• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Внешняя политика КНДР испытывает на себе влияние процессов глобализации и строится исключительно через призму решения корейского вопроса на базе соб ственных политических установок. Будучи глубоко идеологизированной, внешняя политика Пхеньяна, тем не менее, отличается определенным прагматизмом и учитывает происходящие в мире и вокруг Корейского полуострова изменения.

Исключив из своего арсенала такие понятия, как марксизм-ленинизм, пролетарский интернационализм, социалистические страны, и, провозгласив идеи «чучхе», идеи «сонгун» идеологической основой внутренней политики, руководство КНДР пересмотрело и базовые принципы внешней политики. В Конституции КНДР следующим образом характеризуется внешнеполитическая стратегия страны: «Самостоятельность, мир и дружба – основные идеалы внешней политики КНДР и принципы ее внешнеполитической деятельности». Основными правовыми принципами международных отношений объявлены полное равенство, самостоятельность, взаимное уважение, невмешательство во внутренние дела, взаимная выгода. КНДР декларирует солидарность с народами, выступающими за самостоятельность, поддерживает борьбу за суверенитет, национальное и классовое освобождение. На практике же в основе внешнеполитической стратегии КНДР лежит национализм северокорейского руководства, проблема объединения Кореи. Все другие международные проблемы рассматриваются с позиции их выгодности или невыгодности для корейского урегулирования.

В последние годы ХХ в. и в начале XXI в. во внешней политике КНДР стало все больше появляться элементов прагматизма и даже реализма. Слом старой биполярной системы международных отношений, дезинтеграция СССР, распад социалистического лагеря, изменение ситуации в Северо-Восточной Азии и вокруг Корейского полуострова подвигли КНДР на необходимость приспособления к новым реалиям, поиску таких форм отношений с окружающим миром, которые позволили бы сохранить политический режим в условиях нарастающего давления со стороны США, Японии, Южной Кореи, других государств, настойчиво требующих от КНДР отказаться от обладания оружием массового уничтожения и средств его доставки. Кроме того, внутренние трудности режима, острый экономический кризис, терзающий Северную Корею более 20 лет, побуждают руководство страны к определенной модернизации внешнеполитического курса, нормализации отношений с Западом с тем, чтобы попытаться ослабить военно-политическое давление США и их союзников.

В конце 1990-х – начале 2000 г. КНДР заметно активизировала свою дипломатическую деятельность. Пхеньян установил отношения практически со всеми западноевропейскими государствами (кроме Франции). В 2007 г. КНДР поддерживала дипломатические связи более чем со 160 странами мира.

В КНДР пришли к заключению о полезности для нее поддержки усилий по формированию многополярной модели современного мироустройства. В этой модели Пхеньян видит возможность ослабить американский прессинг, подорвать попытки США установить полную гегемонию в международных делах, отстоять свое право на безопасное существование.

КНДР выступает за укрепление ООН, роли СБ ООН в поддержании мира и стабильности. Одновременно Северная Корея находится в лагере тех, кто поддерживает идею расширения полномочий Генассамблеи ООН, предоставления ей права контроля над СБ ООН.

Северная Корея поддерживает курс международного сообщества на решительную борьбу против международного терроризма. КНДР присоединилась к Конвенции по борьбе с терроризмом и предотвращению инцидентов, связанных с похищением заложников. Северокорейская сторона поддерживает принятие мер по противодействию ядерному терроризму. КНДР приняла решение запретить дальнейшее пребывание на своей территории членов японской экстремистской организации «Красная армия», которым было предоставлено политическое убежище в конце 1960-х гг.

В Северной Корее подвергают резкому осуждению военные акции США в Ираке, Афганистане, высказываются против двойных стандартов при определении субъектов международного терроризма.

Северная Корея по-прежнему рассматривает Движение неприсоединившихся государств в качестве важного фактора международных отношений, выступает против его деполитизации, за укрепление его роли в мировых делах, расширение сотрудничества на основе коллективной опоры на собственные силы, за установление нового международного экономического порядка, за списание долгов с бедных стран.

КНДР по-прежнему рассчитывает на поддержку Движением неприсоединения ее усилий по объединению Кореи.

По разоруженческой тематике Северная Корея занимает двойственную позицию. С одной стороны, она декларирует приверженность идее всеобщего и полного разоружения, а с другой – произвела ядерное испытание и объявила себя ядерной державой. КНДР вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия, отрицательно относится к Договору о всеобщем запрещении ядерных испытаний, расторгла Соглашения о гарантиях с МАГАТЭ.

По проблематике Азиатско-Тихоокеанского региона Северная Корея занимает довольно осторожные позиции, участвуя в деятельности АРФ (Региональный форум АСЕАН), АТСБ (Азиатско-Тихоокеанский форум по вопросам безопасности), но не проявляет особой активности в деятельности этих структур.

КНДР активно противодействует Западу по правозащитной проблематике, не приемлет принцип универсальности прав человека, не признает ряд международных договоров на этот счет. В 1997 г. Северная Корея вышла из международной Конвенции о гражданских и политических правах.

При всех особенностях внешней политики КНДР следует отметить, что она в основном ориентирована на решение главной для КНДР задачи – сохранение северокорейской государственности, укрепление позиций страны в противоборстве с США и их союзниками, приемлемое для себя урегулирование ядерной проблемы, нормализация отношений с Соединенными Штатами Америки и Японией, поддержание тесных отношений с Китаем и стабильных связей с Россией. Эти проблемы будут оставаться в фокусе внимания внешней политики КНДР и на ближайшую перспективу.

Глобальные изменения, произошедшие на мировой арене в начале 1990-х гг., оказали самое непосредственное влияние на Корейский полуостров, КНДР и РК. Эти изменения заметно ослабили внешнеполитические позиции Северной Кореи. Дезинтеграция СССР, нормализация отношений Россия – РК, КНР – РК, глубокий экономический кризис со всей остротой поставили перед северокорейской политической элитой вопрос о выживаемости режима. Ответом на этот вопрос со стороны КНДР стала активизация ракетно-ядерных программ, создание «оружия ядерного сдерживания».

История ядерных разработок в Северной Корее насчитывает более полувека. В начале 1950-х гг. в КНДР создается несколько научно-исследовательских институтов атомной энергии. Кадры в области ядерной физики готовились в советских вузах, научных центрах, в том числе, в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Всего в СССР было подготовлено более 250 северокорейских специалистов-ядерщиков. Здесь нужно сразу оговориться, что подготовка осуществлялась в рамках научно-технического сотрудничества между СССР и КНДР и исключительно в целях мирного использования атомной энергии. Известно также, что некоторые ученые КНДР получили специальное образование в США, Японии, ГДР и ФРГ и проходили стажировку в ядерных центрах КНР.

Научно-экспериментальная инфраструктура в ядерной области создавалась в КНДР также при советском техническом содействии. Целью такого содействия было строительство в перспективе объектов ядерной энергетики. Первый ядерный реактор был сооружен в начале 1960-х гг. в Нёнбёне (в 80 км северо-западнее Пхеньяна), который был поставлен под контроль МАГАТЭ.

В конце 1960-х гг. руководство КНДР принимает решение об ускоренном развитии науки ядерных технологий. В стране создаются новые научно-исследовательские институты, лаборатории, кафедры. Все это выглядело вполне обоснованным шагом, т. к. КНДР испытывала острую нехватку электроэнергии, отсутствовали необходимые сырьевые энергоресурсы. V (1970 г.) и VI (1980 г.) съезды правящей Трудовой партии Кореи в своих решениях указывали на острую потребность в развитии атомной энергетики.

Для реализации планов строительства атомных электростанций в КНДР имеется соответствующая сырьевая база. Разведанные запасы природного урана оцениваются в 26 млн т.

Наряду с развитием ядерной энергетики в мирных целях в КНДР, как об этом стало известно позднее, существовала секретная ядерная программа – программа создания собственного ядерного оружия.

Естественно, финансовых ресурсов для реализации мирной и военной ядерных программ у Северной Кореи не было. Руководство КНДР стремилось добиться от СССР предоставления кредита на сооружение атомной станции. Во время визита в Москву в мае 1984 г. Ким Ир Сену в ходе переговоров удалось добиться принципиального согласия советской стороны оказать КНДР содействие в сооружении АЭС и предоставить на эти цели долгосрочный кредит. Условием такой договоренности стало присоединение Пхеньяна в 1985 г. к Договору о нераспространении ядерного оружия. В том же году СССР и КНДР подписали соглашение о сооружении в Северной Корее атомной электростанции при советском техническом содействии.

Одновременно Пхеньян предпринимает ряд дипломатических шагов в целях создания безъядерной зоны на Корейском полуострове. В июне 1986 г. северокорейская сторона сформулировала принципы создания такой зоны: «не производить, не испытывать, не складировать, не ввозить ядерное оружие и не разрешать перевозку иностранного ядерного оружия через свою территорию, воздушное пространство и территориальные воды». КНДР обратилась к США с требованием вывезти из Южной Кореи все ядерные боеприпасы.

Через год, в июле 1987 г. МИД КНДР вновь обратился к Вашингтону с призывом удалить с юга полуострова ядерное оружие, подчеркнув при этом, что Северная Корея не намерена создавать собственное ядерное оружие или размещать на своей территории такое оружие, ввезенное из других стран. Северокорейская сторона выразила надежду на то, что все страны, обладающие ядерным оружием, предпримут соответствующие меры по обеспечению безъядерного статуса Корейского полуострова.

В ноябре 1989 г. Пхеньян в очередной раз проявил инициативу и предложил провести трехсторонние переговоры в составе КНДР, США, РК по вопросу о выводе с Юга американского ядерного оружия и заключения соответствующего соглашения в формате КНДР – США. Кроме того, Северная Корея предложила Сеулу после заключения соглашения с США подписать декларацию о превращении Корейского полуострова в безъядерную зону. Эти северокорейские инициативы не встретили понимания у США и РК. Попросту они были проигнорированы Вашингтоном и Сеулом, которые, в свою очередь, настаивали на том, чтобы КНДР поставила под контроль МАГАТЭ вновь построенные в районе атомного центра в Нёнбёне ядерные объекты. Эти объекты были обнаружены американскими спутниками. Северокорейская сторона под различными предлогами уклонялась от подписания контрольного соглашения с международным агентством по атомной энергии.

Параллельно с официальными дипломатическими шагами Пхеньян искал возможности для установления конфиденциальных контактов с Вашингтоном. В этом ему оказывал содействие Китай. В результате северокорейско-американских переговоров в Пекине и Нью-Йорке, а также межкорейских встреч на уровне премьер-министров в 1990–1991 гг. были достигнуты компромиссы в рамках КНДР – РК и КНДР – США. Пхеньян и Сеул в конце 1991 г. подписали два важных политических документа – Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах и Декларацию о безъядерном статусе Корейского полуострова. КНДР и США также удалось найти компромисс. Пхеньян согласился заключить Соглашение о гарантиях с МАГАТЭ и принять международные инспекции своих ядерных объектов. Со своей стороны Сеул и Вашингтон обязались не проводить военные маневры «Тим спирит-92».

Таким образом, к началу 1992 г. КНДР и США удалось выйти на достаточно конструктивные договоренности. США и РК отменили маневры «Тим спирит-92». Пхеньян согласился поставить под контроль МАГАТЭ свои ядерные объекты. Определенная разрядка наметилась и в межкорейских отношениях. Подписанные Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах, а также Декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова создавали неплохую атмосферу для дальнейшего продвижения как межкорейского процесса, так и политического урегулирования северокорейской ядерной проблемы.

Проведенные в 1992–1993 гг. инспекторами МАГАТЭ проверки северокорейских ядерных объектов выявили большие расхождения между данными, предоставленными КНДР, и результатами, полученными инспекторами Агентства. Оказалось, что заявленный КНДР плутоний не соответствует тем отходам, которые были получены при производстве этого материала. По данным инспекторов МАГАТЭ, было переработано значительно большее количество облученного урана и скрыто значительное количество выделенного плутония. Кроме того, северные корейцы отказались показать международным инспекторам два сооружения, находившиеся недалеко от контролировавшихся Агентством ядерных объектов. При этом северокорейцы ссылались на то, что эти сооружения являются военными и не подлежат контролю со стороны МАГАТЭ. Выявленные несоответствия наложили отпечаток на дальнейшие переговоры по ядерной проблеме КНДР как на межкорейском уровне, так и в рамках КНДР—МАГАТЭ. Между Пхеньяном и Сеулом возникли серьезные разночтения в подходе к реализации Декларации о денуклеаризации Корейского полуострова. Северная Корея настаивала на проведении инспекций американских военных баз, считая недостаточными официальные заявления США об отсутствии американского ядерного оружия в Южной Корее. КНДР требовала также проверки американских баз силами своих инспекторов. Кроме того, северные корейцы настаивали на том, чтобы инспекции американских объектов были проведены раньше, чем межкорейские проверки.

Южная Корея представила свои соображения по межкорейским инспекциям, предложив каждой стороне определить по 16 объектов для проверки. По мнению южан, инспекции следует проводить 4 раза в год по 4 объекта за одну инспекцию. Кроме того, Сеул предложил определить по 40 объектов, в отношении которых могут быть сомнения в их возможной вовлеченности в ядерные программы, причем 20 объектов военных и 20 – гражданских. При этом южные корейцы выдвинули условия – все 40 объектов с каждой стороны должны инспектироваться «по уведомлению», т. е. за 72 часа после запроса на инспекцию и без права отказа на ее осуществление. КНДР не согласилась на южнокорейские предложения как, впрочем, и Соединенные Штаты на северокорейские. Вопрос о межкорейских инспекциях, которые предусматривались Декларацией о денуклеаризации, так и не был поставлен в плоскость практической реализации.

Противоречия между КНДР и МАГАТЭ по вопросу об инспекциях двух северокорейских объектов в начале 1993 г. достигли своего апогея. Совет Управляющих МАГАТЭ принял резолюцию, которая требовала доступа международных инспекторов в места хранения радиоактивных отходов и проведения специальных инспекций двух объектов. Принятая резолюция и развернувшиеся на юге Корейского полуострова «Тим-спирит-93» были восприняты в КНДР с большой озабоченностью и тревогой. Северокорейское руководство расценило эти акции как «угрозу суверенитету нации и безопасности государства». 12 марта 1993 г. правительство КНДР выступило со специальным заявлением, в котором сообщалось, что КНДР выходит из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Эта мера называлась «вынужденной» и была направлена, как подчеркивалось в заявлении, на «защиту высших интересов страны». Выход из ДНЯО, говорилось далее, – «естественная самооборонная мера, принятая в ответ на ядерные поджигательские происки США и несправедливые акции определенных кругов секретариата МАГАТЭ в отношении нашей Республики».

Далее события развивались весьма динамично. КНДР объявила о прекращении связей с МАГАТЭ. Совет Без опасности ООН приступил к рассмотрению северокорей ского ядерного вопроса. Ядерный кризис на полуострове принимал опасный характер. Благодаря усилиям Китая возобновляются северокорейско-американские переговоры, которые становятся основным механизмом поиска компромиссов. В июне 1994 г. после очередного витка ядерного кризиса в Пхеньяне встречаются Ким Ир Сен и бывший президент США Джимми Картер. На этой встрече удается выработать основные контуры будущих договоренностей.

В октябре 1994 г. КНДР и США подписывают в Женеве Рамочное соглашение по урегулированию ядерного кризиса на Корейском полуострове, которое включает следующие пункты:

США обязуются в период 2003–2008 гг. построить в КНДР два легководных реактора (ЛВР); для этих целей создается международный консорциум;

до ввода в действие первого ЛВР США осуществляют поставки энергоносителей (500 тыс. т мазута ежегодно);

КНДР замораживает свои графитовые реакторы, демонтирует их по завершении строительства ЛВР;

КНДР и США продвигаются к нормализации политических и экономических отношений;

США предоставляют КНДР официальные гарантии неприменения силы или угрозы применения ядерного оружия;

КНДР предпринимает шаги по реализации Декларации Севера и Юга о денуклеаризации Корейского полуострова;

КНДР берет на себя обязательство оставаться участницей ДНЯО и выполнять соглашение о гарантиях МАГАТЭ;

после завершения поставок в КНДР легководных реакторов возобновляются рутинные и специальные инспекции северокорейских объектов, не подлежащих замораживанию.

Обязательства американской стороны по Рамочному соглашению были подтверждены в личном послании президента США Б. Клинтона руководителю КНДР Ким Чен Иру. В послании, в частности, говорилось, что «США будут способствовать достижению договоренностей по финансированию и сооружению легководных реакторов в КНДР». Для реализации проекта сооружения в Северной Корее атомных станций в 1995 г. был создан международный концерн – Корейская организация по развитию энергетики (КЕДО), в которую вошли США, Япония, Южная Корея, Евросоюз. Основными донорами КЕДО стали РК и Япония.

Подписание Рамочного соглашения, создание КЕДО объективно открывали возможность для урегулирования северокорейской ядерной проблемы, устранению опасного очага напряженности на Корейском полуострове.

Ситуация, однако, стала развиваться не по сценарию, заложенному в Рамочном соглашении. Приход в Белый дом в 2001 г. новой республиканской администрации США во главе с Дж. Бушем (младшим) прервал процесс реализации женевских договоренностей, хотя нужно признать, что осуществление проекта КЕДО и без того шло трудно и было понятно, что к 2003 г. первая АЭС построена не будет. Президент Дж. Буш начал агрессивную риторику в отношении КНДР, причислил ее к «оси зла». В ответ со стороны Пхеньяна также последовали весьма воин ственные заявления о том, что «ради защиты суверенитета КНДР будет вынуждена обрести атомное и даже еще более мощное оружие». Тем не менее, северокорейцы предлагали все же возобновить диалог с США, но выдвигали при этом три условия: 1) США должны признать суверенитет КНДР;

2) США должны заключить с КНДР пакт о ненападении;

3) США должны устранить препятствия, тормозящие экономическое развитие КНДР.

В ответ Вашингтон объявляет «политику жесткого сдерживания КНДР», которая включает оказание политического и финансового давления на Северную Корею, ограничение экономических связей с ней и вынесение северокорейской ядерной проблемы на рассмотрение Совета Безопасности ООН. США требуют от КНДР прекращения реализации всех ядерных и ракетных программ и разоружения. Вашингтон заявляет, что КНДР осуществляет секретную ядерную программу. США прекращают выполнение своих обязательств по Рамочному соглашению (поставка энергоносителей). Ответная реакция КНДР была весьма жесткая – выход из Договора о нераспространении ядерного оружии, высылка из Северной Кореи инспекторов МАГАТЭ, возобновление ядерной деятельности (запуск графитового реактора в Нёнбёне). Между КНДР и США развернулась острая пропагандистская война. На Корейском полуострове разразился новый ядерный кризис. Обстановка приобретала все более напряженный характер. Попытки северокорейской стороны наладить диалог с США отвергались последними под предлогом того, что переговоры с Пхеньяном «поощряют его плохое поведение». Одновременно США оказывали сильное давление на своих союзников – Японию и Южную Корею с тем, чтобы они не шли на контакты с КНДР и проявляли солидарность с американской политикой в отношении Северной Кореи.

Эскалация ядерного кризиса нарастала. В феврале 2005 г. КНДР объявила, что она является обладателем ядерного оружия. Начавшиеся в августе 2003 г. шестисторонние переговоры с участием РФ, КНР, США, Японии, РК и КНДР пробуксовывали, неоднократно прерывались и не раз находились на грани полного срыва. Главные противоречия были между КНДР и США. Пхеньян категорически выступал против американского требования, чтобы КНДР прекратила все виды ядерной деятельности, включая мирную ядерную программу. В результате упорной и настойчивой работы всех участников «шестерки» к сентябрю 2005 г. удалось добиться рамочных договоренностей, которые были зафиксированы в Совместном заявлении участников шестисторонних переговоров. 19 сентября 2005 г. «шестерка» сделала важный шаг, официально заявив, что процесс денуклеаризации Корейского полуострова будет осуществляться мирным путем, без применения силы. А это означает, что те в американской администрации, кто ратовал за силовое разрешение кризиса, вынуждены были отступить, и на тот момент (сентябрь 2005 г.), «голуби» одержали тактическую победу над «ястребами».

Главным компромиссным пунктом Совместного заявления стали отказ КНДР от ядерного оружия, ее согласие свернуть все ядерные программы, возвратиться в Договор о нераспространении ядерного оружия, который она покинула в январе 2003 г., и нормализовать свои отношения с МАГАТЭ, что означает заключение с Международным агентством контрольного соглашения на предмет проведения инспекцией северокорейских ядерных объектов.

Со своей стороны, Соединенные Штаты подтвердили отсутствие американского ядерного оружия на Корейском полуострове и заявили о том, что не имеют намерений нападать на КНДР с использованием ядерных или обычных вооружений. Аналогичная формулировка содержится и в женевских договоренностях 1994 г.

Заявление США было дополнено обязательством Южной Кореи строго следовать общекорейской Декларации о денуклеаризации Корейского полуострова, принятой Пхеньяном и Сеулом в декабре 1991 г. Республика Корея официально заверила, что не намерена приобретать и размещать на своей территории ядерное оружие, и заявила, что на ее территории нет атомного оружия. Подобное заявление с южнокорейской стороны было особенно необходимо с учетом того, что в 2004 г. были обнародованы факты секретных ядерных разработок в РК, что, естественно, затрудняло поиск компромиссных развязок в ходе шестисторонних переговоров.

В целом же поиск разрешения ядерной проблемы на межкорейском уровне являлся весьма существенным дополнительным инструментом урегулирования ядерного кризиса на полуострове. Согласно Декларации 1991 г., Север и Юг должны были создать Комитет ядерного контроля. К сожалению, этот орган оказался недееспособным.

Значимый пункт шестисторонних договоренностей – закрепление в официальном порядке права КНДР на мирное использование атомной энергии. Этот вопрос был одним из самых острых в ходе переговоров между КНДР и США. Вашингтон настойчиво добивался того, чтобы Северная Корея не имела права развивать мирную ядерную программу. Как известно, и в Рамочном соглашении 1994 г. зафиксировано обязательство США построить в КНДР две атомные станции на легкой воде в обмен на отказ Пхеньяна от военной ядерной программы и возвращение в ДНЯО. Однако США так и не построили к 2003 г. первую АЭС. Под различными предлогами американцы затягивали сооружение станции. Единственное, что удалось построить, так это фундамент под АЭС. При этом было израсходовано почти 2 млрд долл.

Надо сказать, что положение Совместного заявления «шестерки» от 19 сентября 2005 г. о праве КНДР на мирную атомную деятельность очень расплывчатое, туманное и неопределенное. Стороны, говорится в документе, «выразили свое признание данного права и согласились обсудить вопрос о предоставлении КНДР реакторов на легкой воде в подходящее время». Трудно понять, как Северная Корея могла согласиться на такую формулировку, учитывая, что в Рамочном соглашении речь шла о конкретных АЭС и конкретных сроках их сооружения.

Пять участников шестисторонних переговоров выразили готовность предоставить КНДР энергетическую помощь. Южная Корея подтвердила ранее сделанное предложение о поставках в КНДР электроэнергии в объеме 2 млн кВт · ч в случае отказа Пхеньяна от военной ядерной программы.

Серьезным тормозом шестистороннего мирного процесса был и остается вопрос о похищенных в свое время спецслужбами КНДР гражданах Японии. В результате северокорейско-японских переговоров на высшем уровне в Пхеньяне в 2002 г. и в 2004 г. некоторые проблемы были сняты, однако японское общественное мнение продолжает требовать полного расследования инцидентов. В Совместном заявлении «шестерки» от 19 сентября 2005 г. говорится, что северокорейская и японская стороны договорились «предпринять шаги, направленные на нормализацию отношений в соответствии с Пхеньянской декларацией 2002 г. на основе урегулирования неприятных проблем прошлого и вызывающих обеспокоенность актуальных вопросов». Думается, указанные проблемы решаемы в контексте общего урегулирования корейского ядерного вопроса.

Интересной и своевременной идеей «шестерки» является согласованное положение о созыве специального форума с участием «непосредственно заинтересованных сторон» с целью создания постоянного механизма по обеспечению мира на Корейском полуострове». Действительно, создание такого механизма в Корее давно назрело. Ведь, кроме Соглашения о перемирии, заключенного в далеком 1953 г., на полуострове нет структуры, которая обеспечивала бы безопасность в условиях крупных геополитических изменений, произошедших в Северо-Восточной Азии в конце ХХ в.

Участники переговоров выработали и согласовали общий принцип реализации достигнутых договоренностей – «обязательство в ответ на обязательство, действие в ответ на действие». Но осуществление на практике этого принципа оказалось весьма сложным делом. Стороны долго не могли договориться, кто первым должен начать выполнение своих обязательств.

Заявление участников шестисторонних переговоров от 19 сентября 2005 г. стало позитивным моментом в подходе к решению ядерного кризиса на Корейском полуострове. Пекинские договоренности открывали возможность для продвижения по пути денуклеаризации полуострова, создавали неплохую основу для дальнейших совместных шагов в этом направлении. Международное сообщество положительно отреагировало на пекинские договоренности, отметив вклад всех участников переговоров в достижение позитивных результатов. При этом особо подчеркивалась конструктивная роль Китая. Министр иностранных дел России С В. Лавров назвал итоги переговоров «большим успехом всей „шестерки“. „Главное, чтобы эти договоренности были реализованы“, – подчеркнул он.

Результаты пекинских переговоров вызвали волну эйфории в Южной Корее. Они были охарактеризованы там как «эпохальные», как «победа южнокорейской дипломатии».

В США же, напротив, сдержанно оценили итоги переговоров, сделав акцент на «проверяемость» заключенного соглашения.

Через сутки после подписания пекинского документа, т. е. 20 сентября 2005 г., представитель МИД КНДР выступил с неожиданно жестким заявлением, в котором в категорической форме напомнил о законном праве Пхеньяна на обладание мирной ядерной программой и потребовал от США выполнить свои обязательства и построить в КНДР АЭС на легкой воде. Северокорейская сторона заявила, что КНДР возвратится в ДНЯО и разрешит инспекции своих ядерных объектов только после получения легководного реактора. «Сперва реактор – потом разоружение», – таково было требование Северной Кореи.

В ноябре 2005 г. в Пекине начался пятый раунд шестисторонних переговоров. Делегация КНДР представила свои соображения относительно дальнейших действий в разрешении ядерного кризиса. Эти соображения сводились к следующим моментам:

КНДР прекращает ядерную деятельность;

КНДР берет на себя обязательство не передавать другим странам ядерные технологии и материалы;

КНДР не будет производить ядерное оружие;

КНДР приостанавливает, а затем прекращает свои ядерные программы;

КНДР присоединяется к ДНЯО и режиму МАГАТЭ.

Эти предложения Пхеньяна стали фактически приглашением США изложить их подходы к реализации Совместного заявления «шестерки». Американский ответ был выдержан в прежних требованиях к КНДР: отказ от ядерных программ, возвращение в режим ДНЯО и МАГАТЭ.

Первый тур пятого раунда шестисторонних переговоров завершился безрезультатно, затем вновь последовали взаимные риторические выпады. Вашингтон объявил о введении санкций против восьми северокорейских компаний, обвинив их в отмывании денег, торговле наркотиками и других преступных акциях. Согласно заявлениям официальных американских лиц, средства, полученные от деятельности этих компаний, использовались для финансирования ядерных программ КНДР.

В Пхеньяне с большой озабоченностью отнеслись к американским акциям, расценив их как серьезное препятствие на пути реализации Совместного заявления от 19 сентября 2005 г. Представитель МИД КНДР предупредил, что «если США не откажутся от агрессивной политики, грубо нарушающей договоренности, достигнутые на шестисторонних переговорах, то у КНДР не остается выхода, кроме как прервать процесс переговоров». КНДР пригрозила «наращивать свой оборонный потенциал, включая силы ядерного сдерживания». Пхеньян официально заявил, что «прекращает любые переговоры по ядерному разоружению из-за враждебной политики США, нацеленной на свержение политического режима КНДР».

С американской стороны в ответ последовали весьма жесткие и даже оскорбительные заявления в адрес КНДР. Глава делегации США на шестисторонних переговорах Кристофер Хилл заметил, что «переговоры не могут продолжаться бесконечно. Невозможно вечно сидеть за столом переговоров, которые проходят раунд за раундом, но не приносят ощутимых результатов». Американский посол в Сеуле А. Вершбоу назвал КНДР «преступным государством» и заявил, что «США не намерены снимать с нее экономические санкции».

Новый виток агрессивной риторики привел к прекращению переговорного процесса в рамках «шестерки». Вдобавок США заморозили северокорейские счета в банке Дельта Азия (Макао) на сумму 25 млн долларов.

Далее ситуация на полуострове стала развиваться весьма негативно и быстрыми темпами. В начале июля 2006 г. Пхеньян осуществил серию ракетных испытаний, что вызвало озабоченность у соседей КНДР. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1695, осуждающую КНДР и вводящую против нее санкции. В частности, наложен запрет на передачу Северной Корее ракетных технологий и материалов. США, Япония, Южная Корея, ряд других стран ввели свои санкции в отношении КНДР (запрет на въезд северокорейских граждан, прекращение продовольственной помощи, запрещение захода северокорейских судов в порты этих стран, ограничение въезда официальных лиц КНДР и др.).

К концу сентября 2006 г. обстановка на Корейском полуострове вновь осложнилась. В иностранной печати появились сообщения о том, что КНДР готовит испытание ядерного оружия. Спустя год после принятия Совместного заявления на шестисторонних переговорах, ядерный кризис на полуострове стал более глубоким и весьма опасным.

Северная Корея продолжала линию на дальнейшее ужесточение своего поведения. Многие государства выступили с предупреждениями в адрес Пхеньяна, смысл которых сводился к тому, что проведение ядерных испытаний чревато серьезными последствиями для Северной Кореи. Совет Безопасности ООН за несколько дней до ядерного взрыва принял специальное заявление, в котором призвал КНДР воздержаться от ядерных испытаний. «Если КНДР проигнорирует призывы международного сообщества, то СБ ООН примет меры в соответствии с Уставом ООН», – подчеркивалось в заявлении.

Несмотря на все предупреждения, Северная Корея 9 октября 2006 г. произвела испытание ядерного устройства.

Северокорейские СМИ назвали произведенные испытания «триумфом» технических достижений страны, успехом в проведении политики «приоритета вооруженных сил».

Реакция международного сообщества на северокорейский ядерный взрыв была солидарной. Абсолютное большинство государств мира осудило КНДР. 14 октября 2006 г. Совет Безопасности ООН единогласно одобрил очень жесткую (№ 1718) резолюцию. Резолюция потребовала от КНДР не производить новых ядерных взрывов или запусков баллистических ракет, немедленного возвращения в ДНЯО и к гарантиям МАГАТЭ. В постановляющей части резолюция требует от государств не поставлять и не продавать КНДР танки, боевые машины пехоты, боевые самолеты, вертолеты, военные корабли, ракеты и ракетные системы.

В резолюции содержится призыв к КНДР без каких-либо условий вернуться за стол шестисторонних переговоров, содействовать скорейшему выполнению положений Совместного заявления от 19 сентября 2005 г.

Для мониторинга за осуществлением резолюции СБ ООН был создан Санкционный комитет.

Если давать общую оценку резолюции СБ ООН № 1718, то нужно выделить два важных требования к КНДР. Первое – полное и безусловное закрытие военных ядерных и ракетных программ. Второе – уничтожение всего имеющегося оружия. Естественно, все это должно происходить транспарентно, под строгим международным контролем.

Дело, однако, не ограничилось только международными санкциями, введенными Советом Безопасности ООН. Ряд государств дополнительно ввел свои жесткие меры в отношении Северной Кореи. Особенно поусердствовала в этом Япония. Правительство этой страны 13 октября 2006 г. ввело целую порцию достаточно серьезных санкций против КНДР. В частности, Токио запретил импорт в Японию всех северокорейских товаров. Правда, нужно заметить, что список этих товаров в общем-то невелик. Это в основном морепродукты, грибы, антрацит. Кроме того, Япония запретила заход в свои порты северокорейских судов (ранее запрет касался регулярного рейса Вонсан—Ниигата—Вонсан, который осуществлял северокорейский теплоход «Менгёнбон»), проход судов КНДР через японские территориальные воды, запрет на въезд в Японию граждан КНДР. Ранее японское правительство запретило визиты в страну северокорейских дипломатов. Заметные потери понесла японо-северокорейская торговля. Ее объем сократился с 500 до 180 млн долл. (2007 г.). Введены финансовые санкции против юридических лиц и организаций КНДР. Им запрещено открывать счета в японских банках. В дополнение к этим достаточно объемным санкциям Япония запретила экспорт в КНДР предметов роскоши – 24 видов товаров, в т. ч. автомобилей, драгоценностей, парфюмерии, видеокамер, телевизоров, алкогольных напитков, сигарет и др. Эти предметы предназначались северокорейской политической элите. Запрет на экспорт дорогих товаров, как полагали в Японии, должен был вызвать определенное недовольство среди северокорейских кадров, составляющих опору политического режима КНДР.

Достаточно жесткую позицию в отношении КНДР занял и ее единственный союзник – Китай. Пекину не удалось убедить Пхеньян отказаться от проведения ядерного испытания, хотя он неоднократно предупреждал Пхеньян о серьезных последствиях такого шага. Представитель МИД КНР жестко отреагировал на ядерный взрыв, произведенный в КНДР. «Проигнорировав протесты международного сообщества, – подчеркнул китайский представитель, – КНДР нагло провела ядерное испытание. Китайская сторона решительно требует от КНДР безусловного соблюдения режима нераспространения, прекращения подобных действий, способных привести к ухудшению ситуации, и незамедлительного возвращения в процесс шестисторонних переговоров». Китай не ограничился политическими шагами в отношении КНДР. Он предпринял ряд практических мер по ограничению связей с ней. Как сообщили южнокорейские СМИ, китайские таможенные власти усилили контроль за передвижением на границе с Северной Кореей, укрепили пограничные заграждения. Некоторые банки КНР ввели частичные ограничения на денежные переводы в КНДР.

Позиция Китая пришлась не по нраву северокорейцам. В иностранную прессу просочилась информация о том, что предупреждения Китая были названы в Пхеньяне проявлением «шовинизма». Северокорейские генералы заявили, что они «более не нуждаются в китайской поддержке и что отныне КНДР абсолютно независима».

После первой реакции на мидовском уровне Китай затем несколько смягчил свою публичную позицию в отношении КНДР. Призывая Пхеньян не предпринимать действий, ухудшающих ситуацию в мире и регионе, Пекин настаивал на том, чтобы все заинтересованные государства проявляли выдержку и стремились к мирному урегулированию. При этом министр иностранных дел КНР Ли Чжао син подчеркнул, что «Китай против наличия ядерного оружия у Северной Кореи. Китайское правительство занимает жесткую позицию в отношении ядерной программы Пхеньяна и намерено добиваться предотвращения повторных ядерных испытаний в КНДР».

Китайская сторона предприняла конкретные шаги по реанимации шестисторонних переговоров, недопущению силовых акций против своего союзника. Пекин подтвердил, что он продолжает выступать за денуклеаризацию Корейского полуострова, за прочный мир и безопасность в Северо-Восточной Азии и за скорейшее возобновление шестисторонних переговоров. Специальный посланник Председателя КНР Тан Цзясюань посетил все страны «шестерки», встретился с главами государств и правительств. Результатом этих встреч, а также контактов между всеми участниками шестисторонних переговоров стала договоренность о возобновлении пекинских встреч шести государств.

Шестисторонние переговоры возобновились в декабре 2006 г. Соединенные Штаты представили свою программу разрешения ядерного кризиса, состоящую из двух частей. На первом этапе КНДР должна прекратить работу ядерного реактора в Нёнбёне, допустить инспекторов МАГАТЭ в ядерный центр. Со своей стороны Вашингтон готов дать КНДР письменные гарантии безопасности. На втором этапе США оказывают Северной Корее экономическую и гуманитарную помощь в ответ на полное раскрытие КНДР своей ядерной программы. Затем проводятся международные инспекции ядерных объектов Пхеньяна и, наконец, осуществляется ликвидация ядерных программ КНДР.

Глава делегации КНДР на шестисторонних переговорах заместитель министра иностранных дел Ким Ге Гван заявил, что северокорейская делегация не сможет приступить к обсуждению ядерной программы до тех пор, пока США не откажутся от враждебного курса в отношении КНДР, и, в свою очередь, выдвинул перед США следующие требования:

США должны отказаться от враждебной политики в отношении КНДР в законодательном порядке и отменить введенные против Пхеньяна финансовые санкции;

отменить санкции, наложенные на КНДР Советом Безопасности ООН;

построить в КНДР легководные реакторы;

осуществить поставки в КНДР топлива.

Состоявшиеся накануне возобновления пятого раунда переговоров американо-северокорейские контакты, а также встречи в составе всей «шестерки» не продвинули разрешение кризиса. КНДР настойчиво добивалась от США отмены финансовых санкций, а затем уже была готова вести разговор по ядерной проблематике. США предложили обсудить вопрос об исключении КНДР из списка государств, поддерживающих терроризм, в ответ на свертывание Пхеньяном ядерной программы. Северокорейцам, судя по всему, понравилось это предложение, и они согласились изучить его. Однако делегация КНДР продолжала настаивать на снятии финансовых санкций. В южнокорейской печати прошло сообщение о том, что замороженные средства в банке Дельта Азия (25 млн долл.) принадлежат семье руководителя КНДР. Пхеньян давал понять, что без решения этой проблемы, т. е. отмены финансовых санкций, ожидать какого-либо прогресса на переговорах не следует. В итоге между КНДР и США была достигнута договоренность о том, что стороны проведут отдельные переговоры по вопросу о финансовых санкциях.

Нужно признать, что значительную долю ответственности за ядерный кризис на Корейском полуострове несут Соединенные Штаты. Именно они провоцировали этот кризис. Здесь нельзя не согласиться с точкой зрения бывшего министра обороны США У. Перри, который считает, что проведенное Пхеньяном испытание – итог плохо продуманной американской политики в Корее. По словам У. Перри, «это – полный провал политики администрации Буша в отношении Северной Кореи. На протяжении шести лет эта политика представляла собой комбинацию резкой риторики и бездействия». У. Перри назвал «недальновидным» отказ Буша от выполнения условий Рамочного соглашения 1994 г. Этот документ, действительно, уникален. Он открывал возможность для выхода на безъядерный статус Корейского полуострова. Администрация Буша упустила этот шанс, причем сделала это сознательно.

Ядерный взрыв, произведенный Пеньяном в октябре 2006 г., вызвал новые негативные тенденции в СевероВосточной Азии. Прежде всего, обеспокоенная Япония стала осуществлять меры по укреплению своих военных возможностей. Японское правительство произвело реорганизацию военного ведомства. Вместо Управления национальной обороны (УНО) было создано министерство обороны, которое значительно расширило свои функциональные обязанности. Японские вооруженные силы, кроме участия в миротворческих операциях, имеют теперь право действовать «вне территории Японии в случае самообороны», а также оказывать помощь союзным государствам.

Япония совместно с США приступила к разработке оперативного плана (№ 5055) совместных действий на случай чрезвычайной ситуации на Корейском полуострове. Согласно этому плану, Япония предоставляет американской стороне неограниченные возможности использовать свои порты, военные базы и другие объекты в случае начала военных действий на Корейском полуострове. Между Японией и США обсуждаются также проекты создания единой противоракетной обороны и проведения совместных военных учений на предмет поражения баз на Корейском полуострове. Есть планы и у других соседей Корейского полуострова по повышению оборонных возможностей. Думается, что последствия ядерного взрыва в КНДР сейчас трудно предугадать. Ясно одно, что международный режим ядерного нераспространения находится под серьезной угрозой. Генеральный директор МАГАТЭ Мухаммад аль-Барадеи считает, что сейчас, кроме пяти ядерных держав (РФ, США, КНР, Великобритания и Франция), есть ряд государств, которые уже обладают или могут создать ядерное оружие. К ним он отнес Индию, Пакистан, Израиль и Северную Корею. А более 30 государств рассматривают возможность создания ядерного оружия в целях обеспечения национальной безопасности.

Состоявшиеся в Берлине в январе 2007 г. северокорейско-американские контакты (Ким Ге Гван – К. Хилл), получившие в Пхеньяне позитивную оценку, открыли возможность для продолжения шестисторонних переговоров в Пекине. На пекинской встрече в феврале 2007 г. участники переговоров выработали План первоначальных действий по претворению в жизнь Совместного заявления от 19 сентября 2005 г. В документе снова подтверждается главная идея «шестисторонки» – достижение скорейшей денуклеаризации Корейского полуострова. Стороны договорились, что КНДР останавливает и опечатывает ядерные объекты в Нёнбёне, включая завод по переработке отработанных топливных стержней, и приглашает сотрудников МАГАТЭ для инспекций. Кроме того, КНДР взяла на себя обязательство обсудить с другими сторонами список всех своих ядерных программ.

КНДР и США согласились начать переговоры с целью разрешения неурегулированных проблем и продвижения к установлению дипломатических отношений в полном объеме. Как здесь не вспомнить слова вице-президента США Дика Чейни: «Мы не ведем переговоры с дьяволом (т. е. с КНДР. – Примеч. авт.), мы с ним боремся и побеждаем».

Вашингтон взял на себя обязательство исключить КНДР из «списка стран-спонсоров терроризма» и ускорить процесс прекращения применения к КНДР Закона о торговле с враждебными государствами. Здесь, однако, последовало обращение к госсекретарю К. Райс группы сенаторов Конгресса США с письмом, в котором содержался призыв не исключать Пхеньян из «террористического списка».

В План первоначальных действий включено также положение о том, что КНДР и Япония начнут переговоры о нормализации отношений в соответствии с Пхеньянской декларацией, подписанной лидерами двух стран в 2002 г.

Участники переговоров достигли согласия об оказании КНДР срочной энергетической помощи (50 тыс. т мазута в течение 60 дней после остановки реактора в Нёнбёне). А после прекращения всех ядерных программ Северной Корее было обещано поставить 1 млн т мазута.

Для осуществления первоначальных действий и полного претворения в жизнь Совместного заявления от 19 сентября 2005 г. было решено создать пять рабочих групп: по денуклеаризации Корейского полуострова (курирует китайская сторона), по нормализации отношений КНДР – США, по нормализации отношений КНДР – Япония, по оказанию экономической и энергетической помощи КНДР (курирует южнокорейская сторона), по созданию механизма мира и безопасности в Северо-Восточной Азии (курирует российская сторона).

Стороны договорились также о том, чтобы после реализации Плана первоначальных действий провести встречу министров иностранных дел, в ходе которой подтвердить выполнение Совместного заявления от 19 сентября 2005 г. и обсудить дальнейшие шаги по укреплению безопасности и сотрудничества в СВА.

Участники переговоров подчеркнули важность создания системы постоянного мира на Корейском полуострове. Иными словами, стороны согласились провести отдельные переговоры о замене Соглашения о перемирии в Корее от 1953 г. мирным договором.

Практическая реализация Плана первоначальных действий и Совместного заявления, однако, натолкнулась на трудности, возникшие в связи с переводом в КНДР разблокированных в банке Дельта Азия (Макао) северокорейских средств на сумму 25 млн долл. Несмотря на неоднократные заявления американской стороны, что проблема перевода денег носит чисто технический характер, реализация договоренностей затянулась.

При посредничестве российской стороны удалось в конечном итоге решить эту проблему. Северокорейские деньги (25 млн долл.) были переведены из банка Дельта Азия (Макао) в один из российских коммерческих банков в Хабаровске, что открыло возможность для дальнейших шагов по реализации договоренностей «шестерки». В ответ северокорейская сторона приостановила работу ядерного реактора в Нёнбёне. Южная Корея начала поставки в КНДР мазута, предусмотренные Планом первоочередных действий.

Следующим шагом на пути разрешения корейского ядерного кризиса стали итоги очередного заседания пекинской «шестерки» 27–30 сентября 2007 г. Участники переговоров достигли договоренностей относительно дальнейших мер по денуклеаризации Корейского полуострова. В частности, КНДР согласилась вывести из рабочего состояния все существующие ядерные объекты к 31 декабря 2007 г. и представить полную и достоверную информацию о всех своих ядерных программах в соответствии с согласованным Планом первоначальных действий от 13 февраля 2007 г.

Пхеньян подтвердил свои обязательства не передавать ядерные материалы, технологии и «ноу-хау» другим государствам.

КНДР и США заявили о своей приверженности делу улучшения двусторонних отношений и продвижения по пути к установлению дипломатических связей.

Вашингтон подтвердил свои обязательства перед КНДР об исключении ее из списка стран, поддерживающих терроризм, отмене в отношении Пхеньяна действия Закона о торговле с враждебными государствами.

КНДР и Япония договорились прилагать усилия к скорейшей нормализации отношений на основе Пхеньянской декларации 2002 г.

Государства-участники шестисторонних переговоров продолжат оказание КНДР экономической, энергетической и гуманитарной помощи в объеме, эквивалентном 1 млн т мазута.

Правительство США заявило о готовности оказать КНДР дополнительную помощь продовольствием в случае выведения из строя северокорейских ядерных объектов.

Представители шести государств подтвердили согласие о проведении в Пекине встречи министров иностранных дел РФ, КНР, США, Японии, КНДР и РК.

Начало процесса движения к урегулированию северокорейской ядерной проблемы, безусловно, шаг позитивный и заслуживающий полной поддержки. Однако не следует его как недооценивать, так и переоценивать. Ведь в 1990-е гг. во время первого корейского ядерного кризиса аналогичные шаги уже предпринимались: завод по переработке оружейного плутония в Нёнбёне прекращал свою работу. Но отказ американской стороны от выполнения своих обязательств по Рамочному соглашению 1994 г. привел к возобновлению работы ядерного реактора в Нёнбёне и новому ядерному кризису.

В конце 2007 г. в урегулировании ядерного вопроса КНДР возникли новые осложнения. Пхеньян, как заявили официальные представители США, не предоставил к 31 декабря 2007 г. исчерпывающую информацию о своих ядерных программах, объектах, количестве ядерных боезарядов и наработанного оружейного плутония. В Вашингтоне также стали настойчиво утверждать, что Северная Корея развивает программу по обогащению урана, осуществляет сотрудничество с Сирией в ядерной области, т. е. распространяет ядерные технологии, экспортирует ракеты и ракетные технологии и т. д. Все эти утверждения были обнародованы директором разведывательной службы США М. Макконнеллом. Одновременно на уровне Государственного департамента США было заявлено, что Пхеньян не имеет мощностей по обогащению урана. В очередной раз Вашингтон публично продемонстрировал наличие разногласий в американском руководстве по поводу политики США в отношении Северной Кореи. В ответ Пхеньян обвинил США в попытках «развязать ядерную войну», пригрозил Вашингтону дальнейшим «наращиванием военной мощи», затормозил процесс вывода из строя ядерного центра в Нёнбёне.

По мнению американских экспертов, северокорейская сторона должна пройти три этапа на пути денуклеаризации Корейского полуострова: первый – остановка ядерного реактора в Нёнбёне; второй – обнародовать полный список своих ядерных объектов; третий – демонтировать все ядерные объекты. Все эти действия Пхеньяна должны контролироваться МАГАТЭ.

Со стороны КНДР неоднократно подчеркивалось, что она в принципе готова к ликвидации своих ядерных объектов без возможности их восстановления, если ей будут предоставлены атомные реакторы на легкой воде.

Конкретные шаги по осуществлению заявленных США и КНДР позиций потребуют изнурительных и длительных переговоров в рамках шестисторонних и двусторонних (КНДР – США) переговоров, активного участия МАГАТЭ в переговорном процессе. Естественно, с обеих сторон (Пхеньян и Вашингтон) должна быть проявлена политическая воля к окончательному урегулированию этой проблемы.

Сложной проблемой Корейского полуострова остается ракетная программа КНДР. Северная Корея активно развивает ракетную промышленность, которая позволяет ей не только наращивать собственный военный потенциал, но и получать немалые валютные средства, экспортируя ракеты и ракетные технологии.

В настоящее время в КНДР, по сведениям иностранных экспертов, производятся следующие модификации баллистических ракет: «Скад» (дальность 300–500 км), «Нодон» (дальность 800–1200 км). «Тэпходон-1» (дальность 2500–3000 км), «Тэпходон-2» (дальность свыше 4000 км).

По американским источникам, Северная Корея обладает более, чем 200 баллистическими ракетами класса «Нодон» и до 1000 ракет класса «Скад».

В КНДР продолжаются работы по совершенствованию ракет. Там регулярно проводятся ракетные испытания. Только в 2007 г. Северная Корея трижды осуществила пуски ракет малой дальности, что вызвало негативную реакцию США, Японии, РК и других стран. Причем эти пуски осуществлялись в период напряженных переговоров (май—июнь 2007 г.) по разрешению ядерного кризиса.

В недалекой перспективе проблема ракетного нераспространения на Корейском полуострове наряду с ядерной также будет стоять в повестке дня общего урегулирования обстановки на Корейскомполуострове. Без разрешения этих двух очень серьезных проблем нельзя обеспечить надежный мир и безопасность на полуострове, во всей Северо-Восточной Азии.

История северокорейско-российских отношений насчитывает 60 лет. Этот период в двусторонних отношениях изобиловал многими событиями и поворотами исторического масштаба. В эпоху глобального военно-политического противостояния двух противоположных идеологических блоков СССР и КНДР были союзниками, поддерживали тесное военно-политическое и экономическое сотрудничество. На изломе биполярного мира Россия и Северная Корея оказались в разных идеологических и политических лагерях, сократились до минимума двусторонние связи. В начале 1990-х гг. между двумя странами фактически разразилась холодная война, прекратил свое действие Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 1961 г. Это, конечно же, была ненормальная ситуация, которую необходимо было исправить, и сделать это нужно было как можно быстрее. Этого требовала логика отношений между двумя соседними государствами, которые на протяжении многих десятилетий жили в дружбе, тесно сотрудничали друг с другом в интересах народов России и КНДР.

Исторические перемены, произошедшие в геополитической обстановке в Северо-Восточной Азии, на Корейском полуострове в 1990-е гг., складывающаяся новая конфигурация международных отношений в условиях глобализации потребовали соответствующих шагов по адаптации к новым обстоятельствам, таких форм сотрудничества между государствами, которые учитывали бы существующие реалии и способствовали бы поддержанию цивилизованных отношений, укреплению основ мира и стабильности в Северо-Восточной Азии.

В Российской Федерации отношениям с Корейской Народно-Демократической Республикой всегда придавалось важное значение, ибо Россия и КНДР – это соседи, а соседи всегда должны жить в мире и согласии.

Россия заинтересована в том, чтобы Корейская Народно-Демократическая Республика была процветающим и предсказуемым государством.

Россия заинтересована в том, чтобы из КНДР никогда не исходила угроза миру и безопасности, чтобы обстановка в этой стране и вокруг нее была стабильной и безопасной.

Россия заинтересована в том, чтобы Северная Корея, как и весь Корейский полуостров, не стали ареной нового вооруженного конфликта.

Россия заинтересована в том, чтобы КНДР и весь Корейский полуостров были свободны от оружия массового уничтожения.

Россия заинтересована в том, чтобы КНДР и весь Корейский полуостров были районом ракетно-ядерного нераспространения. Российская Федерация не только заинтересована в исключении КНДР, всего Корейского полуострова из разряда потенциально опасных районов, но и своими практическими действиями, своей открытой и честной политикой в корейском вопросе всемерно способствует разрядке напряженности на полуострове, политическому разрешению ядерного кризиса, установлению отношений мира, безопасности и сотрудничества в этом регионе.

Если попытаться дать объективную оценку российско-северокорейским отношениям за последние 20 лет, то следует, на наш взгляд, условно выделить четыре этапа, которые характеризуют суть непростой ситуации, складывавшейся в отношениях двух стран.

Этап первый (1987–1990) – это был период, когда СССР принял решение пойти на постепенную нормализацию отношений с Южной Кореей с тем, чтобы покончить с ненормальной ситуацией «не замечать» набиравшую экономический и политический потенциал Республику Корею. Установление дипломатических отношений СССР – РК привело к резкому спаду в отношениях между Советским Союзом и Северной Кореей.

Этап второй (1991–1995) можно назвать периодом обвала в российско-северокорейском сотрудничестве. Практически были свернуты политические контакты, бездействовал Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 1961 г. Резко сократилось торгово-экономическое сотрудничество, были заморожены связи в области культуры, спорта, здравоохранения, фактически свернутыми оказались контакты между общественными организациями и людьми.

В средствах массовой информации обеих стран началась открытая полемика, в которой содержались взаимные обвинения в ухудшении двусторонних отношений. Особо острой критике подвергались позиции сторон по союзному договору 1961 г. и ядерной проблемы КНДР.

Надо признать, что значительные осложнения в российско-северокорейские отношения привнес ядерный кризис 1993–1994 г. Москва осудила выход КНДР из Договора о нераспространении ядерного оружия, потребовала ее возвращения в ДНЯО, свернула сотрудничество с Пхеньяном в строительстве на территории Северной Кореи атомной станции.

Этап третий (1996–1999) отмечен попытками Пхеньяна и Москвы стабилизировать межгосударственные отношения, найти пути к их нормальному развитию. Очень важно, что эти попытки нашли понимание у обеих сторон. Активизируются контакты между внешнеполитическими ведомствами, начинается переговорный процесс по выработке нового межгосударственного договора взамен договора 1961 г., заключается ряд основополагающих документов по экономическим вопросам, в частности соглашения о защите инвестиций, об избежании двойного налогообложения и др. Возобновляется деятельность Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Таким образом, благодаря совместным усилиям РФ и КНДР к концу 1990-х гг. удается выправить двусторонние отношения, придать им характер нормального межгосударственного общения.

Этап четвертый начался в 2000 г., и его по праву можно назвать периодом восстановления дружественных отношений. Обе стороны подготовили к подписанию новый договор. В феврале 2000 г. состоялся визит в Пхеньян министра иностранных дел России И. С. Иванова (первая поездка главы российского МИД в КНДР с 1990 г.), в ходе которого был подписан Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой. Новый договор – сугубо политический документ, в отличие от Договора 1961 г. он не содержит никаких военных обязательств и не направлен против кого бы то ни было. Как выразился президент РФ В. В. Путин, «договор отражает обоюдное стремление народов России и КНДР строить свои отношения в духе взаимного уважения и созидательного партнерства».

Исторически прорывным событием в российско-северокорейских отношениях стал визит в июле 2000 г. в Пхеньян Президента РФ В. В. Путина и его переговоры с руководителем КНДР Ким Чен Иром, в ходе которых была подписана Пхеньянская декларация. Сама поездка в Северную Корею в этот период главы российского государства (впервые в истории двусторонних отношений высшее должностное лицо РФ нанесло официальный визит в КНДР) – событие, прямо скажем, в высшей степени неординарное. Российская сторона продемонстрировала не только стремление к поддержанию с КНДР нормальных отношений, но и выразила готовность поднять их значимость и вывести на уровень подлинного добрососедства и партнерства.

Продолжением контактов на высшем уровне стали визиты в Россию в 2001 и в 2002 гг. северокорейского лидера Ким Чен Ира. Во время официального визита в Москву в 2001 г. Ким Чен Ира была принята Московская декларация. Таким образом, Москва и Пхеньян имеют три крупных межгосударственных документа – Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 2000 г. и две политические декларации, подписанные в Пхеньяне в 2000 г. и в Москве в 2001 г. главами двух государств. Эти документы составляют солидную международно-правовую основу российско-северокорейских отношений.

Если давать общую характеристику отношениям между РФ и КНДР на современном этапе, то их можно охарактеризовать как дружественные, добрососедские, абсолютно деидеологизированные, ни политически, ни экономически, ни в военном отношении незаангажированные. В договоре и политических декларациях зафиксированы приверженность РФ и КНДР целям и принципам ООН, их стремление к обеспечению мира и безопасности, равноправного и взаимовыгодного сотрудничества в Северо-Восточной Азии. Обе стороны взяли на себя обязательство «развивать дружественные отношения на принципах взаимного уважения государственного суверенитета, невмешательства во внутренние дела, равенства, взаимной выгоды, территориальной целостности и других общепризнанных принципах международного права».

В Российской Федерации с обеспокоенностью восприняли обострение северокорейской ядерной проблемы. Хорошо известно, что Москва последовательно и твердо выступает против распространения ядерного оружия в любом районе мира. Россию, естественно, не может не беспокоить появление нового ядерного государства у собственных границ. Во время первого ядерного кризиса 1993–1994 гг. Россия заняла однозначно негативную позицию в связи с объявленным КНДР 12 марта 1993 г. выходом из Договора о нераспространении ядерного оружии. В заявлении МИД РФ по этому поводу отмечалось, что неукоснительное соблюдение ДНЯО отвечает интересам, прежде всего, северокорейской стороны, стабильности и безопасности на Корейском полуострове. Ряд заявлений по северокорейскому ядерному вопросу в 1993–1994 гг. Россия сделала совместно с США, Великобританией и другими странами. Эти заявления были негативно восприняты в КНДР. На официальном уровне, в СМИ КНДР усилия Москвы не допустить ядерного кризиса на полуострове вызывали неадекватную риторику. Россия обвинялась в попытках совместно с США «задушить Республику». После принятия Советом Безопасно сти ООН нескольких заявлений и резолюций по ядерному вопросу КНДР в 1993–1994 гг., в которых содержались призывы к Пхеньяну сохранять членство в Договоре о нераспространении, выполнять свои обязательства по ДНЯО, обеспечить инспекции своих ядерных объектов со стороны МАГАТЭ, Россия приостановила сотрудничество с Северной Кореей в области мирного использования атомной энергии, включая подготовку специалистов, обмен делегациями. Российские специалисты, принимавшие участие в сооружении в КНДР АЭС, были отозваны на родину.

В условиях обострения северокорейской ядерной проблемы Россия в марте 1994 г. выступила с инициативой созыва международной конференции по безопасности и безъядерному статусу Корейского полуострова. Суть российского предложения состояла в том, чтобы урегулировать обстановку на многосторонней основе. При этом предметом договоренностей должны были стать вопросы гарантий безопасности обоих корейских государств, обеспечения денуклеаризации полуострова. Россия исходила из того, что соответствующий механизм, выработанный на конференции, позволил бы укрепить режим нераспространения ОМУ в этом районе, предотвратить конфронтацию на Корейском полуострове и вокруг него.

Инициативный шаг России наряду с усилиями СБ ООН, МАГАТЭ, а также других заинтересованных государств оказал позитивное влияние на дальнейшее развитие ситуации на Корейском полуострове, подтолкнул Пхеньян и Вашингтон к продолжению политического диалога и нахождению компромисса. В результате КНДР и США в октябре 1994 г. в Женеве вышли на договоренности по ядерному вопросу, зафиксированные в Рамочном соглашении.

Во время второго ядерного кризиса, разразившегося на полуострове в конце 2002 г., российская сторона выступила с предложением о «пакетном решении», которое предусматривало политическое урегулирование северокорейской ядерной проблемы на основе многосторонних договоренностей. Такие договоренности были зафиксированы в Совместном заявлении от 19 сентября 2005 г. шести государств (РФ, КНР, США, Япония, КНДР, РК) – участников переговоров в Пекине.

Заложенные в Заявлении «шестерки» принципы и меры по разрешению ядерного кризиса на полуострове, по сути своей, перекликаются с «пакетными предложениями» РФ. Совместное заявление от 19 сентября 2005 г. создавало хорошую основу для дальнейшего движения вперед.

Ракетные пуски, осуществленные в КНДР в начале июля 2006 г., вызвали новую обеспокоенность в России и других государствах. В заявлении МИД РФ отмечалось, что этот шаг был предпринят без предварительного уведомления и в нарушение моратория на ракетные пуски, установленного Пхеньяном ранее. Российская сторона призвала КНДР к сдержанности и соблюдению взятых на себя обязательств в ракетной области.

Надо сказать, что проведенные у границ соседнего государства ракетные испытания без предварительного уведомления – это проявление нецивилизованного поведения. Конечно, у России есть достаточно эффективные и надежные средства защиты от возможного ракетного нападения. Известно, что РФ и КНДР имеют совместные документы международно-правового характера, которые предусматривают проведение консультаций по наиболее важным проблемам, требующим быстрого и эффективного решения. Пхеньян своими действиями фактически проигнорировал согласованные обеими сторонами принципы межгосударственного общения. Настораживает и то, что пуски ракет были осуществлены накануне важного международного форума – саммита «восьмерки», впервые проходившего в России в Санкт-Петербурге.

Российская сторона приняла активное участие в выработке резолюции СБ ООН № 1695 от 15 июля 2006 г. по поводу северокорейских ракетных пусков. Эта резолюция, по словам министра иностранных дел России С. В. Лаврова, достаточно твердая, но взвешенная реакция СБ ООН.

Новый виток напряжения вызвало испытание северокорейцами ядерного устройства 9 октября 2006 г. Реакция России была незамедлительной и последовательно жесткой. Москва осудила ядерные испытания в Северной Корее. Президент РФ В. В. Путин прямо заявил, что эти «действия наносят ущерб нашим отношениям с КНДР». Они были проведены в 178 км от российской границы. Российские технические средства зафиксировали это ядерное испытание. По мнению российских экспертов, это было «подземное испытание ядерного заряда». Министр обороны РФ С. Б. Иванов в этой связи заявил следующее: «КНДР де-факто стала девятой ядерной державой. Проведенное Пхеньяном испытание – это колоссальный удар по режиму нераспространения оружия массового поражения. Северная Корея – закрытая страна, она вправе жить, как считает ее народ, но факт испытания вызывает опасения и негодование». Насколько испытание было успешным, судить трудно. Но северокорейские СМИ охарактеризовали его как успех, отметив, что «оно проведено на 100 процентов нашим (т. е. северокорейским. – Примеч. авт.) разумом и технологиями».

В Пхеньяне поспешили заверить, что проведенный взрыв не несет опасности радиоактивного заражения. Контрольные замеры в Приморском крае РФ показали, что радиационный фон в регионе в пределах нормы.

Понятно, что действия КНДР достойны осуждения, принятия мер по прекращению северокорейских военных ядерных программ. Резолюция СБ ООН № 1718 – точный и взвешенный сигнал Пхеньяну. Документ СБ ООН направлен на обуздание военного потенциала Северной Кореи, на мирное урегулирование ядерного кризиса на полуострове. Очень важно, что в резолюции есть указание на то, что в случае невыполнения КНДР предъявленных ей требований будет задействована статья 41 Устава ООН, предусматривающая еще более жесткие санкции.

Россия, не приемля и осуждая действия КНДР, тем не менее считает, что необходимо добиваться, чтобы любое государство, независимо от того, маленькое оно или большое, чувствовало себя в безопасности, чтобы существовала система международных гарантий безопасности. Ведь ни для кого не секрет (а тем более, для КНДР), что кое-кому хотелось бы сменить режим в Северной Корее.

Россия твердо убеждена, что шестисторонний формат переговоров является наиболее оптимальным вариантом ядерного урегулирования на Корейском полуострове. Как отмечал Президент РФ В. В. Путин, «нельзя прерывать переговорный процесс, нужно любой ценой сохранить его и иметь всегда, чтобы в конце туннеля был какой-то свет».

Российская сторона приняла самое непосредственное и конструктивное участие в выработке Плана первоначальных действий (принят 13 февраля 2007 г.) по реализации Совместного заявления «шестерки» от 19 сентября 2005 г. на возобновившихся в феврале 2006 г. пекинских переговорах. Принятый документ по осуществлению конкретных шагов в области ядерного разоружения на Корейском полуострове подтвердил главный смысл и задачу шестистороннего процесса – достижение скорейшей денуклеаризации Корейского полуострова. В Плане зафиксирована очередность действий со стороны КНДР, США и других участников переговоров по ликвидации кризиса. План предусматривал создание рабочих групп по различным направлениям: денуклеаризация Корейского полуострова, оказание экономического и энергетического содействия КНДР, нормализация отношений КНДР – США и КНДР – Япония, создание механизма мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. Координатором рабочей группы по вопросу мира и безопасности в СВА назначена российская сторона, которой предстоит совместно с другими участниками выработать такую мирную структуру в этом регионе, которая исключала бы напряженность и противостояние. Прямо скажем, задача это непростая. Прежде всего, необходимо будет выработать и подписать мирный договор взамен Соглашения о перемирии в Корее от 1953 г., а также сформировать структуру безопасности и сотрудничества в Северо-Восточной Азии.

Россия сыграла весьма конструктивную роль в разрешении финансовых проблем между КНДР и США. Перевод из Банка Азия (Макао) северокорейских денег (25 млн долл.) в один из российских коммерческих банков в Хабаровске, получение их Пхеньяном открыли возможность для дальнейших шагов по осуществлению достигнутых договоренностей. Процесс мирного урегулирования ядерного кризиса сдвинулся с мертвой точки. Но это – только начало. Сторонам предстоят многотрудные переговоры для полного разрешения этой весьма сложной проблемы.

Разрешение ядерного кризиса на Корейском полуострове тесно связано с урегулированием корейской проблемы в целом. Стратегическая задача – добиться мирного, демократического объединения двух корейских государств. Россия выступает последовательным поборником мирного объединения Кореи. Москва в контактах как с Пхеньяном, так и с Сеулом постоянно подчеркивает свою принципиальную позицию о поддержке межкорейского диалога, примирения двух Корей, самостоятельного, мирного объединения Севера и Юга. В России находят полное понимание и поддержку межкорейские договоренности и документы на этот счет: Совместное заявление Севера и Юга от 1972 г., Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах между Севером и Югом от 1991 г., Декларация Севера и Юга о безъядерном статусе Корейского полуострова от 1992 г., Совместная декларация Севера и Юга, подписанная руководителями двух корейских государств 15 июня 2000 г. в Пхеньяне, Декларация во имя развития межкорейских отношений, мира и процветания, принятая на пхеньянской встрече Ким Чен Ира и Но Му Хёна 4 октября 2007 г.

По сути своей корейская политика России – это политика мира, добрососедства, взаимовыгодного партнерства и сотрудничества. В своих главных аспектах российская политика в Корее сводится к следующему:

решение всех проблем Корейского полуострова дипломатическими средствами;

обеспечение самостоятельного, без вмешательства извне межкорейского примирения;

создание в перспективе единого демократического корейского государства, дружественно настроенного к России и другим соседям Кореи;

обеспечение безъядерного статуса Корейского полуострова и ракетного нераспространения в этом районе;

осуществление взаимовыгодных экономических проектов на Корейском полуострове, в т. ч. с участием России.

Москва и Пхеньян развивают связи и сотрудничество и по другим направлениям. Россия и КНДР поддерживают контакты между парламентами, различными министерствами и ведомствами. Руководители Госдумы и Совета Федерации неоднократно посещали КНДР. Делегация Верховного народного собрания КНДР также побывала в Москве. Между МИД РФ и МИД КНДР поддерживаются регулярные контакты, проводятся политические консультации. Внешнеполитические ведомства РФ и КНДР имеют планы обменов. Налажены контакты между МВД РФ и Министерством народной безопасности КНДР. В 2005 г. эти ведомства заключили соглашение о взаимодействии в борьбе против наркоторговли.

Экономическая составляющая российско-северокорейских отношений пока заметно отстает от уровня политических связей и контактов. Товарооборот не превышает 250 млн долл. (торговля РФ – Южная Корея в 2007 г., как отмечалось выше, составила 15 млрд долл.). Практически отсутствует инвестиционное сотрудничество. Северокорейский долг России достиг почти 8 млрд долларов. Стороны ведут переговоры о реструктуризации долга, однако пока взаимовыгодного согласия добиться не удалось.

Российская Федерация оказывает гуманитарную помощь КНДР, население которой испытывает в течение последних лет недостаток продовольствия. С 2003 г. РФ выделяет по 10 млн долл. ежегодно на закупку продовольствия для населения КНДР, которое направляется в Северную Корею через Всемирную продовольственную программу (ВПП).

Правительство РФ выделило 4 млн руб. и 150 тыс. долл. для оказания экстренной помощи КНДР, население которой сильно пострадало от ливневых дождей в августе 2007 г. В КНДР были направлены палатки, продовольствие, медикаменты. Кроме того, российская сторона увеличила на 3 млн долл. взнос РФ (с 11 млн до 14 млн долл.) во Всемирную продовольственную программу. Эти средства были направлены на дополнительную закупку продовольствия для северокорейского населения.

Проблемы торгово-экономического сотрудничества между Россией и КНДР обсуждались в ходе трех встреч на высшем уровне. Внимание к экономическим вопросам руководителей РФ и КНДР вполне понятно. Наши страны имеют немалый опыт в этой области. С советской технической помощью в КНДР было построено более 70 крупных промышленных объектов, которые составили костяк северокорейской экономики. На предприятиях КНДР, сооруженных при советском техническом содействии, в 1980-е гг. производилось 60 % электроэнергии, более 30 % стали и проката черных металлов, 50 % нефтепродуктов, около 20 % тканей, добывалось 40 % железной руды. Только в 1980-е гг. в КНДР было построено около двух десятков крупных объектов, таких как Пукчанская ТЭС мощностью 1,6 млн кВт, алюминиевый завод, завод микроэлектродвигателей, подшипниковый завод, Чондинская ТЭС мощностью 150 тыс. кВт, аккумуляторный завод и др. Весьма активно развивалось сотрудничество в области лесозаготовок, легкой промышленности, сельского хозяйства, рыбной промышленности. Было организовано несколько совместных предприятий.

Естественно, прошли годы, и потребовалась реконструкция этих предприятий. На заседании Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техниче скому сотрудничеству РФ и КНДР в марте 2007 г. в Москве обсуждались вопросы участия российских компаний в реконструкции нефтеперерабатывающего завода «Сынри» в Унги и поставках российской нефти на это предприятие, в модернизации Пхеньянской и Пукчанской ТЭС, других объектов.

Понятно, российский бизнес будет готов к активной работе на северокорейском рынке после урегулирования проблемы долга КНДР перед РФ.

Есть весьма перспективная модель экономического взаимодействия – трехстороннее сотрудничество РФ – КНДР – РК. Речь, прежде всего, идет о проекте соединения транскорейской железной дороги с Транссибом. Эксперты считают, что данный проект выгоден всем трем сторонам. Северная Корея сможет модернизировать свою железную дорогу (стоимость 2,5–3 млрд долл.), Россия будет зарабатывать на международном транзите грузов (1 млрд долл. ежегодно), Южная Корея значительно сократит доставку грузов в Западную Европу (с 30–40 суток до 10–12 суток), а также удешевит их доставку (на 300–600 долл. за один контейнер).

Российская сторона последовательно выступает за реализацию железнодорожного проекта. «Мы, – подчеркивал Президент РФ В. В. Путин, – исходили из того, что активное российское участие в проекте соединения транскорейской железной дороги с Транссибом, продвижение других многосторонних экономических проектов на Корейском полуострове будет на деле способствовать сближению Сеула и Пхеньяна». Хотя корейские стороны и пришли к общему пониманию выгодности этого транспортного проекта, однако реализовать его пока не удается. Главная проблема – неурегулированность ядерного кризиса на Корейском полуострове, общая напряженность в этом районе, что, естественно, не позволяет приступить к реализации проекта.

Возможно также трехстороннее сотрудничество в реконструкции промышленных объектов, построенных в КНДР с советской помощью. Это и теплоэлектростанции, и нефтеперерабатывающий и сталелитейный заводы, другие предприятия. Весьма выгодным представляется экспорт электроэнергии из Приморского края в Северную и Южную Кореи. Этот проект находится в стадии обсуждения. РФ, РК и КНДР подписали протокол о намерениях, в котором зафиксирована трехсторонняя заинтересованность в продолжении работы с целью достижения практической реализации данного проекта.

Говоря о российско-северокорейских отношениях нельзя не упомянуть о контактах и связях в области науки, культуры, спорта, медицины. Российские художественные коллективы («Березка», ансамбль И. Моисеева и др.) – частые гости в КНДР. Российские артисты участвуют в ежегодно проводимом в Пхеньяне международном фестивале «Апрельская весна», приуроченном к празднику «День солнца» (день рождения покойного президента КНДР Ким Ир Сена). Кинематографисты России участвуют в международном кинофестивале в Пхеньяне.

Отношения между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой имеют немало резервов для совершенствования и дальнейшего поступательного развития. Конечно, нужно смотреть трезво и объективно на те трудности, которые сдерживают российско-северокорейское сотрудничество. Это, прежде всего, неурегулированность ядерного кризиса на полуострове, проблемы экономического порядка (северокорейский долг, незаконный промысел северокорейских рыбаков в российской экономической зоне).

Российская сторона заинтересована в скорейшем разрешении существующих проблем и делает всё от нее зависящее для устранения очага напряжения на Корейском полуострове. Москва готова к строительству подлинно добрососедских, дружественных отношений с Корейской Народно-Демократической Республикой. Но эта готовность, как представляется, должна быть взаимной и искренней. Именно взаимность, искренность и доверие способны вывести российско-северокорейские отношения на новый уровень взаимодействия в интересах народов двух стран, мира и безопасности на Корейском полуострове, во всей Северо-Восточной Азии.

Северная Корея придает особое значение отношениям с Китайской Народной Республикой. КНР является для КНДР единственным военно-политическим союзником, важным торгово-экономическим партнером. Между двумя странами действуют Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 1961 г., целый комплекс соглашений в различных сферах. В условиях фактической блокады Китай остается экономическим донором Северной Кореи, ежегодно поставляя в эту страну большие партии продовольствия и другие товары. Объем северокорейско-китайской торговли в 2006 г. составил 1,3 млрд долл.

Пхеньян и Пекин поддерживают регулярный политический диалог на высшем уровне. Начиная с 2000 г. по 2006 г. руководитель КНДР Ким Чен Ир четыре раза посетил Китай. Высшие китайские лидеры за этот период дважды побывали в Пхеньяне. В 2005 г. Председатель КНР Ху Цзиньтао нанес официальный визит в КНДР. Широкие контакты осуществляются по партийной линии, по линии МИД, военных ведомств, между представителями общественных кругов.

В КНДР с большой озабоченностью восприняли позицию Пекина по северокорейской ядерной проблеме, китайскую поддержку резолюции СБ ООН за № 1718, в которой, как известно, жестко осуждается ядерное испытание, проведенное в Северной Корее в октябре 2006 г. Введение антисеверокорейских санкций в 2005 г. (за ракетные пуски) и в 2006 г. (за взрыв ядерного устройства) и присоединение к ним Пекина вызвали резкую реакцию в Северной Корее.

Пхеньян и Пекин стремятся не афишировать существующие между двумя странами противоречия. Пожалуй, исключением из этой традиции стала резкая публичная реакция Китая на ядерное испытание. Пекин, как известно, назвал эту северокорейскую акцию «наглым вызовом» международному сообществу. Однако не только ядерная проблема является предметом противоречий. В КНДР не удовлетворены объемом китайской помощи, считая, что набирающий экономическую мощь Китай может и должен оказывать своему военно-политическому союзнику более масштабное содействие, ибо он (союзник. – Примеч. авт.) противостоит мощной империалистической супердержаве и таким образом защищает Китай. По-прежнему вызывает обеспокоенность Пхеньяна активное развитие отношений КНР с Южной Кореей. Широкие политические контакты, растущее торгово-экономическое сотрудничество (товарооборот между КНР и РК в 2007 г. превысил 160 млрд долл., южнокорейские инвестиции в китайскую экономику составляют более 20 млрд долл.) вызывают зависть и нервозность у северных корейцев.

В КНДР не удовлетворены двойственностью в подходе китайской стороны к проблеме северокорейских беженцев. По южнокорейским данным, в КНР нелегально проживает от 100 тыс. до 300 тыс. граждан Северной Кореи, часть из которых использует китайскую территорию для того, чтобы перебраться в Южную Корею и другие страны. Периодически Китай «разрешает» им это сделать, что вызывает негативную реакцию Пхеньяна. В большинстве же случаев китайские власти возвращают беженцев в Северную Корею, что вызывает протесты международных правозащитных организаций. По данным американских правозащитных организаций Китай ежегодно высылает в КНДР по 5 тыс. северокорейских беженцев.

К числу раздражающих обе стороны моментов относится ряд исторических фактов. В Северной Корее весьма отрицательно относятся к тому, что китайские ученые-историки считают древние государства Когурё (1 в. до н. э. – 7 в. н. э.) и Пархэ (IX–X вв.) составной частью китайских империй. Хотя северокорейцы публично не выражают свое неудовлетворение такой позицией Китая, однако в научных публикациях твердо и настойчиво подчеркивают, что эти древние государства являются не китайскими, а исконно корейскими.

Несмотря на наличие серьезных раздражителей в отношениях КНДР – КНР, обе стороны, тем не менее, стараются публично подчеркивать неизменность стремления двух стран укреплять стратегический характер двусторонних связей. В Пхеньяне сознают, что Китай заинтересован в устойчивости северокорейского режима, в сохранении статус-кво на Корейском полуострове, т. к. это способствует внешнеполитической стратегии КНР, направленной на укрепление пояса добрососедства вокруг Китая в целях дальнейшего продвижения реформ, наращивания военного и экономического потенциала, скорейшего превращения Китая в мощную региональную и глобальную державу.

В условиях общей неблагоприятной для КНДР внешнеполитической обстановки и наличия противоречий с КНР Северная Корея по-прежнему рассматривает Китай как своего стратегического союзника в борьбе за сохранение государственности, укрепление существующего политического режима.

Отношение Северной Кореи к Соединенным Штатам Америки носит двойственный характер. С одной стороны, США рассматриваются в Пхеньяне как главный враг КНДР, корейского народа, стремящийся ликвидировать социалистический строй в этой стране. С другой – это единственный в мире партнер, с которым необходимо решать существующие проблемы, прежде всего, ракетно-ядерную. В Пхеньяне возлагали определенные надежды на то, что, подписав в 1994 г. Рамочное соглашение, США пойдут на нормализацию отношений с КНДР и, тем самым, ослабят военно-политическое давление, постепенно снимут санкции и будут строить отношения с КНДР на международно-правовых принципах. Однако этого не произошло. Администрация Дж. Буша-младшего отбросила договоренности Пхеньяна с администра цией Б. Клинтона и усилила нажим на КНДР, что привело к эскалации ядерного кризиса и ядерному испытанию в Северной Корее.

Достигнутые в рамках шестисторонних переговоров в сентябре 2005 г. договоренности, согласованный План первоначальных действий (февраль 2007 г.), а также разрешение финансовых проблем между КНДР и США (урегулирование вопроса о переводе 25 млн долл. из банка Дельта Азия через российский банк в КНДР) в принципе создавали предпосылки для продвижения северокорейско-американских отношений. Остановка северокорейского атомного реактора в Нёнбёне, подключение МАГАТЭ к инспекциям ядерных объектов КНДР – все это позитивно отразилось на отношениях КНДР – США. Однако до окончательного разрешения ядерного кризиса еще далеко. Пхеньяну и Вашингтону предстоит приложить немалые усилия, чтобы полностью закрыть эту проблему.

В повестке дня диалога Пхеньян – Вашингтон стоят и другие, не менее сложные вопросы – о мирном договоре, о программе обогащения урана, о ядерном потенциале КНДР, поддержке КНДР международного терроризма и т. д. По террористическому вопросу США изобрели новую формулу. Если ранее они причисляли Северную Корею к странам, которые поддерживают терроризм, то с 2007 г. КНДР включена в список государств, «не оказывающих помощь в борьбе с терроризмом». Северные корейцы неоднократно заявляли о готовности продолжать диалог с США, искать компромиссы по этим и другим проблемам.

Со своей стороны КНДР стремится прийти к таким договоренностям с США, которые гарантировали бы сохранение независимости северокорейского государства, дали бы ему возможность для мирного развития, доступа к международным финансовым институтам, расширения сотрудничества с государствами Северо-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона в целом. Решение этих очень сложных проблем потребует не только политической воли от лидеров двух стран, но и длительного переговорного процесса.

Отношения КНДР с Японией остаются на протяжении 60 лет ненормализованными. Между двумя странами сохраняются острые противоречия еще со времен колониального прошлого. В 2002 г. была предпринята попытка оздоровить отношения КНДР – Япония. Состоявшийся в сентябре 2002 г. визит в Пхеньян японского премьер-министра Дз. Коидзуми, его переговоры с Ким Чен Иром и подписанная Совместная декларация открывали перспективу для взаимного признания и установления официальных отношений. Совместный документ отражал достигнутый компромисс и намерения Пхеньяна и Токио вести дело к нормализации двусторонних связей. Япония принесла официальные извинения за колониальное прошлое Кореи, выразила желание оказать экономическое и финансовое содействие КНДР. Со своей стороны, Пхеньян признал свою причастность к похищению японских граждан в 1970–1980 гг. и обещал впредь не допускать подобных действий. КНДР заявила также о том, что она сохранит мораторий на запуски баллистических ракет.

В 2004 г. в Пхеньяне состоялась новая встреча в верхах (Ким Чен Ир – Дз. Коидзуми). Однако она не принесла существенного позитива. Японская сторона, не удовлетворенная решением проблемы похищенных граждан (в Токио считают, что не все японские граждане отпущены властями КНДР), продолжала настойчиво требовать полного выяснения судьбы всех своих подданных.

Проведенные после двух саммитов переговоры о нормализации связей оказались безрезультатными. Ситуация в северокорейско-японских отношениях еще более осложнилась после объявления КНДР о том, что она обладает атомным оружием, и ядерного испытания. Токио всецело поддержал резолюции СБ ООН № 1695 (о введении антисеверокорейских санкций за пуски баллистических ракет в июле 2006 г.) и № 1718 (о новых санкциях против КНДР за ядерный взрыв в октябре 2006 г.). Кроме того, правительство Японии ввело односторонние, весьма жесткие санкции в отношении Северной Кореи.

С японской стороны подвергается жесткой критике позиция КНДР по ракетно-ядерным проблемам. Пхеньян пытается игнорировать японскую позицию, периодически выступает за удаление японской делегации с шестисторонних переговоров. Япония отказалась от участия в реализации Совместного заявления «шестерки» от 19 сентября 2005 г. и Плана первоначальных действий, преду сматривающих оказание КНДР экономической помощи после остановки ядерного реактора в Нёнбёне и других северокорейских действий по ликвидации военных ядерных программ. Токио заявляет о готовности предоставить КНДР экономическое содействие только после устраивающего Токио разрешения проблемы с похищенными гражданами и ракетно-ядерного разоружения КНДР.

Северокорейская сторона придает большое значение отношениям с Европейским Союзом, рассматривает Объединенную Европу как один из важных факторов, позитивно влияющих как на мировую обстановку в целом, так и на корейскую ситуацию. В своей политике в отношении ЕС Пхеньян учитывает то, что Евросоюз является противником силового давления на КНДР.

В последние годы КНДР установила дипломатические отношения с большинством стран ЕС (кроме Франции), состоялся саммит КНДР – ЕС, осуществляются регулярные политические консультации, открыты дипломатические представительства КНДР в Брюсселе и ЕС – в Пхеньяне.

Товарооборот между КНДР и ЕС ежегодно составляет 200–250 млн долл. (для сравнения – торговля Южной Кореи с ЕС превышает 70 млрд долл.). Государства Евросоюза участвуют в оказании международной гуманитарной помощи, поставках продовольствия, медикаментов в КНДР. Европейские страны, однако, предпочитают не участвовать в крупных экономических проектах в Северной Корее, рассматривая ее как страну с неблагоприятным инвестиционным климатом и недемократической политической системой. Северокорейский долг европейским государствам составляет более 5 млрд долл.

Негативное влияние на отношения КНДР – ЕС оказывает ядерная проблема Пхеньяна, его нежелание, как считают в Брюсселе, полностью и навсегда отказаться от ракетно-ядерного оружия. Европейцы не скрывают своего разочарования внутренними порядками в КНДР, отсутствием прогресса на пути реформирования северокорейской экономической системы, нежеланием Пхеньяна кардинальным образом улучшить ситуацию с правами человека.

В стремлении обойти «трудности» в отношениях с государствами Западной Европы Северная Корея пытается возобновить свои прежние связи со странами Центральной и Восточной Европы – «молодыми» членами Евросоюза – Венгрией, Чехией, Словакией, Румынией. Однако и с этой категорией государств у КНДР имеется немало проблем, в основном экономических, оставшихся неурегулированными еще с социалистических времен.

Говоря о внешнеполитической деятельности КНДР за последние 20 лет, необходимо подчеркнуть, что главная парадигма северокорейской внешней политики состоит в том, чтобы создать условия для выживания северокорейской государственности, сохранения существующего политического режима. Добиться реализации этих важнейших дипломатических задач предполагается путем сохранения тесных союзнических отношений с Китаем, поддержания добрососедских связей с Россией, нормализации отношений с США, развития сотрудничества с Европейским Союзом, оздоровления отношений с Японией, выборочного участия в многосторонних диалоговых структурах по проблемам безопасности в СВА и АТР в целом.

Организация Объединенных Наций с 1947 г. была причастна к решению корейского вопроса. По инициативе США в 1947 г. корейский вопрос был внесен в повестку дня сессии Генассамблеи ООН и принята резолюция о создании Комиссии ООН по Корее. Именно ООН оказалась непосредственно вовлеченной в создание в 1948 г. южнокорейского государства.

ООН была также вовлечена и в Корейскую войну 1950–1953 гг., одобрив резолюцию о направлении в Корею войск ООН.

После Корейской войны Комиссия ООН по восстановлению и объединению Кореи ежегодно представляла свои доклады о положении на Корейском полуострове.

До начала 1970 г. РК предпринимала попытки добиться членства ООН, однако Советский Союз по просьбе КНДР не допускал вступления Сеула в эту международную организацию. В 1973 г. делегация КНДР была приглашена на XXVIII сессию ГА ООН для обсуждения корейского вопроса, которая консенсусом приняла решение о роспуске Комиссии ООН по восстановлению и объединению Кореи. Этот шаг со стороны Объединенных Наций стал возможен в связи с начавшимся мирным диалогом между КНДР и РК и подписанием Совместного заявления Севера и Юга от 4 июля 1972 г. На XXVIII сессии ГА ООН была выражена надежда на продолжение межкорейского диалога с целью мирного воссоединения страны и подчеркнуто, что оба корейских государства примут действенные меры, направленные на прекращение наращивания вооруженных сил, значительное сокращение армий обеих сторон до равного уровня, предотвращение вооруженных конфликтов, неприменение вооруженных сил друг против друга.

В 1973 г. КНДР получила статус официального наблюдателя при ООН.

На ХХХ сессии ГА ООН в 1975 г. социалистические и некоторые развивающиеся страны (всего более 40) выступили с проектом резолюции «О создании благоприятных условий для превращения перемирия в Корее в прочный мир и ускорении самостоятельного мирного объединения Кореи». Проект резолюции предусматривал упразднение командования войск ООН и вывод из Южной Кореи всех иностранных войск, находившихся там под флагом ООН, а также замену соглашения о перемирии мирным соглашением. Генеральная Ассамблея одобрила эту резолюцию. За нее проголосовало 54 члена ООН, против – 43, воздержалось – 42.

В то же время на Генассамблее был принят проект западных стран, в котором содержался призыв «ко всем непосредственно заинтересованным сторонам вступить в переговоры с тем, чтобы командование войск ООН могло быть распущено одновременно с принятием мер по обеспечению соблюдения соглашения о перемирии». Эта резолюция, однако, не предусматривала вывода войск США из Южной Кореи. За данную резолюцию проголосовало 59 делегаций, против – 51, воздержалось – 29. Таким образом, Генеральная Ассамблея приняла две противоположные по сути резолюции. Каждая из корейских сторон в ходе последующих сессий ГА ООН последовательно отстаивала только ту резолюцию, которая отвечала ее интересам.

В 1988 г. США, Япония и другие союзники Южной Ко реи предприняли акцию, призванную «отметить» 40-ю го довщину создания РК, имея в виду, что именно ООН сыграла в этом событии свою роль. В повестку дня XLIII сес сии ГА ООН был внесен пункт «Сороковая годовщина создания правительства Республики Корея». В противовес этому шагу было внесено предложение включить в повестку дня пункт «Опасная ситуация на Корейском полуострове и срочное осуществление резолюции, принятой на ХХХ сессии Генеральной Ассамблеи ООН». После напряженных закулисных контактов был достигнут компромисс, и в повестку дня был включен следующий вопрос: «Обеспечение мира, примирения и диалога на Корейском полуострове». В ходе состоявшегося обсуждения обе корейские стороны изложили свои позиции. Выступлений в прениях не было. Резолюция по данному вопросу не принималась.

В 1960 – начале 1990-х гг. позиция КНДР в отношении ООН состояла в том, чтобы не допустить приема в эту организацию Южной Кореи или одновременного допуска в ООН двух Корей, хотя в 1949–1950-е гг. северокорейская точка зрения на этот счет была иной. В 1949 г. и в 1952 г. КНДР обращалась с просьбой принять ее в члены ООН, но эти обращения отвергались США и их союзниками.

В 1957 г. на заседании Совета Безопасности было внесено предложение рекомендовать Генеральной Ассамблее ООН принять Республику Корея в ООН. Советский Союз, со своей стороны, предложил поправку, содержание которой сводилось к одновременному приему в ООН РК и КНДР. Советская поправка была отклонена, как и предложение США о допуске в ООН Южной Кореи.

До самого начала 1990-х гг. КНДР выступала категорически против допуска в ООН одной или двух Корей, рассматривая членство в ООН корейских государств как международно-правовое закрепление ситуации двух Корей, что, по убеждению Пхеньяна, вело к «вечному» расколу страны.

Республика Корея неоднократно выступала с предложением принять ее в члены ООН. Такие предложения исходили от президентов Пак Чжон Хи (1973 г.), Чон Ду Хвана (1982 г.), Ро Дэ У (1988 г.). Причем Сеул не возражал и против членства в ООН КНДР.

Наметившаяся в конце 1980-х гг. нормализация отношений РК с СССР и другими социалистическими странами подталкивала КНДР к поиску какого-либо компромисса в отношении членства в ООН корейских государств. В мае 1990 г. Ким Ир Сен выдвигает предложение о совместном вступлении в ООН Севера и Юга с занятием одного места. Предусматривалось, что Пхеньян и Сеул буду поочередно представлять в ООН оба корейских государства, занимая «одно корейское место». Южная Корея отклонила это предложение, посчитав его нереалистическим и нацеленным на то, чтобы помешать РК вступлению в ООН. Обсуждение северокорейского предложения на межкорейских переговорах не привело к выработке взаимоприемлемого решения.

В мае 1991 г. Пхеньян перед лицом реального приема в ООН одной Южной Кореи (СССР снял свое вето относительно членства РК в ООН, т. к. в сентябре 1990 г. были установлены дипломатические отношения с РК, Китай также не возражал против членства в ООН корейских государств) объявил о своем решении вступить в ООН. В результате в сентябре 1991 г. оба корейских государства стали членами Организации Объединенных Наций.

Итогом почти пятидесятилетнего обсуждения Объединенными Нациями корейского вопроса стала констатация наличия на Корейском полуострове двух независимых государств. Приняв в свои члены РК и КНДР, ООН завершила процесс международно-правового признания раскола Корейского полуострова на два государства – Республику Корея и Корейскую Народно-Демократическую Республику.

Во внешнеполитической стратегии Республики Корея приоритетное положение неизменно занимают США. И это обусловлено целым комплексом исторических и международных факторов. США, оккупировавшие Юг страны на исходе Второй мировой войны, находились у истоков создания Республики Корея, впитавшей во многом опыт североамериканской политической культуры особенно при разработке структуры государственного устройства. В 1953 г. Южная Корея подписала с США военно-политический договор «О совместной обороне», определивший в последующем блоковый характер взаимоотношений между двумя странами. В период холодной войны Южная Корея вынуждена была довольствоваться ролью послушного «младшего партнера» в системе обеспечения американских стратегических интересов в Северо-Восточной Азии. В созданных на основе договора о совместной обороне объединенных американо-южнокорейских ВС многие годы абсолютно преобладали представители командования США. Сеулу приходилось практически безропотно принимать рекомендации Вашингтона по оборонным вопросам, хотя формально они прорабатывались на паритетной основе на двусторонних консультативных совещаниях по вопросам безопасности. Только с 1994 г. началась частичная «кореизация» совместной оборонительной структуры, по условиям которой увеличивалась численность южно корейских офицеров, командовавших национальными частями и соединениями. В 1966 г., т. е. в период правления администрации Пак Чжон Хи, Южная Корея добилась от США подписания Соглашения, которое регламентировало статус 37-тысячного армейского контингента США в стране. Сеул добился от США официальных гарантий в том, что американские войска будут находиться в Южной Корее столько времени, сколько сочтут это необходимым ее власти. На южнокорейской территории и ее прибрежных водах периодически проводились крупные совместные учения «Тим спирит», назначение которых – нанесение удара по потенциальному противнику, под которым подразумевается Северная Корея. В соответствии с оперативными планами генштабов РК и США на Корейский полуостров в течение 1–2 суток может быть переброшена мобильная группировка американских войск численностью в 100–150 тыс. солдат и офицеров, взаимодействующая с 7-м флотом США на Тихом океане.

Вашингтон сыграл ключевую роль в создании и модернизации современных вооруженных сил РК, численность которых к 2000 г. достигла 683 тыс. солдат и офицеров. Военно-промышленный комплекс РК, состоящий из 84 крупных компаний, в т. ч. оборонных предприятий таких могущественных корпораций, как «Хёндэ», «Самсунг», «Дэу», «Лакки Голдстар» (переименована в 1995 г. в «LG») и др., широко опирается на приобретение военно-технологических лицензий за рубежом и прежде всего в США.

Республика Корея – одна из наиболее милитаризованных стран Северо-Восточной Азии. Так, на период 1998–2012 гг. на военные цели выделено 122 млрд долл., из которых примерно одна треть предназначена на закупки вооружений. Суммарные расходы РК на военные нужды в 90-е гг. в 5–6 раз превышали достаточно высокие ассигнования на военные нужды в КНДР и были выше, чем у Китая и Индии.

Американские кредиты и субсидии, превращаясь в крупные и высокоприбыльные заказы для южнокорейского капитала, ускоряли в конечном итоге форсированное неоиндустриальное развитие РК. А это в свою очередь позволило Сеулу постепенно трансформировать деловые отношения с Вашингтоном во взаимовыгодные торгово-экономические и технологические связи (аналогичная метаморфоза произошла с проникновением в РК японского капитала.)

В итоге США заняли доминирующие позиции во внешней торговле Южной Кореи. За два десятилетия со времени начала экономического подъема РК (1965) до середины 80-х гг. удельный вес ее продукции в импортной торговле США возрос примерно в 20 раз. Торговые связи с США в огромной степени стимулировали развитие текстильной, электронной, сталелитейной и некоторых других видов южнокорейской экономики. В последующие годы удельный вес экспорта Южной Кореи в США несколько снизился за счет освоения новых рынков, но в целом по-прежнему остается высоким. На долю США в 1991 г. приходилось 25,9 % южнокорейского экспорта, 1995 – 19,5 %, 2000 – 22,2 %, 2004 – 16 %. Аналогичная тенденция прослеживается и в импорте Южной Кореи. На долю США в 1991 г. приходилось 23,2 %, 1995 – 22,5 %, 2000 – 18,3 %, 2004 – 12,8 %. Указанные изменения были обусловлены в значительной степени потерей Южной Кореей льготного режима доступа на американский рынок, обретением РК статуса развитого государства, вступлением в 1996 г. в ряды ведущих экономик мира. Здесь также сыграла свою негативную роль и недостаточная конкурентоспособность ряда южнокорейских товаров, в т. ч. промышленного оборудования, продукции нефтехимии и др. Более или менее стабильные позиции на американском рынке заняла лишь продукция электроники и машиностроения, но США предъявили Сеулу серьезные претензии по части скрытой поддержки своей национальной автопромышленности, противоречащей регламенту ВТО. Особое недовольство заокеанского партнера вызывал государственный протекционизм, действующий в РК в области импорта автотранспорта иностранных фирм. Эти и другие противоречия вынудили Сеул согласиться в 2006 г. на ведение переговоров с Вашингтоном по выработке двустороннего договора о создании зоны свободной торговли. (Аналогичные переговоры РК ведет с Индией, Канадой, Мексикой, Японией).

С наступлением XXI века отношения с США оказались на авансцене внешнеполитического курса РК. Под влиянием роста антиамериканских настроений в стране президент РК Но Мун Хён выступил за более самостоятельный и независимый характер южнокорейских отношений, дальнейшую корреляцию статуса американских войск в стране. Одновременно новый глава южнокорейского государства дистанцировался от излишне жесткой позиции США в отношении КНДР, заявив в Национальном собрании: «Пока мы не хотим этого, на полуострове не будет никакой войны…» Тем самым президент Но Му Хён вопреки воинственной позиции Вашингтона высказался за урегулирование северокорейской ядерной проблемы исключительно мирными средствами. Противоречия с США привели к тому, что поездка Но Му Хёна в Вашингтон и его переговоры с президентом Д. Бушем ограничились формальным обменом мнениями и не завершились подписанием совместного заявления или проведением общей пресс-конференции, хотя высокий гость из Сеула акцентировал внимание на стратегическом характере дружественных и союзнических отношений между двумя государствами.

Начало нормализации отношений между Сеулом и Токио относится к концу 60-х – началу 70-х гг. XX века, когда администрация Пак Чжон Хи, преодолевая тяжелые психологические барьеры, порожденные многолетней колонизацией страны империей микадо, стала наводить деловые мосты с Токио. В итоге переговоров между РК и Японией в августе 1971 г. было принято решение о японском финансировании различных экономических проектов Юга Кореи на общую сумму в 200 млн долл. Вслед за этим Япония выразила готовность выделить крупную экономическую помощь РК и открыть «зеленую улицу» инвестициям (до 800 млн долл.). Тем самым Япония получала возможность широко использовать наемный труд южнокорейских рабочих и служащих, повышать свою конкурентоспособность на мировом рынке.

В августе 1973 г. отношения между Сеулом и Токио резко обострились в связи с тем, что ЦРУ РК, как уже было отмечено выше, похитило из токийского отеля лидера демократической оппозиции РК Ким Дэ Чжуна, намереваясь утопить его в открытом море. Ким Дэ Чжун был спасен после прямого вмешательства Вашингтона, но южнокорейскому премьеру Ким Чжон Пхилю в связи с инцидентом пришлось принести официальные извинения японским властям и привлечь формально к ответственности сотрудников своей резидентуры в Токио.

Но не успело ослабнуть напряжение по поводу этого конфликта, как разгорелся новый скандал между двумя государствами. 15 августа 1974 г. в Сеуле на президента Пак Чжон Хи было совершено покушение, во время которого он чудом уцелел, но погибла его супруга. Террористом оказался кореец японского происхождения Мун Сен Гван, у которого был обнаружен паспорт, выписанный в г. Осака на другое имя. Мун Сен Гван, как было установлено следствием, был выходцем из безработной люмпенской среды и придерживался откровенно левых взглядов. Власти РК потребовали от Японии немедленного введения административных санкций против «прокоммунистической» Ассоциации японских корейцев, хотя последняя не имела никакого отношения к террористическому акту.

Эти события затормозили, но отнюдь не блокировали развитие южнокорейско-японских деловых отношений. В 70-е гг. Япония обеспечивала более 70 % внешних инвестиций в РК. Японская помощь и инвестиции в огромной степени содействовали реализации амбициозных планов Южной Кореи в 80-е гг.

В 90-е гг. южнокорейско-японские экономические отношения дополняются долгосрочными целями формирования стратегического треугольника: «Вашингтон – Токио – Сеул». С середины 90-х гг. между РК и Японией развивается сотрудничество по вопросам разработки современных вооружений и его экспорта. Значительно расширяются каналы обмена военно-технической информацией. Целям совершенствования отношений между Сеулом и Токио были посвящены визиты в Японию президента Ро Дэ У в 1992 г. и президента Ким Ен Сама в 1994 г. В декабре 1996 г. президент Ким Ен Сам и премьер Хасимото после двусторонней встречи в Маниле во время очередного саммита АТЭС подтвердили совпадение мнений по поводу того, что Республика Корея, Япония и США «будут усиливать координацию их политики в отношении Северной Кореи». Как уже отмечалось ранее, Япония оказала существенную помощь РК в преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–98 гг., что содействовало дальнейшему сближению двух государств. В 1998 и 2000 гг. в Токио на высшем уровне вел переговоры президент РК Ким Дэ Чжун. В свою очередь, в Сеуле был проведен саммит между премьер-министром Японии Е. Мори и президентом РК Ким Дэ Чжуном. В дальнейшем встречи представителей двух государств на министерском уровне приобрели системный характер.

Между Сеулом и Японией 8 октября 1998 г. была подписана Совместная декларация о новых принципах корейско-японских отношений в XXI в., направленная на устранение негативных факторов в деловых отношениях и развитие интеграции на стратегическую перспективу. В январе 2003 г. вступил в действие Двусторонний инвестиционный договор, который предоставил друг другу режим наиболее благоприятствущей нации. Для выработки оптимальных проектов дальнейшего совершенствования деловых отношений была создана Совместная исследовательская группа, в которую вошли представители государственных структур, частных корпораций и ученые.

О возрастающей в целом роли Японии во внешнеэкономических связях РК говорят следующие данные. За период 1962–2001 гг. Южная Корея получила из Японии 11,3 млрд капиталовложений, поступивших в электронную, автомобильную, машиностроительную промышленность, а также в другие обрабатывающие отрасли и сферу услуг. (За тот же период южнокорейские инвестиции в Японии составили 730 млн долл.) В 1991 г. на Японию приходилось 17,2 % южнокорейского экспорта, 1995 – 13,6 %, 2000 – 11,9 %, 2004 – 8,5 %. Снижение южнокорейского экспорта было обусловлено в первую очередь растущей конкуренцией со стороны японских производителей, а также выходом РК на новые рынки Восточной Азии и ЕС. (В целом с 1991 г. по 2004 г. удельный вес восточноазиатского субрегиона в южнокорейском экспорте увеличился с 36,2 % до 47,6 %.) Менее подверженным конъюнктурным колебаниям оказался южнокорейский импорт из Японии. В 1991 г. Япония покрывала 25,9 % импорта РК, в 1995 – 24,1 %, в 2000 – 20,6 %. Сеул стремится расширить и интенсифицировать экономический обмен с Токио прежде всего по линии наращивания японских инвестиций в стране и освоения технологического опыта Японии.

Однако на пути дальнейшего сближения между двумя государствами сохраняются не только глубокие финансово-экономические, но и политические противоречия, включая давний спор о принадлежности острова Токто (Такэсима), а также апологетика японской колониальной политики в Корее в школьных учебниках Японии и др.

Одна из сложных и труднорешаемых проблем отношений между Сеулом и Токио – это растущий год от года дефицит в южнокорейско-японском торговом обмене. На протяжении минувших полутора десятилетий, несмотря на энергичные усилия властей и коммерческих структур РК, дефицит торгового баланса в южнокорейско-япон ском торговом обмене не удалось существенно снизить. В 1990 г. при торговом обороте в 33,1 млрд долл. дефицит составил 7,9 млрд долл. В 2000 г. при общем обороте в 52,3 млрд долл. пассивное сальдо составило 11,3 млрд долл. А в 2004 г. при обороте в 67,8 млрд долл. торговый дисбаланс достиг 24,4 млрд долл. Одна из основных причин этого дисбаланса – значительное отставание машиностроительной продукции РК от японских аналогов, что вынуждает Сеул прибегать к массированным закупкам технически сложного и дорогостоящего иностранного оборудования, причем в первую очередь в Японии.

Большие надежды Сеул возлагает на переговоры с Токио по вопросу о создании зоны свободной торговли. Сформированная на двусторонней основе Группа изучения японо-южнокорейских экономических отношений в XXI в. сформулировала следующие базисные рекомендации: а) непрерывно снижать тарифные и иные барьеры в торговом обмене (вплоть до нулевого цикла); б) добиваться дальнейшей либерализации сфер приложения инвестиционного капитала, всемерно содействовать интеграционным процессам вплоть до создания совместных предпринимательских альянсов; в) координировать процессы стандартизации и информатизации; г) максимально либерализовать режим обмена людьми как в деловой, так и культурной и туристической сферах; д) постепенно сближать и унифицировать хозяйственное законодательство двух стран. (Причем Сеул и Токио уже достигли соглашения на условиях равноправного урегулирования трудовых, финансовых и других конфликтов.)

РК и Япония рассчитывают, что оформление зоны свободной торговли между ними значительно повысит мировую конкурентоспособность обеих экономик, облегчит поиски эффективных ответов на вызовы глобализации, ускорит интеграционные процессы в рамках АСЕАН и других субрегиональных объединений в АТР.

До конца 70-х гг. XX в. Южная Корея и КНР находились по существу в полной дипломатической и политической изоляции друг от друга. Корейская война 1950–1953 гг., в которой участвовал крупный контингент китайских войск, создала на многие годы непроходимые барьеры между двумя государствами. Однако неоиндустриальный прорыв РК побудил пекинских прагматиков по-новому взглянуть на отношения со своим динамичным восточным соседом. В публикациях агентства Синьхуа на рубеже 70-х – 80-х гг. стала проскальзывать мысль о том, что опыт экономического развития РК «заслуживает внимания». В свою очередь, МИД РК сделал необычное заявление о том, что Сеул не будет налагать запрет на коммерческие связи с деловыми кругами тех стран, с которыми не установлены официальные дипломатические отношения.

В 1982 г. МИД КНР разослал своим посольствам за рубежом конфиденциальную инструкцию, разрешающую входить в контакты с должностными лицами РК, правда на нейтральной территории третьих стран. Это нововведение содействовало в дальнейшем практической реализации т. н. северной политики («Nordpolitic») Сеула, одним из разработчиков которой был министр иностранных дел РК Ли Бум Сик. В Китай направляется ряд спортивных, научных, журналистских и иных делегаций РК. Между Сеулом и Шанхаем устанавливается прямая телефонная линия. А в 1988 г. КНР, несмотря на бойкот союзной ей КНДР, приняла участие в XXIV Олимпийских играх в Сеуле.

Одновременно бурное развитие получает южнокорейско-китайская торговля, правда путем тщательно завуалированных реэкспортных операций через Гонконг, Макао, Сингапур, японские порты. Согласно различным данным публикации,[51] в стартовом 1979 г. объем торгового оборота между Сеулом и Пекином составил 19,0 млн долл., 1984 – 434,0 млн долл., 1990 – 3,8 млрд долл., а в 1994 г. – 11,6 млрд долл. Этот фантастический рост был обусловлен в первую очередь рыночными потребно стями обеих бурно развивающихся экономик. РК закупала в КНР сельхозпродукты (в т. ч. кукурузу), уголь и другие минеральные товары, шелковую и хлопковую пряжу, переработка которой и вывоз готовой продукции на экспорт приносили высокие прибыли. В Китай южнокорейские фирмы вывозили бытовую электронику, текстильные изделия, ткани, стальной прокат, автомобили и др. Только за период 1984–1987 гг. поставки китайского зерна в РК увеличились на 60 % и составили около 80 % всех зернопродуктов, закупленных Сеулом на мировом рынке.

В канун Олимпийских игр 1988 г. в Сеуле учреждается совместный Корейско-китайский совет по экономическим отношениям, придавший заметный импульс инвестиционному сотрудничеству между двумя странами. Первоначально совместные проекты реализовывались в сфере среднего бизнеса и, как правило, под прикрытием оффшорных компаний, поскольку между Сеулом и Пекином не были установлены официальные отношения. К числу таких предприятий относились: фабрика по переработке море продуктов в провинции Гуандун, завод по производству холодильного оборудования в Фучжоу, фабрика по производству музыкальных инструментов в Хэйлунцзяне и др. О бурной динамике южнокорей ских инвестиций в КНР убедительно говорят следующие данные. В 1988–1989 гг. было одобрено 11 совместных проектов на сумму в 13,8 млн долл., в 1992 г. – 26 проектов на 220,9 млн долл., а в 1993 г. – 630 проектов на 570,3 млн долл. Всего же за период 1988–1993 гг. РК приступила к реализации 1043 совместных проектов на общую сумму 976,9 млн долл. Таким образом КНР стала одной из основных сфер экспорта южнокорейского предпринимательского капитала.

К концу 80-х – началу 90-х гг. развитие деловых отношений между РК и КНР приобрело такие солидные масштабы, что возникла настоятельная необходимость обмена торговыми представительствами между двумя странами. Соглашение по этому вопросу было достигнуто 20 октября 1990 г., а 2 мая 1992 г. государственные торговые представительства Южной Кореи и Китая юридически оформили принципиальную договоренность «О взаимном поощрении и защите инвестиций». Около двух лет спустя (24 августа 1992 г.) РК и КНР подписали соглашение о взаимном признании и установлении официальных дипломатических отношений. При этом РК обязалась признавать КНР в качестве единственно законного государства на всей китайской территории, включая о. Тайвань. В свою очередь, правительство КНР выразило официальное сожаление по поводу участия китайских народных добровольцев в Корейской войне 1950–1953 гг.[52]

Переход Южной Кореи от военно-авторитарного правления к гражданскому обществу, с одной стороны, и усиление элементов прагматизма и открытости во внешнеэкономической стратегии Пекина, с другой, заметно стимулировали развитие деловых взаимосвязей между РК и КНР. Удельный вес «Большого Китая» (КНР и Гонконг) в экспортной торговле РК с 1991 по 2004 гг. возрос с 8,0 % до 26,7 %, т. е. более чем в 3 раза. За этот же период удельный вес импорта Южной Кореи из «Большого Китая» возрос с 5,2 % до 14,6 %, т. е. увеличился более чем в 2,5 раза.

К началу XXI в. Китай стабильно превратился в ведущего внешнеторгового партнера РК, каким до этого были США. Южнокорейский экспорт на гигантский китайский рынок в суммарном выражении возрос с 1,0 млрд долл. в 1991 г. до 18,5 млрд долл. в 2000 г. и 49,8 млрд долл. в 2004 г. За эти же годы валовой импорт Южной Кореи из Китая возрос с 3,4 млрд долл. в 1991 г. до 12,8 млрд долл. в 2000 г. и 29,6 млрд долл. в 2004 г. В рассматриваемый период среднегодовой прирост южнокорейско-китайской торговли находился на рекордном уровне – около 30 %, достигнув в 2007 г. объема в 160 млрд долл.

Одновременно КНР с ее дешевой рабочей силой и более низкими затратами на природоохранные мероприятия становится приоритетной сферой экспорта южнокорейского промышленного капитала. К концу 2004 г. накопленный объем инвестиций РК в КНР составил 20 млрд долл. На основе экспортного бума в КНР южнокорейский бизнес заметно повысил уровень конкурентоспособности своей продукции на мировом рынке. Южнокорейские корпорации («Лакки Голдстар», «Самсунг» и др.) заняли надежные ниши на китайском рынке бытовой электроники, холодильников, стиральных машин и др., хотя наталкиваются на растущую конкуренцию национальных производителей КНР. Не ограничиваясь производством потребительской продукции, южнокорейский корпоративный капитал стремится проникнуть в такие высокотехнологичные сферы, как информационные технологии, нефтехимия, тяжелая индустрия, включая металлургию. В 2004 г. в РК началось сооружение уникального металлургического комбината корпорации «ПОСКО», оснащенного самым совершенным в мире ресурсосберегающим и природоохранным оборудованием. Именно на основе этой новейшей технологии запланировано сооружение целой сети предприятий по выпуску металла высочайшего качества в Китае и других странах Восточной Азии. Две ведущие южнокорейские корпорации «Хёндэ» и «КИА» запланировали довести к 2008 г. производство автомобилей на своих предприятиях в КНР до 1 млн единиц. В налаживании и совершенствовании взаимовыгодных отношений между двумя странами ведущую роль играют, помимо частных корпораций и государственных структур, такие влиятельные неправительственные предпринимательские организации, как Федерация корейской промышленности, Конфедерация китайских предприятий и Корейско-Китайская торгово-экономическая палата.

Вместе с широким экономическим проникновением РК в Китай усиливается культурное и психологическое влияние Южной Кореи на обширную страну. Все то, что по ступает из Сеула, считается в Китае модным, престижным, образцовым. Не случайно китайские власти без колебаний сделали крупный заказ на автомобили южнокорейской корпорации «Хёндэ» для обслуживания участников и гостей Олимпийских игр 2008 г. в Пекине.

Южнокорейско-китайские торговые, экономические, технологические, научные и культурные взаимосвязи – показатель нового типа международной интеграции, зарождающейся между странами с различными социальными системами в эпоху глобализации. Причем переплетение, а нередко сращивание в сфере маркетинга и промышленной кооперации и специализации, научно-технических исследований, подготовке кадров, стандартизации и информатизации, координации финансово-инвестиционной стратегии и других сферах настолько основательное и всеохватывающее, что позволяет двум странам в целом успешно разрешать возникающие между ними трудности и противоречия путем переговорного механизма.

После установления 30 сентября 1990 г. официальных дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея и заключения Договора об основах отношений РК и РФ 19 ноября 1992 г., подписания затем торгово-экономического соглашения, наконец, создания Корейско-российской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству была создана довольно прочная международно-правовая база для взаимодействия двух государств не только в сфере обеспечения безопасности и стабильности в СВА, но и интенсификации деловых связей между двумя государствами. Торговые, технологические и другие виды взаимодействия вышли из тени, освободились от обременительных посредников и стали обретать ускоренный динамизм. Этому в целом содействовали также позитивные внутриполитические сдвиги как в РК, так и в постсоветской России.

В Сеуле с большим оптимизмом оценили зафиксированные в совместном южнокорейско-российском заявлении от 20 ноября 1992 г. основные сферы двустороннего взаимодействия на стратегическую перспективу. Они включали: общее машиностроение, электротехнику, электронику, химию, металлургию, судостроение, текстильную промышленность, разработку природного газа и коксующихся углей, освоение космоса, транспорт, рыболовство, охрану окружающей среды и другие отрасли. В данной ситуации подход Сеула и Москвы носит в высокой степени рациональный характер: оба государства, исходя из принципа взаимодополняемости двух экономик, стремятся максимально опереться на свои лучшие народно-хозяйственные достижения.

В целях оптимизации взаимных деловых связей РК и РФ сформировали на министерском уровне совместные: Комитет по научно-техническому сотрудничеству, Комитет по сотрудничеству в области энергетики и минеральных ресурсов, Комитет по сотрудничеству в области промышленности, Комитет по рыбному хозяйству и Координационную комиссию по сотрудничеству с Республикой Саха (Якутия). За первые три года сотрудничества минфин РК выдал 56 лицензий на реализацию различных проектов в России. Началось создание первых совместных южнокорейских предприятий, правда пока средних по размерам инвестированного капитала. В их число вошли: лесозаготовительный комплекс «Светлая», рыбопроизводственные фирмы-предприятия «Одиссей», аграрная фирма «Татьяновская», предприятия по добыче и переработке полудрагоценных камней «Халла лимитед» и «Саханчук», фармацевтическая корпорация, Владивостокский бизнес-центр и др. Южнокорейский капитал сделал инвестиции в реконструкцию порта Находка, ряд совместных строительных проектов.

Особый интерес Южная Корея проявила к научно-техническому сотрудничеству с Россией. На начальном этапе двустороннего взаимодействия было выделено 94 тематики для совместных исследований, по которым Южная Корея находилась в сильной зависимости от Японии и западных государств. В число этих проектов вошли: лазерная технология, система управления лазерным излучением, создание сверхпрочных алмазозаменяющих структур, особых материалов аэрокосмического назначения, биотехнологические разработки и т. д.

Ведущим южнокорейским фирмам удалось установить прямые научно-технические связи с рядом крупных российских научных центров, включая МИФИ, МФТИ, МЭИ, МГУ и другие научно-учебные заведения. В ходе этого взаимодействия в сжатые сроки были созданы и запатентованы технические новинки в сфере полупроводников, не знающие аналогов в мире. По приглашению южнокорейской стороны в РК стали выезжать на работу по контрактам вначале десятки, а затем сотни лазерщиков, химиков, авиаконструкторов, электронщиков и других специалистов.

Республика Корея проявила также интерес к закупкам новейшей военной техники, включая танки Т-80У, бронетранспортеры сухопутных войск, боевые вертолеты, противотанковые системы, ракетные комплексы ПВО, катера на подводных крыльях и т. д.

Однако несмотря на вышеупомянутые сдвиги, качественного прорыва в южнокорейско-российских отношениях в 90-е гг. XX в. не произошло. (Эти сдвиги совершенно несопоставимы с настоящим бумом в отношениях между РК и КНР и РК и Японией.) О том, какими темпами развивалась взаимная торговля России с Южной Кореей, убедительно говорят следующие данные. Экспорт Южной Кореи в РФ составил: в 1991 г. – 0,6 млрд долл., 1995 – 1,4 млрд долл., 2000 – 0,8 млрд долл., 2004 – 3,9 млрд долл. За те же годы импорт российских товаров в Южную Корею составил: 1991 г. – 0,5 млрд долл., 1995 – 1,9 млрд долл., 2000 – 2,1 млрд долл., 2004 – 3,9 млрд долл. Суммарный оборот южнокорейско-российской торговли лишь к 2005 г. достиг 7,8 млрд долл., а к 2007 г. – 15 млрд долл. Удельный вес России во внешней торговле РК составил 1 %. На Южную Корею, на которую возлагались амбициозные расчеты Москвы, приходится ныне менее 2 % валового внешнеторгового оборота России. Аналогичные процессы наблюдались и в инвестиционной сфере. К концу 2005 г. общая сумма заявленных южнокорейских капиталовложений в РФ составила лишь 500 млн долл., а российских в Южной Корее – 11 млн долл.

В номенклатуру товаров, которые Южная Корея вывозит в Россию, входят: машины, оборудование, транспортные средства, в т. ч. автомобили, бытовая техника (55–60 %), продукция химической промышленности (18–20 %), металлы и металлоизделия (7–10 %), продовольственные товары (5 %), текстиль, текстильные изделия, обувь (5 %). В свою очередь, РК закупает в России: металлы и металлоизделия (50–53 %), топливно-энергетические товары (20–23 %), морепродукты (6 %), древесину, целлюлозу, бумагу (6 %), машинотехническую продукцию (5 %) и т. п. Чем же объяснить, что первая декада делового сотрудничества между РК и РФ не оправдала оптимистических ожиданий Сеула и Москвы, исходивших, как было отмечено выше, из принципа объективной взаимодополняемости народно-хозяйственных структур двух государств? Южнокорейские и россий ские аналитики практически единодушны в том, что они носят в основном субъективный характер, обусловлены несостыкованностью действий партнеров, просчетами административно-управленческого характера. Так, по не вполне объяснимым мотивам для участия в грандиозном международном проекте освоения Ковыктинского газового месторождения власти РК избрали компанию «Ханбо», обладавшую не самой лучшей репутацией среди южнокорейских чэболей. Под ударами азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг. корпорация лопнула словно мыльный пузырь, нанеся тяжелый ущерб не только южнокорейской, но и российской стороне. С другой стороны, характер затянувшегося международного скандала приобрела проблема создания крупного Российско-Корейского индустриального комплекса в г. Находка. Межправительственное соглашение по этому вопросу, подписанное двумя странами 29 мая 1999 г., предусматривало передачу корейской стороне в аренду на 49 лет земельной площади в 330 га с целью привлечения внешних инвестиций до 800 млн долл. Национальное собрание РК довольно оперативно ратифицировало соглашение, но Госдума РФ усмотрела в нем несоответствие с российским законодательством. Пока шли поиски выхода из правового тупика, первоначальные инвесторы один за другим переориентировали свои планы на иные выгодные проекты, причем в других странах – Китае, государствах АСЕАН и др.

Немалой преградой для реального прорыва в южно-корейско-российских отношениях служат проявления коррупции в России, нечеткость стратегии социально-экономического развития дальневосточных регионов России, длительная затяжка с погашениями финансовой задолженности РФ перед РК. (До урегулирования этой проблемы в 2003 г. правительство Южной Кореи запретило коммерческим банкам страны предоставлять торгово-экономические кредиты российским фирмам.) Негативное влияние на позиции южнокорейских инвесторов оказал односторонний пересмотр российской стороной соглашений о разделе продукции (СРП) по проекту «Сахалин энерджи-2».

После прихода к власти в РК первого «народного президента» Но Му Хёна поиски путей оптимизации южно-корейско-российских отношений активизировались. Авторитетный Корейский институт внешнеэкономиче ского сотрудничества выдвинул идею разработки принципиально новой комплексной концепции взаимодействия с Россией. По части взаимной открытости, согласования взаимных норм, научно-технической кооперации и информатизации деловые взаимосвязи между РК и РФ должны не только укладываться в действующие нормативы ВТО, но и превосходить их, считают южнокорей ские ученые. В последние годы наметился сдвиг и в новых промышленных инвестициях РК в России. Южнокорейский капитал проявил интерес к сооружению нефтеперерабатывающего и нефтехимического завода в Татарстане (сумма контракта около 3 млрд долл.), модернизации Хабаровского нефтеперерабатывающего завода (500 млн долл.), автомобильного завода в г. Калуга, завода по выпуску аудио– и видеооборудования и бытовой техники в г. Руза (Московская область), совместному с «Роснефтью» проекту по поиску и добыче нефти на западном шельфе Камчатки, проектам поставок сжиженного газа с месторождений Сибири и Дальнего Востока, проекту стыковки Транскорейской ж.д. с Транссибом и ряду других перспективных проектов. На борту российского космического корабля в апреле 2008 г. совершен полет в космос первого южнокорейского астронавта. Это была женщина-космонавт Ли Со Ён.

Ведущие аналитики Южной Кореи справедливо подчеркивали, что амбициозные замыслы Республики Корея по превращению страны в «узловой центр» неоиндустриального развития всей Восточной Азии вряд ли можно реализовать без опоры на энергетический потенциал и громадный рынок модернизирующейся России. Судя по всему, в Сеуле чутко прислушиваются к подобным суждениям.

В конце 1990-х гг. межкорейские отношения «выруливают» на новые рубежи. Приход к власти в Южной Корее в 1998 г. известного оппонента военным режимам РК Ким Дэ Чжуна и провозглашение им т. н. «политики солнечного тепла» («солнечная политика») стало поворотным этапом в отношениях между двумя корейскими государствами. Ким Дэ Чжун объявил, что главная задача данного этапа – не объединение Кореи, а нормализация межкорейских связей и сотрудничества. Президент РК заявил, что Юг не собирается поглощать Северную Корею и намерен проводить курс в отношении Пхеньяна, исходя из принципа отделения политики от экономики. Одновременно Ким Дэ Чжун подчеркнул, что в случае провокаций со стороны КНДР Южная Корея даст «твердый адекватный отпор». Надо признать, что провозглашенная Ким Дэ Чжуном «солнечная политика» выглядела достаточно гибкой и конструктивной. Она призывала Пхеньян к диалогу и сотрудничеству.

Первоначально в КНДР новая политика Сеула была воспринята без особого энтузиазма. В ней Пхеньян усмотрел намерение южных корейцев «разложить» северокорейскую политическую систему, а затем и «поглотить» КНДР. Однако практические действия администрации Ким Дэ Чжуна в отношении КНДР, стремление оказать КНДР реальное гуманитарное содействие и экономическую помощь подвигло руководство КНДР на установление контактов с новым правительством РК. В июне 2000 г. в Пхеньяне состоялся межкорейский саммит – первая в истории раскола Кореи встреча лидеров Севера и Юга. Согласившись на эту встречу, КНДР, как отмечали северокорейские эксперты, преследовала следующие цели:

«приблизить» дело объединения Родины на основе трех принципов, зафиксированных в Совместном заявлении Севера и Юга 1972 г. (самостоятельное, мирное объединение, национальная консолидация);

твердо противостоять «политике солнечного тепла», если она направлена на «размывание социализма и поглощение КНДР»;

добиваться от Сеула оказания КНДР экономической помощи;

поддержать администрацию Ким Дэ Чжуна и его партию на предстоящих парламентских выборах («Ким – плохой президент, но он лучше других»).

Историческим итогом «политики солнечного тепла» стала встреча лидеров двух Корей Ким Чен Ира и Ким Дэ Чжуна в Пхеньяне в июне 2000 г. и подписание ими Совместной декларации Севера и Юга. Этот документ включает пять пунктов:

1. Север и Юг договорились добиваться объединения Кореи самостоятельно и мирным путем.

2. Признавая сходство между предложениями Севера и Юга о конфедерации и сообществе, стороны намерены двигаться к объединению в этом направлении.

3. Север и Юг договорились обменяться группами разлученных родственников по случаю 15 августа (день освобождения Кореи) и решать другие гуманитарные вопросы.

4. Север и Юг договорились развивать экономическое сотрудничество, связи и контакты в области культуры, спорта, здравоохранения.

5. В целях практического осуществления перечисленных выше договоренностей Север и Юг решили начать диалог между властями.

Ким Дэ Чжун и Ким Чен Ир условились, что руководитель КНДР нанесет ответный визит в Сеул. Северокорейский руководитель, однако, не выполнил своего обещания и под различными предлогами не пошел на встречу в Сеуле. Откровенно говоря, этого следовало ожидать. Визит Ким Чен Ира в РК выглядел бы в глазах населения КНДР «неразумным шагом». Кроме того, северокорейцы потребовали бы значительные суммы в долларах, чтобы «застраховать» его поездку в Сеул.

Внимательный анализ документа показывает, что корейские стороны инкорпорировали в него не только прежние договоренности, зафиксированные в Заявлении 1972 г. и Соглашении 1991 г., но и заметно продвинулись вперед. Во-первых, лидеры двух корейских государств вновь подчеркнули, что решение проблемы объединения Кореи – это прерогатива самих корейцев («корейская нация является хозяином вопроса объединения»). Во-вторых, Ким Чен Ир и Ким Дэ Чжун заявили, что объединение Кореи должно осуществляться мирными средствами. Эти принципы, как известно, были зафиксированы еще в 1972 г. в первом совместном документе. В-третьих, лидеры КНДР и РК признали схожесть идей объединения, заложенных в северокорейских предложениях о создании конфедерации Севера и Юга и в сеульской инициативе о формировании корейского общества. Это был наиболее трудный пункт декларации, потребовавший личного участия руководителей двух стран в его формулировке.

Однако здесь нужно признать, что каждая сторона толкует этот пункт по-своему. Южные корейцы рассматривают корейское сообщество как этап к полному единству Кореи. Северокорейцы утверждают, что Конфедерация Корё – это единое государство, но с двумя самостоятельными правительствами, двумя различными политическими и экономическими системами. В отличие от прошлых лет Пхеньян в своей пропаганде конфедерации делает больший акцент на необходимость «взаимного признания и уважения идей, идеалов друг друга, сосуществования систем независимо от классовых интересов», на ликвидацию угрозы нападения или поглощения. В-четвертых, северокорейцы декларируют свое согласие с наличием различных форм собственности в едином государстве, инакомыслия в обществе (трудно, правда, представить, как это можно осуществить на практике, ибо в КНДР действует строгое правило «не знать никаких других идей, кроме идей чучхе»).

Понятно, что заметное смягчение северокорейских подходов к созданию конфедерации Севера и Юга – это не только проявление определенной гибкости, но и в значительной степени вынужденный шаг Пхеньяна, охваченного внутриэкономическим кризисом и испытывающего сильное политическое давление со стороны международного сообщества в связи с ядерной проблемой. Тем не менее межкорейский саммит 2000 г. – событие позитивное в отношениях КНДР и РК, которое, однако, переоценивать также не следует. На пути практической реализации договоренностей лежат огромные завалы, расчищать которые придется не год, не два, а десятилетия. Так уж повелось, что периоды относительной разрядки на Корейском полуострове сопровождаются весьма острыми конфликтами, в т. ч. военного характера. Боевое столкновение военных кораблей КНДР и РК в Желтом море в 2002 г., вооруженные инциденты в 2005 г. и в 2006 г. в районе демилитаризованной зоны напоминают, что угроза военного конфликта на полуострове продолжает сохраняться.

За годы межкорейского диалога накоплена достаточно серьезная политико-правовая база для дальнейшего движения вперед. Между корейскими сторонами налажен переговорный механизм на правительственном уровне, который позволяет обсуждать политические проблемы Корейского полуострова. Несмотря на то, что Север стремится ограничить обсуждение вопросами экономического характера, тем не менее южнокорейской стороне удается включать в повестку дня проблемы военно-политической разрядки. Стороны достигли, в частности, договоренности согласовывать друг с другом свои позиции по ядерному вопросу на Корейском полуострове и продолжать сотрудничество с целью разрешения всех вопросов путем мирного диалога.

В мае 2007 г. на очередной министерской встрече южнокорейская делегация выступила с идеей выработки Плана развития межкорейского сотрудничества в политической, военной и экономической областях. Пхеньян пока не изъявил намерения обсуждать такой комплексный план и со своей стороны предложил прекратить ежегодные совместные американо-южнокорейские военные учения, отменить действующий с 1948 г. в РК закон о национальной безопасности.

Наиболее стабильно межкорейские связи развиваются в экономической области. Между Севером и Югом действует Совместный комитет экономического сотрудничества, различные подкомитеты, рабочие группы, которые занимаются конкретными сферами экономического взаимодействия. Наметился рост внутрикорейской торговли: в 2003 г. – 735 млн долл., в 2004 г. – 698 млн долл., в 2005 г. – 1 млрд долл., в 2006 г. – 937 млн долл., в 2007 г. – около 1,5 млрд долл. Всего же с 1991 г. по 2006 г. товарооборот между корейскими государствами превысил 8,5 млрд долл.

Пхеньян и Сеул осуществляют крупные совместные проекты. Кымгансанский туристический проект действует с 1998 г. КНДР приняла решение расширить в Кымгансане туристическую зону для южнокорейцев. За время осуществления этого проекта более 2 млн граждан РК побывали в Алмазных горах.

Стабильно функционирует Кэсонский индустриальный комплекс. Более 25 южнокорейских фирм открыли свой бизнес в Кэсоне. Свыше 15 тыс. северокорейских рабочих заняты на совместных предприятиях.

Пока не удалось наладить железнодорожное сообщение между двумя корейскими сторонами, однако пробный прогон поездов состоялся в мае 2007 г. Этот проект требует значительных инвестиций на модернизацию северокорейского участка железной дороги.

Корейские стороны договорились о сотрудничестве в области легкой промышленности, совместном освоении природных ресурсов в КНДР. Специалисты двух стран разрабатывают совместные меры по использованию водных ресурсов пограничных рек. Южная Корея осуществляет инвестиции в добычу магнезита и цинка в провинции Северная Хамгён (КНДР).

Север и Юг подписали соглашение о сотрудничестве в области морского транспорта. Между северокорейским портом Раджин и южнокорейским Пусаном три раза в неделю курсируют суда двух стран.

На средства общественных организаций РК в северокорейском городе Нампхо построен завод минеральных вод.

Корейские стороны осуществляют сотрудничество также в области сельского хозяйства, рыболовства, в научно-технической сфере. Правительство РК выделило около 1 млн долл. на совместные научные исследования.

В Южной Корее создан специальный фонд экономического сотрудничества с КНДР. В настоящее время он составляет более 1 млрд долл. и используется, главным образом, на финансирование крупных экономических проектов (Кэсонский индустриальный комплекс, Кымгансанский туристический проект и др.).

Наряду с сотрудничеством на межправительственном уровне РК ежегодно оказывает КНДР большую гуманитарную помощь (поставки на Север продовольствия, лекарств, товаров широкого потребления, минеральных удобрений и др.). Объемы южнокорейской гуманитарной помощи составили в 2004 г. 300 млн долл., 2005 г. – 370 млн долл., в 2006 г. – 200 млн долл. (сокращение помощи в 2006 г. связано с введением ограниченных санкций против КНДР из-за ядерного испытания). Южная Корея оказала существенную гуманитарную помощь КНДР в августе 2007 г., когда на Северную Корею обрушились ливневые дожди, в результате которых погибло и пропало без вести более 600 человек, почти 450 тыс. человек остались без крыши над головой. Было разрушено и повреждено более 100 тыс. домов, 800 общественных зданий, 540 мостов, 70 участков железнодорожного полотна. Более 30 % посевных площадей оказались под водой. Потеряно около 1 млн т урожая зерновых. Особенно пострадала провинция Канвон. Правительство РК выделило 7,5 млн долл. на оказание экстренной помощи, а также предоставило дополнительную помощь (цемент, стройматериалы, техника) на сумму 36 млн долл. В КНДР было срочно направлено продовольствие, медикаменты, палатки.

В последние годы возросло количество встреч разлученных родственников. Такие встречи проходят в Алмазных горах, там же строится специально для этих целей гостиница. Организуются также видеовстречи разлученных родных и близких. Всего более 15 тыс. родственников удалось встретиться после многих десятилетий разлуки.

Обе корейские стороны активизировали обмены между людьми, представителями общественных организаций, молодежью, студентами. На официальном уровне отмечены 60-летие освобождения Кореи (2005 г.) и 5-летие подписания Совместной декларации Севера и Юга от 15 июня 2000 г. Примечательно, что развитие межкорейского мирного процесса до последнего времени не находило поддержки в оппозиционном лагере Южной Кореи. Основная оппозиционная партия – Партия Великой страны (Ханнарадан) выступила категорически против как «солнечной политики» Ким Дэ Чжуна, так и «политики мира и процветания» президента Но Му Хёна, считая, что оказание гуманитарной, экономической помощи КНДР со стороны РК не поощряет на адекватные ответные меры Северную Корею. Иными словами, Юг идет на слишком большие уступки Пхеньяну, не получая взамен соответствующих уступок с северокорейской стороны. Однако в июне 2007 г. руководство Ханнарадан пересмотрело свою политику в отношении КНДР (сделано это было в год президентских выборов) и объявило, что партия поддерживает межкорейский мирный диалог, экономические связи между двумя Кореями, выступает за дальнейшее развитие Кэсонского индустриального комплекса, поставку электроэнергии из РК в КНДР, оказание гуманитарной помощи Северной Корее.

Партия Великой Страны выступила также в поддержку проведения второго межкорейского саммита в целях разрешения ядерного кризиса и превращения Корейского полуострова в зону, свободную от оружия массового поражения.

Ханнарадан заявила о таком беспрецедентном шаге, как предоставление населению РК возможности читать северокорейские газеты и слушать радио КНДР. Правда, эти меры нарушают закон о национальной безопасности 1948 г., запрещающий и строго карающий тех, кто занимается чтением прессы КНДР и прослушиванием передач северокорейского радио. Эти предложения, скорее всего, носят пропагандистский характер. Однако объявление о существенном изменении политики главной оппозиционной партии РК в отношении Северной Кореи – это не только предвыборный шаг. Это, прежде всего, стремление учитывать изменения общественного мнения Южной Кореи, выступающего за продолжение межкорейского диалога и сотрудничества, за мирное разрешение проблем Корейского полуострова.

Гуманитарные проблемы, прежде всего, проблема прав человека в КНДР, остаются достаточно острыми в отношениях КНДР – РК. Периодически в Южной Корее организуются международные форумы, на которых подвергаются критике северокорейские власти за нарушение прав человека. Увеличивается количество северокорейских перебежчиков в РК: по южнокорейским данным, в 2001 г. – 531 чел., в 2002 г. – 1139 чел., 2003 г. – 1281 чел., в 2004 г. – 1217 чел. (за 9 месяцев).

Южнокорейская сторона в ходе официальных встреч с северными корейцами настойчиво ставит вопрос о возвращении в РК бывших военнопленных (их в КНДР насчитывается около 540 человек) и похищенных спецслужбами Северной Кореи южнокорейских граждан (около 500 человек). Со своей стороны, сеульские власти отправили в КНДР около 30 северокорейцев, отсидевших в тюрьмах РК длительные сроки заключения.

Военная составляющая является наиболее сложной сферой межкорейских отношений. Десятилетия острой военно-политической конфронтации, кровопролитная трехлетняя война, унесшая жизни более 4 млн корейцев, наложили глубокий след подозрительности и недоверия между Севером и Югом. После межкорейского саммита 2000 г. были установлены ограниченные контакты между военными двух стран. Представители военных ведомств КНДР и РК достигли договоренности о недопущении боевых столкновений в спорном районе Желтого моря (установлена радиотелефонная «горячая линия»), о ликвидации средств пропаганды в демилитаризованной зоне. Стороны обеспечили безопасный пробный прогон поездов по транскорейской железной дороге в мае 2007 г.

Предпринятые шаги в военной области, конечно же, недостаточны. Периодически в районе демилитаризованной зоны, в Желтом море происходят инциденты, что обостряет ситуацию на полуострове. Прошедшие в июле 2007 г. очередные переговоры представителей военных ведомств КНДР и РК (на уровне генералов) в Пханмунчжоме завершились безрезультатно. Главная проблема – неурегулированность линии разграничения между Севером и Югом в Желтом море. Установленная США в одностороннем порядке после Корейской войны так называемая «северная разграничительная линия» не признается Северной Кореей, которая требует отнести эту линию южнее. РК категорически возражает против этого. Естественно, отсутствие прогресса по данной проблеме не позволяет договориться о совместном рыбопромысле в этой зоне.

Ежегодно в Сеуле публикуется «Белая книга по вопросам обороны», в которой КНДР характеризуется как «представляющая угрозу с точки зрения развития ее ядерной программы и опасности применения ею оружия массового уничтожения».

Пхеньян, со своей стороны, подвергает резкой критике военную политику Сеула, требуя прекращения действия военно-политического альянса РК – США, отмены американо-южнокорейских военных маневров и т. п.

Важное позитивное значение для межкорейского примирения, дальнейшего расширения сотрудничества и обменов, общего оздоровления отношений между КНДР и РК имел второй межкорейский саммит, состоявшийся в Пхеньяне 2–4 октября 2007 г. По итогам переговоров между председателем Государственного комитета обороны КНДР Ким Чен Иром и президентом РК Но Му Хёном была подписана Декларация во имя развития межкорейских отношений, мира и процветания, в которой зафиксированы общие подходы к решению ряда важных проблем межкорейских отношений, нормализации военно-политической обстановки на Корейском полуострове, устранению ядерной угрозы и др.

В совместном документе отмечена приверженность Пхеньяна и Сеула Пхеньянской декларации 2000 г., подчеркнуто намерение обеих корейских сторон решать проблему объединения самостоятельно, без вмешательства внешних сил. В этой связи заявлено о том, что Север и Юг намерены постепенно вносить соответствующие изменения в свои государственно-правовые системы.

Обе стороны акцентировали свои обязательства не вмешиваться во внутренние дела друг друга, строить межкорейские отношения на основе принципов примирения, сотрудничества и объединения, не допускать военной конфронтации, обеспечить мир на Корейском полуострове.

Главы двух корейских государств договорились исключить военную напряженность в районе спорных островов в Желтом море, выработать меры доверия в военной области в этом районе, превратить эту зону в зону мира и межкорейского сотрудничества. В этих целях намечены переговоры на уровне военных министров.

Север и Юг достигли согласия относительно замены Соглашения о перемирии 1953 г. мирным договором. Предполагается проведение трех– или четырехстороннего форума с участием заинтересованных государств. Как полагают южнокорейские эксперты, этот форум возможен в составе КНДР – РК – США, КНДР – РК – США – КНР. Вашингтон в принципе выразил согласие начать переговоры о заключении мирного договора, но только после окончательного урегулирования северокорейской ядерной проблемы.

В Пхеньянской декларации содержится упоминание о том, что Пхеньян и Сеул приложат совместные усилия для выполнения подписанных на шестисторонних переговорах документов по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова.

Существенное место в декларации Ким Чен Ира – Но Му Хёна занимают вопросы межкорейского экономического взаимодействия. Руководители двух Корей договорились значительно расширить экономические и инвестиционные связи, создать на территории КНДР несколько экономических и торговых зон. В частности, планируется организовать Особую зону мира и сотрудничества в Желтом море, включая район Хэчжу. Достигнута договоренность приступить к строительству второй очереди Кэсонского индустриального комплекса, реконструировать железную дорогу Кэсон—Пхеньян. Эксперты подсчитали, что на осуществление согласованных корейскими сторонами экономических проектов потребуется более 11 млрд долл. Как отмечают руководители РК, южнокорейское правительство готово выделить эти немалые финансовые средства на межкорейское экономическое сотрудничество. Для реализации этих и других проектов предусмотрено создание межкорейской комиссии по экономическому сотрудничеству во главе с заместителями премьер-министров КНДР и РК.

Намечены совместные планы сотрудничества в области корейского языкознания, истории, образования, науки и техники, здравоохранения, спорта и туризма.

Север и Юг согласились расширять гуманитарные связи, встречи разлученных родственников.

Для претворения в жизнь Пхеньянской декларации решено начать переговоры на уровне глав правительств обеих Корей.

В документе зафиксировано важное положение о том, что встречи на высшем уровне станут проводиться по мере необходимости для обсуждения важнейших вопросов межкорейских отношений.

Пхеньянская декларация – заметный шаг вперед в межкорейских отношениях. Ее позитивное значение не вызывает сомнений. Главное – это обеспечить реализацию зафиксированных в ней договоренностей. Это в значительной степени зависит от политической воли Пхеньяна и Сеула, от того, насколько успешно будет продвижение на пути политического урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове.

Во внешнеполитическом курсе КНДР и Республики Корея в конце ХХ – начале XXI в. прослеживались две противоположные тенденции. Несмотря на вступление в ООН (одновременно с РК) и участие в некоторых региональных организациях (например, Асеановский региональный форум безопасности – АРФ и др.), Пхеньяну не удалось выйти из состояния внутриэкономического кризиса, преодолеть международную изоляцию, установить дипломатические отношения с США, Японией. Крайне ограниченный характер носила интеграция КНДР в мирохозяйственные и глобальные информационные структуры.

С другой стороны, Южная Корея, форсированно преодолев тяжелые последствия азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг., продолжала наращивать свою вовлеченность в международное разделение труда. Приоритетными партнерами РК в мировом торгово-экономическом, научно-техническом и информационном обменах стали Китай, США и Япония. Глубина делового взаимодействия РК и КНР достигла таких впечатляющих масштабов, которые дают основания говорить о зарождении нового типа международной интеграции между странами с различными социальными системами. Россия во внешних приоритетах РК заняла устойчиво четвертое место после вышеупомянутых государств.

В рассматриваемый период заметно расширился и углубился межкорейский диалог. В 2007 г. состоялся второй межкорейский саммит. Шестисторонние переговоры в Пекине по урегулированию северокорейской ядерной проблемы, несмотря на сложности, пробуксовку, привели к определенным договоренностям, реализовать которые будет непросто, учитывая враждебный характер северо-корейско-американских отношений.