• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

О битве за Атлантику написано много трудов, но до сих пор ни один из них не мог вскрыть роль «Ультра». Одним из самых драматических примеров является эпизод с «Бисмарком». Всех потрясло потопление линейного крейсера «Худ» 24 мая 1941 года. Затем поступило сообщение, что большой немецкий линейный корабль ускользнул от нас 25 мая, и мы все знали, что контакт с ним утерян. Утром 25 мая адмирал Лютьенс, думая, что его еще преследует английский корабль, послал длинную радиограмму в свой морской штаб в Германию. В ней перечислялись все его трудности, главной из которых была потеря топлива во время последнего боя. Адмирал спрашивал, что ему теперь делать. Эта радиограмма, перехваченная нами, позволила вновь установить местонахождение корабля. Помню, какое волнение охватило всех нас, когда из корпуса № 3 передали по телефону радиограмму, в которой «Бисмарку» предписывалось идти в Брест, где ему надлежало обеспечить необходимое прикрытие силами авиации и подводных лодок. Позднее мы узнали, что адмиралтейство уже составило планы уничтожения линкора, либо когда он будет возвращаться северным курсом в Германию, либо когда направится на юг, во Францию, но теперь его местонахождение было точно установлено. 26 мая в половине одиннадцатого утра «Бисмарк» был вновь обнаружен. Остальное хорошо известно.

Те кто в курсе дела, согласятся, что «Ультра» была центром всей битвы за Атлантику. Нигде ее информация не имела такого большого значения, как в борьбе между немецкими подводными лодками и охраняемыми конвоями, которые сыграли жизненно важную роль в спасении Англии в первые годы войны и достижении союзниками окончательной победы.

По мере расширения объема сообщений «Ультра» по военно-морским вопросам мы получили возможность не только читать указания, направляемые подводным лодкам в море, но и получать точные сведения об их позициях из радиограмм, которые они посылали своему командованию. Не нужно большого воображения, чтобы понять огромное значение таких сообщений не только для разведывательного управления военно-морских сил, которое вскоре получило возможность предупреждать свои корабли о том, где действуют подводные лодки, но и для командования береговой авиации, которое получило возможность обнаруживать и атаковать подводные лодки на пути в порты или из портов на всем протяжении от Балтийского моря до Бискайского залива.

Не подлежит сомнению, что борьба против подводных лодок велась очень успешно, но потопления держались в секрете, и «Ультра» использовалась главным образом для того, чтобы адмиралтейство имело возможность направлять конвои в обход тех районов, где таились подводные лодки или «волчьи стаи».

Военно-морские силы, разумеется, не могли пользоваться системой СПС для всех кораблей. Вместо этого для передачи всех указаний, основанных на информации «Ультра», они пользовались своими шифрами, которые действовали в основном по тому же принципу, что и отрывные одноразовые блокноты, с той лишь разницей, что они были в форме книги и страницы с произвольными группами цифр использовались снова и снова.

В конце 1942 года число потопленных подводных лодок начало уменьшаться, и немецкие «волчьи стаи» в Атлантическом океане стали производить такие опустошения среди наших конвоев, что в 1943 году битва за Атлантику приняла критический характер. К счастью, проницательный Деннинг, работавший в разведывательном управлении военно-морских сил над материалами «Ультра», почуял недоброе, и после замены шифровальной книги в 1943 году наш флот опять взял верх над подводными лодками. Лишь после войны мы узнали из дневников адмирала Карла Деница, что в течение этого критического периода немцы читали наши военно-морские шифры.

О том, как важно иметь тесную связь между шифровальщиками и дешифровальщиками, свидетельствует тот факт, что немцы имели возможность за два года расшифровать группы цифр, взятых из страниц и колонок нашей морской шифровальной книги, путем старинного криптографического приема — сосредоточения внимания на повторяющихся адресах. Большинство радиограмм всегда начинается с краткого сообщения, кому она предназначается, и адреса, например: командующему Западным военно-морским округом, штаб военно-морских сил, Портсмут. Таким образом, немцам вскоре стали известны группы шифра, соответствующие этим адресам, и оставалось только вычесть эти группы из шифровальных групп, явно представляющих адреса, на сотнях радиограмм, адресованных этому командованию, и заполнить колонки в составленной шифровальной книге полученными в итоге группами. Научившись читать хотя бы часть групп, можно приступить к дешифрованию самих радиограмм.

Читая наши радиограммы, немцы, должно быть, поражались нашей осведомленности о позициях их подводных лодок, но, к счастью, не сообразили, что мы разгадали «Энигму».

Пожалуй, одно из самых выдающихся достижений «Ультра», обеспечивших успех в подводной войне, имело место позднее, в 1943 году, когда благодаря расшифрованным радиограммам удалось обнаружить местонахождение немецких плавучих баз подводных лодок в Атлантическом океане. Самыми опасными районами для немецких подводных лодок, когда они уходили и приходили на свои базы, были воды, находящиеся в пределах досягаемости самолетов командования береговой авиации и эскадренных миноносцев флота. Поэтому, чтобы продлить время пребывания подводных лодок в море, в океан выходили суда снабжения с горючим и другими предметами, и их меняющиеся позиции сообщались по радио подводным лодкам, которые затем шли на встречу с «дойными коровами», как их называли. В 1943 году с помощью «Ультра» нам стали известны меняющиеся позиции этих «дойных коров». К тому времени установилась очень тесная связь между командованием английской береговой авиации и его американским двойником, которому было особенно удобно прикрывать пути конвоев в Южной Атлантике. Со свойственным им энтузиазмом американцы были готовы тотчас же потопить «дойных коров», однако командующий береговой авиацией Джон Слессор убедил их не давать Деницу возможность раскрыть секрет «Ультра», и через должное время «дойные коровы» были тихо пущены ко дну. Это был, наверное, один из самых тяжелых ударов, испытанных немецкими подводными силами.

Наконец, к середине 1943 года господство немецких подводных лодок в Атлантическом океане было ограничено, а потом и сломлено — благодаря утрате «дойных коров», применению новых типов самолетных радиолокаторов для обнаружения подводных лодок (прежние типы радиолокаторов можно было обнаружить с подводной лодки, что давало ей возможность погрузиться до появления самолетов союзников) и ослаблению строгих правил соблюдения секретности «Ультра», что позволило передавать по радио данные о позициях подводных лодок самолетам союзников, ведущим поиск в море. Работа центра в Блечли облегчилась, когда в захваченной подводной лодке была обнаружена исправная шифровальная машина «Энигма» с полным набором ключей к шифру. Это сберегло много трудов и позволило отвести подозрения немцев, что мы читаем их шифры.

В войне на море были и другие случаи, тесно связанные с «Ультра». Некоторые из них описаны в других частях этого повествования. Но скрытая сторона морских сражений второй мировой войны, как на Атлантическом, так и на Тихом океане, еще ждет изложения.

Другая работа, которой я был занят в течение 1941 и 1942 годов, была связана с организацией СПС при наших войсках на Тихом океане и инструктированием английских и американских командующих и начальников разведки о значении информации «Ультра» и важности соблюдения секретности при ее использовании.

Я не знаю, когда Черчилль впервые рассказал Рузвельту об «Ультра». Вероятно, это было при их первой встрече после событий в Пёрл-Харборе. К тому времени американцы уже перехватывали радиограммы японского военно-морского флота, зашифрованные по типу «Энигмы», и нуждались в нашей помощи. Немцы, видимо, оказались хорошими коммерсантами, убедив японцев купить несколько их машин.

Поэтому мы ознакомили американских криптографов с тайнами «бронзовой богини», и вскоре Вашингтон ввел в действие японский двойник нашей «Ультры». Первыми «клиентами» были адмирал Нимиц и генерал Макартур. Что касается сохранения секретности, то я понял, что американцы готовы согласиться со всеми мерами, которые мы до сих пор разработали в Англии; они даже были готовы «затянуть узел» еще туже, и я был рад передать дело в их руки.

В августе 1942 года генерал Эйзенхауэр со своим штабом разместился в старинном Норфолк-хаусе на Сент-Джеймс-сквер в Лондоне и приступил к формированию штаба союзных сил, готовившихся к операции в Северной Африке. По прибытии американцев я приступил к работе по созданию совершенно новой организации для распространения информации «Ультра» и обеспечения ее секретности. Эта организация должна была охватить все союзные командования в Северной Африке или, когда потребуется, в других частях Западного театра военных действий. Моя работа включала инструктаж всех американских и английских командующих и офицеров их штабов, которые были внесены в список лиц, допущенных к тайне «Ультра».

Список допущенных к тайне «Ультра» был ограничен четырьмя-пятью представителями от каждого штаба, а именно: штаба верховного главнокомандования, штабов групп армий, штабов важнейших объединений сухопутных войск и военно-воздушных сил, действующих как на Европейском театре, так и в Юго-Восточной Азии, а также штабов объединений английских и американских военно-воздушных сил, действующих из Англии.

Перед самой операцией «Торч» нам удалось открыть новые возможности «Ультра», которые имели огромное значение для стратегических бомбардировочных операций союзников. Это была немецкая система метеорологических сводок. Погода над Центральной и Восточной Европой впоследствии стала исключительно важным фактором при планировании дальних вылетов, поэтому сводки ее считались у немцев совершенно секретными. Мы имели преимущество перед противником, когда атмосферный фронт двигался с запада, но во всех прочих случаях эта информация была бесценной. Когда впоследствии генерал Спаатс принял командование американской стратегической авиацией в Европе, действовавшей с баз в Соединенном Королевстве, он приглашал меня присутствовать при инструктаже командиров своих соединений, совершавших бомбардировочные рейды вплоть до Австрии. Сидя в одном из классов знаменитой старинной женской школы Уайкомского аббатства, переоборудованной под американский штаб, я наблюдал, как тщательно офицер метеорологической службы докладывал о погоде на всем пути до объекта и обратно. Никто, рад отметить, не спросил, откуда ему это известно, но, если кто-нибудь подвергал сомнению прогноз, Спаатс обращал свой взгляд на меня и, посматривая проницательными глазами из-за очков в золотой оправе, подмигивал, а потом спокойно говорил: «Думаю, что на прогноз можно положиться».