• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Общеизвестно, что связь командования с частями, в том числе сражающимися на передовой, являлась и является важнейшим условием для успешного осуществления боевых операций. Бои за Бреслау не были исключением. Тот факт, что советским войскам удалось проникнуть в крепость с юга, а затем с запада, как ни прозвучит странно, существенно облегчил жизнь немецким связистам. Дело в том, что в условиях городских боев можно было использовать защищенную от обстрелов кабельную сеть, проложенную под землей. Если бы бои шли за пределами Бреслау, то немцам пришлось бы протягивать провода для полевых телефонов прямо по земле. Но для этого у них могло бы не хватить имеющихся в распоряжении сил, не говоря уже о том, что в ходе сражений поддерживать в порядке подобные телефонные линии было бы весьма затруднительно. Генерал фон Альфен не без удовлетворения отмечал: «На мое счастье, командир связистов был переведен в Бреслау еще в январе 1945 года. Таким образом, загодя удалось проложить необходимые линии и вовремя закончить формирование полка связи». Командиром связистов был назначен подполковник Виттенберг. Сам он вспоминал: «Моей первой обязанностью стало формирование подразделения связистов. Мне повезло, что на сборных и призывных пунктах оказалось достаточное количество унтер-офицеров и солдат, которые служили в частях связи. Но вот офицеров явно не хватало».

Формирование отдельных взводов связи, которые должны были действовать при самостоятельных пехотных подразделениях, было закончено очень быстро. Более сложной задачей оказалось их снабжение необходимыми инструментами и материалами, так как большая часть аппаратуры была своевременно вывезена из города. Прочесывание складов и вокзалов не дало необходимого количества устройств. В итоге было решено прибегнуть к некой импровизации. Рассчитывать на поставки с «большой земли» не приходилось, так как в первую очередь по воздуху подвозились боеприпасы. Чтобы ликвидировать недостаток аппаратуры, специалистами предприятия «Телефункен» под аппараты полевой связи были переделаны старые, списанные почтовые телефоны. Радиостанции монтировались из старых радиоприемников. Если говорить о транспортных средствах связистов, то в этом вопросе дела обстояли отнюдь не радужно. В основном они состояли из найденных в Бреслау брошенных легковых автомобилей и нескольких гужевых повозок. Группы, осуществляющие подключение, и группы, борющиеся с радиопомехами, в основном передвигались на велосипедах. Как уже говорилось выше, первоначальное расположение штаба крепости в здании на Габиц-штрассе было весьма неудачным с военной точки зрения. Переезд штаба в середине февраля на холмы Либих был благоприятнее не только с тактической точки зрения, но и для прокладывания линий связи.

Поскольку у штаба крепости не всегда имелись в распоряжении необходимые карты, на которых были отмечены пролегающие под землей телефонные кабели, то фактически незаменимой оказалась группа подключения 3-го подразделения полка связи. Дело в том, что данная группа была укомплектована служащими управления телеграфной связи, которые почти наизусть знали, где был протянут тот или иной кабель. Кроме этого, на городском острове Бюргервердер связь поддерживалась при помощи телефонисток, которые, по словам коменданта крепости, не покидали своих рабочих мест у телефонных шкафов даже под бомбежками. Когда 15 февраля вокруг Бреслау замкнулось кольцо советского окружения, то связисты были готовы приступить к выполнению своих обязанностей. Перед ними ставились не самые легкие задачи. Уличные бои нередко приводили к тому, что медленно отступавшие немецкие части часто меняли местоположение своих командных пунктов. В этих условиях связистам было необходимо оперативно переключать каналы кабельной связи. Если в районе боев не было подземной кабельной сети, то им приходилось под огнем тянуть телефонные провода по разрушенным улицам. Если задаться вопросом, какой вид связи был предпочтительнее — использование старых кабельных сетей или протягивание новых надземных проводов, — то подземные кабели, хоть иногда и плутали по городу, и доступ к ним был весьма затруднителен, все равно оставались предпочтительным видом связи. Сказывалось то обстоятельство, что они были защищены от обстрелов. Начиная с марта, когда город стал подвергаться сильным бомбардировкам, это было весьма немаловажным обстоятельством.

Размещение групп подключения (в ходе боев уже переключения) и групп, гасящих радиопомехи, в подвалах на узловых пунктах связи, гарантировало, что они могли быть подняты по первому же сигналу и в предельно короткие сроки выполнить поставленное перед ними задание. Две независимые друг от друга телефонные линии, которые различными путями соединяли штаб крепости с передовой, обеспечивали бесперебойную связь с комендантом даже в условиях самых мощнейших бомбардировок и артиллерийских обстрелов.

Так как телефонный кабель, который обеспечивал связь с командованием 17-й армии в Вальденбурге, был перебит, то обмен сведениями приходилось проводить по радио. Немцам пришлось создать специальную систему «дециметровой связи», которая состояла из двух передающих установок. Одна из них была определена в высотном здании сберегательной кассы близ городского Кольца (корреспондирующая станция — чуть восточнее Вальденбурга в «Высокой сове»), а вторая на здании строительного техникума (корреспондирующая станция — на Исполиновых горах).

Данная система связи работала безупречно до самой капитуляции Бреслау.

Для перехвата советских радиосообщений предназначались три пеленгующие радиостанции. На них работали связисты, которые свободно владели русским языком. Переданные в незашифрованном виде сведения о тактических намерениях частей Красной Армии тут же направлялись в штаб крепости. Однако результаты подобных перехватов стали наиболее показательными, когда у одного из убитых (по другим сведениям, взятого в плен) советских офицеров была найдена специальная секретная координатная сетка. Теперь немцам было известно фактически все о намерениях советских войск.

Чтобы затруднить ответный перехват информации советскими связистами, в гарнизоне Бреслау дважды в неделю менялись все кодовые обозначения. Кроме этого, при отступлении немецких подразделений специальные группы связистов уничтожали кабельную систему, чтобы к ней нельзя уже было подключиться. Стоит отметить, что даже в хаосе «пасхального сражения», когда связь постоянно обрывалась, немецкие связисты восстанавливали ее очень быстро. В итоге штаб крепости не терял контакта ни с одной из сражавшихся частей. Нередко для выполнения заданий приходилось привлекать фольксштурмистов.

Немецким связистам пришлось потрудиться, когда штаб крепости в начале апреля 1945 года был перенесен на Песчаный остров в библиотечные подвалы. Задача облегчалась тем, что техническая подготовка к подобному развитию событий началась еще в феврале 1945 года. Но к апрелю большинство кабелей, проложенных почти два месяца назад, оказалось оборвано. Их починка не была возможна, так как большинство улиц было завалено горами обломков. В итоге для прокладки телефонных кабелей было решено использовать канализационные сети. Проложенные на глубине четырех метров под землей, они надежно защищали связь от обстрелов и бомбардировок.

Генерал Нихоф вспоминал в своих мемуарах о связистах Бреслау: «Через несколько дней после капитуляции советские офицеры и политруки не раз задавали мне вопрос: как было возможно, чтобы крепость до последнего дня боев поддерживала связь с немецкими инстанциями, находившимися за пределами Бреслау? Ведь они перерезали все кабели, шедшие из города. Я ответил: „Вы могли бы не тратить время, так как мы сами порезали все провода“. Мой ответ их очень поразил. На дальнейших допросах я понял, что в Красной Армии на тот момент еще не знали о дециметровой связи».

Говоря о вспомогательных подразделениях, нельзя не упомянуть предприятие «ФАМО». Автомобильно-моторный завод «ФАМО» являлся наследником предприятия «Линке Хофманн». Этот завод был не только крупнейшим машиностроительным предприятием Бреслау, но в силу высокого качества его продукции был известен во всем мире. С началом Второй мировой войны, естественно, «ФАМО» был переориентирован на выпуск оборонной продукции. По состоянию на 31 декабря 1944 года, трудовой коллектив «ФАМО» составлял около 8 тысяч человек. После эвакуации завода в Шёнебек в корпусах в Бреслау предприятия продолжало трудиться около 680 рабочих. В середине января 1945 года начался демонтаж оставшегося оборудования, который так и не закончился, так как вокруг города оказалось замкнутым кольцо окружения. В итоге на Фрайбургском вокзале осталось стоять 150 вагонов со станками.

Несмотря на то что почти все цеха предприятия «ФАМО» были эвакуированы, делами завода в Бреслау продолжал заниматься коммерческий директор Вернер Шпотт, а также директор предприятия Георг Рубин (позже он умер в советском плену). Главной целью их пребывания была посильная помощь командованию крепости в выполнении важных военных заданий. Как отмечал генерал фон Альфен, они вполне успешно справились с этим. Почти сразу же руководство «ФАМО» установило тесные связи со штабом крепости. Вначале контакт поддерживался с генералом фон Альфеном, а позже с генералом Нихофом. Именно коменданты крепости определяли задания, которые предстояло выполнять сотрудникам «ФАМО». Секретарь директора завода Конрад Крафт вспоминал, что «с генералами и всеми штабными офицерами их связывали почти дружеские отношения, что выгодно отражалось на самой работе».

После того как советские войска обошли Бреслау с запада, большая часть рабочих была вынуждена оставить 17 февраля производственные помещения, которые располагались на Грунд-штрассе. В любом случае работа «ФАМО» продолжалась до марта, то есть до того момента, пока в распоряжении рабочих имелись материалы, запчасти и пригодное к использованию оборудование. При этом сама работа на «ФАМО» была сопряжена с не меньшими опасностями, нежели пребывание на передовой. Советская разведка достаточно быстро выявила новое расположение предприятия (точнее, его отдельных «цехов»), после чего по нему велся постоянный артиллерийский огонь. Большая часть работ осуществлялась в здании бывшей табачной фабрики «Авиатик», которая располагалась на Николаевской улице. Собственно выпуск сигарет не был прекращен. Имевшиеся в цехах специальные станки позволяли рабочим «ФАМО», кроме всего прочего, ежедневно выпускать до 600 тысяч сигарет и папирос, которые в основной своей массе шли в боевые части. На первом этаже и просторном подвале располагались управления завода, медицинский пункт, заводская кухня и помещения для отдыха рабочих. Некоторые из станков оказались размещенными в подвалах управления снабжения на Позенер-штрассе, а некоторые — в подвалах музея древней истории на Граупен-штрассе. В подвале под храмом Христа Спасителя на Бондарной площади должна была расположиться электрическая подстанция, снабжающая отдельные «цеха» «ФАМО» энергией. Подобный выбор был предопределен близким расположением городской электростанции. Кроме этого, активно использовались мастерские Имперской железной дороги на Маттиас-штрассе. Именно там был создан бронепоезд, принимавший участие в обороне Бреслау.

Отдел «заводского обустройства», который занимался транспортировкой и снабжением, располагался в подвале углового здания по Пауль- и Адальберт-штрассе. Во время одной из бомбардировок весь этот квартал был объят огнем. Сотрудники этого отдела с трудом смогли спастись от пожаров. Другая часть трудового коллектива «ФАМО» обустроилась в подвале дома на пересечении Карл- и Швайдницер-штрассе. Там кроме немцев трудились иностранные рабочие, которые в свое время были угнаны в Германию. К слову сказать, таковых было весьма немало в осажденном Бреслау.

Как уже говорилось выше, рабочим «ФАМО» приходилось постоянно трудиться под бомбежками и артиллерийским обстрелом. Конрад Крафт вспоминал одну историю: «Во время воздушного налета, когда на город падали 500-килограммовые бомбы, одна из них через окно влетала в нашу заводскую кухню. Она не разорвалась. Женщины, которые чистили картофель, отделались только легким испугом. Окно пришлось заделать бумажными тюками».

Из-за постоянных налетов и обстрелов правление «ФАМО» не раз меняло место своего пребывания. После очередного переезда оно расположилось в подвале одного гражданского учреждения, находившегося на улице Фридриха Карла. 15 марта 1945 года был подобран новый подвал. Ирония судьбы заключалась в том, что на следующий день от прежнего здания не осталось ничего, даже стен. После того как к середине марта линия боев стала проходить по линии Франкфуртская улица — школьный парк в Лигнице, руководство «ФАМО» было вынуждено покинуть улицу Фридриха Карла. Оно переместилось в подвал на Клечкауэр-штрассе. К этому моменту предприятие называлось не иначе как «семья ФАМО». Это объяснялось не только заботой о коллективе, но и целой программой мер, которые должны были скрасить его нелегкое существование. Отношения между простыми рабочими и «начальством», как следует из воспоминаний, были действительно почти «семейными». Так, иногда по инициативе правления на «завод» приглашались артисты из оперы Бреслау. Особой популярностью пользовался один юморист, чьи репризы позволяли скрасить бесконечное пребывание в подвалах.

В один из дней осады рабочим была доставлена большая головка сыра пармезан. За неимением другой возможности точно поделить его между всеми рабочими, этот твердый сыр был натерт, а затем в виде «стружки» равными долями был выдан всем членам трудового коллектива. На «заводе» имелась даже собственная «скорая помощь», где трудился фельдшер и две медицинские сестры. В их задачи входила первая медицинская помощь раненым рабочим. Кроме этого, на «ФАМО» была сформирована собственная пожарная команда, которая имела в своем распоряжении два водяных насоса. Она помогала тушить пожары не только в зданиях «ФАМО», но и на соседних улицах.

Нельзя не упомянуть еще об одной стороне из жизни осажденного Бреслау. Местные жители обычно выражали крайнее недовольство, когда в их квартале появлялось одно из подразделений («цехов») «ФАМО». Подобная реакция была во многом объяснима. Люди боялись, что после появления на их улице структуры оборонного предприятия усилятся бомбардировки и обстрелы их округи. Но вскоре реакция менялась на полностью противоположную, так как погибнуть от снаряда можно было в любом районе квартала, а близость к предприятию «ФАМО» имела некоторые несомненные преимущества. Если не брать в расчет упомянутые «скорую помощь» и пожарную команду, то хотелось бы обратить внимание, что специальные наблюдатели загодя предупреждали руководство «ФАМО» о предстоящем воздушном налете, а стало быть, жители всех соседних домов могли вовремя найти подходящее укрытие. В конце осады Бреслау «ФАМО» заслужило уважение не только мирных жителей, но и немецких солдат.

Так какие же задания, которые могли быть полезными для обороны города, выполняло «ФАМО»? Наряду с повседневными производственными процессами хотелось бы уделить внимание наиболее важным моментам. Первой задачей для «ФАМО» стало формирование из состава ее рабочих так называемых «паралитических команд». Их целью являлось приведение в негодность машин и станков, которые могли быть захвачены советскими войсками (их как бы «парализовали»). В первую очередь это касалось 150 вагонов с оборудованием и станками, которые остались на Фрайбургском вокзале. Часть из них подлежала уничтожению, часть возврату в импровизированные «цеха». Кроме того, «ФАМО» занималось ремонтом подбитых еще до окружения Бреслау немецких танков. По инициативе коменданта крепости на некоторые из них пытались установить «нетанковые» орудия, которых, как мы помним, было в изобилии в крепости. Коллектив «ФАМО» вел также текущий ремонт танков и штурмовых орудий из состава подразделения истребителей танков. Задание было действительно очень важным для обороны.

Были и некие разовые акции. Так, например, на «ФАМО» из бронированных дисков были сварены некие бронекупола, которые были установлены у железнодорожной насыпи близ Пёпельвица. Вкопанный в землю подобный бронекупол становился небольшой долговременной огневой точкой, в которой вполне мог свободно разместиться недоступный для советских пуль и осколков немецкий пулеметный расчет. Кроме этого, в Бреслау ощущалась явная нехватка ракетниц. В итоге на «ФАМО» было налажено их кустарное производство. Чтобы восполнить недостаток автоматического оружия у защитников Бреслау, переделывались под немецкие боеприпасы захваченные в бою советские многозарядные винтовки. Проводились даже эксперименты по производству ручных гранат. Примечательным моментом было то, что на складах Бреслау находилось около тысячи пулеметов последней модели. Но они не могли использоваться немцами в боях, так как в их затворе отсутствовала небольшая деталь — один из рычагов. Никто не знал, каким он должен быть по форме и из какого металла производиться. При помощи имевшихся иллюстрированных каталогов запасных частей к оружию рабочие пытались выточить подходящую деталь, но все предпринятые попытки были напрасными.

Выше мы уже приводили сюжет о том, что по инициативе генерала фон Альфена на «ФАМО» стал производиться бронепоезд. Предпосылкой для этого было то, что на вагоностроительном заводе «Хофман Линке» имелось достаточное количество тележек с буксовыми узлами. На их базе можно было создать бронепоезд. Он был построен на старом ремонтном предприятии Имперской железной дороги на Матиас-штрассе. В боях эта конструкция участвовала до 20 марта 1945 года.

Когда на улицах Бреслау усилились уличные бои, то на «ФАМО» вместо бронеколпаков стали производиться специальные бронекоробки. Они также варились из листовой брони. Бронекоробка была оснащена тремя колесами — двумя спереди и одним сзади. Она приводилась в движение при помощи длинного дышла. Практика использования подобной бронекоробки выглядела следующим образом. В нее помещался пулеметчик, после чего она выталкивалась из-за угла. Немецкий пулеметчик, недоступный для автоматных и винтовочных пуль, делал несколько очередей, после чего бронекоробка вновь затаскивалась обратно за угол. Подобные вылазки оставались фактически незамеченными, так как красноармейцы ориентировались на наличие стационарного пулеметного гнезда.

Когда вечером 1 февраля 1945 года квартирмейстер 4-й немецкой танковой армии направил в Бреслау 2-ю роту 6-го технического батальона, то он вряд ли мог предполагать, какое большое значение впоследствии для обороны крепости будет иметь этот, казалось бы, непримечательный на первый взгляд шаг. Собственно и сам командир 6-го технического батальона, который поручил недавно назначенному командиру роты небольшое задание, не знал, какую большую услугу он оказал немецкому гарнизону. Командиром 2-й технической роты был дипломированный инженер Шульц, который уже во время Второй мировой войны дослужился до лейтенанта. Сам Шульц был уроженцем Силезии. Он прекрасно знал Бреслау, так как в свое время обучался здесь в Техническом университете. В будущем ему пригодились не только знания, которые он получил во время учебы, но и тесное знакомство (через своего отца) со многими ведущими инженерами и конструкторами силезской столицы. Это случайное стечение обстоятельств имело большие тактические последствия. Именно благодаря Шульцу в Бреслау хоть и с перебоями, но все-таки до самой капитуляции работал водопровод и поступало электричество. Впрочем, когда лейтенант Шульц доложил коменданту крепости о том, что в «случае возникновения угрозы окружения города его рота должна была покинуть Бреслау», он не получил разрешения на подобный шаг. Укомплектованная техническими специалистами рота состояла из 165 человек. У них даже имелось в распоряжении специальное транспортное подразделение (3 легковые машины и 6 грузовиков). Поначалу техническая рота подчинялась непосредственно штабу крепости. Позже она была влита в состав саперного полка с соответствующим подчинением. После этого рота была усилена. В нее вошли:

1. Остатки подразделений «Организации Тодта» и Технической первой помощи.

2. Полицейские группы подрывников.

3. Пиротехники, специалисты по экранированию взрывов и солдаты технического персонала, которые были оставлены при складах и снабженческих структурах в Бреслау.

4. Рабочие и служащие сферы коммунальных услуг, а также коммунальных предприятий, которые занимались обслуживанием сетей и трубопроводов (газ, вода, электричество). Большинство из них было призвано в Фольксштурм и было размещено в казармах.

Эти ценные технические кадры было решено использовать, так сказать, по назначению. После долгих дискуссий между представителями различных воинских подразделений было принято решение прекратить призыв технического персонала в ряды Фольксштурма.

За очень короткий период времени техническая рота по своей численности расширилась до уровня 2–3 батальонов. Перед ней было поставлено несколько конкретных задач:

— обеспечение подачи внутри Бреслау воды, газа и электричества;

— ремонт взлетно-посадочных полос на аэродроме Гандау;

— подрыв (при необходимости) заминированных мостов, путепроводов и важных стратегических объектов (том числе предназначенных под снос для строительства взлетно-посадочной полосы);

— ремонт мостов и путепроводов;

— использование транспортных средств по указанию штаба крепости;

— производство боеприпасов;

— перекрытие канализационных сетей;

— запруживание реки Оле.

Расскажем о выполнении наиболее важных заданий по порядку. Для снабжения города газом до 21 февраля использовалось предприятие Дюрргой. В последующие две недели крепость получала газ из магистрального газопровода Бреслау — Вальденбург. Лишь к середине марта 1945 года советскому командованию пришла в голову мысль перекрыть этот газопровод. Собственно, и эта мера не была бы принята, если бы случайный осколок от снаряда не пробил газопровод и не возник огненный факел. Именно он указал красноармейцам на факт наличия магистрального газопровода.

Снабжение города водой и электричеством относилось к важнейшим стратегическим задачам. Справиться с ней было делом отнюдь не самым простым. Многочисленные пробоины в трубах, разрушенные во время обстрелов трансформаторы не давали возможности сразу же установить причину аварий. Для аварийного варианта снабжения города водой было создано несколько дополнительных резервуаров. Они располагались на западе в районе пивоварни, около Вахтенной площади и в крытом бассейне на Цвингер-штрассе. Эти сооружения могли поддерживать подачу воды в водопровод даже в самой критической ситуации. Кроме этого, была создана специальная водопроводная линия, поступавшая по которой вода шла на производственные и промышленные цели. В дальнейшем шесть буровых групп просверлили в центре города около 700 источников, а также привели в порядок все имевшиеся уже в наличии родники и источники. Мера может показаться несколько поверхностной, но во время последних боев за Бреслау гражданское население получало воду именно из них. Для снабжения города водой оказались весьма полезными материалы и аппаратура, которая осталась на складах колодезных фирм близ Фрайбургского вокзала. В основном это были насосы, фильтры и трубы.

Разрушенная улица Бреслау

Отдельного упоминания достойно устранение нескольких крупных поломок на гидротехнических сооружениях дамбы реки Вайда. Каждая из этих аварий рисковала оставить город полностью без воды. Сложность ситуации заключалась в том, что днем (в силу того, что эта территория хорошо простреливалась советскими войсками) починка была невозможна. Ночью же она была затруднительна в силу мощных бомбардировок. Аварии и поломки здесь были постоянным явлением. По этой причине близ Вайды постоянно находилась группа солдат из технической «роты», которая в буквальном смысле слова несла вахту. Бессменная вахта могла длиться и по две недели. Лишь после этого группу сменяли.

В целом техническому персоналу Вермахта за день приходилось ликвидировать около 200 аварий (пробитых труб, оборванных электропроводов и т. д.). Несмотря на столь сложную обстановку, даже на третий месяц осады в городе подавался электрический ток. Для его выработки изыскивались «внутренние резервы» угля. Сначала он выискивался на всех пивоварнях и опустевших заводах, затем уголь стал поставляться с двух затопленных барж.

Канализации в Бреслау штаб крепости стал уделять особое внимание едва ли не с первых чисел февраля 1945 года. Это было вызвано не столько необходимостью ее технического обслуживания, сколько опасностью проникновения через нее советских отрядов прямо в центр города. По целому ряду причин эта задача не могла быть поручена саперным подразделениям, которые ко всему прочему плохо ориентировались в этой разветвленной системе. Здесь требовался очень грамотный специалист. В итоге комендант крепости остановил свой выбор на фигуре городского советника по вопросам строительства Либихе, который владел всей необходимой технической документацией. В условиях обороны немцами Бреслау ему было поручено решение следующих важных задач:

— перекрытие канализации, чтобы помешать проникновению в нее красноармейцев;

— запруживание лугов на «северном» фронте;

— использование канализации для прокладывания телефонных кабелей, что должно было защитить их от обстрелов и бомбардировок;

— техническое обслуживание канализации для отвода талой воды.

Забегая вперед, можно сказать, что все эти задания были успешно выполнены.

Сотрудничество Либиха с Вермахтом началось 3 февраля 1945 года, когда тот передал в штаб крепости схемы канализации. На следующий день в его распоряжение были предоставлены фельдфебель, унтер-офицер и пять солдат из состава 2-й роты 6-го технического батальона.

Разбитые автомобили, которые использовались немецкими связистами

Исходя из общего положения на фронтах, первостепенное внимание было уделено проблеме доступа в канализационные люки, равно как и попаданию в саму канализационную сеть. Сказывалось то, что немцы опасались прохода через них советских диверсантов или разведывательных отрядов. В качестве первой меры большинство канализационных люков в город было заварено либо же заклепано. У наиболее важных из канализационных колодцев решили не ограничиваться простым блокированием выхода. Там были назначены постоянные посты. В большинстве случаев все эти работы проводились по ночам. Их осуществлению мешали низколетящие советские самолеты, которые могли ориентироваться для ведения прицельного огня на отблески ламп или же сварки.

Следующей мерой стало перекрытие самой канализации. Сделать это надо было так, чтобы не мешать движению стоков. Для этого обычно канализационные трубы либо заделывали кладкой, в которой оставлялись небольшие промежутки, либо же выборочно бетонировались. Подобные меры регулярно проводились на протяжении всего февраля 1945 года. Сам же Бреслау имел в своем «распоряжении» более 500 километров канализации. Приблизительно 75 километров имели кладку, которая, собственно, и образовывала «канал».

Осада Бреслау была немыслима без пожарных команд, которые на протяжении всех трех месяцев боев пытались бороться с бушевавшими в городе пожарами. Всего в городе существовало семь пожарных команд. Их номера были 1, 3, 4, 5, 6, 7 и 8. В ходе боев команды № 5, 6 и 7 прекратили свое существование. Многочисленные, не утихавшие ни на час пожары вели к тому, что пожарные Бреслау фактически не знали отдыха. Им приходилось бороться едва ли не за каждое здание города. С пожарами, которые возникали в зоне боевых действий, приходилось мириться. Под ураганным огнем их вряд ли можно было погасить. В итоге к маю 1945 года южные и западные районы Бреслау являли собой одно сплошное пепелище.

Выгоревшие во время пожара башни собора

Особое внимание пожарные уделяли предприятиям коммунальной сферы, электростанциям, гидротехническим сооружениям, переполненным ранеными больницам и госпиталям, наиболее значимым общественным и историческим зданиям. В большинстве случаев с огнем приходилось бороться прямо под обстрелами и бомбардировками. Некоторое время вода, которой из брандспойтов заливали пламя, поступала из системы центрального водоснабжения. Но после того как в работе городского водопровода стали возникать перебои, пожарным пришлось довольствоваться прудами, глубокими источниками, а также городским котлованом. В итоге было решено создать двадцать стационарных резервуаров, в которых вода накачивалась специальными насосами. Они были раскиданы по всему городу, что облегчало работу пожарным. Чтобы уберечь трубы, ведущие от этих резервуаров, от взрывов, их прокладывали в уличных канавах либо же на протяжении всей их длины заваливали грудами мусора, которого после начала усиленных бомбардировок было в изобилии. В некоторых случаях приходилось идти на уловки и импровизировать. Так, например, в некоторых кварталах города в качестве хранилищ для воды выступали понтоны. Они наполнялись на манер прудов-отстойников. Единственным их недостатком была необходимость регулярно проводить починку.

В начале осады город не знал проблем со шлангами, их было в изобилии. Однако из-за недостатка времени они не просушивались и не чинились, что неуклонно вело к их непригодности. Имевшиеся запасы шлангов к весне 1945 года были либо уничтожены бомбардировками, либо оказались в руках частей Красной Армии, когда в советский плен попали пожарные команды № 5 и 7. Со временем стала ощущаться нехватка горючего. Для работы пожарных машин и для пожарных насосов составлялась специальная смесь. Ее использование было возможно лишь после того, как переделывался карбюратор. Ремонт пожарных машин затруднялся тем, что парк команды № 7, который располагался на юге города, был захвачен советскими войсками, а запасные цеха были полностью разрушены во время бомбардировок. Но, несмотря на все эти трудности, пожарные появлялись на месте очень быстро. Контакт между отдельными командами был налажен почти идеально. Впрочем, поддерживался он в основном армейскими связистами. Кроме того, из подростков была составлена специальная оперативная команда посыльных, в задачи которой входила координация действий отдельных команд уже во время тушения пожаров.

Если говорить о потерях, то среди пожарных они составили 75 убитых и 83 раненых. При общей численности пожарных команд в 600 человек, это немалый процент потерь (29 %), особенно если учесть, что речь шла не о боевых частях, которые сражались на передовой. Из 44 машин, имевшихся в распоряжении пожарных команд, 18 были уничтожены во время обстрелов и бомбардировок, а еще 8 получили значительные поломки и фактически не подлежали ремонту. Впрочем, поломки были у каждой пожарной машины. Во время кровопролитного «пасхального сражения», которое сопровождалось ураганным огнем советской артиллерии, пожарным удалось локализовать несколько возгораний, не дав Бреслау превратиться в один сплошной пожар. Но противостоять всем пожарам в апрельские дни 1945 года несшим постоянные потери пожарным командам было не по силам.