• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Войну американцев за свою независимость в последней четверти XVIII в. Ленин называл «одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн»[5]. Это была народная освободительная война, в которой принимал участие весь американский народ. В войне английских колоний за независимость решался вопрос о всем будущем пути развития Северной Америки: оставаться ли ей в колониальной зависимости от Англии и быть и в дальнейшем предметом колониальной эксплоатации, или выйти на широкую дорогу самостоятельного развития и независимого политического существования.

Спор о налогах и пошлинах, явившийся непосредственным поводом к сопротивлению американцев английским властям, а потом и к открытию военных действий между американскими и британскими войсками, был в большей степени политическим вопросом, нежели экономическим. Американцы поставили вопрос о праве облагать их налогами со стороны английского парламента, отстоящего от американских поселений на 3 тыс. миль. Отвечая на этот вопрос отрицательно, они тем самым заявляли свое право на независимое политическое существование. С другой стороны, английские государственные руководители во главе с королем Георгом III настаивали на выполнении законов о взимании пошлин и налогов, даже в тех случаях, когда это приносило явный убыток английской казне. Они при этом ставили перед собой более широкие цели и стремились, сломив во что бы то ни стало сопротивление американцев в вопросе о налогах, укрепить свое господство над колониями на будущее время. Обе стороны отлично понимали смысл и значение начавшейся борьбы.

Все слои населения американских колоний были заинтересованы в борьбе за независимость. Молодая, быстро развивающаяся страна во всех областях своей хозяйственной жизни наталкивалась на противодействие метрополии. Запретительные законы английского правительства, ревниво охранявшего интересы английских фабрикантов, тормозили развитие промышленности колоний. Так называемый «шерстяной закон» 1699 г. запрещал колонистам продавать шерсть и шерстяные товары где бы то ни было, кроме того места, где они производились, что было равносильно запрещению этой отрасли производства. Позднее (в 1732 г.), когда обнаружилось, что американский вывоз шляп в Европу стал подрывать производство английских шляпных фабрикантов, этот закон был распространен и на производство касторовых шляп. В 1750 г. в колониях было запрещено металлургическое производство. Между тем страна была богата естественными ресурсами и сырьем, в ней к этому времени уже складывалась своя крупная буржуазия, требовавшая простора для деятельности. Буржуазия американских колоний наталкивалась на противодействие английского правительства и в развитии своей торговой деятельности. По навигационным актам XVII века, все товары могли перевозиться в Англию или из нее только на английских судах; ряд товаров, в том числе почти все, что производилось в южных колониях (табак, сахар, хлопок и др.), могли вывозиться только в Англию, и, наконец, европейские товары могли проникнуть в колонии только через Англию. Благодаря этим законам английские купцы забирали себе всю посредническую прибыль, которую, таким образом, теряли американские купцы. Последние находили выход в широком развитии контрабандной торговли, но это не было тем коренным разрешением вопроса, которого требовала американская буржуазия, исходя из интересов развития местной американской торговли и промышленности. Стеснения в торговле возбуждали большое недовольство также плантаторов южных колоний, которые при создавшемся положении вынуждены были продавать сырье со своих плантаций только английским купцам и у них же по произвольным монопольным ценам получать промышленные товары. При полуменовом характере торговли каждый неурожай ставил плантаторов в тяжелое положение и приводил их к большой задолженности английским купцам.

Серьезнейшим вопросом, возбуждавшим огромное недовольство широких слоев населения колоний, был вопрос о земле. Королевским указом 1763 г. огромная территория от Аллеганских гор до реки Миссисипи, полученная Англией в результате семилетней войны, была объявлена собственностью короны и закрыта для поселений. Этот указ запрещал переселение свободных фермеров на не занятые земли к западу от Аллеган и вынуждал их оставаться на землях крупных землевладельцев в качестве арендаторов. Рабочие американских мануфактур и мастерских, еще не выработавшие классового сознания и мечтавшие о переселении на землю, были в этом вопросе солидарны с фермерами. Фермеры и рабочие, составлявшие основную массу трудящегося населения колоний, видели в этом указе ущемление своих интересов и неразрывно связывали свою судьбу с борьбой колоний за независимость. Указ 1763 г. возбуждал недовольство также и плантаторов, для которых вопрос о занятии новых земель был жизненной необходимостью.

Таковы были экономические причины, толкавшие американский народ на борьбу за свою независимость.

Стремление освободиться от тирании заморской королевской власти и королевских чиновников, установить демократический строй в колониях воодушевляло главным образом трудовые слои населения колоний — фермеров и рабочих, и именно они-то и были решающим фактором в борьбе, составляя основной контингент как регулярной континентальной армии, так и многочисленных партизанских отрядов.

Такая всеобщая заинтересованность народа в успехе борьбы и ее освободительные цели и придали американской войне за независимость характер народной освободительной войны.

В широком смысле слова вся война американцев за независимость была партизанской войной. Американцы все время сражались на своей территории. Они боролись за свою жизнь, честь, свободу и дальнейшее процветание. Война для них была не профессией, как для наемных армий XVIII века в Европе и в частности в Англии, а делом их жизни.

Находясь под управлением Англии, американцы не имели своей регулярной армии. Они создали ее уже после начала военных действий из стихийно образовавшихся партизанских отрядов и милиции. И в дальнейшем в течение всей войны американская армия оставалась малочисленной, она представляла собой лишь основное военное ядро, опиравшееся на всю массу населения, готового притти к ней на помощь в трудный момент. По определению американского историка Чаннинга, «американская армия не была силой, которая стояла из года в год под ружьем, это была потенциальная сила фермеров и плантаторов континента. Они образовали армию, которой не было налицо, но которую можно было быстро мобилизовать»[6]. Англичане никогда не могли учесть количества противостоящих им сил американцев. Например, при осаде Бостона осаждавшая его американская армия представляла лишь авангард, за которым стояло все взрослое мужское население окрестностей Бостона на 40 миль кругом. По первому зову это население могло выставить несколько десятков тысяч вооруженных людей.

Состав американской армии и ее необученность военному искусству определили и тактику, резко отличавшуюся от линейной тактики европейских войск XVIII века и напоминавшую тактику партизан. В то время как английская армия, построенная в четырехугольник, могла двигаться только по ровной местности и была совершенно не способна перестраиваться во время сражения, американские солдаты действовали мелкими, очень подвижными отрядами, прекрасно используя особенности местности и возможные укрытия.

Действия партизан в американской войне за независимость играли не только вспомогательную роль к действиям регулярной армии; в ряде случаев партизаны, часто даже по собственной инициативе, проводили очень серьезные самостоятельные операции. Таково было сражение у Кригс Маунтэн, экспедиция Кларка, разгром Фергюсона.

Поэтому в истории войны американцев за независимость, дающей обильный материал о партизанских методах ведения войны, порой представляет известную трудность четко разграничить партизанские действия и операции регулярной армии.

Сопротивление американцев действиям английских колониальных властей началось за много лет до войны за независимость. Это сопротивление вначале еще даже и не ставило своей задачей борьбу за независимость, а стремилось лишь добиться отмены, нежелательных законов, которые, по мнению американцев, были незаконно приняты английским парламентом и нарушали права американских колоний. Борьба американцев за свои права в этот период носила еще сравнительно мирный и безобидный характер, но методы, применявшиеся в этой борьбе, были оригинальны, показывали большое единодушие населения в сопротивлении английским властям. Постепенно нарастая, они привели к вооруженной борьбе.

Как известно, первым законом, возбудившим большое негодование колонистов, был так называемый гербовый закон 1765 г. Он был принят английским парламентом в марте и должен был войти в действие с 1 ноября 1765 г. Все лето 1765 г. в колониях царило большое возбуждение. На массовых митингах колонисты резко высказывались против закона. В Нью-Йорке возникло общество «Сынов свободы» (Sons of Liberty), которое ставило своей задачей всемерную борьбу против проведения этого закона в жизнь. Общество получило широкое распространение по всем колониям и имело свои отделения по всем крупным городам, особенно в Новой Англии. Первым мероприятием, организованным этим обществом, была кампания против чиновников, которым было поручено проведение закона. Английские власти пошли на уловку; чтобы оградить чиновников, уполномоченных по проведению гербового закона, от особенно резких выступлений колонистов, они назначили их из среды самих американцев, выбрав для этой роли наиболее влиятельных и уважаемых лиц. Но это не помогло. Когда были опубликованы имена чиновников, начались выступления против них во всех колониях. Битье стекол, поджог домов и оскорбления этих лиц волной прокатились по колониям, что в огромном большинстве случаев приводило к отказу чиновников от выполнения своих обязанностей.

В Бостоне, Нью-Йорке и некоторых других больших городах американцы прибегали к чрезвычайно наглядному методу воздействия на чиновников. В Бостоне один из чиновников по гербовому сбору, Эндрью Оливер, проснувшись утром 14 августа, увидел свое изображение в виде чучела, повешенного на дереве против его дома. В тот же день вечером чучело было пронесено по всем улицам и обезглавлено перед его домом. Легкое здание в центре города, где взимался гербовый сбор, было разнесено толпой на куски, и остатки его сожжены на костре. Понятно, что уже на следующий день Оливер отказался от своей должности. В Нью-Йорке гнев населения обратился особенно решительно против губернатора Гольдена, который пытался всеми силами провести закон и даже заявил, что будет стрелять в толпу в случае сопротивления. От имени населения города ему сообщили, что если он пойдет на эту меру, то будет немедленно повешен на фонарном столбе. Кроме того, толпа захватила его лучшую коляску и поместила в ней изображение дьявола и самого Гольдена, сидящих рядом. В таком виде коляска была провезена по городу и сожжена перед его домом. После этого губернатор перестал проявлять излишнюю активность в проведении гербового закона.

В Вильмингтоне, столице Северной Каролины, куда вести о событиях пришли с большим опозданием, не замедлили последовать примеру больших городов. Горожане сначала повесили, а потом сожгли портрет Гренвилля, премьер-министра Англии, который ввел закон о гербовом сборе. Когда же главный по этой колонии чиновник по распределению гербовых марок осмелился поместить на конторе свою вывеску, толпа в 300–400 человек с барабанным боем и развевающимися знаменами пришла к его квартире, извлекла его оттуда и заставила отказаться от должности. После этого он с почетом был отнесен в кресле домой. Вильмингтонцы толпой ходили по домам отдельных лиц, вызывавших сомнение в их отношении к делу свободы, выводили этих людей к кострам и заставляли пить тост «За свободу, собственность и против гербового закона», наивно считая этот тост чем-то вроде клятвы на верность общенародному делу.

Однако не всегда кампания против королевских чиновников протекала в таких мягких формах. В Бостоне главный судья Гетчинсон заслужил особую ненависть бостонских горожан не только своим рвением в проведении гербового закона, но и своими доносами английскому правительству на контрабандный провоз товаров. Большая толпа горожан собралась вечером 26 августа у дома Гетчинсона, ворвалась в дом, вынесла оттуда мебель, книги и соорудила из них на улице костер. Толпа начала разрушать дом Гетчинсона, но не успела закончить дела до наступления темноты. На другой день имущие круги города выразили протест против таких насильственных действий, и они были прекращены. Этот случай насилия по отношению к королевскому чиновнику не был единичным.

Кампания против чиновников увенчалась успехом. В результате ее лица, назначенные из среды самих колонистов для проведения гербового закона, в преобладающем большинстве отказались от выполнения этих обязанностей, таможенные чиновники дали обещание ничего не делать для проведения закона и даже губернаторы колоний не обнаруживали рвения к этому делу. Никто не хотел покупать гербовых марок. Прибывшие из Англии суда с гербовыми марками оставались не выгруженными. Документы без гербовых марок всюду принимались и имели законную силу. Когда же в начале 1766 г. британский крейсер «Випар», стоявший в Вильмингтоне, попытался арестовать и отвезти для суда в Галифакс три судна, прибывшие без свидетельств, оплаченных гербовым сбором, то американцы не только города, но и окрестностей приостановили снабжение крейсера провизией, и делегация от них так круто поговорила с капитаном, что последний отказался от своего намерения.

Единодушие американцев одержало победу, и королевское правительство принуждено было отменить закон в феврале 1766 г.

Следующим этапом борьбы американцев против поборов со стороны правительства Георга III была борьба против законов Таунсенда 1767 г. Согласно этим законам ряд необходимых для американцев товаров, ввозимых в колонии из Англии и других стран, — чай, стекло, бумага, свинец и др., — были обложены пошлинами и была усилена борьба с контрабандой. На этом этапе, охватившем длительный период в несколько лет (1767–1774), американцы применяли уже новые методы борьбы, носившие более острый, насильственный характер, но еще не представлявшие собой вооруженной борьбы. Они не отказались и от применения прежних методов, как, например, выступления против должностных лиц, но применяли их в меньшем масштабе и в более острой в сравнении с первым периодом форме.

Были случаи, когда таможенных чиновников, являвшихся на суда для осмотра и обнаружения контрабандных товаров, просто запирали в трюме и держали их там до тех пор, пока не оканчивалась разгрузка судна. Так, например, поступили с таможенным чиновником в мае 1768 г. на судне «Liberty», принадлежавшем крупному бостонскому купцу Джону Ганкоку, причем, когда по доносу таможенных служащих это судно было арестовано английским военным судном, то таможенные чиновники были жестоко избиты патриотами (так называли активных участников движения против британских властей). Часто к таможенным чиновникам, требовавшим выполнения английских законов, применяли метод, заимствованный у индейцев: их окунали в деготь, катали в перьях и в таком виде водили на общее посмешище по улицам. Обычно такие процессии устраивались ночью, но в Нью-Йорке отмечены случаи подобных церемоний средь бела дня. Таким образом, патриоты и в этот период принимали репрессивные меры против непосредственных исполнителей законов метрополии, но не в них был центр тяжести борьбы.

Со свойственным им здравым смыслом и практичностью американцы на этом этапе своей борьбы направили основной удар против материальных интересов англичан. В ответ на законы Таунсенда о новых пошлинах на товары американцы объявили бойкот товаров, которых касались эти законы. В каждом городе и селении были избраны комитеты, следившие за проведением бойкота. Эти комитеты поступали очень решительно. Они разрушали мастерские, пачкали грязью дома нарушителей соглашения о бойкоте, а по отношению к наиболее упорным применяли угрозы и даже физическое насилие. Один бостонский купец был избит до полусмерти, другой, Натаниэль Роджерс, бежал от расплаты за свое поведение в Нью-Йорк, но и там увидел свой портрет повешенным, а потом сожженным и принужден был бежать дальше.

Бойкот товаров длился два года и проводился американцами с таким единодушием, что нанес большой материальный ущерб английским торговцам, а также английскому правительству. Импорт этих товаров в Америку почти прекратился. Достаточно указать на то, что сумма пошлин, полученных согласно законам Таунсенда, дала всего 295 фунтов стерлингов, тогда как расходы на попытку провести их в жизнь составили 170 тыс. фунтов стерлингов. Американцы добились своей цели. Под нажимом английских купцов и промышленников, страдавших от сокращения ввоза в американские колонии, правительство Георга III принуждено было опять уступить и отменило законы Таунсенда, сохранив пошлины только на чай.

Пошлины на чай были ничтожны по своему размеру. Чай, обложенный этими пошлинами, должен был стоить в Америке дешевле, чем в Англии и даже дешевле, чем контрабандный чай из Голландии. Английское правительство, желая во что бы то ни стало заставить колонистов платить эту пошлину, пошло на уловку, и освободило чай от целого ряда других пошлин. Но американцы отлично поняли смысл этого мероприятия: платить эту пошлину значило бы признать право английского правительства облагать колонии налогами, признать фискальные права английского парламента по отношению к американским колониям, пожертвовать принципом, за который шла борьба. И американцев не соблазнил дешевый чай. Они отказались покупать и потреблять его. Когда поздней осенью суда, груженные чаем, прибыли в Чарльстон, Филадельфию, Нью-Йорк и Бостон, население этих городов на массовых митингах приняло решение не допускать разгрузки прибывших судов. В Нью-Йорке и Филадельфии патриотам удалось добиться того, что капитаны судов, не разгрузив чая, повернули обратно. В Чарльстоне чай был все-таки разгружен и сложен в склады, и там он лежал нетронутым и гнил в течение трех лет. В Бостоне патриоты никак не могли добиться, чтобы суда с чаем были отправлены назад в Лондон. Днем и ночью они дежурили на пристани, чтобы не допустить выгрузки чая. Наконец, на огромном митинге решено было принять более решительные меры. 16 декабря большая группа людей в 100–150 человек, переодетых индейцами, ночью напала на судно, разбила ящики и высыпала чай в море. Это происходило на глазах у собравшейся толпы, которая встретила этот акт полным одобрением. Ост-Индской компании, которой принадлежал чай, был нанесен убыток в 18 тыс. фунтов стерлингов. Это событие известно в истории под названием «бостонского чаепития». Оно возбудило большой восторг современников. Джон Адамс писал в своем дневнике, что оно составит «эпоху в истории», что это «самое великолепное движение» из всех бывших до сих пор. «В этой последней попытке патриотов было достоинство и величие, которыми я очень восхищаюсь, — писал он. — Это уничтожение чая так смело, дерзко, бесстрашно и непреклонно, что должно иметь важные последствия»[7]. Английское правительство восприняло уничтожение чая как прямой вызов себе и приступило к разработке решительных мероприятий против «мятежных» колоний.

Между тем в отдельных местах борьба колонистов начала принимать все более острый характер. У берегов Род-Айленда крейсировало английское военное судно «Гэспи», следившее, чтобы не было контрабандного ввоза товаров. Усиление мероприятий по борьбе с контрабандой колонисты всегда рассматривали как ущемление их свободы; они издавна привыкли таким путем обходить английские законы, препятствовавшие развитию их торговли. В контрабандную торговлю были втянуты широкие круги прибрежного населения колоний. Слежка, установленная «Гэспи» за контрабандистами, сильно раздражала жителей Род-Айленда, и когда судно в июне 1772 г. село на мель в нескольких милях от берега, судьба его была решена: группа патриотов ночью подъехала к «Гэспи», сняла команду и сожгла судно. Английское правительство требовало, чтобы виновники были арестованы и переправлены для суда в Англию, но власти Род-Айленда не выполнили этого распоряжения, и виновники сожжения «Гэспи» остались безнаказанными.

Сожжение военного судна и уничтожение огромного количества товара были открытым и дерзким вызовом английским властям, и власти ответили на него суровыми репрессивными мероприятиями, которым американцы дали название «четыре невыносимых акта». Бостонский порт был закрыт для торговли, Массачузетс лишен хартии на самоуправление, в колонии были отправлены дополнительные контингенты английских войск, лица, виновные в сопротивлении английским властям, должны были направляться для суда в Англию. Репрессии уже непосредственно посягали на политические права колоний и вызвали взрыв негодования колонистов. Дело Массачузетса стало общим делом всех остальных двенадцати колоний. По колониям пронесся клич, что все американцы должны стоять друг за друга вплоть до смерти. В Бостон в связи с закрытием его порта потекли из всех колоний пожертвования продуктами: зерном, скотом и др. День введения в силу акта о закрытии бостонского порта прошел по всем колониям, как день траура: флаги на судах были приспущены, церковные колокола звонили похоронным звоном. Все понимали, что надвигается вооруженная борьба. Период сопротивления относительно мирными средствами окончился. Начинался период вооруженных столкновений, быстро переросший в открытую войну.

В начальной стадии своей борьбы колонисты не имели никакого централизованного руководства. Борьбой за великое будущее Америки руководили организации, стихийно возникавшие в массах, по требованию момента. Вначале это было патриотическое общество «Сынов свободы» — массовая боевая организация, в которую входили наряду с буржуазией ремесленники и рабочие, затем возникли комитеты по проведению бойкота, наконец, в 1772 г. были созданы «Комитеты сношений» (Commitees of correspondence).

Первый Комитет сношений был создан в Бостоне по инициативе Самюэля Адамса, с целью объединения действий патриотов в Массачузетсе. Примеру Массачузетса быстро последовали другие колонии, и в короткий срок страна покрылась сетью «Комитетов сношений». Но эти комитеты, сыгравшие огромную роль в организации борьбы американцев, были все-таки местными организациями, не имевшими единого центра. Первый Континентальный конгресс, собравшийся в сентябре 1774 г. и призванный по существу к тому, чтобы осуществить роль центрального руководства, не мог этого выполнить, потому что его настроение было далеко от решительного настроения масс. Большинство его членов стремилось к компромиссу, к примирению с королевским правительством, тогда как в массах американского народа все более крепло стремление к полной независимости. При таких условиях борьба американцев против притеснений со стороны правительства метрополии с самого начала носила характер стихийных, разрозненных, партизанских выступлений.

С лета 1774 г. американские патриоты начали усиленно готовиться к вооруженной борьбе. Создавались тайные склады оружия и военных припасов, проводились военные занятия. В городах и селах создавалась милиция или народное ополчение, так называемые «миньютмены» (minutemen), готовые каждую минуту выступить в поход, или «регуляторы», призванные якобы к регулированию и охране общественного порядка. Все это делалось по инициативе местных организаций. Призыв запасаться оружием — и то под предлогом борьбы с индейцами — отмечался лишь в резолюциях отдельных митингов. Ни Континентальный конгресс, ни наиболее популярная литература еще не выдвигали лозунга перехода к вооруженной борьбе. Он возник в массах самих колонистов и стал осуществляться ими с единой целью, но без единого плана.

Командующий английской армией в Америке Гедж, заметив усиленную деятельность колонистов по созданию собственных вооруженных сил, делал неоднократные попытки разоружить их, но всякий раз наталкивался на мощный отпор колонистов, перешедший, наконец, в вооруженное столкновение.

1 сентября 1774 г. отряд британских солдат захватил в нескольких милях от Бостона общественный склад военных припасов, где было спрятано 300 боченков с порохом. Весть об этом моментально распространилась по окрестностям Бостона на 40 миль, до самого Ворчестера. Специально назначенные верховые были ночью направлены из города в окрестности, чтобы оповестить население о случившемся. Распространились слухи, что при захвате британцами склада было убито несколько американцев. В Ворчестере в течение первого получаса собрались 50 человек, которые направились в Бостон. По свидетельству одного путешественника, днем 2 сентября все дороги в окрестностях Бостона были полны вооруженными людьми, спешившими в Бостон. Фермеры оставили свои фермы. В одном небольшом городке единственным взрослым мужчиной, оставшимся в городе, был хозяин таверны. Было поднято на ноги не менее 40 тыс. человек. От 2 тыс. до 3 тыс. человек из них достигли Кембриджа. Здесь выяснилось, что слухи об убийстве американцев были ложными, и поднявшиеся на борьбу ополченцы разошлись по домам. Этот случай был великолепной демонстрацией настроения населения и готовности его к борьбе. Он заставил британские войска действовать осторожнее. Поэтому, когда в феврале 1775 г. Гедж опять послал отряд в 150 человек разрушить военные склады колонистов в Салеме, британцы не пошли на конфликт. Встретив у подъемного моста отряд ополченцев в 30–40 человек, загородивших им дорогу, британцы повернули назад и вернулись в Бостон, не выполнив задания.

Однако Гедж не прекращал попыток разоружить колонистов. Кроме того, он требовал выдачи двух самых видных в этот период вождей колонистов Ганкока и Самюэля Адамса для отправки их на суд в Англию. Ганкок и Адамс скрывались от ареста в Лексингтоне. Гедж обнаружил их убежище, решил захватить их там и попутно уничтожить склады военных припасов в Конкорде. 18 апреля 1775 г. отряду из 800 человек английских солдат было приказано выступить в Лексингтон. Патриоты зорко следили за движением британских войск. Существовала договоренность, что в случае движения британского войска с церковной колокольни должен быть дан сигнал фонарем, указывающий одновременно и направление движения.

Несмотря на все принятые британцами меры предосторожности — выступление ночью и в полной темноте, — им не удалось обмануть бдительность патриотов. На колокольне появился сигнал, и в то же мгновение верховой, один из «Сынов свободы», Поль Ривер (Paul Revere), поскакал по направлению к Лексингтону. Он стучал в двери каждой фермы на своем пути и оповещал о приближении британских войск. Это сообщение передавалось дальше в глубь от дороги при помощи световых сигналов с холмов, ружейных выстрелов, колокольного звона. Всюду фермеры поднимались, брали свои ружья и спешили на место предстоящего столкновения.

Полковник Смит, командовавший английским отрядом, скоро почувствовал, что передвижение его отряда обнаружено и вся местность в округе полна движения. Когда английский отряд прибыл в Лексингтон, там давно уже не было Ганкока и Адамса. Но партизаны из округа в город еще не прибыли. Поэтому дорогу английскому отряду у входа в город загородил только небольшой отряд ополченцев, человек в 40–50. На предложение разойтись ополченцы не отвечали, но стояли неподвижно, как стена. Тогда британцы начали стрелять, убили 8 и ранили 10 человек. Ополченцам ввиду огромного перевеса сил у английского отряда пришлось отойти. Не найдя в Лексингтоне Ганкока и Адамса, английские войска двинулись в селение Конкорд и вошли в него без сопротивления. Местные ополченцы решили не расходовать сил до прибытия помощи из округа и отошли на холм за рекой, захватив с собой или спрятав большую часть своих военных припасов. Английский отряд разрушил то немногое, что осталось от военных складов ополченцев, и собрался уже в обратный путь, когда, наконец, подошли основные силы партизан и напали на солдат. Из-за скал, холмов и изгородей был открыт огонь по английским войскам, маршировавшим по дороге и представлявшим прекрасную цель. Сами же ополченцы оставались неуязвимыми за своими укрытиями. Англичане старались сначала отступать в порядке, но из этого ничего не вышло. Беспрерывный огонь со всех сторон навел панику на солдат, и они обратились в беспорядочное бегство, усыпая дорогу убитыми и ранеными. У Лексингтона к ним присоединилось посланное им навстречу подкрепление в количестве свыше тысячи человек, но это не остановило партизан, которые продолжали сражение до тех пор, пока британские солдаты не достигли безопасных позиций под прикрытием орудий королевских судов у Чарльстона. Потери английского отряда в этом сражении втрое превышали потери американцев — 273 англичанина и 93 американца.

Сражение у Лексингтона и Конкорда было первым вооруженным столкновением партизан-американцев с регулярными английскими войсками. Этот вооруженный конфликт имел большое значение. В нем американцы впервые применили свою тактику партизанской борьбы, тактику, заимствованную частично у индейцев и продиктованную тем обстоятельством, что они не были обучены военному строю и сражались как умели. Партизаны обнаружили в этом первом столкновении большую стойкость и способность противостоять регулярным войскам, что воодушевило их к дальнейшей борьбе. День этого первого вооруженного столкновения был вместе с тем и днем рождения американской армии. Закончив преследование отряда полковника Смита, патриоты не разошлись по домам. Они расположились лагерем в окрестностях Бостона и начали осаду этого города. Весть о событиях быстро разнеслась по стране, и к партизанам начали притекать подкрепления из других колоний. Из Коннектикута пришел отряд фермеров под командованием Израэля Путнама, из Нью-Гемпшира пришел Джон Старк с отрядом в 1 200 человек, из Род-Айленда прибыл Натаниэль Грин с тысячью человек и т. д. В короткое время под Бостоном собралась огромная необученная армия в 16 тысяч человек из добровольцев, готовых сражаться с англичанами.

Почти одновременно с выступлением партизан у Лексингтона и Конкорда начали активно действовать партизаны другой колонии — Нью-Гемпшира. В мае 1775 г. они захватили форты Тикондерога и Краун Пойнт с большим количеством пороха и вооружения. Форт Тикондерога был вооружен двумястами пушек и охранял водораздел между долинами рек св. Лаврентия и Гудсоном (оба эти форта играли большую роль в Семилетней войне и после Парижского мира были обращены англичанами в склады военных припасов). Англичане не ожидали там нападения и оставили в них лишь небольшие гарнизоны. Этим воспользовались так называемые «Молодцы Зеленых гор» (Green Mountains Boys), поселенцы Нью-Гемпшира, пограничники во главе с самым выдающимся из них — Этан Алленом. Они привыкли к суровым условиям жизни, лишениям, быстрому передвижению, привыкли бороться с чиновниками, посягавшими на их свободу. «Молодцы Зеленых гор» пересекли на лодках озеро Шамплен и ночью вошли в форт, почти не встретив сопротивления пораженного неожиданным нападением гарнизона. Через два дня так же внезапно был захвачен ими и второй форт Краун Пойнт. Захват этих фортов с большими запасами вооружения принес большую пользу американской армии, получившей запас пороха и вооружения хотя бы на первое время. С наступлением зимы все захваченные 200 пушек и другое вооружение были на санях переправлены в распоряжение командования армии.

И вот только после того, как вокруг Бостона стихийно создалась партизанская армия, после того, как уже по существу партизаны начали военные действия против английской армии, второй Континентальный конгресс, собравшийся 10 мая 1775 г., признал состояние войны между колониями и Англией. Он принял армию, сложившуюся у Бостона как «континентальную армию» и назначил командующим ею Джорджа Вашингтона. Конгресс опубликовал «Декларацию о причинах и необходимости взяться за оружие». Декларация заканчивалась следующими словами: «В нашей собственной родной стране, в защиту свободы, которая является нашим прирожденным правом и которой мы пользовались всегда до последних нарушений ее, в защиту нашей собственности, добытой только честным трудом нашим и наших предков, против причиненного нам насилия, мы беремся за оружие. Мы сложим его только тогда, когда прекратятся враждебные действия со стороны агрессора, и не раньше того как будет устранена опасность их возобновления»[8].

С образованием континентальной армии и назначением Вашингтона ее главнокомандующим борьба американцев за независимость перешла в стадию войны за независимость. Но партизанские действия не прекращались. Сама армия Вашингтона носила характер партизанской армии, особенно в первые годы войны. Ядром ее была милиция из добровольцев, записавшихся на один год военной службы и по истечении этого срока, невзирая ни на что, уходивших по домам. Вокруг этого ядра группировались отряды партизан, или патриотов, которые были особенно многочисленны в начальный период образования армии, во время осады Бостона. Эти отряды, как правило, состояли из людей, вышедших из одной местности под руководством своего вожака. Во главе партизан из Нью-Гемпшира стояли Джон Старк — герой войны с французами, и Джон Сюлливан — представитель нью-гемпширской буржуазии, Израэль Путнам — фермер, известный «истребитель волков» — привел с собой в армию отряд своих товарищей фермеров Коннектикута, Натаниэль Грин, кузнец, привел партизан из Род-Айленда и т. д. Во главе виргинских стрелков стоял Даниэль Морган, человек гигантского роста, известный беззаветной храбростью в сражениях. Часть этих партизанских отрядов осталась в составе армии Вашингтона, и вожди их стали известными генералами и героями войны за независимость (Грин, Сюлливан); другие же, не оставаясь постоянно в составе армии, приходили к ней на помощь в нужный момент, как отряды Старка, Моргана.

Американская армия не была обучена военному строю регулярной армии. Это была своеобразная военная сила, сложившаяся в колониях в течение многих десятилетий войн с индейцами. Каждому фермеру приходилось быть в то же время и воином. Большинство из них были прекрасными стрелками, были превосходно знакомы с местностью и умели ее использовать во время сражений гораздо лучше, чем королевские английские войска. Многие из участников американской армии и партизанских отрядов прошли некоторую школу военной выучки во время Семилетней войны. Но все же в больших сражениях на открытой местности американская армия не могла противостоять регулярным английским войскам. Поэтому американцы выработали в войне за независимость свою тактику, напоминавшую, как было указано выше, тактику партизанской войны. Вместо того чтобы медленно маршировать друг другу навстречу и стрелять прямо в упор друг в друга, как этого требовала военная тактика XVIII века, американцы с успехом использовали лесистую и пересеченную местность, прятались за деревьями, в кустарниках, за строениями, вырывали ямы в земле и из-за этих укрытий стреляли по врагу. Англичане и наемники-немцы, входившие в состав британской армии, жаловались, что американцы сражаются, как дикари. Энгельс же отмечал тактику американцев в войне за независимость как рождение нового способа ведения войны рассыпным стрелковым строем. Он писал об американских солдатах, что они, «правда, не учились маршировать, но прекрасно стреляли из своих винтовок, сражались за свое собственное дело, а потому не дезертировали, как навербованные солдаты, и к тому же не имели любезности выстраиваться линиями и вступать в бой с англичанами в открытых местностях, но, наоборот, нападали на них в лесах, рассыпаясь мелкими подвижными отрядами стрелков. При таких обстоятельствах длинные шеренги оказались совершенно бессильными и пали под ударами невидимых и недосягаемых врагов»[9].

Партизанскими методами проводилось также вооружение и снабжение американской армии, особенно в первые годы войны, до того времени, как было организовано свое производство и, главное, начало поступать вооружение из Франции. Американская армия вооружалась путем захвата оружия у англичан; еще в период подготовки к вооруженной борьбе патриоты применяли такие методы. Известен случай (декабрь 1774 г.), когда патриоты Нью-Гемпшира под руководством Джона Ленгдана и Джона Сюлливана ворвались в форт в Портсмуте, сломили сопротивление небольшого гарнизона и забрали мушкеты, пушки и порох. Пушки, захваченные партизанами того же Нью-Гемпшира в крепости Тикондерога, сыграли большую роль в освобождении Бостона от английских войск. Большую добычу американской армии оставили англичане при отступлении из Бостона — около 200 пушек, много мушкетов и другого вооружения. Кроме того, американцы захватили в гавани Бостона несколько судов с боеприпасами, которые прибыли в Бостон уже после очищения его англичанами, не зная об отходе английской армии. Таким образом, американская армия удовлетворяла свою острую нужду в вооружении и амуниции за счет запасов английской армии.

Своеобразием американской армии объясняется в значительной степени и стратегия Вашингтона. Он избегал по возможности больших столкновений с английской армией, почти не предпринимал больших самостоятельных операций, но ходил по пятам за основными силами английской армии и всячески мешал осуществлению английских планов войны. Англичане принуждены были держаться у побережья, так как их снабжение боеприпасами, людскими контингентами и даже продовольствием осуществлялось лишь морским путем из Англии. Именно поэтому они в течение всей войны стремились закрепиться хотя бы в одном крупном портовом городе: в 1775–1776 гг. это был Бостон, затем они потеряли его и закрепились в Нью-Йорке; в 1777 г. к этим двум городам прибавилась Филадельфия, но уже в январе 1779 г. англичане потеряли ее, зато захватили Саванну, в колонии Георгия. При отсутствии у американцев военного флота они не могли помешать захвату англичанами приморских городов, зато почти каждая операция англичан в глубь страны была обречена на неудачу… Им ни разу не удалось, продвинувшись в глубь страны, захватить большую территорию и прочно закрепиться на ней. Даже на юге, где было много лоялистов (сторонников англичан), британская армия владела лишь своими военными линиями. При продвижении в глубь страны английская армия оказывалась во власти враждебно настроенного и воинственного населения, которое принимало всякие меры, чтобы помешать ее продвижению и по возможности разбить. Партизаны этим оказывали неоценимую помощь американской армии. Англичане пытались установить связь со своими сторонниками-лоялистами внутри страны и отрядами из них подкрепить свои силы. Партизаны в ряде случаев пресекали эти попытки. Так, в начале 1776 г. в Северной Каролине по поручению свергнутого населением губернатора Мартина во внутренних округах был навербован отряд лоялистов в 1 600 человек. Отряд двинулся к Вильмингтону на соединение с британскими силами, но в 18 милях от Вильмингтона, у Мурс Крик Бридж, его встретили партизаны. Отряд был рассеян, партизаны захватили 900 пленных, много золота и оружия.

Партизаны приходили на помощь американской армии в самые опасные для нее моменты. В конце 1776 г. американцы терпели неудачу за неудачей. Потеря бруклинских высот, фортов Вашингтона и Ли создала тяжелое положение. Вашингтон, преследуемый по пятам английской армией, был принужден отступить к Делавару, поставив под угрозу Филадельфию. Конгресс бежал в Балтимору, жители начали покидать Филадельфию. И вот тогда снова поднялись партизаны. После большого митинга в Филадельфии сразу же несколько сот человек присоединилось к армии Вашингтона. В следующие дни добровольцы продолжали прибывать и из Филадельфии и из Пенсильвании. Получив это подкрепление, Вашингтон нанес англичанам два сильных удара в Трентоне и Принстоне и выправил положение. Филадельфия была спасена.

Решающую роль сыграли партизаны в разгроме армии Бургойна и вообще в разрушении английских военных планов на 1777 г. По тщательно разработанному плану английского командования, 1777 год должен был стать решающим годом войны и сломить, наконец, сопротивление колоний. Было решено отрезать север от юга, занять долину Гудзона, изолировать главный очаг сопротивления — Новую Англию — и таким образом нанести американцам решительное поражение. Для осуществления этого плана генерал Бургойн со своей армией должен был двинуться из Канады, взять форт Тикондерога и итти вниз по Гудзону до Олбени. Одна из частей канадской армии под командованием полковника Сент-Леджера должна была взять Освего, на озере Онтарио, затем двинуться в глубь территории, захватить форт Стэнвикс и через долину Могаук подойти к Олбени на соединение с Бургойном. С юга должен был двигаться также к Олбени генерал Гоу с главными силами английской армии. Этот план потерпел полное крушение. Успех кампании зависел от взаимодействия армии, но как раз этого взаимодействия не получилось в результате партизанской войны.

Полковник Сент-Леджер у форта Стэнвикс натолкнулся на сопротивление партизан из поселенцев вокруг форта, которыми руководил генерал Геркимер, немец по происхождению. В ходе сражения партизаны оказались окруженными, но они дрались с такой отчаянной смелостью ножами, топорами и штыками, что навели ужас на английских солдат, и те отступили. Вскоре прибыло посланное Вашингтоном подкрепление под начальством Бенедикта Арнольда. Сент-Леджер был принужден снять осаду форта и с горсткой оставшихся у него людей вернулся в Канаду.

Еще печальнее была судьба армии Бургойна. В начале июля он выступил в поход с армией в 8 тыс. человек и быстро взял форт Тикондерога, где был лишь небольшой американский гарнизон. Но при дальнейшем движении для английской армии возникли непреодолимые трудности. Английское командование не рассчитало, что армии придется двигаться по пустынной, почти бездорожной местности по соседству с Новой Англией, где тысячи фермеров всегда были готовы взять в руки свои мушкеты и пойти на несколько дней или недель сражаться с врагом, вторгнувшимся на их территорию. Узнав о падении форта Тикондерога, фермеры стали массами притекать к северной армии американцев, находившейся в форте Эдуард под начальством генерала Шайлера. Партизаны делали совершенно непроходимыми и без того плохие дороги: они преграждали дороги сваленными деревьями, разрушали мосты, бросали огромные камни и бревна в местах переправы через реки и т. д. По всему пути следования армии Бургойна был отогнан скот и убраны все съестные припасы, так что армия не могла ничего достать и стала страдать от голода. Узнав, что в Беннингтоне находятся американские склады, Бургойн послал отряд под начальством генерала Баума, чтобы захватить их. Но по соседству был со своими партизанами Джон Старк, который отделился от армии Вашингтона, считая, что конгресс недооценивает его заслуги. В распоряжении Старка было 800 партизан. Генерал Баум занял сильные позиции и укрепил их, но партизаны 16 августа напали на него со всех сторон, открыли сильный круговой огонь и навели такую панику на британских солдат, что они через 2 часа боя сдались. Партизаны захватили 700 пленных и вооружение на тысячу солдат. Эта победа отряда Старка укрепила среди партизан решение захватить всю армию Бургойна, и они начали собираться еще в большем количестве. К концу сентября американские силы, действующие против Бургойна, возросли до 20 тыс. и уже в 4 раза превышали силы врага. Армия Бургойна была окружена со всех сторон. В двух сражениях под Саратогой Бургойн делал попытки прорваться из этого окружения, но неудачно. 14 сентября он сдался с армией в 6 тыс. человек и огромным количеством вооружения. Английский план кампании 1777 г. был сорван.

Поражение англичан под Саратогой оказало огромное влияние на дальнейший ход войны. Этот крупный успех американцев значительно улучшил их международное положение и сыграл решающую роль в заключении союза с Францией.

Помимо помощи американской армии и операций, проводимых в тесном взаимодействии с ней, партизаны провели несколько серьезных операций самостоятельно, в тех районах, где силы американской армии были особенно слабы, — на западе и на юге.

Командир британского поста в Детройте Гамильтон организовал набеги индейцев на американцев-пограничников с целью вытеснить их с запада, за Аллеганы. Джордж-Роджерс Кларк, смелый охотник, прирожденный вождь таких людей, как пограничники, решил положить этому конец и вместе с тем захватом английских постов на северо-западе отвоевать Иллинойс у англичан. С разрешения губернатора Виргинии Патрика Генри он навербовал отряд партизан, главным образом из пограничников, и в мае 1778 г. на плоскодонных судах спустился вниз по реке Огайо, затем прошел 120 миль прериями и в начале июля появился у Кэскэскья — главного британского поста в Иллинойсе. Внезапно обрушившись на гарнизон, Кларк захватил этот пост. Тогда другой пост, Венсенн, сам поднял американский флаг. Но генерал Гамильтон с помощью мичиганских и висконсинских индейцев взял обратно пост Венсенн и начал готовиться к походу на Кэскэскья. Кларк решил не ожидать нападения, а предупредить его. В феврале 1779 г. он отправился со своим отрядом навстречу англичанам к посту Венсенн, отстоявшему от Кэскэскья на 230 миль. Это был страшный переход. Партизаны страдали от голода, холода и усталости, часто шли по шею в ледяной воде, проводили много дней без пищи и даже без огня, но песнями и прибаутками поддерживали друг в друге мужество. Внезапное появление отряда перед городом (Кларк разместил своих людей в лесу так, что создавалось впечатление их большой численности) дезорганизовало гарнизон, и Венсенн сдался Кларку. Захватом этих главных английских постов Кларк со своим отрядом закрепил власть американцев на северо-западе до мирных переговоров и, таким образом, сохранил эту часть страны для Соединенных Штатов.

Особенно большую роль партизанское движение сыграло в последние годы войны, когда театром военных действий стали южные колонии. Не добившись за 2 года войны сколько-нибудь заметных успехов на севере, англичане в 1778 г. решили перенести свои действия на юг, где они рассчитывали на помощь довольно значительной на юге прослойки лоялистов, преимущественно из среды крупных землевладельцев. Английское командование предполагало быстро завоевать южные колонии и создать там базу для продвижения на север. В декабре 1778 г. англичане захватили Саванну, столицу Георгии и крупнейший портовый город, в мае 1780 г., после прибытия английского флота с подкреплением, английские войска взяли второй крупнейший порт на южном побережье — столицу Южной Каролины Чарльстон. Чарльстон обороняла крупная часть американской армии под командованием генерала Линкольна, насчитывавшая до 7 тыс. человек. После ее поражения и сдачи в плен на юге не осталось американской армии. Грозила опасность, что английский план удастся и штаты Георгия и обе Каролины будут отрезаны от американской конфедерации. И вот в этот решающий и крайне опасный для дела борьбы за независимость момент на сцену опять выступили партизаны. Небольшими отрядами они выходили из лесов и горных долин и беспрестанно тревожили британцев, нападали на их посты, производили отчаянные атаки и снова исчезали в лесах и горах. Самыми славными вождями в этой партизанской войне были Фрэнсис Мэрион, по прозвищу «Болотная лисица», который внезапно появлялся с горстью своих последователей, одним броском, как тигр, наносил удар и исчезал, как тень; Томас Семтер, по прозвищу «Боевой петух Южной Каролины», давший свое имя известному форту, ставшему ареной первых сражений в период гражданской войны в США; Эндрью Пикхенс и др. Особенно сильно разгорелось партизанское движение в Южной Каролине. Несмотря на то, что там совсем не было американских войск, все границы были в огне. Партизаны поддерживали дело патриотов до прибытия в июле на юг новой армии под начальством Гэйтса, набранной в Мериленде, Виргинии и Северной Каролине. Но и эта армия в середине августа была разгромлена англичанами. И снова над южными штатами нависла смертельная опасность. Поворот в ходе военных действий создали партизаны.

Корнуэлс, командующий английскими войсками в Чарльстоне, считая законченным занятие англичанами южных штатов Георгии и Южной Каролины, послал одного из своих лучших офицеров, майора Фергюссона, с отрядом в 1200 человек в глубь страны, чтобы прочистить страну от партизан, набрать рекрутов из лоялистов и путем террористических мер привести в покорность население. Весть об этой карательной экспедиции подняла на ноги фермеров и пограничников этих штатов. Они взяли свои мушкеты и поспешили навстречу врагу. Вот как описывает их движение американский историк Эльсон:

«Без приказа, без надежды на вознаграждение эти люди, руководимые такими героями, как Джон Сильвер, Исаак Шельби, Вильям Кэмпбелл и Джемс Вильямс, текли, как поток, со склонов гор и из горных долин. Они представляли собой пеструю толпу: борцы с индейцами и охотники, фермеры и обитатели горных лесов, одетые в свои охотничьи рубашки, с ветками хемлока на шляпах, бесстрашные и патриотичные. Они так страстно стремились сразиться с врагом, что пришлось произвести специальный набор тех нескольких сотен, которые должны были остаться для охраны поселений»[10].

Фергюссон, услышав о приближении партизан, занял сильные позиции на отрогах Кригс Маунтэн, на границе между Южной и Северной Каролиной. 7 октября партизаны в количестве свыше тысячи человек атаковали Фергюссона. Сильные позиции Фергюссона не напугали их. Они привыкли лазить по горам. Горцы со всех сторон атаковали холм, занятый Фергюссоном. Британцы упорно держались, хотя ряды их быстро таяли под метким огнем горцев. Они сдались лишь после того, как с пятью смертельными ранами пал Фергюссон. Свыше 700 человек сдалось в плен, остальные были убиты и ранены. Сражение у Кригс Маунтэн было блестящей победой американцев. Люди же, одержавшие эту победу, ушли домой за Аллеганы, исчезнув так же внезапно, как и пришли.

Победа американцев у Кригс Маунтэн послужила переломным моментом в ходе войны. Она дала возможность остаткам армии Гэйтса соединиться с вновь прибывшими частями Даниэля Моргана, Костюшко и Ли. С этого момента американцы начали одерживать победы. Вместе с партизанами американская армия нанесла английским войскам ряд ослабивших их чувствительных ударов и к концу 1780 г. очистила от англичан внутреннюю часть южных штатов, вновь прижав британцев к морю в Саванне и Чарльстоне. А еще через год, 19 октября 1781 г., потеряв надежду покорить американцев, Корнуэлс капитулировал в Иорктауне с главными силами английской армии, измотанной в переходах и сражениях, истощенной болезнями и недостатком продовольствия. Капитуляцией Корнуэлса закончились военные действия на территории Америки.

Нельзя не упомянуть о партизанских действиях американцев на море. В начале войны американцы не имели военно-морского флота. Лишь в 1775 г. Континентальный конгресс принял постановление о его строительстве, но при колоссальном превосходстве британского флота не приходилось возлагать больших надежд на строящиеся суда. Зато американцы с большим успехом применяли каперскую войну, которую вели главным образом частновладельческие суда. По сведениям Чаннинга[11], более 2 тыс. каперских судов действовали у побережья Атлантического океана, у Нью-Фаундленда и даже заходили в Ламанш, в Северное море и в испанские порты.

Главной задачей каперской войны было прекращение или хотя бы сокращение подвоза из Англии в Америку войск и боеприпасов. Британская армия в Америке полностью зависела от снабжения ее из Англии и при успешном перерыве коммуникаций была бы обречена на поражение. Каперская война американцев не достигла полного перерыва коммуникаций и не могла достигнуть при огромном превосходстве английского флота, но все же сильно увеличила расходы английского правительства на войну. Кроме того, захват каперами английских судов, везущих в Америку боеприпасы, был одним из средств снабжения вооружением американской армии. Известен случай захвата английского артиллерийского брига «Нанси», везшего ценные боеприпасы, мелким рыболовным судном «Ли» с командой всего в 50 человек. Полученные с этого брига мушкеты, порох, орудия пришли настолько своевременно (в ноябре 1775 г.), что Вашингтон назвал эту добычу примером «божьей милости» к делу американцев. Кроме непосредственной помощи военным действиям, каперская война наносила огромный ущерб британской торговле и этим оказывала соответствующее влияние на настроение промышленных и торговых кругов Англии. Каперы захватывали британские торговые суда и продавали их груз. По сведениям ван Тайна[12], только до заключения договора с Францией, т. е. до 1778 г., американские каперы захватили 600 судов. Но все же эта партизанская война на море не имела того размаха и влияния на ход военных действий и исход войны, как борьба партизан на суше.

Война американцев за независимость окончилась полной победой, несмотря на огромные недостатки в организации, обучении и снабжении американской армии. Эта армия могла в течение 6 лет противостоять регулярной британской армии и одержать в конце концов победу лишь потому, что она знала цели, за которые боролась, и была теснейшим образом связана с американским народом, который постоянно приходил ей на помощь в лице партизанских отрядов. Непрерывная в течение всех 6 лет войны то вспыхивающая, то затухающая партизанская борьба свидетельствовала о непреклонной воле американского народа к победе, о всенародном характере войны и приобретала новых сторонников делу борьбу за независимость как в самой Америке, так и на международной арене. Благородное дело, за которое сражались американцы, должно было победить, и оно действительно победило.

Примечания:

1

Stari letopisove cesti, vyd. Palacky, 1829, str. 32.

5

Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 176.

6

Channing Е., A history of the United Stated, vol III, p. 224–225.

7

Charming Е., A history of the United States, v. III, p. 133.

8

Wilson W., History of the American peaple, v. IV, p. 274–275.

9

Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 171.

10

Elson H., History of the United States, p. 278.

11

Channing E., A History of the United States, v. III, p. 311.

12

Van Tyne, American Revolution, p. 291.