• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Моментъ наступленія родинъ скрываютъ самымъ тщательнымъ образомъ не только отъ постороннихъ, но и отъ членовъ своей семьи. Это вызывается т?мъ, что „друга женщина, наипаче котора первенькимъ, стыдится… Нонче-то, правда, ужъ не стыдятся, а мы-то прежде были, в?дь, дуры: своего мужа-то што есть стыдились“. Главная же причина, заставляющая скрывать время родинъ, кроется въ народномъ взгляд?, по которому „разный у людей глазъ бываетъ“: сглазить могутъ и родильницу и ребенка². „Пуще всего, чтобы д?вка какая не знала. Кажный „волосъ д?вичій“ узнаетъ, за кажный волосъ надо мучиться родимому челов?ку“ (Е. А. В-ва). Отсюда понятно, почему даже въ случаяхъ трудныхъ родовъ деревенскія женщины лишь очень р?дко соглашаются по?хать въ больницу. „Это въ больницу-то ?хать! Чтобы глаза-то тамъ при такихъ мукахъ на родимаго челов?ка таращили!.. Н?тъ, ужъ што Богъ дас(т)ъ“…

Однако старанія баушки и другихъ близкихъ къ рожениц? лицъ оградить ее отъ чужого глазу иногда не им?ютъ усп?ха. Сос?дки почти всегда осв?домлены о томъ, когда „бабочка ждетца“, и лишь только наибол?е любопытныя зам?тятъ наступленіе родовъ, находятъ „зад?лье“ зайти во дворъ (курица на этотъ разъ потеряется или яичко снесетъ въ сос?дскомъ двор?) или въ избу. Вотъ интересный въ этомъ отношеніи случай, разсказанный мн? одною свекровью. „Настало

360

время родить Дарьюшк?. Схватки знимаютъ ужъ бабу. Гоня?тъ ее, а толку н?ту (не маратца), – всегда ужъ такъ быватъ. Ладно, – думаю, – хоть чужихъ-то никого н?ту… Только подумала такъ-то, смотрю – Марковна (сус?дка) идетъ: шабу?ръ, говоритъ, пришла пошить¹… До?шлая баба: см?тила, въ чемъ д?ло, ну и сидитъ. Сидитъ и сидитъ. Давай я скор?й на столъ собирать: угостится – уйдетъ, думаю себ?… Сидитъ баба – да и шаба?шъ!.. А Дарьюшк? ужъ невтерпёжъ. Я и говорю: ты, Дарьюшка, пошла бы да дополола бы гряду-то, Конечно, не до по?лотья ей, а чтобы только съ глазъ-то уйти. Ушла она въ огородъ. Пою я Марковну чаемъ, а сама н?тъ-н?тъ да и понав?даюсь въ огородъ… Кабы?ть-то ушла моя сус?душка. Ну, думаю, ладно. Надо по баушку б?жать. Прихожу къ покойной Лы?чих?, а у ней гости… „Матушка, говорю, голубушка! пойдемъ ко мн?: съ коровёнкой у меня что-то сд?лалось“… Ну, она, покойница, понимаетъ, въ чемъ д?ло. Со мной же поб?жала. Б?жимъ ни?мо Азитовыхъ-то, а Марковна ужъ тутъ какъ тутъ: „На службу, Прокопьевна?“ А Прокопьевна быдто и не слышитъ: проб?жала ни?мо нашей избы, быдто и не къ намъ… Обошла кругомъ, черезъ чужую ограду… Вотъ какіе сус?ди бываютъ. Мужики – т? лучше: см?тятъ – уйдутъ, а вотъ нашъ братъ – на зло д?лаютъ“.

Н?тъ ничего мудренаго, что при наступленіи схватокъ женщина старается укрыться куда угодно, только бы изб?жать любопытныхъ глазъ постороннихъ, не считаясь ни съ какими другими удобствами, зачастую рискуя и своей жизнью и жизнью ребенка, особенно въ сырое дождливое время или въ холодъ и стужу.

Обычно роды протекаютъ въ томъ м?ст?, гд? баушка застанетъ родильницу. Чаще всего это бываетъ въ бан? или, если семейство малолюдно и дома остаются только малые ребята, – въ изб?. Л?томъ (а случается и зимой) это происходитъ и въ хл?в? и въ с?нник? и т. под. м?стахъ. Во всякой деревн? можно указать н?сколько случаевъ, когда крестьянки „распрастываются“ въ пол? на полос?, отправившись туда на работу, или подъ кустомъ, поздно вечеромъ возвращаясь съ полевой работы домой. О посторонней помощи тутъ, конечно, и говорить не приходится: родильница принуждена бываетъ сама „управляться“ и съ собой и съ ребенкомъ. Впрочемъ, и дома не всегда бываетъ возможность дать в?сть баушк?, чтобы она „на службу“ сп?шила, особенно когда роды наступятъ неожиданно, а около родильницы – только „мелюзга?“, которую никуда не пошлешъ…

„Если въ семейств? все идетъ по хорошему, легче родить. Весь мужской полкъ см?титъ, въ чемъ д?ло, и уйдетъ; только ребятишки

361

съ матерью остаются, сидятъ гд?-нибудь въ уголк?, а то на печк? (куда ихъ зимное д?ло д?нешь?), да баушка; другой разъ мать али свекровка тутъ же – баушк? помогаютъ. Родильница все равно что ложится помирать“ и, какъ передъ смертью, проситъ у присутствующихъ прощенія сд?ланныхъ обидъ и огорченій¹. Они простятъ – и Богъ проститъ, а Богъ проститъ – разр?шится благополучно. Какъ готовящейся къ смерти, „ей расплетаютъ косы, сымаютъ поясъ, кольца, серьги²; она остается въ одной стану?шк? (въ одной рубах?, сказать по теперешнему). Если роды продолжаются долго, открываютъ у печки заслонку (трубу не открываютъ), западню у подполья и, гд? можно, двери и ворота“. Открываніе двери, заслонки и пр. сопровождается словами баушки: „какъ отворяютца двери, заслонка, – такъ бы отворилися двери младенцу“.

„Баушка (хоть не всякая, а многія) заботитца, чтобы печка топилась, али хоть въ ней камень былъ нагр?той, али чтобы самоваръ кип?лъ. Дрожь быватъ въ это время съ родильницей. Баушка наливатъ горячей воды въ какую-нибудь посудину и ставитъ родильницу надъ паромъ, согр?ватъ“ (Е. А. В-ва). „Садятъ въ квашню или въ другую какую большу посудину на паръ“ (К. И. Б-ая). Л. И. Т-нъ, бабничая у своей жены, нагр?валъ въ печи сухой „рукоте?рникъ“ и согр?валъ имъ животъ родильницы³. Все это д?лается для того, „чтобы чаще по?туги были“. Для возбужденія по?туговъ употребляютъ ромашку, шафранъ (А. П. П-на), „поту?жные порошки изъ спорыньи“ (К. И. Б-ая). Во время схватокъ „потираютъ животъ и читаютъ молитвы съ упоминаніемъ Божьяго имя“ (С. Н. В-ва), „растираютъ паха и водятъ по пом?щенію, покуль не разродитца“ (А. П. П-на)⁴; только при этомъ надо сл?дить, чтобы роженица не переступила черезъ порогъ: она т?мъ самымъ можетъ загородить выходъ ребенку. Иныя баушки, напр., П-на, даютъ рожениц? „угольный порошокъ“ изъ выстр?леннаго изъ печки угля; даютъ порохъ, растертый въ порошокъ и разведенный въ вод?⁵, и при этомъ читаютъ молитвы, какія знаютъ.

При нормальныхъ родахъ „бываетъ напередъ ребенка пузырь. Не знаю ужъ, которымъ я мучилась (десятерыхъ я принесла), лежу… Вдругъ изъ меня какой-то пузырь. И лопнулъ – ровно выстр?лилъ. И полились во?ды. Это вотъ баушки и говорятъ: „во?ды пролить“.

362

Тутъ (на томъ м?ст?, гд? пролиты во?ды) и надо родить: скор?й Богъ по мокрому¹ дастъ, а въ другомъ м?ст? трудн?е родить“ (Е. А. В-ва).

Бываютъ у н?которыхъ женщинъ „двойны во?ды“: первыя воды идутъ при первыхъ мукахъ (по?тугахъ), вторыя – при выход? ребенка. Промежутокъ времени между первыми и вторыми водами К. И. Б-ая указываетъ, ссылаясь на свой прим?ръ, – „до полусутокъ“.

Для скораго выхода ребенка давятъ на грудь роженицы; принято, чтобы это д?лалъ мужъ, если онъ зд?сь присутствуетъ. Приходится д?лать это и баушк?. А. П. П-на объ одномъ случа? изъ своей практики разсказываетъ: „Никого не было, кто бы надавилъ ей на грудь. Принесла со двора колесо и навалила на грудь ей. Ничего: Богъ далъ“…

Трудные роды. Нер?дки случаи, когда „Богъ не даетъ скоро“. Роженица „мучитца“ сутки и бол?е. Баушка заставляетъ ребятенокъ передъ иконой молиться Богу, чтобы Онъ „не заставилъ сиротать“; дочери, по сов?ту баушки, расплетаютъ свои косы, чтобы облегчить муки матери; баушка даетъ ей выпить разведенный порохъ, отъ котораго младенецъ долженъ скор?й выйти. Если роженица впадаетъ въ безпамятство, въ это время желательно присутствіе мужа²: онъ поитъ жену водой изъ своего рта. Въ отсутствіе мужа баушка сама поитъ ее водой, но не изо рта. Если вс? эти средства оказываются нед?йствительнымн, роженицу стараются испугать. „Ужъ третій день мучаюсь. Четыре баушки у меня. Водятъ меня по изб?. Вс? бока изодрали мн?. Нон?шнія баушки деревяннымъ масломъ растираютъ, а раньше, какъ я-то молодая была, все мыломъ растирали… Такъ издерутъ бока, что когда?-то когда ихъ заростишь!… Водятъ меня баушки по изб?. Подвели къ окошку, а за окошкомъ, на улиц?-то, какъ грянетъ выстр?лъ… Это дядюшка Павелъ (Огурцовъ) съ пашни прі?халъ, узналъ, что долго мучусь, и говоритъ: надо напужать ее, скор?е Богъ дас(т)ъ. Пошелъ подъ окошко (а окошки вс? закрыты на ставни) и выстр?лилъ³. Я испужалась, вздрогнула… Дядюшка Павелъ вб?жалъ въ избу, взялъ меня на? руки – тутъ я и родила. Скоро тако?. А то хот?ли въ Тулунъ ?хать (въ Курзан? тогда⁴ церкви еще не было), просить попа открыть царскія двери⁵: говорятъ, при трудныхъ родахъ помогатъ“ (Е. А. В-ва).

363

Въ случаяхъ „неправильныхъ родовъ“, „когда ребенокъ пошелъ ручкамъ али ножкамъ, баушка прилаживатъ руки: пытатца выправить ребенка, пихатъ ручку али ножку въ роды“ и т. д. Иной разъ достаточно, посл? того какъ рука или нога ребенка „вправлена въ роды“, „встряхнуть“ роженицу – и ребенокъ выйдетъ благополучно. Однако каждая деревня знаетъ случаи, подобные тому, который им?лъ м?сто на годахъ на участк? Едагонъ. Ребенокъ пошелъ бокомъ, показалась сначала ручка. Приглашенная баушка перепугалась. Послали въ с. Икей (въ 12 вер.) за фельдшеромъ, но тотъ отказался ?хать на одной лошади, потребовавъ пару лошадей… Позвали м?стнаго „акушера“. Онъ быстро явился, засучилъ рукава и, какъ ум?лъ, сталъ вытягивать ребенка за руку… Когда явился фельдшеръ на пар? лошадей, нашелъ мертвую мать и истерзаннаго ребенка.