• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Красная Армия была инструментом агрессивной тоталитарной деспотии, стремившейся поработить весь мир.

(А. Гогун. Между Гитлером и Сталиным.) (СПб., 2004. С. 213)

Политика Сталина была предельно простой: в Испании не удалось столкнуть Германию с Великобританией и Францией, но ничего страшного — их можно столкнуть в Чехословакии. А если нет, столкнем в Польше.

И вот в конце 1938 года Сталин резко сменил все свои пропагандистские установки. Антигитлеровская пропаганда в Советском Союзе вдруг разом смолкла. Теперь главное для Сталина — успокоить Гитлера: хватай в Европе все, что нравится, я тебе мешать не буду.

Гитлер требовал пересмотра Версальского договора, в соответствии с которым Восточная Пруссия была отделена от основной части Германии, а город Данциг был объявлен вольным городом. Гитлер требовал, чтобы ему дали коридор на польской территории для строительства автострады и железной дороги между Восточной Пруссией и основной территорией Германии. Кроме того, город Данциг должен был стать частью Германии.

Правительство Польши отказывалось выполнить требования Гитлера. Великобритания гарантировала Польше безопасность. Между Польшей, Великобританией и Францией были подписаны соглашения о взаимной помощи.

Правительства Великобритании и Франции решили привлечь на свою сторону и Советский Союз.

Это было чудовищной и непростительной ошибкой.

Как только Великобритания и Франция согласились на переговоры о «коллективной безопасности», война в Европе стала неизбежной. Дело в том, что переговоры между Британией, Францией и Советским Союзом весьма беспокоили Гитлера. Он считал, что «коллективная безопасность» — это политика окружения Германии (ВИЖ. 1963. № 12. С. 25). Это угроза сырьевой блокадой. Гитлер считал, что Германию загоняют в угол, и судорожно искал выход из этой неприятной ситуации.

Тем временем сталинские дипломаты потребовали немедленного прибытия военных миссий Британии и Франции в Москву.

Правительства этих государств согласились. А кремлевские товарищи торопят: скорее!

До сих пор никто не объяснил, кому нужна была эта спешка Впоследствии даже официальные советские историки были вынуждены признать, что оснований спешить не было. «Вряд ли теперь, изучив основные государственные и военные документы Японии и Германии, можно согласиться, что в августе 1939 года Советскому Союзу угрожала реальная опасность войны на два фронта… Мы то сейчас знаем, что Япония не решилась напасть на СССР даже в самые критические моменты 1941 и 1942 годов, когда наша страна находилась в отчаянном положении. И у гитлеровской Германии в 1939 году конкретного плана ведения войны против СССР не было» (ВИЖ. 1988. № 12. С. 59).

Но Сталин спешил: время не терпит! Скорее неситесь в Москву!

Делегации Британии и Франции прибыли в Москву. Их встретили на высшем уровне. И началась комедия.

Сталинский капкан действовал безотказно. Одно из двух:

— или Сталин заставит Британию и Францию напасть на Германию;

— или обвинит их в срыве переговоров, попустительстве агрессии и возложит на них вину за возникновение войны в Европе.

Тактика у Сталина совсем простая — выдвигать неприемлемые требования: давайте, господа, договоримся так — вы начинаете усмирять Германию как в случае прямой, так и в случае «косвенной агрессии».

Это детский мат.

После такого предложения делегации Британии и Франции оказались в дурацком положении. Подпиши они договор о том, что готовы напасть на Германию в случае «косвенной агрессии» с ее стороны, и тогда Сталин перед всем миром потребует выполнении этого обязательства. Под термином «косвенная агрессия» можно понимать все, что угодно. И Сталин будет прав, требуя, чтобы Великобритания и Франция объявили войну Германии в ответ на любые ее действия.

Если не подпишешь договор, тогда Сталин объявит, что Великобритания и Франция — пособники агрессора, что они не желают обуздать Гитлера.

Итак, 12 августа 1939 года в Москве начались переговоры военных миссий СССР, Великобритании и Франции. На виду у всех глава советской военной делегации нарком обороны Маршал Советского Союза Ворошилов разглагольствовал о том, как бы «обуздать Гитлера». А в тени происходило совсем другое.

11 августа, т.е. еще до начала переговоров с делегациями Великобритании и Франции, Сталин принял решение начать переговоры с Германией о разделе Польши. Это решение было оформлено в виде телеграммы Молотова поверенному в делах СССР в Германии Георгию Астахову. Телеграмма была получена последним в субботу 12 августа. В этот же день в 17.30 содержание телеграммы было передано Гитлеру, который в тот момент вел переговоры с министром иностранных дел Италии графом Чиано. После некоторого раздумья Гитлер сообщил своему собеседнику о телеграмме Молотова следующими словами: «Русские согласны с направлением в Москву германского представителя для политических переговоров».

Чиано оставил по этому поводу такую запись: «Русско-германские контакты протекают очень благоприятно, и именно в эти дни поступило русское предложение с приглашением направить германского полномочного представителя в Москву для переговоров о пакте дружбы» (И. Фляйшхауэр. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939. М., 1990. С. 237-238; Г.Л. Розанов. Сталин — Гитлер. Документальный очерк советско-германских дипломатических отношений 1939-1941 гг. М., 1991. С. 84-86).

Сталин, открыто демонстрируя всему миру решимость остановить гитлеровскую агрессию, в то же время (и даже раньше) тайно протягивал Гитлеру руку дружбы и помощи.

Этими маневрами Сталин обезопасил себя от неудачи при любом развитии событий. Назревал конфликт между Великобританией и Францией с одной стороны и Германией — с другой. Сталин поддерживал (явно или тайно) дружественные отношения со всеми участниками грядущего конфликта и всех подстрекал к более активным действиям.

14 августа 1939 года в ходе переговоров маршал Ворошилов поставил вопрос о том, готово ли правительство Польши предоставить коридоры для пропуска частей Красной Армии через польскую территорию в случае возникновения конфликта с Германией.

На этот вопрос был получен отрицательный ответ.

— Ах так! — сказали кремлевские товарищи. – Тогда мы заключаем пакт с Гитлером и вместе с ним делим Польшу на части. И заключили. И разделили.

Отказ Польши пропустить войска Красной Армии через свою территорию стал для кремлевской пропаганды универсальным аргументом всесокрушающей мощи. На вопрос о том, зачем бы заключен пакт с Гитлером, следует немедленный ответ: так ведь Польша отказалась нам коридоры предоставить! Мы были готовы ее защищать, а она не захотела.

Логика в прямом смысле убийственная: пусти меня в свой дом, я тебя буду защищать. А не пустишь — разорву на части.

Товарищ Ворошилов, из-за спины которого торчали сталинские усы, вопрос поставил так: или Польское государство пускает Красную Армию на свою землю, или Красная Армия вместе с Гитлером уничтожает Польское государство.

Это типично мафиозный расклад: мы берем ваш ресторан под защиту, под свое теплое крыло. Не согласны? Тогда силой возьмем или сожжем.

Глядя на те события из нового тысячелетия, мы вынуждены признать, что решение польского правительства не пускать красных на свою землю было, безусловно, правильным.

Начнем с чисто этической стороны.

Если Советский Союз был намерен защищать Польшу от германской агрессии, то переговоры следовало вести не с Великобританией и Францией, а с Польшей. Если стоял вопрос о безопасности Польши и Советского Союза, то при чем тут Великобритания и Франция?

У Великобритании и Франции свои интересы, которые с интересами Советского Союза могли совпадать, а могли и не совпадать. А интересы Польши в данном вопросе на все сто совпадали с интересами Советского Союза: не пустить Германию на восток!

Так что если уж речь зашла о том, чтобы остановить движение Германии на восток, то первым делом следовало Польшу пригласить за стол переговоров. Но до этого товарищ Ворошилов не додумался. За него думал товарищ Сталин и рассудил по-сталински: Польшу не приглашать, решать вопросы польской безопасности за ее спиной, требовать ответы на жизненно важные для поляков вопросы не у правительства Польши, а у британцев и французов. И требовать немедленного ответа!

Проще говоря, вопросы безопасности Польши решались без ее участия, как будто она не являлась суверенным государством, как будто уже списана со счетов, как будто не в Варшаве, а в Париже и Лондоне должен решаться вопрос, пускать Красную Армию на польскую землю или не пускать.

Нужно с сожалением признать, что делегации Великобритании и Франции были укомплектованы людьми не самыми умными. Как только Ворошилов поставил вопрос о коридорах через Польшу, представители Великобритании и Франции должны были немедленно, дружно и резко ответить: мы не вправе решать этот вопрос, мы не уполномочены его обсуждать. Но британские и французские мудрецы попали в сталинский капкан и втянулись в дискуссию.

Расчет Сталина был точным. Ставить на обсуждение проблему, которая касалась суверенитета Польши, без приглашения польской делегации на переговоры означало преднамеренное открытое и наглое дипломатическое оскорбление. Если бы правительство Польши ответило положительно на поставленный вопрос, то это стало бы позором для страны и национальным унижением.

Представьте себе, что какие-то люди за закрытой дверью между собой решают, пускать в ваш дом посторонних или не пускать. Вас они в свою компанию не зовут. Договорившись между собой, высовывают головы из-за двери: эй, мужик, ну ты как, согласен?

Я бы таких мудрецов послал подальше. И правительство Польши поступило именно так. Иначе оно поступить не могло, и права такого не имело! В любом случае принципиальная политика является единственно верной. Правительство Польши в данном случае проявило глубокую принципиальность. Честь и хвала!

Последующие события полностью подтвердили правильность решения правительства Польши. Через несколько месяцев Эстония, Литва и Латвия разрешили разместить на своей территории гарнизоны Красной Армии. Понятно, что размешали эти части ради «обеспечения безопасности от германской агрессии». Никакой безопасности странам Балтии Красная Армия обеспечить не смогла. Летом 1941 года Гитлер вышиб советских «защитников» из Прибалтики за пару недель.

Зато такое «обеспечение безопасности» уже летом 1940 года обернулось «восстанием народных масс», свержением законных правительств, «добровольным вступлением в братскую семью народов», коллективизацией, массовым уничтожением людей и оккупацией, которая замышлялась на веки вечные.

Если бы в 1939 году правительство Польши дало согласие пустить Красную Армию на свою территорию, то через весьма короткое время в Варшаве произошла бы «социалистическая революция».

Польша на такой шаг решиться не могла. И правильно. Финляндия, большая часть Польши, Эстония, Литва, Латвия, Бессарабия в свое время входили в состав Российской империи. После крушения империи они Москве не подчинялись. В начальном периоде Второй мировой войны Советский Союз попытался все эти земли вернуть под свой контроль. Польша и Финляндия сопротивлялись, в результате после войны они сохранили свою государственность, хотя и урезанную. А все, кто в 1940 году принял советские войска без сопротивления, после войны были включены в Советский Союз.

Правительство Польши отказалось пропустить советские войска через свою территорию, так как понимало, чем это кончится. И это подвиг. Этим шагом правительство Польши обеспечило своему народу возможность возродить страну в далеком будущем. В начале нового тысячелетия темпы развития экономики Польши были самыми высокими в Европе. Одна из главных причин — поляки всегда сопротивлялись коммунизму, в том числе и летом 1939 года.

В 1920 году Сталин и Ворошилов рвались через Польшу в Германию, чтобы зажечь пожар Мировой революции.

Сталин и Ворошилов были биты Пилсудским.

С 1920 до 1939 года Сталин и Ворошилов делали все возможное и невозможное для свержения правительства Польши и установления d этой стране коммунистической диктатуры. Дело дошло до засылки на польскую территорию террористических банд чекистов под руководством И. Нехведовича, С. Ваупшаса, В. Коржа, К. Орловского и им подобных для развертывания «партизанской войны».

«Партизанской войны» не получилось. Сталину и Ворошилову пришлось вернуть всех этих героев домой и использовать по их основной вертухайско-расстрельной специальности. Ваупшас, например, пошел командовать концлагерем, а потом вновь отправился за рубеж, на этот раз в Испанию, строить счастливую жизнь, используя свой обильный опыт террориста и тюремного надзиралы.

Точно такая же биография и у Орловского: с 1920 по 1925 год руководил бандой террористов на территории Польши, затем был крупным начальником на одной из самых знатных строек ГУЛАГа — на строительстве Беломорско-Балтийского канала. После этого — братская помощь народу Испании.

Проверьте биографии Коржа, Нехведовича и других героев советского международного терроризма и с удивлением обнаружите все тот же узор: «партизанская война» в Польше, крупная должность в НКВД, далее — Испания.

И вот в 1939 году все эти ваупшасы и орловские вновь собрались в Москве и ждали новой работы. А товарищи Сталин и Ворошилов в этот момент вдруг возгорелись желанием Польшу защищать, потому потребовали, чтобы их войска пустили в польскую землю.

Понятно, что это требование было для польского правительства неприемлемым. Сталин и Ворошилов это знали. Потому такое требование и выдвигали.

Польша отказалась пропустить советские войска через свою территорию. Вот это и надо было Сталину. Отказываетесь пропустить? Тогда переговорам с Британией и Францией конец. Тогда мы заключаем пакт с Гитлером!

И тут же его заключили.

Коммунистические идеологи настаивают: у нас не было выбора — либо мы защищаем Польшу как сестру родную, либо вместе с Гитлером ее убиваем и рвем на части. Иного не дано.

А мы обратим внимание на близость дат.

Вопрос о коридорах для пропуска частей Красной Армии через территорию Польши был впервые поднят Ворошиловым 14 августа 1939 года, а уже 19 августа Молотов дал окончательное согласие на визит Риббентропа в Москву для раздела Польши.

Проще говоря, кремлевские борцы за коллективную безопасность вопрос о коридорах ставили так, что на него мог последовать только отрицательный ответ. Кроме того, времени на размышления не дали никакого.

Если бы правительство Польши вопреки здравому смыслу и национальным интересам страны все-таки изменило свое решение и разрешило проход частей Красной Армии через свою территорию, то ситуацию изменить было бы все равно невозможно: в Кремле уже летели пробки в потолок за братскую дружбу Сталина и Гитлера.

А товарищ Ворошилов объявил: «СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате, между прочим, того обстоятельства, что переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий» («Известия», 27 августа 1939г.).

Логика потрясающая. Великобритания и Франция не хотят нападать на Германию в случае «косвенной агрессии» с ее стороны, поэтому мы становимся не «косвенными», а прямыми и настоящими агрессорами, убийцами и людоедами, мы становимся союзником Гитлера, будем снабжать его всем необходимым для сокрушения Европы и вместе с ним будем Европу терзать.

Самое расхожее коммунистическое объяснение причин заключения пакта Молотова-Риббентропа состоит в том, что Красная Армия была совершенно не готова к войне. Сталину якобы требовалось выиграть время и оттянуть начало войны. Сталин оттягивал войну и в 1939-м, и в 1940 году. Но и после того он все еще был совершенно не готов и делал все возможное, чтобы война началась не в 1941 году, а как минимум в 1942-м или 1943-м.

Очень толковое объяснение.

Ко только как его увязать с требованием предоставить коридоры?

Ворошилов требовал коридоры с 14 августа 1939 года до 18 августа включительно. В эти дни Красная Армия была готова идти в бой немедленно. Но 19 августа и Сталин, и Ворошилов вдруг осознали, что страна и армия к войне не готовы, и принялись войну оттягивать.

А еще через неделю Ворошилов сокрушался: ах, если бы мне дали коридоры! Уж я бы с Гитлером сразился, да вот возможности мне такой эти зловредные поляки не предоставили. Вот слова Ворошилова: «Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условии пропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путей для того, чтобы войти с соприкосновение с войсками агрессора» («Известия», 27 августа 1939г.).

Из этого однозначно следует, что ни Ворошилов, ни Сталин, который стоял за его спиной, в конце августа 1939 года Красную Армию беспомощной не считали, что были готовы немедленно бросить советские дивизии и корпуса в сражения. Им только коридоров не хватало.

Зачем же тогда они решили заниматься «оттягиванием»? Зачем ради «оттягивания» преступный сговор с Гитлером подписывали?

Кремлевским оракулам давно пора определиться:

— либо признать, что коридоры через Польшу были нужны Ворошилову и Сталину только затем, чтобы сорвать переговоры с Великобританией и Францией и найти оправдание преступному сговору с Гитлером;

— либо признать фальшивым тезис о том, что пакт с Гитлером был заключен ради «оттягивания войны».

А то нехорошо получается: Красная Армия совершенно не готова к войне, ближайших лет ей на подготовку никак не хватит, потому давайте нам немедленно коридоры через Польшу, мы готовы вот прямо сейчас Гитлера усмирять!