• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Подмосковные крестьяне, будучи крепостными и работая на владельца той земли, на которой они сидели, везли всякие запасы на двор вотчинника или помещика. Оттуда на своих же подводах они свозили эти запасы в Москву, в Кремль, на Патриарший двор, в монастырь, на московский двор боярина, захватывая с собой тот излишек, который могли продать в городе в свою пользу, чтобы запастись в ней чем смогут для своего деревенского обихода. Ездили крестьянские подводы и на ярмарки и торжки, происходившие во всех наиболее значительных селах. Влияние Москвы как крупного рынка чувствовалось на далеком от нее расстоянии задолго до того, как вокруг столицы начала зарождаться фабрично-заводская промышленность.

Наличие дорог сильно влияло на хозяйственное развитие этого региона. Конечно, возникающие железные дороги еще никак на нем не сказывались, они были нужнее для далеких от Москвы мест. Для Подмосковья важнее были тракты, которые к концу века шоссировались уже по специальной программе. Раньше всех – в 1840-х гг. – в широкое шоссе превратился Серпуховский тракт, при устройстве которого южнее дер. Волхонки, Изютино тож, дорога пошла несколько восточнее относительно старого тракта и получила новое название – Варшавское шоссе. А Старая Серпуховская дорога, на которой стояли сельцо Красное, сельцо Бирюлево и деревня Старые Битцы, осталась по-прежнему грунтовой. Эти селения стали терять свое значение, а у новой дороги возникали новые селения. Вместо Старых Битц в Зюзинской волости тогда появились Новые Битцы (Аннино). Грунтовым оставался и Старокалужский тракт.

Подмосковные крестьяне. Гравюра конца XVIII в.

Думаю, мало кто знает, что содержание дорог входило в обязанность жителей прилегающих селений. И на исправление всех дорог уезда (как, впрочем, и по всем губерниям) регулярно составлялось расписание, которое неоднократно использовалось. Так, в «Деле об исправлении дорог Московской губернии 1822 года» использовалось «учиненное в 1818 году Росписание селениям, назначенным к исправлению по Московскому уезду больших дорог»[86].

Все дороги были разбиты на кварталы, и каждому селению назначены «участки с описанием удобных и неудобных мест, на каких именно пространствах исправлять оную по порядку номеров, что ж принадлежит до неравной пропорции меры, положенной на души, то оное полагается потому, что неодинаковый грунт земли и исправление разное».

Серпуховская дорога была разбита на 7 кварталов. Так, на первые два были назначены крестьяне из селений удельной Коломенской волости: Даниловской слободы, Садовой Слободы, деревень Нижних Котлов, Ногатиной, Новинок, приселков Сабурова, Дьяковского, Братеева, Борисова, деревень (Ближней) Беляевой, Шипиловой, Чертановой. На третий квартал – крестьяне из владельческих селений (в расписании подробно со всеми чинами назывались владельцы, т. к. именно они отвечали за ремонт дорог): деревни Верхних Котлов, села Троицкого, сельца Знаменского, деревни Шаболовки; 4-й квартал – сельца Красного, 5-й квартал – сельца Бирюлева, 6-й – экономической Голенищевской волости села Покровского и деревни Котляковой, 7-й квартал – села Ясенева, 8-й квартал – села Знаменского и деревень Битц и Качаловой.

Калужская дорога тоже была разбита на 7 кварталов. Здесь третий квартал был закреплен за удельной Коломенской волости деревнями Дальней Беляевой и Деревлевой, Ее сиятельства Статс-дамы княгини Александры Николаевны Волхонской села Троицкого, Воронцово тож, полковницы Ирины Ивановны Бекетовой села Борисовского, Зюзино тож, и деревни Изютиной.

Беляева, Деревлева и Воронцово располагались у Калужского шоссе, пользовались им постоянно и, естественно, обязаны были содержать в порядке все неудобные места на тракте. А зюзинское имение, которому была назначена повинность ухода за Калужской дорогой, хотя и располагалось между двумя большими дорогами, но примыкало к Серпуховской дороге, которая проходила по краю изютинских земель. Сама деревня Изютина находилась непосредственно у этой дороги, и все жители пользовались ею постоянно, направляясь в Москву. На Калужскую дорогу зюзинцам надо было ехать через Шаболово и Семеновское по прежней Большой Шаболовской. Туда обычно ездили редко.

Очевидными достоинствами села Зюзина при выборе центра волости были, несомненно, его близость к Москве (всего-то семь верст) и центральное расположение по отношению к селениям волости, что обеспечивалось небольшим расстоянием от него до расположенных неподалеку трактов – Серпуховского и Калужского (три версты в ту и другую стороны).

Доходность сельских работ зависела от возможности завезти удобрения. Возили по 50 пудов на возу, в основном весной и осенью, когда других земледельческих работ производить нельзя. Без хороших дорог это было невозможно.

Расположение села влияло и на величину арендных цен. При одинаковости всех условий земледелие приносило тем большие выгоды, чем лучше были пути, соединяющие конкретную местность с Москвой, а это повышало и арендную плату за пахотную землю и за сенокосы.

В статистических обзорах 1877 и 1882 гг. исследуются различные хозяйственные возможности селений. Приведем выдержки из обзоров, позволяющие явственнее увидеть это.

«Если мы разгруппируем арендуемые земли по положению относительно шоссе, причем к первой отнесем земли, находящиеся от шоссе не далее 2-х верст, а ко второй – далее 2-х верст, то получим следующие данные: а) в 43 селениях, находящихся в 9–12-верстном расстоянии от Москвы, средняя арендная цена за десятину пахотной земли первой группы (т. е. лежащей от шоссе не далее 2-х верст) – 12 ? рублей, а за десятину земли второй группы (т. е. лежащей от шоссе далее 2-х верст) – 9 рублей; б) при одинаковом расстоянии от Москвы на 12–25 верст (всего при 28 селениях) пахотные земли первой группы арендуются в среднем выводе по 10 руб., второй – по 5 р. 9 к. за десятину; в) на расстоянии большем 25 верст от Москвы арендная цена на земли первой группы 3 р. 80 к., второй 2 р. 91 к. за десятину...

Значение шоссейных дорог для доходности земель ясно обнаружится, если мы сравним хозяйственный быт нескольких селений, занимающихся земледелием. Для сравнения возьмем такие селения, которые при одинаковости всех остальных хозяйственных условий разнятся между собою по отношению к путям сообщения, напр. Тропарево и Котляково Зюзинской волости. Оба эти селения находятся в десятиверстном расстоянии от Москвы; почва в том и другом – суглинок одинакового качества, крестьяне обоих селений – собственники из государственных – имеют одинаковый душевой надел, около 3 десятин; количество ревизских душ почти одинаковое (в Тропареве 163, в Котлякове 151); главное занятие жителей в том и другом селении – хлебопашество и садоводство. Ввиду всего этого следовало бы ожидать, что и в хозяйстве, и в быте крестьян означенных селений мы встретим полное сходство; между тем оказывается громадная разница, которую ничем иным нельзя объяснить, как различным положением по отношению к путям сообщения. Так:

В Котлякове высевается на душу четвериков [четверик – четвертая часть десятины, широко используемая единица площади, особенно в сельском хозяйстве. – Ред.]: ржи 6, овса 2, картофеля 25; средний урожай хлеба: ржи сам 5, овса 5, картофеля 8; количество скота: лошадей 99, коров 53, мелкого 44; сад при всяком доме, с душевого сада средний ежегодный доход – 56 р. Пустующих земель нет; разорившихся крестьян также нет; стройки все хорошие; задворки при всяком доме исправны; недоимок за крестьянами нет.

В Тропареве высевается на душу четвериков: ржи 8, овса 8, картофеля 10; средний урожай хлеба: ржи сам 21/2, овса 21/2, картофеля 6; количество скота: лошадей 76, коров 56, мелкого 60; сад при всяком доме, с душевого сада средний ежегодный доход 20 р., половина домохозяев часть своих наделов не обрабатывает, запуская их под траву, а 5 домохозяев совсем перестали заниматься земледелием, из них 4 домохозяина разорились; большинство крестьян бедствует; недоимок к 1 января 1866 года считалось за селением 475 руб.; стройка в плохом состоянии, при 7 дворах задворков не имеется.

Пахота. Миниатюра из «Жития Сергия Радонежского»

Котляково находится от Серпуховского тракта на расстоянии 11/2 версты, а из Тропарева езда в Москву по грунтовой дороге (Калужской), причем в дурную погоду лошадь с трудом вытаскивает пустую телегу; поэтому все котляковские крестьяне-земледельцы возят из Москвы удобрение, из тропаревских же возят навоз не более 6 зажиточных домохозяев, имеющих хороших лошадей и исправную сбрую.

Сравним еще два селения – Чертаново и Сергиевское-Коньково. Оба эти селения лежат от Москвы в восьмиверстном расстоянии; крестьяне обоих – бывшие удельные; размер надела, качество почвы, распределение угодий, количество душ и домов (в Чертанове 119 душ и 44 дома; в Конькове – 102 души и 45 домов), средний размер душевого обложения, господствующие занятия – все эти условия крестьянского хозяйства приблизительно одинаковы; разница лишь в том, что Чертаново стоит на самом Серпуховском шоссе, а Коньково – на грунтовой Старокалужской дороге, которая весною и осенью бывает мало доступна для перевозки тяжестей. Этой разницей, по мнению самих крестьян, объясняется несходство следующих явлений в сельском хозяйстве того и другого селения:

Такая же разница замечается и в других селениях...

Заметим, однако, что шоссейные дороги для доходности земли имеют видное значение только на 10–12-верстном расстоянии от Москвы; на дальнейшем расстоянии они уже производят слабое влияние на земледелие и, следовательно, на доходность земли. Это объясняется тем, что на расстоянии, превышающем 10–15 верст, возка удобрения из Москвы становится невыгодной...

Садоводство и огородничество составляют наивыгоднейшие отрасли сельского хозяйства. Выгодность их в Московском уезде объясняется близостью рынка и вытекающей отсюда возможностью доставлять продукты в свежем виде. Но так как для возделывания садовых и огородных растений требуется обильное удобрение, то занятие этими отраслями сосредотачивается почти исключительно в селениях, отстоящих от Москвы не далее 12 верст, при каковом расстоянии возможно получить удобрение из Москвы.

По приблизительному вычислению, сделанному нами при местных исследованиях селений, вся площадь, лежащая под садами, составляет 1200 десятин. Садоводство составляет главное занятие крестьян Зюзинской, половины Царицынской, Троице-Голенищевской и небольшой части Ногатинской волостей. Таким образом, садоводственный район идет к югу от Москвы до границы Подольского уезда. В этом районе все без исключения крестьянские дома имеют при себе сады...

Садоводство в указанном районе ведется исстари; времени первоначального возникновения его жители не знают. На вопрос о том, какая причина заставила крестьян обратиться к садоводству, последние обыкновенно отвечают, что “надо же заниматься каким-нибудь промыслом: одною землею, без промысла, не проживешь”. Таким образом, крестьяне смотрят на садоводство как на промысел, противопоставляя его “занятию землею”. И действительно, в садоводстве не столько значения имеет земля, сколько опытность, искусство и средства обработки: на одном и том же, весьма незначительном пространстве один садовод получит со своего сада 1000 р., а другой не более 50 р. В подмосковных садах разводятся главным образом малина, клубника, смородина, крыжовник, вишни и слива. До 1869 года разводились в значительных размерах и яблони, но в этом году они все вымерзли, и уже после того крестьяне боятся разводить их вновь. В настоящем году был неурожай на все садовые растения; убыток, происшедший от этого неурожая и от вымерзших деревьев, у одних только крестьян Зюзинской волости определяется, по исчислениям, сделанным на сельских сходах каждого селения, в 195–185 р. Уже одно это указывает на то, какой важный источник доходов составляет садоводство.

При местном исследовании садоводческих селений мы... получили следующие данные [приводим сведения только по Зюзинской волости. – Ред.]:

...Средний доход на каждую десятину сада 205 руб. Во избежание преувеличения мы ценили продукты, получаемые от садов, значительно ниже против того, во что оценивали их сами крестьяне, и при этом принимали в расчет неурожаи, повторяющиеся, по словам крестьян, через 10–15 лет. Заметим также, что выведенный нами средний доход с десятины сада слишком ничтожен против того, что на самом деле может дать она: хороший садовод получит с десятины более тысячи. Так, крестьянин села Ясенева Петр Трофимов, имея сад на 2 ? души (душевой сад 900 кв. сажен), в среднем получает с него дохода ежегодно около 1200 р., а крестьянин того же села Хохлачев получает и еще более; в селе Зюзине, а также в селениях Деревлеве и Д. Беляеве есть сады, дающие с 1450 саж. до 600 руб. ... Самое важное условие для успешного садоводства – удобрение...

При благоприятных условиях садоводческие селения являются самыми зажиточными в Московском уезде; таковы, например, Котляково, Деревлево, Дальнее Беляево, Зюзино, Семеновское, Матвеевское, Аминево, Хохловка и Дьяковское...»[87]

Через пять лет, в 1882 г., в очередном статистическом обзоре по Московскому уезду было отмечено, что по-прежнему в хозяйствах главными были садовая культура и обеспечение плодородия почвы привозным навозом.

На 1098 дворов всех селений Зюзинской волости имелось 942 сада (в частности, в Зюзино во всех дворах цвели сады). На полеводство обращалось гораздо меньше внимания. В пустырях оставалось 809 десятин, что составляло 13% всей надельной земли волости (6187,5 дес.). В то же время посевы зерновых и посадки картофеля превышают аналогичные в других волостях. Хотя земли здесь небогатые – глина и суглинок, овощи во многих селениях высевались в яровом поле.

Скот содержался только для домашней потребности: в среднем на двор приходилось 0,6 коровы (716 коров на 1098 домохозяев); процент бескоровных хозяев составлял в Зюзинской волости 48,6%; многолошадных (более двух) домохозяев – 5,1%, а многокоровных – всего 2%.

Немалым препятствием развитию садоводства, отмечалось в обзоре, являлся наш континентальный климат с резкими переходами между временами года и частыми весенними возвратами морозов. Северная граница произрастания даже дикой яблони (по Кауфману) едва только захватывает московскую территорию, проходя несколько выше Коломны и Серпухова. Хотя культурные виды ее с успехом разводятся и выше, но, тем не менее, достаточно незначительного понижения температуры для того, чтобы они померзли. Особенно гибельны весенние возвраты холодов. Деревья и кустарники только при полном покое соков способны выносить морозы, а с появлением листьев они становятся почти столь же чувствительны, как и экзотические растения.

17-летняя Валентина Князева кормит домашнюю птицу. 1951 г. Фото из коллекции автора

Крестьянское хозяйство, ориентированное исключительно на садоводство, не могло быть прочным. Так, в Зюзинской волости 23,7% всех надельных домохозяев не имели возможности вести собственное хозяйство. Усадьбы и питомники, на которых разводили фрукты, ягоды и древесные растения, поглощали много труда и капитала. Сады, которых в Зюзинской волости было более всего (особенно в самом Зюзине), требовали больше затрат, чем огороды, так как, кроме расходов на окопку, поливку, удобрение и уборку, было необходимо затратить немалый капитал еще и на первоначальное заведение. Возникала сильная потребность населения в кредите, а потом и задолженность. Недостаток и плохая организация кредита ограничивали распространение садоводства и не давали ему прочно развиться. «Сады доходны, – говорили зюзинские крестьяне,– да завести их трудно, а когда еще доходов дождемся»[88].

В этот период стали активно возникать поддерживаемые земством ссудосберегательные кассы, в которые объединялись несколько товарищей – как правило, из крестьян, – с тем чтобы получать ссуды и кредиты, нужные для выкупа и развития хозяйства новым владельцам наделов. При Зюзинском волостном правлении тоже образовалось (1872 г.) небольшое Ясеневское товарищество, позже переименованное в Зюзинское. Председателем товарищества был крестьянин Михаил Алексеев Гусев, а членами – крестьяне Иван Иванов Драгунов, Николай Иванов Корнев и Андрей Платонов Павлов[89].

На 1 января 1908 г. Зюзинское ссудосберегательное товарищество было единственным выжившим из шести, созданных одновременно с ним. В нем числилось 68 членов, и паев оно имело на 5447 руб. Имущественная ответственность членов Зюзинского ссудосберегательного товарищества была неограниченной. Четверть всего актива состояла из сумм, внесенных в кредитные учреждения и в процентных бумагах, т. е. местные средства откачивались из деревни через Зюзинское товарищество и поступали в общий государственный оборот. Этим оно не исполнило существенной и самой важной задачи кооперативных учреждений – собирание средств для нужд населения своего района. Это объясняется уставом товарищества и крайне ничтожным числом членов, которые и не могли воспользоваться всеми имеющимися капиталами в товариществе, и поэтому товарищество должно было эти средства отдать Госбанку. Но затем товарищество изменило устав, что позволило увеличить количество членов и, стало быть, добиться уменьшения мертвых средств в активе товарищества и увеличения слоев населения, которому оно может принести пользу. Кстати, только Зюзинское товарищество оперировало целиком на средства, собранные на месте, без использования средств Госбанка[90]. Вероятно, именно эти изменения позволили небольшому устойчивому товариществу действовать до 1918 г.

Позже, в годы НЭПа, при поддержке кооперативного подотдела Ленинского волостного земельного отдела в марте 1922 г. в Зюзино вновь возникло Зюзинское сельскохозяйственное кредитное товарищество[91]. И хоть Зюзино уже не было центром волости, однако учредителями стали представители одиннадцати селений, входивших прежде в волость, – по одному, два, три человека. Зюзинских жителей вошло много больше – 53 человека. Вступительный взнос был 20 копеек в золотом исчислении, а полный пай равен трем золотым рублям по курсу Наркомфина. В район деятельности кредитного товарищества входила вся прежняя территория волости – 26 селений. Существовало товарищество до 1929 г. и с началом сплошной коллективизации, вероятно, распалось.