• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Решение задачи прекращения союзных поставок военной техники, снаряжения и прочего в Советский Союз было комплексным. Этого можно было добиться не только одними налетами на Мурманск и Архангельск и разрушением имевшихся там портовых сооружений, но и параллельными атаками в открытом море конвоев, направлявшихся туда.

5 марта 1942 г. FW-200 из I./KG40 в ходе очередного патрульного полета обнаружил в районе острова Ян-Майен большую группу судов. Это был конвой PQ-12, включавший шестнадцать транспортов и вышедший четыре дня назад из Рейкьявика. Однако в эти дни над Северной Норвегией бушевала снежная буря, и ни один бомбардировщик 5-го воздушного флота Люфтваффе в воздух так и не взлетел.

Немецкая авиация проявила себя только 7 марта. В 15.12 одиночный Ju-88 сбросил две фугасные бомбы на советские эсминцы «Громкий» и «Грозный», вышедшие из Кольского залива навстречу конвою. Обе бомбы в цель не попали.

Казалось, что транспорты с танками, самолетами, металлом, взрывчаткой и прочими грузами так и будут относительно безопасно ходить в Архангельск и Мурманск. Но весной 1942 г. ситуация резко изменилась. После битвы за Москву фюреру и его окружению стало ясно, что разгромить Советский Союз одним быстрым ударом не удалось. А вступление в войну США вообще коренным образом изменило всю стратегическую ситуацию. Следовало рассчитывать на долгую войну на истощение. В то же время с Восточного фронта все чаще стали поступать донесения о появлении на разных участках английских самолетов, танков, орудий и даже стрелкового оружия. А это означало, что для подрыва военной мощи СССР необходимо, кроме всего прочего, перекрыть пути поставки ему союзной техники.

14 марта 1941 г. Гитлер после беседы с командующим Кригсмарине гросс-адмиралом Редером распорядился начать активные операции против союзных конвоев, следующих в Мурманск и Архангельск. Флот должен был перебросить на Север больше подводных лодок, а Люфтваффе – увеличить в Северной Норвегии число разведывательных самолетов, бомбардировщиков, а также направить туда торпедоносцы с других театров военных действий.

На основе полученных указаний рейхсмаршал Геринг отдал приказ о совместных действиях авиации и флота против союзных караванов. После обнаружения последних воздушной разведкой на авиабазы в Северной Норвегии – Банак, Бардуфос и Киркенес – в дополнение к уже имеющимся там силам со своих аэродромов в Финляндии должны были перебазироваться и остальные бомбардировщики 5-го воздушного флота Люфтваффе.

В зависимости от района, в котором были найдены конвои, непосредственное руководство ударами по ним возлагалось на авиационное командование «Лофотен», чей штаб располагался на аэродроме Бардуфос, в 79 км северо-восточнее Нарвика, или же на авиационное командование «Норд-Ост», штаб которого с конца марта находился в Киркенесе.

По состоянию на конец марта 1942 г. в их распоряжении имелись следующие ударные силы:

– на аэродроме Бардуфос: Ju-88A из III./KG30 гауптмана Ханса-Йоахима Херрмана (Hans-Joachim Herrmann) и из опытной эскадрильи KG30 гауптмана Куно Готтхардта (Cuno Gotthardt), а также Не-111Н из I./KG26 гауптмана Берта Эйке (Bert Eike);

– на аэродроме Банак: Ju-88А из I./KG30 гауптмана Якоба Шмидта (Jacob Schmidt);

– на аэродроме Киркенес (Хебуктен): Ju-87B/R из I./StG5 майора Ханса-Карла Штеппа;

– в гавани Тромсё: гидросамолеты Не-115 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406.

Затем 15 апреля на аэродром Бардуфос также прибыли Ju-88A из II./KG30, которой командовал гауптман Зигмунд-Ульрих фон Графенройт (Sigmund-Ulrich von Gravenreuth).

Для поиска конвоев можно было использовать:

– Ju-88D из 1-й эскадрильи дальней разведки Aufkl.Gr.124, действовавшие с аэродромов Банак, Бардуфос и Киркенес;

– Ju-88A/D и He-111H из 5-й эскадрильи метеорологической разведки (Wekusta 5), размещавшиеся на аэродроме Банак;

– летающие лодки Do-18D/G и Bv-138С из 2./Ku.Fl.Gr.406 и 3./Ku.Fl.Gr.906, базировавшиеся в порту Тромсё.

Наличие большого числа самолетов-разведчиков позволяло обеспечить постоянное наблюдение за обширными пространствами вплоть до Исландии. Особую ценность при этом имели летающие лодки, способные подолгу патрулировать над морем: двухмоторная Do-18G обладала радиусом действия около 1600 км, а трехмоторная Bv-138С-1 – около 2000 км.

20 марта из Исландии вышел конвой PQ-13. В его составе были девятнадцать транспортов, которых сопровождали два крейсера, пять эсминцев, два вооруженных траулера и три норвежских китобойца. Через четыре дня после выхода из порта караван в Норвежском море попал в сильный шторм, который разбросал корабли на протяжении 150 миль. При этом некоторые из них, включая британский транспорт «Ривер Афтон», на котором шел коммодор конвоя, вообще оказались возле Лофонтенских островов, в непосредственной близости от побережья оккупированной немцами Норвегии.

Утром 27 марта экипаж Bv-138 из 2-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 в ходе очередного разведывательного полета обнаружил транспорты конвоя PQ-13. В 80 милях к северу от мыса Нордкап шел оставшийся в одиночестве транспорт «Эмпайр Рейнджер», а в сорока милях позади него – еще шесть судов под прикрытием одного вооруженного траулера. В свою очередь, летающая лодка, которую в Люфтваффе за характерный силуэт прозвали «летающим башмаком», в 10.00 была замечена наблюдателями английского легкого крейсера «Тринидад». Эта встреча не предвещала морякам ничего хорошего.

Погода 28 марта выдалась хорошей, лишь изредка налетали небольшие снежные заряды. В течение второй половины дня Ju?88А из III./KG30 гауптмана Херрмана в ходе нескольких атак смогли потопить два судна. Сначала в 14.20 в 80 км северо-западнее мыса Нордкап затонул панамский пароход «Рейсланд» тоннажем 4807 брт, отставший от восточной группы из шести судов. Затем в 21.35 на дно Баренцева моря приблизительно в 100 км северо-восточнее мыса Нордкин ушел британский транспорт «Эмпайр Рейнджер» тоннажем 7008 брт.

При этом зенитным огнем с кораблей охранения был подбит дальний истребитель Ju-88С-2 W.Nr.880797 «4D+HA», который пилотировал лично командир опытной эскадрильи KG30 гауптман Готтхардт. Ему удалось дотянуть до берега и сесть «на живот» приблизительно в 6 км юго-западнее мыса Нордкин. Все три человека, находившиеся на борту самолета – Готтхардт, штурман обер-лейтенант Гельмут Лютгенс (Helmut Lutgens) и бортрадист унтер-офицер Вилли Хиллебрехт (Willi Hillebrecht), – получили ранения.

30 марта одиночные Ju-88 дважды безуспешно атаковали эсминец «Громкий», вышедший в море для встречи союзников. Согласно советским данным, отражая налеты, комендоры эсминца сбили один бомбардировщик, что не подтверждается имеющимися сведениями о потерях 5-го воздушного флота Люфтваффе.

Следовавшему в те же дни на запад обратному конвою QP-9 повезло больше, и все его суда прорвались без потерь.

В апреле 1942 г. Гитлер еще раз подтвердил, что «уничтожение конвоев в Мурманск в настоящее время – главная задача». При этом он потребовал подготовить план совместных действий Кригсмарине и Люфтваффе на Севере, а также увеличить число торпедоносцев.

8 апреля из Исландии вышел конвой PQ-14. В его составе первоначально были 24 транспорта и пятнадцать кораблей охранения. Ближний отряд прикрытия включал два крейсера и два эсминца. При этом на легком крейсере «Эдинбург» находились стальные листы, необходимые для ремонта легкого крейсера «Тринидад». Он входил в прикрытие предыдущего конвоя и утром 29 марта был торпедирован немецким эсминцем. Поврежденный корабль, имея крен на левый борт, своим ходом дошел до Мурманска, где, однако, не оказалось требовавшихся для его ремонта материалов.

Маршрут конвоя был выбран оптимистически, исходя из того, что вот-вот начнется таяние льдов. Однако все сразу пошло наперекосяк. Сначала оказалось, что кромка полярных льдов находится гораздо южнее, чем обычно. Затем в районе острова Ян-Майен конвой попал в скопление дрейфующих льдин и небольших айсбергов. От ударов о них сразу шестнадцать транспортов и два тральщика получили различные повреждения корпусов и были вынуждены повернуть обратно в Исландию. В итоге лишь восемь судов продолжили свой путь в Мурманск.

Тем временем 10 апреля из Мурманска отправился обратный конвой QP-10 из семнадцати транспортов и восьми кораблей охранения. На следующее утро он был обнаружен самолетом-разведчиком. Затем в 14.15 суда атаковали «Юнкерсы», но, правда, безуспешно. По советским данным, один бомбардировщик на выходе из пике был сбит прямым попаданием 45-мм снаряда, выпущенного с советского эсминца «Гремящий». Последний вместе с эсминцем «Сокрушительный» сопровождал конвой до меридиана 30° в.д.

Через полтора часа «Юнкерсы» снова бомбили суда, и на этот раз пилоты Люфтваффе добились прямого попадания в английский транспорт S-45 «Эмпайр Купер» тоннажем 7164 брт. Бомба взорвалась в районе угольного бункера, и в результате воспламенения угольной пыли над судном поднялся огромный столб черного дыма. Пароход резко развернуло влево, и он стал быстро отставать от конвоя. Полученные повреждения оказались фатальными, и около 16.00 он затонул приблизительно в 200 км севернее Териберки. Все 60 человек его команды были взяты на борт кораблей охранения.

Во время этого налета был сбит еще один бомбардировщик, который упал в воду в ста метрах от русского судна «Киев». По одним сведениям, это сделали расчеты зениток, имевшихся на «Эмпайр Купере» и стрелявших до самого последнего момента, а по другим – зенитчики все того же «Гремящего».

Около 18.00 «Юнкерсы» нанесли последний удар по QP-10, однако он не принес никакого видимого результата. Всего же за четыре часа немецкая авиация совершила восемь налетов на этот конвой.

В ходе их 5-й воздушный флот Люфтваффе потерял Ju-88A-4 W.Nr.880197 «4D+GA» из опытной эскадрильи KG30. Все четыре члена его экипажа – пилот унтер-офицер Конрад Адельмайер (Conrad Adelmaier), штурман обер-ефрейтор Йозеф Бокк (Josef Bock), бортрадист обер-ефрейтор Вальтер Вильгельм (Walter Wilhelm) и бортстрелок обер-ефрейтор Гельмут Рупперт (Helmut Ruppert) – погибли.

Зенитным огнем были повреждены два Ju-88A-4 из II./KG30:

– W.Nr.881684 совершил аварийную посадку на аэродроме Петсамо, имея на борту раненого бортрадиста обер-ефрейтора Вальтера Рёдера (Walter Rhoder);

– W.Nr.881732 сел «на живот» поблизости от норвежского порта Вадсё, но никто из членов его экипажа не пострадал.

Кроме того, легкие повреждения (около 8 %) имел Ju-88A-4 W.Nr.140171, благополучно вернувшийся на аэродром Банак. Все бы ничего, но его пилотом был 32-летний кавалер Рыцарского Креста и командир II./KG30 гауптман Графенройт. Он получил ранение и был вынужден лечь в госпиталь, сдав командование группой гауптману Эриху Штоффрегену.

12 апреля начался шторм со снегом, из-за которого немецкая авиация смогла лишь один раз атаковать конвой. Капитан «Киева» Л. К. Силин вспоминал: «В облачном небе тогда показался только один „Юнкерс“. Суда прекратили огонь, так как практически попасть в самолет было трудно, он нырял из облака в облако, показываясь лишь на короткое время. И вдруг наблюдатели докладывают: „Бомбардировщик пикирует на английский корвет“. Несколько секунд из-за высоко поднятого вверх столба воды корвета не было видно. Но когда волна осела, корабль по-прежнему был на плаву. Самолет же, выйдя из пике, на бреющем полете пронесся над конвоем. Стрелять в него было рискованно, можно угодить по своим, но я все же приказал открыть огонь… Самолет ушел за горизонт над самой водой».[65]

37-мм зенитная пушка, установленная на корме эсминца «Сокрушительный»

Советский пароход «Киев», шедший в составе конвоя PQ-10

В результате ударного воздействия при близком разрыве фугасной бомбы британский корвет получил повреждения корпуса и механизмов и отстал от конвоя.

13 апреля суда конвоя QP-10 опять неоднократно подвергались воздушным ударам. И пилоты «Юнкерсов» добились очередного успеха, потопив приблизительно в 100 км к северу от мыса Нордвик британский транспорт S-48 «Харпалион» тоннажем 5486 брт.

В течение 15–17 апреля резко сократившийся в объеме конвой PQ-14 снова пережил несколько налетов, но все же избежал потерь. Правда, и атакующая сторона потерь тоже не имела. Успеха удалось добиться лишь подлодке U-403 капитан-лейтенанта Хейнца-Элерта Клаузена (Heinz-Ehlert Clausen), которая вечером 16 апреля севернее мыса Нордкап потопила британский пароход «Эмпайр Говард» тоннажем 6985 брт, вместе с которым погиб коммодор конвоя.

Но все эти события были лишь увертюрой к будущим конвойным битвам…

Тем временем в Исландии скопилось много грузов, предназначенных для отправки в Советский Союз. Это было связано с тем, что часть судов возвращалась обратно, и особенно много таких было из состава конвоя PQ-14. Исходя из политических соображений, правительство Великобритании потребовало ускорить отправку очередного конвоя и увеличить число входящих в него транспортов.

В итоге 26 апреля 1942 г. в плавание отправился самый большой с начала союзной помощи караван PQ-15: 25 судов в сопровождении шести эсминцев, четырех тральщиков, четырех вооруженных траулеров и одного корабля ПВО. Отряд ближнего прикрытия включал два крейсера и два эсминца, а отряд дальнего прикрытия – два линкора, авианосец, три крейсера и восемь эсминцев.

В составе конвоя был транспорт S-73 «Эмпайр Морн», который выделялся среди прочих несколько необычным видом. В его носовой части была смонтирована стальная рампа, имевшая небольшой наклон вперед. На ней, на небольшой тележке, приводимой в движение твердотопливным ракетным ускорителем, стоял истребитель «Си Харрикейн» Mk.IA.

Еще в конце 1940 г. командование британского флота, обеспокоенное стремительным ростом потерь транспортных судов, в том числе и от действий немецкой авиации, решило обеспечить их защиту весьма оригинальным способом. В течение 1941 г. тридцать пять транспортов были оборудованы простейшими катапультами, описанными выше. Их стали именовать Catapult Aircraft Merchantmen («торговое судно с катапультируемым самолетом»), или просто САМ-суда.

Взлетавшие с них истребители «Си Харрикейн» Mk.IA, по сути, были одноразовыми самолетами. После выработки всего топлива его пилот должен был сесть на воду, желательно как можно ближе к защищаемому им конвою, и перебраться в резиновую спасательную шлюпку, или же выпрыгнуть на парашюте. Затем ему оставалось только молиться, чтобы его заметил и подобрал один из кораблей охранения. Поэтому неудивительно, что специально созданное истребительное подразделение торгового флота (Merchant Ship Fighter Unit) комплектовали исключительно добровольцами из числа летчиков авиации Королевского военно-морского флота.

В составе конвоя PQ-15 также шли еще два примечательных судна. Канадский ледокол «Монкальм» тоннажем 1432 брт предназначался для передачи СССР. Он имел слабое оборонительное вооружение, но при этом был снабжен очередным британским «чудо-оружием». На тонком стальном тросике, пропущенном через блок на клотике грот-мачты, в небо мог подниматься… небольшой воздушный змей. Предполагалось, что это детское приспособление помешает немецким самолетам пикировать на корабль и прицельно сбрасывать на него бомбы.

Вместе с «Монкальмом» в Мурманск следовал еще один ледокол – советский «Красин» тоннажем 4902 брт. Это был корабль с богатой биографией. Он был построен летом 1916 г. на верфи в английском городе Ньюкасл по заказу российского правительства. В конце марта 1917 г. он под названием «Святогор» был зачислен в состав флотилии Северного Ледовитого океана.

Британский транспорт типа «Эмпайр», в носовой части которого смонтирована рампа для запуска истребителя

Истребитель «Си Харрикейн» Mk.IA, установленный на рампе одного из САМ-судов

Летом 1918 г. большевики решили затопить ледокол, который на тот момент был самым мощным кораблем этого класса в мире, в устье Северной Двины, чтобы помешать англо-французским войскам высадиться в Архангельске. Однако даже к этому делу, как, впрочем, и ко многим другим, они подошли халтурно и попытались утопить «Святогор» на мелководье. В итоге большая часть его корпуса осталась над водой. Поэтому англичане, все-таки высадившиеся в Архангельске, уже через несколько дней без особых проблем подняли ледокол.

Временное белогвардейское правительство передало его англичанам в безвозмездное пользование. И лишь в августе 1921 г. благодаря успешным переговорам, проведенным советским полпредом в Великобритании Л. Б. Красиным, «Святогор» вернулся в Россию. В конце ноября 1926 г. Красин умер, и в следующем году ледокол был в его честь переименован в «Красин». В последующие годы он работал в Арктике, в том числе участвовал в операции по спасению команды и пассажиров парохода «Сибиряков».

Начало войны с нацистской Германией застало ледокол в восточном секторе Северного морского пути, и капитан М. Г. Марков получил приказ идти в Мурманск фактически вокруг света, через Тихий и Атлантический океаны. Переход затянулся, поскольку «Красин» был серьезно потрепан штормами, после которых дважды ремонтировался в американских портах Сиэтле и Балтиморе. В конце концов весной 1942 г. он пришел в шотландский Глазго, где на него установили мощное оборонительное вооружение: четыре 76?мм пушки, семь спаренных 20-мм зенитных автоматов «Эрликон» и десять 12,7-мм пулеметов.

Днем 29 апреля 1942 г. в 250 милях к юго-западу от острова Медвежий конвой PQ-15 был обнаружен немецким Bv-138. Вскоре его самого заметили с ледокола «Красин». Он летел на небольшой высоте, описывая полуокружность по курсу каравана. Радист ледокола слышал, что разведчик беспрерывно подает сигналы в эфир. По «летающему башмаку» с большой дистанции трижды стреляли британские крейсера, но поразить его так и не смогли.

Разведчик благополучно улетел прочь, но тем не менее следующие два дня прошли для конвоя спокойно. Это объяснялось несколькими причинами. Во-первых, он находился еще достаточно далеко от баз Люфтваффе в Северной Норвегии, а во-вторых, внимание штабов авиационных командований «Норд-Ост» и «Лофотен» в те дни было приковано к еще одной не менее важной цели.

Еще во второй половине дня 27 апреля из Мурманска в Исландию отправился очередной обратный конвой QP-11 в составе тринадцати транспортов. Его эскорт состоял из шести эсминцев, четырех корветов и одного вооруженного траулера. Через семь часов из Кольского залива вслед за ним вышел легкий крейсер «Эдинбург».

30 апреля караван первыми атаковали корабли Кригсмарине. Эсминцы Z-24 и Z-25 потопили советский пароход «Циолковский» тоннажем 2847 брт, а подлодка U-456 капитан-лейтенанта Макса-Мартина Тейхерта (Max-Martin Teichert) в 17.20 торпедировала крейсер «Эдинбург», у которого в результате была разрушена вся корма.

Затем 1 мая, когда конвой находился в 150 милях восточнее острова Медвежий, наблюдатели на судах в 05.40 увидели четыре точки, приближавшиеся с юга. Они шли низко над водой, постепенно увеличиваясь в размерах. Артиллеристы, привыкшие к атакам с пикирования, открыли огонь слишком поздно, когда силуэты двухмоторных самолетов были уже отчетливо различимы. Затем от них отделились несколько блестящих предметов, нырнувших в воду. «Торпеды», – осенило наблюдателей. И действительно, это были четыре торпедоносца Не-111Н из I./KG26 «Лёвен». И хотя все сброшенные ими торпеды прошли мимо целей, этот эпизод ознаменовал собой поворотный момент в воздушной войне в Заполярье.

В тот день «Хейнкели» благополучно вернулись на аэродром Бардуфос. Однако без потерь все же не обошлось. В ходе вылета над Баренцевым морем пропал без вести Ju-88A-4 W.Nr.142075 «4D+FT». На нем в качестве штурмана летел командир 9-й эскадрильи KG30 27-летний гауптман Йоханнес Ханке (Johannes Hanke). О его судьбе, как и судьбах трех других членов экипажа – пилота обер-лейтенанта Рейнхарда Хейзе (Reinhard Heise), бортрадиста фельдфебеля Вилли Хаффки (Willi Haffki) и бортстрелка обер-ефрейтора Альфреда Янковски (Alfred Jankowski), – ничего неизвестно.

На следующий день – 2 мая – настала очередь и конвоя PQ-15. Сначала в небе над ним показались шесть Ju-88A. Первую атаку с пикирования они предприняли с правого траверза, однако сильный заградительный огонь не позволил немецким пилотам точно прицелиться. Тогда «Юнкерсы» развернулись и прошли вдоль колонн транспортов. Некоторые бомбы взорвались рядом с бортами, окатив суда тоннами воды, но прямых попаданий не было. Зенитчики заявили об одном сбитом бомбардировщике, что не подтверждается данными о потерях 5-го воздушного флота Люфтваффе.

Через два часа радар корабля ПВО обнаружил самолеты, летящие низко над водой. Причем они высветились на экране, когда находились уже в пяти с половиной километрах от конвоя. Это были шесть торпедоносцев Не-111 из 3-й эскадрильи KG26. Силуэты «Хейнкелей» уже были хорошо различимы, и зенитчики, кто успел, открыли по ним шквальный огонь.

Первые шесть сброшенных торпед прошли мимо цели. После этого самолеты развернулись и, сделав новый заход, сбросили еще шесть торпед. На этот раз две из них попали в британское судно «Кейп Корсо» тоннажем 3807 брт.

Один из членов экипажа ледокола «Красин», находившегося неподалеку, вспоминал: «Раздался страшной силы взрыв. Четвертый трюм превратился в огромную пушку, которая выпустила столб на высоту не менее 500 метров, подняв в воздух все, вплоть до палубы и трюмных съемных бимсов. Люди с ютовой палубы были выброшены за борт взрывной волной. Транспорт охватило пламя. Вначале запылала корма, а затем и боковая палуба. Все это произошло очень быстро. Пароход по инерции продолжал двигаться. С неба с грохотом и всплесками сыпались обломки. Ясно, что в машине и на палубе никого в живых не осталось. Лишь с верхнего мостика еще кто-то стрелял из ручного пулемета. Через некоторое время пароход, шипя как утюг, устремился ко дну». Подоспевшему спасательному судну удалось подобрать лишь несколько человек. В их числе был старший механик, который, находясь в шоковом состоянии, палил из пулемета и затем лишь в последний момент выбросился за борт.

Все внимание моряков отвлекли разворачивающиеся торпедоносцы и тонущий транспорт, и потому почти никто не заметил, что в небе снова появились «Юнкерсы». Наблюдатели с ледокола «Красин» увидели, как одна из сброшенных ими бомб попала в корму парохода «Ютланд» тоннажем 6153 брт, который шел в трехстах метрах впереди. Раздался сильный взрыв, и полуюта парохода как не бывало. Взорам команды советского ледокола предстал трюм в разрезе.

Судно стало быстро садиться кормой в воду и вскоре отстало от конвоя. Во время взрыва бомбы по счастливому стечению обстоятельств погиб только один человек. Остальные 54 члена команды и восемь пассажиров пересели в шлюпки и затем были подобраны британским эсминцем «Бэдсуорт».[66]

После этого на конвой PQ-15 последовало еще несколько воздушных атак, но в этот день он потерь больше не понес.

Утро 3 мая не принесло союзным морякам облегчения. Вместе с солнцем с востока появились «Хейнкели» из I./KG26. Они быстро приближались к конвою. С ледокола «Красин» открыли огонь из имевшихся 76?мм пушек и «Эрликонов». Англичане тоже пытались палить из всего, что было, однако самолеты шли так низко, что угол возвышения у многих орудий не позволял опустить ствол на нужный уровень. В итоге, когда атакующие были уже непосредственно на подходе к своей цели, огонь по ним даже несколько ослабел.

Торпедоносцам Люфтваффе удалось добиться нового успеха, поразив британский пароход «Ботавон» тоннажем 5848 брт. Он был ведущим транспортом, и на нем находился коммодор конвоя капитан Анхорт. Судно начало быстро погружаться в воду, продолжая еще по инерции двигаться вперед. С правого борта спустили спасательный бот. Несколько человек успели сесть в него, остальным же пришлось, надев спасательные нагрудники, просто попрыгать в ледяную воду. Они могли надеяться только на быструю помощь спасательного судна, идущего в кильватер за судами конвоя.

Спасатель на «выстрелах», поставленных по бортам справа и слева, тащил по воде специальные сетки. Он выходил на скопление плавающих, предоставляя им возможность уцепиться за сетки. Таким способом удалось спасти 137 моряков с торпедированного «Ботавона».

Однако и немцы понесли потери, когда зенитным огнем был сбит He-11H-6 W.Nr.4950. Казалось, что горящий самолет врежется прямо в баковую палубу «Красина», и чтобы избежать этого, капитану ледокола пришлось дать команду застопорить ход. В итоге торпедоносец плюхнулся в воду под самым его форштевнем, подняв огромный столб воды. Все четыре члена его экипажа – пилот унтер-офицер Пауль Хофальски (Paul Hofalski), штурман обер-лейтенант Курт Яуэр (Kurt Jauer), бортрадист унтер-офицер Карл Вагнер (Karl Wagner) и бортстрелок унтер-офицер Густав фон Рамбов (Gustav von Rambow) – погибли.

Зенитным огнем с британских кораблей был поврежден еще один «Хейнкель». Его пилот лейтенант Арнольд Харман (Arnold Harman) получил ранение, но смог вернуться на аэродром Бардуфос и благополучно приземлиться. Кроме него, был также ранен и бортстрелок.

Последняя атака на PQ-15 в тот день имела место в 22.30. Однако Ju-88А, участвовавшие в ней, не смогли нанести каравану новых потерь. Моряки утверждали, что сбили еще один самолет, но это не подтверждается данными противоположной стороны.

Налеты на суда следовали один за другим вплоть до вечера 5 мая, когда море окутал туман. И наконец в начале следующего дня конвой и корабли охранения вошли в Кольский залив. Один из членов экипажа ледокола «Красин» вспоминал: «Нам, прямо скажу, повезло: во время многочисленных налетов не было ни одного прямого попадания в ледокол. Но повреждения возникали постоянно. При разрывах бомб на всех судах, в том числе и на ледоколе „Красин“, по корпусу шел устрашающий скрежет, рвалась электропроводка, происходило замыкание проводов, в воздух поднималась пыль от угля и шлака, ссыпался в бункерах уголь. При близких разрывах образовывалась течь через заклепки и швы, возникало много других неприятностей».

Поздним вечером 13 мая из Кольского залива в Англию для капитального ремонта отправился кое-как подлатанный легкий крейсер «Тринидад». Его сопровождали четыре британских эсминца, два из которых тоже нуждались в ремонте. Командование Северного флота уверило союзников, что обеспечит надежное истребительное прикрытие на первые 250 км их перехода. Однако на самом деле прибыли только три истребителя, которые покружились над кораблями сорок пять минут и, как любят писать некоторые современные историки, «выполнив боевую задачу», удалились восвояси.

Немецкий самолет-разведчик обнаружил отряд кораблей утром 14 мая, когда тот успел пройти всего 100 миль (180 км). Где в это время свою боевую задачу выполняли истребители его прикрытия, история умалчивает. Получив сообщение о местонахождении и курсе британских кораблей, в штабе авиационного командования «Норд-Ост» решили нанести удар по ним вечером, чтобы иметь время тщательно подготовить его. Все это время за крейсером и эсминцами посменно следили летающие лодки.

Советский ледокол «Красин» в одном из иностранных портов (предвоенное фото)

Бомбардировщик Ju-88A из состава KG30, аэродром Бардуфос, Северная Норвегия

В 22.00, когда корабли находились в районе севернее мыса Нордкап, над ними появилась первая пятерка Ju-88А из KG30, которая не смогла добиться попаданий. Затем в 22.37 в атаку вышли восемь Не-111 из I./KG26. «Тринидад» начал отворачивать влево, пытаясь уклониться от трех торпед с правого борта, когда на него из облаков вывалились и начали пикировать несколько «Юнкерсов». Командир крейсера был уже бессилен сделать что-либо, и корабль получил сразу четыре прямых попадания.

На «Тринидаде» начался пожар, и он накренился на 14° на правый борт. Все попытки команды спасти крейсер оказались безуспешными, и в 01.20 15 мая он был добит тремя торпедами, выпущенными с сопровождавшего его эсминца «Мачлесс».

Это был крупный успех Люфтваффе, приведший к тому, что британское Адмиралтейство и впрямь усомнилось в целесообразности отправки новых конвоев в Россию до наступления осени. Однако в этот критический момент войны Черчилль не мог бросить своего союзника и по политическим соображениям настоял на продолжении.

21 мая 1942 г. из Рейкьявика вышел конвой PQ-16: 35 транспортов в охранении пяти эсминцев, пяти корветов, одного тральщика и четырех вооруженных траулеров. Он был сформирован из девяти параллельных колонн, идущих фронтом на расстоянии около 1000 метров друг от друга и четырех рядов в глубину с интервалом между ними около 300 метров. Учитывая разнотипность судов, скорость движения была установлена в восемь узлов. Связь коммодора конвоя Гейла, находившегося на британском пароходе «Оушен Войс», с остальными транспортами осуществлялась азбукой Морзе с помощью лампы Алдиса, сигнальных флагов международного кода или с помощью семафора.

Истребительное прикрытие конвоя должен был обеспечить транспорт «Эмпайр Лоуренс» – очередное САМ-судно. Остальные суда имели аэростаты заграждения, которые в общем?то были совершенно бесполезны при воздушных атаках в открытом море. Кроме того, британцы заботливо разместили на них и свои экзотические «метатели струн», которые надо было посылать навстречу низколетящему самолету.

Шедшие в конвое американские торговые корабли имели на борту по четыре спаренных крупнокалиберных пулемета образца Первой мировой войны. При этом боезапас каждого из них составлял лишь 1000 патронов, то есть всего на две минуты беспрерывной стрельбы.

Сначала конвой PQ-16 шел на север вдоль западного побережья Исландии. Потом после шторма он 24 мая проследовал южнее острова Ян-Майен. Моряки уже знали, что начиная именно с этого места следует ожидать атак Люфтваффе, но пока их суда скрывал туман.

На следующее утро видимость улучшилась. И тут конвой разошелся со следующим в обратном направлении конвоем QP-12. Последний вышел из Кольского залива днем 21 мая, и в его составе были пятнадцать судов, включая упоминавшийся выше транспорт «Эмпайр Морн», оборудованный катапультой с «одноразовым» истребителем.

Утро 25 мая ознаменовалось первым боевым применением истребителя с САМ-судна при проводке северных конвоев. Сначала наблюдатели с кораблей конвоя QP-12 заметили появившуюся поблизости летающую лодку Bv-138. Через некоторое время к ней сначала присоединился четырехмоторный «Кондор», а вскоре и еще два Ju-88A. Все они кружили в облаках с разных сторон конвоя, не предпринимая никаких активных действий против него.

Незадолго до девяти часов утра, когда один из самолетов находился в дождевых облаках впереди конвоя, а другой – позади него, наблюдатели заметили вспышки сигнальных ракет, запущенных с них. Это можно было истолковать как сигнал для находившихся где-то поблизости подлодок или же для бомбардировщиков. Потому сразу после этого последовал приказ на старт «Си Харрикейна» с катапульты транспорта «Эмпайр Морн».

В 08.55 истребитель, который пилотировал пайлэт-офицер[67] Кендалл (J. B. Kendall), поднялся в воздух. Выполнив левый вираж, он начал набирать высоту. Офицер наведения направил его в сторону Bv-138, кружившего на левом траверзе конвоя. Однако сразу после этого двухсторонняя радиосвязь с Кендаллом нарушилась, хотя, как следовало из маневров истребителя, пилот все же слышал команды.

Истребитель на рампе САМ-судна. Видно, что она установлена под углом к продольной оси судна

Старт «Си Харрикейна» с рампы САМ-судна при помощи ракетного ускорителя

«Си Харрикейн» скрылся в облаках, и наблюдатели с кораблей снова его увидели, когда он уже приближался к «Юнкерсу», державшемуся позади и слева от конвоя. После двух очередей за одним из двигателей бомбардировщика потянулся шлейф дыма. Тот начал терять высоту, и вскоре с кораблей заметили вдали на поверхности моря небольшой столб дыма и кружащийся над ним истребитель. На какое-то время радиосвязь восстановилась, и офицер наведения услышал, как Кендалл сообщает о том, что он видит обломки и спасательную шлюпку.

Сбитым им самолетом был Ju-88A-4 W.Nr.140138 «4D+IT» из 9?й эскадрильи KG30. Весь его экипаж – пилот фельдфебель Мартин Иррганг (Martin Irrgang), штурман обер-ефрейтор Ханс Бакке (Hans Backe), бортрадист обер-ефрейтор Ханс Мюллер (Hans Muller) и бортстрелок ефрейтор Генрих Юнгеланд (Heinrich Jungeland) – пропал без вести.

Однако участь самого Кендалла оказалась ничуть не лучшей. Он повернул обратно к конвою, чтобы поблизости от одного из кораблей охранения выпрыгнуть на парашюте. Офицер наведения в своем рапорте затем написал: «…несколько секунд спустя мы увидели „Харрикейн“, спикировавший вертикально в море, и немедленно вслед за ним падающего Кендалла, его парашют открылся приблизительно в 15 метрах от воды». По другим данным, летчик покинул истребитель на высоте около трехсот метров, но купол его парашюта раскрылся не полностью, практически не погасив скорости падения.

Так или иначе, но Кендалл рухнул в воду приблизительно в полумиле перед эсминцем «Бэдсуорт». Последний на полном ходу сразу же отправился к этому месту, и в 10.04 пилот был поднят на борт. Сначала с эсминца сообщили, что он жив, хотя и получил тяжелейшие травмы, а затем через короткий промежуток времени – что Кендалл скончался.

Около 18.00 уже над конвоем PQ-16, находившимся южнее острова Медвежий, появился FW-20 °C из I./KG40. Пройдя вдоль каравана и пересчитав суда, он удалился. Через некоторое время вахту слежения подхватили летающие лодки Bv-138. Американец Джон Дайер, второй помощник капитана на одном из судов, вспоминал: «Туман рассеялся, и нас немедленно обнаружил немецкий разведсамолет. Недосягаемый для наших зениток, он и сменяющие его разведчики сопровождали нас на всем пути… Пренеприятное чувство, когда над вами все время парит хищная птица, молча и неотступно наблюдающая за каждым вашим движением».

На этот раз поднимать «Си Харрикейн», имевшийся на транспорте «Эмпайр Лоуренс», не стали. Было ясно, что конвой уже обнаружен, что даже если получится сбить один разведчик, то ему на смену все равно придет другой. Да и налет на караван не заставил себя долго ждать.

В 20.30 радар корабля ПВО «Эйлинбанк», шедшего в середине походного ордера, засек группу самолетов, приближавшуюся с правого траверза. Это были двенадцать Ju-88А из III./KG30, вылетевших с аэродрома Банак. На мачте корабля сразу же был поднят черный квадрат – сигнал о нападении вражеской авиации.

Вскоре на высоте 6000 метров появились «Юнкерсы». Зайдя с кормовых курсовых углов, они один за другим перешли в пикирование. Джон Дайер продолжал делиться впечатлениями: «Четыре бомбы падают вблизи нашего судна. Тотчас же один бомбардировщик попадает под перекрестный огонь наших зениток и, вспыхнув, стремглав летит в воду. Около часа немцы осыпают нас мелкими бомбами. Прямых попаданий нет, но многих из нас основательно потрепала взрывная волна. Мы уже сбили четыре немецких самолета».

Последнее утверждение можно отнести лишь на счет фантазии. Фактически немцы потеряли только один бомбардировщик – Ju?88A-4 W.Nr.881456 «4D+CR» из 7-й эскадрильи KG30. Все четыре члена его экипажа – пилот лейтенант Артур Шуберт (Arthur Schubert), штурман обер-ефрейтор Рудольф Гепперт (Rudolf Geppert), бортрадист обер-ефрейтор Карл Вебер (Karl Weber) и бортстрелок унтер-офицер Франц Алльвейлер (Franz Allweiler) – погибли.

Морис Ирвин, первый помощник капитана одного из судов, тоже хорошо запомнил эту атаку: «Торговые суда защищались наравне с военными кораблями. Один самолет был поврежден во время пикирования и, объятый дымом, возможно, не дотянул до базы. Суда были окутаны пеленой черного дыма, воздух отравлен газом от перегара бездымного пороха. Пострадал только „Карлтон“. В него было попадание. Он получил пробоину возле трубы».

Американский транспорт «Сирос»

Английский истребитель «Си Харрикейн» на рампе САМ-судна

Во время этой первой атаки пилотам «Юнкерсов» действительно удалось повредить американский транспорт «Карлтон» тоннажем 5120 брт. Находившийся на его борту моряк Акинс вспоминал: «На нас спикировал один самолет, доставивший нам немало хлопот. В каком-нибудь метре от борта в воду упало три или четыре бомбы: одна – в районе полуюта, одна – в районе трюма № 4 и две – у средней части судна. Сначала бомбы погрузились метров на пять, затем одна за другой взорвались».

Судно подбросило вверх, как спичечную коробку. В результате динамического удара многие машины и механизмы сместились с фундаментов, и «Карлтон» потерял ход. Его взял на буксир один из вооруженных траулеров и повел обратно в Исландию. На пути туда транспорт был атакован одиночным самолетом, но повреждений больше не получил.

В правой колонне конвоя PQ-16 шел еще один американский транспорт «Сирос» тоннажем 6191 брт. В ходе последующей атаки «Юнкерсов» на нем близкими разрывами бомб также были повреждены механизмы в машинном отделении. В отличие от своего предшественника он сохранил ход, но постепенно отстал от конвоя и шел далее под охраной одного из кораблей эскорта.[68]

Время приближалось к полуночи, но уже наступил полярный день и солнце не скрывалось за горизонтом. Радар корабля ПВО «Эйлинбанк» вновь зафиксировал групповую цель, на этот раз двигавшуюся низко над водой. Коммодору конвоя стало ясно, что это торпедоносцы, и он, не раздумывая, отдал приказ на старт «Си Харрикейна» с катапульты «Эмпайр Лоуренса». Через несколько минут истребитель, в кабине которого сидел пайлэт-офицер Хей (Hay), поднялся в небо.

И вовремя, так как на горизонте уже появились восемь Не-111 во главе с командиром I./KG26 гауптманом Эйке. Они фронтом шли прямо на конвой, не обращая внимания на начавшийся заградительный огонь зениток. Немецкие пилоты уже начали выбирать для себя цели покрупнее. И каково же было их удивление, когда позади них, откуда ни возьмись, появился «Си Харрикейн»!

Пользуясь внезапностью, Хей быстро сократил дистанцию и атаковал крайний правый «Хейнкель». После нескольких очередей от того полетели крупные куски обшивки, и он вскоре рухнул в воду. Вероятно, это был Не-111Н-6 W.Nr.4817 «1B+BH» из 3-й эскадрильи KG26. Все четыре унтер-офицера, составлявшие его экипаж, – пилот Гельмут Вальтер (Helmut Walter), штурман Мартин Бармутц (Martin Barmutz), бортрадист Георг Харгер (Georg Harger) и бортстрелок Вильгельм Баугманн (Wilhelm Baugmann) – погибли.

Остальные торпедоносцы, хотя и нарушив строй, все же вышли в атаку. Морис Ирвин вспоминал: «Они носились между колоннами. Казалось, будто это самоубийцы. Они кружили на высоте мачт, опускаясь смертельно опасно, маневрируя, чтобы избежать столкновений». Однако на сей раз все торпеды, сброшенные «Хейнкелями», прошли мимо.

Тем временем Хей выполнил второй заход и начал приближаться на дистанцию огня ко второму торпедоносцу. Однако довершить эту атаку ему так и не дали, но не вражеские бортстрелки, а зенитные расчеты с транспортов. Те палили, не разбираясь, где кто, и в итоге несколько раз попали в свой же «Си Харрикейн». На истребителе был пробит бак с охлаждающей жидкостью, что вело к неизбежному перегреву и заклиниванию двигателя. Сам Хей получил ранение, но смог выпрыгнуть на парашюте.

Когда он опустился в воду, выяснилось, что надувная спасательная шлюпка была пробита и потому совершенно бесполезна. Правда, оставался спасательный жилет, но в холодной воде в нем долго не проплаваешь. Через пятнадцать – двадцать минут наступает переохлаждение организма с летальными последствиями. Хею оставалось лишь уповать на оперативность действий кораблей охранения. И его надежды оправдались – уже через шесть минут раненого летчика подобрал эсминец «Волонтир».

События 25 мая показали, что применение «одноразовых» истребителей, запускаемых с САМ-судов, довольно расточительное занятие. При этом дело было не в потере двух «Си Харрикейнов», что само собой подразумевалось при подобном их использовании. Речь шла о морских летчиках-истребителях, для подготовки которых требовалось много времени. Два вылета, один погибший и один раненый пилот – это был не очень оптимистический результат.

26 мая отряд ближнего прикрытия PQ-16, состоявший из четырех крейсеров и трех эсминцев, в районе юго-западнее острова Медвежий оставил конвой. Это значительно ослабило его противовоздушную оборону. И теперь основная забота по защите конвоя легла на корабль ПВО «Эйлинбанк» и на эсминец «Мартин», на котором были установлены новые 120-мм зенитные орудия с большим углом возвышения. Однако в течение этого дня каравану повезло, ни одно его судно серьезно не пострадало от атак с воздуха.

27 мая конвой PQ-16, чтобы обойти тяжелые паковые льды, в 03.20 повернул на юго-восток и следовал таким курсом два часа. Тем временем видимость значительно улучшилась, что облегчало немецким самолетам поиск и заход для атаки. Растянувшийся на километры караван был виден как на ладони, и наблюдатели на судах нервно всматривались в горизонт. Морис Ирвин вспоминал: «Мы приближались к Нордкапу и готовились к атакам, и вскоре это произошло… В 10.00 на командоре подняли три флага. Мы увидели целую эскадрилью самолетов. Началось шоу, и никто не нуждался в командах. Все вели беспрерывный огонь по „Хейнкелям“. Через час прилетели бомбардировщики и с высоты стали сбрасывать бомбы».

Однако утренняя атака снова не принесла Люфтваффе успеха. После этого около двух часов конвой шел в мире и спокойствии. Но напряжение не спадало, никто не строил иллюзий, что немцы на этом успокоятся. И действительно, около 14.00 в небе снова послышался рев моторов. Со стороны Норвегии шли семь Не-111Н из I./KG26 и одиннадцать Ju-88А из KG30. На сей раз в небе появилась облачность, скрывавшая самолеты. В то время как «Хейнкели» атаковали над самой водой, «Юнкерсы» внезапно вываливались из облаков и пикировали на маневрирующие транспорты.

Американский моряк Джон Дайер рассказывал: «В 14.10 несколько бомб попадают в два наших судна. Боеприпасы на них начинают взрываться. Команды спасаются на шлюпках и вплавь…

Страшный взрыв, и загоревшееся судно, расколовшись надвое, взлетает высоко в воздух. Четыре бомбы падают вблизи нашей носовой части за правым бортом. Судно содрогается от разведенной взрывами огромной волны…

Еще одно попадание, и из соседнего судна валит густой дым. Мы ясно видим, как команда спешит покинуть обреченное судно. Бомбардировщик пикирует. Снова ослепительная вспышка, и судно буквально разлетается на кусочки и исчезает на глазах».

Сначала два прямых попадания получил и быстро затонул американский транспорт «Аламар» тоннажем 5689 брт. Затем через пять минут еще одна фугасная бомба поразила очередное американское судно – «Мормаксул» тоннажем 5481 брт. Оно получило тяжелые повреждения и через пятнадцать минут отправилось на дно вслед за своим собратом.

Три «Юнкерса» с разных курсовых углов спикировали на «Эмпайр Лоуренс». Уклониться при этом от попаданий было невозможно, и одна бомба, пробив палубу, взорвалась в трюме № 2. Остальные упали в непосредственной близости от бортов транспорта.

Одна фугаска рванула рядом с польским эсминцем «Гарланд». При этом сдетонировали еще три бомбы, летевшие в тот момент в воздухе рядом с кораблем. В результате корабль был буквально засыпан дождем раскаленных осколков. Из 145 членов его экипажа 22 человека погибли и 46 получили ранения. Вышли из строя оба носовых орудия главного калибра.

Советский пароход «Старый большевик» тоннажем 3974 брт также получил прямое попадание в носовую часть. На его борту находились бочки с авиационным бензином, динамит и снаряды, а на крышках люков трюмов были закреплены самолеты. Рулевой судна Иван Бондарь вспоминал: «Низко, над самой палубой нашего теплохода, пронесся черный самолет, и тотчас на бак с воем упала бомба. От взрыва сильно вздрогнула рулевая рубка, вылетели иллюминаторы и двери. Я, оглушенный, отлетел в сторону, но, очнувшись, поднялся и встал за руль». Аналогичными впечатлениями делился и начальник радиостанции В. Митронов: «Взрывной волной меня выбросило из радиорубки через распахнутую дверь. Всю аппаратуру сорвало, и она висела на монтаже… Полубак, где стояли две малокалиберные пушки, был окутан дымом».

В результате взрыва бомбы под полубаком возник пожар, вышла из строя судовая машина и отказало рулевое управление. Огонь распространился к трюму № 1, где находилась взрывчатка. К горящему и потерявшему ход «Старому большевику» подошел британский эсминец, с которого передали, что готовы принять команду и добить транспорт. Однако капитан И. И. Афанасьев категорически отказался. Через восемь часов героическими усилиями всей команды пожар был ликвидирован, а рулевое управление исправлено. «Старый большевик» лег на прежний курс и к 20.00 догнал конвой.

Позднее капитан Афанасьев, первый помощник К. М. Петровский и рулевой Б. И. Аказенок были удостоены звания Героя Советского Союза, а сам пароход был награжден орденом Ленина. Однако, нисколько не умаляя самоотверженности моряков, надо сказать, что тот же капитан ясно понимал, что ждет его на родине, когда там узнают о приказе добровольно оставить еще державшееся на плаву судно: застенки НКВД, трибунал и репрессии в отношении семьи.

Советский пароход «Старый большевик»

Британский транспорт «Эмпайр Лоуренс», в его носовой части видна рампа с установленным истребителем «Си Харрикейн»

Тем временем растянувшийся конвой PQ-16 продолжал свой путь на восток по ледяным водам Арктики. Команды транспортов были сильно измотаны, у многих орудий вследствие беспорядочной стрельбы заканчивался боезапас. Но немцы дали им передышку только в три часа. В 17.30 суда бомбили восемь Ju-88, но попаданий на сей раз отмечено не было.

Следующая, уже комбинированная атака торпедоносцев и бомбардировщиков началась в 22.00. «Эмпайр Лоуренс», поврежденный еще в ходе первого налета, получил еще четыре прямых попадания, в том числе в машинное отделение, трюмы № 4 и 5. Этого удара транспорт уже не пережил и, перевернувшись, ушел под воду.

Прямым попаданием было поражено еще одно британское судно – «Эмпайр Парсель» тоннажем 7049 брт. Бомба попала в трюм № 2, в результате чего там возник пожар. Опасаясь взрыва, моряки, как того и требовала инструкция, стали эвакуироваться. И вовремя!

Морис Ирвин вспоминал: «Мы видели, как его команда садилась в шлюпки, почти убегая от назойливых пропеллеров… Вспышки пламени, и звук взрыва потряс все вокруг. Густой столб взрыва взвился в небо. А когда прояснилось, там ничего уже не было, исключая плавающие обломки. В тот адский день смерть была на нашем пороге и даже постучалась в мою дверь».

Еще одна бомба угодила в транспорт «Оушен Войс» тоннажем 7174 брт, на котором шел коммодор конвоя. Однако английским морякам удалось быстро потушить возникший пожар. Советский офицер Ф. В. Константинов, прикомандированный для связи к коммодору конвоя, затем вспоминал: «В тот день сброшенная немецким самолетом 250-килограммовая бомба попала в командорский транспорт… Бомба, проломив люковицы 2-го грузового трюма, взорвалась, образовав пробоину в правом борту размером более 40 кв. м. На „Оушен Войс“ была сыграна шлюпочная тревога. Но ни одну шлюпку спустить не успели: поступило распоряжение продолжать борьбу за живучесть корабля. Она оказалась успешной. Вскоре судно, дав большую скорость, чем имел конвой, постепенно приближалось к своему месту в походном ордере».

Ударным воздействием при близких разрывах бомб был сильно поврежден американский транспорт «Сити оф Джульет» тоннажем 6167 брт. В его трюмы через разошедшиеся швы обшивки начала поступать вода. Команда, как могла, боролась за живучесть судна, но в конце концов рано утром 28 мая юго-восточнее острова Медвежий оно все же пошло ко дну.

Тем временем успеха добились и «Хейнкели» из I./KG26, всадившие практически в упор две торпеды в британский транспорт «Лоутер Кастл» тоннажем 5171 брт. Судно быстро затонуло, а уцелевшие члены его команды были подняты на борт подошедшего корвета «Ханисакл».

Радист советского транспорта «Аркос» В. Двинин потом рассказывал: «Мы видели, как перед атакующими самолетами быстро возникало большое количество разрывов от наших снарядов. Мы видели, как трассирующие пули „эрликона“ били точно по моторам „Юнкерса“. Самолет задымил, сбросил бомбы у нас под кормой и, повалившись на крыло, снижаясь, ушел в сторону. Особенно неприятны были атаки торпедоносцев. Для отражения этих самолетов все суда стреляли низко, так как торпедоносцы, выходя на боевой курс, прижимались к воде, и пули летели через соседние суда. Находиться на палубе в этот момент было очень опасно».

Ему вторит американец Джон Дайер: «Немецкие самолеты на бреющем полете проносились над нашими судами, так поливая пулеметным огнем, что весь сложенный на палубе груз был изрешечен пулеметными очередями. На мили вокруг в ледяной, покрытой слоем нефти воде, в шлюпках, на плотах, просто вплавь моряки борются за свою жизнь. Никогда не забуду эту жуткую картину. Уцелевшие суда прилагают усилия, чтобы спасти утопающих».

Всего в течение 27 мая конвой PQ-16 потерял в результате воздушных атак пять транспортов общим тоннажем 30 847 брт, еще четыре транспорта, один из которых затонул на следующее утро, и один эсминец получили повреждения.

Горящий британский транспорт «Эмпайр Парсель», 27 мая 1942 г.

Орудийный расчет одного из эсминцев Северного флота ведет огонь по немецким самолетам

Этот успех стоил 5-му воздушному флоту трех самолетов:

– Ju-88A-4 W.Nr.142061 «4D+DH» из 1-й эскадрильи KG30 был подбит зенитным огнем с британских кораблей и упал в воду поблизости от конвоя. Все четыре унтер-офицера, составлявшие его экипаж, – пилот Макс Пусиве (Max Pusyve), штурман Курт Неуэр (Kurt Heuer), бортрадист Пауль Цешке (Paul Zeschke) и бортстрелок Штефан Кованч (Stefan Kovanzs) – погибли;

– Ju-88A-4 W.Nr.142073, который пилотировал командир эскадрильи из I./KG30 обер-лейтенант Фридрих-Аугуст фон Штарк (Friedrich-August von Stark), тоже получил повреждения в результате зенитного огня. Он смог дотянуть до аэродрома Банак, но потерпел катастрофу, пытаясь сесть «на живот». Фон Штарк и три его унтер-офицера – штурман Маттиас Цилк (Matthias Zilk), бортрадист Николаус Дейндл (Nikolaus Deindl) и бортстрелок Альберт Безельт (Albert Beselt) – погибли;

– Ju-88A-4 W.Nr.881226 «4D+ER» из 7-й эскадрильи KG30 тоже сел на воду где-то поблизости от конвоя PQ-16. В немецких источниках говорится, что это произошло из-за отказа двигателей, но что стало причиной этого – зенитный огонь или техническая неисправность – неизвестно. О дальнейшей судьбе его экипажа – пилота лейтенанта Хорста Мидке (Horst Midke), штурмана унтер-офицера Генриха Людвига (Heinrich Ludwig), бортрадиста обер-ефрейтора Альфреда Штейна (Alfred Stein) и бортстрелка ефрейтора Конрада Рудигале (Konrad Rudigale) – ничего не известно, и он пополнил длинный список пропавших без вести. Возможно, летчики успели перебраться в спасательную шлюпку, но союзники отнюдь не горели желанием подбирать тех, кто совсем недавно топил их суда.

28 мая на помощь конвою PQ-16 снова пришла погода: низкая облачность и туман. В тот же день к нему в 13.30 подошли и три советских эсминца: «Грозный» капитана 3-го ранга Н. В. Королева, «Сокрушительный» капитана 3-го ранга М. А. Курилеха и «Валериан Куйбышев» капитан-лейтенанта А. И. Андреева, вышедшие из Кольского залива. Их артиллерия значительно усилила противовоздушную оборону каравана. В течение дня и вечера над судами несколько раз появлялись одиночные Ju-88, но из-за плохой видимости не смогли добиться никаких успехов.

Утром 29 мая караван был обнаружен вылетевшими ему навстречу дальними истребителями Пе-3 из 95-го ИАП. С этого момента двухмоторные «пешки» пытались прикрывать его, барражируя над ним группами по четыре машины. Бомбардировщики KG30 мелкими группами предпринимали атаки конвоя: в 04.30, в середине дня и вечером в 18.25. Всякий раз корабли эскорта открывали шквальный заградительный огонь.

При этом три советских эсминца вели огонь дистанционными гранатами из 130-мм орудий. При стрельбе по низколетящим самолетам залп из четырех орудий накрывал осколками пространство протяженностью шесть – восемь кабельтовых по горизонту. Как сообщалось, советские моряки сбили аж пять «Юнкерсов». По два самолета были на счету «Грозного» и «Сокрушительного», и один – на счету «Валериана Куйбышева».

Фактически же в тот день во время атак конвоя немцы потеряли только один Ju-88A-4 W.Nr.882100 «4D+EM» из 4-й эскадрильи KG30. Он упал в Баренцево море, и его экипаж – пилот обер-фельдфебель Генрих Бробеккер (Heinrich Brobecker), штурман ефрейтор Йозеф Барт (Josef Barth), унтер-офицер Мартин Венус (Martin Venus) и бортстрелок унтер-офицер Эрих Клемм (Erich Klemm) – пропал без вести. Зенитным огнем также был поврежден и один Не-111Н?6 из I./KG26, а его бортстрелок фельдфебель Йозеф Пеш (Josef Pesch) получил ранение. Однако самолет дотянул до аэродрома Бардуфос, где совершил посадку «на живот».

Поздно вечером того же дня, когда до Кольского залива уже было недалеко, конвой PQ-16 разделился. Первоначально предполагалось, что он пойдет в Архангельск, поскольку Мурманск подвергался регулярным ударам немецкой авиации. Однако льды в горле Белого моря еще не позволяли полностью протралить фарватеры, и потому англичане все же решили повернуть в Мурманск большую часть транспортов – двадцать единиц. В Архангельск продолжали следовать только шесть судов в сопровождении корабля ПВО «Эйлинбанк», эсминца «Мартин» и двух тральщиков. Позднее к ним присоединился советский сторожевик СКР-74.

В течение 30 мая конвой снова неоднократно подвергался авиаударам. Джон Дайер, второй помощник на одном из американских транспортов, вспоминал: «В полдень возвращаюсь на мостик. Советские самолеты все еще кружатся над нами, но мне показалось, что рокот моторов усилился. Из-за облаков выныривают пятнадцать пикирующих бомбардировщиков. Идут клином…

Три самолета атакуют нас с кормы по правому борту. Вижу, как открываются бомболюки, даже могу предугадать, куда упадут бомбы. Целая серия их взрывается справа от кормы, попаданий нет, но нас обдают ледяные фонтаны. Судно дрожит, дает сильный крен».

Пара Пе-3 лейтенантов Пузанова и Стрельцова попыталась перехватить выходившие из пике «Юнкерсы». Они обстреляли их из пулеметов и выпустили вдогонку шесть неуправляемых ракетных снарядов. Впоследствии летчики заявили об одном сбитом бомбардировщике.

На подходе к Кольскому заливу в прикрытие конвоя включились одномоторные истребители ВВС Северного флота. В общей сложности самолеты 2-го Гв. САП, 78-го и 95-го ИАП совершили тогда 149 самолетовылетов. По итогам боев флотские летчики записали на свой счет шесть сбитых бомбардировщиков, в том числе командир 2-го Гв. САП гвардии подполковник Сафонов сообщил по радио о том, что якобы сбил три «Юнкерса». Для самого же североморского аса этот бой стал последним. Его «Киттихаук» рухнул недалеко от эсминца «Валериан Куйбышев» и мгновенно скрылся под водой. Был ли он сбит немцами или дружественным зенитным огнем или же причиной падения стал перегрев и отказ двигателя, так и осталось неизвестным.

В действительности же 5-й воздушный флот Люфтваффе за весь день 30 мая в ходе атак конвоя PQ-16 потерял лишь один бомбардировщик – Ju-88A-4 W.Nr.1760 «4D+CM» из 4-й эскадрильи KG30. Он стал жертвой истребителей из 2-го Гв. САП, и, возможно, того же Сафонова. Самолет упал в Баренцево море, и с тех пор все четыре члена его экипажа – пилот обер-лейтенант Зигфрид Шарфф (Siegfried Scharff), штурман фельдфебель Герберт Вендт (Herbert Wendt), бортрадист ефрейтор Георг Тишлер (Georg Tischler) и бортстрелок фенрих Альфред Эромин (Alfred Eromin) – числятся пропавшими без вести.

Однако и пилотам «Юнкерсов» больше не удалось добиться успехов. В 21.30 30 мая транспорты конвоя PQ-16 прибыли на рейд Мурманска. Впрочем, и это отнюдь не гарантировало им безопасности…

Тем временем группа судов, направлявшаяся в Архангельск, вошла в горло Белого моря. Там ее атаковали десять Ju-88, но из-за сильного заградительного огня с кораблей охранения они не смогли выполнить прицельное бомбометание. Все тридцать две сброшенные ими бомбы взорвались в воде, не причинив транспортам практически никакого вреда.

31 мая во время перехода судов по Белому морю в небе неоднократно появлялись немецкие самолеты-разведчики, и все ждали атаки. Охранение конвоя было еще более усилено. К нему присоединились тральщики Т-32 и Т-53, а также сторожевик СКР-19. Затем в воздухе появились истребители И-153 из 104-й ИАД ПВО.

Штаб авиационного командования «Норд-Ост» действительно послал для новой атаки беломорской группы конвоя PQ-16 две ударные группы из KG30, включавшие шесть и двенадцать Ju-88. Однако из-за плохой видимости их экипажи не смогли обнаружить суда. В итоге они сбросили бомбы на запасную цель – рейд Иоканги, причинив повреждения стоявшим там кораблям. 1 июня 1942 г. последние транспорты конвоя PQ-16 пришли на Северодвинский рейд. Затем к вечеру того же дня четыре из них прибыли в Архангельск, а два – в Молотовск.

В общей сложности Люфтваффе с 25 по 30 мая выполнило против каравана 407 самолетовылетов. Из них 228 пришлись на Ju-88, 86 – на различные самолеты-разведчики, 51 – на торпедоносцы Не?111, 33 – на штурмовики Ju-87 и девять – на торпедоносцы Не?115. Только один советский пароход «Аркос» уклонился от пяти торпед и пережил атаки одиннадцати бомбардировщиков. А пароход «Революционер» выдержал 48 групповых и одиночных налетов.

Потеряв шесть «Юнкерсов» и один «Хейнкель» вместе с экипажами, немецкая авиация потопила шесть транспортов из состава PQ-16 общим тоннажем 37 014 брт, и еще один тоннажем 6191 брт был поврежден и затем добит подводной лодкой. Вместе с ними на дно морское ушли 770 автомобилей, 147 танков, 77 самолетов и еще 32 400 тонн различных грузов. Еще три корабля получили повреждения.

Это, без сомнения, был серьезный успех Люфтваффе, оказавший заметное влияние на ход боевых действий на Восточном фронте. Однако вклад в него торпедоносцев оказался весьма скромным – всего одно потопленное судно. Этот факт вновь доказал, что лучшим средством против кораблей в море являются именно пикирующие бомбардировщики.

После завершения проводки конвоя PQ-16 британцы и русские начали подготовку к следующему сражению. Теперь сомнений не было, что немцы попытаются уничтожить все последующие караваны.

Первоначально выход следующего конвоя PQ-17 был намечен на 11 июня, но из-за нехватки эскортных кораблей и необходимости проводки крайне важного конвоя на Мальту англичанам пришлось отложить его до конца месяца. Это, с одной стороны, позволило собрать больше сил для его прикрытия, но с другой – дало и немцам больше времени на подготовку к новым ударам.

27 июня 1942 г. конвой в составе 35 транспортов и двух танкеров наконец вышел в море. В его непосредственное охранение входили шесть эсминцев, четыре корвета, четыре вооруженных траулера, три тральщика, два корабля ПВО, три спасательных судна и две подлодки. Кроме того, среди транспортов был британский «Эмпайр Тайд» – еще одно САМ-судно, оборудованное катапультой с истребителем «Си Харрикейн». Отряд ближнего прикрытия включал четыре крейсера, а отряд дальнего прикрытия – два линкора, авианосец и девять эсминцев. Пунктом назначения конвоя теперь должен был стать Архангельск, так как портовые сооружения Мурманска к этому времени были разрушены ударами Люфтваффе.

Доставка новой партии ленд-лизовских грузов в Советский Союз имела крайне важное значение, учитывая, что уже через день после выхода конвоя началось крупное наступление Вермахта под кодовым наименованием «Операция “Блау”», целью которого был захват Кавказа и выход к Волге. Последнее, кроме всего прочего, могло привести к краху второго маршрута поставок по ленд-лизу через Иран.

Германское командование как никогда хорошо приготовилось к операции по перехвату PQ-17. Еще в начале июня агентура Абвера в Исландии сообщила о скоплении судов юго-западнее острова и формировании нового большого конвоя. После этого разведывательная авиация Люфтваффе получила приказ регулярно фотографировать базу британского военно-морского флота в Скапа-Флоу, порты и побережье Исландии.

Транспорты вышли из порта Рейкьявик в густом тумане, и их многочисленные команды наивно полагали, что теперь-то они уж точно останутся незамеченными. Но вскоре в небе послышался гул моторов, и моряки с нескольких судов с изумлением увидели четырехмоторный самолет, пролетевший над ними на небольшой высоте. Это был FW-20 °C из 3-й эскадрильи KG40.

28 июня, обогнув Исландию и достигнув мыса Стромнесс, суда конвоя построились в походный ордер – девять кильватерных колонн по четыре транспорта в каждой. После этого караван двинулся в сторону острова Ян-Майен. Во время плавания в тумане несколько судов наскочили на подводные скалы и вынуждены были повернуть обратно.

Немцы следили за движением PQ-17, ожидая, когда он подойдет на необходимое расстояние. В полдень 1 июля конвой был обнаружен службой радиоперехвата, а затем о визуальном контакте с ним в 60 милях восточнее острова Ян-Майен сообщили с борта подводной лодки. В 14.30 на расстоянии видимости снова прошел FW-200, а через некоторое время появилась летающая лодка Bv-138 из 3-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906.

Летающая лодка Bv-138 из 3-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 взлетает с поверхности норвежского фьорда

Bv-138 из 3-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 на своей базе в Северной Норвегии

В тот момент 5-й воздушный флот Люфтваффе располагал как никогда большими силами. В распоряжении генерал-оберста Штумпфа имелись в общей сложности 234 боеготовых самолета: 74 самолета-разведчика (44 Bv-138, 22 Ju-88D и 8 FW-200), 57 торпедоносцев (42 Не-111 и 15 Не-115) и 103 пикирующих бомбардировщика Ju-88А. Первоначально планировалось начать массированные атаки конвоя днем 2 июля. Однако в планы вмешалась погода. Аэродромы в Северной Норвегии окутал туман, сделавший взлет колесных самолетов невозможным. Поэтому в этот день пришлось оперировать только гидроавиацией, базировавшейся в нескольких фьордах.

2 июля над конвоем в 12.20 появился очередной Bv-138 из 3-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906. Американский моряк Пол Лунд вспоминал: «Вскоре появился первый вражеский разведчик, или „селедка“, как мы их называли. Стояла легкая дымка, сквозь которую с трудом пробивались лучи солнца. Колокола тревоги загремели сразу, как только появился силуэт трехмоторного самолета Bv-138. Его нос был слегка наклонен вниз, словно разведчик что-то старательно вынюхивал… Самолет кружил за пределами досягаемости наших орудий, то скрываясь в тумане, то появляясь опять. Мы знали, что он передает на базу в Норвегию курс, скорость, состав и ордер конвоя».

После этого немецкие летающие лодки неотступно висели в воздухе поблизости от каравана. Тем временем на базах гидроавиации в Северной Норвегии: в гавани Тромсё и в поселке Сёррейса, расположенном на берегу Рейс-фьорда, в 64 км юго-западнее Тромсё, шли приготовления к атаке. Оружейники подвешивали торпеды на гидросамолеты Не-115, механики в последний раз проверяли их двигатели, впереди был долгий и опасный полет над океаном.

В 18.30 два «Хейнкеля» из 1./Ku.Fl.Gr.406 вышли из тумана позади конвоя. Эти гидросамолеты могли развивать максимальную скорость 355 км/ч и нести две торпеды. И вот две такие двухмоторные машины с размахом крыльев 22 метра неслись на концевые суда. Их появление стало столь неожиданным, что по ним даже не успели открыть прицельный огонь. Однако и сброшенные торпеды тоже прошли мимо.

Не-115В-1 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 на базе в гавани Тромсё

Не-115В-1 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 на базе Сёррейса в Рейс-фьорде, в 64 км юго-западнее Тромсё

Следующая атака последовала в 18.56. На этот раз на конвой на малой высоте шли четыре торпедоносца во главе с командиром 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 гауптманом Гербертом Фатером (Herbert Vater). Американец Лунд продолжал рассказ: «Когда конвой настолько велик, некоторые стычки с вражескими самолетами остаются незамеченными многими кораблями. Половина судов даже не подозревает, сколько было сброшено торпед. Но те, кто оказался на пути этих торпед, никогда не забудут эти минуты. Даже самый быстрый взгляд на торпеду, которая идет прямо на ваше судно, заставляет оцепенеть».

Моряки с траулера «Нортен Джем» вовремя заметили идущую под поверхностью воды блестящую сигару и доложили капитану. Тот отдал команду переложить руль влево, и, повалившись на борт, судно резко отвернуло. Вскоре торпеда пронеслась вдоль борта траулера и ушла дальше.

Один из «Хейнкелей» нацелился на советский танкер «Азербайджан» тоннажем 6114 брт. Британские спасательные корабли «Рэтлин», «Заафаран» и «Замалек», шедшие позади конвоя, открыли по торпедоносцу огонь. Однако Не-115 оказались трудноуязвимыми целями. Так, в отчете о боевых действиях американского транспорта «Джон Уизерспун» было записано: «Казалось, что огонь 50-мм пушек не причиняет самолетам никакого вреда – снаряды ударяются в них и отскакивают».

И вот 100-мм снаряд, вероятно, выпущенный с британского эсминца «Фьюри», разорвался непосредственно около носовой части Не-115С W.Nr.2759 гауптмана Фатера. Однако после этого поврежденный «Хейнкель» пролетел рядом с «Замалеком», обстреляв его из пушки, затем сбросил торпеду и, пройдя над всем конвоем, преспокойно сел на воду. Прежде чем гидросамолет затонул, его экипаж перебрался в резиновую шлюпку.

Вынужденную посадку своего командира заметил штурман другого «Хейнкеля» обер-лейтенант Бурмейстер. Он сообщил об этом пилоту, и вскоре тот посадил свой гидросамолет рядом со шлюпкой. Эсминец «Уилтон», также направлявшийся к этому месту, открыл по нему пальбу из орудий главного калибра, но это не помешало спасательной операции. Как только летчики взобрались на борт, торпедоносец стремительно взмыл в воздух и вскоре растворился в тумане.

Не-115В-1 «K6+IH» обер-лейтенанта Бурмейстера после возвращения на базу со спасенным экипажем гауптмана Фатера

Командир 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406 гауптман Фатер (слева) и обер-лейтенант Бурмейстер празднуют счастливое возвращение

В 21.00 конвой PQ-17 снова вошел в полосу густого тумана. Пока все шло хорошо и не предвещало катастрофы. Пользуясь полярным днем, немецкие самолеты-разведчики периодически пролетали где-то рядом, но команды кораблей слышали только то стихающий, то усиливающийся рокот авиационных двигателей.

Вылеты на поиск судов стоили Люфтваффе еще одного гидросамолета. При возвращении на свою базу в поселке Биллефьорд, на юго-западном побережье Порсангер-фьорда, в условиях тумана потерпел катастрофу Bv-138C-1 W.Nr.310034 «7R+GH» из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr.125 (See). Четыре члена его экипажа – пилот обер-ефрейтор Вальтер Небендаль (Walter Nebendahl), штурман обер-фенрих Карл-Хейнц Штральке (Karl-Heinz Strahlke), бортмеханик унтер-офицер Генрих Крюгер (Heinrich Kruger) и бортрадист унтер-офицер Вилли Романн (Willy Rohmann) – погибли.

Спасительная облачность и туман стояли в течение всего следующего дня 3 июля. Рулевые ориентировались только по туманным буям, которые тянули за собой впереди идущие суда. Они создавали в воде длинный и хорошо различимый кильватерный след. Моряки торговых судов радовались, в штабах же немецких авиационных командований «Лофотен» и «Норд-Ост» нервничали и с нетерпением ожидали момента, когда можно будет бросить в бой всю имеющуюся мощь.

4 июля, когда конвой уже шел севернее острова Медвежий, в 02.00 в небе снова послышался гул двигателей самолета, однако самого его с большинства кораблей видно не было. Только некоторым морякам удалось разглядеть характерный силуэт летающей лодки Bv-138. Затем она прошла прямо над конвоем на высоте десяти метров, так что матросы могли отчетливо видеть кресты и даже эмблему, нарисованную на фюзеляже за кабиной. Открыть огонь никто не успел, и «летающий башмак» благополучно растворился в туманной дымке.

В следующие часы туман несколько рассеялся, так что с некоторых судов можно было видеть другие. Потом снова послышался гул кружащих поблизости самолетов. Это были семь Не?115 во главе с командиром 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906 гауптманом Пойкертом (Peukert), направленные для новой атаки конвоя. Однако из плотной низкой облачности найти цель смог только один Пойкерт.

Транспорт «Кристофер Ньюпорт», торпедированный, но все еще держащийся на плаву

Техник рисует на киле Не-115 обозначение поврежденного транспорта

В 04.50, когда суда находились приблизительно в 35 милях северо-восточнее острова Медвежий, моряки транспорта «Карлтон» вдруг увидели, как из облаков на малой высоте внезапно вынырнул двухмоторный гидросамолет. Прежде чем зенитчики на ближайших кораблях охранения успели среагировать, он, подойдя к конвою на перпендикулярном курсе, на дистанции около 700 метров сбросил две торпеды. Затем Пойкерт резко рванул свой «Хейнкель» вверх и снова ушел в облака.

Сброшенные им «сигары» прошли мимо корабля ПВО «Паломарес», затем между транспортами «Карлтон» и «Сэмюель Чейз» и устремились к следующей колонне. Там из-за тумана никто не видел их хода и не подозревал о грозящей опасности. В 05.00 в центре правого борта парохода «Кристофер Ньюпорт» тоннажем 7191 брт, шедшего головным в восьмой колонне, прогремел мощный взрыв, выбросивший вверх языки пламени и клубы густого дыма. В корпусе ниже ватерлинии образовалась огромная пробоина, и хлынувшая через нее вода полностью затопила машинное отделение.

Взрывом также было разрушено рулевое управление. Транспорт начал описывать циркуляцию влево и по дуге пересек две колонны судов. Он развернулся в противоположном направлении, прежде чем окончательно остановиться. Капитан Чарльз Нэш понял, что бороться за живучесть бесполезно, отдал приказ покинуть судно. Все 47 человек (трое погибли при взрыве) пересели в две спасательные шлюпки и через пятнадцать минут были подняты на борт спасателя «Замалек». Что касается самого «Кристофера Ньюпорта», то британская подлодка Р-614 получила приказ затопить его. Однако, получив еще две торпеды, он так и не затонул. Лишь в 08.23 5 июля транспорт был пущен на дно торпедой с немецкой подлодки U-457 под командованием корветен-капитана Карла Бранденбурга (Karl Brandenburg).

Тем временем в штабе 5-го воздушного флота Люфтваффе все же решили, невзирая на погодные условия, провести 4 июля комбинированный налет на конвой PQ-17 силами торпедоносцев и бомбардировщиков. По плану первыми в атаку выходили двенадцать Не-115, потом серию атак с пикирования предстояло провести Ju?88, и в завершение двадцать пять торпедоносцев Не-111, разделившись на две группы, должны были атаковать конвой сразу с двух направлений. Однако одно дело спланировать такую операцию, и совсем другое дело – осуществить ее на практике в условиях ограниченной видимости на расстоянии несколько сот километров от ближайших авиабаз.

Не-115С-1 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906 у побережья Северной Норвегии

Подвеска торпеды на Не-115 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406, база гидроавиации в гавани Тромсё

Первыми в 16.45 над PQ-17, как и предполагалось, появились поплавковые торпедоносцы. Их экипажи не стали геройствовать и, выполнив несколько заходов, сбросили свои торпеды с большой дистанции. Все они прошли мимо целей. Вскоре конвой атаковали «Юнкерсы», но их пилоты тоже не добились успеха. Лишь три бомбы разорвались поблизости от американского эсминца «Уэйнрайт» и его английского собрата «Кеппел».

Зато некоторые суда получили мелкие повреждения от неточной стрельбы зенитных расчетов с других транспортов, панически паливших во все стороны. Офицер британского флота кэптен Мун потом жаловался: «Когда артиллерист начинает стрелять по самолетам, он ничего, кроме самолетов, не видит». После этой перестрелки опять сгустился туман, полностью скрывший некоторые суда. До сих пор все шло удачно и потери не выходили за пределы низких. Корабли, поднимая огромные пенные буруны, упорно шли вперед.

Около 20.00 4 июля радар корабля ПВО «Позарика» обнаружил большую группу самолетов, приближавшихся с южного направления. Это были двадцать пять Не-111 из I./KG26 «Лёвен». Ведущую машину пилотировал лично командир группы гауптман Берт Эйке. «Хейнкели» несли по две авиационные торпеды F4В с предварительно установленным углом упреждения, рассчитанным на скорость конвоя в 10 узлов.

Самолеты заходили для атаки широким фронтом с носовых и правых кормовых курсовых углов, практически перпендикулярно друг другу. Сбрасывать «сигары» нужно было всем одновременно по специальному сигналу. Это и был так называемый «Золотой гребень» – тактика, призванная значительно повысить эффективность торпедной атаки, которую союзники впоследствии прозвали «гребенкой дьявола».

Увидев торпедоносцы, летящие на малой высоте, моряки открыли шквальный огонь. В общей сложности на транспортах имелись 33 орудия калибра от 40 до 100 мм, 33 20-мм зенитных автомата «Эрликон» и 207 различных пулеметов. Палили также и орудия главного калибра эсминцев. Но «Хейнкели», держась низко над водой на высоте около тридцати метров, упорно шли на цель.

Девять машин во главе с лейтенантом Конрадом Хеннеманом (Konrad Hennemann) нацелились на концевые суда конвоя. Два торпедоносца шли прямо на американский транспорт «Беллингем», с которого по ним уже с дистанции 1500 метров был открыт огонь. Американцы были поражены упорством немецких летчиков, желавших любой ценой выполнить приказ.

Не-111Н-6 W.Nr.7098 «1H+GH» лейтенанта Хеннемана, не обращая внимания на ураганный огонь, который велся по нему со всех сторон, пролетел сквозь три колонны транспортов ниже уровня их мостиков. При этом четыре 12-мм пулемета с «Беллингема» и панамского «Эль Капитана» палили по нему в упор, всаживая в фюзеляж очередь за очередью.

«Хейнкель» загорелся, но все равно шел на свою цель. Уже было очевидно, что это британский пароход «Наварино» тоннажем 4841 брт, плывший в одной из средних колонн. Его зенитчики, увидев идущий прямо на них самолет, тоже вели отчаянный огонь, но это уже не помогло. Хеннеман нажал на кнопку сброса и две торпеды устремились к своей жертве.

Вскоре прогремел мощный взрыв, транспорт потерял управление и по дуге выкатился из своей колонны. «Наварино» получил тяжелые повреждения, и уцелевшие члены команды оставили его.

Тем временем горящий торпедоносец, пролетев еще немного вперед, рухнул в воду возле американского транспорта «Вашингтон», шедшего головным во второй колонне. С последнего видели, что один из летчиков пытался выбраться из тонущей машины, но не успел. Вместе с «Хейнкелем» на дно ушли его пилот лейтенант Хеннеман,[69] штурман унтер-офицер Герберт Габриэль (Herbert Gabriel), бортрадист унтер-офицер Йохан Цопес (Johann Zopes) и бортстрелок обер-ефрейтор Артур Шольц (Arthur Scholz).

Пилот другого самолета – лейтенант Георг Каунмейер (Georg Kaunmeyer), – увидев прямо перед собой американский эсминец «Уэйнрайт», ведущий интенсивный огонь, сбросил первую торпеду. Уже через несколько секунд его Не-111Н-6 W.Nr.7156 «1Н+МН» получил два прямых попадания и загорелся. Каунмейер и его штурман фельдфебель Феликс Шленкерманн (Felix Schlenkermann) получили ранения.

Момент попадания авиационной торпеды в британский пароход «Наварино»

Торпедоносец Не-111Н-6 «1H+ML» из 3-й эскадрильи KG26, июль 1942 г.

Тем не менее Каунмейер успел сбросить и вторую «сигару», прежде чем торпедоносец плюхнулся на воду невдалеке от английского эсминца «Ледбьюри». На этот раз немецким летчикам повезло больше. Их самолет держался на воде продолжительное время, словно, не собираясь тонуть. Раненые пилот и штурман, а также непострадавшие бортрадист унтер-офицер Гельмут Клауснитцер (Helmut Clausnitzer) и бортстрелок ефрейтор Теодор Мандс (Theodor Mands) смогли спокойно выбраться и пересесть в резиновую спасательную лодку. Вскоре все они были подобраны шлюпкой, спущенной с эсминца, и попали в плен к англичанам.

Остальные «Хейнкели» сбросили свои торпеды «гребенкой». Капитан теплохода «Донбасс» потом писал в отчете: «Караван открыл ураганный огонь по торпедоносцам. Наши пушки и пулеметы вели огонь по низко идущим торпедоносцам, которые приближались к судам и сбрасывали по две торпеды почти в упор…

На воде показались следы идущей на нас торпеды. Дали полный ход, кормовое орудие и пулеметы открыли огонь по торпеде. Разрывы были у торпеды. Взяли право на борт, и торпеда прошла у самого ахтерштевня. В это время замечен след второй торпеды, идущей на нас. Взяли влево, и торпеда прошла в одном метре от носа теплохода».

Одна из двух торпед, сброшенных с Не-111 командира I./KG26 гауптмана Эйке, попала в правый борт американского транспорта «Уильям Хупер» тоннажем 7177 брт, который шел головным в пятой колонне конвоя. В результате у него взорвался котел правого борта, при этом части и осколки механизмов вылетали даже через дымовую трубу. Погибли три вахтенных моряка.

Во время этой атаки немецкий самолет получил несколько попаданий, но смог впоследствии вернуться на аэродром Бардуфос. Транспорт же, охваченный клубами пара, копоти и асбестовой пыли, стал медленно оседать. Начался пожар в машинном отделении, загорелось масло в отстойной цистерне. Уцелевшие 55 человек команды немедленно оставили его, пересев в три шлюпки и на два спасательных плота. Через сорок минут одиннадцать из них были взяты на борт спасательного судна «Замалек», а остальные – на борт спасателя «Рэтлин».

Практически одновременно с попаданием в «Уильям Хупер» еще одна из сброшенных немцами торпед поразила советский танкер «Азербайджан» тоннажем 6114 брт, пройдя перед этим за кормой британского танкера «Олдерсдейл». В топливном танке, расположенном прямо перед машинным отделением, прогремел сильный взрыв. В небо поднялся огромный столб черного дыма.

Капитан В. Н. Изотов потом рассказывал: «…сильный взрыв потряс судно, все загрохотало вокруг. Взметнулся столб огня выше мачты. Судно осело кормой и стало крениться на правый борт. Через несколько минут перекачкой груза удалось выровнять крен». Между тем на танкере началась паника. Четыре моряка во главе с комиссаром поспешно покинули судно на наскоро спущенной шлюпке и были подобраны эсминцем. Последующие несколько шлюпок опускали так быстро, что они упали в воду, а вместе с ними посыпались и люди.

Однако часть экипажа, в основном женщины, во главе с капитаном Изотовым решила «стоять насмерть». Сорганизовался даже свой «заградотряд», открывший огонь из пулемета по очередной отплывающей шлюпке с паникерами. Потом женщины-матросы приступили к тушению пожара. Все это казалось проплывавшим поблизости англичанам полнейшей дикостью, ибо они и представить не могли наличие женского пола на своих судах.

В ходе этого налета отличились артиллеристы американского транспорта «Хузиер» и панамского судна «Трубадур». Они сумели расстрелять шедшие на них торпеды, и это при том, что скорость хода последних составляла 30 узлов.

Таким образом, в ходе этой атаки пилотам I./KG26 удалось поразить три цели. Помимо этого, многие транспорты получили новые повреждения от дружественного огня с других судов. Танкер «Азербайджан» сумел устранить повреждения и продолжить путь. Транспорт «Наварино» вскоре был добит артиллерийским огнем с кораблей охранения и затонул. Один из эскортных кораблей в течение часа безуспешно обстреливал тяжело поврежденный «Уильям Хупер», пытаясь добить его. Однако транспорт упорно держался на воде, и в конце концов англичане оставили его. Около 23.00 того же дня судно обнаружила подлодка U-334 капитан-лейтенанта Хилмара Симона (Hilmar Siemon). Но две выпущенные ею торпеды тоже не принесли успеха: первая просто не взорвалась, а вторая прошла мимо. В итоге немцы всплыли, благо союзников поблизости уже не было, и потопили транспорт артиллерийским огнем.

Потери I./KG26 составили четыре самолета. О «Хейнкелях» лейтенантов Хеннемана и Каунмейера уже упоминалось выше. Зенитным огнем был поврежден He-111H-6 W.Nr.7147 «1H+LK» обер-лейтенанта Скёнера (Sconer) из 2-й эскадрильи. Немного не дотянув до аэродрома Бардуфос, он сел на воду около западного побережья острова Кваною, в 30 км западнее Тромсё. Его экипаж – Скёнер, штурман фельдфебель Шуманн (Schumann), бортрадист унтер-офицер Альфред Милевски (Alfred Milewski) и бортстрелок унтер-офицер Безер (Beser) – уцелел и был подобран норвежскими рыбаками.

Еще один торпедоносец – He-111H-6 W.Nr.4966 – получил повреждения средней тяжести (25 %). Он благополучно вернулся в Бардуфос, но с убитым бортстрелком унтер-офицером Герхардом Арнольдом (Gerhard Arnold) на борту.

Кроме того, из разведывательного полета обратно не возвратилась летающая лодка Bv-138C-1 W.Nr.310119 «7R+HH» из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr.125 (See), которая вела наблюдение за конвоем PQ?17. Все пять членов ее экипажа – пилот унтер-офицер Вальтер Каль (Walter Kahl), штурман лейтенант Хуго Зигль (Hugo Siegl), бортрадист унтер-офицер Герберт Якоб (Herbert Jacob), бортмеханики унтер-офицер Гельмут Целльнер (Helmut Zellner) и обер-ефрейтор Гельмут Берхардт (Helmut Berhardt) – пропали без вести.

Тут надо отметить, что, несмотря на очевидный героизм экипажей и достигнутые успехи, действия торпедоносцев все же оказались не столь эффективными, как то представлялось и хотелось Гитлеру. Были сброшены по крайней мере тридцать торпед, но из них лишь три достигли целей. Вынужденные идти по прямой, не отворачивая, «Хейнкели» были слишком уязвимы для зенитного огня. Скажем, при сбросе торпеды F5 пилот должен был выдерживать скорость не более 190 км/ч и высоту 20–30 метров.

Однако у немцев в кармане был еще один «туз»…

В 22.00 4 июля коммодор конвоя Даудинг получил неожиданный приказ рассредоточиться, то есть распустить строй, после чего следовать в советские порты поодиночке. Он мотивировался «угрозой со стороны германских надводных кораблей». Это решение, много раз раскритикованное в отечественной и зарубежной историографии, было, мягко выражаясь, не очень умным.

Эскадра Кригсмарине во главе с линкором «Тирпиц» действительно через тринадцать часов вышла в море. Однако распускать конвой PQ-17 все равно не следовало. Напротив, идущие плотным строем транспорты в охранении эсминцев и тральщиков отнюдь не представляли собой легкую мишень. В данном случае благодаря буйному воображению первого лорда Адмиралтейства престарелого адмирала Дадли Паунда линкор «Тирпиц» фактически выиграл сражение, даже не вступив в него. Более всего эта ситуация напоминала картежную игру, когда лишь один взмах козырным тузом приводит к поражению противника.

Поначалу транспорты просто бросились врассыпную, но потом стали сбиваться в небольшие группы, прикрываемые оставшимися двенадцатью кораблями охранения: корветами, тральщиками, вооруженными траулерами и кораблями ПВО. И это была не такая уж легкая мишень для авиации, как у нас это принято утверждать.

Самолеты-разведчики Люфтваффе обнаружили произошедшие изменения в 00.30 5 июля. Затем все воскресное утро за разрозненным конвоем следили летающие лодки Вv-138. Их экипажи сообщали по радио, что над морем опять стоит туман и видимость очень плохая. Это заставило штаб 5-го воздушного флота на некоторое время отложить атаки. В то же время подводные лодки отправили на дно два транспорта. Их 533-мм торпеды имели больший заряд взрывчатки, чем авиационные,[70] поэтому субмаринам зачастую хватало одного попадания для того, чтобы цель пошла ко дну. Кстати, это еще одна причина сравнительно малой эффективности торпедоносцев.

В 15.00 туман несколько рассеялся, и в воздухе появились первые бомбардировщики из III./KG30. Три Ju-88А с пикирования атаковали американский транспорт «Файрфилд Сити» тоннажем 5686 брт. Первая серия бомб взорвалась возле правого борта, но уже пилот второго «Юнкерса» сумел добиться попадания в корму, а третий – в крыло ходового мостика. Судно, получив многочисленные повреждения, загорелось и вскоре затонуло. Уцелевшие члены его команды смогли затем на трех спасательных шлюпках добраться до Новой Земли.

Приблизительно в это время другое американское судно – «Петер Керр» тоннажем 6476 брт – было атаковано «семеркой» торпедоносцев Не-115 из 1-й эскадрильи K.Fl.Gr.906 во главе с обер-лейтенантом Вольфгангом Хервартцом (Wolfgang Herwartz). Один за другим гидросамолеты заходили в атаку, но капитан транспорта постоянно менял курс, двигаясь неправильным зигзагом. Зенитчики же, едва очередной самолет подходил на расстояние выстрела, открывали по нему шквальный огонь. Эта дуэль продолжалась около часа, причем все четырнадцать торпед, сброшенных немцами, прошли мимо. Но передохнуть команде судна долго не дали.

Около 17.00 торпедоносцев сменили пикирующие бомбардировщики из II./KG30. Четыре Ju-88А спикировали на «Петер Керр» под разными курсовыми углами. Артиллеристы снова стреляли довольно эффективно и даже добились попаданий в самолет командира 6?й эскадрильи гауптмана Вилли Флехнера. Однако уже пилот следующего «Юнкерса» – лейтенант Вилли Клаузнер – добился сразу трех прямых попаданий.

В результате взрывов фугасных бомб на «Питере Керре» возникли пожары в трюме № 3, на грузовой палубе и в радиорубке. Взрывной волной были разорваны пожарные магистрали, так что тушить огонь было нечем. Кроме того, ударным воздействием при взрывах других бомб, упавших в непосредственной близости от бортов судна, было выведено из строя рулевое управление. Вскоре после того как команда оставила транспорт, перебравшись в две спасательные шлюпки, «Питер Керр» взорвался. Этот пример снова показал, сколь эффективны пикирующие бомбардировщики по сравнению с торпедоносцами.

Экипажи летающих лодок Bv-138 постоянно докладывали обстановку в Норвегию. Из их сообщений следовало, что конвой рассредоточился на пространстве примерно 150 миль, большинство судов следуют мелкими группами по два-три корабля. В то же время погода улучшилась, не осталось и следов от тумана. Все это благоприятствовало новым воздушным ударам.

Командир KG30 обер-лейтенант Эрих Блоедорн решил бросить в бой все три свои авиагруппы, то есть 70 бомбардировщиков. И после 16.00 охота на транспорты PQ-17 продолжилась.

Первой была атакована группа из трех судов, следовавшая в охранении британского тральщика «Саламандер». Несколько бомб взорвались около левого борта английского танкера «Олдерсдейл» тоннажем 8402 брт. От динамического удара вышли из строя машины, разорвало паропроводы, а насосный отсек получил пробоину и был быстро затоплен.

Потерявший ход танкер поначалу был взят тральщиком на буксир. Однако уже вскоре стало ясно, что ничего хорошего из этого не получится, тем более в условиях высокой активности вражеской авиации и подлодок. Команда из 54 человек покинула «Олдерсдейл» и перебралась на тральщик «Саламандер».

Горящий и тонущий транспорт

Не-111Н-6 «1H+ML» из 3-й эскадрильи KG26, июль 1942 г. На киле видно обозначение поврежденного самолетом корабля

Добить судно, в танках которого находилось 8000 тонн мазута, не удалось ни огнем из 102-мм орудий, ни глубинными бомбами. Танкер зрительно осел в воду, но тонуть так и не собирался. В итоге его оставили дрейфовать на волнах.[71]

Несколько Ju-88 атаковали стихийно сформировавшийся маленький караван в составе спасателей «Заафаран» и «Замалек», корабля ПВО «Паломарес», двух тральщиков и британского транспорта «Оушен Фридом». Надо отметить, что спасательные суда имели хорошее вооружение: два 100-мм орудия, две 40-мм пушки «Бофорс», восемь 20-мм зенитных автоматов «Эрликон» и два крупнокалиберных пулемета на турели. Но отбить стремительную атаку пикировщиков морякам не удалось.

Три фугасные бомбы взорвались рядом с «Заафараном». От сильного сотрясения в его машинном отделении были сорваны с фундаментов многие механизмы. Пробоины в корпусе ниже ватерлинии оказались столь большими, что спасатель ушел в пучину в течение всего лишь четырех минут.

Немного северо-западнее, ближе к кромке льдов, плыл британский транспорт «Олстон» тоннажем 7195 брт. Сначала одинокое судно атаковали пять торпедоносцев, но опять десять дорогостоящих «сигар» прошли мимо. После этого в небе появились восемь «Юнкерсов» из III./KG30, несшие значительно более дешевые и надежные бомбы. Они один за другим срывались в пике, выпускали воздушные тормоза и неслись на «Олстон». Затем на него с воем падали бомбы.

Три из них взорвались рядом с кормой судна. Но и этого хватило. Динамической ударной волной перебило все паропроводы и сорвало с креплений насосы. После того как машинное отделение начало заполняться водой, команда оставила транспорт. Через час его по уже сложившейся в Заполярье традиции добила подлодка U-334.

В 17.00 еще семь Ju-88 атаковали одиночное американское судно «Пан Крафт» тоннажем 5644 брт. Одна бомба попала в трюм № 3, а две другие взорвались рядом с бортом. Повреждения, полученные транспортом, были очень похожи на предыдущий случай. От динамического удара корпус проломился, обшивка треснула и в машинное отделение хлынула вода.

Команда, как того и требовала инструкция, поспешно покинула транспорт, пересев в шлюпки. В 19.45 моряки были подобраны проходившим мимо английским корветом «Лотус». Что касается самого «Пан Крафта», то он горел еще больше суток и только поутру 7 июля взлетел на воздух.

Три судна бывшего конвоя – «Паулус Поттер», «Вашингтон» и «Болтон Кастл» – двигались компактной группой. Они пытались пройти на восток вдоль самой кромки льда, но вскоре впереди открылась полоса тяжелых льдов и плавающих айсбергов. Пришлось свернуть на юго-восток, и вскоре в небе появился одиночный Ju?88. Сначала он мирно парил в небе, словно орел, видимо, присматриваясь к жертвам, но потом перешел в пикирование с кормовых углов. Матросы открыли огонь из всего, что было на борту транспортов, и в итоге пилот не смог точно прицелиться, положив бомбы далеко от судов. Но самое плохое состояло в том, что теперь их обнаружили и что теперь им далеко не уйти.

Действительно, уже через полчаса в полярном небе появились шесть «Юнкерсов» во главе с командиром III./KG30 гауптманом Херрманом. Сделав заход, они начали пикировать на концевой транспорт «Вашингтон» тоннажем 5564 брт. Вскоре возле правого борта прогремели мощные взрывы, окатившие палубы потоками ледяной воды. От ударного воздействия вышло из строя рулевое управление, а через разошедшиеся швы обшивки начала быстро поступать вода. Стоявшие на палубе американские грузовики в результате пулеметного обстрела загорелись. Команда, помня, что на борту, помимо всего прочего, находится еще и 500 тонн тринитротолуола, поспешила покинуть судно, которое вскоре затонуло.

Следующей жертвой пилотов Люфтваффе стал британский «Болтон Кастл» тоннажем 5203 брт, трюмы которого были забиты кордитом. И именно в грузовой трюм попала одна из сброшенных бомб. Раздался рев пламени, напоминавший шум мощного водопада, потом над судном поднялся огромный грибовидный столб огня и дыма. Температура горения стала такой огромной, что стальной корпус начал плавиться! Едва уцелевшие моряки успели спустить шлюпки и пересесть в них, как судно начало быстро погружаться и кормой вперед ушло под воду.

Тонущий союзный транспорт, Баренцево море, 5 июля 1942 г. Фото сделано с борта Ju-88 «4D+FN» лейтенанта Вилли Эркенса (Willi Erkens) из II./KG30

Датский пароход «Паулус Поттер», брошенный командой и дрейфующий во льдах. Фото сделано с мостика подлодки U-255 13 июля 1942 г.

Не успел «Болтон Кастл» скрыться под водой, как два прямых попадания получил и датский пароход «Паулус Поттер» тоннажем 7168 брт. Взрывами у него оторвало рули и погнуло винты. Вода залила машинное отделение, и капитан сделал логичный вывод, что борьба за живучесть бесполезна. 66 членов команды и одиннадцать русских пассажиров покинули судно и перебрались в шлюпки.[72]

Затем около 18.00 пять Ju-88 из III./KG30 атаковали американский транспорт «Даниэль Морган» тоннажем 7177 брт. Несмотря на бешеный огонь зениток и пулеметов, один из пилотов сумел удачно прицелиться. Бомбы разорвались около правого борта, сильно повредив корпус и обшивку. В итоге были затоплены трюмы № 4 и 5, судно накренилось на правый борт.

В 22.52 того же дня поврежденный «Даниэль Морган» был торпедирован подлодкой U-88 и скоро ушел под воду кормой вперед. Команда успела спустить три шлюпки, и на следующее утро 51 человек был взят на борт советского танкера «Донбасс».

Интересный случай произошел в этот день с американским транспортом «Беллингем», шедшим в сопровождении британского спасательного судна «Рэтлин». Ему удалось уклониться от сброшенных на него бомб, и те угодили в проплывавший неподалеку айсберг. В результате взрыва ледяная глыба была «потоплена», разлетевшись на куски.

Всего же в течение 5 июля 1942 г., позднее прозванного союзными моряками «черным воскресеньем», конвой PQ-17 потерял четырнадцать судов. Пилоты KG30 «Адлер» потопили четыре транспорта и одно спасательное судно, еще четыре транспорта в ходе их воздушных атак получили сильные повреждения. Затем три из них были добиты подлодками, а одно судно в результате продолжавшегося на его борту пожара взорвалось через день без всякой посторонней помощи.

Этот успех стоил Люфтваффе двух самолетов. Все «Юнкерсы» благополучно вернулись на аэродромы Банак и Бардуфос. Потери же понесли торпедоносцы из I./KG26, также вылетавшие для атак судов конвоя:

– He-111H-6 W.Nr.7084, поврежденный зенитным огнем, сел «на живот» на побережье Маланген-фьорда, в 50 км юго-западнее Тромсё. Самолет уже не подлежал ремонту, но его экипаж остался невредимым;

– He-111H-6 W.Nr.7011 дотянул до аэродрома Бардуфос, но из-за повреждений, полученных в результате зенитного огня, потерпел аварию во время посадки. Бортрадист унтер-офицер Эрих Лендл (Erich Lendl) погиб, пилот фельдфебель Эмиль Клара (Emil Klara) и штурман обер-лейтенант Йоахим Мюллер (Joachim Muller) были ранены, и лишь один бортстрелок вышел сухим из воды.

Дополнительным ударом для союзников в тот день стали события, разыгравшиеся вечером у северо-западной оконечности Исландии. Там обратный конвой QP-13 около 22.00 по ошибке зашел на минное заграждение, выставленное самими же англичанами. В итоге на минах подорвались и затонули сразу пять транспортов: три американских, один панамский и один советский, общим тоннажем в 30 115 брт.

В течение 5 и 6 июля уцелевшие суда конвоя PQ-17 продолжали идти на восток, к архипелагу Новая Земля. Там они в районе пролива Маточкин Шар поворачивали на юг – к горлу Белого моря.

Семь судов двигались относительно компактной группой вдоль безжизненной кромки пакового льда. В 10.45 над ними пролетел FW-200 из I./KG40, чей экипаж сразу же сообщил об их местонахождении. Дальнейшие события представляли собой эпизодические стычки между немецкими самолетами и уцелевшими судами на обширном пространстве в треугольнике Новая Земля – Иоканга – горло Белого моря и южнее.

В 18.10 на американский транспорт «Пан Атлантик» тоннажем 5411 тонн, находившийся северо-восточнее мыса Канин Нос, спикировал одиночный Ju-88A. Судно получило два прямых попадания, причем в трюм, заполненный кордитом. В результате произошел мощнейший взрыв, оторвавший всю носовую часть. После этого останки транспорта быстро ушли под воду, унеся с собой 26 моряков. Больше всего эта результативная атака расстроила… командиров подлодок U-88 и U-703, уже готовившихся к торпедной атаке на этот транспорт.

Вечером этого же дня на поиск судов союзников вылетали и торпедоносцы I./KG26, однако им ничего не удалось обнаружить.

К середине дня 7 июля в западной части пролива Маточкин Шар собрались шесть уцелевших транспортов, три корвета, два корабля ПВО и два спасательных судна. При этом на одном из спасателей находились моряки с пяти потопленных судов. Этот небольшой конвой получил приказ следовать в Архангельск, и в 19.00 он отправился в путь.

Остаток дня прошел спокойно, но уже в 02.30 8 июля над караваном прошел четырехмоторный самолет. Это был FW-20 °C-4 W.Nr.0101 «F8+EH» командира 1-й эскадрильи KG40 обер-лейтенанта Альберта Грамкова (Albert Gramkow), вылетевший с аэродрома Петсамо.

Союзные моряки уже привыкли к немецким разведчикам, которые, казалось, держали под наблюдением весь Ледовитый океан, но этот, на их взгляд, повел себя непривычно. «Кондор» перешел в пологое пике и, пролетев над кораблями, сбросил три бомбы, которые взорвались в 20 метрах от транспорта «Беллингем».

Затем самолет развернулся и выполнил второй заход на судно, ведя огонь из носовой 20-мм пушки. Зенитный расчет открыл огонь из 12-мм пулемета, но это не произвело на немцев никакого впечатления. Когда четырехмоторная махина проносилась мимо на уровне мачт, хвостовой бортстрелок дал по транспорту длинную очередь, изрешетив трубу и надстройки, а также пробив цистерну с аммиаком.

Однако при этом обер-лейтенант Грамков явно недооценил огневую мощь неказистого с виду спасательного корабля «Рэтлин», который по-прежнему сопровождал «Беллингем». В итоге «Кондор» получил несколько попаданий из скорострельного 40-мм «Бофорса», установленного на корме спасателя. Один из его двигателей начал сильно дымить, и самолет, клюнув носом, начал стремительно терять высоту и вскоре рухнул в море слева по носу от «Беллингема».

С «Рэтлина» сразу спустили катер, но когда тот, пробираясь среди льдин, подошел к месту падения, обломки расколовшегося надвое фюзеляжа уже погрузились, а на поверхности остались только бумажки и два мертвых тела…

Вместе с Грамковым погибли и остальные семь членов его экипажа: второй пилот обер-фельдфебель Антон Мохайм (Anton Mohaim), штурман лейтенант Георг Либенау (Geog Libenhau), бортрадисты унтер-офицер Хейнц Лакси (Heinz Laxy) и обер-ефрейтор Герхардт фон Штокки (Gerhardt von Stocki), бортмеханики обер-фельдфебель Рюдигер Веддинг (Rudiger Wedding) и фельдфебель Герхард Фишер (Gerhard Fischer), а также бортстрелок унтер-офицер Франц Вельтерс (Franz Welters).

Тем временем еще вечером 6 июля Северный флот начал поиски судов пропавшего конвоя PQ-17. В 15.25 узел связи Беломорской флотилии получил радиограмму с танкера «Донбасс» об атаке авиации противника в 260 милях к северу от мыса Канин Нос. Командир Иокангской ВМБ капитан 1-го ранга Дианов выслал ему на помощь сторожевой корабль «Сапфир» старшего лейтенанта Паровенко.

В 12.00 7 июля сторожевик прибыл в точку предполагаемого нахождения «Донбасса», но ничего там не обнаружил. У команды даже закралась мысль, что транспорт уже лежит на дне. Но вскоре поступили уточняющие данные о текущих координатах танкера, и «Сапфир» лег на обратный курс. Но через три часа он сам был обнаружен «четверкой» Ju-88, чьи экипажи приняли его за одно из судов конвоя PQ-17. Один за другим «Юнкерсы» начали пикировать на сторожевик, моряки же открыли огонь из 45-мм пушек и пулеметов ДШК. Одновременно Паровенко приказал резко переложить руль «лево на борт». В итоге все сброшенные бомбы легли мимо цели.

Самолеты улетели, но вскоре им на смену появилось уже восемнадцать Ju-88 из KG30. Группами и поодиночке они один за другим срывались в пике и с разных курсовых углов атаковали «Сапфир». Однако сторожевик – это все же не то, что неповоротливый транспорт, набитый грузами. Он маневрировал быстро, к тому же его команде уже не раз приходилось сталкиваться с пикирующими бомбардировщиками.

В итоге пилотам Люфтваффе не удалось добиться прямых попаданий. Однако динамическими ударами при близких разрывах бомб были выведены из строя левая машина, гирокомпас и радиостанция. Разошлись швы обшивки корпуса, вода затопила три кладовые. Корабль накренился на левый борт и потерял ход.

Экипаж начал борьбу за выживание. Были сформированы аварийные группы, которые навели пластырь на поврежденные места корпуса, заделали трещины и отверстия от вылетевших заклепок, запустили водоотливные средства. Удалось предотвратить гибель корабля, а потом и запустить машину и даже починить радиостанцию.

К утру 8 июля «Сапфир» дошел до полуострова Канин, где его встретили СКР-20, тральщики и спасательное судно «Шквал». На следующий день сильно поврежденный сторожевик пришел в Молотовск, где встал на ремонт, продолжавшийся три с половиной месяца. Сам же «Донбасс», из-за которого и пострадал «Сапфир», отбился от атак авиации и благополучно дошел до Архангельска в сопровождении британских корветов.

9 июля панамский транспорт «Эль Капитан», шедший в составе группы транспортов из PQ-17 в Архангельск, был в 01.50 атакован одиночным Ju-88А из II./KG30. В результате взрыва трех фугасных бомб судно было повреждено, но сохранило ход. Затем в 05.45 приблизительно в 200 км северо-восточнее мыса Святой Нос на него еще три «фугаски» сбросил «Юнкерс» лейтенанта Бюлера. Они все взорвались в непосредственной близости от его кормы с правого борта.

На этот раз «Эль Капитан» получил фатальные повреждения. Динамическим ударом была пробита обшивка корпуса в районе ахтерпика и разорвана переборка, отделявшая его от трюма № 4, выбиты кингстоны, а также лопнули топливопроводы и паровые магистрали. В машинном отделении со своих фундаментов сорвало все механизмы и агрегаты, расположенные по правому борту.

Уже вскоре трюмы № 4 и 5 были затоплены, а потерявший ход «Эль Капитан» стал оседать на корму. Этого было достаточно, чтобы капитан Джон Терик принял решение оставить транспорт. Его команда из 48 моряков и одиннадцать пассажиров пересели в шлюпки. Через некоторое время все они были подобраны англий-ским вооруженным траулером «Лорд Остин», корпус которого тоже дал течь из-за близких разрывов бомб.

И опять повторилась уже знакомая картина. Траулер попытался артиллерийским огнем добить «Эль Капитан», но тот упорно держался на воде. Не преуспев в этом деле, англичане отправились дальше. За них эту «работу» традиционно выполнила Кригсмарине. В 00.45 10 июля дрейфующий транспорт был добит подлодкой U?251 капитан-лейтенанта Генриха Тимма.

В 20.15 9 июля экипаж Bv-138 из Ku.Fl.Gr.406, совершавшего очередной разведывательный полет над Баренцевым морем, обнаружил несколько транспортов, продвигавшихся от Новой Земли к горлу Белого моря. Чуть позднее сообщение и координаты поступили также и с борта подлодки U-255.

Советский сторожевой корабль «Сапфир»

Американский транспорт «Хузи», шедший в составе конвоя PQ-17

Около полуночи, а напомним, что стоял полярный день, в воздух поднялись Ju-88A из II. и III./KG30. Увидев приближавшиеся бомбардировщики, англичане в панике пытались связаться с русскими на указанной радиоволне и вызвать истребители прикрытия. Но связь установить так и не удалось. Американский моряк Пол Лунд вспоминал: «Они шли прямо на нас, и когда оказались рядом с конвоем, то разделились, чтобы атаковать с разных сторон. Затем еще пять точек появились с другого направления. Немцы спокойно выбирали цель и пикировали, хотя не спускались слишком низко. От каждого самолета отделялись три бомбы. Нам оставалось ждать, затаив дыхание, пока три огромных столба воды не поднимались в небо…»

В ходе первого удара две бомбы взорвались у бортов вооруженного траулера «Лорд Остин» и еще три – рядом с кораблем ПВО «Позарика».

Тем временем несколько Ju-88 спикировали на американский транспорт «Хузи» тоннажем 5060 брт. Моряки открыли по ним огонь из 12-мм пулеметов. Первый пилот промахнулся, зато второй – гауптман Доне – положил свои «фугаски» в полутора метрах от правого борта судна. В результате ударным воздействием разорвало паропроводы, сорвало с фундаментов топливный насос и турбину. Бомбы, сброшенные с третьего «Юнкерса», взорвались в двадцати метрах от левого борта, повредив обшивку. Четвертый же пилот промахнулся.

Продолжать путь самостоятельно «Хузи» уже не мог.[73] Его команда в количестве 53 человек оставила судно, пересев в четыре шлюпки. Позднее британский корвет «Поппи» нашел моряков уже северо-восточнее мыса Святой Нос и взял их на борт.

Повреждения, полученные большинством транспортов в ходе атак пикирующих бомбардировщиков, были схожими. Это позволяет сделать вывод, что пилоты сбрасывали бомбы не как придется, а целились именно в кормовую часть судов, чтобы прямыми или близкими попаданиями вывести из строя или повредить основные агрегаты в машинном отделении.

Некоторые «Юнкерсы» выходили из пике так низко, что моряки отчетливо видели лица летчиков и бортовые коды на фюзеляжах. Даже сбросив все бомбы, пилоты продолжали делать новые заходы и пикировать на суда, имитируя атаки. Тем самым они отвлекали внимание зенитчиков от тех, кто действительно в данный момент собрался сбросить бомбы, и к тому же заставляли моряков расходовать снаряды и патроны, запас которых не был бесконечным.

В ходе этих налетов в ночь на 10 июля корабли ПВО, корветы и вооруженные траулеры расстреляли почти все остатки своего боезапаса и больше не могли вести интенсивный зенитный огонь. Корвет «Лотус» и вооруженный траулер «Лорд Милтон» уцелели лишь чудом. Вокруг последнего прогремело девять взрывов, окативших корабль тоннами арктической воды.

Спасатель «Замалек» в результате многочисленных близких разрывов получил множество повреждений и в 03.00 был вынужден остановиться. В машинном отделении корабля творился полный хаос: порвались топливопроводы, сместились опорные подшипники гребных валов и был поврежден генератор.

Надо отметить, что ВВС Северного флота пытались прикрыть остатки конвоя PQ-17 силами дальних истребителей 95-го ИАП. В первых числах июля Пе-3 перелетели на полевую площадку в удаленном районе Кольского полуострова. Никакого аэродромного обслуживания там не было, все техобслуживание осуществляла прилетевшая на самолетах же небольшая группа технического персонала.

6 июля из первого же вылета на разведку погоды над Баренцевым морем не вернулся Пе-3 заместителя командира эскадрильи капитана Н. Ф. Кирикова. Что с ним произошло, так и осталось неизвестным. И сам Кириков, и вылетавший вместе с ним майор Г. В. Бовкунов были объявлены пропавшими без вести.

После этого в течение трех дней «пешки» не летали из-за якобы «плохих погодных условий», которые при этом почему-то не мешали тем же «Юнкерсам» успешно атаковать транспорты союзников. Этот пример наглядно демонстрирует, почему Люфтваффе имело полное господство в воздухе над Ледовитым океаном. Лишь утром 10 июля пилотам 95-го ИАП наконец после ряда безуспешных попыток удалось северо-восточнее мыса Святой Нос установить визуальный контакт с небольшой группой союзных судов, двигавшейся в сторону горла Белого моря.

Это были американский транспорт «Сэмюель Чейз» тоннажем 7191 брт и его британский коллега «Оушен Фридом» тоннажем 7173 брт, шедшие под охраной двух тральщиков и двух вооруженных траулеров. В ранние утренние часы матросы, находившиеся на их палубах, могли отчетливо видеть, как вражеские бомбардировщики атакуют другие суда. Никто не питал иллюзий, что их немцы не тронут.

И действительно, в 11.07 появились шестнадцать Ju-88А из опытной эскадрильи и I./KG30. Пройдя высоко над судами и определив, какие из них являются транспортами, пилоты «Юнкерсов» начали заход. Несмотря на пальбу зениток, они уверенно вели свои машины на цель. «Сэмюель Чейз» получил два прямых попадания, еще три бомбы взорвались рядом с бортом. Как обычно, ударная волна разорвала паропроводы и сорвала с крепления механизмы, вследствие чего судно потеряло ход.

Однако на этот раз команда не стала поспешно садиться в шлюпки. Поскольку до побережья Кольского полуострова было уже сравнительно недалеко, тральщик «Хэлсион» взял транспорт на буксир и потащил напрямую в Иокангу. Не пострадавший «Оушен Фридом» направился туда же, но по пути он подвергся еще одному воздушному удару и также получил повреждения. Тем не менее обоим судам удалось благополучно добраться до базы.

Пилоты 95-го ИАП уже в привычном для себя духе приписали себе три сбитых и три поврежденных Ju-88. При этом в воздушном бою был поврежден Пе-3, пилот старший лейтенант Сучков получил тяжелое ранение, и на аэродром самолет сажал уже штурман лейтенант Корнилов.

Фактически 5-й воздушный флот Люфтваффе 10 июля лишился только двух бомбардировщиков:

– Ju-88A-4 W.Nr.2137 «4D+AH» командира 1-й эскадрильи KG30 гауптмана Эберхарда Шрёдера (Eberhard Schroder) был действительно сбит одной из «пешек». Самолет рухнул где-то в Баренцево море, и его экипаж – Шрёдер и три унтер-офицера: штурман Рудольф Деккер (Rudolf Decker), бортрадист Ханс Мюльпольтнер (Hans Muhlpoltner) и бортстрелок Альберт Агель (Albert Agel) – пропал без вести;

– Ju-88A-4 W.Nr.140043 «4D+QA» из опытной эскадрильи KG30, согласно немецким данным, был сбит зенитным огнем и упал в воду в районе Иоканги. И опять четыре летчика, составлявшие его экипаж – пилот обер-фельдфебель Курт Мейер (Kurt Meyer), унтер-офицеры: штурман Йозеф Гайер (Josef Gaier), бортрадист Руди Шнейдер (Rudi Schneider) и бортстрелок Йозеф Лиске (Josef Lyske) – пополнили список пропавших без вести.

12 июля 1942 г. немецкие самолеты-разведчики обследовали Белое море, побережье Кольского залива и примыкающие к ним воды Баренцева моря. В результате не было обнаружено ни одного торгового судна. На основании этого генерал-оберст Штумпф поспешил доложить рейхсмаршалу Герингу о полном уничтожении конвоя PQ-17.

Однако это было не совсем так. К середине июля у мрачных берегов архипелага Новая Земля скопилось еще несколько судов этого каравана. Среди них были поврежденный советский танкер «Азербайджан» и английское САМ-судно «Эмпайр Тайд». В южной части залива Моллера на камни недалеко от берега сел американский транспорт «Уинстон Сейлем» тоннажем 6233 брт. Команда покинула его и сошла на берег. Однако промеры, произведенные с прибывшего мотобота «Мурманец», показали, что судно можно снять с мели. Его корпус имел повреждения только наружной обшивки, второе же дно было в сохранности, и вода внутрь не поступала.

В 17.30 20 июля конвой двинулся в путь. В его составе были пять транспортов, танкер «Азербайджан», четыре британских корвета, минный заградитель «Мурман» и тральщик Т?38. В районе к югу от острова Колгуев охранение было усилено подошедшими эсминцами «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», четырьмя английскими тральщиками и кораблем ПВО «Позарика». С воздуха караван прикрывали двухмоторные истребители Пе-3 и бипланы И-153. К счастью, на Белом море в это время стоял туман, что и помешало Люфтваффе полностью истребить остатки конвоя. В воздухе имели место несколько стычек, в ходе которых бортстрелками Ju-88 была сбита одна «Чайка».

На этом проводка многострадального конвоя PQ-17, описанная потом в десятках книг и фильмов, закончилась. В общей сложности Люфтваффе произвело 202 самолетовылета на атаки конвоя, в том числе 130 – пикирующие бомбардировщики Ju-88, 43 – торпедоносцы Не-111 и 29 – гидросамолеты Не-115. На основании донесений пилотов и данных аэрофотосъемки 5-го воздушного флота Люфтваффе сделало вывод, что авиацией были потоплены 22 торговых судна общим тоннажем 142 000 брт, а также два сторожевых корабля, один крейсер и один эсминец.

Реальные же достижения немцев несколько отличались от заявленных. Всего ударами с воздуха были потоплены семь судов общим тоннажем 35 534 брт. Еще восемь транспортов общим тоннажем в 51 062 брт получили тяжелые повреждения, были брошены командами и затем добиты подлодками или своими же кораблями охранения. Как минимум 80 % в доле их «потопления» можно смело отнести на счет Люфтваффе. Еще три поврежденных судна смогли добраться до порта назначения.

В ходе атак конвоя PQ-17 торпедоносцы сбросили 61 торпеду, тяжело повредив четыре судна, три из которых затем были добиты. Таким образом, процент попаданий составил 6,6 %. Самой результативной оказалась атака в тумане одиночного Не-115, когда цель поразила одна из двух сброшенных «сигар». Этот факт доказал, что применение торпедоносцев может быть эффективным лишь при благоприятном совпадении сразу многих факторов: погодные условия, внезапность, время дня, видимость и так далее.

При этом собственные потери Люфтваффе составили одиннадцать самолетов: пять Не-111Н-6, два Ju-88А, два Bv-138 и по одному FW?20 °C и He-115. Это было во много раз меньше заявленного союзниками числа. Обращает внимание, что почти половину потерянных самолетов составили опять-таки торпедоносцы.

Всего же конвой PQ-17 потерял 24 судна, вместе с которыми ушли в пучину 100 тысяч тонн различных грузов, в том числе 3350 автомобилей, 430 танков, 210 самолетов, огромное количество другого имущества: топливо, взрывчатка, химические материалы, металлы и прочее.

После разгрома PQ-17 в Заполярье наступило затишье. Немецкие летающие лодки и «Кондоры» беспрепятственно бороздили его воздушные просторы. Кроме айсбергов и попадающихся время от времени пятен мазута и плавающих обломков, ничего не было видно. Летчики Люфтваффе, наблюдавшие эту почти идиллическую картину, не без основания испытывали чувство гордости за самих себя.

И действительно, в августе 1942 г. надежда на скорую победу с новой силой зажглась в сердцах немцев и их союзников. Мурманск лежал в руинах, транспорты с американскими танками и самолетами покоились на дне океана, а британское Адмиралтейство и премьер-министр Черчилль пребывали в состоянии шока. Успешно развивались события и на сухопутных фронтах. Танки Вермахта неудержимо рвались к Волге и Кавказу, в Северной Африке войска Роммеля стояли недалеко от Нила, а в Атлантике «волчьи стаи» гросс-адмирала Дёница отправляли на дно одно судно за другим. Японцы же тем временем успешно били англичан на границах Индии. Так что дела, казалось, в общем и целом шли хорошо.

Летчики получали заслуженные награды. 18 августа командир II./KG30 «Адлер», на чьем счету числилось больше всего потопленных судов, гауптман Эрих Штоффреген был награжден Рыцарским Крестом. Такую же награду получил и командир 6-й эскадрильи гауптман Вилли Флехнер.

26 августа гросс-адмирал Редер на встрече с фюрером, проходившей на фоне всех этих оптимистических событий, предположил, что «полное уничтожение конвоя могло вынудить противника временно закрыть этот маршрут или даже кардинально пересмотреть всю систему линий снабжения». В связи с этим он полагал, что Третий рейх одержал окончательную победу в Заполярье и что оно, как театр военных действий, утратило свое стратегическое значение. Однако Гитлер не согласился с этим. Он считал, что, несмотря на почти полный разгром PQ-17, англичане не откажутся от дальнейших попыток проводок новых караванов в Россию. Поэтому он запретил перебрасывать из Норвегии авиагруппы самолетов-разведчиков и торпедоносцев, а также соединения надводных кораблей и под-лодок.

Нацистская пропаганда старалась извлечь максимальную выгоду из победы в Арктике. Взахлеб рассказывая о гибели PQ?17, ведомство Геббельса сообщило всему миру, что немецкие авиация и флот «с нетерпением» ожидают следующего конвоя и готовы также пустить на дно и его.

Тем временем экипажи FW-20 °C из I./KG40 получили приказ постоянно следить за портами Исландии. Остальные авиагруппы должны были находиться в состоянии повышенной готовности. Однако излишняя бдительность тоже иногда может идти во вред.

1 августа 1942 г. летчики одного из «Кондоров» обнаружили в исландском Хваль-фьорде большое скопление судов. На сделанных ими аэрофотоснимках дешифровщики насчитали 44 транспорта и три танкера. Там же находились крейсер и эсминцы, что вполне могло свидетельствовать о подготовке очередного конвоя. Через три дня от разведки поступило новое сообщение, что рейд Рейкьявика опустел. Кроме того, юго-западнее Шпицбергена были замечены четыре эсминца, направлявшихся на северо-восток.

6 августа, когда от командира подлодки U-405 корветен-капитана Рольфа-Генриха Хопмана (Rolf-Heinrich Hopmann) пришла радиограмма об обнаружении судов конвоя в Датском проливе, разделяющем Исландию и Гренландию, напряжение в немецких штабах достигло максимума. Командование группой Кригсмарине «Норд» тотчас отправило в море еще десять подлодок, а Люфтваффе получило приказ усилить воздушную разведку. Несмотря на плохую погоду, летающие лодки и «Кондоры» снова поднялись в небо. В штабах даже вели прокладку предполагаемого курса этого «конвоя-призрака».

Его поиски продолжались вплоть до 17 августа. Однако и через перископы подводных лодок, и сквозь фонари кабин самолетов было видно лишь одно – чистое море. Тогда стало окончательно ясно, что выводы, сделанные из сообщений разведки, оказались ошибочными. Никакого конвоя не было.

Правда, эта операция стала неплохими совместными учениями Кригсмарине и Люфтваффе по поиску и обнаружению конвоев. Всего с 1 по 17 августа были произведены 140 самолетовылетов разведчиков Do-26, Bv-138 и FW-200, которые суммарно провели в воздухе 1600 часов и израсходовали около миллиона литров ценного авиационного бензина.

На самом деле британское Адмиралтейство вовсе не торопилось отправлять в Россию следующий конвой PQ-18, надеясь дотянуть до наступления полярной зимы. Только под давлением премьер-министра ему пришлось начать подготовку к проводке уже в начале осени. При этом Черчилль и адмирал Тови предлагали разные схемы усиления прикрытия каравана. Первый хотел пустить в Баренцево море пару линкоров, которые были способны на равных биться с «Тирпицем». Второй же считал, что крупные корабли должны идти только до острова Медвежий, а дальше прикрывать транспорты будут 12–16 эсминцев.

В конце августа англичане решили в рамках операции по воздушному прикрытию конвоя PQ-18, получившей кодовое наименование «Оратор», перебросить в Советское Заполярье торпедоносцы Хендли Пейдж «Хэмпден» из 144 и 455 Sqdn. RAF. Для их базирования был выбран аэродром Ваенга около Мурманска. Предполагалось, что 32 двухмоторных самолета под общим командованием групп-каптэна[74] Хоппса (F. L. Hopps), взлетев оттуда, должны будут нанести удар по линкору «Тирпиц», когда тот выйдет в море и начнет угрожать конвою PQ-18.

Наземный персонал, все необходимое оборудование для обслуживания и торпеды были доставлены в Мурманск на борту американского крейсера «Тускалуза». Действия торпедоносцев должны были обеспечить три разведчика «Спитфайр» Mk.IV, которые также перелетели в Ваенгу.

Однако, как это нередко бывает, благие намерения принесли больше вреда, чем пользы. Вечером 4 сентября торпедоносцы поднялись в воздух. Преодолев около 2700 км, они должны были приземлиться на аэродроме Африканда, северо-восточнее Кандалакши. С самого начала стало ясно, что это была в общем-то настоящая авантюра. Сначала три «Хэмпдена» разбились на территории Швеции, затем еще два были перехвачены и сбиты финскими истребителями.

Над советской же территорией английские летчики неожиданно для себя поняли, что об их прибытии никто не предупредил русских. Видимо, в Лондоне наивно надеялись, что те опознают союзников по силуэту и кружкам на крыльях. Многие торпедоносцы были обстреляны с советских кораблей и береговыми зенитными батареями. Советские истребители атаковали их, словно слепые, не обращая внимания ни на выпущенные шасси, ни на опознавательные знаки. Вероятно, летчиками двигало только одно – записать на свой счет побольше сбитых «супостатов» и получить очередную награду.

Один «Хэмпден» из 144 Sqdn. RAF был опознан постами ВНОС как «Ме-110», и на его перехват вылетели два Як-1. Пилот выпустил опознавательную ракету, но истребители все равно открыли огонь. В конце концов подбитый торпедоносец сел на воду в губе Ура. Четыре члена его экипажа смогли выбраться наружу до того, как самолет, внутри которого остался убитый еще в воздухе бортстрелок, затонул на глубине десяти метров.

Пока уцелевшие добирались до берега, до которого было метров сорок, пилоты «Яков» принялись их расстреливать. Затем на берегу появилась группа каких-то людей, которая тоже начала палить по плывущим. На счастье англичан, стреляли все плохо и больше никто из летчиков не пострадал.

Один торпедоносец из 144 Sqdn. RAF из-за отказа одного двигателя попытался сесть в гористой местности в районе Мончегорска. Он потерпел катастрофу, три летчика погибли. Еще два самолета совершили вынужденные посадки в районе Кандалакши, так и не найдя аэродром.

И все бы ничего, но один торпедоносец был сбит возле норвежского побережья зенитным огнем с немецкого патрульного корабля UJ-1105. Экипаж был столь озабочен своим спасением, что и не подумал уничтожить секретные документы, имевшиеся у него. Те попали к немцам в руки и стали настоящим подарком для их службы радиоперехвата. Это были документы, определявшие организацию радиосвязи во время предстоящего перехода PQ-18, в том числе и радиопозывные.

Германская радиоразведка вообще поработала очень эффективно. 7 сентября ею были перехвачены и расшифрованы радиограммы из штаба 95-го ИАП ВВС СФ, направленные различным подразделениям. В них говорилось о маршруте конвоя и предполагаемых методах его защиты, а также содержались условные сигналы, позывные и план действий авиации.

Тем временем союзники основательно подготовились к проводке конвоя PQ-18. В его состав вошли 39 транспортов, три танкера и одно спасательное судно. Коммодором конвоя был назначен отставной контр-адмирал Боддэм-Уитем. Непосредственное охранение состояло из трех эсминцев, двух подлодок, четырех корветов, трех тральщиков и четырех вооруженных траулеров.

Основной защитой конвоя стал эскортный авианосец «Эвенджер», на котором базировалось двенадцать «Си Харрикейнов» Mk.I из 802 и 883 Sqdn. FAA и который сопровождали два эсминца. Корабли этого типа являлись, пожалуй, самым замечательным изобретением военного судостроения в годы Второй мировой войны. Будучи переоборудованными из крупных транспортных судов, они имели небольшую взлетную палубу, рассчитанную на 10–15 самолетов. Отсутствие бронирования с лихвой компенсировалось высокой скоростью и маневренностью. В короткий срок американцы буквально заполонили моря и океаны своими эскортными авианосцами.

Кроме непосредственного охранения, к операции прикрытия конвоя были привлечены еще один линкор, три крейсера и 22 эсминца!

По национальному составу караван PQ-18 был разношерстным. Одиннадцать транспортов были британскими, шесть – советскими, а остальные – американскими и панамскими. Английский историк Питер Смит так оценивал русских моряков: «Экипажи русских транспортов отличались высокой дисциплиной и были составлены из хороших моряков. Они имели репутацию очень смелых людей и никогда не оставляли корабль, если сохранялась хотя бы малейшая возможность спасти его». В то же время он отмечал и недостатки: «Большинство советских судов были маленькими и старыми. Они имели угольные котлы, которые не позволяли развивать высокую скорость. Но сверхчеловеческие усилия команды позволяли им не отставать от современных транспортов с нефтяными котлами».

Зенитное вооружение, установленное на судах конвоя, исключая танкеры, представляло собой внушительную силу. Оно насчитывало семнадцать 76-мм орудий, 167 20-мм зенитных автоматов «Эрликон», одиннадцать 20-мм пушек, а также множество крупнокалиберных пулеметов.

В состав конвоя входило около десяти судов типа «Либерти», имевшие самое современное навигационное оборудование и новейшие машины. Эти корабли были буквально утыканы всевозможными зенитными средствами. Зато их матросы отнюдь не были большими профессионалами. Тот же Питер Смит писал о них: «Их экипажи были самым настоящим сбродом, причем большинство не имело совершенно никакого морского опыта. Несмотря на неслыханное жалованье и высокий комфорт, они не рвались в бой».

Тут самое время немного подробнее остановиться на том, что же собой представляли эти суда.

Огромные потери торгового флота Великобритании, которые он нес после начала Второй мировой войны, потребовали резкого увеличения числа строившихся грузовых судов.

Желая помочь англичанам, президент США Франклин Рузвельт 3 января 1940 г. принял решение начать ускоренное строительство двухсот простых и дешевых грузовых судов. Затем 4 апреля того же года число судов, подлежащих постройке, было увеличено еще на 112 единиц. Надо отметить мудрость и глубину государственного, можно сказать, глобального подхода американского президента к решению проблемы морского транспорта в военное время. И это в то время, когда сами Соединенные Штаты еще не собирались вступать в войну.

Ускоренное пополнение флота, несущего огромные потери от подлодок, мин и авиаударов, не могло быть обеспечено традиционными методами прежнего судостроения, ибо циклы строительства судов были чрезвычайно продолжительны. На это, собственно, и рассчитывал гросс-адмирал Дёниц, планируя подводную войну. Рано или поздно английская и американская судостроительная промышленность не сможет восполнять потери, и судоходство через Атлантику полностью прекратится.

В случае с Британией командующий подводным флотом Кригсмарине оказался прав, но в случае с США он допустил роковую ошибку. Последние поняли, что гигантская по масштабу программа создания торгового флота могла быть выполнена в кратчайшие сроки только за счет нового подхода, коренной ломки традиций и организации поточного и скоростного строительства. Тут надо отметить, что американцы в плане массового производства добились поистине фантастических успехов. Не случайно первый автомобильный конвейер появился именно в Америке. Если янки брались сделать что-то, то делали столько, что могли завалить этим весь мир. И не важно, что именно это было: торговые суда, автомобили, самолеты, танки или авианосцы. Так и родилась идея создания нового типа океанского судна.

Проект и рабочие чертежи нового судна разработало конструкторское бюро «Гибе и Коке», взяв за прототип английский трамповый[75] пароход постройки 1879 г. Заказчиков и проектировщиков устраивали простота машин и механизмов, дизайн и большая грузоподъемность судна. Проектирование и строительство были организованы по принципу узкой специализации. В работу вовлекались огромные силы квалифицированных проектных организаций и сотни заводов, в большинстве своем прежде не связанных с кораблестроением. Им давались на разработку отдельные узлы, агрегаты и целые секции.

Для серии судов, получившей название «liberty» («свобода»), была разработана технология массовой постройки с использованием газорезательных станков для раскроя металлических листов по шаблонам, с применением сварки вместо трудоемкой клепки, предварительной сборки плоскостных и объемных секций. Корпус нового судна собирался на стапеле из крупных секций. Инициатором этого метода стал Генри Кайзер, крупный подрядчик по строительству дамб и гидростанций, которого привлекли перспективы развивающегося судостроения.

Судостроительное и судоремонтное объединение «Тодд Драйдок» предоставило инженерам Кайзера возможность ознакомиться с особенностями технологии и организации производства на своих заводах. Кайзер пришел к выводу, что специфика судостроения не препятствует применению принципа массовой работы, освоенного при постройке гидротехнических сооружений, а точность в судостроении не превышает обычной точности при монтаже электростанций. Кайзер, вероятно, даже не знал, как называются части судна, но был гением по части строительства методом сборки из стандартных элементов. Благодаря такому подходу стапельный период строительства судна, обычно составлявший более года, теперь сокращался в разы.

27 сентября 1941 г. на верфях в Балтиморе, Лос-Анджелесе и Портленде были спущены на воду первые три судна типа «либерти», заложенные в апреле – мае того же года по заказу Морской комиссии США. Они получили названия «Патрик Хенри» (головное судно), «Джон С. Фремонт» и «Стар оф Орегон». Этот день был объявлен Днем флота Свободы, и в связи с этим событием, по просьбе Морской комиссии президент Рузвельт даже выступил по радио с обращением к американскому народу.

Строительство первой «тройки» заняло всего пять месяцев. В дальнейшем же цикл сборки «либерти» значительно сократился. Так, 56-е по счету судно было построено всего за 62 дня, то есть в два с половиной раза быстрее первого. Но как оказалось, и это был не предел. Начиная с 330-го корабля, продолжительность работ составляла в среднем 35 дней! Знай об этом фюрер со своим другом Дёницем, они бы поняли, что можно прекращать войну и сдаваться. Американцы стали строить суда гораздо быстрее и больше, чем Кригсмарине и Люфтваффе их топили. После этого стало ясно, что «битва за Атлантику» рано или поздно будет выиграна союзниками.

Достижения американского судостроения оказались поистине фантастическими. Если по плану 1941 г. намечалось сдать в эксплуатацию только два судна, то фактически в строй вступили двадцать. А в 1943 г. ежедневно (!!!) спускались на воду четыре-пять «либерти». Такое не могло даже присниться ни немецким, ни русским, ни японским судостроителям. Всего же за военные годы были построены 2710 судов этого типа, и с осени 1942 г. из них в основном и формировались морские конвои. Более двухсот «либерти» погибли, из них пятьдесят – в первом же плавании.

Спущенные на воду суда тут же включались в проведение морских операций. Из-за врожденной архаичности внешнего облика их поначалу называли «гадкие утята», но это название вскоре сменилось на более благозвучное «либерти-шип». Именно под таким наименованием этот корабль стал известен по всему миру и вошел в историю полярных караванов, хотя, конечно, каждое судно имело свое индивидуальное название.

Первоначально «либерти» называли именами выдающихся американцев из всех слоев общества, которые внесли значительный вклад в историю и культуру США. Затем в ходе войны 120 привилегий были отданы героям американского торгового флота, отдавшим жизнь в битве с врагом, а также потерпевшим крушение, исполняя свой долг. Среди них были даже коки, казначеи и простые матросы. В отличие от советской традиции давать прижизненные названия американцы называли свои корабли только в честь покойных.

«Либерти» были легко узнаваемы среди других кораблей. Вскоре их характерные силуэты отлично знали и пилоты Люфтваффе, и подводники Кригсмарине. Высокие борта имели протяженность 146 метров, посередине располагались главная надстройка и грузовые мачты. В пяти трюмах судно могло перевозить 9000 тонн груза при полном запасе топлива, но обычно грузили гораздо больше, и верхняя палуба также заполнялась грузами до отказа. Во внутренних помещениях судов не было никаких излишеств, свойственных классическим торговым кораблям.

Транспорт «Джереми О’Брин» – одно из судов типа «либерти»

Еще одно судно типа «либерти», на носу и на корме видны площадки с зенитными пушками

Конечно, при всех своих достоинствах «корабли свободы» имели и недостатки. В первую очередь это небольшая скорость, обычно не превышавшая 11 узлов, а также плохая маневренность. Сварной корпус, как и предсказывали некоторые судостроители, имел тенденцию раскалываться. При килевой качке «либерти» не могли изгибаться по ходу волны, и бывали случаи, когда корабль разламывался пополам. Один из американских рапортов военного времени указывал, что 12,5 % всех судов имели сварные дефекты корпуса, 10 % – трещины, а каждое тридцатое судно – большой перелом в корпусе. Не случайно многие моряки, в том числе и за угловатый силуэт, прозвали их «плавающими гробами». Морской регистр США отнес «либерти» к классу судов так называемой крайней необходимости. Однако именно для нее они и создавались.

Забегая вперед, надо сказать, что с начала 1943 г. пароходы типа «либерти» стали по программе ленд-лиза поступать и в СССР. Они оказались большими долгожителями, на что, кстати, не были рассчитаны. В конце 60-х годов в советском торговом флоте все еще эксплуатировались под разными названиями 46 кораблей данного типа, а последние были списаны только в начале 80-х годов!

Во второй половине 2 сентября 1942 г. большая часть огромного конвоя PQ-18 вышла из залива Лох-Ю, на северо-западном побережье Шотландии, и направилась к Исландии. Последующие дни ушли на борьбу со штормом и сбор отставших транспортов. Между тем никакие меры секретности союзникам не помогли. Уже вечером 5 сентября корабли конвоя были обнаружены подлодкой U-456, в это же время самолеты-разведчики через разрывы в облаках сфотографировали стоявшие в Сейдже-фьорде авианосец, крейсер и группу эсминцев. Из всего этого стало ясно, что PQ-18 вышел в море. Работа воздушной разведки была сразу же активизирована.

Первое подтверждение пришло после полудня 8 сентября, когда экипаж FW-200 из I./KG40 сообщил, что видит несколько десятков транспортных судов, идущих в сопровождении военных кораблей, в том числе одного авианосца. Чуть позднее аналогичное донесение поступило с борта Bv-138С из Ku.Fl.Gr.706, патрулировавшего в районе острова Ян-Майен.

Результаты наблюдений были доложены лично Гитлеру. Последний, узнав о наличии в составе прикрытия авианосца, запретил использование надводных кораблей до его нейтрализации. Таким образом, одно лишь наличие корабля с самолетами на борту уже напугало фюрера.

Между тем уже 9 сентября для самого «Эвенджера» начались неприятности. Сначала с его палубы большими волнами смыло за борт один из «Си Харрикейнов». Потом пролетавший над конвоем FW?200 сбросил на него две бомбы, которые взорвались рядом с авианосцем, правда, не причинив ему вреда.

После этого караван вошел в полосу снежных шквалов и туманов, и о вражеских самолетах можно было на некоторое время забыть. Глубоко зарываясь носом в холодные волны, транспорты упорно шли вперед навстречу неизвестности. Все матросы нервничали, о гибели предыдущего конвоя ходили самые ужасные слухи и рассказы.

Погода улучшилась только утром 12 сентября. О визуальном контакте с конвоем вскоре сообщили подлодки, потом в 12.35 в небе появился «летающий башмак». На его перехват с «Эвенджера» взлетели четыре «Си Харрикейна». Однако опытный экипаж Bv-138С сумел уйти от преследователей, прижавшись к самой воде. При этом бортстрелок вел огонь из 13-мм пулемета MG131, установленного за центральной мотогондолой в открытой кабине. Британские летчики оказались не готовы лететь так низко над бушующим морем и были вынуждены ни с чем вернуться на свой корабль.

Первый удар по PQ-18 утром 13 сентября нанесли подлодки. В 09.25 в 100 милях юго-западнее Шпицбергена U-408 капитан-лейтенанта Рейнхарда фон Химмена (Reinhard von Hymmen) выпустила по одной из колонн конвоя одну за другой три торпеды. Через пять с половиной минут одна из них попала в правый борт советского транспорта «Сталинград» тоннажем 3559 брт. В районе угольного бункера раздался мощный взрыв, сопровождаемый столбом огня и выбросом пара.

Две другие «сигары» прошли мимо уже поврежденного судна. Однако одна из них поразила американский транспорт «Оливер Элсуорт» тоннажем 7191 брт, который шел сразу за «Сталинградом» и который был вынужден резко отвернуть влево, чтобы не налететь на потерявшее ход судно. Торпеда ударила его в правый борт между трюмами № 4 и 5.

Советский пароход затонул уже через четыре минуты. Из 87 человек его команды погиб 21, остальные же успели покинуть судно, спустив шлюпки с левого борта. Американец же еще держался на плаву, но на нем начался пожар. Опасаясь взрыва своего опасного груза, в числе которого значилась взрывчатка, команда в течение пятнадцати минут покинула судно. Моряки пересели в четыре шлюпки и торопливо погребли подальше. В течение часа все они были подобраны британскими кораблями охранения. После этого один из вооруженных траулеров выпустил по «Оливер Элсуорту» несколько снарядов, и в 10.30 тот кормой вперед ушел под воду.

Эскортный авианосец «Эвенджер», на взлетной палубе стоят шесть истребителей «Си Харрикейн»

Затем в небе снова появился хорошо знакомый силуэт «летающего башмака». Запас бензина у Bv-138C был рассчитан на 2000 км полета, так что он мог парить в небе часами, передавая в штаб подробные сведения о движении конвоя. На этот раз с «Эвенджера» один за другим взлетели восемь истребителей. Но летающая лодка сразу же исчезла в облаках, и раздосадованные английские пилоты снова вернулись ни с чем.

Через некоторое время появились уже сразу несколько «башмаков». А вскоре они до того обнаглели, что сами атаковали самолет Фейри «Свордфиш» из 825 Sqdn. FAA, взлетевший для поиска вражеских подводных лодок. Последовала перестрелка между бортстрелками, и поскольку перевес в огневой мощи был явно на стороне немцев, англичане почли за благо отступить.

Тем временем командование 5-го воздушного флота Люфтваффе решило, что настал момент для нанесения воздушных ударов. К этому времени в его распоряжении на аэродромах в Северной Норвегии имелись 130 пикирующих бомбардировщиков и 75 торпедоносцев. В 14.35 радары на английских кораблях засекли большую группу самолетов, шедшую со стороны Норвегии. Было ясно, что это немцы и до них было 120 км. Операторы продолжали следить за белыми точками на экранах, и в 14.50 был дан приказ на взлет истребителей.

С мокрой палубы «Эвенджера» в воздух поднялись пять «Си Харрикейнов». Погода была облачной, и после десяти минут полета пилоты обнаружили группу из шести Ju-88, летевших в направлении конвоя. Англичане ринулись в атаку, ведя огонь из всех своих восьми 7,6-мм пулеметов. В итоге ими был расстрелян весь боезапас, а немцы смогли легко увернуться от атаки и после нового захода все же появились над кораблями.

Пикируя через разрывы в облаках, «Юнкерсы» сбрасывали бомбы и снова уходили наверх. Несколько взрывов прогремели между транспортами, но прямых попаданий не было. Один самолет с кормы атаковал английский тральщик «Глинер» и, несмотря на стрельбу «Эрликонов», сумел положить бомбы поблизости от его бортов.

После некоторой паузы конвой подвергся атаке следующей группы Ju-88A из I./KG30. Один из моряков с американского транспорта «Кэмпфайр» вспоминал: «Волны немецких бомбардировщиков сбросили множество бомб, но не причинили вреда. Никаких предупреждений перед началом атаки не было получено. Большинство торговых судов временами стреляли, часто используя пулеметы, чтобы заставлять самолеты держаться подальше». Некоторые зенитчики, ведя эту беспорядочную пальбу, опять наклоняли стволы так низко, что попадали в соседние суда. Но всем казалось, что чем больше пуль и снарядов всаживается в мрачное арктическое небо, тем меньше вероятность пойти на дно. Когда налет закончился, моряки десятков транспортов торжествовали победу. Однако радость была преждевременной. В 15.40 радиолокатор авианосца «Эвенджер» обнаружил новую группу целей, приближавшихся с юго-востока…

Незадолго до этого в Бардуфосе новый командир I./KG26 гауптман Вернер Клюмпер (Werner Klumper) проводил инструктаж своих экипажей. Летчикам сообщили, что караван примерно из сорока транспортов идет в Россию. И это в момент решающих сражений на Восточном фронте, где дивизии Вермахта победоносно наступают на Кавказ и штурмуют город Сталина на Волге. Так что успешная атака – это огромная помощь солдатам, сражающимся с Советами.

Клюмпер сказал, что охранение конвоя состоит из шести эсминцев и авианосца. Именно последний и должен был стать целью массированного удара. Его план был таков: сначала двумя волнами выходят в атаку торпедоносцы из I./KG26, потом – восемнадцать Ju-88A из III./KG26 гауптмана Эрнста-Генриха Томсена (Ernst-Heinrich Thomsen), которые еще в июне прибыли на аэродром Банак. Операцию завершают пикирующие бомбардировщики из KG30 «Адлер».

После взлета Не-111 один за другим проходили над Малангер-фьордом и направлялись к месту сбора у Лофотенских островов. Две группы по четырнадцать самолетов в сомкнутых боевых порядках летели друг за другом с интервалом в 2000 метров. Поначалу торпедоносцы шли на высоте два-три метра над водой, дабы исключить заблаговременное обнаружение радарами. Висела низкая облачность, и время от времени моросил дождь. Гребни волн, казалось, были под самыми крыльями. Штурману приходилось вести прокладку курса по счислению, по радиопеленгу сигналов, которые передавали в эфир радисты летающих лодок, сопровождавших конвой PQ?18.

Не-111Н-6 из KG26 с двумя подвешенными авиационными торпедами F5

Авиационная торпеда F5, подвешенная под центропланом Не-111Н-6 из KG26

Торпедоносцы во главе с Клюмпером достигли указанного им квадрата, но в море было пусто. Вся группа повернула в восточном направлении, но авианосца нигде не было видно. С момента взлета прошло уже два часа, и остаток горючего подходил к критическому пределу. Тогда гауптман Клюмпер принял решение атаковать непосредственно сам караван.

Вскоре впереди показались силуэты тяжелогруженых транспортов, идущих десятью кильватерными колоннами. «Хейнкели» прошли справа от них, а затем выполнили разворот влево. На расстоянии 1200 метров до конвоя они набрали высоту 40 метров и легли на боевой курс. Орудия кораблей охранения открыли заградительный огонь, и на поверхности моря начали вздыматься огромные водяные столбы.

Интересно, что «Си Харрикейны» с «Эвенджер», чьей прямой обязанностью было прикрывать суда, в воздухе так и не появились. Это объяснялось двумя причинами. Согласно первоначальному плану, авианосец должен был следовать в кильватере второй справа колонны транспортов. Однако его командир коммендэр Колтхёрст изменил позицию, и «Эвенджер» оказался с другой стороны конвоя. Кроме того, пилоты истребителей с самого начала были проинструктированы, что их главная задача – это «отгонять» самолеты-разведчики. И они строго придерживались этого приказа.

В итоге, когда «Хейнкели» появились на правом траверзе конвоя, авианосец находился слишком далеко от них, а его «Си Харрикейны» или гонялись где-то за неуловимыми «летающими башмаками», или беспомощно стояли на палубе, поскольку их еще не успели заправить после предыдущего вылета.

Торпедоносцы шли на корабли широким фронтом с интервалами 40–60 метров между машинами. Клюмпер вспоминал: «…мы использовали так называемые щипцы (Zangenangriff). Крайние самолеты, прибавив газ, выходили немного вперед, а внутренние, наоборот, немного снижали скорость, образовывая как бы тупой угол, открытый вперед. При таком способе атаки все самолеты приблизительно одновременно оказывались на дистанции сброса торпед, а это имело очень большое значение».

Союзные моряки с ужасом следили за этой длинной шеренгой вражеских самолетов, которую коммодор конвоя Боддэм-Уитем назвал «огромной стаей кошмарной саранчи». Офицер управления огнем британского легкого крейсера «Сцилла» Роберт Хью тоже делился неприятными ощущениями: «Они поднялись над морем, черные и отталкивающие, буквально по всему горизонту… Я просто онемел, а внутри что-то заныло». Но самое страшное было впереди.

Сброс торпеды F5b с Не-111Н-6

В нескольких сотнях метров от внешней колонны «Хейнкели» одновременно сбросили свой смертоносный груз. Плюхнувшись в воду, сразу 28 торпед устремились к судам. В последний момент коммодор конвоя отдал приказ «поворот на 45 градусов вправо всем вдруг». Полное описание этого маневра имелось в специальной памятке, выданной капитанам судов еще до выхода в море. Сигналом к совершению маневра был пятисекундный гудок и подъем определенного флага на мачте судна коммодора.

Однако все это было сделано уже во время атаки, и потому не на всех судах обратили внимание на эти сигналы. Одни транспорты начали поворот, но при этом не одновременно, а последовательно, другие вместо вправо отвернули налево. Командир английского корвета «Бриони» лейтенант Стюарт подчеркивал: «Сигнальная служба на некоторых кораблях была очень скверной. Очень часто на флажные сигналы вообще не обращали внимания, особенно на приказ немедленно повернуть».

Сбросив торпеды, четырнадцать «Хейнкелей» пронеслись над судами, постепенно отворачивая, а за ними появилась вторая волна, также сбросившая с близкого расстояния еще столько же торпед. Конвой тем временем сотрясла серия мощных взрывов. Первые раздались в правой колонне, еще два – уже в глубине строя. Британский транспорт «Эмпайр Стивенсон» тоннажем 6209 брт, на борту которого находились боеприпасы, взорвался, и над морем в небо взметнулся огромный столб огня и дыма. Американец Джон Лэйрд вспоминал: «Корабль „91“ внезапно охватила колонна пламени и дыма. Когда она рассеялась, на поверхности не осталось ничего, лишь пятно нефти».

Следовавший прямо за ним американский транспорт «Вакоста» тоннажем 5432 брт испытал на себе всю силу мощной ударной волны. На нем полопались топливо– и паропроводы, сорвало с фундаментов механизмы в машинном отделении. Судно потеряло ход, после чего матросы увидели Не-111, идущий прямо на них.

Стараясь действовать наверняка, немецкий пилот немного перестарался. Он сбросил торпеду уже так близко от «Вакосты», что она, словно бомба, рухнула на крышку трюма № 2. Проломив ее, «сигара» влетела внутрь. Когда «Хейнкель» проходил прямо над палубой, пулеметчики поливали его огнем, но пули, казалось, просто отскакивали от крыльев и фюзеляжа.

В результате взрыва торпеды, произошедшего непосредственно в трюме, «Вакоста» получила тяжелейшие повреждения. Через пробоины внутрь хлынула вода, и транспорт стал погружаться носом вперед.

Примерно то же самое, что и с «Эмпайр Стивенсон», случилось и с панамским судном «Африкандер» тоннажем 5441 брт, перевозившим авиационный бензин. После мощного взрыва он быстро затонул, оставив на поверхности пылающий костер. Погибла почти вся команда, и английское спасательное судно «Копленд» подобрало лишь двоих уцелевших. Как оказалось, матросов просто снесло с палубы взрывной волной.

В американское судно типа «либерти» под названием «Джон Пенн» угодили сразу две торпеды. Первая попала в середину корпуса, вторая – в носовую часть. Из-за больших пробоин транспорт тоннажем 7177 брт начал быстро тонуть, и команда поспешно покинула его.

Панамский транспорт «Макбет» тоннажем 4991 брт тоже получил два попадания. Американское судно «Орегониан» тоннажем 4826 брт, шедшее головным в правой колонне, приняло на себя удар сразу трех торпед, которые поразили его в правый борт. Оно практически сразу же повалилось на борт и ушло под воду кверху килем. Из 55 человек его команды погибли 28.

Также были торпедированы и затем затонули советский пароход «Сухона» тоннажем 3124 брт и британское судно «Эмпайр Бимон» тоннажем 7044 брт.

Таким образом, в ходе прекрасно организованной и проведенной атаки пилоты I./KG26 во главе с гауптманом Клюмпером потопили сразу восемь транспортов PQ-18 общим тоннажем 44 244 брт. Все это произвело на коммодора конвоя Бодден-Уитема неизгладимое впечатление: «Должен признаться, что у меня просто душа ушла в пятки. Я думал, что мы потеряли больше». Поскольку торпедоносцы зачастую летели ниже надстроек, мостики и рубки некоторых кораблей были буквально изрешечены «дружественным огнем».

Однако при всем этом моряки конвоя искренне считали, что «устроили немцам настоящую бойню». Лейтенант Биллингс, офицер артиллерийской команды на американском транспорте «Натаниэль Грин», потом рассказывал: «Самолеты кружили и летели прямо на нас, и мы открыли огонь из всего, что имели. Один самолет, пересекший нам курс, получил прямое попадание из 76-мм орудия и рухнул в воду. Еще два самолета были сбиты нашими пулеметами и упали у нас слева по борту. Еще один самолет рухнул по правому борту».

Еще на семь сбитых самолетов претендовали артиллеристы с американского транспорта «Вирджиния Дейр». Матрос Джордж Годдард с этого судна даже потом хвастался, что «отстрелил одному самолету крыло» из своего 20-мм «эрликона». Американские зенитчики не имели боевого опыта, но зато были очень впечатлительными и большими фантазерами. Они начинали палить из всего, что могло стрелять, как только видели самолет, не имея ни малейшего понятия о таких терминах, как «прицельная дальность» и «зона эффективного огня».

Фактически же эта торпедная атака, которая, вероятно, была одной из самых эффективных в истории торпедоносной авиации, стоила I./KG26 четырех самолетов. Все они были подбиты зенитным огнем и затем совершили вынужденные посадки на воду в нескольких десятках километров от конвоя. На поиски их экипажей немедленно были направлены летающие лодки Do-18 и Bv-138, соответствующие инструкции получили и командиры подводных лодок, находившихся в том квадрате.

Через некоторое время летчики поисково-спасательной службы Люфтваффе нашли и подобрали экипажи двух Не-111Н-6 из 2-й эскадрильи: W.Nr.4727 и W.Nr.4535 «1H+BK». Последний экипаж состоял из пилота лейтенанта Йоганна Руби (Johann Ruby), штурмана унтер-офицера Макса Шлотта (Max Schlott), бортрадиста фельдфебеля Альберта Бее (Albert Bee) и бортстрелка Йоганна Фритца (Johann Fritz).

Лейтенант Арнольд Харнау (Arnold Harnau) из 2-й эскадрильи тоже смог посадить подбитый Не-111Н-6 W.Nr.7567 «1H+NK» на воду. Он и три его унтер-офицера – штурман Вернер Тельгенверт (Werner Telgenwerth), бортрадист Вальтер Кулликк (Walter Kullick) и бортстрелок Фридрих Труннер (Friedrich Trunner) – благополучно перебрались в спасательную шлюпку. Вскоре их подобрала подлодка U-457 корветен-капитана Карла Бранденбурга. Однако затем фортуна отвернулась от летчиков. Уже 16 сентября спасшая их субмарина была потоплена в центральной части Баренцева моря глубинными бомбами с английского эсминца «Импульсив». Все 45 человек из ее команды, а также спасенный экипаж «Хейнкеля» погибли.

Летчиков же с четвертого самолета – Не-111Н-6 W.Nr.7076 «1H+DH» из 1-й эскадрильи – найти так и не удалось. Все они – пилот унтер-офицер Герман Хиллер (Hermann Hiller), штурман обер-лейтенант Альфред Тём (Alfred Thom), бортрадист Вилли Дрешер (Willi Drescher) и бортстрелок Вилли Хафертс (Willi Haverts) – пополнили длинный список пропавших без вести.

Эта атака показала, что наличие эскортного авианосца само по себе еще не гарантирует безопасности сопровождаемого им конвоя. «Си Харрикейны», по мнению самих британских пилотов, были совершенно бесполезны против немецких бомбардировщиков и летающих лодок. Даже получив многочисленные пулевые пробоины, те все равно уходили от преследователей.

Действия самого авианосца тоже оказались малоэффективными. Моряк Блэйк Хьюз с американского транспорта «Патрик Хенри» вспоминал: «В определенном смысле авианосец был захвачен врасплох. Часть самолетов вернулась для дозаправки буквально накануне обнаружения торпедоносцев и были не готовы. Те, что взлетели, вероятно, должны были сделать это на несколько секунд раньше, что могло принести максимальную пользу».

Командир самого «Эвенджера» коммендэр Колтхерст и сам был не в восторге от своих собственных действий: «Мое руководство кораблем и его истребителями было совершенно неправильным. Сначала я просто не оценил мощи атаки, которая обрушилась на конвой… Мы не смогли заметить разницы на экране радиолокатора между маленькими группами слежения и ударными силами».

Корабли ПВО «Эйлинбанк» и «Ольстер Куин», имевшие мощное зенитное вооружение, тоже не сыграли никакой роли в отражении этой торпедной атаки, так как держались в хвосте и должны были, по замыслу адмирала Барнетта, прикрывать караван от возможных атак с кормовых курсовых углов.

Последующая атака конвоя PQ-18, проведенная уже торпедоносцами из III./KG26, успеха немцам не принесла, и все сброшенные торпеды прошли мимо. При этом зенитным огнем был сбит Ju-88A-4 W.Nr.142018 «1H+KS». Он упал где-то в Норвежском море, и о дальнейшей судьбе его экипажа – пилота фельдфебеля Рудольфа Хагера (Rudolf Hager), штурмана унтер-офицера Роберта Гранджана (Robert Grandjean), бортрадиста унтер-офицера Мертина Маасса (Mertin Maass) и бортстрелка ефрейтора Вернера Хорншуха (Werner Hornschuh) – ничего не известно.

Еще два Ju-88A-4 – W.Nr.2097 и W.Nr.1536 – получили повреждения, но смогли дотянуть до аэродрома Банак. Один при посадке потерпел аварию и, вероятно, затем был списан как не подлежащий ремонту. Однако при этом никто из их экипажей не пострадал.

Затем в 16.15 к конвою PQ-18 приблизились девять Не-115 из 1?й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406. Тактика этих поплавковых «Хейнкелей» отличалась от тактики их колесных собратьев. Они долго кружились вокруг, выбирая момент для атаки. Через некоторое время, разделившись на две группы, гидросамолеты начали заход с кормовых курсовых углов. Однако, обладая слишком низкой максимальной скоростью – 355 км/ч, а с торпедами и того меньше, они приближались к цели слишком медленно.

Корабли ПВО открыли мощный заградительный огонь, образовав на пути Не-115 сплошную стену из водяных столбов и разрывов. В итоге тем выйти на дистанцию атаки так и не удалось. Кроме того, с авианосца «Эвенджер» наконец-то взлетели четыре «Си Харрикейна» из 802 Sqdn. FAA. Но экипажи поплавковых «Хейнкелей» оказались не из робкого десятка. Они не только смогли благополучно уйти от атак, но и ответным огнем сбили один истребитель. Его пилот – командир эскадрильи лейтенант-коммендэр[76] Эдвард Тэйлор (Edward W. Taylor) – погиб.[77]

Вечером конвой, лишившийся с начала дня в результате атак подлодок и авиации сразу десяти транспортов, перестроился в восемь кильватерных колонн. И вскоре после этого в 20.35, уже в полной темноте, началась третья и последняя в тот день атака торпедоносцев. На этот раз к конвою летели двенадцать поплавковых «Хейнкелей» из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906, базировавшиеся в Биллефьорде. Но прицельный удар снова не удалось нанести из-за слишком малой скорости гидросамолетов. Причем на сей раз зенитным огнем был сбит еще один самолет – Не-115В W.Nr.2247 «8L+FH». Он упал в воду недалеко от конвоя, и все три члена его экипажа – пилот обер-ефрейтор Ханс-Вальтер Кейлерт (Hans-Walter Keilert), штурман лейтенант Вальтер Шмук (Walter Schmuck) и бортрадист Эрих Кипка (Erich Kipka) – пропали без вести.

Командир 802 Sqdn. FAA лейтенант-коммендэр Эдвард Тэйлор

Заправка истребителей «Си Харрикейн» на палубе эскортного авианосца «Эвенджер»

Потом в 21.00 по PQ-18 нанесли удар Ju-88A из I./KG30. Две из сброшенных ими бомбы взорвались рядом с американским транспортом «Эксфорд». Командир его артиллерийской команды потом вспоминал: «Корабль вздрогнул от носа до кормы. Мы подумали, что нам конец. Мы также видели два горящих самолета, которые разбились. В 21.15 воздушный налет окончился». Не обошлось без панической пальбы. Очередь из крупнокалиберного пулемета попала в корму американского судна «Кэмпфайр», в результате чего там были ранены три человека.

Несмотря на слова американца, все пикирующие бомбардировщики благополучно вернулись на аэродром Петсамо. Однако затем два Ju-88A-4 из 3-й эскадрильи – W.Nr.1007 и W.Nr.2064 – столкнулись уже на земле. Первый был практически полностью разрушен, а второй получил тяжелые повреждения (45 %). Но при этом никто из восьми летчиков, находившихся на их борту, не пострадал.

Длинный день 13 сентября подошел к концу, а до Архангельска еще было очень далеко…

Около 4 часов утра 14 сентября юго-восточнее Шпицбергена в английский танкер «Ательтемплер» тоннажем 8992 брт попала торпеда, выпущенная с подлодки U-457. На его борту прогремел мощный взрыв, и пламя быстро охватило все судно. Команда немедленно оставила его и вскоре была поднята на борт спасательного судна «Копленд». Многие из 62 моряков имели ранения и сильные ожоги, и затем шестнадцать из них умерли.

Британский минный заградитель «Харриер» попытался добить танкер артиллерийским огнем. Однако, пылая, словно костер, «Ательтемплер» все равно упорно держался на плаву. И лишь спустя десять часов он был добит уже выстрелами из 88-мм орудия всплывшей немецкой подлодки U-408.

В последующие утренние часы члены команд остальных транспортов судов могли периодически наблюдать в небе трассеры пулеметных и пушечных очередей. Это время от времени пересекались пути «Свордфишей», взлетавших с авианосца «Эвенджер» для выслеживания вражеских субмарин, и летающих лодок Bv-138, продолжавших неотступно следить за движением конвоя.

К полудню погода значительно улучшилась, на море стоял штиль, и все благоприятствовало новым налетам. На аэродромах Люфтваффе в Северной Норвегии кипела работа. Техники готовили к вылету боеготовые машины, а в штабах изучали данные, полученные от самолетов-разведчиков. Планировался новый удар по транспортам, но в разгар подготовки был неожиданно получен приказ самого рейхсмаршала Геринга: «Торпедоносцы должны потопить авианосец!» Соображения престижа были в данном случае поставлены выше необходимости не пропустить грузы в Россию. Это была явная ошибка, фактически спасшая торговые суда конвоя PQ-18 от гибели.

В 12.33 экипаж «Свордфиша», патрулировавшего вблизи конвоя, заметил вдали большую группу самолетов, идущих на малой высоте над самыми волнами. Это были двадцать Ju-88A-4 из III./KG26 гауптмана Томсена. Радист немедленно передал сообщение на авианосец «Эвенджер», на котором при этом экран радара был чист. В 12.37 был дан сигнал тревоги, и на мачте корабля поднялся красный шар, показывавший всем судам, что начинается воздушный налет. Немедленно был отдан приказ на взлет «Си Харрикейнов». Взревели моторы, и уже в 12.40 первый истребитель оторвался от палубы и устремился в небо. Всего взлетели шесть машин.

Между тем над горизонтом уже появились «Юнкерсы». Одна группа шла прямо на «Эвенджер», находившийся в это время в голове конвоя, вторая – в направлении крейсера «Сцилла». Но фактора внезапности уже не было. Эсминцы, крейсер и вооруженные траулеры открыли ураганный огонь из всех стволов, потом начали стрелять и пушки, установленные на транспортах. В итоге на пути торпедоносцев быстро выросла целая стена из водяных столбов и разрывов.

Летчики не выдержали такого огня и не смогли до последнего выдерживать боевой курс. Одни «Юнкерсы» сбрасывали торпеды с большой дистанции и сразу отворачивали. Другие вынуждены были уходить вверх и бросать свой груз уже с большой высоты. При этом некоторые «сигары» после удара о воду подскакивали, переворачивались и тонули. В итоге не удалось добиться ни одного попадания, лишь несколько торпед прошли рядом с авианосцем.

В то же время «Си Харрикейны» сбили сразу три Ju-88A-4:

– W.Nr.140083 «1T+LT», экипаж: пилот лейтенант Рейнольд Хармакк (Reinhold Harmack), штурман ефрейтор Альфред Ульрих (Alfred Ulrich), бортрадист ефрейтор Герман Кейл (Hermann Keil) и бортстрелок обер-ефрейтор Карл Шмидт (Karl Schmidt);

– W.Nr.004589 «1T+FS», экипаж: пилот фельдфебель Макс Рибачик (Max Rybaczyk), штурман ефрейтор Герхард Ламперт (Gerhardt Lampert), бортрадист обер-ефрейтор Вилли Кнооп (Willi Knoop) и бортстрелок ефрейтор Пауль Какушке (Paul Kakuschke);

– W.Nr.001774 «1T+OT», экипаж: пилот обер-фельдфебель Гюнтер Хаазе (Gunther Haase), штурман унтер-офицер Хейнц Рейсбитцен (Heinz Reisbitzen), бортрадист унтер-офицер Ханс Гутценд (Hans Gutzend) и бортстрелок обер-фельдфебель Вальтер Заховски (Walter Zachowski).

Все они упали в Баренцево море поблизости от конвоя, и дальнейшая судьба всех двенадцати летчиков, находившихся на их борту, так и осталась неизвестной. Правда, моряки эсминца «Онслоу», охотившегося за подлодками, вроде бы увидели плавающий на волнах двухмоторный самолет, на котором восседали четыре летчика. Однако вместо того чтобы взять «мерзавцев» в плен, англичане предпочли невозмутимо пройти мимо.

Кроме того, зенитным огнем были повреждены еще два торпедоносца. Затем один из них – Ju-88A-4 W.Nr.140085 – при посадке на аэродроме Банак потерпел аварию. Его пилот фельдфебель Альфред Зейдель (Alfred Seidel) погиб. Остальные три члена экипажа – штурман лейтенант Гельмут Наталис (Helmut Natalis), бортрадист ефрейтор Вильгельм Шух (Wilhelm Schuh) и бортстрелок унтер-офицер Вальтер Заховски (Walter Zachowski) – получили ранения. Второй бомбардировщик вернулся с двумя ранеными обер-ефрейторами на борту: штурманом Гербертом Краузе (Herbert Krause) и бортстрелком Максом Маковко (Max Makovco).

Не успели англичане опомниться, как в 12.50 снова увидели «Юнкерсы», которые на этот раз круто пикировали на конвой. Это были самолеты из I./KG30. Зенитчики, быстро изменив угол возвышения, открыли огонь, однако стрелять по пикирующим бомбардировщикам было куда сложнее. Немцы положили бомбы очень кучно. Авианосец «Эвенджер», эсминцы «Уилтон», «Эскимо», «Тартар» и другие корабли буквально скрылись за водяными столбами разрывов. Ударные волны сотрясали их корпуса, но прямых попаданий все же не было. Бомбы, сброшенные с последнего «Юнкерса», взорвались всего в двадцати метрах от борта авианосца, которого после этого даже положило на борт.

Пилоты «Си Харрикейнов» пытались атаковать противника после выхода из пике, но на этот раз успеха не добились. Зенитным огнем был поврежден Ju-88A из штабного звена I./KG30 и был убит его бортстрелок унтер-офицер Рудольф Гадерлейн (Rudolf Haderlein). Остальные три летчика не пострадали, и самолет благополучно вернулся на аэродром Петсамо.

Ju-88A атакуют конвой PQ-18, на переднем плане слева – эсминец «Эскимо», в центре – взрыв бомбы, скрывший эсминец «Уитленд»

Зенитная пушка «Бофорс» на одном из союзных транспортов

В 13.40 на радарах кораблей снова высветились отметки быстро приближавшихся самолетов. С «Эвенджера» тотчас были подняты шесть только что заправленных истребителей, но помешать немцам они не успели. «Юнкерсы», подошедшие на высоте около 4000 метров, один за другим начали пикировать. На этот раз бомбы взорвались возле корабля ПВО «Ольстер Куин» и тральщика «Глинер». Таким образом, пилоты Люфтваффе опять, вместо того чтобы топить транспорты, пытались вывести из строя корабли эскорта. И все это благодаря неумному приказу своего шефа рейхсмаршала Геринга.

Тем временем к конвою приближались двадцать два Не-111 из I./KG26. На подходе к цели торпедоносцы разделились на две группы, и одна из них во главе с гауптманом Клюмпером нацелилась на авианосец. В воздухе барражировали «Си Харрикейны», которые тотчас набросились на «Хейнкели». Но самое неприятное было не в этом.

Когда торпедоносцы уже вышли на дистанцию атаки, Клюмпер неожиданно понял, что перед ними не «Эвенджер», а «всего лишь» крейсер. Вероятно, если бы у гауптмана было время поразмышлять, то, вероятно, он бы все равно решил атаковать его. Все-таки британский легкий крейсер «Сцилла» был очень даже «приличной» целью и заслуживал пары-тройки торпед. Но у Клюмпера времени на раздумье практически не было, и он решил отвернуть, найти и все-таки атаковать злосчастный авианосец.

Это была роковая ошибка. Во-первых, такие действия противоречили тактике торпедометания, чей основной принцип гласил – атакуй с первого захода. Во-вторых, маневрирование в зоне зенитного огня было категорически недопустимо. В-третьих, «Хейнкели» с двумя торпедами под фюзеляжем были не очень маневренными и имели весьма значительный радиус разворота. В итоге некоторые самолеты оказались прямо над судами конвоя, которые стреляли по ним практически в упор. В-четвертых, новые шансы на успех получили и пилоты истребителей.

Одному из «Си Харрикейнов» удалось атаковать Не-111 на пересекающихся курсах, и после серии попаданий торпедоносец рухнул в воду между колоннами конвоя. Впрочем, зенитчики, прежде всего с транспортов, палили столь беспорядочно, что вскоре сбили три своих же истребителя, после чего остальные вынуждены были отказаться от дальнейших атак.

Один из «Хейнкелей» был буквально изрешечен снарядами. Лейтенант Уоллер с британского корвета «Блубел» вспоминал: «По этому самолету вели огонь все мелкие зенитки нашего корабля, и каждое орудие попадало в цель. Когда самолет пролетал над нами, он был буквально разорван в клочья сосредоточенным огнем. От брюха самолета рядом с торпедами в разные стороны летели обломки. Когда он проскочил мимо нас, то попытался сбросить одну из торпед. Однако освободилась лишь головная часть, а хвост торпеды остался закрепленным». Несмотря на то что самолет падал, бортстрелок из нижней гондолы продолжал до последнего остервенело вести огонь по корвету. Большинство других самолетов получили повреждения и уже не могли продолжать атаку.

Тем временем из-за рокового решения Клюмпера его самолеты продолжали погибать один за другим. Лейтенант Джон Ландерс, находившийся на борту американского транспорта «Вирджиния Дейр», хорошо видел это зрелище. Шесть торпедоносцев шли между колоннами. Один из них сначала был подбит зенитками с транспортов, стал терять скорость и был вскоре добит сосредоточенным огнем с корабля ПВО. Следом за ним второй «Хейнкель» взорвался в воздухе, как петарда. Потом огненные трассы «Эрликонов» и «Бофорсов» потянулись к остальным машинам. Было видно, как от них отлетают обломки, а внутри фюзеляжей вспыхивает пламя.

В итоге только гауптману Клюмперу и его ведомому удалось выйти на «Эвенджер» и, невзирая на мощный зенитный огонь, сбросить торпеды. Но авианосец сумел вовремя переложить руль и увернулся от них. Однако налет все же не закончился безрезультатно. Одна из сброшенных кем-то торпед попала в американское судно «Мэри Лукенбах» тоннажем 5049 брт, перевозившее боеприпасы. Прогремел страшнейший взрыв, разорвавший транспорт на части. Из его команды каким-то чудом выжил только один человек.

Американец Бернар Инс, находившийся на судне «Оушен Фейс», потом рассказывал: «Мы шли впереди „Мэри Лукенбах“, когда это судно взлетело на воздух. От силы взрыва корма нашего судна так поднялась в воздух, что кочегары повыскакивали на верхнюю палубу, думая, что мы торпедированы, и бросились спускать спасательную шлюпку… Силой взрыва согнуло палубную обшивку в средней части нашего судна, повредило внутренние переборки и оборудование радиорубки. Я устоял на своем „обезьяньем островке“ над капитанским мостиком, но один из пулеметчиков был убит, видимо, огнем своих же соотечественников». Как раз в момент взрыва над судном пролетал один из торпедоносцев, и одновременно с нескольких кораблей увидели, как «Хейнкель» тоже буквально разлетелся на куски.

Взрыв американского транспорта «Мэри Лукенбах». На нижнем снимке справа видно еще одно горящее судно

Обломки взорвавшегося судна накрыли шедший неподалеку американский транспорт «Натаниэль Грин». Находившийся на нем лейтенант Биллингс вспоминал: «Все контейнеры на палубе были разбиты. Около десяти дверей и несколько переборок были выбиты. Все внутри кают превратилось в обломки. Вентиляционные короба погнуло… Стеклянные иллюминаторы разлетелись. Лазарет на корме был практически уничтожен. Невозможно описать словами силу взрыва и количество обломков, обрушившихся на наше судно».

Потопление парохода «Мэри Лукенбах» стало единственным успехом торпедоносцев. За него I./KG26 пришлось заплатить семью Не-111Н-6 и жизнями 28 летчиков:

– W.Nr.7229 «1H+NH» из 1-й эскадрильи, экипаж: пилот обер-лейтенант Петер Клуг (Peter Klug), штурман обер-ефрейтор Хейнц Бонца (Heinz Bonza), бортрадист унтер-офицер Франц Ламм (Franz Lamm) и бортстрелок обер-ефрейтор Герд Феттер (Gerd Vetter);

– W.Nr.7043 «1H+HH» из 1-й эскадрильи, экипаж: пилот унтер-офицер Хейнц Хорбель (Heinz Horbel), штурман фельдфебель Георг Хауг (Georg Haug), бортрадист обер-ефрейтор Генрих Кампманн (Heinrich Kampmann) и бортстрелок унтер-офицер Мартин Пойзер (Martin Pauser);

– W.Nr.7381 «1H+MH» из 1-й эскадрильи, экипаж: пилот унтер-офицер Вальтер Мейер (Walter Meyer) и три обер-ефрейтора: штурман Людвиг Отт (Ludvig Ott), бортрадист Хейнц Мейер (Heinz Meier) и бортстрелок Альфонс Мюллер (Alfons Muller);

– W.Nr.4473 «1H+AK» из 2-й эскадрильи, экипаж: пилот обер-лейтенант Герхард Фишбах (Gerhard Fischbach), штурман обер-фельдфебель Вернер Цинн (Werner Zinn), бортрадист унтер-офицер Альфред Вейнрих (Alfred Weinrich) и бортстрелок унтер-офицер Курт Форбах (Kurt Vorbach);

– W.Nr.7150 «1H+ML» из 3-й эскадрильи, экипаж: пилот гауптман Фридрих-Вильгельм Лювер (Friedrich-Willhelm Luwer), штурман унтер-офицер Пауль Краппманн (Paul Krappmann), бортрадист унтер-офицер Вилли Пост (Willi Post) и бортстрелок фельдфебель Йозеф Виллемс (Josef Willems);

– W.Nr.7232 «1H+FL» из 3-й эскадрильи, экипаж: пилот фельдфебель Хорст фон Маух (Horst von Mauch), штурман унтер-офицер Курт Хаккер (Kurt Hacker), бортрадист унтер-офицер Хейнц Брейтфельд (Heinz Breitfeld) и бортстрелок обер-ефрейтор Карл Рюгер (Karl Ruger);

– W.Nr.4825 «1H+GL» из 3-й эскадрильи, экипаж: пилот обер-фельдфебель Зигфрид Хазе (Siegfrid Hase) и три фельдфебеля: штурман Эрвин Альдельт (Erwin Aldelt), бортрадист Вернер Хёне (Werner Hohne) и бортстрелок Гельмут Шуманн (Helmut Schumann).

Когда налет закончился, с торговых судов отчетливо увидели один «Хейнкель», колыхавшийся на волнах между колоннами. На его крыльях стояли четыре летчика и махали руками. Однако орудийные и пулеметные расчеты проходивших мимо американских транспортов открыли огонь по самолету и стреляли до тех пор, пока тот не скрылся позади.

Еще два подбитых торпедоносца – W.Nr.7157 «1H+GH» из 1-й эскадрильи и W.Nr.4818 «1H+NK» из 2-й эскадрильи – смогли дотянуть до норвежского побережья и совершили вынужденные посадки в районе мыса Нордкап. Никто из летчиков не пострадал. Вскоре один экипаж был подобран гидросамолетом Не-115, а другой на резиновой спасательной лодке спустя несколько часов самостоятельно добрался до берега.

Еще два сильно поврежденных «Хейнкеля» благополучно вернулись на аэродром Бардуфос. Однако на одном был убит бортрадист унтер-офицер Гюнтер Штиллер (Gunther Stiller) и ранен бортмеханик унтер-офицер Герберт Бейер (Herbert Beyer), а на другом был ранен бортстрелок унтер-офицер Йоганн Холицки (Johann Holizky).

Однако на этом атаки конвоя PQ-18 в тот день еще не закончились. В 14.37 с кормовых курсовых углов над караваном появились восемнадцать Ju-88А из III./KG30 гауптмана Вернера Баумбаха (Werner Baumbach).[78] Большая часть самолетов сбросила бомбы с горизонтального полета через разрывы в облаках, и только два «Юнкерса» атаковали с пикирования. Один целился в эсминец «Фолкнор», второй – в эсминец «Акейтес». Корабли отчаянно маневрировали, одновременно ведя интенсивный зенитный огонь. В итоге немцам опять не удалось добиться попаданий. Таким образом, драгоценное время и боеприпасы снова впустую расходовались на корабли эскорта, в то время как тяжелогруженые транспорты продолжали идти далее.

Эта безуспешная атака обошлась немцам еще в один самолет. Зенитками был подбит Ju-88A-4 W.Nr.142121 «4D+GS» из 8-й эскадрильи KG30, который совершил вынужденную посадку где-то в море южнее Шпицбергена. Все четыре члена его экипажа – пилот обер-фельдфебель Пауль Фюллборн (Paul Fullborn), штурман унтер-офицер Вильгельм Митц (Wilhelm Mietz), бортрадист унтер-офицер Рейнхард Шпильберг (Reinhard Spielberg) и бортстрелок обер-ефрейтор Зигфрид Мачке (Siegried Matschke) – пропали без вести.

Затем уже во время посадки на аэродроме Банак, возможно, вследствие полученных повреждений, потерпел аварию Ju-88A-4 W.Nr.881742 «4D+KR» из 7-й эскадрильи. При этом погиб бортрадист обер-ефрейтор Ойген Нейнекке (Eugen Neinecke), пилот лейтенант Готтхард Флюхе (Gotthard Fluche) и штурман обер-ефрейтор Герберт Хассдантауфель (Herbert Hassdantaufel) были ранены, и лишь один бортстрелок отделался легким испугом.

Однако на этом длинный список потерь, понесенных 5-м воздушным флотом Люфтваффе во время вылетов против PQ-18, еще не заканчивался. Недалеко от каравана вынужденно сел на воду Не?115В W.Nr.2413 из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.406. На этот раз летчикам повезло, поскольку их подобрал другой поплавковый «Хейнкель». Чего нельзя было сказать об экипаже из 1-й эскадрильи Ku.Fl.Gr.906 – пилоте обер-фельдфебеле Романе Кальтенмарке (Roman Kaltenmark), штурмане обер-лейтенанте Хорсте Прюфнере (Horst Prufner) и бортстрелке фельдфебеле Карле-Хейнце Демеле (Karl-Heinz Demel). Их Не-115В W.Nr.2407 «8L+BH» упал где-то в Баренцевом море, юго-западнее острова Надежды, и все они пропали без вести.

Еще два гидросамолета из I./Ku.Fl.Gr.906 разбились в ходе аварийных посадок: Не-115B W.Nr.2099 «8L+IH» – в 20 км севернее мыса Нордкап, а Не-115C W.Nr.3253 «8L+AH» – в Лаксе-фьорде. Но в обоих случаях для летчиков все завершилось благополучно.

Итоги сражений 14 сентября 1942 г. стороны оценили весьма оптимистически. Немцы заявили о шести потопленных судах и одном эсминце, а союзники – о 22–24 сбитых самолетах. Только одни пилоты «Си Харрикейнов» претендовали на четырнадцать подтвержденных и пять вероятных побед, а зенитчики их авианосца приписали себе еще четыре торпедоносца. Между тем на самом «Эвенджере» осталось только семь «Си Харрикейнов», причем некоторые из них имели повреждения.

Это был достаточно редкий случай, когда союзники в отличие от своих противников не сильно завысили свои успехи. Потопив лишь один транспорт, Люфтваффе потеряло девятнадцать самолетов: девять Не-111, четыре Ju-88 и четыре Не-115. Погиб и пропал без вести 51 летчик. Самые тяжелые потери понесла I./KG26, лишившаяся фактически сразу целой эскадрильи. Охота на авианосец «Эвенджер», объявленная тщеславным рейхсмаршалом Герингом, закончилась полнейшим крахом.

Примечательно, что в тот же самый день неудачу потерпела и попытка использования торпедоносцев противоположной стороной. Выше уже упоминалось, что в начале сентября на аэродром Ваенга, северо-восточнее Мурманска, из Англии перелетели двухмоторные «Хэмпдены» из 144 и 455 Sqdn. RAF. Их главной и единственной задачей было нанести торпедный удар по немецкому линкору «Тирпиц», как только он попытается выйти на перехват PQ?18.

И вот 14 сентября авиаразведка сообщила, что этот корабль, бывший настоящей головной болью для британского Адмиралтейства, вышел из Альтен-фьорда в море. Из Ваенги были срочно подняты все 23 торпедоносца. Экипажи «Хэмпденов» провели в воздухе семь часов, но так и не нашли ни малейших следов неуловимого «Тирпица». Они ни с чем вернулись в Ваенгу и только после посадки узнали, что линкор, оказывается, как ни в чем не бывало стоит в Нарвике. Его короткий выход в море был просто связан с плановыми ходовыми испытаниями.[79]

Из-за ухудшившейся к вечеру 14 сентября погоды контакт с конвоем PQ-18 поддерживали лишь подводные лодки. Ночь прошла спокойно, и только в 08.00 15 сентября в воздухе появились хорошо знакомые Bv-138. Опять периодически происходили перестрелки между этими летающими лодками и «Свордфишами».

Затем с 12.45 до 15.35 суда атаковали одиночные Ju-88. Они сбрасывали бомбы либо с горизонтального полета, либо пикируя, но не входя в зону сильного зенитного огня. В итоге опять ни одного попадания. При этом над конвоем постоянно, сменяя друг друга, патрулировали «Си Харрикейны».

Потом опять все стихло, и в небе кружил только один «летающий башмак». В 16.40 погода снова начала портиться, надвигался шторм. В данной обстановке все команды судов были только рады этому. Караван, хотя и понес значительные потери, сохранял строй и приближался к конечной точке маршрута.

Плохая погода стояла всю следующую ночь и утро 16 сентября, когда PQ-18 повернул на юг, к горлу Белого моря. Между тем его охранение сильно уменьшилось. Эскортный авианосец «Эвенджер», крейсер «Сцилла», корабль ПВО «Эйлинбанк» и несколько эсминцев отправились к месту встречи с обратным конвоем QP-14. С этого момента противовоздушная оборона судов легла на корабль ПВО «Ольстер Куин», три эсминца, три тральщика, четыре корвета и четыре вооруженных траулера. Из авиации остался один-единственный «Си Харрикейн» на САМ-судне «Эмпайр Морн».

Конвой продолжал путь, причем большинство американских моряков находились в нервном состоянии и, вероятно, вспомнив своих предков-ковбоев, палили из своего оружия во все, что напоминало «мины и подводные лодки». Джон Каррент писал об этом: «Струи свинца и стали летели в разные стороны. Таким образом, мы перебили кучу тюленей. Наши шлюпки с правого борта были повреждены огнем соседних кораблей». Некоторые суда с особо разгоряченными командами стали представлять реальную угрозу для своих же.

Нелетная погода стояла весь день, а потом и в ночь на 17 сентября. Германская авиация возобновила наблюдение только в 09.15, когда в небе появился одиночный Ju-88D. Он чинно парил в высоте, оставаясь недосягаемым для палубных истребителей. В 10.30 к конвою подошли советские эсминцы «Гремящий» и «Сокрушительный», усилившие его ПВО. Утром 18 сентября подошли еще два эскадренных миноносца, занявшие позиции впереди и сзади каравана. Погода в этот день опять была неблагоприятной: над водой стелилась дымка, а в небе висела плотная облачность, нижняя граница которой была на высоте 800–1000 метров.

Тем временем глава авиационного командования «Норд-Ост» оберст Александр Холле (Alexander Holle) решил, что настал момент для нового массированного удара по конвою. На этот раз целью были именно транспорты. Сильно потрепанная I./KG26 гауптмана Клюмпера должна была атаковать их совместно с III./KG30 гауптмана Баумбаха. При этом следившие за конвоем самолеты-разведчики за несколько минут до атаки должны были сообщить последние данные о скорости и курсе конвоя. Одновременно II./KG30 гауптмана Штоффрегена получила приказ заминировать фарватер на входе в Северную Двину и повторно нанести удар по Архангельску, куда вскоре должен был прибыть конвой.

Около 10.00 18 сентября радар корабля ПВО «Ольстер Куин» обнаружил групповую цель, приближавшуюся на малой высоте. Тотчас был дан сигнал тревоги, и матросы, находившиеся на палубах и мостиках, стали пристально вглядываться в горизонт. Первыми восемь Не-111, идущих над самой водой, в 10.30 увидели с эсминца «Гремящий», после чего по ним сразу же с дистанции около 70 кабельтовых был открыт огонь из 130-мм орудий главного калибра. Над поверхностью моря поднялись огромные белые султаны разрывов. Один Не-111 получил прямое попадание и развалился в воздухе.

В это же время между колоннами судов раздались взрывы. Это Ju-88 сбрасывали свой груз из-за облаков. Зенитчики вынуждены были вести огонь сразу в двух направлениях. Это дало возможность экипажам гауптмана Клюмпера выйти на дистанцию атаки. Впрочем, геройствовать на сей раз они не стали, сбросив торпеды на расстоянии 400–600 метров от колонн конвоя. Некоторые из «сигар» при ударах о воду подпрыгивали и ныряли, но другие продолжили путь.

Советский эсминец «Сокрушительный»

Артиллерия советского эсминца ведет огонь по самолетам. На заднем плане виднеются силуэты транспортов

Несколько минут прошли в напряжении, и вдруг по правому борту американского транспорта «Кентукки» тоннажем 5446 брт прогремел мощный взрыв, выбросивший языки пламени и дыма. Правое крыло мостика было практически снесено, фигурки матросов полетели в воду. Внутри корпуса судна сразу же возник пожар.

Еще две торпеды прошли совсем рядом с судном «Вирджиния Дейр», которому чудом удалось уклониться от них. Тем временем торпедоносцы, невзирая на огонь и не меняя курса, что было совершенно правильно, прошли над кораблями и удалились.

Капитан «Кентукки» приказал команде оставить судно, и моряки быстро пересели в шлюпки. К горящему судну, которое выкатилось из строя конвоя и развернулось на обратный курс, подошли тральщик «Шарпшутер» и вооруженный траулер «Кейн Мариано». Было решено высадить на него аварийную партию и попытаться спасти его. Однако в это время из облаков внезапно вывалился одиночный «Юнкерс» и начал пикировать на судно. Зенитчики окрыли огонь с опозданием, не создав ему никаких помех. В итоге две бомбы попали прямо в корму транспорта. Другие взорвались возле «Шарпшутера», повредив его. В 11.30 «Кентукки» взорвался, и его останки быстро пошли ко дну.

В это время появилась вторая группа Не-111 из I./KG26, которая также сбросила «сигары» с максимальной дистанции. По утверждению британцев, один из «Хейнкелей» врезался в стену водяных столбов, поднятую пальбой с эсминцев, второй пролетел над конвоем и был буквально изрешечен зенитками с разных кораблей.

В разгар атаки с катапульты «Эмпайр Морна» стартовал «Си Харрикейн» флаинг-офицера Барра (Burr). Он должен был взлететь еще во время первой атаки торпедоносцев, но не смог этого сделать из-за неисправности в электросистеме запуска стартового ускорителя. И вот теперь едва истребитель появился в воздухе, как вошедшие в раж зенитчики тотчас перенесли огонь на него. «К счастью, он остался цел. И не было никакой возможности остановить кретинов», – сокрушался потом кэптен Адамс.

Потратив много времени на уход от огня своих же зениток, Барр смог атаковать только один «Хейнкель», который, по его утверждению, задымил. Потом, покружив на правом траверзе конвоя и выработав топливо, «Си Харрикейн» ушел в сторону Архангельска, где сел на одном из советских аэродромов.

В 14.50 конвой PQ-18 был снова атакован Ju-88А из KG30. Ударной волной от близких разрывов фугасных бомб британский транспорт «Эмпайр Тристрам» тоннажем 7167 брт так сильно тряхнуло, что его команда решила, что их торпедировали. Вообще страх перед торпедоносцами был столь силен, что часто перерастал в безумство. В результате за борт полетели секретные документы, были спущены шлюпки, и только потом матросы опомнились и обратили внимание на то, что судно вроде бы не тонет.

В это же время девять «Юнкерсов», видимо, не сумевшие обнаружить конвой, атаковали советские тральщики Т-883 и Т-887, проводившие контрольное траление у северного побережья полуострова Канин. Морякам бывших рыболовных траулеров РТ-45 «Двина» и РТ-46 «Лосось» пришлось срочно рубить тралы, давать ход и маневрировать. В результате близких разрывов оба корабля получили различные повреждения.

По советским данным, в так называемом воздушном сражении у мыса Канин Нос были сбиты аж пятнадцать вражеских самолетов. При этом на шесть из них претендовали артиллеристы эсминцев «Гремящий», «Сокрушительный», «Урицкий» и «Валериан Куйбышев» и еще на один – комендоры сторожевого корабля СКР-77 младшего лейтенанта Степанова.

Фактически же Люфтваффе в течение 18 сентября потеряло только два бомбардировщика вместе с экипажами:

– Не-111Н-6 W.Nr.7168 «1H+GH» из I./KG26. Экипаж: пилот лейтенант Ханс Фен (Hans Fehn), штурман фельдфебель Карл Вегер (Karl Weger), бортрадист унтер-офицер Гельмут Гёртнер (Helmut Gartner) и бортмеханик фельдфебель Йозеф Шмитт (Josef Schmitt);

– Ju-88A-4 W.Nr.142130 «4D+GN» из 5-й эскадрильи KG30. Экипаж: пилот унтер-офицер Курт Хауг (Kurt Haug), штурман обер-ефрейтор Эмиль Карш (Emil Karsch), бортрадист ефрейтор Макс Бергер (Max Berger) и стрелок ефрейтор Альберт Руф (Albert Ruf).

В советских источниках, повествующих о событиях того дня, упоминается, что огнем с транспортов были расстреляны шесть летчиков, опускавшихся в море на парашютах.

Еще два «Юнкерса» из III./KG26 – W.Nr.1562 и W.Nr.6559 – были повреждены зенитным огнем и затем потерпели аварии при посадке на аэродроме Банак. Первый торпедоносец имел повреждения средней тяжести (30 %), но при этом все четыре летчика – пилот обер-лейтенант Гюнтер Трост (Gunther Trost), штурман лейтенант Йозеф Петерс (Josef Peters), бортрадист унтер-офицер Йоганн Пюшер (Johann Puscher) и бортстрелок обер-ефрейтор Вальтер Зильбер (Walter Silber) – были ранены. Второй же самолет, наоборот, был очень сильно поврежден (70 %), но на его борту пострадал лишь один штурман обер-ефрейтор Эвальд Шаффранке (Ewald Schaffranke).

Между тем во второй половине 18 сентября конвой PQ-18 оказался в зоне действия дальних истребителей Пе-3 ВВС Северного флота. Союзники, конечно, обрадовались, увидев в небе самолеты со звездами на крыльях. Но для советских летчиков вылеты в тот день закончились крахом. Где-то в районе горла Белого моря пропали без вести сразу три «пешки» из 13-го ИАП вместе с экипажами. Что с ними произошло, так и осталось неизвестным.

Спаренный 12,7-мм пулемет «Кольт-Браунинг», установленный на эсминце «Гремящий»

37-мм зенитная пушка 70-К на одном из советских эсминцев, на заднем плане видны силуэты транспортов

Вечером около транспортов появились два Пе-3 из 95-го ИАП. Не встретив противника, истребители повернули на аэродром, но попали в густой туман и потеряли ориентировку. В итоге один экипаж, выработав горючее, просто выпрыгнул на парашютах. Только приземлившись, пилот младший лейтенант Рудаков и штурман лейтенант Стукалов узнали, что находятся в 100 км от Архангельска и своего аэродрома.

Пилот второй «пешки» капитан Л. Г. Пузанов попытался совершить вынужденную посадку на острове Ягодник, в устье Северной Двины. Однако что-то не рассчитал, истребитель скапотировал, и Пузанов и его штурман старший лейтенант Д. И. Федоров погибли.[80]

Вечером 19 сентября конвой PQ-18 вошел в Двинскую губу, но затем должен был встать, поскольку из-за шторма на него не удалось доставить местных лоцманов. Проводка судов началась в середине следующего дня. Большую часть уцелевших транспортов – 24 единицы – предполагалось ввести на внутренний рейд Архангельска. Однако сначала одно, а затем еще два судна сели на мели в устье Северной Двины. В итоге 21 сентября под разгрузку в различных участках архангельского порта встали только двадцать транспортов. Оставшиеся три судна были благополучно проведены в порт Молотовска.

Англичан и американцев, не привыкших к русской безалаберности, зачастую в Архангельске ждало разочарование. После выгрузки ценные и крайне необходимые фронту грузы сваливались в кучу поблизости от причалов. В портах, недавно подвергавшихся налетам авиации, царил полный хаос, железнодорожных вагонов не было. Как результат все суда были разгружены лишь к 20 октября. Кроме того, при проведении разгрузочных работ имела место и «прихватизация» всего, что плохо лежало. Беспорядок царил и в обеспечении прибывших с конвоем в Архангельск британских кораблей охранения. Боеприпасы, предназначенные для них, кем-то были по ошибке отправлены в Вологду.

5-й воздушный флот Люфтваффе произвел против PQ-18 в общей сложности 337 самолетовылетов. Были потоплены десять транспортов общим тоннажем 54 742 брт, причем все они были на счету экипажей торпедоносцев KG26 «Лёвен». Последние израсходовали 220 торпед, из которых не менее четырнадцати попали в цель. Еще три судна отправили на дно подводные лодки. Всего конвой потерял 32,5 % своего первоначального состава. Этот результат, хотя сам по себе и внушительный, все же был гораздо скромнее по сравнению с разгромом конвоя PQ-17.

Этому способствовали три причины. Во-первых, заведомо ошибочный приказ рейхсмаршала Геринга об атаке авианосца «Эвенджер». Во-вторых, роковая ошибка гауптмана Клюмпера во время атаки 14 сентября, приведшая к неоправданно большим потерям торпедоносцев из I./KG26. В-третьих, погода укрывала конвой примерно 50 % времени его следования в зоне досягаемости ударных самолетов Люфтваффе. И наконец, конвой PQ-18 в отличие от своего предшественника, несмотря ни на какие атаки и угрозы, сохранял строй и походный ордер.

Первое применение эскортного авианосца в Заполярье имело двойную пользу. Во-первых, по вине Геринга он отвлек летчиков от атак торговых судов, а во-вторых, взлетавшие с него «Си Харрикейны», при всех их недостатках, стали серьезной помехой для действий торпедоносцев.

Командир эскадры прикрытия контр-адмирал Барнетт, подводя итоги операции по проводке конвоя PQ-18, сделал свои выводы о причинах ее относительного успеха, среди которых главным был следующий: «Самым важным было то, что немцы совершенно не сумели скоординировать атаки торпедоносцев, пикировщиков и подводных лодок. В противном случае потери конвоя могли оказаться значительно тяжелее».

Союзники заявили о том, что ими в ходе отражения налетов были сбиты 42 самолета, в том числе 36 – зенитками кораблей охранения и транспортов, пять – «Си Харрикейнами» с авианосца «Эвенджер» и один – истребителем с САМ-судна «Эмпайр Морн». Фактически же Люфтваффе потеряло 26 машин: четырнадцать Не-111Н, семь Ju-88A и пять Не-115. Кроме того, еще одиннадцать самолетов – два Не-111Н и девять Ju-88A – получили более или менее серьезные повреждения.

Надо отметить, что по поводу немецких потерь при атаках конвоя PQ-18 в исторической литературе, как в старой, так и современной, до сих пор приводятся разноречивые данные. В основе разночтений лежат различные подходы конкретных исследователей к вопросу, как учитывать самолеты, получившие тяжелые повреждения в ходе самих налетов или же затем во время посадок на своих аэродромах. По процентной шкале повреждений, использовавшейся в Люфтваффе, некоторые машины имели повреждения до 70 %. Это позволяет предположить, что такие самолеты затем списали как неподлежащие ремонту, и потому их тоже порой учитывают в составе потерь.

Одновременно с проводкой каравана PQ-18 обратно в Англию проследовал QP-14. Он вышел из Архангельска вечером 13 сентября, и в его составе были пятнадцать судов, в основном уцелевших от конвоя PQ-17. Его охранение включало два эсминца, два корабля ПВО, четыре корвета и три тральщика.

На первом отрезке пути транспорты прикрывали эсминцы «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», а также истребители ВВС Северного флота. Для последних это самое «прикрытие» ограничивалось формальным выполнением «боевой задачи», то есть бесцельным барражированием над конвоем. Когда же 15 сентября в воздухе в 07.30 появились разведчики Ju-88D, советские летчики не обратили на них никакого внимания и продолжали кружить как ни в чем не бывало.

Британский офицер связи, находившийся на эсминце «Урицкий», сообщил командиру эскорта, что русские моряки сами не могут по радио связаться с истребителями. Наглядевшись на эту картину, командир эсминца «Миддлтон» решился на крайнее средство, а именно дал команду выстрелить из 102-мм орудия в сторону советских истребителей, чтобы привлечь их внимание. Однако после этого те просто спикировали и ушли в сторону берега.

В последующие дни в Баренцевом море стоял шторм. Поэтому самолеты-разведчики Bv-138 вновь появились над конвоем только 17 сентября. К этому времени к его эскорту присоединились авианосец «Эвенджер» и эсминцы, отделившиеся от PQ-18. Последние несколько раз открывали огонь по «летающим башмакам», но это лишь приводило к бесполезному расходу боеприпасов.

С авианосца несколько раз взлетали «Си Харрикейны», но и им не удалось догнать на первый взгляд неповоротливые летающие лодки. Участник этого перехода американец Пол Лунд вспоминал: «Было странно видеть, как наши самолеты на одном фланге конвоя, а немецкие на другом. Но эти „селедки“ были очень верткими. Каждый раз, когда самолеты с авианосца направлялись к ним, немцы описывали широкую дугу и выходили на противоположную сторону конвоя».

Из-за больших потерь торпедоносцев при атаках PQ-18, у Люфтваффе просто не хватило сил для ударов сразу по двум конвоям. В итоге QP-14 избежал атак с воздуха, но Bv-138 навели на караван подлодки, которые потопили транспорты «Оушен Войс» и «Силвер Сворд», а также британский эсминец «Сомали».

После этого Баренцево море почти опустело. Союзники сообщили Сталину, что конвоя PQ-19 не будет, объяснив это подготовкой крупной десантной операции в Северной Африке. Понимая, что подобное решение будет тяжелым ударом для восточного союзника, президент США Рузвельт настаивал на отправке в дальнейшем мелких групп судов, против чего категорически возражали англичане. В итоге было принято компромиссное решение – с приходом полярной ночи и периода плохой погоды посылать в Россию одиночные суда.

После длительной паузы 29 октября отправка судов из Исландии возобновилась. Но на этот раз не было никого эскорта, никаких крейсеров и авианосцев. По маршруту движения транспортов заняли позиции вооруженные траулеры, а севернее острова Медвежий патрулировали две британские субмарины, выполнявшие роль спасателей. Переходы проходили в сложных климатических условиях и были довольно рискованными.

Но плохая погода не всегда спасала суда от всевидящего ока воздушной разведки Люфтваффе. Так, 4 ноября летающие лодки Bv-138 из Ku.Fl.Gr.406 обнаружили сразу пять одиночных транспортов, следовавших своими маршрутами. Уже вскоре после полудня примерно в 75 милях западнее острова Ян-Майен бомбардировщики Ju-88 из II./KG30 атаковали американский транспорт «Уильям Кларк» тоннажем 7176 брт. В результате близких разрывов бомб он получил повреждения, но сохранил ход.

Однако далеко ему уйти не удалось. В 13.33 в левый борт судна попала одна из трех торпед, выпущенных с подлодки U-354 капитан-лейтенанта Карла-Хейнца Хершлеба (Karl-Heinz Herschleb). При ее взрыве было полностью разрушено и затоплено машинное отделение, погибли пять моряков. Оставшиеся 66 человек покинули «Уильям Кларк», перебравшись в три шлюпки. В 14.00 с подлодки выпустили еще одну «сигару», она попала в правый борт судна, после чего то разломилось на две части и за пару минут ушло на дно.

Американский транспорт «Уильям Кларк», на верхней палубе видны стоящие самолеты А-20 «Бостон»

Эсминец «Грозный» (на переднем плане) и сторожевые корабли «Гроза» и «Ураган»

Затем примерно в 60 милях к югу от острова Надежды двенадцать торпедоносцев атаковали советский транспорт «Декабрист» и английское судно «Ричард Алви». Последнему удалось избежать попаданий, а вот русским повезло меньше.

Во время отражения налета на «Декабристе» сначала заклинило носовое зенитное орудие, а потом и зенитные пулеметы, установленные на спардеке. После этого в 12.45 в левый борт транспорта около форштевня попала торпеда. Моряки начали борьбу за живучесть и попытались завести пластырь на пробоину. В то же время капитан развернул корабль и повел его кормой вперед.

Однако ледяная вода неумолимо поступала в трюмы. Появился крен на левый борт, начало заливать топки котлов и машинное отделение. «Декабрист» медленно погружался. В итоге в 22.40 команде пришлось оставить его и пересесть в четыре шлюпки.

Около полудня 5 ноября, после значительного улучшения видимости, советские моряки со шлюпок с удивлением увидели, что их судно все еще держится на плаву. Капитан С. П. Беляев решил вернуться обратно на него. Но тут появились Ju-88A, которые, сбросив на «Декабрист» бомбы, окончательно добили его. И на этот раз двухвинтовой пароход тоннажем 7363 брт действительно ушел под воду.[81]

В тот же день в северной части Баренцева моря атаке торпедоносцев и бомбардировщиков подвергся сторожевой корабль СКР?23 лейтенанта Фролова. Это был бывший 1200-тонный рыболовный траулер РТ-57 «Смена», принадлежавший Севгосрыбтресту. В конце сентября 1941 г. его мобилизовали, вооружили двумя 76-мм орудиями, двумя 20-мм пушками и парой 7,62-мм пулеметов и в качестве сторожевика включили в боевой состав Северного флота.

В результате близких разрывов бомб СКР-23 получил повреждения, но остался на плаву. Однако уже два дня спустя – 7 ноября – он встретился с немецким эсминцем Z-27 и, получив серию попаданий 150-мм снарядов, затонул.

5 ноября около Шпицбергена Ju-88A из II./KG30 атаковали британский транспорт «Челмли» тоннажем 5445 брт. В результате он получил сильные повреждения и, чтобы не уйти на дно, выбросился на камни у мыса Южный на острове Западный Шпицберген. Во второй половине следующего дня судно было обнаружено подлодкой U-625 обер-лейтенанта Ханса Бенкера (Hans Benker), которая сначала всадила в него одну торпеду, а затем окончательно уничтожила артиллерийским огнем. Позднее «Юнкерсы» еще раз сбросили бомбы на останки «Челмли».

Всего же из тринадцати судов, вышедших поодиночке из Рейкьявика с интервалом в двенадцать часов, в Мурманск пришли только пять. Три транспорта вернулись назад и два были потоплены подводными лодками. Пилоты Люфтваффе уничтожили два судна и еще одно повредили, которое затем было добито подлодкой.

Судя по имеющимся данным, в ходе атак этих одиночных судов немцы потеряли только два самолета. 4 ноября из-за отказа двигателя вынужденную посадку на острове Медвежий совершил Ju?88A?4 W.Nr.142072 «4D+BM» из 4-й эскадрильи KG30. При этом никто из летчиков не пострадал, и вскоре они были вывезены на свой аэродром. Затем 5 ноября из боевого вылета над Баренцевым морем не вернулся Не-111Н-6 W.Nr.7596 «1H+HH» из 1-й эскадрильи KG26. Все четыре члена его экипажа – пилот лейтенант Карл-Хейнц Шмитт (Karl-Heinz Schmitt), штурман обер-ефрейтор Гельмут Вальдшмит (Helmut Waldschmit), бортрадист обер-ефрейтор Карл-Ульрих Тоде (Karl-Ulrich Thode) и бортстрелок ефрейтор Курт Швенке (Kurt Schwenke) – пропали без вести.

Параллельно в начале ноября германский флот провел свою операцию в Баренцевом море. В ходе ее эскадра в составе тяжелого крейсера «Хиппер» и трех эсминцев потопила советский танкер «Донбасс» и упоминавшийся выше сторожевой корабль СКР-23. Таким образом, к этому времени немцы добились полного господства в Заполярье. Люфтваффе и Кригсмарине находились на пике своего успеха, и многим казалось, что до победы уже недалеко.

Вероятно, немецкие торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики по-прежнему продолжали бы атаковать и топить союзные и советские корабли в Заполярье, если бы не событие, случившееся за многие тысячи километров от этих мест.

В ночь с 7 на 8 ноября 1942 г. западные союзники начали операцию «Факел» («Torch») – высадку своих войск на побережье Марокко и Алжира. Это в корне меняло всю стратегическую ситуацию в Северной Африке, а значит, и на Средиземном море. И это изменение в перспективе не сулило ничего хорошего ни Третьему рейху, ни его основному союзнику в Европе – фашистской Италии.

В Генеральном штабе Люфтваффе было принято решение срочно усилить ударную мощь 2-го воздушного флота, прежде всего за счет авиагрупп, базировавшихся в Северной Норвегии. При этом штабисты исходили из двух обстоятельств. Во-первых, союзники больше пока не отправляли в Советский Союз конвои с грузами, а во-вторых, не за горами было наступление полярной ночи, существенно ограничивавшей действия авиации.

Уже 8 ноября I./KG26 гауптмана Клюмпера и III./KG26 майора Георга Хильшера (Georg Hilscher) получили приказ срочно перебазироваться с аэродромов Бардуфос и Банак на аэродром Гроссето, расположенный в Центральной Италии, поблизости от побережья Тирренского моря. Одновременно III./KG30 гауптмана Баумбаха было предписано перелететь на аэродром Комизо, на острове Сицилия. Затем 12 ноября в Комизо отправился штаб KG30 во главе с оберст-лейтенантом Блоедорном, а на следующий день аэродром Бардуфос покинула и II./KG30 гауптмана Штоффрегена.

В итоге в составе 5-го воздушного флота Люфтваффе осталась лишь одна I./KG30 гауптмана Конрада Каля (Konrad Kahl). Однако ее «Юнкерсы» находились на финском аэродроме Кеми, на побережье Ботнического залива, и не могли выполнять боевые вылеты над Баренцевым морем.

Аэродромы Люфтваффе в Северной Норвегии опустели…