• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Это даже не математика, а арифметика.

(С. Иванов, Министр обороны РФ.) («Красная звезда», 4 марта 2005г.)

Долго коммунистические головушки думали над тем, чем бы подпереть жуковские сочинения о сталинском страхе. На сей счет между коммунистическими газетами и журналами России развернулось негласное, но свирепое соревнование. Победила «Независимая газета». Тактика была выбрана верная: нужно давить не только на эмоции, но, кроме того, бить цифрами и фактами. И «Независимая» учудила. 19 ноября 1993 года была опубликована статья Григория Барановского о несметных гитлеровских полчищах. Барановский сообщил, что «к июню 1941г. Гитлер подчинил себе свыше 500 млн человек, способных встать под ружье».

Это была сенсация, от которой серьезные историки замерли в восхищении: заявление Жукова о сталинской трусости наконец получило подтверждение. В свете этой цифры трусость Сталина не просто понятна, но даже и простительна.

К началу 1941 года население США — 129 миллионов. Правительство США готовило невиданный в истории страны призыв 12 миллионов, т.е. планировало полностью без остатка выбрать весь мобилизационный ресурс. А у Гитлера помимо своей армии была возможность поставить под ружье 500 миллионов! Куда же бедным США с таким воинством состязаться!

Население Советского Союза в начале 1941 года — 191 миллион человек. Однако всех под ружье не поставишь. 20 миллионов — это Западная Украина, Западная Белоруссия, Молдавия, Эстония, Литва, Латвия, которые с началом Второй мировой войны добровольно вступили в братский союз советских народов, однако почему-то не горели желанием проливать кровь за сей братский союз.

Из оставшихся 170 миллионов почти треть — жители Кавказа и Средней Азии, которые тоже (почему-то) желания воевать не проявляли. В большинстве своем жители этих республик были малограмотными, слабо владели русским языком или вообще им не владели и владеть не желали. Из такого материала бойца отменного не вылепишь.

Половина населения в любой стране, даже чуть больше, – женщины. А из мужского населения надо вычесть пацанов в возрасте до 18 и мужиков, кому за 50. Далее вычитаем больных, инвалидов, сумасшедших, алкашей, чахоточных и сифилисных. Вычитаем также и тех, без кого никак не может обойтись государственный аппарат, и тех, без кого встанут промышленность и транспорт.

Если разобраться, то мужиков, годных к призыву, не так уж и много: кто-то в бегах, кто-то сидит, а кто-то тюрьму охраняет, кто-то в шахте вкалывает, а кто-то в тайге тянет трубопровод. Забери шахтера в несокрушимые ряды — упадет производство угля, следовательно, и кокса, и броневой стали, и танков, и боевых кораблей, и много еще всякого прочего.

Опыт двух последних столетий показывает, что в мирное время ни одна страна не может держать под ружьем более одного процента от своего населения. После войны хитрецы в Госплане СССР предложили красивый ход: в этот один процент включать только армию и флот, а множество других организаций я структур, которые носят погоны и оружие, в статистику не включать. Они успокаивали себя и мудрых старцев из Политбюро: границы охраняют пограничники, а ведь это не армия, это КГБ. Лагеря и тюрьмы тыла не армия стережет. Это войска МВД.

Но экономика уговоров и заклинаний не приняла. Во всех военизированных структурах не может быть более одного процента населения страны. Иначе страна лопнет так, как лопнул Советский Союз. Или как лягушка из басни Крылова.

В военное время можно призвать 10 процентов от населения страны. Воюет каждый десятый. Но не долго, и не все миллионы сразу. Иначе воюющих некому будет одевать, обувать, кормить и вооружать. Призывать надо волнами: пять миллионов сгубили зря, призываем следующих.

Во Второй мировой войне Сталин побил все рекорды призыва. Ради этого пришлось выгрести из городов и деревень всех мужиков, способных носить оружие. И из лагерей — тоже. Припиши, на трактора посадить женщин. Их же и в шахты загнали. И шпалы с рельсами на них возили. К станкам поставили дедов, лагерных доходяг и малолеток. А есть было нечего. При том, что какой-то добрый заокеанский дядя гнал тушенку и сгущенку сотнями тысяч тонн, кожаную обувь миллионами пар, меховые куртки для летчиков, парашюты, шерстяную ткань тысячами километров. Без этого сталинские рекорды призыва были бы невозможны.

И аукнулись рекордные призывы тем, что жизненные силы нации бесповоротно подорваны. Нация вымирает.

В первой половине 1941 года расклад был такой. Советский Союз жил мирной жизнью, нападения не ждал и сам, ясное дело, ни на кого нападать не собирался. Потому в Красной Армии, во флоте, в войсках НКВД и НКГБ, вместе взятых, не могло и не должно быть более 1,7 миллиона бойцов и командиров. Но у товарища Сталина (почему-то) на 21 июня 1941 года только в Красной Армии было 5,5 миллиона ртов. А некоторые дотошные говорят и про 8 миллионов.

Если не рассчитывать на помощь доброго дяди и не доводить нацию до самоубийства, то в случае войны Сталин мог призвать в Красную Армию, войска НКГБ и НКВД еще 7-12 миллионов. Сталин, нарушив законы экономики и демографии, с осени 1939 года по весну 1945 года призвал вдвое больше — 34 миллиона.

А у Гитлера весной 1941 года (если верить «Независимой газете») — собственная германская армия, а в дополнение к ней он мог поставить под ружье еще более 500 миллионов бойцов из оккупированной им Европы.

Ясное дело, Сталин перепугался.

Григорий Барановский, который первым в мире объявил данные про 500 миллионов, немедленно стал знаменитостью, его цитировали, его приглашали на конференции и симпозиумы, его хвалили, награждали, его светлую голову увенчали лаврами. Еще бы: нашел ведь доказательство!

Главный редактор «Независимой газеты» Третьяков, который выискал Барановского и вывел его в люди, ходил по Москве гоголем, аж приплясывал, аж подпрыгивал: знай наших! Эта публикация стала поворотным пунктом в карьере Третьякова. Наконец-то сумел угодить власти, переплюнув соперников. На «Независимую газету» снизошло высочайшее благоволение. А открытие Барановского вошло в золотой фонд российской военной науки, в обойму неопровержимых доказательств гитлеровской готовности к войне и полной неспособности Советского Союза к сопротивлению. Это открытие — жемчужина российской науки. Вот в 2002 году опубликована книга о начале войны, в которой на странице 105 повторено слово в слово: «К июню 1941г. Гитлер подчинил себе свыше 500 млн. человек, способных встать под ружье». Разница только в том, что цифру теперь выделили жирным шрифтом.

Жаль, что авторы данного анонимного труда пожелали своих имен не раскрывать, однако на титульном листе они благодарят за помощь президента Академии военных наук генерала армии М.А. Гареева, генерал-полковника Ю. Горькова, генерал-майора Ю. Солнышкова, академика В. Анфилова, господ Г. Барановского, Ю. Мухина и других ответственных товарищей.

Имена авторов от меня скрыты, потому обращаюсь с вопросом к тем, кого анонимные авторы благодарят, к тем, кто стоял за спиной невидимок. Граждане генералы Горьковы-Гареевы, вот что мне непонятно: если Гитлер подчинил себе свыше 500 миллионов человек, способных встать под ружье, то их и следовало под это самое ружье поставить. Отчего же, граждане генералы, воспеваемый вами могущественный и мудрейший Гитлер такой возможностью не воспользовался? Вот бы и призвал. В чем загвоздка?

К моменту нападения на Советский Союз под германском оккупацией находилось 11 стран. Крупнейшие из них — Польша, Франция, Югославия. Вот и попробуем вместо Гитлера разверстать план призыва по военкоматам: с Польши 100 миллионов солдат, с Франции — 100, с Югославии — еще 100. С остальных, вместе взятых, – еще 200 миллионов.

На бумаге гладко. Но вникнем в детали: в сентябре 1939 года Гитлер сокрушил Польшу и, допустим, 100 миллионов польских солдат решил включить в состав своих вооруженных сил. Проблема мне видится вот какая: будут ли поляки воевать под знаменами Гитлера?

Во время Второй мировой войны во многих оккупированных странах, от Норвегии до Словакии и Франции, возникли марионеточные правительства и органы местной власти. Да только не в Польше. И в армию Гитлера поляки не спешили. Не было в составе гитлеровской армии ни одной польской дивизии, ни одного полка.

И вторая проблема: а как бы Гитлер контролировал 100 миллионов польских солдат? Ведь все население Германии осенью 1939 года — 68,4 миллиона человек, включая женщин, стариков, детей, больных, калек и пр. Как контролировать 100 миллионов молодых, здоровых, вооруженных польских мужиков, если мобилизационный ресурс Германии — 6,8 миллиона? А при полном самоубийственном перенапряжении — 13 с хвостиком миллионов. Дальше придется призывать седых старцев и тринадцатилетних пацанов. Что, кстати, на заключительном этапе войны в Германии и было сделано.

В 1940 году Гитлер сокрушил Францию и половину страны оккупировал. Допустим, с половины Франции он собрал 100 миллионов французских солдат.

Но тот же 1940 год продемонстрировал миру, что это были за солдаты. Если они за свою страну воевать не стали, стали бы они кровь за Гитлера проливать?

В 1941 году — Югославия. С нее Гитлер тоже взял бы, допустим, 100 миллионов бойцов под свое командование. Но ведь там же сразу вспыхнула гражданская война. Сербы резали хорватов, хорваты — сербов, македонцы — еще кого-то, черногорцы не отставали. Там у них — и албанцы, и цыгане, и турки, и болгары, и еще много всякого люду.

Там не только по национальному признаку людям головы отрезали и животы вспарывали, там и по религиозному, и по политическому, там и землю делили, и обиды вековые вспоминали… Котел, переполненный проблемами и противоречиями, взорвался. Немецким оккупантам от того побоища тоже досталось.

Ладно. 300 миллионов поляков, французов и югославов Гитлер, допустим, как-то набрал. А где остальные 200 миллионов бойцов взять? В Норвегии? В Бельгии, Греции или Люксембурге? Ну никак не наберется там 200 миллионов бойцов. А ведь речь у Барановского и его ученых покровителей не про 500 миллионов, а про более 500 миллионов.

Если бы Гитлер и выставил армию в полмиллиарда бойцов, то кто бы ту армию кормил? И кто бы ее одевал? Ведь заокеанского дядюшки у Гитлера не было. Да если бы и был! Такую орду никакой Америке не прокормить. А сколько такой армии потребовалось бы танков и самолетов?

Теперь вопрос господину Третьякову, который своим широким жестом решительно распахнул ворота в большую науку перед великим исследователем Барановским. Тот же вопрос и президенту Академии военных наук генералу армии Гарееву, который на весь мир рекламирует открытия Барановского. Господа, вы представляете себе, сколько людей жило в Польше, Франции, Югославии в то время?

Спешу доложить: население Польши на 1 сентября 1939 года — 34 миллиона 662 тысячи человек (Goralski R. World War 1:1 Almanac. 1931-1945. London. 1981, P. 89).

Но не все они попали под власть Гитлера. Эти миллионы были разделены между Гитлером и Сталиным. Под контроль Гитлера попало 17,2 миллиона поляков. Так что 100 миллионов польских солдат под знаменем Гитлера — это теоретическое завихрение господ Третьякова, Гареева и воспеваемого ими Барановского.

Население Франции в 1940 году — 41,6 миллиона человек. Из них 23 миллиона попали под оккупацию Германии, остальные находились вне германской зоны оккупации. Если даже всех младенцев женского пола поставить под ружье, то и тогда 190 миллионов французских бойцов Гитлеру собрать все равно не удалось бы.

Население Югославии в 1941 году — 17,2 миллиона человек. Так что и в Югославии Гитлеру 100 миллионов бойцов никак не набрать.

А в Норвегии, Нидерландах и Греции народу и совсем на гареевско-третьяковский размах не наскрести.

Вот истинная глубина российской военно-научной мысли. Именно такими расчетами наши серьезные историки и независимые газеты стращают прогрессивное человечество. Уважаемых авторов заботит только одна проблема: как такие творения читателю всучить? Газету прочитали и выбросили, потому нужно, чтобы сии откровении народ мог бы и в книге прочитать. Но если бы ученая братия подписалась своими именами, то кто бы стал покупать? И властители дум додумались: книгу оформить точно так же, как «Ледокол». А название — «Ледокол-2», автор — Виктор Суровов. Народ хватает. Потом плюется…

Наши генералы, серьезные историки и независимые редакторы ведут себя как мелкая фарца. Когда-то в давние годы, когда носки в советских магазинах просто не продавались, тем более приличные, приобрел я в подворотне на Крещатике чудные носочки. В упаковочке заграничной. Блеск. Денежное и табачное довольствие курсача на втором курсе в те времена — 10 рублей 80 копеек в месяц. Вот всю десятку и всадил. 80 копеек сохранил на зубную пасту и сапожный крем. В казарме гордо хрустящую упаковку распотрошил, а там — кусочки красивой материи, аккуратно сложенные.

Были и еще финты. По темным переулкам республиканских столиц и портовых городов удалые коробейники продавали настоящие джинсы. В 60-х годах прошлого века инженер получал 120 рублей в месяц, взводный командир в лейтенантском звании на первом году офицерской службы — 180. А джинсы настоящие могли стоить и 150, и 200 рублей, и более того. Тоже в упаковке продавали. Но чтобы без обмана, край упаковки был слегка надорван, можно было рукой пощупать и материал, и заклепочки, можно было материю водой смочить, не поддельные ли штаны, не потечет ли с них краска.

А как насчет того, чтобы померить? Это, ясное дело, ради сохранения иностранной упаковки делать было невозможно. Купи — тогда и примеряй. Ушьешь, если надо. Или в воде размочишь. Размер не проблема. Лишь бы вещь иметь. А уж там как-нибудь.

Но и тут можно было нарваться.

Я-то ученый, больше с коробейниками дел не имел, а друг мой на упаковочку позарился, лейтенантскую получку отстегнул, дома упаковочку распечатал, а там — настоящие американские джинсы, даже с кожаной этикеточкой сзади. Мелкое неудобство заключалось в том, что штаны эти заокеанские были не в полном комплекте: одна штанина в наличии, другая — в полном отсутствии. Если бы знать, кому вторую штанину продали, то можно было бы из тупиковой ситуации вырулить: сшить бы штаны воедино да и носить по очереди. Только как второго лоха отыщешь?

Вот именно так президент Академии военных наук и другие стратеги ему в масть несут в массы свои гениальные идеи. Как фарцовщики с Молдаванки, с Беговой или с Невского. Своего-то ума не хватает книгу толковую написать, так они писания свои — в чужую упаковочку. Под Суворова косят.

По всем международным стандартам генеральские действия — воровство в чистом виде. В цивилизованном мире если кто-то подделывает товар, если выпускает свою дрянь в такой же или почти в такой же упаковке, как и чей-то доброкачественный продукт, то размер ущерба суд определяет простым арифметическим действием. Считается, что в результате действий аферистов автор получил только половину того, что мог бы получить, а вторую половину украли производители фальшивого товара.

Генерал армии Гареев, генерал-полковник Горьков, господа Мухины, Ланщиковы и вся ваша воровская братия, вы украли половину моих денег за «Ледокол». И я намерен с вас украденное востребовать.

И тут Возникла загвоздка. Адвокат генерал-полковника Горькова на запрос моих адвокатов заявил, что генерал ни единой копейки за поддельный «Ледокол» не получил. Ах, лучше бы адвокат такого не говорил! Выходит, что какие-то анонимные проходимцы воруют деньги, прикрываясь генеральским авторитетом, записывая генералов и сопутствующую ученую шпану в соучастники воровства, но с генералами ворованными деньгами не делятся. Анонимные проходимцы позорят генеральские имена научными изысканиями про полумиллиардные полчища Гитлера, а у генералов нет ни знаний, чтобы разглядеть вопиющее невежество, ни мужества, чтобы протестовать.

Совершено уголовное преступление — воровство в достаточно крупном размере. На месте преступления — следы генеральских сапог, отпечатки их сальных пальцев и рассыпанные визитные карточки. Других следов нет. Если кто-то генералов и их ученую обслугу подставил, то все они должны были протестовать. Но идут годы, и ни один из них о своей непричастности к воровству не заявил.

Я-то грешным делом уж было разобиделся на мелкое ворье в генеральских лампасах, потом сообразил: так это же белый флаг! Так это же бездарная и позорная капитуляция всех мастей Анфиловых, Горьковых, Иваницких, Ланщиковых и прочих всяких Мухиных! Я-то под их обложки не подделываюсь. Это они под меня вынуждены подстраиваться и подлаживаться. Ведь это же комплимент!

Вот какого почета я удостоился, вот до какого признания дожил.