|
||||
|
|
Приложение 1
«(…) Перспективная программа Экономические планы, развиваемые в выступлениях фашистских главарей, а также в немецких экономических журналах, неизменно связываются с бредовой идеей завоевания Восточной Европы и превращения этой части континента во внутреннюю колонию „великогерманской империи“. Немецкая печать пропагандирует следующую откровенно империалистическую программу: покрытие ущерба, причиненного войной, и дальнейшее обогащение Германии будет происходить главным образом за счет интенсивной эксплуатации неисчерпаемых русских естественных богатств и рабочей силы. Обильный поток дешевого русского хлеба и продовольствия коренным образом обеспечит снабжение населения Германии, а обладание сырьевыми ресурсами оккупированных областей сведет к минимуму зависимость германской промышленности от импортных поставок. С другой стороны, восточная колония явится весьма емким и монопольным рынком сбыта германской промышленной продукции. Исходя из этих установок, экономический профиль, намеченный немецкими экономистами для оккупированных областей СССР, характеризуется резким преобладанием сельского хозяйства и добывающей промышленности над всеми видами обрабатывающей индустрии. В связи с этим предполагается частичное перемещение местного населения из города в деревню, а также вывоз рабочей силы в Германию. Предполагается, что капиталы, накопленные за время войны крупными германскими фирмами, а в будущем и мелкие массовые сбережения найдут при посредстве банков и акционерных обществ весьма выгодное применение в освоении и эксплуатации „восточного пространства“. Одним из центральных пунктов фашистской экономической и политической программы является то, что „избыточное население“ Германии получит на Востоке в собственность земельные наделы и непритязательных сельскохозяйственных рабочих. В первую очередь землей в оккупированных областях предполагается наделить немцев, переселенных перед войной из СССР в Германию, затем участников войны и заслуженных национал-социалистов. Таким образом, предполагается создать слой землевладельцев-колонизаторов, который явится господствующим социальным элементом и политической опорой гитлеровского режима на Востоке. Это первоочередная категория в общем континенте немецких колонистов должна, по расчетам гитлеровцев, составлять не менее одной трети; приблизительно такую же долю должны составлять ремесленники, до 15 % — торговцы и до 20 % — различные германские руководители и чиновники. В Германии считается, что основными типами хозяйственных единиц на Востоке станут частновладельческие поместья и предприятия, а также акционерные общества, действующие под наблюдением государственных регулирующих органов. Частная предпринимательская инициатива в речах и писаниях немецко-фашистских политиков и экономистов принципиально противопоставляется советскому экономическому строю и принимается основной движущей силой хозяйственной жизни. В прессе, предназначенной для широких кругов, богатства оккупированных областей объявляются общеевропейским достоянием. С помощью этой приманки предполагается еще полнее использовать в интересах Германии денежные, материальные и людские ресурсы малых государств, втянутых в орбиту германской экономики. В Голландии, Венгрии и Бельгии с этой целью организованы торговые, промышленные и колонизационные общества (…). Универсальные возможности, якобы открывающиеся на Востоке, дают повод немецкой печати и фашистским главарям все чаще и настойчивее повторять, что главная перспектива экономического и политического развития Германии окончательно перемещается с Запада на Восток. По мере приближения решающей фазы войны в фашистской публицистике все истеричнее звучит тезис о том, что существование Германии как мировой державы и будущее благосостояние немецкого народа якобы зависят в первую очередь от удержания и освоения оккупированных областей на Востоке». 2
После освобождения 25 сентября 1943 года города Смоленска от немецко-фашистских захватчиков жители города Смоленска… сообщили Комиссии о массовом зверском расстреле немецкими захватчиками пленных бойцов и командиров Красной Армии, совершенном ими в ночь на 20 октября и днем 20 октября 1941 года на главных улицах города: Советской, Рославльском шоссе и Киевском шоссе, и одновременно указали места, где немцы зарыли расстрелянных. Допросом 20 свидетелей факты, приведенные в заявлениях, подтвердились. Кроме того, по указанию очевидцев, в Сосновском саду (около крепостной стены в центре города) обнаружена могила размером 55?5 м, во дворе Дома Красной Армии трупы были зарыты в окоп размером 20?3 метра. …Всего в ночь на 20 октября и днем 20 октября 1941 года немецкие захватчики расстреляли не менее 5000 человек пленных бойцов и командиров Красной Армии. Из показаний свидетельницы Агафоновой Пелагеи Лаврентьевны от 9.10.1943 г.: «Пленных бойцов и командиров Красной Армии немцы ночью гнали через город Смоленск по Московской и Советской улицам. В центре города немцы устроили расстрел военнопленных. Всю ночь были слышны выстрелы из автоматов и душераздирающие крики о помощи, но выйти и посмотреть было невозможно, так как хождение по улицам города в ночное время каралось расстрелом. Рано утром я вышла посмотреть. На Советской улице увидела трагическую картину: на протяжении примерно 2-х километров по всей Советской улице и далее по обеим сторонам дороги лежали трупы с разбитыми головами и обезображенными лицами. Около здания Сбербанка на Советской улице стояли две большие грузовые немецкие автомашины, нагруженные выше кузова трупами военнопленных, расстрелянных немцами, кровь из автомашин стекала на тротуар и дорогу, где стояли лужи крови. Подбор трупов и погрузку на автомашины производили русские военнопленные». Из показаний свидетеля Тихонова Якова Григорьевича от 10.10.1943 г.: «В октябре месяце 1941 г., не помню, какого числа, по городу ночью гнали большую группу военнопленных. Когда пригнали в центр города, то учинили кровавое побоище по всем главным улицам: Советской, Рославльской, Киевское шоссе, Дзержинской и другим, в упор расстреливали военнопленных и избивали прикладами. Всю ночь были слышны из квартиры автоматная стрельба, стоны и крики военнопленных. Утром выстрелы и стоны военнопленных утихли, я вышел из квартиры и, проходя по площади Смирнова, видел по всем улицам лежавших расстрелянных военнопленных красноармейцев, кровью были залиты все главные улицы. После расстрела немцы выводили из лагерей военнопленных и весь день убирали с улиц расстрелянных. Всего в одну только ночь немцами было расстреляно на улицах не менее 5000 человек». 3
«Новгород: из 88 историко-художественных сооружений остались без больших повреждений только 2. Из Новгородского музея немцами вывезено 100 000 книг (вернулось только 30 000), среди них — редчайшие, старинные, в том числе рукописные. Из собора Св. Софии — манускрипты, редкие книги. Псков: вывезены безвозвратно древнейшие манускрипты, грамоты. Ленинград и его пригороды: сожжены и разрушены 101 музей, 15 церквей, костел, синагога. Уничтожено более 2 910 000 томов книг. Петродворец: вывезено, разрушено, сожжено все, до чего дотянулись руки захватчиков, в том числе „Самсон, раздирающий пасть льву“, группа Нептуна, статуи Каскадов и т. д., включая Большой Дворец. Среди потерь — свыше 40 000 ценнейших книг. Павловск: вывезена библиотека Павла Первого, картины, гравюры, рисунки. Сожжена библиотека В. Росси. Пушкин: из Екатерининского и Александровского дворцов вывезены в Германию библиотеки их владельцев — 35 000 прекрасных книг, в том числе рукописей и других раритетов. Из 180 220 экспонатов Петродворца, Павловска и Гатчины вывезено или погибло — 116 346. Смоленск: разграблено 4 музея, а также знаменитое имение княгини Тенишевой — Талашкино. Разрушен Ново-Иерусалимский монастырь, „чудо русского искусства“, как называл его И. Э. Грабарь. В Тверской области: сожжены, разграблены, пострадали от бомбежек Торопецкий, Старицкий, Новоторжский, Кимрский, Максатинский музеи. Уничтожены музеи в Твери, Рязани, Курске, Калуге, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Вязьме, Ржеве, Гжатске, Юрьеве, Тихвине, Белгороде, Острове и других городах России. Областные библиотеки полностью уничтожены в Воронеже (400 000 томов), Ростове-на-Дону (300 000), Курске, Твери, Смоленске. Из Воронцовского дворца в Алупке вывезено 1269 экспонатов (не считая 3607 томов из блистательной графской библиотеки). При бомбежке погибла подготовленная к эвакуации Симферопольская картинная галерея — 1983 экспоната. Погибли уникальные книги из Бахчисарайского дворца-музея, в том числе изумительные рукописные Кораны XIV–XVIII вв. из мечети Джума-Джани и другие рукописи на сумму (по оценке тех лет) 5 млн золотых рублей. Керчь: от немецкого фугаса погибло 18 ящиков экспонатов историко-археологического музея. 45 ящиков Керченского музея отправлено в Германию. Феодосия: наиболее ценные из 1500 экспонатов, 2400 античных и средневековых монет, 3000 книг по искусству и археологии отправлены в Германию, остальное — разграблено немцами. Севастополь: оккупантами расхищено и погублено 310 живописных работ, 300 гравюр и рисунков, 150 скульптур, свыше 1100 ценных книг. По подсчетам Комитета по делам искусств РСФСР, только из девяти музеев Крыма и Юга России (Ростов, Курск, Краснодар) немцы изъяли 5630 наиболее ценных объектов. Киев: из Киево-Печерской лавры вывезены грамоты гетманов, архивы киевских митрополитов, акты и рукописи XV–XVIII вв., книги Всеукраинской библиотеки, библиотеки самого монастыря, личной библиотеки митрополита Петра Могилы. Погибли материалы ЦГИА и Архива древних актов. Вывезены большинство музеев АН УССР. Из библиотеки АН УССР вывезено 320 000 ценных и редких книг и рукописей на разных языках. Всего из киевских библиотек изъято свыше 4 млн книг. Из окон здания Наркомпроса были выброшены десятки тысяч книг. Уходя из города, немцы подожгли библиотеку имени ВКП(б), где сгорело 1 млн книг, и подорвали Киевский университет, где от пожара погибло около 2 млн книг. Харьков: вывезено несколько тысяч наиболее ценных книг из библиотеки имени В. Г. Короленко, остальными замостили улицу для удобства проезда. Чернигов: от немецких фугасов сгорело более 1 275 000 дел в фондах госархива и 102 000 томов библиотеки. Всего в библиотеках Украины погибло и было разграблено немцами свыше 50 000 000 книг. Оценивая все происшедшее в республике, митрополит Киевский и Галицкий Николай сказал в те годы: „… Никогда не забудут этого злодеяния не только украинский и русский народ, но и все человечество во всем мире“. Минск: из Государственной библиотеки имени Ленина вывезены 40 000 редких книг. Из библиотеки АН БССР — 30 000, затем библиотека была сожжена по приказу представителя розенберговского зондер-штаба Маха. В 1944 г. рабочая группа „Центр“ сообщала, что собрано для вывоза 4 млн книг и половина их уже отправлена. Вывезена ценнейшая библиотека князей Радзивиллов из Несвижа: 20 000 редчайших книг. Витебск: вывезено 32 вагона архивных дел. При этом фонды Радзивиллов и Паскевичей были просто выброшены во двор». 4
а) 8 октября 1941 г. верховное командование сухопутных сил подготовило документ о норме питания советских военнопленных, если это вообще можно назвать нормой: При использовании на работах (в лагере для военнопленных и вне его) в рабочей команде, включая сельское хозяйство (на 28 дней): хлеба — 9 кг, мяса — 800 г., жиры — 250 г., сахар — 900 г. Процент по сравнению с нормой для несоветских пленных: хлеба — 100, мяса — 50, жиры — 50 (в среднем), сахар — 100. В лагерях военнопленных, но на менее значительных работах: хлеба — 6 кг (66 %), мяса — 0 (0 %), жиры — 440 г (42 %), сахар — 600 г (66 %). Примечание: Если снижается норма для несоветских военнопленных, то соответственно снижается норма и для советских военнопленных. Для восстановления работоспособности. Если состояние питания в лагерях военнопленных, поступивших в лагеря в районе оперативных действий, требует, по мнению лазаретного врача, для восстановления работоспособности и предотвращения эпидемий, добавочного питания, то каждому выдается на 6 недель: до 50 г — трески в неделю, до 100 г — искусственного меда в неделю, до 3500 г — картофеля. б) Нормы суточного довольствия военнопленных в начале 1943 г. были уточнены и объявлены приказом НКВД СССР № 00488 от 16 марта 1943 г. «О порядке обеспечения лагерей НКВД военнопленных и спецконтингентов». Согласно этому приказу нормы суточного довольствия военнопленных стали дифференцированными. В них входили все необходимые продукты: хлеб, мясо, рыба, овощи, специи, чай, крупы, масло, сахар и т. п. (всего не менее 20 наименований). Например, нормы хлеба на военнопленного: Содержание на гауптвахте — 300 г, Выполнившие рабочие задания на 50 % — 400 г, Выполнившие рабочие задания на 50–80 % — 500 г, Выполнившие рабочие задания на 80–100 % — 600 г, Лица офицерского состава и другие, выполнившие рабочие задания на 100–125 % — 700 г, Выполнившие рабочие задания на 150 % — 900 г. В соответствии с требованиями международных конвенций об обращении с военнопленными было определено и денежное довольствие, нормы которого объявлялись приказом НКВД СССР № 001155 от 5 июля 1942 г. Они составляли: 10 рублей — для рядового и унтер-офицерского состава, 15 — для среднего командного состава, 25 — для старшего командного состава и 50 рублей — для высшего командного состава. Согласно «Положению о военнопленных» от 1 июля 1941 г. больные и раненые приему в лагеря НКВД СССР от частей Советской армии не подлежали. Для их лечения были созданы специальные госпитали в системе НКО СССР и Наркомздрава СССР. 5
…2. Воспрещается: а) оскорблять военнопленных и жестоко обращаться с ними; б) применять к военнопленным меры принуждения и угрозы с целью получения от них сведений о положении их страны в военном и иных отношениях; в) отбирать находящиеся при военнопленных обмундирование, белье, обувь и другие предметы личного обихода, а также личные документы и знаки отличия. Ценные вещи и деньги могут быть изъяты у военнопленных на хранение под официальные квитанции уполномоченных на то лиц… 9. Военнопленные обеспечиваются жилыми помещениями, бельем, одеждой, обувью, продовольствием и другими предметами первой необходимости, а также денежным довольствием по нормам, установленным Управлением НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных. Список предметов и продуктов снабжения военнопленных с указанием норм и выдачи их вывешиваются на видном месте в бараках, госпиталях и других помещениях, где размещены военнопленные. Получение военнопленными продовольственной и иной помощи со стороны не должно вызывать уменьшение видов довольствия, получаемого ими за счет государства. 10. Военнопленные офицеры и другие приравненные к ним лица размещаются отдельно от других военнопленных и обеспечиваются жилыми помещениями, одеждой, бельем, обувью, продовольственными и другими предметами первой необходимости, а также денежным довольствием по установленным нормам… 13. Военнопленным предоставляется право: а) при первой возможности сообщить на родину о своем нахождении в плену; б) приобретать за свой счет продукты, одежду, белье, обувь и другие предметы личного обихода и первой необходимости; в) беспошлинно, безлицензионно и без уплаты акцизов получать с родины и из нейтральных стран посылки с продовольствием и продуктами, одеждой и прочими предметами первой необходимости; г) получать с родины и из нейтральных стран денежные переводы… 6
В середине января 1943 г. наши войска захватили у села Алексеевка под Сталинградом пересыльный лагерь военнопленных «ДУЛАГ-205». По факту обнаружения тысяч трупов военнопленных красноармейцев и командиров, умерших от истощения и холода, Главное управление «Смерш» произвело расследование. Так, бывший офицер контрразведки (абвер-офицер) при лагере «ДУЛАГ-205», капитан, 1891 г. рождения, уроженец гор. Франкфурт-на-Майне, из семьи чиновника, член национал-социалистической партии с 1933 г., Лянгхельд Вильгельм на допросе 1 сентября 1943 г. показал: «Немецкое командование рассматривало русских военнопленных как рабочий скот, необходимый для выполнения работ. Русских военнопленных, содержащихся в Алексеевском лагере „ДУЛАГ-205“, как и других немецких лагерях военнопленных, кормили впроголодь лишь для того, чтобы они могли на нас работать. …В Германской армии по отношению к русским существовало убеждение, являющееся для нас законом: „Русские — неполноценный народ, варвары, у которых нет никакой культуры. Немцы призваны установить новый порядок в России…“ Мы знали также, что русских людей много и их необходимо уничтожить как можно больше, с тем чтобы предотвратить возможность проявления какого-либо сопротивления после установления нового порядка в России. Этим объясняется, что в Алексеевском лагере, рассчитанном на 1200 человек, было заключено до 4000 советских военнопленных, размещенных в невероятной тесноте и в жутких антисанитарных условиях». С 5 декабря 1942 г. смертность среди военнопленных от голода достигла 50–60 человек в день, и к моменту освобождения лагеря советскими войсками погибло около 3000 человек. Далее Лянгхельд показал: «Обыкновенно я избивал военнопленных палками диаметром 4–5 см, но это было не только в Алексеевске. Я работал в других лагерях военнопленных: в Дарнице близ Киева, Дергачах близ Харькова, в Полтаве и в Россоши. Во всех этих лагерях практиковалось избиение военнопленных… …В Полтавском лагере германские солдаты из числа охраны стреляли из мелкокалиберных винтовок в военнопленных за то, что они мочились не в том месте, где это было предусмотрено». А вот показания военнопленного из лагеря у села Алексеевка А. А. Алексеева: «…В лагере была большая смертность, причиной этому было следующее: военнопленным за все время моего пребывания в лагере вовсе не выдавалось хлеба, воды… Вместо воды выгребали грязный окровавленный снег в зоне лагеря, после чего были массовые заболевания военнопленных. Медицинская помощь отсутствовала. Я лично имел 4 раны и, несмотря на мои неоднократные просьбы, помощь оказана не была, раны гноились… Спали на земле в грязи, от холода согреться абсолютно не было места. Валенки и теплую одежду у военнопленных отбирали, взамен давали рваную обувь и одежду, снятую с убитых и умерших. Многие из военнопленных, не перенеся ужасов обстановки лагеря, сошли с ума. Умирало в день по 150 человек, а в первых числах января 1942 г. в один день умерло 216 человек, о чем я узнал от работников санчасти лагеря. Немецкое командование лагеря травило военнопленных собаками-овчарками. Собаки сбивали с ног ослабевших военнопленных и таскали их по снегу, а немцы стояли и над ними смеялись. В лагере практиковались публичные расстрелы военнопленных…» 7
«Большевизм — смертельный враг национал-социалистической Германии. Советского солдата следует рассматривать как носителя большевизма. Поэтому в соответствии с политической необходимостью, значимостью и достоинством германской армии каждый немецкий солдат должен держаться на большом расстоянии от советских военнопленных. Чувство гордости и превосходства германского солдата, который призван патрулировать советских военнопленных, должно быть очевидным в любое время также и для общества. Рекомендуется беспощадное и энергичное вмешательство при непослушании, уклонении от работ и небрежности в работе, а особенно по отношению к подстрекателям-большевикам. Отказ или активное сопротивление следует устранять немедленно с применением оружия (штыком, прикладом, огнестрельным оружием, но не палкой). Кто при выполнении этого приказа не пользуется оружием или пользуется им недостаточно, тот должен быть наказан…» 8
«В июне 1942 г. на основе поступившей информации можно было дать довольно точную оценку советского военного потенциала, каким он был в конце весны 1942 года. Наряду с данными, поступившими по разведывательным каналам, а также сведениями, добытыми войсками, мой отдел использовал и открытые, в том числе и статистические, материалы о Советской России для оценки военной мощи Москвы. Для анализа численности и состава населения Советского Союза были взяты данные проведенной в 1939 году переписи. Это давало возможность более или менее точно определить людские ресурсы, имевшиеся в распоряжении советского военного командования. С началом войны на основе эмпирической формулы, исходящей из расчета мобилизационной квоты в пределах до десяти процентов от общей численности населения, можно было предполагать, что численность вооруженных сил противника составит примерно 19 миллионов человек, если русским удастся провести полную мобилизацию всех своих людских ресурсов. Это предположение было впоследствии подтверждено расчетами, досконально учитывавшими все детали. Из общего числа населения Советской России на весну 1942 года мы в своих расчетах вычли жителей потерянных ею территорий и потери в людях в результате военных действий. В ходе войны вермахт оккупировал наиболее густонаселенные районы Советского Союза с примерно одной третью всей численности жителей, то есть около 66 миллионов человек. Правда, в эти расчеты не были включены жители районов, уже призванные в ряды Красной Армии, а также находившиеся в ее кадрах. Однако на основе данных министерства по вопросам оккупированных восточных территорий можно было с достаточной достоверностью полагать: примерно одна треть мужчин, считавшихся военнообязанными в начале войны, уже не могла быть призвана отсюда в Красную Армию. Теоретически население Советов сократилось на 22 миллиона человек (одна треть от 66 миллионов жителей оккупированных нами территорий) и составило примерно 177 миллионов. Это количество людей, оставшихся в распоряжении советского правительства, мы и учли при оценке тогдашних возможностей противника. Для определения структуры населения страны пришлось также использовать данные переписи 1939 года, поскольку имелись лишь сведения о ежегодной смертности по всему населению в целом без распределения по возрастам и отдельным народностям Советского Союза. Данные эти мы сочли вполне приемлемыми, так как наиболее многочисленный контингент 1924 года рождения (период так называемого нэпа) в своей значительной части к тому времени еще не был призван в армию, а численность населения Советской России в старых границах, то есть без учета прибалтийских республик и аннексированной части Польши, составила около 96 процентов всех рассматриваемых людских ресурсов. Чтобы наши расчеты были максимально реальными, следовало учитывать определявшие в те годы структуру населения Советской России два следующих фактора: а) русский народ в то время был молодым. Почти половину населения составили люди моложе 20 лет (в Германии, для сравнения, — менее одной трети). Вместе с тем высокая ежегодная смертность, составлявшая 17 процента (в Германии — 1,2 процента), а также последствия русско-японской, Первой мировой, гражданской и русско-польской войны привели к резкому переходу к старшим возрастам. А это означало, с одной стороны, что относительно большое число жителей имело призывной возраст (в последующие годы количество призывников будет еще увеличиваться), а с другой — возможность призыва в армию старших возрастов была значительно меньшей, нежели в Германии; б) процент женщин в России был необычно высоким (более 52 процентов), что объяснялось не только последствиями прошедших войн, но и особенностями советской системы, при которой смертность среди мужчин была значительно выше, чем у женщин. Это необходимо было учитывать при расчете призывных возрастов (количество мобилизованных вследствие этого уменьшается). Положительной же стороной можно было считать возможность более широкого привлечения женщин на различные работы. По полученным нами сведениям, а также документам, полностью призыву подлежали мужчины в возрасте от 18 до 45 лет. Из некоторых данных следовало: частичной мобилизации подверглись 46- и 47-летние мужчины. В своем докладе я упомянул также о том, что, в соответствии с опубликованным 18 сентября 1941 года приказом народного комиссара обороны, с 1 октября мужчины в возрасте с 16 до 50 лет были обязаны проходить вневойсковую подготовку. Конечно, в войсках находились в ограниченном количестве представители и других возрастов — в качестве добровольцев или старослужащих, но это не меняло общую картину. Призыву, таким образом, подлежали 35 миллионов мужчин, из которых — по немецким законам и положениям о годности, поскольку другими данными мы тогда не располагали, — к службе в армии отбиралось около 28 миллионов. Использование в наших расчетах немецких положений о годности было, по всей видимости, вполне оправдано (к тому же в ходе войны большинство ограничений было практически сведено на нет), поскольку состояние здоровья людей в России, как было доказано документально, было значительно хуже, чем в Германии. Да и этот недостаток, с учетом того, что Советская Россия вела тотальную войну, можно было практически не принимать во внимание. Из общего числа 28 миллионов годных к военной службе человек мы вычли забронированных. По нашему собственному опыту, они составили 11 миллионов (исходя из оставшихся в распоряжении Советов 177 миллионов жителей). На самом деле вне оккупированных нами районах Советской России с населением 130–140 миллионов человек число забронированных годных к военной службе мужчин составило от 9 до 10 миллионов. Таким образом, по нашим расчетам, Красная Армия могла располагать 17 миллионами человек, годных к военной службе. Оставалось лишь вычесть из этого числа военные потери, которые понесла Россия после проведения переписи населения в 1939 году. Как мы прикинули, основываясь на донесениях наших войск и сведениях союзных нам держав, они составили: а) в финской войне — зимой 1939 года: 430 тысяч убитых и инвалидов; б) в германо-русской войне до 1 мая 1942 года: 3,6 миллиона пленных, 1,7 миллиона убитых, 1,8 миллиона инвалидов. Итого: 7,53 миллиона человек. Из этих расчетов были сделаны следующие выводы. Фактически в распоряжении советских вооруженных сил за вычетом указанных потерь (17 минус 7,5 миллиона) оставалось 9,5 миллиона годных к военной службе человек. Эти 9,5 миллиона распределялись в Вооруженных Силах России, по имевшимся у нас данным, следующим образом: а) сухопутные войска: 6–6,5 миллиона человек. Расчетное число было в последующем подтверждено данными из надежных источников: Сталин, например, в конце марта 1942 года заявил: „Мне приходится удовлетворять потребности шестимиллионной сухопутной армии“. Помимо того, были получены соответствующие сведения и от одного из иностранных дипломатов; б) Военно-Воздушные Силы: 1,5 миллиона человек; в) Военно-Морской Флот: 300 тысяч человек. Таким образом, в советских Вооруженных Силах находилось примерно 7,8–8,3 миллиона годных к военной службе человек, а имевшийся в их распоряжении людской резерв составлял от 1,2 до 1,7 миллиона». 9
«Познания Гитлера были одновременно и полными, и целиком поверхностными и дилетантскими. Он обладал высокоразвитой политической интуицией, которая сочеталась с полным отсутствием угрызений совести; им руководили самые необъяснимые, будто бы рожденные галлюцинациями, понятия и мелкобуржуазные предрассудки. Но его главной и преобладающей чертой было то, что он считал себя назначенным провидением свершать великие дела для германского народа. Это была его историческая „миссия“, в которую он уверовал полностью. Напряженный стиль его руководства и притягательная сила его личности создавали впечатление об уме и эрудиции значительно выше средних. Кроме того, он обладал исключительным даром диалектика, что помогало ему выходить победителем в спорах даже с самыми авторитетными специалистами по тому или иному обсуждаемому вопросу, причем часто это приводило к самым вредным последствиям. Он настолько выводил их из равновесия, что они лишь много позднее додумывались до подходящего ответа. Он обладал ненасытным, страстным стремлением к известности и власти в сочетании с изощренной жестокостью, которой он подкреплял свою молниеносную реакцию, энергию и решимость. Пока судьба улыбалась ему, эти качества помогали ему удерживать в подчинении Германию и привлекать изумленное внимание всего мира. Гитлер не верил в существование бога. Он верил только в кровную связь между поколениями, сменявшими друг друга, и в какое-то туманное понятие о судьбе или провидении. Не верил он в загробную жизнь. В связи с этим он часто цитировал отрывок из „Эдды“, этой замечательной сокровищницы древнеисландской литературы, являвшейся для него выражением глубочайшей нордической мудрости: „Все проходит, ничего не остается, кроме смерти и славы о подвигах“. В конечном итоге вера Гитлера в свою „миссию“ возросла до такой степени, что ее нельзя охарактеризовать иначе как манию. Но именно эта идея о предначертании быть германским мессией явилась источником его личной власти. Она помогла ему стать правителем восьмидесятимиллионного народа и на протяжении коротких двенадцати лет оставить неизгладимый след в истории. И только когда германский народ не оправдал надежд фюрера под Сталинградом и в Северной Африке и когда на горизонте забрезжила возможность поражения — только тогда интуиция и личный магнетизм Гитлера начали ослабевать». 10
«…в Марбелле (Испания) в один из жарких июльских дней начала шестидесятых годов… около 100 человек со всех концов света собрались в засекреченном месте. Из Ирака и Ирана, из Латинской Америки, США и Канады, из многих стран Западной Европы, из России и, конечно, Германии. Если верить протоколу, все участники встречи прибыли по приглашению таинственной и зловещей организации с кратким названием „Одесса“ (немецкая аббревиатура „Организации бывших или отставных членов СС“)». «Как свидетельствуют данные американской секретной службы, существование организации „Одесса“ фактически подтверждено еще в 1946 году. Согласно этой версии, „Одесса“ была основана в конце войны как убежище для членов СС. С помощью этой организации должны были переправляться прежде всего эсэсовцы, как в страны Латинской Америки, так и на Ближний Восток. Кроме того, „Одесса“ должна была заниматься актами саботажа в советской зоне оккупации, чтобы препятствовать демонтажу и вывозу промышленного оборудования из Германии». «По состоянию на 1946 год немецкий капитал, переведенный в Швейцарию, как оценили эксперты, составил более 2 миллиардов франков. Комиссия резюмировала: „Перевод германского капитала в Швейцарию во время войны был довольно значительным… Перед членами деловой и политической элиты тогда встал вопрос о том, как сохранить материальные ценности, а при определенных обстоятельствах и свою жизнь в послевоенное время. Несомненно одно: предпринимательская активность немцев резко возросла именно в последний период войны в форме сбыта товаров и ценностей“». Один из информаторов секретной службы США в апрельском доносе за 1965 год прямо связывает его имя с загадочной организацией «Одесса»: «Тайная организация „Одесса“ была создана секретарем Гитлера Мартином Борманом в Буэнос-Айресе в 1947 году. В настоящее время ее резиденция находится в Каире. В организации числятся 3087 членов СС, ее финансирует правительство Насера». Далее информант продолжал: «В распоряжении организации находятся печатные платы для изготовления долларовых банкнот США, которые были произведены еще в цехе „дела Бергарда“». «…видным фигурам СС пришлось держать ответ не только перед трибуналом четырех великих держав в Нюрнберге. На территории американской зоны оккупации военная юстиция США провела 12 „дополнительных судебных процессов“, в том числе против расстрельных батальонов оперативных групп СС и гестапо. Прошли также процессы союзников, на которых судили охранников концлагерей, садистов и профессиональных убийц из штата лагерей смерти. Всего в Западных оккупационных зонах через суды прошли 5025 человек. Из 806 приговоренных к смерти были казнены 486 человек. Только в тюрьме для военных преступников в Ландсберге американцы повесили 255 осужденных. Число судебных процессов в советской зоне оккупации превысило 45 000. За нацистские преступления были осуждены в других странах около 60 000 человек. В Польше были приговорены к смерти за совершенные злодеяния 1214 немцев, в том числе комендант концлагеря Аушвиц Рудольф Гесс. Всего, поданным федерального министерства юстиции, были осуждены за нацистские преступления 80 000 немцев, в том числе 12 000 судами ГДР». «…только в американской зоне оккупации к концу 1945 года были интернированы как опасные элементы около 100 000 бывших эсэсовцев. В атмосфере хаоса и неразберихи лагерей для интернированных лиц миф о таинственной организации „Одесса“ быстро принимал правдоподобные очертания. Симон Визенталь утверждает, что „в каждом лагере военнопленных всегда находились два-три эсэсовца, которые являлись членами этой организации“. Слово „Одесса“ было их паролем. Если кто-то спрашивал: „О чем говорим?“, ответ был неизменно один: „Об общем друге родом из Одессы“. По словам того же Визенталя, „организация существовала для того, чтобы нелегально „выуживать“ из Германии военных преступников СС с последующей отправкой их в Южную Америку“. Внедренный к немцам входе операции „Брэнди“, американский агент докладывал в 1947 году: „Наряду с „Братством“ и „Пауком“ есть еще подпольная сеть организации „Одесса“, что расшифровывается как „Организация бывших и отставных членов СС“. Руководителем этой группы является Отто Скорцени“». «С 1998 года служба Си-Ай-Эй (Центральное разведывательное агентство), преемница бывшей Си-Ай-Си (Служба контрразведки), публикует информацию о военных преступниках. Девять из четырнадцати коричневых душегубов, с досье которых был снят гриф секретности, имели в разное время связи с разведслужбой США, в том числе шеф гестапо Генрих Мюллер». «Но самым легендарным охотником за нацистами является бывший узник концлагеря Симон Визенталь. Его свидетельские центры привели на скамью подсудимых в общей сложности более 1200 беглых нацистов». |
|
||
|
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|
|
||||
