|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
Глава 3 Броня крепка?
Однако любители заняться подобной арифметикой находятся с удручающей регулярностью. И не только в Интернете.
Ну а раз это занятие столько популярно, волей-неволей займемся им и мы. Вдруг и здесь что-нибудь интересное откопаем? К примеру, можно посмотреть результаты «сложения миллиметров с километрами в час» в далеком 1940 г., когда в подмосковную Кубинку поступил для испытаний купленный в Германии танк Pz.Kpfw.III. Испытания его проводились как отдельно, так и в сравнении с отечественными танками — и результаты их оказались для последних не так чтобы сильно лестными, в том числе и для специально-де предназначенной для скоростного пробега вглубь Германии по первоклассным немецким автобанам колесно-гусеничной ходовой части:
Как видим, поводов особо завидовать непревзойденным скоростям советских «автострадных» танков у немцев не наблюдалось. В отношении ходовой части дело было скорее строго наоборот. И, увы, не только ходовой части, но и рации…
А еще в том же самом отчете для описания поддержки связи с использованием советской радиостанции употребляется оптимистичное словосочетание «при приложении невероятных усилий»… Думаем, многие читатели хоть раз, да слышали фразу: «Сильна Красная Армия, но связь ее погубит». В войнах XX века, да и не только в них, связь — это в первую очередь управляемость войск. Констатация факта «во время движения танка БТ качество приема значительно ухудшается вплоть до полной потери связи» означала, что после начала боя советский танковый командир утрачивал управление своим подразделением — если на марше еще как-то можно размахивать флажками, то после начала стрельбы каждый танкист будет видеть лишь узкую полоску земли перед собой. Если в этой полоске вдруг окажется ведущая огонь противотанковая пушка, дуэль с ней экипаж будет вести один на один — шансов «докричаться» до идущих рядом однополчан у него практически не будет. Броня немца также оказалась неожиданно «крепким орешком».
В комплекте с сообщениями разведки о том, что немцы усиливают броню «трешки» и перевооружают ее более мощной пушкой, картина вырисовывалась неутешительная. Дегтя и в без того не очень чистую бочку меда добавили испытания серийных Т-34 в ноябре — декабре 1940-го. Отчет об этих испытаниях содержал довольно много нелицеприятных моментов. «В результате проведенных боевых стрельб с решением огневых задач, выявлены недостатки: 1) Стесненность экипажа в боевом отделении обусловленная малыми габаритами башни по погону. 2) Неудобства пользования боекомплектом, уложенным в полу боевого отделения. 3) Задержка при переносе огня, вследствие неудобного расположения поворотного механизма башни (ручного и электропривода). 4) Отсутствие зрительной связи между танками при решении огневой задачи вследствие того, что единственный прибор, допускающий круговой обзор — ПТ-6 используется только для прицеливания. 5) Невозможность пользования прицелом ТОД-6 вследствие перекрывания шкалы углов прицеливания прибором ПТ-6. 6) Значительные и медленно затухающие колебания танка при движении, отрицательно сказываются на меткости стрельбы из пушки и пулеметов. Отмеченные недостатки снижают темп огня, вызывают большой расход времени на решение огневой задачи. Определение скорострельности 76-мм пушки… Полученная средняя практическая скорострельность — два выстрела в минуту. Скорострельность недостаточна… УПРАВЛЕНИЕ ОГНЕМ ИЗ ТАНКА И УДОБСТВО ПОЛЬЗОВАНИЯ ПРИЦЕЛАМИ, ПРИБОРАМИ НАБЛЮДЕНИЯ И БОЕКОМПЛЕКТОМ Поворотный механизм башни (ручной). Поворот башни осуществляется правой рукой. Расположение маховика и рукоятки поворотного механизма не обеспечивает быстрого поворота башни и вызывает сильное утомление руки. При одновременной работе поворотным механизмом и наблюдении в прибор ПТ-6 маховик и рукоятка управления упираются в грудь, затрудняя быстрое вращение башни. Усилия на рукоятке поворотного механизма сильно возрастают при увеличении угла крена башни[64] и значительно затрудняют работу… Электропривод поворотного механизма башни. Доступ к пусковому маховику электропривода затруднен снизу корпусом электромотора, слева смотровым прибором и корпусом башни, справа налобником и прибором ПТ-6. Поворот башни в любую сторону возможен лишь при условии отклонения головы от налобника прибора ПТ-6, т. е. вращение башни фактически производится вслепую… Телескопический прицел ТОД-6. Окно шкалы углов прицеливания телескопического прицела перекрывается рычагом углов местности прибора ПТ-6… Установка прицельных данных возможна при углах возвышения 4–5,5 градуса и 9–12 градусов[65], что фактически лишает возможности вести стрельбу с прицелом ТОД-6. Барабанчик шкалы углов прицеливания расположен в средней части прицела и доступ к нему крайне затруднен. Перископический прицел ПТ-6. При угле возвышения 7 градусов и ниже, до максимального угла снижения, доступ к рукоятке механизма кругового обзора возможен лишь тремя пальцами вследствие того, что сектор подъемного механизма пушки не допускает охвата рукоятки кистью руки. Указанное положение не обеспечивает быстрого просмотра местности. Смотровой прибор „кругового обзора“. Доступ к прибору крайне затруднен и наблюдение возможно в ограниченном секторе вправо до 120 градусов… Ограниченный сектор обзора, полная невозможность наблюдения в остальном сеторе и …неудобное положение головы при наблюдении делает смотровой прибор непригодным в работе. Смотровые приборы башни (боковые). Расположение смотровых приборов относительно наблюдателя неудобное. Недостатками являются значительное мертвое пространство (15,5 м), небольшой угол обзора, невозможность очистки защитных стекол без выхода из танка и низкое расположение относительно сидения. Смотровые приборы водителя… В практической работе по вождению танка с закрытым люком выявлены существенные недостатки смотровых приборов. При движении по загрязненной грунтовой дороге и целине в течение 5–10 минут смотровые приборы забиваются грязью до полной потери видимости. Стеклоочиститель центрального прибора не обеспечивает очистку защитного стекла от грязи. Вождение танка с закрытым люком крайне затруднено. При стрельбе защитные стекла смотровых приборов лопаются… Смотровые приборы водителя в целом непригодны. Все установленные на танке прицельные приборы ПТ-6, ТОД-6 и приборы наблюдения в боевом отделении и отделении управления не имеют защиты от атмосферных осадков, дорожной пыли и грязи. В каждом отдельном случае потери видимости очистку приборов возможно проводить только с внешней стороны танка. В условиях пониженной видимости (туман) головка прицела ПТ-6 запотевает через 3–5 минут до полной потери видимости. Удобство пользования боекомплектом. Боекомплект 76-мм пушки. Укладка патронов в кассетах не обеспечивает достаточного темпа ведения огня по следующим причинам: 1) Неудобство доставания патронов из кассет. 2) Крайне затруднен доступ к патронам, расположенным с левой стороны по ходу танка. 3) Затруднена укладка патронов в кассеты наличием большого количества крышек (24 шт.) и резиновых прокладок между патронами. Время затрачиваемое на укладку полного боекомплекта определяется в 2–2,5 часа. 4) Отсутствие достаточной плотности укладки патронов в кассетах, приводящая к самоотвинчиванию дистанционных трубок и капсюлей гильз. 5) Наличие острых краев кассет, вызывающие ранения рук заряжающего. 6) Загрязнение боекомплекта после пробега в 200–300 км в осенний период времени достигает значительной величины. Использование полного боекомплекта возможно только после предварительной очистки всех патронов. Боекомплект к пулеметам ДТ. При проведении стрельб из пулеметов выявлены следующие недостатки: 1) Сильное загрязнение магазинов в отделении управления. 2) Запыление выступающих частей магазинов, уложенных в нише башни. 3) Невозможность использования боекомплекта без предварительной очистки его от загрязнения. 4) Выемка отдельных магазинов в нише башни затруднена, вследствие заедания их в укладке. Удобство рабочих мест и освещение боевого отделения. Сидения командира башни и заряжающего по своим габаритам велики. Спинки сидений не обеспечивают удобного положении корпуса, занимают много места и не предохраняют от попадания одежды в погон башни (сидение заряжающего). При проведении боевых стрельб сидение заряжающего затрудняет выемку патронов, связывает движение и задевает за бортовую укладку боекомплекта. Указанное положение усугубляется значительной скученностью экипажа в отделении управления… Общим недостатком артсистем Л-11, установленных в танках является: а) Отказ в работе спускового механизма… б) Незащищенность заряжающего от ударов рукояткой затвора при срабатывании полуавтоматики. в) Ненадежность в работе ножного спуска, допускающего, при несвоевременном и неполном снятии носка ноги с педали спуска, заклинивание ползуна спускового механизма и недокат артсистемы… …Вывод. Установка вооружения, оптика и укладка боекомплекта в танке Т-34 не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам. Основными недостатками являются: а) Теснота боевого отделения; б) Слепота танка; в) Неудачно разрешенная укладка боекомплекта. Для обеспечения нормального расположения вооружения, приборов стрельбы и наблюдения и экипажа необходимо: Расширить габаритные размеры башни. По 76-мм пушке: Заменить щиток спускового механизма более совершенной конструкцией, обеспечивающей безотказность в работе. Рукоятку затвора огородить щитком или сделать складной. Снять ножной спуск, заменив его спусками на рукоятках механизмов наводки. По пулемету ДТ: Обеспечить возможность раздельной стрельбы из пулемета, связанного с пушкой. Увеличить обзорность и меткость стрельбы пулемета радиста установкой оптического прицела… По механизмам наводки и прицелам. Поворотный механизм (ручной) непригоден. Заменить новой конструкцией, обеспечивающей небольшие усилия и удобство работы… Пусковой механизм электропривода поворота башни расположить так, чтобы он обеспечивал поворот с одновременным наблюдением за местностью. Заменить телескопический прицел ТОД-6 прицелом типа ТМФ со шкалой углов прицеливания в поле зрения прибора. По смотровым приборам. Заменить смотровой прибор водителя, как явно непригодный, более совершенной конструкцией. Установить в крыше башни прибор, обеспечивающий круговой обзор из танка. По укладке боекомплекта. Укладка боекомплекта 76-мм пушки в кассетах непригодна. Следует укладку патронов расположить так, чтобы был одновременно доступ к целому ряду патронов… Броневой корпус. Выводы. Корпус танка и башня в данном исполнении неудовлетворительны. Необходимо увеличить размеры башни за счет увеличении погона и изменения угла наклона броневых листов. Полезный объем корпуса может быть увеличен за счет изменения подвески ходовой части и упразднения бортовых колодцев. Средства связи. Выводы. Монтаж рации выполнен неудовлетворительно по следующим причинам: Антенна в опущенном состоянии ничем не защищена от повреждений… Конструкция и расположение рукоятки подъемного механизма антенны не обеспечивает надежного подъема антенны. Умформер приемника смонтирован под ногами радиста, токоведущая клемма повреждается и умформер загрязняется. Приемник смонтирован слишком низко и далеко от радиста, настройка его затруднена. Колодки питания рации (нового типа) неудобны в эксплуатации — имеют много выступов, цепляющихся за одежду и ранящих руки… Монтаж в целом не обеспечивает стабильности работы рации на предельно дальних расстояниях. Эксплуатационные показатели и надежность агрегатов танка. Динамика танка. В тяжелых дорожных условиях при переходе с 2-й на 3-ю передачу танк за время переключения настолько теряет инерцию, что это влечет к остановке или длительной пробуксовке главного фрикциона. Это обстоятельство затрудняет использование 3-й передачи в дорожных условиях, вполне допускающих ее применение. В условиях дождливой осени, весны и снежной зимы этот недостаток танка влечет к резкому снижению скоростей движения по проселочным дорогам и бездорожью… Выводы. Ввиду того, что наиболее необходимая в условиях войсковой эксплуатации 3-я передача не может быть полностью использована — динамику танка в целом следует считать неудовлетворительной. Технические скорости низки, что обусловлено ненадежностью главного фрикциона и ходовой части. Проходимость. Вывод. Проходимость танка Т-34 в осенних условиях неудовлетворительна по следующим причинам: Входящая в зацепление с грунтом поверхность трака недостаточно развита, следствием чего является буксование гусениц на подъемах даже при незначительном влажном покрове. Эффективность входящих в комплект шпор незначительна. Фиксация гусеницы в опорных колесах ненадежна… Малое количество опорных колес отрицательно влияет на проходимость по заболоченным участкам, несмотря на небольшое общее удельное давление. Надежность работы агрегатов танка. Двигатель, системы топлива, смазки, охлаждения и контрольные приборы. Выводы. Надежность двигателя в пределах гарантийного срока (100 часов) удовлетворительна. Гарантийный срок двигателя, особенно для данной толстобронной машины, мал. Необходимо его довести не менее чем до 250 часов. Постоянные течи масла и выход из строя контрольных приборов характеризуют работу системы смазки и соединения контрольных приборов неудовлетворительно. Главный фрикцион. Работа узла главного фрикциона и вентилятора в целом неудовлетворительна. Коробка перемены передач. В пробеге были неоднократно на всех машинах отмечены случаи „потери нейтрали“ (рычаг кулисы находится в нейтральном положении, а скорость включена) и тяжелого переключения передач… Неправильный выбор передаточных чисел коробки перемены передач является причиной неудовлетворительной динамики танка и снижает его тактическую ценность. Тяжелое включение передач и „потеря нейтрали“ затрудняют управление танком и ведут к вынужденным остановкам. Коробка перемены передач и ее привод требуют коренных изменений. Ходовая часть. Малый срок службы и низкие сцепные качества траков, ухудшение размещения агрегатов танка колодцами подвесок, большой расход резины на опорные колеса и гребневое зацепление характеризуют конструктивные и прочностные качества ходовой части как неудовлетворительные. Электрооборудование. Стартер СТ-200 и реле РС-371 при существующих монтажных и производственных дефектах к установке на танках Т-34 непригодны. Укладка запчастей, инструмента, личных вещей, запаса продовольствия и спецоборудования. Укладка запчастей, инструмента, личных вещей, запаса продовольствия, инженерного и химического имущества на танке Т-34 не отработана. Ремонт. Соотношение времени чистого движения, ремонта и остановок по техническим неисправностям по всем трем танкам:
Вывод. Соотношение времени чистого движения и восстановительных работ (38 % и 62 %) свидетельствует о низком качестве технического исполнения танка. Объем и сложность основных ремонтных работ исключают возможность восстановления танка силами экипажа и требуют использования средств РВБ[66]. Наличие перечисленных выше ремонтных работ в пределах гарантийного срока не допускает использования танка в отрыве от ремонтных средств, что в условиях войсковой эксплуатации неприемлемо. Обслуживание. Большие объем и время обслуживания танков, обусловленные ненадежностью работы отдельных агрегатов, для войсковой эксплуатации неприемлемы. В представленном на испытания виде танк Т-34 не удовлетворяет современным требованиям к данному классу танков по следующим причинам: а) Огневая мощь танка не может быть полностью использована вследствие непригодности приборов наблюдения, дефектов установки вооружения и оптики, тесноты боевого отделения и неудобства пользования боеукладкой. б) При достаточном запасе мощности двигателя и максимальной скорости, динамическая характеристика танка подобрана неудачно, что снижает скоростные показатели и проходимость танка. в) Тактическое использование танка в отрыве от ремонтных баз невозможно, вследствие ненадежности основных узлов — главного фрикциона и ходовой части. г) Полученная на испытаниях дальность и надежность связи для танка данного класса недостаточна, что обусловлено как характеристикой рации 71 ТК-3, так и низким качеством ее монтажа в танке Т-34»[67]. Как видно из приведенной обширной цитаты, тогдашние «пользователи» будущих «легендарных тридцатьчетверок» не разделяли оптимизм своих потомков относительно «сильнее всех вместе взятых». Особенно в этом смысле «радует» пункт «в» — про невозможность использования танка в отрыве от ремонтных баз. Учитывая положение с запчастями и уровень освоенности новых танков личным составом, это фактически означало, что за идущими в наступление танками должен ехать целый танковый завод. Вот представьте себе картину: боксерский поединок, ринг, свет прожекторов, пресса, выскакивает на ринг и начинает разминаться боксер, а в углу ринга вместо привычной фигуры тренера с полотенцем, стаканом воды и табуреткой разворачивается целая операционная — сияет множеством ламп потолочный хирургический светильник, устанавливает свое хитрое оборудование анестезиолог, дезинфицирует руки хирург, ждут своего часа и стерильном боксе поблескивающие инструменты… позвольте, а боксировать как же?.. В один момент количество негатива о Т-34 стало настолько велико, что производство и приемку танков собирались прекратить «до устранения выявленных недостатков». Однако в итоге все же возобладало мнение, что синица в руках лучше журавля в небе, а танк с недостатками, но уже выпускающийся, в условиях надвигающейся войны лучше идеального проекта. 22 июня 1941-го это мнение оправдалось на все сто процентов. Но не будем отвлекаться от сравнения. Пойдем еще раз — сначала и далее. Основательно, по порядку, то есть по алфавиту. «А» мы уже сказали, теперь на очереди «б» — броня. Избитая тема «бессилия противотанковой артиллерии вермахта в борьбе с советскими танками новейших типов в 1941 году» успела в своем развитии пройти весьма извилистый путь. Увидев свет на страницах мемуаров и аналитических обзоров немецких генералов (например, цитаты Гудериана[68] и Миддельдорфа[69] прочно заняли место в ряду хрестоматийных), она постепенно переползла на страницы отечественной печати, первоначально со ссылками на немцем[70], потом уже без них[71], и на долгие годы (где-то с шестидесятых по девяностые) утвердилась среди прочих популярных мифов о Великой Отечественной войне в ранге самоочевидной аксиомы. Здесь. же, пожалуй, уместно будет заметить, что самооправдания битых немецких военных гениев «нечестностью и неправильностью» вражеского «неуязвимого» оружия хорошо соответствовали распространенной идеологической установке «Советское значит отличное!» и потому широко популяризировались на страницах советской печати под соусом «… передовая социалистическая техническая наука наглядно продемонстрировала свое неоспоримое превосходство перед лучшими зарубежными образцами, а несокрушимое советское народное хозяйство позволило в кратчайшие сроки оснастить армию лучшими в мире танками Т-34…» с последующим плавным разворотом в направлении «общего превосходства прогрессивного социалистического строя над реакционным империализмом». Волна ревизионизма, поднявшаяся в лихие девяностые в период демонтажа «тоталитарной коммунистической идеологии» ознаменовала собой резкий разворот в безмятежном существовании темы «невероятного превосходства советских танков новейших типов над лучшими образцами боевой техники противника», ибо ревизионисты полемически остро поставили нелицеприятным вопрос: «коль скоро советские танки новейших типов столь явственно превосходили имевшиеся у противника средства противодействия, почему же они не оказали никакого сколько-нибудь существенного влияния на ход летней кампании 1941 года?» На поставленный вопрос ревизионисты отвечают каждый по-своему — «…но Красная Армия готовила агрессию и потому не умела обороняться!», «…но народ не пожелал сражаться за кровавый сталинизм», «…но эти танки существовали только на бумаге, на самом деле их не было!» и т. д. Роднит эти ответы только одно — нежелание отвечающих дать себе труд проверить достоверность исходного тезиса. Ларчик, увы, открывается примитивно просто: неуязвимость танков новейших типов для противотанкового вооружения противника оказывается, увы, лишь распространенным мифом. Вопрос о степени соответствия бронирования наших танков противотанковому вооружению противника поднимался еще до войны. Так, в подготовленном в 1940 г. докладе «Состояние танкового вооружения и необходимость создания новых классов танков» автор, инженер ленинградского завода опытного машиностроения № 185 Колоев, указывал, что, «…считая, на основании практических данных; что пушки с начальной скоростью [снаряда] около 900 м/сек, пробивают броню [толщиной] 1,6 своего калибра»[72], 45-мм броня танка Т-34 надежно защитит его от снарядов противотанковых пушек и противотанковых ружей калибром до 25 мм. В то же время «события в Финляндии показали, что броня толщиною 45 мм на близких дистанциях пробивается 37-мм противотанковой пушкой, не говоря уже о 45-мм и 47-мм противотанковых пушках, которые без особого труда пробивают такую броню на всех основных дистанциях»[73]. На этом основании Колоев предлагал классифицировать танк Т-34 как танк легкого бронирования, защищенный лишь от осколков, огня стрелкового оружия, крупнокалиберных пулеметов и противотанковых ружей калибром не более 20–25 мм, и считать, что «танк Т-34 с толщиной брони 45 мм на близких дистанциях не может вести успешную борьбу с 47-мм противотанковой артиллерией, поэтому он не соответствует придаваемому ему назначению, вызванному недостаточно ясным представлением о состоянии современной противотанковой артиллерии и недостаточно обоснованным подходом к решению данного вопроса»[74]. Очередной важной вехой в оценке боевой устойчивости танка Т-34 стали «полигонные испытания двух бронекорпусов танка Т-34 с башнями» (так они именовались в официальной переписке), проведенные в апреле 1941 г. на полигоне Мариупольского завода имени Ильича. Едва ли не впервые в истории отечественного танкостроения на полигон были поданы не затейливой формы пустые бронекоробки и отдельные бронедетали, а «почти что настоящие» танки — на корпуса были установлены ведущие и направляющие колеса с механизмом натяжения гусеницы, опорные катки с подвеской, натянуты гусеницы, поставлена бронировка бортовых передач, установлены люки механика-водителя и смотровые приборы. На корпусах устанавливались на штатных погонах тоже «почти совсем настоящие» башни с маской и бронировкой артсистемы, поворотным механизмом со стопором, люками, смотровыми приборами, заглушками отверстий для стрельбы из револьвера. Обстрел производился из 37-мм противотанковой пушки обр. 1930 г. (советская лицензионная копия немецкого «дверного молотка» PaK.36), трофейного польского 37-мм «Бофорса», «сорокапятки» и «трехдюймовки». Трехнедельные испытания предоставили советским танковым конструкторам богатую пищу для раздумий, далеко не всегда приятных. Лобовые бронелисты с честью выдержали испытание 76,2-мм бронебойным снарядом, выпущенным в упор, а вот наклонные 40-мм борта оказались поражены даже 37-мм остроголовым бронебойным снарядом с дистанции 175–250 метров, причем выяснилось, что расположенный под многократно воспетым «рациональным углом наклона» 40-мм бортовой бронелист сопротивляется снарядным поражениям заметно хуже 45-мм вертикального бронелиста, составляющего нижнюю часть борта. В отчете было отмечено, что «обстрел из 37-мм пушки остроголовыми снарядами не менее опасен для танка Т-34, чем обстрел тупоголовыми снарядами калибра 45 мм. Это следует приписать более эффективному бронебойному действию остроголовых снарядов, пробивающих гомогенную броню одного и того же качества и толщины при тех же скоростях удара, как и тупоголовые смежного большего калибра… Комиссия считает необходимым отметить значительно более сильное действие остроголовых бронебойных снарядов по сравнению с тупоголовыми такого же калибра, выявленное в процессе данных испытаний и подтвержденное прежними многочисленными наблюдениями… Танк Т-34 имеет бронирование, удовлетворительно защищающее от действия пушки калибром 45 мм при обстреле снарядами тупоголовыми и неудовлетворительно защищающее от действия этой же пушки при обстреле остроголовыми снарядами[75]. Испытаниями показано, что обычное возражение артиллеристов, что острые снаряды бьют слабее при наличии угла наклона брони, по крайней мере в отношении испытанных толщин является неверным… уже имеющийся опыт обстрела броневых плит доказывает, что для защиты от удара острого снаряда калибра 45 мм при полной скорости пушки требуется толщина 60 мм, в то время как тупой снаряд практически удерживается 45-мм броней высокой твердости»[76]. Еще одним неприятным открытием стало обнаружение заметной опасности для экипажа и механизмов танка поражений броневых листов, формально не приводящих к проникновению снаряда за броню: «По установившимся до настоящего времени представлениям при пробоине меньше калибра внутрь корпуса выбивается только одна пробка, которая в силу этого может произвести поражение лишь части экипажа танка или произвести только локализованные в небольшом объеме разрушения внутри танка, которые далеко не всегда поведут к потере боеспособности танка полностью. Вопреки этим представлениям, наблюдениями в процессе данных испытаний установлено, что кроме цилиндрической пробки из брони, в условиях, когда корпус снаряда не проходит за броню, внутрь танка попадают осколки головной, разрушаемой при ударе о броню, части снаряда. Кроме того, сама пробка часто разделяется на несколько частей, и кроме пробки от брони отделяются отдельные небольшие осколки. Общее количество осколков брони и снаряда внутри корпуса иногда достигает более десятка при наличии пробоины менее калибра, и когда основная масса снаряда остается перед плитой. Следовательно пробоина меньше калибра является более опасной для расположенных внутри танка экипажа, механизмов и пр., чем это представляюсь до сих пор, по своему действию такое поражение является достаточно опасным для экипажа… Наблюдались многочисленные случаи образования разрушений внутри корпуса пробками из брони; так, наблюдалось пробитие обоих фальшбортов из мягкой углеродистой стали, имеющих толщину в сумме 6 мм, пробитие масляных баков, радиаторов, бензобаков и т. п. Приведенные наблюдения показывают, что скорость движения пробки за броневой защитой весьма значительна»[77]. Немало неприятных сюрпризов подкинули и поражения брони, вообще не влекущие за собой возникновение пробоин в «основных узлах бронирования». К примеру, выяснилось, что попадание бронебойного снаряда в ходовую часть может привести к рикошету, отбрасывающему снаряд вверх, где он пробивает 15-мм дно подкрылка и проходит внутрь бронекорпуса — чего, естественно, не наблюдалось при испытаниях обстрелом борта корпуса без смонтированных на нем гусениц. Также выяснилось, что опорные катки усиливают защиту нижней части броневого борта, но притом оставляют открытой именно ту верхнюю часть вертикального борта, которая дополнительно ослабляется фрезеровкой для соединения с дном подкрылка. Было обнаружено, что при попадании в опорные катки в районе вырезов для прохода балансиров снаряд легко проходит за броню сквозь колесные диски, вырез в броне и пружину балансира. Изрядную головную боль доставили фугасные гранаты «трехдюймовки» — хотя по результатам испытаний не было зафиксировано ни одного пробития 76,2-мм фугасным снарядом 40–45-мм броневых деталей, «при попадании фугасного 76-мм снаряда по ходовой части или по борту вблизи гусениц и колес (до 100–200 мм) происходит разрушение гусеницы, ведущего колеса, ленивца и поддерживающих колес, ведущее к остановке танка»[78], причем при этом также разрушалось дно подкрылка. Взрывы фугасных снарядов «трехдюймовки» приводили к разрушению сварных швов на большом протяжении: «после первого же попадания 76-мм снарядом в боковую деталь башни [сварные] швы сильно разрушаются, а после 4-х попаданий 76-мм снарядами боковина башни была сорвана со своего места со всех швов. Вследствие недостаточной жесткости сварной башни попаданиями 45-мм и 76-мм снарядов срываются отдельные детали (основания смотровых приборов, листы крыши, люк лаза башни)»[79]. Попадания снарядов, даже не приводящих к возникновению пробоин в броне, наносили танку тяжелые повреждения: «Недостаточно бронирование картера бортовых передач. При попадании 37-мм и 45-мм снарядов 25-мм броневая защита картеров и сами картеры пробиваются, и машина будет остановлена… Задняя дверца ниши [башни] имеет неудовлетворительное крепление… резьба сминается, и дверца ниши вылетает со своего места… Картер поворотного механизма башни, изготовленный из чугунного литья, не годится. При попаданиях в стенки башни картер дробится, растрескивается, уши для крепления картера отлетают, поворотный механизм срывается со своего места… Люк верхнего лаза имеет весьма слабые петли. Валики петель при всех испытаниях срезались и люк лаза выбрасывался со своего места. Башня оставалась сверху совершенно открытой. Листы крыши башни тонки. Вследствие этого они срываются со швов и растрескиваются… Петли люка сигнализации и люка вентиляции слабы, также недостаточно их крепление к люкам… От попаданий 45-мм снарядов по броне швы оснований смотровых приборов разрушались»[80]. Впрочем, смотровые приборы и сами по себе отнюдь не впечатлили своей стойкостью к поражениям: «Недостаточно надежно также крепление крышек, защелок и налобников в смотровых приборах. Наружные защитные стекла смотровых приборов растрескиваются при ударах в башню 45-мм снарядами в значительном удалении от смотрового прибора и даже по противоположной стенке башни»[81]. Пулевой обстрел приборов наблюдения люка механика-водителя выявил возможность проникновения через поврежденное защитное стекло брызг пуль и поражения глаз механика-водителя. Впрочем, это казалось мелочью по сравнению с наглядно продемонстрированной слабостью конструкции люка механика-водителя — первым попаданием снаряда оказались повреждены петли, а после второго снарядного попадания люк механика-водителя упал внутрь танка (соответственно в отчете по итогам испытаний оговаривалось, что «вообще наличие люка в носовом листе сильно ослабляет лобовую защиту машины и потому при проектировании новых моделей необходимо добиваться конструкции носового листа без люка водителя»). Однако времени на глубокое осмысление итогов испытаний, рекомендованное комиссией широкое экспериментирование и внесение изменений в конструкцию Т-34 уже не оставалось — отчет об испытаниях был закончен в конце апреля 1941 г., а уже 22 июня танки новых типов пошли в бой. Ранним утром 23 июня передовой отряд 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса, занимавший оборону в районе Радзехув, был атакован противником. В журнал боевых действий бесстрастно вносится: в бою потеряно 6 танков Т-34. Проходит два дня, и 25 июня «в 16.00 для противодействия разведывательным танковым группам противника командир 20-го танкового полка выделил группу в составе 15 танков под командованием начальника штаба полка майора Говор. Ворвавшись в глубину противотанковой обороны противника, отряд майора Говор был встречен сильным противотанковым и артиллерийским огнем противника… Наши потери — танков KB — 4 шт., БТ— 7 шт. Не вернулось из боя 4 танковых экипажа, в том числе и начальник отряда майор Говор»[82]. На следующий день 19-й танковый полк 10-й танковой дивизии атакует противника в направлении Охладув, оказывается «встречен организованным огнем противотанковых орудий» — и теряет 9 танков KB в этой атаке. В своем отчете исполняющий обязанности командира 10-й танковой дивизии подполковник Сухоручкин указал на недостатки танков Т-34: «Броня башни и корпуса с дистанции 300–400 м пробивается 47-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 22-мм бронебойными снарядами… При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя. Гусеница машины слабая, берет любой снаряд»[83]. 28 июня 37-я танковая дивизия того же 15-го мехкорпуса атаковала переправы через реку Стырь у Станиславчик, потеряв подбитыми в бою 7 танков Т-34[84]. 26 июня 12-я танковая дивизия 8-го мехкорпуса наносит удар в направлении Берестечко и теряет за день боя 5 KB и 18 Т-34[85]. 28 июня та же 12-я танковая дивизия атакует противника в направлении Ситно и теряет в этом бою 6 KB и 15 Т-34[86]. Доклады с фронтов казались дословно скопированными с апрельского отчета по итогам обстрела бронекорпусов Т-34: «Поражения и неисправности танков в результате боя. Танки Т-34 101-й танковой дивизии: Т-34 — оторван верхний люк башни вместе с петлями 122-мм минометом… Т-34 — Правая сторона башни — 2 попадания около зеркалки. Прямое попадание в зеркалку с правой стороны башни, последняя вышла из строя. Т-34 — Трещины в зеркале от пуль. Прямое попадание в переднем листе маски под пушкой. По сварке лопнула маска… Трещина пока башни у левого ушка… Пробоина в листе крыши… Танки Т-34 и KB 107-й танковой дивизии: Т-34—пробоина в маске пушки. Попадание пулей в правую зеркалку. Т-34 — Сорван люк башни… Пробоина… смотрового прибора башни… Т-34 — Маска пушки имеет две пробоины термитными пулями… выведены из строя зеркалки… Т-34 — От удара снарядом посредине наклонного листа правого борта сварка лопнула и наклонный лист отошел…»[87].
К сожалению, этот скорбный список можно продолжать мучительно долго. На практике «непоражаемостъ» Т-34 была весьма относительна и касалась главным образом 37-мм пушки РаК.36. Уже 50-мм РаК.38 вполне успешно «брали» Т-34 и даже KB «в лоб», от снарядов же «ахт-комма-ахт» броня советских танков новых типов представляла собой достаточно символическую защиту. Можно сказать и по-другому: «противоснарядность» Т-34 заключалась в защите от основной (на момент создания танка) противотанковой пушки противника, и с этой задачей его конструкторы справились достаточно хорошо. Однако в соревновании «броня — снаряд» никто не стоял на месте. Столкнувшись весной 1940-го во Франции с английскими и французскими толстобронными танками, вермахт начал принимать меры. В 1940-м 37-миллиметровка уже начала заменяться на более мощную 50-мм пушку, а кроме того, еще в Испании немцы получили ценный опыт «нештатного» использования зенитных и других орудий крупных калибров против танков. Свои уроки получили также и немецкие танкостроители. Как мы уже знаем, еще в 1940-м основная советская противотанковая пушка — 45-мм противотанковая пушка обр. 1937 г. — имела определенные трудности с пробитием немецкой брони. А если учесть, что «сорокапятка» была основной советской танковой пушкой, картина рисовалась нерадостная. За прошедший год немецкие танки основных типов «нарастили шкурку», доведя толщину своего «лба» до 50–60 мм. А именно: Pz.38(t) серий Е и F — лобовая броня 50 мм. Pz.III серии J — лобовая броня 50 мм. Кроме этого танки более ранних выпусков, как правило, добронировались 30-мм листом. Pz.IV серии F — лобовая броня 50 мм. Кроме этого с июля 1940-го танки серии D выпускались с дополнительным 30-мм листом. StuG III — лобовая броня 50 мм. Обстрел этих танков (доставшихся РККА в качестве трофеев) на полигоне дал следующую картину:
Как видно, лобовая броня немецких танков представляла собой для основной советской противотанковой пушки ничуть не меньшую проблему, чем лобовая «тридцатьчетверки» — для РаК.36. И реакция советского руководства на эту проблему была очень схожа с немецкой.
Похоже на то, что сделали немцы, не так ли? Только вот выпуск своей РаК.38, 57-мм ЗиС-2, СССР к началу войны так и не успел толком наладить. Зато советский аналог ахт-комма-ахт — 85-мм зенитка 52-К — успешно боролся с немецкими танками с первых дней войны и до ее конца. 85-мм противотанковая пушка образца 1941 г. — та же зенитка, но без сложных и дорогих приборов управления зенитным огнем, с ограниченными углами возвышения и с броневым щитом. Эти пушки останавливали немцев летом 1941-го, они тормозили порыв «Тайфуна» на ведущих к Москве шоссе, они были под Курском…. Впрочем, кажется, мы немного ушли в сторону от основной темы — сравнения танков. Или нет? Скорее нет. Потому что следующий пункт нашего сравнения — «в», вооружение! Про стоявшее на Т-34 орудие написано, пожалуй, не меньше, чем про его броню. Длинноствольная 76-мм пушка поражала любой вражеский танк на запредельных дистанциях. Спорить с этим фактом сложно, да мы и не собираемся этого делать. Потому что проблема была в другом. Танки противника не разбегаются в панике от испуга при виде калибра и длины ствола наших пушек, их приходится поражать снарядами. Вот тут-то и начинаются проблемы. Еще раз:
В это сложно поверить, но сохранившиеся доклады танковых соединений свидетельствуют о том же. Ведомость по войсковой части 9090 за 30 апреля 1941 г., в графе «76-мм бронебойно-трассирующий» — положено 33 084, недостает 33 084, процент обеспеченности — 0. Еще раз — 0, ноль, зеро, пустышка. А ведь под аббревиатурой «вэ че 9090» скрывается 6-й мехкорпус генерал-майора Михаила Георгиевича Хацкилевича — самый мощный мехкорпус Западного особого военного округа и один из самых укомплектованных в РККА. 22 июня он имел 238 танков Т-34 и 114 КВ. Может быть, перед нами отдельный из ряда вон выходящий случай злостного головотяпства нерадивых снабженцев, не подавших вовремя снаряды в одно отдельно взятое соединение? Увы. Отчитывается об обеспеченности вооружением и боеприпасами по состоянию на 25 апреля 1941 г. 3-й мехкорпус Прибалтийского особого военного округа: танков KB — 79, танков Т-34 — 50, положено по табелю 17 948 бронебойных 76-мм снарядов, имеется налицо ноль. Но, возможно, на «направлении главного удара» в Киевском особом военном округе дела идут лучше? В общем, да, чуточку лучше. Но если только самую-самую чуточку. Рапортует об обеспеченности вооружением и боеприпасами по состоянию на 1 мая 1941 г. 4-й мехкорпус генерал-майора Андрея Андреевича Власова (того самого, будущего командующего 37-й, 20-й, 2-й ударной и Русской освободительной армиями): танков KB корпус имеет 72, танков Т-34 — 242, положено иметь к 76-мм танковым пушкам 66 964 артвыстрела, из них имеется в наличии ноль. Всех типов — хоть бронебойных, хоть осколочно-фугасных — все равно ноль. А вот в 8-м мехкорпусе генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Рябышева немного бронебойных снарядов к танковым пушкам танков новейших типов есть: по состоянию 10 июня корпус имеет 71 танк KB, 100 Т-34, положено по табелю иметь 8163 бронебойных 76-мм снаряда, имеется налицо 2350. Может, это просто в отдельных частях случились такие перебои со снабжением? А с заводов снаряды валом идут? Увы.
Впрочем, и обращение в столь высокие инстанции фактически не сдвинуло дело с мертвой точки:
Ну а может, все-таки где-то там, на складах, в мобзапасе, ждут своего часа высоченные горы, сущие Гималаи 76-мм бронебойных снарядов — тех самых, что броню любого немецкого танка протыкают, как раскаленный нож — кусок масла?.. Увы и тут.
Итог предвоенных усилий по производству 76-мм бронебойных снарядов был подведен в Главном артиллерийском управлении в начале июня 1941 года: Справка о ходе выполнения заказов на изготовление 76-мм бронебойных снарядов за 1936–1940 гг.[95]
Составлена 3 июня 1941 г. Подозреваю, здесь некоторые читатели могут начать испытывать когнитивный диссонанс. В самом деле, в первой главе жужжали-жужжали про «снарядный голод» Первой мировой и про то, как во избежание повторения оного складировали всего-всего и много-много. А теперь выясняется, что самого нужного в «войне моторов» типа снарядов не запасли. Да что ж это в самом деле?! Ответ и на этот вопрос по-хорошему более чем заслуживает отдельной книги — и мы надеемся, что такая книга в ближайшее время появится. Но пока ее нет… Главной и основной причиной того, что за предвоенный период не были созданы значимые запасы 76-мм бронебойных снарядов, являлся тот простой факт, что большую часть вышеуказанного периода для этих снарядов отсутствовали цели. До второй половины тридцатых большинство танков как в СССР, так и на Западе были легкими машинами противопульного бронирования. А с такими танками 76-мм пушки вполне могли справиться и без специального снаряда — либо фугасом, проламывающим тонкий броневой лист, либо выставленной «на удар» шрапнелью. Поэтому, хотя разработка 76-мм бронебойных была начата еще в конце двадцатых, первый отечественный бронебойный снаряд этого калибра был принят на вооружение только в 1933-м: «В 1933 году Артиллерийским Управлением РККА был принят на вооружение 76-мм цельнокорпусный бронебойный снаряд черт. № 3886. Позже этому снаряду был присвоен № 2–02840. Снаряд черт. № 2–02840 состоял на валовом производстве примерно до середины 1938 г. Этот снаряд был снят с валового производства в силу того, что конструкция стала маломощной и при работе по 60-мм броне с коэффициентом сопротивляемости порядка 2300[96], результаты получились неудовлетворительные. Снаряд черт. 2–02840 отрабатывался на 60-мм броне с коэффициентом сопротивляемости 2100–2200. (Систематический рост сопротивляемости брони естественно требовал разработки более мощной конструкции 76-мм бронебойного снаряда и замены устаревшей конструкции снаряда черт. 2–02840. В ноябре месяце 1937 года на АНИОПе[97] прошли испытания по броне 76-мм бронебойные снаряды опытных образцов чертежей за №№ СВ-4 (конструкции инженера БУРМИСТРОВА), 329 — конструкции инж. ГАРЦ, 326 и 327 — (КБ-28)… В результате этих испытаний АНИОП констатировал несомненное преимущество снарядов опытных образцов, но однако в отчете было сказано, что ни одна из испытанных конструкций в настоящем их виде не может быть рекомендована взамен штатного снаряда черт. № 3886 (2–02840). После этого в марте месяце 1938 г. на АНИОПе проходили испытания 76-мм бронебойные снаряды черт. № 350 конструкции инженера Гарца. Испытания проводились с целью решения вопроса о замене 76-мм штатного снаряда черт. № 2–02840, как неудовлетворительно работающего по 60-мм броне (снаряд чертежа № 350 — цельнокорпусный, с грибообразной головной частью). В 1938 году снаряд черт. № 350 был принят на валовое производство… и этому снаряду был присвоен № 2–03545… Существующая конструкция 76-мм бронебойного снаряда черт. № 2–03545, в настоящее время идущая на валовом изготовлении, по прочности корпусов является неудовлетворительной и, кроме того, в технологии очень сложна. Если в период отработки эти снаряды валового изготовления еще выдерживали испытания, то за последнее время (1939–40 гг.), в связи с происшедшими улучшениями в изготовлении плит, конструкция снарядов стала маломощной, особенно в ее каморной части. Наряду с существующим снарядом черт. 2–03545 в период 1937–38 гг. были предложены различные конструкции 76-мм бронебойного снаряда отдельными авторами и в свое время прошедшие испытания на АНИОПе. В 1940 году снаряды опытных образцов прошли на АНИОПе конкурсные испытания с целью окончательного выбора одной-двух лучших конструкций 76-мм бронебойных снарядов. В конкурсе 1940 г. участвовало 7 чертежей снарядов, №№ которых и авторы их приводятся ниже: 1. Снаряд черт. 2–03545 — штатный 2. снаряд черт. 2–06942 — инж. Бурмистрова; 3. снаряд черт. 2–06941 — инж. Бурмистрова; 4. снаряд черт. 2–851-А — НИИ-24; 5. снаряд черт. 326-А — Ленфилиала НИИ-24; 6. снаряд черт. 2–624—Ленфилиала НИИ-24 и 7. снаряд черт. 2–07067 — инж. Бурмистрова. Снаряды всех чертежей испытывались по 60- и 50-мм броне под углами соответственно 30 и 45 градусов от нормали плиты. В результате конкурсных испытаний на ПЕРВОЕ МЕСТО вышли снаряды конструкции инженера Бурмистрова (черт. 2–06942-буферный), причем по всем плитам (50 и 60-мм) под углом 30 и 45 градусов при 16 счетных выстрелах получено 87.5 % прочности корпуса. На ВТОРОЕ МЕСТО вышли снаряды конструкции тоже инженера Бурмистрова (ч.2–06941 — цельнокорпусный), причем по всем плитам под углом 30 и 45 градусов при 16 счетных выстрелах получено 68.7 % прочности корпуса. На ТРЕТЬЕ и ЧЕТВЕРТОЕ место вышли снаряды конструкции НИИ-24 (черт.2–851-А) и Ленфилиала НИИ-24 (черт.326-А), причем по всем плитам, под углом 30 и 45 градусов при 16 счетных выстрелах получено 50 % прочности корпуса. Испытанный в тех же условиях штатный снаряд черт. 2–03545 дал всего лишь 12.5 % прочности корпуса. Опыты 1939 г. со снарядами 45-мм калибра (черт. 2–005013) позволили положительно решить вопрос о замене дорогостоящей хромоникелевой стали (Э-10) сталью без содержания никеля (35ХГС). В связи с этим АК ГАУ[98] поставил вопрос о замене стали „Э-10“ сталью без содержания никеля и на 76-мм калибре. На основании результатов конкурсных испытаний в середине 1940 г. Артком ГАУ выдал заказ заводу № 73 на изготовление опытных партий снарядов черт. 2–06942, 2–06941 (инженера Бурмистрова) и черт. 2–851-А (НИИ-24) из стали-заменителя (35ХГС) в количестве 1000 шт., как показавших при испытаниях на стали „Э-10“ значительно лучший результат по сравнению со снарядом черт. 2–03545, идущим на валовом производстве… К началу испытаний заводом № 73 на АНИОП были присланы снаряды только 3 чертежей в количестве примерно по 75–150 шт. каждого варианта. С указанным количеством АНИОП приступил к испытанию снарядов… в середине декабря месяца 1940 года…»[99] Фактически с бронебойными снарядами произошло именно то, чего так опасались советские (бывшие царские) военные — даже с учетом проведенной индустриализации советская промышленность не сумела вовремя «среагировать» так, как развитая западная, на очередной виток технологической гонки — появление первого поколения танков противоснарядного бронирования. СССР не мог, никак не мог обеспечить линию производства бронебойных снарядов тремя (токарь, сварщик, штамповщик) специалистами высокой квалификации, как это сделали немцы — такие люди были в советской промышленности наперечет, их распределяли по заводам поштучно. Советский бронебойный снаряд был проще, технологичнее, дешевле, его делал один лишь токарь — но за это приходилось расплачиваться теми самыми миллиметрами пробития вражеской брони. На фронте эти миллиметры превращались уже в «лишние» сотни метров, на которые надо было подпустить вражеские танки. А сотни метров трансформировались в самую дорогую цену, которую только можно вообразить — в жизни. С началом же войны, в условиях массовой эвакуации, положение еще более ухудшилось. Из отчета «Поражение брони немецких танков». Июль 1942 г. НИИ-48:
Как видно из этого документа, «снарядный голод» в отношении бронебойных снарядов не был полностью ликвидирован даже в сорок втором году — появившийся тогда БР-350БСП (тот самый «бронебойный сплошной» из п.1) отчасти снял остроту проблемы, но не решил ее окончательно. В сорок первом же немецкие панцеры в большинстве случае приходилось останавливать именно шрапнелью «на удар». Или осколочно-фугасными. Теми, что были. Теми, что успели запасти, теми, чье массовое производство успели развернуть и отладить в мирное время, потому что в сжатые сроки освоить массовый выпуск современных бронебойных снарядов с приварной головкой отечественная промышленность не смогла. Заметим, что немцы таких проблем не испытывали, сумев не только быстро развернуть массовый выпуск снарядов нового типа, но и переделать до уровня PzGr 39 старые запасы. Ну а мы тем временем едем дальше. На букве «г» — гусеницах! Широким гусеницам Т-34 спето немало дифирамбов. Если верить им, то выходит, что ходовая часть «тридцатьчетверки», подобно сказочной птице, с легкостью несла танк по глубоким снегам, болотам, камням и другим видам ландшафта, до появления Т-34 считавшимся танконедоступными. Однако в реальности все было далеко не столь безоблачно. «Сводный батальон тов. Новожилова перед операцией состоял из танков Т-34 — 5 шт, танков Т-26 и БТ — 11 шт, танков Т-3 — 5 шт… По окончании 40-км марша в точку сосредоточения в строю у тов. Новожилова осталось танков Т-26 и БТ — 7 шт, танков Т-3 — 5 шт. Остальные вышли из строя при движении по заснеженным дорогам и оставлены ввиду отсутствия ремонтных средств. В результате задачи батальону были поставлены ограниченные и потому операция не увенчалась успехом… Тов Новожилов погиб»[101]. Глядя на этот документ и сравнивая его с мемуарами, поневоле начинаешь думать, что зимой 1941/42 г. под Москвой был какой-то особенный снег. На советской территории он вставлял ледяные палки в катки Т-34, но не мешал трофейным «трешкам», а стоило снежинкам перелететь линию фронта, как они сразу становились опасными лишь для немецких машин. Если бы дело было только в загадочном снеге… однако проблемы с ходовой Т-34 и KB начались задолго до первой военной зимы.
Полагаем необходимым особо отметить, что даже запрашиваемая танкистами досылка второго комплекта гусениц к каждому танку сулит не меньше проблем, чем решает, ведь второй комплект гусеничных лент необходимо перевозить вслед за танками, а никакого дополнительного транспорта для них не предполагается. Комплект же гусеничных лент для Т-34 весит больше полутора тонн. Впрочем, низкой надежностью гусениц проблемы с трансмиссией и ходовой частью Т-34 отнюдь не исчерпывались.
Безрадостный итог предпринимаемым заводами попыткам исправить дефекты конструкции в ходе серийного производства «на коленке» и «по живому месту» оказались подведены в первые месяцы начавшейся войны:
Еще раз вспомним оказавшийся «пророчеством Кассандры» вывод, сделанный по итогам испытаний трех танков Т-34 длительным пробегом в ноябре — декабре 1940 г.:
Как это выглядело в условиях лета 1941-го, можно посмотреть, например, по документам 8-го механизированного корпуса. На 22 июня в корпусе имелось 100 Т-34 и 71 КВ. Корпус до начала боев прошел в среднем 495 километров, оставив на дорогах за время марша до 50 % материальной части. До 50 % — это относилось и к новым танкам — в графе «отстало в пути и пропало без вести» значится 40 танков Т-34, еще 5 «тридцатьчетверок» осталось на месте расквартирования. Потери мехкорпуса могли бы быть еще больше, но 8-й мехкорпус, выйдя из боев, получил возможность собрать хотя бы часть оставшихся вдоль дорог боевых машин — из 207 танков, собранных к 2 июля, на ремонт в Харьков уехало 143. Увы, летом 1941-го возможность эвакуировать хотя бы оставшиеся на дорогах танки (не говоря уж о подбитых на поле боя) имели далеко не все мехкорпуса. А вот еще один пример: 15-й мехкорпус, 10-я танковая дивизия, 19-й танковый полк, 1-й батальон. На 22 июня в нем имелось 31 KB, 5 БТ и 2 бронеавтомобиля. Командир батальона капитан Слюсаренко — вам слово:
Здесь, пожалуй, стоит указать, что далеко не все танкисты Красной Армии подходили к обслуживанию вверенной им матчасти столь же педантично, как капитан Слюсаренко, и это не было тайной для танкостроителей и танковых конструкторов: «В действующих инструкциях по уходу за машинами сроки очистки воздухоочистителей указаны не менее 10 часов, что практически означает очистку фильтра не чаще чем 1 раз за 10 часов, а может быть, и еще реже»[106]. Причем практика, являющаяся беспристрастным критерием истины, полностью подтверждала пессимизм танкостроителей относительно строгости соблюдения в войсках предписаний инструкций по обслуживанию техники: «На основании технических отчетов инспекторов завода № 75 по эксплуатации и уходу за дизель-моторами В-2 в 7-й, 11-й, 12-й и 15-й дивизиях, выявлено целый ряд нарушений инструкции по эксплуатации и уходу за дизель-моторами В-2 и В-2В. Главные нарушения инструкции сводятся к следующему: Часы работы моторов заполняются в формулярах небрежно, записи часов работы моторов в формулярах не соответствуют действительности… Ремонт моторов и их профилактический осмотр в формуляр не заполняется. Смена смазки в масляной системе производится нерегулярно и неправильно, масло меняется в среднем через 50–60 часов, а в некоторых случаях через 90 часов работы мотора… 4. Подтяжка отдельных узлов и регулировка моторов не производится…»[107] К письму прилагалась таблица замены масла в танках БТ-7М 14-го отдельного танкового полка, из которой следовало, что при установленном техническими условиями сроке первой замены масла через 25 часов работы мотора у 49 танков смена была произведена через 30 и у 29 — через 40 часов, а вторая смена масла производилась не через 50 часов работы мотора, а через 70 (27 машин) — 80 (21 машина)… Но вернемся к мемуарам капитана Слюсаренко:
Не очень-то радующие результаты для машин, «в одиночку останавливающих танковую группу». Немцы не информировали командование РККА о том, где собираются наносить удары своими подвижными соединениями — для того, чтобы сцепиться с их танками на поле боя, до него надо было сначала доехать. Летом 1941-го с грозными, но «сырыми» машинами новых типов, которые, вдобавок, не были толком освоены личным составом и не обеспечены ремонтными средствами, практически любая поломка означала, что танк отправится в придорожный кювет. Ну а мы продолжаем сравнивать. На очереди буква «у» — удобство. Умного западного слова «эргономика» тогда еще не знали, но тем не менее специалисты ГАБТУ хорошо понимали, что заряжающий-коммунист-стахановец — это очень хорошо, но когда этому заряжающему в зимнем полушубке с трудом удается ворочать длинным снарядом — это совсем плохо. И, как вы можете убедиться, составляли свои отчеты ничуть не хуже, чем современные обозреватели различных автоизданий, расписывающие достоинства и недостатки последний моделей «лад» и «мерседесов». Итак, ЦАМО РФ, фонд Главного автобронетанкового управления, опись управления самоходной артиллерии, дело «Отчет НИЛАП по теме: Изучение вооружения танков различных армий оптическими приборами и отработка рационального комплекта приборов для каждого типа танков КА». По Т-34:
Выводы по конструкции немецкой «трешки» разительно отличались, и отнюдь не в комплиментарную для Т-34 сторону: «Удобство работы и пользования приборами Рабочее место водителя. Расположение смотровых приборов, контролирующих работу двигателя и агрегатов[112] обеспечивает удобство наблюдения за впереди- и влево-лежащей местностью, и управления танком. Рабочее место стрелка-радиста. Размещение прицела, бокового наблюдательного прибора, радиостанции и сидения стрелка-радиста позволяет ему удобно обслуживать рацию, наблюдать впереди и вправо и вести эффективный прицельный огонь из лобового пулемета танка[113]. Рабочее место наводчика. Наводчик размещается в башне танка слева от пушки. Расположение прицела, маховичков поворотного и подъемного механизмов и сидения обеспечивает нормальные условия работы и позволяет вести непрерывное наблюдение за местностью и целью и держать совмещенными указатель шкалы прицела с целью, то есть обеспечивает одновременную наводку маховичками и наблюдение в прицел. Конструкция прицела обеспечивает ведение огня при предельных углах возвышения и снижения без изменения положения корпуса и головы наводчика[114]. Рабочее место заряжающего. Рабочее место заряжающего обеспечено свободным доступом к части боекомплекта, расположенного по правому борту танка. При ведении огня в направлении движения танка доступ к боекомплекту, размещенному по левому борту танка — невозможен. С правой стороны пушки выведен и прикреплен к башне танка дублирующий маховичок поворотного механизма башни, предназначенный для облегчения работы наводчика. Рабочее место командира танка. Целесообразные размеры башни танка и небольшие размеры казенной части 50-мм пушки обеспечивают свободное и удобное расположение командира танка на рабочем месте. Наблюдение за местностью ведется через пять смотровых приборов командирской башенки, защищенных стеклами триплекс и наружными броневыми створками. Последние позволяют изменять вертикальные размеры смотровой щели до полного закрытия ее. Наличие визира в центральном смотровом приборе обеспечивает командиру танка контроль за правильностью наводки пушки и пулемета по заданной цели. Целеуказание и перенос огня командир танка осуществляет по шкале с цифровой разметкой часового циферблата, нанесенной на внутреннем кольце командирской башенки. Кольцо связано с погоном башни и с указателем командира орудия[115]. Гибкость и точность огня. В отчете по испытаниям танка Т-34с, проводимых НИП ГАБТУ КА, указывается, что при сравнительных испытаниях машин Т-34, Т-34с и T-III, последняя показала лучшие результаты, чем первые две. Основными причинами повышения скорострельности и меткости стрельбы, говорится в пункте б) указанного отчета, из танка T-III являются: Удобное расположение маховичков поворотного и подъемного механизмов, обеспечивающих непрерывную наводку и наблюдение за целью. Наличие двух скоростей поворотного механизма обеспечивает достаточную угловую скорость поворота башни. Наличие электроспуска и патронов с электрокапсюлем, действующих мгновенно и снижающих время запаздывание выстрела к минимуму. Удобное расположение боекомплекта патронов 50-мм калибра к пушке и удобство обслуживания заряжающим. Наличие командирской башенки, имеющей визир, совмещенный с направлением пушки, дает возможность командиру танка проверить правильность наводки пушки по заданной цели… Следует дополнить этот перечень следующими пунктами: Гибкость и точность огня повысилась также за счет целесообразного размещения приборов наблюдения и прицелов и рациональной организации рабочих мест. Небольшие усилия на маховичке поворотного механизма башни и достаточные угловые скорости вращения ее дают возможность обеспечить значительное повышение точности стрельбы и гибко управлять траекториями…[116] Выводы. По обзорности. Горизонтальные и вертикальные углы обзора приборов наблюдения отделения управления надежно обеспечивают водителю наблюдение за впереди- и влево-лежащей местностью, а стрелку-радисту — впереди- и вправо-лежащей местностью. Надежность наблюдения обеспечивается дублирующим бинокулярным смотровым прибором. Круговое наблюдение командира танка дублируется наблюдением остальных членов экипажа, причем каждый наблюдатель имеет дублирующие наблюдательные приборы, повышающие надежность наблюдения, а следовательно — „зрячесть“ танка. Следует отметить, что отсутствие у командира танка прибора с небольшим увеличением для обнаружения замаскированных целей несколько снижает „зрячесть“ танка. По удобству работы. Характер размещения смотровых приборов на каждом рабочем месте в общем не вызывает затруднений в работе, за исключением люка в левой боковой стенке перед боковым лазом, через который наблюдать сидя довольно трудно. По гибкости и точности огня. Хорошая „зрячесть“ танка, удобное расположение приборов и механизмов на рабочих местах (особенно на рабочем месте наводчика), незначительные усилия на маховичках механизмов наведения и удобное неподвижное положение прицела обеспечивает хорошую гибкость и повышенную точность огня при стрельбе с хода по сравнению с гибкостью и точностью огня других однотипных танков[117] при одинаковых условиях наведения (без стабилизаторов)». Удобство работы экипажа нельзя измерить миллиметрами брони, калибром орудия или километрами в час на шоссе. В многочисленных таблицах разнообразных справочников по бронетанковой технике Второй мировой нет подобного пункта. Однако в стальных коробках сражались живые люди, для которых возможность первым заметить вражеский танк, успеть довернуть башню, удержать цель в колеблющемся поле зрения прицела, быстро перезарядить орудие, если первый снаряд прошел мимо, и другие «не влезающие» в скупые строчки табличных данных факторы часто были определяющими в самом главном вопросе: кто выйдет живым из боя. В результате уступающая «тридцатьчетверке» по мощи артсистемы немецкая «трешка», изобильно снабженная удобными в работе смотровыми приборами, имела отличные шансы первой заметить Т-34, быстро повернуть башню, навести и зарядить орудие, произвести выстрел, при необходимости повторить его — и поехать дальше на восток, оставив за спиной на поле боя чадный костер «лучшего танка Второй мировой войны» с горестно опущенным стволом. И ни рационально наклоненные бронелисты, ни орудие, превосходящее по мощи немецкое, ни прогрессивный дизельный двигатель не могли скомпенсировать отставание, нередко решавшее вопрос жизни и смерти танка и сидевших в нем танкистов — Т-34 был не столь удобен для работы экипажа, как его немецкий визави. Примечания:1 Тухачевский M. Н., Берзин Я. К., Жигур Я. М., Никонов А. Н. Будущая война. М.: ВАГШ ВС РФ, 1996, с. 98. 6 Барсуков Е. З. Артиллерия Русской армии (1900–1917 гг.), т. II, ч. III. Артиллерийское снабжение. М.: Воениздат, 1949 г., с. 251. 7 Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 1 вып. 2, с. 29–30; цит. по: Головин H. H. Военные усилия России в мировой войне. М.: Кучково поле, 2001, с. 218. 8 Доклад РВС СССР «Состояние и перспективы в строительстве Вооруженных сил СССР», не позднее 27 июня 1929 г. АП РФ, ф. 3, оп. 50, д. 259, лл. 98–105. Цит. по: Вестник Архива Президента Российской Федерации. Красная Армия в 1920-е годы. М., 2007. 9 Свирин М. Н. Танковая мощь СССР. М.: Яуза-Эксмо, 2009, с. 101. 10 Коллектив авторов. Артиллерия в основных видах боя. М.: Госвоениздат, 1940, с. 58. 11 Артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Москва — Тула. ГАУ, 1977. 60 Суворов В. Последняя республика: Почему Советский Союз проиграл Вторую мировую войну. М., 1995. 61 Свирин М. Н. Танковая мощь СССР. М.: Яуза-Эксмо, 2009, с. 290. 62 Документ из коллекции Михаила Свирина. 63 Документ из коллекции Михаила Свирина. 64 Усилия на маховике составили 24–28 кг при крене танка в 20 градусов. Однако надо учесть, что эти значения замерены для танков, вооруженных артсистемой Л-11. При переходе на артсистему Ф-34 положение изменилось к худшему: «17. IV.1941 г. В первых числах апреля месяца с/г, при проверке согласно техусловий величины усилия на рукоятке поворотного механизма на машинах со смонтированными пушками Ф-34, поступившими в марте месяце, было установлено, что усилие на рукоятке, требующееся для проворачивания башни, достигает 30–32 кг… Ввиду того, что увеличение нагрузки на рукоятку, очевидно, связано с утяжелением пушки Ф-34 по сравнению с Л-11, мною было принято решение в отношении удлинения плеча рукоятки… Выпускать машины с величиной усилия на рукоятке поворотного механизма башни, равным 32 кг, я считаю недопустимым, так как даже двумя руками, ввиду неудобства, провернуть башню человеку со средним усилием даже на 3–4 деления не представляется возможным… Ст. военпред ГАБТУ КА на СТЗ военинженер II ранга Левин». Цит. по: ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (Танковое управление), д. 233 (Донесения военпредов ГАБТУ КА о работе заводов по производству и испытанию танков и оборудования; договоры БТУ с заводами и ведомости на поставку танков и оборудования), л. 271. 65 Для 76-мм пушки угол возвышения 4 градуса соответствует табличной дальности стрельбы 4200 м, угол возвышения 12 градусов табличной дальности стрельбы 7800 м, а дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м составляет 820 м. То есть стрельба может вестись только «по-артиллерийски», с предварительной пристрелкой по дальности. 66 Ремонтно-восстановительного батальона. 67 РГВА, ф. 31811, оп. 3, д. 2116. Отчет по испытанию трех танков Т-34 длительным пробегом. 68 «…18-я танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые применили свои танки Т-34, против которых наши пушки в то время были слишком слабы… Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк T-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи». Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1999, гл. VI. Кампания в России 1941 года. 69 «Противотанковая оборона, без сомнения, является самой печальной главой в истории немецкой пехоты. Путь страданий немецкой пехоты в борьбе против русских танков Т-34 идет от 37-мм противотанкового орудия, прозванного в армии „колотушкой“, через 50-мм к 75-мм противотанковой пушке на механической тяге. Видимо, так и останется до конца неизвестным, почему в течение трех с половиной лет с момента первого появления танка Т-34 в августе 1941 г. до апреля 1945 г. не было создано приемлемого противотанкового средства пехоты». Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. СПб.: Полигон, М.: ACT, 2000, гл. I. Боевой опыт и основные рода войск. 70 «По признанию Гудериана, одного из видных фашистских генералов, немецкие войска в этих боях сполна почувствовали мощь советских танков Т-34, перед которыми противотанковая артиллерия оказалась бессильной». Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945. Краткая история, М.: Воениздат, 1984. 71 «Показательно, что немецкие танкисты боялись вступать в борьбу с нашими танками Т-34». Анфилов В. А. «Начало Великой Отечественной войны (22 июня — середина июля 1941 года). Военно-исторический очерк». М.: Воениздат, 1962. 72 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 224 (Отчет завода 185 о состоянии танкового вооружения и необходимость создания новых классов танков), л. 16. 73 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 224 (Отчет завода 185 о состоянии танкового вооружения и необходимость создания новых классов танков), л. 31. 74 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 224 (Отчет завода 185 о состоянии танкового вооружения и необходимость создания новых классов танков), лл. 31–32. 75 45-мм остроголовые бронебойные снаряды поражали борта корпуса и башню с дистанций около 600 м. 76 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 332 (Акт комиссии НИИ № 48 по полигонному испытанию бронекорпусов), лл. 31, 37. 77 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 332 (Акт комиссии НИИ № 48 по полигонному испытанию бронекорпусов), л. 34. 78 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 332 (Акт комиссии НИИ № 48 по полигонному испытанию бронекорпусов), л. 77. 79 Там же, л. 79. 80 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 332 (Акт комиссии НИИ № 48 по полигонному испытанию бронекорпусов), лл. 80, 81. 81 Там же, л. 81. 82 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11360 (отдел изучения опыта войны), д. 2 (Доклады, описания, донесения фронтов, соединений и частей о боевых действиях и использовании АБТВ в июне — августе 1941 г), л. 24. 83 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11360 (отдел изучения опыта войны), д. 2 (Доклады, описания, донесения фронтов, соединений и частей о боевых действиях и использовании АБТВ в июне — августе 1941 г), лл. 62–63. 84 Там же, лл. 76,99. 85 Там же, л. 108. 86 Там же, л. 110. 87 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 230 (Доклады БТУ о положении с запчастями на фронте Западного направления; акты ГАБТУ КА технических осмотров бронекорпусов, башен и танков Т-28), лл. 133–136. 88 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 235 (Донесения военпредов ГАБТУ КА о работе заводов по производству и испытанию танков и оборудования; договоры БТУ с заводами и ведомости на поставку танков и оборудования), л. 89. 89 Документ из коллекции Михаила Свирина. 90 Народный комиссариат боеприпасов. 91 ЦАМО РФ, ф. 81 (ГАУ), оп. 12104 (управление наземной артиллерии), д. 759 (Переписка по бронебойным снарядам и бронеплитам), лл. 92–93. 92 Цит. по: Зенькович H. A. XX век. Высший генералитет в годы потрясений. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005, с. 379–381. 93 Артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Москва-Тула: издательство ГАУ, 1977. 94 Там же. 95 ЦАМО РФ, ф. 81 (Главное артиллерийское управление), оп. 12104 (управление наземной артиллерии), д. 759 (Переписка по бронебойным снарядам и бронеплитам), л. 142. 96 «Средние значения коэффициентов к следующие: для нецементированной брони k=1800; для цементированной при стрельбе по нормали k=2000–2200; для цементированной брони при стрельбе под углом 30 градусов от нормали k=2400» Ефимов М. Г. Курс артиллерийских снарядов. M.-Л: Оборонгиз, 1939, с. 120. Таким образом, снаряд образца 1933 г. удовлетворительно работал лишь по нецементированной броне. 97 Артиллерийский научно-исследовательский опытный полигон. 98 Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления. 99 ЦАМО РФ, ф. 81 (ГАУ), оп.12104 (управление наземной артиллерии), д. 9 (бронебойные и бетонобойные снаряды), лл. 42–44. 100 Документ из коллекции Михаила Свирина. 101 Документ из коллекции Михаила Свирина. 102 На 1941 год завод № 183 просил установить гарантийный километраж гусеницы равным 1500 км. ГАБТУ настаивало на установлении гарантийного километража 3000 км. Очевидно, что полностью выработать ни полный, ни сокращенный гарантийный километраж за 8–10 часов эксплуатации машин нереально. 103 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 232 (Донесения военпредов ГАБТУ КА о работе заводов по производству и испытанию танков и оборудования; договоры БТУ с заводами и ведомости на поставку танков и оборудования), л. 203. 104 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 232 (Донесения военпредов ГАБТУ КА о работе заводов по производству и испытанию танков и оборудования; договоры БТУ с заводами и ведомости на поставку танков и оборудования), лл. 19, 20. 105 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 232 (Донесения военпредов ГАБТУ КА о работе заводов по производству и испытанию танков и оборудования; договоры БТУ с заводами и ведомости на поставку танков и оборудования), л. 23. 106 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 138 (Отчеты, справки и переписка райинженеров ГАБТУ КА о поставках и испытаниях моторов), л. 64, письмо директора завода № 75 заместителю наркома среднего машиностроения и начальнику танкового управления. 107 ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (танковое управление), д. 138 (Отчеты, справки и переписка райинженеров ГАБТУ КА о поставках и испытаниях моторов), л. 57, письмо директора завода № 75 заместителю начальника ГАБТУ КА. 108 Слюсаренко З. К. Последний выстрел. М.: Воениздат, 1974. 109 Панорама танковая командирская. 110 В отчете ранее указывались расстояния от центра сидения до прибора: у переднего перископа 69 см, что соответствует человеку НИЗКОГО роста, у левого и правого перископов — 71 см, что соответствует человеку НИЖЕ СРЕДНЕГО роста, то есть требуется, чтобы водитель был «двух различных ростов» ОДНОВРЕМЕННО. 111 Телескопический прицел. 112 Пропущены слова «… И ПРИБОРОВ, контролирующих работу…» и далее но тексту. 113 Кстати, угол обзора из оптического прицела лобового пулемета немецкого танка — по 18 градусов по горизонтали и вертикали. Плюс увеличение 1.8. Против 3 градусов и открытого прицела на Т-34. 114 Прицел «ломающийся» — против «цельного» телескопа ТМФД. 115 В смысле наводчика. 116 Усилия на маховичке поворотного механизма составляют 1,3–1,5 кг, на 90 градусов башня поворачивается за 13–19 с (1-я и 2-я скорости), для полного оборота требуется 164–244 оборота. У Т-34 — 2 кг, 26 секунд и 384 оборота соответственно. 117 «Одноклассных», а не однотипных. В смысле средних. |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
