• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Полет Юрия Гагарина открыл эру пилотируемых полетов в космос. Это был первый шаг, который сделало человечество на бесконечном пути освоения бескрайних просторов Вселенной. За первым полетом последовал, второй, потом третий, четвертый…

Рассказ обо всех полетах – это отдельная книга. Причем весьма объемная и постоянно дополняемая. Поэтому в этой главе я ограничусь только кратким описанием пусков по программам «Восток» и «Меркурий». Они довольно тесно связаны с полетом Юрия Гагарина. Первая, как логическое продолжение начатого им дела, а вторая, как конкурентная программа в соревновании двух сверхдержав за первый полет человека в космос. Ну а в следующей главе расскажу о некоторых программах, которые последовали за программами «Восток» и «Меркурий» или так и остались в виде неосуществленных проектов и прожектов.

Кстати, если кто-то захочет узнать подробности этих и других пилотируемых полетов, советую прочитать вышедшую в 2005 году в издательстве «РТСофт» книгу «Мировая пилотируемая космонавтика». О каждом рейсе на орбиту там рассказано весьма полно.

Итак, американцы проиграли. Они очень хотели опередить Советский Союз и первыми «прыгнуть в космос». Но сделали это только вторыми.

Полет первого американского астронавта состоялся 5 мая 1961 года, через 23 дня после полета Гагарина. Как и планировалось, это был пуск по суборбитальной траектории.

Первоначально полет Алана Шепарда на «Фридом-7» («Свобода») – все американские корабли, запускавшиеся по программе «Меркурий», имели собственные имена, которые давали им астронавты, и численный индекс «7», указывая на количество астронавтов в первом наборе – был запланирован на 2 мая. Но помешала погода – над мысом Канаверал разразилась сильная гроза, а в районе приводнения дул шквалистый ветер. Астронавт несколько часов провел в ожидании улучшения метеорологической обстановки, но так и не получил разрешения занять свое место в кабине корабля. Запуск отложили на трое суток. Так родилась американская традиция, которая жива и поныне, что пилотируемый корабль с первой попытки не улетает.

Вторую попытку запуска предприняли 5 мая. Ранним утром Шепард занял место в кабине и переключил скафандр на бортовую вентиляцию. Техник затянул на нем привязные ремни. Закрылся люк. Все было готово к старту. Потекли томительные минуты ожидания.

Но старт пришлось несколько раз откладывать. Сначала набежавшие облака грозили сорвать киносъемку, потом на ракете перегрелся инвертор, который пришлось заменить. А затем пришлось стравливать избыток давления в кислородном баке.

Никто не ожидал, что Шепарду придется просидеть в корабле в ожидании старта более 4 часов. Поэтому конструкторы скафандра даже не подумали, что астронавту может захотеться в туалет. А ему захотелось. Чтобы не отменять запуск, пришлось Шепарду, простите, «напрудить в штаны».

Наконец все преграды были преодолены, и ракета-носитель «Редстоун» стартовала с мыса Канаверал. В это время были остановлены занятия в школах и работа в учреждениях. Прямой репортаж с мыса Канаверал смотрели от 45 до 70 миллионов телезрителей.

Полет Шепарда был очень коротким, почти в семь раз короче, чем полет Гагарина. И, тем не менее, астронавт успел сделать достаточно много.

Корабль отделился от носителя через 2,5 минуты после страта. А еще через 40 секунд Шепард включил режим ручного управления и взялся за ручку. Это было сделано впервые в истории космонавтики. И хотя «Меркурий» мог слетать и в полностью автоматическом режиме, как это сделал «Восток», но американцы решили уже в первом полете опробовать ручное управление.

На управление кораблем Шепарду отводилось всего две минуты. Но он успел вволю «порулить» им, задирая и опуская нос капсулы по тангажу и рысканью. В апогее траектории, на высоте 187,4 километра, через 5 минут 11 секунд после старта, включились тормозные двигатели. Во время их работы астронавт поддерживал ориентацию капсулы вручную. Конечно, «Фридом-7» сел бы и без этого, но заманчиво было отработать эти действия, как будто бы происходил орбитальный полет.

Приводнение прошло в полном соответствии с планом. Астронавт вертолетом был эвакуирован на находившийся поблизости авианосец.

Общая продолжительность полета Шепарда составила 15 минут 22 секунды.

21 июля 1961 года американцы повторили «прыжок в космос». Его совершил Вирджил Гриссом на корабле, который он назвал «Либерти Белл-7» («Колокол свободы»).

Капсула Гриссома немного отличалась от капсулы, на которой летал Шепард. Так, на ней появился иллюминатор трапециевидной формы (на «Фридом-7» был только перископ). Также был установлен облегченный (весом чуть более 10 килограммов)входной люк на пироболтах, который открывался как снаружи, так и изнутри. Был перекомпонован пульт управления, а в скафандр добавили мочеприемник – казус с Шепардом не прошел даром.

«По традиции», первая попытка пуска, предпринятая 19 июля, сорвалась. Ее «отбили» за 10 минут до расчетного времени из-за плохой погоды. Да и 21 июля капсула «Либерти Белл-7» взлетела после трех задержек по различным причинам.

Программу полета Гриссома немного изменили по сравнению с программой предыдущего полета. Если Шепард большую часть времени, когда он испытывал состояние невесомости, занимался управлением кораблем, то Гриссому поставили еще задачу наблюдения Земли и распознавание ориентиров.

В целом полет прошел нормально. А вот уже после посадки астронавт едва не погиб. Капсула приводнилась с перелетом 15 километров, в 10 километрах от поджидавшего астронавта авианосца «Рэндольф». В ожидании спасателей Гриссом отдыхал, лежа в кресле. Неожиданно сработали пироболты бокового люка и отстрелили его. Вода стала стремительно заполнять капсулу. Успевший подготовиться к эвакуации, Гриссом покинул «Либерти Белл-7».

На его счастье спасательные вертолеты уже зависли над ним. Одному даже удалось зацепить тонущую капсулу. Два других занимались спасением астронавта. Правда, мешая друг другу.

В этот момент Гриссом заметил, что волны начали накрывать его с головой, и осознал, что вода поступает через оставленный открытым кислородный клапан. «Заплыв» продолжался 3–4 минуты. Астронавта удалось вытащить из воды буквально за несколько секунд до того, как он должен был пойти ко дну.

А капсула затонула. Экипаж зацепившего ее вертолета был вынужден отстегнуть карабин, чтобы сохранить машину.

В течение 38 лет «Либерти Белл-7» покоилась на дне Атлантического океана. Пока группа энтузиастов на деньги телеканала «Дискавери» в 1999 году не организовала экспедицию, в ходе которой капсулу разыскали и подняли на поверхность. Теперь она занимает почетное место в одном из музеев штата Канзас.

Пока в США «прыгали» в космос, в Советском Союзе полным ходом шла подготовка ко второму пилотируемому полету. Его программа была несравненно более сложной, чем полет Гагарина. В этот раз космонавту предстояло попытаться поесть и поспать в невесомости. Почему попытаться? Да потому, что полеты собак на кораблях-спутниках показали, что на втором и третьем витках с животными происходили изменения: они теряли бодрость, становились апатичными, отказывались есть и пить.

Возник вопрос: какой длительности должен быть второй полет? Медики настаивали на трех витках. Но Королев считал, что необходимо сразу запускать космонавта на сутки. Он считал, что только такой полет позволит кардинально решить вопрос, насколько вредно воздействие факторов космического полета на человеческий организм. К тому же, при трех витках возникали трудности с посадкой – корабль мог приземлиться только в Европейской части СССР, а это затрудняло поиск пилота. Были у Королева и другие аргументы. В конце концов, его доводы «пересилили» мнение медиков, и они согласились на суточный полет.

Непосредственная подготовка к полету началась в мае, а завершилась в августе. В ней принимали участие пятеро космонавтов из первой «шестерки»: Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский и Григорий Нелюбов. Перед стартом командиром «Востока-2» был назначен Титов, а его дублером – Николаев.

Старт второго советского пилотируемого космического корабля состоялся утром 6 августа 1961 года. Сообщение ТАСС о запуске передали только после того, как убедились, что корабль на орбите, а космонавт чувствует себя хорошо.

Программа полета Германа Титова была чрезвычайно насыщенной. Он проводил проверку бортовых систем, вел фотосъемку Земли и космоса, ел и пил специально приготовленную пищу. На 1-м и 7-м витках космонавт управлял кораблем вручную, выполнил его ориентацию и стабилизацию. В начале 2-го витка впервые провел киносъемку. Титов первым в невесомости воспользовался ассенизационным устройством. Занимался он и физическими упражнениями.

Смог он и поспать на орбите. Причем стал первым в мире космонавтом, который при этом… проспал очередной сеанс связи. Тридцать семь минут на Земле все «стояли на ушах», теряясь в догадках, что произошло с космонавтом?

Весь полет Титова сопровождало тошнотворное состояние, которое мешало ему принимать пищу, отдыхать, работать. Об этом он сделал записи в бортовой журнал и на магнитофон. Но о том, насколько ему было плохо, рассказал только товарищам по отряду после приземления.

Кстати, о посадке. «Восток-2» приземлился не совсем штатно. После выключения тормозного двигателя спускаемый аппарат и приборный отсек разделились, но из-за ошибки в монтаже электроцепей не отстрелилась гермоплата электроразъема. Отсеки оказались связанными кабелем, который сгорел только в плотных слоях атмосферы. Подобное происходило и при посадке Четвертого и Пятого кораблей-спутников, но тогда не хватило данных, чтобы разобраться в причинах нештатного разделения.

Дальнейшее приземление происходило без проблем. На высоте около семи километров Титов катапультировался из кабины и дальше спускался под куполом парашюта. Правда, сел он в десяти метрах от железнодорожного полотна, по которому в тот момент шел поезд.

Полет Германа Титова позволил сделать вывод, что человек может жить и работать в невесомости. А также позволил начать подготовку к новым, еще более длительным полетам.

Эта подготовка заняла ровно год. За это время американцы смогли запустить в космос два корабля. И это были уже не полеты по суборбитальной траектории, а полноценные орбитальные полеты. Хотя в графике полетов по программе «Меркурий» значился и третий суборбитальный полет. Его должен был совершить Джон Гленн.

Но именно Гленн и стал самым активным сторонником отмены этого полета. Крайне честолюбивый, он не хотел быть просто третьим американцем в космосе. Поэтому он стал добиваться трехвиткового полета с тем, чтобы стать первым американцем, совершившим орбитальный полет. Хотел он превзойти и достижение Гагарина, которому выпало лишь один раз облететь Землю.

Эти устремления Гленна совпали с настроениями в руководстве НАСА. Там также хотели «выйти на новый уровень» и вырваться вперед в соревновании с русскими. Несмотря на то, что первым в космосе побывал советский человек, соперничество между СССР и США продолжалось. Не такое острое, как в преддверии 12 апреля, но продолжалось.

Пока в НАСА шли дебаты, в космосе побывал Титов, похоронив американские надежды на лидерство. Но этот полет окончательно склонил чашу весов в пользу орбитальной миссии. Официально третий суборбитальный полет отменили 18 августа 1961 года, переквалифицировав его в первую орбитальную миссию.

Первоначально полет Гленна был назначен на декабрь 1961 года. Корабль был готов, и астронавт в любой момент мог занять в нем свое кресло. Но не была готова ракета. На космодром она была доставлена только 30 ноября. Поэтому старт был перенесен на следующий год.

Первая попытка запуска корабля «Френдшип-7» («Дружба»)была предпринята 27 января 1962 года. Астронавт просидел в кабине пять часов – мешала погода. Когда стало ясно, что запустить ракету в этот день не удастся, Гленну дали команду «отбой».

И вот настало утро 20 февраля. Астронавт вновь занял место в кабине корабля. Стали закрывать люк, и… повторилась история с Гагариным. Один из 70 болтов оказался сломан. Пришлось люк вновь открывать и закрывать.

Были и другие технические сложности. Беспокоила и погода.

Но в 9 часов утра началась прямая телевизионная трансляция с мыса Канаверал, а в 9 часов 47 минут миллионы американцев услышали радостный возглас Гленна.

Три раза Гленн облетел вокруг Земли. Он любовался ее красотами, вел фотосъемку. Единственная трудность, которая сопровождала полет, был отказ автоматической системы ориентации. Пришлось астронавту заниматься этим вручную. Но он с этим справился.

На апрель 1962 года был запланирован второй орбитальный полет по программе «Меркурий». Также трехвитковый, как и предыдущий. Лететь должен был Дональд Слейтон.

Слейтону, однако, не повезло. Медики отстранили его от подготовки. Причиной стал поставленный еще в 1959 году диагноз: идиопатические сокращения мышцы предсердия. В переводе на человеческий язык это означало, что после серьезной физической нагрузки сердце начинало «пропускать» удары. Через пару дней эти симптомы проходили. В принципе, в этом ничего страшного нет, и Слейтон мог бы лететь в космос, но решили не рисковать.

Новым пилотом корабля стал Малколм Карпентер. Он стартовал на «Авроре-7» 24 мая 1962 года. Его полет стал более насыщен экспериментами, чем миссия Гленна. Хотя по продолжительности он его не превосходил. Карпентер наблюдал Землю, фотографировал горизонт и заход Солнца, наблюдал с помощью фотомера заход звезды Фекда. Он провел и первый в космосе эксперимент по физике жидкости – в интересах разработки бортовых двигательных установок наблюдал и заснял явление смачивания жидкостью капиллярной трубки.

Через 98 минут после старта Карпентер выполнил сброс из антенного отсека надувной мишени – майларовой сферы диаметром 76 сантиметров, состоящей из секторов разного цвета. Правда, сфера надулась только на одну треть, трос не натянулся до конца, и определить опытным путем коэффициент аэродинамического торможения не удалось. Во время дальнейших разворотов 30-метровый нейлоновый трос намотался на носовую часть капсулы, и отстрелить мишень, как это планировалось, не удалось. Она так и осталась болтаться за кораблем и сгорела уже в атмосфере.

С посадкой тоже получилось не совсем так, как планировалось. На «Авроре-7» врал индикатор тангажа. Но Карпентер заметил это только перед самым торможением. Занятый наблюдениями, он не успел подправить ориентацию, и автоматика запретила торможение. Выждав две секунды, астронавт запустил режим вручную. В результате тормозной двигатель начал работать почти на четыре секунды позже.

Капсула с Карпентером приводнилась на 400 километров дальше, чем ее ожидали спасательные суда. Пока вертолеты добирались до места приводнения, прошло почти три часа. А на борту авианосца астронавт оказался только через 4 часа 11 минут после посадки.

Во многом эта предаварийная ситуация возникла по вине Карпентера. Руководитель полета Кристофер Крафт был взбешен его работой и заявил во всеуслышание: «Этот сукин сын при мне больше не полетит». Так и случилось. Больше Карпентер в космосе не был.

Итак, американцы ответили на два советских орбитальных полета двумя «прыжками в космос» и двумя собственными орбитальными полетами. Советскому Союзу надо было чем-то отвечать. Этим ответом стал групповой полет двух пилотируемых космических кораблей в августе 1962 года.

Правда, надо сказать, что групповой полет мог состояться гораздо раньше, чем это случилось в реальности. Вскоре после полета Титова Королев предложил запустить в космос в ноябре 1961 года не один, а три корабля. Пуски должны были происходить с интервалом в сутки. Попутно предполагалось решить задачу увеличения продолжительности полета – один из кораблей должен был оставаться на орбите трое суток.

Но командование ВВС решило перестраховаться и предложило групповой полет лишь двух кораблей с возможным продлением полета до трех суток в случае хорошего самочувствия космонавтов. Развернулась нешуточная дискуссия.

Пока решался этот вопрос, Королев решил осуществить в ноябре 1961 года хотя бы одиночный трехсуточный полет. В сентябре к нему стали готовиться Андриян Николаев, Павел Попович, Георгий Шонин и Борис Волынов.

Полет активно готовился, но в конце октября было принято решение в первую очередь запустить спутник-фоторазведчик «Зенит-2», что делало невозможным ноябрьский полет. Старт перенесли на конец декабря 1961 года – начало января 1962 года.

В начале декабря стало ясно, что те доработки, которые предполагалось внести в конструкцию «Востока» по результатам полета Гагарина и Титова, могут быть завершены приблизительно через месяц.

Кроме того, проблемы принес и «Зенит-2». Первая попытка его пуска была предпринята 11 декабря 1961 года, но закончилась неудачей – отказала третья ступень носителя. Так как при запуске фоторазведчика использовалась та же ракета, что и при пилотируемых пусках, было решено проверить и ее. Сроки пилотируемого полета сдвинулись на март 1962 года.

В начале февраля 1962 года завершились доработки на двух кораблях «Восток», и вновь встал вопрос о групповом полете. К полету были готовы и космонавты. Когда об этом было доложено первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву, тот загорелся идеей «в очередной раз утереть нос американцам и доказать, что они безнадежно отстали». Начали срочно готовить групповой полет, который предполагалось провести 10–12 марта.

Однако и эти сроки соблюсти не удалось. Из-за задержек с запуском второго «Зенита-2» групповой полет перенесли сначала на 5–10 апреля, а затем на 10–15 мая. Но, как оказалось, и это было еще не все.

Второй «Зенит-2» благополучно взлетел 26 апреля, а вот следующий пуск фоторазведчика, состоявшийся после многочисленных задержек 1 июня, был аварийным – один из двигателей носителя отключился уже на 2-й секунде полета и ракета рухнула на стартовый комплекс, серьезно его повредив.

Пока ремонтировали стартовые сооружения, пока запускали очередной «Зенит-2», наступил август. И только тогда смог состояться групповой полет.

Он начался с запуска 11 августа 1962 года корабля «Восток-3» с Андрияном Николаевым на борту. В первые сутки полета, пока космонавт был один в космосе, он провел важный для будущих полетов эксперимент – отвязался от катапультируемого кресла и немного «поплавал» внутри кабины. После чего вернулся в кресло и вновь закрепился ремнями.

Сегодня подобный эксперимент не кажется чем-то экстраординарным, так поступают все космонавты. Но в 1962 году многие считали его крайне опасным. А если бы космонавту не удалось бы вновь зафиксироваться в кресле? В этом случае при посадке он бы подвергся серьезному риску, он не смог бы катапультироваться и вынужден был бы приземляться в спускаемом аппарате. В то время еще не было системы мягкой посадки и космонавту пришлось бы пережить довольно ощутимый удар о землю. К счастью, эксперимент прошел хорошо.

12 августа состоялся запуск корабля «Восток-4» с Павлом Поповичем на борту. Выведение корабля на орбиту оказалось столь точным, что «Восток-3» и «Восток-4» оказались близко друг к другу (минимальное расстояние – 6,5 километров). Потом корабли стали расходиться, но это уже было неважно.

В течение всего полета космонавты выполняли технические эксперименты, вели фото– и киносъемку земной поверхности, ели, спали. Телевизионная картинка с борта впервые транслировалась по советскому телевидению.

Вечером 13 августа было принято решение продлить полет Николаева еще на одни сутки. Спустя сутки обсуждался вопрос о длительности полета Поповича. И тут было решено увеличить продолжительность полета до четырех суток. Таким образом, «Восток-3» должен был приземлиться 15 августа, а «Восток-4» – 16 августа.

Однако утром 15 августа температура в кабине «Востока-4» снизилась до 10 ?С, увеличилась влажность. Надо было срочно решать: продолжать полет или сажать космонавта. На принятие решения оставались минуты.

И тут с орбиты прозвучал доклад Поповича: «Наблюдаю грозу». По коду, который был принят при ведении переговоров «борт – Земля», «гроза» означала, что самочувствие космонавта, мягко говоря, неважное. Тут же было принято решение о завершении полета.

Спустя несколько минут с орбиты прозвучал новый доклад Поповича, который сообразил, что сказал что-то не то: «Наблюдаю метеорологическую грозу». Но было уже поздно, Госкомиссия приняла решение о посадке, и наземные службы приступили к проведению поисково-спасательной операции. Так Попович сам себя лишил еще одних суток полета.

Корабли «Восток-3» и «Восток-4» приземлились с интервалом в семь (!)минут. Оба космонавта чувствовали себя хорошо.

Чтобы соблюсти хронологическую последовательность пилотируемых космических полетов, я прерву рассказ о советской программе освоения космоса и перейду к американской, так как следующие два пилотируемых старта состоялись в США.

Каждый новый старт, который осуществлялся в рамках программы «Меркурий», также как и по программе «Восток», хотя бы чем-нибудь отличался от предыдущего. У нас эти отличия были более зримыми, чем у американцев. Но и они постепенно наращивали и продолжительность полета, и его сложность.

Третий орбитальный полет по программе «Меркурий» состоялся 3 октября 1962 года. Капсулу «Сигма-7» пилотировал Уолтер Ширра. Полет был вдвое продолжительнее, чем полеты Гленна и Карпентера, и прошел «в точности по учебнику».

А потом состоялся первый американский полет продолжительностью более суток. Для этого еще в октябре 1961 года было принято решение переоборудовать капсулу: поставить дополнительный топливный бак, доработать системы электропитания, жизнеобеспечения и так далее. Завершить эту частичную модернизацию удалось только в начале 1963 года, поэтому и следующий, как оказалось завершающий, полет по программе «Меркурий» смог состояться только в мае 1963 года. Капсулу «Фейт-7» («Вера»)пилотировал Гордон Купер.

Первый раз астронавт занял свое место в кабине утром 14 мая. Но в тот день старт так и не состоялся – одна за другой возникали проблемы с наземным оборудованием. Когда ракета не взлетела в расчетное время, Купер решил вздремнуть. И заснул. Разбудили его после того, как старт перенесли на следующий день.

На следующий день старт состоялся с задержкой всего на четыре минуты, но Купер и на этот раз успел «покемарить». Выведение на орбиту было успешным.

Да, надо отметить, что решение о продолжительности полета Купера должно было приниматься «по ходу дела». Поэтому и программа полета включала как бы два раздела: минимальная программа, если бы полет продолжался шесть-семь витков, и максимальная, если бы полет длился более суток.

Отлетав 10 часов, Купер получил разрешение на продолжение полета еще на сутки. Общее время, которое астронавт провел в космосе, составило 34 часа 19 минут 49 секунд.

Во время полета Купер провел 11 различных экспериментов.

В начале 3-го витка от блока тормозной двигательной установки был отстрелян субспутник-мишень. Это был шарик диаметром 14,5 сантиметров и массой 4,5 килограммов с двумя ксеноновыми лампами-вспышками. Не с первой попытки, но Купер смог увидеть огни этого спутника на расстоянии около 15 километров. Эксперимент доказал, что при сближении двух космических аппаратов сигнальные огни могут наблюдаться астронавтами и могут быть использованы в качестве ориентиров.

Планировалось повторить эксперимент с надувным субспутником, как это было сделано во время полета Карпентера. Однако две попытки запустить мишень успехом не увенчались.

На 6-м витке Купер смог увидеть на ночной поверхности Земли точечный источник света – мощную лампу, размещенную неподалеку от южноафриканского города Блумфонтейн. В те годы предполагалось использовать такие источники для навигации. Но оказалось, что астронавт может их видеть только секунд 30–40, что делало создание такой системы ориентиров бессмысленной.

Полет Купера стал завершающим полетом по программе «Меркурий». Хотя и рассматривалась возможность еще одного полета, чтобы заполнить предполагавшуюся паузу в пилотируемых полетах (первый полет по программе «Джемини» мог состояться не ранее второй половины 1964 года). Но в НАСА решили отказаться от этой миссии – ничего нового полет принести уже не мог, а средств требовал немалых.

Между тем в Советском Союзе готовились к новому групповому полету. На этот раз один из кораблей должна была пилотировать первая в мире женщина-космонавт.

Инициатива по набору женщин прошла мимо Королева и вызвала у него явное отторжение. Однако когда решение было принято, он не стал ему противодействовать. Сергей Павлович рассудил, что нет смысла «бодаться с дубом». Поэтому он стал готовиться к полету двух кораблей, запланированному на август 1963 года. Решение об этом было принято ЦК КПСС и Советом Министров СССР 13 апреля.

Но «неожиданно» выяснилось, что ресурс двух готовящихся к старту кораблей заканчивается в июне. Таким образом, несмотря на рекомендации ЦК, пуск необходимо было провести не позднее середины июня. Решили сделать это 3–5 июня. Всю дальнейшую подготовку организовали, ориентируясь на эти даты.

В апреле была согласована и программа полета кораблей. «Восток-5» с мужчиной на борту планировалось отправить в космос на восемь суток, «Восток-6» с женщиной-космонавтом – на 2–3 суток.

К концу мая подготовка ракет-носителей, кораблей и космонавтов была завершена, и уже 1 июня все «заинтересованные лица» были на космодроме. К тому времени даты стартов слегка подкорректировали. Первый корабль должен был стартовать 7 июня. Лететь на нем должен был Валерий Быковский. Пилотом второго корабля была назначена Валентина Терешкова. Ей и предстояло стать основателем «женского космического клуба».

Но и от старта 7 июня пришлось отказаться – над космодромом дул сильный ветер, что делало установку носителя на стартовом столе небезопасным мероприятием. Ракета была вывезена на старт только 9 июня. Стартовать она должна была спустя двое суток.

Но тут пришла новая беда. Из Москвы сообщили, что в ближайшие дни возможна мощная вспышка на Солнце. В этом случае доза облучения космонавта за полет могла превысить 50 рентген, что негативно могло сказаться на его здоровье. Пуск отложили сначала на 12 июня, потом на 13, затем на 14.

Наконец 14 июня Валерий Быковский занял свое место в кабине корабля и стал ждать старта. Его ожидание затянулось – в ходе обычных проверок одна за другой обнаруживались отказы. Чтобы не переносить запуск, ряд устройств пришлось заменить прямо на заправленной ракете. Пуск состоялся с задержкой на три часа.

Когда корабль вышел на орбиту, выяснилось, что ее высота значительно ниже расчетной (корабли серии «Восток» не имели возможности совершать коррекции орбиты, поэтому продолжительность полета во многом зависела от того, на какую орбиту он будет выведен). Возникли опасения, что для 8-суточного полета высоты просто не хватит. Но принятие решения о длительности пребывания космонавта в космосе отложили на потом.

Первые двое суток, пока Быковский оставался в космосе один, он был занят проведением всевозможных экспериментов. В минуты отдыха он вел наблюдения земной поверхности и исполнял «общественные обязанности»: разговаривал по телефону с руководством СССР, направлял поздравительные телеграммы правительствам и народам тех стран, над которыми пролетал, «позировал» перед кинокамерой.

16 июня с Байконура стартовал корабль «Восток-6» с Валентиной Терешковой на борту. Его выведение на орбиту прошло успешно. Правда, два корабля оказались на таком расстоянии друг от друга, что визуально ни Быковский не видел Терешкову, ни она его. Но радиосвязь между кораблями поддерживалась.

Как и всем прочим космонавтам, Терешковой была запланирована обширная программа исследований и экспериментов. Но вот большую часть своей работы в космосе ей выполнить не удалось. Как полагают, она плохо адаптировалась к условиям космического полета, и ее работоспособность сильно снизилась. Правда, сообщать на Землю об этом она не спешила.

18 июня в связи с резким снижением орбиты «Востока-5» из-за солнечной активности было принято решение оба корабля сажать 19 июня. Таким образом, вместо 8-суточного полета Быковский совершил только 5-суточный. Но для того времени и это был абсолютный рекорд.

Кстати, рекорд продолжительности полета на одноместном космическом корабле, который установил Быковский, не побит до сих пор. И вряд ли будет когда-либо побит – сейчас в космос летают экипажи, а не одиночки.

Первой 19 июня на посадку «отправили» «Восток-6» с Терешковой на борту. Она успешно приземлилась в Казахстане. Там же через полтора часа сел и «Восток-5» с Быковским.

Этим групповым полетом программа «Восток» была успешно завершена. Предложения о продолжении полетов на кораблях этой серии были отвергнуты. Как и американцы, советские конструкторы и ученые посчитали, что нового эти полеты уже не принесут, а сил и средств требуют много. Тем более что на очереди стояла задача нового многоместного корабля. На этой работе и было решено сосредоточиться.+++