• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

К концу XX века вероятность новой мировой войны значительно снизилась. Но взамен прежней угрозы всемирной ядерной катастрофы появилась новая опасность глобального масштаба. Речь идет о многочисленных вооруженных конфликтах внутри государств, возникающих вследствие политических, религиозных или этнических противоречий между их гражданами. Нередко такие конфликты приобретают затяжной характер и перерастают в массовый терроризм, в повстанческие движения, в гражданские войны. События последних десятилетий показали, что «внутренняя война» легко вспыхивает в любой стране, где помимо подходящей почвы (столкновения интересов различных социальных либо этнических групп) появляются хотя бы самые незначительные способствующие условия (например, поддержка оппозиции из-за рубежа).

Разумеется, ни одно правительство не остается равнодушным к развитию внутриполитической ситуации в подобном направлении. Оно принимает меры к тому, чтобы обеспечить нормальное функционирование государственного аппарата, контролировать всю территорию своей страны, гарантировать безопасность основной массе населения. Орудиями этой борьбы поначалу являются спецслужбы. Если они не справляются, к ним на помощь приходят внутренние войска (жандармерия), а затем армейские части. Все вместе они иногда добиваются успеха. Но чаще проигрывают, хотя прибегают к самым жестоким мерам подавления. Так было, в частности, в Алжире, на Кубе, в Никарагуа, Заире, Афганистане, Румынии, Чечне и во многих других местах.

Почему регулярные войска терпят поражение от каких-то повстанцев? Ведь один из базовых постулатов официальной военной теории гласит, что хорошо вооруженная, обученная и организованная армия обязательно разгромит противника, уступающего ей по этим параметрам. Например, плохо вооруженное, необученное и неорганизованное по военному образцу гражданское население. Однако жизнь систематически опровергает данный тезис. Оказывается, регулярной армии легче разбить превосходящую ее в каком-то отношении [скажем, численно) другую армию, чем быстро, с минимальными потерями и надолго подавить вооруженное сопротивление собственных граждан.

Война с народом — совсем не то, к чему готовится всякая армия. Такую войну не изучают в военных училищах, не имитируют на учениях, не регламентируют в уставах. Регулярная армия создается для отражения внешней агрессии другой такой же армии. Между тем, основным видом боевых действий повстанцев и партизан является не лобовая атака, не генеральное сражение и не позиционная война в окопах, а внезапный удар сзади или во фланг с немедленным отходом после непродолжительного боя. Стандартная схема их действий такова: налет — уход от преследования — рассредоточение — накопление сил — новый налет. Главный закон партизанской войны, сформулированный в свое время Че Геварой, гласит: никогда не принимать бой там и тогда, где и когда этого хочет противник. Именно этот закон никак не могли усвоить советские генералы в Афганистане и российские в Чечне. Они упрямо твердили о «решающих сражениях», о занятии «стратегически важных» пунктов, о близости «окончательной» победы.

Для того, чтобы эффективно бороться с повстанческо-партизанскими движениями, надо прежде всего понять, что регулярная армия — со всей ее артиллерией, бронетехникой и авиацией — мало что может сделать с партизанами. Армейская машина громоздка, медлительна, неуклюжа, она действует в строгом соответствии с приказами вышестоящего руководства и требованиями уставов. Она сильно зависит от своих складов, штабов, коммуникаций, узлов связи. Армейским командирам всех уровней очень трудно разобраться, кто вокруг друг, а кто — враг. Именно поэтому им так нравится тактика «выжженной земли».

Серьезных успехов в борьбе с партизанами могут добиться только войска спецназначения, владеющие тактикой и методами контрпартизанской войны. Дело в том, что по своей сути это война малых подразделений. Решающее значение в ней имеют личные качества бойцов и командиров: их упорство, отвага, профессионализм, изобретательность, Конечно, снабжение, связь, транспорт, разведку должны обеспечивать главные силы, засевшие в укрепленных опорных пунктах. Но в лесу и горах, на болотах и в глухих селениях все зависит от конкретных людей, которых обычно не различить за облаками пыли, вздымаемой колоннами бронетехники.

Такого рода «малой» (или «внутренней локальной») войне по-прежнему нигде в СНГ личный состав войск не учат. Специальных контрпартизанских формирований не создают. Как будто бы не было ни Афганистана, ни Чечни, ни Абхазии. Именно поэтому я решил составить хрестоматию из тех работ открытого характера, которые были мне доступны. Подбирая их, я стремился помочь читателям выработать ясное представление о методах и приемах как контрпартизанской, так и партизанской борьбы. Не зная второго, можно ли успешно осуществлять первое?! Надеюсь, что в результате получилось пособие, полезное всем, кому придется воевать с незаконными вооруженными формированиями на территории России или других стран.

(Составитель)

Мировая война, превратившаяся для некоторых комбатантов в гражданскую войну (Россия, Германия и Австрия), целый ряд войн революционного порядка в различных колониях после мировой войны, начавшаяся и продолжающаяся до сего времени полоса восстаний в странах Европы, Азии, Америки, Африки, на островах Великого океана, как результат чрезвычайного обострения социально-экономических противоречий империалистической системы, а главное — практика нашего Октября, опыт борьбы и победы пролетариата, взявшего у буржуазии власть и руководство над такой огромной страной, как СССР, — все это выявило новый характер и роль малой войны.

В Европе во время мировой войны, при сплошных стабилизованных фронтах, малая война почти не практиковалась. Ее вели бельгийцы при занятии их территории немцами, сербы (комитаджи) на своем театре и отчасти латыши в Прибалтике; ее пробовали вести, но крайне неуспешно, вследствие полной неподготовленности, и русские в 1915 г. при отступлении их армии из Царства Польского и Литвы.

Клембовский указывает лишь на единственный «подвиг», которым ознаменовалась деятельность партизан в войну 1914–1917 годов со стороны русских — именно: нападение партизан на Невель (14–15 ноября 1915 г.) и захват ими начальника 82-й германской резервной дивизии и штаба полка.

В Сербии, оккупированной австрийцами, малая война велась небольшими отрядами-четами, руководимыми особыми комитетами. В отряды вливались молодежь, старики и даже женщины. В одном из воззваний к населению повстанческого комитета так определялись формы борьбы: «Вы должны сомкнуть свои ряды, объединиться в отряды, выступить на улицы и дороги с целью нападения на неприятельские части, где бы они ни находились на территории Сербии. Телефоны, телеграфы и железные дороги разрушать, обозы уничтожать, а всех солдат с почтовыми повозками (и сумками) захватывать и задерживать. Части противника, выдвинутые против нас, уничтожать».

Состав комитаджей был преимущественно крестьянский, ремесленники и рабочие принимали незначительное участие. Города вообще служили в большинстве случаев местами явок, резидентурами разведки, изредка складов. Комитаджи гнездились прежде всего в селах, деревеньках, в горах и лесах. Оккупанты стремились «успокоить» страну и держать ее в своей узде для выкачки разного вида сырья, сельскохозяйственных продуктов, хлеба, для безопасности движения своих транспортов и войсковых частей по дорогам в целях поддержки своего фронта. Поэтому комитаджи нападали на охрану австрийцев, мелкие гарнизоны их, расположенные вдоль путей сообщения, взрывали железнодорожное полотно, мосты, всячески тормозили вывоз из Сербии материалов, хлеба и др. Во время сбора жатвы они несли охрану крестьянских работ, а где оккупанты ставили вооруженный контроль на полевых работах, внезапным налетом обезоруживали контролеров или убивали их из засады.

Для расширения своей базы сербские комитаджи связывались с болгарскими крестьянами, организуя вместе с ним восстания или нападения одновременно, в особенности при усилении сил оккупантов. Помимо указанных форм борьбы комитаджи вели ожесточенную борьбу с помещиками и их клевретами, работавшими вместе с оккупантами, передавшимися на сторону австрийцев албанцами и др.

Для руководства этим движением крестьянства великосербским комитетом выделялись особые офицеры из армии, уже отступившей с территории Сербии. Офицеры, конечно, прибывали к повстанцам нелегально, используя для этого иногда аэропланы, которые доставляли их из района салоникской армии куда-либо в горы или лесные поляны. Таким образом, малая война организовывалась за счет невоеннообязанных из крестьянства, а не выделением специальных отрядов из войсковых частей, но при помощи армии, некотором руководстве армейского командования и его материальном содействии. Темпы и размах операций малой войны по возможности увязывались с темпами фронтовых операций, что, однако, не всегда удавалось.

Общее количество вооруженных чет не превосходило за весь период войны на всей территории Сербии 6000-7 000 человек. Австрийцы же для борьбы с ними держали армию в 70 000 человек, усиливая ее иногда до 90 000 человек, снимая целые пехотные и артиллерийские части с фронтов. При этом действия регулярных войск должны были в корне измениться, приспособляясь к местному повстанчеству, постоянно меняясь в процессе борьбы как в тактическом отношении, так и организационном (импровизация).

В конечном счете комитаджи не были сломлены и до самого конца мировой войны продолжали наносить удары австрийцам.

Больше всего малая война господствовала в Африке, в колониях, в Сирии, Месопотамии и вообще на малоазиатском театре военных действий. Эта малая война в виде партизанства велась за счет войсковых частей, действовавших по ближним тылам противника. Партизанские отряды организовывались штабами армий и фронтов, причем в них (отряды) отбирались по специальным признакам рядовые и офицеры. Численность их была различна, вооружение армейского образца, но местное население, как правило, не привлекалось в партизанские отряды и использовалось только для целей разведки, редко связи и в качестве проводников. Объектами нападений служили: пути сообщения, средства связи, склады, штабы, небольшие войсковые части. Леттов-Форбек, например, так характеризует действия немцев в Африке:

«Ничего не оставалось другого, как достигнуть намеченной цели мелкими отрядами-патрулями… Маленькие смешанные отряды от 8 до 12 человек огибали лагеря противника и действовали на его сообщения с тылом… С 30 метров противник обстреливался из засады, брались пленные и добыча, а патруль исчезал снова в бесконечной степи… Таким образом добывалось… оружие, патроны и всякого рода военное снаряжение… Однажды отбили лошадей и образовали две конные роты Это дало нам возможность посылать сильный партизанский отряд в продолжительные рейды… разрушать мосты, нападать на железнодорожные посты, подкладывать мины под железнодорожное полотно и производить всякого рода внезапные нападения на путях сообщения в районе между железной, дорогой и неприятельскими лагерями… Патрули действовали скрытно, избегая столкновений, взрывая железную дорогу… Наряду с этим развивали деятельность и боевые патрули. Они, состоя из 20–30 и больше аскари, иногда вооруженные одним или двумя пулеметами, искали неприятеля и старались нанести ему потери в бою…».[1]

Всего у немцев в Африке было в различных отрядах до 3 тысяч европейцев и 11 тысяч аскари (туземцев), а против них насчитывалось 130 генералов и около 300 тысяч солдат.

Таким образом, малая война выражалась в действиях по ближним тылам противника партизанских отрядов, организованных исключительно за счет регулярных войск и под руководством армейских штабов.

Лоуренс — «некоронованный король Аравии» рассказывает о действиях англичан в Аравии, где Англия вела организацию восстания племен против Турции, эксплуатируя национальное арабское движение:

«Умело используя местные силы, англичане взяли на себя не только снабжение их оружием, огнеприпасами и т. п., но и переброску туда своих офицеров, формирование пушечных и пулеметных команд из солдат регулярной армии, подкрепление речным и морским флотом, централизуя все руководство этим фронтом в своем армейском штабе..[2]

То же проделал в Персии генерал Денстервилль, организуя из местных жителей отряды для охраны путей, разрушения средств связи противника, мостов, складов и т. п., но руководя их работой при помощи своего армейского ядра — офицеров и др. специалистов военного дела.

К такого рода действиям тесно примыкает диверсионная и партизанская деятельность военных кораблей на морских коммуникациях. Особенно большую деятельность проявила Германия, широко практиковавшая партизанство своих крейсеров и выпуск «судов-ловушек» (имевших личину коммерческих судов, но фактически занимавшихся уничтожением торгового флота Антанты и нейтральных стран).

Наряду с этим мировая война, вопреки существовавшей теории «малой войны», вынесла ее (малую войну) на другие «мирные» театры, или точнее — настолько расширила понятия фронта и тыла, что они охватили собой и страны, юридически и фактически не участвовавшие в мировой бойне.

Антанта постепенно, но неуклонно стягивала кольцо вокруг союза центральных держав, главным образом вокруг Германии. Естественно, что Германия должны была искать такие возможности, которые облегчали бы ее стратегическое и экономическое положение в окружении. Это можно было сделать, или вырвав из кольцевой цепи несколько звеньев посредством перетягивания на свою сторону того или иного государства в качества союзника, или прорвав блокаду боем, на что не хватало сил и средств. Или же растянув кольцо и ослабив, таким образом, его обжим с внешней стороны в наиболее уязвимых для противника местах посредством системы малых ударов, в соответствии со своими средствами и силами.

Последний путь и был выбран Германией на Востоке. Ею прежде всего имелась в виду Россия, которую легко можно было сковать выступлением против нее Китая или отпадением от союза Японии. Наконец, простым разрушением транспортных путей подвоза от портов океана через Сибирь, что ослабило бы не только снабжение и питание русской армии, получавшей целый ряд материалов, снаряжений и видов довольствия по этим путям, но и ее живую силу на фронте из-за невозможности перебросить сибирские части на Запад. В этом направлении и была поведена Германией малая война против России, Франции и Англии на территории Китая и отчасти Америки, то есть стран, еще не принимавших участия в войне, но по своему положению являвшихся важнейшим тылом для всех воюющих государств Антанты.

Малой войной в Китае Германия преследовала следующие цели:

1. Добыча сырья для германских фабрик и заводов и его транспортировка с мерами охранения и маскировки.

2. Действия на коммуникациях противника, разрушение транспорта: железнодорожного и водного; складов и баз, портов, скотобоен, холодильников и др. предприятий, работавших на оборону Антанты. Захват грузов своих противников или их уничтожение.

3. Организация беспорядков и волнений среди соответствующих слоев населения с целью ослабления производства и снабжения Антанты и привлечения на свою сторону нейтральных государств Азии и Америки.

4. Разложение войск противника, предназначенных к перевозке на европейские фронты, организация саботажа в учреждениях и заведениях, связанных с обороной Антанты.

5. Обесценивание валюты противников.

6. Содействие побегам военнопленных.

7. Создание благоприятной для себя обстановки через прессу, путем устной агитации и пропаганды, сеяния паники и муссирования слухов, вредных для Антанты.

8. Разведка.

Все эти задачи были между собой тесно связаны, и ни одна из них в боевой практике не имела без других самостоятельного значения. Все вместе они приводили к одному — бить где можно и чем можно своих противников.

Для осуществления этих задач были организованы небольшие отряды под руководством офицеров. Отряды комплектовались отчасти из военных, но более всего из местного населения с привлечением хунхузов и др. Некоторые отряды были чисто немецкими, но с проводниками из китайцев или монголов. Численность отрядов колебалась от 3 до 400–500 человек.

Отряды формально рассматривались как добровольческие, фактически же носили наемнический характер. Структура их была следующей. Главный отряд базировался в административном центре провинции и распространял свою деятельность на все уезды при посредстве отдельных подчиненных ему отрядов на местах. Иногда в наиболее важных городах формировался вспомогательный отряд, которому подчинялись другие уездные и местные отряды. Все местные отряды получали руководящие указания от главного отряда, держа с ним постоянную связь и обмениваясь взаимно информацией. При главном отряде состоял начальник туземной организации с двумя помощниками, число же рядовых членов не ограничивалось. Во главе каждого отдельного отряда на местах ставились особые начальники, имевшие в своем подчинении по одному отдельному начальнику с помощниками. Численный состав рядовых членов этих отрядов также не был ограничен.

Управление главного отряда состояло из четырех отделений:

1. секретного (оперативного), занимавшегося разработкой оперативных планов на основании информации с мест;

2. связи (для сношений с отрядами на местах);

3. финансово-продовольственного снабжения;

4. боевого снаряжения (заготовка и доставка в отряды оружия, взрывчатых веществ) и т. п.

В каждом отделении имелся заведующий с 3–4 секретарями. Управление отрядов на местах состояло из трех отделений: оперативного, боевых снаряжений и финансов, которыми руководили особые старшины при двух помощниках.

Начальнику главного отряда назначалось жалованье в 200 долларов в месяц, его помощникам по 150, а рядовым по 30 долларов в месяц. Заведующие отделениями управлений получали по 80 долларов, а секретари по 60 долларов в месяц. Руководителям отрядов на местах жалованье назначалось по 80 долларов, отдаленным по 60, а их помощникам по 40 долларов в месяц.

Несколько эта организация была наемнической, видно из той таксы за «подвиги», которая там практиковалась, а именно: всякий рядовой член организации, причинивший вред торговле или промышленности, должен был получить вознаграждение от главного отряда. Вознаграждение было трех разрядов — от 500 до 1500 долларов. Высшие индивидуальные подвиги (сожжение интендантских складов, арсеналов, взрыв железнодорожного моста и др.) расценивались в 3000 долларов и даже до 30 000 марок и т. д.

Формами такого рода войны были — набеги, налеты, засады, индивидуальный террор, «пехотные рейды», поджоги, взрывы при помощи плавучих мин, самовзрывающихся снарядов, организация заговоров, восстаний и т. п.

Объектами нападений являлись — железные дороги, лесные заготовки в районе этих дорог, военные посты, переправы и мосты, военные или транспортные пароходы, поезда, склады, арсеналы и др. Нужно отметить, что вся эта деятельность сопровождалась умелой и обильной печатной и устной агитацией, приносившей практические результаты.

Ввиду того, что эта «малая война» проводилась в атмосфере местного повстанчества — монгольского, китайского, дунганского, корейского, индусского и др., она естественно восприняла некоторые формы этого повстанчества, ассимилировалась с ним, благодаря чему усилились прежде всего элемент агитации и пропаганды, элемент разложения сил противника, организация восстаний, то есть малая война стала добиваться результатов не только одним боевым путем, посредством голой вооруженной борьбы, но увеличила свои средства, контактируя чисто военное руководство с руководством политическим. Отсюда изменение форм и методов малой войны, переросшей рамки «международного права и «юридически законной», и объявленной большой войны регулярных армий…

Таким образом, новая малая война стерла грань между фронтом и тылом в прежнем понимании этих слов. Малая война использует все средства для достижения своих целей и действует всюду, где возможно и нужно, устанавливая свои фронты и тылы, особые, ей только присущие, коммуникации и базы питания, особые методы.

Отсюда англичане занимаются «восстаниями» в пустынях и полуколониальных странах; немцы в Африке, при помощи аскари, партизанят на фронте и в тылу, с боя берут лошадей и только тогда приступают к организации импровизированной кавалерии; иомуды идут в бой преимущественно с холодным оружием, режут телеграфные провода, жгут и разрушают имения; комитаджи не дают оккупантам убирать крестьянский хлеб и вывозить сырье со своей территории, делая внезапные налеты на гарнизоны австрийцев; синфейнеры добывают оружие у «отечественных врагов», там происходят взрывы, поджоги и нападения на склады, здесь индивидуальные убийства и разрушения мостов, в третьем месте подкупы и провокация, забастовки и саботаж с активным вредительством в области материальных средств противника и т. д. и т. п.

Австрийская военщина для борьбы с крестьянством Сербии привлекает «разбойничьи банды» албанцев, раздувая религиозную и национальную вражду между ними, для закрепления своих позиций ищет себе союзников прежде всего в албанских нотаблях (принц Вид, Гассан-бек и др.), крупных помещиках и денежных тузах, при помощи которых организует «добровольческие» элементы для формирования боснийско-герцеговинских полков и пр.

…Мы наблюдаем борьбу в форме малой войны, обращенную против самих империалистов. Такая борьба после мировой войны развернулась среди целого ряда угнетенных народов. Из многочисленных эпизодов ее мы остановимся на следующих: борьба в Марокко и в Месопотамии, восстания в Индии (племя Мопла, Вазиристан), восстания в Персии и, наконец, гражданская война в Ирландии.

Наиболее характерными для борьбы в Марокко и в Месопотамии являлись те методы, которые применялись повстанцами для обеспечения материального снабжения своих отрядов, разобщенных от внешнего мира кольцом вражеских войск.

Знаменитый предводитель восстания в Марокко Абдель-Керим в зиму 1925 года сумел проложить свои коммуникации через фронт противника, под неослабным наблюдением французского и испанского флотов, блокировавших Марокко, именно через Танжер. Туда караваны в сотни мулов тащили чай, муку, сахар, оружие и боевые припасы для повстанческой армии. Этим же путем проникли к Абдель-Кериму и советники-инструкторы в повстанческие отряды: немецкие офицеры Форстер, Дитрих, фон-Танненберг и др., некоторые турецкие и сербские офицеры и др.

Кроме того, марокканцы применили новый способ «просачивания» в район, занятый французскими войсками. Это «просачивание» состояло в том, что повстанцы, атакуя небольшими группами одиночные посты и людей на «линии фронта», пробирались к племенам, расположенным позади фронта, и всякими способами заставляли их подняться против французов.

Весьма широкий размах приняли действия по методам малой войны в Индии. В 1921 году в Малабаре началось серьезное движение против англичан среди племени Мопла. Для поднятия восстания, с целью низвержения власти Великобритании, в Индии соединились две крупные политические партии — индусская партия Ганди и калифатская партия шаукат Али. Вожди повстанцев объявили, что британская власть, равно и армия перестали существовать в Малабаре. Восстание началось 25 июля в Пуккатуре. Повстанцы организовали отряды общей численностью до 5 тысяч человек, вооруженных главным образом саблями. Началось с разгрома полицейских участков, где были захвачены винтовки и другое оружие. Затем отряды повстанцев принялись за правительственные здания и каучуковые предприятия, часть которых была разграблена и сожжена. Индусские храмы также были разгромлены. Некоторые железнодорожные станции сожжены, пути разобраны, мосты и подземные ходы разрушены. На наиболее важных безрельсовых путях были устроены преграды в виде поваленных, при помощи слонов, деревьев, и одновременно было организовано нападение на английские войска, устроены засады и т. п.

Однако осуществляемая таким образом малая война должна была в скором времени изменить свой характер, так как прибывшие английские войска вынудили повстанцев к отрытым боям, что было для них, безусловно, гибельно. В первых же столкновениях повстанцы, несмотря на свое героизм и упорство, понесли большие потери. Они не имели достаточного вооружения и действовали «фанатической толпой», без всякого применения к местности, гибкого маневрирования и управления. Например, у Пунктаура они потеряли 400 человек убитыми, потери же англичан не превышали 10 человек, у Пандикада — потери повстанцев свыше 500 человек, у англичан — около 60 человек, а всего повстанцы потеряли одними убитыми 2300 человек, англичане убитыми 48 человек и ранеными 133.

Такая же картина была в Пенджабе, где действовала повстанческая организация «Бабур-Акали».

В Вазиристане (Индия) с 1852 по 1910 г. было 17 восстаний, с 1911 по 1923 г. — 4 восстания. Во время афганской войны в 1919 г. вспыхнуло восстание во всем Вазиристане. Полиция была обезоружена или уничтожена повстанцами, были захвачены и обезоружены также пограничные посты регулярных войск, благодаря чему в руки повстанцев попало значительное количество оружия и военного имущества. Английское правительство двинуло войска с целью захватить долину р. Тохи и перерезать лучшие пути в Афганистан, а затем занять страну махсудов. Повстанцы своими небольшими отрядами, довольно гибкими и легкими, стали захватывать обозы, разрушать дороги и мосты, телеграфную и телефонную связь, нападать на караулы, мелкие войсковые части, постоянно и неуклонно изматывая своего противника.

Экспедиция англичан внутрь страны продолжалась около двух лет, но не дала желаемого результата. Тогда британское правительство применило чрезвычайные репрессии, начав бомбардировку целых аулов и стад при помощи авиации, расстреливая население из пушек, пулеметов, бронемашин и пр. Однако борьба продолжалась вплоть до 1923 г., когда Англия довела свои регулярные экспедиционные силы до 20 батальонов пехоты с горной артиллерией, бронемашинами и двумя эскадрильями воздушных сил (24 аппарата) против вооруженных повстанцев, насчитывающих в лучшем случае 5000-7 000 человек…

В Персии на почве тяжелого экономического положения крестьян началось повстанческое движение еще с 1920 г. Возглавлялось оно Кучук-ханом, Гейдар-ханом и Эссанулла-ханом, а в Хорасанском районе — Мамед-Тапи-ханом. Даже английский генерал Денстерлвилль в своей книге «Поход на Кавказ и Персию» отмечает, что сила движения гилянских повстанцев заключалась в том, что они имели под рукой источник «добровольных формирований отрядов крестьян, пришедших в состояние революции на почве аграрных отношений». Помещичьи земли захватывались, имения сжигались, ханы и помещики арестовывались и сажались в тюрьмы, крестьянская беднота вливалась в отряды Мамед-Таги-хана и производила налеты на правительственные войска, полицию и т. п. Но в такой форме малая война кончилась неудачно для повстанцев. Однако повстанчество не было задушено окончательно. Вооруженные силы повстанцев к 1925 г. сохранились в виде Ибрагима-хана, скрывавшегося в джунглях (в густых зарослях леса) в районе Фумен (Гилян).

…Крестьяне оказывали гилянцам помощь продовольствием, укрывали от властей, вели разведку и наблюдение за правительственными войсками и полицией, дезинформируя их о повстанцах и давая возможность последним производить внезапные налеты на армию. Но в конце концов движение все-таки было ликвидировано. Зато в 1926 г. начался ряд восстаний в армии — в частях северо-западной дивизии и восточной дивизии, с лозунгом — «борьба с буржуазией и монархией», выброшенным партией «Падаш». Районами восстаний были — Салмас, Хоросан и Гилян, то есть почти те же, что и раньше.

…После нескольких стычек с правительственными войсками повстанцы заняли Ширван и продолжали движение в Кучан, где произошел сравнительно большой бой, в котором войска правительства были разбиты и бежали в горы… Повстанцы, не разбрасывая своих си и выделив один небольшой отряд на юг, продолжали держать главные силы в кулаке в районе Кучана.

Правительство применило тогда бомбометание с аэропланов (5 аппаратов, из которых три были английские, бомбы с английскими маркерами). Новые силы правительства подтянулись к Кучанскому району, и целый ряд боев обессилил повстанцев: у них осталось по 2 патрона на винтовку и около 1000 на все пулеметы; нового притока огнеприпасов ожидать было неоткуда. Это обстоятельство вынудило их начать отход на Баджигран, и в конце концов около 680 повстанцев перешли границу Персии и были интернированы СССР.

Наиболее интересный характер приняла малая война в Ирландии в 1919–1921 гг. Генерал Мак-Реди, усмиритель ирландского повстанчества, в своих воспоминаниях говорит:

«В Ирландии не было определенных объектов наступления и обороны, равно не было и линии фронта. Солдат, оставляя свою казарму, мог быть подстрелен всюду и всякую минуту. Каждое лицо, встречающееся ему на улице города или на проселочной дороге, могло быть его убийцей, от которого трудно было укрыться в поезде, авто и др. Коммуникаций, как это мыслится в большой войне, в Ирландии не существовало. Все дороги были годны, но только для вооруженных обозов. Почта, телеграфа ж.д. станции были полны мужчинами и женщинами, готовыми поддержать повстанцев или ввести нас в заблуждение. Даже в казармы наших войск под разными видами проникали агенты повстанцев. Вполне естественно, что, как только войска или полиция выступили на фронт, о движении их повстанцы были извещены заранее».

Насколько своеобразен был характер этой войны — показывают следующие факты: в апреле 1920 года, в ночь под Пасху, в Дублине, Корке и других местах Ирландии были сделаны почти одновременно налеты добровольцев на все конторы, ведающие сбором подоходного налога в пользу английского правительства. Конторы были сожжены, все документы уничтожены; таким образом во всей Ирландии была на несколько месяцев нарушена вся работа по сбору подоходного налога.

В другую ночь было уничтожено 315 казарм войсковых частей. Это было сигналом для начала целого ряда нападений в целях возможно полного ослабления английского правительственного аппарата в Ирландии. Через несколько дней было сожжено и разрушено еще более 30 контор по подоходному налогу и 95 казарм, а также некоторое количество таможен, в том числе и в Белфасте.

Помимо этого, волонтеры, организованные в небольшие отрядики, нападали на склады оружия, войсковые патрули, убивали шпионов, жандармов, захватывали банки, рвали связь, разрушали или портили железнодорожные сообщения, электрическую сеть и т. п.

С увеличением правительственных войск синфейнеры перешли к организации так называемых «летучих колонн», которые чрезвычайно активно развили свои действия, в особенности в Лонгфорде и южной Ирландии. Это были небольшие части добровольцев, выделенные из каждого бригадного округа. Двигаясь вдоль границ своих округов, иногда пересекая район вдоль и поперек, колонны производили внезапные налеты на казармы, жандармов, войсковые части, устраивали засады и пр., пользуясь помощью местных добровольцев, крестьян и всегда контактируя свою работу с соседями. Иногда несколько таких колонн (по две, по три) объединялись для одной более крупной операции.

Сила таких колонн не была постоянной или штатной. Она часто изменялась в зависимости от задачи, численности, вооружения и активности бригадного округа, но никогда не превышала 30 человек. Такие колонны, находясь в движении, нанося вправо и влево удары противнику, постоянно преследуемые жандармами, шпионами и регулярными войсками, вели неослабную малую войну с безусловным успехом и упорством. Успех покажется еще более обязательным, если учесть, что на небольшой сравнительно территории были размещены регулярная армия в 50 тысяч человек со всей современной техникой и около 15 тысяч жандармерии, не считая полицейских, шпионов и всяких других агентов добровольного сыска.

Конечно, такая война могла вестись только при активной поддержке населения. Добровольческие отряды, особенно летучие колонны, размещались по селениям и местечкам, пригородам и предместьям, крупным населенным центрам вроде Дублина, население которых с радостью давало повстанцам пищу и кров. Жители помогали добровольцам разведкой, наблюдением за противником, организацией транспорта, связи, заботой о больных и раненых, охраной некоторых складов и баз и многими другими службами, необходимыми для ведения малой войны. Этим и объясняется, что, когда, например, в ноябрьскую ночь 1920 г. в округе Корк одна колонна добровольцев попала в засаду и была окружена жандармами и полицией, для оттяжки сил противника были сделаны с целью поджога налеты на товарные склады в ливерпульских доках; поджог удался: им было уничтожено 70 складов. Одновременно с налетами были проведены нападения на несколько десятков казарм, постов и патрулей.

В городах сформировали также небольшие летучие патрули ежедневно нападавшие на крупные английские магазины, конторы, правительственные учреждения, склады, лавки наиболее крупных дельцов-англичан с целью парализования экономической жизни в центрах страны.

Патрули работали в городах, летучие колонны вне городов, но цель у них была одна — дезорганизовать государственно-экономическую жизнь на местах и не дать возможности быстро ее наладить притоком свежих сил и средств из Англии. Поэтому наряду с названными отрядами выделялись особые колонны со специальной целью разрушения и порчи транспорта и путей сообщения. Работа в этом направлении сводилась к систематическому перекапыванию (взрыву) шоссейных и почтовых дорог, разрушению мостов, труб, виадуков, к устройству особых замаскированных на дорогах ям. Вдоль дорог делались канавы (окопы), служившие прикрытием при организации засад и не допускавшие продвижения грузовиков на сторону с дороги или объезда препятствий для обоза. Английское правительство для ремонта дорог высылало части инженерных парков с вооруженным прикрытием, которые часто попадали в засаду.

Правительственные войска, отлично снабженные и вооруженные винтовками, автоматами, пулеметами, артиллерией с броневиками, радио и прочей техникой, не могли, однако, ничего сделать с небольшими, подвижными и дерзкими отрядами волонтеров, вооруженных большей частью только револьверами и автоматическими пистолетами, иногда располагавших по полдюжины патронов на человека.

Более или менее значительных открытых боев добровольцы не принимали, разве только в исключительных случаях, поэтому современная боевая техника регулярной армии была бессильна в этой борьбе с нештатными, постоянно меняющимися в количестве и качестве группами повстанцев. С внешней стороны война состояла как бы из серии разрозненных, изолированных друг от друга действий, слившихся, однако, во времени и пространстве в один поток последовательно развивавшегося национально-революционного движения масс. Основная цель всех операций повстанцев заключалась в том, чтобы обмануть, запутать и измотать противника, задержать развертывание действий по подавлению повстанчества, дезорганизовать государственно-экономическое управление англичан и ослабить их контроль над Ирландией. Поэтому, когда Бальфур указывал на жестокость, бессистемность и «варварство» ирландских добровольцев, упрекая их в «бессердечии» и других грехах, «An t'Oglach» в апреле 1921 года ему ответила:

«Мы будем вести эту смелую и дерзкую войну до тех пор, пока не добьемся своей цели, и пусть Бальфур сначала добьется вывода из Ирландии «культурных и выученных» жандармов, шпионов и войск, иначе мы будем продолжать свою войну со всей нашей энергией, решительностью, систематичностью и свирепой безжалостностью».

И война продолжалась. Дневник одной дублинской добровольческой бригады за май месяц 1921 года показывает, что за месяц было совершено 97 различных боевых операций. Из них было 27 нападений на грузовики и платформы противника и 7 открытых боевых столкновений с войсками; захвачено и разрушено 23 военных склада, не считая значительного количества мотоциклов, велосипедов, телеграфных и телефонных аппаратов и др. военного снаряжения, взятого во время нападения на противника. Различных военных моторов уничтожено на 40 000 фунтов стерлингов, аэропланного имущества на 3000 фунтов, уничтожено также несколько партий инженерных парков и взято 5 грузовиков полуброневого типа. За это же время было произведено 12 атак на казармы противника и несколько нападений на укрепленные форты, 6 раз была перехвачена почта (военная) противника и сожжено несколько таможен.

А вот данные, приведенные в книге Мак-Реди:

«30 марта 1921 года: убит капитан Лис, живший в отеле в Дублине; взрыв бомбы на улице Амьена в Дублине; захвачен грузовик около Дублина; захвачен грузовик около Дублина; застрелен капитан Гуд в районе Корк; вооруженное столкновение в Белфасте.

31 марта 1921 года: полицейский патруль попал в засаду, один убит; атакован полуброневик возле сквера Маррион; спущен под откос поезд у Тюллэмора; налет на ферму Монаген; захват и поджог телефонной станции в Киллинэй.

11 июля 1921 года в Дублине: убит полицейский и экспроприирован магистрат; захвачен дублинский банк; атакована вооруженная охрана почты; ранены два констебля у Гулд Кросс; засада у Бэйлисборуг; убит майор Коннор; нападение на военный патруль у Кастлей (из солдат 3 убиты и 3 ранены, у повстанцев убиты 4); убита мисс Диллон во время вооруженного налета у Клонмель; атака двух полицейских казарм у Ноббера и Гуртгеррибега; сожжен дом полковника Косби; атакована станция береговой охраны у Гринкестль; разрушен дом м-ра Тисдэл около Трайм…»

Как видим, борьба велась довольно широко и ожесточенно. Недаром Денинг чрезвычайно боится повторения войны гверильи, правильно учитывая слабость методов борьбы с массой со стороны правительства и его войск.

Во всех приведенных примерах налицо уже новая черта малой войны по сравнению с периодом до мировой войны, а именно: здесь малая война явилась результатом массового движения населения или за освобождение от гнета своей (и конечно, чужой) буржуазии, или за освобождение от гнета империалистов-иностранцев, то есть малая война является средством борющихся классов, стихийно нарастающего народного (национального) движения. В связи с этим она локальна (связана с определенной территорией и известной политической партией), как это было у племени Мопла или в Вазиристане, Марокко, Ирландии и т. д.

Однако это создает для всего движения большие трудности. Господствующий класс, имеющий в своих руках всю полноту власти, государственно-принудительный аппарат, армию и полицию, обыкновенно обрушивается на малейшее проявление повстанчества со стороны угнетенных классов всей своей мощью и репрессиями карательных и боевых органов. В результате слабые повстанческие попытки подвергаются разгрому, если повстанцы не находят своевременно целесообразных и гибких форм борьбы, если они чрезвычайно уплотняются в своей массе, привязавшись к определенному району, по существу, обрекающему повстанцев на пассивность и предопределяющему близкое поражение их, так как это ведет к открытым боям, где повстанцы-партизаны не могут соперничать с регулярной армией. Поэтому свобода от территории в современной малой войне для партизан играет всегда большую роль и является фактором, содействующим их успеху.

Здесь уместно вспомнить, что Германия, ведя малую войну на Востоке, в этом отношении была более независима от территории, чем другие страны. Ее отряды могли перебрасываться из Владивостока в Кантон или Индию, из Тяньтзина в Ханькоу или в западный Китай, из Гамбурга в Лярош или в Австралию или Америку и т. п. Правда, в данном случае немцы не связывали своей деятельности с движением масс, территорией того или иного государства, вступившего в освободительную войну со своими угнетателями. Они преследовали свои цели и лишь приспосабливались в боевой практике к окружающей обстановке, по существу, не заинтересованные в разрушении местных вопросов борьбы, но используя для своих задач одинаково и «революционную» и контрреволюционную организации.

Ирландцам же, наоборот, пришлось маневрировать и приспосабливать формы и методы малой войны к условиям небольшой территории культурного театра войны. Но нужно сказать, что это маневрирование проводилось ими блестяще. Начав примитивной импровизацией — в смысле отличия от регулярной и постоянной армии, ирландцы довели импровизацию малой войны до высокой виртуозности, систематичности, постоянной организованности и гибкости при высоком коэффициенте динамичности и полезной активности.

Отсюда можно извлечь тот полезный урок, что малая война требует особого искусства всегда быть наилучшим образом готовым к действию, быть организованным всегда и на поле сражения, и в тылу — словом, везде, где нужно действовать и бить врага. Иначе разброд, несогласованность, медлительность во времени и пространстве сведут малую войну на нет, поставив ее участников под топор врага, или в лучшем случае переведут ее на рельсы индивидуалистического кустарничества, мелочности и крохоборства, никогда не достигающих целей.

…В общем же малая война расширила свои рамки, переключившись из сферы армий на рельсы повстанчества, работы с политическими организациями, для более полного использования ресурсов страны, помимо войсковых. Партизанство, организуемое войсками, дополнилось партизанством повстанцев при одновременном развитии диверсий. Районы действий малой войны от ближних тылов фронтов передвинулись в более глубокие области стран, захватив даже нейтральные государства в соответствии с задачами нанесения материального или иного ущерба противнику и его истощения всякими средствами и способами. Партизанство войскового типа проявило тенденцию отхода на второй план (чему способствовала позиционная война) перед партизанством — повстанчеством и в особенности перед диверсиями и индивидуальными актами агентурного порядка…

Наиболее полно процесс изменений задач и форм «малой войны» выявился в нашей гражданской войне.

После Октября фронты «большой войны» — а именно: сплошные окопы, тяжелые массы армий с центральным руководством и т. д. — распались окончательно, и наш противник первым перешел к легким отрядам, не связанным между собой в оперативном и организационном отношениях, разобщенным большими территориями, но одинаково ненавидевшим советскую власть и стремившимся к ее уничтожению. От махровых черносотенцев-монархистов и кадетов до представителей проституированного социализма — эсеров и меньшевиков, вместе с чехами и в союзе с Антантой — все образовали единый фронт борьбы против рабоче-крестьянской власти, все взялись за оружие. Но в силу своей слабости, как побежденные, но не сдавшиеся, они должны были перейти к импровизации вооруженной силы, к организации отрядов, ударных групп, к налетам, набегам, взрывам изнутри, к подготовке восстаний, заговоров, так как не имели регулярной вооруженной силы, чтобы немедленно и без остатка уничтожить только что зародившуюся власть в Москве и Петрограде. Отсюда малая война белых, их партизанская тактика в первые месяцы гражданской войны, их подвижность и «маневренность».

Царская армия была распущена. На смену ей рождалась новая классовая армия, тесно связанная с трудовой массой, но еще не выработавшая для себя ни норм организации, ни регламента действий. Белые, имевшие в своем распоряжении значительные офицерские кадры, могли создавать отряды только из остатков царской армии и методами той же армии. Иных они не знали и не могли знать. Естественно, что их отряды по форме напоминали собой те партизанские части, о которых шла речь у Балка, Клембовского и др., то есть части, выделяемые за счет армий. Однако природа этих отрядов была уже иная, так как отряды знали, что армии как базы у них нет, войскового командования и правительства также нет, поэтому базу приходилось искать только в антисоветских слоях населения, поддержкой которых можно было жить и за интересы которых следовало сражаться. Таким образом, партизанство белых, создаваемое по армейскому типу, фактически уже вырвалось из сферы армии и должно было искать иные формы действия и иные источники своего существования.

Красная Армия создавалась и оформлялась от имени советской власти, имела государственное значение, но не имела установленного трафарета своей организации, а равно и нового военного аппарата в центре и на местах. При таких условиях она должна была создаваться в процессе самой борьбы за счет рабочих и крестьян, при помощи органов гражданской власти и партии, следовательно, сразу же стать на иной путь своей практики, чем это было в царской армии.

Находясь в кольце империалистов и белой гвардии, Советская страна должна была держать сплошной фронт протяжением до 8000 км, что и для отлично организованной и снабженной регулярной армии было бы трудно, тем более это было тяжело для молодой Красной Армии, не имевшей возможности вести большую войну. Поэтому мы также должны были обратиться к партизанству, приступив к организации, наряду с красноармейскими частями особых отрядов в помощь Красной Армии, чтобы замедлить темп напора белой гвардии. Естественно, что эти отряды не могли быть отрядами чисто войскового типа, хотя они и выделялись на помощь Красной армии и действовали с ней заодно.

Здесь же нужно отметить, что первые партизанские отряды появились до создания Красной армии, они организовались в результате необходимости революционной самозащиты на местах. Интересно отметить, что известное сходство с этой местной самозащитой наблюдалось и в Турции после Мудросского перемирия. В 1919 г., когда в Турции не было крепкой регулярно армии (старая армия находилась в процессе демобилизации и разложения), началось наступление итальянцев в Адалию, французов в Сирию и Киликию, англичане оккупировали Месопотамию, греки высадились в Смирне. Турция, по существу, была безоружна, угроза раздела и превращения в колонию была для нее настолько велика, что правительство было бессильно что-либо предпринять одними своими средствами. На этой почве началось возглавляемое Мустафой-Кемалем-пашой активное национальное движение, результатом которого явилось создание на добровольческих началах «Армии национальной обороны». Эта армия имела в своем составе «…самые разнообразные отряды, действовавшие самостоятельно. В силу необходимости, турецкому командованию пришлось не отказываться от помощи даже разбойничьих банд. Действия этих отрядов являлись типично партизанскими (уклонение от постоянного соприкосновения с противником, налеты, выслеживание и потребление…» (Каратыгин). Эти партизанско-повстанческие отряды приняли на себя всю силу удара интервентов, давая возможность в то же время организовать внутри страны регулярную армию «Великого национального собрания» и вынудив итальянцев и англичан оставить центральную Анатолию.

Стихийно, самостоятельно, в зависимости от силы угрозы контрреволюции, рождались партизанские отряды. Так, крестьянство Самарской и отчасти Саратовской губерний в 1918 году выделило значительное число отрядов против белоказаков. Эти отряды, совершенно не имевшие у себя офицеров и вообще специалистов — военных инструкторов, успешно отразили натиск белого казачества — уральцев, обеспечив тем самым правый фланг восточного фронта до прихода туда сформированных частей Красной Армии. Так же рождалось партизанство в Сибири, на Украине, чтобы прогнать немецких и иных оккупантов и возвратившихся под эгидой их штыков местных помещиков и т. п.

С внешней стороны между способами действий белых и красных на первый взгляд как будто не было различий. Шкуро, Покровский, Мамонтов, Толстой, Дутов и др., обходя главное ядро красных войск, стремились нащупать их слабое место, прорваться вглубь тыла, разрушать железные дороги, сооружения, налетать на города или села, уничтожить коммунистов, советских работников и их семьи, аппараты власти, склады продовольствия и припасов, связаться с классово близкими элементами в тылу у красных: попами, кулаками, буржуазией, закладывая тем самым контрреволюционную ячейку для подготовки будущих восстаний и постоянного осведомления. Наводили террор на рабочих и крестьян, искали новые источники подпитки контрреволюции, чтобы затем уйти обратно в район своего первоначального пребывания. С другой стороны — отряды красных Сиверса и Киквидзе на юге, Чапаева и Гая на Волге и Урале и др. также умели «выследить, уклониться, отбросить, обойти, разбить» противника по частям, пробраться в тыл белых, уничтожать транспорт и склады, захватывать обозы, лошадей, поддержать в трудной борьбе рабочих и крестьян тыла белых, связаться с ними, уговорившись для дальнейшей борьбы, выведать точно состояние и намерение противника и снова отойти в родственные им районы.

Первые имели широкую материальную и людскую базу в стране, вторые же опирались лишь на тонкий слой верных прежним хозяевам людей, остро нуждались в помощи извне. На основе различия в социально-политических и материальных базах красного и белого лагерей, по мере расширения масштаба гражданской войны, создавались значительные различия в самом характере и типе белого и красного партизанства.

Красное партизанство рождалось или стихийно (лишь потом втягиваясь в русло руководства партии) или же формировалось под руководством ревкомов, других политических организаций и командования Красной Армии.

Например, во время мамонтовского набега (август-сентябрь 1919 г.), на основе директивы главного командования московским округом была разработана «Инструкция по организации мелких местных партизанских отрядов». По содержанию она очень характерна для обстановки того времени. Эта инструкция предписывала ревкомам немедленно организовать мелкие партизанские отряды по 5–10 человек, «подвижные, легко скрывающиеся и имеющие основной задачей непрерывно, настойчиво причинять неприятелю вред, постоянно беспокоить его, особенно ночью, утомлять и создавать вокруг него атмосферу грозящей отовсюду неуловимой опасности». Для создания сети таких мелких отрядов в качестве людского материала приказывалось брать союзы коммунистической молодежи, отряды особого назначения и вообще крестьянскую молодежь. Отряды должны были быть рассеяны вдоль вероятных путей наступления противника (железные дороги, шоссе и большаки) и следовать за противником при его передвижении.

Задачи указывались следующие:

— истребление одиночек-казаков и мелких разъездов;

— внезапное нападение на противника на рассвете с целью внести панику и разогнать лошадей;

— нападение на казаков, когда они перепьются;

— устройство ночных пожаров в селах, где ночуют казаки, внезапная ночная стрельба, поджог конюшен с казачьими лошадьми, телег и повозок с артснарядами;

— внезапное нападение на слабо охраняемые обозы, причем имущество, использованное отрядами, должно уничтожаться;

— порча мостов на шоссейных дорогах для препятствования кавалерии;

— увод, потопление паромов и лодок;

— присоединение к неприятельским отрядам под видом кулаков и белогвардейцев с целью сеяния паники путем ложных слухов, шпионажа, покушения на крупных командиров, взрыва артиллерийских припасов.

Дальше в инструкции писалось: «необходимо развить широкую агитацию в крестьянских и рабочих массах о способах борьбы с казачьими набегами и создать в массах твердую уверенность, что сотнями нападений многочисленных мелких отрядов можно довести неприятеля до полного бессилия. Необходимо, чтобы массы, имея перед собой примеры действий наших партизанских отрядов, сами создавали многочисленные партизанские отряды». Таким образом, инструкция отделяла работу агитации и пропаганды от боевой работы самих отрядов, возлагая первую на ревкомы, которые должны были тем самым помогать боевым операциям партизан, не ведущих самостоятельно политработы.

Такие отряды в оперативном отношении должны были действовать самостоятельно (руководствуясь этой инструкцией), без управления со стороны воинских частей, но поддерживая между собою связь. Они подчинялись ревкомам, которые должны были их использовать для целей разведки и своевременного получения сведений о противнике.

…Как только партизаны перешли к активному выступлению против контрреволюционеров, представителей гетманской власти, доносчиков, шпионов и пр., в громадном количестве сел и деревень началось поголовное истребление всех агентов гетманской власти, и в течение короткого времени Нежинский уезд был очищен от больших и малых насильников. Кропивянский с несколькими тысячами повстанцев захватил Нежин, отряды Шмидта подняли восстание на Полтавщине, захватив Прилукский, Пирятинский и Лохвицкий уезды и нанеся несколько поражений немцам и гайдамакам и др. В дальнейшем логика борьбы или точнее нарастающего движения трудящихся неизбежно привела повстанчество к открытому вооруженному восстанию против немецких империалистов и гетманщины…

Кроме указанных типов партизан-повстанцев была еще одна их разновидность, так называемые «зеленые». Среди «зеленых» необходимо различать шайки бандитствующих, шкурников, разные типы уголовной шпаны, не имевшие никакого отношения к повстанчеству, и группы крестьянской бедноты и рабочих, рассеянных белыми и интервентами. Именно эти последние элементы, оставляя насиженные родовые места, уходили в горы и леса (на манер «лесных братьев» в 1905 г. в Латвии и на Урале) и, не имея никаких связей ни с Красной армией, ни с партийной организацией, самостоятельно организовывали отряды с целью нанесения вреда белым при каждом удобном случае. В «зеленые» шли также красноармейцы, бежавшие из плена белых. Такое «зеленое» повстанчество наиболее мощно развилось в Черноморье, Крыму, Полтавщине и др. районах.

…Имея вначале небольшие группы — в 5–20 человек, «зеленые» сформировались довольно быстро в отряды по 60–70 вооруженных и затем, менее чем через два месяца, в самостоятельную «зеленую армию», насчитывающую до 12 тысяч бойцов, имевшую 14 отдельных батальонов, по 450 штыков в каждом, а также рабочие отряды, отряды особого назначения (коммунистические), ряд партизанских отрядов на территории Кубани. Эта «зеленая армия» имела свою твердую организацию, снабжение, транспорт, связь, санпоезда, госпитали, политотдел, три периодических издания («Фронтовик», «Освобождение» в Туапсе и «Черноморский крестьянин» в Сочи) и гражданский аппарат управления в занятых ею областях.

Начав свои действия с порчи проводов, нападений на транспорты, мелких стычек, засад и дерзких налетов на тылы белых, «зеленые» приступили затем к организации вооруженного восстания в Черноморье и к открытому наступлению против белых, ускорив тем самым падение деникинщины. Целью их действий было: как можно больше помощи Красной Армии, как можно больше вреда Деникину, возможно скорейшее соединение с Красной Армией и Советской Россией.

В Крыму в «зеленые» уходили помимо крестьян и рабочие, например, железнодорожники, которые, скрываясь в горах и лесах между Симферополем и Севастополем, объединились в малые отряды и сразу же принялись за боевую работу. Сначала она выражалась во взрывах стрелок на станции Симферополь, разрушении моста через р. Альму (единственный путь, соединяющий Севастополь со всем полуостровом) и т. п. Затем по мере увеличения сил начались налеты на склады, станции железных дорог, небольшие отряды белых, нападения на города, захваты, засады для войсковых частей противника и др.

…Указанное красно-зеленое повстанчество, самостоятельно возникая в тылах белых, в конце концов связывалось с партийными организациями и получало от них руководящие директивы, иногда оружие, боеприпасы и пр. Но даже без связи с партийными организациями их деятельность расшатывала всю организационную систему белых, как военную, так и гражданскую, поднимала рабочих и крестьян, отбирая из них боевые кадры, самим ходом своих операций вовлекая их в более активную борьбу вплоть до вооруженных выступлений.

Таким образом, как правило, красное партизанство во время нашей гражданской войны организовывалось партией и командованием Красной армии, гражданскими организациями и самим населением, восставшим против своих угнетателей. Красные партизаны имели районом действия весь тыл противника, его фланги и фронт. Действовали в форме набегов, поисков, массового террора, восстаний, разведывательных действий и т. п.

В отличие от красных, белые организовали свое партизанство исключительно через военное командование. При этом в качестве партизанских отрядов они использовали свои войсковые единицы, которые при благоприятной обстановке пускались в набег или рейд, преимущественно на наши фланги или ближний тыл. Таковы были действия уральских казаков: особенно удачен их набег в 1918 году на полк «Красная звезда» в с. Рохманиха Пугачевского уезда. Полк, только что сформированный в составе около 2000 бойцов, был захвачен врасплох и почти целиком уничтожен, часть красноармейцев была зарублена и расстреляна, часть потонула в реке, а часть уведена в плен. Набег полковника Мартынова на тылы 4-й армии в июне 1918 г. на хут. Зелененький и ст. Шипово и др. Таковыми же были действия кубанцев. Например, захват у станицы Медведовской отрядом генерала Маркова бронепоезда красных в 1918 г.; набеги с эстонского фронта отрядов Даниловых, набеги Покровского, Шкуро, Улагая, Каппеля, врангелевцев, Мамонтова, отрядов Юденича, финских групп и др.

В противовес белым красные имели совершенно самостоятельные партизанские отряды нескольких типов с различными задачами и формами своих действий. Это были:

1. Отряды, выделенные армией для набегов или рейдов в тыл противника. Такие отряды были довольно значительны, преимущественно конные с артиллерией и посаженной на повозки пехотой; таков был рейд червонных казаков во главе с Примаковым, рейд 8-й кавалерийской дивизии или набег Буденного на станицу Великокняжескую в марте 1919 г. и др.

2. Отряды, сформированные губернскими революционными комитетами или уездными революционными комитетами из крестьянской молодежи (членов комсомола, партийной организации и др.) и подчиненные через особых начальников гражданским организациям. Такие отряды были небольшими по составу, пешие и смешанные, но всегда без тяжелого оружия.

3. Отряды особого назначения, сформированные также губревкомами. Главная цель их была: шпионаж и провокация среди войск противника, а также террористические акты против белогвардейских командиров. Отряды вербовались исключительно из партийцев, лишь в крайних случаях из сочувствующих или беспартийных, но безусловно преданных советской власти. Такие отряды были всегда пешими и насчитывали от десяти до двадцати человек.

Партизанские отряды формировались не только на фронте или в районе, занятом противником и соприкосновения с ним. Подобные отряды заблаговременно изучали район своих возможных действий в случае приближения противника или его вторжения в данный район. Они заранее имели организацию подпольных партизанских ячеек в волостях, складов оружия и взрывчатых веществ, явок, связи с ближайшими ревкомами и парторганизациями. Свою работу партизанские отряды вели с таким расчетом, чтобы в случае вторжения противника иметь на своей стороне население и служить ядром для организации восстаний против белых.

В период сближения с противником, во время действий совместно с гарнизоном важных пунктов и действующими частями Красной Армии отряды выполняли задачи:

— разведки;

— связи между ревкомами, гарнизонами и частями Красной Армии;

— борьбы с разведчиками, лазутчиками и шпионами противника, захвата посыльных и курьеров его и пр.;

— устройства засад в лесах, на дорогах, в деревнях и селах, где вероятно прохождение и остановка противника;

— внезапных нападений на отряды и разъезды противника;

— распространения ложных слухов и т. п., чтобы не давать противнику покоя ни в движении, ни на отдыхе.

Если противник овладевал районом действий партизанского отряда, последний оставался в этом районе и действовал скрыто, переходя с места на место, меняя одежду, внешний вид и заметая всякими способами свои следы. В этом случае партизаны ставили себе целью нанести противнику возможно больше материального вреда, создать у него в тылу беспорядки и замешательство, портить его важные пути для прекращения подвоза к фронту продовольствия, снаряжения и отвлечь возможно больше его сил для охраны тыла. Объектами действий были: железные дороги, искусственные сооружения на шоссейных и грунтовых путях, телеграфные и телефонные линии, этапные пункты, склады продовольствия, фуража, обмундирования, снаряжения и оружия, обозы, транспорты и парки, средства связи, отряды белых и населенные пункты.

Партизаны по возможности не теряли связи с Красной Армией, давая ей своевременно сведения о противнике и о себе посредством особых лазутчиков, посылаемых через фронт.

Все подобные партизанские отряды, несмотря на различные методы их организации и управления ими, находились, по существу, на военном положении и получали денежное содержание распоряжением уездных революционных комитетов как красноармейцы. Поэтому такие партизанские отряды мы называем партизанами войскового типа, как созданные самой армией, или ревкомами на помощь армии, для поддержания с ней связи в моменты ее операций.

…Партизаны войскового типа использовали и армейскую технику, как авиацию и пр. Авиация выполняла задачи:

— разведки (иногда с аэрофотосъемками) объектов, подлежащих порче или уничтожению со стороны партизан;

— районов, намечаемых для набегов;

— связи с армией, гражданскими и партийными организациями;

— доставки партизанам подрывного имущества, материалов, боевых припасов и др.;

— перевозки агитаторов, агитлитературы и ее распространения;

— охраны партизанских отрядов путем атаки живой силы противника и его техники, выполнением демонстрационных полетов, с целью отвлечения противника от действительного местонахождения партизан и др.;

— совместных с партизанами боевых действий по разгрому противника.

…Помимо партизан войскового типа были еще иные партизаны, рождавшиеся стихийно или организованно, но как результат повстанчества масс против власти. Они не имели никакой связи с армией, в первые моменты существования у них не было организаций гражданской власти, иногда не было никакой связи с партийными органами. Восстающему населению необходимо было иметь вооруженную силу для самообороны от «набегов» властей и для дальнейшего развития и закрепления своего влияния в массах. Поэтому такие отряды всегда создавались в тылу воюющих и производили большое впечатление на сражающихся, внося в борьбу новый элемент социально-политического характера, иногда решающий для внешних боевых фронтов. Такие отряды мы называем партизанскими отрядами повстанческого типа, так как задачи, формы и методы их практики отличаются от партизанства войскового типа.

В конечном счете мы должны констатировать, что малая война в период гражданской войны вылилась главным образом в форму партизанства или точнее: партизанство поглотило собой малую войну, выявившись в двух видах: партизанстве-повстанчестве и партизанстве войскового типа.

Первое организовывалось вне армии и без ее помощи, самим населением или партией (нелегально). Повстанцы сами «творили» свою технику или с боем отбирали ее у врага. Они действовали всюду, имели свою особую организацию и тактику.

Партизанство войскового типа организовывалось армией, которая задействовала их в ближнем тылу или на флангах войск противника для поддержки и обеспечения собственных фронтовых операций; армия снабжала партизан боевой техникой, оружием, взрывчатыми веществами, боеприпасами, деньгами и пр. Партизаны придерживались уставов и наставлений, имели войсковые организационно-штатные структуры типа: отделение, взвод, батальон, эскадрон, дивизион и т. п.

Конечно, на практике первое и второе могут переплетаться, взаимно дополнять друг друга или сливаться в одно целое, образуя единый фронт борьбы как на стороне вооруженной оппозиции, так и против нее. Однако основным видом партизанства в гражданской войне, а значит, и в будущей войне все же следует ожидать партизанство-повстанчество организованного типа.

По отдельным периодам развития партизанской борьбы можно дать следующую общую характеристику ее форм.

Первый период, в силу слабости боевых организаций, их еще только накапливающегося опыта и т. д., отличается индивидуалистическими, засадно-террористическими формами борьбы с небольшим числом эксов (оружия), характеризующимися отсутствием общего плана и систематичности действий, небольшим размахом операций, связанных только с местожительством боевиков-партизан и самообороной организации или района. Объекты операций этого периода в различных районах будут неодинаковы, именно: в селах — добыча оружия и боеприпасов, паспортов и других документов у сельских властей, случайно попавших одиночек-солдат, офицеров и других; террор против сельских правительственных и полицейских агентов, прибегающих к насилию над трудящимися; освобождение арестованных товарищей во время самого ареста или передвижения их по этапу на подводах или походным порядком; борьба при помощи засад и подобных хитростей с отрядами карателей и усмирителей или сборщиков подати; в городах — добавляется охрана демонстраций, стачек, освобождение заключенных из тюрем (но не путем открытого нападения, для чего обыкновенно не хватает сил и средств), мелкая порча памятников, казарм, железнодорожного полотна, линий связи — телеграфа, телефона, машин, кранов на пристани, бронеавтомобилей, танков и паровозов и др.

Второй период отличается массовыми, дерзконападательными налетно-набеговыми формами боевой деятельности, со внесением известного общего плана и постоянства, регулярности операций. От самообороны партизанство переходит к наступлению, нанося ущерб врагу и всегда держа его в постоянной тревоге и атмосфере неожиданностей и сюрпризов, изматывая и дезориентируя его своими внезапными ударами.

Партизаны уже не ограничиваются местом своего расположения, а понемногу начинают превращаться в подвижные истребительные отряды различной величины и силы, перебрасываемые туда, где по общему плану нужен нажим на уязвимое место противника. Самые операции укрупняются, число объектов нападения по сравнению с первым периодом увеличивается, самый характер действий, подготовка и организация их усложняется. Они вырастают в серьезные стычки с полицией и войсками, начинаются открытые уличные и полевые бои, образуются фронты, отряды и различные штабы. Оружие захватывается на складах, в поездах, казармах. Массовый террор одновременно охватывает целые города или районы; налеты на учреждения, полицию или войска, железнодорожные станции, мосты, караулы, пароходы, радиостанции, водопроводы и т. д. производятся путем сосредоточения сил даже из других районов; происходит как бы обмен боевыми силами города и деревни; партизаны превращаются в профессионалов-бойцов, готовых во всякое время двинуться в поход от центра до самых далеких окраин и наоборот, чем облегчается организация набегов-рейдов «по тылам» противника.

В этот период необходимо особое напряжение со стороны руководства. Нигде при осуществлении оперативных замыслов не требуется так системы, которая в одно и то же время давала бы максимум согласованности энергичных усилий при чрезвычайной подвижности, быстроте и мелкокалиберности актов, как в малой войне этого периода. Но и в этот период партизанство не может стремиться к уничтожению или истреблению сил противника в целом, что отрицается сущностью его (партизанства). Оно лишь осуществляет ослабление, дезорганизацию, утомление противника, всячески затрудняя его работу и нанося ему вред. Партизанство — не меч, рассекающий противника на части и разящий его насмерть, а лишь острые занозы, вонзающиеся в тело врага так искусно, что он не в состоянии уберечься от них и противостоять им.

В третьем периоде партизанство протекает уже в обстановке легальности и за счет государства, сливаясь с армейскими действиями, но в основном оно сохраняет общий с повстанчеством характер операций, его методы, задачи и формы.

Так замыкается организационный и оперативный круг партизанства-повстанчества, являющегося основой и для партизанства войскового…

Под диверсиями раньше понимали второстепенные боевые действия выделенных от армии небольших отрядов с целью отвлечь внимание противника (ввести его в заблуждение), вынудив его выделить часть войск с главных боевых участков, и тем самым облегчить своей армии на главном направлении организацию и нанесение удара превосходными силами. Диверсии не преследовали решающих целей; они скорее должны были действовать на психику противника, на его моральную устойчивость, ослабление его воли, отвлекая его силы, приковывая их к тем пунктам или районам, которые были далеки от намеченного борющейся стороной места решительного удара.

Для диверсии назначалось как можно меньше сил, чтобы не ослаблять себя на главном направлении, тем более что успех диверсий всегда был более или менее относителен. Поэтому диверсионные войска, как малочисленные части, должны были изыскивать пути для достижения поставленных им задач не только боем, но и другими средствами: разного рода хитростью, поджогом, взрывом дорог и переправ, затоплением местности и т. п.

…Отличие от партизанства войскового типа заключалось в том, что диверсионные части были мельче и слабее партизанских; они состояли преимущественно из пехотных контингентов, даже одиночек. Они пробирались в тыл противника где-либо в стороне от фронта, скрывая оружие и свою принадлежность к армии, и уже потом на месте действовали своим оружием против тех объектов, которые им были намечены командованием, в то время как партизаны, большей частью коренные, выступали в тыл противника под видом войсковой части со всем приданным им оружием, но без обозов.

С развитием военной техники, увеличением армий, улучшением путей и средств связи, оборудованием тыла и его усложнением — диверсионные действия стали применяться не только в ближайшем тылу, но и в глубоком, в самой стране, питающей армию. Но так как пробраться туда через фронт, хотя бы самой незначительной войсковой части, было почти невозможно, то выполнение диверсий стали поручать особым агентам или группам, организуемым нелегально во вражеской стране. Таким образом, диверсии дифференцировались от фронта и армии, но руководство ими, правда, не всегда своевременно осуществляемое из-за затруднений в области связи, оставалось все-таки за армией, за ее аппаратом управления. Объекты диверсий также изменялись с течением времени, способы осуществления видоизменялись. Вся техника работы усложнилась настолько, что для диверсионной работы нужны были специальные знания, специальные средства и специальное умение.

Задачи диверсий, по существу, остались те же, но конкретизировались в зависимости от обстановки и средств. Ослабление противника: его устрашение и деморализация; расстройство его планов и дезорганизация работы органов управления, снабжения и обслуживания вооруженных сил; а отсюда разрушение, порча, взрыв, поджог, убийства (террор), отравление, дезинформация (в печати и устно), кражи и др.

Очевидно, вся эта работа должна протекать в чрезвычайно секретном порядке и бережно охраняться от всякого постороннего глаза, чтобы обеспечить себя от провалов и не дать противнику возможности раскрыть всю технику и методы этой работы. Вот почему диверсии, по существу, не могли быть массовыми действиями, они не могли связываться, в силу законспирированности и «деликатности» своих актов, с какой-либо крупной общественной или политической организацией, а осуществлялись малыми отрядами и одиночками, объединенными своей особой организацией, своей особой сетью вне армейских операций и связи с войсками.

В отличие от партизанства, всегда связанного с войсками или населением, всегда опирающегося на массовые движения, диверсии всегда индивидалистичны, не имеют корней в массах на местах, сплошь да рядом враждебных им, почему и совершаются обыкновенно людьми, присланными откуда-либо со стороны. На местах используются только отдельные подкупленные или завербованные агенты-помощники, или активные участники будущих диверсий (среди них могут быть идейные). Исполнители диверсионных актов — это бойцы, вооруженные, но не сражающиеся. Тогда как партизаны являются прежде всего сражающимися бойцами, выделенными для борьбы массой.

Таким образом, диверсии, начавшись в армиях, их ближайших тылах и флангах, эволюционировали в дальнейшем и в отношении своего районирования, продвинувшись в глубокий тыл страны. В отношении оперативного руководства, оторвавшись от непосредственной связи с армией, а в организационном — выделившись в особую сеть ячеек агентурного типа, строго законспирированную. Последнее и обусловило, между прочим, то, что диверсионная работа часто смешивается с так называемой «активной разведкой», занимающейся разными разрушительными действиями при помощи агентуры.

Так как обыкновенно разрушительная работа сосредоточивалась в разведывательных органах, имеющих агентурный аппарат, то и диверсии проходили по их же линии. Однако теоретически смешивать «активку» и диверсии совершенно невозможно и вредно, несмотря на пространственную совместимость их на практике. Первая преследует цели только разведки. Как на полях сражения войсковая разведка иногда добывает сведения боем, так и агентурная разведка принуждена получать нужные ей данные различными способами вплоть до убийств и разрушений. Однако цель всегда разведывательная.

Диверсии — это боевая работа. Они всегда имеют задачей ослабление мощи противника, не задаваясь совершенно разведывательными целями (для них разведка нужна постольку, поскольку она обеспечивает осуществление боевой задачи). В связи с чем организация диверсионной работы должна быть выделена от работы по активной разведке. Агент «активки» обязан своевременно добыть нужные сведения и передать их в срок куда приказано. От диверсионного агента этого совершенно не требуется, а следовательно, и сеть диверсионной организации не будет иметь некоторых звеньев, необходимых для связи в активной разведке.

Правда, иногда в зависимости от обстановки и средств легче выполнить диверсионный акт агенту разведки, что и делается на практике, но это не правило, а «применение исключительного положения» и обыкновенно бывает в периоды организации, то есть при слабости агентурного аппарата и малой разработанности организационной стороны диверсионных операций.

До XX века диверсии вообще были слабо развиты, так же как и активная разведка, но уже во второй половине XIX века они перешли на тот тип, о котором мы говорили.

В одном немецком журнале за 1908 год приводится указание на то, что французское командование давало задание агентуре в войну 1870–1871 годов по порче искусственных сооружений, чтобы помешать сосредоточению германской армии: «Из записок одного умершего французского шпиона видно, что… когда Эльзас уже был занят германскими войсками и управлялся германскими властями, ему было дано поручение взорвать один из туннелей у Цаберн». Это, конечно, диверсия, несмотря на то, что операция проходила по линии агентурной разведки.

Объектами диверсий были обыкновенно различные склады, железнодорожные станции (узловые), пути, казармы, патрули, отдельные офицеры и т. п. В качестве средств применялись взрывчатые вещества, поджоги, нож или револьвер. Диверсии распространялись главным образом на район ближних тылов, почти не касаясь страны и ресурсов глубокого тыла, причем приурочивались к моменту военных действий.

Однако по мере расширения масштабов войн рос и масштаб диверсий. Капитализм, как известно, создал массовые армии, дал новое, более совершенное оружие, требующее расходования большего количества боеприпасов, что вызвало, в свою очередь, необходимость длительной и более всесторонней подготовки к войне в мирное время. С увеличением армии нужно было увеличивать запасы и склады оружия, снарядов, сырья для производства их, расширять предприятия, строить новые заводы — пороховые, орудийные, сталелитейные и арсеналы. Увеличение производства предметов для войны потребовало организации и подвоза сырья к предприятиям, доставку им топлива, сооружения новых путей сообщений. Вместе с тем осложнилась и подготовка вероятного театра военных действий в смысле сооружения там укреплений, станций связи, путей сообщения, различных платформ посадки и высадки для армии и ее имущества, складов продовольствия и боеприпасов и т. д.

Подготовка к войне в целом приобрела настолько широкий и разносторонний характер, что выпадение или расстройство отдельного звена могло нарушить своевременное осуществление плана войны, в особенности в первый момент мобилизации и сосредоточения армии, когда чрезвычайно важно: кто возьмет в свои руки инициативу и нанесет быстрый и сокрушительный удар. Поэтому все государства стали тщательно следить за развитием вооруженных сил и темпом подготовки к войне соседних стран и принимали все меры к тому, чтобы или обогнать противника в росте своих вооруженных сил новым напряжением всей экономики страны (что не всегда удавалось), или же в мирное время ослабить его мощь такими мероприятиями, которые официально не могли бы быть приписаны конкурирующей стороне.

Отсюда стремление к тайному вредительству, организации диверсий еще в мирное время в области политической, экономической, военно-технической и др. или, по крайней мере, стремление к проникновению в мирное время внутрь страны противника, к самым недрам его хозяйства, первоисточникам военной подготовки, чтобы с объявлением войны можно было эти первоисточники разрушить, дезорганизовать, привести к бездействию на один-два месяца, сорвав тем самым мобилизацию армии и внеся панику.

С началом XX века область диверсий чрезвычайно расширяется. Одной из первых вступила на этот путь Япония. Она широко и умело использовала это средство против России еще до войны 1904–05 годов не только на театре военных действий в Маньчжурии, но и в глубоком тылу, в самой России. Кавара Мисако, состоявшая учительницей в ставке монгольского харацинского вана (ван — административная должность. — Прим, ред.) Гусан Норбо, уже после русско-японской войны выпустила книгу «Монгольский подарок» (Моко Микягэ), где в главе под поэтическим названием «Цветы сливы в снегу» особенно полно описала свою работу как агента Японии в Монголии против России и в том числе подготовку диверсионного акта, а именно разрушение Сунгарийского моста (попытка не удалась) в тылу русской армии. Другой писатель, Хасэгава Тацуносукэ, известный в Японии больше под литературным псевдонимом Фу-табатэй Симэй, хорошо владевший русским языком, переведший на японский язык несколько произведений Тургенева, — казалось бы, не должен был иметь никакого отношения к диверсиям и агентуре, но, как выяснилось потом, он был активнейшим сотрудником в области диверсий и агентурной разведки. Незадолго до мировой войны, после его смерти, друзьями писателя был выпущен в печать целый том, посвященный его характеристике как патриота, крупного художника слова и образцового гражданина, всегда болевшего «за интересы родины».

Его друг Оба Како пишет в этом сборнике про дела писателя Хасэгава, а именно организацию найма хунхузов[3] для диверсионных действий в тылу русских армий. Причем это проделывалось еще до объявления войны… «Когда же наступил год войны и облака порохового дыма разостлались над равнинами Манчжурии, то началось движение китайских патриотов-гверильясов, появлявшихся и исчезавших то здесь, то там, как духи и черти» — кратко резюмирует автор результаты работы Хасэгавы.

Нужно отдать справедливость писателю Хасэгава в том, что он умел вести диверсионные дела и организовывать агентурную сеть, используя и свои недюжинные писательские способности, и свои знакомства и связи, и… деньги. Конечно, он действовал не на свой риск и страх, а был тесно связан с Генеральным штабом и с Министерством иностранных дел, так же как и «писательница» Кавара Мисако.

Германия и Франция также усиленно готовились к войне и принимали меры к ослаблению военной мощи друг друга. Германия старалась использовать мирное время не столько для совершения самих диверсионных актов, сколько для их организации и подготовки, чтобы пустить всю диверсионную машину в ход сразу же с объявлением войны и поразить противника внезапностью и массовостью действий.

В этих целях Германия стремилась использовать сеть своих капиталистических организаций, которые проникали за границу по своей инициативе, конкурируя на рынках. Это естественное для всех капиталистических государств стремление к овладеванию рынками, к внедрению своего капитала, промышленного и финансового, в иностранную систему экономических связей давало хорошую крышу для организации диверсионной работы и агентурной разведки.

В конце XIX века немцы сумели заполучить в свои руки Корбейские мельницы (суточная продукция которых питала один миллион жителей района Парижа), снабжение почти всех восточных фортов Франции углем, снабжение аэростатных парков своим водородом, обслуживание некоторых органов военного ведомства изделиями своих фабрик. Например, немецкая химическая фабрика в Ля-мот-брей снабжала рядом продуктов несколько учреждений французского воздушного флота и даже провела подземный газопровод непосредственно в ангары военных дирижаблей.

Леон Додэ в своей книжке правильно подметил стремление немцев внедряться своими капиталами в такие французские районы, где имеются форты или укрепления, «поблизости от запасных путей и разветвлений, а главное — таких железных дорог, которые с минуты мобилизации будут служить для концентрации и перевозки войск. Они (немцы) находятся по соседству с фортами и с крупными складами угля и военных припасов, с арсеналами, поблизости от некоторых каналов и станций беспроволочного телеграфа, а также водопроводов и виадуков. Словом в таких местах, которые представляют собой нервные узлы национальной обороны, и если эти пункты будут повреждены или разрушены неприятелем, то это повлечет за собой огромную помеху, если не целую катастрофу». .[4]

Все это совершалось под флагом мирного экономического преуспевания, добрососедских коммерческих отношений и частной инициативы. В момент близкой угрозы войны, как например, в 1911 году, во время так называемого «агадирского кризиса», оказался «внезапно» взорванным мост Бислэ через Мезе в области Сен-Мигеля, испортилась оболочка одного аэростата в силу недоброкачественности газа, немецкое предприятие отказалось выполнить заказ французской фирмы «Клеман Баярд» на радиаторы для дирижаблей (своих радиаторов у французов не было) и другие «случайные и непредвиденные события». На самом деле это было началом диверсионных действий, что дало французскому правительству повод для пересмотра системы своей охраны страны и подготовки к войне.

Русский Генеральный штаб, подталкиваемый идеей реванша после войны 1904–05 гг., также думал одно время заняться диверсиями против Японии, но осложнения на западе отвлекли внимание его в другую сторону, и восточный диверсионный проект не был осуществлен.

В октябре 1910 года штабс-капитан Лехмусар предложил не ограничиваться одними «простыми разведками» (сбором сведений), а обратить внимание «на поддержание в корейцах того враждебного к японцам настроения, которое господствует теперь среди большинства корейского населения». Для этого он предлагал распространять особую литературу против японцев, а главное поддерживать инсургентское движение.

«Что касается ныне принятого способа борьбы инсургентов, — писал Лехмусар, — посредством вооруженных нападений на японских жандармов и маленькие войсковые отряды, то такой способ надо признать не достигающим цели, а вместо этого необходимо направить действия инсургентов главный образом на разрушение железных дорог, телефонных линий и опытных японских ферм, чтобы расстроить японскую экономическую жизнь в стране».

Таким образом, перед мировой войной различались диверсии:

— экономические (удар по предприятиям, железнодорожным путям и транспорту, финансам и вообще экономическим связям страны);

— политические (пропаганда, разложение и интриги в среде правительственных и влиятельных общественных организаций);

— военные (взрыв и порча вооружения, боевого снаряжение, складов, арсеналов, укреплений, станций связи и др.);

— террористические (убийство или отравление общественно-политических и военных деятелей).

В свою очередь, эти диверсии по форме можно разбить на активные (акты материального разрушения или уничтожения) и пассивные (саботаж, уклонение или отказ от выполнения той или иной работы, распространение слухов, замедление процессов производства), диверсии мирного времени и диверсии во время войны. Последние различались, в свою очередь, в зависимости от характера и задач по периодам войны. Диверсии периода мобилизации и сосредоточения армии и диверсии периода самой войны, после развертывания вооруженных сил. В период мобилизации острие диверсионных актов направлялось прежде всего на заторможение мобилизационных процессов армии, расстройство и внесение паники в ряды государственных органов, ведающих мобилизацией и сосредоточением армии; поэтому разрушительные действия касались железнодорожных путей, мостов, транспортных средств, складов, сборных пунктов, телеграфно-телефонных линий, арсеналов, снабжающих и обслуживающих учреждения армии, на фоне распространения преувеличенных и ложных слухов о силах и действиях противника и т. п.

В следующий период войны диверсии направились главным образом вглубь страны, к источникам питания фронта, к экономическим центрам — угольным бассейнам, металлургическим и металлообрабатывающим предприятиям, сырьевым базам, крупным базисным складам, центральным штабам, крупным узловым пунктам путей сообщения и связи, арсеналам и верфям, рабочим центрам и т. п., чтобы изолировать фронт от тыла, парализовать связь между ними, создать замешательство и расстройство в снабжении фронта всем необходимым, вызвать недовольство в тылу, нарушив его устойчивость, и тем ослабить фронт, расстраивать планы командования и т. п.

Мировая война выявила всю широту и огромный размах диверсионной работы и ее методов, охватив буквально и землю, и небо, и воду. Она показала, что чем солиднее и продуманнее была подготовка мирного времени, тем разнообразнее и мощнее была диверсионная практика во время войны, чем сильнее и разветвленнее были агентурные аппараты, тем быстрее и легче налаживалась диверсионная работа. Поэтому диверсионная деятельность стран участниц мировой войны отличалась по темпам, формам и средствам.

Русский Генеральный штаб, не обращавший в мирное время серьезного внимания на агентуру и ее работу в этом направлении, не смог организовать во время войны солидной диверсионной деятельности, хотя и затратил на нее значительные средства. Прежде всего он опоздал с диверсиями, упустив горячее время мобилизации и сосредоточения австро-немецких войск. Затем начал работу без определенной системы и тщательно продуманного плана, не учитывая ни оперативных замыслов своего командования, ни действий и сил противника, ни своих средств. Вполне естественно, что работа его пошла по линии наименьшего сопротивления, по кустарному, и, конечно, не могла дать удовлетворительных результатов…

Правда, были случаи организации саботажа в Польше, несколько взрывов на железных дорогах и других сооружениях, но все это носило случайный характер, происходило по местной инициативе. В центральных же органах было больше разговоров, чем дела.

Во всяком случае, даже незначительный опыт диверсионной работы русского Генерального штаба подтверждает значение диверсий во время войны в таких формах, о которых до мировой войны даже не думали.

Франция имела более богатую практику диверсионных актов, с некоторой продуманной системой, заблаговременной подготовкой и большим обоснованием своих планов. Но и она приступила к диверсиями не сразу по объявлении войны, а постепенно развивала свою работу, сообразуясь с экономической обстановкой и напряжением операций на фронтах.

Вслед за немцами Франция очень удачно использовала авиацию для диверсионных работ в тылу противника против объектов, игравших важную роль на театре военных действий: железных дорог, больших мостов, шлюзов, складов и др.

Летчик обычно брал с собой агента с взрывчатыми веществами и соответствующими приспособлениями, перелетал через фронтовую линию, заранее намечая пункт посадки, высаживал там агента и улетал обратно. Агент, пользуясь картой и предварительным знакомством с местностью, со всей осторожностью пробирался к пункту своей работы, делал то, что ему было нужно, и выпускал голубя или давал другой какой-либо сигнал аэроплану, чтобы тот доставил его обратно в свой район. Подпоручик Эмриш получил например подобное задание в 1918 г. Он вылетел с двумя пассажирами (агентами) для спуска их в районе Бурсэнь-Нэв и Бурсэнь-Вьель с задачей взрыва Лэфурского тоннеля, в тот момент, когда там пройдет поезд снабжения, чтобы таким образом остановить движение поездов, подвозящих войска и материалы.

По прибытии на место выяснилось, что движение поездов на указанной линии было слабое, а снабжение шло водным путем через Вальнакарские шлюзы у р. Мааса. Поэтому было решено взорвать вместо туннеля эти шлюзы. Ночью был подложен в определенное место динамит, проведены бикфордовы шнуры, в известное время их зажгли, и через 10 минут «взвился большой водяной столб, нос судна поднялся из Мааса, точно оно хотело выскочить на берег», и шлюз был уничтожен.

Конечно, такие случаи не всегда были удачны — для этого требовались и отличные летчики, и чрезвычайно выдержанные агенты, но французы частенько прибегали к такому способу, имеющему значение для ближнего тыла, ограниченного радиусом действия самолета.

Помимо ограниченности района действий к недостаткам этого способа необходимо отнести еще и то, что трудно, иногда совсем невозможно, заранее по карте наметить (и в точности провести в жизнь) пункт посадки для аэроплана и сам объект действий. Если бы не инициатива Эмриша, получился бы взрыв туннеля, не игравшего в то время почти никакой роли в системе подвоза из тыла, что ослабило бы значение диверсионного акта. С другой стороны, опять-таки выдержка и находчивость дали возможность Эмришу спуститься на виду немецких патрулей, обстрелявших летчика и его пассажира. Пришлось сжечь аппарат и после короткой схватки с патрулем скрыться в лесу, затем в окружении противника взорвать шлюзы и после взрыва в течение двух с половиной недель плутать по тылу противника и лишь случайно выйти в расположение итальянских войск. Элемент случайности в указанном способе играет большую роль, он создает известные трудности для систематической диверсионной работы, организуемой по плану на определенный календарный срок. Поэтому французы употребляли авиацию лишь для эпизодических актов, которые в общей системы борьбы иногда давали эффект, иногда же все дело ограничивалось только жертвами.

Более обеспеченной была работа при помощи сухопутных средств в глубоком тылу, направленная против промышленности и ее сырьевых баз. В этом отношении французы проявили большое уменье в организации, хорошую технику в исполнении и разнообразие приемов, вполне соответствующих обстановке. Нужно также отметить, что они предпочитали активные методы пассивным, прибегая к последним в редких случаях, если не считать известного сорта пропаганду и сеяние слухов, применявшихся перманентно.

Ввиду того, что в первой половине войны Германия имела по сравнению с Антантой превосходство в артиллерии, в особенности тяжелой, и располагала обилием снарядов, Франция направила все усилия диверсионной работы на заводы, занятые изготовлением артиллерии, снарядов, газов и т. п.

Для этих целей обыкновенно отправлялись группы французских агентов под видом рабочих на заводы Круппа в Эссене и другие города Германии, например, Штутгарт, Фрейнбург и т. п., где были сосредоточены названные выше предприятия. Эта работа вскрылась благодаря судебным процессам, происходившим в разных городах Европы. Особенно показательными были в этом отношении процессы в 1916 года в Базеле и Цюрихе (процесс шпиона Шенкеля и др.), раскрывшие, что отправка агентуры шла обыкновенно через Швейцарию, где были сосредоточены разведки всех враждующих государств. В мае 1918 года в Берне был громкий процесс драгунского лейтенанта барона Morice Mougeot von Tille и его 19 товарищей. Этот процесс показал, как велась диверсионная работа французской армии против Германии и Швейцарии. «Neue Zuricher Zeitung» писала по этому поводу:

«Эти иностранцы под гостеприимным прикрытием Швейцарского союза разрабатывали чудовищные планы — разведки диспозиции швейцарских войск на западной границе, укрепления на Юре, мест искусственных препятствий, возможности применения вьючного военного транспорта; организации уничтожения скота (посредством отравления), организации провокационных забастовок в Chippis, взрывов электрических предприятий фон-Вальдшут, разведки для целей вредительства фабрики в Шаффгаузене и т. д.»

На суде было установлено, что правой рукой лейтенанта Mougeot был уполномоченный от Парижа Дрейфус, державший в своих руках все нити диверсионной организации в Германии. Он употреблял для осуществления своих целей зажигательные бомбы, подсыпал яд в железнодорожные вагоны, в которых перевозился скот, в целях его отравления, а равно яд и в корм скоту, организовывал взрыв карбидной фабрики в Бадене и некоторых предприятий, работающих на оборону в Шаффгаузене и др.

Помимо этого французы применяли и такие средства, как отравление питьевой воды, съестных припасов, распространение заразных болезней среди людей и скота, в особенности заражение военных венерическими болезнями через особо подосланных женщин и т. п.

Франция учитывала, что ослабления противника нельзя достигнуть борьбой только на вооруженном фронте. Чтобы сломить его волю к боевым действиям, нужно применять все средства, но прежде всего уничтожить его производственные ресурсы, ставшие в современной войне главнейшим фактором устойчивости и победы. Промышленность стала теперь основной материально-технической базой войны, поэтому, естественно, требуется изыскать такие способы и силы, при помощи которых можно было бы если не совсем уничтожить эту базу, то ослабить ее настолько, чтобы противник не имел превосходства. В соответствии с этим французы стали разрабатывать вопрос о способах уничтожения тех или иных предприятий в тылу у немцев по определенному плану, и на вопрос о том, что именно нужно разрушить и как разрушать, они дали такой ответ:

«Невозможно разрушать все. Необходимо поэтому систематически уничтожать одни и те же органы, чтобы воспрепятствовать частичному восстановлению разрушенного». В качестве средств разрушения рекомендовались: взрывчатые вещества, инструменты (механические приборы), зажигательные препараты, разъедающие кислоты и другие химические соединения — жидкие, твердые, порошкообразные и т. п. Какие предприятия подлежат порче или уничтожению — этот вопрос решался всегда в зависимости от учета и оценки сильных сторон противника, наиболее опасных для Антанты.

Указывалось выше, что опасным пунктом для французов была немецкая боевая техника — тяжелое оружие и снаряды, а значит, предприятия металлургического и металлообрабатывающего характера. Работа последних, в свою очередь, обусловливается добычей руды и топлива, зависит от обслуживающих их электро- и гидростанций и, наконец, от путей сообщения и транспортных средств. В связи с этим в программе диверсионных действий намечались такие объекты:

а) металлургические заводы;

б) шахты — рудные и угольные;

в) электростанции и гидростанции;

г) транспорт — железнодорожный, водный и автомобильный;

д) склады и запасы.

Остальные объекты промышленности в тылу противника были неинтересны для французской диверсии, почему она трогала их разве только в особых случаях, когда это вызывалось соображениями оперативного порядка, в связи например с намечаемой на фронте крупной операцией, район которой близко соприкасался с объектом диверсии, как это было в деле летчика Эмриша.

Генерал Роберт Норман в своей книге «Разрушения и опустошения во время войны» дает точное указание, что именно следует разрушать на том или ином предприятии, причем считает нужным лягнуть немцев, якобы стремившихся «разрушать ради того, чтобы принести вред противнику или ослабить экономические его ресурсы в послевоенный период». Мы-де, французы, чужды этому взгляду, так как «цель войны — это мир» и «промышленность так же, как и железные дороги, является элементом прогресса и единения народов». После такого беззастенчивого пролития крокодиловой слезы о «культуре и единении» он продолжает: «чтобы действительно ослабить индустрию противника, необходимо первоначально осведомиться у специалистов, определяющих наиболее уязвимые и трудно заменяемые промышленные органы». Мы приведем некоторые детали из его указаний по разрушению промышленных предприятий, как они определились теперь на основании опыта мировой войны:

1. Шахты, колодцы:

а) сбросить на дно клети все материалы, расположенные поблизости, затем обрезать тросы клетей,

б) взорвать часть креплений, перепилить салазки для спуска клетей,

в) пробить обшивку на уровне грунтовых вод, чтобы затопить галереи (предварительно выяснить горизонт грунтовых вод).

2. Эстакады: подорвать устои ферм.

3. Подъемные машины: разрушить лебедки, паровые машины (поршни, цилиндры, котлы, фундаменты), в котлах трубы (желательно наполненные водой).

4. Сортировочные и промывочные приспособления: подорвать устои внешних сооружений.

5. Коксовальные печи:

а) расплавить ячейки, заложить заряд в топку,

б) разрушить экстракторы и приборы для возврата нагретых газов.

6. Электростанции:

а) взорвать динамо-машины и распределительные щиты;

б) прекратить смазку работающих турбин.

7. Вентиляторы: заложить заряды во втулки.

8. Насосы: действовать по трубопроводам по всей их длине, взрывая трубы, наполненные водой.

9. Компрессоры:

а) взорвать вал турбины;

б) взорвать фундамент динамо-машины: заложить один патрон между ротором и статором.

10. Запасы: сжечь, уничтожить запасные части машин и пр.

11. Металлургические заводы:

а) Сталелитейные: разрушить трубопроводы конвертеров, у вращающихся печей разбить цапфы.

б) Домны: разрушить воздуходувки под горном (предпочтительно во время работы печи).

в) Прокатные станы: разрушить ферму обжимного стана. Действовать по органам управления, паровым машинам и специальным электроустановкам.

г) Силовые станции: разрушить турбины, динамо-машины, газовые двигатели.

д) Станки: разрушить трансмиссионный вал или электромоторы.

12. Гидростанции:

а) разрушить шлюзы, ванны и упорные стенки, трубопроводы;

б) в самой станции разрушить турбины. Лопасти разрушать шашками.

13. Электростанции: подорвать вал машины и обмотку. Обмотку динамо-машин проще испортить посредством короткого замыкания, чем взрывать. (Роберт Норман. Разрушения и опустошения во время войны Париж, 1927).

Норман рассчитывает эти разрушения произвести силами и средствами инженерных частей, но диверсионные акты совершались в действительности агентами, специально обучавшимися подрывному делу. Причем курс нисколько не уступал курсу обучения инженерных войск. Средствами же они пользовались и военного типа, и «местного» образца, смотря по тому, что было удобнее и легче достать или пронести к объекту порчи или уничтожения.

Англия в своей диверсионной работе имела иное направление, чем Франция. Это обусловливалось отличием ее положения и роли на войне.

Война с первого же ее периода распространилась с европейского материка на азиатский и африканский, поэтому пути снабжения фронтов материалами и живой силой должны были пройти как по суше, так и по морям. Питание фронтов вызвало истощение жизненных ресурсов воюющих государств — необходимо было организовать подвоз различной продукции и сырья для населения и промышленности из нейтральных стран и колоний. В этом была особенно заинтересована Англия, поэтому ослабить на морских путях мощь немецкого флота стало жизненно необходимой задачей для англичан. Естественно, что эта задача и была поставлена для диверсионной деятельности.

Деятельность эта развернулась и в колониях Азии и Африки, и на территориях нейтральных государств, где производилось сосредоточение и накопление всякого рода тайных сил противника, чтобы потом двинуться и нанести удар в определенном направлении. Объектами диверсионных актов здесь были: военные и политические деятели и целые организации, средства транспорта и связи, склады и различные базы, штабы и другие военные учреждения и т. п. Наряду с этим в целях усиления блокады против Германии были применены диверсии, направленные на уничтожение или ослабление возможностей добыть и провезти в Германию различные товары и сырье. Объектами явились те же транспорты и склады, отдельные агенты-комиссионеры, агентства и общества и т. п. Районы действий избирались предпочтительно на территориях нейтральных государств — Швеции, Норвегии, Дании, Голландии, Швейцарии и др.

Таким образом, в отличие от Франции Англия свою диверсионную работу направила главным образом в сторону морских путей и морского транспорта, обеспечения работы удаленных от фронта баз снабжения, укрепления блокады, не затрагивая почти промышленных центров внутри стран противников. В отношении форм диверсий практика Англии не представляла большого интереса, так как это были те же — террор, налет, провокация мятежей, взрыв или поджог, потопление, распространение ложных сведений, организация саботажа и др.

Организация диверсионных актов посредством насаждения агентуры внутрь немецкого военного флота или его торгового флота не наблюдалась.

Германия, исходя из своего положения окруженной со всех сторон страны, сразу же пустила в ход все средства борьбы с врагами, чтобы ослабить блокаду и нажим на фронтах и получить оперативную свободу для скорейшей развязки военных событий. Всякий лишний день войны вел к ослаблению и уменьшению германских ресурсов — людских и материальных, в то время как противники увеличивали свои силы и продолжали дальнейшее развертывание боевой техники и промышленности, захватывая в сферу своего влияния новые страны в Европе, Азии, Америке. Вполне естественно поэтому, что борьба для Германии должна была направляться наряду с ведением фронтовых операций прежде всего по линии ослабления притока материальных средств к Антанте: расстройства органов питания се фронтов, внесения дезорганизации в правительственные, военные и промышленные учреждения, перерыва связи колоний с метрополиями, возбуждения первых против вторых, разрыва экономических и политических связей между государствами Антанты или, по крайней мере, внесения расстройства и недоверия между ними, ослабления производственных мощностей и сырьевых источников внутри стран Антанты и т. п., то есть в сторону стратегическо-экономических факторов, к самым жизненным центрам войны. Помимо официальной политической и дипломатической деятельности в нейтральных странах, а через них и в странах Антанты, Германия широко применяла диверсионную работу при помощи заблаговременно подготовленной агентуры именно в этих центрах.

По сравнению с другими странами Германия применяла диверсии в более плановом и систематическом порядке, увязывая их с боевой обстановкой по периодам, а также с общеполитическими и экономическими условиями борьбы внутри своей страны и внутри стран-противника.

При этом формы и средства диверсионной работы комбинировались в зависимости от конкретной обстановки, и активные диверсии всегда шли рука об руку с пассивными. Слово дополняло дело, индивидуальные акты охватывали целые районы, производя впечатление массовости агентурных сил, чередуясь всегда с групповыми актами. Формы диверсий у немцев не были закостенелыми и мертвыми трафаретами, но постоянно отражали новшества боевой техники и конспирации.

Немцы первые применили для диверсионных работ авиацию, первые использовали в этой области водные средства, первые пустили в ход химию и дали несколько образцов новых технических средств и приемов в диверсионной мимикрии.

В период мобилизации и сосредоточения армий они обратили внимание на применение активных диверсий, направленных на разрушение средств связи и передвижения, складов и некоторых предприятий, тесно связанных с мобилизационными процессами и обслуживанием мобилизуемых масс. Так, во Франции был организован взрыв железнодорожного моста близ Руана. В Версале разрушен водопровод. В нескольких местах испорчено железнодорожное полотно, телеграфные линии и др. В России были применены: порча железных дорог и мостов, поджог складов на заводах, выполнявших военные заказы: Лесснера, Сименса и Гальске. Поставка отравленных продуктов для армии (например, в Елисаветполе винный склад братьев Форер отпускал для госпиталей вино с ядовитыми примесями) и террор.

В области пассивных диверсий было организовано распространение слухов, саботаж, замедление в выполнении военных заказов, что наблюдалось и во Франции, и в Англии, и в России. Так, с объявлением войны Выксунские горные заводы, владельцами которых являлись немецкие подданные — Лессинг, фон-Швенецах и др., получили наряд на поставку в военное ведомство целого ряда предметов и материалов. Наряд был срочный, но часть заказа была заводом совершенно не принята, несмотря на наличие технических и материальных возможностей у завода, а часть не исполнялась в сроки, и все это тянулось целый год, пока расследование не установило, в чем здесь дело.

Сюда же нужно отнести работу по возбуждению польского населения в Привислянских губерниях, некоторых политических группировок в Галиции, организацию и поддержку польских вооруженных дружин, подготовку к использованию так называемой польской ирриденты для активных действий по уничтожению русских военных складов и транспортов.

По словам французской «Желтой книги» и «Второй белой книги», германский Генеральный штаб в своем докладе от 19 марта 1913 г. указывал на то, что во время войны «следует позаботиться вызвать волненья на севере Африки и в России… Восстания, организуемые в военное время политическими агентами, должны быть тщательно подготовлены материальными средствами. Они должны вспыхивать одновременно с разрушением средств сообщения…»

С первых же месяцев войны выяснился ее огромный размах, она вовлекла в свою орбиту не только воюющие страны, но и нейтральные, которые стали для воюющих базами снабжения и питания. Наибольшее значение в этом отношении имела Америка, откуда шли всякие материалы в Европу и в Азию к русским портам, затем Малая Азия и Китай как плацдармы для действий немцев против России, Японии и Англии.

Отсюда и диверсионная работа немцев с первых же дней с особенной силой развернулась помимо других стран в Америке и в Азии.

В Америке объектами диверсионных актов стали англо-французские пароходы, отправлявшиеся в Европу и к русским портам, заводы: химические, взрывчатых веществ и др. Формы диверсий: взрывы, порча, саботаж, сеяние различных слухов, коммерческие операции по перекупке сырья и т. п.

В Мексиканском заливе и Карибском море лейтенант-инженер Роберт Фой заарендовал и вооружил несколько торговых судов, которые нападали на транспорты, перевозившие в адрес Антанты боевые припасы и материалы.

В Малой Азии, главным образом в Персии и Месопотамии, немцы разрушали склады, связь, колодцы и дороги. По словам английского разведчика, капитана Тохай, немцы в широких размерах использовали группы и отряды местных племен. Особенно отличался в этой области немецкий агент, некто Васмус, «со сказочным успехом» организовавший разнообразные акты против англичан в форме налетов небольших групп племен южной Персии, из-за чего англичане должны были увеличить количество своих войск в тылу и ослаблять фронт.

На севере Китая — в Манчжурии — они организовали захват грузов, идущих в Россию (чай, скот и др.), разрушали железнодорожное полотно в районе Вэйшахе и Имяньпо, сжигали лесные заготовки КВЖД, организовывали взрывы железнодорожных мостов около Лао-ша-гоу и Харбина. То же делали на Уссурийской, Забайкальской и Южно-Маньчжурской железных дорогах и др. Быдла создана особая организация для порчи русских и японских железных дорог и причинения различного другого вреда — общество Гун-вэй-туань. Задачами этой организации были: убийства высших официальных лиц России и Японии, повреждение мостов и других важных сооружений, имеющих военное значение (в особенности моста на р. Сунгари, который предполагалось взорвать плавучими минами), поджог зданий КВЖД и штаба Заамурского военного округа, ограбление станций, подрывы портовых сооружений во Владивостоке, военных судов, интендантских складов, казарм, арсеналов; сеяние слухов, возбуждение ненависти к России и Японии — словом, все, что могло помешать перемещению войск в России и затормозить перевозку всякого снабжения на Запад, разрушая и дезорганизуя учреждения и аппараты, ведающие подобными вопросами. Конечно, не все эти замыслы удалось осуществить на деле. Но результаты в общем были значительны и, во всяком случае, лучше, чем у Антанты.

Наиболее трагична для Германии была неудавшаяся диверсия, организованная в конце 1914 года военным атташе в Пекине, капитаном Генерального штаба фон-Паппенгеймом для взрыва железнодорожного полотна и Хинганского тоннеля. Диверсионная группа из восьми немцев, четырех китайцев и одного монгола при 20 верблюдах и 5 лошадях под начальством Паппепгейма выступила из Пекина через Калган на р. Чол до Хингана. Группа имела достаточный запас взрывчатых веществ, деньги, карты, оружие и т. п. По дороге она остановилась у одного монгольского князька — Бабучжаба, с которым немцы вступили в переговоры о помощи, подкупая его самого и его офицеров. Паппенгейм думал организовать из монголов небольшие отряды для нападения на железнодорожные эшелоны, идущие с востока на запад с американской «помощью» для русской армии. Бабучжаб же, купленный еще раньше царским правительством, понял, конечно, какая работа нужна немцам, и решил с чисто азиатской сметкой получить еще раз с России мзду и захватить все имущество самой немецкой экспедиции в свое пользование. Благо, он нуждался и в деньгах, и в оружии, тонко выпытал у немцев и их проводников, что они везут, какую награду дадут ему и его людям за работу, и на словах согласился помочь им. На самом же деле Бабучжаб выделил «охрану» и проводников для экспедиции и приказал ей в дороге, недалеко от ставки, убить всех, что и было сделано монголами. В результате Бабучжаб получил богатые трофеи: несколько обжимов, тисков для обрезки фитилей, молотков, буравов для сверления камня, 5 коробок капсюлей, два ящика фитилей, 200 мелинитовых шашек, 40 бутылок нитробензола, 50 запальных шашек, 150 патронов гремучего студня, один ящик пироксилина, 10 килограммовых коробок неизвестного взрывчатого вещества, пять кругов бикфордова шнура и одну катушку быстрогорящего шнура, ящик с принадлежностями, восемь винтовок германского образца, 100 000 долларов и пр., а затем и награду от царского правительства.

Одновременно с работой в Северном Китае диверсии начались в Кашгаре, Китайском Туркестане и в Афганистане, с целью вызвать затруднения для России отвлечением ее войск для охраны границ. Такой же характер имели немецкие диверсии в Индии, Сиаме и Южном Китае против Англии и Франции. Из Америки немецкой агентурой была организована поддержка оружием и литературой через Китай индусских национально-революционных организаций по подготовке восстания против Англии. Склады оружия и взрывчатых веществ были заготовлены в Шанхае и Ханькоу. Отсюда оружие предполагалось везти двумя путями: морем в Калькутту и сухопутным через Юннань на границу Бирмы. Туда должны были прибыть немецкие агенты, предназначенные для руководства военными действиями. Последние должны были начаться из Китайского Юннаня. В 1915 г. в Бомбее арестовали одного из немецких агентов (Гершенс), который раскрыл часть этих планов. Вскоре были арестованы и агенты-индусы Гирнам Синг и Соган Лаль. У них помимо оружия, литературы и различных инструкций нашли адреса членов их организации. Поэтому были раскрыты склады оружия и взрывчатых веществ в г. Ганзе. В Шанхае был задержан один из руководителей в момент его отбытия в Калькутту с грузом оружия, доставленным на пароходе «Маверин» в один из пунктов китайского побережья между Шанхаем и Гонконгом. В Шанхае обнаружили также склад оружия у китайцев, служащих у германского подданного Нильсена, директора фирмы «Меркад», а затем был захвачен такой же склад и у самого Нильсена и др.

Так Германия охватывала своими малыми средствами войны глубокие тылы противников, стремясь к уравновешению сил на фронтах.

Усиливая диверсионную деятельность, Германия организовала ряд школ, подготавливавших специалистов по разрушительной работе. В этих школах обучались бомбометанию, подрывному делу, организации поджогов, использованию различных химических соединений, отравлению людей и скота, технике секретной службы и т. п. Школы выпускали достаточное число подготовленных специалистов, которые приходили на смену погибшим. Диверсии продолжали развиваться. В Мексике был произведен «заговор», предпринятый с целью вовлечения ее в войну против США. В Америке немцы взорвали и подожгли часть заводов и фабрик-заводов взрывчатых веществ «Этна», «Хойст и Дерик К.», «Дюпон», сталелитейный завод в Вифлееме и др. Была попытка минирования Канадской железной дороги. Наконец, с целью вызвать панику и беспорядки был организован поджог чикагских скотобоен и т. п. Благодаря хорошим агентурным позициям и отличным связям с транспортными организациями, в целях заторможения погрузки и отправки военных боеприпасов и оружия в Россию применялся способ разброски грузов по частям и их перепутывания, а иногда и утери. Поэтому в Архангельск или Владивосток прибывали орудия без замков, винтовки без затворов или без боевых пружин, которые поступали потом через несколько месяцев, также в разрозненном виде. Отправлялись подводные лодки, в пути у них терялись некоторые части, без которых они не могли действовать, или же все судно с таким грузом «самовзрывалось» в море, а команда почему-то спасалась и т. п.

Наряду с такой деятельностью было организовано каперство — морское пиратство для уничтожения судов противника, о чем имеется интересная книга капитана Лукнера, крейсировавшего в водах Атлантического и Тихого океана и потопившего не один десяток судов — английских, французских и американских.

По показаниям агента Бинта, около Гамбурга был организован лагерь, в котором обучались около 800 молодых финнов, предназначавшихся для сформирования офицерских кадров в случае финляндского восстания против России. Это восстание частично подготовлялось и немецкими средствами. На юг России отправлялись особые агенты не только для подготовки взрывов, но и для организации стачек и забастовок.

Скандинавия использовалась с целью организации сепаратистского восстания против России, порчи, уничтожения различных объектов, террора. На русско-шведской границе (Торнео-Хапаранда), через Торнео, при содействии русских чиновников, велись особые операции «торговли русскими кредитными рублями».

Для поддержки восстания синфейнеров в Ирландии был снаряжен специальный пароход «Либава» с оружием, организаторы были отправлены на подводной лодке.

Стоило Америке создать огромный склад горючего в Ля-Рошель, как для уничтожения его туда немедленно отправились агенты Германии во главе с сыном кайзера Вильгельма — Иоахимом. Он прибыл в Ля-Рошель под видом представителя Красного Креста для обслуживания пленных Германии в лагере. Поджог был организован через пленных немцев при помощи особых химических составов, подбрасываемых к зданиям в «случайно оставленной» одежде.

Для отравления и убийства людей и скота применялись мышьяк или стрихнин, трубочки с бациллами сапа, взрывчатые вещества в виде плотничьих карандашей и др.; для обесценения русских денег печатались кредитные билеты 500-рублевого достоинства и т. д. и т. п.

В 1916–1917 гг. особенно участились террор и взрывы, например, на Охтенских заводах, в Силостуне, Казани, Донбассе. В Севастополе взрывается линкор «Императрица Мария». Подготавливаются взрывы мостов на Днепре и Волге, взрывается ряд интендантских складов и транспортов, железнодорожные станции и узлы связи, ценные склады заводов (например, пожары на Балтийском заводе и в Николаеве) и др. То же самое наблюдалось в Америке, Франции и в меньших масштабах в Англии. Активность немцев в диверсионной работе показывает следующий факт, рассказанный капитаном Лукнером: пленные германцы в Девенпорте самостоятельно «умудрились испортить электрические зажигательные провода подводных мин после того, как те были освидетельствованы и приняты комиссией».

Одновременно с указанными операциями широко практиковалось распространение слухов с целью подрыва политической власти, расстройства отношений между Японией и Китаем, между Россией, Японией и Китаем, между всеми ними и Антантой и т. д., шла усиленная работа по обесцениванию денег своих противников путем выпуска фальшивых кредитных билетов, все это подкреплялось широкой агитацией о финансовых затруднениях в тыла противника, о развитии там революционных движений. В тех же целях происходило муссирование (устно, в печати, по радио, через агентуру противника и др.) слухов о силе германской армии и флота, их неисчислимых победах, большей частью вымышленных, чтобы подействовать на иностранные биржи (Америки, Англии и Австралии), затормозить фрахтование судов и внести панику в работу транспортных организаций.

Вполне естественно, что в такой атмосфере русские, французские, английские власти — военные и гражданские — не могли работать нормально и спокойно, всюду отыскивая немецких шпионов и агентов, против которых они должны были выделить значительные силы и средства. Приведем несколько характерных в этом отношении примеров.

В начале 1915 г. был пущен слух о снижении в Гирине (Манчжурия) немецкого аэроплана. Целью этого полета было разрушение Кругобайкальской железной дорога, вблизи которой авиаторы якобы намеревались высадиться и произвести взрыв. Причина же посадки вблизи Гирина заключалась в необходимости пополнить запас бензина, который должен был доставить немецкий агент, проживавший в Гирине. По этому поводу завелась большая переписка (имеется в архиве русского Генерального штаба) между русским и японским консульствами, между штабами округов и пекинской миссией. Были высланы особые агенты для проверки, тратились значительные средства, принимались тщательные меры охраны и… в результате все это оказалось провокацией, не имеющей под собой ничего реального, о чем впоследствии гиринский консул и донес, характеризуя историю с летчиком как «сплошной вымысел».

В январе 1915 года от французской агентуры русской разведке стало известно о том, что в Ханькоу под руководством немцев функционирует нелегальное общество турецких поданных, поставивших себе целью поднять против России мусульман Западного Китая. Несмотря на то, что из Ханькоу можно было добраться до мусульман Западного Китая лишь через несколько месяцев, так велико расстояние и так скверны дороги, этот слух, ловко пущенный немцами в каналы агентуры Антанты, возымел свое действие и русские, французские и др. военные власти приняли меры к выяснению и ликвидации названной организации. На самом же деле ничего подобного в Ханькоу не было, и Антанта сработала вхолостую.

В том же 1915 году в июне английская морская разведка вместе с французской передала русской стороне данные о том, что на острове Путу (один из островов архипелага Чжу-сан, напротив Нинбо) немцами устроена база для подводных лодок. Туда свозятся в разобранном виде подводные лодки, там функционирует штаб, который часто посещает германский консул вместе с бывшим офицером крейсера «Эмдена» Лаутербахом и др. Все это увязывалось с предлагаемой отправкой русскими войск из Владивостока в Дарданеллы. В английской, французской и китайской прессе в это же время появился ряд статей и заметок о силе подводного флота Германии, о его неуязвимости и дерзких набегах, о быстром распространении немецкого влияния чуть ли не до Северного и Южного полюсов.

Снова началась работа в штабах, консульствах и миссиях. Снова значительные расходы сил и средств Антанты, и… снова слухи оказались ложными.

В целях восстановления китайского населения, прежде всего маньчжурского, против русских властей в начале 1915 г. стали усиленно распространяться слухи о том, что Россия, потерпевшая поражение на всех фронтах, не в силах больше продолжать войну, почему она заявила Англии и Франции о необходимости немедленного заключения мира. Несмотря на старания последних удержать ее от этого ложного шага, она уже просит мира у Германии, уступая ей значительную часть своей территории. Кроме того, вследствие недостатка различных предметов снабжения армии и населения Россия стала делать безграничный выпуск кредиток. Их уже выпущено на 10 млрд. и решено отпечатать еще на 100 млрд. для приобретения меди, железа, различных материалов, зерновых продуктов и т. п., почему все кредитки в настоящее время представляют негодный хлам, который не принимают нигде во всем мире, поэтому и китайцам нужно прекратить прием русских денег и дать отпор обману русских властей.

Россия обыкновенно нанимала китайцев для черной работы на своей территории, в качестве землекопов, шахтеров, носильщиков и т. п. Такой наем производился и во время войны. Немцы немедленно использовали этот факт и пустили в ход версию о том, что у России не хватает солдат для боев и что население не в состоянии выделять здоровых, годных бойцов в окопы. Суть слуха: под видом найма китайцев на работу русские отправляют их на фронт, в жестокие бои, где китайцы гибнут от голода, заразных болезней и меткой артиллерийской и пулеметной стрельбы немцев. Однако, мол, последние, в силу присущей им культурности, как только узнали, что китайские отряды прибыли на фронт обманом и насильно, «отказались расстреливать невинных страдальцев», а просто окружали такие отряды своей мощной кавалерией при посредстве аэропланов и забирали их в плен, где они, китайцы, чувствуют себя в данное время превосходно.

Были в ходу и другие слухи, как, например, об укреплениях, возводимых якобы русскими по Амуру и Сунгари, о сговоре Японии и России по поводу раздела Китая, о подготовке оккупации Манчжурии и пр.

Таким образом, Германия в мировую войну наиболее полно практиковала диверсионные акты экономического, политического и военного порядка, активные и пассивные, индивидуальные и групповые, умело применяя разнообразные способы, формы и методы организации, чем и достигла значительных результатов, заставив Антанту серьезно считаться с этой формой борьбы и даже учиться у них.

Суммируя все данные о ходе диверсий в мировой войне, мы должны отметить, во-первых, увеличение значения диверсий в глубоком тылу противника, преимущественно диверсий экономического характера, направленных против промышленных предприятий, средств транспорта, складов и сырьевых источников, как наиболее действенно обессиливающих, истощающих и деморализующих противника. Во-вторых, возросшая по объему и роли работа по организации разного рода бунтов и заговоров также способствовала расстройству тыловой системы и разрушению элементов взаимосвязности и устойчивости всех элементов государства. Остальные виды диверсий лишь сопутствовали первым и носили более или менее эпизодический характер.

С точки зрения методологии диверсионной работы мировая война выявила необходимость систематической организации диверсионных актов, последовательно проводимых и постоянно увязываемых с оперативными соображениями и со всей конкретной обстановкой района действий, выбирая всегда наиболее жизненные и действенные объекты страны, но не размениваясь по мелочам и не увлекаясь легкими задачами, имеющими третьестепенное значение.

…Задачи диверсий остались прежние, но методы, средства и организационное оформление отшлифовались, стали более четкими, технически далеко шагнули вперед по сравнению с 1914 г., приобретая все более и более завуалированную, искусно скомбинированную форму. Темп диверсионной работы стал более энергичен и значителен, усилилась массовость диверсионных актов, их одновременность на крупных территориях, по заранее разработанному плану, с применением новых технических средств и более тесной увязкой их с конкретной обстановкой, причем более употребительными стали активные, а не пассивные диверсии, в особенности — террор.

С другой стороны, стала более заметной тенденция рассредоточения руководства диверсионной работой между политическими организациями и военными, причем больше влияния имеют гражданские органы,[5] чем военные.

…Как основной вывод из рассмотрения современной практики диверсий нужно признать, что в мирное время диверсии идут: активные — главным образом по линии экономики и террора, пассивные — политики. Чем усиленнее и лихорадочнее идет подготовка к войне, тем шире и энергичнее диверсии, тем они многостороннее и искуснее: от едва заметного саботажа и чуть уловимой провокации до массовых убийств, взрывов и поджогов на огромных территориях, как будто между собой не связанных.

Конечно, диверсии мирного времени это лишь кусочек того диверсионного плана, который будет осуществлен с началом войны. Вообще, нужно отметить, что диверсии полнее и систематичнее будут производиться в так называемый предвоенный период, или период, «угрожаемый войной», затем в период мобилизации и сосредоточения армии, и наконец, в период ведения войны по этапам наступления, обороны, подготовки крупной операции и т. д. Такая установка имеется у всех генеральных штабов, почему вся подготовка мирного времени направлена на «расчистку путей» для организации полной и сокрушительной диверсии, связанной с оперативными планами войны. Диверсии мирного времени есть лишь этапы этой расчистки, лишь элементы подготовки и ведения будущей войны, а следовательно, не имеют самостоятельного значения и сплошь и рядом кажутся случайными, легковесными и отнюдь не грозными признаками войны и будущего поражения.

Уметь распознать направления в подготовке диверсий, их организационную сеть и схему по тем данным, которые нам дает практика мирного времени, — очень большая и сложная задача, решение которой требует специальных условий и средств, но которая должна быть разрешена до начала войны каждым генеральным штабом.

Судя по характеру и темпу диверсионной практики XX века, мы должны ожидать: усиления диверсий перед самой войной — особенно в так называемые периоды «тревоги» или политического напряжения, в виде прежде всего взрывов и поджогов крупных промышленных складов сырья и полуфабрикатов, некоторых промышленных предприятий уникального типа, могущих быть использованными во время войны, складов дефицитного сырья и полуфабрикатов, а равно крупных портовых складов импортных материалов, порчи или уничтожения тем или иным способом различных силовых установок и энергетических источников, узлов сообщения и связи стратегического и общеэкономического значения, крупных баз-складов военного ведомства, различных устройств воздух-химобороны в глубоком тылу страны.

Наряду с этим, — не говоря уже о пышном расцвете разного рода пропаганды и агитации, — возможно диверсии террористического характера, усиленное просачивание через границу отдельных групп (одиночек), вербовка на местах исполнителей для тех или иных актов, при развитии пассивных диверсий всех форм и по всем линиям. Общая задача диверсий этого периода — непосредственно ослабить и расстроить основную материальную базу мобилизации и подготовки страны к войне.

…В период мобилизации диверсии начнутся в ближних тылах, в экономических центрах и складах, усиливаясь главным образом в отношении путей сообщения и связи, а равно и органов, снабжающих и обслуживающих армию. Здесь возможно ожидать применения авиации, водных средств, ядов, газов, массовых взрывов и поджогов, отравлений и убийств ответственных военных работников и т. п. В этот период диверсии принимают по типу своих объектов более военный характер, приближаясь к районам сосредоточения и развертывания вооруженных сил, чтобы потом, по окончании этого периода, снова уйти в глубокие тылы, в свои основные экономические районы работы.

Общая задача для диверсий периода мобилизации может быть сформулирована так: расстройство основных процессов мобилизации, войсковой и хозяйственной, в целях внесения путаницы в работу, удлинения мобилизационных сроков и нанесения материального ущерба.

Отсюда и частные задачи :

1. Помешать эвакуации промышленных предприятий, складов с запасами сырья и материалов и т. п. приграничного района.

2. Затруднить вызов по мобилизации людей, лошадей и обоза.

3. Затруднить погрузку и выгрузку всяких предметов снабжения армии и эвакуируемых организаций, чтобы застопорить движение по железным дорогам.

4. Замедлить движение эшелонов и смять плановые графики, чтобы сорвать сроки мобилизации.

5. Дезорганизовать транспортные средства порчей или уничтожением паровозов, вагонов, цистерн, пароходов, авто и аэро и др.

6. Уничтожить объекты железнодорожного и водного движения: мосты, трубы, шлюзы, водокачки, блокпосты, стрелочные приспособления, переводные круги, депо, склады угля или нефти, электростанции и т. д.

7. Прекратить, хотя бы на время, связь, — телеграфную, телефонную и радио.

8. Уничтожить базы, арсеналы, казармы, водопроводы, подачу света, хлебозаводы, предприятия военной промышленности и др.

9. Применить террор против военных и правительственных деятелей.

10. Дезорганизовать работу штабов и учреждений, проводящих мобилизацию….

Таким образом, диверсия как одна из форм малой войны является необходимым элементом современной подготовки к обороне страны и ведению войны.

Подведем итоги анализа характера и сущности малой войны:

— Малая война может возникать самостоятельно, в процессе своего развития перерасти или в большую войну, или во всеобщее (большое) восстание, а может сопутствовать большой войне, развиваясь лишь в одних каких-либо своих формах. Наконец, может совершенно замереть, перейдя в сферу пассивных диверсий и скрытых форм вредительства словом или делом, т. е. малая война не венчает борьбу сама по себе и не является единственной и решающей формой борьбы.

— Основными формами малой войны являются партизанство и диверсии, причем первое осуществляется в форме партизанства-повстанчества и партизанства войскового типа.

— Диверсии индивидуалистичны (одиночки, небольшие группы), партизанство массово (отряды). Вместе они формируют единый процесс вооруженной борьбы на определенном отрезке времени и территории. Чрезвычайная законспирированности операций диверсионного порядка, их внешняя разобщенность друг от друга, организационная специфичность и др. не могут служить причиной для выделения их из общей суммы операций малой войны, так как социальная природа и цели диверсий тождественные с малой войной.

— Партизанство и диверсии — звенья одной цепи, узловые моменты в развитии форм малой войны. Диверсии могут переходить в повстанчество, и наоборот. Партизанство войскового типа взаимосвязано с повстанчеством и диверсиями. Повстанчество может вырасти из отдельных актов до массового вооруженного восстания. Но может выродиться и перейти в собственное отрицание.

— Малая война чрезвычайно самобытна и динамична в своих формах и методах. Рецепты и схемы гибельны для нее. Она растет творчеством масс в процессе борьбы. Регулярное начало чуждо ей. Организация средств и сил, определение объектов удара и способы действий в малой войне строго соответствуют каждому моменту, каждому району (территории), каждой боевой задаче, каждой операции, поэтому творческая и целесообразная импровизация в малой войне (во всех ее формах) — необходимейшее условие для ее ведения.

— Малая война в данное время приобретает большой удельный вес в ряду средств вооруженной борьбы. Она будет играть значительную роль в будущем, в смысле применения ее со стороны наших противников. Следовательно, должно быть наше адекватное противодействие. Последнее требует заблаговременной проработки вопросов теории и практики малой войны, соответствующего учета всех данных о действиях противника и разработки специальных планов борьбы.

…Окончательное определение малой войны, по нашему мнению, будет следующим:

Малая война есть совокупность вспомогательных импровизированных (в противоположность однообразию и постоянству регулярных типов), активных действий борющегося за свои интересы класса (нации) для нанесения своему противнику непосредственного материального или иного ущерба всюду, где это возможно и всеми доступными ему средствами в целях лучшей для себя подготовки решающих результатов на главных фронтах борьбы.

(Источник: По материалам книги: Дробов М.А. Малая война: партизанство и диверсии. — М.: Госвоениздат, 1931, с сокращениями.)

Нельзя взрывать мосты вблизи от тех мест, где живешь. Жить надо в одном месте, а действовать в другом.

(Эрнест Хемингуэй «По ком звонит колокол».)

Об Орловском — чекисте и Орловском — председателе знаменитого колхоза «Рассвет» написаны полдесятка книг и сотни газетно-журнальных очерков, сняты документальные фильмы. Ставшая событием на союзном киноэкране 60-х годов художественная картина «Председатель» с Михаилом Ульяновым в главной роли — она тоже имеет в основе реальную фигуру Орловского. С подобными произведениями невозможно, да и нельзя, полемизировать, поскольку каждый вправе хранить в своем сердце тот человеческий образ, который ему ближе. Но также все мы вправе получать об исторических личностях подробную документальную информацию.

А такая информация имеется.

Начиная с 1968 года, когда умер К.П. Орловский, белорусские чекисты тщательно собирали воедино архивные сведения, имеющие отношение к их выдающемуся коллеге. Документов или их копий в досье Орловского накоплены сотни — с грифами Первого главного управления КГБ СССР, Главного разведывательного управления генерального штаба, ГУЛАГа, союзного Особого архива, в котором концентрировались трофейные материалы… Но в прежние времена использованию подлежала лишь та часть массива данных, которая соответствовала высочайше утвержденной концепции образа дважды Героя. А это было немного.

Предлагаемая публикация выстроена на документах и фактах, которые до самого недавнего времени являлись недоступными исследователю. То, что удалось прочесть мне, не видел ни один титулованный историк.

Акцентируя новые данные, я сознательно решил не пересказывать общеизвестную информацию об Орловском. И именно поэтому предлагаемый очерк может показаться тенденциозным. Возможным оппонентам предлагаю считать всю так называемую публицистику частными записями журналиста на закладках в архивном деле. У кого-то другого такие записи, несомненно, были бы иными. В любом случае сообщаю, что, читая архивное дело, я испытывал прежде всего громадный интерес к сильнейшей личности — К.П. Орловскому.

В разные годы Кирилл Орловский заполнил для кадровых служб ВЧК, ОГПУ, НКВД несколько так называемых «особых анкет» и несколько раз излагал на бумаге свою биографию. Но нигде и никогда еще эти документы не публиковались.

Держу в руках рукописный подлинник автобиографии Орловского, составленный в феврале 1941 года перед убытием в спецкомандировку в Китай. Вот как добуквенно выглядит этот текст:

«Автобиография

Я, Орловский Кирилл Прокофьевич родился 18/ 1–95 года в дер. Мышковичи Кировского района Могилевской области в семье крестьянина-середняка. До

1915 года жил вместе со своими родителями в дер. Мышковичи.

С 1915 г. по 1918 год служил в царской армии сначала в 251 пех. запасном полку рядовым, а в 1917 году служил в 65 пех. стрелковом полку, на западном фронте, командиром саперного взвода.

В 1918 году проживая в дер. Мышковичах я связался с подпольным комитетом партии большевиков в гор. Бобруйске и по заданию последнего с июня по декабрь месяц 1918 года работал командиром краснопартизанского отряда в тылу немецких оккупантов.

Весь 1919 год работал в Бобруйской Ч.К. в качестве сотрудника, учился на курсах командного состава РККА и одновременно, будучи курсантом, воевал на Западном фронте против белополяков и Ленинградском фронте против войск генерала Юденича.

В мае месяце 1920 года окончил 1-е московские пехотные курсы командного состава я был командирован в распоряжение штаба Западного фронта в гор. Смоленск, откуда 21/V-20 года был переброшен в тыл белополяков, в Мозырьские и Глусские леса для организации краснопартизанских отрядов.

С мая по июль месяцы 1920 года в тылу белополяков я организовал краснопартизанский отряд, с которым взорвал один Жел. Дор. мост, уничтожил два деревянные моста, взял обоз противника количеством 60 подвод и убил не меньше 200 чел. белополяков.

С 1920 г. по 1925 год по заданию Разведупра работал в тылу белополяков, на территории Западной Белоруссии, в качестве начальника участка, вернее, был организатором и командиром краснопартизанских отрядов и диверсионных групп, где, за пять лет, мною было сделано несколько десятков боевых операций, а именно:

1. Было остановлено три пассажирских поезда,

2. Взорван один Жел. Дор. мост,

3. Занимались две Жел. Дор. станции,

4. Занимались три местечка,

5. Занималось несколько помещичьих имений.

6. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито больше 100 чел. жандармов и помещиков.

За семилетнюю боевую краснопартизанскую работу я потерял своих бойцов убитыми 3 человека и около 10 человек раненых.

С мая месяца 1925 года по май месяц 1930 год я учился и окончил комвуз нац. меньшинств народов Запада в Москве.

С 1930 г. по 1936 г. работал при особом отделе НКВД БССР по подбору и подготовке краснопартизанских кадров на военное время. Работа эта именовалась «Спецбюро».

Ввесь 1936 год по личному желанию работал на строительстве канала Москва-Волга в качестве начальника строительного участка.

Ввесь 1937 год был в командировке в Испании, где два месяца работал в глубоком тылу фашистов на диверсионной работе.

1938 год находился на курсах при Особом отделе НКВД СССР.

1939–1940 годы работал в г. Чкалове в сельхозинституте на адм. хоз. работе.

С июля м-ца 1940 года по настоящее время при 5 отделе ГУГБ.

Член ВКП(б) с 1918 года и никаких партийных и административных взысканий не имел и не имею.

Раскулаченных, высланных, иноподанных, проживающих за границей родственников не имел и не имею; Все мои родственники работают в колхозе «Красный партизан» Кировского р-на Могилевской области.

За боевую работу в тылу противника правительством СССР награжден орденом Ленина и правительством БССР орденом трудового красного знамени БССР.

(10/II-41 г. Орловский».)

Еще один вариант автобиографии, составленный после Великой Отечественной:

«…В 1906 году поступил в Поповщинскую приходскую школу и окончил в 1910 году. С 1908 по 1915 г. работал на сельском хозяйстве своего отца в д. Мышковичи. С 1915 по 1918 г. служил на военной службе, сначала в Москве, а потом на Западном фронте. С января 1918 по июль 1918 г. имел перерыв и работал на с/х в д. Мышковичи. С августа 1918 по декабрь

1918 г. — командир Качеричского краснопартизанского отряда Бобруйской области, с декабря 1918 по май 1919 года — сотрудник Бобруйской ЧЭКа. С мая

1919 г. по май 1920 г. — курсант первых московских курсов — г. Москва, командного состава, с мая 1920 по май 1925 г. — командир краснопартизанских отрядов в Польше.

С мая 1925 г. по 1930 г. мая м-ца — студент ком-вуза гор. Москвы. С мая 1930 г. по январь 1936 года — уполномоченный особого отдела НКВД 5 стрелкового корпуса — г. Бобруйск.

С января 1936 г. по январь 1937 г. — начальник участка строительства канала Москва-Волга — г. Дмитров Московской области.

С января 1937 г. по январь 1938 г. — заграничная командировка по линии НКВД в Испании.

С января 1938 г. по февраль 1939 г. — студент спецкурсов НКВД г. Москва.

С февраля 1939 по март 1940 г. — пом. директора Чкаловского с/х института — г. Чкалов.

С марта 1941 г. по май 1942 г. — загранкомандировка по линии НКВД в Китае.

С мая 1942 по август 1943 г. — командир развед. диверсионной группы в тылу врага — Барановичская область.

С августа 1943 г. по декабрь 1944 г. — сотрудник НКГБ СССР — г. Москва.

С января 1945 г. и по настоящее время работаю председателем колхоза «Рассвет» Кировского р-на Бобруйской области».

Расхождения в текстах автобиографий, внешне не очень примечательные, имеются, и о них мы скажем позже. Кое-что и пропущено: например, поступление на службу в Оршанскую ЧК в мае 1918-го. Но сегодня трудно понять главное: зачем нужно было врать выпущенному в 1984 г. Воениздатом «Военному энциклопедическому словарю», а также энциклопедии «Великая Отечественная война» издания 1985 г. и другим справочникам, сообщая, что Орловский состоял в органах НКВД с 1938 года?..

Одну из причин я виду в необходимости замалчивать статус Орловского периода 1922–1925 годов. Не саму диверсионную деятельность на территории Западной Белоруссии, о чем написано множество популярно-героических страниц, а именно личный статус.

Пытаюсь для себя разобраться в следующей коллизии.

Новорожденная суверенная Польша и молодая Советская Россия долго и с переменным успехом воевали. Ходил взад-вперед каток войны по спине, как водится, белорусского народа. Минск поляки брали, если не ошибаюсь, два раза. Конница Тухачевского и Гая омочила копыта в Висле, залетела аж за Варшаву, но тут Польша поднатужилась, да и перепуганная Антанта ей помогла, и случилось знаменитое «чудо на Висле» — в августе 1920-го большевики крепко получили по зубам… А не надо было устраивать в Европу авантюрный поход за мировой революцией!

Кремлевским мечтателям выпало заключить с поляками нефартовый в смысле территорий мирный договор, но для белорусского народа, на котором производились военных эксперименты, этот договор был просто трагическим: нацию располовинили между двумя государствами.

И все-таки, цивилизованно подписанный между двумя странами мирный договор, каким бы «похабным» он ни был, — это договор. В марте 1921-го в Риге утвердили, что:

«…стороны отказываются от всякого рода интервенций либо их поддержки;

обязуются не создавать и не поддерживать организаций, имеющих целью вооруженную борьбу с другой стороной…»Между прочим, было записано, что «…Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальностей, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов».

Итак, договор есть. Вот только что за «Нелегальная военная организация» (НВО), нацеленная на ближний Запад, действует при Штабе Красной Армии? Вы когда-нибудь что-нибудь слышали об этой организации?.. На лекциях в университете мне тоже о ней ничего не рассказывали.

А выходило так, что Орловский являлся гражданином СССР, кадровым красным командиром и по приказу верховного своего командования вел боевые действия на территории страны, с которой имелся договор о мире и добрососедстве. Поскольку территория смежной страны была методично поделена на «участки», где боевыми действиями руководили такие же кадровые командиры из СССР, то все это вместе достойно определения «государственный терроризм».

В разделе «награды» послужного списка Орловского имеется очень примечательная запись: «Уполномоченным штаба войск Запфронта т. Дипаном награжден огнестрельным автоматическим оружием системы «Парабеллум» за № 985 с надписью «За боевую работу на Западном фронте». — Приказ по управлению уполномоченного ШВЗФ за № 51 от 6 ноября 1923 г.».

И не стеснялись же в 1923 году применительно к Польше оперировать такими понятиями как «фронт», «боевая работа»…

Да, у всякой страны имеются спецслужбы, и в порядке вещей то, что они занимаются «активкой» на чужой территории. Но вся штука в том, что Орловский и его боевые товарищи не противостояли напрямую «двуйке» — знаменитому второму разведывательному отделу польского генштаба, не имели своей непосредственной целью подрывные эмигрантские центры, окопавшиеся в Польше. Они в общем и целом «поднимали волну гнева трудящихся Западной Белоруссии».

Да, было всякое: и засилье новоявленных польских «казаков» — осадников, и презрительная кличка белорусов — «чубари», и многое другое. Но непонятно у Орловского и его «моджахедов» главное: адекватность вооруженных действий и выбор целей. Метод же просматривается один: чем хуже — тем лучше. Завязать драку, а там видно будет.

Один из активистов Белорусской крестьянско-рабочей Громады Сергей Хмара (Синяк) — человек, который в польских, советских и немецких тюрьмах отсидел более десяти лет, писал в мемуарах: «Коммунисты запускали провокационные слухи, что если Западная Белоруссия начнет вооруженное восстание, то Советская Белоруссия провозгласит себя независимой и поможет нам оружием, чтобы соединиться в Белорусское Государство, отдельное от СССР».

Комментарии тут излишни.

В захватывающих историях «для детей среднего школьного возраста» про Муху-Михальского (боевой псевдоним Орловского) много есть веселого и даже умилительного. То он ограбил помещика, переодевшись ксендзом; то дал бедному крестьянину денег на корову; то, захватив в плен польских вояк, приказал им выпороть друг друга.

Ну, а в реальности чем занимался Орловский-Муха? Читаю сводку управления государственной полиции о его операциях в Полесском воеводстве:

— 6 февраля 1924 г. группа в составе 40–50 чел., вооруженная винтовками, гранатами и револьверами, в селе Караевичи (Лунинецкий повет) уничтожила телефонную линию, ведущую в село Ганцевичи;

— 7 февраля группа в составе 20 чел. разгромила помещичий кооператив «Едность»;

— 25 февраля отряд Мухи-Михальского разгромил помещичье имение в селе Заречье…Особенно интересно насчет помещичьего кооператива «Едность». Название это означает единство. Слово — считай что синонимичное коммуне. И вот задумываешься: а чего это ради паразиты-помещики решили сорганизоваться в коммуну?

В карты играть? Бимбер для собственного удовольствия сосать ведрами?..

Наверное, все-таки — заниматься высокоэффективным сельскохозяйственным производством, поставлять на рынок зерно, мясо, молоко.

А что производил Орловский? Классовую борьбу?

Да, рядовой сельский труженик Западной Белоруссии был задавлен эксплуататорами-кровопийцами. Но он не узнал массового голодомора, искусственно вызванного в СССР в процессе сплошной коллективизации. И в конце концов он мог свободно уехать на заработки в США, Канаду, Аргентину. А куда «уезжали» людей из восточнобелорусских областей? На Полярный Урал…

Самое печальное то, что Муха-Михальский как оружие мести Москвы за «чудо на Висле» был сначала. А польский концлагерь в Березе-Картузской — уже потом.

В чем тут военно-стратегическая глубина: выследить и убить деревенского полицейского — пьянтоса, курощупа и бабника, каждый шаг которого известен всей гмине?

Разумеется, и «двуйка» проводила активные мероприятия в глубине советской территории. И далеко не все дела ГПУ — НКВД о польских шпионах были сфабрикованы. Но кто укажет на агента польской спецслужбы — гражданина и кадрового офицера этой страны, который бы по аналогии с Орловским (см. публикуемую автобиографию) смог бы написать в своем отчете: «За один только 1924 год мной убито больше 100 чел. милиционеров и директоров совхозов». Еще раз перечитал монографию доктора исторических наук А.Г. Хохлова «Крах антисоветского бандитизма в Белоруссии в 1918–1925 годах»: не было таких агентов!

Булак-Балахович? Его батальоны отаборились в Беловежской пуще, превратившись в рабочие артели, а сам Станислав Никодимович заделался крупным лесопромышленником…

Наступил 1925 год. В московской бухгалтерии всемирной пролетарской революции так и этак прикинули на костяшках и вывели: дебет с кредитом не сходится — революционная ситуация в странах Запада, несмотря на все накачки, созревать не желает… Плюнули тогда и постановили: «активку» за кордоном до поры сократить, убытки списать. Орловского и других кадровых красных диверсантов отозвали в СССР. Соответственно сникло всеохватное пламя классовой борьбы. Газета «Правда» перестала из номера в номер сообщать о массовых проявлениях гнева трудящихся Западной Белоруссии против гнета белополяков.

…Москва пробно постукивала в двери Лиги наций, и головорезов усадили за парты комвузов зубрить теорию международных отношений.

В популярных книжках об Орловском год 1936-й обозначен одной строкой: работал начальником участка на строительстве канала Москва-Волга.

Разумеется, ни слова о ГУЛАГе, ни о том, как краснопартизанский командир попал на службу в эту систему. Сам Орловский в послевоенные годы молчал, и было отчего. В его личное дело подшита четвертушка бумаги — подлинник обязательства-расписки о неразглашении гулаговских секретов.

Перетекание чекистских кадров из оперативных органов в систему ГУЛАГа носило достаточно широкий характер. Побывали на этой службе Ваупшас-Ваупшасов, Берзинь-Берзин и многие другие именитые наследники дела Феликса Дзержинского. Орловский не преминул указать в автобиографии 1941 года, что вызвался в ГУЛАГ добровольно, но можно предположить-доуточнить, что не последнюю роль сыграли здесь материальные соображения. Работа на стройке с выколачиванием плана обеспечивала неплохие премиальные.

На то, что довоенный Орловский не был абсолютным аскетом и мог использовать служебные связи в личных целях, указывает такая, например, информация из личного дела:

«Имеется сообщение бывшего уполномоченного РУ штаба РККА в гор. Минске Цупко от 22.9.27 г. начальнику РУ о том, что «Аршинов» (псевдоним т. Орловского К.П.), приезжая с разрешения Москвы к своему старому товарище по «активке» Березовскому, проживающему в погранполосе, просил последнего достать для него сукна на костюм, за что обещал устроить его на работу в Москве. Березовский перешел польскую границу, достал сукно, а по возвращении был нашим погранотрядом задержан и за контрабанду арестован…».

Видимо, не совсем верно современное суждение о том, что внутри НКВД были последовательно уничтожены несколько призывов чекистов и что поводом для самоотстрелов становились любые зацепки. Без видимых в архивном деле серьезных последствий Орловскому сошло то, что брат его жены Петр Будзюк (в прошлом работник советского торгпредства в Берлине) в мае 1938 года был «приговорен к ВМН за шпионско-диверсионно-террористическую работу по заданию польской разведки». Далее в материалах спецпроверки НКВД указывалось, что Орловский долгое время был знаком с расстрелянным польским шпионом-диверсантом М.С. Русаком, который в своих показаниях говорил об участии Орловского в шпионско-диверсионно-террористической организации, но впоследствии от этих слов отказался, заявив, что он Орловского оговорил…

…После служебного ареста[6] Орловскому пробовали подыскать место на иных островах Архипелага, даже выдали аванс на убытие в КаргопольЛаг, но очевидно, что натура диверсанта вошла в непримиримое противоречие с функциями лагерного вертухая.

Он предпочел Испанию. Его туда лично отобрал в компании со «старыми белорусскими партизанами» Александром Рабцевичем и Станиславом Ваупшасовым матерый советский разведчик-боевик Г.С. Сыроежкин, сыгравший в 1924 году одну из ведущих ролей в знаменитом деле «Синдикат» по «извлечению» из Польши в СССР Бориса Савинкова.

Для Испании Орловскому придумали англизированный псевдоним Стрик (striker — ударник в спусковом механизме стрелкового оружия). А вообще-то «ударником» на тогдашнем профессиональном жаргоне НКВД его характеризовали с оттенком пренебрежения некоторые претендующие на собственную интеллектуальность коллеги, чьи служебные отзывы об Орловском приведем далее.

Стрик действовал в составе Мадридского интернационального разведывательно-диверсионного отряда НКВД СССР, в который кроме советских специалистов входили испанцы, болгары, латыши, немцы, французы, американцы и англичане. Жил в столичном отеле «Гэйлорд». Любопытное описание этого прибежища профессионалов разведки из многих стран сделал через восприятие своего героя Хемингуэй в романе «По ком звонит колокол».

«…Сегодня вечером это самое приятное и самое комфортабельное место в осажденном Мадриде… Когда Роберт Джордан первый раз попал в отель Гэйлорда, ему там не понравилось, обстановка показалась слишком роскошной и стол слишком изысканным для осажденного города, а разговоры, которые там велись, слишком вольными для военного времени… Там все было полной противоположностью пуританскому, религиозному коммунизму…»

То, что Орловский и Хемингуэй были знакомы — факт несомненный. В зале гостиничного ресторана, где дни и ночи (использую современную лексику) тусовался мировой бомонд псов войны, где агент на агенте сидел и агентом погонял, контакт был неизбежен. И мне кажется, что упоминаемый в романе Хемингуэя русский диверсант Кашкин, да и сам главный герой американец Роберт Джордан, несут черты реального Орловского.

В архивном деле имеются «внутренние» мемуары бывшего командира Мадридского отряда, заслуженного работника КГБ Льва Василевского. Вот какие детали он воспроизводит:

«Обычно беседы Орловского с испанцами переводила наша переводчица Елена Родригес-Данилевская, полуиспанка-полурусская, дочь испанского полковника, умершего в 1931 году, и дочери известного русского писателя второй половины XIX века Г.П. Данилевского, автора романов «Беглые в Новороссии», «Княжна Тараканова» и др. За время пребывания в Мадридском отряде К.П. познакомился с рядом любопытных людей. Одним из них был сын Бориса Савинкова — Лев Савинков, молодой человек, получивший образование во Франции и приехавший сражаться в интербригадах на стороне республиканцев. Из интербригады он попал к нам в отряд. Ходил в тыл, проявил себя храбро и ему по ходатайству Сыроежкина было присвоено звание лейтенанта, а несколько позже и капитана. Лев Савинков не знал, какую роль в жизни его отца сыграл Г.С. Сыроежкин, а мы, знавшие это, конечно ему ничего не говорили. Знал это и К.П., всегда с интересом слушавший рассказы Льва Савинкова о своем отце и его террористической деятельности в царской России. Так мы обычно сидели за столом: Савинков, Сыроежкин, Орловский, Рабцевич и я, слушая рассказы младшего Савинкова, сделавшего для себя культ отца и всегда говорившего о нем».

Да, для профессионалов разведки, как и для спортсменов международного класса, мир тесен…

В популярных книжках об Орловском испанские разделы выписаны достаточно общими фразами и — по заданной идеологической канве: интернациональный долг… боевое содружество с испанскими товарищами… Откровенно говоря, выглядит это натужным и малоинтересным. Зато оригинальные документы захватывают по-настоящему.

Я проследил по испанской карте маршруты Орловского и его группы. Это юго-запад страны: горы Андалузии, провинция Севилья, долина реки Гвадалквивир. Помните, у Пушкина:

Ночной зефир
Струит эфир.
Шумит,
Бежит
Гвадалквивир.

Но это во время Пушкина водный поток шумел-бежал, а в веке двадцатом река была зарегулирована плотинами, поддерживающими обширную ирригационную сеть. Рисовые чеки долины Гвадалквивира кормили сотни тысяч людей. Какую судьбу готовил Орловский урожаям зерна — мы увидим.

Вот подлинное донесение Орловского-Стрика в Центр — документ из фонда испанской резидентуры архива Первого главного управления КГБ СССР. В тексте я лишь привел в норму написание испанских названий да местами выправил грамматику:

«Совершенно секретно.

Экземпляр единственный

Доношу, что 30 мая 1937 года я с группой в 10 человек испанцев и одним человеком русским {Степан Грушко. — С.К.} перешел линию фронта и направился в глубокий тыл фашистов для диверсионной работы.

С 30 мая по 20 июля 1937 г. с вышеупомянутой группой я прошел в тылу противника 750 км и только один раз 15 июля группа была обнаружена противником, о чем напишу ниже.

За упомянутое время мною с упомянутой группой была проведена следующая работа:

Ночью с 2 на 3 июня 1937 г. взорван товарный поезд противника возле горы Капитана на ж.д. линии Севилья-Бадахос.

Ночью, вернее в 10 часов вечера, 11 июня 1937 года мною взорван пассажирский поезд на ж.д. линии Севилья — Касалья-де-ла-Сьерра недалеко от станции Эль-Педросо. Упомянутый взрыв не дал значительного разрушения и жертв, потому что заряд был положен наспех — не под уклон, и поезд двигался очень тихо. В это время я с группой находился в 300 метрах от поезда в лесу, и когда я узнал, что поезд оказался пассажирским, то настаивал быстро пойти к поезду и перебить хотя бы командный состав противника, но большинство испанцев в группе относится к фашистам, и от которых партизаны, в частности мне с группой на каждом километре приходилось получать поддержку{фраза выстроена явно поспешно-сумбурно, но в общем смысл угадывается. — С.К.}.

На протяжении 33 суток я с группой прошел три провинции 500 км, где встречались десятки довольно уязвимых мест для противника, которые вполне посильны были для меня с группой для их выполнения и этим самым нанесения ударов противнику с тыла. Например, в 30 километрах южнее города Севилья {пойма Гвадалквивира недалеко от впадения реки в Кадисский залив на побережье Атлантики. — С.К.} есть три водоподающие машины, которые орошают тысячи гектаров рисовых полей, которые стоят 11 млн. песет, которые охраняются тремя вольнонаемными фашистами…»

Необходимый комментарий. На войне одно дело — уничтожить оперативный запас зернопродуктов, используемый для питания действующей армии, и совсем другое — на перспективу вывести из строя целую систему сельскохозяйственного производства, вызвать голод в глубине территории противника. Такая диверсионная деятельность равнозначна применению оружия массового поражения, является элементом граничащей с геноцидом тотальной войны. Совершенно очевидно, что испанцам такое самоуничтожение было не нужно. Война шла на их собственной земле. Но чужеземец Орловский-Стрик не желал этого понять, поскольку за его плечами стоял Орловский-Муха, который еще в Западной Белоруссии приохотился громить высокопроизводительные сельхозкооперативы.

«…Я настаивал на уничтожении этих машин, но большинство личного состава группы как от этой, так и от других подобных операций отказалось, а поэтому с 2 по 7 июля мною была произведена чистка личного состава группы, вернее, отстранение от дальнейших походов с моей группой 7 человек шкурников, симулянтов и трусов: Химепе, Патрисио, Валенсойла, Мадьо, Рассаваль, Вармудес и Парра — и замена их более дисциплинированными и устойчивыми партизанами из отряда, находящегося в горах, что в 50 км северо-западнее Севильи с целью оживить и активизировать в боевом отношении группу. Это я проделал и 7 июля с 8 чел. испанцев и 1 чел. русским двинулся на восток.

10 июля на дороге, идущей из Севильи в Бадахос, вернее, на этой дороге в 30 км севернее Севильи, я решил сделать засаду на автотранспорт противника с целью уничтожения его живой силы и транспорта, но когда я с людьми своей группы стал обсуждать эту операцию за 3–4 часа до ее выполнения, то тут же три человека испанцев сдрейфили и отказались от участия в этой операции. В 8 часов вечера нас 7 человек вышли на упомянутую дорогу — уничтожили 17 человек фашистов, 2 человека ранили и уничтожили 2 грузовика и одну машину легковую. После чего сами отступили в большущие горы. Это была поистине героическая операция. Недалеко от Севильи днем с небольшой группой моих бойцов был нанесен удар фашистам. Должен сказать, что работа ручного пулемета «Томпсон» ошеломляюще подействовала на противника и что через два дня ночью, переходя эту же дорогу, нам два часа приходилось ожидать машины, дабы вторично дать врагу почувствовать, что в его тылу далеко не все благополучно…»

Любопытная эта машина — пистолет-пулемет марки «Томпсон», восхитивший Орловского. В мире не было и нет ручного автоматического оружия с более крупным калибром — 11,43 мм. Американская фирма «Кольт» подготовила массовую модификацию томпсона в 1928 году, и его официально рекомендовали для вооружения морской пехоты США. Однако до второй мировой войны государственного заказа так и не последовало, поскольку вдруг решили, что для регулярной армии этот пистолет-пулемет слишком… мощный. Зато «Кольт» не знал отбоя от частных заказов. Американский гангстер рубежа 20–30-х — фигура с традиционным томпсоном под пальто. Вошедшая в учебники криминалистики «бойня в день святого Валентина» 1929 года, когда в Чикаго бандиты Аль Капоне расстреляли конкурирующую шайку, была совершена с применением именно этого оружия.

«…Так что ночью движение автотранспорта по этой дороге значительно приостановлено. Кроме этого, эта моя операция послужила сигналом к действиям тем 3000 человекам партизан, которые недалеко от этого места сидят вот уже 10 месяцев и ничего не делают.

Мною и моим помощником Грушко Степаном было намечено еще провести три операции, а именно:

1) взорвать еще один поезд;

2) взорвать электролинию, которая подает электроэнергию всем городам провинции Севилья, тем самым мы лишили бы десяток городов электросвета на 2–3 суток;

3) убрать со всей семьей того помещика, который 4 июня передавал фашистам о том, что его пастух в таком-то месте замечал нас, партизан.

Означенные операции мне не удалось осуществить только потому, что 13 июля в 5 часов вечера в 15 километрах северо-восточнее города Эль-Реаль-де-ла-Хара (пров. Севилья), продвигаясь по горам, я наткнулся на 30 человек фашистов, сидящих в засаде, которые произвели на нас 2–3 залпа из винтовок, в результате которых наповал был убит мой помощник тов. Грушко Степан и один испанец Домингес тяжело ранен, который потом уже сам пристрелился. Я же, забежавши за большую горную скалу, тут же выпустил по фашистам 45 патронов из винтовки и бросил одну ручную гранату, что на фашистов подействовало настолько страшным, что дотемна они не поднимались, а как стемнело, убежали в город, я же с тремя моими испанцами забрал от убитых, а также брошенную часть нашего оружия и вещмешок тов. Грушко и ушли по направлению к фронту, а тов. Ферейда (испанец) после боя откололся от группы и, скорее всего, ушел обратно в горы, что северо-западнее Севильи.

Почему фашисты устроили засаду? Очень просто — испанская доверчивость к испанцам гробит их и дело. Утром 13 июля мы было встретили трех пастухов, пасущих свиней. Я предложил задержать одного из них до вечера, а испанцы в один голос мне заявили, что это рабочие, что они «свои в доску» и т. д., а на деле оказалось, что один из этих пастухов пошел в город Реаль и передал фашистам о нашей группе и о нашем ближайшем направлении.

При сем прилагаю дор. карту с обозначением всего моего маршрута с обозначением точками всех тех мест, где мы останавливались на дневки.

Выводы. Читающий этот короткий доклад может подумать, что мною с группой совершен героический поход, затрачено очень много энергии с невероятным напряжением нервов, что как только мог выдержать я (Стрик) с надломленным позвоночником, ревматизмом в суставах ног и в возрасте 43-х лет мог преодолеть этот путь и все его трудности? Да, трудности, затрата энергии и напряжение нервов неимоверно велики. По горам, скалам, обрывам, усеянным камнями с колючими кустарниками и колючей травой, исключительно ночью пройдено 750 км, зачастую без продуктов и воды. Особенно тяжелы и трудны были те часы и дни для меня, как для руководителя группы, когда большинство испанцев отказывалось от выполнения намеченных и разработанных мною операций (из-за трусости), когда они слишком доверчиво относились ко всем встречающимся на пути испанцам, рассказывая им наш путь и наши цели, что в любое время могло привести к разгрому группы, и когда часть из них частяком засыпала на посту.

Преодолел все это я благодаря неограниченной ненависти к врагам народа фашистам и любви к своему делу, к своей профессии. Но если бы я совершал этот поход с более боеспособными партизанами, то результат нашей работы был бы во много раз лучший. Хотя я показал 15 человекам испанцев, с какими трудностями, упорством, настойчивостью и т. п. нужно добиваться победы над врагом, но я не показал и при всем моем упорном желании не мог показать им своего опыта, тактики, метода и т. д. потому, что они по своей природе не хотят и не думают о том, что один хороший человек (агент) в тылу противника может принести пользы больше, чем целая бригада на фронте, так как в тылу очень много уязвимых и неохраняемых мест, что, находясь в тылу, они меньше всего говорят о работе.

(23 июля 1937 г. Стрик.»)

Еще из боевых отчетов Орловского:

«В момент моего пребывания у партизан отряды находились в процессе формирования и боевых операций еще не производили. Однако в начале июля из общего количества партизан г. Ромераль было выделено два диверсионных отряда (15 и 30 человек), которые со взрывчатыми веществами направились в сторону португальской границы для активных диверсионных действий на железных и шоссейных дорогах провинции Уэльва {Северо-западная часть ее) и совершения нападения на обувные фабрики… Наши партизанские отряды занимают территорию в горах на 400 кв. км, где ими сожжены все кулацкие хутора, часть кулаков и помещиков (примечательная терминология! — С.К.} уничтожена, а часть разбежались. В области питания партизаны обеспечены в достаточном количестве мясом и молоком, т. к. только в июне и июле они захватили 2500 шт. коз и 300 шт. свиней у помещиков».

В Испании Орловский нажил себе жестких критиков из числа советских коллег. Это, во-первых, оперативник из НКВД Украины Николай Прокопюк, который на Родине в начале 30-х занимался тем же, что и Орловский: готовил партизанские кадры и базы на случай оккупации СССР. В спецслужбах всюду практикуемы перекрестные закрытые характеристики, и вот что чекист-украинец писал о чекисте-белорусе в справке, датированной 1940 годом{архив Первого главного управления КГБ СССР}:

«Орловский — бывший партизан и т. н. ударник послевоенного периода, находившийся на услугах Разведывательного управления в период 1923{? — С.К.} — 1925 гг. Человек, безусловно, волевой в прошлом и когда-то чинил из ряда вон выходящие поступки, в числе которых нападения на посты полиции и на помещичьи имения. Зная зарубежную территорию и будучи знаком с чаяниями зарубежных белорусов, в составе наших формирований был на месте, но не в объеме возлагавшихся на него надежд».

Любопытным, конечно, было бы получить от Прокопюка толкование «объема надежд», но далее тот просто сообщает, что читал записки Орловского о борьбе с белополяками и расценивает их как «вздорные охотничьи рассказы, вскрывающие огромное самомнение автора».

А вот и собственно характеристика по результатам испанского периода.

«Стрик — человек застывший, ограниченный… Все это усложнено болезненным самомнением и самовлюбленностью… Ближе наблюдая его в Испании, я пришел к заключению: Стрик — типичный ударник, каких на границе было в свое время много. …Несомненно его волевые качества периода операций в Польше претерпели изменения к худшему и нуждаются в переоценке; способен на акт нервно, рывком, скорее из самолюбия, нежели по здравому мышлению. Функции самоконтроля отсутствуют; строго говоря, представляет собой материал для специальной работы шаткий и, я бы сказал, опасный. В руководители непригоден вовсе… В Испании он оказался человеком случайным и бесполезным. Будучи лишен руководства, в силу своей ограниченности, неуживчивости в общежитии и бестактности не нашел общего языка с испанцами… Для меня ясно одно: Стрик для данной миссии был безусловно непригоден. От руководства ничего не было сделано, чтобы его хотя бы несколько натаскать в этом вопросе. Предоставленный Стрику отряд был составлен неудачно из случайных людей, разнородных даже по политическим взглядам, что не могло не привести к конфликту… Однако оснований подвергать сомнению политическую физиономию тов. Стрика у меня не было и нет. Несмотря на явно отрицательную мою характеристику, данную, т. Стрику, я ставлю его в политическом и моральном отношении неизмеримо выше его товарищей по группе (белорусы Викторов и Саша — фамилию не знаю)».

«Белорус Викторов» — это, несомненно, земляк Орловского и будущий Герой Советского Союза Александр Рабцевич, который в Испании действовал под псевдонимом Виктор и был помощником командира Мадридского интернационального разведывательно-диверсионного отряда Льва Василевского. А кто такой «Саша»? Неужто Альфред — Герой Советского Союза Станислав Ваупшасов?..

Еще один «испанец» — сотрудник НКВД Н.М. Белкин (псевдоним Кади) в служебной характеристике на Орловского, датированной 17 июня 1940 года, писал:

«Судя по его рейсу в тыл Франко нельзя не отметить его храбрость… По возвращении из тыла Стрик ставил вопрос о его отправке домой, ссылаясь на болезнь, усталость и т. п. Никакие уговоры со стороны старших товарищей не изменили его решения… Стрик — малокультурный работник, хитер и малодисциплинированный».

Иных служебных характеристик Орловского испанского периода в архиве Первого главного управления КГБ СССР не обнаружено. Однако же любопытно было бы задним числом узнать, как сам Орловский характеризовал или мог характеризовать коллег Прокопюка и Белкина…

Каждая из стран-участниц войны в Испании репетировала там свое. А чего хотели испанцы-демократы — до конца не знали, совершенно очевидно, и сами они. Разногласий и прямых предательств внутри республиканского правительства было предостаточно. Москва же предлагала свой, совершенно четкий путь борьбы за народное счастье: врага, который не сдается, следует уничтожать всеми возможными способами — вплоть до диверсий на объектах сельского хозяйства в тылу, взрыва пассажирских поездов, поголовного истребления классово чуждого элемента.

И совершенно понятно раздражение Орловского соратниками-испанцами: надо стрелять, душить и резать, а те всякую хреновину разводят. В Испании Орловский был как раз тем пианистом, который играет как умеет.

«— Ты славный малый, но ты зря вздумал учить нас, как нам быть потом, когда ты сделаешь свое дело… И на что ты будешь похож, или, точнее сказать, на что ты будешь годен, когда окончится твоя служба Республике, предвидеть довольно трудно…»

(Э. Хемингуэй, «По ком звонит колокол».)

Годен награжденный орденом Ленина герой испанской войны оказался для одной странной должности в странном месте: завхоз сельхозинститута в городе Чкалове (Оренбурге). И вот тут-то пора вспомнить о странном периоде с 1930 по 1936 год, который биографы Орловского всегда упоминали вскользь.

Что это такое — «работа начальником участка специального бюро особого отдела ГПУ НКВД по подбору и подготовке краснопартизанских кадров на военное время по линии «Д»? Из послевоенной автобиографии Орловский полностью исключает эту работу, указывая неопределенно, что с 1930-го по 1936-й служил уполномоченным особого отдела 5-го стрелкового корпуса в Бобруйске.

Что за «маневры войск НКВД с участием спецформирований (командный состав партизанских отрядов и парашютного десанта) под Москвой в 1932 году», куда Орловский прибыл «в составе отряда от Белоруссии»?

Значит, после Победы кое-что довоенное упоминать было запрещено…

По результатам тех маневров Орловского наградили орденом Трудового Красного Знамени БССР. Была в республике на рубеже 20–30-х такая награда (всего отчеканено около 300 орденских знаков) с броским изображением топора на фоне алого стяга и надписями на белорусском, польском и идиш. Обратим внимание: за реальные боевые действия на польской территории в первой половине 20-х, о которых регулярно писал «Звязда» и «Правда», — никакой государственной награды. (Почетный парабеллум от Разведупра не в счет — это как знак профессиональной классности.) А за работу в мирной обстановке, причем работу оборонной направленности, — высший орден. Значит, правительство БССР подчеркнуто внимательно относилось к такого рода усилиям…

Начало 30-х отмечено непродолжительным реверсом советской военной доктрины, когда страна вдруг резко начала готовиться к партизанской войне на своей территории. Станислав Ваупшасов указал в мемуарах, что в Белоруссии сформировали несколько отрядов: Минский, Бобруйский, Слуцкий, Мозырский, Полоцкий. В тайные базы на мирной земле заложили многие тысячи единиц вооружения и боеприпасов. Ваупшасов был загодя назначен командиром Минского отряда, Василий Корж — Слуцкого, Орловский — Бобруйского.

«Надежно спрятанное в земле оружие и взрывчатые вещества ждали своего часа. Но раньше, чем пришел этот час, скрытые партизанские базы были опустошены, безусловно, с ведома и, наверное, даже по прямому приказу Сталина», — писал участник тех событий.

Не собираюсь перепевать зады книги «Ледокол» советского разведчика-перебежчика Резуна-Суворова, где доказывается, что именно СССР выступал агрессором, а Гитлер лишь упредил Сталина, но некоторые рассуждения оттуда достойны внимания:

«22 июня 1941 года начались многочисленные импровизации, в том числе и создание партизанского движения. Да, его создали. Его развернули. Но создали и развернули во всю мощь только в 1943–1944 годах. Если бы его не уничтожили в 1939-м, то оно набрало бы свою мощь с первых дней войны. Оно могло быть во много раз более эффективным. В ходе войны партизанам пришлось платить большой кровью за каждый взорванный мост.

А ведь все было готово к тому, чтобы поднять в воздух все мосты. Поднять так, чтобы восстанавливать было нечего. Поднять так, чтобы не терять партизанской крови. Поднять можно было простым нажатием кнопки в тайном партизанском бункере, а потом из-за непроходимых минных полей только постреливать из снайперских винтовок по офицерам, по саперам, по водителям…»

Вот трагедия Орловского как профессионала в связке «личность — страна». Его готовили, он готовился и других готовил к Главному, а когда это Главное 22 июня 1941 года грянуло, то почти все пришлось начинать сначала.

Человек не первой молодости, больной, с травмированным позвоночником, он пошел на Великую Отечественную так, как когда-то поднялся в самую первую свою штыковую атаку. Он не был сродни тем толстомордым партийным батькам, которые, поменяв обшитые дубом кабинеты на обшитые парашютным шелком землянки, руководили партизанским движением, словно посевной кампанией. И его легендарный бросок в обоз эсэсовцев связки тротиловых шашек (тоже стиль диверсанта высшего класса — оперировать не осколочными гранатами, а голой взрывчаткой) — стал как бросок Матросова на вражескую амбразуру.

Ваня, Артем, Аршинов, Муха, Стрик, Роман и др. — это все Орловский в разные годы и в разных странах. Человек, который 72 раза переходил линии фронтов, восемь с половиной лет в общей сложности провел в положении стреляющего нелегала.

Человек-волк, головорез, однорукий бандит. Все это о нем и — не только о нем. Лихой след, как строчку пулеметной очереди, вели сквозь десятилетия два друга-спецназовца Орловский и Ваупшасов. Те еще сорвиголовы международного класса. Гог и Магог… Вот бы кто-нибудь спустя 30 лет после фильма «Председатель» снял кино «Диверсанты»…

Современный подросток в поисках «мужчинских» мужчин зачитывается книжкой про Отто Скорцени, а стены в пэтэушных общагах заклеены плакатами с изображением всяческих заморских рембо. И нет маршевых шлягеров про Орловского и его соратников в стиле группы «Любэ» и Олега Газманова, которые бы орали, лихо заломив береты, белорусские спецназовцы.

Идеологическая упаковка «не та», многовато большевистской атрибутики навешано и потому непривлекательно? Да ерунда все это!

У диверсанта не бывает идеологии. У диверсанта бывает только командование. А верховное командование нашего героя сидело на Старой площади в Москве.

Был Орловский прежде всего человеком действия, цели, долга, и натура изначально вела его туда, где винтовка рождала власть. В его примере такую среду действия обеспечили большевики. А полумифический путиловец Анисимов из популярной книжки об Орловском, который в окопах первой мировой прокоммунистически наставил крестьянского сына и тем самым определил всю его дальнейшую судьбу, — это позднейшее декоративное обрамление. Равно мог бы повлиять на молодого Орловского и поэт-эсер Алесь Гарун (Прушинский), участник создания БНР и член Белорусской войсковой комиссии, — вот только если бы сумел показать, как нужно брать власть…

Орловский — не собственность КГБ и не собственность компартии (в конце концов, следует помнить, что содержал его народ). А как натужно пыталась компартия пристегнуть его к себе, отлично видно по сюжетному ряду документального фильма 1969 года «В огне жизни». Очень понятна тогдашняя озабоченность авторов: снята часовая лента о дважды Герое, но как можно обойтись без присутствия вдохновителя всех побед — ЦК! И вот вмонтировали сюжет, где сытый дядя — зав. отделом ЦК КПБ, сам собой умиляясь, рассказывает, что Кирилл Прокофьевич, собрав как-то личные сбережения, решил пожертвовать их школе в Мышковичах и за советом пришел в ЦК, и там этой инициативе дали «добро». А то бы без них никак…

Был Орловский прежде всего крутым мужиком, безусловно честным в своей системе координат человеком. Можно по-разному судить о его кинжальной линии жизни, но нет сомнений в том, что издавать в США и Германии мемуары, мелькать на телеэкранах с профессиональными разоблачениями, как это сегодня делают бывшие большезвездные функционеры КГБ, Герой Советского Союза Орловский не стал бы.

Национальный герой или все же только национальный «рекордсмен»? Ставить вопрос так бессмысленно. Орловский — производное системы, а она — часть всех нас. Бронзу невозможно разоблачать, потому что под нею все та же бронза…

(Источник: Из книги С.С. Крапивина «Квартира дважды кавалера». — Минск, 1996, с сокращениями)

Формирование Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР происходило в конце июня — начале июля 1941 г. Оно было связано с необходимостью выполнения специальных заданий в борьбе с фашистскими захватчиками, вторгшимися на территорию Советского Союза. ОМСБОН была призвана вести разведывательные и диверсионные действия на важнейших коммуникациях противника, ликвидировать вражескую агентуру, действуя отдельными подразделениями, мелкими группами и индивидуально. Развитие событий выдвинуло еще одну, не менее важную задачу: оказывать всестороннюю помощь в развитии и расширении партизанского движения, создании подполья, сплочении патриотов в тылу врага.

В соответствии с этими целями необходимо было создать такое формирование, подобного которому Красная Армия фактически еще не знала. Его подразделениям предстояло действовать не на одном каком-то участке фронта, как это было с другими воюющими частями, а в самых разных местах всех фронтов — от Баренцева до Черного моря, а главное — не только на линии самого фронта, но и далеко за его пределами, вплоть до Берлина.

В первый период своего существования оно именовалось «войска Особой группы при Народном комиссариате внутренних дел СССР». Начальником Особой группы был комбриг Павел Михайлович Богданов, начальником штаба — Вячеслав Васильевич Гриднев. Она тогда состояла из двух бригад, делила свои батальоны на отряды, а отряды — на спецгруппы. В октябре 1941 г. войска Особой группы были переформированы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР в составе двух мотострелковых полков: четырехбатальонного и трехбатальонного со специальными подразделениями (саперно-подрывная рота, авторота, рота связи, отряды спецназначения, школа младшего начсостава и специалистов). В таком составе и с таким наименованием она просуществовала до октября 1943 г., когда в связи с переходом ОМСБОН исключительно на выполнение спецзаданий высшего командования в тылу врага бригада переименовывается в Отдельный отряд особого назначения НКГБ СССР. Однако в сознании солдат и офицеров, а также в литературе сохранились названия ОМСБОН, «омсбоновец».

7 октября 1941 г. бригаде было приказано организовать отряд подрывников для минирования важных объектов и сооружений государственного и оборонного значения в Москве и на подступах к ней (ОМСБОН была временно передана в оперативное подчинение командиру 2-й мотострелковой дивизии особого назначения). По времени это одно из самых первых боевых заданий совпало с переформированием бывшего отряда войск в ОМСБОН. В связи с этим уместно такое заключение: рождение ОМСБОНа непосредственно связано с обороной Москвы. Это особое воинское соединение было во всех отношениях московским.

В состав отряда подрывников были включены две роты — старшего лейтенанта Мансурова и старшего лейтенанта Лазнюка. С 8 октября по 20 ноября 1941 г. отряд провел большие военно-инженерные работы, особенно в Москве и Подмосковье. Важные стратегические объекты столицы были заминированы. В дальнейшем в районе Каширы против 2-й танковой армии Гудериана и к западу от Москвы, а также в зоне 5, 17, 33-й армий и 1-го кавкорпуса Красной Армии действовали 290 подрывников ОМСБОН.

…Вся боевая учеба воинов бригады осуществлялась по особой программе: ведь им предстояло действовать группами, а многим и в одиночку в глубоком тылу врага. В программу входило минноподрывное дело, стрельба из разных видов оружия, тактика лесного боя, ночные прыжки с парашютом, самооборона с оружием и без него, вождение мотоцикла и автомобиля; обучение радиоделу и навыкам медицинской самопомощи. Бойцов готовили к суровым условиям жизни и борьбы в подполье, в партизанских лесах.

Однако вскоре стали видны серьезные недостатки в этом важном деле. Предполагалось основное внимание при обучении бойцов и командиров уделять специальной подготовке, но она проводилась эпизодически и часто не предусматривала важнейших моментов десантной, разведывательной работы. Изучение оружия велось на устаревшей основе.

Значительно позже стали обучать специально выделенных бойцов применению противотанкового ружья, хотя это оружие, как подтвердил опыт, необходимо было знать каждому бойцу. Серьезным недостатком было то, что не изучался в должной мере уже имеющийся опыт второй мировой войны, не обучали тактике ведения боя в условиях современной войны, действиям подразделений, мелких групп и одиночек в условиях окружения, приемам ведения фронтовой разведки. К ведению занятий не привлекались опытные офицеры-фронтовики. Все это не могло не сказаться отрицательно на уровне подготовки бойцов и командиров, их готовности к решению конкретных боевых задач.

…Весной 1942 г. советскому командованию стало ясно, что гитлеровцы готовят фланговый удар против наших армий, прикрывавших подступы к Москве с запада и юго-запада.

Наступательная операция фашистских войск имела второстепенное, отвлекающее значение по отношению к основной, имевшей целью прорыв фашистских войск на Кавказ и к Волге. Однако в случае успеха немецких войск на этом участке фронта она могла создать реальную угрозу Москве. В любом случае эта операция призвана была, по расчетам немецкого командования, помешать переброске резервов Красной Армии на юг, где в это время разворачивалось решающее сражение летней кампании 1942 г.

По указанию Генерального штаба и командующего Западным фронтом командование ОМСБОНа сформировало сводный отряд из офицеров и бойцов 1-го и 2-го полков бригады численностью 1200 человек. Отряд под командованием М.Ф. Орлова прибыл на фронт и был направлен в район Белёва-Плавска-Мценска. Здесь за короткий срок омсбоновцами была создана система минноподрывных заграждений.

Ставка Верховного Главнокомандования и Наркомат обороны СССР поставили перед командованием ОМСБОНа задачу усилить удары по коммуникациям, снабжавшим войска противника, находившиеся против Калининского, Западного и Брянского фронтов. Тогда же начальник инженерных войск Западного фронта генерал-майор М. Воробьев обратился в НКВД СССР с просьбой направить в распоряжение штаба фронта бойцов-минеров ОМСБОНа для включения их в сводные отряды минеров Западного фронта. Вскоре в штаб Западного фронта выехали командир бригады подполковник В.В. Гриднев и начальник инженерной службы подполковник М.Н. Шперов. Командующий Западным фронтом поставил перед омсбоновцами конкретные задачи.

Находясь на фронте, омсбоновцы участвовали в оборонительных и наступательных боях, в поиске разведчиков, захвате «языков», обучали фронтовиков минноподрывному делу, минировали объекты, подлежащие уничтожению на случай отступления советских войск. При этом широко использовался опыт, накопленный в битве за Москву осенью 1941 и зимой 1942 г.

В ходе боевых операций 1941–1942 гг. под Москвой и на Западном фронте бойцы и офицеры ОМСБОНа приобрели большой опыт миннозаградительных работ и разминирования в боевых условиях, а также опыт ведения разведки, оборонительных и наступательных боев, перехода линии фронта, действий в условиях прифронтового тыла врага.

Уже летом 1941 г. командование ОМСБОНа приступило к формированию и заброске в тыл врага первых отрядов и групп. Перед ними, наряду с разведывательными и диверсионными, были поставлены задачи сбора подробной и квалифицированной информации о конкретной обстановке, сложившейся на оккупированной территории; о политике оккупационных властей; о система охраны тыла гитлеровских войск; о развитии партизанского движения и борьбе подпольщиков, о характере необходимой им помощи.

Первые отряды ОМСБОНа призваны были установить контакты с партизанами, наладить их связь с Москвой, способствовать формированию новых отрядов и активизации боевых действий партизан. Им предстояло также создать на местах базы для развертывания деятельности отрядов ОМСБОНа; проверить на практике эффективность предложенных командованием тактики и методов борьбы в условиях вражеского тыла, выявить новые возможности их развития; накопить определенный опыт, который был бы взят на вооружение теми отрядами и группами, которые вслед за ними будут направлены в тыл врага.

При формировании отрядов командование ОМСБОНа руководствовалось рекомендацией ЦК ВКП(б) выделять на посты руководителей партизанского движения боевых офицеров, имевших опыт партизанской борьбы, разведывательной и диверсионной работы, полученный в годы гражданской войны, и проявивших себя в истребительных батальонах и в отрядах народного ополчения. Этот принцип оставался основополагающим для командования ОМСБОНа при подборе кадров командиров спецотрядов и спецгрупп на протяжении всех лет войны. Командирами первых отрядов, ушедших в августе 1941 г. в тыл врага, стали чекисты Д.Н. Медведев и А.К. Флегонтов, имевшие опыт партизанской и подпольной деятельности.

Летом 1941 г. в тыл врага на территорию Смоленской области были заброшены отряд старшего лейтенанта В. Зуенко и разведывательная группа в составе доцента МГУ Я.С. Кумаченко, З.А. Пивоваровой, бывшей преподавательницы Института иностранных языков, и радиста Н.Г. Абрамкина.

Разведчики сумели устроиться переводчиками в штаб немецкой танковой дивизии и завоевать доверие гитлеровского командования. Через отряд Зуенко группа Кумаченко передавала в Москву ценнейшую разведывательную информацию. До октября 1941 г. З.А. Пивоварова и ее разведчики продвигались вместе с танковой дивизией к Москве. И все это время в Центр поступали от них все новые и новые сведения.

В октябре группе Пивоваровой удалось незаметно покинуть штаб дивизии, соединиться с отрядом Зуенко и вместе с ним возвратиться в Москву.

В конце лета 1941 г. на оккупированную территорию Орловской и Курской областей, а также в ряд районов Белоруссии и Украины, были направлены еще несколько оперативных групп под командованием В.И. Пудина, И.П. Галковского, Л.Л. Чанцева и других чекистов-омсбоновцев с целью сбора информации и разведданных. Группа Чанцева готовила к переброске в тыл врага отряд «Митя» — отряд Д.Н. Медведева.

С августа по октябрь 1941 г. в Смоленской области успешно действовал отряд под командованием А.К. Флегонтова. Опытный чекист, он в начале 20-х годов возглавлял партизанское движение на Дальнем Востоке. Отряд проводил смелые налеты на вражеские кавалерийские разъезды и обозы, осуществил несколько диверсий на коммуникациях противника, собрал ценные разведывательные данные и в октябре 1941 г. вернулся в Москву.

С июля по октябрь 1941 г. особая спецгруппа ОМСБОНа создавала базы для действий отрядов бригады на территории Гомельской, Брянской, Орловской областей.

Важнейшее значение в эти первые, наиболее трудные месяцы Великой Отечественной войны имела организационная, разведывательная и диверсионная деятельность первого крупного отряда омосбоновцев, вышедшего в августе 1941 г. в тыл врага и получившего кодовое наименование «Митя» — по имени своего легендарного командира, впоследствии известного писателя Дмитрия Николаевича Медведева.

К весне 1942 г. общая обстановка, сложившаяся на фронте и в тылу противника, способствовала тому, что командование бригады главное внимание переключило на выполнение основных задач, поставленных перед ОМСБОНом Ставкой Верховного Главнокомандования и Наркоматом внутренних дел.

Наступило время интенсивного формирования спецотрядов и спецгрупп и организации их массового выхода в тыл врага. При этом районы их дислокации и действий определялись стратегическими целями, поставленными Ставкой перед советской разведкой, задачами, стоящими перед отдельными фронтами, и конкретными условиями, сложившимися в данное время на оккупированных немецко-фашистскими войсками территориях.

К весне 1942 г. партизанское движение стало принимать подлинно всенародный характер. Резко изменилось к нему и отношение руководства гитлеровской Германии. Если в июле 1941 г. Гитлер явно недооценивал угрозу, которую представляло партизанское движение для оккупационных властей и фашистской армии, и даже с определенной долей пренебрежения говорил: «…партизанская война имеет свои преимущества: она дает возможность истреблять все, что восстает против нас», — то уже через два месяца он вынужден был признать: «Действия партизан представляют крайнюю опасность нашим коммуникациям». Фашистская разведка тщательно следила за переброской отрядов и групп специального назначения в свой тыл и неоднократно фиксировала ее возросшую интенсивность в начале 1942 г.

Засылка отрядов ОМСБОНа в их тыл начала серьезно беспокоить командование немецко-фашистской армии. В одном из докладов главного командования немецкой армии Гитлеру, датируемом весной 1942 г., говорилось: «В течение зимы 1941/42 г. через линию фронта были переправлены или сброшены с парашютом в немецкий тыл фанатично настроенные и надежные члены партии, прошедшие военную подготовку, или кадровые офицеры…» В донесении этот факт рассматривался как стремление обеспечить партизан и подпольщиков опытными руководителями и говорилось, что перед карателями в качестве первоочередной ставится задача уничтожения десантников.

При определении районов дислокации отрядов и групп ОМСБОНа в тылу врага командованием бригады учитывались состояние партизанского движения и подполья в данной местности, наличие в ней базы, способной принять забрасываемые с Большой земли отряды и обеспечить выполнение перевалочной функции на пути отрядов и групп к заданному месту назначения. Боевая деятельность омсбоновцев в тылу врага в 1942–1944 гг. осуществлялась по заданиям командующих Западным, Центральным, Брянским, 1, 2, 3-м Белорусскими и 1-м Украинским фронтами.

Перед ними ставились следующие основные задачи:

— сбор разведывательных данных и информации военного, экономического и социально-политического характера;

— разрушение стратегических железнодорожных и шоссейных магистралей и других коммуникаций в прифронтовой зоне и в глубоком тылу противника, выведение из строя важных транспортных узлов;

— срыв железнодорожных и автоперевозок живой силы и техники противника на фронт;

— разрушение мостов, станционных сооружений;

— всяческое препятствие вывозу в Германию советских граждан, техники и награбленной фашистами национальной собственности советского народа и имущества граждан;

— разгром воинских, жандармских и полицейских гарнизонов;

— вывод из строя промышленных предприятий, электростанций, средств связи.

В начале 1942 г. большинство отрядов переходило линию фронта в Калужской области на участках 10-й и 16-й армий. Оттуда уходили на заданные им территории (главным образом в Брянскую и Орловскую области, в районы Белорусского и Украинского Полесья) многие из первых отрядов ОМСБОНа.

Вторым направлением массового их выхода в глубокий тыл врага являлся в тот период путь в Белоруссию и Смоленскую область через лесные массивы западной части Калининской области с центром в Торопце Районы действий отрядов определялись по согласованию с Генеральным штабом Красной Армии и штабами фронтов. В числе главных объектов разведывательных и диверсионных действий омсбоновцев стали важнейшие железнодорожные узлы и транспортные коммуникации противника, а также крупные административные и промышленные центры, в их числе — Киев, Минск, Ровно, Смоленск, Брянск, Гомель, Витебск, Полоцк, Симферополь, Краснодар и др.

В течение 1942 и 1943 гг. отряды и спецгруппы из состава воинов бригады были заброшены на территории почти всех оккупированных областей РСФСР, на Украину и в Белоруссию, в республики Прибалтики и на Северный Кавказ. Всем спецотрядам и спецгруппам ОМСБОНа присваивались кодовые названия, и они сохраняли свою самостоятельность в течение всего времени пребывания в тылу врага. В зависимости от характера основного задания отряды то сохраняли свой первоначальный состав, избегая его расширения (преимущественно отряды, имевшие особые разведывательные задачи), то вырастали в бригады и даже соединения (если основное задание включало такую цель).

Важное значение, как учил опыт отрядов, выходивших в тыл летом 1941-зимой 1942 г., имел правильный, обоснованный выбор способа переброски того или иного отряда и определение примерного маршрута его движения в заданный район. Учитывались данные фронтовой и партизанской разведок о конкретной обстановке на данном участке фронта и в зоне маршрута движения отряда; сведения о партизанских базах, отрядах и группах; о гарнизонах регулярной немецкой армии, частей гестапо и абвера, полицейских. Способы поведения отряда на маршруте движения и степень соблюдения конспирации определялись характером его конкретного задания. Немаловажное значение имел учет трудностей, связанных с конкретными природными условиями в районе движения отряда (наличие лесных массивов, болот, открытых местностей, транспортных магистралей, плотность заселения и т. д.) и с погодными условиями (сильный мороз, весенняя распутица, темные или лунные ночи, безветрие или метель и т. д.).

С учетом возможных изменений обстоятельств разрабатывались варианты маршрутов движения. Как правило, реальные маршруты, проделанные отрядами ценой героических, подчас нечеловеческих, усилий, максимального напряжения и предельной мобилизации внутренних резервов сил и воли бойцов и командиров, значительно отличались от предполагаемых. Но в то же время последние определяли их общее направление.

Основным способом переброски отрядов в тыл врага в первое время был переход линии фронта (в зимние месяцы, как правило, на лыжах).

Но с середины 1942 г. все большее, а впоследствии — основное значение приобрел выброс отрядов на парашютах. Для обучения бойцов парашютному делу использовались аэродромы во Внукове, Долгопрудном, Монине. Постепенно ОМСБОН, по определению командира бригады М.Ф. Орлова, приобрел характер парашютно-десантного соединения. В бригаде был объявлен «парашютный всеобуч». Парашютно-десантную службу в бригаде возглавлял старший лейтенант Р.М.Парнас, в подчинении которого находились девять инструкторов.

Совместными усилиями они подготовили свыше 3 тысяч воинов-парашютистов. Около ста раз перелетал линию фронта сержант В. Петрухов, сопровождая десантников и грузовые сбросы для спецотрядов. Столько же вылетал в тыл врага инструктор парашютного дела В. Антонов. Осенью 1944 г. при выполнении боевого задания по сбросу грузов в Восточную Пруссию отважный воин погиб. В общей сложности инструкторами парашютно-десантной службы (ПДС) было совершено свыше 800 боевых вылетов в тыл врага. Переброска отрядов возлагалась на авиаполки, выделенные для обслуживания партизан. Способ заброски отрядов на парашютах имел ряд преимуществ. Ведь «пеший» способ был связан с большим риском и опасностями в момент перехода линии фронта и на многокилометровом походе к месту назначения; с преодолениями трудностей похода, изматывавших бойцов; с жестким лимитированием необходимых грузов; с длительной затяжкой сроков выполнения задания на месте и т. д.

Выброс отрядов на парашютах в этом смысле имел много преимуществ. Но и здесь неизбежными были тяжелые накладки. Были отдельные неоправданные жертвы. Имели место случаи неточного выброса отрядов вследствие ошибок, допущенных штурманами, а также по другим причинам; случались и сбросы, совпадавшие по времени с карательными операциями фашистов в данном районе. В отдельных случаях парашютисты попадали под обстрел врага или же безнадежно зависали на высоких соснах, гибли из-за нераскрытия парашютов. Но это были единичные чрезвычайные происшествия, уроки которых тщательно изучались с целью ликвидации самой возможности подобных ошибок. Эти факты и связанные с ними потери не могли изменить отношения офицеров и бойцов отрядов ОМСБОНа к парашютному десантированию как к самому эффективному способу их переброски в тыл врага. Этот способ оставался наиболее предпочтительным вплоть до выбросов отрядов под Кенигсберг и Берлин в начале 1945 г.

В декабре 1941 г. ОМСБОНу было придано авиазвено в составе 13 командиров, пилотов и механиков.

Однако авиаслужба ОМСБОНа не была обеспечена ни должной материальной базой, ни кадрами и не могла даже в малой степени удовлетворить потребности бригады. Необходимость постоянно обращаться за помощью в армейские авиачасти создавала большие трудности при переброске отрядов в тыл противника и своевременном обеспечении их боевыми грузами. Сужались возможности оперативной авиасвязи с отрядами, действовавшими в тылу врага, и быстрого оказания помощи в экстренных случаях. Все это принуждало в ряде случаев отказываться от парашютного десанта и применять способ пешего перехода линии фронта. Тем не менее авиаслужба части самоотверженно выполняла свою задачу. Ее летчиками и штурманами было совершено 346 боевых вылетов.

Авиапарашютная служба ОМСБОНа, сложившаяся к осени 1942 г., обеспечивала парашютную подготовку отрядов и групп и сопровождение их до места выброса. На протяжении всего срока их пребывания в тылу врага она доставляла им с воздуха оружие, боеприпасы, подрывное имущество, обмундирование, почту. О масштабах этой работы свидетельствуют следующие данные: в общей сложности за годы войны в тыл врага было выброшено на парашютах и перевезено с партизанских аэродромов на Большую землю 1372 человека, доставлено отрядам до 400 тонн различных грузов.

Не меньшее значение имела работа радистов ОМСБОНа как в Центре, так и в спецотрядах. Интернациональный радиовзвод лейтенанта В.Е. Тихменева обеспечивал связь штаба бригады с фронтами.

Основное внимание штаба Западного фронта и командования ОМСБОНа в начале 1942 г. было приковано к районам Брянска и Смоленска. Это определялось военно-стратегическим значением этих пунктов и ведущих к ним железнодорожных и шоссейных магистралей.

Эти коммуникации и их крупнейшие узлы — Брянск и Смоленск — являлись жизненно важными для немецко-фашистских армий группы «Центр», обеспечивая переброску живой силы, военной техники, боеприпасов. По ним осуществлялась также переброска воинских частей на различные участки гигантского фронта, шли на Запад эшелоны с ранеными и награбленным советским добром. В Смоленске и его окрестностях находились штаб группы немецко-фашистских армий «Центр», тыловые учреждения фронта, командование войсками «СС», управление службы абвера и созданные оккупантами школы для подготовки диверсантов и шпионов, засылаемых в тыл советских войск.

Брянские леса уже в это время стали крупнейшей на оккупированной территории РСФСР партизанской зоной, где шло активное формирование партизанских отрядов и откуда направлялись разведывательно-диверсионные отряды и группы в районы Белорусского и Украинского Полесья.

Первым этапом подготовки отрядов к выполнению заданий был подбор их командного состава. Кандидатуры командиров отряда (групп), их заместителей, начальников штабов и начальников разведки отбирались руководством НКВД по рекомендации командования ОМСБОНа из числа кадровых офицеров-чекистов и пограничников, имевших опыт разведывательной и диверсионной деятельности, в том числе в партизанских условиях, и обладавших качествами, необходимыми для руководства боевым коллективом, которому предстояло действовать в экстремальных условиях вражеского тыла. Из молодых офицеров предпочтение отдавалось тем, кто хорошо проявил себя в битве под Москвой.

Не менее важным для обеспечения идейной и моральной сплоченности бойцов отряда в условиях предельной и ежеминутной опасности, постоянного риска, необычайного физического и психического напряжения, связанного с долгим пребыванием и борьбой в тылу врага, являлся подбор кандидатур комиссаров отрядов, парторгов и комсоргов. Особое внимание их подбору уделяли комиссары бригады и ее политотдел во главе с его начальником подполковником Л.А. Студниковым.

Отбор личного состава отрядов был очень тщательным. Командиры отрядов набирали бойцов из разных подразделений 1 —го и 2-го полков. Им предстояло пройти вместе по вражеским тылам сотни километров, в течение многих месяцев делить трудности и опасности, вместе ходить в разведку и на диверсии, громить вражеские гарнизоны, бороться с карателями.

Вот почему в течение двух-трех недель, пока отряды готовились к заданию — получали экипировку, интенсивно тренировались в условиях, близких к партизанским, пристреливали оружие, совершенствовали свои знания в минноподрывном деле и т. д., командиры тщательно присматривались к бойцам, а бойцы — друг к другу. Все это делалось для того, чтобы в тыл врага выходили сплоченные, физически и морально готовые к выполнению задания боевые коллективы. Определившийся в своем составе отряд выделялся в самостоятельную боевую единицу. Иногда он поселялся изолированно, обычно в каком-либо дачном месте Подмосковья.

Необходимо было каждый отряд обеспечить специалистами разного профиля: подрывниками, разведчиками, бойцами-автоматчиками, радистами, врачами и санинструкторами. Подобрать такой состав в ряде случаев было чрезвычайно трудно. Не обходилось и без накладок. Так, недостаточно учитывался такой психологический фактор, как боевое содружество бойцов определенных взводов и рот, которое сложилось в битве под Москвой и в ходе других фронтовых операций. Это приводило к тому, что затягивались сроки «притирки» бойцов и командиров друг к другу. Это отрицательно сказывалось на первом этапе боевой жизни отрядов.

Серьезная трудность, которую приходилось преодолевать ОМСБОНу в течение всех лет войны, заключалась в том, что материально-техническое обеспечение бригады далеко не соответствовало масштабам и значимости стоящих перед нею задач. Снабжение ОМСБОНа и созданных на его базе партизанских отрядов и бригад было недостаточным. В этом нашло отражение состояние снабжения всей Красной Армии в начальный период войны.

Острая нужда испытывалась прежде всего в автоматах, минах различных образцов, взрывчатке. А ведь ОМСБОНу приходилось выделять из своих скудных резервов мины и взрывчатку для местных партизан и подпольщиков. Отряды снабжались устаревшими, громоздкими типами источников питания раций.

Но вот отряд сформировался. Начинался период упорной учебы и тренировок в условиях, приближенных к партизанским. «Целые дни, — вспоминает A.B. Цессарский, врач второго отряда Д.Н. Медведева, — проводил отряд в тренировочных походах по лесу. Мы учились пользоваться компасом, двигаться по азимуту. Устраивали учебные засады. Занятиями руководил комиссар отряда Стехов. Он придумывал различные задачи и требовал для их выполнения выдумки и смекалки. Тут он присматривался к людям, выяснял их силы и возможности». В программу боевой подготовки входило и изучение конкретного опыта разведывательной и диверсионной деятельности «бывалых» воинов, вернувшихся с первых заданий. Отрабатывались способы закладки учебных мин под рельсы и их маскировки. Занятия проводились ночами на магистралях Московской железной дороги. Большое внимание уделялось лыжной и парашютной подготовке.

В ряде случаев в тыл врага направлялось одновременно несколько отрядов. Каждый отряд или группу отрядов до линии фронта сопровождали представители штаба бригады или командиры полков ОМСБОНа. На них возлагалась задача организации перехода линии фронта, осуществления связи со штабами фронта и армий и с фронтовой разведкой. Последняя выделяла для отрядов ОМСБОНа проводников или же группы разведчиков, одновременно с ними уходившие на задания в тыл врага.

Проводы первых отрядов в тыл врага проходили в ОМСБОНе в торжественной обстановке. Все свободные от нарядов бойцы и командиры провожали товарищей добрыми напутствиями и пожеланиями успехов и скорой встречи с ними в тылу врага.

В жизни ОМСБОНа такие проводы на задания и встречи однополчан по их возвращении в бригаду стали доброй традицией.

В феврале-июне 1942 г. за линию фронта ушли более 20 отрядов.

Переход линии фронта в этот период осуществлялся в основном на флангах центральной группировки немецко-фашистских армий, противостоящей войскам Западного и Калининского фронтов. Здесь не было сплошной линии фронта. Отдельные узлы обороны чередовались с промежуточными участками — зонами патрулирования и наблюдения. Именно эти участки и избирались как места переходов в тыл врага. Их хорошо знали и ими пользовались армейские разведчики — проводники омсбоновских отрядов «Иногда фронтовые части, — вспоминает М.Ф. Орлов, неоднократно сопровождавший отряды, — чтобы облегчить переход, завязывали бои с гитлеровцами на соседних участках и отвлекали их внимание».

Переходы линии фронта боевыми подразделениями, какими являлись омсбоновские отряды, всегда были сопряжены с неимоверными трудностями, опасностью, риском. Не случайно командиры и бойцы отрядов считали такой переход едва ли не самой трудной частью задания.

К сожалению, подготовка отрядов не включала в программу тактику перехода линии фронта, слабо обобщался опыт предшествующих отрядов. Из-за отсутствия четких разведданных, которыми должна была обеспечить отряды армейская разведка, они нередко сталкивались с непредвиденными обстоятельствами: то на их пути неожиданно возникала глубоко эшелонированная оборона, то оказывалась сплошная линия фронта там, где предполагалось «окно», и т. д. В результате отрядам нередко приходилось прорываться с боем, неся значительные потери, или откладывать сроки перехода, или изменять его место. Но переход линии фронта был в лучшем случае половиной дела. Отрядам предстояло пройти сотни километров в прифронтовой полосе, густо нашпигованной воинскими частями, охранными отрядами и полицией. Наиболее опасными на маршрутах движения были переходы железнодорожных и шоссейных магистралей и водных рубежей. Ситуация в прифронтовом тылу часто менялась, отряды сталкивались с неожиданным появлением новых гарнизонов. Их подстерегали засады. Вслед за ними по лыжне, оставлявшей предательский след, устремлялись в погоню охранники и полицейские.

Мужественным бойцам — «москвичам», как их называли местные жители, «ночным призракам», как их окрестили немцы, — помогали местное население и партизаны. Несмотря на неимоверные трудности, опасности и жертвы, «москвичи» чувствовали себя на родной земле прочно и уверенно. Они несли с собою привет Большой земли, укрепляли веру в победу над врагом, в близкое освобождение, вдохновляли сотни и тысячи людей на активную борьбу с оккупантами и предателями и сами черпали силы из родников народного патриотизма. Важное значение для развития партизанского движения и усиления партизанских ударов по врагу на этом этапе имела организаторская работа омсбоновских отрядов по объединению мелких разрозненных групп местных партизан в сводные отряды под руководством наиболее опытных командиров.

В ряде случаев руководство новыми отрядами поручалось офицерам и сержантам-омсбоновцам. С лета 1942 г. вся деятельность омсбоновских спецгрупп и отрядов координировалась с Центральным, Белорусским и Украинским штабами партизанского движения.

…С конца 1942 г. определилась активизации партизанского движения. В приказе Верховного Главнокомандующего № 738 от 5 сентября 1942 г. «О задачах партизанского движения» конкретизировались цели, направления и способы боевых действий в тылу врага. В числе других в нем ставились задачи физического уничтожения противника, его боевой техники, уничтожения военных объектов, расширения диверсионной борьбы на коммуникациях врага, истребления гарнизонов, развития подпольного движения в городах, усиления разведки и контрразведки, организации новых партизанских отрядов. Этими указаниями Ставки руководствовались и омсбоновские отряды.

После Сталинградской и Курской битв в развитии партизанского движения на временно оккупированных территориях страны наступил новый этап: оно приняло подлинно всенародный характер. В 1943–1944 гг. в тылу противника сражалось около 1,5 млн. народных мстителей. Они опирались на всемерную помощь и поддержку населения и черпали новые силы из его рядов. Это способствовало тому, что усилившиеся попытки оккупационных властей подавить партизанское и подпольное движение, а также все меры, направленные на ужесточение режима и уничтожение партизанских районов, оказывались по сути бесплодными: пламя партизанской борьбы разгоралось все шире, все более ощутимыми становились удары партизан и подпольщиков по фашистским оккупантам.

Партизанское движение в этот период характеризовалось не только грандиозными масштабами, но и более высокой степень организованности, централизацией и координацией руководства борьбой партизан и подпольщиков. Повсеместно в тылу врага были созданы обширные партизанские зоны, на территории которых была восстановлена советская власть, действовали советские законы. Партизанские бригады вырастали в мощные соединения, оснащенные новейшим оружием и обогащенные двухлетним опытом борьбы.

Тыл имел теперь большие возможности для регулярного обеспечения партизан оружием, боеприпасами, взрывчаткой, минами, медикаментами, а также для эвакуации из партизанских зон раненых партизан, семей подпольщиков, детей. Партизанское движение превратилось в грозную силу, которая все больше влияла на ход вооруженной борьбы на советско-германском фронте.

На развитии партизанского движения благоприятно сказалась активизация деятельности ОМСБОНа в тылу врага. Этому способствовало и изучение и обобщение накопленного опыта разведывательной и диверсионной деятельности. 23 августа 1942 г. командование ОМСБОНа с целью изучения накопленного опыта провело совещание командиров и комиссаров отрядов, вернувшихся из тыла врага. Своим опытом поделились лейтенант Каминский и политрук Москалев, капитан Хвостов и политрук Строганов, капитан Бажанов и лейтенант Авдеев, лейтенант Миронов и младший лейтенант Волжин, сержанты Крупа и Школьников.

Подобные совещания командованием ОМСБОНа проводились неоднократно.

Особое внимание при этом уделялось разбору боевых, разведывательных и диверсионных операций, выявлению ошибок, упущений и недостатков при формировании спецотрядов и спецгрупп, организации их переброски за линию фронта и в руководстве их деятельностью в тылу врага. Выводы нашли отражение в материалах боевых отчетов и в итоговых документах, обобщающих боевой опыт ОМСБОНа и результаты его деятельности на фронтах и в тылу врага. В числе основных ошибок, недостатков и упущений в них отмечены следующие:

1. Недостаточная изученность штабом ОМСБОНа и его офицерами, ответственными за переброску групп в тыл врага, мест перехода линии фронтов или конкретной ситуации в предполагаемом районе выброса парашютного десанта; ошибки штурманов и пилотов в ряде случаев приводили к трагическим последствиям. Имели место серьезные просчеты в подборе командиров отдельных спецотрядов и спецгрупп. В некоторых случаях неспособность командиров руководить отрядов проявлялась уже при попытке перехода линии фронта. Такие отряды отзывались Центром и расформировывались. Хуже обстояло дело, когда несоответствие командира этой роли выявлялось в тылу врага. Так было, например, с Горячевым, отозванным в Москву, а также с офицерами Чупеевым и Ворошиловым. Но если первый оправдал себя впоследствии на новой должности в отряде Шестакова и пал смертью храбрых при выполнении боевого задания, то с Ворошиловым дело обстояло иначе. В значительной степени из-за некомпетентности и ошибочных действий командира отряд вскоре после выхода в тыл врага потерял 19 человек убитыми и пропавшими без вести, не успев фактически почти ничего сделать из основного задания. Имели место случаи, когда отдельные командиры, стремясь, очевидно, утвердить свой авторитет, шли на преступный шаг и без суда и следствия, без доказательства виновности приговаривали бойцов к расстрелу. Так были расстреляны красноармейцы И. Гриднев, Г. Пелипенко и Д. Шклярский (отряды Ворошилова и Кущина). Случаи самочинных полевых судов имели место и в некоторых других отрядах.

2. Материальная база ОМСБОНа и соответственно материальная оснащенность отрядов, особенно в первый период войны (1941–1942 гг.), не соответствовали сложности и трудности задач, которые им приходилось решать в тылу врага. Они выходили в тыл с крупногабаритными рациями, батареями, с тяжелыми установками электродвижков и т. д. В отдельных случаях на каждого бойца приходилось от 40 до 50 кг различных грузов. Это делало отряды немобильными, малоподвижными. Первые отряды были оснащены в основном карабинами. В суровые зимы 1941, 1942, 1943 гг. из-за недостатка валенок частыми были случаи обморожений. Крайне отрицательно сказывалась необеспеченность отрядов и тем более подрывных групп точными картами местности. На имевшихся многое не соответствовало реальной действительности, что нередко приводило к опасным для отрядов ситуациям. Выше отмечалось, что фактическое отсутствие у бригады авиатранспортных средств сковывало оперативность десантников, принуждало многие отряды к чреватым потерями переходам линии фронта с последующим изнурительным и опасным многонедельным продвижением к месту базирования.

3. Выявились и недостатки в физической, спортивной, а в ряде случаев — и в специальной боевой подготовке бойцов. Следствием их были во многих случаях замедленное продвижение отрядов, гибель подрывников от неосторожного обращения со взрывчаткой и минами, неоправданные потери в бою. Нередкими были случаи потери радиосвязи отрядов с Центром и штабами фронтов. Вследствие потери связи, например, спецгруппа Н.И. Лапина (13 человек) вынуждена была вернуться с задания преждевременно.

4. Подчас командованием ОМСБОНа отдавались приказы, принятые без учета реальной ситуации. Так, в 1944–1945 гг., в условиях успешных наступательных действия Красной Армии, многие отряды получали приказы о перемещении на Запад, в том числе в Восточную Польшу, Словакию, Румынию, Венгрию, Восточную Пруссию. При этом не всегда было известно о физическом состоянии бойцов и командиров, многие из которых по 1,5–2 года и более без перерыва действовали в тылу врага и остро нуждались в психологической разрядке и отдыхе. О том, насколько важен учет психологического состояния бойцов, свидетельствует тот факт, что в отдельных отрядах имели место даже единичные случаи дезертирства и самострелов (это не относилось к основному составу бригады). Отряды нуждались в боевом и материальном переоснащении. А это не всегда удавалось своевременно осуществить. В ряде случаев командование ОМСБОНа не учитывало быстрых темпов продвижения советских войск, когда они обгоняли отходившие на запад отряды ОМСБОНа. Так было, например, с отрядами Медведева, Шестакова, Мадея, Градова и некоторыми другими.

Не приходится доказывать, что своевременный учет этих недостатков и упущений способствовал бы более успешным действиям спецотрядов и спецгрупп ОМСБОНа в тылу врага и меньшим потерям.

Но в целом, как отмечали командование и штабы ОМСБОНа и фронтов, командиры спецотрядов и спецгрупп успешно справлялись с поставленными перед ними задачами, а их личный состав проявил сплоченность, выдержку, энергию, мужество и отвагу.

К лету 1943 г. резко возросло количество отрядов и групп бригады, действовавших на оккупированной территории. Некоторые из них, как уже отмечалось, разрослись в бригады и соединения. Состав других, как диктовал характер их задания, оставался стабильным и не превышал 25–30 человек. Обычной стала посылка спецгрупп в составе опытных разведчиков, диверсантов, радистов, минеров в крупные партизанские соединения с целью обучения партизан и оказания помощи в выполнении наиболее ответственных заданий. Так, летом 1943 г. в соединение C.A. Ковпака была заброшена спецгруппа майора И.У. Юркина. Опытный чекист стал впоследствии начальником особого отдела 1-й Украинской советской партизанской дивизии им. С.А. Ковпака.

Тогда же на аэродром соединений генерала Сабурова прибыла группа «Вымпел» майора И.П. Шилова, направлявшаяся под Новоград-Волынский в первое Молдавское соединение партизан.

Следует отметить, что в бригаде все время происходила смена отрядов и спецгрупп: возвращались с заданий «бывалые», одновременно создавались новые отряды и группы. Всего же к концу 1943 г. из состава ОМСБОНа было сформировано для действий в тылу врага 134 спецотряда и спецгруппы общей численностью 2575 человек. Число партизанских отрядов, организованных омсбоновцами из местного населения, достигло 40. В них состояло около 4300 человек. Около 2 тыс. лиц призывного возраста были переправлены омсбоновскими отрядами через линию фронта и переданы в распоряжение соответствующих военкоматов.

При переправке отрядов в тыл врага все чаще стали прибегать к помощи авиации. Самолеты стали совершать посадки в расположении отрядов Медведева, Градова, Шестакова, Лопатина. Омсбоновцы пользовались также аэродромами соединений Ковпака, Федорова, Сабурова. Тем самым появились возможности для организации смены личных составов отрядов; вызова командиров и комиссаров в Москву для отчетов, обмена информацией, инструктажей; посещения представителями командования ОМСБОНа и его штаба отрядов на местах и оказания им помощи; доставки на Большую землю раненых, военнопленных, важных документов и т. д. Возможность переброски раненых в Москву имела принципиальное значение, так как этим не только создавались нормальные условия для оперативного вмешательства и лечения, но и укреплялся моральный дух бойцов отрядов и спецгрупп. В то же время эвакуация раненых увеличивала маневренность и дееспособность отрядов.

Все более весомым становился вклад омсбоновцев в общее дело борьбы с немецко-фашистскими захватчиками в тылу врага. Отмечая это обстоятельство, бывший начальник Центрального штаба партизанского движения генерал П.К. Пономаренко писал о том, что большинство спецотрядов и спецгрупп, действовавших в тылу немецко-фашистских войск, было создано в ОМСБОНе и что превращение их в крупные отряды и соединения «способствовало росту партизанского движения, а с другой стороны, в огромной степени расширяло возможности для разведывательной и контрразведывательной работы».

Летом 1943 г. значительно расширилась география действий омсбоновских отрядов и групп в тылу врага. Наряду с Белоруссией и Украиной они сражались теперь в Крыму, Молдавии, Прибалтике, а с начала 1944 г. — на территории оккупированных стран Восточной Европы.

Несколько слов об организации партизанского быта. Первейшей заботой командования отрядов, а затем бригад и соединений было создание партизанской базы или лагеря. Начиналась эта работа с выбора наиболее подходящего места. Оно должно было отвечать целому ряду условий, таких, как относительная близость к основным объектам разведки и диверсий, скрытность и защищенность.

Более всего для лагеря подходили зеленые песчаные островки, окруженные труднопроходимыми болотами и лесами. Определив место, приступали к строительству лагеря. На временных стоянках строили шатровые шалаши: сходящиеся шатром слеги наполовину высоты прикрывали густым слоем лапника, верхнюю часть шатра оставляли открытой для дыма, внутри шалаша горел костер, поддерживать огонь в котором входило в обязанности дневального. Спали по двое, подложив под себя один полушубок и накрываясь вторым.

Постоянная база представляла собой целый городок относительно благоустроенных землянок, планировка и расположение которых определялись их назначением. Как правило, в центре лагеря размещались штабная землянка и землянка медчасти. Их окружали жилые землянки, где по отделениям размещались бойцы. Партизаны стремились по возможности благоустроить свой быт. Так, в лагере Градова в Гресском лесу землянки изнутри были обтянуты парашютным шелком. Лагеря больших отрядов и бригад имели развитые хозяйственные службы: столярные, сапожные, слесарные и швейные мастерские, конюшни, бани. Специальные площадки отводились для построений, ведения боевой и политической учебы. Неподалеку от лагерей расчищали площадки для приема авиасбросов и парашютистов.

Подходы к лагерю, как правило, минировались. Минные заграждения имели оборонительную и сигнальную функции, так как взрывы предупреждали о приближении врага. В то же время они резко ограничивали маневренность карателей. Охрану осуществляли часовые, дозорные и выдвинутые на несколько километров от лагеря секреты.

В строительство каждого такого лагеря было вложено много труда и смекалки. Партизанская жизнь предъявляла серьезные требования к каждому бойцу. Нужно было владеть всеми видами оружия, минноподрывной техникой, навыками разведчика и вместе с тем уметь делать все необходимое по хозяйству: строить шалаши и землянки, разжечь костер, молоть муку и печь хлеб, починить обувь и одежду, смастерить все необходимое, запрячь коня в телегу, сплести лапти, сварить обед, подоить корову, выкопать колодец и многое другое.

В лагерях омсбоновских отрядов соблюдался армейский порядок, в основе которого лежала безупречная дисциплина и неукоснительное соблюдение уставных требований. Был введен строжайший запрет на употребление спиртных напитков.

Вот как описывает очевидец лагерь одного из отрядов ОМСБОН:

«…Нам понравился лагерь Карасева. На небольшой возвышенности протяженностью около 300 метров, зигзагообразно тянувшейся в густом сосновом бору, были построены землянки.

…Ближайшие подступы к лагерю были со всех сторон заминированы. По всему периметру вокруг лагеря были сооружены окопы, ходы сообщения, пулеметные ячейки. Причем это сделано надежно, по-хозяйски и надолго.

На берегу небольшой речушки была столовая, чуть далее — баня, срубленная из спиленных сосновых бревен».

Главной заботой хозяйственников являлось снабжение отрядов продовольствием. Большую, помощь и поддержку в этом оказывало местное население. Так, в партизанских зонах Белоруссии хлеб, мясо, сало и другие продукты крестьяне сдавали партизанам организованно, в счет госпоставок, под соответствующие расписки. Но основным способом снабжения отрядов продовольствием были так называемые хозяйственные операции, часто представлявшие собой боевые столкновения с противником, нападения на его обозы и склады. Такой, например, была операция «Соль», осуществленная бойцами отряда «Олимп». С обеспечением солью в партизанских зонах было особенно тяжело. Остро ощущалось ее отсутствие и партизанами и крестьянами.

Разведка отряда доложила, что из гарнизонной базы в Ельске выехал обоз с солью — восемь подвод под охраной колонны конников. Группа П. Ярославцева устроила засаду на дороге на перегоне Ельск-Новая Рудня, а у села Будки противника поджидала кавалерийская группа Е. Ивлиева. Кавалеристы разгромили вражеских конников, охранявших ехавшего с обозом в фаэтоне шефа жандармов, и уничтожили прибывших на машине карателей. А группа П. Ярославцева захватила обоз. Взяв часть соли для нужд отряда, бойцы предложили повозочным вести соль в деревню, где ее раздали крестьянам.

Большое внимание командование уделяло обеспечению продовольствием групп, уходящих на задание. С этой целью в отряде «Победители», например, было налажено производство копченых колбас.

Исключительное внимание уделялось охране лагерей и баз отрядов. Специальная система контрольных пунктов с соответствующей сигнализацией помогала оповещать подрывные группы, находящиеся вне лагеря, о место нахождения отряда или о месте возможной встречи в тех случаях, когда немцы начинали карательные операции и отряд вынужден был оставить прежний лагерь.

В обычные, будничные дни для всех бойцов, не бывших на заданиях и в охране, проводилась боевая учеба. В бригадах и соединениях было налажено обучение вновь пришедших в отряды партизан из числа местных жителей. Занятия по особой программе вели офицеры и сержанты осмбоновцы.

Постепенно бригады и соединения обрастали большим хозяйством. Так, в ноябре 1943 г. при выходе из Цуманских лесов колонна медведевцев растянулась на марше на 3 км. Обоз включал до 50 фурманок: везли раненых и боеприпасы, продовольствие — бочки с засоленным мясом и салом, ящики с колбасой, посуду, хозяйство оружейной, столярной и сапожной мастерских, трофеи.

Партизанская жизнь требовала умения преодолевать повседневные испытания — труднейшие многокилометровые походы, когда груз каждого бойца достигал 40–50 кг; когда неделями не снимали с себя одежду и обувь, не мыли тело, сытно не ели; когда карательные экспедиции сменяли одна другую, а бой — ночные марш-броски и новые столкновения с врагами. Привычными явлениями, если к этому можно привыкнуть, были постоянное недоедание, а то и голод в течение длительного времени, холод, борьба со вшивостью, чесоткой, тифом, цингой. Требовались величайшая внутренняя мобилизованность каждого бойца, организованность и строжайшая дисциплина, чтобы выдержать эти испытания и быть всегда в боевой готовности.

Особую заботу в лагерях проявляли о больных и раненых. В центре внимания командования отрядами, бригадами и соединениями все время оставалась медицинская служба. Постепенно она обрастала автономным хозяйством, со своими землянками, операционными, аптеками, стоматологическими пунктами. Возглавляли медслужбу молодые военврачи, вчерашние выпускники медицинских институтов, приобретшие в тылу врага огромный практический и организационный опыт. Геройски проявили себя в тылу врага военфельдшеры и санитарки — бывшие студентки вузов. Впоследствии, по мере того как отряды вырастали в бригады и соединения, в каждой роте появлялась своя медицинская служба с военврачом, фельдшером, санинструктором. Последних готовили в соединениях на специальных курсах.

Судьба раненых и больных, как вспоминает А. Цессарский, глубоко волновала весь отряд. Для них создавали специальные кухни. Много усилий прилагалось для обеспечения медслужбы медикаментами и хирургическими инструментами. Их сбрасывали на парашютах, доставали через подпольщиков в городах.

Для больных и раненых заготовляли березовый сок, заячью капусту, чернику, малину, бруснику, клюкву, дикий чеснок, целебные травы; их поили хвойным настоем.

И результаты героических усилий омсбоновских медиков были поистине поразительными: так, в условиях беспокойной партизанской жизни, с ее тревогами, боями, передвижениями, острой недостачей самого необходимого, в бригаде Д.Н. Медведева из общего числа 250 раненых 238 были возвращены в строй! Врачам-терапевтам приходилось уже в лагерных условиях овладевать специальностью хирургов. Ими были сделаны десятки сложнейших операций, и при этом многие, особенно в первые месяцы пребывания в тылу врага, — с помощью самых примитивных инструментов.

Так, А. Цессарский вынужден был ампутировать бойцу Фролову гангренозную ногу… дровяной пилой. Он же ампутировал поперечной пилой ногу Н. Фадееву, оперировал Хосе Гросса, у которого была разбита разрывной пулей лопатка, и многих других бойцов. К счастью, в его распоряжении был наркоз. Ему же удалось спасти бойца Шаликова, раненного в область печени. Особенно частыми были случаи легких ранений, а также обморожений, ожогов и… потертостей ног во время бесконечных партизанских походов.

Спасение раненых было делом всех бойцов. Приведем случай из практики отряда «Победители». В бою с карателями был ранен боец В. Быков. Требовалась срочная операция. В это время каратели подошли к лагерю, и необходимо было срочно уходить в глубь леса. Но Д.Н. Медведев приказал роте Базанова во что бы то ни стало задержать противника на 30 минут: столько требовалось А. Цессарскому для завершения операции. И партизаны и врач сделали все возможное. Жизнь бойца была спасена, а отряд благополучно отошел в лес.

Мы привели примеры из практики медслужбы отряда «Победители». Это объясняется тем, что ее опыт нашел подробное освещение в замечательной книге A.B. Цессарского «Записки партизанского врача». Но эти примеры были характерны для практики медицинских служб каждого из омсбоновских отрядов.

И каждый отряд стремился во что бы то ни стало обеспечить доставку тяжелораненых и тяжелобольных в прифронтовые госпитали и советский тыл.

Омсбоновские врачи оказывали медицинскую помощь местному населению, принимали роды, обходили больных, организовывали борьбу с эпидемиями, вели санитарно-гигиеническую пропаганду.

Как уже отмечалось, Ставка Верховного Главнокомандования и Наркомат внутренних дел ставили перед ОМСБОНом задачи по организации и проведению систематической, планомерной разведки, сбору военной, политической, экономической, социальной информации, необходимой для высшего командования Красной Армии, командования фронтами и для органов государственной безопасности, а также для центрального и местных партизанских штабов и подпольных партийных и советских органов.

Разведывательные задачи стратегического, оперативного и тактического характера ставились перед всеми отрядами, действовавшими в тылу врага. Но для некоторых сбор разведданных являлся основной задачей. Нередко речь шла об информации совершенно определенного, конкретного характера, а именно о подготовке врагом той или иной наступательной операции, о предполагаемом направлении удара; о степени концентрации сил врага и их составе; о новых видах вооружения и его количестве; об интенсивности и характере армейских перевозок по той или иной магистрали; о перемещениях сил противника; о промышленных объектах и состоянии военного производства и т. д.

Четко налаженная разведка была необходима и для обеспечения условий жизни и борьбы партизанских отрядов, бригад и соединений и безопасности населения партизанских зон. Разведчиков принято называть глазами и ушами армейских штабов. Для партизанских штабов это определение являлось верным в еще большей степени. Лишь разведка могла помочь определить наиболее эффективное направление партизанских ударов по объектам важного значения, вражеским гарнизонам и по коммуникациям врага, а также своевременно оповестить о подготовке карательных экспедиций, их целях, сроках, составе и количестве задействованных сил и их вооружении. Все омсбоновские спецгруппы и спецотряды имели в своем составе отделы разведки, которые возглавляли опытные чекисты.

На них же возлагалось и руководство ведением контрразведки, т. е. противоборством с разведкой врага, с засылкой противником агентуры в советский тыл, а также с вражеской агентурой, засылаемой в партизанские отряды и подпольные группы. Фашистская разведка прилагала особые усилия для засылки своих агентов в отряды, бригады и соединения ОМСБОНа. Поэтому наряду с агентурной разведкой, осуществляемой опытными резидентами, действовавшими иногда при поддержке спецотряда, и с разведкой тактической, проводимой разведчиками спецгрупп и спецотрядов, а также разведчиками и связными подпольных групп, действовала еще и оперативная разведка, усилия которой были направлены на решение задач по обеспечению безопасности данного отряда, бригады, соединения.

Эффективным способом добычи развединформации чекистскими группами являлись: разведка боем (налеты на воинские штабы, узлы связи, комендатуры, полицейские участки), захват языков, перехват связных, штабных работников и других военных должностных лиц.

Большую помощь чекистам-разведчикам в сборе важной информации, нередко стратегического назначения, оказывали подпольщики, устраивавшиеся по заданию партизанского руководства вольнонаемными в воинские части противника и их штабы, в комендатуры, столовые, прислугой на квартиры крупных чинов гитлеровской военной администрации.

Основным методом нанесения ударов по фашистам для бойцов «невидимого фронта» были диверсии на коммуникациях врага, на военных и промышленных объектах.

При осуществлении этих операций использовались толовые заряды и самые разнообразные минные устройства — от миниатюрных магнитных мин, мин замедленного действия (МЗД) и неизвлекаемых мин (НМ) до мощных фугасов. Среди подрывников-омсбоновцев были асы минноподрывного дела, на личном счету которых от 10 до 20 и более спущенных под откос вражеских эшелонов, взорванные мосты, станционные сооружения и другие объекты. К их числу принадлежали Е.А. Телегуев (на личном счету — 20 эшелонов), П.С. Лисицын (19), И. В. Майский (18), Э. Б. Соломон (Калошин — 17), Хаджибатыр Бадоев (до 20), В. Хазов (в 1942 г. только за четыре месяца взорвал 11 эшелонов), М. Пикунов (14 эшелонов), Н. Голохматов, К. Мокропуло, П. Широков, Б. Бурондасов, И. Массляков, К. Мадей, Б. Семенов и другие.

Большинство из них уходили в тыл врага по нескольку раз. Некоторые же действовали в тылу противника до двух и более лет без перерыва!

На протяжение всех лет войны менялись условия проведения диверсионных операций, особенно на железнодорожных магистралях, и автодорогах.

Все более сложной и изощренной становилась система охраны железнодорожных станций и путей на перегонах. Если в 1941–1942 гг. дело ограничивалось, как правило, патрулированием (обычно три парных патруля на каждый километр пути; с лета 1942 г. им придавали до 10 полицейских), то в 1943–1944 гг. системы охраны дорог достигла предельной насыщенности боевой силой, техникой, средствами обнаружения и уничтожения подрывников и заложенных ими мин. Патрулирование на стратегически важных дорогах дополнялось устройством вышек для охраны, снабженных прожекторами и пулеметами, дотов; созданием открытых пространств, для чего на 200–300 м по обе стороны пути вырубались леса; установкой на подходах к путям мин-ловушек, шумовых устройств, проволочных заграждений.

Наиболее тщательно охранялись железнодорожные мосты. Каждый из крупных мостов представлял собой настоящий оборонительный рубеж с колючей проволокой, минными заграждениями, системой вышек с пулеметами, дотами, прожекторными установками, ракетной сигнализацией. Через определенные промежутки времени по магистралям проходили бронепоезда, обстреливавшие лесные подходы к дорогам. Широко использовались хорошо обученные сторожевые собаки. Стремясь отвести взрывы от паровозов и вагонов, немцы пускали впереди эшелонов пустые платформы. На особо опасных участках пути резко замедлялось движение транспорта, а на некоторых оно разрешалось лишь в дневные часы и только после тщательного осмотра соответствующего участка дороги в целях поиска мин.

Фашисты, с присущими им бесчеловечностью и пренебрежением ко всем международным нормам, принуждали к поиску мин местных жителей. Они заставляли их перепахивать землю на тех участках, где предполагалось наличие мин. Крестьяне в этих случаях, чтобы не подорваться на мине вместе с лошадью, использовали удлиненные вожжи. Чтобы не подводить крестьян, подрывники устанавливали мины после окончания их опаснейшей работы.

С весны 1943 г. фашистское командование значительно увеличило число охранных и полицейских гарнизонов в населенных пунктах, расположенных близ железнодорожных магистралей и шоссейных дорог. Серьезнейшей опасностью для групп подрывников стали вражеские засады, поджидавшие на подступах к магистрали и на путях отхода к лесу. Их можно было ожидать и на любом отрезке маршрута за пределами партизанской зоны. А ведь подрывникам каждый раз приходилось проделывать огромный путь от лагеря к месту диверсии. Нередко партизанская тропа, пролегавшая по болотам, сквозь чащобы и буреломы, а в отдельных местах — и по открытой местности, растягивалась до 30–40 км. В некоторых случаях перед минерами ставилась задача проведения целевой диверсии на особо отдаленных от базы магистралях. Тогда путь подрывников удлинялся до 100 и более километров. Обычно группе давался предельный срок возвращения на базу, как правило неделя.

Перед выходом каждой группы в штабе отряда уточнялось задание. Подрывников знакомили с последними донесениями связных и разведчиков о ситуации на предполагаемом маршруте движения группы и на магистрали. Это являлось исходным ориентиром для подрывников. На походе группа вела разведку и непрерывное наблюдение, уточняла обстановку и в зависимости от этого решала вопрос о реальном маршруте, а также о месте и конкретном способе совершения диверсии. В пути приходилось проявлять максимум осторожности в общении с местными жителями, чтобы не подвергать их смертельной опасности: ведь в случае обнаружения связей с партизанами их и их семьи ожидала жесточайшая кара. Опасались и вражеской агентуры. Несмотря на угрозы оккупантов и предателей-полицейских, беспощадно приводившиеся в действие, местные жители кормили подрывников, предоставляли им кров, возможность отдохнуть, согреться и обсушить одежду и обувь. Они же давали группам проводников, узнавали о результатах диверсий и через связных передавали эти сведения в отряды.

И все же, особенно на сравнительно коротких маршрутах, группы стремились избегать заходов в населенные пункты и обходить гарнизоны, делая нередко большие «крюки» в сторону от маршрута.

Смелость и находчивость подрывников, их высокая квалификация и постоянное стремление выполнять задание во что бы то ни стало успешно противостояли всем мерам и ухищрениям гитлеровской службы охраны дорог и полиции.

Чтобы обмануть бдительность патрулей и охранников, десантники временно прекращали диверсии на тех участках магистралей, где противник усиливал охрану, и переносили действия на соседние участки дорог, чтобы затем, когда бдительность врага притуплялась, вновь наносить удары на прежних участках.

Иногда, потеряв надежду проникнуть на магистраль на перегонах, подрывники дерзко шли на полустанки и станции и умудрялись ставить мины буквально под носом у охранников.

В 1943–1944 гг. подрывные группы стали численно крупнее: минеры действовали под прикрытием товарищей. Подойдя к дороге, группа залегала в пределах хорошей видимости железнодорожного полотна, изучала обстановку, вела наблюдение, выбирала место подхода к полотну. Иногда это длилось несколько суток. Установка каждой мины требовала подлинного мастерства, предельного напряжения внимания и нервов. Особую опасность представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать при малейшем прикосновении и от любого колебания почвы. Подрывники ОМСБОНа овладели этим искусством. Сотни таких мин были установлены ими на различных магистралях. Большого умения требовала и маскировка мин. На месте их установки не должно было оставаться никаких следов работы минеров. Нельзя было перемешивать сухие верхние слои земли с сырыми нижними — это сразу вызвало бы подозрение охранников. Лишнюю землю собирали в плащ-палатку и уносили с собой. Установив мину, сверху укладывали побеленные известью камешки — так, как они лежали вдоль полотна до минирования; отходя, стирали следы своего пребывания у дороги или же на станции (полустанке). А ведь делалось это все ночью, в абсолютной темноте, с максимальным соблюдением тишины: при малейшем звуке в небо тотчас же взмывали ракеты и охранники мгновенно открывали огонь!

В зависимости от обстановки и характера задания прибегали к разным способам минирования дорог и использовали различные системы мин. В большинстве случаев устанавливали мины со взрывателями замедленного действия. Иногда же приходилось прибегать к самому смелому и дерзкому приему установки мины — «под поезд». К нему прибегали обычно днем, обманув бдительность патрулей. В этих случаях минер, прикрываемый товарищами, при приближении поезда бежал к полотну дороги с минным зарядом и бикфордовым шнуром длиной не более 40 см. Мина ставилась буквально в 300–500 М впереди от идущего поезда. Всего 40 секунд было в распоряжении подрывника для отхода, после того как он поджигал шнур. Требовались исключительная смелость и точность расчета и то особое мастерство, каким в совершенства обладал, например, подрывник В. Хазов. Неисчерпаемой была находчивость и неукротимой смелость этого подрывника. В канун 25-й годовщины Великого Октября подрывная группа Хазова вышла на очередное задание. Подрывники имели три мины. Первой был спущен под откос воинский эшелон с живой силой и техникой, были уничтожены паровоз и 28 вагонов. Фашисты начали преследование группы, идя за нею буквально по пятам. Но через сутки на соседнем участке железной дороги под откос пошел второй эшелон. Тогда немцы прекратили движение поездов по ночам. Но у подрывников осталась третья мина, которую теперь нужно было заложить днем. И тогда В. Хазов, переодевшись в одежду крестьянина, примкнул к группе восстановителей и во время обеденного перерыва подсунул свой «узелок с обедом», ничем не отличающийся от крестьянских, в ямку под рельсы и незаметно скрылся. Под вечер в кювете лежал третий эшелон.

В 1942 г. подрывники нередко использовали для минирования «под поезд» мины с соединенным с взрывателем шнуром. Минер бежал к полотну дороги с миной в руке, раскручивая шнур, у другого конца которого находился его напарник. Первый ставил мину и отбегал в сторону, второй дергал в нужный момент за кончик шнура. Рывок — и мина взрывалась под колесами паровоза или же определенного вагона (обычно старались взорвать второй или третий вагон, что давало наибольший эффект).

В ход пускались и самодельные мины, изобретенные самими подрывниками. Так, группа минеров соединения им. Александра Невского и слесарь-подпольщик Я. Каплюк создали самодельную мину «Самолет» и специально для нее особый тип взрывателя.

Летом 1942 г. подрывник Д. Киселев из отряда капитана Г.М. Хвостова смастерил самодельный взрывной механизм с часовым замыкателем. Случилось так, что о мине с заранее запущенными в ход часами забыли. Нес ее подрывник Калашников в своем вещевом мешке. К счастью, об этом своевременно вспомнил сам изобретатель мины. Спасая товарища, он, рискуя собою, снял с него мешок. Мину успели расстрелять, предупредив несчастный случай.

Показательны и другие факты. По непреложному закону подрывникам бригады следовало во что бы то ни стало заставить сработать каждый толовый заряд: ведь взрывчатка была острым дефицитом. На счету была и каждая мина. Поэтому осечек в работе не должно было быть.

…Однажды группа О. Лоран-Остафьева, преодолев все препятствия, установила мину на одном из участков железной дороги Гомель-Харьков, но механизм не сработал. Командир группы и подрывники Завгородний и Шидловский вернулись на следующую ночь на полотно дороги, обнаружили мину, выявили причину неисправности: скосился штырь взрывателя нажимного действия — и вновь установили заряд.

Через сутки группа минировала железную дорогу Гомель-Чернигов. В результате диверсий были спущены под откос три эшелона с живой силой и техникой. Этот подвиг повторил летом 1944 г. в аналогичных условиях подрывник Я. Фокин из группы Ф. Эскрибано на полустанке Талька дороги Бобруйск-Осиповичи. И здесь в результате диверсии был уничтожен воинский эшелон из 14 вагонов с живой силой и техникой.

В 1943–1944 г. все чаще стали прибегать к установке неизвлекаемых мин с элетродетонаторами. Большую изобретательность проявили подрывники ОМСБОНа и во время операций на шоссейных магистралях. Так, М.Ф. Орлов вспоминал, как весной 1942 года группа подрывников-бажановцев использовала в качестве мины-ловушки немецкий мешок из-под сахара. В него вложили артиллерийский снаряд, 3 кг тола, мину и бросили на шоссе в расчете на то, что сахар привлечет внимание проезжающих военных. На эту ловушку попались офицеры, ехавшие в штабной машине. Вскоре после этого бажановцы заминировали на проезжей части шоссе трофейный мотоцикл. Его попытался сбросить с дороги немецкий шофер грузовой машины. В результате в воздух взлетела машина со взводом солдат.

Подрывники не прекращали своих операций и тогда, когда в отрядах кончались запасы мин и тола. И здесь выручала солдатская смекалка. В лесах и на полях встречалось много артиллерийских снарядов. Подрывники научились добывать из них тол. Так, в отряде «Боевой» этот способ добычи взрывчатки первым предложил начальник штаба, бывший артиллерист Л.А. Попковский. Боец-туляк Г.А. Семенов разработал технологию выплавки тола из снарядов на кострах. Удалось добыть 5,5 тонн тола. Этим опытом «Боевой» поделился с другими отрядами. К этому способу добычи тола прибегали и бойцы отряда «Олимп». Когда в мае 1943 г. в отряде кончились запасы тола, бойцы были брошены на поиски оставшихся на полях и в лесах авиабомб, артиллерийских снарядов и мин. Их разряжали и затем выплавляли взрывчатку. Минеры отряда «Олимп» создали самодельную неизвлекаемую мину. При первом же ее применении был спущен под откос эшелон с 22 вагонами и тремя цистернами с горючим. Случилось так, что одновременно на втором пути на мине, поставленной местными партизанами, взорвался встречный поезд.

Наши представления об истории омсбоновских отрядов были бы неполными и искаженными, если не иметь в виду, что вся их деятельность проходила в обстановке почти непрерывной борьбы с карателями. К проведению карательных операций против партизан немецким командованием широко привлекались специальные охранные войска, эсэсовские части, воинские соединения, направлявшиеся на фронт, полиция и жандармерия.

Понятия «карательная экспедиция», «блокада», «прочес леса» буквально с первых дней истории всенародной борьбы в тылу врага прочно вошли в партизанский лексикон, а сами они стали привычными явлениями партизанских будней (если можно считать «привычными» эти едва ли не самые тяжелые, а нередко и трагические события). Карательные экспедиции несли с собой непрерывные многодневные бои, блокады и связанные с ними голод и холод, бесчисленные жертвы беспощадно уничтожаемых мирных жителей сел и деревень партизанских зон, необходимость постоянных перемещений отрядов, частой смены мест базирования, неизбежные тяжелые потери.

В этой борьбе партизаны опирались на помощь и поддержку подпольщиков и связных. Они, как правило, стремились своевременно предупреждать о предстоящей карательной экспедиции, ее планах и сроках, составе и количестве задействованных сил карателей. Это в значительной степени снимало преимущество внезапности нападения и многократного количественного перевеса сил противника.

На разных этапах истории партизанского движения изменялись масштабы и методы действий карателей и соответственно тактика партизанской войны. На начальном этапе, когда фашистам противостояли сравнительно небольшие и разрозненные силы партизан, они достаточно смело шли в леса относительно небольшими силами. Но начиная с 1943 г. им пришлось уже считаться с наличием крупных партизанских зон, охраняемых бригадами и соединениями, и со сложившейся в них системой оборонительных укреплений. Она включала минные заграждения, секреты, засады. Приходилось учитывать и то, что у партизан была налажена служба наблюдения и связи (к ней широко привлекались жители партизанских зон). Значительно улучшилось вооружение партизан.

Они приобретали все больший опыт борьбы с карателями, совершенствовалась и менялась тактика этой борьбы. В ее основе, как отмечал С.А. Ваупшасов, была маневренность: «…в одних случаях умение мгновенно рассредоточиться, рассыпаться, исчезнуть для противника, в других — так же быстро собраться в кулак». Это позволяло сохранять основные силы и в то же время изматывать врага, обрекаемого на действия «вслепую» и на большие потери.

Партизаны ОМСБОНа вели строгий учет злодеяниям гитлеровских палачей на оккупированных территориях. На основании приговоров, вынесенных партизанами, омсбоновцы осуществили 87 актов возмездия. Подготовка и свершение каждого такого акта требовали большого опыта, смелости, находчивости. Необходимы были точное знание и учет конкретной обстановки, в частности сложной системы охраны гитлеровских палачей. На них — инициаторов и руководителей злодейских акций, жертвами которых были сотни тысяч зверски замученных и убитых мирных граждан и военнопленных, — в первую очередь и были направлены акты справедливого возмездия. Каждому из них предшествовала тщательная разведка, поиск конкретных исполнителей, разработка различных вариантов их действий, обеспечение их боевыми средствами (мины, взрыватели, взрывчатка, оружие и т. д.). В этой работе штабы и разведка спецотрядов и спецгрупп опирались на активную помощь подпольщиков и связных. Нередко последние добровольно брали на себя роль непосредственных исполнителей акта возмездия. В этих случаях делалось все возможное для обеспечения безопасности их и членов их семей.

Каждый свершенный акт возмездия, особенно над высшими представителями гитлеровской администрации, имел широкий общественный резонанс и большое психологическое и нравственное значение. Он утверждал неминуемость наказания главных преступников, торжество справедливости, непобедимость народа, силу духа и волю к борьбе которого не могли сломить самые жестокие репрессии.

Палачом номер 1 белорусского народа был назван гитлеровский наместник в Белоруссии гауляйтер фон Кубе. Его приезд в Минск в сентябре 1941 г. сразу же был отмечен ужесточением режима, усилением репрессий, систематическим проведением акций массового уничтожения советских граждан. Стало известно, что генеральный комиссар лично руководил расстрелами мирных людей в 1941–1943 гг.

Палачу был вынесен справедливый приговор народа. Но осуществить его удалось не сразу. За Кубе «охотились» долго и настойчиво партизаны целого ряда отрядов, в том числе С.А. Ваупшасова, П.Г. Лопатина, И.Ф. Золотаря, Д.И. Кеймаха и др. Общее руководство и координацию действий возглавлял Центр и Минские областной и городской комитеты КП(б)Б.

…Летом 1943 г. группа разведчиков из бригады Градова проникла на южную окраину Минска, несколько дней просидев в засаде на шоссе Минск — Локшица, в районе которого была загородная резиденция Кубе. Однако в эти дни машина гауляйтера на этой дороге так и не появилась. В конце августа 1943 г. Градов вновь направил в Минск группу «охотников»: стало известно, что на 6 сентября намечен большой банкет по поводу 10-летия прихода Гитлера к власти. Тогда-то и был осуществлен взрыв в офицерской столовой. Погибло 36 высокопоставленных фашистских офицеров и чиновников. Но Кубе на банкет не явился. Вскоре одному из подпольщиков удалось попасть на прием к Кубе, но его поведение вызвало подозрение охраны, и он был убит при возникшей перестрелке.

Примерно тогда же Ваупшасов направил в Минск разведчика «Местных» Гейнца Линке с заданием установить связь с Е. Мазаник, работавшей горничной в квартире Кубе. К тому времени она уже была связана с разведкой другого отряда и заподозрила в нем провокатора. Е.Г. Мазаник привлекла к участию в операции М.П. Осипову — связную трех отрядов: Градова, П. Лопатина и И. Золотаря. С нею была связана и разведчица отряда «Буря» и бригады «Дяди Коли» Н.В. Троян. Дело медленно, но упорно продвигалось вперед. Чекисты омсбоновских отрядов через подпольщиков доставили в Минск магнитные мины и взрыватели. Они хранились на квартире подпольщика Н.П. Дрозда. Непосредственным руководителем операции на ее завершающем этапе был командир спецотряда армейской разведки Д.М. Кеймах. 21 сентября 1943 г. Е.Г. Мазаник удалось пронести магнитную мину в спальню В. Кубе и установить ее в постели гауляйтера. Поздно вечером он вернулся с «очередного» расстрела советских людей. А через несколько часов раздался взрыв.

Таким образом, ликвидация Кубе была осуществлена усилиями нескольких партизанских отрядов и спецгрупп, в том числе омсбоновских, и связанных с ними подпольщиков. Все три непосредственных исполнительницы — Н. Троян, М. Осипова, Е. Мазаник — благополучно ушли из Минска к партизанам. Вскоре они были удостоены звания Героя Советского Союза. Прибывшая в Москву, Н.В. Троян была официально зачислена в состав ОМСБОНа.

Сменивший Кубе после его бесславной гибели на посту генерального комиссара Белоруссии группенфюрер СС генерал-лейтенант Готтберг приказал уничтожить жителей нескольких кварталов Минска. В ответ на усиление репрессий жестокий палач также был приговорен к смерти.

Разведчикам группы «Юрий» стало известно, что на 30 октября 1943 г. в резиденции минского гебитскомиссара Фрайтага в Лошице (близ Минска) назначено совещание высокопоставленных гитлеровцев с участием Готтберга. Был разработан план операции, осуществлением которого руководил лично командир группы Ю.М. Куцын. Из отряда в Минск были переправлены мины, гранаты, взрывчатка. К. Кляйнюнге изобрел специальное минное устройство и сам доставил его в Лошицу, где передал его через подпольщицу О. Вербицкую исполнителям М. и Е. Чижевским и Н. Моисеевой (все три женщины служили на вилле Фрайтага). Они сумели перенести мину в особняк и установить в печи гостиной. Но фашистам удалось обнаружить мину и арестовать подпольщиц. Отважных патриоток зверски пытали, но они мужественно выдержали все пытки и достойно встретили казнь.

На Украине исполнителями смертных приговоров над целым рядом главарей фашистской администрации явились бойцы отрядов Е. Мирковского, Д. Медведева, В. Карасева, Н. Прокопюка и связанные с ними подпольщики.

1 мая 1943 г. в помещение районной комендатуры в Овруче вошла группа немецких офицеров. Неожиданно для захваченных врасплох эсэсовцев они приказали им сложить оружие. Затем был зачитан и приведен в исполнение приговор над убийцей и садистом фон Армином. Исполнителями были шесть разведчиков из отряда Е. Мирковского.

Читателю, очевидно, хорошо известно, что на Украине ряд актов возмездия над фашистскими палачами совершил легендарный разведчик Н.И. Кузнецов.

Напомним, что в Ровно он вел постоянную охоту на гауляйтера Украины Коха. Здесь Н.И. Кузнецовым были убиты оберфюрер СС, верховный судья Украины ПА. Функ, заместитель рейхскомиссара Украины генерал Г. Кнут, министерский советник финансов Г. Гнель, гитлеровский палач А. Виннер. Им же было осуществлено дерзкое похищение командующего карательной экспедицией генерал-майора фон Эльгена, взятого в собственной резиденции на Мельничной улице вместе с документами особой секретности. Накануне этого события фон Эльген успел отправить в Германию очередные 20 чемоданов с награбленным на Украине добром. Тогда же он хвастал перед своим окружением, что уничтожит всех партизан в радиусе 100 км от Ровно и что будет беседовать с Медведевым в партизанском лагере. Партизаны предоставили главарю карателей такую возможность прежде, чем он предполагал.

Н.И. Кузнецовым был смертельно ранен в Ровно и гауляйтер Даргель. В «столице Украины» партизаны за годы войны привели в исполнение смертные приговоры над 13 высшими чинами «всеукраинского гестапо». Фашистам пришлось сменить все руководство местными гестапо и фельджандармерией.

В феврале 1944 г. в течение только одной недели Н.И. Кузнецов совершил целый ряд смелых террористических актов во Львове. 18 февраля 1944 г. он присутствовал в Оперном театре на совещании представителей администрации и командования «дистрикта Галиция». В Центр поступила ценнейшая информация.

А на следующий день «средь бела дня», как сообщала шведская газета «Автенбладет», во Львове были убиты вице-губернатор Галиции доктор Бауэр и высокопоставленный чиновник Шнайдер. 12 февраля на мосту у Куровичей при попытке задержать машину П. Зиберта (Н. Кузнецова) им был убит майор фельджандармерии Кантер.

Осуществить эти дерзкие акты возмездия, ошеломившие врага и вызвавшие панику и растерянность фашистской администрации Ровно и Львова, Н.И. Кузнецов мог только при поддержке партизан отряда Д.Н. Медведева и связанных с ним подпольщиков — Н. Струтинского, А. Каминского, В. Довгер, Н. Гнитюка, Б. Зюкова, Л. Лисовского и др.

Тактика физического уничтожения фашистских палачей по партизанским и всенародным приговорам требует дальнейшего анализа и всесторонней оценки. Каждый такой акт, бесспорно, являлся проявлением справедливого возмездия военным, преступникам за совершенные ими злодеяния. Подготовка и осуществление буквально каждого такого акта были связаны для непосредственных исполнителей со смертельным риском и предельным психическим накалом. Они требовали от них крайнего напряжения духовных и физических сил, готовности к самопожертвованию, подлинного героизма. Эти акции несомненно демонстрировали силу партизанского движения, вызывали подъем патриотических сил населения оккупированных территорий.

Но нельзя не отметить и то, что они вызывали такую ответную реакцию, как массовое истребление мирных жителей. Так было, например, после убийства гауляйтера Кубе, когда в Минске были уничтожены тысячи мирных жителей. Так было и после покушения на фон Готтберга, когда фашисты убили в районе Комаровки более 1000 человек, а остальных жителей этого района Минска увезли в лагерь смерти Тростенец. Так было и в ряде других случаев.

Поэтому перед историками встает закономерный вопрос: оправдано ли убийство одного или нескольких фашистских палачей такими жертвами? Ведь их наказание было неотвратимым, а кара — неизбежной.

Летом 1945 г. командование ОМСБОНа подвело итоги боевой деятельности бригады. В тылу врага было пущено под откос 1415 вражеских эшелонов с живой силой, техникой, боеприпасами, горючим, а также пять бронепоездов; уничтожено 1232 паровоза, вагонов, платформ, цистерн — 13 181, 2323 автомашины, тягачей, мотоциклов, подорвано 92,2 км рельсовых путей; взорвано 335 железнодорожных и шоссейных мостов. Движение поездов приостанавливалось более 450 раз. Было истреблено 145 танков и бронемашин, сбит 51 самолет. Выведено из строя около 700 км кабеля телефонно-телеграфных линий, в том числе до 240 км кабеля, связывавшего командование немецкого Восточного фронта с гитлеровской ставкой. Осуществлено более 400 других диверсионных актов, в результате которых, в частности, было взорвано и сожжено 344 промпредприятия и склада.

Воинами ОМСБОНа было проведено 1084 боевых столкновения с противником, разгромлено 122 гарнизона, жандармских и полицейских управлений, комендатур и штабов. В открытом бою и в результате диверсионных актов было уничтожено 136 130 солдат и офицеров противника. Было ликвидировано 87 видных представителей гитлеровских оккупантов и 2045 фашистских агентов и пособников врага. В качестве трофеев было захвачено 45 орудий и минометов, 110 пулеметов, более 850 винтовок и автоматов; танков, самоходных орудий, тягачей — 21, более 100 мотоциклов и велосипедов.

Эти цифры не включают важнейших результатов разведывательной деятельности чекистов-омсбоновцев, как и итогов их вклада в развитие партизанского движения на временно оккупированных территориях СССР и стран Восточной Европы.

За годы войны на базе ОМСБОН были подготовлены и отправлены во вражеский тыл 212 спецотрядов и групп, общей численностью 7316 человек..[7]

(Источник: По материалам книги А. Зевелева, И. Казицкого, Ф. Курлата «Ненависть, спрессованная в тол». — М., 1990, с сокращениями)

В годы Второй Мировой войны резко повысилась зависимость войск на фронте от удаленных источников боеприпасов, ГСМ, продовольствия. Основными видами транспорта были железнодорожный, который обеспечивал подвоз всего необходимого от источников снабжения до войсковых баз, и автомобильный, который доставлял в войска все необходимое с баз. Снабжение по воздуху производилось в относительно небольших размерах и только при господстве в воздухе. Как правило, оно сопровождалось большими потерями и было кратковременным.

Но железнодорожный транспорт (и отчасти автомобильный) более уязвим для диверсий, чем даже гужевые обозы эпохи Наполеона. Что очень важно, имелись средства, позволяющие выводить из строя автомобильный и особенно железнодорожный транспорт, не вступая в бой с войсками противника. Вот эти обстоятельства и позволяли говорить о том, что в условиях предвоенного Советского Союза (обширность территории, растянутость коммуникаций, сравнительно невысокая плотность дорог, обилие непроходимых лесов) действия партизанско-диверсионных групп в тылу агрессора могли стать решающим фактором победы.

Однако партизанам в Великую Отечественную войну так и не удалось отрезать вражеские войска на фронте от источников снабжения, хотя такая задача формально ставилась, а планы прекращения движения на железных дорогах и ночного движения автотранспортом утверждались Верховным Главнокомандующим.

Главной причиной этого была некомпетентность руководителей партизанской войны, в том числе и Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина.

«Отцом» партизанской школы в СССР по праву считается Михаил Фрунзе. В июне 1921 г. в статье «Единая военная доктрина и Красная Армия» он писал: «Если государство уделит этому (подготовке и ведению партизанской войны. — Прим. авт.) достаточно серьезное внимание, если подготовка этой «малой войны» будет производиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армий противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником». По Фрунзе, обязательное условие плодотворности идеи «малой войны» — заблаговременная разработка ее плана и создание условий, обеспечивающих ее успех.

В январе 1930 года я был направлен на работу в штаб Украинского военного округа в Киеве в отделение, которое занималось подготовкой к партизанской войне.

У меня уже был опыт минно-подрывных работ в гражданскую войну, опыт подготовки подрывников-минеров железнодорожных войск, участвовал я и в подготовке железнодорожных участков в приграничной полосе к быстрому устройству заграждений на случай вражеского вторжения…

В 1929–33 гг. мне довелось участвовать в подготовке партизанских кадров в пяти специальных школах, в том числе в центральной московской школе, где начальником был К. Сверчевский и где готовились зарубежные кадры. Некоторые из них потом организовали партизанскую борьбу в странах, оккупированных фашистами — в Польше, Италии, Франции и прежде всего в Югославии. Мне довелось обучать технике и тактике диверсий и две китайские группы.

Подготовка специалистов велась с расчетом превращения их в ходе войны в командиров партизанских отрядов. Готовились партизанские отряды, организаторские и диверсионные группы, способные действовать на незнакомой местности, в том числе и за пределами СССР. Эти партизанские кадры обучались совершению рейдов и прыжкам с парашютом.

В городах и на железнодорожных участках к востоку от укрепрайонов насаждались хорошо обученные и снабженные спецсредствами диверсанты-подпольщики. Они были тщательно законспирированы.

Командиры подразделений и частей Красной Армии, прошедшие спецподготовку и переподготовку, в случае необходимости могли переходить к партизанским действиям, скрытно базироваться и передвигаться на занятой противником территории, выходить из блокады.

Учитывая трудности снабжения партизанских сил, особенно в начале войны (а это мы знали из истории нашей борьбы против интервентов и по зарубежному опыту, например, китайскому), мы создавали значительные запасы нужных партизанам средств борьбы на скрытых базах к западу от линии укрепрайонов.

Партизанские соединения привлекались к участию в общевойсковых учениях. А в 1932 г. под Москвой в Бронницах прошли специальные секретные маневры партизанских соединений.

Для развертывания в Белоруссии были готовы 6 партизанских отрядов каждый по 300–500 чел. В приграничных городах и на железнодорожных узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы.

На тайных складах под землей заложили 50 тысяч винтовок, 150 пулемётов, боеприпасы и минно-взрывные средства. На Украине подготовили более 3 тысяч партизанских командиров и специалистов. Заложили много оружия, боеприпасов и минно-взрывных средств. Аналогичная работа проводилась в Ленинградском военном округе.

Еще в начале 30-х годов командование наших частей и соединений не боялось оказаться в тылу противника. При невозможности пробиться к своим они бы организованно переходили к партизанским действиям.

Но в 1937 г. руководители ЦК ВКП(б) заявили, что заблаговременная подготовка в партизанской войне на случай агрессии — затея врагов народа. Готовить «банды» было признано неверным. Репрессиям подверглись почти все офицеры, имевшие опыт и тем более специальную партизанскую подготовку.

Мне повезло: меня спас К.Е. Ворошилов, лично поручившийся за меня перед НКВД, плюс мое пребывание в Испании сыграло роль. Естественно, подготовкой партизанских командиров и соединений я больше не занимался. Война застала меня в должности начотдела минирования и заграждений Главного военно-инженерного управления Красной Армии. В конце июня я возглавил оперативно-инженерную группу на Западном фронте, в задачу которой входило устройство заграждений. На моих глазах начало происходить то, чего я так боялся: на всех территориях, куда вторгся враг, принялись наспех формировать партизанские отряды и почти без всякой подготовки забрасывать их в тыл наступающей немецкой армии.

Причиной этой спешки было обращение Сталина к советскому народу 3 июля 1941 г., где он, в частности, заявил: «В занятых врагом районах надо создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и обозов».

С профессиональной точки зрения это было безумием. Партизанские отряды надо было создавать до оккупации. Теперь было некому. Затем, не могут партизаны поджигать обозы и подрывать дороги. Сталин нацеливал на партизанщину, а не серьезную партизанскую войну. В его приказе не было главного, того, что должно было стать стержнем — постановки задачи отрезать войска противника от источников снабжения. Если бы кто-то, а не Сталин сказал, что партизаны должны поджигать леса, его сочли бы провокатором. Поджоги лесов были выгодны противнику, но не партизанам.

Сталин требовал, чтобы при отходе наших войск уничтожалось все продовольствие, которое не могло быть вывезено. На снабжении немцев это всерьез не оказывалось, но зато партизанские группы оказывались по питанию в чрезвычайно тяжелой ситуации. Сотни тысяч наших воинов попали в плен в первые месяцы войны только потому, что войска не готовились к партизанской войне и не знали, что делать во вражеском тылу.

После выступления Сталина стало стремительно набирать ход скоропалительное формирование и переброска в тыл врага без должной подготовки диверсионных групп и партизанских отрядов. На подготовку группы выделялось не больше семи дней, а в 30-е годы на это уходило от трех до шести месяцев.

18 июля 1941 г. вышло постановление ЦК ВК(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск».

Ничего толкового в нем не было. Главное — вместо хорошо отработанной в Испании системы управления партизанскими отрядами через специальные штабы предлагалось «развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов». Но подпольщики могли руководить партизанским движением только в кинофильмах. Подполье было уязвимо, и подпольщики часто сами погибали, если не выходили в расположение партизанских формирований.

Уже в июле 1941 г. участники испанской войны предлагали прекратить бойню под видом переброски в тыл противника партизанских формирований, не имеющих должной подготовки, и перенести упор на формирование специальных частей из специально отобранных и тщательно обученных людей. Они смогли бы закупорить движение на железнодорожных магистралях и ночное движение на автодорогах и сильно затруднить дневное движение. Ведь коммуникации противника проходили через районы, весьма благоприятные для таких действий. Но Сталин согласия не дал.

Итог: к 1 октября 1941 г. на территории Украины были оставлены 738 партизанских отрядов (примерно 26 тыс. человек) и 191 диверсионная группа. На 1 марта 1942 г. из 1974 партизанских отрядов, сформированных и направленных на оккупированную территорию Украины, имелись данные о боевой активности лишь по 241. На 26 июня 1942 г. на Украине из 778 числящихся партизанских отрядов только 22 действовали (3310 человек).

Аналогично обстояло дело в Белоруссии, на северо-западном направлении и в Орловской области..[8]

В декабре 1941 Сталин поручил организовать Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) секретарю ЦК Компартии Белоруссии П. Пономаренко. Кадровый политработник, П. Пономаренко и ротой никогда не командовал и не кончал военной академии. Он стал подбирать кадры из числа зарекомендовавших себя работников парторганов. Белорусскими партизанами «командовал» начальник белорусского штаба П. Калинин, которому в Красной Армии и взвод бы не доверили. В результате планы боевых операций напоминали постановления парторганов о проведении посевных и уборочных работ.

Выполняя поручение Верховного, ЦШПД развернул бешеную активность, в первую очередь по организации связи с партизанскими формированиями в тылу врага. Быстро был выстроен мощный центральный приемопередаточный радиоузел, развернута радиошкола.

К январю 1942 г. в Белоруссии, где были исключительно выгодные условия для действий партизанских отрядов, действовало всего 59 отрядов, причем в западных областях фактически партизан не было до весны 1942 г. (На Украине в августе 1942 г. действовало всего 32 отряда в 4660 человек.) Но в конце января Верховный распорядился ликвидировать ЦШПД.

Затем 30 мая 1942 г. последовало решение ГКО о создании ЦШПД и подчиненных ему штабов партизанского движения в некоторых оккупированных врагом областях и районах.

17 августа 1942 г. вышел приказ наркома обороны о создании отдельных гвардейских батальонов минеров для действий на коммуникациях врага. Однако такие батальоны вместе с партизанами все же не могли закрыть оккупантам пути подвоза боеприпасов, ГСМ и пополнения.

5 сентября 1942 г. вышел разработанный ЦШПД приказ Сталина «О задачах партизанского движения». Задач было много, и главная — «закрыть пути подвоза» — растворилась среди остальных.

6 сентября 1942 г. учрежден пост Главнокомандующего партизанским движением. Им был назначен К. Ворошилов. А 19 ноября 1942 г. пост Главнокомандующего партизанским движением был упразднен.

В феврале 1943 г. началась наступательная операция Брянского фронта. Казалось, что скоро начнется освобождение Белоруссии. Поэтому 7 марта 1943 г. ЦШПД был в очередной раз упразднен. Но наступление захлебнулось, немцы удержали Смоленск и Орел. 17 апреля 1943 г. ЦШПД восстановлен, но Украинский штаб партизанского движения (руководил и Молдавией тоже) уже ему не подчинялся.

К лету 1943 г. советские партизанские формирования общей численностью свыше 120 тыс. человек имели устойчивую радиосвязь с руководством и при правильном планировании их действий и доставке им всего двух тысяч тонн минноподрывных средств были готовы и способны в течение трех месяцев произвести не менее 12 тысяч крушений поездов, вывести из строя значительную часть водокачек на железной дороге, подорвать несколько значительных мостов и до 50 тысяч рельсов. Но вместо этого ЦШПД навязал им так называемую «рельсовую войну».

В приказе 0042 от 14 июля 1943 г. ЦШПД предписывал: «перебивание рельсов производить на основных магистралях, запасных, подъездных, вспомогательных, деповских путях, уничтожать запасные рельсы…»

ЦШПД полагал ошибочно, что противник испытывает недостаток рельсов. Подрыв рельсов поэтому казался весьма заманчивым, простым и доступным способом борьбы. Но у противника был излишек рельсов, немцы сваривали их по ночам и заменяли днем, а потом придумали 80-сантиметровый схемный мостик и стали по нему пропускать поезда: ведь при взрыве 200-граммовой шашки выбивалось всего 25–40 см рельса.

В 1943 г. прошли две операции «рельсовой войны». Первая началась в ночь на 22 июля брянскими партизанами, а всеобщая многодневная началась в ночь на 3 августа и продолжалась до 16 сентября. Вторая операция, названная «концертом», началась 16 сентября и продолжалась до 1 декабря. Планируемый «зимний концерт» не состоялся из-за недостатка у партизан взрывчатки.

Желаемых результатов все это не дало. Движение на железных дорогах было перекрыто полностью только в тылу группы армий «Центр», да и то всего на трое суток, с 3 по 6 августа. Более того — переключение основных усилий партизан на подрыв рельсов при недостатке взрывчатки привело к сокращению крушений поездов, и в конечном счете способствовало увеличению пропускной способности дорог, но в то же время затруднило восстановление железных дорог нашими военными железнодорожниками в ходе наступления.

Вот цифры. В первое операции участвовало около 100 тыс. партизан. Подорвано 214 705 рельсов, в том числе не менее 185 тыс. на дорогах Минской железнодорожной дирекции противника. Вторая операция: участвовало 120 тысяч, подорвано 146 149 рельсов, в том числе 89 тыс. в пределах Минской дирекции. Всего в Минской дирекции перебито 250 тыс. рельсов, или 60 процентов от всех подорванных в 1943 году рельсов.

Из этих 250 тысяч, 25 тысяч были подорваны на ненужных, не используемых участках. Это снизило темпы восстановления магистралей при наступлении Красной Армии.

Удельный вес сумм перерывов движения от подрыва рельсов на перегонах между промежуточными станциями достигал 24 процентов от суммы всех перерывов движения от всех действий партизан. Но на участках между узловыми станциями таких перерывов было только 10,1 процента, а на направлениях — менее 3 процентов, тогда как крушения дали около 60 процентов перерывов. На оккупированной территории на 1 января 1943 г. было 11 млн. рельсов, и подрывание 350 тыс. рельсов составляло всего 3 процента: вполне терпимо, тем более, что подрывы порой шли там, где сами оккупанты при отступлении подрывать рельсы не могли.

Количество доставленных составов вермахта не только не уменьшалось с увеличением числа подорванных рельсов, но наоборот, даже увеличивалось, так как чем больше рвали рельсов, тем меньше они производили крушений поездов. На подрыв рельсов в августе и первой половине сентября партизаны израсходовали около 50 тонн взрывчатых веществ. Этого было достаточно для того, чтобы пустить под откос по меньшей мере 1500 поездов. Это поняли самые умные из партизанских командиров, и с сентября они начали сокращать подрывы рельсов, одновременно увеличивая число крушений.

Борьба с вражеской армией для партизан может вестись только организацией крушений, подрывом автомашин и бронетехники минами и, при благоприятных условиях, нападениями из засад. Бои партизан с частями вермахта в его тылу были сопряжены для партизан с большими потерями, чем на фронте. Два украинских и шесть ленинградских партизанских полков, вступив в прямое боевое соприкосновение с оккупантами, несмотря на героизм, были разгромлены.

Эксплуатируемая железнодорожная сеть противника на 1 января 1943 г. составляла 22 тыс. км. Партизаны почти без потерь совершали диверсии на участках, где на 100 км приходилось не менее двух тысяч вражеских солдат. Так охранялись только наиболее важные участки дорог. Если бы партизаны совершали диверсии на всем протяжении, и противник довел плотность охраны до полка на каждые 100 км, то общая численность охраны железных дорог на оккупированных территориях превысила бы 400 тыс. человек — но и она не спасала бы железную дорогу от партизан-диверсантов.

Как было известно из показаний немцев и из разведданных, наиболее критическое положение у противника было с паровозами. При отходе Красной Армии паровозы были эвакуированы или выведены из строя. Гитлеровское командование было вынуждено собирать локомотивы на дорогах всей Европы, не гнушаясь самыми отсталыми, и гнать их на Восток. Появился так называемый эрзац-паровоз М-50, который стали выпускать паровозостроительные заводы Германии для восточных железных дорог. Паровозный парк катастрофически уменьшался от ударов партизан, авиации, сил Сопротивления на Западе, а также от износа.

Наибольший перерыв в движении составов достигался не ошибочной «рельсовой войной», а разрушением мостов и крушениями составов. Так как мосты сильно охранялись, зимой можно было парализовать движение одновременным выводом из строя водоснабжения в какой-то зоне. Разрушение линии связи — такое эффектное — затрудняло работу транспорта, но не приостанавливало ее на долгий срок.

Нападения на гарнизоны и штабы, отдельные теракты дорого обходились населению, часто приводили к разгрому всего подполья, повышали бдительность оккупантов, но не отражались на боеспособности войск на фронте.

Партизаны при должной организации и руководстве были способны полностью отрезать действующую армию от своих тыловых баз и тем самым уже к концу 1943 г. сделать дальнейшие боевые действия вермахта на восточном фронте невозможными. Для длительного закрытия движения на железных дорогах и ночного на автомобильных требовалось немного: доставлять партизанам ежемесячно около 2 тыс. тонн минно-взрывчатых и поджигательных средств. Это только на первые 3–4 месяца операции под кодовым названием «Капут оккупантам». Потом противник был бы деморализован и ослаблен, и расход средств на отсечение вражеских войск на фронте от источников снабжения уменьшился бы.

Немецкая армия тщетно пыталась справиться с угрозой настоящей, а не выдуманной «рельсовой войны». Впереди паровозов цеплялись пустые платформы, скорость движения составов снижалась днем до 40, ночью до 25 км в час. Это, в свою очередь, вызывало увеличение количества перевозов на линии и время нахождения в пути, но не исключало повреждения паровозов на кривых участках при установках партизанами мин, взрывавшихся только под локомотивами или под гружеными вагонами.

На фронте вражеский танк подрывался только на одной из трех тысяч противотанковых мин, установленных саперами. В тылу для крушения одного поезда партизаны расходовали 4–5 мин, а при использовании скоростных мин мгновенного действия партизаны на крушение поезда на особо охраняемых участках расходовали одну мину.

Только в одной из диверсий на станции в Могилеве магнитной миной была взорвана цистерна. Пожар уничтожил поезд с горючим — 23 цистерны, два состава с боеприпасами (67 вагонов!) и один с 8 танками «Тигр» и 10 бронетранспортерами. Это были потери, заметьте, только от одной мины!

В том, что события развивались по иному пути, нет вины партизан. Они точно выполняли приказы, проявляли героизм, убивали охрану, несли потери. Но приказы эти отдавались людьми, не понимавшими тонкостей партизанского дела. Именно поэтому партизанское движение, сыграв важную роль в победе, не сделало всего, что могло бы.

Источник: «Почему мы победили только в сорок пятом?», журнал «Солдат удачи». № 5/95, с сокращениями

(Автор: И.Г. Старинов)

Очевидно — и об этом немало писали, — война подчиняется ряду определенных научных законов, и те, кто отрицает это, терпят поражение. Партизанская война как один из этапов обычной войны должна подчиняться тем же законам. Однако в силу своего специфического характера она подчиняется, кроме того, ряду своих законов, которым также необходимо следовать, чтобы действовать успешно. Естественно, что географические и социальные условия страны определяют особый характер и формы, которые примет партизанская борьба в каждом отдельном случае, но основные ее законы действуют постоянно.

Найти основы, на которых бы строилась борьба этого типа, правила, которым должны следовать партизаны, обосновать уже сделанное, обобщить свой опыт, чтобы его могли использовать все, — вот наша сегодняшняя задача.

Прежде всего необходимо установить, что представляют собой в партизанской войне воюющие стороны.

На одной стороне — горстка угнетателей и их слуги в лице регулярной армии, хорошо вооруженной и дисциплинированной, которая к тому же во многих случаях может рассчитывать на иностранную помощь, а также небольшие бюрократические группы, находящиеся на службе у этой горстки угнетателей. На другой стороне — население той или иной страны либо района. Важно подчеркнуть, что партизанская борьба — это борьба масс, народная борьба; партизанский отряд как вооруженное ядро является боевым авангардом народа, его главная сила в том и состоит, что он опирается на население. О численном превосходстве противника не может быть речи даже и тогда, когда огневая мощь партизанского отряда ниже, чем у противостоящих ему регулярных войск. Поэтому необходимо прибегать к партизанской войне, когда имеется значительная группа мало-мальски вооруженных людей…

Говоря о партизанской войне, надо различать два ее типа. Один является формой борьбы, дополняющей операции огромных регулярных армий. Таковы, например, были действия партизанских отрядов в Советском Союзе; но это не входит в наш анализ. Нас интересует другой тип вооруженных отрядов — те, которые успешно борются против существующей колониальной или неколониальной власти и создаются как единственная основа борьбы, ведущейся в сельских районах…

Возможности увеличения партизанского отряда и изменения вида боя вплоть до наступления обычной войны так же велики, как и возможности уничтожения врага в каждом отдельном сражении, бою или небольшом вооруженном столкновении. Поэтому главное заключается в том, чтобы ни в коем случае не начинать военных действий любого масштаба, если заведомо известно, что успех не будет обеспечен.

Существует не совсем лестное выражение: «Партизан — иезуит войны». Этим хотят сказать, что партизанам присущи такие качества, как дерзость, внезапность, склонность действовать под покровом ночи, которые, по-видимому, являются основными элементами партизанской борьбы. Конечно, это особый иезуитизм, который вызывается обстоятельствами, в силу чего приходится принимать решения, отличные от тех либо романтических, либо спортивных концепций, с помощью которых пытаются убедить, что именно так делается война.

Война всегда является борьбой, где каждая из двух сторон стремится уничтожить другую. При этом, кроме силы, они прибегают и ко всякого рода уловкам и маневрам, чтобы добиться результата. Военная стратегия и тактика — это выражение целей и задач рассматриваемой военной группировки, а также способов их достижения и решения, с учетом использования всех слабых сторон противника. Если рассмотреть боевые действия каждого подразделения огромной регулярной армии, можно обнаружить те же самые характерные особенности ведения боя, что и в партизанской войне. Здесь и дерзость, и ночной бой, и внезапность. Если же эти факторы не всегда используются, то причина кроется в том, что не всегда возможно усыпить бдительность противника. Но так как партизанский отряд является отдельной самостоятельной группой и, кроме того, в партизанской войне имеется обширная территория, не контролируемая противником, партизаны всегда могут использовать фактор внезапности, и их долг сделать это.

«Укусит и убежит» — так в пренебрежительном тоне нередко отзываются о действиях партизанского отряда. Да, именно так он действует: укусит, убежит, ждет, подстерегает, снова кусает и снова бежит, не давая покоя врагу. На первый взгляд может показаться, что эта тенденция к отступлению, к уклонению от открытого боя является отрицательной. На самом же деле это просто особенность стратегии партизанской войны, конечная цель которой подобна конечной цели любой другой войны — добиться победы, уничтожить противника.

Точно установлено, что партизанская война является лишь этапом обычной войны и поэтому одной партизанской борьбой нельзя добиться конечной победы. Партизанская война является одним из начальных этапов войны, она развивается вплоть до момента, когда постоянно увеличивающаяся партизанская армия приобретает характер армии регулярной. С этого момента она готова нанести решительные удары по врагу и добиться победы. Окончательная победа всегда будет результатом действий регулярной армии, хотя зарождается она в борьбе партизанской армии…

В военной терминологии под стратегией подразумевается изучение и определение намеченных задач по ведению войны и военных действий, принимая во внимание общую военную обстановку, и разработка на этой основе общих форм и способов для решения данных задач.

Для правильной оценки стратегии партизанской войны необходимо тщательно проанализировать действия врага. Если говорят, что в войне конечная цель состоит в полном уничтожении сил противника, то гражданская война рассматриваемого типа является тому классическим примером. Противник будет стремиться полностью уничтожить каждую партизанскую группу. Поэтому партизаны для достижения своей цели должны хорошо знать средства, которые использует противник. Партизаны должны иметь представление о численном составе противника, о его транспортных средствах, о том, пользуется ли он поддержкой населения, о его вооружении, о способности командования вести боевые действия. В соответствии с этим анализом мы и должны строить нашу стратегию, всегда имея в виду конечную цель — уничтожение вражеской армии.

Необходимо изучить следующее: вооружение противника (например, методы применения этого вооружения), значение танков и самолетов в партизанской войне, боеприпасы и особенности действий противника. Необходимо помнить, что поставки оружия партизанам происходят в основном за счет вооружения противника. Если имеется возможность выбора, следует предпочесть такой тип оружия, который применяется и противником. Самым страшным бичом для партизанского отряда является отсутствие боеприпасов. Ими партизан также должен «обеспечить» противник.

Определив степень важности намеченных задач и проанализировав их, нужно разработать план мероприятий для достижения конечной цели. При этом необходимо учитывать непредвиденные обстоятельства, которые могут возникнуть в ходе войны.

На первом этапе борьбы главное для партизан заключается в том, чтобы не дать себя уничтожить; день за днем партизанам, объединенным в партизанские отряды, будет все легче приспосабливаться к новому образу жизни. Таким образом, им будет легче скрыться, сбить со следа противника, брошенного на преследование партизанского отряда. После того как данная цель достигнута, нужно занять неприступные для противника позиции и добиваться того, что противник отказался от намерения атаковать отряд, постепенно изматывать, ослаблять его силы, брошенные в первый момент против партизан в места, наиболее близкие к очагам активной борьбы. А затем, проникая в глубь территории противника, совершая налеты на его коммуникации, атакуя, а также не давая ему покоя в районах боевых действий, на его основных базах, нужно преследовать, насколько позволяют возможности партизан.

Удары должны наноситься непрерывно. Вражескому солдату, находящемуся в районе боевых действий, нужно не давать покоя. Следует систематически нападать на вражеских связных и ликвидировать их. У противника постоянно должно создаваться впечатление, что он попал в окружение, — и днем и ночью, и в горно-лесистой местности и на равнинных, легко просматриваемых вражескими патрулями местах. Для всего этого необходимо полное взаимодействие с населением и отличное знание местности. Вот те два условия, которые партизан должен постоянно иметь в виду.

Наряду с созданием органов по изучению нынешних и будущих районов боевых действий нужно вести интенсивную работу среди населения…

Эта работа среди населения должна сосредоточиваться прежде всего на разъяснении значения бдительности. Каждого крестьянина, каждого жителя местности, где действуют партизаны, нужно попросить не передавать другим того, что он видит или слышит. Затем следует заручиться сотрудничеством тех жителей, верность которых не вызывает никаких сомнений. В дальнейшем этих людей можно использовать для связи, для доставки продуктов и оружия, а также в качестве проводников в хорошо им известных районах…

Можно использовать также определенные, тесно сплоченные группы (которые должны предварительно продемонстрировать на менее опасных участках свою способность к действию) для проведения саботажа — еще одного мощного оружия в руках партизанского отряда. Используя такие группы, можно парализовать целые армии, нарушить промышленную жизнь района, полностью прекратить работу в городе, оставив его без света, воды, средств сообщения с тем, чтобы жители осмеливались выходить на улицу лишь в определенные часы. Если все это будет достигнуто, моральный дух противника упадет, а благодаря этому скорее созреет плод, который можно будет сорвать в нужный момент.

Все это предполагает расширение территории, на которой действуют партизанские отряды. Но никогда не следует добиваться чрезмерного расширения этой территории. Нужно всегда сохранять надежную базу для развертывания боевых действий и укреплять ее в ходе войны. Нужно использовать все формы политической работы среди населения, проводить в жизнь мероприятия, направленные против непримиримых врагов революции, и в пределах этого района совершенствовать такие оборонительные средства, как, например, траншеи, минновзрывные заграждения, различные коммуникации.

Когда партизанский отряд достигнет достаточной огневой мощи и численного состава, следует заняться формированием новых групп. Это похоже на пчелиный улей, который в определенный момент выпускает новую матку, и та с частью роя отправляется на новое место. Партизанский «улей» во главе с наиболее способным командиром остается в менее опасных местах, в то время как новая партизанская группа проникает на вражескую территорию, повторяя описанный уже цикл.

Наступает такой момент, когда территория, занятая партизанскими отрядами, становится для них тесной, и тогда они проникают в другие районы, где сталкиваются с крупными силами противника. В этом случае отряды объединяются, образуют монолитный фронт, переходят к позиционной войне — войне, какую обычно ведет регулярная армия. Однако нельзя допускать, чтобы ядро партизанской армии оторвалось от своей базы. Следует создавать новые партизанские отряды в тылу врага, которые действовали бы так же, как и другие отряды, то есть проникали в глубь территории противника, чтобы овладеть ею.

Действуя подобным образом, можно предпринимать наступление и окружение гарнизонов противника, уничтожать его подкрепления, опираться на все более энергичные действия масс на территории всей страны, что ускорит достижение конечной цели войны — победы.

На военном языке тактика означает практический способ решения стратегических целей и задач.

Тактика подчинена стратегии и служит для достижения целей, которые стратегия ставит перед тактикой, причем на каждом этапе борьбы требуется применять средства более гибкие и изменчивые, чем те, что рассчитаны на достижение конечной цели. Имеются тактические цели, которые остаются постоянными в течение всей войны, а также цели, которые изменяются. Первое, что необходимо рассмотреть, это действия партизан с учетом намерений противника.

Основной особенностью партизанского отряда является подвижность, позволяющая ему в случае необходимости за несколько минут уйти на значительное расстояние от района боевых действий и за несколько часов — быть вне зоны этих действий. Тем самым отряд имеет возможность постоянно изменять фронт и избегать окружения. В отдельные периоды войны партизанский отряд может заниматься исключительно этой задачей — не попасть в окружение, потому что для противника окружение отряда — единственный способ навязать ему решающий бой, который для отряда может иметь весьма неблагоприятный исход. Но партизанский отряд может провести также операцию по встречному окружению противника. Этот маневр состоит в следующем. Небольшие группы партизан посылаются в какой-либо район, чтобы служить приманкой для вражеских войск. Окруженные противником, они упорно обороняются, и тут в дело вступают крупные силы партизан, которые окружают неприятеля, уничтожают его и захватывают предназначенное для вражеских войск снаряжение.

Можно провести аналогию между этой мобильной войной и известным танцем — менуэтом. Эта ее особенность сводится в следующему. Партизанские отряды окружают вражескую позицию, например передовое подразделение противника. Окружают полностью, с четырех сторон, силами по пять или шесть человек с каждой стороны и на достаточном удалении, чтобы не быть в свою очередь окруженными. На каком-нибудь из этих участков завязывается бой, и противник сосредоточивает там основные усилия; партизанский отряд затем отступает, постоянно ведя наблюдение за противником, и начинает наступать в другом пункте. Подразделение противника повторяет указанное выше действие, и тогда партизанский отряд еще раз повторяет свой маневр. Так, действуя последовательно, не подвергая себя большому риску, можно сковать действия целой вражеской колонны, заставив ее израсходовать большое количество боеприпасов и подорвав моральный дух ее войск.

Так же следует действовать и в ночное время, но при большем сближении с противником и с проявлением большей дерзости, ибо в этих условиях окружение осуществить значительно труднее. Ночное время — это другой важный фактор в действиях партизанского отряда, благоприятствующий продвижению отряда к позициям, предназначенным для атаки, и операциям на территории недостаточно знакомой, где существует опасность доноса о действиях партизан. Конечно, небольшая численность отряда вынуждает всегда проводить неожиданные налеты на противника. В этом огромное преимущество, которое позволяет партизанам нанести урон противнику, не имея потерь в собственных рядах. А ведь в бою, где с одной стороны участвует сто человек, а с другой — десять, потери для каждой из сторон будут не одинаково чувствительны. Противник может быстро восстановить свои потери, причем один потерянный солдат соответствует в данном случае всего лишь одному проценту; партизанскому отряду требуется больше времени для восстановления сил, потому что каждый его солдат более ценен и составляет десять процентов.

Когда в бою гибнет партизан, нельзя оставлять на поле боя его оружие и боеприпасы. Долг каждого партизана в случае гибели товарища — немедленно подобрать эти ценнейшие средства борьбы. Особенно большое значение имеют боеприпасы, поэтому к ним нужно относиться с особой заботой. Правильное расходование боеприпасов — это еще один важный фактор в партизанской войне. В любом бою между регулярными войсками и партизанскими отрядами ту и другую сторону всегда легко различить по ее манере вести огонь: сильная концентрация огня со стороны регулярных войск и точные одиночные выстрелы партизан…

Еще одним необходимым качество партизана является умение быстро приспособиться к любой обстановке, умение использовать даже самую неблагоприятно сложившуюся обстановку. Наряду с применением суровых методов ведения обычной войны партизан в каждый момент борьбы изобретает собственную тактику, постоянно нанося внезапные удары по противнику.

В первую очередь нужно занимать неприступные позиции, удобные для мобильной обороны, в местах, где ожидается появление противника. Часто можно наблюдать удивление противника, который, продвигаясь вперед и легко преодолевая трудности, вдруг встречает упорное сопротивление и не имеет возможности продолжать движение. Позиции, обороняемые партизанами, когда есть возможность хорошо изучить местность, являются неприступными. Тут важно не то, сколько солдат наступает на позицию, а сколько может оборонять ее. Малыми силами можно обороняться против батальона, и почти всегда, если не сказать всегда, успешно. Поэтому командир партизанского отряда должен своевременно занять наиболее выгодную позицию и обеспечить ее надежную оборону.

Наступление партизанских войск также имеет свою особенность. Оно начинается внезапной яростной мощной атакой и затем вдруг прекращается. Уцелевшие войска противника, восстанавливая свои силы, считают, что партизаны ушли, и начинают приходить в себя; жизнь в гарнизоне или осажденном городе налаживается, и вдруг в другом месте их атакуют подобным же образом, в то время как основные силы партизанского отряда ожидают предполагаемых подкреплений противника. Или же организуется внезапное нападение и захват поста, охраняющего казарму, которая попадает в руки партизанского отряда. Главное — это внезапность и быстрота атаки.

Большое значение имеют акты саботажа. Нужно четко различать саботаж как высокоэффективную форму борьбы и террор — довольно неэффективный способ, порочный по своим последствиям, поскольку он во многих случаях приводит к гибели ни в чем не повинных людей, а наряду с этим и к гибели многих патриотов, принимающих участие в революционном движении. Террор является ценным фактором тогда, когда его используют для расправы с каким-либо высокопоставленным главарем угнетателей, известным своей жестокостью, особыми «заслугами» в проведении репрессий и другими подобными качествами. Ликвидация такого главаря приносит только пользу. Однако прибегать к террору для устранения рядовых людей из лагеря противника ни в коем случае не следует. Это приводит только к новым репрессиям и жертвам.

Существуют самые различные оценки террора. Многие считают, что усиление полицейских репрессий в результате актов террора мешает установлению легальной и полулегальной связи с массами и препятствует их объединению для развертывания действий, необходимых в определенный момент. Само по себе это правильно. Однако случается и так, что в некоторые периоды гражданской войны и в определенных населенных пунктах репрессии со стороны властей и без того настолько сильны, что вся легальная деятельность по существу подавлена и действия народных масс становятся невозможными, если они не поддерживаются оружием. Поэтому при решении вопроса о применении средств этого типа следует заранее учитывать, будут ли полученные результаты полезны для революции.

Что же касается саботажа, он всегда является эффективным средством. Не следует, однако, прибегать к саботажу в том случае, если вывод из строя оборудования и машин лишь оставляет людей без работы и в то же время не оказывает никакого влияния на нормальную жизнь населенного пункта в целом. Нелепо устраивать саботаж на заводе прохладительных напитков. Вместе с тем можно только рекомендовать саботаж на электростанции. В первом случае определенное число рабочих останется без работы, а ритм промышленной деятельности ничуть не изменится; во втором случае хотя рабочие и лишатся работы, но на этот раз подобная мера полностью оправдывается тем, что вся жизнь населенного пункта будет парализована. На технике саботажа мы остановимся в другом разделе.

Одним из наиболее распространенных видов вооруженных сил, получившим наибольшее применение в настоящее время, является авиация. Но пока партизанская война находится на первом этапе, когда в гористой местности имеются лишь небольшие скопления партизан, противник не применяет авиацию. Эффективность авиации заключается в систематическом разрушении наблюдаемых с воздуха оборонительных сооружений. Но для того чтобы построить такие оборонительные сооружения, необходимо большое количество людей, чего не бывает при ведении партизанской войны. Авиация наносит эффективные удары по колоннам, находящимся на марше, на равнинной местности, а также по незащищенным местам. Однако эта опасность легко преодолевается путем проведения маршей в ночное время.

Одним из наиболее слабых мест противника является передвижение его транспортных средств по шоссейным и железным дорогам, ибо практически невозможно охранять каждый метр шоссейной или железной дороги и каждое транспортное средство. На любом участке дороги можно заложить заряд взрывчатого вещества, чтобы вывести ее из строя. Или же, взорвав этот заряд в момент прохождения транспорта противника, нанести ему значительные потери в живой силе и технике.

Источники получения взрывчатки различны. Одним из источников могут служить невзорвавшиеся бомбы, сброшенные с самолетов. Можно также самим изготовить взрывчатку в партизанской зоне или в подпольных лабораториях. Техника взрыва ее также очень различна и зависит от условий, в которых действует партизанский отряд.

Применение засад на дорогах, в задачу которых входит подрыв мин и уничтожение оставшихся в живых солдат противника, приносит большую пользу, поскольку партизаны, находящиеся в засаде, захватывают оружие и боеприпасы; противник, застигнутый врасплох, не может применить своего оружия и не имеет времени для отхода. Таким образом, при небольшом расходовании боеприпасов достигаются большие результаты.

По мере того как наносятся удары по противнику, его тактика меняется. Вместо отдельных грузовых транспортных средств он использует целые моторизованные колонны. Однако и в этом случае, если умело выбрать местность, можно достигнуть того же результата, расколов колонну и сосредоточив затем огонь по отдельным машинам. При этом нужно всегда использовать основные элементы партизанской тактики, а именно: превосходное знание местности, наблюдение, наличие запасных путей отхода; знание всех второстепенных путей, по которым наступающие войска могут подойти к данному пункту, и наблюдение за этими путями; знание населения зоны; помощь этого населения партизанам продуктами, транспортом, путем предоставления временного, а также постоянного убежища (в случае, когда необходимо оставить раненых товарищей); численное превосходство в определенный момент действий; максимальную подвижность и возможное наличие резервов.

При соблюдении всех вышеуказанных элементов партизанской тактики внезапные боевые действия на вражеских коммуникациях дадут значительные результаты.

Вопрос об отношениях со всеми жителями зоны является важной стороны партизанской тактики. Большое значение имеет и вопрос об отношении к противнику. Нормой отношений, которой следует придерживаться во время боя, является абсолютная непреклонность. Эту абсолютную непреклонность следует проявлять ко всем ненавистным элементам, которые занимаются доносами или осуществляют убийства. Милосердие, если позволяют условия, следует проявлять к солдатам, которые лишь выполняют свой воинский дог или, вернее, думают, что выполняют таковой. Пока нет значительных партизанских баз и хорошо защищенных районов, пленных, как правило, брать не следует. Оставшиеся в живых должны отпускаться на свободу. К раненым нужно проявлять заботу, применяя все имеющиеся в данный момент средства. Поведение по отношению к гражданскому населению должно определяться уважением традиций и обычаев жителей данной области. При этом надо показывать на деле моральное превосходство партизана над солдатом диктаторской армии.

Как мы уже говорили, партизанская борьба не всегда развертывается на местности, благоприятной для применения партизанской тактики. Однако, если местность благоприятна, то есть если партизанская группа действует на труднодоступной местности, например в горах, холмистых местах, пустыне или среди болот, общие тактические принципы не меняются и действия строятся на основных правилах ведения партизанской войны.

Следует рассмотреть и такой важный момент, как метод сближения с противником. Если местность в данном районе сильно пересечена и настолько трудно проходима, что продвижение по ней войск регулярной армии невозможно, то партизанский отряд должен продвинуться к местам, где эти войска могут передвигаться и где имеется возможность завязать бой.

Партизанский отряд должен вступать в бой сразу же после того, как будет обеспечен всем необходимым для его успешного ведения. Он должен постоянно выходить из своего укрытия и наносить удары; его подвижность должна быть больше, чем на местности, неблагоприятной для действий партизанских отрядов. Она должна соответствовать условиям, в которых находится противник, но нет необходимости в передислокации отряда, как это происходит там, где противник может сосредоточить за короткий промежуток времени значительные силы. Нет также большой нужды вести ночной бой — многие операции можно осуществлять и днем, особенно подготовку отряда к ведению боя, учитывая, конечно, при этом наземную и воздушную разведку противника. Кроме того, на благоприятной местности, особенно в горах, партизанский отряд может в течение продолжительного времени вести боевые действия; он может завязать длительный бой, имея незначительное число бойцов, и весьма вероятно, что ему удастся воспрепятствовать противнику подбросить подкрепления к месту боя.

Необходимость наблюдения за возможными подступами является аксиомой, которую партизан никогда не должен забывать. Но наступательная способность партизанского отряда, учитывая трудности получения противником подкреплений, повышается: он может еще более приближаться к врагу, обстреливать его с небольшого расстояния, завязывать открытый бой и вести его в течение длительного времени. Все это необходимо делать с учетом ряда обстоятельств, например, наличия боеприпасов.

Бой на местности, благоприятной для действий партизан, в частности в горах, когда налицо многие преимущества, в то же время имеет и отрицательную сторону, выражающуюся в трудности захватить в течение одной партизанской операции значительное количество оружия и боеприпасов, так как противник в этих районах проявляет большую осторожность (партизан никогда не должен забывать, что для него противник — это источник снабжения боеприпасами и оружием). Однако на такой местности можно более быстрыми темпами, чем на местности, неблагоприятной для действий партизан, осесть, освоиться, то есть сформировать ядро отряда, способное вести позиционную войну. Здесь партизанский отряд создает небольшие центры и предприятия, защищенные от авиации и дальнобойной артиллерии, как, например, госпитали, учебные центры и центры боевой подготовки, а также склады, радиостанции и т. д.

Численность партизанского отряда в этих условиях может достигать больших размеров и включать даже людей, которые не участвуют в боях. Необходимо предусмотреть обучение их владению оружием, которое время от времени попадает в руки партизанской армии.

Вообще же численный состав какого-либо партизанского отряда — это предмет всесторонних расчетов, основанных на оценке района действий партизан, возможности организации снабжения, притока беженцев из других зон, имеющегося в наличии оружия и потребности в пополнении данного отряда. Лучше всего осесть и увеличить численный состав за счет новых бойцов.

Радиус действия партизанского отряда этого типа настолько велик, насколько это позволяют условия и боевые действия других партизанских отрядов на смежных участках. Но при этом всегда нужно принимать в расчет, что отряд должен успеть вернуться из района боевых действий в безопасную зону, находясь под покровом ночной темноты; следовательно, операция может проводиться не далее как в расстоянии пяти-шести часов хода от безопасной зоны. Естественно, из безопасной зоны могут выходить лишь небольшие партизанские группы для нанесения ударов по врагу.

В бою на благоприятной местности предпочтительно применять наиболее доступные виды оружия, не требующие большого расхода боеприпасов и поддерживаемые автоматическим и полуавтоматическим оружием. Из винтовок и пулеметов, которые имеются на североамериканском рынке, наиболее подходящей является винтовка М-1, так называемая винтовка «Гаранд». Но ею должны пользоваться люди, имеющие известный опыт, так как она обычно расходует чрезмерно большое количество боеприпасов. Можно применять оружие полулегкого типа, например, пулеметы на треноге. На благоприятной местности этим пулеметам и их расчетам гарантируется наибольшая безопасность.

Лучше всего, если партизанский отряд, численностью в 25 человек, имеет следующее оружие: 10–15 обычных винтовок и около 10 автоматических винтовок «Гаранд» и ручных пулеметов. Из ручных пулеметов следует отдать предпочтение пулеметам 9-миллиметрового калибра, к которым можно иметь в запасе большое количество боеприпасов. К тому же они весьма просты по устройству, а чем проще устройство пулеметов, тем легче подобрать к ним запасные части. Вооружение партизан должно соответствовать вооружению противника, чтобы можно было использовать его боеприпасы, когда они попадают в наши руки. Тяжелое оружие, используемое противником, для партизан практически безвредно. Авиация тоже с партизанами ничего не может сделать, ибо с воздуха их не видно. То же самое можно сказать о танках и артиллерии, принимая во внимание трудность их продвижения в этой местности.

Обеспеченность партизан продовольствием является важнейшей задачей, особенно в труднодоступных районах, ибо там отсутствует крестьянское население, производящее сельскохозяйственные продукты. В таких местах необходимо создавать неприкосновенный запас продовольствия на складах.

Вместе с тем в труднодоступных зонах невелики возможности и для проведения саботажа, поскольку здесь мало строений, телефонных линий, водопроводных систем и т. д., которым можно было бы нанести ущерб прямым действием.

Для снабжения продуктами важно иметь вьючных животных, из которых самым подходящим на пересеченной местности является мул. Необходимо располагать хорошими пастбищами, которые обеспечивали бы корм скоту. Мул может передвигаться даже по сильно пересеченной местности, недоступной для других вьючных животных. В наиболее трудных случаях следует прибегать к транспортировке продуктов с помощью людей. Один человек может нести груз до 25 килограммов не только в течение многих часов, но и в течение нескольких дней.

На линиях сообщения с внешним миром необходимо организовать промежуточные пункты, где были бы люди, которым можно вполне доверять и которые могут в нужный момент укрыть у себя связных и снабдить их продуктами питания. Кроме того, можно создавать и внутренние коммуникации, протяженность которых зависит от радиуса действий партизанского отряда. В некоторых зонах на фронтах прошлой кубинской войны были установлены телефонные линии протяженностью во много километров, проложены дороги и постоянно действовала служба связных, которая обеспечивала быструю связь со всеми зонами.

Однако имеется целый ряд возможностей, которые не использовались в кубинской войне, но к которым можно с успехом прибегнуть теперь, например дымовые сигналы, светосигнальные приборы и почтовые голуби.

Жизненная необходимость требует от партизан содержать свое оружие в хорошем состоянии, уметь находить боеприпасы и иметь, кроме всего прочего, добротную обувь. Поэтому первые усилия партизанской промышленности должны быть направлены на производство именно этих видов снаряжения. Сначала можно организовать мастерские по ремонту обуви, а затем перейти к созданию обувных фабрик…

Производство пороха и мин в достаточном количестве не представляет больших трудностей, если иметь небольшую лабораторию и снабдить ее необходимыми материалами, доставленными извне. Минные поля представляют серьезную опасность для противника. Можно заминировать огромную территорию, на которой в результате лишь одного взрыва могут погибнуть сотни вражеских солдат.

Для ведения боя на местности подобного типа, то есть не сильно пересеченной, без лесов, с широко развитой сетью путей сообщения, нужно выполнять все основные требования ведения партизанской войны, ибо при этом меняются только формы ведения боя. Партизанская война изменится в количественном, но не в качественном отношении. В этом случае мобильность должна быть чрезвычайно высокой. Удар рекомендуется наносить ночью, причем очень быстро, почти молниеносно; отход следует предпринимать тоже очень быстро и притом не к исходному рубежу, а в другие пункты, как можно дальше от места боевой операции, всегда исходя из того, что в недоступном для репрессивных сил месте может и не быть возможности укрыться.

Человек может в течение ночи пройти от тридцать до пятидесяти километров. Можно двигаться также и с наступлением рассвета, если районы боевых действий не находятся под неусыпным контролем противника и если нет опасности, что жители соседних мест, увидев партизанский отряд на марше, сообщат об этом преследующим войскам и укажут направление его движения. В таком случае до и после проведения операции всегда лучше передвигаться ночью, соблюдая полнейшую тишину, предпочтительно в первые ночные часы. Впрочем, и эти расчеты могут провалиться, и бывают случаи, когда лучшим временем для марша являются утренние часы. Никогда не следует приучать противника к определенной форме ведения боя. Нужно постоянно изменять и место, и время, а также формы проведения партизанской операции, ибо в противном случае враг может легко разгадать замысел партизанского отряда.

Мы уже указывали, что боевая операция должна быть незатяжной, быстрой и возможно более эффективной. Длится она всего несколько минут и завершается немедленным отходом. Здесь применяется иное оружие, нежели в условиях благоприятной местности; рекомендуется иметь больше автоматического оружия. Во время ночных атак прицельность огня не является определяющим фактором — более важна плотность огня. Чем больше автоматического оружия применяется в стрельбе на короткой дистанции, тем больше возможностей уничтожить противника.

Кроме того, большое значение имеет минирование дорог и разрушение мостов. Что касается продолжительности налетов, то она значительно сокращается, а сила атаки повышается. Должно использоваться самое различное оружие, например, указанные выше мины, а также охотничьи ружья. В борьбе против открытых транспортных средств, перевозящих войска, а также против крытых, но не имеющих специальных защитных устройств, каковы автобусы и т. п., ружье является грозным оружием. Заряженное картечью ружье имеет высокую эффективность. Это не принадлежит к числу секретов, которыми обладают лишь партизанские отряды; все это используется и в больших войнах; североамериканцы имели отряды стрелков, вооруженных превосходными ружьями, с помощью которых они атаковали пулеметные гнезда.

Важный вопрос, которому следует уделить внимание, — это снабжение боеприпасами. Их почти всегда приходится добывать у противника. Там, где имеется реальная гарантия пополнить израсходованные боеприпасы, необходимо давать бой. Исключение составляют случаи, когда в безопасных местах имеется достаточное количество боеприпасов. Стало быть, не нужно подвергать себя риску, завязывая тяжелый бой с группой противника, если это будет стоить всех боеприпасов, а пополнить их не удастся. В партизанской тактике всегда нужно помнить о тяжелой проблеме обеспечения этим основным военным материалом, необходимым для того, чтобы продолжать борьбу. Именно поэтому вооружение партизан должно соответствовать вооружению противника, за исключением тех видов вооружений, боеприпасы к которым могут быть получены в самой зоне или в городах, например, к револьверам и охотничьим ружьям.

Численность партизанского отряда в данных условиях не должна превышать 10–15 человек. Строгое соблюдение определенной численности отряда имеет огромное значение. Десять, двенадцать, пятнадцать человек могут укрыться в любом месте и в то же время оказывать противнику мощное сопротивление, взаимно поддерживая друг друга. Четырех или пяти человек, видимо, слишком мало. Однако, когда людей больше десяти, значительно усиливается опасность того, что противник обнаружит местонахождение партизанского лагеря или передвижение партизан.

Помните, что на марше скорость движения партизанского отряда равна скорости того его бойца, который ходит медленнее всех. Труднее добиться согласованности на марше у двадцати, тридцати или сорока человек, чем у десяти.

Партизан, действующий на равнине, должен в первую очередь хорошо бегать. На равнине умение наносить удары и исчезать должно достигать наивысшего мастерства. Партизанские отряды, действующие на равнине, находятся в крайне неблагоприятных условиях: они в любой момент могут попасть в окружение, у них нет надежных пунктов, чтобы оказать стойкое сопротивление, и, следовательно, в течение длительного времени они должны жить в условиях глубокого подполья, потому что не могут довериться ни одному жителю из соседних мест, не убедившись в его абсолютной преданности. При этом следует учитывать, что враг применяет настолько сильные и жестокие репрессивные меры (а применяются они не только к главе семьи, но во многих случаях и к женщинам, и детям), что давление на людей не очень стойких может в какой-либо момент иметь тот результат, что они не выдержат и дадут показания о том, где находится и как действует партизанский отряд. А это приведет к его немедленному окружению с весьма тяжелыми последствиями, хотя это вовсе не означает, что отряд будет уничтожен.

Когда условия, наличие оружия, готовность людей к решительным действиям побуждают увеличить численный состав отрядов, их надо разукрупнить. В нужный момент они могут объединиться, чтобы осуществить удар по противнику. Но после этого, немедленно отходя на свои обычные позиции, они снова должны разбиться на небольшие группы по десять, пятнадцать или двадцать человек.

Можно с успехом организовать целые партизанские соединения под единым командованием, добиться уважения и повиновения этому командованию и не прибегая к объединению. Поэтому очень важно правильно избрать командира партизанского отряда. Важно иметь уверенность в том, что этот командир будет отвечать в идейном и личном отношении требованиям руководителя партизанской зоны.

Одним из видов тяжелого оружия, весьма распространенным в партизанском отряде, так как оно легко транспортируется и управляется, является базука. В настоящее время ее может заменить противотанковая граната, которую метают с помощью гранатомета. Естественно, что и базука захватывается у противника. Это оружие является безупречным для стрельбы по бронированным машинам, а также по открытым транспортным средствам, перевозящим войска, и для захвата в короткий промежуток времени небольших казарм с ограниченным гарнизоном. Но следует заметить, что один человек может нести не более трех снарядов для этого оружия.

В этой связи надо сказать, что хотя при захвате у противника тяжелого оружия, естественно, нельзя пренебрегать ничем, но есть такие его виды — например, крупнокалиберный пулемет, скорострельная автоматическая пушка калибра 40 миллиметров и т. д., — которые, будучи захвачены, могут быть использованы, а затем оставлены на поле боя. Это значит, что не следует вести бой в неблагоприятных условиях, проанализированных нами выше, только для того, чтобы отстоять тяжелый пулемет или какое-либо другое оружие подобного типа. Им нужно пользоваться лишь до подходящего момента, после чего его следует оставить на какой-либо позиции. Это единственный случай, когда за оставление оружия партизан не наказывается.

Основным оружием партизана на неблагоприятной местности является его личное скорострельное оружие.

Особенностями условий непересеченной местности является также то, что такой район обычно заселен — там имеются значительные массы крестьян. Это в огромной степени благоприятствует снабжению партизан сельскохозяйственными продуктами. Имея верных людей, установив связь с пунктами, где распределяются среди населения продукты питания, можно прекрасно снабжать партизанский отряд, не расходуя много времени и денег на создание обширных линий снабжения, подверженных опасности со стороны правительственных войск. Следует также подчеркнуть, что чем меньше численный состав отряда, тем легче организовать его снабжение. Все основное — гамаки, одеяла, непромокаемые накидки, сетки от москитов, обувь, лекарства и продукты питания — можно найти непосредственно в зоне, поскольку и для населения зоны все это является предметами первой необходимости.

Теперь о связи. Собственно, наладить ее особой сложности не представляет, поскольку подобрать для этого достаточное число людей и избрать необходимые дороги не трудно. Сложнее обстоит дело с обеспечением надежности передачи того или иного сообщения в другой район, потому что для этого требуется поддерживать постоянную связь, а следовательно, приходится доверять многим людям, и здесь возникает опасность перехвата кого-либо из связных, которые постоянно пересекают вражескую зону. Если сообщения не столь важные, следует передавать их устно, если же они важны, нужно прибегать к письменной форме и к шифру, ибо, как показывает опыт, некоторые сообщения, передаваемые из уст в уста, в данных условиях полностью искажались.

По причине все тех же неблагоприятных условий чрезвычайно затрудняющих работу, промышленные предприятия партизан имеют здесь гораздо меньшее значение. Нельзя создать ни обувных фабрик, ни оружейных мастерских. Практически приходится ограничиваться хорошо укрытыми небольшими мастерскими, где можно производить лишь самое необходимое в данный момент — винтовочные патроны, некоторые виды мин и т. п. Зато партизаны могут рассчитывать на помощь мастерских, расположенных в зонах, население которых симпатизирует им, и использовать эти мастерские для всевозможных работ.

Из сказанного вытекает два вывода. Первый заключается в том, что для партизана возможность оседлого образа жизни обратно пропорциональна степени промышленного развития данной местности. Все благоприятные условия местности побуждают человека осесть. Но для партизана все обстоит как раз наоборот: чем больше благоприятных условий, облегчающих жизнь человека, тем более кочевой и неспокойной будет жизнь партизана. Поэтому этот раздел и называется «Бой на неблагоприятной местности», что все благоприятствующее человеческой жизни — пути сообщения, города и их окрестности, концентрации населения, земля, легко обрабатываемая машинами, и т. д. — все это ставит партизана в неблагоприятные условия.

Второй вывод заключается в том, что если для партизан вообще важно поддерживать тесные связи с массами, то особенно необходимо это на неблагоприятной местности, то есть там, где даже один-единственный удар со стороны противника может привести к полному разгрому партизанского отряда.

Здесь нужно вести пропаганду и неустанно добиваться полного сотрудничества населения данного района с партизанами. Проводя эту работу по укреплению связей с населением зоны, не надо забывать вместе с тем о необходимости безжалостного уничтожения закоренелого врага, если он представляет опасность. В этом отношении партизанский отряд должен действовать решительно, ибо в местах, не являющихся безопасными, враг не должен существовать.

Партизаны, которые на одном из этапов войны проникают в окрестности города и могут расположиться там в относительной безопасности, предварительно должны пройти особую подготовку, иными словами, быть специально организованы.

Следует прежде всего указать, что партизанский отряд, действующий в пригороде, не может возникнуть стихийно. Он создается лишь после того, как будут налицо необходимые условия для его существования. Партизанский отряд, действующий в пригороде, подчиняется приказам командиров, находящихся в других зонах. Поэтому в задачу такого партизанского отряда не входит проведение самостоятельных операций. Он должен действовать в полном соответствии со стратегическими планами, согласно которым задачей отряда такого типа должна явиться поддержка действий крупных групп, находящихся в другом районе, особенно помощь и содействие выполнению поставленной тактической задачи без того оперативного размаха, которым характеризуются действия других партизанских отрядов. Это значит, что партизанский отряд, действующий в пригородном районе, не должен самостоятельно предпринимать, например, такие действия, как нарушение телефонной связи, совершение диверсии в другом пункте или внезапное нападение на вражеский патруль на отдаленной дороге. Он должен точно выполнять только ту задачу, которая перед ним поставлена. Если в его задачу входит спилить телефонные столбы, вывести из строя линию электропередач, канализацию, железнодорожные пути или водопроводную систему, то он и должен ограничиться безукоризненным выполнением данных задач.

Численный состав этого отряда не должен превышать четыре-пять человек. Это ограничение очень важно, потому что партизанский отряд, действующий в пригороде, следует рассматривать как отряд, находящийся на местности, исключительно неблагоприятной для действий партизанских войск, где бдительность противника значительно выше и где увеличивается возможность репрессивных актов, а также доноса. Необходимо иметь в виду и такой неблагоприятный фактор: отряд в этих условиях не может сильно удаляться от мест, где ему надлежит действовать. С быстротой действий и перемены места он должен сочетать относительно небольшое удаление от места действий и абсолютную маскировку днем. Данный отряд действует преимущественно ночью, и притом у него нет возможности изменить форму своих действий до того момента, пока повстанческое движение не станет настолько широким, что он сможет участвовать в осаде города и городских операциях в качестве активного боевого подразделения.

Дисциплина и выдержка членов такого отряда должны быть выше, чем у какого-либо другого солдата. Друзей, снабжающих продуктами, следует иметь не более как в двух-трех домах. В таких условиях окружение почти равносильно смерти. Рассматриваемый отряд отличается от других и своим оружием. Это — оружие личной обороны, которое не мешает быстрому отходу и надежному укрытию. Часть отряда должна иметь на вооружении один карабин, одно-два охотничьих ружья с укороченными стволами, другая часть — пистолеты, как наиболее удобное для них оружие.

Вооруженные действия могут совершаться лишь путем внезапного нападения на одного-двух солдат или офицеров противника, или его осведомителей. Акты саботажа следует совершать лишь по приказу свыше. Для этого необходимо иметь разнообразные инструменты. У партизан должны быть соответствующие пилы, большое количество взрывчатки, ломы и лопаты, специальные инструменты для снятия железнодорожных рельсов — короче говоря, набор инструментов, необходимых для работы и надежно укрытых с таким расчетом, чтобы в нужную минуту они всегда были под рукой.

Если имеется несколько таких отрядов, все они подчиняются одному командиру, который через испытанных связных из гражданского населения руководит проведением необходимых работ. В отдельных случаях партизан может заняться своей гражданской профессией, однако это очень трудно. Фактически партизанский отряд, действующий в пригороде, — это группа людей, которая находится на нелегальном положении, имеет армейскую организацию и действует в неблагоприятных условиях, ранее описанных нами.

Значение партизанской борьбы в пригородной зоне кое-кем недооценивается, а между тем оно крайне велико. Должным образом организованная, эта борьба, охватывающая обширную территорию, почти полностью парализует торговую и промышленную жизнь в данном секторе, порождает среди населения беспокойство, тревогу и до известной степени даже примиряет их с мыслью о необходимости принятия решительных мер, способных положить конец тревожному состоянию неопределенности. Если с самого начала войны заблаговременно все учесть и подготовить специалистов этого вида борьбы, то будут гарантированы молниеносные действия и, следовательно, будут сохранены многие жизни и сбережено ценное для страны время.

Особые условия жизни и деятельности партизана требуют, чтобы он обладал целым рядом физических и моральных качеств, а также сообразительностью. Иначе он не сможет приспособиться к условиям партизанской деятельности и выполнить порученное ему дело.

Итак, каким же требованиям должен отвечать партизан? Прежде всего необходимо, чтобы он был жителем того района, в котором действуют партизаны. В этом случае он имеет там людей, питающих к нему симпатии, у которых он сможет найти убежище; он хорошо знает местность, а это один из важнейших факторов в партизанской борьбе; он всегда в курсе всех событий, происходящих на территории этой местности, и поэтому сможет проделать там большую работу. К этому надо добавить, что в подобных условиях деятельность партизана стимулируется также и сознанием того, что он защищает собственность свою и своих соседей и борется за преобразование социального строя, в чем заинтересован он сам и близкие ему люди.

Партизан — это боец, действующий ночью, а это значит, что он должен обладать всеми качествами, необходимыми для действий в ночном бою. Он должен уметь перехитрить противника, на равнине или в горах незаметно подойти к месту боя и затем обрушиться на противника, используя фактор внезапности — важнейшее требование этого вида боевых действий. Посеяв таким образом панику в лагере противника, партизан должен с ходу атаковать его, завязать упорный и жестокий бой, не допуская ни малейшего колебания среди товарищей и используя каждое проявление слабости противника. Он вихрем обрушится на врага, сметая и уничтожая все и всех на своем пути, принимая при этом в расчет лишь тактическую обстановку, карая каждого, кто этого заслужил, наводя страх на вражеских солдат и в то же время проявляя милосердие к безоружным и побежденным и почитая павших в бою.

Долг партизана — проявить снисхождение к раненому, оказать ему посильную медицинскую помощь, если, конечно, за ним нет преступлений, заслуживающих смертной казни. Вражеских солдат не следует брать в плен, за исключением случаев, когда имеется крупная база, недоступная для противника, потому что пленный небезопасен и для жителей данного района и самого партизанского отряда, поскольку он может передать противнику сведения о местонахождении и составе партизанских войск. Если это не серьезный преступник, следует отпустить его на свободу, проведя с ним соответствующую работу.

Партизан должен рисковать своей жизнью лишь в меру необходимости и в то же время быть готовым в нужный момент пожертвовать ею не задумываясь. Он должен быть осторожным и не рисковать без нужды. Нужно принимать все меры предосторожности, чтобы избежать неблагоприятной развязки или вообще уничтожения. Поэтому в каждом бою огромную роль играет охрана тех пунктов, куда могут подойти подкрепления противника, чтобы тем самым не допустить окружения, которое опасно не столько в материальном, сколько в моральном отношении, так как это влечет за собой потерю уверенности в благополучном исходе боя.

Партизан должен сохранять мужество перед лицом любой опасности, правильно оценивать положительные и отрицательные стороны боевой операции, всегда быть готовым к любым неожиданностям и находить правильное решение даже в такие моменты, когда анализ неблагоприятных и благоприятных условий не обещает положительного исхода.

Чтобы не погибнуть в бою, партизану надо приспособиться к обстановке, вжиться, врасти в окружающую его среду, делая ее своим союзником. Вместе с тем он должен быстро ориентироваться, быть находчивым и уметь решительными действиями изменять ход событий в свою пользу.

Эта приспособляемость к местности и смекалка партизана — грозное оружие, которое опрокидывает все расчеты и охлаждает пыл так называемых «хозяев войны» — регулярных войск.

Партизан ни при каких обстоятельствах не должен оставлять на поле раненного в бою товарища на милость вражеских войск, потому что для последнего в девяноста девяти случаях из ста это равносильно смерти. Чего бы это ни стоило, надо вынести его из зоны боя и доставить в безопасное место. Ради этого надо не пожалеть своих сил и пренебречь любой опасностью. Партизан партизану должен быть самым верным товарищем.

Вместе с тем он должен быть бдительным. Все, что он видит и слышит, он должен принимать к сведению, ни с кем этим не делиться. Не следует позволят себе лишнего слова даже в разговоре с боевыми товарищами, помня о том, что противник всегда пытается заслать в партизанский отряд своих агентов, чтобы получить достоверную информацию о делах и планах отряда.

Но, помимо моральных качеств, которые мы перечислили, партизан должен обладать также целым рядом важных физических данных. Он должен быть вынослив, не только потому, что ему придется испытать недостаток в пище, воде, одежде, жить под открытым небом, но также и потому, что в случае ранения или болезни он будет лечиться сам, полагаясь лишь на свой крепкий организм. Будучи раненым, выносливый партизан не покинет без крайней нужды освобожденную зону. В противном случае он мог бы попасть в руки врага и погибнуть.

Наконец, партизан должен иметь железное здоровье, что позволит ему справиться со всеми невзгодами и не болеть. Все более приспособляясь к окружающей природе, он сам становится как бы частью той земли, на которой ведет бой.

Возникает вопрос: каков наиболее подходящий возраст для партизана? Ответить на это не так просто ввиду целого ряда социальных и даже индивидуальны особенностей, которые увеличивают или уменьшают этот возраст. Например, организм крестьянина по сравнению с организмом горожанина обладает большей выносливостью. Горожанин, который привык к физическим упражнениям и вел здоровый образ жизни, лучше приспособлен к партизанским условиям, нежели человек, всю жизнь просидевший за письменным столом. Вообще же говоря, предельным возрастом партизанского бойца, учитывая его кочевой образ жизни, надо считать сорок лет. Но это, конечно, не обязательно, особенно если речь идет о крестьянах. Один из героев нашей борьбы, майор Крессенсио Перес, пришел в Сьерра-Маэстра, когда ему было уже шестьдесят пять лет, и оказался одним из самых полезных людей в отряде.

Уместен и такой вопрос: необходим ли определенный социальный отбор при формировании партизанского отряда? Уже указывалось, что социальный состав партизанского отряда определяется характером зоны, избранной им для боевых действий, то есть его боевым ядром должны стать крестьяне. Крестьянин, безусловно, является превосходным солдатом. Но это совсем не значит, что представители других слоев населения лишены возможности принять участие в борьбе за справедливое дело. Кроме того, и здесь вполне возможны исключения из индивидуального порядка.

Но мы еще ничего не сказали о минимальном возрасте партизана. Боевой опыт подсказывает, что, за исключением особых случаев, не следует принимать в отряд юношей моложе шестнадцати лет. Это подростки, это совсем еще дети. Они еще недостаточно развиты, чтобы справиться с обязанностями бойца и всеми невзгодами и тяготами партизанской жизни.

Можно считать, что наилучший возраст партизана — двадцать пять — тридцать пять лет. В этом возрасте человек уже достаточно созрел и определился. Приняв решение оставить свой домашний очаг, детей и хозяйство, он полностью сознает свою ответственность и делает это с твердой решимостью, не отступая от своего решения ни на шаг. Были отдельные случаи, когда и подростки становились бойцами и достигали высоких званий в нашей повстанческой армии. Но это отнюдь не обычное явление. На одного такого подростка, проявившего высокие боевые качества, приходились десятки юнцов, которых пришлось отправить домой, так как они в течение длительного времени являлись опасным балластом для партизанского отряда.

Как мы уже говорили, партизан — это тот же солдат, который, как улитка, свой дом всегда носит с собой. Стало быть, он должен уложить свой рюкзак так, чтобы в нем находилось минимальное количество необходимых вещей, но которые приносили бы вместе с тем максимальную пользу. С собой он берет только самое необходимое, но все это сохраняет, несмотря ни на какие невзгоды, за исключением самых крайних случаев. Оружие партизана не должно быть слишком тяжелым. Очень трудной проблемой является пополнение всякого рода запасов, особенно патронов. Партизан должен следить за тем, чтобы не подмочить патроны, не растерять их, он ведет им точный счет. Бережное обращение с патронами — закон партизана. То же относится и к винтовке. Ее всегда надо содержать в чистоте, хорошо смазывать, ствол ее должен сверкать. Командиры групп должны налагать взыскание на нерадивого партизана, не содержащего свое оружие в чистоте.

Люди, обладающие твердостью духа и глубоко сознающие свой долг, несомненно, должны иметь свой идеал, помогающий им действовать в неблагоприятных условиях. Идеал партизана прост, бесхитростен и вместе с тем настолько ясен, что за него не колеблясь отдают жизнь. Почти для каждого крестьянина этот идеал — собственный клочок земли, возможность его обрабатывать и социальная справедливость. Что касается рабочего, то для него это — стремление получить работу, справедливую заработную плату и добиться уважения своих прав. Идеалы студенчества и интеллигенции носят более отвлеченный характер. Их увлекают идеалы борьбы в защиту гражданских свобод.

Перейдем к следующему вопросу: каков образ жизни партизана?

Он всегда в пути. Вот, например, партизан, действующий в горно-лесистой местности. По его пятам неотступно следует враг. В таких условиях партизанский отряд передвигается днем, чтобы сменить свои позиции, не останавливаясь даже для принятия пищи.

Наступает ночь. На какой-нибудь поляне, вблизи от источника воды, разбивается лагерь в установленном для отряда порядке. Каждая группа приступает к еде. С наступлением темноты зажигаются костры.

Партизан питается когда придется и чем придется. Иногда он ест очень много, а порой два-три дня совсем не видит пищи, хотя его физическая нагрузка при этом отнюдь не уменьшается.

Жилище партизана — под открытым небом. Он вешает гамак, а над ним натягивает кусок непромокаемого нейлона; под гамаком он укладывает вещевой мешок, винтовку и патроны, то есть то, чем он больше всего дорожит. Иногда, учитывая возможность внезапного нападения противника, он спит, не снимая ботинок. Обувь очень много значит для партизана. Имея обувь, ему легче переносить невзгоды и лишения.

Так партизаны живут день за днем, не приближаясь к населенному пункту, избегая встреч с людьми, если только это не предусмотрено заранее. Отряд живет преимущественно в сельских районах, испытывая голод, жажду, холод и жару, обливаясь потом во время длительных маршей. Поэтому партизану нелегко содержать себя в чистоте (впрочем, это, как и повсюду во многом зависит от человека).

Во время прошлой войны нам пришлось провести много дней в неблагоприятных условиях — на берегу моря, под знойным солнцем, среди раскаленных скал. И вот, когда после шестнадцатикилометрового перехода и боя, длившегося около трех часов, наши отряды вступили в местечко Эль Уверо, от них исходил специфический неприятный запах, который отталкивал каждого встречного, когда он приближался к отряду. Сами же мы этого запаха уже не чувствовали.

Партизаны должны быстро снимать свой лагерь. После этого нельзя оставлять никаких следов, которые могли бы выдать его. Необходимо обеспечить надлежащую охрану. На каждых десять спящих партизан следует иметь одного или двух часовых, которых нужно регулярно сменять. Каждый вход в лагерь должен надежно охраняться.

Ведя походную жизнь, партизан приобретает ряд навыков в приготовлении пищи: одни из них позволяют готовить ее быстрее, благодаря другим пищу можно приправить, используя некоторые растения, растущие на склонах гор, третьи подсказывают новое блюдо, которое вносит разнообразие в меню партизана, состоящее главным образом из мучных лепешек, корнеплодов, крупы, соли, небольшого количества растительного или животного масла и редко, от случая к случаю, куска мяса.

В этой многообразной походной жизни самое значительное событие — бой. Он вызывает у людей бурную радость и удваивает их силы. Бой — это кульминационный пункт в жизни партизана. Он завязывается в подходящий момент, когда, например, обнаружен и изучен какой-либо лагерь противника, достаточно слабый, чтобы его можно было уничтожить. Бой завязывается и тогда, когда колонна противника движется в направлении территории, занятой освободительными силами.

При нападении на вражеский лагерь действия партизан направлены лишь на уничтожение противника, пытающегося прорвать кольцо окружения, так как партизанскому отряду невыгодно вести боевые действия против окопавшегося противника. И наоборот, отряд противника, проходящий по незнакомой местности, когда нервы солдат напряжены до предела и они боятся каждого шороха, когда они лишены естественных средств защиты, — это прекрасная цель для нападения.

Разумеется, окопавшийся противник, хорошо вооруженный, способный отразить атаку, может оказаться в трудном положении, однако оно всегда лучше того, в какое попадает растянувшаяся на марше, внезапно атакованная с двух-трех сторон и расчлененная колонна. Если окопавшегося в своем лагере противника невозможно взять ни измором, ни решительной атакой, то после того как в результате окружения вражеские войска понесли потери и их походные порядки расстроены, партизанскому отряду необходимо отойти.

Когда партизаны значительно уступают в силе войскам противника, совершающего марш, удар наносится по авангарду колонны. Это нужно делать независимо от цели. Дело в том, что после нескольких ударов по головной части колонны среди солдат станут распространяться слухи об имеющихся там огромных потерях, и они могут отказаться занять место погибших, что приведет к настоящему бунту. Но атакуя авангард, не нужно забывать о том, что удары наносятся и по другим частям колонны.

Выполнение поставленной перед партизаном задачи и применение к местности во многом зависят от его снаряжения. В своем вещевом мешке партизан должен иметь все необходимое на случай, если он останется один в течение некоторого времени, короче говоря, все, что заменит партизану жилье.

Рассматривая партизанское снаряжение, нужно сказать о том, что в основном должен иметь при себе партизан, действуя на пересеченной местности в условиях частых дождей и относительно холодной погоды, преследуемый противником.

Снаряжение партизана делится на основное и второстепенное. В основное входит гамак, который позволяет отдыхать в данной обстановке. Всегда найдутся два дерева, между которыми можно его повесить. Если же доведется спать на земле, то гамак используется в качестве матраца. Когда идет дождь и земля сырая — а это бывает нередко в горных районах, — гамак незаменим. Дополнением к нему служит непромокаемая накидка из нейлона. Она делается такого размера, чтобы могла полностью покрыть гамак, и ее привязывают шнурами с четырех концов к каким-либо предметам. Под накидкой протягивают посередине еще один шнур, а его концы привязывают к тем же самым деревьям, на которых укреплен гамак. В случае дождя концы накидки прикрепляются к близлежащим кустам. Таким образом, получается небольшая походная палатка, причем средний шнур способствует стоку воды (см. рис. 1).

Рис. 1. Гамак с непромокаемой нейлоновой накидкой

Далее, необходимо одеяло, так как в горах с наступлением темноты становится очень холодно. Следует также иметь пальто, которое поможет выдержать резкие колебания температуры. Одежда партизана состоит их брюк и грубой рабочей рубашки, будь то форменная гимнастерка или что-нибудь другое. Обувь должна быть прочной; первым предметом, который нужно иметь в запасе, являются ботинки, потому что без них на марше трудно.

Поскольку партизан носит свое жилище за плечами в вещевом мешке, последний имеет очень большое значение. Самый примитивный вещевой мешок можно сделать из простого мешка, прикрепив к нему пеньковую веревку. Но лучше иметь брезентовый мешок, который можно найти на рынке, или туристский рюкзак. Помимо общего запаса продовольствия, имеющегося в отряде, партизан всегда должен иметь при себе неприкосновенный запас продуктов. Сюда относятся в первую очередь животное или растительное масло, столь необходимые для организма; консервированные продукты, которые следует потреблять только тогда, когда не из чего приготовить еду или когда в вещевом мешке появится излишек консервов, затрудняющих передвижение; рыбные консервы с их высокими питательными свойствами; сгущенное молоко, являющееся вкусным и ценным продуктом в связи с большим содержанием сахара (можно иметь также сухое молоко). Сахар и соль — это важнейшие продукты в партизанском продовольственном запасе, без них не обойдешься. Неплохо иметь при себе и некоторые приправы к пище. Самые распространенные из таковых — это лук и чеснок, но возможны и другие приправы, в зависимости от особенностей страны. Таковы основные продукты.

Партизан должен иметь тарелку, ложку и охотничий нож, который служит ему для самых различных целей. Тарелка может быть заменена миской, котелком или консервной банкой, которые вместе с тем могут служить и для приготовления пищи — для варки мяса и картофеля, для заваривания чая или кофе.

Нужно обеспечить регулярную и тщательную чистку и смазку оружия. Для этого требуется ружейное масло (в случае отсутствия такового вполне пригодно масло для швейных машин), а также ветошь и шомпол. В зависимости от возможностей у партизан должен быть стандартный либо самодельный патронташ. Но в обоих случаях он должен обеспечить сохранность патронов, без которых невозможно вести бой, а поэтому их надо ценить на вес золота.

Партизану необходима также фляга или бутылка с водой, поскольку в условиях партизанской жизни найти воду не всегда возможно.

Следует взять с собой и такие употребляемые во всех случаях медикаменты, как пенициллин или какой-либо другой антибиотик, в хорошей упаковке, лучше всего в таблетках; болеутоляющие и жаропонижающие средства (например, аспирин), а также лекарства, применяемые для лечения болезней, распространенных в данной местности: таблетки от болотной лихорадки, средства от расстройства желудка, различные порошки для борьбы с паразитами.

Короче говоря, запасаясь лекарствами, надо учитывать особенности района. В местах, где имеются ядовитые животные, рекомендуются сыворотки. Остальную часть медицинского снаряжение составляет хирургический инструмент. Кроме того, в снаряжение входит небольшой набор медикаментов, применяемых в менее существенных случаях.

Важную роль в жизни партизана играет курево (табак, сигареты или мелко нарезанный табак для трубки). Курево — неразлучный спутник солдата. Для тех, кто курит, весьма кстати трубка. Благодаря ей табак расходуется более экономно, что особенно важно в моменты, когда курево на исходе. В трубке можно курить и остатки сигарет и табак из окурков. Нельзя забывать и про спички. Они нужны не только для прикуривания, но и для разжигания костра, что очень трудно делать в горах в дождливую пору. Лучше всего иметь при себе спички и зажигалку: когда в зажигалке кончается бензин, ее заменяют спички.

У каждого партизана должно быть мыло. Оно необходимо не только для умывания, но и для мытья посуды, ибо при пользовании грязной посудой, в которой свежая пища смешивается с прокисшими остатками, возникают кишечные заболевания и раздражения.

При наличии указанного выше снаряжение партизан сможет уверенно и безопасно жить необходимое время в горах в самых неблагоприятных условиях и справляться со всеми невзгодами.

В зависимости от обстоятельств некоторые полезные предметы могут быть необходимы в одном случае, а в другом — стать лишним грузом. Это относится, например, к компасу. Вначале, попадая в тот или иной район, для ориентирования на местности к помощи компаса прибегают особенно часто, но по мере ознакомления с местностью необходимость в этом приборе отпадает. Компас трудно применить и в горах, так как, для того чтобы попасть из одного пункта в другой, приходится идти не по прямой линии, потому что на пути могут оказаться непреодолимые препятствия.

Весьма полезный предмет — кусок высококачественного нейлона для укрытия снаряжения во время дождя. Это нетрудно понять, зная, что дождь в определенные месяцы льет почти беспрерывно. А между тем влага может испортить продукты питания, медикаменты, бумагу, а также повредить оружие и одежду.

Полезно взять смену белья, но для новичков это может оказаться лишним грузом; чаще всего с собой берут только брюки. Жизнь учит партизана беречь силы. В вещевом мешке, который он все время несет за плечами, должны быть лишь самые необходимые предметы. Поэтому партизан обычно обходится без белья и даже без полотенца.

Мыло партизану необходимо для стирки, мытья посуды, а также для личного туалета. Кроме мыла, предметами его туалета являются щетка и зубная паста. Не следует забывать и про книгу, которую партизаны смогут читать по очереди. Желательно, чтобы это были книги, содержащие жизнеописание героев прошлого, история, экономическая география данной страны. Это могут быть различные другие произведения, которые способствовали бы подъему культурного уровня бойцов, а вместе с тем помогали бы им постепенно избавиться от увлечения азартными играми и другими недостойными развлечениями, так как у партизан часто имеется очень много свободного времени.

Всякий раз, когда в партизанском вещевом мешке есть свободное место, его надлежит заполнить продуктами питания, если только партизан не находится в таких районах, где достать продукты не представляет трудностей. Он может взять с собой сладости и другие менее существенные продукты питания. Таковы, например, галеты, хоть они и занимают много места и, ломаясь, превращаются в порошок. В густых, труднопроходимых зарослях трудно обойтись без мачете. Попадая в сырую местность, необходимо захватить с собой бутылку с керосином, а если керосина нет, надо найти деревья смолистых пород, например, сосну. Благодаря этому можно быстро развести огонь, даже если нет сухих сучьев.

Блокнот для различных пометок, для переписки с другими партизанскими отрядами и с теми, кто находится за пределами партизанской зоны, карандаш и ручка — все это тоже необходимо бойцу. У него всегда под рукой веревка и, кроме того, иголка, нитки и пуговицы.

Благодаря всему этому партизан не будет испытывать ни в чем недостатка. Правда, такое снаряжение кое-что весит, но зато оно обеспечивает минимальные удобства в трудных условиях походной жизни.

В вопросе организации партизанского отряда нельзя придерживаться какой-то одной, раз навсегда данной схемы. Организация партизанского отряда может принимать самые различные формы в соответствии с характером данной местности. По этим соображениям мы позволяем себе говорить об универсальном значении нашего опыта, но при этом мы всегда напоминаем, что, перенимая наш опыт, ему надо следовать не механически, а исходя из особенностей действий каждой вооруженной группы.

На наш взгляд, определение численности отряда — это весьма трудная задача. Как мы уже говорили, партизанские отряды могут быть различными по своей численности и организации. Предположим, что отряд попал в благоприятные для партизан условия горной местности, на которой необходимость в беспрерывном отходе отпадает, но вместе с тем не совсем благоприятной для создания базы военных действий. Вооруженная группа, действующая в таких условиях, не должна превышать сто пятьдесят человек, хотя и это число немалое. Наилучший состав такой группы — около ста человек. Согласно принципам субординации кубинской армии, упомянутой группой командует майор.

Майор находится во главе 100–150 человек. Что касается капитанов, то их может быть столько, сколько можно сформировать отрядов по 30–40 человек. В функции капитана входит управление отрядом, его комплектование, ведение боя всем составом отряда, распределение сил и его общая организация. Наименьшим подразделением, выполняющим самостоятельные задачи, считается отделение. Оно насчитывает приблизительно 8–12 человек. Им командует лейтенант, который всегда подчиняется командиру отряда (капитану).

Обычно партизаны совершают боевые операции небольшими группами, поэтому наиболее эффективным подразделением следует считать отделение. В этом случае совместно действуют 8–10 человек. Следовательно, отделение, которое непосредственно подчиняется лейтенанту, за исключением особых случаев, часто действует вне прямой связи с капитаном, даже находясь с ним на одном и том же участке. Нельзя дробить подразделение, когда нет боя. Если командир отделения или отряда выбывает из строя, на его место становится другой офицер, своевременно подготовленный к выполнению этой ответственной задачи.

В партизанском отряде все равны, будь то командир или боец. Для них всех вопросы продовольственного обеспечения чрезвычайно важны. Важны не только потому, что в условиях партизанской жизни всегда испытывается недостаток продовольствия, но также и потому, что распределение продуктов происходит каждый день. Партизаны весьма чувствительны к справедливости и поэтому болезненно воспринимают всякое нарушение справедливого распределения пайков. При распределении продуктов никогда не следует отдавать кому-либо предпочтение…

Иначе обстоит дело с распределением обмундирования, поскольку это предметы индивидуального пользования. Нужно принимать во внимание два момента: во-первых, просьбу самих бойцов об удовлетворении их нужд, которые почти всегда превышают количество имеющихся в наличии предметов; во-вторых, боевой стаж и заслуги каждого из них. Трудно точно установить заслуги и стаж. При распределении обмундирования необходимо назначить специально подобранного человека, ответственного за данное мероприятие и находящегося под непосредственным контролем командира группы.

Подобным образом распределяются и другие предметы личного потребления, поступающие в отряд. Табак и сигареты должны распределяться поровну между всеми членами отряда и в строгом соответствии с нормой.

Для выполнения задачи по распределению нужно назначать специальных людей. Желательно, чтобы это были представители командования. Таким образом, наряду со своей основной функцией командование осуществляет и различные другие, в частности административно-хозяйственные функции, а также задачи по связи, что весьма важно для отряда, и т. д.

К работе по распределению должны привлекаться наиболее способные офицеры, наиболее сознательные солдаты, в любой момент готовые пренебречь во имя общего дела собственными интересами. Несмотря на то, что их запросы в большинстве случаев выше, чем у других членов отряда, они тем не менее не имеют права ни на какие льготы при распределении продуктов питания.

Каждый партизан несет с собой весь комплект своего снаряжения. Но, помимо этого, в отряде имеется еще целый ряд предметов коллективного пользования, которые на марше справедливо распределяются между всеми бойцами колонны. При этом, в зависимости от наличия невооруженных людей в отряде, придерживаются двух принципов. В соответствии с первым принципом распределение таких предметов, как, например, лекарства, медико-хирургический и зубоврачебный инструментарий, запасы продовольствия, одежды, предметов общего пользования, военной техники производится поровну между всеми отделениями отряда, которые отвечают за сохранность вверенного им имущества. Каждый командир партизанского отряда распределяет все это по отделениям, а в свою очередь командир отделения — среди своих бойцов. Этот способ применяется в случае, когда все бойцы в отряде вооружены.

Второй принцип предусматривает наличие в отряде невооруженных людей. В этом случае из них создаются специальные команды для переноса военного имущества. Это наиболее удобный способ, так как при этом облегчается ноша вооруженных бойцов. Тем самым уменьшается риск потерять что-либо из имущества, так как оно сосредотачивается в одном месте. Кроме того, члены специальных команд, переносящих военное имущество, заинтересованы в такой работе, так как она дает им возможность отличиться и в виде поощрения получить оружие. Эти команды двигаются в последних рядах колонны. Те, кто входит в их состав, имеют такие же права и обязанности, что и остальные бойцы отряда.

Задачи, которые стоят перед партизанским отрядом, изменяются в зависимости от его действий. Если он находится в лагере, необходимо выделить сторожевые посты. Для этого нужно создать группы из стойких, специально обученных бойцов, которых следует поощрять за успешное выполнение этой задачи. Поощрение состоит в том, что партизанам этих групп предоставляется краткосрочный отпуск (увольнение), или в выдаче дополнительных порций сахара или табака (они выдаются после распределения продуктов во всем отряде). Например, в отряде на 100 человек приходится 115 пачек сигарет. Пятнадцать остающихся пачек могут быть разделены среди бойцов этих групп, о которых идет речь.

Авангард и арьергард, четко выделенные в составе колонны, выполняют основные задачи по охране. Однако и каждый отряд в свою очередь должен позаботиться о своей охране. Чем дальше от партизанского лагеря несет службу сторожевое охранение, тем надежнее обеспечивается безопасность отряда.

Выбранные для дислокации места должны находиться на определенной высоте, откуда днем должно просматриваться обширное пространство, а ночью они должны быть труднодоступными. Если предполагается оставаться в данном месте несколько дней, следует создать оборонительные сооружения, которые в случае атаки противника позволяли бы вести соответствующий огонь. При отходе на другой участок эти оборонительные сооружения могут быть разрушены или просто оставлены, если отсутствует необходимость полной маскировки отхода колонны.

В местах, где разбивается постоянный лагерь, оборонительные сооружения должны непрерывно совершенствоваться. Нужно помнить, что при использовании подходящих огневых позиций в горной местности единственным эффективным тяжелым оружием является миномет. Используя материалы, имеющиеся в данном районе, — камень, дерево и т. д., сооружают укрытия, которые препятствовали бы приближению вражеских войск, защищая свои войска от снарядов.

Очень важно поддерживать в лагере дисциплину с помощью мероприятий воспитательного характера, приучая партизан вовремя ложиться спать и вовремя вставать, запрещая им играть в азартные игры, разлагающие отряд, а также употреблять алкогольные напитки и т. д. Все эти задачи по поддержанию внутреннего порядка выполняет комиссия, в состав которой входят наиболее достойные и заслуженные бойцы. Кроме этого, комиссия следит за тем, чтобы никто не разводил огонь в местах, видимых с большого расстояния, а также за тем, чтобы до наступления темноты над расположением лагеря не поднимался дым. Покидая лагерь, партизаны уничтожают все следы своего пребывания. Это также входит в обязанность комиссии.

Особое внимание нужно обращать на следы от костров, так как они остаются в течение длительного времени. Их надо засыпать землей. Обрывки бумаги, консервные банки и пищевые отбросы следует закапывать.

На марше должна соблюдаться абсолютная тишина. Команда передается жестами или шепотом от человека к человеку, пока не достигнет последнего бойца. Если партизанский отряд передвигается по незнакомым местам, самостоятельно находя дорогу или следуя за проводником, то в этом случае авангард движется в ста-двухстах метрах и более впереди основной колонны, в зависимости от условий местности. В местах, где легко сбиться с пути, при каждом изменении направления движения нужно оставлять человека, который дожидался бы следующей колонны, и так до тех пор, пока не подойдет последний человек арьергарда. Арьергард движется на некотором удалении от остальной части колонны, наблюдая за дорогой и по возможности уничтожая следы колонны. Если на пути движения колонны встречаются боковые дороги, откуда может грозить опасность нападения, необходимо выделить боковой дозор, ведущий наблюдение за ней до тех пор, пока не пройдет последний боец. Желательно, чтобы боковой дозор выделялся из специальной группы партизан, хотя наряду с этим его поочередно могут выделять все партизанские подразделения отряда. Этот дозор должен передать свои функции соответствующему дозору следующего отряда и возвратиться на свое место. И так последовательно, пока не пройдет вся колонна.

Надо не только установить строгий порядок при прохождении марша, но и всегда придерживаться его. Таким образом, следует исходить из того, что отряд № 1 составляет авангард, за ним идет отряд № 2, посредине колонны — отряд № 3, где может находиться командование всей колонны, затем следует отряд № 4, а в арьергарде — отряд № 5. Возможно и иное число отрядов, входящих в состав колонны, но при этом всегда следует придерживаться определенного порядка. В ночное время на марше должна соблюдаться абсолютная тишина, а дистанция между бойцами сокращается, чтобы они не сбивались с пути и не оказались вынужденными подавать голос или использовать какой-либо световой сигнал, что крайне опасно. В ночное время свет — враг партизана.

Если марш совершается с целью проведения атаки, то, достигнув определенного пункта, куда бойцы должны будут снова вернуться после выполнения боевой задачи, они оставляют здесь весь лишний груз, например вещевые мешки, котелки, после чего каждый отряд со своим оружием и военным снаряжением следует дальше. Объект атаки должен быть предварительно хорошо изучен надежными людьми, с помощью которых осуществляется связь, устанавливается расположение вражеских сторожевых постов, местонахождение его казарм, численность подразделений, которые обороняют этот объект, и т. д. Затем составляется окончательный план атаки, бойцы занимают позицию. Расчет таков, что большая часть сил всегда должна быть предназначена для задержки подкреплений противника.

Если путем налета на казарму партизаны намереваются лишь отвлечь на себя подкрепления противника, движущиеся по дорогам, где в засадах находятся другие партизаны, то сразу же после проведения этой атаки связной должен сообщить командиру о ее результате, поскольку может возникнуть необходимость в немедленном снятии окружения, что позволит избежать атаки противника с тыла.

Во всяком случае, осуществляя окружение или атакуя противника, нужно всегда держать под наблюдением подступы к месту боя.

В ночное время рекомендуется проводить атаку с фронта. Если боевой дух партизан достаточно высок, то при отсутствии серьезного риска можно пойти на захват лагеря.

При окружении приходится выжидать и окапываться. Все более приближаясь к противнику, надо всеми возможными средствами не давать ему покоя и, непрерывно обстреливая его, заставить выйти из своих укрытий.

Когда отряд довольно близко подойдет к противнику, чрезвычайную эффективность приобретает такое оружие, как бутылки с горючей жидкостью. Если расстояние велико и невозможно пользоваться этими бутылками вручную, можно использовать ружья со специальным приспособлением. Это оружие, которое мы в нашей войне называли «М-16», представляет собой охотничье ружье 16-миллиметрового калибра с укороченным стволом, с сошкой, состоящей из двух ног, приспособленных так, что вместе с прикладом они образуют тревогу. Подготовленное таким образом оружие имеет угол возвышения, равный примерно 45 градусам, угол можно изменять в большую или меньшую сторону путем соответствующей перестановки сошки. Ружье заряжается холостым патроном. Затем к патрону подгоняется деревянный стержень с хорошо отшлифованной цилиндрической поверхностью, на конце которого делается приспособление из латуни с резиновым амортизатором у основания, куда вставляется бутылка с горючей жидкостью (см. рис. 2).

Рис. 2. Ружьё со специальным приспособлением для метания бутылок с горючей жидкостью: 1 — пороховой заряд; 2 — пыж; 3 — отшлифованный деревянный штырь внутри патрона; 4 — патрон; 5 — резиновый амортизатор; 6 — держатель

При помощи этого стержня холостым выстрелом бутылке придается определенная скорость. Такое приспособление позволяет довольно точно метать бутылки с предварительно подожженным запальным шнуром на сто и более метров. Данное оружие применяется с успехом при окружении противника, особенно когда он располагает многочисленными деревянными постройками или легковоспламеняющимися материалами, а также для ведения огня по танкам на пересеченной местности.

После того как окружение увенчалось успехом или когда оно снято после выполнения поставленных задач, все отряды отходят в определенном порядке к местам, где были оставлены вещевые мешки, и жизнь партизан входит в обычное русло.

Кочевая партизанская жизнь порождает высокое чувство товарищества среди бойцов, но иногда и опасное соперничество между отдельными группами и отрядами. Если это соперничество не превратится в здоровое соревнование, то может возникнуть опасность раскола. Начинать воспитание партизан надо как можно раньше, с самого начала партизанской борьбы, объясняя им социальный смысл этой борьбы, их долг, повышая их сознательность, прививая им принципы высокой морали. Это приведет к формированию у них твердого характера, и таким образом приобретенный опыт станет новым действенным фактором.

Личный пример — один из важных элементов воспитания. Поэтому командир всегда должен быть образцом безупречного поведения и готовности к самопожертвованию. Повышение солдат в звании или должности следует ставить в зависимость от смелости, способностей, беззаветной преданности. Кто не отвечает всем эти требованиям, не может рассчитывать на получение ответственных поручений, так как в какой-либо момент от него можно ожидать недостойного поступка.

Когда партизан входит в какой-либо дом, его поведение должно быть безукоризненным. Местные жители будут судить о партизанском отряде в зависимости от того, в какой форме к ним обращаются с просьбой о той или иной услуге, о помощи продуктами питания и т. д. Разъяснению этого вопроса командир уделяет особое внимание, учитывая его значимость и подкрепляя свои слова примерами. В населенном пункте партизанам нужно запретить употребление алкогольных напитков, заранее напоминать им о том, что они должны служить образцов высокой дисциплины. Следует быть бдительным и охранять входы и выходы из населенного пункта.

Окружение — самый опасный момент в войне. В окружении испытываются организованность, боеспособность, героизм и моральный дух партизанского отряда. Однако для партизанского отряда, хорошо знакомого с местностью, идейно и духовно сплоченного вокруг своего командира, окружение не представляет серьезной опасности. Нужно лишь окопаться, попытаться остановить продвижение противника, свести на нет действие его тяжелого оружия и подождать наступления ночи, этого естественного союзника партизан. С наступлением темноты отряд, проявляя всевозможную осторожность, разведав и выбрав наилучший путь, выбирается из окружения, используя наиболее подходящие средства маскировки и соблюдая абсолютную тишину. При наличии этих условий трудно помешать группе бойцов выйти из окружения.

Бой — это самый важный момент в партизанской жизни. В ходе войны он занимает незначительный отрезок времени, и тем не менее его значение трудно переоценить, поскольку даже к небольшой стычке с противником бойцы относятся как к решительному сражению.

Мы уже указывали, что противник должен быть атакован лишь тогда, когда успех боя обеспечен. Наряду с основными тактическими задачами атаки в партизанской войне следует указать на особенности каждого боевого действия.

Прежде всего остановимся на описании боя на местности, благоприятной для действий партизан, ибо это наиболее характерно для партизанской войны. И в нем для решения определенных задач необходимо применить приведенные выше положения к практическому опыту. Как правило, партизанские отряды предпринимают бой на равнинной местности лишь после того, как ими накоплены силы, имеются естественные условия и достаточный опыт.

В первый период партизанской войны на территорию, находящуюся под контролем повстанцев, могут проникать на довольно большое расстояние вражеские войска. В зависимости от сил этих войск в боевых действиях партизан можно выделить два различных периода. В ходе первого из них в течение нескольких месяцев снижается наступательный порыв войск противника. Вслед за данным периодом наступает новый, в ходе которого партизаны предпринимают атаки на неприятельские авангарды. Неблагоприятная местность для действий войск противника препятствует тому, чтобы колонны смогли обеспечить охранение своих флангов на марше. Таким образом, авангард противника вынужден выделить походную заставу, которая, вступая в бой с партизанами и неся при этом потери, обеспечивает безопасность движения всей колонны. Если у партизан не хватает людей, нет резервов, а силы противника значительны, необходимо уничтожить эту часть авангарда.

Это не представляет особого труда — здесь требуется только точное взаимодействие. Как только головная часть авангарда появится на наиболее пересеченном участке местности, партизаны пропускают определенное число солдат противника и открывают по ним ожесточенный огонь. В это время небольшая группа партизан сдерживает главные силы колонны, противника с тем, чтобы дать своим возможность собрать оружие, боеприпасы и снаряжение, брошенные окруженным противником. Партизан всегда должен помнить, что именно противник является источником его снабжения оружием. И только в исключительных случаях не следует завязывать боя, который давал бы возможность взять это вооружение и боеприпасы.

Если у партизанского отряда есть на то силы, он предпринимает полное окружение колонны или по крайней мере делает вид, что к этому стремится. В этом случае передовые силы партизанского отряда должны быть настолько велики и настолько надежно окопаться, что смогут отбить удар противника с фронта, принимая в расчет его наступательные способности и боевой дух. Когда противник задержан на определенном рубеже, силы партизанского арьергарда атакуют его с тыла. Так как данный участок местности затрудняет маневрирование флангами, то небольшая группа должным образом расположенных стрелков может легко сдержать в огневом кольце натиск колонны, в восемь-десять раз превышающей по своему числу данную группу. В таких случаях всякий раз, когда позволяют силы и средства, необходимо выставить засады, которые должны держать под наблюдением все пути с целью задержать подход подкреплений противника. Между тем кольцо окружения постепенно сжимается, особенно в ночное время. Партизан знает местность, на которой ведется бой, вражеская колонна ее не знает; ночь прибавляет партизану силы, а у врага в ночное время силы падают.

Таким образом, можно без труда полностью уничтожить колонну или нанести такие потери, которые помешали бы ей возобновить боевые действия или потребовали бы много времени на перегруппировку.

Когда силы партизанского отряда незначительны, а он намерен любым путем остановить или замедлить продвижение войск противника, следует выставить по всем сторонам вражеской колонны группы стрелков численностью от двух до десяти человек. Так можно начать бой, например, на правом фланге. Когда противник сосредоточит свои усилия на этом фланге, партизаны внезапно открывают огонь на левом фланге, затем по тылам или авангарду противника, и все это следует непрерывно одно за другим.

Так можно полностью парализовать действия противника, расходуя при этом незначительное количество боеприпасов.

Техника атаки на колонну противника или на его оборонительную позицию должна соответствовать условиям местности, намеченной для боя. Вообще нужно помнить следующее: как правило, первая атака на окруженный пункт должна быть внезапной и проводиться в ночное время, а объектом атаки должна послужить какая-либо из сторожевых застав противника.

Внезапным налетом, проведенным специально подготовленными диверсионными группами, можно сравнительно легко уничтожить вражеский объект. При окружении противника, как правило, пути отхода контролируются небольшим числом людей, а подступы охраняются засадами, расположенными таким образом, что после занятия своей позиции одной засадой другая отходит, и так последовательно.

Когда отсутствует фактор внезапности, успех попытки захватить лагерь противника зависит от способности партизан, проводящих окружение, задержать подход подкреплений противника. В этом случае противника обычно поддерживает авиация, артиллерия и минометы, а также танки. На благоприятной для действий партизан местности танк не опасен: он должен передвигаться по узким дорогам и легко может подорваться на минах. Наступательная способность, которую имеют эти машины в боевых порядках, теряет здесь свою ценность, так как они вынуждены двигаться в колонне по одному или самое большее по два. Наиболее надежное оружие в борьбе против танка — мина. Но в случае, когда происходит поединок партизана с танком, скажем, на пересеченной местности, можно применять с большим успехом бутылки с горючей жидкостью. Мы уже не говорим о базуке (гранатомете — ред.), которая для партизанского отряда была бы превосходным, хотя и трудно добываемым оружием (по крайней мере в первый период войны).

Укрытием от минометного огня является траншея с перекрытием. Миномет — это мощное оружие в бою против окруженного противника; и наоборот, ведя бой с войсками, осуществляющими окружение, мощь огня снижается, если огонь минометов не массированный.

Артиллерия в этом виде борьбы не столь важна, так как ее огневые позиции располагаются в легкодоступных местах, откуда не наблюдаются движущиеся цели.

Авиация является главным видом правительственных вооруженных сил. Но ее ударная мощь значительно ограничена тем фактом, что на просматриваемой местности целью ей служат только небольшие траншеи. Авиация может сбрасывать крупные фугасные или напалмовые бомбы, но все это представляет скорее мнимую, чем действительную опасность. Наряду с этим в случае, когда партизаны максимально приближаются к позициям обороны противника, авиация тем более не может совершить успешный налет на передовые подразделения партизанского отряда.

Когда окружается лагерь с деревянными сооружениями или легко воспламеняющимися постройками, то, если удается подойти к ним на небольшое расстояние, важнейшим оружием становятся упомянутые уже бутылки с горючей жидкостью. На дальних дистанциях мечут бутылки с горючей жидкостью с подожженным на месте запальным шнуром, применяя 16-миллиметровые ружья, о чем уже рассказывалось выше.

Из всех типов мин, которые можно использовать в бою, самыми эффективными являются мины, управляемые на расстоянии. Но они требуют не всегда имеющегося у партизан достаточного технического навыка. Наиболее распространенными минами, которые устанавливаются на горных дорогах, являются мины контактные и неконтактные, и особенно электрического действия. Это исключительно действенное оружие партизанских войск.

Хорошим оборонительным средством против танков являются рвы на дорогах (противотанковые ловушки), сделанные с уклоном таким образом, что танк легко входит в такой ров, но выбраться из него уже не может (см. рис. 3). Ров легко замаскировать от противника, особенно во время его ночных маршей или когда он не может послать впереди танков пехоту ввиду упорного сопротивления партизан.

Рис. 3. Противотанковый ров

На слабо пересеченной местности противник передвигается также в открытых автомашинах. Во главе колонны движется обычно несколько танков или бронированных машин, а за ними — пехота на грузовых автомашинах. В зависимости от сил партизанского отряда можно или окружить всю колонну противника, или же нанести ей значительный урон, атаковав какой-нибудь из грузовиков и одновременно взорвав мины. В этом случае нужно действовать быстро, подобрать оружие убитых вражеских солдат и отойти. Если условия позволяют, можно осуществить и полное окружение, как мы уже указывали, соблюдая общие правила ведения этого вида боя.

При атаке на открытые автомашины охотничье ружье — незаменимое оружие, которое следует полностью использовать. Одним выстрелом из ружья 16-миллиметрового калибра, заряженного картечью, можно поразить цель на площади до 10 квадратных метров. Например, можно уничтожить и ранить оккупантов, едущих в грузовой машине, и вызвать таким образом общее замешательство. В этом случае превосходным оружием являются гранаты, если, конечно, они есть.

При проведении данных атак основное — внезапность, ибо это одна из наиболее существенных особенностей партизанской тактики, по крайней мере в момент первого выстрела. Но это может и не произойти, если крестьяне данной зоны знают о нахождении повстанческой армии. Поэтому необходимо, чтобы все передвижения партизан с целью подготовки атаки осуществлялись в ночное время. Об этом должны знать только хорошо проверенные, преданные люди. Только им можно доверять работу по установлению связи. Бойцы должны передвигаться с вещевыми мешками, полными продуктов, чтобы быть в состоянии продержаться в засаде три или четыре дня.

Никогда не следует чересчур рассчитывать на лояльность крестьян, во-первых, потому, что они, естественно, поделятся всем, что знают, с членами своей семьи или приятелями, и, во-вторых, жестокость, с какой вражеские солдаты после поражения партизан обращаются с населением, сеет среди них страх, а это приводит к тому, что тот или другой крестьянин, заботясь о сохранении своей жизни, говорит больше положенного и тем самым позволяет врагу получить важные сведения.

Засаду ставят в месте, расположенном на расстоянии по крайней мере одного дня передвижения от обычной дислокации партизанского лагеря. Но об этой дислокации противник будет знать лишь приблизительно.

Мы уже указывали выше, что по способу ведения огня в бою можно определить положение воюющих сторон. С одной стороны, интенсивный, плотный огонь указывает, что солдат регулярной армии обладает достаточным количеством боеприпасов и что он привык к такому запасу; с другой стороны, методические, очень редкие одиночные выстрелы партизана указывают, что он знает цену каждому патрону, бережет его, никогда не стреляя, если в этом нет надобности. Но было бы нелогично без надобности экономить боеприпасы, не используя тем самым возможностей своей засады и позволяя противнику уйти. Нужно заранее предусмотреть и рассчитать, сколько боеприпасов потребуется в определенных условиях, и, исходя из этого расчета, их расходовать.

Снабжение боеприпасами — важная проблема, стоящая перед партизанским отрядом. За редким исключением, боеприпасы захватываются вместе с оружием. При этом они все время расходуются. И так как каждое поступающее в отряд оружие имеет свои определенные боеприпасы, расходовать их необходимо предельно бережно.

Командир партизанского подразделения должен всегда проявлять заботу о надлежащей организации отхода. Отход должен быть своевременным, умелым, чтобы сохранить весь партизанский обоз, в котором находятся раненые, имущество партизан, снаряжение и т. д. Нельзя допускать такого положения, чтобы при отходе неожиданно возникла паника; у противника не должно быть никаких шансов на окружение отряда.

Исходя из всего этого, намеченный маршрут охраняется на всех тех этапах, на которых возможен внезапный налет противника с целью окружения. Надо позаботиться об установлении системы связи, позволяющей своевременно оповестить товарищей об угрозе окружения.

В бою немалую пользу могут принести и невооруженные люди. Они подберут винтовку своего раненого или убитого товарища, отберут оружие у военнопленных, будут охранять их, переносить раненых и передавать донесения. Кроме того, надо располагать группой связных, способных молниеносно выполнить задание. Это должны быть надежные люди.

Численность таких невооруженных людей может быть от двух до трех человек на каждые десять бойцов, вместе с которыми они участвуют в бою и осуществляют все необходимые задания в тылу, обороняя позиции при отходе или выполняя задачи по связи, о чем только что говорилось.

В оборонительном бою, то есть когда партизанский отряд всемерно стремится не допустить продвижения колонны противника через данный участок, борьба принимает характер обычной позиционной войны, но в первое время и здесь следует использовать фактор внезапности. В этой обстановке партизаны окапываются и оборудуют различные оборонительные сооружения, видные местные жителям.

Эти жители должны все время оставаться в зоне, контролируемой партизанами. Об этом надо позаботиться. Проводя карательные действия против партизан, правительственные войска блокируют тот или иной район, и остающееся там гражданское население нередко отправляется за необходимыми продуктами в места, расположенные за пределами партизанской зоны. Тот факт, что эти люди в решающий момент выходят из данного района, представляет огромную опасность, так как среди них могут оказаться предатели и осведомители, которые могут стать источником необходимых сведений для неприятельской армии…

Оборонительные сооружения, вся система обороны партизан должна быть организована так, чтобы авангард противника непременно попал в засаду. В каждом бою солдаты этого авангарда уничтожаются, их гибель — важный психологический фактор, ибо это приводит к падению морального духа неприятельской армии и солдаты отказываются занять место в авангарде. Излишне говорить, что без авангарда колонна не может совершать марш.

Кроме того, в случае необходимости возможны боевые действия по окружению противника или маневр с целью отражения фланговых или фронтальных атак противника. Места, которые могут подвергнуться фланговым атакам противника, должны укрепляться.

Отметим, что в этом случае партизанский отряд должен быть более значителен по своему составу и лучше вооружен, чем в других, вышеописанных видах боевых действий. И это нетрудно понять. Блокада всех дорог рассматриваемой зоны — а их может быть очень много — сковывает значительные силы партизан. На этом участке следует создавать различные противотанковые препятствия, предпринимать меры по уничтожению танков и бронемашин, осуществлять и совершенствовать маскировку постоянных оборонительных сооружений.

В этой борьбе приказ может быть только один: «Стоять насмерть!» Но при этом необходимо сделать все возможное для сохранения жизни бойцов.

Наблюдательный пункт сооружается с соблюдением всех правил маскировки. Чтобы свести на нет минометный огонь, необходимо перекрытие. Применяемые в бою 60 или 85-миллиметровые минометы не могут пробить прочного перекрытия, сооруженного из местных материалов — дерева, земли, камней. Перекрытие нужно замаскировать под фон местности. Здесь же оборудуется запасной ход сообщения, позволяющий бойцам незаметно и без риска для жизни скрыться (рис. 4).

Рис. 4. Укрытие от миномётного огня

В партизанской войне ярко выраженной линии фронта не существует. Линия фронта — это более или менее теоретическое понятие; необходимо учитывать, что она, как правило, носит в высшей степени гибкий, эластичный характер, причем силы обеих воюющих сторон могут без всякого труда проникать через нее.

В партизанской войне существует так называемая нейтральная зона. На ней проживает гражданское население, которое в известной степени сотрудничает с одной из сторон, в подавляющем большинстве случаев — с партизанами. Гражданское население нельзя переселить в другое место как потому, что нейтральная зона слишком велика, так и потому, что это создаст трудности в снабжении партизан, которые должны будут тогда снабжать жителей данной зоны большим количеством продуктов питания. Днем на эту нейтральную полосу совершают налеты силы карателей, а ночью там появляются партизаны. Для партизан эта зона становится важной базой снабжения, и они должны поэтому проводить по отношению к ней определенную политику, расширяя и укрепляя сотрудничество с крестьянами и торговцами.

В партизанской войне большое значение имеют невооруженные бойцы. Мы уже говорили о некоторых обязанностях связных в районе боя, но сама эта служба — неотъемлемый элемент партизанской организации. Поэтому связные, вплоть до тех, которые находятся на самом отдаленном командном пункте, в расположении самой удаленной партизанской группы, должны поддерживать постоянный контакт друг с другом, с тем чтобы предельно быстро передавать необходимые сведения из одного пункта в другой. Это надлежит практиковать как на благоприятной, так и на неблагоприятной для партизан местности.

Партизанский отряд, действующий на неблагоприятной местности, не должен прибегать к современным средствам связи (телеграф, пути сообщения и т. д.). Исключение составляют некоторые радиостанции, находящиеся под охраной крупных гарнизонов. Если такие радиостанции попадают в руки партизан, необходимо сменить частоты и систему кодирования, что, правда, является довольно нелегкой задачей.

Обо все этом мы говорим, основываясь на опыте нашей освободительной войны. Повседневная исчерпывающая информация о действиях противника дополняется сообщениями связных. Система агентурной разведки должна быть хорошо изучена, а сами агенты тщательно отобраны. Среди них может оказаться агент-двойник, а это привело бы к тяжелым последствиям. К не менее пагубным последствиям подчас приводят искаженные сведения, преуменьшающие или преувеличивающие опасность. Чаще всего опасность не преуменьшают, а значительно преувеличивают. Объяснить это нетрудно. Некоторые люди склонны игрой своего воображения вызывать призраки и всевозможные сверхъестественные силы. Точно так же им видятся чудовищные армии там, где на самом деле всего лишь неприятельское отделение или патруль.

Агент должен быть незаметным для всех человеком, ничем не выделяться из окружающей его среды. Противник не должен знать о его связи с освободительной армией. Эта задача не столь сложна, как кажется. В ходе войны встречается немало людей, скажем, торговцев, представителей свободных профессий и даже служителей культа, которые могут оказать ценные услуги в различных случаях и своевременно сообщить необходимые сведения.

Важнейшая особенность партизанской войны состоит в существенном отличии источников информации повстанческих сил от источников информации, которыми пользуется враг. В то время как противник передвигается через зоны, население которых настроено к нему враждебно, где он встречает неприязнь крестьян, предпочитающих не вступать в разговоры с противником, партизаны, народные защитники, находят в каждом доме друга, а порой и родных. Таким образом центральное командование партизанской армии систематически получает через своих связных нужную информацию.

Когда противник появляется на контролируемой партизанами территории, где их поддерживают все крестьяне, обстановка осложняется. Одни крестьяне — а таких большинство — пытаются уйти с народной армией, бросая на произвол судьбы свой дом и своих детей; другие уходят всей семьей, а третьи остаются, выжидая, чем кончатся события. Самое серьезное осложнение, которое может вызвать вторжение противника на партизанскую территорию, состоит в том, что значительное число семей попадает в опасное, а зачастую и отчаянное положение. Им всем оказывается максимальная поддержка и помощь, в которой они так нуждаются, попав в суровую обстановку районов, расположенных вдали от родных мест.

Конечно, репрессии, проводимые врагом, не везде одинаковы по своей силе. Враг будет прибегать к самым различным формам произвола, но в целом методы этих репрессий одни и те же. В некоторых местах уход к партизанам жителя, покинувшего свою семью, остается без последствий, в других местах уже одно это дает повод сжечь или конфисковать имущество патриота, в третьих местах его уход приводит к гибели всех членов его семьи.

Вполне понятно, что крестьян, чьи интересы будут ущемлены действиями врага, надо должным образом организовать в соответствии с условиями партизанской войны, которые сложились в том или ином районе или стране в целом.

Разумеется, нужно подготовиться, чтобы изгнать врага с оккупированной им территории. При этом наносятся удары по его складам и базам снабжения, полностью нарушается связь. Одновременно небольшие партизанские группы сводят на нет попытки противника наладить свое снабжение, вынуждая его выделять для этой цели много людей.

При ведении боевых действий на любой местности исключительное значение приобретает правильное использование резервов. Ими партизанская армия в силу своих особенностей располагает довольно редко, потому что она всегда наносит удары там, где все без исключения партизаны выполняют какую-то определенную задачу. И несмотря на это, отряд должен выделить группу партизан, способных принять на себя внезапный налет противника, отбить контратаку или в определенный момент уточнить обстановку.

В соответствии с организацией партизанского отряда и особенностями обстановки на данный момент эти задачи может выполнять команда «особого назначения», которая всегда направляется на наиболее опасные участки. Ее можно назвать «командой смертников» или как-нибудь иначе, но в любом случае ее назначение вытекает из ранее приведенного названия. Эта «команда смертников», находясь в местах, где решается исход боя, должна совершать внезапные атаки на авангард, оборонять наиболее уязвимые и опасные места, наконец, она действует там, где противник намерен сломить оборону. В такую команду принимают только добровольцев. И состоять в ней — дело чести каждого партизана. Со временем эта команда станет наиболее популярным и важным подразделением партизанского отряда, а боец, которому посчастливилось к ней принадлежать, будет вызывать восхищение и уважение всех своих товарищей…

Правильная организация снабжения — важная задача партизанского отряда. Поскольку жизнь партизан протекает в полевых условиях, то для поддержания своего существования им приходится пользоваться тем, что дает земля. Плодами земли пользуются и крестьяне, которые их выращивают. Об этом партизанам забывать не следует. В трудных условиях партизанской борьбы, особенно в самом начале, нельзя расходовать силы на самоснабжение, не говоря уже о том, что добытые таким образом продукты могут быть легко обнаружены и уничтожены неприятелем, поскольку речь идет о территории, уязвимой для действий карательных войск. Первое время снабжение осуществляется за счет данной местности.

С расширением возможностей партизан они осуществляют свое снабжение и за счет районов, находящихся за пределами зоны боевых действий. В первое время партизан снабжают продуктами крестьяне, на этом этапе их также закупают. Как бы то ни было, ни в коем случае не рекомендуется создавать определенной системы снабжения, поскольку для этого пока еще нет территории. Система снабжения (линии снабжения) и продовольственные склады появляются лишь в процессе развития партизанского движения.

Прежде всего отряду надлежит завоевать полное доверие местного населения. Это достигается внимательным отношением к проблемам местных жителей и всесторонней помощью им, агитационной работой, последовательной защитой их интересов и суровым наказанием тех, кто, воспользовавшись трудностями момента, стал притеснять соседей, сгонять крестьян с их земли, захватывать их урожай, устанавливать в данной зоне ростовщические порядки и т. д. В отношении местного населения партизаны проводят довольно гибкую линию. С людьми, чьи симпатии на стороне партизан, надо лишь укреплять дружбу и сотрудничество; что же касается тех, кто открыто выступает против партизан, сеет вражду или шпионит в пользу неприятельской армии, то их надо карать со всей строгостью.

Мало-помалу обстановка в районе становится более устойчивой, способствующей проведению мероприятий по снабжению. При этом всегда необходимо соблюдать основной принцип: платить сполна за все то, что приобретается у дружелюбно настроенного населения. Это могут быть сельскохозяйственные продукты или имеющиеся в местных лавках предметы первой необходимости. Нередко крестьяне приносят все это партизанам в виде подарков. В других случаях у крестьян для этого нет материальной возможности. Иногда в силу необходимости военного времени партизанам приходится нападать на склады и магазины с целью захвата продуктов питания и предметов первой необходимости. Это предпринимается тогда, когда у партизан нет денег. Но при этом торговцу всегда выдается расписка, вексель или другой документ о получении товаров в долг, например, упомянутые нами «боны надежды». По этим распискам торговцы в будущем смогут вернуть свой долг. К этой мере лучше всего прибегать, имея дело с теми, кто находится за пределами освобожденной территории. В этих случаях нужно по возможности быстрее оплачивать или погашать часть долга…

С созданием органов, ведающих обеспечением крестьянского населения всем необходимым, крестьяне сдают туда свою сельскохозяйственную продукцию, получая в обмен на нее предметы первое необходимости. Таким образом, этот орган выступает в роли посредника между партизанами и крестьянами. С улучшением условий можно перейти к установлению налогов. Они должны быть минимально обременительными, особенно для мелкого производителя. Большое внимание нужно обратить на отношения между классом крестьян и партизанской армией, которая является порождением этого класса.

В одних случаях налоги могут взиматься деньгами, в других — частью урожая, идущей на снабжение армии. Так как мясо — это важнейший продукт питания, необходимо обеспечить его заготовку и хранение. У партизан может не оказаться надежной зоны, в которой они могли бы обеспечить себя всеми необходимыми продуктами сельского хозяйства: мясом, яйцами, салом, молоком. Тогда организуются фермы, на которых будут работать крестьяне, на первый взгляд не связанные с партизанами. На эти фермы доставляются домашние животные, купленные или конфискованные у крупных помещиков. В зонах латифундий обычно держат скот в огромных количествах. Он идет на убой, мясо засаливается и хранится таким образом, чтобы оно могло быть пригодно для потребления в течение длительного времени.

Это позволяет наладить производство кожи, что в свою очередь дает возможность создать примитивную кожевенную промышленность, дающую сырье для изготовления обуви — одного из важнейших видов вещевого довольствия.

Основными продуктами — хотя это во многом зависит от характера зоны — являются: мясо, соль, крупы, некоторые овощи, картофель и зерно. Основные продукты — это те, которые производятся крестьянами. При всем этом необходимо наладить снабжение и некоторыми видами жиров, будь то животное или растительное масло, которые являются необходимым дополнением к вышеуказанным продуктам…

Представьте себе сельскохозяйственные районы, производящие не все основные продукты. При блокаде такой зоны противником ее население не сможет долго продержаться. Чтобы предупредить столь нежелательные последствия, крестьяне и вообще все местное население должны принять необходимые меры. Жители данной зоны должны располагать минимальным запасом продовольствия, чтобы просуществовать по крайней мере в самые трудные периоды борьбы. Нужно быстро пополнять запас непортящихся продуктов, как, например, зерновых, которые выдерживают длительное хранение. К ним же можно отнести муку, крупу, соль, сахар, консервы всех видов.

Наступит такой момент, когда продовольственная проблема для войск, находящихся в данной зоне, будет решена. Но они будут испытывать теперь нужду в другом, например, в коже для изготовления обуви, в тканях для одежды, в бумаге, типографии или ротаторе для выпуска газет, чернилах и т. д.

По мере того как зона, занимаемая партизанскими отрядами, будет расширяться, а сама партизанская организация становиться все более совершенной, возрастет спрос на предметы, обычно доставляемые из других районов. Чтобы удовлетворить этот спрос в нужных размерах, необходимо обеспечить безотказную работу системы снабжения. Это достигается с помощью дружественно настроенных крестьян. Система снабжения должна быть двусторонней, то есть охватывать и партизанский фронт и города. Беря свое начало в партизанских зонах, линии снабжения пересекают всю территорию и обеспечивают тем самым транспортировку материалов. Постепенно крестьяне привыкают к опасности (небольшими группами они могут творить чудеса) и, не подвергаясь большому риску, доставляют, если это необходимо, материалы в указанное место. Эти передвижения можно осуществлять ночью, используя вьючных животных, а если позволяет рельеф данной зоны — автомашины. Таким путем можно наладить очень хорошее снабжение. Отметим, что подобная система снабжения характерна для районов, расположенных в непосредственной близости от места партизанских действий.

Нужно организовать также систему снабжения (линии снабжения), которая охватывала бы дальние районы. Люди, обслуживающие линии этой системы снабжения, должны иметь деньги для закупки продовольствия, а также некоторого снаряжения, которое невозможно приобрести в селениях и провинциальных городах. Функционирование этой системы материально поддерживается населением, дружелюбно настроенным к партизанам, в связи с чем выпускаются подпольные боны. Над лицами, имеющими дело с денежными средствами, осуществляется строгий контроль. Необходимо со всей строгостью спрашивать с тех, кто забыл о своей большой моральной ответственности, необходимой в этом случае. За покупки можно платить наличными деньгами и так называемыми «бонами надежды», если партизанские войска, выйдя со своей основной базы, проникают в новую зону. Оказавшись там, партизаны приобретают товар у местных торговцев. Расчеты с ними производятся деньгами или посредством выдачи расписок. Все зависит от желания самих торговцев и финансовых возможностей партизан.

На всех этих линиях снабжения, которые проходят через сельскую местность, необходимо иметь ряд домов, конечных пунктов или дорожных станций, где можно укрыться днем, чтобы продолжать путь ночью. Об этих домах должны знать только люди, непосредственно ответственные за снабжение, а о пути следования полагается знать лишь ограниченному числу жителей, пользующихся высоким доверием партизанской организации.

Перевозка грузов в большинстве случаев осуществляется на мулах. Мул обладает большой силой, не знает усталости и способен передвигаться в самых труднодоступных зонах, может перевозить на себе более ста килограммов, находиться в пути несколько дней. А если к тому же принять во внимание неприхотливость мула в пище, его следует признать незаменимым вьючным животным. Мулы должны быть хорошо подкованы, а их погонщиками должны быть люди, хорошо знающие этих животных и обеспечивающие тщательный уход за ними. Большие табуны этих животных принесут партизанам огромную пользу.

Но, несмотря на выносливость мула и его неприхотливость в пище, партизанам на труднопроходимых участках все же иногда приходится развьючивать его. Чтобы избежать этого, создается специальная группа по прокладыванию путей для этих животных.

Итак, если будут соблюдаться все эти условия, если будет обеспечена соответствующая организация и повстанческая армия будет поддерживать с крестьянами дружественные отношения, партизаны смогут рассчитывать на хорошо налаженное снабжение.

Значение этого вопроса велико для любого из двух фронтов повстанческого движения — как для внешнего, так и для внутреннего. Конечно, у них различные функции и особенности, но при всем это цели, которые в обоих. случаях преследуются, тождественны.

Например, и на внутреннем и на внешнем фронте производится сбор налогов, но условия при этом не одинаковы; то же самое можно сказать о пропаганде и снабжении. Опишем сначала деятельность внутреннего фронта.

Под термином «внутренний фронт» мы понимаем территорию, в большей или меньшей степени контролируемую освободительными силами. Под этим понятием подразумевается также местность, благоприятная для проведения боевых действий партизан, ибо в противном случае партизанское движение будет развиваться лишь в направлении расширения сферы их действий. Оно сможет охватывать все новые и новые места, но будет не в состоянии стабилизировать там свое положение, поскольку вся она контролируется противником.

На внутреннем фронте создается ряд административных органов для обеспечения его нормальной деятельности. Отметим, что, как правило, вопросами пропаганды занимается непосредственно сама армия, но ее можно вести и самостоятельно, разумеется не исключая при этом контроль армии над ней. Вопрос этот чрезвычайно важен, и потому мы остановимся на нем особо.

Работа среди гражданского населения предполагает сбор налогов, а также различные другие формы взаимоотношений партизан с крестьянами и рабочими, если таковые есть. Это вменяется в обязанность соответствующему органу.

Как мы уже говорили в предыдущей главе, налоги бывают различных видов: прямые или косвенные налоги, прямые пожертвования и конфискации. Все это занимает исключительно большое место в обеспечении партизанской армии.

Своими действиями повстанцы не должны доводить население зоны до состояния крайнего экономического упадка. Правда, косвенно они все же в какой-то мере будут повинны в этом, если район или зона окажется в кольце вражеской блокады. Этот момент неприятельская пропаганда неоднократно использует. Именно по этой причине не следует никому давать повода к прямым конфликтам. Нельзя, например, выносить постановлений, который бы мешали крестьянам какой-либо зоны освобожденной территории продавать свои продукты за пределами этой территории. Исключение составляют отдельные, вызванные временными обстоятельствами случаи, которые необходимо разъяснять крестьянам. Перед проведением партизанской армией того или иного мероприятия его цели разъясняет постоянный отдел пропаганды. Работники этого отдела устанавливают тесное сотрудничество с крестьянами, чьи дети, отцы, братья или какие-либо родственники находятся в рядах повстанческой армии и поэтому смотрят на нее как на свою родную армию.

Уяснив значение отношений с крестьянами, нужно создать такие организации, которые укрепляли бы эти отношения, которые находились бы не только в освобожденном районе, но и имели связи с прилегающими районами. Такие организации позволят проникнуть на территорию близлежащих районов и тем самым расширить партизанский фронт. В этих районах крестьяне будут сеять семена правды, пропагандировать ее всеми возможными средствами, рассказывать о жизни в другой зоне, о том, что там делается для защиты интересов крестьян, о высоких моральных и боевых качествах партизана — короче говоря, они будут создавать обстановку, благоприятную для повстанческой армии.

В свою очередь органы по работе среди крестьян должны наладить связь, которая позволит партизанской армии организовать должны образом уборку урожая и, если возникнет необходимость, продавать полученные сельскохозяйственные продукты на вражеской территории, прибегая к помощи более или менее лояльных, более или менее симпатизирующих партизанам посредников из крестьян, поскольку при всей приверженности этого торговца-посредника идеям революции, побуждающей его идти на любой риск, им движет также и стремление заработать, ради чего он тоже готов идти на любую опасность.

Говоря о снабжении, мы уже указывали на огромное значение службы строительства дорог. Когда партизанский отряд достигнет определенной стадии своего развития и будет уже располагать более или менее стабильными базами, с тем чтобы на них останавливаться, ему придется провести целый ряд дорог, начиная от вьючной тропы и кончая хорошей автодорогой. При этом исходят из организационной способности повстанческой армии и наступательной способности противника, который может разрушить эти дороги или, воспользовавшись ими, без труда добраться до расположения партизанских лагерей.

Обычное назначение таких дорог — обеспечить снабжение в местах, где эта задача не может быть решена иным способом. Их создают только тогда, кода есть уверенность в возможности удержать позиции в случае налета партизана. Исключение составляют дороги, делающие более удобным сообщение. Хотя они и не являются жизненно важными, но в то же время не представляют и опасности при строительстве.

Кроме того, можно создать другие виды связи. Одним из них, причем очень важным, мы считаем телефонную связь, которую можно легко наладить в горах, используя в качестве столбов деревья. Это дает и то преимущество, что подвешенный таким образом телефонный провод невидим для противника при наблюдении с воздуха. Предполагается также устанавливать телефонную связь в зонах, труднодоступных для противника.

Одним из жизненно важных учреждений партизанской армии, которые действуют на освобожденной территории, следует считать «аудиторию», то есть главный судебный и административный орган. Его возглавляет человек, знающий законы страны, по возможности знакомый с нуждами населения зоны, который мог бы подготовить ряд декретов и постановлений, с тем чтобы в зоне воцарились порядок и справедливость…

Кроме того, «аудитория» ведает всеми бухгалтерскими операциями одной или нескольких партизанских групп, их денежными средствами, вмешиваясь иногда в вопросы снабжения.

Сказанное нами — это лишь пожелания, основанные на жизненном опыте конкретного района со всеми присущими ему географическими и историческими особенностями. Следуя нашим советам, необходимо учитывать географические, исторические и социальные особенности данного района.

Кроме «аудитории», нужно обязательно предусмотреть организацию в зоне санитарной службы, в частности различных больниц, поликлиник, амбулаторий для оказания местному населению всесторонней медицинской помощи. Успех мероприятий в этой области определяется результатами партизанского движения на данном этапе. Больницы, как и вообще вся гражданская санитарная служба, функционируют, находясь в непосредственном контакте с повстанческой армией. Ими руководят офицеры и бойцы этой армии, перед которыми стоят две задачи: лечить население и пропагандировать меры по охране здоровья. Отметим, что решение проблемы борьбы с болезнями значительно ускорится, если сделать должный вывод из того, что местное население не соблюдает элементарных правил гигиены, а это еще более ухудшает его положение.

Большое значение имеют магазины и склады. Как только партизаны достигают какого-либо места, где начинается оседлая жизнь отряда, должны быть созданы склады. В них необходимо обеспечить хранение товаров и контроль за их распределением. Последнее является единственной формой предупреждения возможных злоупотреблений.

Если говорить о функциях внешнего фронта, то они различны и в количественном и в качественном отношении. Например, пропаганда в этом случае проводится в общенациональном масштабе. Ее назначение — рассказывать массам о победах партизан, призывать рабочих и крестьян на действенную борьбу, разъяснять массам значение одержанных побед. Взимание налогов ведется исключительно нелегальными методами с большими предосторожностями; при этом не может быть никаких прямых контактов между непосредственным сборщиком налогов и казначеем партизанского отряда. Для проведения этой работы вся территория должна быть разбита на зоны, которые, вместе взятые, составляли бы единое целое (зоны, провинции, города, деревни).

Во всех таких зонах следует иметь финансовые комиссии, которые бы ведали расходованием средств, полученных в результате сбора налогов. Ими могут быть боны, непосредственные пожертвования, а на более совершенной стадии развития партизанской борьбы следует практиковать обычные формы взимания налогов наличными деньгами, поскольку тогда предприниматели не смогут не считаться с силой повстанческой армии.

Снабжение должно подчиняться нуждам партизанских отрядов с соблюдением определенной системы. Иными словами, наиболее распространенные виды товаров добываются в близлежащих местах, а наиболее дефицитные — в крупных центрах. Чтобы такая система функционировала более продолжительное время, о ее существовании должен знать лишь узкий круг людей.

На внешнем фронте гражданская администрация организует акты саботажа, согласовывая этот вопрос с центральным командованием. В особых случаях, которые необходимо тщательно рассматривать, прибегают и к покушению на тех или иных лиц. Как правило, мы этого не одобряем и практикуем лишь тогда, когда необходимо уничтожить человека, который известен своими тягчайшими преступлениями против народа и сыграл немалую роль в проведении репрессий. Опыт нашей войны показал, что можно было бы избежать гибели многих наших замечательных товарищей, павших под пулями врага при выполнении малозначительных задач. Достигнутые результаты обошлись слишком дорогой ценой. К покушению и террору нельзя подходить опрометчиво. Гораздо полезней проводить работу среди населения, распространяя революционные идеи, повышая политическое сознание людей, с тем чтобы в определенный момент они, опираясь на вооруженные силы, смогли подняться на борьбу…

Такова схема гражданской администрации на самой партизанской территории и вне ее в обстановке развертывания народной борьбы. Эту схему, конечно, можно усовершенствовать. Повторяю, все мною сказанное основывается на опыте кубинской революции. В дальнейшем можно изменять и улучшать выдвинутые положения.

…Женщина может участвовать в самых тяжелых работах, идти в бой плечо к плечу с мужчиной и, вопреки утверждениям некоторых, морально не разлагает армию своим присутствием.

В суровой боевой жизни женщина — верная спутница партизана, которая делит с ним все трудности боевой жизни, внося в нее определенный домашний уют. Спору нет, она уступает мужчине в силе, но не в выносливости. Женщина-партизанка может выполнять всевозможные боевые задания, обычно поручаемые мужчине. В отдельные периоды борьбы на Кубе женщины сыграли выдающуюся роль.

Разумеется, женщин-партизанок в отряде немного. Когда уже достигнута консолидация внутреннего фронта и когда отпадает необходимость в слабых бойцах, женщинам можно поручать выполнение различных других заданий. Самое важное из них — это, пожалуй, поддержание связи между боевыми подразделениями, особенно с теми, которые находятся на неприятельской территории. Перевозка вещей, передача почты или денег, небольших, но имеющих огромную важность предметов — все это следует поручать женщинам, которые пользуются в партизанской армии абсолютным доверием. Женщины могут перевозить или переносить эти предметы, прибегая к всевозможным скрытым способам. Дело в том, что, какими бы жестокими ни были репрессии, с какой бы строгостью ни проводился обыск, с женщиной всегда обращаются мягче, чем с мужчиной, и потому она может доставить до места назначения донесение или с успехом выполнить какую-либо другую исключительно важную задачу.

Будучи простой посыльной, передавая донесение в устной или письменной форме, женщина всегда может выполнить свое задание с меньшей опасностью, чем мужчина. Вражеский солдат, зная, что партизаны всегда появляются внезапно, из страха перед ними жестоко обращается с каждым неизвестным, принимая его за партизана. А женщина вызывает у него меньше подозрений…

Но и в этот период женщины могут также заниматься тем, чем они занимались в мирное время. Для солдата, ведущего тяжелую партизанскую жизнь, приятно получить вкусно приготовленную пищу (во время войны одним из самых больших мучений является пресная, холодная и совершенно безвкусная пища). Женщина-повар всегда готовит вкуснее. Женщины с большим удовольствием выполняют различные домашние работы. К тому же следует иметь в виду, что к подобным работам партизаны относятся пренебрежительно и всегда стараются скорее отделаться от них и непосредственно выполнять боевые задания…

Важную роль играют женщины и в санитарной службе. Женщине — медицинской сестре или врачу свойственна мягкость в обращении, что так важно в моменты, когда раненому столь необходим уют, забота, когда он испытывает тяжкие страдания, когда он не может взять в руки оружие и находится перед лицом опасностей, подстерегающих его повсюду.

С созданием мелких партизанских предприятий женщина также может оказать свои услуги, особенно в изготовлении военного обмундирования, ибо шитье — это традиционное занятие женщин. Располагая простой швейной машинкой и несколькими выкройками, она сделает немало.

Женщина окажет услуги, заменив мужчину на всех других гражданских работах. Ей это следует поручать даже и тогда, когда не хватает бойцов, но это редкий случай в партизанской жизни.

Входящие в состав партизанского отряда мужчины и женщины должны пройти соответствующую подготовку, которая укрепила бы моральный дух армии. При соблюдении законов партизанской жизни людям, которые ничем себя не скомпрометировали, можно разрешать вступить в брак.

Партизану нередко приходится довольно трудно, когда он сталкивается лицом к лицу с критическими обстоятельствами. Это, в частности, относится и к тем случаям, когда он ранен или заболел. Поэтому роль врача в партизанском отряде велика. В ходе партизанской войны врач оказывает бойцам не только всестороннюю медицинскую помощь. Если необходимо, он борется за спасение их жизни. А если средства, которыми он располагает, оказываются недостаточными, он морально поддерживает пациента своим присутствием, старается по возможности облегчить его страдания. Он не покидает раненого до тех пор, пока тот не будет здоров.

Постановка работы в госпиталях определяется степенью развития партизанских отрядов. В зависимости от этого различается три основных типа организации госпиталей.

На первом этапе партизанского движения весьма распространены полевые госпитали. На этом этапе врач, если он имеется, на равных правах со своими товарищами участвует в жизни отряда. Собственно, это еще один боец, нередко выполняющий те же задачи, что и партизан. Как и все партизаны, он ходит в атаку, но наряду с этим он выполняет трудную и порой совершенно безнадежную задачу по спасению жизни раненого бойца при отсутствии необходимых условий. На этом этапе врач занимает далеко не последнее место в партизанской армии.

Хотелось бы отметить моральное значение присутствия врача в партизанском отряде. Бойцы нередко видят в нем истинного святого отца, несущего им утешение. На человека, который страдает, простая таблетка аспирина, поданная рукой друга, понимающего и разделяющего его страдания, оказывает тем большее действие. Врач, участвующий в первом периоде войны, должен быть человеком, верным революционным идеалам, ибо его «проповедь» легко усваивается партизанами.

При нормальном развитии партизанской войны наступает другой этап, который мы могли бы назвать «полуоседлым». На этом этапе имеются лагеря и стоянки, где партизаны останавливаются, а также дома надежных друзей, где они могут хранить различные вещи и даже оставлять раненых. На этом этапе с каждым разом наблюдается все более явная тенденция перейти к оседлому образу жизни. Теперь перед врачом стоит менее обременительная задача. Теперь в его вещевом мешке может находиться крайне необходимый в работе хирургический инструментарий, а также дополнительные средства и оборудование, которые хранятся в доме какой-либо дружелюбно настроенной семьи. Все это понадобится врачу для проведения операций в более спокойной обстановке. Уход за больными и ранеными можно поручить крестьянам, которые охотно займутся этим. Полуоседлое положение позволяет иметь большее количество лекарств, хранящихся в пригодных для этого местах. С этими лекарствами нужно обращаться как можно осторожнее. Если дело происходит на совершенно недоступной местности, можно создать стационарные и временные госпитали в крестьянских домах.

На третьем этапе, когда появляются целые районы, освобожденные от врага, может быть создана сеть госпиталей. В своем совершенном виде при данных условиях эта система может состоять из трех различных эшелонов. Так, на переднем крае необходим врач-боец, всеобщий любимец, непосредственно принимающий участие в боях. В этом случае вовсе не обязательно, чтобы он был высококвалифицированным специалистом. На переднем крае прежде всего необходимо облегчить страдания раненого или больного и оказать ему первую помощь. Настоящее же лечение начнется в госпиталях, расположенных в тылу. На переднем крае опытному хирургу недопустимо рисковать жизнью.

Если позволяют условия, санитары укладывают раненого на носилки и доставляют его на медпункт. При отсутствии санитаров эту работу выполняют товарищи партизана. Переносить раненых по неровной местности нужно бережно и осторожно, и для партизана это далеко не простая задача. При этом нельзя не учитывать и того обстоятельства, что для ее выполнения приходится отрывать немало бойцов от их основного дела.

В соответствии с особенностями местности раненого можно переносить различными способами. Отметим, что на удобной для партизанской борьбы горнолесистой местности удобнее всего передвигаться по одному. При таком передвижении наиболее рекомендуемым способом переноса раненых мы считаем перенос с помощью длинного шеста, используемого в качестве опоры. К шесту подвешивается гамак, в котором и находится раненый.

Такие импровизированные носилки несут два партизана — один впереди, другой сзади, а когда они устанут, носилки передаются другим товарищам.

Из медицинского пункта раненый поступает — вместе с его историей болезни — в госпиталь, где должны находиться хирурги и другие специалисты. В этом госпитале раненый подвергается более сложной операции, если врачи придут к выводу, что это необходимо для спасения его жизни или восстановления здоровья. Этот госпиталь находится во второй эшелоне партизанской армии.

В зоне третьего эшелона на освобожденной территории создаются хорошо оборудованные стационарные госпитали для исследования причин и особенностей болезни, которая может угрожать местному населению. Эти госпитали, соответствующие оседлому образу жизни партизан, являются не только лечебными учреждениями, но и проводят в данной местности в полном контакте с гражданским населением различные санитарно-гигиенические мероприятия.

В зависимости от возможностей гражданском администрации госпитали третьего эшелона могут располагать медицинским оборудованием, которое позволит установить точный диагноз, например, различными лабораториями и рентгеновским кабинетом.

У врача есть помощники. Это в основном молодые люди, имеющие призвание к медицине, необходимые медицинские познания и обладающие достаточной физической силой. У них нет оружия, поскольку оно не нужно медицинским работникам, а также потому, что оружия для всех не хватает. Этим помощникам поручается хранение и выдача лекарств, перенос носилок или гамака, и они же оказывают первую помощь раненому во время боя.

Необходимые лекарства можно получить при наличии связей с организациями санитарной службы, находящимися в тылу врага, а в некоторых случаях они могут доставляться даже Международным Красным Крестом. Однако на эту возможность рассчитывать не следует, особенно в первый период борьбы.

В трудных случаях необходимо организовать специальные группы, которые обеспечат быструю доставку необходимых медикаментов и будут снабжать ими госпитали и больницы. Кроме того, нужно поддерживать связь с врачами близлежащих районов, которые могли бы принять раненых, если партизанский отряд не располагает необходимыми средствами для их лечения.

В этот период войны деятельность врача может быть различна. В начале война врач принимает непосредственное участие в боевых действиях. По мере того как партизанское движение расширяется и создается ряд вспомогательных медицинских органов, врач переходит к выполнению своих прямых обязанностей. Огромную пользу партизанской армии приносят общие хирурги. Хорошо, если в отряде есть анестезиолог, тогда операции проводятся под газовым наркозом с применением ларгактиля или под пентоталнатриевым наркозом, который значительно проще. Наряду с общими хирургами необходимы также врачи-ортопеды, поскольку в ходе войны у партизан могут быть переломы, вызванные несчастными случаями или ранениями.

Что касается терапевта, то он связан в своей деятельности главным образом с крестьянами, поскольку в большинстве случаев определить болезнь партизан нетрудно и это под силу любому врачу. Гораздо труднее лечить болезни, связанные с недостаточным питанием.

В дальнейшем при наличии хорошо оборудованных госпиталей можно привлечь к работе даже лаборантов. Это дало бы возможность проводить работу в более полном объеме. Надо пригласить на работу врачей всех необходимых специальностей. Партизанская армия нуждается в самых различных медицинских работниках, особенно в хирургах и стоматологах. Поэтому надо пригласить на работу зубных врачей, попросив их взять с собой, если это возможно, более простой и легкий инструментарий, в том числе небольшие и легко переносимые бормашины, необходимые им для работы.

Саботаж — неоценимое оружие в руках народов, ведущих партизанскую борьбу. Организация саботажа — это гражданский подпольный аспект деятельности партизан, поскольку он проводится лишь за пределами территории, освобожденной партизанским революционной армией. Его непосредственно организует и проводит партизанский штаб, намечающий предприятия, коммуникации и другие объекты, на которых акты саботажа необходимо совершить в первую очередь.

Саботаж не имеет ничего общего с террором. Точно так же мы считаем совершенно различными вещами террор массовый и террор индивидуальный. Методы массового террора мы не одобряем, полагая, что это не дает желаемых результатов: подобные методы могут оттолкнуть народ от революционного движения и повлечь за собой неоправданную гибель бойцов. Индивидуальный террор допустим в исключительных случаях. К нему прибегают, когда хотят ликвидировать одного из главарей диктаторского режима. Нельзя рисковать жизнью опытных, отважных и смелых людей, поручая им ликвидацию незначительной личности. Это лишь приведет к уничтожению революционных элементов и усилит репрессии.

Различают два вида саботажа: саботаж, проводимый в общенациональном масштабе на определенных объектах, и саботаж в зоне военных действий.

Саботаж, проводимый в общенациональном масштабе, главным образом имеет своей целью разрушение коммуникаций. Это достигается различными способами. Заметим кстати, что уязвимы все коммуникации. Например, телеграфные и телефонные столбы легко можно подпилить ночью, когда они не охраняются; затем легким толчком валят один столб, который потащит за собой остальные. Это приведет к нарушению телефонно-телеграфной связи на огромном расстоянии.

Можно также разрушать мосты, взрывая их с помощью взрывчатки, а если ее нет, то металлические мосты, например, можно разрушить с помощью автогенной резки. При помощи автогенного аппарата подрезают главные прогоны висячего металлического моста и верхние балки, поддерживающие все сооружение. Затем проделывают такую же операцию на другом конце моста. После этого мост падает и разрушается. Таков наиболее эффективный способ уничтожения металлических мостов без динамита. Также должны быть разрушены железные дороги, различные магистрали, сточные трубы. Иногда, в зависимости от возможностей партизанского отряда, подрывают и железнодорожные составы.

В определенный момент также уничтожают жизненно важные промышленные предприятия каждого района, для чего используется необходимое оборудование. В этих случаях следует принимать во внимание значение выполняемой задачи для решения всей проблемы в целом, поскольку нельзя уничтожить источник, обеспечивающий занятость рабочей силы, без всякой необходимости. Это будет иметь своим следствием массовую безработицу и голод. Предприятия, принадлежащие ярым сторонникам господствующего режима, необходимо уничтожать, разъясняя рабочим значение этой меры. Не следует уничтожать предприятия в тех случаях, когда это приводит к серьезным социальным последствиям.

Еще раз подчеркиваем, что при проведении актов саботажа особое внимание уделяется средствам связи и путям сообщения, которые на непересеченной местности являются действенным оружием вражеской армии в ее борьбе с повстанцами. Поэтому надо постоянно подрывать железнодорожные мосты, разрушать дренажные сооружения, нарушать линии электропередач, перерезать телефонные провода, выводить из строя систему водоснабжения — короче говоря, нарушать нормальную жизнь населенного пункта.

Саботаж в зоне военных действий осуществляется в такой же форме, но с еще большей смелостью, усердием и последовательностью.

В этих случаях большую поддержку оказывают «летучие патрули» партизанской армии, которые проникают в данные районы и оказывают помощь членам гражданской организации в выполнении задания. В зоне боевых действий саботаж также направлен на разрушение коммуникаций, но проводится он более интенсивно. Кроме того, следует уничтожать заводы, фабрики и предприятия, производящие военную продукцию, необходимую врагу для ведения борьбы с народными силами…

Военная промышленность в рамках партизанской армии возникает как результат довольно высокой степени развития партизанского движения и, кроме того, указывает, что партизанский отряд действует в благоприятных географических условиях.

Когда появятся освобожденные зоны, а центры снабжения все еще будут находиться под строгим контролем противника, необходимо создать различные предприятия. Наиболее важными из них являются сапожная и шорная мастерские. В горно-лесистой местности, где много острых камней и колючих растений, партизанский отряд не может передвигаться без обуви. В таких условиях без обуви обходятся только местные жители, да и то не все. Остальные бойцы должны быть обуты. Сапожные мастерские возможны двух типов. В одной обувь ремонтируют, в другой изготовляют новую грубую обувь.

Эти мастерские должны располагать инструментом и оборудованием, необходимым для изготовления обуви. Это оборудование легко найти у местных ремесленников.

Не менее важны и шорные мастерские. В них будут изготовляться такие предметы, как, например, патронташи или вещевые мешки, которые могут быть сделаны из брезента или кожи и которые, хотя они и не являются жизненно необходимыми, все же способствуют удобству. Кроме того, у партизан появляется определенное чувство удовлетворения тем, что они сами могут обеспечить себя необходимыми предметами.

Большую роль в партизанском отряде играет ружейная мастерская. В ней выполняются такие работы, как несложный ремонт вышедших из строя частей, ремонт винтовок и другого оружия, имеющегося в отряде, а также изготовление некоторых типов самодельного боевого оружия и мин различных типов.

При достаточно благоприятных условиях в такой мастерской можно начать производство пороха. Если на освобожденной территории можно наладить изготовление взрывателей и взрывчатых веществ, то это дает великолепные результаты. Это очень важно, так как они идут на снаряжение мин, с помощью которых можно вывести из строя шоссейные дороги противника.

Есть и другие предприятия, также играющие немаловажную роль в жизни партизана. К ним относятся, например, кузница и жестяная мастерская. В кузнице изготовляются металлические части для упряжи мулов, а также подковы. В жестяной мастерской делают предметы из латуни, важнейшими из которых являются тарелки и особенно фляги. Наряду с жестяной мастерской могут быть созданы небольшие литейные мастерские. Переплавленный метал идет на изготовление гранат. Снабженные запалами, они в значительной мере пополняют вооружение партизанских отрядов.

Целесообразно создать ремонтно-строительную команду, которая будет выполнять различные функции. Солдаты ее называют «батарея обслуживания». Она может сравнительно быстро удовлетворить различные нужды партизан.

Вопросами организации связи и путей сообщения ведает определенный человек. Он будет иметь в своем распоряжении средства пропаганды и связи с внешним миром, в частности радио, телефон, пути сообщения и гражданскую администрацию, необходимую для успешного выполнения задач. Нужно помнить, что во время военных действий партизаны всегда могут подвергнуться нападению врага, а поэтому часто судьба многих людей зависит от своевременной связи.

Для удовлетворения нужд армии создаются табачные фабрики, сырье для которых покупается в некоторых районах и доставляется на освобожденную территорию, где и перерабатывается.

Важной отраслью является выделка кож. Кожевенные предприятия должны быть настолько простыми, чтобы их можно было создавать в любом месте, применяясь к обстановке, в которой находится партизанский отряд. Выделка кож требует некоторых сооружений из цемента и особенно много соли. Однако эта отрасль промышленности имеет большое значение, так как дает сырье для изготовления обуви.

Революционные идеи необходимо широко распространять в массах, используя различные формы пропаганды. Для этого следует провести большую организационную работу. Пропагандой должна быть охвачена вся территория страны. Она может быть двух видов. Она ведется за пределами партизанской зоны, то есть в общенациональном масштабе, а также на освобожденной территории. Для того чтобы вести пропаганду четко и слаженно, необходим единый направляющий орган.

За пределами освобожденной территории гражданские организации ведут пропаганду в общенациональном масштабе с помощью газет, листовок и прокламаций. Наиболее крупные газеты освещают общие вопросы жизни страны и правильно информируют общественность о действиях партизанских сил, всегда исходя из принципа достоверности сообщаемых материалов. Кроме таких изданий общего характера, нужно иметь и другие, освещающие более узкий круг вопросов и предназначенные для различных слоев населения. Газеты для крестьян будут доносить до масс вести об их товарищах, находящихся в освобожденных зонах, о тех, кто уже ощутил благоприятные результаты революции. Эти же газеты отразят стремление крестьянства. То же относится и к рабочей газете…

Возможно издание и различных других газет, а также их экстренные выпуски. На их страницах разъясняются задачи, стоящие перед жителями страны, которые хотя и не являются бойцами в партизанских отрядах, однако принимают участие в совершении актов саботажа, покушениях и т. д. В рамках все той же организации издаются специальные листки, рассчитанные на неприятельских солдат. Читая эти листки, солдаты узнают многое из того, что им раньше было неизвестно. Здесь же отметим большую пользу бюллетеней и прокламаций партизанского движения.

Наилучшие результаты приносит пропаганда, проводимая с территории партизанской зоны. Ее цель — разъяснять жителям зоны смысл повстанческого движения. Здесь возникает потребность в издании газеты как центрального органа партизанской армии, в прокламациях, бюллетенях, а также в радиопередачах.

В радиопередачах разъясняются задачи, стоящие перед повстанцами, меры противовоздушной обороны, обозначается местонахождение сил противника с указанием названий этих мест.

Пропаганда в общенациональном масштабе предусматривает издание газет обычного типа. Но в них могут приводиться многочисленные наиболее свежие и точные факты, эпизоды из боевой жизни, значительные другие новости, интересующие читателя. Сообщения из-за рубежа должны по возможности ограничиваться комментированием фактов, непосредственно связанных с освободительной борьбой.

Но самой действенной, лучше всего воспринимаемой населением, затрагивающей его разум и чувства пропагандой мы назвали бы устную, то есть пропаганду по радио. Радио — чрезвычайно важное средство. В моменты, когда подъем освободительной борьбы сильно ощущается каждым жителей района или страны, вдохновляющее, зажигающее слово еще более усиливает это чувство, доносит его до сердца будущего бойца. Радио объясняет, учит, воодушевляет, помогает различать друзей и врагов.

Однако радио должно подчиняться основному принципу народной пропаганды — достоверности передаваемой информации. Ложь, как бы красиво она ни звучала, всегда хуже самой скромной правды.

По радио передаются свежие сообщения о ходе боевых действий, о различных сражениях, о расстрелах людей и наряду с этим всевозможные поучительные материалы, иногда выступления руководителей революции — словом, все то, из чего гражданское население сможет извлечь для себя полезные уроки.

По нашему мнению, название газеты, представляющей собой центральный орган революционного движения, должно символизировать нечто великое и объединяющее; например, это может быть имя одного из национальных героев или что-нибудь подобное. Ее передовые статьи всегда объясняют цель партизанского вооруженного движения, воспитывают людей в патриотическом духе, повышают их политическую активность. В этой газете полагается вести разделы, вызывающие особый интерес читателя.

«Познай самого себя и своего противника, и ты сможешь провести сто битв без единого поражения», — этот китайский афоризм, стоящий хорошей библейской заповеди, вполне подходит для партизанской войны. Ничто так не способствует успеху боевых действий отрядов партизан, как достоверная информация. Последняя стихийно передается местными жителями, которые приходят, чтобы рассказать своей родной армии, своей защитнице о том, что происходит в том или ином месте.

Тем не менее служба разведки и информации должна быть хорошо организована. В нее входят различные виды почтового сообщения, посредством которого на повстанческой территории и за ее пределами осуществляется должная связь и доставка товаров. Партизанская разведка ведется непосредственно в зоне противника. Туда должны проникать мужчины и особенно женщины, завязывать знакомство с солдатами и постепенно выведывать всевозможные сведения. Служба информации и разведки должна также предупредить неожиданное столкновение партизан с противником.

Если эта служба хорошо организована и располагает способными агентами, безопасность партизанского лагеря будет обеспечена.

Как мы уже сказали, разведка проводится по всему переднему краю или охватывает передовые гарнизоны противника, находящиеся вблизи нейтральной полосы. Кроме того, партизанская разведка сил противника принимает больший размах по мере расширения партизанского движения и может своевременно обнаружить передислокацию крупных сил противника в его тылу. Собственно говоря, все жители районов, захваченных или контролируемых партизанами, являются их агентами.

И все же вполне уместно подобрать для этого специальных людей, потому что нельзя слишком верить на слово крестьянину, склонному к преувеличению и неспособному коротко и ясно объяснить обстановку. Если удастся организовать добровольные формы народного сотрудничества, из аппарата, занимающегося разведкой и сбором информации, можно создать не только важный вспомогательный орган, но также и орган контрпропаганды, который будет распространять среди вражеских солдат упадочнические слухи, вселять в них страх и неуверенность в собственных силах. Рассматриваемая служба предельно использует такое основное тактическое средство, как подвижность. Точно разведав объект намечаемой атаки противника, нетрудно избежать ее или, наоборот, атаковать противника с самой неожиданной стороны.

Военное обучение солдата — это сама жизнь партизанского отряда. Насколько трудно научить бойцов владеть оружием, известно каждому командиру.

Командир и бойцы живут под одной крышей. Бойцы должны перенять у командира некоторый опыт по владению оружием, умению ориентироваться, обращению с гражданским населением, ведению боя и т. д. Но драгоценное время, имеющееся в распоряжении партизанского отряда, не может расходоваться лишь на проведение повседневной боевой подготовки. Это происходит лишь тогда, когда имеется освобожденная территория значительных размеров и требуется пополнение. В этом случае создаются школы новобранцев.

Эти школы выполняют в данный момент важнейшую задачу — готовят нового солдата, который вступает в ряды партизанской армии, еще не пройдя сквозь горнило боевой партизанской жизни. Лишь испытав все трудности этой жизни, он сможет вступить в ряды нашей армии — армии-невидимки и стать ее настоящим бойцом.

Новобранцы должны пройти курс физической подготовки, которая в основном состоит из упражнений двух типов: а) гимнастики, позволяющей приобрести навыки, необходимые при проведении диверсионных операций, совершении налетов и при отступлении; б) длительных изнурительных маршей, которые закаляют новичка и укрепляют его стойкость. Новобранцы должны приучаться вести жизнь преимущественно под открытым небом, переносить любую непогоду — одним словом, жить в условиях, близких к условиям жизни в партизанском отряде.

Новобранцы сами заботятся об обеспечении школы всем необходимым. Для этого школа должна располагать крупным рогатым скотом, фермами, огородами и фруктовыми садами. Благодаря этому школа не будет обузой для партизанской армии…

В зависимости от возможностей школа должна иметь свой медицинский пункт, врача или санитара.

Стрелковая подготовка — основной предмет в школе новобранцев. Партизан должен уметь хорошо стрелять, расходуя при этом наименьшее количество боеприпасов. Занятия по стрелковой подготовке начинаются с обучения прицеливанию из стрелкового оружия. Для этого применяется простое приспособление из четырех шестов, на котором неподвижно закрепляется винтовка. Это приспособление устанавливается в нескольких метрах от неподвижного экрана. К экрану назначается другой новобранец, который держит в руках мишень. Для нанесения контрольной точки на экране следует приказать новобранцу с мишенью приложить ее к экрану, а самому навести оружие в цель. При этом оружие остается неподвижным, а перемещается только мишень. Наводка производится три раза, причем каждый раз мишень сбивается. Если после трех прицеливаний точки на экране совпадут, то результат признается отличным (рис. 5).

Рис. 5. Обучение стрельбе

Когда позволяют возможности, приступают к практической стрельбе из часто используемого при этом ружья калибра 22 миллиметра. В особо важных случаях — при наличии резерва боеприпасов или когда крайне необходимо подготовить некоторых новобранцев — стрельба ведется из винтовок боевыми патронами.

Одним из важнейших предметов в школе новобранцев является местная противовоздушная оборона. Мы считаем этот предмет основным. Однажды наша школа была обнаружена с воздуха, и затем ее ежедневно подвергали бомбардировке один-два раза в день. Поведение новобранцев во время этих непрерывных бомбардировок позволяло судить о способности этих юношей стать превосходными солдатами будущих сражений…

Как мы уже видели, в состав армии партизанского типа, независимо от зоны ее действия, входит также так называемая гражданская организация, которая, хотя и не принимает непосредственного участия в боевых сражениях, оказывает армии огромную помощь. Вся деятельность этой организации тесно связана с партизанской армией. Она всемерно поддерживает эту армию, поскольку именно ее вооруженная борьба является решающим фактором в достижении победы.

Военная организация строится на принципе подчинения командующему, а в условиях Кубы — главнокомандующему, который в свою очередь назначает командующих районов или зон. Последние осуществляют свои полномочия на данной территории, назначают командиров партизанских групп и нижестоящих командиров.

Главнокомандующему подчинены командующие военных зон, которым подчинены командиры партизанских групп, а тем в свою очередь — командиры партизанских отрядов, численность которых бывает различной в зависимости от обстановки. За майором — командиром группы — следует капитан, а за ним, согласно нашей партизанской градации, — лейтенант, самое низшее офицерское звание; за лейтенантом — солдат.

Это не схема, которой нужно обязательно придерживаться, это лишь рассказ о том, как нам удалось добиться победы над хорошо организованной и вооруженной армией. Это никоим образом не является назиданием другим. Мы просто хотели показать, как развертывались события, как могут быть организованы вооруженные силы. В конечном счете воинские звания не имеют большого значения. Необходимо помнить, что воинские звания должны соответствовать заслугам человека; не следует присваивать такое звание человеку, поведение которого не отвечает общепринятым принципам морали и справедливости, человеку, который не прошел через горнило самопожертвования и борьбы.

Приведенная нами схема относится к сложившейся армии, способной проводить серьезные боевые операции, а не к зарождающемуся партизанскому отряду, где командир, имея под началом небольшую группу людей, носит такое звание, какое он сам себе выбрал.

Остановимся теперь на одном из самых важных средств военной организации — на дисциплинарном взыскании. Подчеркнем еще раз, что дисциплина — это основа основ деятельности партизанских отрядов; она должна быть продиктована разумом, вытекать из внутреннего убеждения. Именно на внутреннем убеждении и разуме зиждется высокая дисциплинированность подлинного революционера. В случае нарушения дисциплины следует накладывать взыскание независимо от служебного положения виновного. Наказывать надо со всей строгостью, чтобы виновный это почувствовал.

Все это важно потому, что на партизана и солдата регулярной армии наказание действует по-разному. Например, десять суток ареста с содержанием на гауптвахте в партизанских условиях — это всего лишь превосходный отдых, чего партизан не может себе позволить в другое время. На гауптвахте партизан ничего не делает: не работает, не несет караульной службы, не занимается строевой подготовкой, а только ест, спит, читает и т. д. Стало быть, такое наказание, как арест, в условиях партизанской жизни теряет всякий смысл, и поэтому применять его не рекомендуется.

В ряде случаев лишение партизана права носить оружие может дать желаемые результаты и явится для него настоящим наказанием. Таким оно будет для людей с высокими нравственными и боевыми качествами и большим самолюбием. К ним такое наказание вполне применимо…

Если говорить о партизанах, которые находились под моим командованием, то я применял к ним следующие взыскания: простой арест, при котором арестованный лишался сахара или сигарет, и строгий арест, при котором арестованного оставляли без пищи.

Это давало замечательные результаты, хотя само по себе такое наказание является необычайно тяжким, и мы позволим себе рекомендовать его лишь при особых обстоятельствах.

(Источник: По книге Э.Ч. Гевара «Партизанская война». — М., 1959, с сокращениями)

Переход линии фронта в тыл врага требует тщательной подготовки. Связь с командованием частей Красной Армии — одно из основных условий успешности такого перехода.

Неустанно следи за врагом, проводи систематическую разведку. Собирай сведения о противнике, о расположении его сил, где находятся стыки его подразделений, какова огневая система, заграждения и т. п.

Изучай также район, где предстоит действовать твоему отряду. Изучение карты и опрос жителей данного района дают возможность хорошо ориентироваться даже в совсем незнакомой местности. Обрати внимание, где находятся лесные массивы, открытые и пересеченные места, населенные пункты, овраги, реки, мосты. Хорошо подобрать надежных проводников, знающих эту местность и имеющих связи среди населения района. Все это позволит выбрать наиболее подходящий участок для перехода фронта.

Переход надо совершать незаметно для противника. Проверь перед выступлением исправность своего оружия и снаряжения. Подгони его так, чтобы все сидело прочно, было надежно уложено, чтобы ничто не болталось, не звякало, не бряцало, не блестело.

Для сохранения военной тайны не бери с собой своих документов, личной переписки, фотографий.

Наиболее благоприятная погода для перехода фронта — туман, дождь, сильный ветер в нашу сторону, снегопад, вьюга. Темная ночь — лучшее время.

При переходе фронта партизаны должны избегать столкновений с вражескими войсковыми частями. Не задерживайся без крайней необходимости, преодолевай всю тактическую глубину фронта одним броском. Стремись возможно быстрее сосредоточиться в районе намечаемых действий и открыть внезапную партизанскую борьбу в тылу врага.

Если имеются участки, не занятые противником, группа партизан сравнительно легко может пройти в тыл врага, двигаясь под покровом темноты с разведкой и мерами охранения.

Но часто обстановка бывает более трудной. Тогда группа партизан просачивается переползанием от одного укрытия к другому. В это время на фланги высылаются отдельные бойцы, которые должны отвлекать внимание врага от действительного направления движения всей группы.

Если фронт очень сильно насыщен войсками противника, то отряд партизан просачивается мелкими группами или даже отдельными бойцами. В этих случаях важно установить точное место сбора за линией фронта.

Переходя линию фронта, партизаны могут натолкнуться на вражеские огневые точки, расположенные в глубине, на резервы противника, патрули, охрану. Заранее подготовь себя к таким встречам, будь все время настороже и в боевой готовности. Разведка и охранение предостерегут тебя от неожиданности.

Соблюдай все меры скрытности: не кашляй, не веди разговоров с товарищами, не кури. Ступай осторожно и легко. Избегай движения по дорогам. Ими пользуется противник, по ним ходят его дозоры и патрули. Враг минирует дороги и тропинки, располагает на них засады. Двигаясь по азимуту или с помощью проводников, не забывай ориентироваться в ночное время также и по слуху. Старайся под прикрытием темноты пройти места, наиболее насыщенные вражескими войсками, а с рассветом укройся в скрытом и безопасном месте.

В лесу остерегайся выходить на поляны, дороги и просеки. Обращай внимание на отдельные дома, их нужно прежде всего разведать. Убедившись в отсутствии противника, быстро иди дальше.

Имей в виду, что можешь неожиданно натолкнуться на засаду фашистских автоматчиков. Они укрываются в складках местности, в воронках и домах, на деревьях в лесу. Автоматчики могут пропустить мимо себя группу партизан и потом с тыла открыть интенсивный огонь, стараясь посеять панику. Помни: огонь фашистских автоматчиков больше действуют морально. Потери, которые несут от него войска, незначительны. При внезапном столкновении с засадой группа партизан должна залечь. Заранее назначенные истребители — охотники за фашистскими автоматчиками — уничтожают их. Когда фашистский автоматчик ведет огонь, истребители засекают направление стрельбы и резким броском сближаются с врагом, постепенно окружая его. Если стрельба фашистского автоматчика прекратилась, значит он выискивает цель. В это время надо залечь, замаскироваться. А когда он вновь откроет стрельбу, продолжай приближаться к нему.

Во всех случаях при внезапном столкновении с противником старайся выявить его силы. А затем либо принимай бой, чтобы истребить врага, либо быстро отойди, изменив направление движения. И только оторвавшись от противника, возьми прежнее направление к намеченной цели.

Встретив по дороге в тыл врага кого-нибудь из местных жителей, прими меры предосторожности. Если такой человек встречен разведывательным дозором партизан и еще не успел заметить основное ядро отряда, его следует немедленно увести в сторону, чтобы он не мог рассмотреть всех партизан, определить их численность и направление движения. Выждав, пока ядро партизан пройдет незамеченным, дозор после опроса отпускает задержанного.

Если встречному удалось заметить непосредственно самое ядро партизанского отряда, его следует задержать. Задержанный подвергается обыску и допросу: не принадлежит ли он к фашистской полиции или местной администрации, которую насаждают гитлеровцы в захваченных районах. У него же надо стремиться получить и сведения о противнике. Отряд, чтобы скрыть истинное направление своего движения, сворачивает в сторону. Вместе с отрядом следует и задержанный на протяжении нескольких километров. Затем задержанный оставляется на месте под охраной не менее двух партизан, пока отряд не скроется из поля зрения и не уйдет на достаточно далекое расстояние. После этого задержанного можно отпустить. А отряд, вновь изменив направление движения, следует в указанное ему место.

При обратном переходе через линию фронта из тыла врага в расположение частей Красной Армии соблюдай те же правила. Не забудь о тщательной разведке. Изучи хорошо маршрут и участок перехода. Дай знать части Красной Армии о предстоящем переходе. Лучше всего сосредоточиться сначала в одном из скрытых мест за 10–12 километров от линии фронта, то есть за пределами расположения боевых порядков противника. Здесь партизанам надо отдохнуть и приготовиться к переходу, а затем сделать отсюда последний бросок к своим.

Переходя линию фронта из тыла врага, не забывай о разведке в интересах Красной Армии. Помни: ты приносишь самые свежие сведения о противнике.

Партизаны располагаются на месте, чтобы восстановить силы после тяжелых переходов и боевых операций, оказать необходимую помощь раненым и больным товарищам.

Лучшее и надежное убежище во всякое время года — большой лес. Здесь удобнее всего можно устроить замаскированные землянки и шалаши. Фашисты избегают ходить в лес.

Свою базу партизаны должны тщательно замаскировать. Маскировать необходимо не только место расположения, но и следы, которые (особенно в зимний период) могут выдать отряд. Применяй основные способы маскировки следов:

1) старайся выходить из лесу и входить в него во время дождя (снегопада), когда след будет смыт (засыпан);

2) старайся ходить по твердой и каменистой почве, где следы почти не остаются;

3) ходи строго по следу товарища.

Для изготовления пищи и сушки одежды и обуви необходим будет костер.

Особенно надежно должно быть организовано охранение отдыхающего отряда. Партизанские дозоры удаляются на такое расстояние, чтобы предохранить основные силы от внезапного нападения противника. Здесь все зависит от рельефа местности и других условий. Шаблона в этом допускать нельзя. На сильно пересеченной местности с густой растительностью может потребоваться не одна, а две и более линии охранения.

При расположении в лесу, кроме непосредственного охранения, следует высылать еще отдельных наблюдателей на опушки леса и в те стороны, откуда наиболее вероятно появление врага. Днем такие наблюдатели залезают на деревья с хорошим обзором.

Необходимо выработать условные сигналы, предупреждающие отряд о появлении противника, его численности и направления движения. Передача сигналов должна быть надежной и быстрой.

Располагаясь в землянках, необходимо устраивать в них не менее двух выходов в разных направлениях. Если позволяет время, землянки следует соединить между собой подземными ходами сообщения. Вблизи землянок надо устроить окопы с перекрытиями, а на подступах к лагерю — простейшие препятствия против вражеской пехоты и танков. Основные подступы надо еще и минировать. Фашисты не только подорвутся на минах, но и самый взрыв будет служить сигналом для партизан.

Как правило, партизаны должны избегать расположения в населенных пунктах. Располагаться в населенном пункте можно только в тех районах, где нет поблизости вражеских войск и где они не могут в кратчайшее время появиться. Во всех случаях это можно делать только после тщательной разведки.

Необходимо выставлять усиленное охранение как в самом пункте, так и на подступах к нему. Надо выставлять часовых у домов, патрули, наблюдателей. Местных жителей не следует выпускать из населенного пункта, а всех вновь прибывающих надо задерживать и направлять к командованию отряда. На случай внезапного нападения противника надо подготовить занимаемый пункт к обороне. Намечаются также условные сигналы, места сбора по тревоге, пути отхода и т. д. Выделяется дежурное подразделение. Необходимо возможно чаще проверять бдительность службы охранения.

Располагаясь на отдых в любом месте, держи всегда оружие при себе в полной боевой готовности.

Покидая место отдыха или привала, очисти его от следов пребывания партизан. Не отставляй после себя никаких заметных примет.

Каждый партизан должен искать противника, чтобы уничтожить его. Истребляя фашистов, разрушай и дезорганизуй их тыл, питающий гитлеровцев. Знай те объекты в тылу врага, уничтожение или разрушение которых принесет ему наибольший ущерб и ослабит его силы:

а) Коммуникации противника: железные, шоссейные, грунтовые и проселочные дороги, по которым совершаются движение и перевозки вражеской живой силы и военных грузов; дорожные мосты; железнодорожные сооружения — водокачки, стрелки, станции, депо, поворотные круги, средства сигнализации, заправочные колонки для автомашин на шоссейных дорогах.

б) Средства связи: телеграфные и телефонные линии и станции, радиостанции и радиоустановки, посыльных с военной корреспонденцией.

в) Транспортные средства: автомашины, цистерны, тракторы, прицепы, тягачи, паровозы, вагоны, самолеты и колесный транспорт.

г) Аэродромы: посадочные площадки, ангары для самолетов, склады с горючим и боеприпасами.

д) Артиллерийские парки: отдельные орудия, снаряды, склады пороховых зарядов, а также другие виды вооружения — винтовки, пулеметы, минометы. Из оружия уничтожай только то, что не можешь унести с собой, зарыть или спрятать.

е) Склады: оружия, боеприпасов, горючего, продовольствия, фуража, обмундирования, снаряжения.

ж) Мастерские и предприятия, используемые противником для ремонта боевой техники. Ищи и уничтожай также все средства химического нападения фашистов — химические склады, бочки, бидоны и баллоны с ОВ, химические артснаряды, авиабомбы и мины, различный транспорт, перевозящий отравляющие вещества.

Успех всякой операции в тылу врага зависит прежде всего от тщательной подготовки к ней партизан. Даже когда нет поблизости противника, приготовься на случай внезапного столкновения с ним. Веди непрерывную и тщательную разведку того объекта, на который собираешься нападать. Разведка даст тебе возможность определить наиболее уязвимое место этого объекта, необходимые силы и средства для его уничтожения, состав фашистской охраны, наиболее удобные и скрытые подступы к объекту.

Готовясь к операции, ты должен знать:

а) Какую жизненную часть объекта надо уничтожить в первую очередь и каким способом — огневым нападением, подрыванием или поджогом. В зависимости от этого подготовь необходимые средства.

б) В какое время надо произвести нападение — днем, ночью, на рассвете.

в) Сигналы для начала и окончания налета на вражеский объект.

г) Пути отхода и пункт сбора после операции. Внезапность действий — главное условие партизанского налета на вражеский объект. Вся подготовка к операции должна проходить в строжайшей тайне. Соблюдай все правила скрытности и маскировки. Перед самым налетом прерви связь между вражеским объектом и близлежащими населенными пунктами и фашистскими гарнизонами.

Если на уничтожение объекта направлена значительная группа партизан, то действовать можно примерно так. Основные силы партизан внезапным нападением снимают часовых и принимают на себя бой; это будет группа нападения и прикрытия. Под ее защитой партизаны-подрывники уничтожают технический объект путем взрыва или поджога. Кроме того, партизанский резерв обеспечивает боевую работу обеих групп от неожиданного нападения свежих сил противника, которые могут подойти. Резерв прикрывает и отход всей группы после операции.

При действиях партизан мелкими группами (3–4 человека) завязывать бой не следует. В этом случае партизаны проникают бесшумно и незаметно к самому объекту. Один-два партизана подготавливают и производят уничтожение объекта. А в это время остальные товарищи охраняют и прикрывают их от внезапного нападения врага. После уничтожения объекта все быстро отходят.

Совершая налет, действуй решительно, напористо и быстро. Поставленную задачу выполняй полностью.

Помни, что противник обычно заранее подготавливает данные для стрельбы из соседних пунктов по тем объектам, на которые наиболее возможно нападение партизан. Поэтому нельзя допускать скопления в одном месте значительных групп партизан без крайней к тому необходимости. Можно попасть сразу под артиллерийский, минометный или пулеметный огонь.

Резерв, прикрывающий отход партизан после операции, должен иметь достаточно автоматического оружия, чтобы задержать огнем пытающегося преследовать противника. Хорошо также иметь мины, чтобы разбрасывать их по пути отхода. Это заставит фашистов замедлить темп преследования и даст возможность основным силам партизан оторваться и уйти к месту своего расположения. Старайся отходить окольными путями.

Вызывай крушение вражеских поездов, уничтожай всю живую силу фашистов, все грузы, сжигай транспортные средства. Наиболее выгодно устроить крушение поезда в глубокой выемке, при движении состава под уклон. Сошедший с пути паровоз быстро упрется в крутость выемки, а вагоны будут наседать друг на друга, создавая большую пробку. Подвижной состав гибнет, и движение поездов по этой линии будет прервано, пока врагу не удастся растащить сгрудившиеся обломки дерева и металла. Крушение состава с цистернами горючего обычно сопровождается еще и пожаром.

В глубокой выемке выгодно также производить и огневое нападение партизан. Фашисты не смогут быстро разбежаться в стороны. Их легко уничтожить огнем автоматов и пулеметов с верха откосов выемки. Также удобно вести отсюда обстрел вдоль всего эшелона.

Засады можно устраивать и на высоких насыпях, на закруглениях, чтобы больше вагонов свалилось под откос.

Место для нападения выбирай подальше от железнодорожных станций и узлов, где располагаются гарнизоны фашистских войск и обычно имеются бронепоезда и бронедрезины. Перед крушением не забудь перерезать линии связи с ближайшими станциями, чтобы затруднить фашистам быстрый вызов помощи. Если позволяют время и силы, надо в нескольких сотнях метров в обе стороны от места намеченного нападения на поезд расположить резервные группы партизан. Они должны быть готовы отразить огнем попытку подкреплений противника прорваться для действий против основных сил засады.

Прежде, чем устроить засаду, произведи тщательную разведку. Определи наиболее выгодное место для засады, удобные подступы к нему. Изучи движение и охрану на выбранном участке пути: в какие часы и какие именно проходят железнодорожные составы, когда выходят осмотрщики пути и патрули, освещают ли они ночью полотно дороги и прилегающую местность ракетами, сопровождают ли поезда бронедрезины. Узнай также, где расположены ближайшие гарнизоны фашистов, которые могут подбросить подкрепления к месту крушения.

Каждый партизан должен также знать свою задачу в операции: снять вражеского часового, разобрать или подорвать рельсы, охранять своим огнем других товарищей и т. п.

При нападении на эшелон с живой силой партизаны обычно располагаются в засаде так, чтобы можно было быстро окружить врага. Главные силы партизан должны быть ближе к середине и к хвосту эшелона, так как головные вагоны разрушаются при крушении больше всего.

Часть партизан с пулеметами и автоматами располагается против хвоста эшелона, по обе стороны. Так удобнее вести стрельбу вдоль вагонов и поражать выбегающих на них фашистов. Огонь партизан вдоль поезда должен открываться и прекращаться по команде или условному сигналу командира группы. Иначе можно поразить своих товарищей, которые атакуют вражеский эшелон.

Располагаясь в засаде, соблюдай все требования маскировки. Сигналом к нападению партизан на эшелон будет являться подрыв рельсов и крушение состава. Открывай частый огонь из винтовок, пулеметов, автоматов по вагонам, бросай в них гранаты, вызывай среди фашистов панику и, не давая им опомниться, истребляй смелыми и решительными действиями.

Если позволяет обстановка, старайся отыскать среди вражеских грузов необходимое пополнение своих запасов — оружие, боеприпасы, продовольствие, одежду и медикаменты. И лишь после этого уничтожай все, что не можешь взять с собой.

Шоссейные и грунтовые дороги играют очень важную роль. По ним фашисты подвозят свои грузы и живую силу к линии фронта. Срывая этот подвоз, уничтожая грузы и транспортные средства, ты расстраиваешь вражескую систему снабжения, затрудняешь противнику проводить намеченные боевые операции и оказываешь большую помощь частям Красной Армии, ведущим борьбу с врагом на фронте.

Фашисты прикрывают свои транспорты усиленной охраной, сопровождают их мотоциклистами, организуют систематическое патрулирование, располагают на важнейших дорогах гарнизоны прикрытия, выставляют дозоры и секреты, а ночью освещают дороги ракетами. Помни об этом, устраивая засады у грунтовых и шоссейных дорог.

Действия партизан в таких засадах имеют много общего с действиями в засадах у железных дорог. Но здесь есть и свои особенности. На шоссейных и грунтовых дорогах значительно больше узких мест, удобных для устройства засады. Здесь можно сочетать засаду с минированием дороги, ее перекапыванием, устройством завалов и уничтожением небольших деревянных мостов и других переправ через реки и болота.

Наиболее удобное место для засады— это просека в густом лесу, гать на болоте, высокая и крутая дамба. Лучше всего такое место минировать. При взрыве первой машины образуется пробка, так как разъезды отсутствуют, а повернуть обратно следующим машинам невозможно. Все это облегчает уничтожение живой силы врага, его транспортных средств и грузов.

Выгоднее всего выбирать засаду в узком месте и на закруглении или повороте. Так партизаны могут видеть и обстреливать одновременно голову и хвост колонны. В этом случае надо одновременно подорвать или забросать гранатами головную и хвостовую машины. Тогда остальные машины попадут в крайне стесненное положение, на них будет легче нападать. А чтобы машины не смогли свернуть в сторону, следует заминировать также и обочины дороги в месте нападения.

Очень выгодно применять подвижные засады. Для этого нужно заминировать дорогу в нескольких местах. Особенно удобно сделать это, когда имеются две параллельные дороги на недалеком расстоянии одна от другой. Нанеся урон транспортному эшелону противника в одном месте, партизаны быстро перебрасываются на другой участок или на соседнюю дорогу и повторяют удары по врагу. Это вводит противника в заблуждение, создавая впечатление, будто действует не одна, а несколько групп партизан — на нескольких дорогах и в разных направлениях. Войска противника, выделенные для преследования партизан, не знают, куда им точно направиться. И партизаны могут легче скрыться после выполнения боевой задачи.

Разгромив вражескую транспортную колонну, осмотри внимательно машины, повозки, трупы фашистов. Забирай все документы, бумаги, письма. Военные грузы захвати по возможности с собой; что не можешь взять — уничтожь.

При действиях в засаде партизаны разделяются на отдельные группы. Одна ведет разведку, другая составляет собственно засаду, третья — прикрытие. Старший группы дает определенную задачу каждому партизану. Все должны знать условные сигналы для нападения, отхода и пр. В процессе всей операции необходимо вести разведку, чтобы не подвергнуться внезапной атаке со стороны подошедших войск противника. Помни: при засаде у шоссейной или грунтовой дороги легче всего захватить «языка». Пленного немедленно уводи с поля боя.

Это наиболее сложный вид партизанских действий. Здесь приходится уничтожать одновременно самые разнообразные вражеские объекты. Например, в пункте, где располагается штаб соединения фашистских войск, надо уничтожить не только помещения самого штаба, но и его службы: узел связи, полевую электростанцию, склады и мастерские, гараж и базу горючего. Здесь придется бороться с войсками, охраняющими штаб, а также со специальными подразделениями: связи, разведки (в том числе и авиационной) и др.

Все населенные пункты, которые занимают фашистские войска, в большей или меньшей степени подготовлены к обороне. Различные препятствия, окопы и огневые точки построены на подступах к населенному пункту, на его окраинах. К обороне приспособлены отдельные строения, с тем чтобы можно было простреливать улицы и площади внутри пункта. Кроме того, заранее подготавливается обстрел этого пункта артиллерийским и пулеметным огнем из соседних районов на случай занятия пункта партизанами или советскими десантными войсками.

Гарнизоны фашистов имеют большей частью проволочную или радиосвязь с соседними гарнизонами и могут сравнительно быстро получить подкрепление.

Все это обязывает партизан с особой тщательностью подготавливать нападение на населенный пункт, чтобы полностью сохранить за собой внезапность и инициативу действий. Изучай объекты нападения, веди разведку изо дня в день.

Необходимо точно знать планировку населенного пункта, расположение в нем улиц, площадей, отдельных зданий. Каждый партизан должен хорошо ориентироваться здесь. Составь подробный план этого пункта. Нанеси на него все вражеские объекты, подлежащие нападению. Хорошо их заранее лично осмотреть. Необходимо знать каменные и деревянные строения, какие службы в них размещены. Изучи кратчайшие пути сообщения между различными объектами.

Разведай также размещение фашистского гарнизона в различных частях пункта: какова общая численность гарнизона, какие силы охраняют отдельные объекты, чем вооружены фашисты, порядок смены караулов, часовых, патрулей. Узнай, в каких домах живут офицеры, штабные работники, чины фашистской администрации.

Определи характер обороны фашистами этого пункта: систему заграждений и препятствий», расположение огневых точек, подготовку отдельных зданий к обороне — имеются ли защитные приспособления на окнах, есть ли подвалы, убежища и погреба, где фашисты могут засесть для сопротивления. Проверь, есть ли на улицах и площадях баррикады и окопы.

Внимательно изучи подступы к населенному пункту. Выясни, где можно пробраться быстрее всего и с наименьшими потерями к вражеским объектам. Для этого узнай: какие участки более всего насыщены искусственными препятствиями, какие огневые точки простреливают подступы и должны быть уничтожены в первую очередь, где находятся минные поля и можно ли их обойти. Если вблизи населенного пункта протекает река или тянется болото, определи возможность скрытого и внезапного подхода через них к объектам нападения.

Разведку веди непрестанно. Уточняй и проверяй все ранее добытые сведения. Для разведки прибегай к помощи советских патриотов, а также родственников и близких знакомых партизан, проживающих в этом пункте. Держи с ними постоянную связь. Опрос пленных фашистов может помочь тебе получить недостающие сведения.

Помни все время об основном условии успеха нападении на населенный пункт — внезапности и инициативе действий. Подкрадывайся к противнику скрытно, но, вступив с ним в соприкосновение, действуй дерзко и решительно. Наноси врагу удары там, где он меньше всего их ожидает. Старайся застать его врасплох.

Лучшее время для нападения — ночь. Можно также произвести налет в ненастную погоду — сильный туман или снегопад. Ночью все же лучше, — в это время легче всего осуществить полную внезапность. Но для действий в темноте нужно тщательно подготовиться. Каждый партизан должен точно знать свою задачу: в составе какой группы он действует, какие объекты и какими средствами уничтожает. Партизаны одной группы должны хорошо знать друг друга в лицо. Для опознавания в темноте можно надеть на головные уборы или на рукава белые отличительные повязки. Необходимо установить условный пароль голосом или знаками. Помимо этого, каждый партизан должен знать установленные сигналы (световые и звуковые) для нападения и отхода. Очень важно, чтобы сигналы эти резко отличались от применяемых противником. Знай сборный пункт после отхода.

Успешное нападение может быть достигнуто при одновременном ударе партизан с разных направлений. Партизаны нападают сразу и на войска фашистов, расположенные в различных частях населенного пункта, и на важнейшие объекты. Если сил для этого недостаточно, истреби сначала вражеские войска, а затем переходи к разрушению отдельных объектов. Уничтожай фашистские войска там, где они находятся, не давай им соединиться, отрезай все пути отхода; бей противника по частям.

Нападение на пункт, занятый противником и приспособленный к обороне, можно совершить в следующем порядке. Головные группы партизан бесшумно снимают часовых или обходят их и внезапно нападают на огневые точки, блиндажи и окопы противника. Они громят живую силу фашистов на внешнем кольце населенного пункта, уничтожают их огневые средства и линии проволочной связи.

Все это облегчает действия вторых групп партизан. Вторые группы быстро проникают к важнейшим объектам, уничтожают основную живую силу врага, подавляют сопротивление охраны объектов, захватывают пленных, неприятельское вооружение, документы, переписку и т. п. Важно атаковать отдельные объекты одновременно. Действуй при этом стремительно и дерзко. Широко используй все имеющиеся у тебя огневые средства. Это создает у противника впечатление, будто силы партизан значительно больше. Стремись окружить объект со всех сторон и не снижай напора до полного его уничтожения.

Группы, атакующие объекты, могут натолкнуться на сильное сопротивление и даже контратаки противника внутри населенного пункта. На этот случай партизаны выделяют резерв, который может быстро прийти на помощь своим товарищам.

Одновременно с занятием исходного положения для нападения на населенный пункт партизаны должны выставить сильное боевое охранение. Оно нужно, чтобы помешать фашистам бежать из пункта, а также отразить нападение врага из соседних районов. Партизанские заслоны располагаются в направлениях наиболее вероятных контратак и высылают от себя вперед и в стороны парных часовых на расстояние, позволяющее поддерживать зрительную связь. Таким образом, населенный пункт как бы изолируется на все время операции от остального мира. Заслоны задерживают также и всех жителей, пытающихся уйти из населенного пункта.

При нападении на населенный пункт важно организовать надежную связь между отдельными группами партизан и командиром, который руководит всей операцией. Применить технические средства связи при этом очень трудно, так как вся операция протекает весьма быстро. Для этой цели от каждой группы партизан, резерва и заслона выделяются посыльные. Они доставляют все донесения и приказы.

Противник может попытаться перейти к уличному бою. Вот почему отдельные партизаны (по 2–3 человека) из состава головной группы, нападающей первой, должны занимать тотчас же все окопы и баррикады противника внутри пункта. Они не допускают фашистов использовать эти сооружения для уличного боя.

В уличный бой вступает в первую очередь партизанский резерв, пока остальные группы атакуют вражеские объекты. К резерву присоединяются партизаны, освободившиеся после уничтожения второстепенных объектов — складов, вспомогательных служб, транспортных средств и т. п. В случае крайней необходимости может быть использована даже часть связных. Резерву придаются группы партизан-истребителей танков, а также пулеметчиков. Часть пулеметов необходимо установить для стрельбы по улицам и площадям. При резерве должны быть подготовлены зажигательные и подрывные средства для уничтожения зданий, где противник оказывает упорное сопротивление.

— Враг чаще всего укрывается в домах, приспособленных к обороне: в подвальных помещениях, превращенных в блиндажи, в верхних этажах, на чердаках у слуховых окон, за печными трубами. Из угловых домов он ведет огонь по перекресткам. Вражеские огневые точки устраиваются также во дворах, садах и огородах.

— Избегай двигаться и располагаться на площадях и посредине широких улиц. Прижимайся вплотную к постройкам, укрывайся за их выступами, в подъездах, за колоннами зданий. Постройки, занятые противником, обстреливай из пулеметов, бросай внутрь помещения осколочные и противотанковые гранаты, поджигай деревянные дома. Фашистские гарнизоны, засевшие в каменных зданиях или в глубоких подвалах, уничтожай подрыванием здания. Для ведения уличного боя выгодно иметь автоматы и ручные пулеметы. Проявляй в уличном бою смелость, быстроту действий и находчивость.

— Во время всей операции по захвату населенного пункта надо вести разведку, чтобы предупредить командование отряда о приближающихся войсках противника.

— Если в задачу партизанского отряда входит удержание в своих руках населенного пункта, то это может быть осуществлено в следующем порядке. Заслоны боевого охранения остаются на своих местах и окапываются. Резервная группа занимает вражеские оборонительные сооружения на окраинах и приводит их в боевую готовность. Остальные группы партизан вылавливают остатки фашистского гарнизона и администрации, собирают трофейное оружие, боеприпасы, снаряжение и ликвидируют очаги пожаров. Партизанские разведчики доносят о действиях и намерениях противника в соседних районах.

Внезапность нападения и большая подвижность — основа всех действий партизан. Длительный бой на одном месте партизанам невыгоден: за это время противник успеет подтянуть свежие силы. Избегай затяжного оборонительного боя, если на то нет специального задания.

Бывают случаи, когда противник навязывает партизанам бой. Например: партизаны атаковали на дороге обоз противника, а шедшее невдалеке за обозом фашистское подразделение окружило партизан и вступило с ним в бой; партизаны вызвали крушение поезда и уничтожают уцелевших в вагонах фашистов, а с соседней станции на автомашинах прибыли немецкие войска и охватили партизан с трех сторон; на расположение партизан в лесу внезапно напал немецкий карательный отряд и т. п. В таких случаях партизаны вынуждены принять бой.

Если соотношение сил и общая обстановка не позволяют партизанам дерзкими и решительными действиями разгромить фашистов, надо быстро выйти из боя и оторваться от преследования.

Противник может полностью окружить отряд партизан. Тогда они ведут бой на прорыв вражеского кольца в самом его слабом месте. Это слабое место должна найти разведка. И пока основные силы осуществляют прорыв, часть партизан прикрывает их своим огнем от фашистов, пытающихся сжать кольцо. Как только прорыв сделан, на его фланги выбрасываются партизаны с мощными огневыми средствами, — они помогают выходу остальных товарищей. Затем они быстро занимают ближайший выгодный рубеж и прикрывают огнем отход всего отряда. Наконец, сами отрываются от противника и идут окольными путями на соединение с отрядом.

При неполном окружении, когда еще имеется выход, партизаны должны осуществить последовательный отход, вынести все вооружение, боеприпасы, необходимые продукты и эвакуировать раненых товарищей. Для этого прежде всего выделяются группы наиболее стойких и опытных партизан на фланги еще не занятого противником участка. Они должны удерживать противника до последней возможности. Эти группы надо вооружить автоматическим оружием и снабдить минами. Другая часть партизан создает вокруг отряда огневую защиту, которая мешает врагу быстро перейти в атаку. На ближайших подступах, по которым наиболее вероятна вражеская атака, расставляются еще мины. Пулеметы должны быть частью приданы партизанам, составляющим прикрытие, частью же установлены для ведения огня из глубины расположения и для отражения атак, если противник предпримет их в новом направлении.

Весь период боя на выход из окружения и следования в новый район сопровождается усиленной разведкой. Она должна выяснить: силы противника, их группировку для атаки, нет ли подхода новых вражеских сил, не появился ли противник на пути, по которому должен отходить партизанский отряд.

Выход из окружения — это напряженный момент. При этом решающее значение имеют строгий порядок и дисциплина среди партизан. Никакой паники, растерянности и излишней беготни! Пресекай их самым решительным образом. Все должно исполняться только по команде и по распоряжению командиров.

В первую очередь надо отводить ту группу партизан, которая находится в наиболее трудном положении: против нее враг сосредоточил превосходящие силы, и местность не благоприятствует успешной обороне. С этой группой направляются раненые и больные партизаны, а также запасы вооружения и питания.

Выйдя за расположение войск противника, эта группа быстро приводит себя в порядок и подготавливает рубеж для поддержания огнем остальных партизан. Одновременно она готовится атаковать противника с тыла, если этого потребует обстановка. А в это время больные и раненые партизаны вместе с запасами вооружения и питания направляются дальше к назначенному месту сбора.

Все партизаны, прикрывающие отход своих товарищей, остаются на старых местах и не ослабляют, а, наоборот, усиливают огонь, чтобы противник не догадался об отходе. Когда основные силы партизан выйдут за линию вражеских войск, прикрытие по приказанию командира быстро отходит. Если противник ведет при этом сильный огонь, отход прикрытия производится перебежками, от рубежа к рубежу. К составу прикрытия «присоединяются также партизаны, обеспечивавшие фланги.

К этому времени основные силы партизан, выходившие по частям, сосредоточиваются на указанном им сборном пункте. Здесь отряд быстро приводит себя в порядок и с мерами разведки и охранения следует в указанный командиром район.

Группа партизан, вышедшая первой, продолжает занимать рубеж и прикрывает огнем отход отряда, не давая противнику организовать преследование. Когда по времени отряд смог уже отойти не менее чем на 2–3 километра, эта группа быстро уходит в сторону от направления движения отряда, увлекая за собой врага на ложный след. Затем группа резко отрывается от противника и, рассыпавшись на более мелкие группки или даже по одному, собирается в расположении отряда на новом месте.

Наши партизаны в ожесточенной борьбе с фашистскими извергами накопили уже немалый опыт. На основе этого опыта и составлены те правила и советы, которые здесь даны. Но это не рецепты на каждый случай, а лишь общее руководство к действию. Шаблона в партизанской борьбе быть не может. Все зависит от многих причин: от местных условий, от общей военной и политической обстановки, от инициативы командиров партизанских отрядов. Изобретай все время новые приемы для уничтожения врага, его боевой техники и материальных средств. Помни главное: основная заповедь партизан — наступать, наступать и наступать. Если будешь вяло действовать, отсиживаться в одном месте, только напрасно растратишь свои силы и выдашь себя врагу. Решительность, дерзость, активные наступательные действия — залог успеха в партизанской борьбе.

Ты все видишь, а тебя никто не видит. Обнаружишь врагу себя — значит обнаружишь весь отряд. Действуй скрытно.

Помни: ты в тылу у врага, твой отряд близко. Враг может не дать тебе оторваться от него; тогда погубишь весь отряд.

Ценность разведки — это точное выполнение поставленной задачи. Начатое наблюдение или слежку за противником доводи всегда до конца. Все сведения проверяй по возможности лично. Только правдивый доклад о разведке может принести отряду пользу.

В разведку лучше не брать винтовку или другое хорошо заметное и громоздкое оружие. Положи в карман пистолет, а под одежду спрячь гранаты. Если же винтовку все же взять необходимо, неси ее в руке, будь каждую минуту готов к бою.

Если встретить по пути неизвестного человека, будь крайне осторожен: он может предать тебя врагу. Расспрашивай его осторожно; вопросы, наиболее важные для тебя, задавай попутно, исподволь. Разойдясь с встречным, сверни с основного маршрута и выходи на него лишь после того как убедишься, что никто за тобой не следит.

Пользуйся в разведке помощью местных жителей, если имеешь среди них преданных друзей, помогающих партизанам. Местный житель скорее добудет сведения о противнике, особенно о расположившемся в населенном пункте.

Если придется вступить в бой с противником, старайся всегда его уничтожить. Обыщи трупы фашистов, отбери все документы, личную переписку. Если не сможешь унести оружие с собой, спрячь его где-нибудь в укромном месте. Осмотри в районе столкновения местность — нет ли поблизости выброшенных противником пакетов или документов. Вражеские трупы замаскируй, следы боя по возможности уничтожь: этим затруднишь фашистам розыски своих солдат и преследование тебя. Если враг уничтожить не можешь, старайся оторваться от него. Не отходи прямо к отряду, а маневрами скрой истинное направление своего отхода, запутай врага. Столкновений с крупными силами противника избегай. Заметив их приближение, спрячься и ничем не выдавай своего присутствия. Пропустив врага, сообщи о нем в отряд, а потом выполняй поставленную перед тобой задачу.

В разведке можешь неожиданно натолкнуться на группу неизвестных лиц. Не теряйся, действуй решительно. Обеспечь сначала себе полную безопасность. Прикажи поднять им руки или сложить оружие. А сам оружие держи наготове, особенно гранату. Не подходи к ним близко, пока не убедишься, что тебе ничто не угрожает. Враг коварен и хитер, он переодевается в любую одежду, даже в форму Красной Армии.

Ходи незаметно. Не оставляй после себя следов. Не ступай на места с мокрой землей: здесь хорошо отпечатаются твои следы. Обойди это место обочиной. Помни, что рано утром на росистой траве остаются следы. Избегай также ходить по густой непримятой траве. Не пересекай лесные поляны посередине, а старайся двигаться по опушке леса.

Помни: для розыска партизан фашисты пользуются служебными собаками. Прими все меры к тому, чтобы после тебя осталось возможно меньше следов.

О противнике. Где он находится, в каком количестве, как расположены его силы, к каким действиям он готовится. Где расположен неприятельский штаб, запасы горючего и продовольствия, где размещены офицеры.

О местности. Как можно подойти скрытно к противнику. В каком состоянии находятся дороги, мосты и т. д. Какие боевые средства выгоднее здесь использовать.

О населении района. Политические настроения жителей. Как они относятся к фашистским захватчикам. Где найти верных людей, помогающих партизанам.

Самое лучшее время — перед рассветом. Тогда в лагере врага часовые и дозорные утомлены больше всего, внимание их притупилось, наблюдать им труднее.

Ночь, туман, непогода — верные помощники разведчика.

Ставь ногу на всю ступню, а не на пятку. Такой твой шаг не слышен.

На твердом грунте поставь на землю прежде носок, а потом плавно опусти каблук.

На мягком грунте наоборот: прежде опусти пятку, а потом тихо и спокойно наступай на всю ступню.

По траве ходи, как по твердому грунту. Поднимай при этом ногу выше травы, иначе она будет шуршать.

Если в разведке тебе захотелось чихнуть, потри сильно переносицу. Не сможешь удержаться — быстро сними головной убор, уткни в него лицо и тогда сильно чихай. Кашляй тоже только в фуражку.

Подойди сначала к оврагу и проверь, нет ли на его краю противника. Осмотри сверху склоны оврага. Затем спустись вниз, осмотри дно оврага и, наконец, его противоположный край.

При разведке селения хорошо прибегнуть к помощи какого-нибудь знакомого верного человека, живущего в этом селении. Если такого человека нет, партизан должен идти сам.

Подходи к селению осторожно. Убедись, что там нет противника.

К строению подходи не с фасада, а с той стороны, где находятся хозяйственные постройки, дворы, сады, огороды.

Входя в дом, имей наготове ручную гранату. Дверь за собой плотно не закрывай. Во дворе оставь дозорного.

Если в доме есть люди, вызови сначала хозяина и опроси его. Всегда становись так, чтобы тебя не обстреляли из окон или дверей.

Из населенного пункта выходи в противоположную сторону от твоего дальнейшего движения.

О дороге надо знать следующее: если она не вымощена и не асфальтирована, то какой ее грунт — песчаный или твердый; ширина ее — в шагах; где находятся мосты; каковы они — деревянные, железные, каменные; исправны ли мосты; каковы их размеры; по какой местности пролегает дорога — по открытой, закрытой, по сухой или болотистой; какие вражеские части проходят по дороге — пехота, конница, автоколонна, танки.

Подойдя к реке, осмотри берега — крутые они или отлогие, закрытые или открытые. Определи дно — песчаное, каменистое, илистое. Заметь, где есть мосты, какие они и какой величины. Узнай, где есть броды, какой они ширины.

Измерь подручными средствами ширину и глубину реки, скорость течения. При переходе через неглубокую речку старайся не оставлять следов, особенно там, где пролегает тропа к броду.

Разведчик должен знать основные признаки, по которым можно определить присутствие противника, расположение его вспомогательных служб и т. п.

Населенный пункт занят противником, если около пункта отрыты окопы, поставлены проволочные заграждения, подвешены телефонно-телеграфные провода. Оживленное движение, лай собак, ржание лошадей — все это свидетельствует, что пункт занят войсковой частью. Если в деревне мертвая тишина и не видно ни одного человека, это тоже подозрительно: здесь может быть вражеская засада.

Вражеский штаб располагается обычно в отдельных домах — в школе, клубе, в особняках, в зданиях МТС, в доме бывшего сельсовета, правлении колхоза и т. п. Пункты сбора донесений фашисты выносят обычно в сторону, чтобы не создавать около штаба скопления пеших и конных посыльных, мотоциклистов и машин связи.

Признаки штаба: 1) густая линия телефонно-телеграфных проводов; многие из них цветные и в толстой резиновой изоляции; провода подвешены на столбах и деревьях или проложены по земле и сходятся с разных сторон к расположению штаба; 2) большое количество вражеских офицеров, находящихся в этом районе; 3) расположение в окрестностях радиостанций, пунктов сбора донесений, легковых и специальных штабных машин, которые фашисты маскируют в кустах, среди деревьев, в сараях и под навесами.

Чем крупнее штаб, тем больше этих признаков.

Постоянное движение посыльных, мотоциклов, машин указывает на близость пунктов сбора донесений. Ищи в этом районе и войсковой штаб противника.

Полевая радиостанция — видна антенна или радиомачты; слышно равномерное гудение двигателя и генератора; заметно движение связных, доставляющих на станцию радиограммы.

Аэродром противника; 1) действующий — можно определить по шуму моторов, по взлетам и приземлениям самолетов на каком-нибудь одном месте, по сигнальным ракетам и огням, по расположению вблизи зенитных пулеметов и орудий; 2) запасной — можно определить по заготовленным посадочным площадкам, по всевозможным сооружениям — землянкам, бензохранилищам, ремонтным навесам и т. д.; запасной аэродром обычно охраняется часовыми.

Прошедший человек или группа людей часто оставляют после себя разные приметы. По ним узнаешь, кто здесь проходил. Если найдешь обрывок газеты на чужом языке, папиросный окурок с незнакомым клеймом, консервную банку с иностранной этикеткой, утерянную пуговицу от иностранного обмундирования, знай: здесь проходил враг.

Но какой род войск? Об этом узнаешь по следам на земле. Читай их.

Пехота — ровно утоптанная земля. Чем больше пройдет пехоты, тем лучше утоптана земля. Если пехота идет без дороги, она протопчет узкую тропку: люди идут гуськом, редко по два или по три человека (в густом лесу пеший человек ломает ветки на высоте своего роста).

Конница — кованые копыта лошадей оставляют ясные следы. Виден будет конский помет. (В лесу конница ломает ветки на высоте головы всадника. Там, где лошадь была привязана к дереву, увидишь обглоданную кору).

Обоз оставляет следы от колес; повозки идут гуськом по одной.

Артиллерия — ход колес у орудий шире, чем у повозок, а след глубже.

Автомобили оставляют отпечатки шин, особенно хорошо заметные на сырой земле.

Танки оставляют отпечатки гусениц.

Очень легко читать следы зимой. Они хорошо отпечатываются на снежном покрове.

Силы врага можно определить по глубине походных колонн различных родов войск.

Пехота. Рота растягивается до 200 метров; батальон — до 1 километра; полк — до 4,5 километров.

Конница. Эскадрон занимает в глубину 150–200 метров; полк — до 3 километров.

Артиллерия. Батарея занимает 300–400 метров; дивизион механической тяги — 2,5 километра; полк механической тяги — 12 километров.

Автоброневой взвод растягивается на 700 метров; дивизион — до 2,5 километров.

Танки. Рота занимает 1 километр; танковый батальон — до 3 километров.

Признаки наступления. У противника появились новые войска, орудия, танки. К железнодорожным станциям подходят составы, идут усиленные разгрузки, а в тыл противника уходят порожняки. Противник спешно чинит дороги, ремонтирует мосты, прокладывает новые пути. Исправляются подходы к реке, собираются лодки, паромы, бревна, идет валка деревьев, вяжутся плоты — это значит подготовляется переправа.

Признаки отступления. О подготовке к отступлению всегда знают местные жители. Это подтвердил опыт всех войн. Запасы продовольствия и горючего отвозятся в тыл. Враг портит дороги, взрывает мосты, уничтожает переправы. Неприятельские связисты снимают телефонные линии. Из тыла противник подтягивает порожняк автомобильного, гужевого и железнодорожного транспорта, а в тыл направляет груженые обозы и поезда.

Разведка с целью захвата пленных, «языка» называется поиском.

Если у тебя есть время, изучи заранее порядок несения службы у противника: где расставляются секреты и караулы, в какие часы происходит их смена, по каким дорогам ходят вражеские посыльные, где живут офицеры и т. д.

Знай наиболее удобные места, где можно захватить пленного: 1) лесные тропинки и дороги, по которым двигаются вражеские связисты и посыльные; 2) окраины населенных пунктов, куда вражеские солдаты ходят для рубки дров и речки, где фашисты купаются и куда водят лошадей на водопой; 3) на биваках противника тропинки к кухням и коновязям, к ровикам, куда вражеские солдаты ходят для отправления естественных надобностей, и т. п.

Лучшее время для поиска — темная ночь. Отправляясь в поиск, осмотри свое оружие. Захвати гранаты и кинжал. Ранец или вещевой мешок не бери. Если ночь лунная, хорошо закрасить блестящие части оружия, закоптить или замазать глиной.

Успех поиска заключается во внезапности. Разведчики или поисковая группа незаметно подбираются к неприятелю и смелым неожиданным налетом выполняют свою задачу.

Бросок на врага делай без крика «ура». Старайся действовать бесшумно, только холодным оружием — штыком или кинжалом. Лишь в крайнем случае прибегай к ручным гранатам и огнестрельному оружию: если враг спрятался в дом, оказался в большом числе или пытается убежать.

При действиях поисковой группы одна часть товарищей захватывает пленных, а другая находится в дозоре, охраняет своих и прикрывает их отход с пленными.

Лучше всего захватить в плен офицера или посыльного с донесением в неприятельский штаб. Исчезай с пленными также быстро и бесшумно, как и появился.

(Источник: Из книги «Спутник партизана». — Москва, 1942)

…После трансформации чеченской армии в самостоятельные отряды и группы, война перешла в конфликт низкой интенсивности, который характеризовался со стороны этих групп малой насыщенностью поля боя тяжелыми огневыми средствами, что существенно повысило роль стрелкового оружия. Несмотря на разнотипность стрелкового оружия, группы и отряды чеченских боевиков обладали наиболее современными образцами оружия отечественного производства. Как правило, они были вооружены 7,62-мм автоматами АК-47/АКМ или 5,46-мм автоматами АК/ АКС-74; 7,62-мм снайперскими винтовками СВД, пулеметами Калашникова РПК-63, РПК-74; 7,62-мм ПКМ или же демонтированными с подбитой бронетехники танковыми пулеметами ПКТ. Кроме того, боевые группы отличались высокой насыщенностью ручными противотанковыми гранатометами разных моделей и широким использованием 40-мм подствольных гранатометов ГП-25.

Новые формы вооруженной борьбы заставили чеченцев выработать и новую тактику боя. Отсутствие, как правило, тяжелого вооружения в их отрядах ограничивало действия боевиков засадами, короткими огневыми налетами с быстрым отходом, диверсионными актами и частичным отказом от штурмовых боев. Поэтому произошел переход огневого контакта с федеральными войсками с расстояний выстрела «в упор», характерных для боев начального периода войны, на дистанцию 300–500 м. В связи с этим основной приоритет получили автоматы Калашникова АК-47/АКМ, обладающие более высоким поражающим действием пули, по сравнению с 5,45-мм автоматами АК-74. Одновременно с этим существенно возросло значение дальнобойного оружия, позволяющего вести огонь по точечным целям на дистанции 400–600 м (снайперские винтовки Драгунова) и дистанции 600–800 м (пулеметы Калашникова ПК/ПКМ). Помимо активного применения штатного оружия в ходе боевых действий, неоднократно отмечались факты использования разведывательно-диверсионными группами чеченской армии специальных образцов оружия, имеющегося только в спецподразделениях федеральных войск: 7,62-мм автоматов Калашникова АКМ с приборами бесшумно-беспламенной стрельбы (глушителями) «ПБС-1»; пистолетов ПБ и АПБ, доставшихся боевикам при разгроме КГБ Чечено-Ингушской АССР. Однако наибольшей популярностью пользовались последние образцы отечественного бесшумного оружия: 9-мм снайперская винтовка ВСС и 9-мм специальный автомат АС.

В ходе боев за г. Грозный чеченскими снайперами была выработана специфическая тактика. Сначала они стремились попасть в ноги выбранной цели. Когда к раненому добирались другие солдаты, чтобы эвакуировать его с поля боя, то и им также стремились попасть в ноги. Таким образом «отстреливали» трех-четырех человек, а потом добивали всю группу. Если в прежних войнах соотношение убитых и раненых колебалось от 1:3 до 1:4, то применение новейшего российского оружия чеченскими снайперами резко сдвинуло это соотношение в сторону убитых. Так, более 26 % ранений военнослужащих федеральных войск в боевых действиях в Чечне составляли пулевые ранения. Большинство смертных случаев в госпиталях — это результат проникающих ранений черепа (от снайперского огня) и грудной клетки от осколков. По утверждению военных, в боях за Грозный, в 8-м армейском корпусе по состоянию на начало января 1995 г. в звене взвод-рота практически все офицеры были выбиты снайперским огнем. В частности, в 81-м мотострелковом полку после боев в начале января остались в строю всего один офицер и 10 солдат. Поскольку большая часть личного состава российской армии, принимавшая участие в боевых действиях, была экипирована в бронежилеты, эти показатели хорошо характеризуют эффективность не только снайперских винтовок СВД, но и комплексов «Винторез» и «Вал».

…В боях 1995–1996 гг. отмечались неоднократные факты использования чеченскими боевиками одного из новейших отечественных образцов пехотного оружия — 93-мм реактивных пехотных огнеметов РПО-А (Шмель) однократного применения, чей термобарический выстрел (объемного взрыва) по эффективности фугасного действия сравним со 122-мм гаубичным снарядом.

Высокие боевые характеристики этого мощнейшего оружия, вкупе с массовым использованием ручных противотанковых гранатометов, как одноразовых (РПГ-18, РПГ-22, РПГ-26, РПГ-27), так и многоразовых (РПГ-7) способствовали уничтожению или выводу из строя значительного количества бронетехники федеральных войск. Большие потери понесли танкисты и мотострелки ВС России от новейших отечественных гранатометов: 72,5-мм РПГ-26 (бронепробиваемость до 500 мм), 105-мм РПГ-27 (бронепробиваемость до 750 мм), а также от появившихся в руках чеченцев выстрелов к РПГ-7: 93/40-мм гранаты ПГ-7ВЛ (бронепробиваемостью до 600 мм) и 105/ 40-мм гранаты ПГ-7ВР с тандемной боевой частью (бронепробиваемостью до 750 мм), поскольку из этого оружия возможно поражение всех без исключения типов танков, состоящих на вооружении российской армии, в том числе и усиленных динамической защитой. Применение в г. Грозном всех средств противотанковой обороны, включая РПГ, ПТУРы и огнеметы РПО-А, позволило дудаевцам всего за полтора месяца боев (конец декабря 1994 — февраль 1995 гг.) уничтожить 225 единиц бронетехники, в том числе 62 танка, причем это цифра только безвозвратных потерь, а общее количество подбитой бронетехники было существенно выше, одних только БТР и БМП разных моделей было подбито более 450 единиц.

Характер их поражения свидетельствует, что в большинстве случаев огонь по федеральной бронетехнике из РПГ и РПО велся практически в упор с наиболее выгодных ракурсов с применением многоярусной (поэтажной) системы огня. В корпусах почти каждого пораженного танка или БМП имелись многочисленные пробоины (от трех до шести), что говорит о высокой плотности ведения огня на поражение в уличных боях. Гранатометчики расстреливали головные и замыкающие машины, чем блокировали продвижение колонн бронетехники на узких улицах. Лишившись маневра, другие машины становились хорошей мишенью для боевиков, которые вели одновременный огонь по танкам из нескольких гранатометов из полуподвальных помещений цокольных этажей (поражая нижнюю полусферу), с уровня земли (поражая механика-водителя и кормовую проекцию) и с верхних этажей зданий (поражая верхнюю полусферу). При стрельбе по БМП и БТР гранатометчики били преимущественно в корпуса машин; места расположения стационарных топливных баков поражались из ПТУРов, гранатометов и огнеметов, а навесные топливные баки — автоматным огнем.

Во время боев за г. Грозный в августе 1996 г. боевикам достался принадлежавший федеральным силам и стоявший на одном из путей железнодорожного узла вагон с реактивными противотанковыми гранатами РПГ-26. Результаты этого не замедлили сказаться. Менее чем за неделю боев чеченские бойцы уничтожили более 50 единиц российской бронетехники. Только 205-я мотострелковая бригада потеряла в этих боях около 200 человек убитыми и приблизительно 500 ранеными. Таким образом, из списков бригады общей численностью 3500 человек после трехнедельных боев в столице Чечни был исключен каждый пятый. В ходе этих боев погибли 520 военнослужащих федеральных сил, а 1264 получили ранения. Всего же за 21 месяц ведения боевых действий в Чечне (с декабря 1994 г. по август 1996 г.) федеральные силы потеряли 4103 человека убитыми, 19 794 человек ранеными и 1231 человек пропавшими без вести.

Источник: Из статьи в журнале «Сержант», № 2/97

(Автор: С.Б. Монетчиков)

Цель партизанской войны — это оказание народом страны сопротивления противнику, оккупирующему его территорию.

Партизанские группы подрывными действиями заставляют противника охранять себя с помощью большого количества сил и тратить свои средства бесцельно. На охваченной партизанской войной территории надо действовать так, что противник не мог свободно ходить по ней без оружия, чтобы его все время преследовало чувство страха.

— Уничтожение личного состава армии и полиции в местах их дислокации.

— Диверсии на автомобильных и железных дорогах для затруднения использования их силами противника.

— Захват или уничтожение линий телефонной связи (воздушной и подземной), центральных узлов связи и радиостанций.

— Диверсии против энергетических сетей и электростанций.

— Разгром (уничтожение) центрального штаба противника.

— Уничтожение или захват транспортных средств (военных и обычных).

— Уничтожение связных и агентов противника.

Если гражданские лица обеспечивают свои потребности путем приобретения всего необходимого в магазинах, или за счет своего хозяйства, то жизнь партизана связана с борьбой. Все свои нужды они обеспечивают за счет врага.

Надо хорошо помнить, что неорганизованная масса в борьбе против войсковых подразделений терпела и будет терпеть поражения, поэтому нужна строгая организация действий партизанских групп.

Партизанские группы при всех своих действиях должны советоваться между собой, согласовывать свои действия, прислушиваться к рекомендациям, советам старших, опытных руководителей.

В партизанской борьбе необходимо использовать военнослужащих, которые служили в различных родах войск и имеют соответствующие специальности.

В длительной партизанской войне партизаны должны защищать различные выступления народа, иначе они (эти выступления) потерпят поражение, а партизанские группы не найдут поддержки у народа и также потерпят поражение.

Партизанская борьба будет иметь успех, если постоянно или временно удерживать захваченную территорию в своих руках или контролировать определенные районы страны.

Освобожденную или находящуюся под контролем партизан территорию необходимо удерживать до тех пор, пока противник не сконцентрировал значительные силы, способные нанести серьезные потери партизанам. Надо помнить, что упорно держаться за эту территорию никогда не надо, так как контролируемая территория по законам партизанской войны не является постоянной.

Временная защита освобожденной территории осуществляется отдельными группа партизан, одновременно в различных районах этой территории. Численность этих групп может быть различна и зависит от обстановки, наличия своих сил и средств. Действия многочисленных групп по защите освобожденной территории заставляют противника рассредоточивать свои силы, а это очень важно в партизанской войне. В таких условиях противник вынужден распылять свои силы, действовать также небольшими подразделениями, создавать многочисленные гарнизоны.

Отдельные группы партизан, выполняющие задачи по временной защите освобожденной территории, в открытый бой с противником не вступают, операций против противника не проводят. При наступлении противника, не вступая в бой, отходят, сохраняя свои силы и средства.

Местное население, которое поддерживает действия партизан, должно воздерживаться от самостоятельных выступлений, ибо это может привести только к его поражению.

Особенно трудно действовать партизанам в зимний период, поэтому следует заблаговременно вести подготовку к зиме, создавать необходимые запасы материально-технических средств, одежды, обуви, продуктов питания из расчета обеспечения всего личного состава партизанских формирований.

При концентрации значительных сил для действий против партизанской группы противник будет использовать (снимать с постоянных мест дислокации) свои небольшие подразделения и отдельные посты. Эти обстоятельства партизанами должны быть использованы для встречи и работы со связниками, ведения разведки, ликвидации разведывательной и осведомительной сети врага в районе операции, используя те пути, которые ранее прикрывались небольшими подразделениями и постами врага.

В партизанской войне, действиях отдельных партизанских групп должны эффективно использоваться военнослужащие различных специальностей, а также работники связи и автомобильных дорог, электростанций и электросетей.

Очень важно использовать военнослужащих, имеющих саперную и минно-взрывную подготовку. Они нужны для подготовки и проведения диверсионных действий против различных объектов.

Обычные военнослужащие могут быть использованы в качестве связных между группами сопротивления и для участия в осуществлении подрывных действий.

Корреспонденты газет и журналов, руководители типографий основную работу ведут по подготовке листовок, воззваний, газет и других агитационно-пропагандистских мероприятий.

Для каждой партизанской группы должны быть заготовлены (приобретены) необходимые для жизни и борьбы материальные средства. Они захватываются в ходе боев у врага или, если это возможно, покупаются.

Каждый боец партизанской группы должен быть обеспечен всем необходимым: обмундированием, обувью, вооружением и снаряжением, продуктами питания. Об этом надо всегда помнить командирам (руководителям) партизанских групп.

Особое внимание должно быть уделено обеспечению теплой одеждой и одеялами партизан, действующих в горах. Все это необходимо заготавливать заранее.

Пути получения таких материальных средств:

— путем изъятия (захвата) у врага и его сторонников;

— за счет помощи сторонников движения (активистов) среди городского населения (купцов, торговцев, служащих и т. д.);

— закупка у торговцев (по мере возможности);

— оружие и боеприпасы к нему добывать в бою, нападением на склады врага или организацией хищения из различных мест его хранения.

Вооружаться можно и за счет имеющегося у населения оружия, отбирать его у тех, кто не участвует в партизанской борьбе.

Оружие должно быть легкое, автоматическое и полуавтоматическое, а также тяжелое (пулеметы, гранатометы и т. д.).

В начале создания групп борьбы можно использовать и охотничье оружие, особенно самозарядное.

— Взрывчатые вещества следует добывать без боя, в районе проведения горно-строительных работ, где используются ВВ.

Хранить ВВ нужно в сухом и теплом месте, на землю не укладывать, а делать подстил из сухих деревьев. Воздух в месте хранения ВВ должен циркулировать. Особенно осторожно нужно обращаться при хранении со взрывателями.

Взрывчатые вещества можно доставать из мин и бомб. Наиболее подходящими будут мины весом от 3 до 4 кг. Надо использовать фугасы и даже авиационные бомбы весом до 250 кг. Выплавленную из них взрывчатку закладывать в железную или стеклянную посуду. Со вставленным взрывателем — это будет хорошая бомба.

Партизаны, действующие вне городов и населенных пунктов, лишены обычных условий питания, они вынуждены приобретать продукты питания или захватывать их у врага.

В случае необходимости придется собирать продукты питания среди дехкан, владельцев мельниц, магазинов и складов. При этом ни в коем случае недопустимы трения с людьми, обращение с ними должно быть таким, чтобы они добровольно помогали партизанам.

Как правило, надо избегать приема пищи у окружающего населения. При организации питания, при приеме пищи нужно проявлять бдительность, чтобы не накормить людей недоброкачественной пищей, которую может подбросить враг.

Народные массы страны — это защитники партизан. Необходимо поддерживать с народом постоянную связь и активно его защищать.

Партизанским группам следует установить контакт с местным населением и использовать его в целях борьбы, убеждая людей, что партизаны ведут борьбу за их освобождение.

Если враг будет у населения расспрашивать о партизанах, то люди должны отвечать: «Я не видел», «Я не слышал», «Я не знаю». Поддержка народа — это залог успехов партизан, это противоборство врагу.

Осуществляя сотрудничество с массами, надо помнить, что среди них могут найтись предатели, осведомители врага, которые могут легко согласиться на «сотрудничество» с партизанами и одновременно работать на врага, т. е. против партизан. Поэтому надо, чтобы активные помощники партизан среди населения знали этих людей и могли своевременно предупредить партизанские группы о появлении подразделений и патрулей врага.

Работу с массами следует осуществлять двумя путями. Первый путь — это открытая связь с населением, второй — тайная связь.

— ведение незаметного наблюдения за пособниками врага, путем закрепления для этого активистов из населения или специально подготовленных лиц из числа партизан;

— внедрение своего агента в массы, а также и в ряды врага;

— сбор данных, документов и вещей;

— скрытное (тайное) размещение раненых и больных среди населения;

— сохранение в секрете мест хранения вооружения и имущества партизан; действия агентов и разведчиков партизан под видом простых людей, одетых в одежду и обувь, характерную для данной местности;

— распространение газет, листовок, воззваний среди народа.

— сбор людей (населения) для разъяснения задач борьбы, привлечения их на свою сторону;

— оказание помощи раненым, размещение их среди населения, проведение захоронения убитых;

— подготовка препятствий на дорогах, на путях движения врага;

— повреждения линий связи врага;

— подготовка населения к совместным действиям с партизанами по отпору врагу, затруднению его действий (завалы и т. п.), осуществлению эвакуации.

Особое внимание при комплектовании партизанской группы за счет населения — сторонников движения — необходимо уделять обеспечению безопасности. Нужно менять и тактику действий. Готовясь к отпору врагу, следует делать так, чтобы партизанская группа уходила с частью людей из местного населения и оставляла доверенных лиц. Эти люди должны внешне оставаться теми, кем были, заниматься своими обычными делами.

Для успешных действий партизанская группа должна вырабатывать целеустремленные, простые тактические планы, чтобы при их реализации можно было достичь значительных успехов. Например, силой двух опытных подрывников можно взорвать хранилище боеприпасов или взрывчатки. Крупные успехи достигаются мелкими группам и по разрушению мостов на автомобильных дорогах. Действуя небольшими силами, противнику наносят ощутимый удар.

— при внезапном нападении противника на большой территории предусматривать отступление групп с организацией засад и нанесения повторных ударов;

— проводить массированные удары по противнику значительными силами нескольких групп с разных направлений;

— в начале создания партизанских групп нужно проводить нападения на военнослужащих и полицейских, небольшие подразделения армии и полиции, чтобы добывать оружие и увеличивать мощь группы;

— для того, чтобы сломить дух противника, его солдат, нужны постоянные удары партизан, при этом можно использовать и тяжелое оружие;

— тяжелое оружие (пушки, минометы, станковые пулеметы) должно использоваться при нападении на важные объекты, укрепленные позиции врага. Здесь надо иметь в виду, что противник в этом случае концентрирует на небольших участках крупные силы и огонь из тяжелого оружия может нанести противнику тяжелые потери;

— надо опасаться лобовых встреч с врагом, используя удобный момент, отрываться от противника и занимать удобные новые позиции для боя;

— никогда на длительное время не находиться в соприкосновении с противником. Самое большее на одну ночь. Партизаны должны незаметно для противника отойти и занять новую выгодную позицию или скрыться в укрытых местах (тайниках). Когда враги решат, что партизаны ушли, они вновь могут занять свои старые позиции.

Для совершения боевых операций, передислокации партизанской группы в другой район, преследования противника партизаны совершают марши. Марш необходимо проводить ускоренным темпом. Особенно быстрым должно быть движение с целью оторваться от превосходящих сил противника и без потерь выйти в пункт (район), обеспечивающий безопасность группы.

Маршрут движения руководитель должен определить по карте (схеме) или воспользоваться проводниками, хорошо знающими местность на маршруте движения. Очень важно использовать не только основные дороги, но и тропы. Выбирая маршрут, руководитель обязан определить наиболее выгодные и скрытые пути движения, время, необходимое для перехода.

Иногда руководитель при выборе маршрута передвижения может посоветоваться с членами группы, выслушать их мнения и предложения.

При совершении марша впереди должны действовать разведчики, с ними устанавливается зрительная связь. На флангах и с тыла колонна охраняется боковыми и тыльными дозорами.

При приближении к населенному пункту, в него направляется разведка, движение колонны через населенный пункт осуществляется лишь после того, как разведка подаст сигнал. При встрече с противником разведка подает условные сигналы. Партизанская группа должна обойти населенный пункт, используя в качестве проводников местных жителей. Но проводники не должны знать, откуда и куда движется группа.

Если совершают марш одновременно несколько групп, между ними должна быть установлена связь, в случае необходимости (при встрече с противником) они должны оказывать помощь друг другу.

Партизаны действуют (передвигаются) ночью, а днем отдыхают. Для отдыха и расположения выбирают укрытые места, прежде всего леса и лесные массивы, вдали от противника. При выборе места отдыха (стоянки) надо учитывать и условия наблюдения за подступами, чтобы своевременно обнаружить противника или его разведку.

Расположение группы должно охраняться со всех сторон. Для этого выставляются наблюдатели. Кроме охраны, назначается группа немедленного действия.

В ночное время целесообразно отдых нескольких групп организовать в одном месте.

Охрану места расположения необходимо организовывать выставлением парных часовых (наблюдателей) на расстоянии между постами 50–100 м.

Наиболее опасным для партизан является воздушное наблюдение врага (с вертолетов и самолетов), особенно на открытой местности, хорошо просматриваемой с воздуха. Никогда нельзя оставаться на такой местности две ночи подряд, так как оно может быть уже замечено врагом. Никогда местом ночевки не может быть место, где группа находилась днем и наоборот.

Группы партизан, расположенные на открытой местности должны проявлять величайшую осторожность и бдительность. Командиры обязаны предупредить бойцов о запрещении свободного передвижения в районе расположения, ухода за пределы его. Для каждого партизана надо выбрать позицию на случай отражения нападения противника.

Партизанские группы, расположенные для отдыха в одном районе, должны установить между собой связь и постоянно ее поддерживать.

Для оповещения и осуществления связи используются различные средства. Наиболее надежны в партизанской борьбе простые условные сигналы.

Условные сигналы можно подавать следующими способами и средствами:

— закрытием или открытием окна (решетки), использованием занавесей различного цвета (установленного для подачи сигнала);

— подвеской в условленном месте обычных предметов, средств хозяйства и т. п. (тележек, велосипедов и т. д.) или же их устранением с этих мест;

— подачей сигналов дымом, огнем костра, светом фонаря, раскладыванием (разбрасыванием) кусочков цветной материи, вытряхиванием одежды и т. д.

Перечисленные способы очень просты. Установленные сигналы должны знать все члены партизанской группы. Сигналы необходимо подавать так, чтобы противник не мог их разгадать.

Для затруднения передвижения противника необходимо создавать различные преграды, для этого можно использовать следующие способы.

— согнуть деревья с противоположных сторон дороги (тропы) и связать их. Для этого лучше использовать небольшие деревья, так как толстые деревья потребуют много времени и значительных сил;

— трехжильную проволоку одним концом привязать к дереву, а другим вкопать в землю. Враг будет подозревать, что здесь установлена мина или фугас; потребуется время, чтобы установить, что это ложное устройство;

— перекопать дорогу канавой, шириной на вытянутую руку. Противник будет вынужден уточнять для какой цели это сделано, что можно ожидать от партизан и терять время;

— закладывать взрывные устройства (мины, фугасы) — это заставит врага действовать осторожно, тратить много времени на поиск мин и разминирование дороги. Правда, взрывы на дорогах (кроме мостов, тоннелей, галерей) большого эффекта не дадут.

Устройство преград на дорогах не только затрудняет движение врага, но и создает условия для поражения его огнем в период устранения препятствий.

При создании преград надо учитывать и то, что встретив их, противник будет искать другие пути, используя для этого своих проводников.

Наиболее эффективно можно использовать осколочные и шариковые мины, они менее капризны и наиболее удобны в установке.

Их можно укреплять на деревянном колу, который вбивают (закапывают) в землю на глубину 0,5 м. Высота крепления мины на колу — на уровне подмышки. Один конец шнура привязывают к чеке (кольцу) мины, другой за какой-нибудь предмет. Очень важно, чтобы сама мина была замаскирована чем-нибудь и натянутый шнур был не очень заметен.

При установке таких мин особую осторожность нужно соблюдать при развертывании и креплении шнура.

Удобно использовать противотанковые мины, которые устанавливают в грунт и хорошо маскируют под него. Вся работа по установке одной такой мины займет не более 10 мин. Взрыв ее на значительное время задержит продвижение врага. Единственное, что надо учитывать, что эти мины могут взорваться от ног своих партизан во время действий в этом районе.

Серьезное значение для затруднения передвижения противника имеет разрушение дорог на уязвимых участках и перекрестках. Эту задачу может выполнять и местное население. Хотя для восстановления разрушенной дороги противник также может использовать это население. Но при всех условиях враг будет терять время, а это выгодно для партизан.

Эту работу можно проводить следующим образом:

— засыпать песок в бензобак автомобиля или в горловину для заливки масла;

— проколоть бензобак;

— испортить датчик, показывающий температуру воды и давление масла.

Большую пользу могут принести сторонники партизан, работающие у врага, осуществляя незаметно следующие операции:

— заливание воды вместо кислоты в аккумуляторы;

— не доливать до нормы масло в машину;

— подрезать ремни вентиляторов;

— спускать воздух из шин;

— незаполнение радиатора полностью водой;

— отключение тормозов от гидросистемы, либо ослабление муфты рулевого управления;

— поджоги машин путем укладки зажженной бумаги под капот автомобиля или масляной тряпки в бензобак и т. д.

Засада организуется следующим образом. Одна группа располагается для действий по моторной части автомобиля, другая для действий сзади или с бортов. При приближении автомобиля (автобуса) нужно внезапно напасть на водителя, используя духовое оружие (пистолет или винтовку). Духовое оружие не дает шума, а это очень важно, и не убивает водителя, так как свинцовый заряд не имеет убойной силы. После поражения из такого оружия водителя и его помощника, необходимо быстро сблизиться с ними и, используя холодное оружие, завершить дело, немедленно овладеть рулем. Водителей можно выбросить, имеющееся оружие положить в кабину, ногу на газ и быстро следовать к тому месту, где расположена основная группа.

Для того, чтобы обезопасить действие засады, партизанская группа должна обеспечить наблюдение над дорогой с тем, чтобы своевременно предупредить об опасности, о появлении других машин.

После захвата автомобиля, партизаны укрывают его в тайнике. При столкновении с противником, отход группы засады обеспечивает группа прикрытия.

Личный состав засады, высылаемый из центра расположения партизанской группы распределяется на следующие подгруппы:

Наблюдения. Эта группа может быть замаскирована под местных жителей, активистов (сторонников) врага. Они должны вести постоянное наблюдение за дорогой спереди и сзади участка действий засады, контролировать движение по дороге на значительном ее протяжении.

Нападения. Она состоит из стрелка (стрелков) из духового ружья (пистолета), водителя (водителей), бойца (бойцов), вооруженного ножом (кинжалом).

Прикрытия. Эта подгруппа имеет задачу перекрыть дорогу на подходах к участку засады, после прохода автомобиля (автомобилей) устраивает заграждения с тем, чтобы затруднить действия противника, задержать его продвижение и при необходимости, действуя огнем, прикрыть отход группы засады.

Действия партизан из засады против движущегося по дорогам противника очень эффективны. Но здесь надо знать, что враг может устроить ловушку, т. е. направить по дороге специально подготовленных людей с храбрым командиром. Такое подразделение противника немедленно вступает в бой и оказывает ожесточенное сопротивление.

При организации засады необходимо создавать три группы. Одна группа останавливает противника с фронта, вторая — осуществляет нападение с фланга (флангов) и третья — резерв.

От засады выделяются люди, которые незаметно под видом местных жителей контролируют дорогу, обнаруживают разведку врага и не дают ей возможности обнаружить место засады. При приближении вражеской колонны наносится мощный удар фронтальной и фланговой группами. Нападение должно сопровождаться поджогом автомобилей, бронетранспортеров и танков.

Наиболее удобно такие засады устраивать на дорогах в горной местности, особенно в узких местах. Здесь ощутимый удар можно нанести не только по пехоте, но и по технике врага. В ущельях и других узостях противника можно поражать даже с дальних дистанций.

Командир засады выделяет группы бойцов для поджога участка дороги, на котором намечено действие засады. Для этого заготавливают солому, сухую траву. Нападение из засады должно сопровождаться поджогом заготовленных для этого средств и сбрасыванием на врага. Очень важно захватить или уничтожить впереди идущий БТР или автомобиль. Он загородит дорогу. Первую машину можно остановить и так: повалить дерево на дорогу и его заминировать.

Бой засады должен быть внезапным, коротким и мощным. Выполнив задачу, засада снимается с позиций и скрытными путями возвращается на базу.

Партизаны, как правило, должны наносить внезапные удары по врагу.

Для подготовки таких нападений нужна тщательная предварительная разведка, как можно более полное знание состава противника, его расположения, позиций.

Изучение противника осуществляется путем наблюдение из бинокля, засылкой к врагу или в ближайшее от него место разведчиков под видом рабочих, чабанов и т. д. После разведки уточняются цели по схеме или карте. Составляется план (схема) действия. Этими планами (схемами) обеспечиваются командиры групп. Они должны быть простыми и понятными каждому командиру.

Для действия группа разделяется на три подгруппы:

— Подгруппа нападения. В нее включается большая часть сил и средств.

— Подгруппа подрывников. Она состоит из небольшого количества специалистов и подсобных бойцов.

— Резервная подгруппа. Она вступает в бой тогда, когда к противнику прибывают его резервы. Позиция этой группы (место расположения) ни коим образом не должна быть известна врагу. При отходе основной и второй подгрупп, резервная подгруппа прикрывает их отход. Свое решение командир не должен менять. Помогать резервной группе могут только специалисты-подрывники или партизаны из подразделения обеспечения.

Все подгруппы открыто занимают свое исходное положение, организуют наблюдение и дневной отдых.

С наступлением темноты все подгруппы занимают свои позиции в готовности к бою. Лучшим моментом для нанесения удара является время через 1–2 часа после наступления темноты.

Командир группы при заходе солнца (в период полутемноты) может поставить задачу партизанам на местности, показать наиболее важные цели врага, пути выхода к ним и установить время атаки.

При проведении операции в начале ночи, у партизан остается больше времени для отдыха.

Ведя подготовку к нападению на важный объект противника, командир обязан организовать разведку его. Для этого наиболее целесообразно использовать одного из опытных партизан, которому надо подготовить хорошую «легенду», облегчающую вступление в контакт с охраной объекта.

Разведчик должен изучить: место расположения охраны, чем вооружена. Действовать он должен так, чтобы не вызывать подозрения у охраны. Любопытство может насторожить врага. Долго находиться в расположении помещений охраны или вблизи объекта (на объекте) нельзя.

Важный сведения можно получить от людей, работающих на объекте или от солдат охраны, которые напуганы действиями партизан.

Очень важно, кроме количества охраны и его вооружения, знать как организуется усиление охраны, место хранения оружия и боеприпасов, места расположения каждого поста.

Кроме разведки путем проникновения на объект, он изучается наблюдением с дальних дистанций в дневное время и ночью. В ходе такого наблюдения можно установить место размещения мастерских и других интересующих партизан объектов (ночью по освещенности этих мест), поведение часовых на постах, порядок и время смены их, место караульного помещения, как часовые несут службу, бдительно ли (в холодное время и в жару).

Данные разведки наносятся на схему.

После изучения данных разведки, командир группы принимает решение когда, как и какими силами атаковать объект. Для выполнения этой задачи в партизанской группе создаются, как правило, три подгруппы.

— Первая — подгруппа нападения на часовых, которая вооружается легким автоматическим или полуавтоматическим оружием, кинжалами и ножами.

— Вторая — основная. Она предназначается для действий на самом объекте, осуществляет взрывы, поджоги, разрушения. В соответствии с задачей она оснащается соответствующим вооружением и средствами взрывных работ.

— Третья — подгруппа прикрытия. Она осуществляет контроль за дорогами, ведущими к объекту, за подступами к нему, оповещает другие подгруппы (командира) о появлении резервов противника и боем не допускает их соединиться с врагом, действующим на объекте. Эта подгруппа обеспечивает прикрытие отхода других групп. Она вооружается автоматическим оружием и гранатами. В случае, если подгруппа нападения без шума снимет часовых, то она выполняет задачи подгруппы прикрытия.

К небольшим постам (гарнизонам) противника относятся узлы телефонной и радиосвязи, отдельные их точки.

Партизаны при проведении таких действий разделяются на следующие группы:

— Группа нападения. Она разделяется на подгруппы: нападения и защиты. Последняя подгруппа предназначается для разрушения связи постов с центрами, управления и для разминирования объектов, если они заминированы.

— Диверсионная группа. Она осуществляет поджоги и разрушение постов (объектов гарнизона).

— Группа сбора оружия, боеприпасов, одежды, продуктов питания и т. д. Она же собирает и средства связи — телефонные аппараты, кабель, радиосредства. Все, что невозможно унести — уничтожается. В эту группу, по возможности, нужно включать специалистов-радистов, которые бы могли после овладения радиостанцией установить через нее связь с партизанской базой или вести переговоры со станцией, расположенной в тылу врага. Наиболее ощутимым будет удар партизан по центральным узлам радиосвязи. Захват радиостанций с соответствующей документацией позволит партизанам подслушивать переговоры врага, а это очень важно в партизанской борьбе.

Наиболее сложно разрушить подземные кабельные линии. Подземный кабель состоит из нескольких жил, объединенных в одном изоляционном покрытии (чехле). Иногда этот кабель протягивается через железные и асбестовые трубы, закопанные в землю. Несмотря на трудности их отыскания и разрушения, диверсии на них проводить обязательно. Очень полезно, не разрушая линии связи, подключиться к ним и подслушивать переговоры противника. Место подключения должно быть тщательно замаскировано.

Способ разрушения. Раскопать землю в месте прокладки кабеля (глубина примерно 0,8 м), снять верхнюю изоляцию, разрезать проволочные жилы, согнуть их в разные стороны по концам, покрыть изоляторами и заровнять землю. Можно вместо изоляции между концов разрезанного кабеля положить камень, он будет являться хорошим изолятором. Место разрушения кабельной подземной линии должно быть тщательно замаскировано, чтобы противник затратил много времени на отыскание этого места и восстановление связи.

Наиболее легко разрушить такие линии проводной связи в районе домов, мостов, но здесь может быть установлена вражеская охрана.

Значительно проще разрушать воздушные телефонные линии. Способы:

— Первый — спиливание деревянных телефонных столбов.

— Второй — прикрепление проводов к деревьям и обработка их кислотой или другим веществом, которое приводит к разрушению кабеля.

— Третий — уничтожение опор путем подрыва. В этом случае неплохо после подрыва заложить мину, которая бы сработала при восстановлении опоры. Это вызовет боязнь у людей, привлекаемых к таким работам.

— Четвертый — путем заброса на провод тяжелого предмета, привязанного к веревке и обрыв проводов.

Способы:

— Первый — подрыв опор путем закладывания взрывного заряда.

— Второй — взять необходимое количество электропровода, один конец его заземлить, а к другому привязать металлический предмет или камень и забросить на электролинию.

— Третий — с помощью тяжелого предмета забросить на воздушные кабели электропередачи металлические предметы (лучше проволоку).

В зависимости от мощности и места расположения трансформаторные станции могут охраняться противником. В этом случае они, как правило, огораживаются забором из колючей проволоки. На такой станции располагается войсковой или полицейский гарнизон, а также обслуживающий эту станцию персонал.

Для нападения на трансформаторную станцию партизаны разбиваются на 3 группы.

— Первая — группа нападения. Она разрушает проволочные заграждения, ведет бой с охраной и врывается на станцию, разрушает телефонную связь.

— Вторая — резервная. Оказывает помощь первой группе в разрушении трансформаторов. Лучше их разрушать подрывом. На один трансформатор достаточно 4 кг ВВ. Другие предметы можно разрушать кувалдой.

— Третья — группа прикрытия. Берет под контроль дороги (пути) к станции, задерживает появившегося противника и обеспечивает отход остальных групп.

Большинство складов (баз) горюче-смазочных материалов располагаются вблизи населенных пунктов (в населенных пунктах), у автостанций. Каждый склад охраняется, имеет помещения для руководства, обслуживающего персонала и охраны, хранилища горючего (наземные и подземные).

Для разрушения (уничтожения) таких складов партизаны действуют тремя группами.

— Группа нападения снимает часовых и ликвидирует охрану, прерывает связь склада, изолирует администрацию и рабочих склада.

— Группа прикрытия обеспечивает действия первой группы путем перекрытия путей подхода противника, действуя из засад, обеспечивает отход других групп.

— Группа взрывников осуществляет разрушение хранилищ (подрыв ВВ и поджоги).

Уничтожение хранилищ (цистерн) с ГСМ эта группа производит путем укладки зарядов на горловинах подземных емкостей ГСМ, под цистерны (сбоку цистерн) наземного хранения, обстрела емкостей с использованием противотанковых гранатометов или огня стрелкового оружия, поджогом горючего в емкостях. Действия этой группы должны быть тщательно подготовлены, так как подрыв и поджог хранилищ с горючим составляют определенную опасность и для партизан.

Воздушные силы противника — самый опасный враг партизан. Уничтожение их поднимает дух бойцов.

Для операции против вражеских аэродромов партизаны разбиваются также на три группы.

— Первая группа — нападения. Она ликвидирует охрану, уничтожает связь, прожектора.

— Вторая группа — уничтожения самолетов и вертолетов путем подрыва их, поджога, разрушения навигационных приборов, установок и радиостанций; уничтожения складов, ГСМ, ремонтных мастерских и т. д. Основное средство борьбы — заряды ВВ.

— Третья группа — прикрытия. Ее задача обеспечить действие первых двух групп, перекрыть все вероятные пути движения резервов противника. Она действует путем засад, подрыва мостов, устройства завалов на дорогах. Эта группа прикрывает отход остальных сил.

Иногда приходится организовывать временное хранение оружия и боеприпасов для его использования в дальнейшем.

Очень важно при этом, чтобы оружие не заржавело и место его хранения не было известно врагу.

Лучший способ хранения — закопать оружие в землю.

Для этого все металлические части оружия смазывают маслом, каналы стволов заливают парафином, каждая единица оружия завертывается в промасленную тряпку, затем несколько стволов его завертывают в большую матерчатую упаковку, крепко обвязывают веревкой и укладывают в деревянный ящик. Щели и отверстия ящика заливают воском или парафином. Ящики завертывают в алюминиевую фольгу и закапывают в землю. Место для закапывания ящиков должно быть сухое, лучше всего в строениях, местах строительства, где есть цементное покрытие.

Оружие надо проверять через каждые три месяца и снова смазывать.

Боеприпасы хранятся (по их видам) отдельно друг от друга. Осветительные и сигнальные ракеты завертывают в газеты и укладывают в деревянные ящики, пересыпают сухими опилками. Опилки нужно менять каждый месяц, так как эти боеприпасы очень чувствительны к влаге.

Удаление ржавчины с металлических частей оружия производится 10 % раствором хлорной кислоты и последующей обработкой керосином или бензином.

Партизаны вынуждены иногда жить в городах и поселках и поэтому нуждаются в обеспечении безопасного проживания. Для этого используются друзья партизан, явочные квартиры.

Очень важно, чтобы каждое место, где может укрыться партизан, было надежным, обеспечивалось условной сигнализацией. Эта сигнализация должна быть простой и надежной, не бросающейся в глаза противнику, чтобы при появлении его в населенном пункте ее можно было быстро и незаметно использовать. Например, поставить или убрать цветы, сломать ветку дерева, убрать сноп соломы и т. п.

Для сбора членов группы в населенном пункте выбирается надежное место, а партизаны при этом должны быть готовы к отражению возможного нападения. Дом, в котором собираются партизаны, должен ничем не отличаться от других. При посещении таких домов партизан, постучав условным стуком в дверь, обязан быть готовым к отражению огня на случай, если там засада противника.

При движении по городу, другому населенному пункту партизан должен проявлять величайшую бдительность. Ходить надо в той одежде, которая характерна для данной местности. Выйдя из дом, осмотрись, меньше встречайся с одними и теми же людьми, обязательно проверь, нет ли за тобой слежки.

Своевременное получение различных данных о противнике, его намерениях — одна из главнейших задач в организации и ведении партизанской борьбы. Для получения (сбора) информации должны использоваться все возможные источники.

Источники:

— телефонная и телеграфная связь и другие технические средства связи, почта;

— население (работники учреждений, жители поселков, чабаны, водители автомобилей, работники торговли и т. д.);

— связные (разведчики), высылаемые из партизанский групп;

— печать (газеты, журналы и др. издания);

— различные документы;

— агенты партизан, внедренные в различные органы врага, армию и полицию, проживающие в городах и селах, люди, работающие на строительстве, заводах, электростанциях и т. п.

Способы получения информации:

— кодированные переговоры по телефонным и телеграфным линиям связи, кодирование почтовой корреспонденции;

— условные фразы в периодических изданиях печати;

— хищение документов, снятие копий с документов;

— подслушивание разговоров между сотрудниками учреждений, среди рабочих предприятий, людей поселков, торговли, на рынках и т. п.;

— наблюдение за расположением воинских частей и подразделений, полицией и т. д.

Бдительность

С ростом партизанского движения враг будет принимать все меры к подавлению его. Здесь активно будет действовать полиция, засылая свою агентуру в партизанские группы, поселки, учреждения и т. п. Агенты врага внедряются и действуют под хорошо разработанной легендой. Враг будет вербовать своих доносчиков, осведомителей, связников, используя для этого худшие элементы общества: наркоманов, пьяниц, бродяг, безработных и идейно нестойких людей. Поэтому партизаны, люди, сотрудничающие с ними, должны проявлять максимум бдительности, осторожности и находчивости.

Помня об этом, партизаны никогда не должны вести разговоры о своих делах, а также по политическим и социальным вопросам в общественных местах и среди незнакомых, не проверенных людей. Даже в помещениях разговор можно вести только тогда, когда будут приняты все меры, исключающие подслушивание.

(Источник: По материалам публикации в журнале «Солдат удачи», с сокращениями и в новой редакции)

В шестидесятых годах в королевстве Афганистане — крайне отсталой полуфеодальной стране — была создана коммунистическая партия под руководством Hyp Мухаммеда Тараки. В 1967 году эта партия раскололась на две части: Халк (Народ) и Парчам (Знамя). Просоветскую фракцию Парчам возглавил сын генерала королевской армии Бабрак Кармаль.

17 июня 1973 года двоюродный брат короля, Мухаммед Дауд Хан, совершил государственный переворот и ликвидировал монархию. Спустя пять лет обе фракций компартии объединились в Демократическую народную партию Афганистана (ДНПА) и 27 апреля 1978 года осуществили новый переворот. Дауда и 30 членов его семьи казнили. Президентом страны стал Тараки, вице-президентом — Кармаль.

В том же году обе фракции ДНПА снова разделились. Тараки провозгласил курс на превращение Афганистана в современное социалистическое государство. Он обратился за экономической и финансовой помощью к СССР, откуда прибыли тысячи советников. С их помощью Тараки попытался осуществить земельную, социальную и образовательную реформы. Однако это оказалось утопией. Ни фракции Халк, ни фракции Парчам не удалось распространить свое влияние на фанатично верующих мусульман. Члены ДНПА вместе с сочувствующими составляли менее половины одного процента населения страны. В основном, они являлись офицерами, чиновниками, интеллигентами.

В апреле 1979 года, через год после апрельской «революции» 1978 года, во всех провинциях Афганистана одновременно началось восстание против коммунистического режима. Очень скоро под контролем 90-тысячной правительственной армии остались только города. В сельской местности, особенно по ночам, господствовали повстанцы.

В мае 1979 года премьер-министром стал Хафизулла Амин. Он начал жестоко подавлять восстание. Все тюрьмы были переполнены, казни производились ежедневно. Но в ответ на репрессии движение народного сопротивления распространялось как вширь, так и вглубь, охватывая все новые районы страны и все новые социальные группы. Никого на Западе события в Афганистане тогда не волновали, ведь традиционно это государство находилось в сфере геополитического влияния СССР. Зато советское руководство было чрезвычайно обеспокоено угрозой скорого падения коммунистического правительства в Кабуле. Оно опасалось, что в результате победы исламских фундаменталистов могут начаться волнения среди мусульманского населения азиатских советских республик — Узбекистана, Таджикистана, Туркмении.

Первой реакцией советского руководства явилась отправка в Афганистан нескольких сотен военных советников. Одновременно оно предложило Тараки убрать ненавистного народу Амина и прекратить массовые репрессии. Однако Амин отреагировал на изменение ситуации быстрее. 14 сентября 1979 года его сподвижники захватили президентский дворец. Тараки во время штурма получил тяжелые ранения и через три дня умер. Казни и экзекуции недовольных приобрели еще больший размах. Людей теперь уничтожали целыми кишлаками. Было ясно, что режим Амина обречен.

2 декабря того же года в Кабул с деликатной миссией прибыл генерал-лейтенант КГБ Виктор Папутин. Он должен был попытаться уговорить Амина добровольно уступить власть Бабраку Кармалю, к тому времени уже лишенному поста вице-президента и работавшему послом в Чехословакии. Амин категорически отказался сделать это. Подобный вариант предусматривался. Более того, независимо от согласия или несогласия диктатора на уход в отставку, в любом случае считалось необходимым ввести в Афганистан советские войска, которые могли бы своей мощью поддержать правительственную армию в ее борьбе с повстанцами. Поэтому Папутин начал убеждать Амина обратиться к СССР с официальной просьбой о введении войск. Амин против военной помощи не возражал, но не хотел публично просить ее у могущественного северного соседа.

25 декабря 1979 года на авиабазе Баграм, в 50 км севернее Кабула, начали приземляться транспортные самолеты Ил-76, Ан-22 и Ан-12 с личным составом и бронетехникой 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Высадка продолжалась трое суток. Тем временем Амин, чрезвычайно обеспокоенный проблемой своей безопасности, укрылся в пригороде столицы, в хорошо укрепленном дворце Дар-уль-Аман (или Тадж Бек). Папутин приехал туда и еще раз попытался уговорить Амина уйти в отставку, а перед этим опубликовать просьбу о советской военной помощи. Разговор принял резкий характер и телохранитель Амина застрелил Папутина.

Не оставалось ничего другого, кроме как убрать Амина силой. Вечером 27 декабря спецгруппа КГБ в количестве 50 человек ворвалась во дворец и убила несговорчивого тирана. Одновременно другие спецгруппы вместе с людьми из фракции Парчам убивали либо брали под арест высокопоставленных офицеров и чиновников аминовского режима. А части 105-й дивизии ВДВ входили в Кабул и занимали все стратегически важные пункты. Получив сигнал о начале переворота в Кабуле, вторжение в Афганистан произвела 40-я армия. Ее 66-я и 357-я мотострелковые дивизии выступили из Кушки на Герат и далее через Фарах на Лашкарган. 201-я и 360-я дивизии из Термеза прошли в Мазари-Шариф, и затем на юг, к стратегически важному туннелю на перевале Саланг, а также на восток, к городу Файзабад. Во многих местах афганские войска пытались оказывать сопротивление, но надолго их не хватало. В районе города Кандагар обе колонны советских войск замкнули кольцо (см. карту) .

Президентом Афганистана стал Бабрак Кармаль. Он освободил почти всех политических заключенных, реабилитировал жертвы аминовского террора, более мягко проводил реформы. Тем не менее, народ считал его простой марионеткой в руках «шурави» (советских инструкторов и командиров). Партизанская война, поначалу на какое-то время утихшая, постепенно разгоралась с новой силой. Правительственные войска, милиция (Царандой) и органы госбезопасности (Хад) вели ожесточенную борьбу с ними. Советские части контролировали города, авиабазы, важнейшие промышленные предприятия и дороги.

К февралю 1980 года численность «ограниченного контингента» достигла 85 тысяч человек, а к началу 1984 года — 135 тысяч. В середине 1985 года общая численность советских войск в Афганистане составляла уже 150 тысяч человек. Из них около 75 % относились к боевым частям, а 25 % — к частям тылового обеспечения и военным инструкторам при афганской армии. Кроме того, в Туркестанском военном округе находился резерв в количестве примерно 50 тысяч военнослужащих, за счет которого восполнялись потери в убитых, раненных, пленных, дезертирах и производилась замена солдат, увольняемых в запас. Увеличить группировку свыше 150 тысяч не представлялось возможным из-за трудностей ее снабжения. Дорожная сеть в Афганистане плохо развита, кроме того, растянутые коммуникации постоянно подвергались нападениям партизан. Достаточно сказать, что за 9 лет (январь 1980 г. — январь 1989 г.) они уничтожили на дорогах около 12 тысяч грузовых автомобилей и автоцистерн, более тысячи бронетранспортеров и боевых машин пехоты.

Советский контингент в Афганистане состоял из 8-и мотострелковых дивизий, 105-й (Витебской) воздушно-десантной, двух-трех полков 103-й (Псковской) дивизии ВДВ, двух бригад спецназа и двух подразделений погранвойск. Вследствие вывода танковых и ракетных полков все мотострелковые дивизии были укомплектованы не полностью. Семь мотострелковых дивизий из восьми располагались вдоль кольцевой афганской дороги Кушка-Герат-Кандагар-Газни-Кабул-Мазари-Шариф-Термез. На авиабазах Баграм, Шинданд и других (всего 12 аэродромов) находились 2 авиационные дивизии (270 боевых самолетов) и 4 полка боевых вертолетов (около 250 машин Ми-8 и Ми-24). С аэродромов Туркестанского и Среднеазиатского военных округов их поддерживали еще 2 авиадивизии. Кроме боевых, советские войска располагали в Афганистане примерно 350 транспортными вертолетами.

Афганская армия, насчитывавшая сначала 90 тысяч человек, в результате больших потерь и массового дезертирства (до 20 тысяч в год) за 5 лет сократилась более чем вдвое. К 1986 году она насчитывала около 40 тысяч человек в сухопутных войсках и 7 тысяч в авиации (150 боевых самолетов и 30 боевых вертолетов). Правда, к ним надо прибавить 30 тысяч милиционеров, 35 тысяч сотрудников Хад (ГБ), несколько тысяч пограничников (5 бригад) и коммандос (4 бригады).

Афганская армия состояла из 11 пехотных, 3 танковых и 2 мотострелковых дивизий, объединенных в 3 корпуса (Кабульский, Кандагарский и Гардезский).

Из-за большой нехватки личного состава дивизии правительственных войск фактически являлись бригадами, примерно по 2500 человек в каждой. Правительство пыталось увеличить армию путем продления сроков службы, снижения призывного возраста до 16 лет и насильственной мобилизации, но без особого успеха. Уровень профессиональной подготовки афганских офицеров являлся низким, вести самостоятельные операции против партизан (без помощи советских инструкторов и поддержки советских войск) они были неспособны. В армии ощущалась большая нехватка унтер-офицерского состава, а также специалистов, умеющих грамотно владеть современным оружием. Большинство афганских офицеров принадлежало к фракции Халк. Поэтому усиление фракции Парчам вызывало у них недовольство. Некоторые даже переходили на сторону повстанцев. Сомнения в надежности летчиков привели к тому, что на афганских самолетах и вертолетах пилотами чаще всего летали советские офицеры. Короче говоря, чем дальше тем больше основная тяжесть борьбы с повстанцами ложилась на плечи советской армии.

Так, неожиданно для себя, советское военное и политическое руководство столкнулось с проблемой партизанской войны. Как всем известно, решить эту проблем оно не смогло. Наоборот, именно афганская война стала тем катализатором, который ускорил и углубил экономический, а затем и политический кризис в СССР, завершившийся распадом огромного государства на 15 независимых республик.

История свидетельствует, что афганцы свободолюбивы и фанатично преданы своим религиозным и культурным традициям. Они убеждены, что каждому моджахеду («борцу за веру»), павшему в борьбе с безбожниками-коммунистами, уготовано место в раю. Кроме того, любой афганец считает участие в войне лучшим способом подтверждения своего мужества и приобретения популярности («высокого рейтинга») среди соплеменников.

Так же, как и все афганское общество, силы афганских повстанцев были разобщены этнически, географически, конфессионально. Многочисленные попытки различных групп сопротивления объединиться не смогли устранить разделения их на две главные группировки: исламских фундаменталистов и умеренных националистов. В первой из этих группировок ведущую роль играли три партии: «Хезб-и-Ислами» под руководством Хекматиара; одноименная партия под руководством Халеса; «Джамиат-и-Ислами» под руководством Раббани (последняя была влиятельна в основном среди таджиков и отличалась высоким профессионализмом своих полевых командиров).

Сторонников умеренных националистов было больше, чем исламских ортодоксов. В их группировке наибольшим влиянием обладали тоже три партии: «Национальный исламский фронт» (лидер — Гайлани); «Харакат-и-Енкелаб-и-Ислами» (лидер — Мохаммади); «Джабха-Неят-и-Мелли» (лидер — Моджадади).

Обе указанные группировки объединяли мусульман-суннитов. Но 10–15 % населения Афганистана составляют мусульмане-шииты, проживающие преимущественно в центральных и западных провинциях. У них имеются свои собственные партии, которые пытаются следовать идеям лидера иранской революции аятоллы Хомейни. Суннитское большинство афганцев относится к учению иранского пророка резко отрицательно.

Как бы там ни было, именно названные партии и группировки представляли силы афганского сопротивления в Пакистане, Китае, Иране и во всем остальном мире. Главным каналом поставок оружия и снаряжения для повстанцев являлся Пакистан. Там же размещалось большинство учебно-тренировочных центров. Поэтому боевые возможности отдельных отрядов сильно зависели от характера взаимоотношений представлявших их партий с властями этого государства.

Реальной силой в афганском сопротивлении обладали полевые командиры. Среди них наибольшую известность получили четверо. Это Ахмад Шах Масуд, таджик, командир объединенных отрядов в долине Панджшер на северо-востоке страны. На севере и северо-западе господствовал Измаил Хан, узбек, бывший капитан королевской армии. В самом Кабуле и в его окрестностях прославились «городские партизаны» Абдул Хака. На юге и юго-западе объединенные силы партизан возглавлял Амин Вардак. Кроме перечисленных, в Афганистане действовали еще примерно 200–250 региональных командиров, в своем большинстве независимые от кого-либо. Общая численность бойцов афганского сопротивления в разные периоды войны колебалась между 120 и 200 тысячами человек.

Вооружение партизан поначалу (в 1979–81 годах) состояло, в основном, из старых русских, английских и немецких винтовок, нередко времен мировой войны 1914–18 гг., а также из охотничьих ружей. Позже, благодаря поставкам из Египта и Китая, переходу на сторону повстанцев подразделений правительственных войск, захвату трофеев на поле боя, закупкам у международных торговцев оружием, партизанские отряды получили вполне современное вооружение советской, китайской, американской конструкции. Наиболее часто встречались следующие модели: пистолеты-пулеметы ППШ-41; автоматы Калашникова АК-47, АКМ, АК-74; штурмовые винтовки М-14 и М-16; снайперская винтовка СВД; ручные пулеметы РПД, РПК, ПК; ручные гранатометы РПГ-2 и РПГ-7; станковые пулеметы СГ-43 и СГМ; крупнокалиберные пулеметы ДШК (12,7 мм) и КПВ (14,5 мм); ручные гранаты РГ-42, РГД-5, РКГ-3; минометы калибром 57 и 82 мм; безоткатная пушка 82 мм; 23 мм автоматическая зенитная пушка; китайская система залпового огня (калибр 107 мм, дальность поражения до 8 километров); ручные зенитные ракеты СА-7 (Игла-1) египетского и китайского производства, «Стингер» производства США. Противопехотные и противотанковые мины были преимущественно китайского, египетского, итальянского, пакистанского производства.

Афганское движение сопротивления существенно отличалось от аналогичных движений в других странах тем, что у него никогда не было единого командования и единого стратегического плана боевых действий. На региональном уровне существовали три основные концепции ведения войны:

1. На юге и юго-востоке страны воевали оседлые и полукочевые племена, а также жители горных селений. Боевыми отрядами здесь командовали местные шейхи, которых всецело поддерживали мусульманские священники (муллы). Военные операции обычно проводились после уборки урожая, т. е. между августом и декабрем. Каждую предстоящую операцию обсуждали всем отрядом и план ее принимали только в случае согласия всех бойцов без исключения. Главным видом боевых действий являлись ночные атаки на опорные пункты правительственных или — значительно реже — советских войск. После очередного налета бойцы расходились по своим домам до следующего раза. В бою они вели себя очень смело, но в чисто военном отношении безграмотно, поэтому несли большие потери.

2. Концепция Измаил Хана (север и северо-запад) сводилась к тому, чтобы иметь в каждом кишлаке хорошо вооруженный и обученный отряд, численностью 200–300 человек, всегда готовый к сражению. По существу, это была концепция активной самообороны, так как такие отряды вели борьбу только в окрестностях своих селений, не удаляясь от них слишком далеко (максимум — на расстояние 15–20 км).

3. Ахмад Шах Масуд (северо-восток) воевал масштабнее и успешнее всех остальных. Его концепция опиралась на опыт войн коммунистов в Китае и во Вьетнаме. Масуд создал отряды трех типов: а) отряды самообороны в каждом кишлаке, состоявшие из местных жителей; б) отряды, действовавшие только в пределах своих постоянных участков (примерно так же, как отряды Измаил Хана). В них было по 30–40 человек (обычно молодежь) с легким стрелковым вооружением. Эти люди отличались хорошей военной и идеологической подготовкой. В каждом отряде имелся исламский «политкомиссар»; в) мобильные отряды опытных бойцов, действовавшие на значительном удалении от своих баз, в том числе направлявшиеся для поддержки местных сил самообороны. Такие отряды имели самое лучшее вооружение, в том числе тяжелое стрелковое (безоткатные пушки, минометы и т. д.). Общая численность отрядов третьего типа составляла в разгар афганской войны примерно 4 тысячи человек.

4. Концепция городской партизанской войны (в Кабуле, Герате, Кандагаре и других относительно крупных городах страны). В одном интервью, данном им в Пешаваре (Пакистан), Абдул Хак так изложил эту концепцию: «В городе партизаны пользуются прежде всего взрывчаткой и пистолетами. Из-за постоянных проверок на улицах и обысков невозможно применять другое оружие. Партизаны взрывают склады с горючим, скопления грузовых автомашин, казармы, правительственные учреждения. Кроме того, мы разрушаем электросети, государственные промышленные предприятия, опорные пункты советских и марионеточных войск, совершаем диверсии на аэродромах. Часто наши операции поддерживаются огнем минометов или систем залпового огня, расположенных вне города».

Можно выделить три основных типа боевых действий партизан:

а) Оборона горных долин и кишлаков Перед советским наступлением на долину (на кишлак) партизаны эвакуируют в горы все население. Так, во время одного наступления в Панджшере было эвакуировано 35 тысяч человек. У входа в долину (на подступах к кишлаку) они устанавливают минные заграждения, управляемые фугасы, сооружают препятствия, затрудняющие движение бронетехники. Главную дорогу обычно оставляют открытой, чтобы иметь возможность атаковать с флангов и с тыла.

Огневые средства поначалу были представлены только легким стрелковым вооружением. Но постепенно они усиливались минометами, станковыми и крупнокалиберными пулеметами, автоматическими зенитными пушками, реактивными установками залпового огня. Это оружие находилось в земляных укрытиях. От артиллерийского огня и воздушных бомбардировок моджахеды обычно прятались в скалистых пещерах. Там же располагались их склады боеприпасов.

б) Засады против колонн снабжения Главной целью этих засад были, как правило, автоцистерны с горючим. Охрана таких колонн обычно состояла из двух танков (Т-54, 55, 62), двух бронетранспортеров и взвода мотострелков. Сначала колонну останавливали в удобном для нападения месте

взрывами мин или управляемых фугасов. Затем открывали огонь из гранатометов по танкам и БТР, а из ручных пулеметов и минометов по автоцистернам и грузовым автомобилям. Снайперы в это время уничтожали тех, кто пытался организовать оборону (офицеров, пулеметчиков). Крупнокалиберные пулеметы прикрывали моджахедов от советских боевых вертолетов, прилетавших на выручку попавшей в засаду колонны. Для получения поддержки с воздуха при нападении на колонну требовалось, как минимум, 20 минут. Поэтому во многих случаях моджахеды успевали нанести огневой удар и начать отход до появления вертолетов над местом боя.

в) Блокада опорных пунктов и гарнизонов Тактика блокады заключалась в изматывании противника минометными и ракетными обстрелами по ночам, огнем снайперов в дневное время, установкой противотанковых мин на дорогах и противопехотных — на тропах. Минометы и ракетные установки партизан не имели постоянных позиций, а каждый раз меняли их. Блокада имела успех только в отношении войск кабульского режима. Нередко они не выдерживали и либо уходили со своих позиций в расположение главных сил, либо сдавались в плен. Советские войска отвечали на ночные обстрелы артиллерийским огнем, воздушными бомбардировками партизанских позиций, а также рейдами подразделений спецназа.

г) Нападения на города Иногда партизаны сосредотачивали крупные силы (до 20–25 тысяч человек) в окрестностях Кабула и еще нескольких важнейших городов (таких как Герат, Кандагар, Джелалабад, Хост) и производили мощные огневые налеты. Они вели огонь по местам расположения советских и правительственных войск из минометов, безоткатных и автоматических пушек, многоствольных реактивных установок, крупнокалиберных пулеметов. Под прикрытием этого огня мелкие группы партизан пытались проникнуть в городские кварталы, уничтожая на своем пути солдат и военную технику противника, разрушая его укрепления и коммуникации. Как и блокада, этот вид боевых действий являлся относительно успешным только против войск кабульского правительства.

Слабыми сторонами партизан были следующие: низкий профессионализм командиров, неумение эффективно использовать современное оружие, плохая медицинская помощь раненым.

В большинстве отрядов не хватало младших командиров, имевших тактическую подготовку. Поэтому допускались многочисленные ошибки, например, безрассудные атаки «в лоб», сопровождавшиеся большими потерями. А если на тропе, по которой в отряд доставлялись продукты питания и боеприпасы, появлялся советский заслон, то партизаны предпочитали вступать с ним в бой, вместо того, чтобы просто сменить маршрут.

Безграмотные в своем большинстве партизаны имели крайне туманное представление о таких вещах, как баллистическая траектория или динамика взрыва. Поэтому они редко когда правильно пользовались минометами и реактивными установками. Расход снарядов к ним был непропорционально велик по сравнению с результатами огня. Не умели они самостоятельно изготавливать мины и гранаты, грамотно ставить минные заграждения и фугасы.

После тяжелых ранений выживало очень малое число партизан. А от ранений средней тяжести большинство становилось инвалидами. Это объясняется тремя причинами. Во-первых, нехваткой в отрядах врачей, медикаментов, инструментария. Во-вторых, привычкой афганцев стойко переносить самые тяжелые ранения и ожоги, вследствие чего они либо вообще не обращались за помощью к врачам, либо делали это слишком поздно. В-третьих, плохим уходом за ранеными, антисанитарией, несоблюдением предписанного раненым режима.

Советские войска в Афганистане решали следующие оперативно-тактические задачи:

а) Осуществляли оборону своих гарнизонов и опорных пунктов. С этой целью вокруг гарнизонов (военных городков) создавали кольцо минных полей, ставили проволочные заграждения и средства сигнализации. Все подступы простреливались из артиллерийских орудий, систем залпового огня, пулеметов и минометов. Внутри периметра обороны были построены укрытия для личного состава, техники, складов, защищавшие от ракетно-минометных обстрелов. Эти меры обеспечивали надежную защиту от партизан, но значительно ограничивали мобильность войск. Им приходилось выдвигаться по узким извилистым проходам среди собственных мин, нередко — под огнем моджахедов.

б) Защищали свои коммуникации. Так, вдоль главной транспортной магистрали, дороги (и трубопровода) Термез-Саманган-перевал Саланг-Шарикар-Кабул, через каждые 3–5 километров были расположены блокпосты Они имели различное вооружение, например, на равнинных участках дороги основную силу каждого из них составляли три закопанных в землю танка. На горных участках вместо танков могли стоять БМП или же бронетехника вообще отсутствовала. Личный состав (обычно один стрелковый взвод) был укрыт за каменными (в горах) либо земляными оборонительными сооружениями. На подступах к блокпостам ставились противопехотные мины. В случае нападения партизан на блокпост его командир немедленно обращался по радио за поддержкой — воздушной, артиллерийской (все окрестности заранее пристреливались) или живой силой.

Аналогичным образом охранялась дорога (и трубопровод) Кушка — Герат — авиабаза Шинданд в западной части страны. Для затруднения действий партизан вдоль обеих дорог были постепенно разрушены все близлежащие селения и отдельно стоящие постройки.

в) Охраняли транспортные колонны на марше. Как уже сказано выше, типичное охранение состояло из двух танков или боевых машин пехоты, двух бронетранспортеров и одного взвода мотострелков. Практика показала, что такого охранения было мало. Тогда к проводке колонн стали привлекать подразделения спецназа или десантников. Они высаживались с вертолетов по обе стороны дороги впереди движущейся колонны и если партизаны пытались устроить засаду, то сами попадали в нее. Элемент внезапности устранялся, колонна подходила в полной готовности к бою, а по радио тем временем вызывалось подкрепление. Десант затем снова садился в вертолеты и перебрасывался еще на несколько километров вперед. Этот способ оказался весьма эффективным средством охраны конвоев.

г) Осуществляли артиллерийские обстрелы и воздушные бомбардировки партизанских опорных пунктов в горах и селениях. Самолеты Ту-16 и Су-24 сбрасывали бомбы с большой высоты (до 12 км). Штурмовики Су-25 и вертолеты проводили неожиданные налеты на малых высотах, используя при этом свои пушки и ракеты. С вертолетов, кроме того, часто сбрасывались специальные мины на горные тропы и перевалы, через которые проходили пути снабжения партизанских отрядов.

Артобстрелы производились по площадям. Основными средствами были системы залпового огня БМ-21 и БМ-27 (220 мм реактивные снаряды), 122 мм гаубицы Д-30, 76 мм горные гаубицы М-69, 100 мм противотанковые пушки, 240 мм минометы. Именно в результате воздушных налетов и артобстрелов имели место значительные жертвы среди гражданского населения, не участвовавшего в боевых действиях (женщины, дети, старики).

д) Массированные наступательные операции с целью уничтожения отдельных партизанских отрядов, их укрепленных баз, тылового обеспечения. В основном, такие операции проводились против формирований Ахмада Шах Масуда в долине Панджшер (9 «генеральных» наступлений!). Каждому наступлению предшествовали мощные артобстрелы и ракетно-бомбовые удары авиации. (Например, во время 7-го наступления производилось до 100 бомбардировок в день). Затем шли танки, за ними БМП и БТР с мотопехотой. На господствующих высотах по сторонам от главной линии наступления с вертолетов высаживались стрелковые подразделения, прикрывавшие движущиеся внизу войска от огня с флангов.

Однако результат, как правило, оказывался минимальным. Партизаны успевали уходить от ударов неповоротливой военной машины. Чтобы сделать невозможным их возвращение на прежние места, советские войска разрушали оставленные жителями кишлаки и хутора, оросительные сооружения, уничтожали скот и посевы, вырубали сады.

е) Операции по прорыву блокады осажденных советских и афганских гарнизонов (преимущественно в пограничных с Пакистаном провинциях Пактия, Кунар, Забуль). Они проходили достаточно успешно. Практически всегда колонны грузовиков и автоцистерн достигали своего места назначения, доставляя осажденным боеприпасы, продукты питания, медикаменты, свежий личный состав. Потери на марше не превышали допустимых пределов, так как колонны отправлялись в путь внезапно и с учетом разведданных о местах расположения партизан, с воздуха их прикрывали боевые вертолеты, в составе конвоев имелось много бронетехники и мотострелков.

ж) Операции подразделений спецназа. К ним относились: засады на караванных и горных тропах, а также их минирование; уничтожение складов оружия и боеприпасов; ликвидация штабов и отдельных полевых командиров (в том числе на территории Пакистана). Эти действия были достаточно успешными, однако они стали проводиться только с 1985 года. Ранее подразделения спецназа использовались не по назначению: охраняли авиабазы, высшее командование, даже некоторые транспортные колонны; штурмовали партизанские опорные пункты; поддерживали высадкой с вертолетов на прилегающие высоты наступающие мотострелковые и танковые части.

Война выявила ряд слабых сторон в действиях советских войск:

Личный состав (и солдаты, и офицеры, и генералы) совершенно не был подготовлен к боевым действиям в горах и горных долинах. В то же время специальные горнострелковые войска в Афганистан не вводились;

Личный состав не был готов и к войне с партизанами. Приобретаемый опыт в большинстве случаев оставался невостребованным, так как постоянно происходила замена бойцов и командиров, отслуживших установленные сроки, на необстрелянное пополнение;

Необходимые решения принимались в большинстве случаев слишком медленно. Так, артиллерийская поддержка частей, атакованных партизанами, обычно начиналась не раньше, чем через час после этого. Боевые вертолеты и самолеты прилетали к месту боя с опозданием в 2–3 часа. Мотострелки являлись на выручку транспортных колонн тогда, когда уже все было кончено;

Связь и оперативное взаимодействие между различными видами войск (мотострелками, артиллеристами, танкистами, десантниками, авиаторами) были налажены плохо;

Младшие офицеры (командиры взводов и рот) в своем большинстве отличались склонностью к шаблонным действиям «по уставу», отсутствием изобретательности, медлительностью, стремлением избегать ответственности за принятие рискованных решений.

В сочетании со всем вышеперечисленным это приводило к тому, что даже гвардейцы-десантники (самые боеспособные советские солдаты) попадая в засаду, погибали целыми отделениями и взводами.

Качество снаряжения и сложной военной техники (такой как вертолеты, самолеты, бронетехника, средства наблюдения и связи) оставляло желать много лучшего;

Моральное состояние военнослужащих, вынужденных сражаться и погибать на чужой земле неизвестно ради чего, с каждым годом становилось все хуже. Среди личного состава широко распространились такие явления как пьянство, наркомания, азартные игры, спекуляция на «черном рынке», контрабанда. Многие солдаты в результате пребывания на войне приобретали психические расстройства.

По официальным данным в Афганистане погибло около 14 тысяч советских солдат и офицеров, примерно 50 тысяч получили ранения. По неофициальным сведениям, число погибших составило 40–45 тысяч, раненых до 130 тысяч.

К началу 1989 года итоги девятилетней войны в Афганистане выглядели следующим образом. Кабульский режим с 4 мая 1986 г. возглавлял Наджибулла, бывший руководитель службы госбезопасности ХАД. Он контролировал города, рудники по добыче полезных ископаемых и примерно 8 % селений (кишлаков). От четырех до шести миллионов афганцев находилось в лагерях беженцев на территории Пакистана и Ирана. В результате военных действий погибло не менее 900 тысяч афганцев. Число инвалидов и больных не поддается никакому учету.

Радикально изменить ситуацию в свою пользу не удавалось ни той, ни другой из противоборствующих сторон. Афганистан стал для СССР настоящей «черной дырой», в которой бесследно исчезали гигантские средства. По оценкам западных экспертов, афганская война обошлась советскому государству в 80 миллиардов долларов! Таких расходов централизованная советская экономика, полностью исчерпавшая свои возможности, больше нести не могла. По существу, в СССР начался экономический кризис, повлекший за собой кризис внутренней политики. В стране возникло и с каждым днем усиливалось недовольство народа бессмысленной войной.

Пришлось публично признать, что «первоначальные цели, провозглашенные ДНПА, не были достигнуты. От них отказалась сама партия, само революционное правительство. А если так, то присутствие советских войск в стране теряет свой смысл» (газета «Советская Россия»). И дело завершилось бесславным выводом советских войск в феврале 1989 года.

(Источник: По материалам брошюры Г. Брудерера «Афганская война», Франкфурт-на-Майне, 1989)

Анализ вооруженных конфликтов в ряде стран СНГ показывает, что на стороне радикально настроенной оппозиции в них участвуют незаконные вооруженные формирования (НВФ). Они создаются, как правило, по одной и той же схеме:

Комплектование личным составом осуществляется по территориальному принципу. От села — группа, или малый отряд; от общины — средний или большой отряд. Возраст боевиков любой, но численно преобладают люди моложе 40 лет.

Кандидатуру командира формирования (полевого командира) определяют местные деятели оппозиции, которые выбирают его из числа популярных членов общины.

Финансирование и обеспечение продовольствием производится за счет бюджета и запасов общины.

НВФ, не участвующее в активных боевых действиях, имеет «под ружьем» не более 10–20 % личного состава по сравнению со штатом военного времени. Этот штат в различных регионах не одинаков. Группа насчитывает от 10 до 50 человек; малый отряд от 50 до 100 человек; средний отряд от 100 до 500 человек; большой отряд от 500 до 1500 человек.

Личный состав НВФ вооружен легким стрелковым оружием, являющимся собственностью владельцев. Кроме того, имеется оружие коллективного пользования: станковые и крупнокалиберные пулеметы, минометы, станковые гранатометы, иногда безоткатные пушки, переносные зенитно-ракетные комплексы, бронетехника и т. п.

Средства связи обычно представлены современными малогабаритными переносными радиостанциями японского или западного производства.

В основе вооруженной борьбы НВФ лежат партизанские действия. Эти действия включают: засады, налеты, обстрелы военных и хозяйственных объектов, минирование дорог, диверсионно-террористические действия.

Оптимальная численность группы, устраивающей засаду, 10–15 человек. Как правило, она разделяется на подгруппы наблюдения, огневого поражения и резервную (последняя служит для усиления подгруппы поражения, а также для прикрытия отхода). Иногда выделяется еще и подгруппа отвлечения, задача которой состоит в том, чтобы сковать боем охрану колонны (подразделения) противника. Отвлекающая подгруппа обычно открывает огонь с дальней дистанции и затем отходит в сторону подгруппы поражения, подставляя преследователей под ее огонь с выгодной позиции. Объектами засад являются, в первую очередь, одиночные машины и небольшие подразделения войск (до взвода). Во вторую очередь — транспортные колонны, в третью — колонны боевой техники.

Засады устраиваются в таких местах, где есть возможность скрытно их занять и скрытно отойти после выполнения задачи. Чаще всего это участок дороги на пересеченной местности возле крутого поворота, или в лощине, или возле брода, паромной переправы, низководного моста. В таком месте обязательно имеется растительность, позволяющая боевикам маскироваться (лес, кустарник, высокая густая трава), либо есть нагромождения камней и валунов (в горах).

Нападение из засады на колонну чаще всего производится ближе к вечеру. Во-первых, в это время его меньше ждут, Во-вторых, засадная группа получает возможность для выхода из боя с наступлением темноты, значительно сужающей возможности ответных действий противника, особенно авиации. Первыми стараются подбить головную и замыкающую машины, чтобы остановить всю колонну. Рельеф местности, как правило, такой, что не дает никому шансов прорваться по обочине трассы. После этого огнем гранатометов, пулеметов и другого оружия уничтожают остальные машины и личный состав. Для остановки сил противника, спешащих на помощь попавшей в засаду колонне, и для прикрытия отхода подгрупп наблюдения и поражения, резервная подгруппа размещается таким образом, чтобы перекрыть наиболее вероятный путь подхода вражеского подразделения поддержки. По сути дела, эта подгруппа устраивает вторую засаду.

Если хорошо организована разведка по маршруту движения колонны, имеется сильная охрана (бронетехника и мотострелки), осуществляется воздушное прикрытие, то НВФ обычно не рискует устраивать на нее засаду.

Оптимальная численность группы осуществляющей налет 30–35 человек. Она разделяется на следующие подгруппы: инженерную (проделывает проходы в минных и проволочных заграждениях, отключает сигнализацию и т. п.); подавления (уничтожает, по возможности бесшумно, охрану объекта); основную

(уничтожает огнем стрелкового оружия, взрывчаткой и другими средствами атакуемый объект и живую силу противника); прикрытия (мешает противнику придти на выручку, обеспечивает отрыв от преследования основной части группы, уводит погоню в сторону или выводит ее на засаду).

Основными объектами для налетов НВФ являются блокпосты и небольшие гарнизоны правительственных войск, различные склады и базы, государственные предприятия и учреждения.

При проведении налета большое внимание уделяется обеспечению его внезапности. Поэтому выдвижение группы на исходный рубеж обычно производится ночью, с соблюдением строжайших мер маскировки. Сам налет происходит либо днем в плохую погоду (исключающую применение авиации), либо вечером незадолго до наступления темноты, либо на следующую ночь. Управление подгруппами командир группы осуществляет по радио, или заранее обусловленными условными сигналами (вспышки фонарика, жесты, осветительные ракеты). Налет происходит очень быстро, в течение всего нескольких минут, после чего боевики стремительно отходят мелкими группами в разных направлениях.

Их объектами являются аэродромы, гарнизоны, военные склады и базы, блокпосты, государственные учреждения. Обстрелы обычно устраивают ради демонстрации своей силы перед населением, подрыва его веры в способность государства подавить НВФ, а также для изнурения личного состава, уничтожения вооружения, техники и материальных запасов правительственных войск.

Обстрелы всегда готовят заранее. С этой целью производят разведку системы обороны объекта, определяют позиции огневых средств (часто — в садах, огородах, дворах близлежащих усадьб), намечают пути отхода и места для устройства засад против преследователей. Средствами обстрелов являются крупнокалиберные пулеметы, огнеметы, станковые гранатометы, минометы, ракетные установки, безоткатные пушки. Нередко их монтируют на подвижных платформах (например, на шасси автомобилей-вездеходов типа УАЗ).

Во время обстрела очень часто в районе объекта находится корректировщик огня с портативной радиостанцией. Его прикрывают 2–3 снайпера, которые, к тому же, своими выстрелами вносят дополнительную сумятицу.

Минной войне на коммуникациях НВФ всегда уделяют самое серьезное внимание. С ее помощью партизаны стремятся прервать или серьезно затруднить переброску и снабжение войск, парализовать работу государственных предприятий и учреждений, деморализовать органы власти и запугать население.

В качестве средств минирования используются штатные мины советского (российского) и зарубежного производства, самодельные мины, фугасы, взрывные устройства. Среди них имеются управляемые мины и фугасы, подрываемые электрическим способом или по радио (в том числе фугасы направленного действия), а также мины-сюрпризы. Для постановки мин в штате НВФ обычно имеется специально подготовленная группа минирования в составе 4–5 человек.

Мины и фугасы на дорогах устанавливают как правило заблаговременно, значительно реже — незадолго до приближения транспортных средств либо войск. Наиболее подходящими местами для минирования считаются следующие: а) участки перед населенными пунктами (въезды и выезды); б) съезды с основных дорог и выезды на них; в) такие участки, объезд и обход которых невозможен либо затруднен; г) поврежденные участки дорог, требующие ремонта (например, выбоина в покрытии проезжей части, обочина в месте объезда большой выбоины); д) подходы к колодцам, водоразборным колонкам, водокачкам; е) броды, переправы, низководные неохраняемые мосты.

Порядок и схема установки мин и фугасов могут быть самыми различными. Глубина установки их в грунт колеблется в интервале от 5 до 100 сантиметров. Мины и фугасы маскируются, хотя не всегда профессионально

Они играют не менее важную роль в действиях НВФ, чем минная война. Главными объектами диверсий являются линии связи и электропередачи, все виды транспорта, государственные учреждения, некоторые промышленные предприятия (ключевые для региональной экономики). Террор направлен против офицеров правительственных войск, сотрудников органов безопасности и правопорядка, работников органов власти, а также против представителей интеллигенции и журналистов, сотрудничающих с властями либо пытающихся сохранять нейтралитет.

Диверсиями и террором занимаются специально подготовленные группы различной численности (чаще всего в пределах 15–30 человек). Обычно такие группы тоже делятся на подгруппы: наблюдения (осуществляет разведку объекта диверсии, слежку за жертвой теракта); подавления (ликвидирует охрану объекта, осуществляет теракт); инженерную (производит подрыв, поджог или осуществляет диверсию иным способом); прикрытия (выводит из строя линии связи, ведет бой с подкреплением или силами правопорядка. Как правило, эта подгруппа располагается в замаскированных укрытиях и вооружена автоматами, ручными пулеметами, гранатометами.

Террористический акт может осуществляться в следующих формах: обстрел из засады в районе места проживания или работы (службы) жертвы; обстрел из движущегося автомобиля; подрыв личного (служебного) автомобиля жертвы; подрыв служебного помещения или квартиры; применение отравляющих веществ; похищение с целью допроса, получения выкупа, обмена или уничтожения. В последнем случае жертва подвергается жестоким истязаниям, следы которых на трупе должны, по мнению боевиков, деморализовать врагов и запугать колеблющихся.

Источник: Статья получена в виде рукописи

(Автор: Михаил Колесников)

Полный цикл развития малой войны в стратегическом измерении состоит из трех сменяющих друг друга фаз: обороны (наступления противника); динамического равновесия борющихся сторон; стратегического наступления сил сопротивления. Важно подчеркнуть, что такая последовательность этих фаз обязательна и является краеугольным камнем метода.

Не допускается перескакивания или поспешного прохождения предыдущих фаз. Случалось, что иллюзия неуязвимости, порожденная неспособностью регулярных войск противника разгромить относительно немногочисленные повстанческие силы, толкала последних на излишне активные наступательные действия, на неоправданное сосредоточение, на локализацию районов боевых действий. Именно тогда повстанцы повсюду несли самые тяжелые поражения. Чаще всего опасность забегания вперед возникала в тех случаях, когда внешние количественные признаки (рост числа бойцов, предшествующие боевые успехи, расширение контролируемых зон) они оценивали как признаки нового качественного состояния.

Внешне кажутся исключением из правила обязательного прохождения всех трех фаз случаи возникновения малой войны из революционно-повстанческого или национально-освободительного движения. Однако в этих случаях надо считать, что стратегическая фаза наступления противника завершилась установлением колониального господства, либо захватом власти оккупантами и сотрудничающими с ними местными коллаборационистами, либо антинародным поворотом правительственного курса.

Добившись военных целей (даже если и не велись реальные боевые действия, или они велись в отдаленном прошлом), противник осваивает захваченную территорию, устанавливает контроль над тыловым пространством, создает свою военную, административную, политическую инфраструктуру, т. е. тяготеет к мирному состоянию и, в отличие от оппозиции, склонен игнорировать прошлое. В то же время, с точки зрения оппозиции подобное положение вещей воспринимается как продолжение колониальной войны, либо как антинациональный режим марионеточного правительства поддерживаемого штыками оккупантов, либо как состояние гражданской войны. В данный период потенциал сопротивления (если он существовал на первой фазе и не иссяк к началу второй) преобразуется в реальные действия, и малая война начинается сразу со второй фазы, которая предстает как начальная.

На первом этапе борьбы главная задача сил сопротивления состоит в создании опорных баз и партизанских районов. Под опорными базами понимаются места временной дислокации штабов повстанцев, их боевых формирований и подразделений обслуживания. Помимо жилья и складов, там оборудуются командные посты, классы боевой подготовки, устанавливаются средства связи, создаются пункты медицинской помощи и тылового обеспечения. Во избежание случайного обнаружения опорные базы устраиваются, как правило, в безлюдных местах. Однако с учетом потребностей материального обеспечения места для опорных баз выбирают с таким расчетом, чтобы расстояние до ближайшего населенного пункта составляло не более одного дневного перехода.

Так называемые партизанские районы — это территории двойного контроля, где силы сопротивления, выдвигаясь со своих опорных баз, осуществляют диверсии, засады, налеты, рейды и другие кратковременные, ограниченные по масштабам действия.

При рассмотрении особенностей малых войн довольно часто допускается переоценка влияния на них физико-географических условий. Несомненно, сама технология таких войн выступает за то, чтобы природа взяла на себя часть задач борьбы с противником — чтобы горы, леса и болота укрыли обороняющихся, ограничили ударные и маневренные возможности технически оснащенного неприятеля, чтобы жара перегревала моторы его машин, а мороз не давал им заводиться, чтобы песок, трясина или залитые водой рисовые поля позволяли иметь свободной от вражеского контроля часть национальной территории. Но и партизаны, действуя в тех же условиях, не могут бесконечно выжидать под покровительством природы и вынуждены покидать свои естественные убежища. Переоценка географического фактора и других местных особенностей приводит к принципиально неверному выводу о том, что успешное ведение повстанческо-партизанской войны возможно лишь в особых условиях, которые якобы оказывают определяющее влияние на формы и способы ведения боевых действий. «Естественно, — замечал по этому поводу Эрнесто Че Гевара, — географические и социальные условия каждой страны определяют формы и способы, в которых будет развиваться партизанская война. Но ее основные законы действительны для любой войны этого типа». То обстоятельство, что партизанские войны велись на всех континентах, подтверждает справедливость данного замечания.

В частности, опорные базы не всегда и не во всех странах создавались в неприступных горах, непроходимых чащах или болотах. Если труднодоступных изолированных районов не имелось, то опорные базы располагались на равнинах, в озерной или речной местности, в песках. При этом отсутствие благоприятных природных особенностей в значительной мере компенсировалось временным, сезонным, кочующим характером баз, соответствующими способами их охраны и обороны, отвлекающими действиями, инженерным оборудованием местности, варьированием интенсивности боевых действий в других частях ТВД.

Цель повстанцев заключается в том, чтобы созданием максимального числа опорных баз, установлением связи и взаимодействия между находящимися там отрядами, расширением зоны боевых действий постепенно локализовать регулярные войска противника в городах и на основных линиях коммуникаций. Соответственно, обнаружение и уничтожение опорных баз является одной из главных задач противоповстанческих сил.

Надо обратить внимание на такие важные черты партизанской войны как преднамеренное оставление территории, ведение не просто оборонительной, но и затяжной войны. Эти иррегулярные («неправильные») принципы резко отличаются от принципов военного искусства регулярных армий. Они базируются на реалистичной оценке сил противника и собственных возможностей, носят вынужденный характер, а следование им обеспечивает главное условие достижения окончательной победы — сбережение и накопление оборонительного потенциала. Лишенные армии, тыла, оружия, оперативного пространства, коммуникаций и организационного единства, силы сопротивления больше всего нуждаются во времени, чтобы все это создать и противопоставить противнику, стремящемуся к скорейшему упорядочению жизни в стране.

Весьма характерная черта повстанческого движения заключается в том, что оно начинается сразу, как только созданы первые вооруженные отряды, нередко в составе всего несколько человек. Так, в Абхазии, Карабахе, Приднестровье, Таджикистане первые отряды боевиков насчитывали не более 60–120 человек, вооруженных охотничьими ружьями, пистолетами и лишь в небольшом количестве автоматами. Спорадические, бессистемные и малоэффективные акции первых групп не имеют большого военного значения, не представляют собой реальной угрозы для противника и потому недооцениваются им.

Однако надо ясно понимать, что поначалу война ведется повстанцами не с целью разгрома противника, не освобождения национальной территории, а ради создания военной организации. Ведущий принцип военного строительства на этом этапе — иррегулярность, то есть отказ от жестких организационных форм, от централизации управления, от регламентации способов действий, от унификации вооружения. И только конечным итогом военного строительства должно стать создание повстанческой армии регулярного типа, которая будет способна нанести решающее поражение противнику на третьей фазе войны. Чтобы понять, каким образом эти две противоположные тенденции не только не подавляют одна другую, но и плодотворно сосуществуют на всем протяжении войны, следует рассмотреть состав сил сопротивления на различных этапах.

Как уже отмечалось, чаще всего начало активного сопротивления связано с действиями одного или нескольких небольших вооруженных отрядов и созданием первых опорных баз. На этом начальном этапе осуществляется изучение топографических условий, налаживаются контакты с местным населением, создается система разведки, оповещения и связи, организуются каналы продовольственного и медицинского обеспечения, привлекаются новые бойцы, уничтожаются агенты противника, коллаборационисты и предатели.

Первые боевые вылазки напрямую связаны с решением перечисленных задач, они осторожны и кратковременны. Главная цель — захват оружия, боеприпасов, средств связи, транспорта. Постепенно радиус действия увеличивается, растет и численность отрядов, и эффективность их боевой работы. Образуется партизанский район, примыкающий к опорной базе, что в совокупности иногда называется фронтом, или освобожденным районом. В этот период неуязвимость партизан обеспечивается не столько их боеспособностью, сколько условиями местности, чрезвычайной мобильностью в пределах района (поэтому данный этап иногда называют «кочевым»), малочисленностью отрядов и характером их действий, преследующих главным образом цели материального обеспечения.

Со временем налеты становятся все более частыми, дерзкими и решительными, партизаны захватывают все больше оружия, боеприпасов и другого военного имущества, что позволяет им вооружать новых бойцов. Но и в дальнейшем переходы занимают больше времени, чем собственно боевые действия. Если отряд сумеет подготовить и провести один крупный бой в месяц, это считается вполне приемлемым. Подобная интенсивность тем более приемлема потому, что таких отрядов множество, их число растет, а вооруженные выступления, хотя и ограниченные по масштабу, охватывают значительные пространства.

Наконец, наступает момент, когда количественный и качественный рост новой армии делает пределы первоначального района слишком тесным, и тогда снаряжается часть партизанских сил для оперативного, политического, хозяйственного освоения по той же схеме следующего района. Если противнику не удается пресечь такого рода экспансию в своем стратегическом тылу, то она продолжается дальше. Отбитого у противника, закупленного за рубежом, поставленного из других стран оружия становится достаточно, чтобы обеспечить массовый характер партизанской армии, накопить запасы на тайных складах за пределами и внутри освоенных районов, приступить к вооружению поддерживающей части населения и созданию местных отрядов самообороны.

На этом этапе возникает тенденция регулярности. Она проявляется в форме выделения и обособления лучшей части партизанского войска, обеспечения ее лучшим оружием, комплектования наиболее подготовленным командным и личным составом. Данный процесс начинается и идет с самого низа — с мелких боевых групп. Хорошо проявившему себя бойцу доверяют наиболее эффективное оружие, а со временем и вся группа оказывается отменно вооружена. Несколько таких групп объединяются в особые ударные отряды, способные решать большой объем ответственных боевых задач. Им назначаются отдельные оперативные районы, но чаще они играют роль ударного резерва.

Тем временем вновь возникающие партизанские отряды, а также отряды народного ополчения и самообороны продолжают выполнять функцию источника пополнения ее личным составом и материальными средствами. Иными словами, строительство регулярной армии идет не методом отсечения менее эффективных формирований, а путем одновременного развития обоих компонентов — вооруженных народных масс и тяготеющей к регулярности отборной части повстанческого войска. Такая военная система, когда одновременно создаются, существуют и действуют иррегулярные формирования войскового типа и чисто партизанские отряды, характерна для большинства малых войн.

При этом в строительстве партизанской армии используется главным образом принцип добровольного комплектования личным составом. В некоторых случаях меры принудительной мобилизации населения тоже применяются, однако они носят исключительный характер и не играют ведущей роли. Более того, отход от добровольности часто приносил обратные результаты и приводил к угасанию сопротивления. Распространенным явлением большинства малых войн, особенно гражданских, стало также комплектование сил сопротивления за счет пленных и дезертиров (непременно на добровольной основе). Примечательно, что эти категории личного состава в новой армии нередко проявляли себя с самой лучшей стороны, а отдельные их представители даже становились авторитетными военачальниками. Успех такого способа комплектации предрешается главным образом целеустремленной политикой по подрыву морально-боевого потенциала противника, проводимой как методами психологической войны, так и широкой практикой отпуска военнопленных, гуманным обращением с ними. Это обычно обеспечивает большой пропагандистский эффект, развенчивает миф о кровожадности партизан, а с другой стороны освобождает их самих от бремени содержания военнопленных.

Организационная разнородность сил сопротивления дополняется разнородностью вооружения различных отрядов. Все они в основном вооружены легким стрелковым и другим вооружением, которое бойцы в состоянии переносить на себе. Это холодное оружие (вплоть до вил, кос и мачете), охотничьи дробовики и штуцеры; это магазинные винтовки, ручные и станковые пулеметы, револьверы, пистолеты, пистолеты-пулеметы времен первой и второй мировых войн; это и современные ПЗРК, безоткатные орудия, минометы и гранатометы. Естественно, стремясь к обладанию оружием с наилучшими тактико-техническими характеристиками и более высокими поражающими свойствами, партизаны вынуждены сдерживать себя в этом стремлении, руководствуясь соображениями независимости от собственного вооружения и оснащения. Сложное мощное оружие коллективного пользования ограничивает маневренные возможности, принуждает к позиционным действиям, требует транспортных средств и ремонтно-восстановительной базы, специальной длительной подготовки личного состава, предполагает резкое утяжеление боекомплекта, обязывает создавать полноценный тыл и развитую систему боевого обеспечения. Например, в самом начале афганской войны вооруженная оппозиция захватила у правительства некоторое количество артиллерии и танков, но очень скоро вынуждена была от них отказаться. Подтверждается это и фактами чеченской войны. Авиация сепаратистов была уничтожена на земле, так и не сумев взлететь. Большое количество танков, БМП, БТР, другого тяжелого вооружения, имевшегося у боевиков в начале боевых действий, уже к концу 1995 г. было уничтожено федеральными силами, а иногда просто брошено за ненадобностью.

Важно подчеркнуть, что основным источником вооружения иррегулярной армии является ее противник. Важно потому, что знание этого принципа дает возможность понять логику военных действий партизан, одной из главных боевых задач которых (а в ходе накопления сил основной задачей) является захват средств ведения войны. Их акции считаются неэффективными, если в результате нет приращения количества оружия и боеприпасов. Этим же объясняется стремление вооружаться теми образцами и типами оружия, которые состоят на вооружении противника.

Однако это правило не абсолютно. Современные конфликты, какова бы ни была их природа, отличаются тем, что они крайне редко удерживаются в рамках двустороннего противоборства. По мере их развития каждая из участвующих сторон приобретает на международной арене союзников и противников, явную и тайную поддержку или противодействие. С течением времени, когда выявляется затяжной характер конфликта, его политическое содержание и тенденция к эскалации, оружие начинает поступать потоком из сопредельных стран, регионального окружения и мировых центров. Особую роль играет «черный рынок» вооружений.

Поэтому такие внутренние конфликты нередко выливаются в соперничество мировых технологий, а налаженные поставки извне в значительной мере разрешают проблему материально-технического обеспечения участников конфликта. Известно также, что поддерживая вооруженную оппозицию внешние силы нередко поставляют ей оружие, аналогичное имеющемуся у правительственных войск. В некоторых случаях для этого приходилось специально налаживать его производство либо закупать в третьих странах.

Чаще всего применяется комбинированный способ добывания оружия, что превращает зону конфликта в арсенал разнообразных его образцов — от реликтов прежних эпох до новейших моделей. При этом наиболее значительные современные конфликты подобного рода показали, что создание регулярной повстанческой армии без внешней помощи невозможно.

Говоря о внешнем факторе, об опорных базах и партизанских районах в малой войне, следует подробнее остановиться на структуре и функционировании партизанского тыла. Этот аспект отличается особым своеобразием, так как общепринято, что тыл существует лишь при наличии фронта, при выстраивании всей армии лицом к врагу, при ее делении на боевые и не боевые компоненты и максимальном подтягивании первых к рубежам соприкосновения с противником. Известно также, что в современных армиях доля управленческих, обеспечивающих, обслуживающих и других вспомогательных подразделений непрерывно растет, и вследствие этого центр тяжести постепенно перемещается назад, от передовых позиций в сторону тыла.

В малых войнах нет фронта как рубежа противоборства, но есть повсеместная борьба, очаги которой внезапно возникают и исчезают на обширных пространствах, одновременно вмещающих всех прямых участников конфликта. Нет постоянных операционных направлений и устойчивых векторов приложения усилий, но есть множественные удары во всех направлениях и всегда в сторону противника и его объектов. Нет тыла как зоны относительной безопасности за спиной собственных войск, но есть операционная (она же тыловая) зона за спиной противника, превращающаяся в ходе войны из тыла в зону повышенной опасности.

Партизаны ведут непрерывную борьбу за то, чтобы тыл врага (включая и войсковой) был в то же время их тылом. При этом главным принципом формирования тыла для них всегда остается принцип самообеспечения, а принципом функционирования — действие двух потоков движения материальных средств: от населения к бойцам и обратно. Создание же опорных баз позволяет перейти к материальному производству, и они, расширяясь, сливаются в обширные районы расположения как боевых элементов, так и сельскохозяйственных угодий, медицинских и образовательных учреждений, всевозможных мастерских, складов и т. п. Благодаря этому примыкающий к опорной базе район становится объектом социальной поддержки населения, и определенная часть боевых операций может проводиться с задачей распределения среди местных жителей продовольствия, одежды и прочих необходимых товаров.

Соответственно, война все больше политизируется, ведется ради привлечения на свою сторону населения, а силы сопротивления трансформируются из чисто военной организации в военно-политическую. Вот почему боевые действия предпринимаются не только там, где они целесообразны с военной точки зрения, но и там, где это политически важно.

Разгром опорной базы не означает разрушение тыла, так как освоившие метод самообеспечения, действующие в собственной стране и поддерживаемые населением (хотя бы частью его) бойцы легко могут перебазироваться либо начать «кочевую» жизнь. Более того, как показывает опыт, даже разгром всей системы опорных баз не обязательно приводит к окончанию войны. Всегда остается возможность стратегического перебазирования боевых отрядов и групп (включая поддерживающее их население), эвакуации их за границу или перевода войны в начальную фазу. Высокая степень зависимости от тыла имеет место только в тех случаях, когда основные источники обеспечения находятся за границей.

Говоря об оборонительном характере войны в целом, следует особо отметить активно-наступательный характер военных действий, предпринимаемых повстанцами и партизанами против превосходящих сил противника. На первый взгляд подобные действия находятся в формальном противоречии с важнейшим принципом — максимальным рассредоточением и сбережением собственных сил. Но это лишь на первый взгляд. Один специалист следующим образом характеризовал действия афганских партизан:

«Тактика действий бандформирований основывалась на использовании опыта басмаческого движения в советской Средней Азии и в основе своей содержала действия небольших по численности отрядов и групп (10–15 человек и более), осуществлявших нападения на небольшие гарнизоны войск, командные пункты и узлы связи, склады, колонны машин, отдельные группы военнослужащих и посты охранения, а также на слабо охраняемые административные и экономические объекты. В случае необходимости при решении сложных задач группы и отряды объединялись в более крупные формирования по 500–900 человек и более. Тактика действий бандформирований в этих условиях приближалась к действиям регулярны войск.

Боевые действия мятежников характеризовались следующими общими особенностями: устремлением к достижению внезапности (особенно ночью); взвешенным учетом соотношения сил и средств, условий обстановки; всесторонней подготовкой боевых действий; широким применением засад, минированием местности, созданием искусственных заграждений путем подрыва дорог, мостов, плотин, тоннелей, хорошо организованной разведкой с использованием различных источников получения данных (населения, а также контрреволюционных элементов армии, органов государственной безопасности, госучреждений): проведением диверсионно-террористических акций на дорогах по срыву перевозок, а также нападением на посты, хозяйственные и военные объекты».

Подчеркнув достоверность данной характеристики, следует лишь сказать, что она в своих главных элементах универсальна и пригодна для описания не только афганской войны, басмаческого движения, но и почти всех малых войн.

Развитие опорных баз и расширение партизанских районов, все более частые и дерзкие выступления партизан приближают момент, когда борьба с ними становится главной и неотложной задачей оккупационной (правительственной) армии, а противоборство иррегулярных и регулярных войск — основным содержанием войны. И чем активнее и успешнее действуют партизаны на предыдущей фазе, тем масштабнее и ожесточенней выступают против них группировки противника, устремляющие свои главные усилия на скорейший выход к опорным базам и на уничтожение их сосредоточенными ударами.

В условиях неравенства сил и средств оборона баз осуществляется, как правило, не организацией отпора на фиксированных рубежах и подготовленных на дальних подступах позициях, а методом так называемого центростремительного отступления. Выше указывалось, что рассредоточенные партизанские группы, действующие на известном удалении от опорных баз. заняты в основном решением задач самообеспечения и обозначения своего присутствия, для чего осуществляют диверсии, засады, налеты и передислокации. Их небольшая численность — не только слабость, но и необходимое условие (вместе с высочайшей подвижностью) для выживания. Переход же противника из относительно статичного положения в динамику решительных противопартизанских операций обязывает и самих партизан действовать сообразно ситуации, в частности, порознь и всем вместе устремляться за наступающей группировкой регулярных войск.

Неизменно действуя на флангах, в тылу и даже в промежутках наступающих, партизаны увеличивают свою активность по мере приближения противника к опорной базе. В результате их естественного сосредоточения повышается сила и эффективность проводимых ими операций, направленных на изнурение противника, снижение темпов его наступления, изменение запланированных направлений ударов. Множественные налеты, беспокоящие и отвлекающие действия, засады, завалы на дорогах, их минирование или заблаговременное разрушение, различного рода диверсии служат единственной цели — путем изнурения и дезорганизации, втягивания в мелкоочаговые стычки, срыва подвоза материальных средств понизить боеспособность противника, принудить его отказаться от продолжения операции и уйти из партизанского района в места прежней дислокации.

Если такая цель достигается, то начинается обратный процесс рассредоточения, нового «расползания» партизанской войны, преследования отходящих войск, уже уставших, деморализованных самим фактом провала операции, истративших боезапас, обремененных ранеными и больными.

Партизан не случайно называют «иезуитами войны», потому что вся их борьба подчинена одному только закону целесообразности во всех действиях. Находясь большую часть времени в режиме выживания, всемерного сохранения собственных сил, находясь в сильной зависимости от противника (от его действий, его запасов), но неизмеримо более свободные, чем он, в выборе форм и способов действий, они часто применяют методы, которые асимметричны методам противника. Они бесконечно изобретательны в приемах ухода из-под ударов, в достижении внезапности, инициативы и свободы действий, в навязывании выгодных только им условий, в нешаблонности и неповторяемости предпринимаемых шагов, в маскировке и сокрытии своих истинных намерений.

Постоянная индивидуальная и коллективная импровизация, достигаемая благодаря отсутствию чрезмерного нормирования деятельности отрядов со стороны руководящего центра, настоящий демократизм процесса принятия решений и определения способов их выполнения возводят партизанскую войну в степень подлинного искусства, гнушающегося серийных поделок и всякий раз удивляющего противника уникальными находками. Война активно развивает творческие начала личности рядового бойца и командира, вынужденных быть в постоянном поиске. Как свидетельствовал Че Гевара, в отличие от застывших методов классической войны партизаны в каждый момент изобретают свою собственную тактику и этим постоянно застают противника врасплох.

Так, если противник наступает, они отступают; если он остановился, они тревожат; и они переходят в наступление, когда противник начал отход. Предпочтительные объекты и цели их атак — самые слабые, уязвимые элементы неприятельских группировок. В первую очередь, это склады, блокпосты, транспортные колонны, ремонтные базы и т. п. Партизаны приступают к решительным действиям только тогда, когда уверены в победе, всячески воздерживаются от боя, если возможность достижения успеха вызывает сомнение.

Партизаны отвергают саму идею поля боя как пространства, естественно удобного или приспособленного для расположения и боевых действий войск. Всячески избегая фиксированных рубежей и позиций, они мастерски пользуются естественными укрытиями. Партизанские отряды не стремятся к общевойсковому бою, не пытаются и не могут достичь превосходства в количестве, качестве и разнообразии вооружения, но сосредоточены на эффективном и экономичном использовании имеющегося. Их усилия и применяемые тактические приемы направлены на то, чтобы избежать противоборства живой силы с техникой, перевести его в плоскость схватки живых людей. Именно в ней партизаны, не имеющие профессиональной военной подготовки, раз за разом повсеместно обнаруживают свое превосходство над профессиональными военными.

И против крупных группировок врага, и против его артиллерии, танков, авиации партизаны применяют набор одних и тех же приемов. Это рассредоточение до уровня мелких подразделений (иногда даже до уровня одиночных бойцов), максимально возможное сближение с противником, стремительность передвижений, внезапность начала и окончания боевых действий, непрерывная маскировка и дезинформация, наибольшая активность в темное время суток, использование защитных свойств местности и климатических особенностей. Партизаны атакуют в самые невыгодные для противника моменты, например, во время отдыха.

Находясь в состоянии фактического окружения на стратегическом уровне (т. е. по отношению к главным группировкам и гарнизонам противника), партизаны стремятся достичь численного превосходства на местах. Они используют любую возможность для окружения отдельных подразделений регулярной армии, осады гарнизонов. Тем самым они вынуждают противника перенацеливать главные силы на решение задач охранения, дозорной службы, частные рейдово-поисковые операции. При этом кольца окружения являются небольшими, а сами боевые действия носят кратковременный характер. Однако бой с окруженным противником может длиться и несколько дней, если тот оказался в отрыве от своих основных сил, не получает подкреплений и находится в ослабленном состоянии.

На этой стадии на всю войну можно распространить термин «менуэт», который присвоен одному из самых распространенных тактических приемов партизан. Суть его в том, что партизаны стараются все время находиться рядом с противником, на дистанции действительного огня имеющегося у них оружия. Как правило, расстояние между сторонами сохраняется в пределах 800–1000 метров днем и значительно сокращается ночью. Оно выдерживается при любых эволюциях и перемещениях, словно невидимая нить неразрывно связывает противников, зеркально повторяющих движения друг друга. При этом партизаны, взяв на себя роль «ведомого», действуют по известной уже схеме: отступают, когда противник наступает, и наступают, когда он отходит. Никогда не разрывая тактическую связь и редко — огневую, они применяют этот прием тогда, когда боевые действия ведутся на достаточном удалении от жизненно важных для них центров и имеется резерв территории для маневра.

Впрочем, пространственные ограничения затрудняют применение данного метода, но не исключают. Так, в наше время его использовали повстанческие армии в крохотных центральноамериканских государствах. Для этого им пришлось прибегнуть к еще большей маневренности, к опоре на городское и пригородное партизанское движение, к базированию на территории сопредельных государств. Их цель заключалась в том, чтобы «разменять территорию на людей», то есть нанести противнику урон в живой силе за счет временного оставления территории и сбережения собственных сил.

Наибольших успехов партизаны достигли в искусстве устройства засад. Известно даже выражение, согласно которому партизанская война в целом есть не что иное, как засада в масштабах всей страны. По своему целевому предназначению засады устраиваются на сдерживание, поражение и уничтожение. Выбор определенного вида засады находится в строгой зависимости от боевой обстановки, соотношения сил, условий местности и других факторов. Например, для засады на сдерживание, целью которой является временная остановка продвижения противника, изменение направления его удара, преждевременное развертывание в боевой порядок требуется значительно меньше сил, чем для засады на поражение, организуемой ради вывода из строя живой силы и техники, пополнения собственных запасов. Так, если для сдерживания в течение нескольких часов целой роты достаточно одного взвода, то эффективное поражение (а тем более уничтожение) обеспечивается примерно равными с противником силами.

В зависимости от места, применяемого боевого порядка и способа действий засады подразделяются на встречные, параллельные и круговые. Встречная засада, обычно неподвижная, устраивается на маршруте выдвижения значительных сил противника с целью его сковывания или поражения авангардных подразделений. Часто она применяется и против изолированных подразделений, патрулей, транспортных средств. Место засады оборудуется заблаговременно, готовятся запасные позиции, намечаются пути отхода. В зависимости от намеченных способов решения боевой задачи засадный отряд может подразделяться на несколько групп различного боевого предназначения: отвлекающую, сковывающую, ударную, захвата и другие. Особенно широко встречная засада применяется против выдвигающихся подразделений усиления и резервов. Для принуждения их к выдвижению партизаны предпринимают демонстрационную осаду какого-либо гарнизона, имитируя начало крупной операции с решительными целями, или осуществляют другие акции, вынуждающие противника в спешном порядке (а потому недостаточно организованно) формировать и высылать усиление. Провоцирующие действия партизан обычно прекращаются, как только выдвигающаяся группировка попадает в подготовленную засаду.

Параллельная засада отличается от встречной в основном тем, что объектами внезапных нападений партизан, неотступно следующих за противником вдоль оси его движения, становятся боевое охранение, тыловые и боковые походные заставы, разведгруппы.

Особого искусства требует круговая засада. В этом случае подразделения партизан (три и более) в ожидании выдвигающегося противника располагаются по периметру заранее избранного района. Первое из них после открытия флангового огня и завязки боя отходит, увлекая за собой преследование и разворачивая на себя фронт атаки противника. Подобным же образом действуют и другие подразделения, последовательно вступая в бой и вынуждая тем самым противника наступать по кругу. При определенных условиях такую засаду удается перевести в засаду на уничтожение, так как противник теряет управление и попадает под кинжальный огонь со всех направлений.

Действуя из засады, партизаны по своему усмотрению варьируют интенсивность боя. Избегая атаковать сумевшие перейти к организованной обороне части (подразделения), они могут в разгар боя неожиданно прекратить огонь и начать отход. При этом преднамеренное отступление рассматривается партизанами как один из лучших способов сохранения за собой инициативы. Считается, что запоздание с началом отступления хуже, чем преждевременный отход. В соответствии с принципом сбережения сил и средств бойцы партизанских формирований, как правило, ведут огонь одиночными выстрелами или короткими очередями. По этому признаку они, в частности, определяют местоположение друг друга в сложной динамике боя.

Даже вполне сознавая сильные и слабые стороны партизанских сил, противник всякий раз оказывается неподготовленным к конкретным боевым эпизодам. В качестве примера можно указать на тактическую ловушку, которую партизаны с неизменным успехом применяют повсюду в различных вариантах. Открывая огонь меньшей частью своих сил по движущейся колонне противника, они вынуждают его спешиваться под прикрытие своих машин на ту сторону дороги, откуда огонь не ведется. Но именно там расположены главные силы и огневые средства партизан, которые кинжальным огнем наносят основное поражение. Противник не имеет возможности сразу установить расположение огневых точек и живой силы, решить какими силами и в каком порядке нужно наносить им поражение. А того времени, которое необходимо для организации боя, партизанам обычно достаточно, чтобы из него выйти. Вот почему этот прием раз за разом воспроизводится.

Заключительная фаза малой войны характеризуется маневренными действиями сторон на большой территории. Признаками достижения этой фазы являются: способность партизанских формирований на каждый удар отвечать контрударом; проведение масштабных и результативных операций по планам, мало зависящим от действий противника; приближение этих операций к его главным военным или экономическим центрам; установление устойчивого контроля над обширными зонами. Стратегическое наступление по многим операционным направлениям в сторону городов, крупных гарнизонов, полевых группировок войск, завершается, как правило, их блокированием и выходом главных партизанских сил к столице. Партизанская армия сосредоточенными массами выходит из своих баз в горах и лесах, из городского подполья и предстает перед противником во всей своей мощи. На большинстве участков она уже обладает численным перевесом.

Однако и на этом этапе малой войны действует принцип достижения победы путем накопления мелких успехов: никаких генеральных сражений, «последних штурмов», «полного разгрома» противника. Регулярная армия, хотя и терпит ряд поражений тактического уровня, обычно до последнего дня войны сохраняет свою организационную устойчивость, материально-техническое превосходство, способность продолжать боевые действия и одерживать победы. Именно поэтому партизанско-повстанческие силы продолжают воевать «не по правилам». Они по-прежнему прибегают в основном к обходам и охватам, избегают позиционных действий, не концентрируются перед фронтом главных сил противника, не пытаются «проламывать» его оборону, не обмениваются с ним прямолинейными ударами на фиксированных рубежах. И хотя параметры частных боевых эпизодов значительно возрастают, общий рисунок военных действий, приобретая более четкий контур, по существу меняется мало.

Проявившиеся масштабы партизанских сил, их боевые возможности убедительно показывают командованию противника, что быстро и надежно подавить партизан нельзя, что воевать приходится не с «бандформированиями», и не с наемниками, завербованными спецслужбами другого государства, а с народом. Сохранение боеспособности и наличие материальных средств для продолжения войны уже не является достаточным условием для того, чтобы рассчитывать на победу. Сопротивление правящему режиму (или оккупантам, колонизаторам) становится общенациональным. Оно формирует общепатриотическую идеологию, делает сторонниками партизан подавляющее большинство населения. Многие руководители повстанческих движений утверждали, что могли бы продолжать борьбу 10, 20 и более лет. Ни одна современная регулярная армия на столь длительное напряжение не способна.

Длительная партизанская война, не обладая в большинстве случаев достаточным потенциалом для слома государственной конструкции противника, рано или поздно вызывает такую ее коррозию и усталость, что от нее остается лишь недееспособная оболочка. В подобных войнах день победы наступает в известной мере неожиданно. Последним актом многолетней драмы весьма часто оказываются события, свидетельствующие о параличе государственных институтов: всеобщая политическая забастовка, капитуляция (или переход на сторону повстанцев) значительной части правительственных войск, массовое бегство из страны сторонников правящего режима, восстание населения в крупных городах.

Военная наука, сделав основным критерием победы физический разгром противника, придала наступлению свойства едва ли не единственного средства достижения целей войны. Соответственно, военный метод, основанный на партизанских принципах вооруженной борьбы, выражает свою сущность в умелой эксплуатации и полезном для себя преобразовании избыточной наступательной энергии регулярных армий. Успешное применение этого метода возможно еще и потому, что регулярная армия до последнего момента не признает партизан серьезной военной силой, и упорно сопротивляется любым преобразованиям, сколько-нибудь существенно изменяющим ее обычную организацию и способы ведения боевых действий.

(Источник: Компиляция по материалам книги «Армия и внутренние войска в противоповстанческой и противопартизанской борьбе». — Москва, 1997)

Ты должен знать, как пытаются фашисты бороться с партизанскими отрядами. Это поможет тебе избежать опасности, лучше обманывать врага и уничтожать его.

Занятая территория разбивается немцами на отдельные участки, которые отводятся дивизиям. Дивизии имеют специально назначенные резервы для немедленной выброски против партизан.

Партизаны должны знать границы участков этих дивизий, а также особенности в способах борьбы с партизанами каждой дивизии. Надо знать места расположения и силу специальных резервов и постоянно учитывать это в своих действиях.

Немецкие оккупанты обращают прежде всего внимание на охрану своих коммуникаций — шоссейных и железных дорог. В прифронтовых районах эта охрана особенно сильна: на каждые 100 километров дороги выделяется один батальон. Конечно, в зависимости от количества и значимости искусственных сооружений вдоль дороги, а также от особенностей местности численность войск может быть изменена. Из состава батальона выделяются для несения постоянной службы охраны по два человека на каждый километр. Остальной состав предназначается для патрулирования и образования резервов.

Отдельным ротам отводятся свои участки охраны. Здесь роты выставляют полевые заставы по 10–12 человек каждая.

Командиры батальонов и рот располагаются обычно при резервных подразделениях, посредине своих участков.

Полевые заставы и резервные подразделения устраивают опорные пункты, окруженные проволокой, обычно на хорошо простреливаемой местности. Для переброски резервов применяются автомашины, различные виды дрезин и поезда с вагонами, приспособленными для ведения огня.

Отдельные объекты охраняются постами. Численность поста зависит от размеров и значимости объекта. Ночью посты, как правило, удваиваются и часовые выставляются не только под мостами, но и на сваях. Удваиваются посты и на плохо простреливаемых участках местности.

Вдоль дорог разъезжают немецкие патрули, часто на мотоциклах. Днем они захватывают довольно широкую полосу, по несколько километров в обе стороны от дороги. При наличии достаточно крупных сил эта полоса доходит иногда до 20 километров; при этом немцы проверяют и все попадающиеся населенные пункты. Ночью патрулирование ведется только по самой дороге.

Чтобы получить более удобную зону для обстрела и лишить партизан укрытий, немцы часто сжигают хутора, расположенные вплотную к железной дороге.

Партизаны должны знать расположение и численность немецких войск, охраняющих участки дорог, а также наличие в их распоряжении транспортных средств. Подготавливая операцию, необходимо рассчитать, с какой быстротой может прибыть в то или иное место резервное подразделение противника. Необходимо также знать, где удобнее всего разрушить в районе намечаемых действий проволочную связь между немецкими подразделениями, выследить патрули и часовых и устроить засады для бесшумного снятия их.

Для борьбы с партизанами немцы посылают в тот или иной район специальные войска. В большинстве населенных пунктов этого района располагаются гарнизоны от роты и выше.

О расположении партизанского отряда немцы стремятся узнать обычно при помощи своих тайных шпионов. Иногда это бывают солдаты, переодетые в гражданское платье. Затем немцы намечают места для засад. Эти засады занимаются передовыми отрядами, как правило, ночью. А днем совершается марш основных сил карательных войск к линии засад. По дороге немцы осматривают населенные пункты, отдельные дворы и строения.

Такое густое насыщение района войсками противника должно явиться для партизан признаком подготовляемой против них операции. И пока войска противника будут изучать местность и население, партизаны могут уйти на некоторое время из этого района.

Если обстановка и соотношение сил позволяют принять бой, то необходимо заранее оборудовать позиции для короткого сопротивления вражеским войскам, с тем чтобы перейти затем самим в наступление и разгромить фашистов. При этом партизаны должны устраивать засады по сторонам движения противника, чтобы взять его под фланговый огонь. Во всех случаях должны быть заранее намечены сигналы к отходу, пути отхода и место сбора партизан.

Предпринимая карательные экспедиции, немцы обычно не ведут войсковой разведки и особенно разведки боем, так как, по их мнению она предупреждает партизан о готовящейся операции. В таких случаях немецкие войска имеют на марше лишь ближнее охранение.

Чтобы избежать внезапного столкновения непосредственно с главными силами противника, партизанский отряд должен принимать необходимые меры предосторожности: высылать подальше от себя своих разведчиков и иметь усиленное непосредственное охранение.

Для выявления немецких шпионов и солдат, переодетых в гражданское платье, партизаны должны опрашивать встречающихся по пути лиц.

Тактика немцев заключается обычно в следующем. Они стремятся окружить партизанский отряд и нападают на него большей частью в последние часы ночи или на рассвете. Если отряд располагается почему-либо в населенном пункте, то немцы открывают внезапный огонь зажигательными огнеприпасами или сигнальными патронами по соломенным крышам, стремясь вызвать пожар. Потом обычно открывается минометный огонь. А затем следует атака немецких ударных отрядов со всех сторон. При этом немцы всегда выделяют резерв и круговое охранение. Отдельные немецкие отряды поддерживают между собой связь сигнальными ракетами и телефоном. Телефонная линия прокладывается по мере продвижения вперед.

Атаку населенного пункта немцы проводят иногда внезапно с помощью моторизованной и кавалерийской части. При этом моторизованная часть прорывается через населенный пункт до следующей окраины, а кавалерийские подразделения окружают его со всех сторон. Проверку всего населения ведут обычно кавалеристы.

Все это партизаны обязаны учитывать, когда им приходится располагаться в населенных пунктах. Надо особенно усиливать разведку и охранение и не выпускать в другие селения жителей, — среди них могут быть доносчики. Вдоль дорог к населенному пункту следует расположить засады, а если есть возможность, то и минировать важнейшие подступы. Заранее должны быть определены наиболее удобные пути отхода на случай вражеского нападения и сборный пункт. Каждый партизан в отряде должен их знать.

Боевые фашистские единицы, которые чаще всего вступают в бой с партизанами, — это рота и взвод. Вооружены они тяжелыми пулеметами и гранатометами. Передвигаются большей частью на велосипедах, мотоциклах и автомашинах.

Когда партизаны располагаются на островах болот с неудобными подступами, немцы широко применяют гранатометы. Мелкие подразделения фашистов берут с собой розыскных собак.

Имея это в виду, партизаны в пунктах своего расположения должны создавать земляные и по возможности деревоземляные сооружения для укрытия от вражеского обстрела гранатами. Необходимо также засыпать собственные следы специальным составом, чтобы затруднить розыск с помощью собак. В лесистой местности, кроме наблюдателей на земле, партизаны должны иметь еще и наблюдателей на деревьях.

В операциях против партизан немцы признают единственную форму боя — наступление. Переход к обороне они считают крайне нежелательным. Если наступление оказалось неудачным, они прекращают бой и отступают.

Поэтому партизаны должны всегда энергично навязывать противнику свою инициативу. Но если нападение накоротке не дало сразу успеха, партизаны должны быстро оторваться от противника и уйти по возможности в неизвестном для него направлении.

После выхода из боя партизаны должны привести себя в порядок и временно отойти в другой район. Для этого необходимо иметь в различных местах аварийные запасы продуктов, достаточные хотя бы на время перехода в другой район. Каждый партизанский отряд должен также поддерживать связь с соседними отрядами, чтобы получить помощь и питание на время вынужденного ухода из своего района действий.

Немцы предпринимают также большие экспедиции для очистки от партизан определенных районов. В таких случаях на марш выступает подразделение не менее батальона. Батальону обычно дается полоса до 20 километров по обе стороны дороги. Суточный переход составляет примерно 15 километров. Разведка не ведется, чтобы не предупредить партизан, но ближнее охранение всегда имеется. В пути производится проверка населенных пунктов и обыск отдельных зданий. При наличии достаточного времени фашисты останавливаются на 2–3 дня в каждой большой деревне «для проведения работы с населением». Всякими жестокими мерами, запугиванием мирных жителей, а иногда и подкупом фашисты пытаются выведать что-нибудь о партизанах. В то время, когда главные силы немцев делают привал или остановку, подвижные отряды возвращаются в пройденные деревни, чтобы узнать, как реагируют партизаны и местное население на проведенные там фашистами мероприятия.

Даже посылая в карательные экспедиции целые батальоны, немцы считают прочесывание крупных лесных массивов невозможным, так как это требует очень больших сил и сопряжено с опасностью. Фашисты боятся больших лесов.

Ведя систематическую тщательную разведку, партизаны легко могут обнаружить подобного рода операции и иметь достаточно времени, чтобы предпринять ответные действия. Если сил у партизан достаточно, они нападают на отдельные немецкие подразделения и уничтожают их. В этом случае необходимо подготовить заранее засады. Или же принимается решение отойти на время из этого района.

Для обнаружения партизанских отрядов немцы применяют авиацию. Их самолеты медленно и низко летают над местностью, тщательно просматривают ее, следят за движением по дорогам, за кострами, дымами и пр.

Партизаны должны тщательно маскировать свое движение, пользуясь складками местности, растительностью и темнотой ночи; не допускать разведения открытого огня, а иметь очаги в земле; не допускать большого дыма, а для введения немцев в заблуждение жечь открыто костры в стороне от расположения отряда.

Каждый партизан должен соблюдать правила маскировки от воздушного наблюдения и уметь поражать фашистские самолеты ружейно-пулеметным огнем.

Мы дали здесь лишь некоторые общие правила, которыми руководствуются фашисты в борьбе с партизанскими отрядами. Но в отдельных немецких дивизиях могут быть созданы свои особенные приемы и порядки несения охранной службы. Партизаны должны внимательно изучать их, вовремя разгадывать новую тактику врага.

(Источник: Из книги «Спутник партизана». — Москва, 1942)

Советскому государству после победы над фашистской Германией и милитаристской Японией в течение долгих лет пришлось вести изнурительную и жестокую борьбу на внутреннем фронте. Разыгравшаяся в пространстве почти всей западной приграничной полосы драма была неизбежна еще на стадии присоединения Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины в 1939–40 гг. Однако тогда она оказалась подавленной начавшимся вскоре вооруженным столкновением более высокого уровня: войной между СССР и Германией.

Прежде всего следует назвать общие черты этих событий. Так, у всех восстаний на указанной территории отсутствовал географический и функциональный центр, не наблюдалось сгустка восставших масс и их военно-политического руководства в определенном месте, не было районов наибольшей интенсивности вооруженной борьбы. Вместо этого обозначилось широкое рассредоточение очагов сопротивления. Само сопротивление во многих отношениях возникло на этническо-религиозной почве, что придало ему высокую мотивацию и дополнительную стойкость.

Для борьбы с повстанческими силами использовались в основном силы правопорядка и госбезопасности, проводившие специальные операции, с эпизодическим подключением войск Красной Армии. Начало и окончание конфликтов оказались синхронизированными во всех очагах, но нигде не удалось добиться решающего разгрома повстанцев. В то же время ни одно из повстанческих движений не ставило перед собой задачу одержать военную победу. Стратегия сопротивления основывалась на ожидании вмешательства в конфликт враждебных Москве внешних сил. Поэтому широко применялись методы затяжной партизанской войны и диверсионно-террористических акций.

Помимо общих черт, каждое из национальных повстанческих движений имело свои особенности. Например, литовское сопротивление 1944–52 гг. было среди трех прибалтийских республик наиболее масштабным, организованным и ожесточенным. Первым актом сопротивления в Литве стало бойкотирование в июле 1940 г. выборов в народный сейм. Бойкот свидетельствовал о массовом неприятии населением новой политической реальности. Уже в этот период стали создаваться подпольные группы, сделавшие своей главной целью вооруженную борьбу. После нападения Германии на СССР они подняли в июне 1941 г. восстание в тылу советских войск и установили свою власть во многих городах и других населенных пунктах. Это первое крупное антисоветское выступление способствовало формированию руководящего ядра послевоенного партизанского движения, дало определенный опыт борьбы с правящим режимом.

В период оккупации Прибалтики германскими войсками борьба литовцев за национальный суверенитет продолжалась в различных формах. В первые годы войны она сводилась, в основном, к уклонению литовской молодежи от призыва в немецкую армию. А с 1943 г., когда ход войны стал определенно складываться не в пользу Германии, некоторые отряды начали захватывать оружие и имущество у отступавших немецких частей, готовиться к партизанским действиям против приближавшихся советских войск.

Летом 1944 г. войска 3-го Белорусского фронта практически очистили территорию Литвы от немецких оккупантов. Тем самым было фактически восстановлено довоенное положение, нетерпимое для значительной части населения, считавшего, что лучше погибнуть с оружием в руках, чем снова испытать массовые аресты и депортацию. Подобные меры являлись вполне ожидаемыми в ответ на сотрудничество литовцев с гитлеровцами. Росту числа партизан способствовал также объявленный в 1944 году призыв в Красную Армию.

Не последнюю роль в развертывании повстанческого движения сыграли идеологические мотивы. Костяк руководства повстанцев состоял из армейских кадров и представителей интеллигенции старой Литвы, тяготевших к идеалам буржуазного образа жизни и буржуазной культуры. Они остро воспринимали ущемление национальных чувств, являлись проповедниками агрессивного национализма. К тому же борьба с советской властью представлялась им не только борьбой за независимость Литвы, но и борьбой с безбожниками, с врагами католической церкви. Так как большинство населения составляли католики, на деле ощутившие негативное отношение советской власти к их церкви, они встали на сторону вооруженной оппозиции.

Литовский народ в такой мере поддерживал «лесных братьев», что партизанские командиры ради сохранения управляемости и безопасности своих отрядов вынуждены были бороться с избыточным притоком добровольцев. Более того, пользуясь периодически объявляемыми амнистиями, они даже демобилизовывали часть личного состава и переводили его на легальное положение по месту жительства, сохраняя возможность использования в нужные моменты и в нужном качестве.

В целом, все движение сопротивления разделялось на три категории: действующие боевые отряды, резерв, сочувствующие. Боевики обладали популярностью в народной среде и славой национальных героев. Они постоянно находились в лесах, где прятались во временных укрытиях или в хорошо замаскированных специальных убежищах (бункерах). Боевики имели на вооружении немецкое и советское оружие, носили старую литовскую военную форму, получали продукты питания от поддерживавших их крестьян либо отнимали у вступавших в колхозы.

Резерв повстанцев представлял собой значительную группу населения, которая также имела оружие, но проживала дома и формально вела законопослушный образ жизни. Силы резерва периодически вливались в действующие отряды для усиления в ходе проведения масштабных акций, для дезинформирования противника и отвлечения его сил с опасных направлений, а иногда для самообороны. Сочувствующие партизанам лица обычно не принимали участия в вооруженной борьбе, но выполняли важные задачи разведки, обеспечения связью, снабжения.

Характерно в данной связи то, что во всех трех прибалтийских республиках быстро провалились планы сочетания национально-освободительного движения с диверсионно-подрывной деятельностью немецких спецслужб. Последние с 1944 г. приступили к активной заброске в тыл Красной Армии боевых групп, оружия и боеприпасов, т. е. к искусственному инициированию повстанчества. Практика показала, что внедрение таких групп в еще не созревшую социально-политическую среду оставляло их один на один с превосходящими силами армии и противодиверсионными формированиями. Эти группы в своем большинстве легко обнаруживались и быстро уничтожались. Так, с ноября 1944 г. по середину февраля 1945 г. в тылу действующей армии было уничтожено 4176 диверсантов и вооруженных бандитов, из них в Литве 4045 человек. В борьбе с ними советские войска потеряли 177 человек (соотношение 1:24), в том числе 151 в Литве. Тем не менее, этот этап не прошел бесследно. Он способствовал закладыванию организационных, материальных и социально-психологических основ будущего противоборства, его широкому развертыванию практически без пауз сразу после окончания войны.

Подъем повстанчества был настолько значительным, что на первом этапе, особенно в 1945–47 гг., привел к противоположному результату. Руководство сопротивления переоценило его боевые возможности и нередко бросало свои отряды в открытые столкновения, в ходе которых они несли тяжелые потери. Поэтому на втором этапе произошли радикальные изменения в тактике борьбы. Период 1949–52 гг. характеризуется диверсионно-террористической деятельностью партизан, и обороной ими своих баз и складов. Иными словами, главной задачей «лесных братьев» стало выживание с одновременной силовой демонстрацией своего присутствия. В последующий период (вплоть до 1957 г.) литовское сопротивление постепенно вырождалось в бандитизм и в конечном счете сошло на нет. В этот третий период почти единственной формой боевой деятельности являлся терроризм, направлявшийся в основном против собственного народа — как в виде наказаний за сотрудничество с коммунистами, так и в ходе экспроприаций.

Такая эволюция тактики в значительной мере диктовалась намеренно затяжным характером сопротивления на стратегическом уровне. Трезво оценивая собственные возможности, а также вероятность масштабного столкновения двух мировых систем, литовские националисты свои главные надежды связывали с вмешательством извне. Черту под их ожиданиями подвело создание организации Варшавского Договора (май 1955 г.) и перенос границы глобального противостояния далеко на запад.

Кроме того, боевая деятельность повстанцев должна была замедлить или приостановить советизацию литовского общества до вмешательства Запада. Именно поэтому объектами нападений становились организации и лица, имевшие прямое отношение к процессу интеграции Литвы в единую политико-экономическую структуру СССР. Это были партийные и советские работники на местах, агитаторы и пропагандисты, организаторы коллективных хозяйств, рядовые граждане, заподозренные в сотрудничестве с новой властью. Не случайно из 25 108 убитых и 2965 раненых боевиками в Литве за период 1944–1956 гг. более 23 тысяч человек были литовцами.

Закономерен вопрос о причинах боевой эффективности литовских партизан и, соответственно, неэффективности правительственных сил в условиях количественного и материального превосходства последних. Помимо указанных выше социально-психологических и политических обстоятельств, ответ следует искать также в области тактики действий обеих сторон.

Понимание некоторых особенностей партизанского способа борьбы дает, в частности, приказ Верховного штаба Армии освобождения Литвы (ЛЛА) от 4 ноября 1944 г. В нем говорится: «Для успешной борьбы против НКВД, местной администрации и шпионов вести ее без жалости и щепетильности. Собирать точные сведения о количестве частей НКВД, их вооружении, постах охраны, бдительности и т. п. Составить планы, в основу которых положить хитрость, изобретательность, но не силу. Операции проводить только ночью, назначая для этого нужное количество людей. Для этой цели лучше всего играть роль милиции и НКВД, прибывших из других уездов. По возможности надевать русские одежды и говорить по-русски. В случае опасности быть расшифрованными местными жителями носить маски, перекрашиваться и пользоваться вымышленными именами.

Отдельных энкаведистов и небольшие группы, направляющиеся на охоту, ликвидировать без всяких следов, чтобы создавалось впечатление, что пропали без вести. Для обеспечения оружием и патронами забирать все оружие у ликвидированных, покупать у красноармейцев за самогон…»

Принципиально такая тактика не изменилась на протяжении всего конфликта. Ее смысл заключался в том, чтобы в каждой акции наносить внезапный удар противнику с максимальными для него потерями и стремительно отходить. Большинство налетов литовские партизаны проводили весьма ограниченными силами, группами в составе 2–3 человек.

Бой в составе крупных формирований допускался только в тех случаях, когда не было другого выхода. Тогда «лесные братья» сражались с исключительным упорством. Например, в 1945 г. две дивизии НКВД вышли на группировку партизан численностью около 800 человек и навязали им позиционный оборонительный бой. О его характере говорят цифры: потеряв примерно 150 своих бойцов, партизаны вывели из строя около 800 противников. У партизан существовало жесткое правило, заключавшееся в том, чтобы ни при каких обстоятельствах не сдаваться в плен и не подвергать тем самым угрозе безопасность своего отряда и своей семьи. Поэтому даже в безвыходных ситуациях они оказывали ожесточенное сопротивление, а при реальной опасности пленения стрелялись либо подрывали себя гранатой так, чтобы изуродовать лицо и тем самым затруднить опознание. Следует также сказать, что безжалостность к себе они распространяли и на противника. Поэтому советские воины, боровшиеся с повстанцами в Литве, в критических ситуациях тоже предпочитали смерть пленению.

Вооруженное сопротивление в Литве в течение всего времени отличалось большой автономией различных его отрядов, их независимостью от руководящего центра. Возможно, это играло отрицательную роль в плане согласования усилий и маневрирования наличными силами боевиков в масштабе республики. Но в то же время разобщенность понижала уязвимость отдельных очагов сопротивления, и возможность поражения движения в целом путем ликвидации его центральных структур. Децентрализация стала особенностью прибалтийского партизанства вообще, а отсутствие единого руководства компенсировалось жесткой дисциплиной на локальном уровне (обусловленной самим статусом партизан, вынужденных долгие годы существовать и действовать в условиях плотного окружения).

То, что фактически сложившаяся децентрализация себя оправдывает, подтвердил следующий эпизод. Руководство ЛЛА создало учебный центр для подготовки младших командиров. Выпуск в 1947 г. первого набора курсантов, прошедших обучение по единым программам, позволил бы придать сопротивлению более унифицированный и скоординированный характер. Однако вскоре после создания центр был обнаружен и уничтожен. По оценке командования Армии сопротивления, ущерб от его потери превысил ожидавшиеся выгоды. В дальнейшем к идее централизованной подготовки кадров больше не возвращались.

Нормальная численность каждого партизанского отряда, действовавшего в одном и том же районе, не превышала 6–10 человек. Это крайне затрудняло действия войск НКВД. В подобных условиях их главной задачей становилось обнаружение стоянок, лагерей, бункеров, складов и других точек привязки партизан. Однако и в случае обнаружения столь малочисленные группы довольно легко уходили из-под массированных ударов. Требовалось использовать различные приемы военной хитрости, чтобы заманить их в удобное для окружения место. Когда это удавалось, исход боя оказывался предрешен.

Определенный перелом в борьбе с повстанцами наметился тогда, когда стало ясно, что нельзя ограничиваться только военными действиями против них. В войсках НКВД создали специальный отдел, занимавшийся организацией борьбы с партизанами силами местной самообороны. Он готовил тайную агентуру, вел антипартизанскую пропаганду, распускал ложные слухи, провоцировал повстанцев на заведомо обреченные акции и т. п. Но особенно значительный военный, политический и социально-психологический эффект дало создание ложных партизанских отрядов. Ими являлись специально подготовленные подразделения НКВД. Ради завоевания доверия местного населения они даже проводили акции вполне антисоветского свойства, после чего искали выходы на вооруженное подполье. Подобная схема внедрения позволяла наводить войска НКВД на выявленные повстанческие группы, а также устанавливать связанных с ними местных жителей. Сами партизаны считали данный метод самым опасным для себя, так как он был основан на их естественной зависимости от населения в вопросах снабжения, разведки, связи.

Самый тяжелый удар повстанческому движению был нанесен тогда, когда советским властям все же удалось завершить коллективизацию и поставить под свой контроль ресурсы села. В сочетании с военными поражениями, неблагоприятным развитием международной обстановки и амнистией 1955 г. это заставило прекратить вооруженную борьбу. Она уступила место более изощренному противодействию, значительный потенциал которого в полной мере стал ясен только после развала СССР.

Рождение повстанческого движения в Белоруссии тоже связано со второй мировой войной. Здесь в период немецкой оккупации на территории западных областей республики (являвшихся до сентября 1939 г. частью Польши) возникли формирования местных поляков. Они начали вооруженную борьбу за возрождение независимости Польши. Эти отряды считались подразделениями так называемой Армии Краевой (АК), подчинялись эмигрантскому правительству в Лондоне и вели войну на два фронта: против фашистских оккупантов, а также против советских властей и вооруженных сил. Костяк отрядов АК составляли бывшие офицеры и унтер-офицеры польской армии, полиции, жандармерии.

В 1941–44 гг. формирования АК вели антисоветскую пропаганду, проводили кампании по запугиванию населения, осуществляли террористические акции, совершали диверсии на коммуникациях, срывали поставки продовольствия для нужд Красной Армии, воевали с советскими партизанами.

Послевоенное повстанчество в Белоруссии сохранило свою прежнюю польскую ориентацию. Поэтому боевики АК могли в той или иной мере опираться лишь на этнических поляков, а также на ту часть белорусского населения, которая исповедала католицизм Именно данное обстоятельство следует отнести к числу главных причин, по которым антисоветское партизанство в Белоруссии не приобрело размаха, не нашло массовой поддержки у населения и в конечном счете угасло.

Наиболее непримиримой, опытной и изощренной в методах антисоветских действий была военно-политическая Организация Украинских Националистов (ОУН). Созданная еще в конце 20-х годов, она преследовала одну только цель: любыми способами добиться независимости Украины.

Радикализм ОУН объяснялся тем, что на протяжении более 500 лет западные украинские земли попеременно находились под властью польских, венгерских, австрийских, немецких, румынских оккупантов. Присоединение этих областей в 1939–40 гг. к СССР значительной частью местного населения было воспринято как очередная смена одного оккупационного режима на другой. Немецкое командование во время войны умело воспользовалось этим обстоятельством. Оно обратило мощный потенциал ОУН против советской власти и Красной Армии. С помощью германского военного руководства ОУН создала свою военную структуру, сформировав Украинскую повстанческую армию (УПА) и Украинскую народно-революционную армию (УНРА).

Выступая руководящей силой, ОУН на 3-м съезде в 1943 г. поставила своему военному крылу следующие задачи: совершать нападения на штабы и подразделения Красной Армии и войск НКВД; истреблять их офицерский состав, сотрудников органов НКВД-НКГБ и партийно-советский актив; выводить из строя объекты тыла, уничтожать транспорт, имущество, средства производства; готовиться к скоординированному вооруженному выступлению в тылу советских войск (с целью создания Украинской самостийной соборной державы). В качестве одной из важнейших была поставлена задача уничтожения советских партизан и подпольщиков.

После изгнания немцев с территории западной Украины накопленный боевой опыт, большие запасы вооружения и снаряжения, четкая организационная структура, обширная сеть внедренной агентуры — все это позволило ОУН немедленно развернуть боевую и диверсионно-террористическую деятельность против Красной Армии, органов НКВД-НКГБ и советских властей. Достаточно сказать, что за период с февраля 1944 г. и до конца 1945 г. боевые отряды ОУН совершили свыше 6600 диверсионно-террористических актов из примерно 14,5 тысяч общего числа вооруженных нападений (т. е. 45 %).

В этот первый период все их действия отличались наибольшим масштабом, решительностью и открытостью, что позволяло проводить против них массированные совместные операции армейских частей и войск НКВД. В результате националисты несли весьма ощутимые потери. Так, на территории Львовского военного округа за 6 месяцев, с октября 1944 г. по март 1945 г. было проведено свыше 150 противоповстанческих операций, с участием в них в совокупности 16 тысяч человек. В ходе этих операций было уничтожено 1200 боевиков, взято в плен 1160 и 374 явились с повинной. При этом войска потеряли убитыми всего лишь 45 человек (соотношение 1:26). Операции по зачистке населенных пунктов в тот период осуществлялись по упрощенной схеме, но давали хорошие результаты. Они сводились к тому, что войска окружали село, арестовывали все взрослое мужское население и силами отрядов СМЕРШ производили фильтрацию.

В результате военных поражений и дезорганизации украинское повстанчество, насчитывавшее в 1944 г. до 100 тысяч человек, было вынуждено отказаться от тактики сосредоточенных ударов. В 1946–48 гг. военное крыло ОУН перешло к сугубо партизанским действиям полуавтономных мелких групп. И если на первом этапе советским войскам приходилось воевать с отрядами численностью в 500–600 человек, то в последующие годы действовавшие отряды редко когда имели в своем составе более 30–50 человек.

В этот же период произошла децентрализация руководства повстанческим движением, хотя до последнего дня своего существования оно сохранило четкое организационное устройство, управляемость и дисциплину. Схематично повстанческая армия состояла из куреней (батальонов) численностью до 2 тысяч человек, сотен (рот) по 120–150 человек, чет (взводов) и роев (отделений). При командующем армией имелись: штаб, политический отдел, жандармерия, разведка, служба безопасности, мобилизационные органы и другие структуры. Командный состав боевых подразделений состоял исключительно из членов ОУН. Личный состав комплектовался за счет тщательно отбираемых добровольцев, а также мобилизованных лиц (нередко насильственно), составлявших до 60 % всей численности боевиков. При мобилизации в первую очередь брали тех, кто раньше служил в армии.

Отряды украинских националистов демонстрировали исключительное мастерство в маскировке. Бой они принимали только на хорошо известной им местности (в основном, в лесных массивах) и только тогда, когда обладали явным численным преимуществом. Мелкие подразделения противника они истребляли путем организации искусных засад, внезапных стремительных налетов, неизменно стремясь в этих акциях захватывать оружие, боеприпасы, военное имущество, продовольствие.

Каждый отряд имел собственную сеть так называемых «языковых» — осведомителей и связных из числа местных жителей. Снабжение повстанцев осуществляли «господарчие», хозяйственники-заготовители (тоже из местных жителей). По приказу из леса они производили разверстку среди населения, потом собирали продукты питания и фураж, и переправляли провиант партизанам.

После перехода к действиям мелкими группами очень большое внимание стало уделяться вопросам обеспечения безопасности. Созданная с этой целью служба безопасности занималась раскрытием агентуры НКВД в среде самих повстанцев, выявляла недовольных и колеблющихся. Располагая агентурой в населенных пунктах, она получала также информацию о настроениях их жителей, намечала жертвы среди сотрудничавших с советской властью и жестоко, преследуя цель запугать остальных, расправлялась с ними. На первых этапах такая политика давала определенные результаты, но со временем именно она стала одной из главных причин резкого сужения социальной базы повстанчества и его неуклонного перерождения в бандитизм.

Постепенно бандеровцы все глубже уходили в леса, все реже осуществляли вылазки и активные действия. Как и литовцы, украинские националисты разуверились в возможности выступления на их стороне стратегических противников Советского Союза, что делало в их представлениях недостижимой политическую цель борьбы. Тем не менее, еще длительное время инерция сопротивления сохранялась. Этому способствовало цементирующее влияние политической надстройки движения, созданная за долгие годы своеобразная военная инфраструктура с разветвленной сетью убежищ, складов продовольствия и разнообразного имущества, а также партизанская тактика, основанная на внезапности, стремительности, тщательной и заблаговременной подготовке операций, максимальном рассредоточении сил после их проведения. Последний прием давал ощутимые результаты даже в масштабе всего движения, но особенно эффективным показал себя на уровне мелких отрядов и партизанских очагов. Например, перед лицом максимальных сосредоточений правительственных войск бандеровцы по команде свертывали вооруженную борьбу, прятали оружие и сами расходились по домам в ожидании более благоприятной обстановки. С еще большей легкостью это удавалось проделывать отдельным группам.

С другой стороны, если время пребывания боевиков в населенных пунктах увеличивалось, это создавало благоприятные условия для проведения операций по их уничтожению. Подтверждением тому служит одна из операций на территории Станиславской области, проведенная в ноябре 1951 г. против остатков нескольких повстанческих групп общей численностью до 45 человек. Она проводилась в условиях неясности обстановки и недостатка информации о составе и вооружении бандеровцев. Были только известны возможные места их укрытия. Поэтому командование решило осуществить одновременный поиск во всех населенных пунктах четырех районов области. Несмотря на то, что численность каждой из поисково-розыскных групп составляла всего 6–15 человек, при проведении операции пришлось отказаться от блокирования районов и осуществлять лишь частичное блокирование по тем участкам, где непосредственно производился поиск. Об эффективности операции, в которой участвовало свыше тысячи человек, говорит то, что было убиты 20 и захвачены 3 бандита.

Однако обычным правилом проведения антипартизанских операций было заблаговременное оцепление районов базирования боевиков, организация заслонов и засад на путях их возможного отступления, стремление окружить обнаруженные группы и полностью их ликвидировать. К мероприятиям по ликвидации бандеровцев активно привлекалось и местное население. При участковых уполномоченных милиции создавались вооруженные группы содействия из числа членов семей военнослужащих, партийно-советского актива, комсомольцев, а также лиц, пострадавших от террористов. При этом эффективность военных действий непосредственно зависело от кропотливой агентурно-оперативной работы. Ее успеху в немалой степени способствовала непреодолимая тяга партизан к населенным пунктам, их стремление непрерывно искать или восстанавливать связи с населением. Зависимость самого их существования от этих связей стала особенно сильной на этапе рассредоточения, когда были расформированы либо уничтожены крупные базы и прерваны централизованные каналы снабжения. Именно поэтому неприкрытый разбой и реквизиции стали составлять основную часть боевых вылазок боевиков ОУН, в результате чего произошел окончательный перелом в настроении населения.

Чувствуя свое бессилие перед государством, оуновцы фактически повернули оружие против мирного населения. В 1946 г. от их рук погибло свыше 2000 человек, в 1947 г. — 1500 человек. За десять лет (1945–1955 гг.) ими было убито 17 тысяч советских граждан, совершено 14 424 диверсионно-террористических акта. Только в течение 1948–1955 гг. от рук боевиков пали 329 председателей сельских советов, 231 председатель колхоза, 436 работников райкомов партии и служащих районных организаций. Всего боевики УПА и УНРА уничтожили до 40 тысяч человек (включая военнослужащих).

Националистическое повстанчество, возникшее в послевоенные годы на обширном пространстве вдоль западных границ СССР, представляло собой мощный фактор военно-политической дестабилизации в стране. В его лице вооруженные силы, органы правопорядка и государственной безопасности имели искусного вооруженного противника, борьба с которым требовала особых приемов и методов, побуждала к перестройке задействованных силовых структур, заставляла искать адекватные пропорции в соотношении беспощадного насилия и невоенных средств борьбы.

Основную нагрузку по ликвидации антисоветского повстанчества несли внутренние войска. За 1941–1956 гг. они провели 56 323 боевых операций и столкновений (без учета 1947–1949 гг., по которым нет обобщенных данных), в ходе которых повстанцы потеряли 89 678 человек убитыми и ранеными. Потери внутренних войск убитыми и ранеными составили 8688 человек. В том числе после окончания Великой Отечественной войны потери внутренних войск убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 4 тысяч человек, то есть почти столько же, сколько за 1941–1945 гг.

Годы борьбы стали для правительственных сил временем суровой учебы, освоения неординарных принципов военного искусства, приспособления к необычному противнику. Приобретенный опыт и знания, навыки управления войсками и боевая выучка личного состава позволили не только подавить вооруженный сепаратизм, но и существенно повысить эффективность противоповстанческих операций.

Об этом говорит и анализ потерь воюющих сторон. Если в 1943 г. потери внутренних войск достигали трети от потерь повстанцев, то в последующем это соотношение уменьшилось в десять и более раз.

Но по другому показателю эффективности боевых действий, определяющему результативность операций в целом, можно сделать вывод о том, что значительная их часть оканчивалась ничем. Например, из почти трех тысяч операций, проведенных внутренними войсками в 1946 г., более 30 % оказались безрезультатными и проваленными. Не всегда соблюдался принцип настойчивого преследования вплоть до полного уничтожения противника, так как зачастую осуществлявшие преследование войска завершали его с наступлением темноты или с потерей следа, либо ограничивались границами района непосредственных действий. Отдельные подразделения сами попадали под удары партизан или в устроенные ими засады на маршруте. Отмечались факты пренебрежительного отношения к соблюдению правил оперативной маскировки, в результате чего пособники боевиков предоставляли им полную информацию о предстоящих мероприятиях. Были случаи, когда боевики производили ложные вызовы войск по телефону и затем устраивали засады при их выдвижении.

По своему размаху, продолжительности и интенсивности, а также по богатству форм повстанческое движение в западных республиках Советского Союза и борьба с ним представляют собой уникальное региональное явление современности. Его характеристики, как методы действий сторон, во многом предвосхитили динамику военно-политических событий в других районах мира во второй половине XX в. Будучи частью мирового опыта борьбы с повстанчеством, отечественная практика дала наглядный образец успешной мобилизации и организации сил государства. На фоне крупных неудач ведущих держав этот опыт и сегодня предстает как крайне поучительный и актуальный, в том числе для Российской Федерации, столкнувшейся, как некогда СССР, с реальной угрозой своей территориальной целостности и суверенитету со стороны воинствующего национализма и сепаратизма.

В то же время этот опыт нельзя рассматривать только через призму военных действий по ликвидации повстанчества. Не принижая их роль и значение, (всегда необходимое, а на определенных этапах решающее), следует иметь в виду, что стабилизация обстановки стала возможной вследствие комплексного оздоровления социально-политической среды, рождавшей и непрерывно питавшей повстанчество. До этого момента вооруженное сопротивление, как многоголовая гидра, даже после самых чувствительных поражений довольно легко возрождало свою изначальную мощь, становясь все более и более изощренным на каждом следующем этапе. В таких условиях военная сила государства вступала в очередные этапы конфликта, имея перед собой как бы нового противника, обучаясь «с листа» новым приемам борьбы с ним, тратя огромные усилия на импровизацию и поиски путем форсированного перебора различных подходов к решению проблемы.

(Источник: По материалам книга «Армия и внутренние войска в противопартизанской и противоповстанческой борьбе», — Москва, 1997, с сокращениями)

Повстанческое партизанское движение — это форма борьбы вооруженной оппозиции вне города. В партизанской войне запрещенных приемов нет, и рано или поздно она принимает форму массового терроризма. Борьбу с этим злом любое правительство ведет двумя параллельными методами: оперативно-агентурным и военно-силовым.

И войсковикам, и оперсоставу надо знать, с чем они имеют дело, чтобы не совершать грубых ошибок и не добавлять себе ненужной работы. Военным следует помнить, что сопротивление стихийно возникает и многократно усиливается при необоснованных репрессиях и обидах, чинимых войсками местному населению. Один из самых жестоких приказов И. Сталин за притеснения мирного населения занятых областей Германии предписывал расстрел перед строем в присутствии потерпевших. Вождь не хотел неприятных сюрпризов в тылу наступающих войск.

Оперативникам надо знать как можно больше о людском контингенте, который им придется разрабатывать. Знание психологии противника ускоряет оперативный процесс и делает его более результативным. В партизанском движении люди попадают по разным причинам. Есть религиозные фанатики. Есть те, у кого погибли близкие или пропало имущество. И те, и другие будут держаться насмерть при любых обстоятельствах. Личности конфликтные, а также идейно и романтически настроенные, в партизанах не приживаются. У них нет первопричиной привязки к движению и они никогда не примирятся с жизненной грязью, которая присутствует всегда и везде. Это основная причина, по которой таких сравнительно легко вербует правительственная контрразведка. Многие воюют за возможное светлое будущее, есть обиженные, авантюристы и уголовники.

Но основная партизанская масса — крестьяне из местного населения. Оперативному составу стоит обратить внимание на их подробную характеристику. Крестьяне не так просты, как кажется. Они свободолюбивы, трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая жизненная задача крестьянина любой национальности — выжить. Выжить при любом политическом процессе. Власть меняется, а крестьяне остаются. Для них крайне важны родственные и хозяйственные связи. Против этого крестьянин никогда не пойдет — в селе ничего не забывают и не прощают. Крестьяне инстинктивно и постоянно собирают абсолютно всю жизненную информацию, из которой делают быстрые и безошибочные выводы. Они наблюдательны от природы, обладают способностью быстро сопоставлять факты и мгновенно просчитывать ситуацию. На допросах очень артистичны — с честнейшим видом бьют себя в грудь: «Не участвовал, не был, не брал, не видел, не слышал, не знаю, не помню» и т. д.

Такого не может быть. Память крестьянина феноменальна, и в любом случае он располагает информацией, представляющей оперативный интерес. Но говорить правду начинает только после применения к нему неспортивных методов, известных практическим оперработникам.

Нельзя играть с крестьянином в психологические игры, особенно, если инициатива исходит с его стороны. Психологически переиграть крестьянина невозможно — его мышление происходит не столько на логическом, сколько на психоэнергетическом уровне.

Крестьянина можно обмануть, но провести — никогда. Городскому оперативнику этого не понять.

Слабое место крестьянина — страх. Именно страх перед равнодушной жестокостью обстоятельств делает крестьянина сговорчивым, очень сговорчивым. Его разрушает страх перед реальной силой, непреклонной и не приемлющей психологических провокаций. И чем больше энергичного гонора у крестьянина снаружи, тем больше животного и парализующего сознание страха внутри. Повоевать крестьянин не прочь, но ни в коем случае с превосходящим противником. А в смутное время не прочь и пограбить, пользуясь бесконтрольностью властей.

Очень много в сопротивлении и таких, кого мобилизовали в партизаны принудительно, по принципу: «Кто не с нами, тот против нас». Во время Отечественной войны задачей многих партизанских командиров было поставить под ружье и партизанские знамена тысячи дезертиров, бросавших фронт при немецких прорывах и разбегавшихся по домам.

Для успешного ведения партизанской войны всю эту дремучую массу, которая не любит подчиняться, нужно организовать, обучить и держать в рамках жесткой дисциплины. Это может сделать только руководящее ядро из подготовленных профессионалов, которые и создают партизанскую инфраструктуру.

Партизанское движение всегда стремится взять возможно более полный контроль над населением и его настроениями. И если настроения не те, их надо сформировать и держать в нужном русле. Эту инициативу нельзя выпускать из рук. В партизанской войне выигрывает тот, на чьей стороне стоит население. Население — это резерв бойцов сопротивления, это — источник продовольствия (очень часто продовольствие больше неоткуда взять), это — отдых в тепле, баня, госпиталь для раненых, горячая пища, наконец, это — женщины, воюют здоровые мужики и воздержаться им не прикажешь. И, наконец, самое главное: население — это агентура, глаза и уши сопротивления.

Но, с другой стороны, заскорузлое мышление жадноватого от природы крестьянина определяется текущим моментом — выгодно ему или нет. Вот тут он может и с властями посотрудничать. Властям помогают недовольные и обиженные, а также из чувства мести, былой зависти, просто из пакости — крестьянин обидчив, злопамятен и мелочен. Мало-мальски подготовленный оперативник легко вычислит таких людей. Они найдутся всегда и везде.

Для пресечения агентурного сотрудничества с властями в каждом населенном пункте сопротивление определяет своих информаторов числом не менее трех. Эти люди не знают друг друга, поэтому каждый из них дает в лес информацию обо всех, живущих в селе, в том числе и о других информаторах. Таким образом контролируется достоверность разведывательных и контрразведывательных данных. Обязательно существует система оповещения из населенного пункта к партизанским силам через связных, которые относят письменные донесения в лес и закладывают их в тайники-почтовые ящики или устно сообщают сведения партизанской разведгруппе в определенных точках леса или на хуторах, на так называемых «маяках». На «маяках» партизанские разведчики принимают людей из города или, наоборот, отправляют людей в город, делая безопасным их продвижение к месту назначения.

Партизанская контрразведка регулярно обходит населенные пункты и встречается с осведомителями в целях выявления агентуры правительственных спецслужб, которая постоянно засылается в сопротивление. Постоянно работают диверсионные группы, ведется наблюдение за коммуникациями, прослушивание линий связи, сбор развединформации и выемка донесений из тайников. По населенным пунктам бродят агитационные бригады — надо убедить взяться за оружие крестьянина, который хочет спокойно заниматься своим хозяйством и не желает иметь неприятностей от властей. Идет рабочий обмен между центральными базами сопротивления и периферийными отрядами. Наконец, дислокации баз и отрядов не должны быть постоянными, иначе резко возрастает вероятность проникновения правительственной агентуры и увеличивается опасность того, что накроют ударами с воздуха и «зажмут» войсковыми силами. Еще существует масса других задач, которые нужно выполнять с эффектом, с шумным эффектом, иначе грош цена такой оппозиции.

Но для всего этого надо постоянно передвигаться. Сначала все так и получается — при полной внезапности и с размахом. Военные успехи оппозиции вызывают политический резонанс. Выделенные правительством армейские силы оказываются неповоротливыми и малоэффективными против известной партизанской тактики пластичного контакта: налет — отход. Партизаны избегают открытого встречного боя с превосходящими силами — это губительно для них. Военные не любят бой в лесу, так же, как и уличные бои — с пушками и бронетехникой тут не развернешься. Войска, не зная местности и людей, с которыми воюют, ведут себя, как слон в посудной лавке, так или иначе ущемляя местное население и увеличивая количество недовольных. В разные времена и в разных странах этот сценарий повторялся в одном и том же варианте.

Наконец, в высших штабах осеняло (обычно после массы докладных от нижестоящих практических работников) — надо прекращать свободное хождение по лесам. Из архивов извлекались покрытые пылью старые инструкции по применению контрпартизанской тактики егерей, которая испокон веков применялась против всякого рода повстанцев. Специально обученные, тренированные, хорошо вооруженные, набранные из числа следопытов-профессионалов, оперсостава, специалистов тактической и глубинной разведки, профессиональных охотников, спецгруппы садились на партизанские тропы и блокировали передвижение по лесу.

И с этого момента военные действия переносились с правительственных коммуникаций на лесную тропу войны. Они велись тихо, незаметно и коварно. Терпеливые егеря, тренированные на выживаемость в лесу, тщательно замаскированные лохматыми камуфляжами (изобретение тоже незапамятной давности) до поры, до времени вели скрытое наблюдение за всем, что происходило в их зоне ответственности. Внимание обращалось на мельчайшие детали: обнаруженные следы и предметы могли рассказать о многом (в наше время — стреляные гильзы, консервные банки, окурки, старые бинты и т. д.). Становилось известно, кто, когда, из какого населенного пункта ходил в лес, устанавливалось по следам, что он там делал (при этом очень часто находили почтовые ящики-тайники, информация перехватывалась и отправлялась на оперативную обработку). Постепенно вырисовывались маршруты партизанских разведывательно-диверсионных групп, хозяйственные маршруты, нащупывались места дислокаций баз и «маяков». Выявлялись подходы к ним, наличие и расположение сторожевых секрет-постов, порядок смены дежурных нарядов на них, маршруты разводящих, периодичность прохождения блуждающих патрулей вокруг базы (а в наше время — еще и системы сигнализации, обнаружения и предупреждения.

Результаты таких наблюдений давали возможность связи со своей агентурой, работающей внутри партизанской базы. Агент закладывал информацию в тайник, расположенный вблизи базы или даже на ее территории (обычно вблизи мусорной свалки или отхожего места, посещение которых вполне объяснимо), или же на марше, в обусловленном месте. Изъятие такой информации возлагалось на егерей спецгруппы, они же и подстраховывали агента по мере возможности. По рации егерям сообщалась дополнительная информация, полученная оперативным путем из других источников. Знание обстановки давало возможность егерям существенно вредить сопротивлению. Не счесть случаев, когда лазутчики, перебравшись за периметр партизанских секрет-постов, убирали из бесшумного оружия партизанских лидеров. Спецгруппы делали налеты на партизанские склады и базы снабжения. Бывали и нападения на крупные партизанские штабы с удачным уловом захваченных документов (мелкие отряды документацию никогда не ведут в конспиративных целях). Но основной задачей была добыча информации, и спецгруппы работали в потогонном режиме захвата живых людей.

Чаще всего это происходило при движении немногочисленной партизанской группы на разведку, диверсию или хозяйственный промысел. Маскировка под лохматыми камуфляжами делала егерей практически невидимыми. Засада ставилась безукоризненно. Ликвидация лишних и захват во всех возможных и невозможных условиях на тренировках отрабатывались до автоматизма. В плен брали того, кто шел сзади — такие быстрее начинают говорить и их легче «отсечь» от основной группы, идущей спереди. Передних расстреливали из бесшумного оружия или вырезали ножами. Все это делалось мгновенно и бесшумно. На тренировках тщательно отрабатывался мгновенный рывок на захват. А в наше время отрабатывается и захват из автомашины, даже по лесу сейчас мало кто ходит пешком.

Следов при захвате не должно оставаться никаких. Взятого «языка» и трупы убитых бегом оттаскивали в сторону подальше. Убитых зарывали и место захоронения маскировали. Пленного допрашивали тут же. Его трясли, пока он не опомнился от стресса. Оперативник, находившийся в спецгруппе, знал, как это делается. В контрпартизанской войне тоже нет запрещенных приемов. Как правило, захваченный крестьянин начинал говорить. Он знал, что ему надо уцелеть вот здесь и сейчас, чтобы его не убили на месте. Еще проще было с теми, кто отпросился у командира на пару дней побыть дома. Или с теми, кто ушел в село на свадьбу, крестины и т. д. — для крестьян это очень важные события и пропустить их нельзя. Таких отслеживали на краю леса и допрашивали в виду собственного дома. Почти всегда задержанные говорили сразу и подробно. В установленный срок они возвращались на базу, но уже в качестве осведомителей спецслужб. Тех, кто молчал — немало было и таких — отправляли в город. По статистике гестапо, в застенках говорил каждый третий. В НКВД, где не велось такой статистики, говорили все.

Частенько языков брали и вблизи партизанской базы. Самым удобным местом для этого были тот же мусорник и отхожее место. Несмотря на предупреждения, изложенные в инструкциях, и изучаемые во всех армиях мира, во всех гарнизонах постоянно повторяют одну и ту же ошибку — о вышеуказанных презираемых и малопосещаемых местах забывают до возникновения в них потребности. Трудно подсчитать, сколько военнослужащих (в том числе и в Советской Армии — вспомните Афганистан) было похищено при выходе по жизненной необходимости.

Точно так же поступали во все времена и с дежурными нарядами секрет-постов: был человек на посту и исчез вместе с напарником, следов никаких не осталось. Бесшумно и бесследно уничтожались разведгруппы, встречавшие на «маяках» людей из города. «Горожан» брали в плен только живыми и только невредимыми. Эти люди знали очень многое. Захват «языка» проводился необязательно методом физического нападения. Во все времена (и сейчас тоже) в ходу были чисто охотничьи способы — петли, капканы, волчьи ямы и другие хитроумные ловушки.

По ходу событий егерям приходилось нападать и на крупные партизанские колонны. Суть этого мероприятия заключалась не в том, чтобы одержать победу, а в том, чтобы сорвать партизанскую акцию, на исполнение которой выдвигалась колонна. Засада при этом готовилась тщательно. Место для нее выбиралось так, чтобы колонна была «зажата» рельефом местности (оврагами, скатами и т. д.) или хотя бы «прижата» с одной стороны и не могла быстро рассредоточиться и развернуться в боевые порядки. Обочина тропы, по которой двигалась колонна, минировалась минами или гранатами на растяжках. Места, мало-мальски годные для укрытия от огня, тоже минировались. В наше время для этих целей используются управляемые мины и мины направленного действия. Место перед позицией егерей минировалось обязательно.

Засаду старались расположить с правой стороны по ходу движения колонны, при этом сидящие в засаде стреляют каждый с правого плеча, не мешают друг другу и каждый максимально закрыт своим укрытием (представьте себя на месте стрелка, чья позиция находится напротив — по левую сторону от колонны; как неудобно будет стрелять с правого плеча с разворотом вправо, как будет вам мешать тот, кто впереди вас, и как вы будете мешать тому, кто сзади). По возможности выбирают место, чтобы тропинка или дорога сворачивала по ходу движения влево. Это позволяет расположить огневые точки егерей и на изгибе тропы, по фронту и к тому же обеспечивает большую свободу маневра спецгруппы при отходе. При этом меньше вероятности выйти на открытое место (тропы, дороги, просеки) и попасть под обстрел.

Если впереди колонны двигалась малочисленная группа — предупреждающее охранение, то ее обычно пропускали вперед беспрепятственно (правда, бывали по обстановке случаи, когда такую группу бесшумно уничтожали и брали пленного, трупы мгновенно оттаскивали в сторону).

Колонна встречалась плотным внезапным огнем из всех стволов, на расстоянии 70–80 метров, не ближе, чтобы из колонны никто не смог добросить до позиции егерей гранату. Партизаны тоже обучены тактике и бросаются не туда, где тихо (там опасность), а туда, откуда стреляют, вслед за броском своей гранаты. Колонна — групповая мишень, и концентрированный огонь по ней из стрелкового оружия плюс срабатывание мин направленного действия оказывают чудовищный эффект. Для создания большей плотности и результативности огня егеря применяли способ стрельбы из автоматов по пулеметному. Чтобы оружие при стрельбе очередями не трясло и не разбрасывало пули, автомат за ремень прихватывают к стволу дерева. Просто и эффективно. Обычно расстреливают один магазин из автомата и короткую ленту из пулемета. Не больше. Весь огневой налет длится 10–15 секунд.

И теперь задача спецгруппы — мгновенно исчезнуть, утащив с собой «языка», если он есть. Надо исчезнуть, несмотря на соблазн пострелять еще. Потому что ответная стрельба начнется секунд через 7–8, а организованное сопротивление наступит секунд через 20–25. Не дожидаясь его, надо уже быть на ногах и убегать по безопасному месту — лощине, оврагу, обратному скату и т. д. Путь отхода должен быть определен и отработан заранее. Один пулеметчик сбоку и с безопасного места (на удалении метров 200 от позиции егерей) прикрывает отход спецгруппы и глушит топот бегущих, потом отходит сам.

Почему старые инструкции предписывали делать именно так? — Нельзя допустить, чтобы в спецгруппе появился хотя бы один раненый. Это означает практически конец выполнения задания. Раненый будет непомерной обузой для егерей, так же, как будут непомерной обузой для партизан их раненые. Самое неприятное на тропе войны для тех и других не голод и отсутствие боеприпасов, а наличие раненых. Это жуткое бедствие в партизанской жизни. Только в низкопробной литературе раненых пристреливают, в реальной действительности их вытаскивают до последней возможности.

Партизанская колонна после шквального огня егерей начинает расползаться в стороны и попадает на мины-растяжки. Отягощенные ранеными и убитыми, потеряв инициативу и время, имея впереди неизвестность, партизаны не способны на результативные действия.

Спецгруппе надо быстро оторваться по причине, истекающей из тактической особенности боя в лесу. Пользуясь большим количеством укрытий (деревьев) очень легко можно окружить тех, кого меньше. Поэтому знающий партизанский командир сразу же подает команду на обход и окружение егерей. Если резко наступила тишина и стрельба почти прекратилась, это верный признак того, что такая команда поступила. Правда, когда партизанами командует опытный профессионал, их действия будут сопровождаться отвлекающим пулеметным огнем. Тем, кого окружают, этот процесс очень трудно выявлять и контролировать в условиях ограниченной видимости леса. А людям, увлеченным стрельбой, труднее вдвойне. И если клещи окружения замнутся за спиной спецгруппы, егерям придется туго. Их спасение — в скорости исчезновения. Поэтому личный состав спецгруппы делится на тройки с обязательным назначением старшего, чтобы никто не отстал и не потерялся. Если все-таки будет погоня (случалось и такое), егеря сделают отвлечение боем: три человека будут бежать и постреливать, а остальные в удобном месте сделают засаду, перезарядятся и с фланга расстреляют преследующих. Иногда, по обстановке, можно вернуться и в неожиданном месте пустить противнику кровь. Но более этого испытывать судьбу не стоит.

В мемуарах партизанских лидеров (Ковпака, Базымы, Вершигоры) нехотя и вскользь упоминается об «участившихся стычках с егерями». Вот так они и выглядели, эти стычки…

Егеря работают изощренно, днем и ночью, в любую погоду. О них уже знают. Призрачны и страшны они в лохматых камуфляжах и неуловимы, как тени. В лесу поселяется страх. Выйти на диверсию, на разведку, принять человека из города становится проблемой. Уже не крестьянин сидит в засаде на кого-то, а сидят на него самого. По лесу спокойно не пройдешь, если не напорешься на нож, то на мину наскочишь обязательно. И пуля из бесшумного оружия вылетает неизвестно откуда. И люди пропадают. Егеря не принимают открытого боя и выследить их нельзя. Люди натренированные, где живут, что едят, когда спят — неизвестно, чутье у них звериное, сами выслеживают кого угодно. Получается партизанская тактика наоборот — только теперь в пластичном контакте работают с ними, с партизанами.

По наводке егерей по базам партизан уверенно работает авиация и артиллерия. Собранные разведданные позволяют осуществлять в лесу войсковые операции крупными силами. В населенных пунктах ликвидируется партизанское подполье. Наступает информационная блокада. Партизанские базы отрезаются от источников снабжения. Действия спецгрупп, авиации, артиллерии и сводных батальонов егерей создают для вооруженной оппозиции невыносимые условия. Война для крестьянина теперь уже не развлечение, а тяжелый и страшно опасный труд. При отсутствии продовольствия, курева и реальных побед падает боевой дух. Воевать приходится вдали от дома. Страшна неизвестность. Психика крестьянина всего этого не выносит. После истеричного всплеска эмоций следует психологический перелом — начинается дезертирство. Боевики разбредаются по селам, где их выявляют оперативным путем. А те, кто остался, заблокированные, без поддержки извне, без патронов и продовольствия, усталые и завшивленные, вынуждены уходить в труднодоступные районы. Чаще всего от голода они начинают грабить все то же сельское население, в тяжелое время забирая последнее. Случается, бесчинствуют в отношении женщин.

Это переломный момент, когда крестьяне прекращают поддерживать сопротивление, руководители которого к тому времени уже не представляют никакой политической силы, кроме самих себя. Пользуясь ситуацией, правительственные спецслужбы создают вооруженные подразделения самообороны из местных жителей и, более того, выставляют гарнизоны для защиты населения от грабежей и произвола. Так, на территории Западной Украины уже в сентябре 1944 года действовали 203 строевых истребительных отряда, которые наравне с войсковыми частями НКВД принимали участие в ликвидации националистического движения ОУН-УПА. Там же, в населенных пунктах были организованы 2947 вооруженных групп самообороны, эффективность которых трудно переоценить. В других областях СССР, где в военные и послевоенные годы разбойничали сбившиеся в банды уголовники и вооруженные дезертиры, обученная и вооруженная молодежь допризывного возраста с интересом принимала участие в облавах и прочесываниях лесных массивов, проводимых милицией и НКВД.

Следующий шаг правительства — объявление амнистии. Дезертирство в оппозиции принимает массовый характер (по амнистиям в период с 1944 по 1953 годы добровольно сдались властям 76 тысяч боевиков ОУН-УПА, получили прощение даже те, на ком была кровь). То, что остается, уже трудно назвать сопротивлением. Остаются вожаки, одержимые навязчивой идеей, которые судорожно пытаются поправить ситуацию. Участники оппозиции удерживаются ее руководством от сдачи властям методами репрессий и уничтожения колеблющихся. Устанавливаются связи с уголовными формированиями. Бандиты — реальная сила, и оппозиция пытается взять их под свой контроль или хотя бы наладить с ними обоюдовыгодные контакты. Одновременно углубляется конспирация, увеличивается взаимное недоверие и подозрительность. Это истекает из психологической закономерности: чем энергичнее лидер, тем больше у него жажда жизни — его собственной жизни. Убедившись в необратимости хода событий, многие партизанские командиры и криминальные главари задумываются, как жить дальше. И единственный выход для себя видят в том, чтобы стать активней агентурой властей в обмен на жизнь и свободу.

В конце сороковых — начале пятидесятых годов лидеры среднего звена ОУН-УПА начали сдавать оуновское подполье в городах и наводили войсковые силы на остатки боевых формирований, прятавшихся по «схронам» в лесах. Одержимых вожаков, очень осторожных, подозрительных и особо опасных было разрешено не брать живыми, а уничтожать на месте. Чаще всего ликвидация происходила во время сходок, встреч, совещаний, когда после официальной части начиналось застолье. После хорошей выпивки агент расстреливал сидящих за столом захмелевших собутыльников. Или тихо вырезал ножом выходивших на двор по нужде. Бывали и другие варианты. Иногда это делал оперативник или егерь из спецгруппы, внедренный в сопротивление. Но чаще всего действовал лидер из своих, зарабатывающий прощение от властей. Это были волки среди волков, особо ценные агенты, которые стоили гораздо больше аттестованных сотрудников спецслужб. Один из старых оперработников рассказывал, как во время операции, осуществляемой силами спецбатальона совместно с группировкой такого «волка», генерал от МГБ, проводивший инструктаж, предупредил: «Если подстрелят кого-то из вас, то хрен с ним. Но если убьют его (волка), вы все пойдете под трибунал».

На счету у некоторых «волков» были сотни сданных и десятки застреленных собственноручно бывших соратников. «Волки» получили прощение от Сталина. Некоторые из них живы до сих пор. Кое-кто живет даже под своей настоящей фамилией. Сталин не придумал ничего нового. Так было испокон веков. Стараниями спецслужб повстанческое политическое движение всегда переводилось в разряд полууголовного Для правительства это было уже не опасно.

Побеждает на лесной тропе войны тот, кто терпеливее и выносливее. Порог терпения тренированного разведчика всегда выше, чем у неподготовленного крестьянина. Порог терпения — это способность длительное время выносить голод, холод, боль, бессонницу и бытовые неудобства. Но даже у тренированного профессионала он не безграничен. Исход лесной войны решает наличие материального снабжения и хорошей базы. Опорные точки спецгрупп обычно засекречивались и маскировались под хозяйственные войсковые части, которые размещались в спокойных от боевых действий зонах. Там имелись условия для отдыха и восстановления: госпиталь, баня, кухня. Выход спецгруппы на работу осуществлялся только ночью, в закрытой машине егерей подвозили к лесу (никогда в одном и том же месте). Далее егеря добирались к месту поиска пешком, километров 20–25, в скрытом режиме. Та же автомашина забирала в условленном месте спецгруппу, отработавшую положенный срок. Место и время всегда было неодинаковым — оно сообщалось возвращавшейся спецгруппе по радио.

Спецгруппа должна быть незаметной и мобильной. Это сокращало ее численность до 15–16 человек. Большее количество людей оставляет в лесу «слоновью тропу» (иногда такую тропу специально оставляли, заманивая противника в ловушку). Группа должна быть сильной, поэтому на ее вооружении обычно имелись 3 пулемета под мощные боеприпасы (7,62x53 СССР; 7,92x57 Маузер и в наше время 7,62x51 — НАТО), способные пробивать на коротких дистанциях лесного боя (около 200 м) основные укрытия — стволы деревьев. Почему три пулемета? Потому что 3 пулемета в случае окружения могут обеспечить круговой обстрел, а при прорыве из кольца концентрированным огнем «проломить» брешь в боевых порядках противника.

Для жизнеобеспечения группы, которая забрасывалась в лес надолго (бывало, до месяца и больше), требовалось немало груза — боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Весь груз не носился с собой — оборудовались основной и запасной базовые лагеря в труднодоступных местах. Для хранения груза обустраивались тайники, тщательным образом защищенные от сырости, которая на природе проникает везде (в Западной Украине до сих пор находят тайники, оставленные и бандеровцами, и немецкими егерями, и спецгруппами МГБ, и в наше время неизвестно кем). В тайники наведывались, чтобы пополнить носимые запасы. Все остальное время спецгруппа проводила в засадах и поисковых мероприятиях. Зона ответственности спецгруппы определялась в зависимости от обстоятельств, часто в квадрате 15x15 км. Командиром группы обычно был армейский разведчик, но заместителем его — оперативник, знающий людей и обстановку на месте. Им ставилась задача, в рамках которой они могли принимать решения самостоятельно по ходу событий.

Радиообмен был запрещен. Рация работала только на прием в определенное время. На партизанской базе сразу определяли, что рядом заработал передатчик (а в наше время и запеленгуют). Выход в эфир разрешался только при необходимости эвакуировать раненого, пленного, при корректировке артиллерийского (минометного) огня и наведении авиации на партизанскую базу.

Группа работала бесшумно и скрытно, не оставляя следов. Она вообще как бы и не существовала в природе. Никаких костров, консервных банок, сломанных веток, сорванной паутины и т. д. О том, чтобы закурить, не могло быть и речи. Местность в своей зоне ответственности изучалась досконально. Группа вступала на тропу войны. И сидеть в засадах на партизанских тропах под лохматыми камуфляжами приходилось долго — иногда по 2–3 суток. Маскировка должна быть безупречной — партизанскую разведку возглавляют такие же профессионалы, а местные жители, которые всегда будут в партизанской развед-диверсионной группе, помнят в лесу каждый кустик.

Основные передвижения по партизанским тропам происходят только ночью. При этом враг № 1 — не усталость, не голод, а комары. Немцам выдавали гвоздичное масло — лучшего средства против кровососущих насекомых нет. Американцам во Вьетнаме тоже что-то выдавали. Русским спецгруппам не выдавали никогда и ничего.

Спецгруппы егерей работали в пластичном контакте с оппозицией — условия леса это позволяли. Егеря, засевшие на удалении от партизанской базы на несколько километров, были практически неуязвимы. Прочесывать лес партизанскими силами бессмысленно — на егерей может выйти только поисковая партизанская разведгруппа, примерно такой же численности, и, как правило, попасть в засаду егерям или напороться на мины. Этот случай из серии тех, когда проигрывает тот, кому больше нужно.

Работа спецгрупп не ограничивается захватом «языков», ударами по партизанским колоннам и наблюдением за партизанскими связными. Информация, получаемая по радио, ориентирует спецгруппу на целенаправленные действия. По обстановке может поступить приказ на объединение нескольких спецгрупп для нанесения удара по небольшому партизанскому отряду, для разгрома партизанских штабов и захвата документации.

Так, в 1946 г. был осуществлен дерзкий и удачный налет на штаб бандеровского лидера Р. Село, где находился штаб, располагалось глубоко в лесах, подход больших войсковых сил к нему был бы обязательно замечен. Несколько спецгрупп МГБ, объединившись, сделали отвлекающий налет на село сбоку, их появления никто не ожидал, но отпор был оказан сильный. Пользуясь тем, что внимание противника было отвлечено, одна из спецгрупп вошла в село с другой стороны и далее двигалась по улицам согласно тактике уличных боев: автоматчики под прикрытием пулеметов продвигались, закреплялись, открывали огонь, под прикрытием которого подтягивались пулеметчики. К штабу продвинулись быстро и без потерь, забросали его гранатами, захватили архивную и агентурную документацию. Половина спецназовцев была в бандеровской униформе.

В партизанской и контр-партизанской войне, как уже говорилось, запрещенных приемов нет. Создание ложных партизанских отрядов — обычный метод. Эти отряды создаются на основе вышеупомянутых егерских спецгрупп. Оперативным путем, через агентуру и партизанских связных в сопротивление подбрасываются ложные сведения о возможности проведения широкомасштабной акции. На пути к ней партизан ожидает организованная засада.

Рано или поздно кольцо засад вокруг партизанской базы сжимается, полученная информация позволяет перевести борьбу в открытую фазу. Начинаются минометные обстрелы, налеты с воздуха и удары наземными силами.

Можно приступать и к прочесыванию леса. Оно планируется и проводится с учетом местности, обязательно вдоль просек, широких троп, вдоль лесных полян, оврагов, короче, вдоль продолговатых открытых мест. Вдоль этих открытых мест продвигаются пулеметы и ведут огонь по всему живому, что на них появляется. Свои об этом знают, и на открытые места не выходят. Для чужих такая тактика ограничивает свободу маневра. Этот прием был изобретен немецкими егерями и успешно применялся ими в Брянских лесах.

К тому же немцы, проводя прочесывание, для профилактики стреляли на каждый подозрительный шорох, по густому кустарнику, по затененным местам, по лощинкам и овражкам, по всем тактически опасным для них местам даже без видимой цели. И этот прием тоже себя оправдывал. Те, кто прочесывают лес, движутся двумя цепями, не ближе 50 м одна от другой, но и не отдаляясь, в пределах прямой видимости. Этим гарантируется не столько качество прочесывания, сколько предотвращается опасность внезапного нападения сзади и сбоку. В реальной действительности продвигаться приходится не только вдоль открытых мест и оврагов, но и поперек них. И когда одна цепь или группа преодолевает такое препятствие, другая — страхует на случай внезапного нападения.

Неправильным будет преодолевать препятствие всем вместе — в таком случае, без подстраховки огнем, двигаясь снизу вверх лицом к горе, все беспомощны и представляют собой групповую цель. Такие места в лесу, где происходит инстинктивное скапливание противника перед препятствием, а также места, которые могут послужить укрытием от внезапного огня (канавы, воронки, рытвины, лощины и т. д.), на войне просто неразумно не заминировать. Если вам придется двигаться в холмистой местности, предпочтительнее идти так, чтобы скат находился с левой от вас стороны. При этом удобно стрелять с правого плеча в любую сторону и вверх тоже. Когда гора (скат) находится справа от вас, лучше переложить оружие в левую руку, представьте, каково вам будет разворачиваться для стрельбы вправо и вверх с правого плеча. Это так называемое левостороннее правило — влево стрелять намного быстрее и легче и забывать о нем нельзя.

Когда цепь или группа движется в гору, ее также снизу или сбоку прикрывают огнем. Поднявшаяся на высоту группа закрепляется и огнем поддерживает тех, кто поднимается снизу вверх.

В лесу подчас трудно наступать сплошным фронтом — сильно пересеченный рельеф (как и в горах) почти всегда разделит наступающих на отдельные группы, которым приходится двигаться не цепью, а походным порядком, друг за другом. Прочесывание принимает форму коллективного поиска. Спецгруппы действуют в сводных батальонах, но структурно — своими спаянными коллективами. Две спецгруппы по 15–16 человек соединялись в обычный общевойсковой взвод. И рельеф местности может вывести такой взвод (или полувзвод) в самое неожиданное место. Развитие событий предугадать невозможно, поэтому егеря должны быть натренированы на внезапное встречное столкновение — основной вид боевых действий в лесу.

Приемы индивидуально-групповой тактики огневых контактов в таких условиях специфичны. При внезапной встрече с группой противника в лесу всегда стараются плотным, шквальным огнем «прижать» его к земле, заставить залечь за укрытия, «пригвоздить» к месту, лишив свободы маневра и не давая ему поднять голову для прицельной стрельбы. Одновременно, сразу же, пока группа прикрытия с пулеметом держит противника прижатым к земле, основные силы, пользуясь рельефом, укрываясь за деревьями, резко делают рывок влево-вперед, стараясь зайти со стороны правого фланга противника.

Согласно общевойсковой тактике противник из походных порядков начнет разворачиваться в цепь против вашей группы прикрытия. Расстреливайте эту цепь сбоку, как групповую мишень. Используйте преимущество, которое дает вышеназванное левостороннее правило — с разворотом вправо противнику на первых минутах боя стрелять будет неудобно, непривычно, его стрелки будут разворачиваться вправо стволами в спины друг друга. Сбоку противник на какое-то время будет открыт для вашего огня, он потеряет это время на перестроение цепью вправо. Выиграет тот, кто при встрече среагирует первым и создаст мгновенный перевес концентрированным огнем сбоку в правый фланг противника. Та же схема действий и в случае внезапного нападения на спецгруппу — прикрытие прижимает противника к земле, остальные резким маневром выдвигаются ему на фланг, желательно, на правый. Местность и обстоятельства не всегда позволяют это сделать, но если есть такая возможность, ее нельзя упустить. По обстановке поле боя и самого противника надо «закручивать» по часовой стрелке, приближаясь к противнику на дистанцию кинжального огня.

Вышеописанный прием лесных разбойников и конокрадов не нов — он оправдывал себя на протяжении столетий. Задача — сделать это все на предельно высоких скоростях. Бой малыми подразделениями в лесу скоротечен. Ситуационные варианты необходимо на тренировках с личным составом отрабатывать до автоматизма. В боевой обстановке практически не будет времени на принятие решений и возможностей на подачу команды. Тактическая реакция и отдельных бойцов, и всей спецгруппы должна быть отработана до уровня коллективного инстинкта волчьей стаи, где каждый без команды знает, что нужно делать.

Если вы двигаетесь цепью по ровному месту, то начало огневого контакта аналогично — противника огнем прижимают к земле. Одновременно, пока ваши пулеметчики плотным огнем не дают ему высунуться и стрелять прицельно, надо охватить противника с боков, «зажать» его с флангов, расстреливая цели, незащищенные укрытиями сбоку. Основной натиск огнем делать опять же с правого фланга противника — левостороннее правило дает, хотя и кратковременное, зато весьма ощутимое преимущество. Если вас много, противника можно окружить, если нет — оставьте ему «выход» из клещей и дайте возможность оторваться. Добьете его в следующий раз. Без необходимости не превращайте огневой контакт в рукопашный бой. Если вас мало и уйти некуда, не ждите, чтобы вас «зажали». Концентрированным огнем ваших пулеметов «рубите» цепь противника в одном месте, под огневым прикрытием тех, кто замыкает группу сзади, делайте рывок к противнику, гранатами «пробивайте» его боевые порядки, вслед за разрывами своих гранат врывайтесь в пробитую «дыру», разворачивая ваши пулеметы «веером», не давайте противнику поднять голову — вы увидите, как брешь сразу расширится и углубится.

Всегда критически оценивайте, стоит ли рубить цепь противника в слабом месте: с его более сильных участков, между которыми вы можете оказаться, вас легко «зажать» огнем и расстрелять с флангов. Иногда целесообразнее атаковать там, где цепь противника гуще. В создавшейся неразберихе бойцы противника будут опасаться попасть друг в друга. По обстановке, можно резким броском выйти влево-вперед, со стороны правого фланга такого скученного места, но обязательно «в притирку» к противнику. Пусть он разворачивается для стрельбы вправо и «утыкает» стволы в спины друг друга. Если есть возможность, рывок к противнику делается неожиданно, из-за укрытий, на очень близком расстоянии. Если нет — плотным огнем прикрывают тех, кто будет делать рывок для броска гранаты. По возможности используйте рельеф — просачивайтесь по овражкам, лощинам, но обязательно под огневым прикрытием (см. выше). Не отрывайтесь от своих — кто оторвался, тот пропал. Действуйте только в составе своего подразделения. Организованные действия намного результативнее.

Во всех вышеописанных ситуациях действуйте резко, нахально и нагло, быстрее противника, это называется — оставить инициативу за собой.

При прочесывании не увлекаются преследованием небольших групп, ведущих интенсивный огонь, как правило, это — отвлечение боем от основных сил или заманивание в западню. Основная цель и основная опасность там, где гробовая тишина.

Если прочесывание упирается в стену плотного огня и залегает, лучшая поддержка — огнем 82-мм минометов. Этот калибр в лесу оптимален по поражающему действию мины и маневренным качествам оружия. Авиацию во время встречного маневренного боя в лесу лучше не применять: с земли она малоуправляема, цели и ориентиры с воздуха в густоте леса малоразличимы, и поэтому авиаторы частенько бьют по своим. Другое дело минометы, управляемые вами на месте, от навесного огня которых укрытия бесполезны. Очень результативное огневое средство в лесу — крупнокалиберный пулемет. Его сильные боеприпасы пробивают даже вековые деревья, и спасения от него нет. Один крупнокалиберный пулемет способен пробить «дыру» в любой обороне (опять же из практики немецких егерей).

Бой в лесу требует немалого количества боеприпасов и навыков стрельбы по появляющимся целям. Поэтому и стараются прижать противника к земле. Лучше, когда он лежит за укрытиями (деревьями), а не мелькает между ними и сразу скрывается. Далеко не каждый обучен методике стрельбы «навскидку» даже на малые дистанции, тем более на реальные расстояния лесного боя — обычно 150–200 м. Стрельба с «наводкой» оружия здесь под силу только тренированным снайперам-профессионалам или спортсменам-стендовикам. Для массового употребления наиболее приемлем так называемый способ стрельбы «с тычка».

Замечайте, за каким деревом укрылась цель и караульте ее. Цель обязательно появится из-за укрытия — ей надо стрелять и двигаться. И выдвинется цель, скорей всего, вправо от себя. Почему? Если противник стреляет из-за укрытия с правого плеча из длинноствольного оружия (автомат, винтовка), оно своей длиной не даст ему развернуться или передвинуться влево: Когда он пойдет в атаку, то инстинктивно будет выдвигаться из-за укрытия в сторону своего оружия. Цельтесь в пустое место по ходу этого возможного движения и наблюдайте. С началом выдвижения противника начинайте «выбирать» спуск, и как только он «сядет» на край мушки, дожимайте. Пока вы дожмете, он продвинется еще и «наткнется» на вашу пулю. Если же противнику надо будет передвинуться влево от себя, он обязательно приподнимет ствол оружия вверх, ибо дерево мешает ему развернуться. По этому признаку точно так же берите упреждение, но только по другую сторону дерева.

При перестрелке в лесу смотрите не только перед собой — боковым зрением фиксируйте обстановку справа и слева. Противник, находящийся не напротив вас, а в стороне, очень часто будет открыт для вашего огня сбоку. Используйте эту возможность. В любом случае старайтесь обходить противника, желательно справа от него, пока ваши товарищи огнем не дают ему высунуться. Он откроется со стороны. В лесу нельзя находиться на месте, кто не маневрирует, тот подставляется и погибает. Чаще всего такого коллективно «закручивают» по левостороннему правилу и расстреливают, поставив его в невыгодные для стрельбы и обороны условия.

В скоротечном лесном бою все происходит очень быстро. Вам придется думать за противника быстрее, чем он сам за себя. Он еще никуда не побежал, а вы уже должны знать, где ваша пуля его встретит (см. вышеизложенное). Это и называется «стрелять с тычка». Способу этому тоже сотни лет, он с большим успехом применяется и сейчас, в джунглях и тайге, в тропиках и на севере.

Прочесывание местности обычно ставит перед собой задачу вытеснить противника на открытое место, отсечь его от леса, поставить под огонь пулеметов, артиллерии и авиации. В свое время немцы так поступили с соединением С. Ковпака — загнали его в горы, где он вынужден был бросить артиллерию, обоз и лишился материального снабжения. Из этого окружения ковпаковцы выходили, разбившись на пять колонн. Так же немцы делали в Югославии — выбивали партизан из лесов и загоняли на зиму в горы без продовольствия и боеприпасов. Так поступали в Иране, Ираке и Турции с курдскими повстанцами.

Следы на снегу всегда работают против тех, кого меньше. Зимой егеря мало сидят на тропах. Подтягиваются крупные войсковые силы, и гарнизоны стоят в каждом селе, отрезая партизанам путь к теплу и продовольствию. В зоне партизанской активности вводится строжайший пропускной режим и комендантский час. По партизанским базам работает авиация.

Блокада в зимне-весеннее время страшна для партизан. С наступлением весенней распутицы начинается массовое прочесывание леса. Задача — вытеснить партизанские группировки с обжитых мест. Отсутствие обогрева и крыши над головой, сырость под ногами, голод и наличие массы раненых делают свое дело. Основная часть бандеровского сопротивления ОУН-УПА в Западной Украине была уничтожена во время февральско-апрельской блокады 1946 года. Там помнят об этом до сих пор.

Самый большой опыт борьбы с партизанами накопился, естественно, у немцев, которые действовали педантично и рационально. Егеря сводились в батальоны. Батальон в лесу мобилен и управляем, а полк — уже нет. Уничтожение партизанской базы подлежало продуманному планированию и четкому исполнению. После изматывающего боя партизанам давали успокоиться в месте удобной для них стоянки. Бездействием усыплялась бдительность. Окружение стоянки начиналось под вечер, в последних лучах заходящего солнца. Низколетящие самолеты заставляли партизан «не высовываться» и затрудняли наружное наблюдение. Под таким прикрытием подтягивались штурмовые группы с разных сторон, численностью не больше роты каждая. На обозначенном рубеже егеря рассыпались в цепи, которые смыкались друг с другом, окружая партизанскую стоянку полукольцом. Все делалось скрытно и быстро, в сгущающихся сумерках, пока еще можно было контролировать процесс визуально. Сразу же закреплялись для подстраховки от внезапного прорыва. Ночью спецгруппы вырезали партизанские секрет-посты. Наступление начиналось на рассвете, сразу, как только можно было различить цель. Наступали с востока, со стороны восходящего солнца. На западе отступающих партизан ожидала западня. Впереди у егерей был день. Тактика строилась на том, чтобы окончить операцию до наступления ночи — времени, наиболее удобного для прорыва из котла. Двадцать лет спустя такую тактику применяли американцы в борьбе с Вьетконгом.

Встречный бой губителен и страшен для партизан тогда, когда после каких-то событий или боевых действий их боевые порядки рассыпаны, при этом на время нет единого командования и потеряны нити управления, что затрудняет организованное сопротивление. В сложном ландшафте тропического леса американцы использовали для этого немецкий же прием: партизанскую колонну «рубили» из минометов, отсекали обоз, снабжение, штаб, сразу же переносили огонь на головную часть колонны. Потерявшую управление массу атаковали с боков обычным образом.

Очень неприятен для партизан встречный бой в горах, где от него невозможно уклониться в сторону. На горных тропах, которые зажаты рельефом, невозможно развернуться большими силами, поэтому исход события зависит от уровня тактического мышления командиров, степени подготовленности бойцов, качества их оружия и снаряжения. Чаще успеха склоняется в пользу тренированных горно-стрелковых подразделений (у немцев — горных егерей).

Без спецгрупп, работавших на тропе войны, вышеописанные широкомасштабные действия были бы навряд ли возможны. Метод засад и лесного поиска в послевоенные годы широко применялся и против обычных сельских бандгруппировок — крестьяне днем работали в колхозе, ночью собирались в банду и шли грабить. Применялся этот метод и против вооруженных дезертиров, и против бандформирований, маскировавшихся под воинские части. Задачи и методы были те же: обнаружить, выследить, обескровить в коротких ночных стычках, спровоцировать выход бандгруппы на уничтожение. Применяется этот метод и сейчас, особенно при борьбе с браконьерами, при поимке бежавших из мест заключения и т. д. Бандиты тянутся к жилью по тем же причинам, что и партизаны. И засады спецгрупп сидят сутками возле хуторов и на окраинах сел. Шуметь нельзя. Спать нельзя. Курить нельзя. Незаметность должна быть абсолютной. Крестьяне наблюдательны, а связь с лесом у них существует по многим каналам. В селе все родственники и все знакомые, все мгновенно становится известным. И если крестьяне заподозрили что-то неладное, те, кто в лесу, узнают об этом почти сразу.

Сидя в засаде, не зевайте. Лес успокаивает и усыпляет. Можно и не заметить, как кто-то проберется на хутор. Этот человек тоже будет наблюдать за хутором не один час. Утром будьте особенно внимательны: утро — время злоумышленников. Волчий час. Тот, кто ночевал на хуторе, уйдет с рассветом. Он не наблюдал за обстановкой, а вы наблюдали, у вас преимущество.

Ваше оружие и снаряжение выбираются вами по обстановке, но для боя в лесу предпочтительнее калибр покрупнее, боеприпасы посильнее. Хороший камуфляж, перископ, прицел ночного видения и бесшумное оружие обязательны.

Очень желательны средства от комаров и собак. В наше время существует много приборов обнаружения — емкостных, инфракрасных, ультразвуковых и т. д. Но их почему-то никогда не оказывается в нужное время в нужное месте, к тому же их научились обманывать: ночью на просеке привязывают пленного, его засекает инфракрасный прибор и свои же его и достреливают. Поэтому в поисковых мероприятиях основная нагрузка — на звериное чутье тренированного разведчика, который к тому же может думать и действовать неординарно. При лесном поиске вы вступаете на тропу войны. Вас ждет неизвестность. Научитесь уважать это слово. Надеяться придется только на себя. Вертолет на помощь даже в кинобоевиках прилетает не всегда. Не всегда он прилетал даже к американцам во Вьетнаме.

Здесь представлены общие принципы контрпартизанской войны. Так действовали немцы на нашей территории. Так воевали американцы во Вьетнаме. Так в СССР ликвидировали басмачей, бандеровское движение ОУН-УПА в Западной Украине, «зеленых братьев» в Прибалтике и уголовные банды, промышлявшие повсеместно разбоем после войны. Так в Латинской Америке ликвидируют многочисленные революционные и нарко-мафиозные новообразования. Практика показывает, что партизанское движение сходит на нет, если с ним ведут борьбу по-настоящему. Бой в лесу требует нестандартных решений и не вписывается в рамки инструкций, приказов и нормативных актов. От поисковиков, действующих на тропе войны, требуется недюжинная изобретательность, неординарность мышления и адское терпение. У немцев этих людей называли егерями, у американцев — рейнджерами, у русских не называли никак — Лаврентий Берия привил подчиненным высокую культуру молчания. В разных странах все эти волкодавы имели одну и ту же особенность — война в лесу была их стилем жизни.

Источник: По материалам статьи в журнале «Спецназ», №№ 1–3/1997

(Автор: A.A. Потапов)

Военное руководство США уделяет большое внимание разработке положений по противопартизанским действиям. Официальные взгляды американского командования по этим вопросам нашли свое выражение в ряде уставов и наставлений армии США. В одном из них указывается: «Поскольку в настоящее время партизанская война получила распространение во многих районах земного шара, появилась настоятельная необходимость полностью вскрыть сущность повстанческих действий и изучить методы борьбы с ними».

Противопартизанские действия рассматриваются американским командованием и специальными службами США как составная часть вооруженной борьбы в целом и представляют собой комплекс военных, полувоенных, политических, психологических, экономических и административных мер.

Конечной целью борьбы против партизан является «уничтожение партизан и нерегулярных сил (к нерегулярным силам относятся все силы местного населения, оказывающие любую поддержку партизанам), создание условий, препятствующих из восстановлению». Американские теоретики противопартизанской войны, а также военные руководители на основе опыта второй мировой войны и национально-освободительного движения понимают, что партизанское движение является наиболее эффективным тогда, когда оно пользуется поддержкой населения. В связи с этим они считают непременным условием успешной борьбы против партизан прежде всего их изоляцию от местного населения и лишение поддержки извне.

Для достижения указанных целей должны быть решены такие основные задачи, как:

— выявление районов действий и базирования, маршрутов движения партизанских сил и их разведывательных групп;

— выяснение их задач и характера возможных действий, источников получения ими разведывательной информации, материальной помощи;

— изоляция формирований нерегулярных сил друг от друга и от местного населения, лишение их возможности получения какой-либо помощи (военной, материальной) извне;

— подрыв морального состояния нерегулярных сил и разложение их изнутри;

— осуществление политических, экономических, социальных и иных мероприятий с целью привлечения местного населения (или хотя бы части его) на свою сторону и воспрепятствования пополнения партизанских формирований;

— уничтожение нерегулярных формирований и создание препятствий для проникновения их к возможным объектам действий.

Как правило, в противопартизанских действиях участвуют не только различные виды вооруженных сил и рода войск, но и разведывательные и контрразведывательные органы, полицейские силы, административные органы. Особое внимание обращается на необходимость привлечения к противопартизанским действиям местного населения, что подтверждается проводившейся американцами пресловутой политикой «вьетнамизации».

Особое место в организации борьбы с партизанами американское военное командование и специальные службы США отводят разведывательным и контрразведывательным органам. В наставлениях по противопартизанским действиям подчеркивается, что в этих условиях «разведчиков и контрразведчиков требуется значительно больше, чем при проведении обычных операций».

При этом надо широко использовать местное население в борьбе против партизан. Местное население рассматривается прежде всего как источник получения разведывательной информации о партизанах. Предусматривается также создание из местных жителей формирований так называемой «гражданской самообороны». Такие формирования (отряды, группы) представляют собой вооруженные, но не обмундированные группы жителей городов и сел. Наиболее типичные задачи этих формирований — выслеживание партизан (особенно в малонаселенных районах), проведение «акций беспокоящего характера», уничтожение небольших партизанских формирований и т. п.

Для выполнения специальных задач предписывается создание групп из местных жителей, обладающих специальными профессиональными навыками. К числу таких «специалистов» относятся: лесники и лесничие, сотрудники фабричной, горной, фермерской и железнодорожной охраны, бакенщики. Планируется также включать в разведывательные органы гражданских ведомств «специалистов» по контрабанде, диверсиям и шпионажу из местных жителей.

Следует особо подчеркнуть, что американское командование считает одной из эффективных форм борьбы с партизанами лжепартизанские формирования, которые предполагается создавать из воинских подразделений с включением в них местных жителей. Руководство такими отрядами возлагается на разведывательные органы.

Решающим условием успеха противопартизанской борьбы является централизованное руководство всеми силами и средствами, участвующими в этой борьбе. Высшим органом руководства противопартизанской борьбы в данном районе, считается зональный координационный центр (ЗКЦ), который представляет собой объединенное учреждение, организуемое на различных уровнях. Такой орган может эффективно планировать, координировать и направлять операции против «нерегулярных сил» в том или ином районе.

Противопартизанские действия организуются и проводятся централизованным управлением в масштабе театра военных действий или страны.

Однако непосредственными исполнителями противопартизанских акций являются войсковые подразделения (от роты до батальона).

Все войсковые и другие силы, привлекаемые к противопартизанским действиям в данном районе, составляют оперативную группу (рис. 1) . В ходе противопартизанских действий, в зависимости от характера и специфики выполняемых задач, в состав оперативной группы могут дополнительно включаться специалисты (группы специалистов) по агентурной разведке, ведению психологической войны, организации военной администрации, работе с гражданским населением, связи, техническому обслуживанию и ремонту. Кроме того, в оперативной группе могут быть представители военной полиции, медицинской службы, боевой и транспортной авиации и др.

Рис. 1. Боевая военная база оперативной группы (батальона) противопартизанских сил: 1 — штаб базы; 2 — бараки для личного состава; 3 — дома офицерского состава; 4 — столовая; 5 — клуб; 6 — радиостанция; 7 — медпункт; 8 — баня, прачечная; 9 — автопарк; 10 — дома сержантского состава; 11 — палатки личного состава; 12 — окопы, ходы сообщения; 13 — вход (въезд) на базу

Считается, что в качестве основных сил для ведения противопартизанских действий должны прежде всего использоваться войсковые силы «национальных» формирований, а регулярные части и подразделения американской армии должны составлять постоянный резерв противопартизанских сил района.

Зоны ответственности района противопартизанских действий обычно предназначаются для батальонов. Их границы рекомендуется совмещать с границами административных районов с целью обеспечения наиболее благоприятных условий для поддержания контактов с местной администрацией. Батальонные зоны ответственности делятся на секторы рот, которые, в свою очередь, могут делиться на секторы ответственности взводов.

Размеры зон и секторов ответственности зависят от условий в районе противопартизанских действий. Батальону может быть назначена зона площадью до 300 кв. миль (7770 кв. км., т. е. 88х87,5 км). При этом площадь секторов ответственности рот может занимать не всю площадь зоны ответственности батальона. В таком случае предусматривается последовательное проведение противопартизанских акций в каждом из районов зоны.

Одним из наиболее важных мероприятий, определяющих успех противопартизанской борьбы, является проведение разведывательных операций. При этом серьезное внимание уделяется разведке системы базирования партизанских сил, организации обороны баз и районов расположения партизанских подразделений, наличия и характера оборонительных рубежей, организации ПВО районов расположения партизанских сил.

Особое значение в области разведки партизанских сил придается своевременности получения и использования разведывательной информации. «Гибкость и мобильность мелких партизанских формирований, — подчеркивается в наставлении, — делает информацию об их расположении быстро устаревающей». Поэтому, указывается далее, «необходимо прилагать максимум усилий на всех уровнях разведки для сокращения времени от получения информации до начала действий по ее реализации».

Весь комплекс мероприятий по разведке в интересах ведения противопартизанской борьбы делится на две основные группы: мероприятия войсковой разведки и мероприятия по тайному добыванию разведывательной информации.

Войсковая наземная разведка проводится силами подразделений и частей армии. Патрули в составе отделения или взвода являются основной единицей войсковой разведки. Они высылаются с занимаемых баз в районы наиболее вероятного нахождения партизан в пределах зоны ответственности данного подразделения (части).

Патрули являются первичными источниками разведывательных данных о партизанах. На них возлагаются задачи не только по обнаружению партизан, но и по поддержанию тесного соприкосновения с ними в интересах детальной разведки, обеспечения выигрыша времени, сосредоточения сил и средств, необходимых для ведения действий по уничтожению партизан. Предусматривается также осуществление поисков и засад силами патрулей с целью захвата партизан, их документов, образцов вооружения, снаряжения и других источников дополнительной информации.

Наиболее распространенным способом действий патрулей при выполнении разведывательных задач по обнаружению партизан является поиск в заданном районе.

Для наблюдения патрули широко используют оптические средства и малогабаритные радиолокационные станции обнаружения наземных целей.

Воздушная разведка ведется обычно отдельными самолетами и вертолетами, оборудованными специальной аппаратурой для визуального и радиолокационного наблюдения, а также воздушного фотографирования как в дневное, так и в ночное время.

Агентурная разведка является одним из основных источников добывания сведений о партизанах и силах движения Сопротивления.

При этом необходимо не только обнаружить, ограничить и уничтожить разведку противника, но и создать условия для вербовки и внедрения осведомителей в партизанские формирования и силы движения Сопротивления.

Наряду с вербовкой и засылкой к партизанам своей агентуры, разведка в тесном контакте с контрразведкой и органами пропаганды широко планирует проведение активных мероприятий с целью подрыва основ партизанской борьбы и движения Сопротивления.

Одним из таких методов является создание лжепартизанских отрядов, которые, выдавая себя за партизан, должны терроризировать местное население, организовывать акты насилия, грабежа, поджоги, убийства видных местных граждан и тем самым создавать среди местного населения недовольство партизанами, склонять его к поддержке сил, ведущих борьбу с партизанским движением в стране.

Лжепартизанские отряды могут создаваться как из местных жителей, так и из войск специального назначения.

Контрразведка поддерживает тесные контакты с разведкой, полицией и местными органами власти. Полиция, наряду с прямым участием в операциях против партизанских отрядов, призвана вести борьбу с подпольными партизанскими группами, с агентурой партизан, осуществлять контроль за гражданским населением, локализовать связи партизан с ним, охранять важные объекты тыла.

Административно-полицейские мероприятия рекомендуется проводить в комплексе с другими мерами, привлекая как гражданских лиц, так и военные силы. К указанным мероприятиям относятся следующие:

— Контроль за деятельностью местного гражданского населения. Полиция проводит регистрацию всех жителей, проживающих в данном районе, и выдает документы, удостоверяющие их личность. Периодически вводится комендантский час, запрещающий митинги, собрания и т. п. Свободное передвижение разрешается только в пределах населенных пунктов. Устанавливается жесткая цензура. Особое место отводится системе пропусков. Определяется категория людей, имеющих право беспрепятственно получать пропуска.

Полиция и контрразведка организуют тщательное наблюдение за лицами, подозреваемыми в связях с партизанами или сочувствующих им. Для этого в каждом мелком населенном пункте и в городах создается сеть осведомителей.

— Проведение облав и обысков. Эти меры проводятся с целью проверки подозрительных лиц, поимки партизан, а также с целью конфискации оружия, боеприпасов, медикаментов и других материальных ценностей, которыми могут воспользоваться партизаны. На зданиях домов, учреждений и предприятий, в которых обыск проведен, ставятся условные знаки.

— Организация засад. Засады рекомендуется устраивать на дорогах с целью проверки местных жителей и контроля эффективности других способов проверки, но главным образом с целью устрашения.

— Проведение допросов. Для проведения допросов создаются специальные группы по территориальному признаку, в которые включаются сотрудники контрразведывательных органов, военной и гражданской полиции, лица, ведущие допросы, и переводчики.

— Организация патрулирования. С целью проверки документов, контроля за соблюдением комендантского часа, перехвата разведчиков партизан и охраны объектов в городах и других населенных пунктах полиции и военным частям предписано вести круглосуточное патрулирование. Предусмотрено выделение наряда для патрулирования в составе парного полицейского патруля, усиленного пешего патруля в составе четырех человек и более, моторизованного и воздушного патрулирования на вертолетах.

— Организация охраны важных объектов тыла. Охрана объектов организуется полицией совместно с войсковыми частями, которые дислоцируются в данном районе. Для надежности охраны и обороны объектов вокруг них, как правило, образуется проволочное заграждение (иногда в несколько рядов), устанавливаются система сигнализации и радиоэлектронные средства, наиболее вероятные подступы к объекту минируются боевыми и сигнальными минами.

Патрули и лица из непосредственного охранения должны изменять график смены патрулей, караулов и маршрутов их движения. Патрули и непосредственное охранение иногда усиливают сторожевыми собаками.

Большое внимание уделяется охране коммуникаций, особенно их уязвимых мест (горные перевалы, туннели, мосты, переправы, плотины, насосные станции).

Все дороги в зонах противопартизанской борьбы в зависимости от степени активности партизан делятся на три категории: красные, желтые и зеленые. К красным относят дороги, находящиеся в зонах активных действий партизан, где наиболее вероятна организация партизанских засад. Движение одиночных машин по ним запрещается. Проезд ночью по красным дорогам разрешается только для выполнения боевых задач. К желтым относят дороги, на которых имеется хотя бы малейшая угроза партизан. По таким дорогам запрещается движение автомашин без охраны. Категорию зеленых составляют дороги, проходящие в районах, которые находятся под полным контролем противопартизанских сил.

Открытая вооруженная борьба не всегда приводит к желаемым результатам, сопряжена с потерями в живой силе, во многих случаях связана с риском. Поэтому специальные службы США уделяют большое внимание политической и идеологической борьбе, которая должна быть направлена главным образом на подрыв партизанского движения изнутри.

Для осуществления подрывной идеологической деятельности специальные службы предусматривают использование различных методов и средств. Одним из важнейших методов являются идеологические диверсии, цель которых подорвать партизанское движение и его единство, расшатать саму идею вооруженной борьбы, активизировать враждебные силы в стране на борьбу с партизанами, а также, играя на националистических чувствах населения, создать условия для привлечения других слоев общества в стране к этой борьбе или, в крайнем случае, нейтрализовать их.

В идеологической борьбе и пропаганде важное место отводится различным эмигрантским организациям и группам. Составной частью подрывной работы противника является компрометация пропартизанских и оппозиционных организаций.

Конечной целью противопартизанской борьбы является разгром партизанских формирований в целом и физическое уничтожение их участников.

В борьбе против партизан предусматривается проведение следующих видов боевых действий.

— Ответные действия. Партизанские отряды, проведя активные боевые действия, обычно выдают свое местонахождение. После установления района действия партизан против них немедленно высылается подразделение, которое должно войти в соприкосновение с партизанами и начать операцию по их уничтожению.

— Беспокоящие действия. Цель этих действий заключается в том, чтобы держать партизан в состоянии постоянной напряженности, лишить их отдыха, возможности провести перегруппировку или выполнить боевую задачу. Беспокоящие действия проводятся усиленными боевыми дозорами. Состав дозоров может быть различным в зависимости от обстановки и численности партизанских сил.

— Воспрещающие действия. Целью воспрещающих действий (американцы иногда называют их блокадными действиями) является изоляция партизанских сил от внутренних и внешних источников снабжения.

Таковые должны носить наступательный характер и вестись непрерывно, одновременно с разных направлений, чтобы лишить партизан возможности маневра силами и средствами.

Наилучшей формой боевых действий против партизан с целью их уничтожения считается двусторонний охват с последующим окружением всей группировки. Боевые действия против партизан после завершения окружения рекомендуется проводить одним из следующих способов:

— одновременное сжатие со всех сторон кольца окружения;

— вклинение в боевые порядки партизан с разных сторон, расчленение занимаемого партизанами района, с последующим уничтожением партизан по частям;

— ведение сдерживающих боевых действий на одних участках кольца окружения и наступление на других.

При этом предусмотрены четыре основных вида операций с широким перекрытием одного вида другим.

Операции «Ищи и уничтожай» проводятся с целью обнаружения и уничтожения партизан, их баз снабжения, коммуникаций и сооружений.

Операции «Очищай и закрепляй» предпринимаются с целью вытеснения партизан из определенных ограниченных районов и удержания их под контролем противопартизанских сил, если для этого есть возможность. Эти операции проводятся лишь в тех районах, где противопартизанские силы пользуются полной поддержкой местного населения.

Операции «Особые действия» рассчитаны на оказание помощи административным центрам провинций и районов, подвергшимся нападению партизан, а также местным противопартизанским силам из числа союзников.

Операции по охране и обороне административных центров, провинций и районов, важных правительственных учреждений и военно-промышленных объектов . Для проведения таких операций наиболее характерными формами маневра являются:

— Маневр «Линия», обычно применяется при недостаточном количестве сил и средств и проводится вдоль водных преград. Сущность этого маневра заключается в высадке войск с обоих берегов рек и наступлении вдоль берегов (рис. 2) ;

Рис. 2. Маневр контрпартизанских аэромобильных сил «Линия»

— Маневр «Когти», проводится также в районе водной преграды. Силы, участвующие в операции, делятся на две части, которые одновременно высаживаются в 200–250 м от берегов и, развернувшись по фронту, по единому сигналу наступают в сторону водной преграды, стремясь оттеснить партизан к ней и уничтожить; чтобы партизаны не могли отходить к флангам, на этих направлениях заранее организуются засады (рис. 3) ;

Рис. 3. Маневр контрпартизанских аэромобильных сил «Когти»

— Маневр «Кольцо», осуществляется, как правило, тогда, когда точно известен район расположения партизан. Сущность его состоит в одновременной высадке нескольких групп по периметру на подступах к району расположения партизан и одновременной атаке этого района с той целью, чтобы окружить партизан, заставить их сосредоточиться на небольшой площади («зоне смерти»). По завершении окружения планируется нанесение массированных огневых ударов по этой зоне и атака с целью полного уничтожения окруженных (рис. 4) ;

Рис. 4. Маневр контрпартизанских аэромобильных сил «Кольцо»

— Маневр «Двойной скачок», проводится силами двух групп, которые после высадки с вертолетов атакуют партизан по встречным направлениям с целью их окружения. Обычно одна из групп высаживается в непосредственной близости от района расположения и ведет бой, чтобы сковать партизан. В это время вторая группа должна скрытно выйти в тыл партизанским силам и атаковать их (рис. 5) ;

Рис. 5. Маневр контрпартизанских аэромобильных сил «Двойной скачок»

— Маневр «Молот и наковальня», осуществляется также двумя группами чаще всего вблизи водной преграды. Сущность этого маневра заключается в нанесении удара основными силами («Молот») с целью заставить партизан отходить к водной преграде, на противоположном берегу которой сосредотачивается сдерживающая группа («Наковальня»). В последующем совместными усилиями обеих групп осуществляется уничтожение партизан (предварительно добившись их окружения) (рис. 6) .

Рис. 6. Маневр контрпартизанских сил «Молот и наковальня»

В ходе боевых действий против партизан планируется широко использовать отравляющие вещества, зажигательные и дымовые средства, а также гербициды. Планируется использовать существующие табельные средства: ручные химические гранаты, ранцевые распылители, спаренные кассеты, 16-ствольные гранатометы. Предусматривается распыление отравляющих веществ с самолетов в виде твердых и жидких аэрозолей.

Признаками применения гербицидов являются:

— петле— или спиралеобразное закручивание стеблей растений;

— быстрое засыхание и гибель стеблей;

— образование трещин и затвердение растений при сохранении первоначального зеленого цвета;

— отмирание и загнивание корней у некоторых растений (в верхней части появляются водянистые и полупрозрачные почки, образуются увеличенные пористые корни).

Биологическое оружие может применяться в борьбе с партизанами путем распыления его в воздухе над районом, занимаемом ими, в виде биологического аэрозоля, рассеивания зараженных болезнетворными бактериями переносчиков (клещи, насекомые и т. п.) и путем диверсий с помощью агентуры. Последнему методу отдается предпочтение, так как в данном случае достигается наибольший успех и в то же время не наносится ущерб окружающему населению и антипартизанским силам.

Для решения указанных задач имеются возбудители инфекций следующих заболеваний: чума, сап, сибирская язва, бруцеллез, туляремия, мелиоидоз (бактериальные заболевания); пситтакоз, натуральная оспа, лихорадка денге (вирусные заболевания); сыпной тиф, лихорадка цуцугамуши, ку-лихорадка, пятнистая лихорадка Скалистых гор (риккетсиозные заболевания).

(Источник: По материалам наставления армии США «Действия против партизан», издание 1988 года)

По свидетельству чеченских сепаратистов, гранатомет РПГ-7 и его кустарные модификации стали основным средством поражения личного состава российских войск. Примечателен состав штурмовых групп сепаратистов и их вооружения, где на 5 человек приходятся два РПГ-7 и дополнительно по одной РПГ-22 или РПГ-18 на человека.

Атака наших опорных пунктов всегда начиналась массированным ударом с применением большого количества РПГ и РПО «Шмель». Об эффективности этой тактики говорит и анализ наших потерь в Афганистане. При общем количестве убитых 13 700 человек непосредственно боевые потери от огня стрелкового оружия составили приблизительно 35 %, а от огнестрельных осколочных поражений — 40 % (в основном результат гранатометного огня).

О невысокой эффективности огня из стрелкового оружия в таком бою свидетельствует и мой личный опыт. Будучи заместителем командира разведывательно-десантной роты в Афганистане, я принимал участие в засаде на одном из маршрутов выдвижения мятежников. 16 марта 1987 г. была уничтожена группа боевиков из 9 человек. Огонь по ним велся, казалось бы, в идеальных условиях — сверху вниз под углом 25–30 градусов с расстояния 50–60 м.

Лунная ночь, наличие приборов ночного видения и благодаря достигнутой внезапности чрезвычайно слабое противодействие противника. Несмотря на это, каждый из разведчиков израсходовал не менее 2–3 магазинов боеприпасов, то есть около 900 патронов на группу, что составило по 100 единиц патронов на убитого моджахеда. Бой вели хорошо обученные солдаты, воевавшие не меньше года, в группу входили 4 хорошо подготовленных офицера.

Меня поймет только тот, кто сам хоть раз был в гуще настоящего боя. Можно блестяще выполнить все упражнения учебных стрельб по фанерным мишеням, гораздо сложнее вести прицельный огонь по реальному вооруженному противнику, преодолевая в себе психологическое напряжение.

Покажется странным, но расход стрелковых боеприпасов — 100 единиц на одного убитого противника — для любой войны становится едва ли не идеальным. Например, в первой мировой войне на восточном фронте ежемесячная потребность русской армии в патронах составляла 250 млн. штук. Таким образом, в расчете на каждого погибшего или умершего от ран противника (около 800 тыс. человек) было выпущено более 12 тыс. пуль. С учетом огня артиллерии, обеспечившего половину всех потерь противника, расход стрелковых боеприпасов на одного убитого солдата составил почти 25 тыс. патронов.

В такой ситуации всякий удачный выстрел называется снайперским, независимо от того, с какого расстояния он произведен. Автору этих строк, почти три года проведшему на разных войнах, с настоящим снайперским огнем (с расстояния более 600 метров) лично столкнуться не довелось. Все поражение огнем стрелкового оружия как нами, так и нам наносилось кинжальным огнем, то есть со 100–150 м. А если рассматривать по видам оружия, то наиболее эффективный огонь из пистолета велся только в упор, не дальше 3–5 м, из автомата — 150–200 м, из СВД и пулемета — до 300 м. Об этом, кстати, говорит и американский опыт во Вьетнаме.

Ни в коем случае не подумайте, что я отрицаю значение снайпера в бою. Напротив, хороший выстрел, доставший противника, всегда считался признаком высокого профессионализма. В сентябре 1985 г. в районе Доханаи-Гори, западнее Пули-Хумри, всего два моджахеда, удачно выбрав огневую позицию, полдня удерживали два батальона 149-го полка, пока наши бойцы на руках не втащили на гору БМП-2 и огнем ее автоматической пушки не размазали стрелков по камням.

Ошибка наших военных теоретиков заключается в том, что снайпер, как воинская специальность, рассматривается в комплексе всей огневой подготовки мотострелковых подразделений. Обычно командир взвода сует в руки новобранцу первое попавшее ему в руки оружие, записывает номер в его военный билет, и с этого дня бедолага, получивший снайперскую винтовку, называется снайпером.

В большинстве же армий мира снайперов готовят в специальных учебных центрах от трех до шести месяцев. Отбор производится на конкурсной основе, из 20–30 кандидатов остается один, но самый лучший.

По существу, наши подразделения снайперов не получают. Опыт последних локальных войн с участием Советской, а затем Российской Армии свидетельствует о том, что все попытки возродить снайперское движение без достаточно серьезного профессионального отношения к подбору и подготовке специалистов обречены на провал.

Серьезных конструктивных изменений требуют и все прицельные приспособления, существующие у нас на стрелковом оружии. Если днем они позволяют осуществлять успешное наведение оружия в цель, то в сумерках и ночью эффективность огня сокращается до нуля. Многочисленные пожары и применение осветительных бомб, мин, снарядов, ракет выводят из строя прицелы ночного видения, исключают их эффективное применение. Использование фосфорных насадок на прицельное приспособление для ночной стрельбы требует, чтобы боец носил с собой целый карман этих быстротеряющихся проволочных скобок. Выход видится в применении двухконтурного механического прицела с тритиевыми вставками, что позволяет стрелять с высокой точностью, когда из-за темноты обычный прицел уже не виден…

Сегодня нашим политикам вряд ли удастся добиться чеченизации, татаризации или дагестанизации какой-либо локальной войны и загребать жар чужими руками, как это было в Афганистане после 1985 г. Всю тяжесть войны придется вынести нам на своих плечах, и чтобы сократить неизбежные потери, обусловленные плохой обученностью, неукомплектованностью и недостаточностью вооружения личного состава, увеличивайте количество переносимого тяжелого вооружения в подразделениях. Профессионалы отдают предпочтение вооружению с настильной траекторией огня и обладающему большей дальностью прямого выстрела. При равном весе крупнокалиберный пулемет «Утес» (12,7 мм) обладает неоспоримым преимуществом перед АГС-17. Он позволит вам достать противника на двухкилометровой дальности везде, где бы тот ни скрывался, будь то кирпичная кладка, броня БТР, густые заросли кустарника или борт вертолета.

Можно много говорить о преимуществах или недостатках минометного огня. Главная проблема — это уровень подготовки наводчика и возможность для корректирования огня. Теперь прикиньте вес миномета, опорной плиты, 2–3 десятков мин, и вы получите дополнительные 120–150 кг нагрузки на взвод. Хорошенько подумайте, справитесь ли вы с таким грузом. Может, проще таскать с собой хорошего арткорректировщика и наладить устойчивую связь с поддерживающей вас артиллерией. Миномет хорош как оружие партизана для скрытного ведения огня по правительственным войскам, сидящим на блокпостах, сторожевых заставах или в местах открытого скопления на дальности от 2 до 4 км.

Нашим войскам чаще приходилось вести боевые действия на коротких дистанциях с противником, находящимся в укрытии. На иных условиях партизаны, как правило, в бой не вступают и стараются избежать его любой ценой. При этом сводится на нет наше преимущество в боевой технике и ее вооружении. Так было 1 мая 1986 г. в Панджшере, 31 декабря 1994 г. в Грозном, в марте 1996 г. у Ярыш-Марды.

Уравнять шансы сторон в таком бою можно путем быстрого спешивания пехоты и организации огневого противодействия из тех видов оружия, которые обеспечат подавление противника в укрытии. Идеальным можно было бы считать применение артиллерии на прямую наводку.

В апреле 1987 г. командир 201-й МСД полковник Шеховцов при штурме укрепрайона в южном Баглане усилил штурмующие батальоны двумя батареями 152-мм самоходных артиллерийских установок «Акация», выведя их на огонь прямой наводкой. Разрывы осколочно-фугасных снарядов проламывали в стенах такие бреши, в которые без труда проходили танки и БМП, давили любое огневое сопротивление противника и обеспечили успешное выполнение задачи. Но в том бою расстояние между оборонительными рубежами моджахедов составляло 700–900 м и позволяло не подвергать самоходки истребительному огню гранатометчиков. К сожалению, сегодня наш противник не так глуп, чтобы позволить громить себя подобным образом.

Где же выход? Опираясь на свой опыт, я бы посоветовал всем командирам и начальникам, готовящимся к войне с партизанами, во-первых, свести к минимуму широкомасштабные операции с применением большого количества личного состава. Наиболее перспективными представляются действия небольших, 3–4 человека, разведывательных групп, оснащенных компактными и надежными средствами топопривязки и связи, имеющих в своем составе артиллерийского корректировщика или авианаводчика, действующих во взаимодействии с подразделениями артиллерии или авиации. Их задача — обнаружить противника и, избегая огневого соприкосновения с ним, обеспечить максимально эффективное поражение огнем артиллерии и авиации.

Во-вторых, надо изменить штатную структуру мотострелкового взвода, введя в нее гранатометное отделение, вооруженное РПГ-7. Доведя таким образом количество гранатометов во взводе до шести, мы повышаем огневую мощь этого подразделения почти до уровня батареи 82-мм противотанковых пушек. Почему же РПГ-7, а не РПО «Шмель» или ГП-25?

Дело в том, что, обладая сопоставимыми характеристиками, РПО имеет существенный недостаток — одноразовость применения, а при огневом соприкосновении очень тяжело поразить цель первым выстрелом. Как правило, уничтожение цели на дальности прямого выстрела производится двумя выстрелами — пристрелочным и только потом, с поправкой, на поражение.

В таких условиях уничтожение цели из РПО требует 22 кг носимого вооружения, а поражение из РПГ — 5 кг (вес двух ПГ-7В). Прибавим к этому неоспоримое преимущество оптического прицела ПГО-7 над механическим прицелом к РПО и существенную разницу стоимости произведенных выстрелов: ПГ-7В — 25 долларов, РПО — около 100 долларов. Получаем значительную экономию финансовых средств, что тоже немаловажно для сегодняшней России.

Эффективность поражения легкобронированных целей огнем РПГ-7 наши военные теоретики рассматривают как 0,3. Это значит, что в бою для уничтожения БМП-БТР из гранатомета надо произвести 3 выстрела. Укрытия, используемые сепаратистами, как правило, сопоставимы по защищенности с бронеобъектами, оснащенными противопульной броней, и расход боеприпасов на их поражение можно сопоставить. Наличие 6 гранатометов в отделении с боекомплектом в 6 выстрелов на РПГ позволяет надежно подавить 12 целей, что соответствует задаче мотострелкового взвода в наступательном бою.

Чеченские сепаратисты эмпирическим путем дошли до понимания того, что в городском бою (излюбленный ими вид боя) добиться какого-либо значительного успеха можно только сосредоточением противотанковых средств для подавления любой цели. Больше того, они пошли дальше, взявшись за совершенствование гранатометных выстрелов применительно к различным целям.

Заливают в противотанковые гранаты бензин, приматывают к головной части гранаты по паре четырехсотграммовых тротиловых шашек. Трудно судить об эффективности таких рационализаторств. Попасть в цель этим фугасом дальше, чем за 50 м, проблематично, а вот психологический эффект от его применения по позициям правительственных войск, несомненно, высок.

У нас много лет идут разговоры о необходимости принять на вооружение осколочно-фугасную или зажигательную гранату к РПГ. Но здесь мы сталкиваемся с Женевскими конвенциями, накладывающими ограничение в 400 г на осколочно-фугасные боеприпасы, используемые при ведении огня из носимых видов вооружения и ограничивающие применение зажигательного оружия. Правда, эти ограничения не распространяются на боеприпасы, предназначенные для комбинированного воздействия. Например такие, как кумулятивная противотанковая граната с внутренней насечкой на металлической оболочке боевой части или сигнально-осветительная граната с напалмовым или термитным наполнением.

Говоря о боевом применении подствольных гранатометов и винтовочных гранат, надо отметить их главный недостаток — сложность ведения прицельного огня и малую мощность содержащегося ВВ. Все, кто сталкивался с боевым применением этого оружия, знают, что эффективно поразить противника огнем ВОГ-25, ГП-23 или винтовочной гранатой можно, только попав ею противнику в лоб, и то при условии, что он без каски. При массе 320–350 г эти гранаты, если верить характеристикам, дают от 200 до 800 осколков с радиусом поражения не менее 10 м. К сожалению, осколок весом 0,5–1,5 г вряд ли может нанести серьезные поражения пехоте противника. Как правило, это оружие используется для ведения безадресного беспокоящего огня.

Каждый бой не похож на другой, и выжить, победив в нем, можно только опираясь на боевой опыт. Несмотря на весь свой ужас и нелепость, войны в Чечне, в Афганистане, Приднестровье дали России людей, знающих войну и умеющих воевать. Этот опыт бесценен. Его нельзя приобрести в наших военных училищах и академиях. Поэтому, если у вас нет возможности получить дополнительное тяжелое стрелковое вооружение, насадки для ночной стрельбы, хорошего арткорректировщика, а профессиональная компетентность вашего начальника вызывает сомнения в успехе предстоящей операции — постарайтесь заполучить в свое подразделение хотя бы одного настоящего ветерана последних войн. И пусть его опыт поможет вам выжить и победить.

Источник: Сокращенный вариант статьи в журнале «Солдат удачи»

(Автор: А. Григорьев)

Боевые уставы российских Вооруженных Сил пока отражают лишь суть классического общевойскового боя, в котором действия любого подразделения поддерживаются артиллерией, бронетехникой, авиацией. Расхожей стала фраза о том, что мы все время готовились к войне минувшей, утрачивая бесценный опыт малых военных конфликтов. Не обобщался и не изучался в войсках опыт разгрома бандеровских формирований на Украине и «лесных братьев» в Прибалтике, операций в Венгрии (в 1956 г.) и Чехословакии (1968 г.), сражений в Китае и Корее, боевых действий во Вьетнаме, боев в Конго и Сомали. Наконец, трудно назвать хорошо усвоенным опыт двух недавних малых войн — в Афганистане и Чечне. После Великой Отечественной войны наши солдаты и офицеры воевали в общей сложности в 20-ти странах мира. Но, как это ни странно, способы ведения тех боевых действий не нашли отражения в наших боевых уставах.

В ходе конфликтов малой интенсивности (именно к таким относится война в Чечне, в которой участвовало около 1/30 от общего числа воинских формирований России) подразделениям регулярной армии зачастую приходится воевать с незаконными вооруженными формированиями (НВФ), которые предпочитают вести действия по партизанскому типу, навязывая бои на закрытой местности (в горах, лесах, джунглях, населенных пунктах), где противоборствующие стороны, как правило, разделяют лишь несколько десятков метров. Тактику связывания противника ближним боем вьетнамцы называли термином «захват за пояс», американцы именовали «связыванием рук».

В таких условиях бронетехника становится неэффективной, а огонь артиллерии и авиации представляет угрозу для своих войск. В результате вести бой подразделению приходится своими силами, используя только штатное носимое вооружение. По своему характеру ближний огневой бой на закрытой местности представляет серию локальных схваток, успех в которых определяется навыками и умениями каждого бойца, а у командиров отделений и взводов нет возможности командовать своими подчиненными, поскольку их слышат только 2–3 находящихся рядом солдата.

Существуют маленькие хитрости, помогающие выживать в ближнем бою.

Чтобы успешно оценить обстановку в таком виде боя, командирам следует научиться на слух, по плотности огня противника определять его численность, вооружение, расположение на местности, и где он сосредотачивает основные усилия. К сожалению, оценке противника на слух по силе огня не учат ни в одном военном училище. Меня, когда я был командиром взвода, учил этому командир роты, прошедший Афганистан. На учениях он выводил нас в районы стрельбищ и полигонов и заставлял на слух определять виды оружия, состав стреляющих подразделений и примерное расположение их на местности.

Каждый стрелок должен самостоятельно выбирать себе цели и поражать их (гранатометчик — технику, укрепления, скопления живой силы; пулеметчик — огневые средства и скопления живой силы; снайпер — командиров, водителей, связистов и т. д.). Но, кроме этого, каждый командир должен давать целеуказания своим подчиненным на поражение важных целей. Для этого командиры отделений, взводов и рот должны иметь 1–2 магазина, полностью снаряженных трассирующими патронами. Для целеуказания достаточно подсоединить этот магазин и выстрелить 2–3 раза одиночными выстрелами в сторону нужной цели. Остальные стрелки, заметив трассу от первой пули, по 2-му и 3-му выстрелам уточняют расположение цели и сосредотачивают на ней огонь.

Следует уточнить, что отряды НВФ широко применяют ручные гранатометы. Накопленный в Афганистане объединенными силами моджахедов огромный опыт боевого применения РПГ-7 широко распространяется по другим горячим точкам. Если в мотострелковом взводе по штату числятся 3 РПГ-7, в группе спецназ — 1, то в НВФ вооружены РПГ до 50–80 % личного состава. В условиях недостатка артиллерии на РПГ возлагается дополнительная задача по «артиллерийской» поддержке боевых действий, которая иногда осуществляется более эффективно, чем огнем артиллерии. В НВФ в этих целях создают специальные группы гранатометчиков для ведения в бою массированного огня. С подобными группами нашим солдатам и офицерам приходилось сталкиваться в Афганистане, Таджикистане и Чечне. Особенностью тактики таких групп является то, что бронетехника уничтожается последовательным сосредоточиванием огня 2–3-х и более РПГ по одному бронеобъекту с расстояния от 20-ти до 50-ти метров. От такого огня не спасает даже динамическая защита и дополнительно устанавливаемые экраны. Средства защиты сбиваются первыми выстрелами, после чего гранатометчики поражают технику в уязвимые места.

Гранатометчики НВФ активно используют РПГ и для ведения огня по открыто расположенной живой силе. Даже при использовании кумулятивных боеприпасов личный состав поражается осколками и взрывной волной в радиусе до 4-х метров. Кроме того, в Афганистане моджахеды использовали осколочные гранаты к РПГ-7 египетского и китайского производства. Отмечены случаи применения таких гранат и в Таджикистане, причем не только по живой силе, но и по бронетехнике (для выведения из строя приборов наблюдения). В Чечне отмечалось использование самодельных осколочных гранат, когда чеченцы головную часть кумулятивных гранат обматывали проволокой или обкладывали закрепляемыми изолентой осколками (металлическими шариками и т. д.). Кроме того, массированный огонь из РПГ по живой силе оказывает деморализующее действие. Были случаи, когда на каждый наш выстрел или очередь из стрелкового оружия со стороны боевиков следовало 2–3 выстрела из РПГ.

Огневая позиция гранатометчика в момент выстрела демаскируется характерной вспышкой и бело-сизым дымом. Хорошо заметен и полет гранаты по следу от работающего двигателя. Если вы на поле боя заметили такую вспышку и трассу гранаты, то необходимо подать команду, например: «Вспышка, ложись!» Ваши подчиненные по этой команде должны лечь на землю (за укрытие) и закрыть уши руками. При выполнении этих требований, при близком разрыве кумулятивной гранаты, даже если вы находитесь на открытой, ровной, без укрытий площадке, высока вероятность, что останешься жив и невредим.

Если есть время для оборудования позиции гранатометчика (например, при устройстве засады), то для уменьшения пылеобразования грунт на расстоянии до 2–4 м за тарелью гранатомета следует обильно полить водой. Хорошо маскируют огневую позицию гранатомета заросли высокого (до 2-х метров) кустарника, камышей, посевов кукурузы и других травянистых растений. Но надо помнить, что в направлении стрельбы не должно быть растительности, препятствующей полету гранаты (для недопущения взрыва гранаты при задевании веток и травы защитный колпачок со взрывателя снимать не следует).

Для подавления огневых точек на склонах гор и верхних этажах зданий применяется ведение огня из РПГ несколько выше укрытий, чтобы поразить противника не только осколками и взрывной волной разорвавшейся гранаты, но и откалывающимся при взрыве кусками камня и бетона.

В бою для прикрытия гранатометчика следует обязательно назначить 1–2 бойцов. Они должны уничтожать опасных для гранатометчика стрелков противника, давать ему целеуказания, следить за тем, чтобы гранатометчик как можно чаще менял позицию (лучше всего после каждого выстрела). Дело в том, что после 2–3-х выстрелов гранатометчик перестает слышать звуки боя и команды. А если выстрелы попадают в цель, гранатометчики входят в нездоровый азарт, забывая о мерах предосторожности. Поэтому за ними обязательно должны наблюдать бойцы прикрытия.

В боевых условиях гранатомет следует переносить со вставленной в ствол гранатой. Если стоит дождливая, сырая погода, то на гранату и ствольную часть гранатомета нужно надеть полиэтиленовый пакет, так как бумажная изоляция порохового заряда легко увлажняется, что приводит к полной непригодности порохового заряда. Чтобы пакет не слетел, его следует прикрепить к стволу, обвязав шнуром. Перед выстрелом пакет можно не снимать, стрельбе он не мешает. Дополнительные гранаты с примкнутыми пороховыми зарядами лучше всего переносить на плече с помощью быстросъемного приспособления из веревочного ремня. Таким способом гранаты могут переносить как гранатометчик, так и его помощники. Для защиты гранат от сырости их нужно завернуть в водонепроницаемую ткань или полиэтилен, поверх которых можно приспособить переносной ремень.

Зачастую в войсках не любят брать на боевые выходы РПГ-7 из-за его большой массы, заменяя РПГ-18, 22, 26 и ручным огнеметом РПО-А («Шмель»), который в ночных боях используют не только как зажигательное средство, но и для освещения позиций противника и создания световых ориентиров. Не стоит пренебрегать РПГ-7, дальность его эффективного действия выше, чем у одноразовых гранатометов, а наличие оптического прицела делает стрельбу из него особо точной. Хотя следует отметить, что создание к РПГ-7 осколочных зажигательных, осветительных и других специальных гранат существенно расширило бы возможности подразделений Российской Армии.

Наиболее ярким недостатком является неумение правильно носить оружие и быстро готовить его к бою. Обычно используемые способы ношения оружия не позволяют быстро изготовиться к бою, когда внезапно на близком расстоянии появился вооруженный противник. Приведу два случая, характеризующих подобные ситуации, произошедшие в г. Грозном.

Минометная батарея располагалась на плоской крыше дома и вела огонь по позициям боевиков. Двое солдат спустились во двор дома к колодцу за водой.

В руках несли ведра, автоматы находились в положении «за спину». Во двор дома внезапно вошли боевики, навели на солдат стволы, обезоружили и взяли в плен. Воспользоваться своим оружием солдаты не смогли.

Второй случай. В период замирения и двоевластия в Грозном офицер комендатуры проводил фотосъемку захоронения русских солдат. Руки были заняты аппаратурой, автомат висел на правом плече стволом вниз, пистолет — на правом боку в кобуре. С двух сторон подошли два боевика, угрожая оружием, обезоружили и взяли в плен.

И такие случаи в зонах военных конфликтов происходят довольно часто. Солдаты и офицеры оказываются не готовы к внезапным встречам с противником и не успевают использовать свое оружие.

Хочу предложить некоторые способы ношения и применения штатного стрелкового оружия, позволяющие удобно его располагать, имея при этом свободные руки. И, в то же время, эти способы позволяют быстро изготавливаться к бою и отражать нападение противника.

1. На левом плече — это старый охотничий способ. Чтобы автомат не сползал, необходимо правильно подогнать оружейный ремень. Этот способ позволяет быстро изготавливаться к бою, но если противник близко и предстоит рукопашная схватка, такое положение оружия мешает. В этом случае следует сбросить ремень с плеча и уронить автомат на землю.

2. На груди — ремень перекинут через шею, автомат висит стволом вниз. Этот способ более удобен, позволяет быстро изготовиться к бою. Такое положение автомата не мешает в рукопашной схватке, дает возможность свободно наносить удары руками и ногами, бороться в захвате, падать и перекатываться. Кроме того, автоматом можно блокировать удары противника и наносить сильные удары прикладом и магазином. При таком способе ношения автомата оружейный ремень следует довольно сильно отпускать так, чтобы приклад находился немного ниже правого плеча.

3. При совершении марша на бронетехнике десант, как правило, располагается сверху на броне. Обычно десантники сидят, опустив одну ногу вниз в открытый люк, другую — держат сверху на броне. Из этого положения легко «уйти» вниз в люк, если начнется обстрел, и легко спрыгнуть с машины на землю, если произойдет подрыв машины на мине или попадание противотанковой гранаты. Оружие при этом обычно держат в руках, и автомат сильно мешает при нырянии в люк, а также легко теряется, если десантников взрывом или резким торможением сбрасывает с брони. Чтобы такого не случилось, следует ослабить оружейный ремень и одеть его через голову, автомат располагается на корпусе стволом вверх. Автомат при этом достаточно удобно расположен, не мешает прыгать с машины и быстро наводится на цель.

4. Как военнослужащим, так и милиционерам часто приходится нести службу на блокпостах, КПП, постах ГАИ. Характер службы на этих объектах требует длительного нахождения на посту, при этом необходимо иметь свободные руки для подачи сигналов и для проверки документов, осмотра машин и обыска людей. Оружие должно находиться в положении, обеспечивающем его быстрое применение, и в то же время проверяемые люди не должны иметь возможность блокировать применение оружия. Обычно постовые ГАИ располагают автомат на правом боку. Автоматы из такого положения нельзя вскинуть к плечу, стрелять можно только с пояса и неприцельно. А если постовой одет в зимнюю одежду, то автомат становится лишней гирей, сковывающей движения. Для более удобного расположения автомата следует отцепить ремень от ствольной антабки и зацепить его карабин за антабку приклада, образовав петлю. Эта петля подгоняется по размеру и надевается через плечо и спину. Автомат с откинутым прикладом располагается под правым плечом и легко вскидывается одной рукой. Проводя проверку, рекомендую выставлять левую ногу вперед на полшага, разворачивая корпус левой стороной вперед так, чтобы автомат был наиболее отдален от проверяемых, и они не могли его схватить.

Техническая скорострельность АК-74 очень высока. Магазин на тридцать патронов выстреливается одной очередью за 3 сек., 45-патронный магазин — за 4,5 сек. Поэтому опытные стрелки в бою ставят предохранитель на одиночный огонь и стреляют частыми выстрелами, уточняя наводку после каждого выстрела. Темп стрельбы при этом сохранятся достаточно большим, а кучность становится намного выше по сравнению со стрельбой очередями. Чтобы проиллюстрировать недостатки стрельбы длинными очередями, приведу такой пример.

Когда в январе 1995 года 81-й мотострелковый полк был окружен в г. Грозном, часть личного состава заняла оборону в здании вокзала. Чеченские боевики, обстреливавшие вокзал, подбегали к зданию и вскакивали в оконные проемы. Выпустив внутрь здания, стоя на подоконнике, одной очередью магазин, спрыгивали назад на улицу, меняли магазин и опять, выскочив на окно, стреляли внутрь здания без особого вреда для оборонявшихся. Наши солдаты вели интенсивный огонь по этим «чертикам из коробки», но также без особого успеха.

Тем не менее, в некоторых ситуациях стрельба длинными очередями более предпочтительна. Это такие случаи, когда перед разведчиком на близком расстоянии появляются сразу несколько вооруженных противников. Например, разведывательная группа вела поиск в районе поселка Чечен-Аул. Один из дозорных передового разведдозора неожиданно вышел с тыла на окоп, в котором находились 4 боевика. Боевики разведчика еще не видели, но в любой момент могли обернуться. Разведчик перечеркнул окоп очередью, выпустив весь магазин и поразил всех боевиков. В таких случаях нет времени на прицеливание. Но можно примерно производить наводку на стволу автомата, а не по мушке и целику. Автомат АК-74 при стрельбе очередями ведет вправо и вверх. Поэтому обстрел желательно начинать с самой ближней левой цели.

При ведении боевых действий в населенных пунктах, в гористой и лесистой местности всегда высока вероятность встречи с противником на близком расстоянии. При этом бойцу может потребоваться отойти к основной группе или к укрытию, а прикрыть его в этот момент некому. Бежать спиной вперед, ведя огонь по врагу, неудобно, да и точности стрельбы никакой нет. Способ стрельбы из автомата назад на бегу, если перед этим оружие удерживалось способами 1 или 2. Автомат при этом достаточно стабильно фиксируется даже на бегу, двигая правой рукой приклад, можно производить приблизительно наводку влево-вправо и вверх-вниз. Хоть это и не прицельный огонь, но на близком расстоянии и он заставит противника искать укрытие.

А если цель появляется на сверхкоротких дистанциях (один-два шага)? Допустим, если дозорный или патрульный встретился вплотную с одним боевиком, могут помочь навыки рукопашного боя или нож. А если перед вами один противник и его руки уже вцепились в ваш автомат, и за ним в одном-двух шагах стоят еще 2–3 боевика? Для таких случаев необходимо иметь вспомогательное оружие ближнего боя (пистолет).

Если стрелок, вооруженный автоматом, имеет еще и пистолет, он может быстро перейти к его применению. Надо лишь носить пистолет так, чтобы он не бросался в глаза. Приведу два примера, чтобы проиллюстрировать полезность скрытого ношения пистолета. Оба случая произошли в Республике Таджикистан.

В первом случае в ночное время офицер в сопровождении одного солдата возвращался в опорный пункт после проверки постов. Оба были вооружены автоматами (у офицера автомат висел на груди, у солдата — на плече). Офицер, кроме того, имел пистолет с досланным в ствол патроном, на предохранителе, который он засунул с правой стороны под «пояс А» (в армии этот пояс еще называют нагрудником или лифчиком).

Уже при подходе к опорному пункту навстречу нашим военнослужащим вышли два боевика-исламиста, вооруженные автоматами. Один боевик встал напротив офицера и завел разговор на тему: «откуда идешь, зачем ходил?» Второй сместился в сторону и оказался сбоку. Солдат в это время тоже сместился в сторону, как бы спрятался за офицера и приготовил свой автомат к бою. Боевик, стоявший в стороне, снял свой автомат с предохранителя (раздался характерный щелчок), а другой боевик бросился к офицеру и попытался схватить его автомат. Офицер выстрелил в него прямо через нагрудник, вторым выстрелом (почти одновременно со своим солдатом, тоже открывшим огонь) он поразил другого боевика, который вскидывал автомат к плечу.

Во втором случае два офицера-спецназовца зашли в маленький магазин. Вооружены они были пистолетами, которые висели открыто на поясах, в кобурах. Пока офицеры рассматривали прилавок, в магазин вошли 7 боевиков, один из них с автоматом. Один боевик приказал поднять руки вверх. Попытка достать оружие при таком его расположении не могла остаться незамеченной и сразу была остановлена автоматной очередью над головами. Боевики обезоружили офицеров, одного отключили ударом приклада по голове и, выскочив из магазина, уехали на своих машинах. В первом случае скрытое ношение оружия помогло уничтожить противника. Во втором случае — открытое ношение спровоцировало преступников на захват оружия и не позволило успешно применить пистолеты.

Довольно часто в горячих точках можно увидеть «крутых» бойцов, у которых автомат снаряжен связанными попарно магазинами. Хочу предостеречь от такого способа ношения магазинов. Стреляя, бойцы часто упирают магазин автомата в землю. Подаватель нижнего магазина при этом забивается грязью, и это становится причиной задержек при стрельбе. В боевой обстановке за такую задержку можно заплатить своей жизнью.

Всем, кто хоть раз стрелял из боевого оружия, знакома команда «РАЗРЯЖАЙ, ОРУЖИЕ К ОСМОТРУ!» А как разрядить оружие, если, допустим, разведгруппа вышла в расположение своих войск после выполнения задачи. Разведчики несколько суток не спали и не ели, пальцы рук распухли и не гнутся, потому что обморожены. И нет возможности выстроиться в одну шеренгу, направить оружие в безопасном направлении, потому что вокруг люди и техника.

В таком случае применяется так называемое боевое разряжание. Разведчики становятся в круг (чтобы контролировать друг друга). Автоматы поднимают стволами вверх так, чтобы затворы были на уровне глаз. Магазин отсоединяется и укладывается в подсумок, и солдаты 5–6 раз подряд передергивают затвор. Если кто-то забудет отсоединить магазин, это сразу будет заметно, потому что затвор начнет выбрасывать патроны, и они попадут в лицо кому-то из соседей. Если же в этом положении произойдет случайный выстрел, то пуля уйдет вертикально вверх, не причинив вреда. После такой проверки каждый боец производит самостоятельный контрольный спуск и ставит оружие на предохранитель. Магазин к оружию не подсоединяется, поскольку в боевой обстановке быстро вырабатывается привычка, подсоединив магазин, сразу же досылать патрон в патронник.

Основное правило на войне — никогда не расставаться с оружием. Как только покинул охраняемую территорию — не выпускай оружие из рук, всегда держи его там, откуда его легко взять, чтобы всегда быть готовым к бою.

Кроме того, что 1–2 магазина с трассирующими патронами должен иметь командир, желательно, чтобы каждый боец тоже имел по одному такому магазину. Это магазин, предназначенный на крайний случай, для обозначения своего местонахождения или для целеуказания.

Крепление магазина у Калашникова неудобно для быстрого перезаряжания. Невозможно отсоединить пустой магазин, одновременно держа той же рукой новый снаряженный. Поэтому в напряженной схватке не ждите полного опустошения магазина. Если магазин частично опустошен и в бою возникла пауза, смените магазин, а частично израсходованный оставьте в резерве. Чтобы не тратить время на передергивание затвора при заряжании, начиная снаряжать магазин, вставьте первыми три трассирующих патрона. Тогда, стреляя и заметив, что прошла трассирующая пуля, вы будете знать, что остались всего два патрона. Можно выстрелить еще раз и, отсоединив пустой магазин, заменить его полным. Поскольку последний патрон уже дослан в патронник, передергивать затвор не нужно. Пустой магазин обычно в бою бросают на землю, чтобы он не мешал и чтобы не перепутать с полными магазинами. При необходимости пустой магазин можно бросить в противника, имитируя бросок гранаты для прикрытия перезаряжания. В рукопашной схватке также можно бросить пустой магазин, целясь в лицо противника. Немного потренировавшись, можно научиться бросать магазин так, чтобы он своим зубцом попадал в лоб или висок противника. Если бросок сильный, то попадание выводит противника из строя.

Личный состав подразделения желательно делить не на пары, а на боевые тройки, к расчетам пулеметов, РПГ, АГС, добавлять еще по одному человеку. Втроем бойцам легче взаимодействовать: если один получит ранение, его легче вытащить из-под огня вдвоем. Если у кого-то случится задержка в стрельбе (из-за неисправности или при перезаряжании), вдвоем его легче прикрыть. (В этом случае подается сигнал «Прикрой!», прикрывающий должен ответить «Держу»).

Во время боев в Грозном часто приходилось осматривать чердачные, подвальные и другие помещения.

Зачастую нужно было работать в темноте. Отечественные ночные приборы, работающие по принципу усиления естественной освещенности местности, для действия в помещениях не пригодны. В годы Великой Отечественной войны советские солдаты использовали такой способ. Обычный электрический фонарь упаковывали в кусок резины, вырезанный из автомобильной покрышки. При осмотре темных помещений или во время боя в подвале, канализационной сети, тоннеле и т. п., бойцы включали эти «противоударные» фонари и бросали их в сторону предполагаемого расположения противника. Таким образом они освещали цель и получали возможность вести прицельный огонь.

Несколько слов о ночных прицелах НСПУ-1 и 2. Нужно учитывать, что эти приборы не начинают работать сразу же после включения, в холодную погоду им требуется от 1 до 2 минут на прогрев.

Но зато сразу же после включения глазок окуляра у этих приборов начинает давать зеленоватый световой отблеск, выдавая стрелка наблюдателям и снайперам противника. Поэтому, включив прибор или оторвав глаз от окуляра, немедленно прикройте окуляр ладонью или смастерите для этого специальную заслонку.

Эти приборы легко засвечиваются открытыми источниками света. Был случай, когда в районе поселка Комсомольское в Чечне наша разведгруппа вела наблюдение за костром, возле которого сидели боевики. Разведчики долго наблюдали в ночные приборы, но так и не смогли рассмотреть, что за костром находится целый опорный пункт с укреплениями, огневыми точками, значительными силами и огневыми средствами. Свет костра засвечивал экраны приборов, мешая наблюдению. В результате группа, открыв огонь, попала под ответный огонь превосходящих сил противника.

Есть маленькие хитрости и при стрельбе из подствольного гранатомета ГП-25. Нажимать на спуск ГП-25 правой рукой неудобно, слишком далеко он расположен. Чтобы было удобнее стрелять из «подствольника», в плечо следует упирать не приклад, а пистолетную рукоятку автомата. Особенно удобно такое положение оружия при стрельбе лежа. При стрельбе навесной стрельбой приклад автомата следует упирать в землю. В таком случае гранаты в ствол ГП-25 должен вставлять помощник, а стреляющий фиксирует положение автомата, запоминает его и в зависимости от того, где была вспышка от предыдущего выстрела, меняя наклон ствола, вносит поправки в стрельбу. (Ведя бой в городе не забывайте, что взведение гранаты для ГП-25 происходит через 10–20 метров полета после выстрела. При стрельбе в окна зданий на меньшем расстоянии гранаты могут не взорваться.)

Передвигаясь на поле боя или на стрельбище, стрелки обычно держат автомат на уровне живота, направляя ствол вперед. Чтобы быстрее изготовиться к стрельбе и не тратить время на вскидывание автомата к плечу, следует передвигаться, не отрывая приклад от плеча, ствол при этом немного опуская вниз. Из этого положения стрелок быстрее изготавливается к бою и ведению прицельной стрельбы.

Конечно, можно вести огонь и от живота, но тогда поразить цель первыми выстрелами можно лишь на очень коротких дальностях (5–10 метров). Хорошие стрелки, специально тренируясь в стрельбе от живота, могут поразить ростовую мишень первыми выстрелами на расстоянии 20–50 метров. Если же цель расположена дальше, то поразить ее от живота можно лишь значительным количеством выстрелов (5–10) и то при условии корректировки огня по трассам или всплескам почвы.

Снайперу лучше всего находиться рядом с командиром группы. Он не только уничтожитель важных целей, но и наблюдатель, и охранник командира. В случаях внезапного нападения на противника (налет, засада, поиск и т. д.) снайпер должен выявлять и уничтожать тех бойцов противника, которые быстрее других опомнились и пытаются вести ответный огонь, организовать сопротивление.

Хитростей и уловок в снайперском деле столько, что любой хороший снайпер в состоянии написать целый учебник. Но этот учебник может не подойти другим снайперам. Например, снайперы антитеррористических подразделений ФСБ и МВД работают на относительно коротких дальностях 100–200 метров в городских условиях; снайперы общевойсковых подразделений учатся вести огонь в условиях общевойскового боя на дальностях 400–600 метров на равнинной местности; снайперы армейских и флотских частей спецназначения работают и на большей дальности в условиях районов своего действия (горы, побережье, лес, равнина и т. д.) Поэтому трудно дать общие рекомендации для снайперов. Приведу лишь две, в справедливости которых убедился сам.

При ведения огня через водную преграду надо брать больший угол возвышения (целиться выше), так как холодный воздух от воды и влажность снижают траекторию пули.

В горах более прозрачный воздух, поэтому (особенно при ведении огня через ущелье) возникает ошибка в определении расстояния до цели (цель кажется ближе). При наблюдении вверх и вниз по склону расстояния кажутся короче, что тоже ведет к ошибкам в прицеливании.

Боевые действия в населенных пунктах в ходе чеченской войны показали необходимость иметь большее количество снайперов, чем предусмотрено штатом войсковых и специальных подразделений. Зачастую только снайперы могли своевременно выявить и поразить огневые точки боевиков и вести противоснайперскую борьбу на густо застроенной местности.

Отсутствие достаточного количества снайперов заставляло ставить оптические прицелы на автоматы, имеющие крепления (приливы) для ночных приборов. Гранатометный оптический прицел ПГО-7, поставленный на АК-74, позволяет вести снайперский огонь на дальности до 300–400 метров; используя оптический прицел от СВД ПСО-1, можно точно стрелять из АК на дистанции до 500–600 метров. Неожиданно популярной оказалась винтовка снайперская специальная ВСС («Винторез»), состоящая на вооружении разведывательных частей МО и спецподразделений ФСБ и МВД. ВСС оказалась отличным оружием для ведения боев в городе. Компактная, легкая, бесшумная, оснащенная дневным и ночным прицелами, она позволяет днем и ночью вести очень точный огонь на дальности до 300 метров (хотя в руководстве по ВСС указана прицельная дальность 400 м.)

Снайпера, вооруженного этим оружием, враг не видит и не слышит. Это оружие применялось для скрытного прочесывания местности и строений. Разведчики, не обнаруживая себя, вели огонь из ВСС по подозрительным местам, выясняя, не укрылся ли там противник. Кроме того, ВСС использовалась для бесшумного разминирования. Обнаружив мину, разведчики расстреливали ее из ВСС с безопасного расстояния. Как правило, мины и самодельные фугасы разрушались без детонации (взрыва).

ВСС и созданный на ее базе автомат специальный АС («Вал») оснащаются лазерными целеуказателями. Луч от целеуказателей в ночное время виден не только в ночные приборы, но и невооруженным глазом. Особенно, если в воздухе есть пыль или туман. Был случай, когда наша разведгруппа, действуя ночью, наткнулась на чеченского снайпера. Три наших разведчика, вооруженные «Винторезами», завязали с ним дуэль. Поскольку лучи от целеуказателей были хорошо заметны, чеченец вовремя определял, что его берут на мушку, и менял позицию. Снял снайпера командир группы, используя обычный АК с ночным прицелом.

Снайперскую винтовку СВД можно успешно использовать для преодоления высоких заборов и для подъема по стене любого строения (каменного, кирпичного, бетонного). Для этого нужно стрелять в стену пулями со стальным сердечником (наконечник пули окрашен в серебристый цвет) или бронебойно-зажигательными (черный наконечник с красным пояском) так, чтобы пробоины располагались «елочкой». Затем по стене можно подниматься, вставляя в пробоины специально подготовленные колышки-упоры. Для таких упоров хорошо подходят металлические колышки из комплекта «МКС» (МКС — маскировочный комплект сетчатый, для маскировки техники и сооружений).

В бою следует действовать боевыми двойками, еще лучше и надежнее — тройками, прикрывая друг друга. По возможности больше нужно использовать ручные и подствольные гранаты. Огонь всех имеющихся огневых средств следует концентрировать на любом очаге сопротивления. Если перед вами трое убегающих в полный рост противника и лишь один залегший за укрытием и стреляющий, то в первую очередь нужно уничтожить того, кто стреляет, не соблазняясь более легкой и крупной целью.

Чтобы укрыться от упавшей рядом ручной гранаты, нужно упасть ничком, головой в сторону гранаты, голову (если нет каски) прикрыть ладонями, рот открыть (чтобы барабанные перепонки не повредились от взрывной волны). Первый, увидевший гранату, подает сигнал: «Граната справа (слева, спереди, сзади)».

При внезапном нападении противника следует упасть за ближайшее укрытие, одновременно изготавливаясь к бою. Опыт показывает, что бойцы этого не выполняют. Одни начинают стрелять, оставаясь на месте и являясь для врага хорошей мишенью. Другие — падают за укрытие, забывая снять с плеча автомат, а потом начинают возиться, пытаясь достать оказавшееся в неудобном положении оружие, и не имея возможности вести огонь. Есть такие, кто впадает в состояние тремора (испуг, сильная дрожь, отсутствие реакции на обстановку и команды).

Поэтому солдат следует учить таким образом, чтобы попав под массированный огонь, они не терялись. Приведу пример, показывающий, как правильные действия разведчика спасли ему жизнь в ситуации, практически безнадежной.

Разведгруппа специального назначения под командованием капитана Геннадия О. ночью выдвигалась к району, в котором планировалось сделать засаду на караван афганских моджахедов. Впереди на небольшом удалении шел разведдозор (2 человека), за ним на некотором расстоянии группа с командиром во главе. Двигаясь по маршруту, группа вышла на вершину небольшой горы. Разведдозор осмотрел вершину и спустился на другую сторону горы. Следуя за дозором, на вершину поднялся командир группы Геннадий. И именно в этот момент по другому склону слева от группы к вершине этой же горы вышла группа моджахедов. Идущие впереди нее дозорные, поднимаясь к вершине, на фоне неба увидели фигуру «шурави», упали и открыли огонь.

Расстояние между партизанами и Геннадием было около 10 метров. Геннадий услышал шум и щелчки предохранителей (у врагов были 7,62 мм АК). И за долю секунды до выстрелов он успел сбросить рюкзак, кинуть его впереди себя, укрыться за ним и изготовить автомат. Огонь моджахеды открыли первыми. Пули от 2-х АК дырявили рюкзак, корежили автомат и нагрудник с магазинами и влетали в грудь Геннадия. Но даже такая незначительная преграда снизила убойность пуль, и рана оказалась не смертельной. Подоспевшие разведчики уничтожили стрелявших дозорных. И пока основная группа партизан подходила к месту боя, разведчики ушли вниз по склону, оторвавшись от противника. При этом, раненый Геннадий (впоследствии у него из груди извлекли комок из 4-х деформированных пуль) около километра бежал сам, неперевязанный, зажимая рану ладонью.

Так хорошая реакция и правильные действия помогли офицеру выжить под огнем из двух автоматов в упор.

(Автор: А.Л. Орехов)

Примечания:

1

Леттов-Форбек. Мои воспоминания о восточной Африке//Военный вестник. М., 1927

2

Лоуренс. Восстание в пустыне. М., 1929

3

хунхузы — разбойники, или повстанцы бандитского типа в Китае. — Прим. ред.

4

Додэ Л. Перед войной/Пер. с франц. СПб, 1913

5

автор имеет в виду спецслужбы, действующие под различным прикрытием, чаще всего политического или экономического характера. — Прим. ред.

6

на 5 суток в декабре 1936 г. за «недопустимо-грубое обращение с заключенными». — Прим. ред.

7

Из них погибли и пропали без вести более 600 человек, около 1500 человек получили ранения. — Прим. ред.

8

В июле-декабре 1941 г. погибли около 60 тысяч партизан и диверсантов. — Прим. ред.