• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Датой начала битвы за Англию или, скорее, прелюдии, предшествовавшей этой битве, можно считать 28 мая 1940 г.

3-я группа 2-й бомбардировочной эскадры действовала против дезорганизованных, бегущих остатков французской армии. 27 мая самолёты Do-17 из состава этой группы совершали полёты над Центральной и Южной Францией, не встречая никакого сопротивления со стороны французской авиации, которая практически перестала стала существовать. Когда вечером этого же дня самолёты без потерь возвратились на свой аэродром в Рокруа, недалеко от франко-бельгийской границы, командир группы получил новый приказ. На следующий день 3-я группа должна была действовать против английского экспедиционного корпуса, который начал погрузку на корабли в Дюнкерке. Теперь ей предстояло встретиться с английскими истребителями.

На следующий день группа в полном составе (27 самолётов) вылетела на север. Самолёты шли на высоте 3000 метров, под нижней кромкой облаков. С этой высоты экипажи самолётов увидели объятый огнём Дюнкерк и побережье, забитое солдатами, лошадьми, повозками и всевозможной военной техникой. Немецкие самолёты ещё не успели сбросить бомбы на эту идеальную цель, как по радио раздалось предупреждение: «Вам в хвост заходят истребители противника». Через несколько секунд бомбардировочную группу атаковала эскадрилья «Спитфайров» — первых «Спитфайров», с которыми пришлось столкнуться нашим лётчикам. Несмотря на сильный ответный огонь немецких бомбардировщиков, английские истребители не прекращали атак. Англичанам удалось отогнать самолёт Do-17 от цели.

Штабные офицеры в Рокруа очень скоро узнали о высоком боевом духе английских лётчиков-истребителей, потому что немецкие самолёты вскоре стали передавать на базу: «Выхожу из боя. Иду на вынужденную посадку». Командир группы, возглавлявший свою часть в этом воздушном бою, был атакован не менее пяти раз одним и тем же «Спитфайром». Когда он приземлился, я сам насчитал в фюзеляже его самолёта 86 пулевых пробоин. То, что самолёт с таким количеством пробоин мог держаться в воздухе, свидетельствует о большой живучести самолёта Do-17 — одного из наших стандартных бомбардировщиков в ранний период войны. Из этого налёта на Дюнкерк один самолёт 3-й группы не вернулся, а два других были серьёзно повреждены.

Вскоре после того как группа совершила посадку на своём аэродроме, было получено новое боевое задание. На этот раз целью был Ньепор. Как только немецкие самолёты появились в районе цели, неустанные английские истребители атаковали их. Однако на этот раз немецкие бомбардировщики, летевшие в плотном строю под прикрытием истребителей, сумели прорваться к цели, несмотря на непрерывные атаки английских истребителей. Наши потери были довольно значительными. Три самолёта Do-17 совершили вынужденную посадку по нашу сторону линии фронта, причём имелись жертвы среди экипажей, а пять других самолётов получили серьёзные повреждения и надолго вышли из строя.

Таким образом, за один этот день из 27 самолётов группы 11 было выведено из строя. Дни лёгких побед миновали. Мы встретились лицом к лицу с английской авиацией.

22 июня 1940 г. было подписано перемирие с Францией, и немецкие лётчики могли несколько дней отдохнуть. В то время ходили слухи, что война уже почти окончилась. Из штаба нашей группы был выделен офицер для участия в организации большого парада победы на Елисейских полях, а в сухопутных войсках солдаты некоторых старших возрастных групп были демобилизованы и отправлены домой.

Главный штаб вооружённых сил располагался недалеко от нашего аэродрома, и я воспользовался этим, чтобы посетить своих старых друзей, служивших теперь в ставке Гитлера. Среди них был генерал-полковник Кейтель, под чьим командованием я служил раньше, и капитан фон Бюлов, который прежде был моим подчинённым, а теперь служил адъютантом Гитлера по авиационным вопросам. Оба они были убеждены, что Англия готова начать переговоры о мире и что война уже почти закончилась.

Но, несмотря на эту волну оптимизма среди высокопоставленных лиц, немецким ВВС было приказано восполнить сравнительно небольшие потери в личном составе и материальной части и быть готовыми к новым боям над Ла-Маншем и Англией. Через несколько дней немецкая авиация уже была готова к выполнению новых задач.

Немецкая авиация находилась в расцвете своих сил, достигнув такого уровня развития, которого потом больше никогда не достигала за все долгие годы войны. На оккупированных территориях и северо-западе Германии были сосредоточены следующие силы: 11 истребительных эскадр общей численностью около 1300 одномоторных истребителей «Мессершмитт» Me-109, две эскадры тяжёлых истребителей общей численностью 180 двухмоторных самолётов «Мессершмитт» Ме-110, 10 бомбардировочных эскадр общей численностью около 1350 двухмоторных бомбардировщиков «Хейнкель» Не-111, «Юнкере» Ju-88 и «Дорнье» Do-17. Немецкие ВВС располагали опытными лётчиками. Весь лётный состав был хорошо знаком с тактикой авиации; он многому научился на опыте боев в Польше и в ходе французской кампании. Боевой дух немецких лётчиков был очень высок, и они не сомневались в победе, хотя знали, что им ещё предстоят трудные испытания. Таковы были немецкие ВВС, вступившие в битву за Англию.

Эти силы были объединены в два воздушных флота: 2-й воздушный флот под командованием фельдмаршала Кессельринга и 3-й воздушный флот под командованием фельдмаршала Шперрле. Оба флота подчинялись непосредственно главному командованию немецких ВВС во главе с главнокомандующим ВВС рейхсмаршалом Герингом. Основной штаб 2-го воздушного флота находился в Брюсселе, а передовой штаб — на мысе Гри-Не, против Дувра; основной штаб 3-го воздушного флота дислоцировался в Париже, а передовой штаб — в Довиле. Когда Геринг со своим штабом прибыл на Западный фронт, его специальный поезд стоял неподалёку от аэродрома Бове.

В период затишья между окончанием французской кампании и началом битвы за Англию наземный состав и строительные части немецких ВВС были загружены работой. Они не только вновь подготовили к приёму самолётов французские и бельгийские аэродромы, но и построили в оккупированных районах много новых аэродромов.

2 июля ОКБ [10] отдал первые боевые распоряжения немецким ВВС в начавшейся кампании против Соединённого Королевства, которая должна была завершиться вторжением на Британские острова.

Перед немецкими ВВС были поставлены две основные задачи:

1) во взаимодействии с немецкими военно-морскими силами воспретить торговое судоходство по Ла-Маншу путём налётов на конвои, уничтожения портовых сооружений и постановки мин в районах портов и на подходах к ним;

2) уничтожить английскую авиацию.

10 июля соединения бомбардировщиков под прикрытием одномоторных и двухмоторных истребителей начали наносить удары по конвоям транспортов, которые англичане с присущим им спокойствием продолжали посылать через Ла-Манш в Лондонский порт — центр английской системы снабжения.

Я принял участие в одном из этих первых налётов на конвои в составе 3-й группы 2-й бомбардировочной эскадры. Мы базировались в Камбре. Конвой был обнаружен между Дувром и Дунгенессом. Предполётный инструктаж занял всего несколько минут, и уже через полчаса мы увидели побережье Кента.

Ла-Манш купался в лучах солнца. Нежно-голубое небо и синее море сливались на горизонте. Над побережьем Англии висела лёгкая дымка, а далеко внизу под нами шёл конвой, похожий на игрушечные кораблики с крошечными бурунчиками за кормой. Заметив нас, корабли конвоя стали рассредоточиваться. Транспорты начали энергично маневрировать, а корабли охранения быстро выдвинулись вперёд. Небо покрылось разрывами зенитных снарядов. Появились наши истребители. Мы сделали первый заход, и вокруг кораблей взметнулись фонтанчики от разрывов бомб. К зенитному огню с кораблей добавился огонь береговых зенитных батарей, но мы были вне пределов их досягаемости. Развернувшись в сторону Франции, мы стали готовиться ко второму заходу, потому что в первый сбросили только половину бомб. В это время показались английские истребители, и в небе над побережьем Англии завязался жаркий бой между «Спитфайрами» и «Харрикейнами» англичан и нашими самолётами Ме-109 и Ме-110. Моя группа находилась в воздухе 3 часа. По возвращении на базу мы доложили, что нами потоплен один тяжёлый крейсер и четыре транспорта, повреждён один транспорт и сбито и повреждено одиннадцать английских истребителей. В этом бою мы потеряли два бомбардировщика, два двухмоторных и три одномоторных истребителя.

Такие операции продолжались в течение нескольких последующих недель.

Между тем в армии упорно ходили слухи, что в ближайшее время начнётся крупное наступление. В самом деле, лихорадочные приготовления к вторжению в Англию, проводившиеся по всему побережью, были слишком очевидны. Французские, бельгийские и голландские порты были забиты всевозможными судами. Непрерывно велась тренировка по посадке на суда и высадке десантов. Штабы работали круглосуточно.

Немецкие лётчики славились высоким боевым духом и глубокой верой в победу. Среди наших офицеров нашлось много последователей итальянского генерала Дуэ, проповедовавшего, что авиация должна играть главную роль в любой современной войне. Некоторые из нас верили, что авиация, и только одна авиация, нанесёт решающий удар в битве за Англию.

Другие старшие офицеры немецких ВВС были более осторожны. Они разделяли опасения офицеров генерального штаба сухопутных сил, которые неоднократно указывали, что английский военно-морской флот к тому времени понёс сравнительно небольшие потери и продолжает оставаться мощной силой. Кроме того, как правильно указывали армейские офицеры, у нашей авиации не было бронебойных бомб, необходимых для поражения сильно бронированных английских военных кораблей. В целом можно сказать, что хотя мы, немецкие лётчики, и считали в то время авиацию решающим видом вооружённых сил, мы не дерзали утверждать, что войну можно выиграть силами одной только авиации. В то же время в сухопутных войсках, где была распространена традиционная доктрина континентальной войны, росло скептическое отношение к планам операции «Морской лев» (кодированное название операции по вторжению на Британские острова).

16 июля Гитлер отдал верховному командованию вооружённых сил директиву по операции «Морской лев». Она начиналась следующими словами: «Так как Англия, несмотря на всю безнадёжность своего военного положения, не проявила до сих пор желания пойти на компромисс, я решил начать подготовку вторжения в Англию и в случае необходимости осуществить это вторжение. Цель вторжения — предотвратить возможность использования Англии в качестве базы для продолжения войны против Германии. Подготовка к операции должна быть закончена к середине августа».

Через три дня было созвано специальное заседание рейхстага в честь завоевания Франции. В своей речи Гитлер вновь призывал Англию прекратить войну. В то время многие в Германии считали, что Гитлер искренне верит в возможность заключения компромиссного мира с англичанами. Однако через несколько дней это предложение было холодно отвергнуто английским правительством.

Я уже говорил о расхождении мнений среди представителей различных видов немецких вооружённых сил по вопросу о возможности проведения операции «Морской лев». В конце июля Гитлер вызвал к себе командующего и начальника штаба 3-го воздушного флота (начальником штаба 3-го воздушного флота был генерал Кортен, погибший через четыре года во время «заговора генералов» против Гитлера). Гитлер пытался заглушить сомнения, вызванные в нём его армейскими советниками, своим обычным способом — он неистово требовал массированного и самого решительного использования немецкой авиации против Англии.

В первые дни августа началась новая фаза воздушных операций на Западе. Теперь наши основные усилия были направлены не против судоходства по Ла-Маншу, а против целей, имевших непосредственное отношение к предстоящему вторжению. Чтобы добиться превосходства в воздухе над Ла-Маншем и над побережьем Англии, нашим авиационным частям было приказано наносить удары по аэродромам, базам английских ВВС и авиационным школам. Второй по важности целью были предприятия английской оборонной промышленности, в особенности авиационные заводы. Судоходство по Ла-Маншу для немецкой авиации отступило теперь на третий план.

Командованию ВВС сообщили, что приказ о задачах немецких ВВС по поддержке сухопутных войск в ходе операции «Морской лев» оно получит перед самым началом вторжения.

Таким образом, нашей текущей задачей была подготовка вторжения путём уничтожения английской авиации. Мы должны были также помешать реорганизации и перевооружению английских сухопутных войск после их поражения у Дюнкерка. Необходимо было нарушить нормальное снабжение английского населения топливом и продовольствием. Предполагалось, что это заставит англичан больше думать о мире. Впервые за долгую историю Англии её населению предстояло непосредственно почувствовать всю тяжесть войны. Ожидалось, что это подорвёт его моральное состояние.

Наши авиационные части вылетали на задание в полной уверенности, что между нами и окончательной победой стоит только один, последний, противник — Англия. Однако несколько первых же дней боев совершенно ясно показали нам, что если Англия и была нашим последним противником, то она была, несомненно, и самым сильным противником, с которым мы когда-либо сталкивались. Мы встретили равных себе лётчиков, готовых сражаться до конца, несмотря ни на что. Но списки английских потерь росли. Временами казалось, что нам потребуется лишь одно усилие, и английская авиация будет разгромлена.

По теоретическим выкладкам штаба немецких ВВС, английская истребительная авиация уже давно должна была прекратить своё существование. Однако каждый день навстречу немецким самолётам взлетали «Спитфайры» и «Харрикейны»; отважные английские лётчики сражались с полным сознанием того, что от них зависит судьба нации. Наши бомбардировочные эскадрильи, неся тяжёлые потери, всё же прорывались к целям, но того разрушительного эффекта, на который мы рассчитывали, налёты не давали. Уже на этом этапе битвы за Англию стало ясно, что для поддержания первоначального успеха в течение длительного времени необходимы очень крупные силы авиации.

Одним из двух наиболее известных немецких асов, прославившихся во время битвы за Англию, был полковник Галланд, который позже в звании генерал-лейтенанта был инспектором истребительной авиации (сейчас, когда пишутся эти строки, он назначен командующим военно-воздушными силами Западной Германии, которые должны войти в состав вооружённых сил НАТО). Другим был его друг капитан Мельдерс. Эти замечательные лётчики быстро разобрались в причинах потерь немецких ВВС и в слабых местах немецкой авиации. Они сделали все, чти было в их силах, чтобы помочь товарищам по оружию. Они не боялись открыто выражать свои взгляды и, когда нужно, высказывать недвусмысленные предупреждения лицам, занимавшим самые высокие посты.

В ходе битвы за Англию между противниками существовали настоящие рыцарские отношения. Примером может служить история с протезами английского лётчика Дугласа Бейдера, имевшего в то время чин майора. Ещё до войны Дуглас Бейдер потерял обе ноги, но сумел преодолеть это несчастье и принимал участие в битве за Англию в качестве лётчика-истребителя. Бейдер был сбит около Сент-Омера, и у него сломались алюминиевые протезы. В тот же вечер его принимали в офицерской столовой эскадры Галланда. Бейдер спросил, нельзя ли как-нибудь переслать ему из Англии его запасные протезы. Галланд сообщил об этом мне (я был тогда начальником оперативного отдела 3-го воздушного флота), а я доложил фельдмаршалу Шперрле. С согласия фельдмаршала мы направили в Англию радиограмму на международной волне для передачи сообщений о бедствиях, и менее чем через двое суток протезы майора Бейдера были сброшены с парашютом на аэродром Сент-Омер [11].

Между тем главный штаб вооружённых сил и главное командование немецких ВВС не могли точно решить, чего же они хотят добиться. Несмотря на совершенно чёткие стратегические директивы, данные нам, Геринг постоянно вмешивался в проведение наступательных операций. Многогранные обязанности рейхсмаршала часто требовали его присутствия в Берлине, где он оставался целыми днями и даже неделями. Однако свой штаб он оставлял во Франции. Расстояние не могло угасить его страсть вмешиваться во все дела, и часто мы получали из столицы самые удивительные приказы, которые временами мешали ведению нормальных боевых действий.

Главное командование военно-морских сил и главное командование сухопутных сил стали вновь высказывать свои сомнения относительно операции «Морской лев». Гитлер никогда не был убеждён в успехе вторжения, и теперь он тоже стал колебаться. 10 августа день начала вторжения, первоначально назначенный на конец этого месяца, был перенесён на конец сентября. В речи 4 сентября Гитлер сказал: «Если в Англии удивляются и спрашивают: „Почему же он не идёт?“, я могу успокоить вас. Он идёт». В той же речи он произнёс роковые слова: «Если они (англичане) заявляют, что намереваются нанести мощные удары по нашим городам, то мы ответим им тем, что сотрём их города с лица земли». В это время немецкие ВВС, как им было приказано, стремились завоевать господство в воздухе и разгромить английскую авиацию. Лётному составу часто казалось, что победа уже почти завоёвана. Но вот наступило 15 сентября — день перелома. В этот день в тяжёлых боях над Англией мы потеряли 56 самолётов.

17 сентября Гитлер вновь отложил день начала вторжения. Битва продолжалась. Однако теперь наши авиационные части несли тяжёлые потери, которые было трудно, а может быть, и невозможно восполнить. Командующие обоими воздушными флотами в самых сильных выражениях просили Геринга прекратить дорогостоящие дневные налёты и перейти к ночным бомбардировкам. Это означало переход к новой тактике, но в конце концов новые тактические приёмы были освоены. 12 октября Гитлер решил отказаться от вторжения в 1940 г., однако он утверждал, что операция «Морской лев» только переносится на весну 1941 г.

Этим решением немецкое верховное командование уступило победу англичанам на первом и, как выяснилось позже, решающем этапе битвы за Англию, таким образом, англичанам была дана передышка, а наши бомбардировочные части перешли к ночным действиям.

В период дневных налётов на Англию английские ВВС находились в не особенно неблагоприятном положении, хотя вследствие оккупации нашими войсками Голландии, Бельгии и Франции вражеская территория большой дугой охватывала Англию. Английские ВВС вели оборонительные бои над своей территорией и располагали первоклассными авиационными базами. Английские лётчики проявляли исключительное мужество и до конца использовали боевые возможности своих самолётов. Ведя оборонительные бои, англичане могли максимально использовать истребительную авиацию, что они и делали. Английские лётчики совершали по нескольку боевых вылетов в день, доказывая тем самым, что их упорство не уступает их мужеству. Но самым неприятным для немцев в этот период было появление радиолокационных установок — нового изобретения, дававшего англичанам возможность заблаговременно узнавать о приближении наших бомбардировщиков и истребителей. Применение радиолокационных станций по крайней мере удвоило эффективность действий английской истребительной авиации, потому что оно давало англичанам возможность разгадывать ложные манёвры и концентрировать свои силы там, где они были действительно нужны. Английские зенитчики быстро научились отражать налёты немецкой авиации и наносили ей тяжёлые потери.

Наступившее в конце года ухудшение погоды, несомненно, тоже помогло мужественным защитникам Англии. Позднее время года было одним из факторов, побудивших Гитлера отказаться от вторжения в 1940 г. С окончанием крупных дневных боев верховное командование стало подводить итоги летней воздушной кампании. Результаты были неутешительными.

Несмотря на постоянное пополнение, в период между 1 августа и 1 октября, как показывали наши ежедневные отчёты о самолётах, находившихся в строю, до полной штатной численности нам не хватало более 500 самолётов. Английские ВВС, по нашим расчётам, потеряли за этот период 1100 самолётов. Никто из немцев не мог тогда знать, что и англичане почти полностью исчерпали свои ресурсы. Однако перед нами во весь рост стали наши собственные проблемы. С заменой экипажей дело обстояло так же плохо, как и с заменой самолётов, поэтому ОКВ принял новое решение. Решено было перейти к третьей фазе битвы за Англию — уничтожению английской промышленности. Эта задача должна была выполняться путём ночных бомбардировок, что должно было до некоторой степени снизить наши потери.

Раньше Адольф Гитлер не давал согласия на такие бомбардировки, но теперь он одобрил их, ибо летом 1940 г. английская авиация совершила подобные налёты на Вильгельмсхафен, Кёльн и города Рурской области. Когда в конце 1940 г. бомбардировочное командование ВВС Англии подвергло ночным бомбардировкам Гамбург и Бремен, Гитлер приказал нашей бомбардировочной авиации сосредоточить свои усилия против Лондона.

Таким образом, пришлось оставить первоначальное намерение уничтожить английскую авиацию, прежде чем производить высадку крупных сил на побережье Англии. Наш противник, находившийся в трудном положении, получил передышку. Он мог использовать это время для воссоздания своей истребительной авиации, которая находилась на грани уничтожения.

Ночными бомбардировками не ограничивались задачи немецких ВВС. Некоторые авиационные части получили задание минировать устья английских рек и основные порты Англии. Из этих частей был сформирован 9-й авиационный корпус. Однако плохая погода в течение последующих месяцев ограничила проведение интенсивных боевых действий в воздухе.

В ходе третьей фазы битвы за Англию у нас было два основных источника получения разведывательных данных о противнике, на основании которых мы строили свои планы. Первым источником была воздушная разведка. Разведывательные эскадрильи, входившие в состав 9-го авиационного корпуса, действовали чрезвычайно активно. Я сам иногда вылетал на разведку на самолёте «Юнкерс» Ju-88, специально оборудованном для выполнения разведывательных заданий. Другим источником разведывательных данных был радиоперехват, который не только обеспечивал проверку информации, добытой непосредственно разведкой, но и давал нам возможность получить представление о размещении сил противника на территории Англии.

Командующие 2-м и 3-м воздушными флотами и их штабы совместно разрабатывали ежемесячные планы нанесения ударов по целям, которые согласно указаниям главного командования немецких ВВС считались особенно важными. В то время я возглавлял отдел планирования 3-го воздушного флота. В соответствии с общим месячным планом разрабатывались конкретные боевые приказы на дневные и ночные налёты на различные промышленные центры, Лондонский порт и другие крупные порты Англии. Эти приказы мой штаб разрабатывал в тесном сотрудничестве со 2-м воздушным флотом.

Однако в самых высших сферах продолжались колебания в вопросах стратегического планирования и нигде это не чувствовалось так сильно, как в главном командовании немецких ВВС. К этому времени Геринг со своим штабом вернулся в Берлин, но продолжал вмешиваться в наши дела. Очень часто он отменял, причём обычно в самый последний момент, тщательно подготовленную операцию и на основе только что полученных непроверенных данных отдавал приказ немедленно провести другую операцию, не имеющую ничего общего с отменённой. Возможно, это делалось по политическим мотивам, которые казались верховному командованию важными,

Люди, руководившие немецкими ВВС, по сути дели не имели ни определённых целей, ни здравого представления о стратегии. Впрочем, этот недостаток относился не только к периоду битвы за Англию. Геринг слепо верил в доктрину генерала Дуэ, по крайней мере в свою интерпретацию этой доктрины И всё же он бросал самые оскорбительные упрёки своим лётчикам, когда планы срывались. Так было, например, после двух налётов на Ливерпуль, во время которых бомбы были сброшены на ложные сооружения, специально построенные англичанами.

В течение зимы интенсивность боевых действий в воздухе постоянно повышалась. Немецкие бомбардировщики наносили удары по Ковентри, Ливерпулю, Гуллю, Портсмуту, Манчестеру и многим другим городам, дымящиеся развалины которых были доказательством стремления немецких лётчиков к победе. Каждую ночь специально оборудованные самолёты незаметно сбрасывали смертоносные мины на подходах к крупным портам и в устье Темзы. Постепенно противник лишался возможности использовать для торгового судоходства южные порты. На восточном побережье к югу от Гулля, на всём протяжении южного побережья, на западном побережье вплоть до Бристоля — везде немецкая авиация наносила серьёзный урон английскому торговому флоту.

Но целей было слишком много. Одновременные действия против портов, промышленных центров и Лондона привели к распылению усилий, так как ни против одной из этих целей не могли быть сосредоточены крупные силы, и к чрезвычайно тяжёлым потерям в бомбардировщиках. В те зимние месяцы потери были непропорционально высоки по сравнению с достигнутыми в ходе бомбардировок результатами. Хотя экипажи наших бомбардировщиков были хорошо подготовлены и всегда без колебаний принимали бой, техническое оснащение немецкой авиации не обеспечивало полётов над морем и ведения боевых действий на предельном радиусе. Прежде всего нам не хватало хорошо вооружённых четырехмоторных бомбардировщиков с радиусом действия около 2000 километров и рабочим потолком свыше 9000 метров.

В феврале 1941 г. рейхсмаршал Геринг прибыл с большой свитой в Париж для обсуждения с фельдмаршалами Кессельрингом и Шперрле будущих воздушных операций против Англии.

Совещание с большой помпезностью проходило на Кэ-д'Орсе в историческом Зале Часов. Геринг, как всегда, был недоволен недостаточными, по его мнению, успехами немецкой авиации и в самых сильных выражениях отзывался о командующих и лётном составе обоих воздушных флотов. Оба фельдмаршала, проявляя должное уважение, пытались отклонить обвинения и убедить Геринга в том, что их воздушные флоты ведут тяжёлые бои и что поставленные перед ними задачи слишком сложны. Геринг отказался выслушать их. Даже поездки в действующие части и беседы с Галландом, чей боевой опыт был уже признан всеми, не произвели на Геринга должного впечатления. Необходимо было срочно принять новое решение на основе сложившейся к тому времени обстановки, однако это не было сделано, и бомбардировочное наступление продолжало идти по старым планам.

Авиационные школы выпускали много лётчиков, так что теперь было достаточно лётного состава для замены вышедших из строя экипажей. Но именно молодые лётчики, не имевшие боевого опыта, чаще всего становились жертвами английских ночных истребителей, постоянно совершенствовавших своё мастерство. Часто они погибали в свой первый боевой вылет, несмотря на дополнительную тренировку, которую проходили в действующих частях.

В феврале 1941 г. 3-му воздушному флоту была поставлена новая задача, а именно: разработать подробные планы операции «Феликс». Эта операция, которую можно было осуществить, лишь заручившись предварительным согласием испанского правительства, предусматривала переброску через Испанию ряда сухопутных и авиационных частей с целью захвата Гибралтара.

Как известно, операция «Феликс» так и не вышла из стадии разработки прежде всего из-за неудачных переговоров Гитлера с главой испанского государства в октябре 1940 г. в Монтуаре, на франко-испанской границе. Переговоры не дали положительных результатов. Так же неудачно окончились и последовавшие вслед за этим переговоры немецких и испанских штабных офицеров. Осторожный и хитрый генерал Франко не хотел замешивать в это дело себя и свою страну, Поэтому планирование операции «Феликс» оказалось пустой тратой бумаги. Тем временем штабы воздушных флотов, действовавших на Западе, совместно со штабами группы армий «А» под командованием фельдмаршала фон Рундштедта и группы армий «Д» под командованием фельдмаршала фон Витцлебена продолжали разрабатывать планы вторжения в Англию в 1941 г. Нас не информировали о резком изменении планов верховного командования.

Только в марте 1941 г. некоторые высшие офицеры узнали о возможности столкновения между Германией и Россией, что должно было означать окончательный отказ от битвы за Англию.

Несмотря на такое развитие событий, в марте Геринг вновь прибыл во Францию. В сопровождении фельдмаршала Шперрле он осмотрел новейшую модель бомбардировщика «Юнкере» Ju-88. Геринг не смог оценить действительные возможности Ju-88 и приказал группе этих самолётов нанести удар по Абердину. Фельдмаршал Шперрле ответил, что это равносильно приказанию экипажам новых самолётов совершить самоубийство. Завязался спор. Фельдмаршал Шперрле вышел из себя, и только с большим трудом мне удалось уговорить его не подавать в отставку.

Битва в воздухе продолжалась. Наши потери в бомбардировщиках росли, хотя мы и добились некоторых успехов. В этот период было совершено 65 крупных налётов на Лондон. Посылая на Лондон одни и те же бомбардировщики дважды в длинные зимние ночи, иногда удавалось бомбардировать его 800 самолётами, что было выдающимся достижением для того периода войны.

Наше взаимодействие с военно-морским флотом, особенно с подводными силами, становилось всё теснее. Это привело к учреждению в марте 1941 г. должности командующего авиацией в атлантической зоне со штабом в Бордо. Он нёс ответственность за организацию воздушной разведки в интересах подводных сил. В его распоряжении находились также эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков, действовавших совместно с немецкими подводными лодками против английского судоходства. Совершая полёты в Атлантике, эти самолёты часто огибали самую северную точку Шотландии и производили посадку на аэродромы в Норвегии, откуда они затем вылетали на очередное боевое задание.

Именно эти самолёты, вооружённые авиационными торпедами, пытались в конце мая 1941 г. прийти на помощь линейному кораблю «Бисмарк», когда после победы над линейным крейсером «Худ» и линейным кораблём «Принц Уэльский» он был окружён превосходящими силами противника примерно в 750 километрах к западу от Бреста.

После гибели «Бисмарка» борьба немецких надводных сил против военно-морского флота Англии по существу прекратилась. Теперь мы могли рассчитывать только на наши подводные лодки и авиацию.

Высшие офицеры постепенно приходили к убеждению, что битва за Англию будет прекращена летом 1941 г. По мере поступления в различные штабы во Франции длинных списков авиационных и других частей, подлежащих переводу на Восток, становилось всё яснее, что оставшиеся на Западе силы не смогут продолжать битву за Англию. Более того, казалось маловероятным, что оставшейся у нас истребительной авиации хватит для прикрытия голландско-бельгийско-французского побережья.

На Восток отбыл фельдмаршал Кессельринг со штабом 2-го воздушного флота. Теперь 3-й воздушный флот нёс ответственность за боевые действия в воздухе на всём Западном театре военных действий.

Перебазирование происходило в мае. Лётчики, улетавшие на Восточный фронт, покидали наш театр военных действий с чувством облегчения: оставшиеся силы были слишком немногочисленны, чтобы выполнить задачи, возложенные на них. Особенно слабы были обслуживающие части. Нам удалось скрыть от противника переброску основных сил немецкой авиации на Восток путём введения в заблуждение его службы радиоперехвата (объём радиообмена поддерживался на прежнем уровне), а также путём интенсивного использования тех сил авиации, которые оставались в нашем распоряжении. Таким образом, нам удалось в течение нескольких недель скрывать от противника переброску наших войск.

Так, без фанфар, без настоящей развязки закончилась битва за Англию.

Известный английский военный писатель генерал-майор Дж. Ф. Фуллер описывает битву за Англию как одну из самых роковых в стратегическом отношении кампаний. Он указывает, что, несмотря на все уважение к мастерству немецких солдат, Гитлер и его советники находились в плену континентальной концепции войны Фуллер убеждён, что немецкое верховное командование верило в возможность нанесения поражения Англии с помощью одних только военно-воздушных сил

Я считаю неправильным это последнее утверждение Фуллера. Во всяком случае руководители немецких ВВС никогда не считали, что Англию можно завоевать с помощью одной авиации Но мы действительно верили, что сильная авиация может нанести решающий удар по Соединённому Королевству, если только для вторжения будут полностью использованы также армия и флот. Но уже к осени 1940 г. такая возможность перестала существовать. Принимая во внимание боевой состав ВВС Англии и производственную мощность английской авиационной промышленности, можно думать, что немецкие ВВС были тогда в состоянии выполнить ту роль, которая отводилась им в операции «Морской лев». Однако армия и флот не были готовы к выполнению своих задач, и верховное командование, очевидно, почти потеряло всякий интерес к проведению этой операции. Настойчивые возражения рейхсмаршала Геринга против такого положения1 дел лишь прикрывали его собственные сомнения, потому что, по правде говоря, сам он никогда не верил в успех операции «Морской лев», так как находился под сильным влиянием идей генерала Дуэ. Мне кажется, впрочем, что он никогда не понимал всей их глубины.

Я согласен с мнением генерала Фуллера, что в то время идеальными объектами для немецких вооружённых сил были Египет и Суэцкий канал. Как говорит Фуллер, если бы вместо использования немецких ВВС против Англии вся мощь немецкой военной машины была направлена на Ближний Восток, то Британской империи в целом мог бы быть нанесён смертельный удар.

Ясно одно: хотя воздушные бои над Англией были, возможно, образцом мастерства и героизма немецких лётчиков, со стратегической точки зрения битву за Англию вообще не следовало начинать. Решение начать битву за Англию была поворотным пунктом в истории второй мировой войны. Немецкие ВВС, перед которыми верховное командование не поставило чёткой задачи, понесли настолько большие потери, что их так и не удалось восполнить до конца войны [12].

В заключение я хочу отметить, что, на мой взгляд, именно опыт воздушной войны над Англией заставил сначала английских, а затем и американских руководителей принять твёрдое решение о превращении авиации в самое мощное оружие, определяющее исход войны.