• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

«Правый центр» и после его распада СОД были откровенно монархическими организациями с германофильскими тенденциями. НЦ и СВ, верные Антанте, близкие друг другу в силу персонального участия в них одних и тех же лиц, (к) «Совету общественных деятелей» были враждебно настроены. После революции в Германии (ноябрь 1918 года) отпадает один из главных стимулов разобщенности и между НЦ и СОД, начинаются длительные, ведущиеся Н. Н. Щепкиным и Дмитрием Митрофановичем Щепкиным переговоры о взаимодействии и соглашении обеих организаций, не приводящие, однако, к определенным результатам. Но в феврале 1919 года начинаются события, заставляющие московских контрреволюционеров сблизиться, забыть разногласия, пойти на взаимные уступки, лишь бы добиться общего языка и найти общую платформу для совместной борьбы с Советской властью.

Таким импульсом прежде всего является радио Антанты о предполагаемом созыве конференции на Принцевых островах.

Отдельные правые политические организации сознают необходимость для укрепления своего авторитета за рубежом и за границей выработки единого образа действий по поводу этого радио, дабы выявить к нему отношение не разрозненных групп, а общий голос «русской общественности», то есть всего антисоветского фронта.

В феврале, таким образом, созывается предварительное совещание членов НЦ и СВ, на котором присутствуют от «Нац. центра» Щепкин, Кольцов, Котляревский, С. Е. Трубецкой, О. П. Герасимов, М. С. Фельдштейн; от «Союза возрождения» Мельгунов, Волк-Карачевский, Левицкий-Цедербаум, Филатьев, Студенецкий, Кондратьев; а затем – второе совещание, на которое, помимо вышеуказанных лиц, приглашаются лидеры СОД – Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев, присутствует также член НЦ – В. Н. Муравьев.

На этих совещаниях обсуждается вопрос об объединении всех трех организаций в тактическом отношении и в смысле выработки единого плана действий. В результате этих совещаний, а также последующих переговоров между названными организациями, подталкиваемых к тому же давлением на «Нац. центр» военной организации, настаивавшей через Н. Н. Щепкина на объединении всех противосоветских сил и признании «верховным правителем» Колчака, создается тесный заговорщический союз между монархистами, кадетами, эсерами, меньшевиками, энесами и группой «Единство». Откровенно монархический СОД соглашается на Национальное собрание, кадеты отказываются от директории и признают «единоличного военного диктатора», социалисты забывают об Учредительном собрании и отдаются под власть военных генералов. Таким образом, в апреле 1919 года образуется «Тактический центр», объединяющий СОД, НЦ и СВ, сохраняя за ними автономность и организационную обособленность, а также самостоятельность касс. Договорившиеся группы остановились на следующей общей платформе: «восстановление государственного единства России; Национальное собрание, долженствующее разрешить вопрос о форме правления в России; единоличная, диктаториального характера, военная власть, восстановляющая в стране „порядок“ и разрешающая на основе признаваемого права личной собственности ряд неотложных мероприятий экономического и социального характера». Вместе с тем ТЦ высказывается за признание Колчака «верховным правителем» России.

В ТЦ входят: от НЦ – Н. Н. Щепкин и О. П. Герасимов, имея заместителем С. Е. Трубецкого; от СВ – Н. Н. Щепкин и С. П. Мельгунов, имея заместителя А. В. Бородулина, и от СОД – Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев.

Образованный в тактических целях ТЦ формально распорядительных полномочий не имел. Однако платформа, им принятая в чрезвычайно общих чертах, именно в силу этого привела к значительной солидарности входивших в его состав групп, благодаря чему ТЦ, естественно, сделался высшим органом, руководящим и направляющим деятельность контрреволюционных организаций Москвы. Занятый, с одной стороны, детальной разработкой общих, легших в основание его положений, ТЦ и по деталям, касающимся круга и направления деятельности военного характера, пришел к единодушным выводам. По вопросу о взаимоотношениях между «верховным правителем», облеченным диктаторской властью, и будущим правительством «Тактический центр» принял положение о том, что впредь до определения Национальным собранием будущего государственного порядка нет никакой нужды в создании временного правительства. Облеченный неограниченной властью, военный диктатор в переходный период по своему личному усмотрению, руководствующийся исключительно деловыми соображениями, а не указаниями каких-либо партий или групп, назначает или увольняет министерство, которое по его одобрению и осуществляет нужные государственные меропрятия. По решению «Тактического центра» впредь до установления нормального государственного порядка назначается военная власть. По вопросу о Национальном собрании «Тактическим центром» было установлено, что оно созывается правителем государства, но лишь в условиях полного подавления рабочего класса и всех его попыток сопротивления и установления в стране полного «спокойствия и порядка», причем в компетенцию Национального собрания должны были входить исключительно вопросы о форме правления и взаимоотношениях национальностей.

С другой стороны, все более или менее крупные вопросы политического характера – например, о признании власти Колчака, об отношении к его правительству и режиму, об отношении к выступлению русского комитета в Париже (князя Львова и Керенского)[41] и о деятельности эмигрантов, об информировании заграницы о положении в Советской Республике – все это решается ТЦ иногда по предварительному обсуждению в соответствующих организациях, причем ТЦ сглаживает противоречия, если они имеют место, и, таким образом, в полном смысле слова является антисоветским фронтом, объединяющим всех врагов рабочего класса в Советской Республике.

Выше было указано, что ТЦ возник до известной степени под влиянием настойчивых требований московской военной организации, руководимой генералом Стоговым. Обстоятельство это само собой должно было иметь впоследствии переход политического руководства военной организации к ТЦ, и это вполне естественно, так как опытная деятельность офицерской военной организации без поддержки политических дельцов старого мира, без политической базы, в особенности в решительную минуту, представилась бы почти невозможной. Действительно, вслед за образованием ТЦ в заседаниях его последовательно участвуют руководители военной организации Стогов, Кузнецов, Ступин, делая информационные доклады и получая соответствующие политические указания.

Разрешение всех военных вопросов в ТЦ по техническим соображениям, однако, было признано неудобным, и он, оставляя за собой решение наиболее важных военных вопросов, выделяет из своей среды особую военную комиссию в составе Н. Н. Щепкина, С. М. Леонтьева и Н. А. Огородникова, которого после ареста его заменил С. Е. Трубецкой. После ареста Щепкина его заменил А. В. Бородулин. Названные лица вошли в состав военной комиссии по уполномочию от каждой организации, объединенной ТЦ.

«Тактический центр» и военная комиссия, по показанию их участников, не касались технической стороны организации и ее внутренней структуры, возлагая это всецело на главу военной организации. Даже, по показаниям членов военной комиссии (иначе называвшейся «комиссией трех» при «Тактическом центре»), последняя имела целью наиболее точное и полное осведомление представителей всех трех политических организаций об общем военном положении и подготовлявшихся последней шагах. Образованием военной комиссии «Тактический центр» стремился приблизить состоявшееся «тактическое» соглашение существовавшей ранее при «Нац. центре» военной организации, дабы не могло создаться впечатление, что без ведома всех трех групп, как бы за их спиной, делается что-то, за что этим группам пришлось бы нести ответственность, даже не находясь в курсе дела.

Следовательно, «Тактический центр» стремился ответственность за военную организацию возложить на все три объединившиеся организации: НЦ, СВ и СОД. По показанию Леонтьева и Трубецкого, члены военной комиссии должны были играть роль политических консультантов, которые должны были помогать военным разобраться в происходящих событиях ввиду неумелости руководителей военной организации самостоятельно ориентироваться в политических вопросах и настроениях населения и политических групп. Однако ход дела показывает, что члены военной комиссии отнюдь не ограничивались ролью консультантов, а являлись действительными руководителями военного заговора, направляя и корректируя работу военной организации. На последнее указывает также факт постоянного присутствия в заседаниях военной комиссии генералов Стогова и Кузнецова, полковника Ступина, сообщенные ими сведения о силах и численном составе и вооружении военной организации, предположение о плане вооруженного выступления в Москве и др.

Ордер на арест Н. Н. Стогова

Н. Н. Стогов

По предложению бывшего генерала Стогова члены комиссии должны были подыскать гражданских помощников военным начальникам участков, на которые должна была быть разбита Москва. Непосредственная связь между военной комиссией и штабом Добрармии Московского района и исполнение поручений первого и второго лежало на обязанности Ивана Николаевича Тихомирова, через которого Щепкин передавал деньги членам военной организации. Вместе со Щепкиным Ступин выработал текст прокламаций к моменту выступления организации в Москве. О своих переговорах с агентом английской контрразведки Полем Дюксом Щепкин и Леонтьев доложили как «Тактическому центру», так и военной комиссии, в которой при обсуждении этого вопроса присутствовал начальник штаба организации, бывший полковник Всеволод Васильевич Ступин.

Ими же было доложено, что через Поля Дюкса его помощницу Н. В. Петровскую (шпионская кличка «Мисс») можно установить связи со штабом Юденича.

В одном из заседаний военной комиссии Ступин заявил о том, что он указанным выше путем послал в штаб Юденича от имени «Объединенного центра» в зашифрованном виде сводку номеров дивизий по армиям, а также письмо агенту Колчака «Василию Васильевичу». С ведома военной комиссии штаб военной организации скупает оружие, устанавливает связи с генералом Мамонтовым (прорвавшимся тогда в тыл армий на Южном фронте) и вступает в связь с «зеленой армией»[42] в Московской губернии, Рязанской и в некоторых других местах. При участии военной комиссии был разработан план выступления в Москве, захвата Кремля, были установлены базы для начала операций, налажены пункты, подлежащие обстрелу, и пр.

Как «Тактический центр», так и военный штаб учитывали военную организацию, как подсобный орган Колчака и Деникина, сберегаемый для решительной минуты, когда при приближении одного из них к Москве организация должна была предательски, из-за спины поднять контрреволюционный мятеж и взрывом изнутри покончить с Советской властью в Москве или обессилить ее перед последним натиском белогвардейских армий.

Объединив в себе СОД, НЦ и СВ, «Тактический центр», конечно, принял на себя ответственность за сепаратные их действия, но близкая связь с военной организацией и представительство в «Тактическом центре» главы московского шпионажа Н. Н. Щепкина одновременно и от НЦ и от СВ привели к тому, что ряд сношений Москвы с зарубежными контрреволюционерами велись непосредственно ТЦ. Так, например, о переговорах Н. Н. Щепкина с Полем Дюксом «Т. центру» было известно, и трудно конкретизировать, вел ли Н. Н. Щепкин эти переговоры от имени «Тактического» или «Национального» центра. Поль Дюкс, во всяком случае, искал сношения с московским центром.

Затем установлено, что приезжавший в Москву в августе 1919 года из ставки Деникина по поручению главы контрразведки Добрармии Хартулари для подготовки московских контрреволюционных организаций к выступлению ротмистр Донин делал доклад свой в «Тактическом центре» о состоянии и планах Добрармии.

Далее из показания С. Е. Трубецкого видно, что Ступин после ареста Н. Н. Щепкина от имени «Объединенного центра» послал Юденичу зашифрованную сводку номеров дивизий по армиям и послал еще письмо «Василию Васильевичу». Далее, приехавшая в октябре в Москву после отъезда Поля Дюкса в Англию в качестве полномочной его представительницы Н. В. Петровская имела, по ее показаниям, с С. М. Леонтьевым переговоры о выдаче ему полмиллиона рублей, обещанных Полем Дюксом для «Тактического центра». Он же передал ей тогда зашифрованное письмо за границу. Равным образом переговоры с Петровской об отправке через границу Н. С. Арсеньева в октябре 1919 года вели С. М. Леонтьев и О. П. Герасимов (оба – члены ТЦ, единственные, оставшиеся в то время в Москве). Н. Н. Щепкин был расстрелян, Д. М. Щепкин жил на даче, а С. П. Мельгунов скрывался вне Москвы. Равным образом С. М. Леонтьевым и Д. М. Щепкиным уже осенью 1919 года было дано поручение Борису Робертовичу Гершельману, занимавшему видное положение в военной организации, доставить на юг сведения о создавшемся в Москве положении.

Общая характеристика лиц, вошедших в ТЦ, была приведена выше, при обозрении отдельных групп. Из характеристики этой видно, что отдельные группы делегировали в ТЦ наиболее видных, энергичных и активных своих представителей. Между ними, однако, еще выделяются своей активностью, влиянием и авторитетом Н. Н. Щепкин и С. М. Леонтьев. Следует отметить особую импульсивность С. П. Мельгунова, фактического, непримиримого врага Советской власти, готового пойти на всякое соглашение и объединение с любым махровым черносотенцем, лишь бы достигнуть сплочения и укрепления всего контрреволюционного фронта.

Заканчивая обозрение ТЦ, необходимо упомянуть, что заседания ТЦ происходили у Н. Н. Щепкина, С. М. Леонтьева и С. П. Мельгунова. Несколько же раз ТЦ собирался на квартире Александры Львовны Толстой. В заседаниях на квартире Толстой принимал участие генерал Стогов, делавший «Т. центру» доклады о положении военной организации. А. Л. Толстая во время заседаний всегда бывала в квартире, раздавая присутствующим чай. Через С. П. Мельгунова она была осведомлена о характере и цели этих заседаний.