• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

После катастрофических июньских неудач всем на Мальте пришлось потуже затянуть пояса. Это было трудно, но необходимо. Ситуация складывалась так, что в ближайшем времени новых конвоев ждать не приходилось. Риск был слишком велик, противник были слишком силен, а Британия была слишком слаба. Если вспомнить июнь и июль 1942 года, то можно сказать, что это были самые тяжелые месяцы за всю войну, причем не только для Британии, но и для лагеря союзников в целом. Повсюду войска Оси наступали, прочно удерживая инициативу в своих руках. Однако люди упрямо верили, что ход войны все-таки изменится. Учитывая гигантские ресурсы Америки, которая была совершенно неуязвимой для противника, это становилось лишь вопросом времени. Но пока что союзникам предстояло стиснуть зубы и постараться выстоять под напором Оси, которые продолжали рваться вперед. Причем на каждом из фронтов они были близки к победе.

На Тихом океане после 6 месяцев непрерывных побед японский флот был приостановлен в бою в Коралловом море и разгромлен при Мидуэе. Хотя эти победы сумели поднять пошатнувшийся моральный дух американцев после долгого периода неудач, у японцев еще осталось достаточно сил для продолжения наступления. Только в августе американская морская пехота высадилась на Гуадалканале и началась тяжелая и кровопролитная борьба, в результате которой японцы были вынуждены отступить.

На Восточном фронте русская зима сумела остановить дотоле непобедимые армии Гитлера, и численно превосходящие силы русских перешли в наступление. Однако с наступлением лета вермахт снова покатился вперед, сметая все на своем пути. Немцы продвинулись далеко вглубь русской территории, едва не выйдя на турецкую границу. Африканский корпус уже изготовился для последнего, решающего удара по Египту, и казалось, что запланированный Гитлером захват Мальты — операция «Геркулес» — начнется в ближайшем будущем.

Как ни странно, но именно потрясающие успехи ослепили вражеское командование, заставив его поверить, что основной цели операции «Геркулес» можно добиться, не высаживаясь на Мальту. Для этого будет достаточно просто нейтрализовать остров. Изнемогавшие защитники даже не подозревали, что самая большая опасность миновала, но в любом случае положение Мальты оставалось крайне тяжелым.

В действительности Королевский флот пытался вести войну на трех океанах, имея флот двух океанов. Однако нехватка кораблей вообще и современных кораблей в частности стала препятствием, которое преодолеть не удалось, и летом 1942 года начался жестокий кризис. Средиземное море, на котором господствовали Люфтваффе, вот-вот могло превратиться во вражеское озеро. На востоке сильно уменьшившийся Восточный флот поспешно отошел в порты Восточной Африки после того, как едва не был уничтожен весной этого года. В отечественных водах Флот Метрополии был целиком занят решением одной задачи — проводкой конвоев с военными грузами в Северную Россию.

Эта тяжелая битва связала по рукам и ногам крейсерские эскадры и флотилии эсминцев Флота Метрополии. Мало того, одно существование современного линкора «Тирпиц» означало, что по крайней мере 2 современных линкора и 1 авианосец Королевского Флота должны находиться в постоянной готовности, чтобы нейтрализовать его. [4]

В июле в море вышел злосчастный конвой PQ-17, 35 транспортов, до отказа загруженных военными материалами, и нельзя было отправить ни один военный корабль на Средиземное море, пока не закончится эта операция. Те несколько кораблей, которые удалось наскрести, были задействованы в операции по оккупации Мадагаскара в Индийском океане. Эта операция стала совершенно обязательной после рейда японских авианосцев несколько месяцев назад. После него возникли опасения, что японцы так же легко займут этот остров, как Французский Индокитай перед вторжением в Малайю и Бирму. В этой операции участвовали основные силы Соединения Н и 2 современных авианосца Королевского Флота — «Индомитебл» и «Илластриес».

Поэтому Мальте пришлось пересмотреть свои перспективы, и они оказались не слишком радужными. Заместитель губернатора сэр Эдвард Джексон через несколько дней после прибытия остатков июньских конвоев заявил жителям острова:

«Мы получили около 15000 тонн припасов с 2 транспортов, которые прибыли. Это определенная помощь, однако она гораздо меньше, чем мы надеялись… Наша безопасность зависит, и больше чем когда-либо, от того, когда кончится наш хлеб…

Мы знаем, что наши нынешние пайки нельзя уменьшать, и они не будут уменьшены. Расчеты дают нам день, который я называю Решающим Днем, до которого нам нужно дотянуть. Нашей задачей является рассчитать, как нам растянуть наши жизненно-важные припасы до Решающего Дня. Потребление кое-каких продуктов нам все же придется ограничить или потреблять их реже, чем сейчас…

Я не могу сказать вам, когда настанет Решающий День, так как если враг услышит об этом, он узнает то, что очень хотел бы узнать. Но я могу обещать вам, что недалек день, когда мы получим новые припасы, которые мы получим еще до того, как израсходуем наши нынешние запасы».

Это было смелое обещание. В действительности самым последним сроком должно было стать 7 сентября.

Все понимали, что временное прекращение русских конвоев, а также облегчение ситуации в Индийском океане дает Королевскому Флоту возможность собрать достаточно сил, чтобы провести этот совершенно необходимый конвой. Черчилль и его кабинет единодушно решили, что следует совершить такую попытку. Премьер-министр заявил, что потеря Мальты станет огромной катастрофой для Британской империи, и будет иметь роковое значение для защиты долины Нила. «На карту поставлена судьба острова», — заявил он в Адмиралтействе.

Командующий Средиземноморским флотом адмирал сэр Генри Харвуд после июньских событий сомневался вообще во всем, даже в том, стоит ли пытаться провести новый конвой. Однако губернатор Мальты лорд Горт смотрел на вещи более оптимистично. Адмиралтейство ни в чем не сомневалось: ни в необходимости конвоя, ни в способности флота выполнить задачу, хотя и опасалось, что потери могут оказаться высокими.

Точная дата отправки конвоя зависела, в первую очередь, от способности флота собрать достаточно сильное соединение для его прикрытия. Это условие флот сумел выполнить к середине августа. Кроме того, требовалось перехитрить противника. Во многом это зависело от периодов новолуния, которое было так важно на последнем отрезке перехода в узкой полоске воды между Сицилией и Тунисом, которую так и называли Узостями. Поэтому было решено, что период с 10 по 16 августа будет последним подходящим сроком для проведения операции. Это дало бы время Адмиралтейству для сбора сил и проведения кое-каких предварительных тренировок, а также, что не менее важно, для детальной разработки плана операции.

Действительно, обе стороны тщательно и детально разработали свои действия во время операции «Пьедестал».

Так как конвою предстояло прорываться с запада, задача проведения операции была возложена на командира Соединения Н, базирующегося в Гибралтаре. Соединением Н в это время командовал вице-адмирал сэр Невилл Сифрет, который сменил знаменитого адмирала сэра Джеймса Сомервилла. В звании контр-адмирала он служил под командованием Сомервилла и потому имел большой опыт решения различных проблем, с которыми можно было столкнуться на пути к Мальте.

Он командовал крейсерами и эсминцами непосредственного сопровождения во время предыдущей большой конвойной операции «Сабстенс», которая была проведена в июле 1941 года. Так как Флот Метрополии прочно увяз в Арктике, именно Соединение Н было выбрано для оккупации Мадагаскара. Поэтому в апреле 1942 года Сифрет покинул Скалу, подняв флаг на линкоре «Малайя». После окончания операции «Малайя» вернулась, но Сифрет остался на Мадагаскаре, перенеся флаг на вспомогательный крейсер «Кантон», стоявший в Такоради.

Получив приказ начать подготовку «Пьедестала», Сифрет вылетел из Восточной Африки в Лондон вместе с начальником оперативного отдела своего штаба капитаном 2 ранга Э.Г. Торольдом. Они прибыли в Англию 13 июля. В Адмиралтействе Сифрет встретился со своими командирами на время операции: контр-адмиралом А.Л. Сент-Дж. Листером, который должен был командовать эскадренными авианосцами, и контр-адмиралом Г.М. Барроу, командиром 10-й эскадры крейсеров. Ему предстояло возглавить непосредственное сопровождение конвоя на Мальту — Соединение Х.

Контр-адмирал Барроу был еще одним способным офицером, который знал мальтийский маршрут. Он командовал эскортными силами во время операции «Халберд» в сентябре 1941 года. В том случае Барроу, имея 5 крейсеров и 8 эсминцев, отважно провел конвой всего в нескольких милях от южного берега Сицилии, отбросив противника и приведя свои корабли на Мальту. Он потерял всего одно судно на минах. В декабре он командовал рейдом на Вагсё, а в феврале посетил Мурманск. Весной и летом 1942 года 10-я эскадра крейсеров вместе с другими кораблями Флота Метрополии прикрывала конвои PQ, идущие в Мурманск. В этот период англичане потеряли крейсера «Эдинбург» и «Тринидад». [5]

Эти офицеры собрались в штабе адмирала Паунда в Норфолк-хаус на площади Сент-Джеймс. Началась сложная работа по подготовке операции, которая заняла много дней.

Коротко говоря, операция должна была повторить «Гарпун», но в этот раз на востоке одновременно должен был выйти в море ложный конвой. Основные силы Флота Метрополии были привлечены для формирования эскорта, особенно крейсера и эсминцы, а также авианосец «Викториес». В результате в Скапа Флоу для противодействия «Тирпицу» остались только 2 современных линкора и эскадра тяжелых крейсеров. Это был скалькулированный риск. Однако никто особенно не опасался попытки прорыва немцев в Атлантику, потому что «Тирпиц» совсем недавно прекрасно сработал в качестве угрозы арктическому маршруту.

Позднее адмирал Сифрет подчеркнул, что большим преимуществом явилось планирование операции в Адмиралтействе. В этом случае:

1. Сразу можно было получить ответы на все вопросы, не прибегая к обмену радиограммами.

2. Связь с командованием была гораздо надежнее, и она исключала возможность потери секретности.

3. Можно было получить общее представление о военно-политической ситуации.

4. Всегда можно было обратиться за помощью и советом к штабу ВМФ.

Изучив причины провала операции «Гарпун», командование решило прежде всего обеспечить «Пьедестал» значительно более мощным воздушным прикрытием во время критического периода, когда конвой будет идти от южной оконечности Сардинии до входа в Сицилийский пролив. Во-вторых, гораздо более сильное соединение крейсеров и эсминцев будет сопровождать его на последнем отрезке пути в проливе до самой Мальты, чтобы отбить или разгромить вражескую крейсерскую эскадру, буде такая появится. В какой-то момент возникла идея придать сквозному эскорту даже линкор, однако от нее вскоре отказались. Риск был слишком велик, к тому же вряд ли итальянцы осмелились бы послать свои линкоры в эти воды. Адмирал Барроу позднее писал:

«Я надеялся, что мне позволят идти вплотную к юго-западному побережью Сицилии, как сделал предыдущий мальтийский конвой в сентябре 1941 года. Этот смелый ход во многом помог нам тогда, и лишь одно судно из состава конвоя было потеряно. Понятно, что к августу 1942 года вражеская авиация значительно усилилась, и в первой половине дня 13 августа мы оказались бы очень близко к сицилийским аэродромам. Однако я до сих пор считаю, что это было бы лучше перехода через узкий Тунисский пролив. Однако было принято иное решение, и я не сомневаюсь, что в свете имевшейся тогда информации оно было совершенно правильным».

Чтобы удержать итальянский флот от попыток перехватить конвой или авианосцы с помощью своих линкоров, требовалась поддержка тяжелых кораблей. Было решено использовать «Нельсон» и «Родней», которые тогда находились во Фритауне. Оба линкора немедленно отправились домой в Скапа Флоу. Эти корабли были самыми современными из довоенного состава нашего стареющего флота. Они были мощными и крепкими, несли 406-мм орудия, самые крупные на кораблях Королевского Флота. Никто не сомневался, что они сумеют прекрасно защитить конвой, если появятся итальянские линкоры. Однако весь прошлый опыт говорил, что это маловероятно, а их скорость 21 узел явно не позволяла им гнаться за противником, если тот появится недалеко от конвоя. 2 линкора могли выполнять лишь чисто защитные функции. Им приходилось полагаться на торпедоносцы «Альбакор», имеющиеся на авианосцах, которые могли повредить итальянские линкоры, имеющие скорость более 30 узлов, и вынудить их снизить скорость. Лишь после этого удалось бы навязать им бой.

Другим положительным фактором было мощное зенитное вооружение этих кораблей, которое было бы неоценимым при защите конвоя. Кроме того, оба линкора были оборудованы для использования в качестве флагманских кораблей и без проблем могли принять на борт адмирала Сифрета со всем его штабом.

В качестве главной линии обороны конвоя от вражеских бомбардировщиков должны были выступить 72 истребителя Воздушных Сил Флота. Они находились на борту авианосца «Игл», уже стоящего в Гибралтаре; флагмана адмирала Листера «Викториеса» из состава Флота Метрополии; «Индомитебла», который специально для участия в проводке конвоя шел из Индийского океана вокруг мыса Доброй Надежды. Почти все истребительные эскадрильи британских авианосцев были оснащены двухместными истребителями Фэйри «Фулмар». Имея максимальную скорость всего 300 миль/час, он явно уступал современным базовым истребителям немцев и итальянцев, с которыми ему предстояло встретиться.

Поэтому началась лихорадочная работа по перевооружению эскадрилий «Си Харрикейнами» и «Мартлетами» (американские «Уайлдкэты»), которые имели несколько более высокие характеристики. Однако удалось перевооружить не все эскадрильи. Эффективность авианосных истребителей зависела не только от их летных характеристик, но и от того, насколько своевременно их наведут на цель. Наиболее опытные пилоты находились в составе эскадрилий «Игла». К несчастью, как выяснилось позднее. «Викториес» даже не мог спускать свои «Си Харрикейны» в ангар (вот он, гений конструкторской мысли, поставивший маленькие элеваторы!) и был вынужден ограничиться перехватом вражеских самолетов на малых высотах. «Индомитебл» имел один более крупный элеватор. Если истребители Грумман «Мартлет II» предназначались для перехватов на малых высотах, то «Си Харрикейны» должны были действовать на больших — до 20000 футов. Предполагалось постоянно держать в воздухе 18 истребителей, еще 18 должны были находиться в готовности к немедленному взлету, а еще 12 — в непосредственном резерве.

Но чтобы истребители действовали эффективно, их следовало поднимать вовремя, чтобы они успели набрать высоту и перехватить вражеские бомбардировщики. Определять высоту вражеских авиагрупп должен был радар 79В «Викториеса». «Индомитебл» и крейсер «Сириус», имевшие радары типа 281 следили, за малыми высотами и вели круговой обзор. Самолеты были оснащены УКВ-рациями и ответчиками «свой-чужой», все корабли имели УКВ-станции и обычные радиостанции для связи между собой. На некоторых крейсерах находились офицеры связи КВВС, чтобы наводить истребители КВВС с Мальты на последнем отрезке путешествия.

Королевские ВВС также должны были обеспечить самолеты дальнего сопровождения из Гибралтара и с Мальты. Обеспечить взаимодействие этих самолетов с конвоем должны были флагман адмирала Барроу легкий крейсер «Нигерия» и крейсер ПВО «Каир», которые были оснащены для наведения истребителей. На них находился персонал и техника для связи с истребителями, которые выводили их на перехват вражеских авиагрупп, обнаруженных корабельными радарами.

Хотя тесное взаимодействие между кораблями и самолетами давно считалась совершенно необходимым, налаживание и совершенствование этой системы заняло несколько лет. К 1942 году был достигнут определенный прогресс, но система все еще была далека от совершенства. Официальная история сообщала: «Искусство наведения истребителей зависело от эффективной работы корабельных радаров и надежной радиотелефонной связи кораблей с самолетами. Сначала не было ни того, ни другого».

Поэтому наличие целых двух кораблей с УКВ-станциями кое-кто считал роскошью, однако это указывало на тщательность подготовки операции. Еще один урок, который был извлечен из опыта подобных конвоев, отправленных на Мальту и в Северную Россию, заключался в необходимости иметь танкеры для заправки кораблей эскорта. Небольшие военные корабли, особенно эсминцы с их высокой скоростью, просто пожирали топливо. Сама Мальта не могла заправить корабли сквозного эскорта, поэтому было исключительно важно последнюю дозаправку произвести в последний момент, перед решительным броском через вражеские воды. Поэтому конвою были приданы 2 танкера ВМФ. Они должны были выйти из Гибралтара и встретиться с конвоем на второй день после того, как он пройдет пролив, чтобы заправить корабли эскорта. Еще один танкер был придан авианосному соединению для заправки его эсминцев. В Атлантике планировалось провести учения — операцию «Берсерк», чтобы дать некоторую практику пилотам авианосцев.

10-я эскадра крейсеров состояла из 3 кораблей примерно одного возраста и силы. Это были новейшие легкие крейсера типа «Колони»: «Нигерия» и «Кения» водоизмещением 8000 тонн, которые были вооружены 12 — 152-мм орудиями в трехорудийных башнях и имели сильную зенитную артиллерию. Чуть более старый «Манчестер» имел такое же вооружение при водоизмещении 10000 тонн. 3 легких крейсера типа «Дидо» водоизмещением 5525 тонн прежде всего являлись кораблями ПВО. Они были приданы авианосцам Соединения Z. Это были «Феб» и «Сириус», вооруженные 10 — 133-мм орудиями, и «Харибдис» с 8 — 114-мм орудиями. Кроме них имелся перестроенный старый крейсер «Каир», вооруженный 8 — 102-мм орудиями.

Большое значение придавалось мощному миноносному прикрытию. Соединение Z имело 16 эсминцев, соединение Х — 10. Чтобы собрать так много этих кораблей, отчаянно нужных повсюду, потребовались титанические усилия Адмиралтейства, которое может поставить себе это в заслугу. Ведь нехватка эсминцев была его самой острой головной болью в этот период войны. Разумеется, приходилось согласиться с тем, что эсминцы будут разнотипными, — собрать флотилии, сформированные из кораблей одного типа, было просто невозможно. Все эсминцы находились под командованием двух офицеров: командира 19-й флотилии, обычно входившей в состав Соединения Н в Гибралтаре, капитана 1 ранга Р.М. Хаттона и командира 6-й флотилии, входившей в состав Флота Метрополии, капитана 1 ранга Р.Г. Онслоу. Онслоу заменил командира флотилии капитана 1 ранга Дж. Итона, который отсутствовал по болезни. Ричард Онслоу был старшим из командиров дивизионов, входящих в флотилию, и получил временное звание капитана 1 ранга на эту операцию. Его вызвали на флагманский корабль флота, и адмирал Тови сообщил, что он должен отдать соответствующие приказы всем эсминцам и эскортным кораблям. Капитан 1 ранга Хаттон на эсминце «Лэфорей» был старше по званию, но его флотилия в это время находилась в Южной Атлантике, и он физически не мог получить инструкции командования.

В результате была собрана сильная эскортная группа, которая представляла собой коллекцию кораблей самого разного возраста и боевых качеств. Разумеется, самыми мощными были 3 эсминца типа «Лэфорей» капитана 1 ранга Хаттона, новейшие корабли водоизмещением около 2000 тонн с многочисленной универсальной артиллерией. Чуть старше и чуть меньше были 4 «Трайбла» капитана 1 ранга Онслоу, вооруженные 6 — 120-мм орудиями и 2 — 102-мм зенитками при водоизмещении 1870 тонн. Кроме них имелись «Патфайндер», «Пенн» и «Квентин» — стандартные эсминцы чрезвычайных военных программ. К ним можно было добавить бывший турецкий «Итюриэл» и корабли довоенной постройки «Форсайт», «Фьюри», «Интрепид», «Икарус» из 8-й флотилии Флота Метрополии.

Все эти корабли несли торпеды, которые были исключительно важны для отражения атаки вражеских надводных сил, они также имели неплохую обычную и зенитную артиллерию. К новым кораблям относились и 7 эскортных миноносцев типа «Хант», которые имели сильное зенитное вооружение. Но, к несчастью, они имели малый запас топлива и не были вооружены торпедными аппаратами. Остальные эсминцы относились к кораблям постройки Первой Мировой войны, все они были перестроены и предназначались, прежде всего, для борьбы с подводными лодками.

Кроме надводных кораблей к операции планировалось привлечь 10-ю флотилию подводных лодок, недавно вновь сформированную на Средиземном море. Эти лодки должны были развернуться так, чтобы перехватить итальянские тяжелые корабли, которые могут подойти с севера. 2 подводные лодки патрулировали на обычных позициях к северу от Сицилии: одна возле Палермо, вторая возле Милаццо чуть дальше к востоку. Еще 6 заняли позиции южнее Пантеллерии, куда им было приказано прибыть к рассвету 13 августа. После того как конвой пройдет линию патрулирования, лодкам полагалось всплыть и следовать параллельным курсом для прикрытия. Они получили полную свободу действий на случай атаки вражеских кораблей или самолетов, но самой главной задачей оставалась атака итальянских линкоров и крейсеров, если они появятся. Кроме того, предполагалось, что присутствие подводных лодок удержит противника от атаки конвоя, если они будут замечены.

Королевские ВВС с Мальты должны были оказать всемерную поддержку конвою. Для этого на остров со Среднего Востока были переброшены более 100 самолетов, что довело общую численность авиации на Мальте до 250 машин. Однако исправных самолетов было несколько меньше. В любой момент времени могли взлететь около 100 «Спитфайров», 36 «Бофайтеров», 30 «Бофортов», 3 «Веллингтона», 2 «Либерейтора», 2 «Балтимора», 3 «Альбакора» ВСФ. Кроме них имелись несколько самолетов-разведчиков: 5 «Балтиморов», 6 фоторазведчиков «Спитфайр», 5 «Веллингтонов VIII». Это означало, что базовой авиации придется ограничиться в основном оборонительными задачами, хотя планировалось и какое-то подобие атак.

Вице-маршал авиации сэр Кейт Парк, определил задачи КВВС следующим образом:

1. Обнаружить и проследить вражеские надводные силы, сообщить о них, чтобы предупредить сопровождение конвоя.

2. Защитить конвой от воздушных атак, когда он окажется в радиусе действия.

3. Уничтожить вражеские надводные корабли.

4. Нейтрализовать вражескую авиацию на земле атаками с бреющего силами «Бофайтеров», ночными бомбежками аэродромов Сардинии «Либерейторами» и массированными налетами «Либерейторов» Средне-Восточного командования.

Сначала хотели просить армию начать отвлекающее наступление в Египте, но армия сразу отказалась. Армейское командование никогда не понимало значения Мальты, хотя именно армия получала выгоды от того, что итальянские танкеры тонули вместе с топливом для танков Роммеля. Генерал Окинлек, командовавший английскими войсками в Египте, заявил, что удержание Мальты не является обязательным для его планов. К счастью для флота и авиации, Черчилль и члены Военного кабинета смотрели на вещи правильно и делали все, чтобы обеспечить успех.

Пока в Лондоне разрабатывались эти сложные планы, начались первые подготовительные действия. «Нельсон» и «Родней», стоявшие в Фритауне, были переведены обратно в Скапа Флоу. Адмирал Сифрет назвал эту меру совершенно оправданной.

«Сбор кораблей в Скапа Флоу не только позволил мне обсудить подробности плана операции с большинством командиров, но также дал некоторые дополнительные гарантии секретности. Использование телефонов со скремблером принесло огромную пользу и позволило уточнить многие детали до выхода в море».

Не все корабли успевали вовремя прибыть в Англию, поэтому требовалось создать такой график передвижений, который обеспечил бы прибытие всех сил в назначенную точку к востоку от Гибралтарского пролива 11 августа.

В разгар планирования и подготовки начальник штаба КВВС главный маршал авиации сэр Чарльз Ф.А. Портал сказал, что обеспокоен тяжелыми потерями в эскадрильях «Спитфайров» на Мальте. К концу июля из переброшенных ранее на остров самолетов осталось только 80 исправных, потери составляли 17 машин в неделю. Проявив свою обычную энергию, Паунд тут же организовал доставку на остров новых истребителей. К уже сложному плану операции «Пьедестал» добавилась вспомогательная операции «Беллоуз». Авианосец «Фьюриес» должен был перебросить на Средиземное море 40 «Спитфайров», а эскортная флотилия капитана 2 ранга А.Б. Рассела из Командования Западных Подходов должна была сопровождать его обратно на Скалу после завершения летных операций. Появление этой флотилии довело численность задействованных эсминцев до 32.

Таким же сложным был процесс сбора, загрузки и своевременной отправки грузовых судов, которые, собственно, и должны были образовать сам конвой. Как уже отмечалось, найти быстроходные современные суда для такого конвоя было крайне сложно. В это время потери торгового тоннажа в Северной Атлантике приближались к своему максимуму, и Англия уже потеряла много подходящих для этой цели транспортов. Средиземное море стало настоящей могилой для судов типа «Клан», которые постоянно приходилось отправлять туда, что приводило к их гибели.

Зная, что противник постарается организовать против «Пьедестала» более сильные атаки, чем было до сих пор, следовало предположить, что до цели дойдут лишь немногие суда конвоя. Но положение Мальты было настолько отчаянным, что Адмиралтейство заранее согласилось с тяжелыми потерями, хотя это означало потерю еще нескольких ценных современных сухогрузов.

Наконец были выбраны 12 судов для конвоя «Пьедестал», которые по прибытию в британские порты были там задержаны, и началась погрузка «по-боевому». Это была стандартная практика. Каждому судну выделялась определенная часть всех грузов. Это являлась гарантией, что какой-то процент каждого наименования обязательно дойдет до цели, несмотря на любые потери в судах. К сожалению, эта система не работала, когда речь шла об одном из самых важных грузов — о нефти.

В британском торговом флоте просто не имелось танкеров с необходимой скоростью — 16 узлов. Лишь одна страна имела танкеры с такой скоростью — Соединенные Штаты, но вполне понятно, что американцам они были нужны самим. Война на Тихом океане быстро превращалась в войну снабжения, поэтому Военно-морское министерство подгребло под себя все быстроходные танкеры, до которых смогло дотянуться.

К счастью, дальновидный работник британского Министерства военных перевозок сэр Ральф Меткаф предвидел такую потребность и телеграфировал сэру Артуру Солтеру, главе британской Миссии по торговому судоходству в Вашингтоне, детальное описание необходимого типа судов, которые нам требовались. Несмотря на некоторое сопротивление, ему удалось убедить американскую Комиссию по морским перевозкам в том, что для нас эти суда имеют первостепенное значение. В результате американцы передали в наше распоряжение 2 таких танкера — «Кентукки» и «Огайо». «Кентукки» отправился в составе июньского конвоя и погиб, поэтому остался только «Огайо», и его ценность возросла вдвое, так как он был единственным танкером, способным прорвать блокаду. Мы не могли рассчитывать на получение еще одного танкера, поэтому все зависело от него.

Это был современный танкер, построенный в 1940 году. Он принадлежал «Тексас Ойл Компаниз танкер груп». В июне 1942 года «Огайо» прибыл в Клайд с грузом нефти, и его владельцы были извещены, что судно реквизировано. Танкер стоял на якоре возле Боулинга, ожидая решения своей судьбы, пока уточнялись детали передачи. Британская «Игл Ойл энд Шиппинг Компани» стала номинальным владельцем танкера по доверенности Министерства военных перевозок. 10 июля американский экипаж сошел на берег и был заменен английским. Им командовал капитан Дэвид Мэзон, который в свои 39 лет был самым молодым из шкиперов компании «Игл». Через 48 часов танкер был поставлен в док Георга V, где началась установка дополнительного вооружения, чтобы подготовить судно к предстоящему путешествию.

Он уже имел 127-мм орудие на корме и 76-мм зенитку на носу, но теперь к ним добавились 40-мм бофорсы и не менее 6 — 20-мм эрликонов. Ранее экипажи торговых судов не видели у себя на борту такого мощного зенитного вооружения, и уже одно это помогало представить, что их ждет впереди. В качестве расчетов к этим орудиям прибыли около 20 армейских и флотских артиллеристов. К капитану Мэзону прибыл офицер связи ВМФ лейтенант Д. Бартон.

В последующие недели на танкере продолжались работы. Были установлены специальные подшипники, которые должны были уменьшить воздействие сотрясений от близких разрывов на машины. Получили дополнительную защиту паропроводы. 28 июля танкер пошел вниз по Клайду в Дангласс, где принял в свои танки 11000 тонн нефти. Завершив погрузку, «Огайо» присоединился к конвою, который уже был собран и ожидал последнего инструктажа.

Все транспорты были соответствующим образом переоборудованы, было усилено их вооружение и увеличены команды. На каждом из судов теперь находился офицер связи ВМФ, чтобы помогать в выполнении сложных маневров, которые были совершенно неизбежны. На каждом транспорте имелись флотские сигнальщики и шифровальщики. Общее количество грузов составляло около 85000 тонн, в основном это была мука и различные боеприпасы. Однако на сухогрузы были также погружены нефть и авиабензин в бочках на случай, если «Огайо» не доберется до Мальты.

Для конвоя были отобраны 12 больших сухогрузов, но в последний момент к ним добавился тринадцатый — «Санта-Элиза». Он стоял под погрузкой для отправки в Соединенные Штаты, когда внезапно пришел приказ все выгрузить и принять на борт военные припасы. Он прибыл в Гринок 31 июля. Для секретности конвою был присвоен индекс WS-5.21. Конвои WS обычно отправлялись из Англии в Суэц вокруг мыса Доброй Надежды и были известны, как «Специальные Уинстона». Впрочем, не известно, действительно ли были приняты все необходимые меры для сохранения тайны. Во всяком случае, коммодор конвоя капитан 2 ранга Э.Г. Венейблс утверждает, что уровень секретности был невысоким.

Он предлагал даже допустить некоторую утечку информации, а не пытаться наглухо засекретить конвой. Капитан-лейтенант С.У. Ф. Беннетс, командир эскортного миноносца «Бичестер», утверждал, что карты Средиземного моря были розданы всем военным кораблям еще до выхода конвоя, после чего в городе поползли слухи, что конвой отправляется на Мальту. В результате после операции начались причитания по поводу несохраненной военной тайны, что вынудило Министерство военных перевозок начать расследование. После этого адмирал флота лорд Корк энд Оррери в своем выступлении 29 сентября 1942 года признал, что имели место серьезные нарушения секретности. Он сообщил, что в доки открыто доставлялись грузы, помеченные трафаретом «Мальта».

В следующем месяце лорд Корк вернулся к этой теме во время дебатов в палате лордов. Он задал вопрос правительству Его Величества:

«Считают ли они, что были приняты все возможные меры для сохранения в секрете пункта назначения грузившихся судов?

Я имею основания задать этот вопрос. Я слышал из вторых рук от молодого офицера, чей корабль погиб в составе последнего конвоя на Мальту («Пьедестал»), что на корабль поступали ящики с маркировкой «Мальта» на них. Он сказал моему информатору, что это вызвало оживленное обсуждение среди офицеров корабля».

Потом граф процитировал письмо менеджера одной крупной машиностроительной фирмы на севере страны:

«Мой единственный сын, инженер-механик торгового флота, которого я посетил в Ливерпуле в конце июля 1942 года, сказал мне, что видел, как в трюм их корабля грузят ящики с маркировкой «Мальта». Он сообщил, что несколько его товарищей-механиков обсуждали вопрос, не следует ли отказаться от похода в знак протеста против такой возмутительной беспечности, если не сказать больше».

Этот джентльмен отговорил своего сына и других офицеров. Однако на следующий вечер ему сообщили, что все готовы отправиться на Мальту, учитывая ее отчаянное положение, но если они вернутся, то потребуют официального расследования, так как предполагалось, что конвой отправится в обстановке строжайшей секретности. Мой корреспондент продолжил: «Последнее, что сказал мне мой сын в Ливерпуле вечером 28 июля: «Хорошо, папа, пусть фрицы ожидают нас, собрав все силы, а с нашим грузом мы в машинном отделении окажемся в ловушке в случае попадания. Будет просто чудом, если мы уцелеем на этом корабле самоубийц, поэтому, вероятнее всего, это наша последняя встреча».

Так и оказалось, корабль погиб. На нем погибло около 100 человек экипажа, включая всех офицеров. Джентльмен, который отправил мне это письмо, сказал мне: «Я ничуть не сомневаюсь в том, что сын говорил правду, что видел ящики с маркировкой «Мальта».

От имени Министерства военных перевозок лорд Литерс попытался пригасить пламя:

«В случае, упомянутом благородным графом лордом Корком, мы не имеем никаких подтверждений. На основании имеющейся информации я не могу начать расследование».

Но графа Корка нелегко было смутить.

«Молодой офицер <Джон К. Уэйн> желает дать показания. Его это очень сильно беспокоит. В своем письме ко мне он говорит, что служит всего лишь кадетом, но полагает это своим долгом. Он очень хочет выступить публично и дать показания».

Графа поддержали, и наконец лорд Литерс был вынужден заверить палату:

«Я должен с совершенным почтением дать заверения, что этот вопрос будет расследован. Я создам специальную комиссию для изучения того, что было сказано сегодня в палате Вашим Лордством».

Разумеется, расследование было секретным, и его результаты не были обнародованы и по сей день. Во всем этом наверняка имеется доля правды. Чтобы решить, было это предельным проявлением беспечности или чем-то другим, обратимся к заявлению адмирала Вейхольда, в то время командовавшего силами германского флота на Средиземном море. Он утверждает, что в конце июля получил донесение разведки, в котором говорилось:

«Готовится крупная операция союзников по прорыву в Средиземное море. Большие торговые суда и военные корабли собираются в портах и готовятся к выходу».

Поэтому совершенно ясно, что операция «Пьедестал» не стала неожиданной для Оси.

2 августа после обычного инструктажа в авиационном ангаре крейсера «Нигерия» было проведено особое совещание. Контр-адмирал Барроу вызвал на борт своего флагмана всех капитанов торговых судов и детально изложил им свой план. Предполагалось, что лишь в этот день они впервые узнали о пункте назначения. Операция была обсуждена до мельчайших деталей с использованием моделей и схем. Барроу подчеркнул, что требуется строжайшая дисциплина, чтобы конвой получил какой-то шанс на успех.

В то же самое время на борту «Нигерии» проходило второе совещание, устроенное для радистов, направленных на торговые суда. На нем уточнялись все детали организации связи и разъяснялся порядок переговоров. Адмирал Сифрет назвал эти два совещания просто бесценными.

После окончания совещания капитаны вернулись на свои суда, чтобы сообщить новости экипажам. Конвой должен был выйти в море сегодня вечером в сопровождении горстки эсминцев, чтобы никто ничего не заподозрил. Основные силы эскорта должны были присоединиться к нему на следующий день уже далеко от берега. Еще не начавшись, конвой понес первую потерю. Утром 31 июля в густом тумане эскортный миноносец «Ламертон», входивший в состав первоначального сопровождения, в 06.25 столкнулся в пароходом «Альменара». Он свернул себе нос до самого шпиля и был отправлен в Лондондерри. Его место занял лидер флотилии «Кеппел», который уже находился в море, следуя в Гибралтар.

Передвижения этого эсминца ясно показывают, насколько были перенапряжены наши силы в это время, так как он метался с одного театра на другой. «Кеппел» прибыл прямо из Арктики, где участвовал в проводке разгромленного конвоя PQ-17, а сейчас направлялся в Гибралтар через Азорские острова. Как заметил капитан 2 ранга Брум их в считанные дни они прибыли «от белых медведей к ананасам».

Когда сгустились сумерки, смутные силуэты грузовых судов ожили. Якоря пошли вверх из воды, а машинный телеграф отзвенел «Малый вперед». Тихо, без единого звука, 14 судов медленно покинули якорную стоянку и пошли по затемненному фарватеру. Охранявшие их эскортные миноносцы «Бичестер», «Брамхэм», «Ледбюри» и «Уилтон» рыскали вокруг, старательно выстраивая транспорты в колонну. Очень немногие видели уход конвоя, и никто из этих людей не подозревал, что судьба Мальты и, вероятно, всей войны на Среднем Востоке теперь находится в руках этой горстки моряков. Наверняка, любой береговой наблюдатель решил бы, что это просто очередной конвой направляется в мрачные просторы Северной Атлантики. Никто даже не мог предположить, как мало из этих судов снова увидят серые воды Клайда.

Капитан 1 ранга Д.А.Г. Диккенс недавно покинул Тринити-хаус после долгой и очень славной карьеры. Но в августе 1942 года он был всего лишь молоденьким учеником на борту транспорта «Дорсет». Он записывал все происходившие события и позднее описал историю конвоя, как он ее видел. Если смотреть на эту битву глазами юноши, можно увидеть много неожиданного. Вот как он рассказывает о формировании конвоя и первых днях пути:

«Корабли, составившие конвой, собрались в Гуроке в воскресенье 2 августа 1942 года. Эти корабли прибыли из разных портов:

«Вайранги», «Эмпайр Хоуп», «Гленорчи» и «Санта-Элиза» — из портов Бристольского канала; «Ваймарама», «Мельбурн Стар», «Брисбен Стар», «Дорсет» и «Огайо» — из Ливерпуля; «Девкалион», «Альмерия Лайкс», «Рочестер Касл» и «Клан Фергюсон» — из Глазго.

Из приведенного списка видно, что примерно треть конвоя пришла из Бристольского канала, терть — из Ливерпуля, треть — из Глазго. Вероятно, это была еще одна попытка сохранить все в тайне.

Корабли несли примерно одинаковый груз, состоящий из муки, бензина, угля, боеприпасов, бомб, медикаментов и военной техники. Мы имели и такие грузы, как вино, спирт, шоколад, бисквиты и сигареты, но их было совсем немного.

Считалось, что корабли из Бристольского канала прибыли в Гурок в пятницу 31 июля. Однако корабли из Ливерпуля отдали швартовы только в 14.00 в пятницу 31 июля и простояли на якорях на рейде до 10.00 субботы 1 августа, когда они все-таки направились в Гурок. Случайно один из них во время стоянки подал сигнал воздушной тревоги! Их сопровождали 4 британских эсминца, и они бросили якоря на рейде Гурока в 08.00 в субботу. В этот день множество офицеров ВМФ посетили корабли. Их интересовало вооружение и противопожарные средства, которые они осматривали весьма тщательно. Большинство кораблей имело примерно одинаковое вооружение. Типичным примером является «Дорсет». Он нес 6 эрликонов (20-мм), 1 бофорс (40-мм), 2 пулемета «Гочкисс», 1 обычное 102-мм орудие, установку FAM — скоростных воздушных мин, 2 установки ракет UP, прозванные «Свиными корытами», и 4 установки РАС — парашютно-тросовых ракет.

Это августовское воскресенье выдалось не особенно хорошим с точки зрения погоды: плотная облачность и несколько сильных шквалов. Но к 17.00 начало проясняться, и в 18.00, когда был получен приказ сниматься, небо почти очистилось. Примерно в это время корабль № 21 «Порт Чалмерс» (коммодор) поднял якорь, а за ним и все остальные. Они медленно выстроились в одну кильватерную колонну.

Для любого наблюдателя это было бы памятным зрелищем — прекрасные торговые суда, медленно, но неуклонно набирающие ход, а позади высятся красивые горы Шотландии. С кораблей земля выглядела еще красивее, чем раньше, вероятно, потому, что моряки знали, что ждет их впереди. Про себя они наверняка думали, что могут больше не увидеть ее. И действительно, прошло не так уж много времени, и многие из этих отважных людей отдали свои жизни, чтобы Мальта не погибла от голода. Но вскоре солнце скрылось за горами, и корабли вышли в открытое море».

На кораблях конвоя царила уверенность. Моряки знали, что им предстоят суровые испытания, но исключительно сильное сопровождение показывало, что ВМФ сделает все от него зависящее, чтобы довести транспорты до цели и вернуть обратно. Перед выходом каждый шкипер получил запечатанный конверт. На нем было написано: «Не вскрывать до 08.00 10 августа». В конверте лежало письмо Первого Лорда Адмиралтейства мистера А.В. Александера.

«До того как вы начнете эту операцию, Первый Морской Лорд и я беспокоились, как вы отнесетесь к тому, что Совет Адмиралтейства возложил на вас столь трудную задачу. Уже достаточно давно Мальта находится в огромной опасности. Совершенно необходимо доставить туда снабжение. Для нее наступило критическое время, и мы не можем бросить ее на произвол судьбы. Она выстояла под самыми яростными атаками с воздуха, которые когда-либо предпринимались. Теперь ей нужна наша помощь, чтобы продолжать битву. Ее отвага достойна вашей.

Мы знаем, что адмирал Сифрет сделает все, что может, чтобы успешно завершить операцию. Вы должны помочь ему, поддержав славные традиции британского Торгового Флота. Мы говорим вам: «Бог в помощь!», и желаем удачи».

Операция «Пьедестал» началась.

Примечания:

4

Из этого не следует, что линкоры типа «Кинг Георг V» были плохими. Следует помнить, что они были спроектированы в соответствии с договорными ограничениями, которые другие страны нарушали. «Тирпиц» был сильнее во всех отношениях. Помня о гибели «Худа», Адмиралтейство не желало рисковать повторением катастрофы. Прим. авт.

5

Барроу стоял выше Сифрета в списках адмиралов, однако он охотно согласился уступить командование Сифрету, который имел временное звание вице-адмирала. Прим. авт.