Станищева. Цены на полуразрушенные (50–90%) строения были очень высоки для приглашаемых на торги окрестных крестьян, и торги проводились несколько раз, пока не завершились. После торгов и сноса большинства строений на слом можно было сдавать в аренду земли, на которых стояли заводы. На территории завода Романова проживали несколько человек, которые уже приобрели строения, отремонтировали их и подали прошения об аренде обрабатываемой рядом земли, рассчитывая на приоритет владельцев строений.

В Ленинский ВИК 8 ноября 1924 г. поступило заявление от гражданина Мазина Григория Степановича, прежнего сторожа завода Романова, с просьбой наделить его с семьей в 8 человек землей в порядке трудового землепользования из земель бывшего кирпичного завода Романова. Г.С. Мазин купил у ЛВИК строения при кирпичном заводе, надеясь впоследствии получить право аренды на землю под этими строениями и 3 десятины, обрабатываемых им с 1917 г. А 10 ноября поступило заявление от Завалишина Дмитрия Петровича и Захарова Сергея Евстигнеевича с ходатайством о закреплении за ними подворного участка земли под купленной постройкой[845]. Но МУЗУ отказал им. Нескольким индивидуальным заявкам на землю завода Романова предпочел одну общественную – от общества села Зюзина.

Договор № 61^а был составлен 25 июля 1925 г. По нему земотдел отдавал в аренду обществу села Зюзина и дер. Волхонки «в лице уполномоченного Касаткина Василия Александровича» старую пахотную землю бывшего кирпичного завода Романова общей мерой 18 десятин и 36 сажен, граничащую кругом с надельной землей с. Зюзина сроком на 2 года с 25 июля 1925 г. по 25 июля 1927 г.

Впрочем, Мазин и Захаров остались в своих дворах. В 1926 г., по сведениям сельсовета, в числе домовладельцев и землевладельцев на территории Зюзинского сельсовета значились Мазин Григорий Степанов, у которого на заводе бывшего Романова имелось под постройкой 300 кв. сажен и под двором 100 кв. сажен, и Захаров Сергей, у которого на заводе Романова имелось под постройкой 150 кв. сажен. Завалишин, вероятно, продал свой участок крестьянке дер.

Волхонки Пелагее Семеновне Еремишкиной – у нее имелось под постройкой дома 150 кв. сажен. Кстати, в том же списке записан и Дом коммунального хозяйства в лесу быв. Лазарева-Станищева под постройкой 200 кв. сажен[846]. Это было одно из строений кирпичного завода быв. Лазарева-Станищева при с. Зюзине – деревянный дом с каменным полуподвалом размером 7,50?4,15?1,33, на 4 комнаты, с отоплением русской и голландскими печами, с деревянной надстройкой также на 4 комнаты, с лестничной клеткой каменной, с сенями тесовыми, крытыми железом, и каменным погребом, крытым железом, на сумму 3317 руб. 75 коп., который, как и кирпичный дом, крытый железом, из строений кирпичного завода быв. Романова на сумму 3138 р. 28 коп., был передан в августе 1926 г. от Упромторга МУС Ленинскому ВИК как дом, предназначенный для жилья. Последний был куплен (19 марта 1927 г.) для жилья ЖСК «Стрелка», т. к. кооперативу был отведена часть земель завода Романова, примыкающая к Коломенскому разъезду[847]. А дом на земле кирпичного завода Лазарева-Станищева был позднее передан и оборудован для жилья колхозников села Зюзина, и известен среди них как Хутор, так как находился в отдалении от села.

В июле 1925 г. стало известно о скором переводе Агропункта в Покровские выселки. И председатель ККОВ В. Гусев направляет заявление в МУЗУ: «Настоящим просим по ликвидации Агропункта при с. Зюзино плодовый сад при агропункте сдать в Зюзинский ККОВ и сельхозкружок для общественной запашки и культурно-показательных работ».

В октябре Агропункт начал перевозку имущества на новое место. ГЗИ попыталось провести торги, но, кроме гр-на Рыбина, претендентов на хозяйство не было.

Общее собрание граждан села 27 октября постановило просить МУЗО «сдать в аренду хозяйство 1-го Агропункта (б. Романова) по цене, назначенной уездным земельным отделом без торгов». Но торги не отменили.

1927 г. С.М. Гусев с детьми (слева направо): Коля, 4 года, Лиза, 6 лет, Виктор, 14 лет; он привез для топки сухие деревья с делянки, выделенной семье в лесу сельсоветом

Узнав о предстоящих торгах, Зюзинский сельский комитет взаимопомощи (председатель В. Гусев) 22 ноября 1925 г. Направил заявление в уездный земотдел: «Просим передать им. б. Романова (где помещается 1-й Агропункт) в аренду комитету, так как комитет чувствует острую нужду во взятии вышеуказанного. Просим нам сообщить условия, и комитет по своему соображению просит ни в коем случае не допускать к продаже с аукциона».

Через два дня состоялось общее собрание членов ККОВ; присутствовало 60 членов общества, которые возбудили ходатайство перед Президиумом МУС об отсрочке заключения договора о сдаче в аренду, для чего были избраны два лица: В.Н. Гусев и В.А. Касаткин. Кроме того, в Президиум МУС был представлен

«План работ Зюзинского сельского ККОВ совместно с обществом села Зюзина и сель. кружком в агропункте бывш. имения Романова.

Никоим образом не ломать и не резать деревья в данном имении, исключая негодных.

Обрабатывать имеющийся сад, приводя его в культурное состояние совместно с сельск. хоз. кружком и агроспециалистами.

Ввести общественную запашку, используя те семена, которые находятся в фонде ККОВ на пустующей земле в имении, привлекая все общественные силы деревни.

Имеющиеся дома отремонтировать постепенно, предназначив белый дом под кооперативную торговлю, организации таковой, а другой под народный дом, так как крайне нуждаемся в таковом.

Создать для проведения в жизнь этого плана из всех организаций деревни комиссию. Настоящий план утвержден на собрании сельск. ККОВ совместно со всеми вышеуказанными организациями единогласно.

(24/XI–25 года )(Пред. ККОВ В. Гусев )(Секретарь А. Заварзин. )(Пред. хоз. кружка В. Заварзин. )(Уполномоч. сел. совета И. Журин».)

Но Комиссия ГЗИ 24 ноября провела сдачу с торгов хозяйства быв. Романова. На торгах участвовали гр-н Иван Степанович Рыбин и гр-н Никандров. Предложенная Рыбиным цена (705 руб.) оказалась наивысшей, и хозяйство осталось за гр-ом Рыбиным. Возмущенные крестьяне тут же после торгов пожаловались на УЗУ в Президиум Московского уездного совета.

«Просим Президиум МУС рассмотреть правильность продажи Госземимущества имения б. Романова, которое УЗУ, несмотря на вторичное заявление ККОВ о том, чтобы сдать таковое в аренду, решило продать с торгов, не ответив даже на наше заявление. Между тем мы видим, что имение желает снять частный крупный торговец г. Москвы Рыбин. Когда мы уже с пред. КОВ Московского уезда т. Гасечкиным предлагали не допускать до торгов, а предоставить ККОВ договориться без торгов об аренде. Несмотря на это торги состоялись, и, как мы предполагали, снял Рыбин. Наш же Крестьянский Комитет с крупным тысячным Рыбиным соперничать не мог. Имение б. Романова находится в сердце нашей земли и Комитет с сельхозкружком с. Зюзино решил ввести общественную запашку и работу в саду совместно с агрономом. Находящиеся помещения отремонтировать под кооперативную торговлю и нардом. Крестьянство возмущено этой историей и просит в лице Комитета Президиум пока не поздно исправить ошибку УЗУ.

(24/XI–25 г. )(Пред. ККОВ В. Гусев. )(Секретарь А. Заварзин. )(Уполномоченный с. Зюзина П. Заварзин».)

На следующий день в Президиум МУС поступило еще одно заявление от ККОВ села Зюзина с просьбой «согласно нашему заявлению и представленному плану работ в бывш. Агропункте при селе Зюзине сдать в аренду таковой за предложенную сумму пред торгами, т. е. за триста шестьдесят два рубля (362 р.)».

Вероятно, обращение возмущенных крестьян в Президиум Московского уездного совета возымело действие. И 2 декабря 1925 г. МУЗО разрешает обществу граждан села Зюзина «пользоваться усадьбой быв. Агропункта быв. Романова на площади, указанной Вам уполномоченным Госземимуществ, а именно: 1-й участок от угла церковной ограды до угла деревянной пристройки к дому 33 саж. и от улицы до декоративных построек 33 саж. 2-й участок от аллеи до двора В.П. Заварзина 7 саж. и от улицы до пруда 33 саж. и продолжение усадьбы В.П. Заварзина 10 саж. шириною до линии усадеб общества 18 саж.». А 5 февраля 1926 г. было издано распоряжение УЗО, согласно которому член ККОВ с. Зюзина С.В. Панов принял на хранение согласно акту здания быв. Агропункта.

При подготовке договора аренды на имение быв. Романова при с. Зюзине Зюзинский ККОВ обратился в МУЗО с просьбой при заключении договора «согласно сдаче за (360) триста шестьдесят рублей получить вначале шестую часть, а остальные рассрочить по срокам ввиду того, что деньги Сель. ККОВ выданы бедным членам на лошадей, семена и коров до июля месяца. Пред. сельсовета В. Заварзин, секретарь И. Заварзин».

Договор № 74 был заключен 6 мая 1926 г. По нему Уездное земельное управление сдавало в аренду Комитету крестьянской взаимопомощи в лице Гусева Виктора Николаевича «Советское хозяйство, под названием быв. имение Романова... заключающее в себе 5,33 гектара – 4 десятины 2177 кв. саж. – удобной и неудобной земли со всеми находящимися на ней водами, строениями, мельницами, живым и мертвым инвентарем и прочим имуществом по оценке на общую сумму 6454 руб. сроком на шесть (6) лет, считая с 1 мая 1926 года по 1 мая 1932 г.».

Хозяйство «Житницкий сад» к тому времени ГЗИ тоже передало в пользование Зюзинского ККОВ. Плодовый сад в 2 десятины с яблонями (900 корней) был частью владения И.И. Житницкого. В марте 1898 г. по купчей, утвержденной московским старшим нотариусом, купец А.И. Васильков продал титулярному советнику А.И. Антоновичу и коллежскому секретарю И.И. Житницкому Емельяновскую пустошь в 166,9 десятины (в этой даче сельцо Марково и 2-я ч. сельца Кленина – земли поручика С.И. Соколова, переведенные на Василькова в 1879 г.).

В январе 1901 г. новые владельцы Емельяновской пустоши разделили между собой совместное владение на два участка. 1-й отошел А.И. Антоновичу – это был участок земли с кирпичным заводом и другими постройками 70 дес. при сельце Маркове стоимостью 15 000 руб., расположенный ближе к дер. Чертановой; к 1909 г. кирпичный завод Антоновича остановился, и его приобрел и запустил инженер путей сообщения В.Н. Лазарев-Станищев, представитель древнего дворянского рода. Завод работал до 1917 г. А 2-я часть Емельяновской пустоши осталась за И.И. Житницким – участок лесистой земли в 96 дес. 2201 кв. сажен при сельцах Маркове и Кленине с постройками стоимостью 48 000 руб. Здесь при усадьбе Житницкого, расположенной в лесу, имелся большой яблоневый сад. Конфискованный после революции, Житницкий сад стал доходной статьей государства.

Состояние доходных статей, сданных в аренду, находилось под присмотром ГЗИ (дабы не уменьшилась доходность участков).

Обследование Житницкого сада и имения быв. Романова, доходных статей волостного значения, находившихся в аренде общества граждан села Зюзина, провел в сентябре 1927 г. зав. зем. стол. Ленинского ВИКа Королев в присутствии пред. сельсовета Е.И. Булкина, пред. СККОВ с. Зюзина Д. Городилина и секретаря СККОВ Н. Заварзина. Оказалось, что окопка сада «производится ежегодно, но неудовлетворительно, в настоящее время под яблонями росла трава». Постройки в имении Романова были сданы в аренду по договорам. «Каменный дом сдан под кузницу и под жилье на сумму 150 руб. в год и столяру на сумму 240 руб. Дача сдана врачу Яшкуль за 150 руб. в год с обязательством ремонта, который в настоящее время производится. Договора о сдаче помещений нотариальным порядком не зарегистрированы».

МУЗО предъявил иск Комитету крестьянского общества взаимопомощи села Зюзина о взыскании 349 руб. 18 коп. Иск рассматривала Московская уездная земельная комиссия в составе председателя комиссии, зам. зав. УЗО С.С. Бычкова и членов: зам. зав. отдела землеустройства М.И. Белякова, народного судьи Покровской при секретаре А.Е. Плотниковой. Комиссия признала, что нарушен п. «б» ст. 3 договора № 74 от 6/V–26 г. – сад и насаждения находятся в запущенном и неисправном состоянии, а в нарушение ст. 10 договора постройки передаются в субаренду. Московская УЗК определила расторгнуть договор № 74 и взыскать с Зюзинского СККОВ 349 руб. 18 коп. в пользу МУЗО.

На землю усадьбы у общества были виды; она простаивала без дела. Уже 18 июня 1925 г. граждане с. Зюзина А.Н. Гусев, Н.Ф. Бычков и А.И. Хайдуков подали заявление в земельную комиссию с просьбой разрешить строительство «домов на земле агрономического пункта до его отъезда, т. к. он осенью переводится и земля с осени переводится в фонд общества, а общество наметило уже этот участок им под стройку»[848], но зав. УЗУ сообщил: «Разрешение на постройку домов на земельном участке 1-го Агропункта до продажи назначенных кирпичных домов не дается».

На арендованной земле крестьяне строиться не могли. Да и арендный договор затем был расторгнут. Затея с постройкой домов растянулась надолго. Но они все же дождались обещанных обществом участков, хотя и полученных лишь спустя несколько лет.

В 1926 г. в Московском уезде составлялись полные сведения о землепользователях по всем селениям. При селе Зюзине в числе землепользователей значились: 3 участка Госземзапаса – закрытый кирпичный завод быв. Романова 18,36 га; закрытый кирпичный завод быв. Лазарева-Станищева (быв. Антоновича) 20,82 га; закрытый кирпичный завод быв. Афремова 20,55 га; селения Зюзино и Волхонка – всех земель 596,97 га, совхоз Житницкий – 8,22 га, Агропункт 1-го участка – 9,51 га, участок гр-на Россихина – 5,64 га.

К 1927 г. в Зюзинском земельном обществе значилось 156 хозяйств, имеющих землю, безземельных хозяйств не было, население – 396 мужчин, 397 женщин, лошади рабочие – 132, коровы – 110, мирских бычка в индивидуальном пользовании – 2, число хозяйств без всякого скота – 21, без лошади – 35, без коровы – 78, сеялка рядовая – 1, молотилки: 1 конная, 4 ручные, веялка – 1[849].

Участок гражданина Россихина имел необычную историю. Василий Васильевич Россихин был прежним управляющим кирпичного завода Афремова. Он жил не в самом селе, а в отдалении, ближе к верховьям речки Котловки. И в документах тех лет его участок называли хутором. Земля, принадлежавшая заводу Афремова, на границе с крестьянской землей села Зюзина вдоль р. Котловки, использовалась для добычи глины, после чего оставалась в рытвинах и глубоких ямах. И В.В. Россихин еще в 1916 г., в бытность его на службе у Афремова, рекультивировал эту землю и высадил на ней сад, сделал пруд, поставил дом для своего большого семейства.

В передел земли по декрету 1918 г. общее собрание крестьян Зюзина наделило Россихину земли по норме местного населения – по числу едоков – на 9 человек, приняв во внимание, что на этом участке рытвины, бугры и ямы после выборки глины лично им, Россихиным, были приведены в пригодность и удобрены для семенного и огородного хозяйства, лично им и его семьей посажено большое количество садовых растений.

Деревянный рубленый дом на каменном фундаменте размером по наружным стенам 30?18 аршин, в доме 14 комнат, усадьба, сад, пашни и неудобья – 5,6 дес. – все это производило впечатление небольшого имения. И 18 ноября 1920 г. Мосгубземуправление вынесло постановление о выселении гражданина Россихина и приспособлении его дома под ветеринарный пункт. Но Россихин обжаловал дело в Наркомземе. Он обратился за поддержкой и к жителям села.

Граждане села Зюзина на общем собрании (председатель собрания П.С. Заварзин, секретарь И.И. Заварзин) рассмотрели заявление гражданина В.В. Россихина об удержании в его пользу земельного участка, наделенного ему общим собранием крестьян села Зюзина в передел 1918 г. Собрание подтвердило данный факт и высказало пожелание оставить участок в пользовании Россихина и его семьи.

Земотдел наложил резолюцию, что «граждане села Зюзина наделили землей Россихина без ведома и согласия на то земотдела». А Россихин, дескать, заведовал заводом у владельца Афремова и в настоящее время как специалист кирпичного производства служит в Губстроме (т. е. не является крестьянином). Но постановлением Наркомзема № 43 от 1921 г. спорный земельный участок со всеми постройками был предоставлен в пользование гр-на Россихина и его семьи из 11 человек.

Некоторое время Россихина не трогали, но 16 января 1928 г. на заседании земельной комиссии Ленинского ВИКа по делу Россихина (в присутствии председателя Зюзинского сельсовета Е.И. Булкина) было решено, что земельный участок не превышает нормы трудового землепользования, а жилая площадь дома превышает нормы 16 кв. аршин на одного человека. Комиссия сочла, что одной половины дома достаточно для проживания и ведения хозяйства, а вторую половину следует передать в доход ГЗИ. Был заключен договор № 62 между Ленинским ВИК, в лице зав. столом местного хозяйства, и гражданином села Зюзина Василием Васильевичем Россихиным. ВИК сдал в аренду Россихину половину его же дома площадью 188 кв. м на срок с 18 мая 1928 г. по 18 мая 1931 г. за 300 руб. в год, взяв вперед за все время аренды 900 руб.

Но при образовании колхоза бывшие владения Россихина 8 июня 1930 г. были переданы колхозу по двум ведомостям. Ведомость № 1 земельных угодий – пашни 3,9, неудобья 0,30, всего 4,20 га. Ведомость № 2 построек и сооружений – жилые постройки: полдома – дом 2-этажный деревянный рубленый, на кирпичном фундаменте под железной крышей, внутри с каменной лестницей, общей стоимостью 5820 р.[850] Дом этот много лет служил колхозникам и известен среди старожилов под названием Дача. Пруд неподалеку от Дачи так и назывался – Россихин пруд. Только никто уже не помнил, откуда такое название.

Сельсоветы (вместо сельских старост и сельских комиссаров) действовали, вероятно, уже с 1919 г. В переписке с Московским комиссариатом труда о выполнении трудовой повинности гражданами волости сохранилось заявление председателя сельсовета села Зюзина М. Гусева от 5 июня 1920 г. «о невозможности выполнения наряда по перевозке кирпича с завода Афремова на завод АМО»: «Зюзинский сельсовет сообщает, что без ведома транспортного отдела 40 подвод мы дать не можем, т. к. лошади наши там состоят на учете и мы ежедневно ездим в Москву, по его нарядам. Можете запросить подводы от нас через транспортный отдел».

В селе Зюзине подлежали трудовой повинности 106 мужчин от 16 до 50 лет, 47 женщин от 16 до 40 лет и 96 лошадей 3 лет. Трудовую повинность в те годы выполняли жители всех селений, и сведения о количестве мужчин и женщин, подлежащих трудовой повинности, и лошадей-трехлеток по всем селениям Ленинского района были внесены в общий список[851].

Сельсовет был выборным органом. В территорию Зюзинского сельсовета входило прежнее Зюзинское сельское общество, т. е. село Зюзино и деревня Волхонка. С февраля по июнь 1921 г. и с июня 1923 г. по октябрь 1925 г. сельсоветы укрупнялись и назывались «группсоветы». Территории их увеличивались за счет объединения соседних селений. Так, в Зюзинский группсовет, кроме Зюзина и Волхонки (900 чел. в обоих селениях), входили еще Шаболово (412 чел.) и Троицкое-Черемушки (483 чел.). После разукрупнения с 1926 г. были восстановлены сельсоветы в этих селениях.

Судя по подписям и различным упоминаниям в документах, председателями советов в Зюзине избирались: М.А. Гусев (1920 г. пред. сельсовета), И.Б. Попков (1921 г., пред. сельсовета, а затем группсовета), И.Ф. Журин (пред. сельсовета, июнь 1921 г. – март 1922 г.), И.С. Заварзин (пред. с/с, апрель 1922 г. – май 1923 г., пред. группсовета июнь–декабрь 1923 г.), Н.Г. Заварзин (пред. группсовета, 1924 г.), В.М. Вороненков (пред. группсовета, январь – октябрь 1925 г.), И.С. Заварзин (пред. с/с, ноябрь 1925 г.), В.П. Заварзин (пред. с/с, апрель 1926 г.), Е.И. Булкин (март 1927 г. – март 1928 г.), С.П. Князев (пред. с/с, апрель 1930 г. – 1931 г.), Н.И. Бобков (пред. с/с, 1933–1934 гг.), В.Ф. Князева (пред. с/с, август 1935 г.), А.И. Сковородова (пред. с/с, 1939 г.), В.А. Терновский (1941 г.), А.И. Сковородова (пред. с/с, 1943– 1944 гг.), В.Ф. Князева (пред. с/с, апрель 1946 г.), В.Ф. Пузырев (пред. с/с, июль 1946 г. – декабрь 1947 г.), К.И. Паненко (пред. с/с, 2-го, 3-го, 4-го, 5-го созыва, январь 1948 г. – 1957 г.), О.Д. Мельникова (пред. с/с, 6-го созыва 1957–1959 гг.).

Упоминались в документах, как правило, одновременно с председателем, секретари сельсовета. По 1924 г. включительно секретарем сельсовета был Н.Е. Корьёв, упоминавшийся выше председатель Зюзинского волостного земельного комитета, в 1925 и 1926 гг. – И.И. Заварзин, в 1927 и 1928 гг. – А.В. Городилин.

Сохранилось только два списка именного состава членов советов: группсовета 1925 г. и сельсовета 1927 г. В 1925 г. в составе Зюзинского группсовета (см. таблицу ниже) были представители от четырех селений, председателем был избран В.М. Вороненков (Шаболово), заместителем Е.Ф. Сорокин (Зюзино), секретарем А.Ф. Тихонов (Шаболово). Средний возраст членов группсовета – 33,85 лет. Образование у крестьян и рабочих низшее, только у зюзинской учительницы Л.Н. Никольской – среднее. Все беспартийные, кроме трех избранных рабочих с Черемушкинских кирпичных заводов, среди которых было два члена партии и один член РЛКСМ[852].

Разукрупнение группсоветов происходило не в один момент. Как сообщал уездный исполком в ноябре 1925 г., проект «по разукрупнению сельских и поселковых Советов разбирался на расширенном совещании волисполкомов, совместно с председателями сельских и поселковых Советов.

На указанных совещаниях было указано на целесообразность и своевременность проэкта по разукрупнению сельсоветов. Что же касается увеличения новых расходов по содержанию личного состава сельских советов, по обслуживанию и пр., то таковые выражаются:

до разукрупнения сельсоветов в 217 шт. на каждый сельсовет в год отпускалось 300 руб. = 65 100 руб.;

после разукрупнения сельсоветов в 395 шт. по 300 руб. = 107 700 руб. Таким образом, расход по Московскому уезду на содержание личного состава сельских Советов увеличивается на 42 300 руб. в год.

Одновременно с этим сообщается, что сельские ЗАГСы будут введены во всех сельсоветах. Председатель Тихонов, Секретарь Леонов»[853].

В марте 1927 г. (см. таблицу ниже) средний возраст членов сельсовета (вместе с ревизионной комиссией) – 36 лет, среди жителей села появился член ВЛКСМ Н.И. Бобков и кандидат в члены ВКП(б) С.Е. Корьёв, который единственный из всех учился в городской школе (вероятно, в Москве) и служил в Красной Армии. Пятеро избранных в сельсовет служили в Красной Армии. Семеро избирались в сельсовет не в первый раз[854].

Е.И. Булкина сменил на посту председателя сельсовета С.П. Князев (род. 6.10.1901). Позже председателем сельсовета стала и его жена Вера Филуменовна.

1 марта 1923 Зюзинский сельсовет выписал С.П. Князеву удостоверение: «Дано от Зюзинского сельского совета гр. с. Зюзина Сергею Петрову Князеву в том, что он желает получить брак с гражданкой с. Зюзина девицей 17 лет Верой Филуменовной Леонтьевой, в чем сельский совет удостоверяет. Председатель И. Заварзин. Действительно заверил: Князев – холост. Председатель И. Заварзин»[855]. Подобные удостоверения, подтверждавшие холостое состояние, выписывались в тот период сельсоветом тем гражданам, которые собирались зарегистрировать свой брак в ЗАГСе Ленинского волгорсовета.

С.П. Князев. 1932 г.

Сергей Петрович Князев был старшим сыном Петра Михайловича Князева. Отец не дожил до свадьбы своего первенца. В 1922 г. хозяйство было записано на вдову Александру Ильиничну Князеву (урожд. Хайдукову)[856]. У Сергея было еще два брата – Николай (род. 18.09.1905) и Михаил (род. 10.10.1909) и четыре сестры. У семьи было 3? десятины земли, лошадь и корова, их денежный подворный налог состоял из пяти платежных паев – причитающаяся сумма налога 11 500 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[857] В 1927 г. Сергей Петров, с женой и маленькой дочерью, имел отдельное от матери хозяйство бедняка. Он платил 2 руб. налога по самообложению, а мать с остальными детьми – 13 руб. Как вспоминают родственники, у него никогда не было своего дома и двора.

В 1922 г. в списке граждан села Зюзина значится Анна Леонова (т. е. Леонтьева). Вдова Сергея Васильева Седова, Анна Петрова Леонова, 39 лет, жила с сыном Егором Сергеевым Седовым и, вероятно, уже вышла замуж за Филумена Ильича Леонтьева, т. к. была записана под его фамилией. Он тоже был вдовцом с четырьмя детьми: три дочери и сын. Одной из дочерей и была Вера Филуменовна Леонтьева, которая после женитьбы отца стала гражданкой села Зюзина. За Анной Леоновой в 1922 г. значилось 1 ? десятины и корова, она платила 2 ? платежных пая – 5175 тыс. руб. в дензнаках 1922 г. Ф.И. Леонтьев в1927 г. был внесен в список Зюзинского земельного общества по самообложению, и налог он платил не маленький –15 руб. Позже Филумен Ильич не упоминается в документах села, а А.П. Леонтьева внесена в колхозную шнуровую книгу в августе 1940 г. По обмеру 1946 г., ее участок переведен на дочь Е.Ф. Леонтьеву. Это была общая дочь Анны Петровны и Филумена Ильича Евгения[858].

У Сергея и Веры Князевых родилось двое детей: Юлия (1925 г. р.) и Владимир (1929 г. р.). Внук Владимира – Дмитрий Борисович – продолжает фамилию Князевых и сегодня. Незадолго перед войной Князевы расстались. Вера Филуменовна тогда была председателем сельсовета. Дочка выросла с бабушкой А.И. Князевой, а сын остался с мамой. Сергей Петрович тоже женился вторично, поселившись с позволения детей у П.Д. Корьёвой. Но общих детей в его новой семье не было. Работал С.П. Князев в колхозе как простой колхозник, на разных работах, в последние годы – простым сторожем; умер он в 1953 г.

Бюджет сельсовета в 20-е годы складывался из средств самообложения. Налог самообложения (добровольный сбор средств, необходимых для обеспечения местных общественных нужд благоустройства и культурного строительства, установленный самим населением) являлся одним из основополагающих деталей сельского быта в СССР. В Зюзине установление такого сбора относится к 1927 г., и продолжалось самообложение все последующие годы существования территории сельсовета до 1960 г. включительно.

Начиная с апреля 1927 г. на расширенных заседаниях сельсовета утрясали бюджет. На какие нужды сколько денег требуется – перечень и цифры вписывались, перечеркивались, выбрасывались совсем. Сначала на каждого едока установили по 3 руб. 50 коп. Но на заседании 2 июня принцип сбора налога изменили – ввели прогрессивное самообложение. Все население селения Зюзина – 663 едока – в зависимости от доходов разбили на группы, каждая из которых облагалась следующим образом: 1-я группа – 54 едока по 5 руб., 2-я группа – 564 едока по 3 руб. 25 коп., 3-я группа – 33 едока по 2 руб., 4-я группа – 12 едоков, которые совсем освобождались от самообложения, как бедняки. Был составлен Именной список Зюзинского земельного общества по самообложению на год, с июня 1927 г. по июнь 1928 г., в который внесли 156 домохозяев с указанием суммы налога самообложения для каждого. Общая сумма в 1805 руб. по смете распределялась на следующие общественные нужды:

«1) сторожу сельскому 260 руб.

2) на пожарное оборудование 200 руб.

3) на ремонт колодцев 200 руб.

4) на починку канав по селению 200 руб.

5) на культпросвет 75 руб.

6) на канцелярские расходы 25 руб.

7) на починку мостов 50 руб.

8) за договора сельсторожа 10 руб.

9) командировки 80 руб.

10) страх. сторожа 65 руб.

11) спецодежда сторожа 60 руб.

12) жалование председателя 240 руб.

13) жалованье секретаря 240 руб.

В чем Зюзинский сельсовет просит Волисполком утвердить составленную смету.

(Председатель сельсовета Булкин За секретаря Булкина».)

27 сентября 1927 г. Ленинский волисполком утвердил Именной список земобщества по самообложению, согласился с доходной и расходной частями бюджета, но отменил жалованье председателю и секретарю (обоим) в сумме 480 руб., предложив эту сумму «употребить на благоустройство селения»[859].

1923 г. Пожарная дружина села Зюзина (справа налево): 1 ряд 1) Бобков Николай Иванович, 2) Князев Александр Иванович, 3) Чучин Иван Егорович, 4) Чучин Иван Иванович; 2 ряд 1) Сорокин Михаил Егорович, 2) Корчагин Алексей Алексеевич, 3) (забыт), 4) Гусев Павел Николаевич, 5) Бобков Иван Борисович, 6) Журин Павел Федорович; 3 ряд 1) Гайдуков Андрей Ильич, 2) Князев Михаил Иванович, 3), 4) (забыты), 5) Князев Николай Петрович, 6), 7), 8) (забыты), 9) Гусев Александр Николаевич, 10) Савельев Иван Васильевич, 11) Сковородов Петр Егорович

Ранее я уже писала о лишении избирательных прав жителей села Зюзина. А как этот процесс шел в волости в целом? Лишение прав при выборах в сельсовет впервые отмечено в 1923 г. В сентябре по волостным избирательным комиссиям из уездной комиссии было спущено постановление: составить список лиц, лишенных права избирать и быть избранными, согласно ст. 65 Конституции РСФСР. 10 октября такой список в Ленинской волости был составлен. В него вошли один фабрикант (П.П. Капустин) и всех храмов волости, церковно– и священнослужители, а также церковные старосты и председатели церковно-приходских советов, или, как тогда говорили, служители культа. В список вносились лица старше 18 лет обоего пола. Таблица приведена в главе «История прихода»[860].

Через год при выборах в Волсовет подобные списки значительно расширились. В них вошли не только фабриканты и служители культа, но и члены их семей, а также торговцы, барышники, трактирщики, бывшие урядники и жандармы, и даже ремесленники, пользующиеся наемным трудом, все с семьями. (Таблица, как и предыдущая – в той же главе.)[861].

К 1926 г. сведения о лицах, внесенных в список лишенцев, значительно расширились. Список был единым на всю волость, пронумерован подряд, и оказалось, что в списке по Ленинской волости внесено 305 человек. По Зюзинскому группсовету, в который входили тогда не только Зюзино и Волхонка, но и Шаболово, и Троицкое-Черемушки, в список внесены были лица, проживавшие во всех этих селениях[862]. (Фрагменты таблицы см. ниже.)

Зюзинское сельскохозяйственное кредитное товарищество возникло в годы НЭПа и существовало, как указано в Уставе, с 15 марта 1922 г. по 20 марта 1929 г. Учредителями товарищества стали 53 зюзинца, а также 16 крестьян из Аннина, Чертанова, Бирюлева, Красного, Семеновского, Узкого, Верхних Котлов, Воронцова, Волхонки, Ясенева. Среди учредителей из Зюзина встречаются фамилии самых активных крестьян, которые действовали и как-либо проявлялись всегда: до революции и после, до создания колхозов и после. Приведу все их подписи, потому что некоторые никогда не были вписаны в каких-либо деловых документах, кроме общих списков:

«Вас. Фед. Журин, Андр. Ильич Хайдуков и Ив. Вас. Альянов – они неграм., за них и за себя расписался Егор Федоров Сорокин, П. Гусев, Мих. Ив. Бурлаков, Павел Фед. Журин, Вас. Захаров Хромов, Матвей Вас. Корьёв, Бычков Михаил, Мих. Ив. Заварзин, Ив. Петров Комраков, Сергей Ив. Заварзин, Николай Еф. Сковородов, Ал-др Ал-др. Хромов, Ив. Ал-др. Касаткин, Анисья Вас. Князева, Вас. Никифор. Князев, Корчагин Алексей Алексеевич, Павел Ив. Заварзин, Мих. Вас. Альянов, Вас. Петр. Заварзин, Вас. Фед. Городилин, Фед. Ив. Городилин, Егор Ильич Булкин, Сковородов Сергей Еф., Петр Серг. Заварзин, Пав. Еф. Сковородов, Ал-др Вас. Голицын, Сергей Петров Князев, Сергей Алексеев Касаткин, Спиридонов Владимир Сергеевич, Заварзин Иван Иванович, Касаткин Василий Александр., Сергей Чучин, Сергей Ал. Корьёв, Алексей Еф. Корьёв, Журин Ив. Федоров, Н.И. Альянов, Гусев Сем. Мих., И. Заварзин, С.В. Городилин, А.В. Городилин, В.А. Заварзин, Ив. Егор. Фурин, Ив. Дмитр. Мурашов, Николай Григ. Заварзин, Николай Еф. Корьёв, В. Иванович Корнев, В.А. Корьёв, А.Н. Гусев, Н. Сорокина, И.И. Заварзин.

Собственноручные подписи расписавшихся выше граждан удостоверяем

(Пред. сельсовета И. Журин. Секретарь Н. Корьёв».)

Своим уполномоченным для подачи заявления, получения зарегистрированного Устава, изменения и дополнения его крестьяне определили того самого Н.А. Терпугова, который недавно строил в селе Зюзине мельницу. По Уставу кредитное товарищество должно было действовать в районе 26 селений Ленинской волости, прежде входивших в Зюзинскую волость. Вступной взнос был равен 20 коп. в золотом исчислении по курсу Наркомфина, полный пай равен трем золотым рублям по курсу Наркомфина[863].

У зюзинских крестьян был опыт объединения усилий для решения общих проблем. Нельзя поделить по едокам взятый обществом в аренду сад и парк имения Романова, как покосы или пашню. Это была единица хозяйствования, у которой должен был быть один, единый хозяин. В сельском обществе при соблюдении некоторых общественных правил каждый все-таки был сам по себе.

А нужно было коллективное хозяйствование. Крестьяне понимали, что необходимо объединять усилия, иначе земли Романова, Лазарева-Станищева, Житницкого им не получить. В 1927 г. в Зюзино был в некотором смысле рубежный год. В июле 1927 г. заканчивался договор № 61^а аренды на 18 десятин земли завода Романова; в сентябре 1927 г. был расторгнут договор № 74 на аренду имения Романова (о них речь шла выше). В 1927 г. был избран новый сельсовет. И возникла новая организация.

Справные зюзинские хозяева решили организовать Товарищество семеноводов. 10 марта 1927 г. только что избранный Зюзинский сельсовет зарегистрировал три основополагающих документа нового товарищества, подписанные председателем Е.И. Булкиным и секретарем А. Городилиным.

1. Удостоверение, выданное гражданам с. Зюзина, «в том, что лица, состоящие в группе по организации Зюзинского семенного садового и огородного товарищества – Петр Сковородов, Ефим И. Сковородов, В.Ф. Сорокин, Егор Ф. Сорокин, Н. А. Сорокин, Ник. Е. Корьёв, Вас. П. Заварзин, И.И. Заварзин, Пав. И. Заварзин, Вас. Н. Князев, Н.В. Князев и Мих. Вас. Князев, – голосу в обществе не лишены, в чем Зюзинской сельсовет удостоверяет».

2. Протокол заседания инициативной группы по организации Т-ва семеноводов, созданного «в целях создания наилучших условий ведения хозяйства в селе Зюзине», где определили вступной пай один руб. и паевой взнос 10 руб. Уполномоченным для подачи заявления о регистрации избрали П.Е. Сковородова.

3. Заявление в Московское губернское земельное управление от учредителей Зюзинского сельскохозяйственного кооперативного семенного товарищества Сковородова П.Е., Корьёва Н.Е., Князева В.Н., Сорокина В.Ф., Сковородова Е.И., Заварзина В.П., Заварзина И.И., Сорокина Н.А., Сорокина Е.Ф. с просьбой устав Т-ва «внести в список зарегистрированных сельскохозяйственных кооперативных объединений».

Тип кооперации в Товариществе семеноводов был примерно такой же, как в Кредитном товариществе – объединялись деньги.

В Ленинской волости к 1928 г. существовало только два товарищества семеноводов – Зюзинское и Грайвороновское. А в числе 9 сельскохозяйственных кружков работал и Зюзинский сельскохозяйственный кружок[864].

Зюзинская трудовая садово-огородная сельскохозяйственная артель, созданная в марте 1928 г., объединяла не деньги, а землю для совместного ведения хозяйства. Это было коллективное хозяйство, и каждый его член мог называть себя колхозником. Впрочем, один из учредителей артели С.П. Князев, избранный в 1928 г. в члены волисполкома, был записан в именном списке учредителей как крестьянин колхозник[865].

Объединение хозяйств подтверждала справка из сельсовета: «У учредителей Зюзинской сельскохозяйственной трудовой садово-огородной артели Князева С.П., Корнева-Сорокина С.П. и Бабешкова Н.И. имеется надельная земля чрезполоситцу (sic. – Ред.), которую они объединяют для совместного ведения хозяйства, в чем Зюзинский сельсовет удостоверяет. Председатель сельсовета Булкин, секретарь А. Городилин». К их объединению присоединились еще двое. И 3 марта 1928 г. они подали «Заявление учредителей Зюзинской трудовой садово-огородной сельскохозяйственной артели при с. Зюзино Козлова Александра Васильевича, Князева Сергея Петровича, Теняева Александра Яковлевича, Бабешкова Николая Ивановича, Корнева-Сорокина Сергея Петровича с просьбой зарегистрировать устав артели»[866].

Устав был зарегистрирован, и через две недели Ленинский ВИК постановил «передать в бесплатное трудовое пользование созданному трудовому коллективу сел. Зюзино землю и сад ранее доходной ст. ГЗИ [быв. имение Романова. – С.Я.]. Поручить Земстолу оформить договором передачу».

Но передача земли «в бесплатное трудовое пользование» застопорилась. В июне 1928 г. был составлен акт технического обследования каменного двухэтажного дома с площадью земельного участка 733 кв. м, сдаваемого «артели садово-огородников» и требующего значительного ремонта, стоимостью в настоящий момент 14 293 руб. 80 коп.[867]

Член волисполкома С.П. Князев обратился в Московский союз семенных садово-огородных кооперативов. 29 ноября 1928 г. на заседании Правления Мосемогородсоюза Князев доложил о работе Зюзинской сельскохозяйственной артели. Постановили: «Просить Москолхозсоюз о включении Артели в члены и оказания таковой поддержания в форме кредита. Просить УЗО об ускорении передачи Артели земли в трудовое пользование, а Артели в связи с расширением земельной площади принять меры к вовлечению в Артель новых членов. В связи с недородом – тяжелое положение с фуражом, просить Мосселькредсоюз об отпуске фуража через Ленинское кредитное Т-во, поручить орготделу договориться с местными органами о введении для связи тов. Князева в Правление Зюзинского кредитного Т-ва», в составе учредителей которого состоял С.П. Князев. На уголке выписки из протокола № 19 заседания правления Мосемогородсоюза наложена резолюция руководства: «Организация жизнеспособная, крестьянская, надо передать хозяйство в трудовое пользование. 12/XII–28 г.»[868]

Однако и это вмешательство не сдвинуло дело с землей. И чтобы имение не заняли другие претенденты – а споры в селе были жаркие, – Князев как руководитель артели вместе с несколькими членами артели поселился в каменном доме имения Романова, который являлся собственностью Ленинского ВИКа, не был сдан в аренду и не был застрахован, что и было зафиксировано при обследовании строений ВИКа в июле 1929 г.[869]

Крестьяне стояли перед дилеммой: расширяете колхоз – даем землю, нет – земли не получите. Впрочем, линия на сплошную коллективизацию провозглашена была как курс партии в Постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству».

Собрание бедноты села Зюзина С.П. Князев провел 20 января 1930 г. Секретарем был Н.Г. Заварзин, бывший председателем сельсовета в 1924 г. Собралось 49 человек (33 мужчины и 16 женщин). На повестке дня стояло четыре сложных вопроса: о переходе на сплошную коллективизацию; о долишении избирательных прав; об изъятии имущества у лишенцев; выборы инициативной группы по коллективизации.

Сплошную коллективизацию – к 1 февраля; всей бедноте записаться немедленно и активно участвовать в вовлечении всей середняцкой части села в колхоз и вести борьбу с кулацкой частью. Так решили на собрании. Тогда же определили и кулацкую часть села. Это те, кто побогаче, кто не хочет объединять свои хозяйства с бедняками, кто хочет идти своим путем. В дополнение к тем, кто уже лишен избирательных прав, их надо было «долишить» этих прав. Постановили: предложить сельсовету лишить избирательных прав намеченных лиц. В список долишенцев внесли шестерых граждан:

«1. Сковородова Петра Егоровича, как зажиточного крестьянина, ярого и хитрого противника коллективизации, врага бедноты и ловкого дельца, умеющего использовать общественные организации в своих интересах. [Совсем недавно П.Е. Сковородов организовал товарищество семеноводов. – С.Я.]

2. Заварзина Ивана Ивановича I – как быв. церковного старосту, врага бедноты и ярого противника коллективизации и вредителя.

3. Воздвиженскую Ольгу Алексеевну – как дочь попа.

4. Заварзина Александра Ивановича I, как зажиточного крестьянина, активного противника коллективизации и вредителя в общ. организации.

5. Заварзина Василия Петровича, как быв. лишенца, пользовавшегося наемной силой, и противника коллективизации, имеющего крепкое хозяйство.

6. Журина Павла Федоровича, как церковного старосту, имеющего крепкое хозяйство, и противника колхоза».

У этих шестерых, а также у тех многих, кто ранее был лишен избирательных прав, решено было изъять землю, все средства производства, рабочий и продуктовый скот, жилые и хозяйственные постройки, а затем выслать их из пределов района. Постановили: сделать это должен был сельсовет. Но все понимали, что дело это тяжкое. Поэтому для проведения коллективизации назначили инициативную группу: 1) Булкину П.Е.; 2) Князева А.И.; 3) Гусева В.Н.; 4) Корьёва С.Е.; 5) Князева С.П.; 6) Заварзина Н.Г.; 7) Касаткина В.С.; 8) Городилину П.А.; 9) Бобкова Н.И.; 10) Сковородову М.М.

К 1930 г. С.П. Князев стал председателем Зюзинского сельсовета. И на следующий после этого собрания день он обеспечил срочное принятие постановления сельсовета о новой группе лишенцев и об изъятии имущества у всех зюзинских жителей, лишенных избирательных прав не только накануне, но и в прежние годы. Всего их было более двух десятков.

В однодневном доме отдыха. В 1-м ряду крайний справа – С.Е. Корьёв, в центре – С.П. Князев (в белой рубашке)

22 января на общее собрание граждан села Зюзина собралось 332 чел. Докладчик из района рассказал о коллективизации сельского хозяйства: «...мелкие хозяйства нецелесообразны, в наших условиях мелкими машинами нашу землю нельзя стало обрабатывать. Нам необходимо свое хозяйство перестроить по-новому. Ибо, работая так, как мы работали до сих пор, плохие будем иметь урожаи. Необходимо в Зюзине начать коллективную обработку земли, эта обработка даст с наших полей больше урожайности. Старый быт мы должны забыть и начать борьбу за новое коллективное хозяйство. Беднота первая откликнулась на своем собрании о сплошной коллективизации и дала себе слово, что она и в дальнейшем будет защищать и организовывать коллективы. Необходимо сейчас общему собранию середняков и бедняков также откликнуться на это дело».

В скупом протоколе, конечно, не показано, как проходили дебаты, и записаны не все реплики с мест. Как все будет, никому понятно не было. Знали, как хотелось бы...

«Бобков Н.И.: Необходимо вопрос шире разъяснить... И надо каждому дать высказаться...

Леонтьева: Надо обязательно взойти в колхоз, я записываюсь как середнячка...

Касаткин Иван: Мы вступим в колхоз и хотим строить новое колхозное строительство – строить революцию трудно было, построили, и сейчас необходимо начать вторую революцию...

Князев Иван Никитович: Бедняку нечего терять. Он должен вступить и начать работу, строя социализм в своем хозяйстве...

Назаров (от завода Черемушки): Меньше слов – больше дела. Видно из всего, что высказываются за колхоз. Селу Зюзину нужно будет объявить себя взошедшим в колхозное хозяйство и вызвать другую деревню на соревнование. Например, деревню Семеновское, которая еще не взошла...

Гусев Семен: Я как середняк – приветствую коллективизацию (аплодисменты)...

Никольская Лидия Николаевна [40 лет она работала учительницей Зюзинской школы, из них 32 – в должности заведующей школы. – С.Я.]: Земля, которая была, она и осталась такой же, но нужны для нее новые работники. Старые привычки, индивидуальные, вы должны отбросить...

Сорокин Егор Федоров (середняк): У меня семейство 14 человек, почти коллектив свой, дело идет хорошо, и думаю, так же пойдет дело в колхозе...

Общее собрание граждан села Зюзина постановило перейти всем селом в колхоз с уставом сельскохозяйственной артели и вызвать на соревнование дер. Семеновское.

Одобрить постановление сельсовета об изъятии у лиц, лишенных избирательных прав, всех средств производства, скота, всех семенных фондов – всех жилых и хозяйственных построек.

Для инвентаризации передаваемого в колхоз, для проработки и утверждения устава и других вопросов избрать комиссию.

Именовать колхоз в честь 9 января...»

Название для колхоза придумал и предложил секретарь того собрания Павел Николаевич Гусев.

Всем селом взойти в колхоз... Проголосовали, но не взошли...

В селе шло изъятие земель, домов и средств производства у лишенцев. Только к 1 апреля 1930 г. был составлен список членов Зюзинской сельскохозяйственной артели, добровольно вступивших в колхоз им. 9 января. Здесь было 11 семейных домохозяев (указано количество едоков):

«1. Гусев Николай Алексеевич – 6

2. Князев Сергей Петрович – 5

3. Теняев Александр Яковлевич – 5

4. Заварзин Григорий Алексеевич – 4

5. Булкина Пелагея Егоровна – 1

6. Журин Сергей Павлович – 5

7. Широков Николай Власович – 6

8. Сковородов Николай Ефимович – 3

9. Хитрова Мария М. – 2

10. Бабешков Николай Иванович – 2

11. Князев Николай Петрович – 4

Одиночки

1. Бобков Николай Иванович – крестьянин – 1

2. Городилин В.С. – крестьянин – 1

3. Леонтьев Леонид Филуменович – крестьянин – 1

4. Князев В.И. – крестьянин – 1

5. Корьёв М.Е. – крестьянин – 1

6. Гусев С.М. – крестьянин – 1

7. Сорокин И.С. – крестьянин – 1

8. Кирилова Мария – работница – 1

9. Сорокина Н.Сем. – крестьянка – 1

10. Спасская А.И. – учительница – 1

11. Перманов П.А. – учитель – 1

12. Заварзин П.И. – крестьянин – 1

(Председатель колхоза Н. Бобков Секретарь Л. Никольская)

Все перечисленные в списке граждане о желании вступить в колхоз дали собственноручную подпись. Пред. сельсовета С. Князев»[870].

Председателем артели избрали комсомольца Н.И. Бобкова. Хозяйство артели складывалось из хозяйств и рабочей силы всех вступивших в колхоз, а также из изъятых у лишенцев земли, домов и средств производства. Кроме того, уже в июне 1930 г. Н.И. Бобков принял переданное артели из состава ГЗИ в трудовое пользование, владение и распоряжение сельскохозяйственное имущество бывших имений с зачислением оценочной стоимости имущества бессрочной и беспроцентной государственной ссудой в основной (неделимый) капитал сельскохозяйственного коллектива им. 9 января:

– земельные угодья, принадлежавшие Россихину, – пашни 3,9, неудобья 0,30, всего 4,20 га на общую сумму 5820 руб.;

– сад Житницкого – на переданной колхозу им. 9 января земельной площади в 4,20 га плодовых деревьев 700 шт. (яблонь) по 8 руб. за шт. на общую сумму 5600 руб.;

– земельные угодья и постройки в имении быв. Романова – на переданной колхозу земельной площади в 9,50 га: пашня 0,8 га и парк в 8,50 га с плодовыми деревьями 101 шт. по 10 руб. за шт., всего 1010 руб., а также дом двухэтажный кирпичный, 5 комнат наверху и 4 внизу на 13 178 руб. – на общую сумму 14 188 руб.

Земли эти достались обществу в кровавом расколе. Жестокая замятня напала летом на село – увозили лишенцев. Их лишили не только избирательных прав – у них забрали всё и отослали в дальние края. 80-летние старики, которые тогда были детьми, помнят только отрывочные сведения, потому что дружили с детьми увозимых односельчан. Они говорят, что их сослали не то в Сибирь, не то в Казахстан. Кто-то позже вернулся, кто-то остался там, а кто и помер в дальней стороне, не увидев больше родных краев. Многодетные трудолюбивые семьи Сковородовых, Касаткиных, Зайцевых... Куда уехали Воздвиженские, никто точно не знает... Но всех их не забывали, потому что остались крепкие дома, которыми пользовались жители села и которые по-прежнему называли: дом Сковородова, дом Зайцева, дом Касаткина, дом Воздвиженского, Дача и пруд Россихина...

Со слов матери, Евгений Михайлович Князев так описывал те события:

«Зимой 1929 г. приезжали агитаторы. Было большое собрание. Теперь, говорил агитатор, все на селе будет по-новому. Будет общий двор. Обрабатывать землю будете все вместе. Вам будет легче жить. Крестьяне больше не будут думать. Будет председатель на общем дворе, т. е. в колхозе. Мой отец пришел с собрания и рассказал своей жене Пане, что он услышал на собрании. Паня наотрез отказалась вступать в колхоз. Но Михаил говорит: поставят выше среднего, и тогда пойдешь под раскулачивание. У моего отца были друзья из бедноты. Александр Городилин [в тот год секретарь сельсовета. – С.Я.] сказал моему отцу: работников отпусти, продай все молотилки, рушилки, веялки. Иначе тебя назначат кулаком. Крестьяне еще не знали, что их ожидает... Летом 1930 г. приехала из ВЧК Иванова в кожаной куртке, с маузером на боку. Началось выселение кулаков. Первым был Иван Касаткин, зажиточный крестьянин, у него было 11 детей.

Мама рассказывала о той ночи. Выселять пришли в 3 часа ночи, Зюзино было во сне. Плач и стон разбудил село. Ужас окутал Зюзино. Дети Касаткина убежали в поле и спрятались во ржи. Иванова кричала: “Найдите всех до единого и приведите!..” Саша, Леша и Сергей были найдены во ржи. Всю семью посадили на подводы и повезли в район. Дом его опустел. В нем стало правление колхоза. На дворе конный двор. Землю отдали в колхоз, лошадей отвели на общий двор. Все, что было для обработки земли, отдали в колхоз. Следующей семьей был лавочник Зайцев. У него было семеро детей. Его тоже посадили на повозку и отвезли в район. У Заварзина Василия Петровича отобрали двор и там расположили колхозный коровник».

Так, в 1931 г. судили М.П. Симагина за невыполнение овощезаготовок для государства. Хозяйство Симагина было крепкосередняцкое, и его хозяйство за постоянный наем рабочей силы, за аренду земли и продажу продуктов на рынке (картофель и пр.), а также невыполнение обязательств перед государством было раскулачено, а он лишен права голоса и приговорен к высылке на 3 года (где и помер). Симагина тогда подавала заявление во ВЦИК о восстановлении в правах, и ее восстановили. Но дома она лишилась: он оказался в распоряжении колхоза, а она с шестью малолетними детьми и престарелым отцом мыкалась по квартирам, но работала в колхозе. А в мае 1933 г. Татьяну Максимовну Симагину исключили из колхоза по явно надуманным поводам, и ей долго пришлось доказывать свою правоту. «Вообще все было так подстроено, чтобы исключить меня за то, что я честно работала и дала про председателя Захарова заметку в газету...»[871]

Как оказался без дома Н.Е. Сковородов, трудно сказать. Ведь он был в числе первых бедняков, вступивших всей семьей в члены колхоза в апреле 1930 г. Но когда семейство Сковородова (с женой Татьяной Ивановной и сыном Василием) в октябре 1947 г. поставило на правлении колхоза вопрос о возмещении убытков, колхоз отказал им, т. к. колхоз не ломал дом. Заместитель председателя колхоза А.А. Корчагин, который четверть века назад был молодым, но семейным домохозяином и все видел и помнил, сообщил, что «место, где стоял дом Сковородова Н.Е., занято под вновь выстроенный колхозом гараж колхоза. Сломку уже наполовину растащенного дома производил Зюзинский сельсовет (председатель Бобков Н.И.)». Не дали и ссуды на покупку комнаты. Но строительный участок Т.И. Сковородовой, которая уже вступила в колхоз, предоставили...[872] Николай Ефимович и Татьяна Ивановна жизнь доживали колхозниками, и пока не построили дом, жили в двухэтажном доме Зайцева, расположенном рядом со Средним прудом. Занимали они полдома. В том же доме жили и Широковы. Свой дом поставил только их сын, В.Н. Сковородов, – лишь за год до того, как село Зюзино вошло в черту Москвы. Их дом был разобран одним из первых.

На территории Зюзинского сельсовета, кроме колхоза в Зюзине, была создана сельскохозяйственная артель «Возрождение» в деревне Волхонке – на общем собрании единоличников 11 марта 1931 г. Как и в Зюзине, предсельсовета С.П. Князев заверил «подписи рук инициативной группы по организации колхоза “Возрождение”, а также протокол общего собрания от 11/III–31 г. и список записавшихся в колхоз как имеющих право вступления в колхоз». Кроме того, Князев сообщил в райзо, что в колхоз «Возрождение» вошли «15 хозяйств, из них середняков 10 хозяйств, бедняков 3, батрак 1 и служащий агроном 1 чел. В колхозе имеется лошадей 11, коров в единоличном пользовании 13, плугов 14, борон 10, сепаратор 1, молотилок 2, саней 11 и колков 11, упряжи 11 комплектов и соломорезка 1».

1963 г. Дом В.Н. Сковородова, стоявший у дороги на Сталинский поселок напротив церкви

К 1931 г. во всех селениях Ленинской волости были созданы коллективные хозяйства, включавшие в себя подавляющее большинство крестьянских хозяйств. Можно сказать, что сплошная коллективизация завершилась успешно.

Так как колхозы имели в основном садово-огородную специализацию, все они заключили договоры с Мосадогородколхозсоюзом о производстве и поставке в столицу сельскохозяйственной продукции. Одновременно на все колхозы были составлены паспорта с полным перечнем всех сведений о хозяйствах. В приведенной ниже таблице приведены данные, взятые выборочно из обоих документов, хотя по некоторым колхозам нет либо паспорта, либо договора, поэтому данные в ячейках отсутствуют.

С ноября 1931 по июнь 1932 г. во всех хозяйствах Ленинского района, в том числе и в Зюзине, проводилась работа по усиленному строительству парников. В Зюзине в этот период действовал Парниковый коопхоз № 2 Замоскворецкого РРОП. Его сотрудники постоянно посылали сводки в Зюзинский сельсовет о посадке овощей в парниках за подписью технического директора Самарцева или старших огородников Даканова и Мяконина о проводимых работах по всем этапам: заготовка земли, рытье котлованов, оборудование срубов, остекление рам, заготовка мат, завоз навоза, набивка навозом, посев, пикировка, посадка и пр. В марте 1932 г. на президиуме Ленинского РИКа отмечалось, что по срокам закладки парников и теплиц особенно отстают совхозы Текстильщики и Зюзино:

«1. Учитывая особо напряженное состояние с обеспеченностью навозом совхозов Текстильщики и Зюзино, просить Моссовет и Мосгорисполком оказать помощь городским транспортом по подвозу навоза к парникам.

2. Окончательно утвердить план закладки парников совхоза Зюзино в количестве 10 000 рам и предложить директору Самарцеву обеспечить его выполнение в сроки, установленные президиумом...»

Позже действие парникового совхоза в Зюзино не фиксировалось. Возможно, грандиозные планы строительства парников не состоялись. Да и где им было состояться – столько земли нужно для 10 000 рам!

В мае 1932 г. было набито навозом 7160 рам, в том числе посеяно и посажено 5979 рам, в которых размещались укроп, редис, салат, шпинат, зеленый лук, огурцы, томат, тыквы, цветная капуста, краснокочанная и белокочанная капусты. В июне 1932 г. действовало 598 парников: огурцы – 126, ранняя капуста – 48, лук-порей – 84, томаты – 340... Высажено в грунт 4500 шт. рассады цветной капусты и 34 000 шт., т. е. 3 га, помидоров[873].

В правлении зюзинского колхоза им. 9 января. Сидят (справа налево): С.П. Князев; уполномоченный; Е.Н. Корьёв; председатель к-за М.З. Захаров. Стоят: П.Н. Гусев (счетовод); С.Г.(Е.) Корьёв; ветврач П.И. Лунычев; В.С. Спиридонов; неизвестный; телефонистка Е. Кривоспицкая

Колхоз, вероятно, предоставил часть своих земель под парниковое хозяйство. Сам он продолжал действовать. И парники, судя по всему, были позже переданы в ведение колхоза, так как за все время существования колхоз в нем были парниковая бригада и постоянный парниковод Александр Яковлевич Теняев, который, приехав в Зюзино в 1930 г., женился на дочери волостного писаря Николая Алексеевича Гусева Софье, сестре Александра Николаевича Гусева.

Председателем колхоза в 1932 г. стал Митрофан Захарович Захаров. Одновременно в сельсовете также прошли перевыборы, и прежний председатель колхоза им. 9 января Николай Иванович Бобков стал председателем сельсовета.

По годовому отчету колхоза за 1932 г.: число хозяйств в колхозе – 122; число едоков – 580; из них трудоспособных – 242, из них отходников – 44, работает в колхозе – 198; в землепользовании – 248 га; из них пашня – 55 га, огород – 125 га, сад – 65 га, неудобья – 3 га, лошадей – 50, коров – 10, телят – 3, свиней – 14, быков – 2[874].

По сведениям от Е.М. Князева (со слов его матери), М.З. Захаров был рабочий-двадцатипятитысячник, приезжий человек, который потом многие годы жил в селе, но по окончании в 1939 г. выборного председательского срока в колхозе больше не работал. Крутой был человек. К периоду его хозяйствования, прежде всего к 1933 г., относится большое количество исключений из колхоза.

Исключение из членов колхоза, судя по всему, являлось тогда массовым методом наказания строптивых колхозников. Это подтверждается тем, что в районе при райзо существовало Бюро жалоб, а в Москве при МОЗО – Московская областная комиссия по разбору жалоб лиц, исключенных из колхозов; также во ВЦИК действовала такая же комиссия по рассмотрению жалоб колхозников. Поток подобных жалоб в масштабе страны, несомненно, был велик, что и вызвало учреждение таких организаций. И, судя по сохранившимся делам по селу Зюзину, все исключенные были восстановлены[875]. Значит, председатели, инициировавшие эти процессы, были неправы, несправедливы.

15 ноября 1932 г. на заседании сельсовета совместно с правлением колхоза и активом села из колхоза за укрывательство картофеля были исключены Бычков Борис Федорович с женой Екатериной Михайловной, за которыми «имелось ряд замечаний и нарушений внутреннего распорядка колхоза». Но на открытом заседании народного суда 43-го участка Ленинского района, при народных заседателях Корьёве и Корчагине и секретаре Леонтьевой, которое состоялось через 4 дня, Бычковых по суду оправдали, вынеся предупреждение.

В январе 1933 г. с жалобой об исключении из колхоза пришел в Бюро жалоб при МОЗО Павел Иванович Касаткин; Захаров исключил его без решения общего собрания. И дело № 13706 об исключении из колхоза гражданина Касаткина П.И. направили в Ленинский райзо с предложением «вопрос о пребывании Касаткина в колхозе поставить на обсуждение общего собрания колхозников». Собрание состоялось в мае 1933 г., на котором П.И. Касаткина (в числе нескольких других колхозников, о которых речь ниже) исключили из колхоза.

«Исключение меня из колхоза, – писал Касаткин в жалобе во ВЦИК в Комиссию по рассмотрению жалоб колхозников, – нахожу неправильным, в силу следующего: в постановлении Московской областной комиссии указано, что я имел торговлю, имел наемную рабочую силу, имел твердое задание.

Но я никогда не применял наемного труда, никогда не занимался торговлей, а также никогда не имел твердых заданий. Отец мой, Касаткин Иван Александрович, действительно был лишен избирательных прав за торговлю с 1923 по 1926 г., твердых заданий он также не имел. После исключения меня из колхоза мне дали твердое задание, т. е. оно явилось следствием исключения из колхоза, но никак не причиной и поводом исключения.

В настоящее время мне 29 лет, от отца я отделился в 1928 г., т. е. тогда, когда мне было 23 года. У меня имеется формальный раздельный договор, приведенный фактически в жизнь, так как после раздела к отцу я никакого отношения не имел, вел обособленное от него сельское хозяйство. Избирательных прав я никогда не лишался, а также и члены моей отделенной от отца семьи. Проживал я от отца в другом доме, имел обособленную усадьбу, наделенную мне сельсоветом в 1926 г.

В колхоз я вступил в 1931 г. в апреле месяце. Вместе со мной в колхозе работала жена. В 1932 г. был премирован два раза, в посевную премирован брюками, в уборочную пиджаком. Жена была также премирована за прополочную кампанию джемпером.

За все время работы в колхозе я ни в чем предосудительном замечен не был. Следовательно, никаких личных проступков за мной не имеется, а исключен я исключительно за свое социальное происхождение.

Но при исключении меня не принято во внимание, что тогда, когда отец имел нетрудовые доходы, я был несовершеннолетним, а когда я достиг совершеннолетия, то занимался только сельским хозяйством.

До вступления в колхоз хозяйство мое было середняцким, я имел лошадь и корову. Сельхозналог платил в 29/30 году 12 р. 82 к., в 30/31 г. 35 р. Из построек имею один дом, двор. В настоящее время коровы не имею.

Настоящим прошу возстановить меня в члены колхоза».

К своей жалобе П.И. Касаткин приложил отзыв шестнадцати односельчан, которые подтверждали его правоту:

«1933 августа 19 дня нижеподписавшиеся колхозники и единоличники с. Зюзина Ленинского района Московской области настоящим заверяем, что гр. Касаткин Павел Иванович сам лично наемным трудом не пользовался, торговлей не занимался и землю не арендовал и все это относится к его отцу, от которого Павел Иванович отделен в 1928 году, но до этого же года он являлся у отца простым пахарем, вместо наемного работника, и ни в каких отцовских доходах не участвовал. В колхозе Касаткин был хорошим примерным работником, за что даем подпись...»

Приняв во внимание объяснения П.И. Касаткина и поддержку односельчан, ВЦИК предложил областной комиссии пересмотреть свое решение о его исключении. «Областная комиссия при МОЗО в соответствии с предложением Секретариата Председателя ВЦИК постановила свое решение отменить и дело вновь направить в правление колхоза на новое рассмотрение...»

Вероятно, и правление колхоза пересмотрело свое решение и отменило исключение Павла Ивановича.

На том же общем собрании колхозников 13 мая 1933 г. вместе с П.И. Касаткиным были исключены из колхоза «как кулацкий чуждый элемент»: Н.М. Альянов, бывший старший садовод колхоза, П.Н. Гусев, бывший милиционер; Т.М. Симагина, бывший старший счетовод; В.И. Заварзин, бывший председатель Зюзинского сельсовета в 1926–1927 гг. Всем им было предъявлено общее обвинение – кулацкий чуждый элемент, наемная рабочая сила, барышничество, распродажа колхозного имущества...

Как явствовало из их жалоб в райзо, ни к одному из них такое обвинение не подходило. О Татьяне Максимовне Симагиной я сказала выше. Расскажу подробнее о других.

Николай Михайлович Альянов «был уволен и исключен из колхоза как кулацко-зажиточный, пользовался наемным трудом, имел торговлю на конной и распродавал колхозное имущество. Факты подтвердят: в 1931 г. я был ранен в голову, лежал в больнице, и мать моя нанимала и вместе с тем помогали родные рыть картофель, что же касается, когда я был на военной службе, отец мой был больной, тоже нанимал на рытье картофеля, т. е. временно, о торговле на конном – ее не было; если случайно в 1922 г., когда хозяйство вел отец, тогда был случай – не годилась для себя приведенная лошадь, надо было продать. Колхозной распродажи имущества не было, есть документы подтверждения, с марта 1931 г. я взошел в колхоз со своим хозяйством, считая, что в общественном колхозном сильном хозяйстве быть выгодней. Кроме того, на меня было нападение, и, имея тяжелую операцию головы, на то есть от врача документы, я считал, что колхоз даст легкую работу. Первое время при вступлении в колхоз при посевной кампании я работал в подвозе товара в сельпо. Колхоз учел мое слабое здоровье, перевел меня в качестве кладовщика, где проработал три месяца. С 10 сентября и позже я стал старшим садоводом, заложил 10 га новых садов, 6,5 дикорастущего питомника, на 100% обработал 70 га старых садов, подвел и перестроил все под один массив. Колхоз имеет доходность от садоводства 48% всей доходности годовой, т. е. 400 тысяч руб. Имею от колхоза похвальный отзыв, получил премию за сдачу посадочного материала от МТС. В 1932 г. был на курсах садоводства 3 месяца в качестве старосты, есть документ об окончании. Состою студентом в Мичуринском заочном техникуме, был преподавателем курсов бригадиров, по трудовой книжке за 2,5 года не имею ни одного прогула, даже при посевной работал без выходных. Семейство состоит из 9 человек, мать 75 лет, шесть человек детей. Старший учится в группе, остальные ниже. До вступления в колхоз мое хозяйство считалось середняцким по налоговым деньгам, избирательных прав лишен не был. Общественная работа: состою членом земельной комиссии, член школьного совета, член ревизионной комиссии в сельпо, судимостей не имел, участие в революционном движении имел в Саратовской губернии и после на фронте, демобилизовался в 1918 г., имею документ об окончании учебной команды. Был инструктором Ленинского района по всеобщему обучению. Сейчас состою телефонистом по приему денег и телефонограмм, а поэтому считаю постановление об исключении неправильным. Имею быть дальше, не порывая связи с учебой. Имея по садоводству всех культур 30-годичную практику по апробации и по выведению новых сортов. Все эти работы знают Ленинская и Мысовская опытные станции и институт им. Мичурина. Вся моя работа по садоводству видна в колхозе Зюзино, а по другим есть специализированная садовая бригада, которая полностью заверяет мое начатое дело по расширению и развитию садовой отрасли Ленинского района.

(Бывший старший садовод Н. Альянов».)

Редкие документы сохранились в делах Комиссии; в них слышен живой звук тех крестьян, которые были на самом острие событий и могли высказать свои мысли и соображения по поводу происходящих событий очень доступно и образно.

Павел Николаевич Гусев был не лишен дара бытописательства, потому и являлся, по его словам, корреспондентом газеты «Московская деревня». Его кассационная жалоба, поданная в Ленинский райземотдел, – неподдельный рассказ участника колхозного строительства о первых годах нового хозяйства, о первых сельских событиях, в которых переплелись интересы многих жителей Зюзина. Счетовод П. Гусев вместе с председателем правления М. Захаровым в январе 1933 г. подписали годовой отчет колхоза. А в мае П. Гусева исключили из колхоза. Что произошло за эти месяцы? Нам не дано узнать. Попробуем понять из сохранившихся документов.

«Кассационная жалоба

13 мая сего года я исключен из колхоза вместе с другими как кулацкий чуждый элемент, что считаю незаконным и несправедливым.

Исключен за то, что имел наемный труд, что отец мой был когда-то волостным писарем, что он имеет дом, что он имел арендованную землю, но главной причиной к исключению послужило то, что кое-кому из колхозных вредителей, как хороший счетный работник, наладивший образцово запущенный учет и боровшийся за каждую колхозную копейку, за каждый даром начисленный трудодень – был не с руки, а поэтому от меня надо было избавиться, для чего был выбран данный самый удобный “момент исключений” и приняты все меры наговоров и клеветы, чтобы перед районными работниками заклеймить меня и вычистить.

Настоящая же истина, подтверждающаяся фактами, такова:

Отец – действительно был волостным писарем, но писаря по конституции избирательных и прочих прав не лишаются и считаются такими же наемными общественными работниками, тем более за отцом по его службе нет никаких плохих сторон, а даже наоборот, он преследовался полицейскими властями как неблагонадежный, в особенности с религиозной стороны, я помню, у нас стражники делали обыски, однажды нашли винтовку, куда-то таскали отца. Работать по найму он начал с детства. В настоящее время он так плох, что не может совсем ходить.

Что он имел огромное количество земли, как кто-то сказал на собрании – это неверно. Имел он только 8 га земли – леса и только один раз снял с нее покос, больше земли кроме крестьянского надела у него никогда не было.

Постоянного наемного труда не имел и всегда нуждался в средствах, имея большую семью, и даже не мог отдать меня учиться за неимением средств.

Дома своего он никогда не имел и не строил. А в котором он сейчас живет, принадлежит ему лишь полдома, перешедшего ему от умершей тетки. Дом этот совсем старый и вторая половина принадлежит Корневу Е.И.

Мать моя, после которой я остался 8 лет, – из бедняцкой семьи, ходила по надомным работам и родила меня на работе в саду. Вторая моя мать – мачеха – была батрачкой.

О себе – начал работу по найму с 15ти лет. От отца отделился и ушел совсем в 1913 году, т. е. 20 лет назад. Работал в Москве, там и жил, откуда и был взят на войну. Был сначала в пехоте рядовым, потом в саперном полку, тоже рядовым, имел дисциплинарные взыскания за выступления против начальства, чуть не попал под полевой суд за то, что толкнул взводного, избивавшего солдата-еврея. Окончил учебную команду и в революцию был произведен в унтер-офицеры, но выполнять обязанности унтер-офицера не пришлось, т. к. принимая активное участие в революционном движении, мы сами стали разоружать меньшевистских офицеров. Наш саперный полк был первым, участвовал в отражении Корниловского наступления. В октябрьскую ночь наш полк был один из передовых (Смоленск, 3-й саперный полк), на другой день мы возили отобранное оружие в арсенал.

С первых дней революции был избран в Командный комитет и товарищеский дисциплинарный суд, а после в Полковой комитет. По демобилизации приехав в Москву, я поступил в Красную Армию в 1-й Революционный Варшавский Красный полк, принимал участие в разоружении анархистов.

Из Красной Армии был затребован в Зюзинский бывший Волсовет на должность секретаря как специалист, где пробыл до слияния волостей (Нагатинской, Царицынской и Зюзинской). Ввиду дальнего расстояния до Царицыно, куда был переведен наш волостной совет, меня назначили сначала делопроизводителем милиционной конторы, потом участковым начальником милиции. В это же время был выбран и активно работал в подрайонном комитете бедноты до их ликвидации.

В милиции я прослужил 5 лет, за что имею аттестат, был премирован. Работа в милиции в то время – в связи с конокрадством, контрреволюцией и бандами – была очень трудна и опасна, не раз был на волосок от смерти.

Одновременно с работой в милиции я нес большую общественную работу: 1) Уполномоченным Союза охотников, 2) Организатором и начальником Пожарной дружины, за что премирован. Организовал существующий до сих пор клуб и назвал его именем “9 января”. Это имя пришло в колхоз, несколько лет был председателем клуба и руководителем драмкружка, сочинял и инсценировал пьесы. Организовал первую стенгазету и был ее бессменным редактором. С [1]925 года состоял селькором газеты “Московская деревня” и участником рабселькоровского Всесоюзного совещания. Огромное количество моих заметок и стихотворений достигли положительных результатов после расследований, за что меня часто преследовали, а шаболовские бандиты покушались убить и впоследствии были сосланы. Часть задетых моим пером еще до сих пор на меня имеют злобу и при исключении меня из колхоза сделали свое дело.

Был первым организатором всех антирелигиозных кампаний. Украшая и разрисовывая вечера под пасху и рождество в клубе, за что до сих пор на меня косо смотрит все наше религиозно-кулацкое население.

Весной [1]925 года работал по найму у Россихина по уходу за пчелами хозяйства вместо батрака.

Дом, о котором был разговор при исключении, строился 3 года и построился благодаря тестю умершему и хорошему урожаю яблоков. Этот дом был куплен тестем на Зеленых горах у А.Л. Петрова с железом, кирпичом и прочим материалом, остальное продавалось райсоветом по сниженным ценам через лесничество (имеется много документов).

Не верно и ничем не доказано то, что дом строить мне помогало население, а взаимопомощь при постройке у нас существовала всегда, особенно среди родственников. Никто даром мне не помогал. Я строился так же, как и другие крестьяне. У меня был надел земли, было два хороших плодоносящих сада, обрабатывал землю улучшенными способами по агротехническим правилам, отчего получались хорошие урожаи при минимальных затратах. Работал в выходные, работал после службы, ни одной минуты не был без работы. При постройке продал свое хорошее ружье, продал имущество жены и с трудом из старого дома, купленного тестем, построил обыкновенный трехоконный плохой дом, в чем можно убедиться на факте. В настоящее время старые углы прогнили, крыша кругом течет и во время дождя некуда укрыться, зимой замерзаем. Факт говорит за то, что нет ничего удивительного, а тем более преступного в том, что я построил дом.

Наемным постоянным трудом я не пользовался и если брал для помощи с перерывами, как брали у нас все, только потому, что сам был все время на государственной службе по найму. Рассчитывался всегда честно и даже всегда давал лишнее в премию, за что на меня некоторые наниматели сердились и путем подкупа вооружали после против меня.

С 10/VI–25 г. по 1/VII–30 г. (5 лет) служил во Дворце труда ВЦСПС, причем сначала год был рабочим, а потом как выдвиженец экспедитором. Замечаний по службе не имел, нес много общественной работы: уполномоченным и казначеем кассы взаимопомощи, с 27 г. по 1/VII–30 г. – член редколлегии».

Павел Николаевич был восстановлен после трехмесячной волокиты. У него было пятеро детей, жена сидела с детьми, и он не мог оставаться без работы. Он устроился на работу по специальности, а по восстановлении подал в правление колхоза заявление числить его как отходника, соглашаясь нести все обязанности последнего.

«...Но предколхоза т. Захаров с целью исключить меня вторично, на заседании Правления при участии секретаря ячейки ВКП(б) т. Щербакова против желания членов правления настоял, чтобы я с семьей немедленно явился на работу в полевую бригаду, иначе через день буду считаться исключенным из колхоза за отказ от работы, добавив, что меня надо “проверить” на полевой работе.

Ясно, что немедленно явиться на работу в колхозе я не мог, так как не мог бросить работу на производстве, как необходимый там работник, о чем представил справку и поэтому теперь считаюсь исключенным из колхоза “без общего собрания”, а по сельсовету обложен страховкой как единоличник.

Несмотря на то, что я с семьей принимал активное участие в посевной кампании и выработал 290 трудодней, Захаров при раздаче колхозникам ржи и огурцов мне отказал за то, что я не принимал участие в прополочной и уборочной кампаниях, но ведь я же в это время был исключен из колхоза не по своей вине и теперь работаю на производстве.

Считаю поступок т. Захарова незаконным и издевательским по следующим обстоятельствам.

1) Получив выписку из райзо о восстановлении, он долго не хотел ей подчиняться и тянул волокиту.

2) Не имел право исключать (вторично) из колхоза за невыход на работу, т. к. у меня были вполне уважительные причины (см. выше).

3) Не имел права отказывать в выдаче ржи, т. к. я ее заработал честным трудом и работал бы в колхозе до сих пор, если бы не исключили.

4) Нет никому пользы в том, что я буду работать в поле, а не по своей специальности, и нечего меня проверять, т. к. я имею 3-х-летний счетный стаж (колхозный) и за мной никаких плохих делов нет и не было. И кроме того, почему же он не снимает с работы других отходников, коренных хлеборобов, раньше не работавших на стороне.

5) Не имел права диктовать сельсовету (который находится в руках Захарова), чтобы меня числили и облагали налогами как единоличника, и сельсовет это выполняет, зная, что общее собрание меня из колхоза не исключало. Да и какой же я единоличник, если имею как колхозник маленький клочок приусадебной земли, остальное все в колхозе, а сам на службе с 15 лет, член профсоюза и даже рабочкома и старый селькор.

Такие действия администрирования, которых можно привести целый ряд, разлагают колхоз, заставляют колхозников работать за страх быть также неправильно исключенными, как меня, и тянут его на черную доску вместе с районом...»

1935 г. 5-я бригада колхоза им. 9 января

В феврале 1934 г., согласившись с доводами П.Н. Гусева, Московская областная комиссия по разбору жалоб исключенных из колхозов при МОЗО отменила решение Ленинской райкомиссии об исключении Гусева П.Н. и постановила: «...предложить правлению колхоза вопрос о пребывании в колхозе Гусева и членов его семьи пересмотреть на общем собрании колхозников».

Хочу привести и заявление в Ленинский земотдел В.И. Заварзина, бывшего председателя сельсовета (1926–1927), написанное сразу после исключения из колхоза и представляющее не только сюжетный, но и исторический интерес.

«1933 13/V дня я был исключен из колхоза как кулацкое хозяйство за применение постоянной рабочей силы и аренду земли на кабальных условиях.

Но я считаю исключение неправильным и прошу разобрать мое заявление. Социальное мое положение с малых лет середняцкое, которое могут подтвердить мои односельчане. В 1901 г. после смерти отца я остался 11 лет и брат 5 лет, и старуха мать. Старшие братья были отделены. До 1910 г. жили кое-как. Отец оставил только свое честное имя. В 1910 г. был призван на военную службу, где пробыл 3? г. до 1914 г. В 1914 г. был призван на войну, где пробыл 4 года до заключения мира с Германией. В 1918 г. по прибытии на родину принимал активное участие в создании Волостного Совета, в который и был выбран и пробыл в нем до 21 года, в 22 и 23 гг. был сборщиком в сельсовете всех государственных и общественных средств. С 24 г. занялся разведением семенного сортового картофеля через Кореневскую испытательную станцию, которого имел 10 сортов и сдавал государственным организациям по кооперативным ценам по нарядам Кореневской станции и товарищества подмосковных семеноводов до 1931 г., до вступления в колхоз. В 1926 г. был избран в председатели Зюзинского сельсовета, где работал до 1927 г., в 1927 г. был избран в Зюзинское поселковое т-во, где работал в качестве казначея до 1929 г. и был членом правления общества семеноводов по совместительству с работой в Зюзино бесплатно.

В 1931 г. апреля вступил в колхоз, где работал до июля 1931 г. рядовым колхозником на разных работах. В июле был выбран в правление на должность казначея, которую и выполнял до 28 марта 1933 г. С 28 марта до исключения работал в садовой бригаде рядовым колхозником. В колхозе работал не за страх, а за совесть, в укреплении колхоза принимал активное участие и болел за каждую колхозную копейку. Принимал активное участие во всех Госзаймах, лотерейных, Освода, Осоавиахима, Автопрома и других кампаниях, а также в посевных и уборочных, говоря в частных беседах и на собраниях правду в глаза всем рвачам, прогульщикам, ворам колхозного имущества, даже задерживал и выявлял их, и они были отданы под суд, за это больше всего нарастало недовольство отдельных лиц за прямоту и разные разоблачения мной.

Рабочих дней в 1931 г. у меня 365, в 32 году 738, 33 г. 142. За работу 32 года имею похвальный отдых по постановлению общего собрания.

Мне приписывают найм постоянной рабочей силы, это неверно, за исключением зимы 1926–27 гг., когда я занимал выборную должность предсельсовета и по необходимости семейного положения, в то время семья состояла из 4-х малолетних детей от 1 года до 10 лет . Жена была беременна и не могла выполнять тяжелую работу, в хозяйстве была лошадь, корова и подтелок, поэтому пришлось нанять работницу на зиму. До этого и после никогда не было, за исключением сезонной, как и у всех граждан нашего села. Наша садово-огородная культура летом требует подсобной силы, и в особенности с малолетними и нетрудоспособными детьми.

Мне приписывают аренду земли на кабальных условиях. Я считаю это неверно. Землю я арендовал согласно советскому закону по договору, утвержденному райсоветом и земотделом, не более того. Арендовать заставляло наше малоземелье, что и делали все наши малоземельные граждане села. Семья моя была из 7 человек, а земли было только на одного меня 2200 саженей, в то время женскому полу у нас не нарезали земли, только мужскому, а у меня старшие – девочки, и на них земли не было, и поэтому приходилось немного арендовать для поддержания своего хозяйства, но не для обогащения. При сем прилагаю сельхозналоговые листки за 30 и 31 годы, по которым видны моя площадь земли и моя доходность от сельского хозяйства. Прошу разобрать мое заявление, снять с меня кличку кулака, позорящую советского гражданина, и восстановить в правах колхозника. 1933/V–21. В.И. Заварзин».

Не менее неоправданным было исключение из колхоза в апреле 1933 г. П.Е. Булкиной (о ней я уже писала выше) «за невыход и категорический отказ от работы». «Прошу восстановить меня в правах колхозника, – писала Пелагея Егоровна в райземотдел. – Я исключена из колхоза, не знаю, за что. По-моему, за то, что не сдала квартиры предколхозу Захарову и Киселевой. В колхозе я состою с 1928 г. Орудия и средства производства обобществлены. За прошлый год у меня 211 трудодней. Мне 50 лет. Сын мой находится сейчас в Красной Армии. Средств к существованию у меня никаких нет. Исключение на основании личных счетов с Захаровым и Киселевой за критику их неверных действий. Об этом есть материал в комиссии по чистке района и РКК и ВКП(б).

До последнего дня я несла самую тяжелую работу в колхозе. Выполняя наряду с этим работу члена сельсовета, председателя общественного суда в с. Зюзино, член ВКП(б). В прошлом дочь пастуха. На общем собрании Захаров даже не мог ничем мотивировать мое исключение».

В июне 1933 г. из колхоза исключили Егора Федоровича Сорокина, который был в списке первых граждан, «взошедших в колхоз» в апреле 1930 г. В выписке из постановления № 21 от 10 июня 1933 г. записано: «Как применявший наемный труд, сознательно сломавший сарай, прикрываясь бедняком, для того чтобы вредить, подговаривая других к слому дворов и сараев, исключить и применить к кулаку за слом сарая – отдать под суд. Выписка верна. Председатель колхоза М. Захаров».

«Я состою в колхозе “имени 9 января” в Зюзине, – писал в жалобе в райзо Сорокин. – Правление колхоза с 10/VI–33 г. не допускает меня к колхозной работе вместе со всей семьей 8 чел. (11 чел.). Причина то, что сломал половину своего двора – сарай, который по описи обобществлен не был. Сарай был плохой, из старого леса. Материал лежит в саду. Сарай мешал развести сад. Я, узнав об исключении, предложил взять у меня материал – не берут. Предложил восстановить – тоже не согласны. Сам я работал в колхозе образцово. Из изложенного ясно, что никаких законных оснований для исключения из колхоза нет. Общего собрания тоже не было. Сарай, повторяю, не обобществлен. Поэтому прошу отменить постановление о недопуске меня и семьи к колхозной работе».

Разборка сарая стала поводом для исключения и плотника Василия Сергеевича Чучина, 21 года, и его жены Пелагеи Федоровны в ноябре 1933 г. Чучин в сердцах бросил ремонт сельхозинвентаря и ушел на производство. На общем собрании (присутствовало 200 колхозников) постановили: «Исключить как за срыв ремонта инвентаря, выразившегося в самовольном уходе на производство, и за разбор сарая, стоимость по оценке 150 руб. взыскать с такового».

20-летняя жена Василия Сергеевича не согласилась с исключением и стала жаловаться в райзо. «В настоящем прошу разобрать мою жалобу и восстановить в правах колхозника, так как исключение из колхоза вместе со всей семьей было неправильным. 1^е. Муж ушел на производство по окончании всех намеченных кампаний 1933 г. 2^е. Поломка сарая была разрешена правлением колхоза в связи с предписанием РЗО при ремонте дома и переноске его на другое место. 3^е. Как ранее сознательно работала с 1/IV–33 по 8/XI–33 и ввиду перерыва по декрету 2?месяца всего до и после родов и выработала 70 трудодней. Муж выработал 15 трудодней. 4^е. Уход мужа на производство и исключение за это из членов колхоза всей семьи считаю неправильным, так как я без соглашения мужа желаю работать и участвовать в построении дальнейшей работы нашего колхоза, в чем и прошу рассмотреть мое заявление и не отказать в моей просьбе. 18/II–34 г. Чучина Пелагея Федоровна».

Федор Иванович Заварзин без спросу сдал часть своего двора. «Ввиду того, что мой двор, я считаю, не занят и, думаю, не обобществлен и не занят колхозным имуществом, и упустил из виду договориться с правлением колхоза о сдаче – и сдал двор свино-кролиководческому комбинату под свиней, и заочно правление меня исключило из колхоза, и приписали мне дезорганизацию и срыв посевной кампании. Сдал я двор до теплого времени весны, двор у меня весь не занят, часть двора свободна. На заседании [правления] колхоза были против моего исключения как хорошего работника, но председатель колхоза Захаров на собрании не обратил на это внимания.

В прошлом мое хозяйство середняцкое.

Выписку из протокола дали не ту, что постановило общее собрание. Прошу разобрать мое заявление, работал я честно в колхозе со своей семьей, и в дальнейшем буду так же работать, и прошу восстановить меня в правах колхозника. 10/II–34 г. Заварзин Ф.И.»

В сельсовете выдали характеристику на Ф.И. Заварзина, которая представляла его как нелояльного власти человека. «До революции хозяйство Заварзиных было зажиточное, имело наем рабочей силы и аренду земли. После революции хозяйство Заварзина было зажиточным, имело наем рабочей силы. Отец Заварзина лишался прав голоса, но потом был восстановлен. Брат Заварзина Федора Ивановича был судим за разбазаривание фуража и контрреволюционное выступление на собрании.

Сам Заварзин был и относился, и относится к советской власти скверно. Заварзин исключен из колхоза за ряд нарушений правил колхоза, за сдачу колхозного двора, за прием на работу родни, которые находились в колхозе, не согласовывая вопрос с правлением колхоза. 19/IV–34 г. Председатель сельсовета Бобков».

Сергея Алексеевича Хропова исключили из колхоза за то, что он был замечен на работе в нетрезвом виде. На общем собрании (присутствовало 120 колхозников) постановили исключить его из колхоза, «считая, что Хропов сознательно пьянствовал на ответственном посту (сторож конторы и скотного двора), бросал пост во время работы, не считаясь с предупреждением». Через несколько дней при выделении колхозникам нормы овощей на заработанные трудодни Хропову ничего не дали – как неколхознику. Сергей Алексеевич пожаловался в райзо на исключение: «Председатель заметил меня в нетрезвом виде, пришедши на мое дежурство в ночь в правление и на скотный двор, но я не так был нетрезвым, как очень усталый: загонял колхозных коров.

Кроме того, я очень нездоров, мне было трудно. Председатель, несмотря на то, даже дерзко ко мне отнесся и снял с работы, исключил из колхоза и лишил всей продукции за заработанные трудодни. Я работал с 15 апреля [19]33 года по 6 августа, всего у меня выработано 86 трудодней, вот за которые еще раз прошу правление постановление о выдаче мне продуктов. Потому что я семейный, 43^х лет, имею четверых малолетних детей и должен остаться с ними голодным, за что только и работал. 14 октября 1933 г. С.А. Хропов».

Сергея Ивановича Заварзина исключили из колхоза вместе с семьей на общем собрании 15 декабря 1933 г. (присутствовало 200 колхозников) – «за сознательный отказ от работы – бросил лошадь и не желал возить навоз». Жена Сергея Ивановича пожаловалась в Бюро жалоб райзо на неправильное исключение:

«Из-за того, что мой муж Заварзин Сергей Иванович ушел работать на производство – общее собрание колхозников постановило исключить из колхоза всю семью (постановление от 15/XII с. г.), что считаю неправильным.

Уход моего мужа из колхоза на производство был вынужден тем, что после уборочной кампании лошадь, прикрепленная к моему мужу, все время болела и стояла без работы. И он, не имея возможности работать и содержать свою семью, состоящую из 8 человек нетрудоспособных. Муж несколько раз просил предколхоза прикрепить ему другую лошадь или дать разрешение уйти временно на производство до весенней посевной кампании, но просьба оставалась без внимания.

После ухода мужа на производство ему была прикреплена другая лошадь из другой бригады, но он уйти с производства уже не мог.

Что же касается меня и дочери-подростка, – мы честно работали в колхозе в течение 3-х лет, выработали за последние два года (я и дочь) – 375 рублей. Я сама два года была членом правления и групповодом. Считаю исключение по отношению ко мне и семье ошибочным и требующим отмены постановления общего собрания. Я желаю так же активно работать в колхозе. 30/XII–33 г. Заварзина Прасковья Ивановна».

1939 г. 1-й ряд (слева направо): бригадир А.Н. Гусев, Н.И. Бобков, председатель колхоза М.З. Захаров, уполномоченный из района; 2-й ряд (стоят): бригадир Я.В. Князев, уполномоченный из района, бригадир М.Е. Сорокин, уполномоченный из района

Впоследствии многие колхозники вспоминали Захарова как человека деятельного, активного, ратующего за развитие и укрепление колхоза, за трудовую дисциплину колхозников, за их ответственность в работе. Практически все выше упомянутые были восстановлены в колхозе и работали многие годы. О перегибах в исключениях из колхоза люди позже помалкивали, не вспоминали. Если бы не сохранившиеся документы, эти несправедливые действия председателя остались бы в прошлом. Возможно, исключенных было больше (документы могли сохраниться не все). Во всяком случае, эти документы свидетельствуют о том, что массового оттока колхозников не наблюдалось. Да, отдельные колхозники уходили на производство – но прежде всего из-за неорганизованной работы в колхозе, из-за простоев и, следовательно, отсутствия заработков. Их жены и дети не могли уходить, хотя село Зюзино находилось рядом с Москвой, на предприятиях которой можно было устроиться. Ведь члены колхоза имели приусадебные участки земли и сады. А так как вся окружающая территория находилась в пользовании колхоза, то и предоставлять ее могли только членам колхоза. Но не было решения об обратном действии этого закона: не члены колхоза – землей не пользуются, т. е лишаются земли. Такая необходимость родилась за несколько колхозных лет. И тогда при уходе из колхоза члена колхоза стали изымать приусадебный участок, выделенный на него. Если в семье не оставалось членов колхоза, а дом был собственным, семья жила в доме, но приусадебного участка лишалась. Для сельского быта это было немыслимо. Поэтому такие семьи были исключительно редки. Женщины работали в колхозе всегда (на них же нередко лежало и домашнее хозяйство). А мужчины, ушедшие на производство, и домохозяйки многодетных семей подключались в посевные, прополочные и уборочные кампании. Даже за использование колхозных выгонов неколхозники обязаны были отработать на колхоз – 114 дней за корову и 4 дня за козу[876].

Шнуровая колхозная книга, составленная в конце 1939 г., зафиксировала приусадебные земли колхоза, находящиеся в личном пользовании колхозных дворов. В них были вписаны все члены колхоза, вернее, те, за которыми числилась приусадебная земля колхозного двора. По прежним представлениям, это – дворовладельцы. В колхозе такими дворовладельцами были не только мужчины, но и женщины, их даже было больше. Ведь мужчины, особенно в молодые годы, нередко работали на производстве – каком-нибудь соседнем предприятии, а в колхозе оставались их жены и дети-подростки. При составлении шнуровой книги было точно определено, сколько у какого семейства приусадебной земли (в га), в том числе под постройками (до сотки), из них – под жилыми. В дальнейшем велся учет и вносились отметки о выбытии из колхоза главы семьи или семьи в целом, а также о принятии в колхоз новых хозяйств (когда, куда выбыло или откуда прибыло хозяйство – двор) и куда перечислена земля.

Ежегодно фиксировалась земля, закрепленная за колхозом на вечное пользование. В начале 1940 г. у колхоза им. 9 Января было 436,83 га, в том числе общественных земель 408,38 га, а всех приусадебных земель 28,45 га. В 1942 г. решением исполкома райсовета изъято под кирпичный завод 5,59 га. Таким образом, всего земли стало 431,24 га, при этом было немного увеличено количество всей приусадебной земли – 28,86 га. В 1946 г. общее количество земли уменьшилось на 10 га (без указания причин), при этом одновременно количество всех приусадебных земель увеличилось до 48,82 га за счет уменьшения общественных земель до 372,78 га. Население выросло, а земли для строительных участков, необходимых для размещения колхозного двора и возведения дома, не было. После этого нескольким десяткам колхозников с семьями, давно ждущих своего череда, были выделены участки. В 1948 г. количество общественных земель колхоза уменьшилось еще на 7 га, выделенных для нужд воинских частей. Это привело к нарушению принятого в колхозе восьмипольного севооборота[877]. И в марте 1950 г. Зюзинский колхоз им. 9 Января объединился с колхозом «Возрождение» (дер. Волхонка) – объединенному колхозу решили дать название «Путь к коммунизму»[878]. Но пока шло утверждение, решили присоединить сюда же и небольшой колхоз им. Сталина (Троицкое-Черемушки). Колхоз тогда получил название – им. Молотова[879]. (Но об этом позже.)

Количество колхозников росло – прежде всего за счет приезжих, чьи рабочие руки возмещали ушедших из колхоза жителей села. Вероятно, именно из-за нехватки рабочих рук уже в 1930-е гг. колхоз вынужден был принимать на работу приезжих людей. Нередко приезжие мужчины женились на зюзинских девушках и оставались работать в колхозе. Но они становились членами семьи. А в шнуровую книгу внесены главы семей. В подавляющем большинстве они – продолжатели старых зюзинских фамилий. Нередко это были женщины, вышедшие замуж и под фамилией мужа оставшиеся на родном дворе главой семьи. Муж – жил ли он в семье и работал на производстве или ушел из семьи – в документах не упоминался. Были, конечно, женщины, принятые на работу в колхоз и поселившиеся на колхозной площади (за квартплату). И только некоторые из них впоследствии получали за хорошую работу участок для строительства своего дома. Из 228 глав семей, упомянутых в шнуровой книге, внесенных в 1940 г. и позже, пришлыми были 60 фамилий, из них десять носили дочери зюзинских крестьян.

1935 г. Садовая бригада колхоза им. 9 января. В 1-м ряду (слева направо) сидят: И.П. Комраков, бригадир 6-й бригады М.И. Князев, С.М. Гусев; во 2-м ряду справа – агроном Панова (позже Макарова) Н.К.

Перемещение дворов, происходившее в 1933 г. в связи с исключением из колхоза, отмечено в годовом отчете колхоза за 1933 г. «В колхозе состоит дворов 125, всего душ населения 527, из них трудоспособных 210. В колхоз вступило вновь 13 дворов, исключено 19 дворов. Весь земельный надел 407,07 га, пашни 152,5, огороды на усадьбе 21,25, сады и ягодники 83,17, всего удобных земель 256,92 га, неуд. 131,12 га. Бригад в колхозе: 5 полеводческих и огородных, 1 садоводческая.

Всего дворов, имеющих индивидуальные посевы, – 144, всего дворов, имеющих коров, – 60, у них коров 60, число дворов, не имеющих коров, но имеющих телок, – 1, число дворов, не имеющих ни коров, ни телок, – 83, число дворов, имеющих свиней, – 25, у них свиней – 25.

Постройки и сооружения – сельскохозяйственные – конюшни 2 на 70 голов, свинарник 1 на 30 голов, овоще– и картофелехранилище на 360 тонн, парники и теплицы – 1 на 0,3 кв. м; здание правления – 1 на 25 кв. м, клуб, изба-читальня – 1 на 100 кв. м, детские ясли – 1 на 50 кв. м, столовая 1 на 50 кв. м».

В отчете[880] по состоянию на 1 января 1933 и 1934 гг. в колхозе зафиксировано наличие скота и объем посевов, что позволяет сравнивать темпы развития разных направлений.

Школа, клуб, детские ясли и столовая были постоянной заботой сельсовета и колхоза с самого начала образования последнего. Школа находилась в ведении сельсовета, а остальные социальные заведения – в ведении и в помещениях колхоза. Столовая находилась в сохранившемся флигеле бывшего имения Романова, единственном каменном доме из всей усадьбы, в котором на первом этаже изначально была оборудованная кухня с двумя печами.

Осень 1935 г. 1-й ряд, на земле (слева направо): бригадир 6-й бр. М.И. Князев, бригадир 5-й бр. М.Е. Сорокин, бригадир 2-й бр. Я.В. Князев; 2-й ряд (стоят): председатель сельсовета В.Ф. Князева, председатель колхоза М.З. Захаров, (неизвестный), бригадир 4-й бр. В.И. Корнев, бригадир 1-й бр. А.Н. Гусев

15 августа 1935 г. принадлежащее колхозу помещение под яслями (бывший дом П.Е. Сковородова) было передано сельсовету для школы, которой не хватало двух старых зданий. А сельсовет передал колхозу под ясли в Даче (бывший дом Россихина) 2-ю нижнюю половину дома в количестве 6 комнат. Акт о передаче был подписан председателем сельсовета В. Князевой, директором школы Н.Н. Крумбольдтом, председателем колхоза М. Захаровым и сохранился в годовом отчете за 1935 г. Это решение позволило расширить детские ясли.

Постоянный кадровый актив колхоза, сложившийся к 1935 г., тоже был вписан в годовой отчет за этот год[881]. Вот перечень основных кадров артели:

Среднее образование было только у трех человек: председателя колхоза М.З. Захарова, председателя ревизионной комиссии С.В. Панова и агронома Н.К. Макаровой. У всех остальных образование было низшее, или, как позднее стали писать, сельское, т. е. они заканчивали сельскую начальную школу.

С.В. Панов был председателем ревизионной комиссии до 1939 г. Счетовод А.Н. Иванов в первые месяцы войны (июль 1941 г.) ушел на фронт и не вернулся.

Из колхозников было сформировано 5 полеводческих (огородных) бригад и одна садоводческая, которой руководил М.И. Князев.

На смешанной ферме, руководимой П.И. Лунычевым, в 1936 г. содержалось 29 голов крупного рогатого скота, 73 голов свиней, на пчеловодческой ферме – 110 семей пчел.

1938 г. Звеньевая М.П. Князева на уборке моркови

Весна 1939 г. 1-й ряд (сидят, слева направо): М.И. Князев, В.И. Корнев, председатель колхоза М.З. Захаров, председатель сельсовета В.А. Терновский, П.А. Касаткин, зам. председателя колхоза А.А. Корчагин. 2-й ряд (стоят): бригадир 1-й бригады М.Е. Сорокин, бригадир 2-й бригады П.А. Касаткин, зав. фермой П.И. Лунычев, А.Н. Гусев

В отчете за тот год отмечено, какой собственный скот содержат колхозники на подворье: в основном это был крупный рогатый скот; только 7 дворов не имеют ни коров, ни телок, 37 дворов не имеют свиней, 83 двора не имеют овец и коз, 5 дворов не имеют никакого скота.

Культурно-бытовые учреждения колхоза тоже росли: появилась хата-лаборатория на 25 мест. Детские ясли расширились до 140 мест. В клубе могло разместиться 150 человек, а в избе-читальне – 30 человек. А на следующий год клуб был расширен и оборудован на 250 мест. Еще через год была расширена хата-лаборатория (до 30 мест), а детские ясли разделены на ясли и детский сад, каждое по 60 мест[882]. Штаты столовой и детских учреждений утверждались ежегодно на заседании правления колхоза.

За год до войны клуб был немного уменьшен – до 200 мест, за счет чего, расширив помещение избы-читальни, сделали библиотеку на 3000 книг с небольшим читальным залом.

В 1939 г. вместо отбывшего на укрепление другого колхоза М.З. Захарова в колхозе им. 9 января выбрали другого председателя правления, из своих, известного уже бригадира Павла Александровича Касаткина. Но через некоторое время из-за болезни Касаткин отказался работать председателем, его просьбу правление удовлетворило, и 17 октября 1939 г. председателем правления выбрали рекомендованного районом Василия Алексеевича Киселева. На первых же заседаниях правления с новым председателем решили построить плотину для пруда и рядом с прудом строить парники и теплицы, организовать поливочное хозяйство, для чего построить 2 плотины и закупить дождевальные установки. А в июле 1940 г. решили купить старую автомашину и отремонтировать ее, а также для проведения водопровода по селу выделить 40 000 руб.

В декабре 1939 г. послали на курсы трактористов А.И. Князеву и Мирошникову (в марте 1940 г. в колхозе 75% работающих были женщины).

Был подготовлен список передовиков для посылки их на ВСХВ в 1940 г.:

1. Гусев Александр Николаевич;

2. Касаткин Павел Александрович;

3. Чучин Иван Егорович;

4. Корнев Василий Иванович;

5. Сорокин Михаил Егорович;

6. Касаткин Петр Александрович;

7. Макарова Нина Константиновна;

8. Корчагин Алексей Алексеевич;

9. Лунычев Петр Иванович;

10. Корчагин Иван Алексеевич;

11. Киселев Василий Алексеевич;

12. Комракова Анна Ивановна;

13. Сковородова Анна Ивановна;

14. Заварзина Наталья Михайловна;

15. Корьёв Сергей Александрович;

16. Демидова Антонина Наумовна;

17. Чумакова Наталья Захаровна.

В списке их было 17, но с ними отправился на ВСХВ весь колхоз, и у старожилов сохранилась фотография, где на фоне зданий Выставки разместились колхозники в полном составе.

Из пяти женщин, внесенных в этот список, А.И. Комракова и А.И. Сковородова надолго стали одними из самых ответственных и надежных работников колхоза. Анна Ивановна Сковородова, как вспоминает ее племянник В.А. Касаткин, 18-ти лет (в 1938 г.), была выбрана председателем сельсовета. А когда председателем сельсовета стал В.А.Терновский, ее назначили бригадиром.

В январе 1941 г. вместо пяти производственных бригад сформировали три, и бригадирами стали: 1-й бригады – М.Е. Сорокин, 2-й бригады – П.А. Касаткин, 3-й – А.И. Сковородова.

Главвыставком наградил колхоз им. 9 января дипломом 1-й степени, а также дипломами – лучших колхозников: стахановцев В.И. Корнева, А.Н. Гусева, братьев П.А. и П.А. Касаткиных и М.Е. Сорокина.

1940 г. ВСХВ. Все члены колхоза на Выставке. Колхоз славился садами, и к ним приезжали перенимать опыт

1939 г. На гумне, у большого стога, сложенного из снопов ржи, собрались на обед колхозники, молотившие рожь. Фотография эта была наградой ударнице А.И. Комраковой за хороший труд

1940 г. Колхоз им. 9 января по итогам 1939 г. стал участником ВСХВ, после чего Главвыставком наградил колхоз им. 9 января дипломом 1-й степени, а лучших колхозников – дипломами. На снимке колхозники-стахановцы, награжденные дипломами ВСХВ (слева направо): П.А. Касаткин, М.Е. Сорокин, В.И. Корнев, П.А. Касаткин, А.Н. Гусев

«Мы должны бороться, чтобы весь колхоз стал участником ВСХВ», – призывал Киселев на заседании правления 23 мая 1940 г. По итогам 1940 г. решили лучшей в колхозе бригаде М.Е. Сорокина вручить переходящее Красное знамя и утвердить за ней звание «Лучшая бригада». За систематическое перевыполнение плана урожайности и за хорошую дисциплину она завоевывает право участия на ВСХВ.

Работа клуба вызывала особое внимание нового председателя. Заслушав в декабре 1939 г. на расширенном заседании правления совместно с активом села отчет завклуба Кириллова, члены правления пришли к общему мнению, что работу клуба надо менять. Но и новый завклуба А.И. Князев, которого заслушали в мае 1940 г., тоже не понравился – работы в клубе не было никакой. И в июле Князева как не справившегося с работой завклуба от работы отстранили. Приняли на работу на эту должность учительницу Галину Семеновну Орехову. Уже через полгода она отчитывалась: «В бригадах проводятся читки, беседы, в клубе демонстрируются кинофильмы, ставятся постановки, работают кружки струнный, драматический, хоровой, ГСО, ПВХО...»

Но Киселев опять был недоволен: «Все для молодежи, а для взрослых колхозников ничего. Газеты не вывешиваются, обращения не видно, стахановцев нет, показателей жизни колхоза тоже нет...» На правлении решили купить гармонь, а ответственным за ее сохранность назначить В.С. Журина[883]. Играть на гармони взялся бухгалтер А.Н. Иванов. Хороший был гармонист – душа колхозной самодеятельности.

Вскоре избрали редколлегию стенгазеты (А.И. Комракова, Т.И. Князева, К.П. Князева). Чтобы привлечь общественность к работе клуба, выбрали совет клуба из 9 человек, в том числе – Г.С. Орехова, А.Н. Иванов и В.А. Киселев. В апреле 1941 г. купили 2 новых киноаппарата. Но на летний период (11 июня 1941 г.), когда колхозники работают в полях и в клубе бывают мало, решили должность завклуба упразднить и Орехову с должности освободить[884].

Новый агроном А.Ф. Дрожжин предложил ввести на 1941 г. трехпольный овощной севооборот с чередованием культур: капуста, огурцы, столовые корнеплоды. Наметили также занять Глинище под молодые сады, у Среднего пруда занять 6 га под вишни, а позади школы занять 12 га под крыжовник. В марте отправили комиссию в Белоруссию для закупки 24 лошадей для хозяйства. Приобретение прошло удачно – с помощью депутата Молокова, о чем по возвращении доложил Киселев, предложив вынести депутату «колхозное спасибо». Старых лошадей (14 шт.) после этого продали. Продали тогда же колхозникам коров и телок по списку, с утвержденным размером оплаты – кому за наличный расчет, кому в счет трудодней за полцены.

1939 г. В правлении колхоза. Бригадир М.Е. Сорокин (справа) сверяет с агрономом Н.К. Макаровой (в центре) лицевые счета членов бригады; слева – уполномоченный из района

О важности сборов налогов самообложения вновь поставил вопрос председатель сельсовета В.А. Терновский на общем собрании в феврале 1941 г. Киселев поддержал: «Мы собираем 15 тыс. рублей. Это слишком мало. Большое количество денег пойдет на водопровод, ведь наши колодцы находятся в антисанитарном состоянии». Терновский настоял, чтобы на ремонт школы выделили 7000 руб. У сельсовета других источников для пополнения бюджета, кроме налогов самообложения, не было.

Система сборов налогов самообложения в колхозные времена по сохранившимся документам сельсовета неясна. Можно понять, что общую сумму необходимых расходов делили на всех проживающих на территории Зюзинского сельсовета независимо от места их работы. А здесь находились не только колхоз им. 9 января, но и свиносовхоз, сельпо, колхоз «Возрождение» в дер. Волхонке, поселок Стрелка, позже поселок Цветочного комбината, общежитие 2-го ГПЗ. Благоустройство территории, содержание дорог, мостов, колодцев, прудов, плотин, школы, все прочие необходимые расходные статьи сохранились с 1927 г.

Весна 1941 г. 1-й ряд (слева направо): К.П. Князева, В.Ф. Князева, председатель сельсовета В.А. Терновский, Н.Е. Заварзина, А.И. Комракова. 2-й ряд: Е.В. Касаткина, А.М. Заварзина, ее сестра М.М. Заварзина, П.Е. Малашенкова, М.П. Князева

Одной из причин укрепления колхоза стала механизация сельского труда. Ленинская МТС отчиталась перед колхозниками о работе в колхозе за 1940 г. на общем собрании 15 февраля 1941 г. И на том же собрании колхоз заключил договор с МТС. «Произошел переворот с 1941 г., – отметил в докладе Киселев, – мы стали любить машину, в то время как раньше к машине относились с презрением... Мы пока далеко отстали от колхозов Новинки и Коломенское. Нам нужно очень постараться, чтобы догнать». Для постоянной работы на тракторных и прицепных машинах выделили Альянова и Журина. Назначили и учетчика-заправщика машин горючим – В.Ф. Городилина.

1939 г. Справа налево: бригадир М.Е. Сорокин, П.А. Касаткин, скотница Е.С. Бурлакова, зав. фермой П.И. Лунычев, М.М. Заварзина

И тогда же заключили договор с колхозом им. М. Горького селения Семеновского. С этим колхозом Зюзинский колхоз заключал договор социалистического соревнования с самого начала своего возникновения. Колхоз в Семеновском возник немного позже, чем в Зюзине, – 10 февраля 1931 г. – и назывался тогда «Свободное начало». Семеновский колхоз был крупнее, народу и земель больше, дороги хорошие; экономически Семеновское всегда было самостоятельное и удачливое селение, и потому им многое удавалось лучше. Зюзинцы анализировали их успехи, определяли свои недочеты и старались их исправить. Вот и в этот раз бухгалтер Иванов отметил: «Семеновский колхоз по учету труда идет лучше, чем мы. Учет надо поставить на должную высоту, чтобы было лучше для звена и для колхозников. Ведь работа будет происходить по звеньям, а у нас звеньевые учет труда ведут неверно, не пишут ни числа, ни метров, нет подписей, нет имен лиц, работавших на участке...»[885]

Много было намечено в начале 1941 г. – водопровод, учет, механизация. Но ничего этого сделать не успели.

Ноябрь 1940 г. Молодежь села Зюзина собралась в гости к вернувшемуся домой после срочной службы Виктору Семеновичу Гусеву (1915 г.р.). Вот он – второй справа в 1 ряду. Вскоре после встречи он ушел на финскую кампанию, а потом и на фронт Отечественной войны.

22 июня 1941 г. грянула война. В первые же дни бухгалтера А.Н. Иванова взяли в Красную Армию. Его заменила второй бухгалтер колхоза Мария Михайловна Симагина, многие годы потом работавшая на этом посту. С фронта Иванов не вернулся, никаких сведений о нем не нашлось, кроме того, что в октябре 1942 г. на правлении колхоза слушали заявление В.А. Ивановой о помощи ей продуктами. Постановили выписать 100 кг картофеля и 150 кг капусты[886] – обычно это делали в качестве помощи семьям красноармейцев. Ушел на фронт и председатель сельсовета В.А. Терновский. Он пропал без вести в сентябре 1941 г.[887]

1942 г. Бабушка Александра Ильинична Князева послала на границу зятю Ивану Николаевичу Хохлову свою фотографию с дочерьми и внуками; на обороте надпись карандашом: «На память Ванюше ото всех твоих родных в дни Отечественной войны. Гляди и вспоминай. 11 июня 1942»

Более 400 мужчин были призваны Ленинским райвоенкоматом на фронт с территории Зюзинского сельсовета в первые же дни войны. Это были не только жители села Зюзина, работавшие в колхозе им. 9 Января, являющиеся в большинстве случаев уроженцами села, и о каждом из них можно было узнать от родных и соседей – вернулся ли с фронта. Почти половина призванных работала на других предприятиях. Маленький колхоз «Возрождение» действовал в деревне Волхонке. Цветочный комбинат Треста зеленого строительства на левом берегу Котловки имел свои жилые бараки. Свиносовхоз – тоже. У леса в конце сельской улицы размещались общежития 2-го ГПЗ. Там жил народ приезжий – сегодня здесь, завтра – вернулись домой. Сведения о них с фронта поступали прежде всего по месту рождения к родителям или к женам, если они жили в Зюзине.

Уже в июле 1941 г. шли бомбежки юго-западного сектора обороны столицы. 329-й зенитный артиллерийский полк, зенитные пушки которого должны были заградительным огнем останавливать в этом секторе самолеты противника, дислоцировался в Зюзине. Штаб полка находился в военном городке Стрелка, названном так потому, что он располагался по соседству с поселком Стрелка. До 1927 г. эти земли относились к кирпичному заводу Романова, а потом были отданы ЖСК «Стрелка» для размещения на них поселка работников железной дороги. Сектор обороны перекрывал сегодняшний Юго-Западный административный округ Москвы. В каждом из пяти дивизионов было по пять батарей, располагавшихся по схеме «четыре вокруг одной», центральной, находившейся близ командного пункта (КП) дивизиона.

Все батареи располагались около селений, находившихся в пределах этого сектора. КП 1 и 2-я батарея находились близ дер. Аннино; 1-я батарея – в селе Узком; 3-я батарея – в дер. Большое Голубино; 4-я батарея – в совхозе «Красный маяк» в сельце Красном; 5-я батарея – в селе Покровском.

КП 2 и 9-я батарея находились западнее Черемушкинского кирпичного завода; 6-я батарея – близ совхоза в дер. Семеновской, у развилки Киевского и Калужского шоссе; 7-я батарея – восточнее дер. Никольской, над оврагом между Боровским и Киевским шоссе; 8-я батарея – у колхоза «Ленинские горы»; 10-я батарея – на Фрунзенском Валу, в 300 м от Окружной ж/д по Комсомольскому пр-ту, позже на Воробьевых горах; батарея СОН – на Боровском шоссе, в 500 м южнее нынешней станции метро «Университет» по пр-ту Вернадского.

85-мм зенитная пушка 329-го зенитного артиллерийского полка

КП 3 – в военном городке Стрелка, рядом с КП 329 ЗАП, а 15-я батарея – западнее военного городка, на северной окраине села Зюзина; 11-я батарея – восточнее ж.-д. ст. Коломенской; 12-я батарея – в дер. Котляковой; 13-я батарея – в дер. Нагатиной; 14-я батарея – в 400 м северо-восточнее села Черемушек; 105-мм батарея – в селе Дьяковском; батарея СОН – в 300 м западнее Садовой слободы.

КП 4 – западнее Калужского шоссе, между деревнями Мамыри Нижние Теплые Станы, а 18-я батарея – ближе к дер. Саларьевой; 16-я батарея – севернее дер. Дудкиной; 17-я батарея – близ дер. Николо-Хованское; 19-я батарея – западнее дер. Румянцевой; 20-я батарея – у дер. Верхние Теплые Станы.

КП 5 и 24-я батарея – у села Конькова; 21-я батарея – севернее д. Никулино, у военного городка Никулино; 22-я батарея – на южной окраине села Зюзино по дороге на Деревлево; 23-я батарея – у дер. Бреховой; 25-я батарея – 500 м южнее села Тропарева.

КП отдельного прожекторного батальона – в военном городке Стрелка рядом с КП-3; КП пяти рот прожектористов, в которых было 20 прожекторных станций на весь сектор, находились в Аннине, Ясеневе, на восточной окраине Зюзина, в дер. Коммунарке и в дер. Переделкино.

Во всех этих батареях было по четыре зенитных орудия среднего калибра – сначала 76-мм, а вскоре их заменили на 85-мм.

Был в полку еще 338-й Отдельный зенитный артиллерийский дивизион малокалиберной артиллерии – 338 ОЗАД МЗА, три батареи которого располагались на крышах цехов автозавода им. Сталина и состояли из 12 малокалиберных зенитных пушек (37-мм) и 16 зенитных пулеметов (12,7-мм).

Служил в прожекторном дивизионе Алексей Евстигнеевич Гавриленков. Более полувека он играл на баяне в зюзинском клубе (о нем я уже писала в главе «Поющее село»). Он и сейчас известный в районе Зюзино баянист, до сих пор аккомпанирующий певцам и певицам в художественной самодеятельности. Он-то и рассказал все, что помнил о тех годах. А память у него отличная, цепкая память военного человека. На месте сегодняшних кварталов он видит те землянки, укрытия, позиции, что размещались здесь в годы войны. Призванный в армию в 1939 г., он попал в 31-й прожекторный дивизион, который тогда был расквартирован в Чернышевских казармах, близ Даниловского рынка.

А в преддверии войны прожекторный дивизион прикомандировали к зенитчикам. Но перебрались они на новое место только с началом войны – 22 июня. Тогда уже были подготовлены и оборудованы наблюдательные пункты и землянки для командных пунктов и штабов обоих подразделений. Вокруг военного городка были зюзинские колхозные сады. И все землянки находились поблизости, среди фруктовых деревьев или ягодников. Землянку командного пункта прожекторного дивизиона расположили между кустами красной смородины (сейчас там стоит роддом № 10), а штаб 3-й роты прожектористов определили в землянку на месте, где еще недавно стоял школьный завод «Чайка». В сектор обороны 3-й роты входило село Зюзино и его окрестности. Командный пункт полка артиллеристов – в 100 м (рядом с нынешним жилым домом). Прожекторные точки в дневное время вели наблюдение за состоянием воздушного пространства, а ночью, во время налетов немецкой авиации, освещали цели, по которым зенитки вели прицельный огонь. Была такая прожекторная точка и в соседнем смородиновом саду – там, где нынче магазин у перекрестка Болотниковой и Азовской улиц.

1941 г. Красный уголок части в землянке (овраг Волконского ручья, сад Зюзинского колхоза); рядом с замполитом, с гармонью в руках, сидит солдат срочной службы А.Е. Гавриленков

Прожектор 329-го зенитного артиллерийского полка ПВО

Гавриленков служил при штабе 3-й роты, обеспечивая оперативную информацию об обстановке в секторе обороны, а также находился на наблюдательном пункте – разведчиком. Разведку вели ночью. Ведь и бомбовые налеты немцы совершали ночью. Днем подготовятся, а ночью – гудят. Откроют, бывало, разведчики люк наблюдательного пункта, над головой – ночная тьма. В тишине далеко слышно, если вдруг бомбардировщики загудят. А их тембр наблюдатели узнавать стали сразу. Ни с чем не спутать. До сих пор в памяти тот устрашающий звук.

Чтобы осветить наземные цели, немцы обычно разбрасывали термические фонари, которые зажигаются на высоте 500 м, медленно спускаются и освещают все вокруг. Тогда летящие следом бомбардировщики могут бомбить видимые им объекты.

В секторе обороны круглосуточно дежурили посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). По их извещениям о приближении авиации в городе объявлялась тревога, а артиллеристы и прожектористы принимали положение № 1 (боевая готовность) для отражения атаки. А когда самолеты приближались, артиллеристы вели заградительный или прицельный огонь по ним.

На дальних подступах к Москве немцев встречала истребительная авиация. На ближних подступах оборону держали прожектористы и зенитчики, а в самой Москве – малая зенитная артиллерия и аэростаты заграждения, не дающие немецким самолетам вести бомбежку с малой высоты.

Хоть Зюзино – не Москва, но и здесь аэростаты тоже стояли. Старики села помнят их до сих пор. Нынешние старики тогда в начальные классы ходили, а детские впечатления хоть и яркие, но отрывочные, экспрессивные. Немало подробностей припомнил Евгений Михайлович Князев. Около Медового пруда (что сейчас на ул. Перекопской) стояла газгольдерная установка, на которой каждый вечер в аэростаты накачивали водород, чтобы поднять их в небо. Когда аэростат проносили от пруда по улице села к лесу, вся ребятня в восторге неслась за ним, забывая о тяготах войны. Зенитные орудия стояли у кладбища. Вспомнил Евгений Михайлович один налет. Бомбардировщики долго кружили над Зюзином, не могли из-за зениток пробиться в Москву. Они уже и листовки выбросили – те упали на глинище у поселка Волхонка-ЗИЛ. Уже и зажигательные бомбы повисели и погасли. Стало темнеть. Женя Князев – он тогда еще и в школу не ходил – бежал от деда домой. Вокруг зенитки бьют – не дают бомбардировщику снизиться поближе к цели. И вдруг слышит: бомбежка. Оглянулся на звук – а на Поповке (это часть села за церковью, где жили священнослужители) в небо полетели доски, бревна. Две бомбы попали в дом Захарова и в зенитную батарею, что стояла у кладбища.

Было это в ноябре 1941 г.

Немецкие бомбардировщики, не долетевшие до столицы из-за зенитного заградительного огня, меняли курс, разворачивались, уходя восвояси, и сбрасывали по пути свои бомбы на пригородные селения.

Боевые донесения полка фиксировали каждую бомбежку. День за днем. По всему сектору. В донесениях полка отмечен каждый день налетов, все бомбометания и последствия, вызванные бомбами. Бомбы были разные – большого и малого калибра, фугасные, зажигательные и осветительные. Нет ни одного селения, в которое не попадали бомбы, вызывавшие пожары, разрушения домов, мостов, дорог и людские жертвы. Но особенно точно противник целился в огневые позиции зенитных батарей, где, конечно, тоже были жертвы.

Военный городок Стрелка тогда находился у дороги из Зюзина в Волхонку, среди колхозных садов. 23 июля в 4 часа утра вдоль этой дороги упало несколько бомб. Бомбы в тот день попали в отдельные строения завода им. Сталина, в строения пивоваренного комбината им. Бадаева, а также на развернутые огневые позиции полка за поселком Стрелка. На заводах начались пожары. В ягодниках возникли огромные воронки.

На следующий день бомбы упали на батареи № 2, 4, 11, 12, 13, 15, 16, 17, 18, 19 и КП 4-го дивизиона (ДКП-4). «Дьяковское, Садовники, станция Коломенское, Царицыно, Бирюлево, Нагатино, судоремонтный завод... Убит красноармеец Тупицын и смертельно ранен красноармеец Павлов. Разбита автомашина ЗИС-5».

29 июля – 12-я батарея (Замоскворечье) – много бомб. В Котлякове – 2 бомбы. 13-я батарея – 5 бомб. В Нагатине разрушено 2 дома. В Чертанове – 2 бомбы. В районах прожекторных станций 428, 419, 412, 418, 540, 536, 411, в военном городке Стрелка – много бомб. В поселке Аннино – большое количество зажигательных бомб. В Покровских выселках разрушен мост, пожар – горят дома...

6 и 7 августа 1941 г. на военный городок Стрелка сброшены зажигательные бомбы – возник пожар. А зажигательная бомба, упавшая вблизи 11-й батареи, дислоцированной у полустанка Коломенское, вызвала пожар среди строений полустанка. 12-я и 13-я батареи – фугасные бомбы. 10-я батарея – фугасные и зажигательные бомбы; пожар в институте Проэктострой в складе лесоматериалов и в районе мыловаренного завода.

11 августа на автозавод им. Сталина сброшены зажигательные бомбы и 10 фугасных бомб. Фугасные бомбы в тот день рвались в Черемушках, в Верхних Котлах, в Котлякове.

18 сентября на совхоз в Воронцове сброшены 3 фугасных авиабомбы – две большие и одна маленькая...

10 ноября 1941 г. 4 бомбы было сброшено в районе 15-й батареи, стоявшей в огородах села Зюзина. «Было разрушено 3 дома, погибли местные жители». Это была та самая бомбежка, о которой вспоминал Евгений Михайлович. А в военном городке Стрелка бомба попала в место стоянки тракторов, прибывших на ремонт, – уничтожено 3 трактора ЧТЗ, в домах начсостава и санчасти вылетели все стекла и двери. На гараж полка в Сталинском поселке упали 2 бомбы, вызвав повреждения у трех автомашин. В районе прожекторной станции 409 у дер. Большое Голубино сброшено 3 бомбы. Одна из них разорвалась в 50 м от прожстанции, разбив защитное стекло и лампу – прожектор заменен. В районе Дьяковского в 500 м от 105-мм батареи упала бомба, разрушений нет. В районе 24-й батареи в Коньково сброшено 6 бомб – упали в поле...

11 ноября 1941 г. в 12.00 был массовый налет на город. «Самолеты шли группами... и при открытии огня дивизионами противник расчленялся и поодиночке сбрасывал бомбы на боевые позиции полка».

4 фугасные бомбы сброшены на 8-ю батарею у совхоза Воронцово – убит командир огневого взвода 8-й батареи, имеются жертвы гражданского населения; 6 бомб в Беляево, 10 бомб у села Никольского, 6 фугасных бомб вдоль берега реки Москвы у Дьяковского, 2 фугасные бомбы у станции Бирюлево, 5 фугасных бомб в районе Подольска в 500 м от 241 ОЗАД. В 700 м западнее села Зюзино, где размещался прибор “СОН”, была сброшена фугасная бомба большого калибра. Всего в тот день было сброшено 43 фугасных бомбы.

13 декабря 1941 г. 2 фугасных бомбы обрушились на трамвайную остановку в Сталинском поселке, построенном в 1937 г. автозаводом имени Сталина для рабочих на землях деревни Волхонки Зюзинского сельсовета...[888]

За эти месяцы бомбежек колхозу был нанесен ощутимый ущерб. Стадо частично эвакуировали в Ивановскую область, а потом его пришлось восстанавливать. Разрушены сараи, теплицы, парники, уничтожен урожай капусты в полях, повреждено 20 га садов. Только в июне 1943 г. посчитали все убытки колхоза: сумма оказалась не маленькая – 847 540 руб.[889]. А тогда колхоз должен был искать резервы и готовиться к севу: природу не остановит даже война.

С января 1942 г., после победы над противником в битве под Москвой, налеты были уже не ежедневно и не такие массированные, а к лету и вовсе прекратились. Но война шла еще долгие три года.

Колхоз отдал войне немало. Он не прекращал работать ни на день – ведь стране и армии нужна была сельскохозяйственная продукция. А с уходом на фронт мужчин приходилось работать – и с большим напряжением – прежде всего женщинам, подросткам и немногочисленным старикам.

1942 г. «Все – для разгрома немецких оккупантов!» – это был главный лозунг военного времени. Политучеба среди колхозников проводилась постоянно, это был основной источник вестей с фронтов. В колхозной бригаде села Зюзина ведет политучебу первый директор клуба Г.С. Орехова, одновременно являвшаяся преподавателем русского языка и литературы зюзинской школы

В годовом отчете за 1941 г. было записано, что из наличного населения в 502 человека трудоспособных мужчин осталось всего 34, женщин 166, подростков (12–16 лет) 150. И эти подростки, подрастая, уходили на войну. И мужчины, даже зрелых лет, – тоже.

Но, кроме производственных, было еще немало забот, вызванных только войной. Хочу сказать о них отдельно.

2 августа 1941 г. на общем собрании было решено ежемесячно отчислять в фонд обороны до окончания войны по 1 трудодню каждому и не участвовать в тиражах госзаймов. 17 августа вышли на всесоюзный воскресник и весь заработок перечислили в фонд обороны.

Враг приближался к столице. И директор школы Николай Николаевич Крумбольдт призывал на собрании: «Мы должны обороняться от врага, мы все должны изучать винтовку и бросать гранаты. Все должны владеть оружием. Это является нашей победой. Все население должно принести подарки для раненых и бойцов, сражающихся за нашу Родину». Каждый член артели принес кто что мог. Да еще закупили на 1000 руб. подарки от колхоза. А в сентябре стали собирать теплые вещи для Красной Армии, создав для этого комиссию: зам. председателя правления А.А. Корчагин, В.И. Корнев и С.И. Заварзин[890].

В феврале 1942 г. из райзо спустили план по заготовке верхушек картофеля (с глазками), необходимых для семенного фонда районов, освобождаемых от оккупантов. На колхоз им. 9 января довели план в количестве 7,5 т и постановили взыскать с каждого члена колхоза по 150 кг обрезков для семенного фонда. «У каждого имеется мелкий картофель, – призывал В.И. Корнев. – Кроме обрезков, можно собрать мелочь, которая необходима для семенного фонда в разоренных Гитлером окрестностях». С тех пор на каждое заседание правления вызывали колхозников, не сдавших картофель в помощь освобожденным районам, а позже к ним применяли различные методы внушения вплоть до исключения из колхоза, что по законам военного времени считалось вполне логичным.

Исключали из колхоза и за невыработку минимума трудодней.

Каждый член семейства с 14 лет был обязан выработать определенный минимум. Иначе будут отдавать под суд. О нарушениях трудовой дисциплины говорили на каждом заседании правления, на каждом общем собрании. За хищения на лесозавалах, за хищение рассады, за срыв работы по очистке дорог – предупредить в последний раз, оштрафовать на 3 или 5 трудодней, удержать 50–400 руб., исключить из колхоза, передать дело в суд...

Впрочем, за хищения карали в военное время не только колхозников, но и военнослужащих. Среди боевых донесений 329-го полка за апрель 1942 г. неожиданным показалось следующее: «Военный трибунал МФ ПВО приговорил к расстрелу старшего лейтенанта Щупановского В.Д. и к 10 годам тюремного заключения красноармейцев Руденко И.Ф., Быкова Г.П. и Орлова И.П. за хищения сена, принадлежащего колхозу и находившегося около ОП 7 батареи»[891].

7 февраля 1942 г. в колхозах, совхозах, МТС организовали политотделы. На общее собрание колхоза прибыл военком полка старший батальонный комиссар Митрофан Иванович Черкас: «Все наши ценности уничтожаются войной. Но некоторые товарищи не свыклись с тем, что мы находимся в период войны. Мы всё мобилизуем на то, чтобы победить врага как можно быстрее».

«Состояние колхоза еще хорошее, – заверял председатель колхоза Киселев. – Все готово к весеннему севу. Люди не чувствуют сложной обстановки, которая нас окружает. Основная задача – поставить на должную высоту трудовую дисциплину. Ведь нам поставлена новая задача – дать столице больше молока. Мы всегда были передовиками, и в этом деле тоже не сдадим позиции».

«Посевная кампания в этом году будет труднее из-за недостатка мужской рабочей силы. Поэтому необходимо активнее работать женщинам», – призывал бригадир П.А. Касаткин.

«Наша доблестная Красная Армия, – сообщил директор школы Н.Н. Крумбольдт, – освободила Московскую область от немецких оккупантов. Победа куется крепким тылом... Давайте соберем теплые вещи для Красной Армии и для населения, освобожденного от оккупантов».

Приняли решение сдать быстрее не только самообложение и культсбор, но и военный налог, а также объявить сбор теплых вещей.

В марте 1942 г. ушел на фронт бригадир Петр Александрович Касаткин. (Гвардии красноармеец, он был убит 2.06.1943 и похоронен в братской могиле у дер. Юрченко в Харьковской области.) Вместо него бригадиром назначили Е.С. Бурлакову.

Мужская рабочая сила в колхозе уменьшилась на 70%, количество лошадей сократилось на 50%, но план колхозу дали большой. «Мы план выполнили и перевыполнили, – рапортовал колхозникам председатель колхоза Киселев при заключении договора социалистического соревнования с колхозом дер. Семеновской. – Наша основная задача дать как можно больше овощей и продуктов».

С июля 1942 г. председателем колхоза стал В.И. Корнев (род. 1888), представитель старинной фамилии села Зюзина. Он был не новичок в колхозной работе, но главной его заботой оказалась трудовая дисциплина колхозников[892].

«Когда меня выбирали председателем колхоза, – сетовал Корнев на собрании в конце октября 1942 г., – все кричали на Киселева, что он запустил сады, не засеял землю, а виноваты вы сами. Сейчас крыжовник у нас не окопан. Его нельзя оставлять неокопанным, а вы этого не учитываете и не выходите на работу. Будет хуже вам, меньше на трудодни дадим. Погода стоит замечательная, копки немного, если ударно взяться, в 3 дня закончим копку крыжовника к празднику Октября».

Приближалась юбилейная дата – 25-я годовщина Октябрьской революции. Отремонтировали клуб. На премирование тридцати стахановцев из всех бригад выделили 15 тыс. руб. В ноябре стали собирать средства на танковую колонну. Семеновский колхоз уже отчислил 250 тыс. руб. Зюзинские колхозники решили отчислить на танковую колонну 100 тыс. руб., причем каждый колхозник должен внести не менее 175 руб. (и выше). На курсы трактористов направили еще двух женщин: А.И. Комракову и К.П. Касаткину.

Весна 1943 г., мужчин почти не осталось; у дома правления колхоза собрались члены правления и колхозники, почти одни женщины. 1-й ряд (сидят на земле, слева направо): Е.А. Симагина, Г.С. Орехова, М.Е. Сорокина, А.И. Касаткин, А.Н. Князев. 2-й ряд (сидят на стульях): агроном Н.К. Макарова, К.Н. Баранова (ее отец – печник дядя Коля), Н. С. Касаткина (жена И.А. Касаткина), М.М. Симагина (в замуж. Родина), председатель колхоза В.И. Корнев, А.И. Сковородова (позже, в войну, в замуж. Аржанова), А. Иванова, Т.А. Симагина, Н.Е. Сковородов. 3-й ряд (стоят): А.И. Сковородова (в замуж. Касаткина), свинарка А. Чумакова, О.А. Симагина, О.Д. Мельникова, П.В. Тараканова (урожд. Князева), Н.П. Корьёва (урожд. Сковородова, дочь П.Е. Сковородова), П. Е. Малашенкова, А.П. Журина (урожд. Князева), Н.И. Журин, Е.С. Бурлакова

Перед новым годом А.Н. Гусев напомнил, что с 1 января 1943 г. уходят в армию призывники 1925 г.: «Необходимо прикрепить к их лошадям женщин. Кроме того, я думаю, что Гусеву М.М. нужно дать лошадь, а на охрану клуба назначить Сковородова С.Е.».

Бригадирами в колхозе с января 1943 г. стали: Н.С. Касаткина – 1-я бригада, 50 человек; Е.С. Бурлакова – 2-я бригада, 48 человек; А.Н. Гусев – 3-я бригада. В каждой бригаде было по три звена. Для работы на парниках сформировали два звена. На питомнике – звено Аграфены Ивановны Сковородовой (12 человек). Бригадиром на животноводческой ферме назначили П.И. Лунычева (11 чел.). Вместо детсада и яслей стала действовать детплощадка, куда детей приводили на несколько часов. На детплощадке назначили работать четырем колхозницам. Детплощадку открыли с 10 мая на время массовых работ – для питания детям выделялась «продукция колхозная, а хлебные карточки сдадут целиком для получения хлеба детям, но ясли не откроем ввиду отсутствия детского питания и в колхозе, и по карточкам. Плата за 1 ребенка в день 5 руб.». Столовую открывали тоже только к массовым работам, стоимость обеда в мае 1943 г. – 5 руб.

В феврале 1943 г. по всему Союзу проходил декадник помощи семьям красноармейцев. «Прикрепим звеньевых к десятидворкам, – предложил председатель колхоза на правлении. – Необходимо узнать положение в каждой семье, кому чего не хватает. От этого зависит наша дальнейшая победа над проклятым врагом». Набралось 11 десятидворок. Десятидворки использовали с тех пор по многим разным случаям при необходимости собрать сведения, налоги, передать информацию перед выборами, объявить срочный сбор.

Вскоре А.Н. Гусева рекомендовали председателем колхоза в село Коробово. (Вернулся он в Зюзино только в 1947 г.) А бригадиром 3-й бригады 1 марта назначили И.П. Комракова.

Чтобы посчитать, какой ущерб нанесла война колхозу в соответствии с решением райисполкома райсовета от 2 июня 1943 г. при колхозе организовали Комиссию по определению ущерба и убытков, причиненных немецко-фашистскими захватчиками. В ее состав вошли председатель колхоза В.И. Корнев, бухгалтер М.М. Симагина, председатель сельсовета А.И. Сковородова, члены колхоза П.И. Лунычев и агроном Н.К. Макарова. Всю работу по определению ущерба провели в срок. Акт был подписан 25 июня 1943 г., ущерб от разрушений в хозяйстве составил 847 540 руб.

1943 г. На перерыве в молотьбу ведет политинформацию комсорг Клавдия Хромченко, в 1-м ряду в центре сидит бригадир И.П. Комраков (с бородой)

Несколько позже были составлены акты по расследованию о причиненном ущербе жителям села, пострадавшим при бомбежке в ноябре 1941 г. Заявления о причиненном ущербе поступили от Т.М. Баевой (д. 11), П.Е. Булкиной (д. 20), М.З. Захарова (д. 13) и А.М. Бычковой (д. 19). В сельсовете была создана комиссия в составе председателя сельсовета А.И. Сковородовой, членов комиссии Н.Н. Крумбольдта, Н.К. Макаровой, Е.И. Тихоновой, М.А. Левитина. В присутствии граждан села Зюзина Т.А. Евдокимовой и Н.З. Чумаковой 14 октября 1943 г. были составлены четыре акта, в которых были перечислены: дом, двор и различные ценные вещи в доме, которые были разрушены при взрыве бомбы. Ущерб составил: у Т.М. Баевой – 28 181,80 руб., у П.Е. Булкиной – 22 873 руб., у М.З. Захарова – 7510 руб., у А.М. Бычковой – 17 104,80 руб.

При составлении таких актов по различным селениям района оказалось, что при бомбежках 1941 г. во многих селениях пострадали 1, 2 или 3 двора. Только в селе Борисове в ночь с 21 на 22 июля от мощной фугасной авиабомбы пострадали сразу 39 дворов, а в селе Ясеневе в разные дни августа и ноября от нескольких бомб пострадали 12 дворов[893].

Потерянное при эвакуации стадо постепенно восстанавливалось. Сначала купили быка (в обмен на 5 овец и 10 кур) для случной кампании – ведь у членов колхоза осталось 53 коровы. В колхозном стаде и во дворах появились телята. И летом 1943 г. зюзинские колхозники выделили в фонд помощи разграбленным районам нескольких телят.

В июле 1943 г. Братеевский колхоз выступил с обращением по сверхплановой сдаче продукции для Красной Армии. И Зюзинский колхоз, приняв вызов, решил отчислить по 3 тонны с гектара в фонд Красной Армии.

1943 г. На покосе без мужиков. 1-й ряд (слева направо): Т.П. Князева, М. Козлова, приезжая жиличка Колпаковых; 2-й ряд: Е.А. Бычкова (урожд. Корьёва), М.И. Сорокина (урожд. Комракова), А.П. Князева, женщина с прозвищем «мать колдуна Вовки»

1943 г. С большим напряжением давалась колхозникам сверхплановая сдача картофеля государству, но фронт требовал давать больше продуктов. Обозы шли на Москворецкую базу. На первой телеге стахановцы В.Е. Корнев и К.С. Журина

С уборкой картофеля торопились: по прогнозу метеорологов, осенью 1943 г. ждали ранних заморозков. И несмотря на то, что несколько колхозников не выходили на работу, уборку завершили в срок. В конце уборки решили отчислить картофель от колхозников в фонд обороны – по 1 кг с каждого трудодня. Но через несколько дней оказалось, что нужно сдать дополнительно еще по 0,5 кг с каждого трудодня. «Откликнемся все как один, чтобы помочь Красной Армии, – призывал В.И. Корнев на собрании колхозников. – Наша Красная Армия сильна нашей поддержкой, она крепко бьет немцев. Я, например, даю в помощь Красной Армии 1000 кг картофеля». Колхозники откликнулись. В помощь Красной Армии и освобожденным районам решили дать еще по 0,5 кг картофеля с трудодня. «Мы с честью справились со всеми сельхозработами, – радовалась агроном Макарова. – Окончание работ надо отметить, тем более что наш праздник День урожая совпадает с великим праздником Октябрьской революции». «Несмотря на все трудности, колхоз выполнил все обязательства перед государством, – отчитывался директор школы Н.Н. Крумбольдт. – Выплатили и все недоимки 1941–1942 годов». Крумбольдт знал, что говорил. Он ведь с февраля 1941 г. являлся и председателем ревизионной комиссии колхоза. На праздничный вечер отчислили 50 тыс. рублей и на премирование 35 лучших колхозников – свыше 30 тыс.

«Я работаю бригадиром животноводов с 1934 г., трудно приходилось поднимать фермы, которых не было, – выступил П.И. Лунычев. – Но война нас подвела очень крепко. И все же мы не падали духом. План по животноводству выполнили и будем выполнять». Все награжденные в своих выступлениях обещали в следующем, 1944 г. работать еще лучше, «чтобы как можно быстрее разбить врага».

А после праздника – новые отчисления: в стране появилось много инвалидов Отечественной войны. Возвращались раненые и в село Зюзино. «Мы, безусловно, должны им помочь, – просил Корнев, – а для этого нужно отчислить продукцию в особый фонд. Я предлагаю отчислить 2 тонны картофеля в этот фонд, и для школы 1 тонну»[894].

В январе 1944 г. решили послать людей в Верейский район, чтобы построить 2 дома. «Это для людей, пострадавших от немцев, – объясняла на правлении председатель сельсовета А.И. Сковородова, – для таких же колхозников, как мы. Они живут в землянках в ужасных условиях». Тогда же в правление с просьбой о помощи обратился инвалид войны Григорий Александрович Заварзин. Ему выделили 2 пуда муки, валяные сапоги и 500 руб. денег.

Чтобы сохранить появившихся телят, их закон трактовали в сельсовете и раздали колхозникам, не имеющим коров, а остальных сдали в освобожденные от оккупантов районы.

При формировании бригад, что обычно происходило в начале года, Е.С. Бурлакову по ее просьбе освободили от должности бригадира в связи с тяжелым семейным положением и назначили на 2-ю бригаду Татьяну Ивановну Чучину.

1944 г. Сено женщины стоговали сами, разве что с помощью подрастающих сыновей, которые между делом с упоением барахтались в духмяных сохнущих травах

В феврале скоропостижно скончался председатель колхоза Василий Иванович Корнев. Уже 14 февраля 1944 г. состоялось собрание по выборам нового председателя Михаила Васильевича Белоусова.

Белоусов работал в Семеновском колхозе, оттуда его перевели по повышению на должность директора Московской МТС в селе Покровском. Потом – война, фронт. По ранению он выбыл из рядов Красной Армии. Поэтому, приняв нового председателя в колхоз, ему в связи с отсутствием продовольственных карточек решили выдавать ежедневно по 600 г хлеба и 1 л молока, а также 9 кг мяса на месяц; отпустить потребное количество картофеля с обязательным возвратом из трудодней т. Белоусова из урожая 1944 г.

Новый председатель, приняв дела, нашел, что на счету колхоза много меньше денег, чем необходимо было бы для выдачи на трудодень по 15 руб. Денег решили не выдавать. И квашеную капусту из дошников решили не выдавать, а использовать ее на приобретение кормов для колхозного поголовья. Ведь фуражного фонда не было; корма приходилось приобретать с рынка, и много дороже. В связи с отъездом из колхоза Н.Н. Крумбольдта выбрали новую ревизионную комиссию: П.Б. Симагин, П.Е. Булкина, К.П. Князева. Тогда же по просьбе председателя сельсовета А.И. Сковородовой постановили всем колхозникам уплатить военный налог раньше установленного срока, чтобы «тем самым помочь нашей доблестной Красной Армии быстрее разгромить ненавистного врага – фашистов».

Весь март колхоз лихорадило – шла проверка новой ревизионной комиссией деятельности правления колхоза. В свинарнике состояние поголовья недопустимое, животноводы работают плохо. Лунычева обязали в течение двух дней навести порядок и продумать вопрос о переводе некоторого поголовья в другое место. Начальником пожарной и сторожевой охраны колхоза назначили М.П. Князева, имевшего большой опыт в пожарной охране.

Заслушали отчет завклуба Г.С. Ореховой. Она начала с того, что попеняла: «За год моей работы в клубе правление колхоза меня ни разу не слушало. В клубе все имущество на 26 500 руб. и аппаратуры на 30 000 руб. За прошедший год проведено 50 спектаклей и вечеров самодеятельности, 150 киносеансов. Кружками обслужено: военный кружок 12 чел., физкультурный 15 чел., драматический 17 чел., хоровой 15 чел.

Мы не раз выезжали с концертами в госпиталя и воинские части. Наш хор на смотре художественной самодеятельности занял первое место.

У нас есть совет клуба из 8 человек, но помощи от них не было. До июля месяца Заварзина Лиля принимала участие в работе, а после не пожелала.

Очень плохо обстоит дело с дежурствами. Ни один педагог помочь не желает. На детских сеансах ни одна мать не оказывает содействия. За 1 год выпущено 11 номеров стенгазеты. Нужно принимать участие всем».

Когда ревизионная комиссия доложила о результатах проверки, Белоусов возмутился: «Мы выбрали ревизионную комиссию из людей, которые кричали: “Куда всё девали?” А теперь они молчат – и ни слова. Это в корне неверно. Вот вы говорите: отдать под суд, а кого отдать, виновных не найдешь. Сейчас у нас в колхозе положение скверное, животноводство в плохом состоянии...»

Бригадирами на 1944 г. вновь утвердили Н.С. Касаткину, Е.С. Бурлакову и И.П. Комракова, а Т.И. Чучину назначили ответственной за картофель в овощехранилище.

Ушла агроном Н.К. Макарова, объяснив уход болезнью.

В колхоз приняли А.Ф. Щербакова, ввели его в члены правления и утвердили заместителем председателя правления. Щербакова все знали: некоторое время назад он был в Зюзине секретарем партийной ячейки.

Директором школы стала жена Н.Н. Крумбольдта Лидия Павловна.

П.И. Лунычева от работы завфермой отстранили как не обеспечившего руководства и поставили ответственной по животноводству Н.С. Касаткину. Но последней и с бригадирской должностью справляться было трудно из-за нехватки времени, и через месяц руководителем молочно-товарной фермы (МТФ) назначили Г.С. Орехову, не снимая с нее обязанности завклуба. Оплату ей установили с выработки.

Сев шел тяжело. 2-я бригада Е.С. Бурлаковой в посевной кампании отставала, т. к. многие не выходили на работу, оправдываясь детьми, болезнями, домашними работами. Бурлакову предупредили в последний раз.

1941 г. Полеводы обедают

1944 г. Прополка рассады на капустном поле

За халатное отношение к учету продуктов и материалов колхоза, в результате чего возникли грубые недостачи овощей и других видов материалов, кладовщика И.В. Журина сняли с должности. Он сдал дела кассиру П.И. Комраковой. Завхозом назначили вернувшегося с фронта Павла Александровича Касаткина и ввели его в правление.

В фонд помощи семьям военнослужащих выделили 1 га посева, из которых 0,5 га – картофель, 0,5 га – овощи. В фонд «Здоровье раненых бойцов» отчислили по 500 л молока с каждой колхозной коровы и по 50 л – с каждого колхозника.

Не хватало земли для пастбищ и покосов, поэтому колхоз не имел своей кормовой базы для лошадей, крупного рогатого скота и свиней. Не хватало земель и для нормального севооборота всех овощных культур, производимых в колхозе. Лишних земель просто не было. Поэтому прежде колхоз не давал земли сторонним организациям для огородов. Исключение составлял Верхнекотельский кирпичный завод № 7, которому колхоз несколько раз предоставлял участки для разработки глины с обязательным условием: возместить вложенные в землю расходы по ее удобрению, а также рекультивировать впоследствии использованные участки, чтобы на них снова можно было производить сельскохозяйственную деятельность. Но в мае 1944 г. на правлении вопрос был поставлен ребром: рекомендовано предоставить участки под огороды очень важным организациям: Дворцу Советов – 2 га, Главмуке – 2,5 га, Мельтресту – 2 га, Коминтерновскому РПТ – 1,5 га, мельзаводу «Красная победа» – 2 га, а также военным объектам – 11,67 га; всего 21,67 га. Правление вынуждено было согласиться.

Посевная подходила к концу, когда нового председателя отозвали на другую работу. Белоусов сообщил на правлении об итогах сева. План сева колхозники не выполнили, но для постановления предложили мудреную формулировку – «ввиду посева сверх планово зерновых культур». Зюзинцы сняли 7000 руб. с подписки на заем т. Белоусова М.В., отметили его хорошую работу и выдали ему на прощание премию 10 000 руб. Обязанности председателя временно возложили на заместителя председателя А.Ф. Щербакова.

1944 г. Полевая бригада на отдыхе. Как ни тяжел труд полеводов-женщин, а в минуты отдыха их манят цветы, развлекают песни, шутки, улыбки. Посмотрите в глаза этих тружениц – они не плачут, но у каждой война уже взяла свою жертву. 1-й ряд (справа налево): Татьяна Васильевна Корнева – погиб муж Матвей, Мария Васильевна Городилина – ее отец Василий Федорович погиб под Ржевом, Прасковья Спиридонова – муж вернулся с поля боя без обеих ног, Мария Ивановна Чучина – муж Иван погиб. 2-й ряд: Мария Павловна Гусева (мужа на фронт не взяли: пожилой); Клавдия Петровна Князева – муж Яков Васильевич погиб под Ржевом, Анна Петровна Журина – муж Михаил Иванович погиб под Ржевом, Анна Андреевна Королькова – муж Корольков Гавриил Васильевич погибнет в сентябре 1944 г.

Но уже через три дня, 8 июня 1944 г., председатель райисполкома Мочалов привез нового кандидата – Сергея Григорьевича Киреева. Щербаков представил его: «Я считаю, т. к. Киреев долгое время работал по учету колхозов, то он с работой хозяйства знаком и вполне подходящ для работы председателя колхоза». Большинством голосов кандидатуру поддержали – избрали с предоставлением питания за счет колхоза.

Главного животновода колхоза П.И. Лунычева новый председатель вернул на должность завфермой – завклуба Орехова не специалист в животноводстве. Да и сложно ей исполнять две столь разные должности. И кладовщику П.И. Комраковой облегчили работу, сняв с нее обязанности кассира, – решили нанять еще и кассира.

1944 г. А.И. Сковородова (слева) с звеньевой О.Д. Мельниковой

Киреев предложил перестроить работу звеньев с переходом на индивидуальную сдельщину. На фермах ввели обязательный распорядок дня и социалистическое соревнование. Постановили проводить 2 подкормки коров, довести до доярок контрольные цифры по удоям каждой коровы, организовать круглосуточную пастьбу дойных коров, выделить двух ночных пастухов. Для закупки сена в Краснопахорский район послали П.А. Касаткина. В конце августа было закуплено 2200 пудов сена[895].

Медалью «За оборону Москвы» колхозников награждали летом 1944 г. Перед уборкой в райцентре собрали для вручения медалей 179 участников обороны Москвы, проживавших в Ленинском районе. В список награжденных были внесены и 11 колхозниц из Зюзина – те, кто участвовал в строительстве Подольского оборонительного рубежа во главе с председателем сельсовета А.И. Сковородовой: З.М. Бирюкова, М.Ф. Булкина, А.И. Грохольская, Н.М. Заварзина, Н.П. Заварзина, К.Л. Маякина, О.Д. Мельникова, Е.А. Симагина, Н.Е. Сорокина, К.Н. Широкова[896].

После уборки картофеля и овощей в конце сентября колхозникам выдали по 1 кг картофеля на 1 трудодень, потом началась массовая уборка капусты. В октябре в ознаменование успехов Красной Армии колхозу спустили дополнительное задание – продать государству 6 тонн картофеля.

Наметили безотлагательно, в последней декаде декабря, начать работу по бурению скважины для водопровода. Вода нужна на поля, на фермы и для населения. Везде она уже есть. В Сталинском поселке скважину уже пробурили. За ее бурение нужно было отдать 160 тыс. руб., а это значит 10 т картофеля, 2 т капусты, 50 кг мяса. Решили потратиться и заключить договор.

В декабре С.Г. Киреева и его заместителя А.Ф. Щербакова вызвали на курсы сроком на 1 месяц; заместителем Киреева на время его учебы выбрали П.А. Касаткина. После обучения Киреев возвратился в Зюзино, а Щербаков стал председателем колхоза в Волхонке. В Зюзино прибыл новый агроном Иван Андреевич Обжерин, работавший с 1945 г. в колхозе бессменно многие годы.

По возвращении Киреева с обучения снова заговорили о водопроводе: на правлении постановили продать 12 000 кг овощей в помощь работникам института, занимающегося бурением скважин.

Но и в этом году дело с водопроводом с места не сдвинулось. Запланированных доходов не получили.

1945 г. Председатель колхоза С.Г. Киреев ведет совещание с бригадирами и звеньевыми. Слева направо: 1-й ряд (сидят) М.Е. Сорокина, А.П. Князева, К.П. Князева, О.Д. Мельникова; 2-й ряд (стоят) А.П. Касаткина, Е.П. Гусева, Т.А. Симагина, М.В. Городилина, Е.А. Симагина

Специалист по учету, Киреев составлял очень подробные аналитические отчеты за год о деятельности колхоза. Первый же годовой отчет за 1944 г. содержал и детальный анализ всех направлений деятельности колхоза, и подробную опись всего имущества колхоза.

Около каждой постройки были указаны годы ее возведения, или кардинальной реконструкции, и стоимость на год инвентаризации[897]. Особенно старыми были погреба. Они являлись частью собственных дворов колхозников, расположенные отдельно от дома, возможно, обобществленные во время создания колхоза и многие годы служившие артели холодильниками и хранилищами различных продуктов. Вот как описывала погреб Н.И. Альянова его дочь К.Н. Бирюкова: «Двор был крытый, а под двором, отдельно от дома, глубокий просторный погреб – 18 ступенек вниз. В погреб всю зиму забивали снег и лед, в котором хранили мясо, молоко, рыбу и мы, и соседи... А в войну использовали как бомбоубежище для всех...» Вероятно, использование этих погребов тоже оплачивалось как аренда. Во всяком случае, в декабре 1948 г. по заявлению Н.И. Альянова за аренду погреба, согласно его счету, было оплачено 250 руб.

Кроме этих, были еще погреба и подвалы, принадлежавшие колхозникам и сдаваемые хозяевами за оговоренную плату колхозу в аренду по конкретным целям, о чем постоянно упоминалось в колхозных протоколах. Так, для сохранения пчел арендовали подвал Касаткина, а также подвальное помещение Е.А. Прокошиной за 1200 руб. У О.И. Касаткиной арендовали подвальное помещение за 150 кг картофеля, а у Т.С. Касаткиной – за 1000 руб. Арендовали также дворы и квартиры. П.В. Князевой за хранение на дворе минеральных удобрений выдали 150 кг картофеля, В.М. Князеву за аренду двора для колхозных коров заплатили 500 руб. С.П. Князеву в качестве оплаты за квартиру, предоставленную им для проживания пастухов колхозного стада, согласно договоренности, продали 100 кг овощей и уплатили деньгами 200 руб. по счету.

По весне полеводы сжали рассаду в поле. Слева направо: К.С. Журина, А.П. Журина, К.И. Журина, М.А. Корьёва, Н.П. Корьёва, М.С. Городилина (стоит)

Построенное колхозом в 1938 г. овощехранилище, где хранился картофель и овощи, не могло заменить погреба с ледниками. Какое оно было, можно представить по воспоминаниям старожила села Зюзина Владимира Александровича Касаткина (род. 1941):

«Вдоль Зюзинской дороги, спускавшейся от села в овраг к речке, вниз по ходу стояло длинное колхозное овощехранилище [сейчас на этом месте двухэтажный хозяйственный магазин – Болотниковская ул., д. 52, к. 1; детский сад – д. 52, к. 2, и ниже жилой дом – д. 54, к. 2. – С.Я.]. Хранилище представляло из себя огромную траншею с крышей. Пол внутри был земляной, с уклоном вниз параллельно дороге. Вдоль пола стояли деревянные столбы, держащие крышу. На телеге с грузом, запряженной лошадью, можно было проехать из конца в конец совершенно свободно. Заезд был со стороны Поповки, а выезд внизу – с противоположного торца. Впрочем, можно и наоборот, только если с грузом, то выезжать придется вверх, а это для лошади гораздо тяжелее. Овощехранилище было достаточно теплым, всю зиму сохраняло плюсовую температуру, и овощи в нем не замерзали. Тем не менее иногда нижний выезд замуровывали на всю зиму, выигрывая при этом и в площади, и в сохранении тепла. Раза два за зиму в хранилище приходили колхозницы перебирать картошку от ростков. Чаще всего это было, когда готовили овощи к продаже, а также весной, когда картошку перебирали перед посадкой. Иногда для веселья бабы брали с собой туда своих ребятишек. Специфический запах сырого овощного хранилища и вкус хрустящей очищенной морковки очень нравились им, особенно после морозного воздуха наверху. Были они там недолго, минут 15–20, и опять тянуло на свежий воздух, а силой их никто и не держал».

Уже по итогам 1944 г. в отчетном докладе Киреев на цифрах показывал колхозникам причины падения урожайности за год по всем культурам:

«Причины невыполнения плана урожайности – в нашей работе, в недружном выходе на работу в ответственные периоды ухода за растениями. Есть еще значительная часть людей, которые относятся формально к работе в колхозе – выработал минимум за период и больше не хочу идти на работу.

А некоторых приходится заставлять через суд выполнять трудодни.

Как видите из отчета, имеется значительная группа колхозников, выработавших 100 и менее трудодней.

В связи с этим не дано нужного ухода овощам и картофелю с самой ранней весны, агротехника была грубо нарушена, почва своевременно не прорыхлена ни под картофелем, ни под капустой, не прополота. Так, например, кормовая свекла у нас дала низкий урожай не потому, что земля плохая или плохие были всходы. Нет, почва была удобрена, свекла взошла хорошо, но она заросла, своевременно не прополота и не прорежена. Таким образом, из-за грубого нарушения агротехники мы получили урожай в 3 раза ниже возможного по условиям 1944 г. Кроме того, колхоз не выполнил плана внесения удобрений на поля. Надо было внести навоза 3000 тонн, а мы внесли только под капусту не более 1000 тонн, а под картофель совсем не вносили.

Могли ли мы работать лучше? Безусловно, могли. Рабочей силы по сравнению с довоенными годами у нас в колхозе не уменьшилось, а увеличилось. Если, скажем, в 1939 г. у нас участвовало в работе колхоза 220 человек, то в 1944 г. было 267. Правда, количество мужчин, занятых в колхозе, уменьшилось вдвое, зато многие женщины у нас совершенно равноценно заменяют мужчин.

У нас есть все основания в следующем 1945 г. получить урожай выше 1943 г. и близкий к 1940 г.»[898]

В 1945 г. урожай действительно стал выше. Может быть, помогла повысившаяся ответственность за свои дела, а может, радость победы в долгой войне, возвращение мужчин с фронта. Те , кто пил, отлынивал от работы и прогуливал, по-прежнему не изменили своего образа жизни. Но в колхозе было всегда достаточно много людей, ответственных за общее дело, на которых держалось хозяйство.

С 13 апреля 1946 г., согласно решению ОК ВКП(б), был повышен обязательный для всех колхозников минимум выполненных за год трудодней: для взрослых колхозников – 100, а для подростков – 50 трудодней.

Агрономы колхоза постоянно проводили уроки агрономической учебы с рядовыми колхозниками – и до войны, и во время войны, и после нее. На снимке: 1-й ряд (справа налево): агроном А.И. Овчинников, звеньевая А.И. Сковородова, П.Е. Малашенкова, Е.А. Бычкова, М.И. Князев. 2-й ряд (стоят): С.М. Сорокина (урожд. Заварзина), П.В. Князева, А.И. Сковородова, И.А. Корчагин

Чтобы сохранить урожай в садах, в июне 1946 г. решили усилить охрану и ввели за сторожами особый контроль – назначили ответственных дежурных. В список дежурных из 27 человек были внесены все бригадиры, звеньевые, руководящий состав колхоза, члены правления. Выполненные бригадами работы решили принимать особой комиссией: Симагин П.Б. (председатель комиссии), Касаткин П.А., агроном Обжерин И.А., Сорокина С.М., Комракова А.И.

Распорядок дня колхоза, разработанный на правлении, детально определял, кто что должен делать. В колхозе на 1946 г. имелось несколько подразделений: молочно-товарная ферма (МТФ), 3 овощные бригады, одна садово-полевая и парниковая. Для каждого коллектива разработали свой график работы. В МТФ работали с 4 до 22 час. с круглосуточным дежурством на ферме. Овощные, садово-полевая и парниковая бригады – с 4 час. 30 мин. утра до 20 час., с перерывом на обед с 11 до 13 час. Общий выходной день по колхозу был назначен на воскресенье, но при условии выполнения планового задания сельскохозяйственных работ. Освобождение колхозников от работы среди недели разрешалось только бригадирами и председателем. А если кто-то не вышел на работу без такого разрешения, значит, запишут самовольный прогул. Бригады работали на основе звеньевой и индивидуальной сдельщины, т. е. за звеньями были закреплены не только конкретные участки с соответствующими культурами, на и даже грядки – за каждым членом звена. После окончания работы звеньевые сдают, а бригадиры принимают работу, проделанную звеном за день. Ежедневно бригадир обязательно сдавал перечень принятых работ в бухгалтерию, а один раз в пятидневку вписывал в трудовые книжки колхозников их трудодни. Плохую работу – звена в целом или отдельного колхозника – бригадир не принимал и трудодней не начислял. После окончания отдельных видов работ бригадир сдавал их председателю, о чем составлялся акт. Ежемесячно, не позднее 5-го числа, бухгалтерия вывешивала списки колхозников и выработанных ими трудодней, чтобы каждый мог видеть, сколько кем сделано и заработано[899].

Медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» достойно оценили тяжелый труд колхозников во время войны. Списки для награждения в колхозе им. 9 января готовили в июле 1946 г. Подписаны они председателем Зюзинского сельсовета В.Ф. Пузыревым, председателем колхоза С.Г. Киреевым и секретарем парторганизации В.Ф. Князевой. В списки внесли всех колхозников, кто всю войну болел за дело, активно работал, перевыполнял нормы, был премирован. Было предложено сначала 80, а потом еще 39 кандидатур. Медали вручали соответственно 24 августа и 27 сентября 1946 г.[900]

И.П. Комракова назначили бригадиром в 1943 г.; он несколько лет руководил бригадой и был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

Эти медали были вручены и пяти работникам Зюзинской неполной средней школы – в числе работников народного образования района – 26 августа 1946 г.: завучу Е.И. Тихоновой, учителям Е.М. Антроповой, А.В. Климычевой, П.И. Пензиной и уборщице П.Ф. Жаворонковой[901].

В 1946 г., как и годом ранее, возвращались в колхоз из армии мужики. Всем находилась работа и оказывалась материальная помощь: колхозными продуктами (картофель, овощи) и деньгами. Когда вернулся из армии Алексей Алексеевич Корчагин, ему предоставили прежнюю работу. До войны он был заместителем председателя колхоза, завхозом, членом правления – и его снова ввели в правление, назначили заместителем председателя колхоза, заведующим хозяйством. А П.А. Касаткина, который исполнял эти должности на тот момент, назначили бригадиром 1-й бригады. Одновременно его старшего брата И.А. Касаткина назначили бригадиром 2-й бригады. В правлении давно лежали заявления бригадиров-женщин А.П. Журиной и К.П. Князевой освободить их от бригадирской работы (по семейному положению)[902].

Вернулись в колхоз земли, которые во время войны предоставлялись различным организациям согласно постановлению ЦК ВКП(б) от 7 апреля 1942 г. Как упоминалось выше, несколько организаций получали колхозные земли для различных целей по рекомендации райкома и райисполкома. Так, 13 июня 1946 г. правление утвердило уже отведенные ранее земли нескольким организациям: «Утвердить отведенные земли организациям на 1946 г. 1. Главмуке – 4 га. 2. Мельзавод № 2 – 2 га. 3. Московский Трест Главмуки – 2 га. 4. Строительство Дворца Советов – 2 га. 5. Зюзинская неполная средняя школа – 2 га. 6. Подмосковный Опорный пункт МОЗО – 5,5 га. 7. Огороды семей военнослужащих – 7 га. 8. В/ч пп 51086 – 9 га. 9. В/ч пп 77739 – 4,5 га. 10. Нагатинской школе – 0,45 га». Всего 38,45 га.

Во исполнение постановления Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений устава сельскохозяйственной артели в колхозах» от 19/IX–1946 г. и Совета народных комиссаров СССР «О мерах охраны общественных земель от разбазаривания» от 27 мая 1939 г. на общем собрании колхозников 30 сентября 1946 г. обсуждались различные нарушения устава в колхозе. В колхозе им. 9 января отмечены следующие нарушения устава: например, на трудодни содержится медсестра, завклубом, киномеханик, работники радиоузла, начальник пожарной охраны, сторожа села; председатель колхоза единолично налагает взыскания на колхозников; правление не переизбиралось с 1942 г., а председатель – с 1944 г., а должны ежегодно. А главное нарушение – разбазаривание земель. Ряд организаций необоснованно пользуется землями колхоза, даже опорный пункт Московского областного земельного отдела (МОЗО), с которым заключен договор, должны освободить занимаемые земли и помещение, которые отойдут в фонд колхоза. Приусадебные участки колхозников увеличены за счет самовольных прирезов общественных земель выше норм, установленных уставом сельхозартели. Правление обязало организации и граждан, незаконно занимающие колхозные земли, в 10-дневный срок возвратить их колхозу, а также постановило проверить размеры приусадебных участков и изъять излишки до 15 ноября.

23 га земли были возвращены различными организациями к концу 1946 г. в общее пользование. И тогда же было проведено землеустройство приусадебных участков членов колхоза с одновременной дорезкой земли тем, у кого их недоставало до положенной в колхозе нормы. Для этого по договору с бригадой землеустроителей был сделан план всех 48 га приусадебных участков в масштабе 1:2000 и 250 планов приусадебных участков с изготовлением их каждому. За работу колхозники должны были уплатить по 130 руб. с двора, а колхоз – продать 3 т картофеля по госценам. Собрание согласилось с оплатой землеустройства от каждого двора, кроме продажи 3 т картофеля. А.И. Сковородова, бывшая председателем сельсовета при составлении шнуровой книги, пояснила на общем собрании:

«При землеустройстве участки, выделенные в 1939 г. и внесенные в шнуровую книгу, считаются закрепленными, а нарезанные позднее 1939 г. должны быть пересмотрены, для чего каждый колхозник должен подать заявление о наделе ему участка. Лица, которые были наделены участком, но потеряли трудовую связь с колхозом, будут лишены приусадебного участка»[903].

Ранее участки, даже внесенные в шнуровую книгу, на планах зафиксированы никогда не были. А теперь стали определены точные границы усадеб в селе, а также участков в поле для личного пользования, предоставляемых правлением членам колхоза для сада или огорода. По каждому владению землемеры составили межевые планы. В колхозе была комиссия по обмеру земель колхоза. На каждое хозяйство – одной семье – может быть выделено от 0,15 до 0,25 га. К семье, в которой член колхоза, на которого был выделен участок, погиб на фронте, а более никто в колхозе не работает, решено подходить индивидуально. При обмере домохозяевам были либо прирезаны дополнительные участки, либо изъяты излишки. По многим усадьбам были изменены фамилии домохозяев, т. к. участки погибших на фронте или умерших за время, прошедшее после составления шнуровой книги, были переведены на ближайших родственников. Если перевести было не на кого или человек просто уходил из колхоза, приусадебный участок изымался и передавался другому члену колхоза. Заявок от колхозников на участок для строительства нового дома в колхозе было много; спрос значительно превышал предложение.

25 ноября 1946 г. председатель сельсовета В.Ф. Князева зачитала акт, составленный земельной комиссией на обмер приусадебных участков, в котором, согласно решениям правления и заявлениям колхозников, было зафиксировано, кому земельки добавить, а кому наоборот; какой хозяин теперь у хозяйства: жена, дочь, или любой другой человек, которому могло быть передано хозяйство. Все эти цифры с отметкой решения общего собрания колхозников были внесены в шнуровую книгу. В результате обмера 1946 г. в общее пользование колхоза добавилось 3,05 га земли.

1946 г. В поле на уборке картофеля; в обеденный перерыв выступает бригадир П.А. Касаткин

В декабре 1946 г. состоялись перевыборы сельсовета (председателем был избран В.Ф. Пузырев), а в январе 1947 г. – перевыборы правления колхоза, в результате которых в правлении и в ревизионной комиссии оказались те же колхозники, что и были. При этом у большинства была отмечена награда – медаль «За трудовую доблесть» (хотя правильно медаль называлась «За доблестный труд»)[904].

Колхозники были рады, что исключительно засушливую погоду 1946 г. колхоз сумел преодолеть – в немалой степени из-за настойчивости председателя. Благодаря хорошей предшествующей обработке почвы, своевременным посадкам и посевам всех культур, неоднократным поливам капусты и вновь посаженного сада и дальнейшей борьбе за сохранение влаги путем притенения посадок, рыхления почвы, а также прополки, подкормки, окучивания и других приемов ухода почти все культуры имели сравнительно хорошее развитие – за исключением овса, частично свеклы и старой отмирающей плантации земляники. Своевременная уборка и слаженная организация труда уборочных работ обеспечили неплохой сбор урожая, а урожай моркови, столовой свеклы, ржи и пшеницы даже превысил плановый.

1946 г., в поле. Агроном И.А. Обжерин перед бригадой, слева – сидит спиной к камере – председатель колхоза С.Г. Киреев

Колхоз не только выполнил план госпоставок, но и смог оказать помощь другим (в октябре). «Ряд областей постигла засуха, – сообщил на правлении Киреев. – Надо помочь, надо продать картофель. Семеновский колхоз продал 35 т картофеля. Волхонка – 10 т. Мы должны продать 25 т». Постановили: продать означенное количество[905].

Колхоз вышел на одно из первых мест в районе и был занесен на Доску почета. Приказом по Министерству земледелия РСФСР от 27 ноября 1946 г. за № 439 колхоз был награжден Свидетельством за работу по выполнению с превышением плана посадок плодово-ягодных культур плодового питомника.

Партия и правительство обратили наконец внимание на развитие плодоводства в стране. Была поставлена задача: превратить столичную область в край культурного плодоводства. В Зюзине всегда до половины валового дохода составлял доход от садов. Даже после войны, когда много садов было уничтожено бомбежками и вымерзло, доход в 1946 г. от плодово-ягодных культур и питомника составлял 49%, а площадь под этими насаждениями – всего 24%, практически же меньше, т. к. междурядья сада и два поля питомника были заняты посадками овощных культур.

На Зюзинский колхоз, который имел большой опыт по уходу за плодово-ягодными культурами и выращиванию посадочного материала, а главное, подготовленные кадры с опытом, заложенным еще прадедами, возлагались особые надежды. Требовалось показать образец ухода за плодово-ягодными культурами и питомником. В колхозе был составлен свой пятилетний план по расширению садов. В него входили закладка плодово-ягодных насаждений и питомника. Если в 1946 г. площади садов занимали 37 га, то к 1950 г. их должно было стать 66 га, а питомника – 21 га. При этом в питомнике выращивались не только плодово-ягодные культуры (яблоки, груши, вишни, сливы, крыжовник, земляника), но и декоративные: липа, лиственница, ясень, акация, бересклет и др.[906]

Электроосвещением и радиофикацией особенно внимательно занялись в Зюзине накануне выборов в Верховный Совет СССР в январе 1947 г. Сети уже были проложены, но эксплуатировались плохо. Киреев предложил распределить село на десятидворки, выделить ответственных по десятидворкам, чтобы удобнее было выявлять недостатки в работе электросети. Они же должны были проверять, кто будет злоупотреблять (т. е. пользоваться нагревательными прибором или не укладываться в лимит); у тех грозили отключать свет. Электросети должны были обслуживать два электромонтера, которых требовалось срочно выделить из зюзинских мужиков. А пока обязали радиста П.В. Фролова дежурить в правлении колхоза с 6 утра до 6 вечера. В декабре 1948 г. на место не справившегося Фролова взяли А.И. Фурина, а месяца через два в помощь ему назначили электромонтером А.А. Касаткина, инвалида Великой Отечественной войны. С тех пор А.А. Касаткин многие годы был электриком в родном селе.

Уличное освещение в поселке Стрелка делали в 1953 г., выделив на это из самообложения 1300 руб. Только в ноябре 1956 г., накануне выборов, подняли вопрос об установке уличных фонарей.

1946 г. Колхоз был садоводческий, и садовая бригада работала всегда. Но на сбор ягод и фруктов приглашали не только женщин, но даже детей и подростков. На снимке: садовая бригада на сборе крыжовника. 1-й ряд (справа налево): А.А. Корчагин (в январе он вернулся из армии; его сын Николай, 1921 г. р., служил на Северном флоте и погиб), мальчик Юра Орлов, Е.С. Фурина, Е.Н. Корнева (муж пропал без вести в 1941 г.); 2-й ряд: Д.И. Бычкова, К.С. Корнева, Е.Е. Фурина (в фартуке), П.А. Корьёва (Морковкина) (в пиджаке), М.В. Городилина (в платке); 3-й ряд: Т. Заварзина (в белом фартуке), М.И. Городилина (муж погиб), М. Ипатенкова (из проживающих), А.В. Корьёва (видно пол-лица), Н.И. Легонькова (муж погиб), К.В. Корьёва, З. Котова, А.П. Журина (за ней на дереве сидит ее племянник Женя Волков), А.П. Касаткина

Начальник милиции Леонов настоятельно рекомендовал осветить улицу около школы, сельсовета, церкви, правления и общественного дома 39а[907]. Весной следующего года, когда в мае на заседании сельсовета, посвященном благоустройству населенных пунктов, собрались представители предприятий, располагающихся на территории, договорились, кто что будет делать. Экспериментальный завод, артель «30 лет Октября» вместе с устройством шоссейной дороги от Варшавского шоссе до деревни Волхонки взялись и за уличное освещение. Уличные фонари на повороте у школы обещала установить артель «Коломенский галантерейщик», у клуба – 2 ГПЗ и пивоваренный завод им. Бадаева, которые имели в селе Зюзине свои общежития[908].

Наконец, водопровод в селе начали прокладывать в 1947 г. В апреле утвердили заместителя председателя правления А.А. Корчагина ответственным по вопросам водоснабжения.

Летом 1947 г. заключили договор с заводом им. Сталина на снабжение водой – и провели в село водопровод от Сталинского поселка. В августе утвердили смету и вскоре стали проплачивать этапами производимые работы. Работы длились долго. В октябре 1947 г. колхоз выдал 80 000 руб. в счет выполненных работ по строительству водопровода.

1947 г. Председатель к-за С.Г. Киреев в поле среди колхозниц

Колхозных денег не хватало, и тогда же на правлении решили: надо собирать на строительство водопровода деньги с колхозников – с каждого человека независимо от возраста 150 руб., с личной коровы 500 руб., а с козы 150 руб. Назначили и сборщиков – К.П. и В.Ф. Князевых, с начислением за работу по сбору средств 0,75 т/д (трудодня)[909]. В конце месяца выдали мастерам Раеву и Курбатову еще 35 000 руб. Только в начале 1948 г. на отчетном собрании колхозники с удовольствием отметили: «Мы построили водопровод, он улучшил быт колхозников, позволит орошать сады и поля, облегчит уход за скотом в МТФ и конюшне...» Но это была только нить, проложенная по центральной улице села Зюзина – из Сталинского поселка до церкви и далее до школы.

В мае 1948 г. колхоз заключил договор с плодоовощным комбинатом им. Бадаева на строительство водопровода на 40 000 руб. Деньги с населения стали собирать по второму заходу. С 1 августа Ю.С. Пчелкина как сборщик денег с населения (за выполненную работу ей в декабре оплатили по 500 руб. за каждый месяц) собирала взносы не только за водоснабжение, электроэнергию, радио, но и за строительство водопровода. В октябре утвердили договор с промыслово-кооперативной артелью «Промспецстрой» на строительство водопровода (стоимостью 45 700 руб.), а также трудовое соглашение со строителями Раевым и Курбатовым на продолжение строительства линии водопровода до общежития завода «Шарикоподшипник» (145 485 руб.), до строящихся домов 1-го Цветочного комбината Треста зеленого строительства (45 000 руб.) и на постройку насосной станции (45 000 руб.)[910].

Летом 1949 г. бригада слесарей-водопроводчиков проложила водопровод к парникам и питомнику протяженностью 220 м с установкой 5 водоразборных кранов и с приспособлениями для присоединения пожарных рукавов диаметром 2,5 дюйма на сумму 3000 руб. В то же время другая бригада слесарей-водопроводчиков, ликвидировавших аварию водопровода около питомника, подрядилась еще и на другие работы – прорыть траншею через дорогу и уложить две линии из 4 труб для поливочного водопровода около крыжовника, вырыть траншею около церкви, уложить чугунные трубы длиной 25 м по 60 руб. за метр для прокладки поливочной сети и перенести водоразборную колонку с рытьем траншеи и укладкой труб по 60 руб. за метр (стоимость договора 4900 руб.).

Водоразборные колонки (установлено 9, но обычно функционировало 6–7) стали одним из объектов всегдашнего благоустройства села, проводимого ежегодно в марте, так как площадку около них нужно было бетонировать, обеспечивать отток воды в кюветы, чтобы на сельской улице не было грязи и луж.

Кстати, на Поповке (части сельской улицы от овощехранилища до церкви, называвшейся так потому, что располагалась она на территории, когда-то выделенной в пользование церкви, и здесь раньше поселялись священно– и церковнослужители) водопровод провели не сразу. Только в августе 1957 г. жители ул. Поповки собрались подать жалобу в сельсовет, чтобы «по улице Поповке провели водопровод». Сельсовет просьбу поддержал и выделил 2000 руб. на совместную с колхозом работу по прокладке водопровода[911].

Село Зюзино хорошело и благоустраивалось. В заботах об этом объединялись усилия колхоза и сельсовета. У колхоза, конечно, были основные средства и рабочая сила. А сельсовет мог призвать к общему делу не только индивидуальные хозяйства (граждан, не состоявших в колхозе, но проживающих в селе Зюзине), но и жителей всех других населенных пунктов – деревни Волхонки и колхоза «Возрождение» (председатель правления А.Ф. Щербаков, а с мая 1948 г. – Г.Ф. Логинов), поселка Стрелка, поселка свиносовхоза, общежитий ГПЗ-2, 1-го Цветочного комбината – во всех этих поселках были коменданты, взаимодействующие и с головными предприятиями, и с Зюзинским сельсоветом.

В марте надо было прокладывать или ремонтировать дороги, мосты, кюветы, пруды, плотины, и сельсовет собирал на заседании все заинтересованные предприятия, комендантов поселков и распределял усилия и оговаривал, кто какие работы за свои средства мог произвести.

В сельсовете было несколько комиссий, которые депутаты сельсовета формировали по-разному в каждый очередной созыв. Сельскохозяйственная комиссия, курирующая вопросы колхозных дел, существовала всегда. И комиссию народного образования всегда возглавлялась очередным директором Зюзинской школы. Но вот комиссия благоустройства и здравоохранения в сельсовете 1-го созыва (1946–47) в 1948 г. разделилась на две: одна – благоустройства и дорожного строительства (председатель П.Б. Симагин), другая – здравоохранения (председатель П.Е. Булкина). При этом была создана культурно-бытовая комиссия (председатель педагог Г.Я. Быкова), которая ведала вопросами и культуры, и благоустройства быта населения.

Завклубом Серафима Семеновна Петровская (на этой должности постоянно с августа 1947 г.) отчитывалась теперь не на правлении колхоза, так как зарплаты в виде трудодней уже не получала, а перед сельсоветом. Впрочем, правлению недосуг было выслушивать завклуба. Ради экономии средств клуб регулярно закрывался на лето – так как колхозники, дескать, заняты на работе, – а завклубом за это время трудодни не получала. Конечно, такое отношение к работе клуба не шло ему на пользу. А с 1947 г. при клубе стала регулярно работать библиотека с заведующей А.И. Заварзиной. За год количество читателей возросло от 100 до 300, но работе мешало отсутствие шкафов, столов, стульев. Книги, поступавшие из районной и областной библиотек, класть было некуда – лежали стопками на полу.

1956 г. Завклубом С.С. Петровская читает газеты колхозной бригаде в поле

Торгово-заготовительная комиссия (председатель А.А. Корчагин) кроме вопросов торговли и заготовок ведала также и сборами всех видов госпоставок (картофель, мясо, молоко, яйцо) и налогов, в том числе самообложения, из которого складывался бюджет сельсовета. Жителей с тяжелым семейным и финансовым положением, многодетных, больных, одиноких, престарелых, сельсовет освобождал от госпоставок – взять с них было нечего. Впрочем, таких несостоятельных было немного – в 1948 г., например, всего 10 человек. Но план госпоставок от этого не снижался – их доля раскладывалась на всех остальных жителей сельсовета, т. е. не только села Зюзина, но и Волхонки, поселка Стрелка, общежитий 1-го Цветочного комбината, свиносовхоза и ГПЗ-2. Не принималось во внимание, что жители этих поселков не имели своих дворов, а следовательно, и домашних животных. Впрочем, и жители села Зюзина не спешили сдавать яйцо и мясо. Занимаясь садоводством, кур и коров они держали немного, лишь для собственных нужд. И обычно за яйцо, мясо, масло сдавали деньги, чтобы организованно закупить на рынке и от всего сельсовета сдать государству нужное количество продукции.

В 1949 г. сельсовету запретили сбор денег за все виды госпоставок, выбрав для этого специального агента по сбору денег. Однако сбор налогов по самообложению всегда оставался на сельсовете, так как они являлись основной статьей пополнения бюджета сельсовета. Вот, например, как расходовались собранные деньги в 1948 г. На этот год начислено было 9400 руб., остаток средств на текущем счету составлял 3808 руб. Из них, в частности, потрачено на ремонт мостов 350 руб., на строительстве дороги в Волхонке – 2300 руб., на посадочный материал – 2100 руб., на спортинвентарь – 253 руб., на освещение дер. Волхонки – 784 руб., школе выдано 4700 руб. На 1949 г. было намечено израсходовать на цементирование площадок около колонок 1000 руб., на очистку прорубей и уходу за колонками – 1800 руб., на постройку плотов на прудах – 400 руб., на ремонт дороги и мостов – 3000 руб., на школу – 1000 руб., на библиотеку – 1000 руб., начальнику ДПД – 1200 руб. С 1948 г. осталась недоимка 1400 руб., т. е. кто-то налог самообложения не уплатил. Нередко случалось, что крестьяне, не уплатившие налог, обращались в сельсовет с просьбой снять с них налог за такой-то (прошедший) год. Нередко сельсовет шел навстречу. Но обычно уже при составлении бюджета и подготовке сбора самообложения было ясно, какие хозяйства на данный период заплатить не смогут. Как всегда, находилось несколько человек, которых освобождали от уплаты самообложения[912].

С появлением различных предприятий, каким-либо образом связанных с территорией сельсовета (аренда территории, помещений, общежития), бюджет сельсовета пополнялся из иных источников, чем прежде. Так, в ноябре 1955 г. были указаны эти суммы – запланированные и выполненные одновременно:

а) по доходам от недр [в основном разработка залежей глины, предосталяемая кирпичному заводу. – С.Я.] назначено 30 000 руб.; выполнено 60 894 руб.;

б) арендная плата – 2600 руб.; 1342 руб.;

в) от реализации гос. имущества – 1369 руб.;

г) от разных случайных поступлений – 600 руб.; 501 руб.;

д) налог со строений – 38 000 руб.; 30 131 руб.;

е) от подоходного налога с к/з – 23 800 руб.; 7184 руб.;

ж) от подоходного налога с населения – 20 600 руб.; 20 260 руб.

з) от с/х налога – 14 000 руб.; 13 763 руб.;

и) от налога на холостяков – 29 700 руб.; 27 800 руб.;

к) от сумм реал. займов – 23 700 руб.; 20 013 руб.;

л) госпошлина – 2000 руб.; 2361 руб.;

м) налог с нет. операций – 12 500 руб.; 16 634 руб.

Решено израсходовать в 1956 г. из средств самообложения на следующие мероприятия:

по селу Зюзину: 1) на ремонт мостов и устройство новых – 6000 руб.

2) на ремонт дороги – 2000 руб.;

3) по уходу за колонками – 6000 руб.;

по дер. Волхонке: 1) на ремонт дороги – 3500 руб.;

2) по уходу и ремонту колонок – 1000 руб.;

по поселку Стрелка: 1) на уличное освещение – 1300 руб.;

2) на ремонт колонок – 500 руб.[913]

Среди депутатов сельсовета, как правило, были все те же активные люди, которые избирались и в правление колхоза им. 9 января. Село Зюзино занимало центральное положение на территории сельсовета. Поэтому основные нужды территории ложились, по обычаю, на жителей села. При организации противопожарных мероприятий, например, в населенных пунктах Зюзинского сельсовета в марте 1948 г. первым делом утвердили список команды Добровольной пожарной дружины (ДПД). Состав ДПД был всем известен – большинство состояло в ней не один год. Но вводили в дружину и новых молодых членов, которых приходилось заменять, когда они уходили в армию. При утверждении списка в протоколе обозначили год рождения каждого члена дружины. Имена и отчества обозначены только инициалами, но я расшифровала всех:

1) Князев Михаил Петрович (1909 г. р.), 2) Бычков Михаил Борисович (1928 г. р.), 3) Касаткин Александр Иванович (1906 г. р.), 4) Журин Владимир Иванович (1922 г. р.), 5) Князев Алексей Иванович (1925 г. р.), 6) Корнев Иван Иванович (1901 г. р.), 7) Корнев Иван Егорович (1929 г. р.), 8) Чучин Иван Григорьевич (1928 г. р.), 9) Журин Николай Иванович (1901 г. р.), 10) Корьёв Василий Алексеевич (1930 г. р.), 11) Бычков Борис Федорович (1909 г. р.), 12) Городилин Василий Сергеевич (1908 г. р.), 13) Городилин Александр Васильевич (1924 г. р.), 14) Журин Александр Иванович (1929 г. р.), 15) Гусев Михаил Алексеевич (1928 г. р.), 16) Гусев Александр Николаевич (1898 г. р.), 17) Сорокин Петр Егорович (1912 г. р.), 18) Сорокин Виктор Николаевич (1930 г. р.), 19) Кириллов Борис Николаевич (1910 г. р.), 20) Касаткин Григорий Иванович (1929 г. р.), 21) Кутырин Алексей Гаврилович (1928 г. р.).

М.П. Князева утвердили начальником ДПД. В Зюзине пожарная дружина существовала давно, дело было известное, пожарный сарай с нужным инструментом существовал более полувека. А во вновь образовавшихся вокруг села поселках такого актива не было. Было решено организовать добровольные пожарные дружины и в поселках свиносовхоза, 1-го цветочного комбината и в общежитии ГПЗ № 2[914]. Из бюджета (из налогов самообложения) начальнику ДПД выделили 1200 руб. В 1948 г. построили новый пожарный сарай. А в апреле 1949 г. М.П. Князева заслушали на заседании исполкома сельсовета, что он сделал за прошедший год. Михаил Петрович был недоволен сложившейся ситуацией.

«Я один ничего не могу сдвинуть. Нужно время и средства. Сарай мы подготовили под пожарный инвентарь, но инвентарь имеется не в полном комплекте. Заявка была подана, но ответа нет. Состав команды надо пополнить, так как некоторые члены выбыли на срочную службу в Советскую Армию. Не хватает 4 человек. А где взять воды? Имеется водопровод, который то и дело не работает совсем, или 1–2 колонки выбывают из строя. Сама линия водопровода не закончена. Необходимо подвезти и установить краны на конном дворе и на коровнике»[915].

К 1952 г. достижение противопожарного состояния населенных пунктов и колхозных объектов потребовало более кардинальных мер, о чем и заявил начальник ДПД М.П. Князев на заседании сельсовета. Расширение и теснота застроек потребовали вмешательства пожарников. 20 мая на заседании сельсовета решили запретить пристройки в деревне Волхонке без согласия с пожарной инспекцией, сделать проезды, убрать лишние загородки и насаждения, держать около каждого частного дома полные бочки с водой, каждому завезти песок, укрепить трафаретку у каждого дома: кто что должен делать при пожаре. Сено на чердаке не держать – будем проверять. Держать в исправности дымоходы и электропроводку[916].

1936 г. М.П. Князев (сидит, в центре снимка) отслужил срочную службу; во 2-м ряду стоят (слева направо): его жена А.Е. Сорокина, брат жены П.Е. Сорокин, сестра М.П. Князева, В.Ф. Князева. После армии Михаил Петрович работал на танковом заводе, где повредил в аварии ногу, после чего хромал и в ВОВ не призывался

Ежегодные кампании – месячники по благоустройству и саночистке населенных пунктов Зюзинского сельсовета – проводились совместно с правлением Зюзинского колхоза. Все присутствующие на заседании исполкома высказывали замечания по состоянию села. Отсутствие уборных, помойных ям, загрязненные дворы, по мнению доктора Шаболовской больницы Кушлянской, ведут к эпидемическим заболеваниям. Начальник Черемушкинского отделения милиции отмечал, что даже у правления и сельсовета грязно, как и прежде; а грязнее свиносовхоза нет организации; пожарных команд по Зюзинскому сельсовету нет ни одной, нет и инвентаря. Намечали отремонтировать все 5 переходных и переездных мостов, отремонтировать дорогу, очистить кюветы, озеленить дер. Волхонку, зацементировать площадку у колонок, построить водопой коровам, ускорить строительство большого моста, затребовать заказанный пожарный инвентарь...

Когда понадобилось посадить лесозащитную полосу, тоже агитировали все население. Проблема была шире – нужна была не только полоса. «В связи с Отечественной войной 1941–1945 годов, – докладывал в апреле 1949 г. лесник Шатилин, – вырубили лес. Этой весной нам надо привлечь всех жителей, имеющих коров, на работу по посадке леса к югу от границы колхозного поля. Посадочный материал мы будем заготавливать из нашего леса. Работы немного – каждому поработать 3–4 дня. Школа тоже должна принять участие. Пруды стали непохожи на пруды. Надо чистить ил со дна. Реставрировать 2 центральных пруда в лесу и восстановить 2 плотины».

Лесозащитную полосу площадью 6 га высаживало население поселка Стрелка, деревни Волхонки и, конечно, села Зюзина. Владельцев коров предупредили: животных тех, кто не отработает 3– 4 дня, в стадо допускать не будут.

Совместно с правлением колхоза осенью 1949 г. была проведена Неделя сада. Эта кампания проводилась по всему Ленинскому району: колхозам надо было посадить 83 га плодово-ягодных культур и более 20 км ветрозащитных полос. Зюзинскому колхозу было намечено высадить 10 га яблоневых садов, 1 га смородины, 1 га земляники. Посадочный материал обеспечивался из своего питомника. На приусадебных участках колхозников предстояло посадить 500 плодово-ягодных растений. В Волхонке – 2 га насаждений на усадьбе колхоза и 250 шт. на усадьбах колхозников. Фруктовые деревья, сирень посадили в детяслях, в школе, вокруг клуба; даже в свиносовхозе посадили 100 плодовых деревьев и 400 кустов. Каждому зюзинскому школьнику было дано задание посадить дома на приусадебном участке плодово-ягодное растение[917].

В связи с Неделей сада колхоз организовал выставку питомника в МОУСХ, развернул отпуск со своего питомника саженцев плодовых и ягодных культур для колхозов и приусадебных садов. Для закладки 10 га яблоневого сада было намечено использовать летние сорта (папировка, грушовка, коричное) с хорошо развитыми саженцами, а для посадки плантации смородины приобрести коллекцию чистосортных саженцев[918].

После ликвидации жилищно-строительного кооперативного товарищества «Стрелка» 17 июня 1949 г. построенный им поселок Стрелка перешел в управление сельсовета. Домовладения были переданы в личную собственность членам товарищества, которые отныне являлись просто жителями поселка. В д. 4 остался Красный уголок площадью 28 м², сохраненный и в дальнейшем в том же качестве, так как в поселках Красные уголки должны быть в обязательном порядке[919]. Кстати, позже были созданы Красные уголки и в общежитии ГПЗ-2, и в общежитии 1-го Цветочного комбината.

Оставшиеся земли кооператива, которые можно было использовать для застройки, были переданы колхозу. Они вошли в фонд под раздачу строительных участков колхозникам и работникам Зюзинского сельсовета.

Урожай в 1949 г. собрали неплохой. Как отметили на общем собрании колхоза, «план сева картофеля, овощей, зерновых и кормовых культур, а также посадки садов и очередных полей питомника выполнены по многим видам с превышением, урожайность за 1949 г. по всем культурам, за исключением плодовых, значительно выше предыдущих лет и средней урожайности за 18 лет. По животноводству колхоз имеет большие успехи в росте надоя молока и, особенно, большие достижения в откорме свиней. Колхоз все госпоставки и другие обязательства перед государством выполнил досрочно»[920]. Именно поэтому после уборки урожая картофеля в ноябре 1949 г. колхоз им. 9 Января оформил и направил в райисполком материалы для предоставления к наградам самых лучших полеводов:

По 1-й бригаде – бригадира Корчагина А.А., колхозниц Корневу Е.Н., Легонькову Н.И., по 1-му звену 1-й бригады – звеньевую Касаткину А.П., колхозников Савельева В.И., Орлову Т.А., по 3-му звену 1-й бригады – звеньевую Корьёву К.В., колхозников Чучина В.И., Князеву М.Д.

По 2-й бригаде – бригадира Касаткина И.А., колхозников Журину А.В., Касаткина П.И., по 1-му звену 2-й бригады – звеньевую Комракову А.И., колхозников Бычкова Б.Ф., Васильеву Т.В., по 2-му звену 2-й бригады – звеньевую Наместникову Е.А., колхозников Корьёва В.П., Князеву Т.И.

1948 г. Зюзинские мужики на заготовке сена в Уваровском районе. На переднем плане справа, с рогами в руках, – Б.Ф. Бычков

По 3-й бригаде – бригадира Комракова И.П., колхозниц Булкину А.Г., Федотову К.И., по 2-му звену 3-й бригады – звеньевую Мельникову О.Д., колхозников Корьёва С.А., Савельеву М.А.

По колхозу – председателя колхоза Киреева С.Г., агронома Обжерина И.А., заместителя председателя колхоза Касаткина П.А.[921]

Недостаток земель ограничивал возможности наращивания урожаев, использование передовых технологий. В колхозе не было собственных лугов, и сено приходилось закупать в других районах Московской области, куда посылали собственных колхозников для сенокоса на арендованных площадях, а позже и для вывоза.

1948 г. Перевозка сена из другого района

И все же в марте 1947 г. решением общего собрания колхозников опять были выделены колхозные земли: Подмосковному опорному пункту под опытные семенные участки – 14 га в Кузьминках, Зюзинской школе – 1 га и учителям школы – 1 га под индивидуальные участки, Москворецкому исполкому райсовета – 2 га под огороды[922]. В апреле 1948 г. общее собрание колхозников выделило земли под огороды сторонним организациям: «Выделить под огороды рабочих и служащих Тресту Главмуки земли в количестве 2 га и Московскому заводу деликатесных сыров в количестве 1,5 га, без снижения плана сева из неиспользованных земель колхоза сроком на 1948 г.».

А в следующем году правление колхоза, согласно распоряжению райисполкома, выделил участок в 2 га под военную точку, но фактически заняли больше 3 га – часть поля № 5. Поэтому данное поле вследствие значительного уменьшения площади и близости расположения к военной точке утратило свою равнозначность с другими полями. Правление было вынуждено изъять поле № 5 из севооборота и на оставшихся восьми полях вместо девятипольного использовать восьмипольный севооборот. Агроном Обжерин предложил при этом следующее чередование культур: поле № 1 – травы 1-го года; поле № 2 – травы 2-го года; поле № 3 – капуста; поле № 4 – огурцы и томаты; поле № 5 – картофель; поле № 6 – столовые корнеплоды; поле № 7 – картофель; поле № 8 – зерновые + травы. Вопрос об изменении культур, намеченных к весеннему севу на полях, подняли в декабре 1949 г., чтобы бригадиры и звеньевые заранее знали расположение культур на полях и готовили необходимые удобрения соответственно культуре на том или ином запланированном участке[923].

Подобное ограничение в площадях существовало во всех маленьких колхозах, созданных в 1930–1931 гг. в каждом отдельном селении, независимо от их размера. И это, думается, стало причиной слияния мелких колхозов, предпринятого в 1950 г. При создании колхозов логичнее было бы создавать на территории существовавших прежде сельских обществ артели, в которые селения были объединены не просто по принадлежности одному хозяину, но и по сложившемуся экономическому срастанию. Во многих случаях при слиянии колхозов основой нового невольно становились те старинные сельские общества, которые существовали в Зюзинской и других волостях около ста и более лет назад. Так, к примеру, исторически были связаны между собой Зюзино, Шаболово (Новоселки), Волхонка, Марково, Кленково.

В Ленинском районе Московской области возникли 20 новых колхозов. При этом процессы возникновения колхозов были сложными, ступенчатыми, названия возникали не сразу, что видно по предлагаемой таблице, где многие названия колхозов указаны в двух вариантах – первоначальном и окончательном[924].

Как происходило объединение маленьких колхозов, можно представить на примере Зюзина.

Первоначально Ленинский райсовет принял 20 марта 1950 г. решение об объединении колхоза им. 9 января и «Возрождение» в один колхоз[925]. Председатель Зюзинского сельсовета К.И. Паненко сообщила об этом решении на сессии Зюзинского сельсовета 25 марта. Мартовская сессия обычно происходит очень напряженно: предстояло обсудить предстоящий весенний сев, поголовные тифозно-дизентерийные прививки населения, сплошную очистку и благоустройство населенных пунктов. Председатели колхозов уже доложили о подготовке к весеннему севу. Киреев С.Г. (Зюзино): «Парники уже набиты. Почва требует много извести. Мы должны завезти 20 т извести. Известкование дает большую пользу в урожае. Производственные собрания в бригадах проведены...» Логинов Г.Ф. (Волхонка): «Зерновых культур у нас нет. Семенами картофеля обеспечены. Готовим машину для опрыскивания садов порошком ДДТ. Заложено 120 парниковых рам, посеяно 80 рам. Биотоплива хватит. Корма завозим. Подоходный налог уплачен полностью». Вообще, судя по докладам председателя колхоза «Возрождение», приведенным в протоколах сельсовета, неотложных проблем, требующих объединения, в этом колхозе не возникало. Хотя колхоз «Возрождение» был много меньше Зюзинского и по сельскохозяйственным площадям, и по составу колхозников.

После докладов председателей колхозов К.И. Паненко сообщила о решении райисполкома об объединении колхозов, которое необходимо обсудить на правлениях обоих колхозов и общих собраниях[926].

1950 г. Доярки у нового коровника (слева направо): А.П. Князева, Е.Н. Корнева, Л. Лунычева (вторая жена ветврача П.И. Лунычева)

Очень многое объединяло эти два населенных пункта. Общая история, расположение на общей крестьянской надельной земле, полученной при крестьянской реформе 1861 г.; одно Зюзинское сельское общество, а затем и общая территория Зюзинского сельсовета, позволявшая решать совместно многие бытовые проблемы; общие сети дорог, водопровода, электричества, созданные при обоюдном участии жителей обоих селений. При этом объединение двух хозяйств, итак уже существовавших в тандеме, было логичным и естественным. Однако правления колхозов и общие собрания, как положено, обсудили поставленный вопрос – вернее, уже принятое высокими инстанциями решение. 28 марта состоялось общее собрание в Зюзине, присутствовало 185 чел. С.Г. Киреев кратко разъяснил преимущества крупного хозяйства и призвал объединить два хозяйства в одно. Все присутствовавшие бригадиры выступали и говорили об одном: как крупное хозяйство позволяет лучше применять механизмы и рационально использовать земельные угодья, улучшать условия труда и повышать его производительность.

Через три дня состоялось общее собрание двух колхозов – собралось 208 членов обоих колхозов, чтобы утвердить протоколы общих собраний двух колхозов, поддержавших предложение об объединении. Все выступавшие опять говорили о важности крупного хозяйства для механизации производства и построения коммунистического общества. 208 присутствовавших колхозников единогласно проголосовали за объединение. Приняли устав сельскохозяйственной артели под названием «Путь к коммунизму», утвердили постановление объединенного собрания об укреплении колхоза с основными показателями, которые были зачитаны на собрании.

Заведующий сельхозотделом райисполкома Иван Иванович Зайцев привез на собрание кандидата на должность председателя колхоза Тимофея Павловича Осминина, который тут же на собрании подал заявление о приеме в колхоз. Его приняли; при выборе правления выбрали в члены правления, а затем и председателем. В члены правления избрали 11, а в ревизионную комиссию – 5 членов, в том числе и колхозников из Волхонки.

Над протоколом работали долго. В начале протокола обозначена дата 31 марта, а в конце – 12 апреля[927]. Только 5 мая Мособлсовет утвердил «решение исполкома Ленинского райсовета от 20 марта 1950 г. о слиянии колхозов им. 9 января и “Возрождение” в один колхоз». Вероятно, уже после этой даты решили слить не два хозяйства в одно, а три в одно. Возможно, и другие колхозы в ходе утверждения их решений об объединении были увеличены. (Особенно те, в которых, как видно по таблице, первоначальное название было заменено на другое.) При утверждении присланных из новых колхозов протоколов организаторы кампании слияния, вероятно, также обнаружили, что предложенные новыми колхозами названия повторяются, что, конечно, плохо. Пришлось некоторые заменять в рабочем порядке.

Вероятно, только к осени решили окончательно, какие селения входят в новые колхозы, а также как называются объединенные артели. Во всяком случае, только 11 октября 1950 г. землеустроитель проверил и закрепил границы земель сельхозартели им. Молотова, в которую вошли селения Зюзино, Волхонка и Троицкое-Черемушки. А 1 ноября землеустроитель А.В. Антонова и агрономы И.А. Обжерин и Д.М. Колошина составили Акт осмотра землепользования сельхозартели им. Молотова. Одновременно был вычерчен План землепользования с/х артели им. Молотова, на котором обозначены не только смежные с колхозными землями владения, но и ограничено каждое поле и показаны его размеры, а предшествующие за 1950 г. культуры подписаны черной тушью.

Напомню, Черемушки издавна существовали как два села: Троицкое-Черемушки (Троицкое Андреево), расположенное ближе к Москве, и Черемушки Знаменское, в котором на землях имения Якунчикова был построен кирпичный завод. Завод, в отличие от многих выстоял в революцию и стал называться Черемушкинский. Вокруг кирпичного завода возник поселок рабочего типа Черемушки с большим населением. Сельскохозяйственной артели в поселке не было. А в Троицком Черемушках в 1931 г. возник колхоз им. Сталина. Название Троицкое, обозначавшее Троицкую церковь, как правило, опускалось – говорили просто: деревня Черемушки. Впрочем, крестьяне всегда жили только здесь, в Троицком, а в Знаменском их не было никогда – здесь было барское имение. Поэтому и крестьянские надельные земли, которые во всех селениях стали основой сельскохозяйственных артелей, были только в Троицком. Кстати, на Плане землепользования написано именно «Троицкое», без второго – «Черемушки».

Сельскохозяйственных земель при селе Троицком Черемушках было немного. От Зюзино их отделял заводской поселок Черемушки. Поэтому включать их в полевой севооборот нового колхоза им. Молотова было неудобно – далеко. Пахотные земли села Троицкого Черемушки агрономы решили использовать под припарниковый севооборот, о чем и записали в соответствующем Акте. А для полевого севооборота отвели все пахотные земли вокруг Волхонки и Зюзина (с восточной стороны). Кроме того, отмечены четыре выгона – не используемых для севооборота участка, так как на них имелось некоторое количество ям, что мешало их распахать. Вероятно, эти участки давали в пользование Верхнекотельскому кирпичному заводу № 7 для добычи на них глины, который их не восстановил. Восстановление пашни на этих выгонах требовало больших затрат труда и удобрений, но было возможно.

Под новые сады наметили отвести участки колхоза, расположенные с западной стороны Зюзина, за садами, которые уже находились там. Конечно, необходимо было сохранить и те, что расположены с восточной стороны. Сады у Волхонки, плодоносящие уже не один десяток лет, тоже следовало оставить на месте. Почвы, отведенные под сады, способствуют разведению садов – глубина залегания грунтовых вод здесь 3–10 м. Именно это условие обеспечило многовековое существование садов на этих участках[928].

1951 г. Только что построенный дом 2-го ряда на дворе крестьянина А.Г. Заварзина – типичный для села Зюзина

В декабре 1950 г. избран Зюзинский сельсовет 3-го созыва в количестве 29 человек[929]. Новый председатель колхоза им. Молотова, как принято, был избран в сельсовет и, конечно, состав исполкома. Так было удобнее – и выслушать его информацию о течении дел в колхозе, и привлечь его к решению различных проблем в населенных пунктах. Так, например, в январе 1951 г. при слушании наказов избирателей новому составу сельсовета большинство поставленных задач мог решить только председатель колхоза.

Об уличном освещении населенных пунктов Зюзинского сельсовета – поручили Осминину согласовать проблему с Моссельэлектро.

Об улучшении водоснабжения – нанятый водопроводчик не появляется, надо нанять нового, Осминин тут же поддержал это предложение; поручили И.А. Касаткину найти другого, на постоянную работу.

О спортплощадках – нет постоянных спортплощадок, молодежи негде заниматься спортом; решили отвести постоянный земельный участок для футбольной и волейбольной площадок и приобрести инвентарь. И этот вопрос без председателя колхоза решить невозможно.

О ремонте дорог – все неважные, но особенно разбита дорога в Волхонке, там, где находится артель «Краскотерки». Осминин же и предложил привлечь артель и вместе с ней сделать ремонт, а контроль за выполнением взял на себя.

Однако в отличие от прежнего председателя за весь 1951 г. Осминин ни разу не выступал на сельсовете с докладом о течении посевной, прополочной, уборочной кампаний в колхозе. Только агроном И.А. Обжерин регулярно сообщал накануне посевной о хранении семян в колхозе. Он и сменил Осминина в марте 1952 г. на посту председателя колхоза им. Молотова. У Ивана Андреевича Обжерина (1901 г. р.) был многолетний опыт работы – в Зюзинском колхозе он трудился с января 1945 г. Он знал земли, знал людей, знал свое дело – имел высшее образование, что по тем временам было редкостью в селе. Можно сказать, это был первый председатель правления с высшим образованием. Прежде он был беспартийным, а теперь стал кандидатом в члены КПСС. Практически Обжерин продолжал принятую еще при С.Г. Кирееве индивидуальную сдельщину, раскрепление грядок за колхозницами, так как это был эффективный метод повышения производительности труда.

Как член исполкома сельсовета, Иван Андреевич постоянно присутствовал на заседаниях исполкома и докладывал на сессиях сельсовета о севе, прополке, уборке урожая, о выполнении трехлетнего плана развития общественного животноводства. С помощью сельсовета он организовывал на работу в колхозе во время страды (посева, уборки) и домохозяек, и рабочих хозяйства (т. е. тех, кто жил в колхозе, а работал на производстве в Москве). Их обязывали отработать в колхозе определенное количество трудодней и повестками вызывали на сев или уборку. А школьников с помощью директора школы Н.П. Марцуль привлекали на прополку.

В мае 1953 г. Обжерин отметил на заседании исполкома сельсовета, что впервые все культуры будут посажены и посеяны машинным способом – МТС теперь отводится особая роль в сельскохозяйственном процессе.

Новый председатель колхоза появился в Зюзине через два с лишним года – осенью 1954 г. Обжерина сменил Иван Иванович Зайцев (1901 г. р.). Еще недавно он был заведующим сельхозотделом райсовета и неоднократно приезжал по различным делам в Зюзино. У него, как и у Обжерина, было высшее образование. Обжерин остался в колхозе агрономом.

В июле 1954 г. происходило укрупнение сельсоветов. При слиянии в один колхоз нескольких селений нередко оказывалось, что на территории одного колхоза было 5–6 сельских советов, что осложняло руководство колхозами. На территории Ленинского района из прежних 45 сельсоветов сделали 22[930]. Зюзинский сельсовет укрупнили за счет присоединения пяти избирательных участков дер. Шаболовки (в т. ч. территории Шаболовской больницы). Но в Зюзине укрупнение, думается, не было удачным. Ведь территория дер. Шаболовки входила в колхоз «Сталинский путь», правление которого находилось в селении Семеновском. Поэтому как-либо руководить жизнью этой территории Зюзинскому сельсовету было невозможно.

Зюзинский сельсовет еще 5 мая 1954 г. заключил договор социалистического соревнования с Семеновским сельсоветом. Зюзинские земли граничили с семеновскими. Общаться двум коллективам было удобно и привычно. Много лет колхоз им. 9 января соревновался с Семеновским колхозом им. М. Горького, но после укрупнения колхозов это соревнование прекратилось. К Семеновскому колхозу присоединили Шаболовку и Воронцово. И хотя возникший колхоз «Сталинский путь» и колхоз им. Молотова по размерам земельных площадей были примерно одинаковы, а ведущими хозяйственными единицами в новых колхозах остались прежние Семеновское и Зюзино, ситуация изменилась, и соревнование не возобновилось. Теперь соревнование возникло в новой форме – между сельсоветами. Кстати сказать, председателем Семеновского колхоза оставался все тот же И.М. Лунев, который был им многие годы.

1955 г. В каждой семье каждый год праздновали Победу. А 10-летие Великой Победы – 9 мая 1955 г. – отмечали всем селом (в центре – зюзинский гармонист А.Е. Гавриленков, ветеран, служивший всю войну в военном городке Стрелка в 8-м отдельном прожекторном дивизионе)

Через год, в июле 1955 г., подводили итоги соревнования сельсоветов. Больше всего обратили внимание на качество исполнения наказов избирателей. Наказов было 11, а выполнено только 6. Осталось достроить скотный двор – будет в сентябре; отремонтировать дорогу в с. Зюзине и дер. Волхонке – в августе; об улучшении персонала в Шаболовской больнице – осенью 1955 г.; продление до Зюзина линии автобуса № 18 – после ремонта дороги, тогда же будут очищены кюветы и произведен ремонт мостов. Договорились также, что депутаты до 15 августа проведут собрания по избирательным округам с информацией о работе исполкома сельсовета за 1-е полугодие. А с семеновскими коллегами решили подводить итоги не раз в год, а раз в квартал, с обсуждением итогов на сессии или заседании исполкома. Судя по отсутствию записей о подобной проверке в последующих протоколах, поквартальное подведение итогов соревнования не состоялось.

На следующий год, в мае 1956 г., обсуждали состояние культурно-просветительных учреждений. К.И. Паненко подытожила обзорный доклад:

«На территории имеются больница, детясли, клуб, библиотека, но они не благоустроены и не обеспечивают нужды населения. Оно растет с каждым днем, а учреждения остаются теми же. Шаболовская больница – мала, надо надстроить. Клуб – зрительный зал маленький, в клубе холодно. Библиотека – художественная литература устарела, помещение очень мало. Детясли – необходима еще одна группа для дошкольников. Необходим земельный участок для спортивного поля. Жилищный фонд надо ремонтировать, запланировать в текущем году 10 000 руб. Необходимо привести в порядок сельсовет, учительские квартиры, магазин. Благоустроить кладбище, очистить кюветы, посадить зеленые насаждения – это надо сделать силами населения»[931].

Апрель 1956 г. Председатель колхоза И.И. Зайцев беседует с А.С. Сковородовой

1956 г. Делегация членов колхоза им. Молотова, направленных на слетколхозников в Москву. 1-й ряд (слева направо): Н. Чижов (гармонист), Е. Заварзина, О.Д. Мельникова (бухгалтер), Фурина, А.И. Городилина, Е.В. Журина. 2-й ряд: Л. Бычкова, Т.И. Князева (жена садовника М.И. Князева), А. Шлепина, А.П. Журина (Князева), М. Князева, М.П. Князев, И.Н. Хохлов, М.П. Хохлова, Н.П. Князев, А.П. Князева, А.И. Сковородова, Т.В. Корнева

И.И. Зайцев понимал, что к ремонту дороги надо привлечь все организации. И обещал это сделать. Впрочем, так поступали все, но предприятия не очень хотели тратить свои средства на ремонт села. Уговаривать, призывать приходилось каждый год.

Следующее подведение итогов договора с Семеновским сельсоветом было намечено на 5 июля 1957 г., когда в разгаре была прополочная кампания и заготовка грубых кормов и силоса. На исполкоме перед подведением итогов обсудили результаты выполнения госпоставок по Зюзинскому сельсовету. Мяса с 208 хозяйств должны собрать 6199 кг – собрали с 183 хозяйств 4429 кг; молока с 91 хозяйства должны собрать 8915 л, собрали 6415 л; яйцо – со 188 хозяйств должны собрать 9278 шт., кожи 57 хозяйств должны сдать 40 шт.; сдали 12 хозяйств 8 кож; шерсти – 17 хозяйств должны сдать 8,7 кг, собрали с 4 хозяйств 2,2 кг. К 40-й годовщине Октябрьской революции все недоимки соберем, – решили на заседании.

В результате перевыборов Зюзинского сельсовета в феврале 1957 г. К.И. Паненко по болезни не была избрана в сельсовет, и председателем Зюзинского сельсовета стала звеньевая Ольга Дмитриевна Мельникова (1907 г. р.). Сельсовет состоял из 35 человек.

В состав исполкома сельсовета вошли: М.Е. Сорокина (секретарь), И.А. Обжерин, М.Ф. Столярова, П.Е. Булкина, О.И. Миронова, И.С. Цицилин[932].

Благоустройство, санитарная очистка улиц, дворов, домов – эти заботы села одинаково занимали и сельсовет, и колхоз. При этом каждый год приглашали жителей – присылали повестки с сообщением, на какой день намечен общий сбор, чтобы привести в порядок свои дворы, дома, кюветы перед домом. И те, кто еще не успел этого сделать, выходили убирать дворы, чистить кюветы, палисадники.

Ранней весной каждого года, когда земля освобождалась от снега, оттаивала, просыпалась, ее надо было обиходить – все очистить, убрать навоз, подкормить, засадить... Каждый год находилось, о чем позаботиться.

«Д. 184 (общежитие 2-го ГПЗ. – С.Я.) – очаг заболеваний, скученность, переуплотненность, и мухи из села Зюзина переносят заразу... Чтобы уменьшить мух, колхозу нужно поторопиться со строительством нового скотного двора, чтобы перенести его от помещения сельсовета и правления колхоза... На центральной улице Волхонки лежит навоз... Утильпалатка в центре поселка Стрелка... Шаболовская больница навоз вывозит за забор больницы, а бинты выбрасывает в прудик...» – об этом говорили в сельсовете в 1955 г. Тогда же решили за счет средств самообложения отремонтировать 600 погонных метров дороги в дер. Волхонке, капитально отремонтировать 2000 погонных метров в селе Зюзине, очистить кюветы на расстоянии 4000 погонных метров, построить 300 погонных метров тротуаров в селе Зюзине, 400 погонных метров штакетных изгородей, 12 переходных мостиков, отремонтировать 4 моста, все 8 водоразборных колонок, зацементировать площадки около колонок, покрасить здания общественных учреждений и 50 зданий частных владельцев, подсадить и отремонтировать зеленые насаждения и, наконец, отвести участок для спортивного поля.

На следующий год И.И. Зайцев решил активнее привлечь окрестные предприятия – колхозу одному не потянуть огромную работу по благоустройству. И сельсовет в апреле 1956 г. принял твердое решение:

«В целях своевременной и качественной очистки по Зюзинскому сельсовету, поддержанию должного санитарного режима обязать под личную ответственность директоров 1-го Цветочного комбината, Шаболовской больницы, 2 ГПЗ, пивоваренного завода, совхоза Зюзино, заведующего Воронцовского сельпо, председателя колхоза им. Молотова с 1 по 10 апреля провести сплошную очистку кюветов и территорий жилых домов и населенных пунктов от мусора, навоза, помоев; колодцы, колонки привести в надлежащий вид. Обязать председателя колхоза и директора 1-го Цветочного комбината принять меры к охране биотоплива, не допуская посторонних лиц на территорию парников»[933].

В мае 1957 г. И.И. Зайцев доложил на заседании исполкома детальный план мероприятий по благоустройству. Его опыт работы с людьми помог ему договориться со всеми предприятиями, расположенными на территории Зюзинского сельсовета, и разделить между ними все участки, требующие ремонта. Конечно, колхоз не мог брать на себя все хлопоты по ремонту дорог, которыми пользуются многие предприятия. Но он мог перекрыть дороги, проложенные по его территории, так как они вышли из строя и по вине сторонних организаций. Хочешь пользоваться – давай вместе делать ремонт. Все скрепя сердце соглашались – и колхозу помочь, и свою территорию и строения привести в порядок[934]. Так, в школе и в клубе провели паровое отопление, построили на сельской улице тротуары.

Очередное укрупнение колхозов, коснувшееся Зюзина, произошло в январе 1958 г. Колхоз им. Молотова вошел в состав колхоза «Сталинский путь» – председатель правления И.М. Лунев, возглавлявший Семеновский колхоз уже много лет, еще со времен колхоза им. М. Горького. Он хорошо знал зюзинское хозяйство, так как приезжал ежегодно на подведение итогов многолетнего соревнования, выступал на собраниях колхозников с анализом их работы, вдохновлял их на новые достижения.

1958 г. Булыжная мостовая зюзинской сельской улицы

История соревнования Зюзина и Семеновского, напомню, имеет давнюю историю. Сельхозартель им. 9 января при своем создании в 1930 г. вызвала на соревнование жителей соседнего селения Семеновского, которые еще не создали колхоз. Только через год, 5 сентября 1931 г., колхоз там был создан и получил название «Свободное начало». Документальных подтверждений о соревновании в 1930-х гг. не нашлось. Однако в январе 1940 г. на правлении колхоза им. 9 января обсуждался «акт проверочной бригады от колхоза им. М. Горького с. Семеновского»[935]. Следовательно, подводились итоги соревнования за 1939 г. Не исключено, что соревнование происходило и в прежние до того годы. Впрочем, факт этот информирует и о том, что Семеновский колхоз стал называться иначе – им. М. Горького (не нашла, с какого года). Но с тех пор соревнование происходило каждый год до укрупнения колхозов 1950 г. Тогда с Семеновским колхозом им. М. Горького объединили Воронцовский колхоз им. Ворошилова и Шаболовский колхоз им. Ленина. Новый колхоз получил название «Сталинский путь». Жители каждого из трех селений составляли колхозную бригаду.

В 1954 г. в колхоз «Сталинский путь» влили еще три колхоза: «Пятилетка в 4 года» (Коньково), «Памяти Ленина» (Деревлево), им. Сталина (Беляева Дальняя). Колхозники этих маленьких колхозов были объединены в отдельные бригады, работавшие на землях каждого селения[936].

При очередном вливании 1958 г. в колхоз «Сталинский путь» включили колхоз им. Молотова (Зюзино, Волхонка, Троицкое Черемушки). Новое хозяйство достигло гигантских размеров.

Зюзино стало территорией бригады. Все прежние бригадиры были уже в преклонных летах (А.А. Корчагин, П.А. Касаткин) или умерли (А.Н. Гусев, И.А. Касаткин). Бригадиром назначили волевую, деятельную женщину, недавнюю звеньевую Елену Петровну Гусеву (род. 1922), которая до того несколько лет была депутатом райсовета. Елена Петровна (урожд. Ратникова) была снохой известного в селе человека – Семена Михайловича Гусева, женой его сына Виктора. Двое ее детей – Юрий и Антонина – потихоньку подрастали, когда она пошла работать в колхоз.

Ее безотказность и ответственность заметили сразу, выбрали в 1947 г. в земельную комиссию, потом назначили звеньевой; через год ее звено получило звание «Звено высокого урожая». Кроме отличной работы в поле, она вела и общественную работу. Муж Виктор Семенович работал в артели «Металлопром». Эта артель находилась на Внутреннем проезде поселка Стрелка, по дороге на Сталинский поселок, и стала рабочим местом для многих сельских мужиков. А Елена Петровна, как и ее свекор Семен Михайлович, работала в колхозе. Теперь на ней лежали прежде всего сельскохозяйственные проблемы зюзинской бригады.

Когда в докладе на сельсовете Е.П. Гусева сообщала, что не хватает лошадей для посадки картофеля и просила помочь, сельсовет обращался к Луневу: «Просить председателя колхоза “Сталинский путь” тов. Лунева И.М. выделить лошадей из Семеновской бригады в Зюзинскую бригаду под летнюю посадку картофеля, а массовую посадку и план уже выполнили».

Проблемами быта занимался сельсовет. Но по тем вопросам, которые прежде решал председатель колхоза, живший в селе (или в поселке Стрелка, где за последние годы поселились многие новоприбывшие жители села, так как в селе строиться было уже негде), теперь нужно было ехать в Семеновское, к Луневу. Потребовалось установить границы выделяемого сельсоветом участка – Зюзинский сельсовет отправлял заявителя к председателю колхоза «Сталинский путь».

Очередной месячник чистоты наступил в июле 1958 г. – сельсовет поручил бригадиру Зюзинской бригады Е.П. Гусевой, вместе с директором свиносовхоза, обеспечить транспорт во время массового воскресника 5 июля 1958 г. для вывоза нечистот и мусора; а правлению колхоза «Сталинский путь» – вывезти навоз от молочно-товарной фермы, достроить и побелить ферму, привести в порядок комнаты отдыха в новой ферме и построить уборную для обслуживающего персонала. Новую каменную ферму наконец-то построили на окраине села. Там были птичник, коровник, телятник и свинарник – целый комплекс зданий.

1958 г. На новой молочно-товарной ферме колхоза им. Молотова

1959 г. Заготовка кормов для коровника

В тот год на месячнике чистоты и здоровья Зюзинский сельсовет решил провести необычное мероприятие:

«I) Силами депутатов, общественности, сан. уполномоченных микрорайонов [десятидворок. – С.Я.], работников милиции, комендантов провести общественный смотр квартир, общежитий, учреждений, одновременно провести смотр дворов, улиц, приведя их в хорошее состояние;

II) провести конкурс на самую лучшую квартиру, двор, дом»[937].

Результаты конкурса узнать не удалось – дальнейших документов не обнаружено.

Тогдашняя секретарь сельсовета Мария Егоровна Сорокина (в замужестве Дербишина) вкратце рассказала о дальнейшем периоде существования сельсовета. На очередных выборах сельсовета, состоявшихся в феврале 1959 г., председателем сельского совета выбрали П.Е. Булкину (род. 1882).

О Пелагее Егоровне Булкиной я уже неоднократно упоминала. Это был человек необычайной трудоспособности. Ее нередко избирали и в правление – как правило, в ревизионную комиссию, – и в сельсовет одновременно. В каких только комиссиях она не была председателем! Причем неоднократно ее коллеги по сельсовету на отчетах и обсуждениях различных поручений упоминали о ее ответственности и исполнительности. В 1946 г. в числе большой группы односельчан она была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». При награждении ее охарактеризовали как активную работницу с начала образования колхоза, в который она вступила в 1930 г. Ее старший сын Иван Иванович Булкин с женой Марьей Егоровной жил своим домом. В доме с Пелагеей Егоровной жил сын Виктор Иванович, женатый на Марье Ивановне Касаткиной; он работал на производстве.

Еще с войны, когда крестьянам стали давать паспорта, молодежь старалась получить паспорт, с которым можно было уйти на какой-нибудь завод, фабрику и т. п. – как тогда говорили, «на производство», чтобы зарабатывать более надежный и регулярный, чем в колхозе, хлеб. Паспортный стол был один на весь Ленинский район – в Царицыно на ул. Воздушной. Сначала паспорт давали на 3 месяца, потом на год, потом еще на год, потом на 8 лет, а там уж человек оставался на производстве навсегда.

В колхозе на одно хозяйство могли дать от 0,15 до 0,25 га, в зависимости от производительности члена колхоза или семейства. Но если в колхозе никто не работал, землю приусадебного участка отрезали. С 1946 г. это стало обязательным правилом.

В те годы, как обычно, кто-нибудь из семьи работал в колхозе – чаще всего старики, которым некуда было уходить из колхоза, поздно менять жизнь, и женщины. Молодежь уходила учиться – до Москвы было рукой подать. А потом дети уже не возвращались. Даже если жили в сельском доме – работали в городе. В Сталинском поселке было кольцо городского трамвая, а в поселке Черемушки – кольцо автобуса № 18.

Сталинский поселок, построенный в 1937 г. для рабочих автозавода имени Сталина (ныне ЗИЛ) на землях деревни Волхонки, входившей в состав территории Зюзинского сельсовета. Фото А.М. Моторина

Люди любили эту землю и все, что на ней росло и благоухало, мычало и кукарекало, и в меру своих сил и возможностей поддерживали ее, подкармливали, украшали. Но тяжелый крестьянский труд давал столь малый доход по сравнению с городским, что они уходили от земли. Имея возможность владеть и пользоваться ею, они не хотели ни того, ни другого. Всякое владение требует ответственности. Земля должна родить урожай. И владелец земли обязан помочь ей в этом, как бы ему ни было тяжело. Великий труд. Не каждому по плечу. Настоящий крестьянин к земле привязан – своей ответственностью за нее, своей радостью от нового урожая.

Пелагея Егоровна недолго пробыла председателем сельсовета. Вскоре Зюзинский сельсовет влили в Деревлевский, потом оба слили с Беляевским сельсоветом, потом все три – с Семеновским сельсоветом. Судя по всему, сельсоветы всех селений, объединенных в Семеновском колхозе, тоже были объединены.

На последней стадии преобразования сельсовета М.Е. Дербишина (Сорокина), вернувшаяся тогда из декретного отпуска, сдала документы сельсовета по прописке жителей Зюзина в 53-е отделение милиции г. Москвы. Ведь 18 августа 1960 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О расширении городской черты, изменении административно-территориального деления города Москвы и передаче в административно-хозяйственное подчинение Московскому городскому Совету депутатов трудящихся территории лесопаркового защитного пояса», в котором говорилось следующее:

«1. Включить в городскую черту города Москвы города Бабушкин, Кунцево, Люблино, Перово и Тушино, а также рабочие, дачные поселки и сельские населенные пункты Московской области, находящиеся на территории, ограниченной Московской кольцевой автомобильной дорогой.

2. Образовать в городе Москве вместо существующих 20 районов следующие 17 районов: Бауманский, Дзержинский, Ждановский, Калининский, Куйбышевский, Ленинградский, Ленинский, Москворецкий, Октябрьский, Пролетарский, Свердловский, Сталинский, Тимирязевский и Фрунзенский.

Временно сохранить городские, поселковые и сельские Советы депутатов трудящихся городов, поселков и других населенных пунктов, включенных в городскую черту города Москвы, подчинив их соответствующим районным Советам депутатов трудящихся города Москвы.

3. Передать в административно-хозяйственное подчинение Московскому городскому Совету депутатов трудящихся территорию лесопаркового защитного пояса общей площадью примерно 180 тысяч гектаров со всеми расположенными на этой территории городами, поселками и сельскими населенными пунктами.

Образовать на территории лесопаркового защитного пояса города Москвы следующие районы: Балашихинский, Красногорский, Люберецкий, Мытищинский и Ульяновский, подчинив районные Советы депутатов трудящихся этих районов Московскому городскому Совету депутатов трудящихся»[938].

В соответствии с этим Указом Ленинский район Московской области был упразднен, а село Зюзино оказалось на территории Москворецкого района города Москвы, и на этом история села закончилась.

Закончилась и столетняя история владельцев крестьянских земель. Вся их земля, все их крестьянские наделы и прочая земля, данные им в вечное пользование, вернулись к государству.

1962 г. Мимо клуба проходит похоронная процессия: хоронят бабушку Александру Ильиничну Князеву. Жила она в доме рядом с клубом. И жизнь ее закончилась, когда не стало села

Многие члены колхоза еще пытались работать в колхозе. Территория колхоза «Сталинский путь» оказалась в черте г. Москвы, и пока не были снесены строения колхоза, правление находилось в Семеновском почти два года. Сохранились и животноводческие фермы. Однако сам колхоз был подчинен Сосенскому сельсовету вновь созданного Ульяновского района лесопаркового защитного пояса г. Москвы[939].

В январе 1962 г. колхоз «Сталинский путь» был преобразован в колхоз «Родина»[940].

С 1963 г. лесопарковый защитный пояс г. Москвы был упразднен. Его территория отошла к Московской области. И одни колхозники из села Зюзина остались в «Родине», а другие были переведены в госплемзавод «Коммунарка».

1964 г. Перспектива сельской улицы – асфальт поверх булыжника

Полеводов, по-прежнему живших в своих сельских домах, посылали на работу в Сосенский район. Ездить было далеко и неудобно. И скоро даже те, которые хотели работать в колхозе, потому что иной работы не знали, стали искать другую работу. Сейчас они такую возможность имели. Только вот не все работу нашли. Старики доживали жизнь с детьми.

Люди, жившие в селе, оставались в своих домах, пока не настала пора их сносить, так как началось массовое жилищное строительство. В садах начали строить 5-этажные панельные дома. И первый длинный дом, расположенный вдоль запроектированного проспекта, позже названного Севастопольским, в который переселили много семей зюзинских колхозников, они между собой называли «колхозным».

В 1964 г. были снесены последние дома села Зюзина. А на остатке старой зюзинской улицы, ставшей безымянным внутримикрорайонным проездом, поверх булыжника положили асфальт.