• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

«Осведомленность не только о точной численности и группировке противника, но и о том, как, когда и где он намеревается проводить свои операции, внесла новый аспект в ведение войны» — так сказал генерал Александер в Тунисе в 1943 году. Он мог бы добавить, что внезапность — самый важный элемент современной войны. Способность лишить ничего не подозревающего противника возможности использовать этот фактор и добиться внезапности самому — элемент победы.

Поскольку «Ультра» обеспечивала достижение внезапности, не была ли она настоящим творцом побед союзников во второй мировой войне? Но разведка сама по себе, как бы блестяще она ни велась, не может обеспечить крупного успеха при отсутствии военной мощи или должного уровня готовности, как было в мрачные дни 1940 года, когда «Ультра» только делала первые шаги из Блечли, а Гитлер, вследствие упорного неверия французских генералов, добился внезапности под Седаном, где союзников постигло бедствие. И все же именно «Ультра» помогла спасти британские экспедиционные войска. Англия осталась одна против огромной победоносной немецкой военной машины, и для нее стоял вопрос не о победе, а о том, как выжить. Во время битвы за Англию «Ультра» помогала нашему истребительному авиационному командованию перехитрить Геринга, пытавшегося массированными ударами уничтожить английские военно-воздушные силы.

Сомнительно, удалось ли бы без помощи «Ультра» Уэйвеллу или Окинлеку так хитроумно остановить наступление немцев во время длительного отхода с боями наших ближневосточных сил под непрерывным натиском неумолимого Роммеля.

На Крите «Ультра» лишила внезапности вторжения парашютистов Штудента, и, хотя остров был потерян, наша осведомленность, бесспорно, позволила спасти большую часть войск от пленения.

Перед Эль-Аламейном нельзя было не задумываться о том, что случилось бы, если бы Роммель добился внезапности в своем яростном наступлении в обход левого фланга Монтгомери. В лучшем случае, оно полностью сорвало бы подготовку битвы под Эль-Аламейном. Поскольку мы точно знали через «Ультра», что замышляет Роммель, мы отразили наступление его войск. Эль-Аламейн стал поворотным пунктом от простого выживания к активным победам.

Именно благодаря «Ультра» удалось не допустить снабжения отступающей армии Роммеля морским путем и заставить ее отойти в Тунис.

По мере развертывания операции «Ультра» ее потенциальные возможности ограничивались только числом случаев, когда «оракул» решал заговорить. Благодаря тому, что нам удалось перехватить большое количество радиограмм непосредственно от Гитлера, его главных военачальников и нижестоящих инстанций, мы получили подробные сведения о численности и дислокации войск противника. Таким образом, «Ультра» поставляла элементы и аспекты, столь важные для планирования наших операций.

В Северо-Западной Африке «Ультра» обеспечила нам и нашим новым союзникам — американцам внезапность действий и почти полное отсутствие сопротивления в десантной операции, а заключительные бои в Тунисе благодаря «Ультра» велись при полной нашей осведомленности о контрударах Роммеля и фон Арнима и о занимаемых противником позициях.

Негативная роль «Ультра» впервые оказалась столь ценной перед нашей высадкой в Алжире. Я имею в виду, что цели наших приготовлений были совершенно не известны противнику, если судить по догадкам, которыми обменивались в радиограммах командующие и Берлин. Именно эта негативная роль дала нам знать, что мы сумеем достигнуть внезапности. Противник так и не узнал, где именно произойдет высадка союзников — в Северной Африке, Сицилии или Италии. Правда, планы этих операций основывались на информации, полученной от «Ультра», но если на минуту представить себе, что «Ультра» действовала бы на стороне противника, то осталось бы мало шансов на успех наших десантных операций на Средиземном море или в Нормандии. Я думаю, справедливо сказать, что «Ультра» была важным фактором в этих операциях.

Успехи — да, но как насчет неудач? Этот новый аспект войны требовал нового характера мышления со стороны наших командиров, и различные способы, какими они использовали эти возможности или злоупотребили ими, характеризуют самих людей. Возможно, сознание, что главнокомандующий и даже Черчилль и Рузвельт получают ту же информацию, заставляло некоторых строго следовать своим ортодоксальным военным принципам и вступать в бой только при наличии превосходства в живой силе и технике, тогда как другие использовали «Ультра» для того, чтобы перехитрить противника и взять его с тыла. В этом было основное различие между двумя генералами — Монтгомери и Паттоном, которое в конце концов породило непримиримое соперничество.

После наступления Роммеля (перед битвой под Эль-Аламейном), когда он был сильно потрепан, Черчилль потребовал от Монтгомери воспользоваться возможностью, которую дала ему «Ультра», и безотлагательно нанести удар по оставшимся силам Роммеля, но Монтгомери ожидал, пока полностью не подготовится к наступлению в соответствии с тщательно разработанным планом. Задержка на шесть недель дала Роммелю время построить прочную оборонительную позицию, и ее прорыв стоил многих жизней.

В Сицилии Паттон, узнав через «Ультра» точное расположение немецких танковых соединений и направление их движения после высадки союзников, обошел их фланг и вступил в Мессину даже чуть раньше, чем немцы успели переправиться через пролив в Италию.

Марк Кларк во время долгого, упорного продвижения на север через Италию трижды не использовал возможности, которые предоставляла «Ультра» и которые запланировал Александер: сначала в Анцио, потом после падения Кассино и, наконец, севернее Рима, когда можно было отрезать и окружить армии Кессельринга. Александер, точно зная расположение немцев у Кассино, наметил внезапное наступление через горы, а французский генерал Жуэн блестяще его осуществил.

Александер был наилучшим клиентом «Ультра» на Средиземном море. Лично познакомившись с большинством командующих, я был в состоянии оценить их вероятную реакцию на информацию «Ультра».

Я часто задавал себе вопрос: нельзя ли было бы при более гибком подходе разгромить потерпевший поражение Африканский корпус Роммеля и в результате ускорить падение Туниса и при большей решимости быстрее нанести поражение армиям Кессельринга в Италии?

Читая в течение ряда лет радиограммы Гитлера, Рундштедта, Роммеля, Кессельринга и других немецких командующих в Европе, большинство из нас, кто был тесно связан с этим «чудесным источником», как назвал его Уинстон Черчилль, сумели достаточно полно постигнуть образ их мышления, отношение немецких генералов к Гитлеру и основания для оценок вероятного места и времени наших операций, которые они представляли верховному главнокомандованию. Эти оценки давали нам блестящие возможности вводить противника в заблуждение относительно наших операций, используя планы дезинформации.

Пожалуй, самым показательным примером является оценка, данная Рундштедтом в 1943 году и содержавшая предположение о том, что вторжение союзников во Францию состоится через Па-де-Кале. Один лишь этот документ повлек за собой целую цепь событий, определив в значительной мере планирование операции «Оверлорд» и став основанием для создания фиктивной армии Паттона в Кенте. Этот обман позволил удерживать целую немецкую армию в районе Кале и четыре танковые дивизии вдали от участков высадки.

Из радиограммы «Ультра» мы раньше узнали, что, как только противник начинал терпеть неудачу, Гитлер неизменно брал на себя «дистанционное управление», что давало нам дополнительное преимущество, так как большинство его распоряжений передавалось по радио.

Хотя, судя по радиограммам «Ультра», ни Гитлер, ни его высшие генералы никогда не проявляли признаков того, что сомневаются в надежности своих шифров, они, должно быть, удивлялись, почему их тщательно разработанные планы никогда не осуществляются.

Во время операции «Оверлорд» «Ультра» спасла себя, вернее, ее спасла тщательно разработанная система контроля за сохранением тайны, какой не знала ни одна разведывательная служба, и в этой операции «Ультра» достигла своей вершины.

Планирование десантной операции, которая зависела от наличия точных сведений о дислокации, численности и вооружении немцев в Нормандии, строилось бы на догадках, несмотря на отдельные разведывательные данные, которые могли присылать нам французы. После высадки на берег пришлось бы потерять массу ценного времени и множество человеческих жизней в рейдах и разведках боем, чтобы установить, где находится противник и каковы его силы. Английская 2-я армия могла бы попасть под удар танков противника, сосредоточенных вокруг Кана, но Демпси знал, где и сколько танков находится, а точные сведения о перебросках  немецких танков в район Кана позволили Монтгомери  перестроить свои основные планы, чтобы дать возможность Брэдли прорваться к Авраншу, а Дэмпси — выбирать направления своих ударов с расчетом  максимально расстроить и сковать танковые соединения противника. Роммель фактически вел бой одной рукой, а другая была привязана за спиной.

Наивысшим триумфом «Ультра» было, по-моему, окружение немецких армий в Нормандии под Фалезом. Полная предварительная информация о немецких планах, изложенных Гитлером, в сочетании с данными о численности всех немецких соединений, участвующих в боевых действиях, способствовала наилучшему выполнению творческих планов Эйзенхауэра и американских генералов. Паттоп получил возможность применить свой метод высокой мобильности. Это было начало конца войны на западе.

После Фалеза «Ультра» ускорила окончание войны благодаря тому, что союзные командующие имели подробные сведения о слабых местах и иссякающих ресурсах противника и получили возможность продвигаться в глубь Германии со скоростью, лимитируемой лишь естественными препятствиями. Это было очень важно перед лицом наступления русских армий. Не будь «Ультра», мы вполне могли бы встретиться с русскими на Рейне, а не на Эльбе, и они бы не двинулись с места.

Я не знаю всех подробностей успеха «Ультра» в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане, но могу предположить, что «Ультра» сыграла ведущую роль в стратегии Макартура и Нимица.

В Комилле Слим получал все, что ему было нужно, из Лондона, Вашингтона и Австралии. «Ультра», без сомнения, дала информацию, на основании которой генерал Слим и адмирал Маунтбеттен умело вели бои за Импхал и Кохиму, которые явились поворотным пунктом кампании.

Пожалуй, величайшим триумфом криптографов на Тихом океане было искусство, с каким адмирал Нимиц использовал данные «Ультра» в сражении у Мидуэя — последнем крупном морском сражении, в котором большие корабли так и не увидели друг друга и бой вели только самолеты.

Может быть, когда-нибудь расскажут больше о роли «Ультра» в событиях, происшедших в этой половине земного шара, а также о боях против подводных лодок в Атлантическом океане.

У тех, кто воспитан на убеждении, что победа союзников над фашистскими державами была достигнута довольно легко и по воле Аллаха, первые главы этой книги, возможно, вызовут к жизни отрезвляющую мысль о том, что этой победы могло и не быть. Пусть они сами судят, насколько чудесная «Ультра» помогла сделать нашу победу возможной.

Я уверен, что большинство высших командиров в Англии и Америке, наряду с Уинстоном Черчиллем и президентом Рузвельтом, согласились бы с мнением генерала Эйзенхауэра, что «„Ультра“ сыграла решающую роль».