• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Подробное описание становления и развития русского типа дредноута выходит за рамки настоящей работы. Однако краткий обзор этого вопроса должен быть сделан для понимания того, на какой технической основе русские морские специалисты пришли к идее линкора с 16" артиллерией, которому посвящено настоящее исследование.

Первые проекты «однокалиберных» линкоров появились в России в начале 80-х гг. XIX в. Но если тогда эти конструкции показались большинству слишком радикальными и не были поэтому воплощены «в металл», то двадцатью годами позднее русско-японская война вплотную подвела все морские державы к созданию линейного корабля нового типа. В России первыми линкорами, в конструкции которых пытались учесть недавний боевой опыт, стали однотипные «Андрей Первозванный» и «Император Павел I», начатые постройкой еще во время русско-японской войны. Согласно первому их проекту, представленному в Морской технический комитет (МТК) в апреле 1900 г., они планировались как своего рода «дредноуты» с 20 8" орудиями в десяти двухорудийных башнях и скоростью хода 18 узлов. Однако в связи с опасениями, что разработка детального проекта по этой принципиально новой артиллерийской схеме вызовет значительные задержки в то напряженное для строительства флота время, «а также для сохранения однообразия броненосных судов эскадры», тогдашний управляющий Морским ведомством вице-адмирал П.П.Тыртов приказал «эту серию судов продолжать строить по типу броненосца „Бородино“, не устраняя небольшие изменения, могущие улучшить боевые качества этого типа»[32].

В начале 1903 г. был разработан проект «улучшенного „Бородино“ в 16500 т с 4 12»/40 орудиями в двух двухорудийных концевых башнях, 12 8"/50 в шести двухорудийных бортовых башнях и 20 75мм в казематах под верхней палубой. В связи с выводами из опыта войны проект подвергся кардинальной переработке, которая была в основном закончена к осени 1905 г. Число и расположение 12" орудий было сохранено, в остальном же артиллерийская часть была теперь представлена 14 8"/50 орудиями (восемь попарно в четырех бортовых башнях и шесть в нижнем каземате на верхней палубе) и 12 120мм/50 пушками в верхнем каземате. Полностью была переработана система бронирования, главной особенностью ее стал полностью, от штевня до штевня, бронированный борт, поверхность которого не была нарушена ни единым иллюминатором. В основу новой схемы броневой защиты были положены предложения А.Н.Крылова, консультировавшего тогда по вопросам кораблестроения Балтийский завод, где строился "Император Павел I". Помимо сплошного бронирования надводного борта Крылов предложил разнесение горизонтальной защиты в два уровня — средней и нижней палуб. Верхняя палуба должна была обеспечивать взрыв пробивающего ее снаряда, а нижняя — удерживать осколки. В целом эти корабли получили вполне надежную, по меркам тех лет, защиту против фугасных снарядов и были малоуязвимы от артиллерийского огня на дистанциях 40–80 кб.

Линейный корабль «Императрица Мария» в достройке. Проект «Императрицы Марии» создавался на основе балтийского «Севастополя». При сохранении прежней главной артиллерии, существенное усиление получил вспомогательный калибр, была значительно улучшена броневая защита. Однако понижение уже на стадии проектирования скорости черноморских кораблей на два узла против их балтийских предшественников стало шагом назад в концептуальном развитии русского типа дредноута, и заставило не раз пожалеть об этом черноморских моряков во время их встреч с «Гебеном» в 1915–1916 гг.

РГАКФД #421331

Проект В.А.Степанова, 1884 г.

Таблица 2.1. Характеристики русских проектов однокалиберных линейных кораблей, XIX в.

Идея однокалиберного линкора в последние десятилетия XIX в. постоянно присутствовала в русской военно-морской и конструкторской мысли, и была воплощена в ряде интересных проектов, параллели которым довольно непросто найти в истории мирового кораблестроения. Наиболее ранние из этих проработок относятся к маю 1880 г., когда в МТК был предпринят ряд расчетов по броненосцу в 11200 т с восемью 12" орудиями в барбетах на снижающихся станках. Отмечалось, что будучи сопоставим по стоимости с новейшим и наиболее мощным тогда итальянским броненосцем «Дуилио» (10650 т, 4 450мм орудия) корабль предлагаемой конструкции был бы в полтора раза «выгоднее в боевом отношении». Под стать мощному вооружению была и защита: броневой пояс по ватерлинии из сталежелезной брони «компаунд» имел рекордную толщину — 610 мм, что было сравнимо лишь с новейшим британским броненосцем «Инфлексибл», который также, согласно расчетам, оказывался превзойденным проектом МТК. Надо полагать, что огромная стоимость спроектированного МТК броненосца /8354 тыс. руб.) оказалась основной причиной отказа от его постройки, и в главном техническом подразделении флота больше не брались за разработку подобных радикальных новшеств.

Однако не увенчавшийся успехом первый подход МТК к проектированию однокалиберного линейного корабля дал мощный импульс новой идее, хотя и доведенной в итоге до верфей в несколько усеченной форме. Осенью 1882 г., когда велась разработка проекта броненосца для Черного моря, возобладало мнение, что поскольку главной задачей будущих кораблей на этом театре будет ведение артиллерийского боя с противником (как тогда твердо полагали — англичанами) в узких проливах, а также бомбардировка береговых укреплений, то следует обеспечить им особо сильный носовой залп. Для этого в носовой части корабля, защищенные общим бруствером, разместили две поворотные установки, каждая для двух 12" орудий на снижающихся станках. В корме имелась одна подобная установка, и число главных орудий на корабле, таким образом, достигало шести. Уже в ходе разработки проекта одним из офицеров МТК, лейтенантом Л.А.Рассказовым. вновь было сделано предложение о доведении числа 12" орудий до восьми, которое он предполагал провести добавлением одной двухорудийной установки в корме, подобно тому, как это было сделано в носу. Весовой баланс предполагалось сохранить путем сокращения длины центрального бруствера, однако именно это и стало предлогом для отклонения проекта — изобретателю было указано, что при уменьшенных габаритах бруствера исчезает возможность для размещения внутри него всех необходимых дымоходов, шахт вентиляции и пр.

Конечно, выполненную по оригинальной артиллерийской схеме «Екатерину II» и трех ее собратьев вряд ли можно было считать полноценными линейными кораблями для боя в открытом море, когда на первое место выходит важность именно бортового залпа. Не обладал этим качеством и проект Л.А.Рассказова, в котором лишь уравнивалась сила огня с носового и кормового направлений. Однако в 1884 г. был спроектирован броненосец, которому суждено было задолго до появления дредноутов предвосхитить линейное расположение всей главной артиллерии как главного условия для массирования огня в эскадренном сражении. В начале 80-х гг. XIX столетия большое распространение в среде морских офицеров получили так называемые военно-морские игры, довольно точно моделирующие различные ситуации применительно к развитию событий в реальном морском бою. Хорошо продуманная система игр включала всевозможные мельчайшие подробности: курс корабля, его скорость, вооружение, вес залпа, темп стрельбы и многое другое, вплоть до времени суток и направления ветра. Местом встреч служил зал заседаний Морского музея при Адмиралтействе, и практически постоянно победу в «сражениях главных сил» одерживал корабль, спроектированный именно исходя из опыта подобных игр. Автор проекта, слушатель Морской академии лейтенант В.А.Степанов, предложил броненосец, у которого в средней части корпуса, внутри овального бруствера на двухорудийных платформах, на снижающихся станках были установлены восемь 12" орудий. В качестве противоминного калибра корабль имел 50 37мм скорострельных орудий Гочкиса, что позволяло ему успешно противостоять атакам миноносцев тогдашнего типа. Главное преимущество линейного корабля подобной системы заключалось в том. что при рациональном расположении главной артиллерии он имел значительную свободу маневра и противопоставлял своим противникам удвоенную силу огня 12"орудий с тех дистанций, на которых огонь их 6" пушек был малодейственным.

С точки зрения сегодняшнего историка военного кораблестроения и флота, недооценка современниками проекта В.А.Степанова — большая потеря. Однако приходится делать поправку на время, в котором творил автор этой оригинальной конструкции и на образ мышления людей, его окружавших. То, что очевидно сегодня, не казалось бесспорным в те времена, когда в 80-е гг. быстро менялся облик военных флотов, а торпеда и скорострельная пушка серьезно подорвали веру в перспективу дорогостоящих бронированных гигантов.

Безусловно, первоначальная конструкция «Андрея» и «Павла», готовность которых по корпусу достигла ко времени окончания войны примерно 50 %, исключала возможность переделок для установки количества 12" орудий большего четырех, предположенного проектом. Более того, идеи "однокалиберного" линкора в 1906 г. не вызывали еще такой единодушной, как два года спустя, поддержки, и немало авторитетов как в России, так и за ее пределами полагало, что существенное увеличение числа орудий калибра 8"-9" позволит резко усилить огневую мощь линкора именно благодаря их более высокой скорострельности по сравнению с 12" орудиями. Как известно, эти тенденции взяли верх поначалу также и в Австрии, Франции и Японии, в результате чего в конце 900-х гг. в каждой из этих стран было построено по одной серии линейных кораблей с усиленным промежуточным калибром. Австрийский флот получил три корабля класса «Радецкий» (14500 т, 20 узлов, 4 12"/45 и 8 240мм/45 орудий), французский — шесть класса «Дантон» (18400 т, 19 узлов, 4 12"/45 и 12 240мм/50 орудий), а японский — слегка отличавшуюся между собой пару «Аки» и «Сатзума» (19300-19500 т, 18–20 узлов, 4 12"/45 и 12 10"/45 орудий). Однако, несмотря на то, что эти корабли мало уступали первым дредноутам по скорости хода, а «дантоны» и «сатзумы» оказались вполне сопоставимы с ними по мощи артиллерии, всем этим сериям суждено было стать последними тяжелыми артиллерийскими кораблями с промежуточным калибром. Наряду со своими зарубежными современниками оба русских «андрея» стали переходным типом от линкора старого типа к дредноуту. В целом, внешний вид этих двух додредноутов, благодаря ажурным «шуховским» мачтам, гладким бортам и безштоковым якорям Холла, втягивающимся в клюзы, приобрел облик, достаточно нетипичный для всех прежних русских линейных кораблей.

Уже в 1906–1907 гг. были составлены первые проекты «однокалиберных» линкоров. Примечательно, что были они не так далеки от осуществления, по крайней мере, ассигнования на два корабля в 1907 г. вполне могли быть получены, имей тогда Морское министерство детальный план развития военно-морских сил. Тогдашняя неопределенность с финансированием похоронила эти проекты, что оказалось, в общем, к лучшему, поскольку спустя год МГШ были положены в основу концепции будущего русского линкора совершенно иные требования.

Условия на проектирование были окончательно сформулированы к концу декабря 1907 г. и включали следующие основные характеристики: 12 12"/52 орудий («…следует остановиться на 12" пушке в 52 калибра или же на еще более сильной пушке»), 14–18 120мм противоминных пушек для возможности отражения атаки дивизиона (9 единиц) миноносцев, сплошное бронирование борта и палуб, турбины в качестве главных двигателей, тонкотрубные котлы, скорость не менее 21 уз[37].

Процесс выработки русским флотом конструкции линейного корабля нового типа прошел несколько этапов. Начальные стадии характеризовались разработкой вариантов артиллерийских схем, призванных, по замыслу созданных специально для решения этого вопроса совещаний («комиссия А.А. Бирилева 1906 г.», «комиссия С.К. Ратника 1907 г.»), обеспечить будущему линкору максимальный и продольный и бортовой огонь. Объединение «Новое судостроение», включавшее в 1905–1909 гг. принадлежавшие Морскому министерству петербургские судостроительные предприятия (кроме Балтийского завода), подготовило в этот период целую серию подобных проектов линкоров-дредноутов. Архаичные и неуклюжие с виду, эти конструкции могли начать воплощаться в жизнь с 1907 г., если бы не последовала двухлетняя отсрочка, вызванная разработкой комплексного плана восстановлении и развития флота. Она была в полной мере использована МГШ для дальнейшего совершенствования конструкции будущего линкора-дредноута, увенчавшись в 1909 г. закладкой четырех кораблей класса «Севастополь».

Вверху:

Проект линейного корабля (20000 т, 10 12"/50 и 12 120мм орудий), представленный Балтийским заводом (П.Ф. Бешкурцов) 19 мая 1907 г.,

Внизу:

Проект линейного корабля (19900 т, 10 12"/50 и 14 120мм орудий), представленный "Новым судостроением СПб порта" (Д.В. Скворцов) 21 июня 1907 г.

Тактическая схема будущего русского дредноута определилась задолго до последующего конкурса проектов, который фактически не оказал влияния на умозаключения русских военно-морских специалистов. Требование 12 тяжелых орудий с наибольшими углами обстрела на оба борта могло быть реализовано лишь с применением равномерно-линейной схемы и использованием трехору-дийных установок, что было всесторонне проанализировано и подтверждено расчетами МГШ и МТК в октябре 1907 г.

Рис. по материалам МГШ (РГАВМФ, ф. 418, o^ 1. д. 1545, лл. 137, 167).

Боевая схема линейного корабля отдельно не оговаривалась, но у специалистов МГШ и МТК уже сложилось определенное мнение на этот счет. Основной вывод из опыта русско-японской войны применительно к идее будущего линкора сводился к тому, что для нанесения эффективного удара линейный корабль должен нести как можно больше тяжелых орудий и обладать возможно более высокой скоростью. Последнее качество подчеркивалось особо — условие тактического владения ситуацией боя (начало и конец боевого столкновения, курсовые углы и дистанции) выдвигалось в разряд основного. По мере того, как осмысливался опыт русско-японской войны и становились известны данные первых строящихся иностранных дредноутов, в русском МГШ росло понимание важности бортового залпа всех главных орудий как условия принципиального. Поскольку из тактических соображений всем орудиям было необходимо обеспечить максимально широкие сектора обстрела, вся главная артиллерия для этого должна была быть расположена в диаметральной плоскости. При этом все башни было признано целесообразным иметь на единой высоте по трем основным причинам: невозможность вести огонь верхними башнями, в случае их ступенчатого расположения, поверх нижних из-за существовавшей тогда проблемы влияния дульных газов орудий верхней башни на перископы нижней (в противном случае башни пришлось бы сдвигать очень плотно друг к другу, что сокращало угол обстрела за траверз нижней башни до 45°)^{7}, утяжеление верхних башен вследствие дополнительного веса их возвышенных барбетов, большего удобства контроля огня башен, находящихся на одном уровне и уменьшения приметности более низкого силуэта корабля.

Сами установки тяжелых орудий, в связи с опасениями о возможной детонации их погребов при взрыве одной из башен в бою было решено размещать на возможно более равноудаленных расстояниях друг от друга. При этом в промежутки между башнями естественно вписывались машинно-котельные отделения. Наиболее выигрышным решением представлялось размещение всех 12" орудий в четырех трехорудийных установках. Однако поскольку нигде и никогда тяжелые орудия в таких башнях не размещались, необходима была уверенность, что русские заводы справятся с задачей создания подобных установок, и причем в непродолжительное время. Такая уверенность у МГШ была.

В июне 1907 г. от военно-морского агента (атташе) в Германии было получено донесение (впоследствии не подтвердившееся) о том, что германский флот на своих будущих дредноутах планирует установку 16 12" орудий, 12 из которых предполагалось разместить в трехорудийных башнях. Поскольку с начала 1907 г. в МТК разрабатывались проекты кораблей с установками каждая для двух 12"/50 орудий, а все предварительные расчеты по ним делались Металлическим заводом, копия этого донесения была переслана заводу. МТК просил дать отзыв, дают ли подобные установки выигрыш в отношении веса установки, приходящегося на одно орудие, а также удобства и быстроты заряжения. В августе 1907 г. завод представил в МТК свои расчеты, откуда явствовало, что трехорудийная установка дает экономию в весе на орудие в 15 %.

По собственной инициативе Металлический завод начал усиленно разрабатывать трехорудийную установку 12"/52 орудий и в октябре 1907 г. представил в МТК общий проект. Проект был одобрен и послужил впоследствии исходным материалом при объявлении конкурса на детальный проект трехорудийной башни. Так было положено начало в русском флоте трехорудийным 12" установкам вне зависимости от того, что и как делалось в то время за границей.[38]

На основе подготовленного Металлическим заводом проекта трехорудийной установки в МТК был разработан предварительный проект линкора с четырьмя такими башнями. В середине октября 1907 г. МГШ и МТК на основе этого проекта провели всестороннюю тактико- техническую оценку новой идеи. Был выделен ряд основных достоинств этой схемы: экономия веса главной артиллерии (около 15 %), улучшение тактических свойств корабля, более надежная подводная защита погребов башен располагающихся по диаметральной плоскости, и пр[39].

Несмотря на то, что общая идея первого дредноута уже вполне определилась, к его итоговому проекту пришли довольно извилистым путем. Тогдашнее руководство Морского министерства в лице адмирала И.М. Дикова, перестраховываясь, решило провести широкий конкурс на проект линкора и разослало приглашения на участие в нем 29 русским и иностранным судостроительным заводам. Условие выдачи заказа на постройку корабля фирме-победителю, в связи со взятым в России твердым курсом на строительство флота в России, из русских материалов и руками русских рабочих, при этом не оговаривалось.

К назначенному сроку, 28 февраля 1908 г., поступил 51 эскизный проект, представленный как судостроительными заводами, так и отдельными корабельными инженерами. Оценку их проводил МТК, подразделения которого (кораблестроительный, артиллерийский, механический и минный отделы) детально анализировали соответствующие разделы каждого проекта. Кроме того, в рассмотрении с правом совещательного голоса участвовал МГШ, оценивавший их тактическую сторону. Однако решающее слово принадлежало МТК, на котором лежала вся ответственность за успех выбранной конструкции. После рассмотрения МТК так расположил наиболее удачные проекты: «Бломм унд Фосс 10», «Дальний Восток» и «Ансальдо 10». Отдельно был выделен не вошедший в тройку победителей проект «2» Балтийского завода, разработанный под руководством И.Г.Бубнова. Этот проект был отмечен МТК как наилучший по конструкции корпуса, но в связи с тем, что его главное вооружение из 12 12" орудий оказалось расположенным в четырех линейно-возвышенных башнях в оконечностях корпуса, чем было нарушено одно из основных условий оценки, он не попал в число победителей. Исходя из перспективности конструкции корпуса и ряда других достоинств проекта, Балтийскому заводу было поручено переработать его, изменив расположение главной артиллерии в соответствии с теми приоритетами, как это понималось МГШ и МТК.

Среди трех лучших проектов МТК предстояло отобрать тот, который должен был быть положен в основу итогового. Проект «Дальний Восток», представлял собой линкор в 20380 т и, по мнению МТК, заслуживал «внимания и детальной разработки». Однако этот проект, являясь индивидуальной разработкой русского корабельного инженера П.П.Коромальди, в случае принятия его для постройки кораблей, требовал гарантии судостроителей, которые и предложено было дать по нему Балтийскому заводу. Однако последний представить их отказался, что и послужило причиной того, что этот проект был отклонен в первую очередь.

Спустя непродолжительное время была поставлена точка и в истории с рассмотрением проекта «Ансальдо 10», за который высказывался МГШ, основываясь на его тактических достоинствах. Проект, разработанный главным строителем итальянского флота В. Куниберти, сочетал в себе ряд интересных особенностей: малое водоизмещение (20024 т), рациональное размещение артиллерийских погребов и противоторпедной переборки, значительный запас котельной установки по паропроизводительности (24 %), автономность механизмов и, как следствие, эффективное решение проблем живучести двигательной установки, оптимальные обводы корпуса. Однако имелись и существенные недостатки: относительная масса корпуса была невелика (38,2 %), противоминные орудия располагались открыто на палубе, относительно невысокий вес энергетической установки вызывал сомнения в достижении требуемой мощности на валу, сложная система паропроводов многократно пронизывала водонепроницаемые переборки. Оставалось и много неясного в части конструкции корпуса. В целом по мнению руководителя конкурса председателя МТК А.Н. Крылова имелся «ряд технических недостатков… проекта, видимо, торопливо составленного, с отступлением от объявленных технических условий». Для подробного выяснения всех особенностей конструкции автор проекта был приглашен в Россию. При его участии в МТК была проведена проверка нагрузки корабля и расчетов прочности корпуса. Выяснилось, что обеспечение последнего условия возможно лишь при перегрузке более 3000 т (!). На основа₆нии этой проверки МТК признал проект В. Куниберти неприемлемым^{8}.

На последовавшем затем заседании Адмиралтейств-совета проект фирмы «Бломм унд Фосс» был единогласно признан наилучшим изо всех разработок, представленных на конкурс. Этот проект, не выделяясь какими-либо отдельными усовершенствованиями, представлял хорошо продуманный и сбалансированный корабль водоизмещением 23285 т, обладавший надежно защищенными артиллерийскими погребами, удачно расположенными угольными бункерами, оптимальными обводами корпуса и экономичной двигательной установкой. Проект отличался несколько укороченным корпусам и довольно большой шириной, что вообще было характерно для хорошо защищенных германских линкоров-дредноутов[40].

К этому времени прогресс в переработке проекта Балтийского завода достиг такого уровня, что позволил совершенно свободно сопоставлять его с победителем — проектом «Бломм унд Фосс 10». В конце концов последний в соответствии с требованием Совета министров по политическим причинам был выкуплен у фирмы за 250 тыс. руб., и оставшийся в итоге переработанный проект Балтийского завода лег в основу окончательного проекта русского дредноута^{9}.

Какие же выводы можно сделать из грандиозного мирового конкурса на проект линкора? Огромное и дорогое мероприятие оказалось малополезным, поскольку русские конструкторы показали себя вполне на высоте требований, предъявляемых флотом к проектированию линкора нового типа. К сожалению, до понимания этого факта тогдашние руководители Морского министерства не поднялись. Урок не был извлечен, и широкие конкурсы при проектировании крупных кораблей остались плохой традицией еще на четыре года.

Вверху:

Линейный корабль «Полтава» на повторных испытаниях после замены гребных винтов, 21 ноября 1915 г. Имеющий полную нагрузку дредноут (24800 т против 23300 т нормальной боевой нагрузки) развил мощность 52000 л.с. и скорость 24,1 узла.

Из собрания автора

Линкоры класса «Севастополь» в процессе их боевой службы во время первой мировой войны подвергались различным усовершенствованиям, не изменившим существенно общего облика кораблей. Помещенная выше фотография «Полтавы» показывает некоторые из них: перенос 6-метровых дальномеров с боевых рубок в концевые башни, где были оборудованы командно-дальномерные посты, установка бронированного поста визира центральной наводки на месте носового дальномера, и др. В конце 1915 г. на всех четырех дредноутах дивизии были сняты противоторпедные сети.

Некоторые подробности итогового проекта первой серии русских дредноутов, получивших наименование класса «Севастополь» нуждаются в упоминании^{10}. Благодаря усилиям конструкторов новые балтийские линкоры получили удачную 12"/52 пушку в перспективной и надежной трехорудийной установке, конструкция которой в последующем послужила основой для проектирования корабельных башенных установок более тяжелых калибров.

«Севастополь» «Орион»

Эскиз, иллюстрирующий важность распространения тяжелого поясного бронирования на возможно большую высоту надводного борта. При получении крена в результате вероятного затопления ряда бортовых отсеков в бою, корабль с более высоким поясом является гораздо более обеспеченным от возможного приема воды внутрь корпуса через пробоины верхнего легкого бронирования борта. Таким образом, линкор с более высоким главным поясом имеет намного более значительный запас плавучести и остойчивости, что резко повышает его живучесть.

«Севастополь» (1909): tg 9 = h: В/2 = 3,33: 13,45 = 0,24; ? = 14°

«Орион» (1909): tg 0 = h: В/2 = 0,80:13,5 = 0,06; ? = 4°

Схема броневой защиты «Севастополя» была разработана с существенными отличиями от применявшихся ранее решений, и с незначительными усовершенствованиями перешла затем в проекты всех последующих русских тяжелых кораблей. В основе ее лежали идеи А.Н.Крылова, с 1906 г. много работавшего над вопросами непотопляемости крупных боевых судов по опыту русско-японской войны. В предложенной им системе защиты тяжелое поясное бронирование было поднято до уровня средней (главной) палубы, и тем самым значительно отодвинут опасный момент погружения кромки главного пояса при крене. Весьма важен был вопрос его оптимальной толщины, поскольку даже небольшое увеличение ее давало значительное возрастание нагрузки. Так, для «Севастополя», имевшего толщину главного пояса 225 мм, утолщение его на 1" (25,4 мм) давало прирост веса около 250 т. При определении конкретной толщины отправной точкой стали расчеты МГШ и МТК, впоследствии подтвержденные экспериментально, о том, что линейному кораблю не могла быть обеспечена толщина брони главного пояса, полностью гарантирующая от пробития его снарядами. В 1908 г. применительно к «Севастополю» такой пояс должен был иметь толщину не менее 350 мм при весе его 3300 т. Подобный вес совершенно не вписывался в идеи МГШ о создании быстроходного хорошо вооруженного линкора, а при быстром росте калибра орудий и совершенствовании их даже подобная толщина должна была скоро потребовать увеличения. Поэтому толщину главного броневого пояса планировалось установить только исходя из условия не допущения снаряда внутрь корпуса в целом виде. Для удержания осколков снаряда и брони решено было предусмотреть на расстоянии 3,5–4 м позади главного пояса мощную тыльную броневую переборку толщиной 50 мм. Эта переборка внизу переходила в броневой палубный скос той же толщины, замыкавшийся на нижнюю кромку пояса. Такой была идея разнесенной вертикальной защиты, существенно экономившая вес и гарантирующая, как предполагалось, от проникновения осколков в жизненные части^{11}.

Надводный борт над главным поясом также защищался броней. Верхний пояс выполнялся из тонкой цементированной брони (125 мм), заведомо недостаточной против снарядов крупного калибра, но дававший защиту от их осколков орудиям средней артиллерии. В то же время пробоины в этой броне допускали быструю и легкую заделку. За верхним поясом также имелась противоосколочная переборка (38 мм). Надводный борт защищался броней и в оконечностях, вне пределов главного броневого пояса, ограниченного по протяженности поперечными броневыми траверзами, расположенными за пределами носового и кормового барбетов, и формирующими, таким образом, вместе с главным поясом вертикальное бронирование цитадели, защищающей все основные жизненные части (погреба, двигательную установку, посты управления).

Таким образом, в результате тщательной проработки вопроса на основе опыта русско-японской войны, первый русский дредноут получил полностью бронированный надводный борт, причем главный броневой пояс оказался распространенным на значительную его площадь.

Благодаря увеличенной высоте пояса корабли класса «Севастополь» имели tg 0 =3,33/13,45 = 0,24 и угол ?, когда начинала при крене входить в воду главная палуба, достиг 14°, т. е. был значительно выше, чем у современных ему британских линкоров.

Подобно «Андрею Первозванному», в проекте «Севастополя» также было предусмотрено две броневые палубы, но располагались они иначе — в уровне верхней (38 мм) и средней (22 мм) палуб. Как и в предшествующем проекте, верхняя палуба выполняла назначение взводной, кроме того, она выполнялась из мягкой брони, от которой хорошо рикошетировал, не зарываясь, снаряд, попадающий с настильных траекторий. Отнесение главной броневой палубы в уровень средней давало перекрытие главного броневого пояса по его верхней кромке, чем формировался основной защитный контур корабля. При этом существенно повышался запас плавучести корабля, образуемый его основным броневым контуром. Помимо этого, получалось большее пространство по высоте для машинно-котельных отделений, что делало возможным устройство третьего дна, центр тяжести судна перемещался выше, несколько понижалась метацентрическая высота, но зато линкор становился более жесткой орудийной платформой.

Важный шаг был сделан в расположении и креплении плит поясной брони. На «Севастополе» они впервые располагались по вертикали, соприкасаясь друг с другом своими длинными сторонами. Половина стыков плит находились при этом в плоскости шпангоутов, что позволяло выполнить подкрепления за броней более эффективно. Броневые болты, притягивающие плиту к рубашке, теперь располагались в два ряда на более значительной площади по ее периметру, а не как ранее лишь по краям. Это исключало возможность получения плитой упругих колебаний в результате попадания даже не пробивающего ее снаряда, что приводило к разрыву рубашки головами броневых болтов и к отрыву не пробитой плиты, как то наблюдалось в Цусимском сражении[41]. В целом броневая защита «Севастополя» получилась вполне на уровне первых линкоров-дредноутов всех стран, и даже превосходила многие из них.

Вопрос обеспечения новых крупных линкоров турбинами, учитывая самую начальную стадию развития судового турбостроения в России, стоял особенно остро. При проектировании турбин для «севастополей» и наладке их производства на Балтийском, а затем Франко-Русском заводах, был заключен контракт о технической помощи с английской компанией «Джон Браун». При установлении типа котлов также не обошлось без сложностей. Вопрос поначалу упирался в имевшееся в Морском министерстве сильное мнение в пользу котлов Бельвиля. Первоначально именно их планировали к установке на дредноуты, и тогдашнему главному инспектору кораблестроения А.Н.Крылову стоило больших трудов и ухищрений отстоять более прогрессивные котлы Ярроу^{12}.

Конструкция корпуса дредноута русского типа на примере линейного крейсера «Измаил».

1. Верхняя палуба

2. Средняя палуба

3. Нижняя палуба

4. Внутреннее дно

5. Броневой скос

6. Продольная броневая переборка

7. Трюмная продольная переборка

8. Котельный кожух

9. Поперечная водонепроницаемая переборка

10. Бортовой отсек

11. Коридор электрических кабелей

12. Коридор трубопроводов

13. Килевая балка

14. Верхний броневой пояс

15. Главный броневой пояс

16. Поясья наружной обшивки

17. Бракеты с отогнутыми фланцами

При проектировании линкоров класса «Севастополь» много новых идей было проведено и в отношении конструкции корпуса корабля. Так, листы наружной обшивки были расположены таким образом, что «пазы их шли точно под стрингерами и перекрывались широкими накладными планками, чтобы при наибольшем расчетном напряжении на килевой качке не происходило коробления днищевой обшивки при работе ее на сжатие»[42]. Это позволило увеличить эйлеровы напряжения в местах обшивки и привлечь, таким образом, большую часть площади листов в обеспечение продольной прочности корабля. Расчеты велись на основе теории, разработанной И.Г. Бубновым. Бимсы под верхней палубой на большей части длины корабля были расположены не поперек корпуса, как практиковалось прежде, а вдоль, и шли параллельно стрингерам. Этим привлекалась большая часть материала листов палуб в работу по обеспечению продольной прочности, лучше обеспечивалась устойчивость палуб. Листы переборок были значительно утоньшены по сравнению с проектами предшествующих классов, однако система их подкреплений продумана более рационально. Прочность переборок при этом не снизилась.

В конструкции корпуса было применено три сорта стали: обыкновенная судостроительная мягкая сталь с предельным сопротивлением около 42 кг/мм² (настилка платформ, переборки выше уровня ватерлинии), сталь повышенного сопротивления — до 63 кг/мм² (бимсы, стрингеры, обшивка) и сталь высокого сопротивления — до 72 кг/мм² (килевая балка).

Наряду с переходом на более прочные марки стали МТК пересмотрел нормы допустимых напряжений. Тщательные расчеты крепости корабля с целью ее обеспечения с наименьшей затратой материала были проведены под личным наблюдением И.Г.Бубнова и А.Н.Крылова.

Все эти меры позволили значительно уменьшить вес корпуса. Доля его в общей нагрузке уменьшилась по сравнению с предшествующим «Андреем Первозванным» с 26,3 % до 21,5 % (5012 т. при водоизмещении 23288 т. против 5002 т. при 19005 т. соответственно). В целом же корпус, спроектированный по новой системе, оказывался легче на 19 %.

Помимо таких принципиальных нововведений как конструкция корпуса, артиллерийская часть и система бронирования, в конструкции первого русского дредноута был воплощен важнейший опыт русско-японской войны в части борьбы за живучесть. Была введена быстродействующая система спрямления крена затоплением специальных бортовых цистерн с использованием кингстонов большого диаметра. В основу этой системы были положены таблицы непотопляемости, разработанные А.Н.Крыловым. Рационально продуманная система обеспечения боевой плавучести и остойчивости дополняясь введением специального трюмного поста для оперативного руководства борьбой за живучесть корабля в бою.

Подробному описанию всех этих технических новшеств, заложенных в первый русский дредноут, здесь уделено столько внимания только потому, что этим проектом во всех его элементах был сделан решительный отход от многих прежних решений и определена на долгие годы конструкция русского типа линейного корабля. «Севастополь» стал значительным шагом в русском кораблестроении, и в особенности — в развитии отечественного типа тяжелого артиллерийского корабля. Нововведения в его проекте были представлены в гораздо большей мере, чем это сопутствовало переходу к дредноуту во флотах всех других морских держав…^{13}. Слабости же его тоже хорошо известны: обозначившийся в ходе дальнейшей эволюции дредноута дисбаланс между огневой мощью и броневой защитой, недостаточно сильная и неудачно расположенная противоминная артиллерия (впрочем, это была неудача почти всех первых дредноутов). Кроме того, корабли получились малопригодными для открытого моря — фактически их палубу в носу заливало на полном ходу уже на умеренной волне.

Постройка следующей серии дредноутов — трех единиц класса «Императрица Мария» для Черноморского флота была вызвана стремлением Турции усилить ее флот заказанными в Англии линкорами нового типа. В случае осуществления этих амбициозных планов турок господству русского флота на Черном море был бы нанесен решающий удар, и поэтому вставал вопрос усиления Черноморского флота новыми линкорами. В соответствии с тактическими требованиями для оперирования на данном театре, скорость новых русских линкоров предполагалось ограничить 21 узлом. Принципиальной особенностью линкора являлось его артиллерийское вооружение, однако до сих пор мало где упоминалось о том, что русским- черноморским линкорам изначально предполагалось придать качество сверхдредноутов, оснастив их 14" орудиями главного калибра. В апреле 1911 г. технический комитет по артиллерии МТК докладывал морскому министру:

"В настоящее время на Черном море решено строить три броненосца и предстоит теперь же решить вопрос — какими башенными орудиями их вооружить — 12" или 14" калибра.

По имеющимся достоверным данным, Турция вооружает свои корабли 13,5" артиллерией, поэтому МТК считает совершенно необходимым вооружить строящиеся черноморские корабли 14" артиллерией, а не 12", не ожидая испытания опытного образца. Затруднениями выполнения этого вооружения является то, что Обуховский завод не в состоянии будет подать к сроку готовности этих судов (1.01.1915 г.), обусловленном МГШ, необходимого числа 14" орудий^(36 шт.), и задержит на 1,5 года готовность этих судов…[43]"

В силу последнего соображения МТК полагал необходимым, не откладывая разработку детального проекта и начала постройки кораблей, заказать за границей для новых линкоров первый комплект 14" орудий (36 шт.), а башенные установки для них изготовить в России. В мае 1911 г. на иностранные заводы компаний «Армстронг», «Виккерс», «Ковентри», «Крупп», «Шкода» и «Шнайдер» были разосланы МТК предложения на участие в конкурсе на поставку 37 14"/52 орудий. Однако позднее, частично по причине опасения попасть в иностранную зависимость в таком важном деле, как вооружение линкоров, а главным образом из-за того, что МГШ представил обоснованные расчеты о том, что артиллерийская мощь русского линкора с 12 12" орудиями будет вполне сопоставима с 10 13,5" турецкими, этот план был отклонен, и летом-осенью 1911 г. был разработан проект черноморского линкора с вооружением из 12 12"/52 орудий в четырех трехорудийных башнях.

Боевая схема «Севастополя» была сохранена, поэтому черноморские линкоры стали, по существу, модифицированной версией своего балтийского предшественника. Усовершенствования не носили принципиального характера, и заключались, в основном, в усилении элементов броневой защиты (главного пояса с 225 до 263 мм, а также башен, боевых рубок и траверзов) за счет понижения требований по скорости (21 уз против 23 у «Севастополя»).

Главная артиллерия была оставлена без изменений, а противоминное вооружение было значительно усилено. Вместо 16 120мм/50 пушек в казематах под верхней палубой было установлено 20 130мм/55 орудий. Распределение противоминной артиллерии также было несколько изменено: фактически 130мм пушки были сконцентрированы в двух группах — носовой и кормовой, причем большая часть орудий (12 ед.) приходилась на носовую часть^{14}.

Система распределения брони была оставлена прежней, но толщины всех элементов бронирования, кроме палуб, были увеличены. В результате отказа от бронирования участка средней палубы между поясом и продольной броневой переборкой, разделявшего на «Севастополе» бортовые броневые коридоры на верхний и нижний, был получен единый бортовой коридор глубиной от верхней палубы до скоса нижней. Уже после закладки кораблей было принято решение вернуться к лиственничной подкладке за главным броневым поясом. Сложившаяся в проекте «Императрицы Марии» система бронирования стала характерной для всех последующих классов русских дредноутов.

При проектировании двигательной установки черноморских линкоров отказались от крейсерских турбин, предусмотренных ранее в проекте «Севастополя». Их эффективность не компенсировала расход веса и места и эти турбины не планировались впоследствии ни для одного русского дредноута. Тип котлов был оставлен прежним, а число их, учитывая понижение требований по скорости, было сокращено до 20. Все внутренние устройства и системы копировались с «Севастополя» с привязкой их по месту, что позволило существенно сократить общее время проектирования. В целом черноморские дредноуты, учитывая их несколько пониженную скорость хода по сравнению с балтийскими, оказались «эскадренной версией» «Севастополя», что можно считать если не шагом назад, то на месте, оказавшим существенное влияние на исход встреч «Императрицы Марии» и «Императрицы Екатерины Великой» с «Гебеном» во время первой мировой войны.

Вверху:

линейный корабль «Воля» в море, 1917 г.

Из собрания автора.

Третий русский черноморский дредноут «Император Александр III» вступил в строй в августе 1917 г. уже под новым названием («Воля»). По опыту службы его предшественников на этом линкоре был проведен ряд усовершенствований: в башнях оборудованы командно- дальномерные посты с 4,5 м базисными дальномерами, в целях улучшения продольного весового баланса снята передняя пара 130мм/55 орудий, развитие получили ряд корабельных систем и устройств.

Сразу же после подготовки МГШ в 1911 г. «Программы усиленного судостроения» в Морском министерстве началась разработка характеристик линейных крейсеров для Балтики. В связи с новизной вопроса вновь было решено организовать широкий конкурс на лучший проект корабля этого типа согласно заданиям, разработаны Морским генеральным штабом и Главным управлением кораблестроения (ГУК) — сформированным в октябре 1911 г. на основании преобразования МТК подразделении, в ведение которого передавались все технические вопросы развития флота^{15}. Первоначальные требования флота к первой серии русских линейных крейсеров предусматривали корабль с 9 14"/52 орудиями в трех трехорудийных башнях, 24 130мм/55 пушками в казематах и скоростью хода 26,5 узла. Планировалось бронирование уровня "Императрицы Марии", которое, хотя и подходило для корабля с 12" артиллерией, являлось неадекватным для нового проекта с 14" орудиями.

В начале осени 1911 г. русским и зарубежным судостроительным заводам были разосланы условия на проектирование, а в ноябре-декабре в МГШ и ГУК была проведена конкурсная оценка проектов, поступивших от заводов Адмиралтейского, Балтийского, британских компаний «Биккерс», «Джон Браун», «Бирдмор» и германской «Вулкан». Путиловская верфь представила проект, разработанный их германскими консультантами с «Бломм унд Фосс». Проекты английских фирм и «Вулкана» вскоре отсеялись, как не удовлетворяющие тем или иным требованиям, и борьба развернулась между проектами петербургских заводов с «Бломм унд Фосс» в лице Путиловской верфи. В итоге победителем оказался один из проектов Адмиралтейского завода (вариант «5», разработанный под руководством начальника техбюро завода И.А.Гаврилова), по которому было и начали разрабатывать окончательный проект.

Однако на этом метаморфозы проекта русского линейного крейсера не окончились. Артиллерийскому отделу ГУК, заручившись поддержкой МГШ, удалось убедить морского министра И.К.Григоровича, что при «весьма незначительных доработках проекта» появится возможность разместить на корабле четвертую трехорудийную 14" башню и тем самым увеличить его артиллерийскую мощь на целую треть. Доводы были представлены убедительные, и морской министр санкционировал необходимое перепроектирование.

По переработанным техническим условиям те же три финалиста представили свои проекты, и в мае 1912 г. они были рассмотрены. В ходе оценки и сравнения четырехбашенных проектов объединенный проект Адмиралтейского/Балтийского завода одержал верх над очень сильным проектом «707-XVH», разработанным немцами с «Бломм унд Фосс» под маркой техбюро Путиловской верфи и выполненным в соответствии с тогдашней германской концепцией дредноута. Руководством Морского министерства, по настоянию МГШ, было решено развивать русский тип дредноута, найденный в проекте «Севастополя».

С добавлением четвертой башни главного калибра, увеличившей число тяжелых орудий с 9 до 12, проект получил вооружение линкора-сверхдредноута новейшего типа. Сочетание подобной мощной артиллерии с предполагавшейся высокой скоростью в 26,5 узла представляло русский тяжелый корабль новой серии уже в качестве быстроходного линкора, концепция которого в то время еще не определилась, и была (скорее всего, непреднамеренно) нащупана лишь англичанами в проекте их знаменитого «Куин Элизабет» (1912). Созданный в то же время, что и британский проект, итоговый вариант «Измаила» воплощал идею быстроходного линкора, к которой русские военно-морские специалисты пришли через усиление вооружения и бронирования линейного крейсера, в то время как их коллеги из Королевского флота — посредством увеличения скорости эскадренного линкора^{16}.

Вверху:

Линейный крейсер «Бородино» после спуска. 19 июля 1915 г.

Из собрания автора

Огромные корпуса сверхдредноутов серии «Измаил», имевшие на момент спуска наибольшую длину среди всех кораблей этого типа в мире, являли собой наилучшую иллюстрацию планов Морского министерства о строительстве многочисленных крупных линкоров. Основная идея этих не вступивших в строй гигантов, заключавшаяся в сочетании огромной огневой мощи с высокой скоростью хода, являлась итогом совершенствования в русском флоте взглядов на тактическое использование тяжелого артиллерийского корабля по опыту русско-японской войны.

В соответствии с уже четко обозначившейся традицией проектирования, итоговая конструкция «Измаила» в целом представляла собой сильно увеличенную и значительно усовершенствованную версию «Севастополя». Помимо главной артиллерии из 12 14"/52 орудий, окончательным проектом предусматривалось 24 130мм/55 пушки той же модели, что и на «Императрице Марии». Располагались они плутонгами по два орудия в казематах под верхней палубой, в носу под полубаком размещались еще четыре орудия. Подобную оригинальную идею концентрации противоминной артиллерии в носу можно признать интересной, но скорее всего малоудачной, поскольку размещение 12 орудий в носовой оконечности, вместе с их погребами и элеваторами сильно утяжеляло нос и не могло не ухудшить мореходность «Измаила», особенно всхожесть его на волну. (Подобная неудача быстро выяснилась в результате первых же походов «севастополей» и особенно черноморских дредноутов).

Помимо резкого усиления артиллерийской мощи важное усовершенствование было решено внести в двигательную установку «Измаила». Проект предусматривал переход к полностью нефтяному отоплению части котлов — 9 нефтяных котлов устанавливались в носовой группе, остальные 16 котлов, установленные в кормовой группе, имели смешанное отопление. Морским министерством по поводу перехода к жидкотопливным котлам объяснялось, что«…нефтяные котлы требуют меньшего объема кочегарных отделений, чем угольные, а также вес нефтяных котлов меньше, чем нефтеугольных, т. к. для последних требуется установка как приборов для сжигания нефтяных остатков, так и приспособления для сжигания угля»[44].

Система распределения брони повторяла «Императрицу Марию», а толщина ее элементов, хотя и выросла по сравнению с проектами предшествующих дредноутов (вес брони линейного крейсера составлял 9713 т против 6709 т на «Севастополе»), была не вполне достаточна для противостояния снарядам 14" орудий зарубежных проектов, адекватных русскому линейному крейсеру в условиях принятых тогда способов ведения боя главных сил. Развитие получили некоторые менее принципиальные элементы конструкции. Помимо упомянутого полубака силуэт «Измаила» отличался наличием единственной боевой рубки в носу. Первоначальный проект предусматривал и кормовую боевую рубку, отказ от которой произошел уже в ходе строительства, после того, как потребовался дополнительный вес для добронирования жизненных частей. В целом, проект «Измаила» являл собой весьма пропорциональный и красивый корабль и был, несомненно, своевременным и значительным шагом в русском кораблестроении.

К январю 1914 г. относится начало проектирования последнего линкора первой дивизии черноморских дредноутов. Решение о его постройке было вызвано отчаянными попытками Турции перекупить в США и Англии строившиеся для Аргентины и Бразилии линкоры, причем, как известно, туркам удалось вначале преуспеть в отношении строившегося на верфи компании «Армстронг» для бразильского флота «Рио-де-Жанейро». Поскольку четвертому линкору-дредноуту Черноморского флота предстояло действовать в одном соединении с тремя уже находившимися на стапелях кораблями, состав его артиллерийского вооружения не должен был резко отличаться от артиллерии уже заложенных кораблей дивизии. Вопрос о возможном оснащении этого линкора 8 или 12 14" орудиями был решительно отклонен царем еще до начала проектных работ, и никаких проектных проработок под подобные схемы не делалось. Расчет нового линкора велся на противодействие турецкому «Решадие», поэтому было полностью повторено вооружение «Императрицы Марии» и переработка коснулась только броневой защиты[45].

Водоизмещение нового линкора было рассчитано в 27830 т. Подобный резкий скачок по сравнению с «Императрицей Марией» имел целью существенно улучшить броневую защиту, гарантировав новому проекту устойчивость против снарядов, 1 13,5" орудий его полностью обозначившегося турецкого противника^{17}. Главным новшеством было увеличение толщины нижней броневой палубы до 63 мм, а броневой продольной переборки до 75 мм. Кроме того, эту переборку впервые было решено бронировать плитами из крупповской цементированной стали. Для 270 мм цементированных плит главного пояса предусматривалось усовершенствованное крепление их к рубашке. Плиты главного пояса решено было связать между собой шпонкой типа «ласточкин хвост», что должно было значительно повысить их устойчивость при попаданиях снарядов, поэтому обычное закругление поясных плит по форме кормовых шпангоутов отсутствовало. Толщина всех остальных броневых прикрытий (траверзов, башен, рубок и пр.) также была существенно увеличена. Общий вес броневой защиты вырос у «Императора Николая I» по сравнению с «Императрицей Марией» с 6878 до 9454 т.

Вверху:

Линейный корабль «Император Николай I» перед спуском на воду, 5 октября 1916 г. Прямая форма поперечных сечений корпуса (шпангоутов) в районе ватерлинии как в средней части, так и в корме, наглядно иллюстрирует проектное решение скрепить плиты главного броневого пояса вертикальной шпонкой по их стыкам.

Из собрания автора.

Проект «Императора Николая I» воплощал лучшие качества русского 12" дредноута — одинаково хорошо бронированный для боя на любых курсовых углах, несущий 12 мощных орудий, этот корабль, по замыслу его создателей, должен был выдержать бой со сверхдредноутом. Новые 100мм/37 зенитные пушки предусматривались в качестве его зенитного вооружения. Как флагман первой дивизии черноморских линкоров-дредноутов, корабль планировалось оборудовать обширными помещениями для штаба с адмиральским балконом в корме.

Проект по состоянию на октябрь 1915 г. с добавлением полубака, на который приподнималась носовая 12"/52башня.

Интересной особенностью проекта являлось также то, что значительному усовершенствованию подверглись обводы корпуса. Из-за увеличения размеров и водоизмещения "IV линейного корабля" полная мощность, требовавшаяся для развития им скорости полного хода в 21 узел, первоначально была оценена в 22 тыс.л.с. Однако благодаря скрупулезному исследованию наивыгоднейшей формы обводов нового линкора, для чего в Опытовом бассейне было испытано несколько его моделей, принятые ранее обводы корпуса оказались значительно улучшены, и удалось найти форму подводной части, при которой сохранялась скорость в 21 узел, а мощность механизмов снижалась почти на 2 тыс. л.с. В итоге двигательная установка полностью повторяла примененную на «Императрице Марии». Как и в проекте «Измаила», предполагалось ограничиться единственной носовой боевой рубкой, а легкая мачта в корме планировалась лишь как опора для прожекторов и дополнительная стойка для растяжки радиоантенны.

Итак, переходу русского флота к проектированию нового поколения линкоров, особенностью которых должны были стать 16" орудия, предшествовало создание четырех итоговых проектов дредноутов, и начало строительства по ним двенадцати кораблей с 12" и 14" артиллерией. Конструкция всех этих линейных судов имела одни и те же принципиальные особенности, которые (укажем, забегая вперед) предполагалось перенести и в первые проработки 16" линкоров. Эволюция русского линкора нового типа в 1908–1914 гг. избегла резких скачков в его конструкции, сопутствующих установлению типа дредноута в большинстве других морских держав, и приняло стабильную форму постепенного развития удачных черт более ранних проектов и перенесения их в более поздние.

Тип русского дредноута характеризуют несколько основных черт. Наиболее принципиальны особенности его артиллерийского вооружения. Расположение главной артиллерии, с самой первой серии дредноутов принятое по диаметральной плоскости, с наиболее полной возможностью действия всех орудий на любой борт, предотвратило появление в русском флоте быстро девальвировавшихся в ходе «дредноутской лихорадки» линкоров более ранних концепций с частично бортовым расположением башен. Равномерное размещение башен по длине корабля обеспечило наиболее широкие сектора обстрела на каждый борт, что сочеталось с максимальной безопасностью погребов каждой башни, значительно удаленных друг от друга. Создание удачной трехорудийной установки стало значительным достижением русских конструкторов. Длина орудий в 52 калибра, что стало наибольшим показателем среди аналогичных орудий в мире, была определена из условия максимального использования работы газов для разгона снарядов в канале ствола при сохранении достаточной продольной прочности последнего. Характеристики 12" орудия, первоначально рассчитанного под облегченный 332 кг снаряд "образца 1907 г.", могли быть сильно снижены после перехода в 1911 г. к новому утяжеленному 471 кг снаряду "образца 1911 г." Однако весовые, габаритные и баллистические качества последнего в результате интенсивных серий испытаний были удачно совмещены с уже разработанным орудием, и к началу войны русский флот имел в лице 12"/52 артиллерийской системы первоклассное оружие^{18}. Что же касается 14"/52 орудия, предназначенного для вооружения «Измайлов», то опытный его образец к началу 1914 г. еще не был испытан. Б части противоминной артиллерии 120мм калибр «Севастополя» не повторялся больше ни на одной серии дредноутов, и начиная с «Императрицы Марии» все проекты получают весьма удачную 130мм/55 пушку, на 40 % более мощную, чем предшествующая модель. Относительной неудачей компоновки противоминной артиллерии (впрочем, свойственной подавляющему большинству тогдашних дредноутов) было расположение ее на уровне средней палубы. Однако эта особенность вытекала из приоритета расположения главных орудий. В качестве зенитной артиллерии на «севастополях» и черноморских дредноутах применялось по четыре 63мм или 75мм орудия, а на «измаилах» и «Императоре Николае II» планировался переход к 100мм/37 орудию, разработка которого велась в годы первой мировой войны.

Контроль огня на всех русских дредноутах того времени осуществлялся с помощью системы центральной наводки, разработанной на основе комплекса приборов управления артиллерийской стрельбой группой русских инженеров (М.А.Мошкович, Г.М.Клементьев, Б.Г.Наумов) на петербургском заводе Гейслера. Эта система представляла собой не что иное как электромеханическую «систему совмещающих стрелок» и была принята на вооружение в 1911 г. Дальномер располагался над боевой рубкой в носу, под ней на платформе находился центральный пост, где производились расчеты параметров стрельбы, результаты которых передавались на артиллерийские циферблаты орудий в башнях[46]. Корректировочный расчет из трех человек помещался на фор-марсе над боевой рубкой.

В 1913 г. центральные автоматы стрельбы главного калибра были значительно улучшены на основе приборов А. Поллена, закупленных в Англии у компании «Арго». Их конструкция сочетала ряд интересных новинок и по существу представляла собой двухмерный электромеханический компьютер, вырабатывавший данные на основе двойного приближения. Приобретению русским флотом этих передовых разработок предшествовал необдуманный отказ от изобретения А. Поллена британского Адмиралтейства. В итоге введенные в русском флоте усовершенствованные приборы контроля огня в сочетании с новыми методами пристрелки и интенсивной практикой на кораблях дали блестящие результаты. В 1913–1915 гг. на практических и боевых стрельбах линкоров-додредноутов и «севастополей» процент попаданий составлял 20–25 и иногда превышал 30^{19}.

Тип броневой защиты установился на «Севастополе» и стабилизировался начиная с «Имератрицы Марии». От класса к классу совершенствовалось соотношение толщин элементов броневой защиты. Рост толщины брони, однако, в целом отставал от быстрого роста наступательных характеристик русских дредноутов, и в смысле баланса между артиллерийской мощью и броневой защитой все проекты были одинаково далеки от совершенства за исключением, пожалуй, одного «Императора Николая I».

Несколько слов необходимо сказать о конструктивной противоторпедной защите корпуса. Впервые броневая 40 мм противоторпедная переборка появилась в русском флоте на «Цесаревиче» (1899 г.). Подобное решение было повторено в последующем проекте серии из пяти кораблей класса «Бородино» (1901 г.), и в начавшуюся войну русский флот вступил, имея в своем составе как крупные корабли с бронированной трюмной продольной переборкой, так и без нее. Как показывают архивы МТК, в период 1906–1908 гг. было разработано несколько интересных схем конструктивной противоторпедной защиты, включавших в себя такие элементы, как камера расширения продуктов взрыва подводного заряда, камера поглощения энергии газов и камера фильтрации, т. е. все то, что десять лет спустя начало прочно входить в общепринятую практику кораблестроения[47]. Особенностью некоторых тогдашних схем МТК была продольная броневая переборка, однако ни одна из этих систем на будущих русских дредноутах применена не была. Ко времени проектирования «Севастополя» среди русских морских специалистов не имелось единого взгляда на вопрос о необходимости бронирования трюмной продольной переборки. При выборе окончательной конструкции было решено эту переборку оставить из обыкновенной судостроительной стали. Главным аргументом послужили расчеты, показывающие, что при толщине 40 мм продольное трюмное бронирование потребует не менее 500 т дополнительного веса, что было сочтено неприемлемым. С другой стороны, опыт подрыва в минувшую войну ряда крупных кораблей («Ретвизан», «Победа», «Паллада», «Баян»), имевших эту переборку из судостроительной стали обычной толщины, показал, что она почти так же хорошо противостояла подводным взрывам, как и 40 мм бронированная переборка «Цесаревича»[48].

Таблица 2.2. Характеристики проектов русских дредноутов 1908–1914 гг.

Таблица 2.3. Распределение статей нагрузки проектов русских дредноутов 1908–1914 гг., т.

Примечания:

* включая подкладку нод ноясную броню

** из них 816 т уголь и 200 т — нефть.

Источники:

«Севастополь», «Императрица Екатерина Великая» и «Измаил»: РГАВМФ, ф. 401, оп.1, д. 352. «Император Николай I»: РГАВМ Ф, ф. 401, он. 1, д.353.

До начала мировой войны проблема надежной противоторпедной защиты дредноута еще не расценивалась большинством как одна из основных, и взгляды, господствовавшие тогда в русском флоте, в этом смысле не были исключением. Более того, опыт успешной борьбы за живучесть крупных кораблей без бронированной трюмной продольной переборки в ходе русско-японской войны подействовал в некоторой мере успокаивающе на морских специалистов, принимавших решения по конструкции дредноутов в 1908–1914 гг. Справедливости ради следует отметить, что некоторые русские корабельные инженеры дальновидно указывали на ошибочность и опасность подобного подхода, и сами выдвигали немало интересных и подчас весьма оригинальных решений. Широкие эксперименты по выработке надежной подводной защиты были начаты ГУКом лишь с 1915 г., а первый проект линкора, в котором противоторпедная конструктивная защита получила всестороннюю детальную проработку, появился лишь в конце 1916 г.

Подводная защита русских дредноутов во всех проектах 1908–1914 гг. была представлена не более чем параллельной наружному борту небронированной продольной переборкой, упиравшейся в дно. Таким образом, она сводилась лишь к бортовому клетчатому слою и расположенному за ним толстому слою угля в бортовых угольных ямах. По сравнению с современными русским проектами английских, а тем более германских линкоров, она оставляла желать много лучшего. Противоминные сети, правда, предусматривались во всех случаях, но, как показал последующий боевой опыт, эта разновидность защиты оказалась, по меньшей мере, недейственной. Единственным важным новшеством в системе защиты корпуса от подводных взрывов стало введение тройного дна на всем протяжении участка днища между концевыми башнями, включая их погреба.

В части энергетической установки для дредноутов в России не было создано ничего принципиально нового, и переход к новому типу механизмов был сведен к заимствованию наиболее отработанных к тому времени за границей новинок — прямоприводных турбин Парсонса и тонкотрубных котлов Ярроу. Турбинная установка «севастополей», создававшаяся под техническим надзором специалистов британской фирмы «Джон Браун», была усовершенствована при проектировании механизмов для последующих серий; произошел отказ от турбин крейсерского хода. В проекте «Измаила» наряду с котлами со смешанным отоплением появляются также и нефтяные котлы, т. е. своевременно проводится идея перевода линейных судов на жидкое топливо.

Общий облик всех серий русских дредноутов был весьма далек от разнообразия, и более того, каждый раз в очередном задании на проектирование нового линкора МГШ обращал особое внимание конструкторов на необходимость придания ему «максимально возможной одновидности» с предшественниками, и даже с кораблями более легких типов — крейсерами и даже эсминцами. Силуэты русских тяжелых кораблей того времени выделяются своей простотой: четыре тяжелые башни, две трубы, две мачты, одна или две боевые рубки, окруженные легкими мостиками — вот все, что сразу бросается в глаза. Высота надводного борта первых двух классов определялась только исходя из соображений мореходности для действий во внутренних морях. Ко времени начала строительства дивизии «измаилов», предполагавшихся как первое соединение линейных судов будущего «флота открытого моря», было решено с целью улучшения мореходности добавить в носу полубак, не увеличивая надводный борт на протяжении остальной длины корпуса.

Развитие системы бронирования русского типа дредноута

1. «Андрей Первозванный» (1906)

2. «Севастополь» (1908)

3. «Императрица Мария»(1911)

4. «Измаил»(1912)

5. «Император Николай I» (1914)

Сопоставление расположения элементов броневой защиты, их толщины и типа броневой стали позволяют сделать несколько выводов об эволюции системы бронировании русских дредноутов в 1908–1914 гг. В 1908 г. вводится «коробчатая» (или «двухслойная») вертикальная защита с тыльной противоосколочной переборкой из КНЦ брони. В 1911–1912 гг. устанавливается тип горизонтальной защиты, совершенствуются детали системы и узлы крепления плит. В проекте 1914 г. достигается пик развития системы — внутреннее вертикальное бронирование и скосы выполняются из КЦ плит минимальной толщины, из такой же брони выполняется верхний бортовой пояс, все продольное бронирование включается в работу корпуса, существенно экономя вес последнего.

Подводя черту под вышесказанным, можно сделать вывод, что к кардинальным новшествам русского типа дредноута относится удачный тип тяжелой артиллерийской системы, трехорудийная башня и передовая конструкция корпуса. В части двигательной установки быстрые заимствования новейших западных достижений позволили двигаться в ногу с другими странами. Спорной, а скорее всего малодостаточной, можно признать толщину броневой защиты, при том, что идеи, положенные в основу системы распределения брони, весьма интересны. Явной неудачей является отсутствие сколько-нибудь надежной противоторпедной защиты. В целом, твердая и последовательная линия Морского министерства на постепенное совершенствование решений, найденных в проекте «Севастополя» еще в 1908 г., привела к установлению достаточно самобытного типа русского дредноута, чей лаконичный и приземистый силуэт невозможно спутать с каким-либо иностранным дредноутом тех лет.

Вот тот теоретический и практический опыт, который имели за плечами русские моряки и корабельные инженеры, приступая в 1914 г. к проектированию линкоров новых морских программ.

Примечания:

3

J.Campbell. Washington's Cherrytrees //Warship. Vol. 1, 1977,

A.D. Zimm. Build the Limit: The American "Maximum Battleship" Designs of 1915–1918//Warship International, № 1, 1975.

N.Friedman. U.S. Battleships. An illustrated design history. - Annapolis: Naval Institute Press, 1985,

S. Breyer, F. Forstmeier. Die Deutsche Grosskampfschiffe 1915–1918. - Munchen, 1970,

H. Le Masson. The "Normandie" — class Battleships with quadruple turrets // Warship International, № 4, 1984; The "Lyon"- class Battleships // Warship International, № 1, 1985.

4

В.А.Золотарев, И.А.Козлов. Русско-японская война 1904–1905 гг.: Борьба на море. — М.: Наука, 1990. с. 183.

5

К.Ф. Шацилло. Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны, 1906–1914 гг. — М.: Наука, 1968. с. 173–174.

32

Описание линейного корабля "Император Павел I", составленное офицерами корабля. — СПб, 1914. с. 12

33

РГАВМФ. ф.421, оп.1, д.601 ("О проектировании броненосца").

34

В.В.Арбузов. Броненосцы типа "Екатерина II". СПб., 1994.

35

В.В.Арбузов. Броненосцы типа "Екатерина II". СПб., 1994.

36

"Морской Сборник", № 5, 1887.

37

РГАВМФ, ф.418, оп. 1, д. 1546, л.5

38

А.Г. Дукельский. Исторический обзор развития проектирования и изготовления башенных установок в России. 1886–1917 гг. — М., 1931. с.289.

39

РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1545, лл.137, 167.

40

И.Ф. Цветков. Линкор "Октябрьская революция". — П.: Судостроение, 1983. с.45.

41

В.П. Костенко. Технические недостатки кораблей русского флота, выявившиеся в походе и бою 2-й Тихоокеанской эскадры // Доклад морскому министру А.А. Бирилеву, 1906 г.

42

А.Н.Крылов. Мои воспоминания. — М., 1956. с. 155.

43

РГАВМФ, ф.421, оп.2, д.2042, лл.31, 175.

44

"Доклад по Морскому министерству за 1913 г.", с. 94–95.

45

РГАВМФ, ф.418, оп. 1, д.780, лл. 5–7.

46

Б.И. Юркевич. Исторический очерк развития стрельбы русской артиллерии. — Рига, 1950. с. 97–100.

47

РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1546, лл.61, 62.

48

Н.Н. Кутейников. Из боевого опыта корабельного инженера под Порт-Артуром. — СПб, 1905. с. 78.

49

Для поясного бронирования: нос/цитадель/корма; для тыльной броневой переборки: выше/ниже средней палубы; для палуб: наибольшая толщина; для барбетов: выше/ниже верхней палубы.

50

Первые два значения — "Севастополь" и "Петропавловск" при испытаниях по сокращенной программе осенью 1914 г., третье значение — "Полтава" на повторных испытаниях 29.11.1915 г., после замены гребных винтов. Во всех трех случаях нагрузка на 1500–2000 т превышала нормальную.

51

Из них два — с бензомотором.