• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Тель-эль-Амарна, 1342 год до н. э.

Со смертью Ая все напоминания об Эхнатоне постепенно исчезают. Как будто гигантская рука смела с шахматной доски Египта все блистательные фигуры его времени. Остался лишь пресмыкающийся Хармхаб, празднующий бесспорную победу на египетском троне.

Мы искали сведения о Нефертити в период после смерти Ая. Он был ее первым защитником, и он же оказался последним. Пока был жив Ай, она могла безопасно жить в своем солнечном городе.

Неслыханные события, случившиеся после смерти Ая, превратили Хармхаба в ее откровенного врага.

Пережила ли она эти события или умерла – мы не знаем. По приказу Хармхаба все документы были уничтожены. Такие авторитетные исследователи, как Штейндорф и Силь, считают, что она дожила до девятнадцатой династии и увидела приход к власти Сети I. В этом случае она могла наблюдать восстановление Египта. Не исключено, что она унаследовала долгожительство Ая, тогда на ее глазах Египетская империя завершила полный жизненный цикл и восстановила свою мощь.

Из последнего мимолетного упоминания о Нефертити мы знаем, что она находилась в Северном дворце в Амарне, полностью посвящая себя молитвам Атону и памяти об Эхнатоне. Она была последней из амарнских революционеров.

Новый царь оказался злобным и мстительным человеком. Всем, что он имел, включая его корону, Хармхаб был обязан четырем предшествующим царям. Но он не испытывал благодарности, наоборот, теперь он мог свободно выразить всю ненависть, накопившуюся за долгий период подчинения и вынужденной лести тем, кто ему доверял.

Хармхаб замыслил убить их после смерти. Он решил уничтожить их имена, смести их с земли, как будто их никогда не существовало.

Свою власть, накопленную им за время служения четырем хозяевам, Хармхаб направил на уничтожение всего, что они любили, во что верили, чего пытались достичь и что могло бы навеки сохранить их славные имена для истории.

Он начал с имен. Крестовый поход ненависти начался с приказа армии каменщиков стереть имена Эхнатона, Сменхкара, Тутанхамона и Ая и повсюду заменить их его собственным именем. Их имена соскабливались по всему Египту. Он во всеуслышание проклинал Эхнатона, царя-еретика, и всех, кто был с ним связан. Он приказал стереть имя Тутанхамона со стелы в храме Амона и заменить его своим. Но случайно или намеренно рука каменщика дрогнула, и осталась часть надписи, удостоверяющая, что мальчик-царь из Амарны под руководством Ая участвовал в частичном восстановлении религии Амона. Прошли тысячи лет, и эта стела помогла восстановить утраченную часть истории.

Если Нефертити дожила, то она могла видеть, как ее собственное имя стирается отовсюду, где оно стояло рядом с именем Эхнатона, а их статуи и памятники им разбиваются на куски.

Теперь, вычеркнув имена четырех царей-еретиков, Хармхаб вписал свое имя сразу после царя Аменхотепа III. С тех пор во всех официальных документах значилось, что правление царя Хармхаба началось в 1369 году до н. э., в год коронации Эхнатона, так что благодаря новым записям в день своего восхождения на трон он был царем уже двадцать семь лет! (До открытия Амарны это несоответствие всегда ставило в тупик историков.)

И это было лишь началом – началом мести царя Хармхаба. Он должен был стереть все следы царей-еретиков (и своего собственного предательства). А для этого требовалось стереть все следы бога Эхнатона, которого он пытался навязать Египту, – бога, в которого четыре прежних царя никогда не переставали верить.

Каменщики получили приказ соскрести все эмблемы и имя Атона, где бы они ни находились, и заменить его священным именем Амона, победившего в последней битве первой в мире религиозной войны. Поклонение Атону было запрещено, запрещено было даже воспроизводить его эмблему – солнце, окруженное лучами. Все, что построил Эхнатон, было разрушено или перепосвящено Амону.

Однако город Нефертити игнорировал приказы из Фив. Эмблемы Атона сохранялись не только внутри домов, но и на их дверях, на общественных зданиях и могилах. Да и кто из амарнских жителей мог бы осмелиться уничтожить эмблему солнца?

Осмелился Хармхаб. Он понимал, что единственным способом стереть последнюю память о царе-еретике и его царице было уничтожение Амарны.

И вот вниз по Нилу из Фив отправилась новая экспедиция. Во главе ее мог стоять сам царь Хармхаб, поскольку именно ему принадлежит последняя царская надпись, сделанная в городе Солнца. Однако новые пилигримы не были строителям, они были разрушителями.

На каменную пристань прекраснейшего в мире города выгружались сотни рабочих, оснащенных бронзовыми кувалдами, стамесками и деревянными стенобитными орудиями. Они действовали по специальному приказу Хармхаба – разрушить Амарну.

Невозможно точно установить дату этого печального события. Одно можно сказать наверняка: этого не могло быть при жизни Ая. Скорее всего, разрушение города началось в 1344 году до н. э., когда Хармхаб стал царем, и производилось с неистовством человека, потерявшего голову от ненависти.

Разорение началось с великого храма Атона, первого здания, возведенного Эхнатоном в Амарне. Величественное здание было сровнено с землей, ни единой стены не осталось от «еретического храма», однажды бывшего центром религии всего Египта. Знаменитый археолог сэр Леонард Були, вместе с Говардом Картером проводивший раскопки на месте храма, пишет, что стены его были разрушены, орнамент испорчен, от резьбы по камню остались лишь мелкие обломки. «…Ни один камень не остался на месте, вместо храма осталась пустая площадка».

Обломки служили законной добычей разрушителей. Их отвозили в Мемфис и Фивы, чтобы строить из них новые храмы, посвященные Амону и царю Хармхабу, и это было последним оскорблением, нанесенным Хармхабом памяти Эхнатона.

Эскадроны разрушителей двигались по безмолвному городу. Один за другим уничтожали они храмы Атона. Пал Северный дворец с его непревзойденной настенной живописью, дворцы Нефертити и Эхнатона. В царских садах были разрушены солнечные беседки.

Прекраснейшие в Египте общественные здания были уже сровнены с землей, когда кто-то вспомнил про амарнский архив и спрятал его в подполе разрушенного здания, прикрыв слоем песка.

Знаменитые фабрики по производству стекла, гончарных и фаянсовых изделий, выпускавшие так много прекрасных вещей, прекратили свою работу.

Они были разрушены, а ремесленникам было приказано отправляться в Фивы. Произведенная продукция была частично украдена, а частично разбита. По счастливой случайности несколько бесценных предметов сохранились под обломками разрушенных зданий.

Нанятые Хармхабом разрушители добросовестно исполняли свою задачу – уничтожить все прекрасное, что оставалось в Амарне. Бронзовые кувалды вдребезги разбивали изящные мраморные статуи амарнских скульпторов, на века обогнавших свое время, и фрески величайших амарнских художников.

Без малейших угрызений совести банда вандалов двинулась по улице Скульпторов. В студии Тутмеса, величайшего мастера своего времени, даже самый неотесанный громила мог на секунду задержать движение кувалды, завороженный окружающей его красотой. В этих комнатах была собрана прекраснейшая коллекция предметов искусства, подобных которым не знал мир до тех пор, пока греческое искусство не достигло своего расцвета. Здесь Тутмес и его талантливые ученики создавали скульптурные портреты известных людей Амарны. Среди них был один, отличавшийся безмятежностью и гордой посадкой головы. Это был бюст Нефертити.

Но вот прозвучал приказ, кувалды дружно взлетели, разбивая в пыль бесценные амарнские бюсты. По счастливой случайности бюст Нефертити упал, получив лишь частичные повреждения, и его не заметили в пылу дальнейшей разрушительной вакханалии.

Или, может быть, дрогнула рука рабочего, тронутого беззащитностью лица, оказавшегося в его руках? Как бы то ни было, пыль и осколки известняка и мрамора скрыли искусно изображенные черты. Она осталась лежать там, а грабители по обсаженным деревьями и садами улицам двинулись в жилые кварталы. Жители Амарны были выдворены из своих домов с приказом отправляться в Мемфис или Фивы с тем, чтобы начать там новую жизнь под покровительством бога Амона. Знать, горожане, чиновники и рабочие всех мастей были отправлены на пристани, где их ждали барки. Под звуки горестного плача начался массовый отъезд.

Амарнцы явно не были предупреждены. Многие семьи оставили все свои сокровища, одежду и мебель. В рабочих районах стены падали прямо на накрытые столы, на еду, которая так никогда и не была съедена. Горшки с пищей остались стоять на очагах на несколько тысяч лет.

Под руинами дворца Нефертити были найдены остатки двух связанных быков, подготовленных к жертвоприношению. Создается впечатление, что вторжение было таким же неистовым и неожиданным, как извержение вулкана, через века погубившего Помпею. Жертвоприношение могло быть подготовлено по приказу Нефертити, таким образом пытавшейся остановить разрушение, грозившее ее любимому городу.

Разрушительные батальоны промаршировали в выбранную Эхнатоном для погребений новую Долину царей, копию царских захоронений в Фивах. О ярости и желании Хармхаба отомстить свидетельствует злонамеренное разграбление гробницы, подготовленной для вечного успокоения Эхнатона и Нефертити. Подземный, выдолбленный в скале дворец был опустошен. Барельефы, изображавшие царственную чету в моменты триумфа и домашних радостей, разлетелись на куски. Каждое действие Хармхаба, направленное на стирание памяти об Эхнатоне, свидетельствовало о маниакальной ярости ненавистника к тому, кто в мечтах посмел далеко обогнать свое время.

От захоронений, построенных Эхнатоном для своей знати, остались одни руины.

Разрушители двинулись дальше, к общественным кладбищам в долине. Мумифицированные тела тех, кто умер в Амарне, исповедуя веру в Атона, были вынуты из могил и переправлены в Фивы, чтобы их заново похоронили в некрополе, посвященном Амону. Невозможно было нанести большее оскорбление египетскому царю, чем это перемещение тел, умерших в городе Эхнатона.

Хармхаб мог лично присутствовать при разрушении гробницы Эхнатона в Амарне. Тем не менее в своем неистовом желании уничтожать он почему-то проглядел начатое, но так никогда и не законченное Эхнатоном захоронение для Ая.

Не исключено, что Хармхабу никогда его не показывали. Он был образованным человеком, писцом и должен был понимать, что даже малое упущение отразится на его плане стирания памяти об Эхнатоне. Вторую могилу Ая, которую последний начал строить в Фивах во время своего короткого правления и не успел закончить, Хармхаб полностью разграбил. По неизвестным причинам рабочие, которым было поручено разрушение долины захоронений в Амарне, почти не тронули могилу Ая. Может быть, ей не уделили должного внимания, потому что она была не закончена, не содержала богатств и в ней не было мумии. Настенную роспись и надписи клинописью разрушители могли счесть не стоящими своих усилий.

Или кто-то, возможно их бригадир, почитал память недавно умершего царя Ая больше, чем живого царя, а его уважение оказалось сильнее страха перед яростью Хармхаба. Ибо, несмотря на то что Хармхаб вычеркнул имя Ая из всех записей и уничтожил все, что могло о нем напомнить, ему не удалось изгнать Ая из памяти египтян. Его забыли как царя, но о нем помнили как о писце, пророке и архитекторе, сделавшем так много для блистательных царей восемнадцатой династии. Через сотни лет после произведенных Хармхабом разрушений, когда все воспоминания об Эхнатоне, Сменхкаре, Тутанхамоне и их городе уже стерлись из памяти, слава Ая продолжала расти. И тогда в Фивах был построен небольшой храм, где ему поклонялись, как богу. Его связь с царем-еретиком, Нефертити и Амарной была забыта. Осталась лишь слава мудрого человека, тогда как Нефертити с ее царями и городом на многие века канула в Лету.

И при жизни, и после смерти Ай пользовался уважением Египта. Именно ему мы обязаны сохранением великого гимна Солнцу, написанного Эхнатоном и вырезанного на стенах гробницы Ая в Амарне. Не исключено, что рабочие, которым было поручено произвести разрушения в Долине царей, могли побояться изуродовать стены захоронения, из которого в любой момент могла появиться могущественная «ка» Ая.

Амарна была покинута. Не многое осталось от города, некогда бывшего самым красивым городом мира и столицей Египетской империи. Если там все еще жила Нефертити, а считается, что она никогда не покидала Амарну, то она и ее оставшиеся последователи остались одни в городе-призраке. Знаменитые амарнские сады и фруктовые рощи на западном берегу были выкорчеваны. Двери оставленных домов были открыты; по комнатам, где когда-то проходили торжества и играла музыка, бродили шакалы. Крашеные деревянные части домов и солома внутри глинобитных стен были изъедены термитами, а сами стены согнулись и упали. Крыши провалились, раскрошились полы, в залах поселились летучие мыши и совы. Широкую Царскую дорогу засыпал песок пустыни, и ее уже нельзя было различить.

Теперь городом Атона управлял Шу, древний египетский бог ветров. На восток, через Амарну, он гнал песок из арабской пустыни. Колодцы были разрушены, дворы занесены песком. Лотосы на озере Нефертити сморщились и засохли, а скоро и само озеро превратилось в пыльную равнину. Ветер и песок помогли царю Хармхабу вычеркнуть город Солнца из истории Египта.

Всего лишь за четверть века Амарна была построена и разрушена. Еще раз, не первый и не последний в истории, ненависть восторжествовала над любовью.

Разрушители Хармхаба хорошо поработали.

По поводу разрушения Амарны Петри писал: «Таково было падение одного из величайших движений человеческой мысли, воплощенное идеалистом-одиночкой, восставшим против традиций, религии и ненависти своей страны».

Еще не рожденный Иуда Искариот спокойно спал в утробе своей матери, а в Египте уже вовсю трудились его предшественники. Царь Хармхаб был счастлив, и не он один. В Египте были и другие лидеры, уставшие от династии поэтов и мечтателей и довольные деловым, агрессивным и деятельным царем, способным держать государство в руках. Хармхаб привел к власти таких же безжалостных людей, как и он сам. Они посвятили свою жизнь полному искоренению памяти об «амарнской революции» и поклонении Атону. Всех их возвысил Эхнатон, но, достигнув власти, они предали мертвого царя. Одним из них был Патонемхаб, придворный и любимец Эхнатона. Внезапное возвышение сделало его одним из самых рьяных уничтожителей имени и славы своего бывшего царя.

Казалось, что теперь, когда Амарна была опустошена и проклята, Хармхаб должен был бы удовлетворить свою жажду мщения. Вместо этого он и его приспешники предприняли еще одно, последнее, наступление на мертвого царя. Они не могли окончательно лишить его места в истории, но сделали из него безымянное чудовище.

Все оставшиеся годы восемнадцатой и во времена девятнадцатой династий в официальных документах Эхнатона никогда не называли по имени. Когда возникала необходимость в его упоминании, его неизменно называли «царем-еретиком из Амарны», «преступником из Амарны» или «побежденным из Амарны». Таким образом, его слава росла, но не как поэта, почитателя правды и мирного правителя, а как чудовища, слишком ужасного, чтобы называть его по имени. Ему не забыли ни одной обиды, но сделали его анонимным, так что через несколько лет после того, как о них было запрещено говорить, имена Эхнатона и Нефертити сами собой стерлись из памяти людей.

Старые храмы Амона были восстановлены. Жрецы продолжали свою прежнюю роскошную жизнь. Великолепно одетые, они украсили алтари новыми золотыми и серебряными статуями, им были возвращены все земли, стада и доходы, ранее конфискованные в пользу Атона. Новый царь Хармхаб, льстиво певший вместе с Эхнатоном гимны Атону в Амарне, теперь активно участвовал во всех праздниках, прославляющих Амона.

Египтяне радостно вернулись к политеизму своих предков. Все старые боги, которых отрицал Эхнатон, вернулись на свои места: улыбающаяся с кошачьим лицом богиня Бает, богиня-гиппопотам Опет и другие боги с ястребиными, собачьими и птичьими головами, чудовища, а также обрюзгшая звероподобная женщина-богиня Амт, пожиравшая грешников после смерти. Египет никогда не переставал в них верить и тайно им молиться. Страна вновь почувствовала себя в безопасности под защитой более чем двух тысяч божеств, находящихся под началом главного бога Амона. И за это они благодарили царя Хармхаба.

Объективность требует признать, что Хармхаб оказался одним из лучших египетских фараонов. Его соколиный глаз изучал ситуацию в Египте с тех пор, как он начал службу младшим чиновником под началом Эхнатона. Он видел недостатки образа жреца-бога-царя и не стал представлять себя в таком виде перед своими людьми. Он был администратором. Всю ответственность за благосостояние граждан он возложил на армию, правительство и жрецов, чьих богов он восстановил. Чтобы гарантировать усердие, он обеспечил их доходами и званиями – так же как тогда, когда он сделал Патонемхаба высшим жрецом Гелиополя.

Восстановив богов, Хармхаб стал обладателем главного движущего рычага истории и лишь затем начал спасение Египта. Никто лучше него не знал, как глубоко разъела коррупция правительство и правосудие. До этого он и не пытался прекратить распространение зла, хотя и обладал достаточной силой. Теперь он был царем и лично объехал весь Египет, заводя дружеские отношения с местными чиновниками. Он приглашал их к себе в Фивы, где устраивал праздники, развлекал их в своем дворце и отправлял обратно, нагруженных подарками, восхваляющих гостеприимство своего хозяина, своего царя.

Он обеспечил их высоким личным доходом, так что им не было нужды обворовывать египтян.

Позже, в целях дальнейшего укрепления честности, он издал закон, запрещающий брать взятки чиновникам и жрецам. Получение взятки считалось преступлением против государства, и любой заподозренный во взяточничестве должен был предстать перед судом. Наказанием было отстранение от должности и конфискация имущества.

До Хармхаба в Египте не было свода законов. Вместо законов использовались этические нормы. Теперь в Карнаке было создано местное законодательство. Хармхаб учредил его, «чтобы восстановить уважение к закону в Египте, предупредить несправедливости, искоренить преступность и разоблачить ложь».

Новые законы касались не только гражданских лиц, но также армии и правительства. Исключений не было. Со времени неудачной попытки Эхнатона удержать в руках Египет солдаты открыто угнетали население, грабили дома, крали урожай и скот. Теперь, если солдата ловили на краже у гражданского лица, ему назначали наказание в виде «одной сотни ударов, пяти открытых ран и возвращения украденного».

Новый закон не был снисходителен и к притеснявшим население правительственным чиновникам. Сборщику податей, пойманному на мошенничестве, отрезали нос и отправляли рабом на рудники.

Один из суровейших законов Хармхаба был направлен против землевладельцев, обкрадывающих своих крестьян-арендаторов.

Еще раз перо справедливости Маат было поднято в честь египетского суда. Теперь беднейший член общества мог рассчитывать на справедливое слушание своего дела. Как и прежде, существовали гражданские суды, но были и специальные комиссии для особых преступлений, включающих разграбление могил, за которые предусматривались такие наказания, как смертный приговор, отрезание носа, избиение кнутом или изгнание.

Царь Хармхаб не только издавал законы, но и путешествовал по стране, наблюдая за их выполнением. Сам будучи иудой, он первым начал бороться с незаконными притеснениями и издал справедливые законы. Он был последним и одним из самых выдающихся царей восемнадцатой династии. Хотя некоторые авторитеты отрицают его женитьбу на сестре Нефертити, относящей его к восемнадцатой династии, и настаивают на том, чтобы считать Хармхаба первым фараоном девятнадцатой династии. Каково бы ни было его место, он спас Египет, который слабый Эхнатон привел на грань гибели.

Он прожил долго. Точная дата конца его правления обсуждается. Он мог умереть в 1303-м или в 1314 году до н. э. Хармхабу не удалось восстановить Египет до положения империи, которое он занимал к моменту, когда Эхнатон стал царем. Падение Амарны является вехой, означающей начало падения восемнадцатой династии, падения столь неизбежного, что даже Хармхаб не смог бы его предотвратить. Бристед пишет, что «внутренние беспорядки вызвали падение восемнадцатой династии – события, которое заканчивает первый Период империи». Менее чем через полвека после смерти Эхнатона величайшая династия Востока прекратила свое существование.

Однако из этого печального конца вылилось сильное начинание, так как великие фараоны девятнадцатой династии заново возродили Египет, и все эти новые лидеры вышли в люди благодаря дальновидности и проницательности Хармхаба. Как ранее Ай, Хармхаб стал вершителем судеб. Одним из его военных помощников, отличившихся при ликвидации духовного царства Эхнатона, был генерал Рамезес. Хармхаб сделал его начальником штаба и был настолько поражен его способностями, что назвал его своим преемником на троне. Рамезес снова завоевал Кадеш и стал основателем девятнадцатой и двадцатой династий, известных как Рамезиды, которые начались с его потомка, действительно великого царя Сети I.

Сети I вновь завоевал Азию и вернул большую часть вассальных государств, потерянных при Эхнатоне. Он вернулся в Фивы с добычей и рабами, которых поделил между собой, царем, и Амоном, а также перед лицом Амона принес в жертву нескольких пленников. Итак, в конце концов империя вновь сплотилась, и во главе ее снова встал Амон. Снова начали возводиться великолепные памятники, хетты еще раз были отброшены, сокровищницы снова наполнились золотом.

Египет вновь стал великим – и в этом не могла сомневаться Нефертити, ведь она была истинной египтянкой.

Во время многочисленных путешествий между Верхним и Нижним Египтом царь Хармхаб, на своей украшенной знаменами барке, не раз проплывал мимо занесенного песками полумесяца на берегу Нила, на котором когда-то находилась Амарна, наблюдая, как его все больше заносит песком. Место, где когда-то стоял прекраснейший в мире город, превратилось в пустыню с поднимающимися то тут, то там обломками стен.

Царь познал удовлетворение фараона, победившего своих врагов во славу богов. Он с корнем вырвал царя и царицу, вызывавших у него зависть и ненависть, и всех, кто разделял их жизни. На пустынном берегу Нила не осталось ничего напоминающего о том, что здесь, в городе под названием Амарна, жили царь-поэт и прекраснейшая женщина. Не осталось упоминаний и о мальчике-царе по имени Тутанхамон, недолго правившем в тени их величия.

На золотом стуле, на палубе своей украшенной барки, царь Хармхаб раздувался от гордости за свою победу, потому что для таких людей не существует чувства более сладкого, чем месть.

Он так и не узнал, что под этой темно-желтой полоской песка сохранились гимны и стихи Эхнатона, амарнские письма и произведения искусства, бросившие вызов векам. Он не узнал, что мраморная пыль мастерской Тутмеса скрывала посмертную маску царя и лицо женщины, которую он любил.

Поэтому царь Хармхаб мог спокойно плыть в Мемфис и забыть Амарну, как забыл ее весь остальной Египет.

Причиной, по которой Хармхаб так часто посещал Мемфис, была его гробница, построенная в Саккаре. Начатая много лет назад, когда он был младшим офицером, она строилась очень долго, потому что Хармхаб был особенным человеком и требовал всего самого лучшего. Роспись на стенах была выполнена самыми лучшими художниками, которых он смог найти в Египте.

Судьба сыграла злую шутку с Хармхабом-разрушителем: его могила помогла увековечить амарнское искусство. Он настаивал на лучших художниках, а лучшие принадлежали к амарнской школе. Их произведения были лучшим воплощением амарнского искусства, поэтому его гробница, а также гробницы Тутанхамона и Ая (двух царей, которых Хармхаб надеялся уничтожить) увековечили реалистическую, с плавными линиями, живопись Амарны.

Хармхаб никогда не узнал, что именно такие мелочи свели на нет его крестовый поход за истребление. Время восстановило вырванные им страницы истории и расставило великих поверженных по своим местам.

Амарна пала, но ее искусство и влияние сохранились.

Царь Хармхаб был суровым царем, он устанавливал законы, которым обязаны были подчиняться все, кроме него самого. Требуя жесточайших наказаний за разграбление могил, он сам был одним из наиболее чудовищных их разорителей. Это по его приказу были разграблены амарнские захоронения, а также, вероятно, захоронения Эхнатона, Тиу и Сменхкары в Фивах. Разрушая эти могилы, он украл у Египта важную часть его истории, и лишь изобретательность Ая, спрятавшего могилу Тутанхамона, спасла ее от забвения.

Пример Хармхаба мог вдохновить профессиональных грабителей могил, поскольку известно, что ко времени назначения комиссии по расследованию разграблений, образованной двадцатой династией, все захоронения в Долине царей, за исключением могилы Тутанхамона, были уже опустошены.

Ай спрятал от Хармхаба могилу мальчика-царя, но не смог спрятать свою собственную.

Когда-то Ай записал просьбу, поданную им Эхнатону:

«Даруй мне, твоему фавориту, долгую старость. Даруй мне красивую гробницу…»

Ему была дарована долгая старость – он пережил всех соратников Эхнатона. В каком-то смысле ему было даровано и второе, поскольку, несмотря на то что его захоронение в Фивах систематически разграблялось, обстановка была украдена, саркофаг разбит, а мумии его и его доброй жены Тиу-няни таинственно исчезли, незаконченное захоронение Ая в Амарне избежало варварского разрушения.

Амарнская могила является настоящим святилищем Эхнатона и Нефертити.

На ее стенах с разрешения Эхнатона Ай сохранил единственный полный текст бессмертного гимна Солнцу. Один удар молотка – и величайшее произведение египетской литературы было бы навсегда утрачено.

В гимне заключена суть жизни Эхнатона, его видения мира, его религии и любви, так что и через тридцать веков нас до глубины души трогают его слова, посвященные Нефертити, его возлюбленной:

«Повелительница Двух Земель… живи и процветай во веки веков».

Эхнатону не удалось почти ничего из того, что он пытался сделать, но его пожелание в отношении Нефертити исполнилось. Нефертити выжила, чтобы стать олицетворением идеала женщины у многих народов. Тем, кто жил в ее время, три с половиной тысячи лет вполне могли показаться вечностью.

Через разделяющие нас годы она смотрит на нас со спокойным достоинством с витрин художественных магазинов, книжных лавок и музеев – самый известный и наиболее часто копируемый бюст в мире. С ощущением узнавания встречаем мы ее безмятежный взгляд. Он кажется знакомым, потому что она – Женщина. Все черты искусно вылепленного лица говорят нам о том, что она была личностью. Ее взгляд умоляет, как будто через тысячелетия после исчезновения их с Эхнатоном мира она ходатайствует об оправдании их жизней. Гордая голова на стройной, напоминающей стебель лотоса шее, изящно очерченный рот, который как будто бы говорит, вторя словам Эхнатона:

«Я – Нефертити, и я живу вечно. Я была соправительницей Египетской империи за четырнадцать столетий до рождения Христа, представительницей богатейшей и самой культурной династии, когда-либо правившей Египтом. Задолго до рождения Клеопатры и Елены Троянской я была олицетворением легенды, воплощенным очарованием, прекраснейшей женщиной своего мира. Мою власть поддерживала любовь пяти царей, но главное – я была любовью и музой величайшего из них, царя царей Эхнатона».

У Нефертити не было видений, она не стояла во главе армий и не претендовала на власть помимо той, что получала от мужчин, которых любила и которые любили ее. Она была последней из великих революционеров, она была духом Амарны. Ей доверяли, ею восхищались последние пять царей восемнадцатой династии: Аменхотеп, Эхнатон, Сменхкара, Тутанхамон и Ай – все те, в чьем правлении она участвовала до тех пор, пока трон не занял Хармхаб.

Хармхаб, предавший их всех, предал и Нефертити.

Но проще убить мечтателя, чем его мечту. Бюст Нефертити и есть ее кенотаф.

Ай, бывший ее защитником в течение всей своей жизни, из могилы подтверждает то, о чем говорит ее бюст. Со стен его гробницы в Амарне пришло к нам религиозное учение о едином боге Эхнатона, позже нашедшее поддержку в остальном мире. Отсюда вышла амарнская модель прекрасной новой жизни, которой управляют красота, мир и любовь, в свое время послужившая основой для создания таких утопических обществ, как Брук-Фарм, Онеида и Филадельфия. Эхнатон был одним из первых, заглянувших в этот мир. Более того, он пошел глубже и дальше, в то время как окружавший его реальный мир распадался на части.

Из захоронений Ая, Тутанхамона и даже Хармхаба доходит до нас память о видении мира и истории любви великого царя, увековеченной величайшими художниками своего времени. Свидетельствами мы обязаны гробницам, но само видение и слава принадлежат Эхнатону. Бюст Нефертити – это его нам подарок.

Амарнские художники и скульпторы создали художественный альбом, посвященный Амарне.

Восстановление множества их работ, даже поврежденных, возвратило нам личности Эхнатона и Нефертити и помогло вернуть им их место в истории.

О нахождении посмертной маски Эхнатона в Амарне Петри писал:

«Учитывая величину произведенных им изменений, современный характер его мышления и крушение его идей, этот странный, занимавший выдающееся положение гуманист является одной из самых притягательных личностей в истории, и теперь у нас появилась возможность увидеть его лицо».

Одним из истинно великих людей Древнего Египта был Ай. Большую часть своей жизни он провел в качестве таинственного, теневого правителя, находившегося позади трона. Под разными именами он мелькает во множестве историй, поэтому историкам потребовался недюжинный труд, чтобы уловить его ускользающий образ. Мы знаем о жизнях, которыми он руководил, о царях, которых он сажал на трон, о его влиянии на Эхнатона и Нефертити. Мы знаем, что Аменхотеп III и царица Тиу, а также мальчики-цари Сменхкара и Тутанхамон многим были обязаны Аю. А Нефертити и Неземмут, его дочери и его внучки, «гирлянда амарнских принцесс», обязаны ему своим существованием.

Во время своей долгой жизни Ай подготовил и обставил всем необходимым гробницы многих египетских царей и цариц. Почему же во время этого строительства он не подготовил захоронения для Нефертити?

Она была самым ценным из того, что было у Ая: его созданием, его дочерью и самой красивой царицей Египта. Казалось бы, он должен был планировать для нее вечный дом с еще большим старанием, чем для всех остальных. Тот факт, что могила Тутанхамона оказалась единственной нетронутой во всей Долине царей, показывает, с каким умением Ай умел спрятать то, что он хотел сохранить. Глядя на неисчислимые богатства этой могилы, нам не хватает воображения представить сокровища, заполнявшие могилы Эхнатона и Нефертити.

Жизнь Нефертити является одной из наиболее полно задокументированных в древней истории. Амарнские художники постоянно изображали ее со времени замужества, то есть с пятнадцати лет, и до сорока. Вскоре после создания ее последнего, грустного портрета Амарна пала.

Считается, что она умерла в Амарне, но дата смерти и место ее захоронения неизвестны. Она жила, пока был жив Ай. После его смерти мы не находим о ней ни одного упоминания.

Жизнь Нефертити закончилась так же таинственно, как и началась, – в неизвестности.

В Египте распространено мнение, что Эхнатон, Нефертити и Ай были отравлены. Некоторые считают, что она умерла одновременно с Тутанхамоном, другие – что ее жизнь закончилась со смертью Ая, тогда как третьи уверены, что после разорения Амарны она прожила еще добрых полвека. Если она умерла во времена Ая, мы можем быть уверены, что ее похоронили со всеми почестями и богатством, соответствующим ее положению жены и дочери царя, но в еще большей секретности, чем всех других еретиков, чтобы спасти от Хармхаба и жрецов Амона.

Если Ай хотел навечно скрыть ее захоронение, значит, оно до сих пор не найдено. Ведь в жизни Ая почти не было неудач.

Не исключено, что где-то среди скалистых гор, чередой протянувшихся по берегу Нила, между развалинами Фив и возвышенностью, где когда-то стояла Амарна, в один прекрасный день те, кого увлекает египетская история, могут с неистово бьющимися сердцами оказаться у входа в гробницу Нефертити.

Несмотря на украденное, утерянное и разрушенное, многое сохранилось. В истории нет города, разрушенного более, чем Амарна, но ни один из них не дал нам столько информации о том, чем он был. Его пожирали термиты, его разоряли грабители, но сухой песок пустыни сохранил достаточно секретов Эхнатона и Нефертити. Фивы, Гелиополь, Нубия – все они содержат фрагменты их жизней. Одно за другим открытия археологов вносили свою лепту в историю их жизней, и работа еще не окончена. Амарна содержала всего один уровень, но ее площадь составляла семнадцать миль, и в ней до сих пор находят те или иные предметы – кусочки красочного и мозаичного прошлого Египта.

Время, этот высший каменотес, отщепляет кусочки от краев древности и постепенно выносит их на поверхность, добавляя детали к образам Эхнатона и Нефертити.

Восемнадцатая династия закончилась через полвека после разрушения Амарны. К тому времени место, где находился город, уже было занесено рыжеватыми песками пустыни. Не осталось даже разрушенных стен, которые могли бы указать, что когда-то в этой изолированной излучине на левом берегу Нила жили люди.

Шли века, проходили тысячелетия, но никто не вспоминал ни Амарну, ни имена тех, кто построил этот исчезнувший город. История не содержала сведений ни о нем, ни о них.

Однако оставалась таинственная, передававшаяся из уст в уста легенда о женщине, красота которой превосходила красоту всех других женщин, живших в самом прекрасном городе на берегу Нила.

Новые династии появлялись и исчезали. Строились и разрушались города. Цивилизации достигали своего зенита и гибли. Пали Тир, Вавилон и Ниневия. Вслед за Амарной и другие города превратились в руины, среди них были разграбленные Фивы.

В других частях света, в Европе, Азии и Северной Америке, возникали новые города и новые цивилизации.

Побережье Нила огласили новые могущественные имена: Александр Великий, Птолемей, Цезарь, Клеопатра, Наполеон. Кулисы XX века отбросили на Египет длинные тени.

И все это время в Амарне, лежа в пыли лицом, дожидалась своего выхода на сцену Нефертити.